Однажды ты полюбишь

16

Энн чистила на кухне форель, неизвестно каким чудом выловленную Фредериком в озере. Крупная рыбина обреченно блестела и, непонятно на что надеясь, норовила выскользнуть из рук. Энн пришлось вспомнить всю свою практику, а свежую рыбу она готовила часто: раз в месяц они с родителями обязательно выбирались за город порыбачить. Отец – страстный рыбак, посадил на этот крючок всю семью. Вот только у них было заведено одно очень ценное на взгляд Энн правило: кто рыбу поймал, тот ее и чистит.

Это утро было для Энн утром открытий. Оказалось, у Фредерика есть несколько недостатков, а конкретно два: он терпеть не может чистить рыбу и во сне всегда отбирает одеяло. Всю ночь Энн вела борьбу за свое одело и лишь под утро сдалась, оказавшись под боком Фредерика. Оказывается, спать под одним одеялом не только удобно, но и очень приятно.

Она смутилась и улыбнулась своим мыслям.

Несмотря на бессонницу, эта ночь была очень приятной. Энн никогда не считала себя любвеобильной и точно знала число своих мужчин. Правда, ледышкой тоже не была. Но сегодня ночью она узнала, что такое настоящая любовь. Узнала, какими сладкими и манящими могут быть губы, узнала, какими нежными и трепетными могут быть руки, узнала, каким зовущим, непреодолимым может быть желание.

Да, она узнала много нового.

Энн улыбнулась изумительной улыбкой счастливой женщины.

– Фредерик Стрейт, мне долго вас ждать?! – крикнула она.

– А ты уже закончила?

– Конечно! – Энн торжественно вручила ему поднос с разделанной рыбиной. – И как ты только такую поймал? Мой герой!

Она звонко поцеловала Фредерика в щеку.

– Ради таких мгновений я готов навсегда переквалифицироваться в рыбака. Пойдем готовить улов?

Энн счастливо улыбнулась и потерлась щекой о грудь Фредерика.

– Эй, леди, если вы продолжите в том же духе, мы не дойдем до барбекю! – предупредил ее Фредерик.

– Ну и бог с ним, – проворковала Энн, расстегивая пуговицы на его рубашке. – Форель уже не уплывет.

– Не уплывет, – согласился Фредерик. Голос его странно дрожал, как, впрочем, и руки. – Я могу ее уронить. У меня же руки заняты!

– Вот и отлично! – сообщила Энн и провела языком по ключицам Фредерика, медленно опускаясь к напряженным соскам.

Фредерик прерывисто вздохнул и застонал.

Энн улыбнулась и продолжила путь к золотистым волосам внизу живота.

– Держи рыбку крепче! – пробормотала она.

Энн сидела в кресле, плотно завернувшись в теплый плед. В тот самый плед, в который ее завернул Фредерик после падения в озеро. Она потерлась щекой о плед и улыбнулась.

Фредерик был прав, я полюбила этот дом, подумала она.

– Как ты себя чувствуешь? – участливо спросил Фредерик, возвращаясь с улицы.

– Великолепно! – отозвалась удивленная вопросом Энн.

– И ты ничего не чувствуешь? Глупо звучит, правда?! – Фредерик рассмеялся.

– Да уж! – согласилась она. – Так в чем дело-то?

– Все небо заволокло тучами. Скоро начнется гроза. Вот я и волнуюсь.

– Серьезно? – удивилась Энн.

Она вскочила с кресла и выбежала на улицу. На небе клубились черные тучи, и лишь на западе, куда выходило окно гостиной, светило солнце. Но оно уже сдавало свои позиции, предпочитая произвести тактическое отступление за горизонт, чтобы утром вернуться с новыми силами.

– Может быть, пройдет мимо? – предположил Фредерик, обнимая Энн за плечи.

– Судя по всему, нет.

– Это значит…

– Это значит, что я решила задачку. Я теперь свободна, Фредерик! – Энн рассмеялась и повернулась к нему лицом. – Я теперь свободна.

Фредерик улыбнулся и покачал головой.

– Ну уж нет! И вовсе ты не свободна. Ты теперь моя.

Энн и Фредерик провели в домике на озере гораздо больше времени, чем планировали. И лишь в среду Фредерик очнулся от прекрасного сна: он случайно посмотрел на свой пейджер, предусмотрительно отключенный утром в субботу.

– Ничего себе! – присвистнул он.

– В чем дело? – спросила Энн, отрываясь от книги.

– Я тут глупость сделал.

– Да? И какую же? – Энн хитро улыбнулась. – Мне кажется, в последние несколько дней мы только и делаем, что занимаемся глупостями. Не могу сказать, что мне это не нравится.

