Однажды всё изменится

Глава 57

Полина.

Я так испугалась за Петю, после слов Феди. Но слава Богу его довезли и он на операции сейчас. Господи только бы он выкарабкался. Что бы Яша не считал мои эмоции сбегаю в комнату под предлогом расстелить пастель мальчишкам. Они действительно выглядят очень вымотанными. Федя пытается держаться, но и у него силы уже сдают.

Расстилаю пастель пытаясь хоть немного отвлечься от тягостных мыслей о Пете. Но не могу. Даже представить не могу что пришлось пережить парню. До сих пор холод по коже от увиденного, ещё и остановка сердца. Мне так больно за него. Поражаюсь, как за такое короткое время он стал таким близким мне. Ведь сегодня утром только с ним всё было нормально, и он так сильно переживал за меня, испугался, а я могла поговорить с ним, взять за руку и просто побыть с ним рядом, а сейчас его жизнь зависит от врачей, тяжёлое состояние, Господи. Как быстро всё меняется в жизни, оглянуться не успеваешь. Руки трясутся не могу одеть пододеяльник. Присаживаюсь на диван и пытаюсь спокойно выдохнуть. Пусть с ним всё будет хорошо…

Собираюсь с силами и продолжаю расстилать постель. Хорошо, что мы позвали их к себе, хоть немного развеются. Очень надеюсь, что их отца посадят надолго и мальчишки выдохнут спокойно. Надо же Сашка всё же решился обратиться в полицию.

Застилаю одеялом постель, всё готово. Слышу крики с кухни. Господи сейчас все на нервах ну зачем выяснять всё сейчас.

— … Совсем нас шакалами считаешь! — слышится с кухни.

Спешу туда.

— Что кричим? — захожу, Федя красный от возмущения.

— Он нас ворами считает! — Федька подскакивает с табурета, Ванька с Данькой обиженно опустили головы — Идём! Нечего нам тут делать!

— Стоять! — встаю в проёме двери не давая им пройти — Сел и выдохнул!

Федька поражённо смотрит на меня, но опускается на табурет.

— Никто вас ворами не считает — пытаюсь говорить спокойно, он меня поражает зачем Яша сейчас начал всё это.

Ведь они и так на взводе все.

— Сегодня все на нервах и срываться на близких это не выход. — надеюсь поймут — Комната готова можете ложится спать. Завтра поговорите спокойнее.

Федька выдыхает спокойнее и прикрывает глаза.

— Извините — неожиданно произносит Яша.

— Ничего — Федька успокаивается и поднимается на ноги — и ты меня. Пошли — это уже пацанам.

Неужели… Выхожу из кухни, и они нерешительно идут за мною.

— Ух ты — слышу Даню — он протягивает руку к деревянной фигурке медведя на полке.

— Не тронь — Федя грубо шлёпает его по руке.

Но Даня нечаянно задевает фигурку, и она летит на пол.

— Ой — Данька напугался и растерялся.

— Растяпа — ворчит Федя и поднимает фигурку.

— Не сломалась? — встревоженно говорит Даня.

— Ничего, страшного — говорю ему и забираю фигурку из рук Феди — тебе понравилась?

— Да — поражённо отвечает мальчишка.

— Держи — протягиваю ему.

— Не надо — встревает Федя и забирает у меня медведя. Ставит обратно на полку — идёмте уже — говорит устало.

Данька обиженно опускает взгляд.

— Хорошо — поворачиваюсь и иду в комнату.

Открываю дверь и пропускаю их.

— Располагайтесь — захожу в комнату.

— А туалет где? — спрашивает Даня.

— На улице около бани. Как выйдешь направо.

— Хорошо — тушуется немного — спасибо.

— Да, спасибо, что приютили — говорит Федя, и опускает взгляд.

— Не за что — отмахиваюсь.

Наверное мне пора, мальчишкам укладываться надо.

— Располагайтесь, отдыхайте — разворачиваюсь и иду на выход.

Когда прикрываю дверь за собою, слышу небольшой спор Дани с Ваней, кто будет спать у стенки. Смешные такие.

Прохожу на кухню. Яша поднимает взгляд, когда захожу на кухню.

— Ты прости, что я без спроса позвала их. Им нужна была поддержка сейчас.

— Да знаешь, я рад этому.

— Чему?

— Что мы наконец-то пообщались — опускает взгляд.

Он столько времени нуждался в них. Подхожу к нему и обнимаю за плечи.

— Я тоже рада, что вы пообщались.

— Спасибо тебе — так пронзительно смотрит, что мурашки по плечам побежали.

— Я действовала по сердцу, не могла бросить их в такой ситуации.

— Да ситуация та ещё — обнимает сзади и притягивает к себе на колени.

— Ты тоже переживаешь? — хочу узнать, что у него на душе.

— Конечно, каким бы он не был гадом, он же всё равно живой человек. И врагу такого не пожелаешь.

Какой же он глубоко нравственный человек. Несмотря на все неприятности он относиться к Пете по-человечески. Обнимаю его, он неровно выдыхает и прижимается сильнее.

— Я очень тебя люблю — говорю ему на ухо.

— А я тебя и очень сильно — немного отстраняется и целует нежно в губы, заставляя забыть обо всём.