Фредерик усмехнулся и покачал головой.

– Лучше бы я еще раз глупость сделал. Я на пейджер посмотрел. У меня с десяток не принятых вызовов. Большинство звучат так: «Куда ты пропал?», один даже предупредил, что, если я не появлюсь к четвергу, он заявит в полицию.

– Давай съездим в деревню. Ты позвонишь, побродим по самой деревне, вокруг… Или тебе нужно в Лондон?

– Не знаю еще. Очень бы не хотелось. А твоя сестра не будет волноваться?

– Мы с ней поссорились, – хмуро ответила Энн.

– Почему?

– Она изводит Боба, и сама при этом не понимает, зачем это делает! Представляешь, Боб предложил ей выйти за него замуж, объяснил, почему он делает это предложение, а Кэтрин бросила в него то ли вазой, то ли книгой… а может, и тем и другим.

– А как Боб объяснил свое решение? – поинтересовался Фредерик.

– Ну как, сказал, что ему уже тридцать пять, давно пора обзавестись семьей. Сообщил, что ему предложили постоянное место на кафедре менеджмента в Оксфорде. Сам он вполне способен прокормить семью и заботиться о Кэтрин. А она сможет спокойно доучиться. И потом Кэтрин все же его ребенка ждет. Все логично, по-моему.

– Ты удивительная женщина, Энн!

– Удивительная, потому что ты меня все время удивляешь?

– Нет, просто удивительная. Ты иррационально боялась грозы, делала какие-то нелепые выводы из ложных посылок, а теперь говоришь о логике тогда, когда нужно говорить о чувствах! Тебя волнует будущее сестры?

– Конечно!

– Тогда скажи этому вашему Бобу, чтобы он просто признался Кэтрин в любви. Готов спорить, именно этого признания она и ждет.

– Боб не из тех мужчин, которые умеют говорить о своих чувствах прямо. Я ведь понимаю, что все эти разговоры о домике и месте на кафедре – это и есть признание в любви!

– Ясно, значит, я должен тебе сказать примерно следующее: дорогая Энн, мое состояние вполне приличное, у меня часть средств вложена в акции, бюджет семьи будет на моей совести…

– Фредерик, прекрати! – Энн поморщилась. – Тебе не дано быть расчетливым дельцом. Лучше просто скажи, что любишь меня.

Вместо слов Фредерик поцеловал Энн.

– Отлично! – довольно сказала она. – Хотя я бы посмотрела на твои акции, надо же контролировать, во что ты вкладываешь деньги.

– Ох, Энн! – Фредерик рассмеялся. – Так что мы будем делать?

– Ты хочешь ехать в Лондон? – уточнила Энн.

– Мне кажется, стоит там появиться на пару дней. Все же у меня работа.

– Да, ты прав. А мне бы не помешало узнать, может быть, у меня работы уже нет. – Она грустно улыбнулась.

– Эй, все будет в порядке! – подбодрил ее Фредерик. – И потом я же сказал, что бюджет семьи беру на себя.

Энн стояла перед палатой сестры и никак не решалась войти: ей было ужасно стыдно перед Кэтрин. Когда Энн вернулась домой, автоответчик был переполнен истеричными посланиями Кэтрин. Энн очень порадовало то, что сестра ни разу не начала жаловаться на Боба, а лишь интересовалась «где это, черт возьми, носит мисс Ланкастер!».

Она вздохнула и толкнула дверь.

– Привет! – поздоровалась Энн.

– Ох, как хорошо, что ты появилась! – Кэтрин вскочила и бросилась на грудь сестре.

Энн сразу же поняла, что малышка Кэтрин безутешно рыдала уже несколько часов, если не дней.

– Что-то с ребенком? – встревожилась Энн.

– Нет, с Бобом! Вы все меня бросили! Ну ладно ты, я же понимаю, что тебе нужно строить свою личную жизнь, но Боб! Он не появлялся уже три дня! Это просто свинство с его стороны. Я здесь одна, беременная, а он… – Кэтрин всхлипнула и собралась разразиться очередной порцией рыданий.

– Прекрати! – сердито прикрикнула на нее Энн. – Тебе не кажется, что это ты себя ведешь по-свински?

– Почему я? – Кэтрин растерялась настолько, что даже забыла о слезах.

– Боб столько дней провел рядом с тобой, ублажал тебя как мог, выполнял все твои капризы, а ты только и делала, что кричала на него и бросалась в несчастного Боба всем, что под руку попадется. Мне кажется, он имел полное право обидеться на тебя. И нечего плакать, Кэтрин. Если ты так хочешь, чтобы Боб был рядом, прекращай свои эти истерики и просто скажи ему, что согласна стать его женой.

– Нет, Энн, пусть он сначала скажет! – От избытка упрямства Кэтрин даже топнула ногой.

– Скажет, что любит тебя? – уточнила Энн.

– Как ты догадалась?

– Я тоже умею чувствовать, а не только думать.

– Ты сильно изменилась, Энн! – сообщила Кэтрин, внимательно присмотревшись к сестре. – Скажи мне, а ты случайно не собралась замуж?

– Я случайно замуж не собираюсь, – парировала Энн. – Ты же знаешь, случайности – не мой конек. Я все хорошо обдумала, и, если получу предложение, не важно в какой форме, я соглашусь. Что и тебе советую. Тебе ведь плохо без Боба?

Кэтрин тяжело вздохнула и лишь кивнула.

– Не переживай, он скоро объявится, – утешила ее Энн. – Боб очень отходчивый. Вместо того чтобы поставить тебе ультиматум, он еще и извиняться будет!

– Мне так одиноко без него! Знаешь, я только представила, что Боб ушел навсегда, и так испугалась… – Кэтрин поёжилась.

– Никуда он не денется! Если уж он нарушил слово ради любви к тебе, если он готов жениться и терпеть твой несносный характер… Он вернется, Кэтрин. Обязательно. Только я тебя прошу: не устраивай больше сцен! Боб вполне заслуживает тихую семейную жизнь.

– И что мне теперь, стать невидимкой?

– На это ты не способна. Но ты можешь для начала перестать кидать в него чем ни попадя.

– Знаешь, Энн, мне иногда хочется назвать тебя мамой. У нас разница всего ничего, а ты все равно умнее меня.

– Я не умнее, я – разумнее. – Энн ободряюще улыбнулась сестре. – А мамой скоро будут называть тебя. Как, кстати, твои дела?

– Меня завтра выписывают. Все отлично, а мне кажется, я чувствую, как малыш толкается.

– Этого не может быть, Кэтрин! – не поверила Энн.

– Ты была когда-нибудь беременна?

– Нет, но…

– Вот и не говори мне, что может быть, а чего не может!

– Мне кажется, что ты, сестричка, плохо учила биологию в школе!

– Это я плохо учила биологию?! – Кэтрин от возмущения чуть не задохнулась, но, увидев выражение счастья на лице сестры, рассмеялась. – Признавайся, тебе этого не хватало!

– Всегда любила с тобой спорить. – Энн развела руками. – Во сколько завтра за тобой приезжать?

– Думаю, часиков в десять.

– Отлично! Мне кажется…

О том, что кажется Энн, Кэтрин так и не узнала. Дверь распахнулась, и с букетом ирисов наперевес в палату вошел Боб с самым решительным выражением на лице.

– Значит, так. Я уже арендовал домик в Оксфорде, завтра я тебя забираю, и мы едем туда. В тот же день объявляем о нашей помолвке, свадьба состоится через два месяца. Ты станешь моей женой, чего бы мне это ни стоило!

– Но почему, Боб?! – воскликнула Кэтрин.

– Потому что я тебя люблю!!! – не выдержав, заорал Боб. – Если ты не желаешь слушать разумные доводы, прислушайся хотя бы к этому!

– Ох, Боб! – Кэтрин расплакалась и упала в объятия своего жениха.

– Кажется, мне пора идти. Вы уж тут сами… – пробормотала Энн. – Пока, Кэтрин, пока Боб.

– Привет Фредерику! – шепнул ей Боб, успокаивающе поглаживая Кэтрин по спине, и подмигнул.

Энн улыбнулась и поспешила к выходу. Как она и думала, Фредерик ждал ее возле больницы с огромным букетом ирисов.

– Мужчины! – фыркнула Энн, но букет взяла.

– Мы просто боялись кого-то обидеть, – принялся оправдываться Фредерик. – Ну что там?

– Кэтрин рыдает от счастья, Боб, по-моему, тоже сейчас разрыдается, но только от облегчения… Думаю, мы приглашены на помолвку, а потом на свадьбу. Что еще?

– В общем, полный хеппи-энд, – резюмировал Фредерик.

– А как же иначе! Любовь и должна заканчиваться хеппи-эндом!

– Любовь заканчиваться не должна, – назидательно изрек Фредерик. – Кстати, тебя дома ждет сюрприз.

– Ура! – обрадовалась Энн. – А какой?

– Если ты будешь знать, что это за сюрприз, он перестанет быть сюрпризом.

– Вот всегда так! – неизвестно кому пожаловалась Энн.