Однажды всё изменится

Глава 78.10

Полина.

Петька ненадолго замолкает, словно собирается с мыслями. Мне кажется он хочет попросить о чём-то очень важном.

— Я постараюсь — отвечаю ему.

— Пожалуйста присмотри за мелкими, хотя бы до приезда Сашки или Федьки. Их нельзя одних оставлять. От меня сейчас толка никакого- его голос садится, и он начинает кашлять.

Опять приступ?

— Давай воды дам? — может легче станет — или ингалятор?

— Нет — говорит хрипло и пытается нормально выдохнуть — слава Богу их сегодня дома не было — тяжело выдыхает — когда пришла мать с этим, если бы всё это при них было. Я бы ничего не смог сделать, не смог прикрыть их или помочь! — говорит горько — От меня сейчас никакого толка! Я очень боялся, что пацаны зайдут в неподходящий момент — его потрясывать начинает.

Господи, он так переживал за братьев, после сегодняшнего визита его матери. Что ему пришлось пережить сегодня, ведь он был там один, его дом нагло разгромили, ещё и его избили, зная при этом, что не видит он и только из больницы приехал. Я просто поражаюсь его матери, за что ему всё это.

— Тише — касаюсь его плеча, тихонько поглаживаю, пытаясь успокоить.

— Если тебе сложно, я не настаиваю, знаю какими засранцами они могут быть — тяжело выдыхает.

Возможно он расценивает моё молчание, как не согласие. Дурачок!

— Позвони с утра Сашке — говорит немного грустно — пусть придумает что-то и заберёт их в город. Им нельзя тут оставаться.

— А тебе можно — поражаюсь, почему он о себе думает в последнюю очередь?

— А куда деваться — усмехается — она всё равно не отстанет до суда. Это только цветочки.

Поражаюсь, как можно так со своими детьми поступать? Петька начинает тяжело дышать. Переживает очень, похоже его астма напрямую связана с его психологическим состоянием.

— Не переживай — хочу немного успокоить его и касаюсь запястья — обещаю, что не оставлю их одних — убеждаю его.

— Спасибо, Поль — говорит хрипло — и ещё — тяжело выдыхает- не приходите на суд с Яшкой. Не встревай в это пожалуйста. Это наше дело.

Опять решили Яшу из семьи вычеркнуть?! Их дело?

— Петь — не понимаю его — мы помочь тебе хотим.

— Полин, а если ничего не выгорит! Да он же мстить всем начнёт! — опять задыхаться начинает — Или, когда выйдет житья не даст!

Ах вот о чём он.

— Я очень боюсь за тебя — говорит шёпотом и зажмуривается, словно ему больно.

За меня?

— Петь, надеюсь не дойдёт до этого — хочу убедить его.

Он усмехается, но тут же болезненно морщится, прикладывая руку к левому боку.

Замечаю бисеринки пота на его лбу. Наверное, температура снижается.

— Давай попьём ещё — вспоминаю, что ему нужно больше питья, но кружка пуста — я сейчас принесу.

— Подожди — он протягивает руку в мою сторону — пообещай, что не будешь давать показания! — говорит серьёзно.

— Не могу я это тебе пообещать!

— Полин! — его голос срывается.

Поднимаюсь с дивана

— Я сейчас принесу тебе воды — нагло сбегаю на кухню.

Не хочу я думать о том, что может произойти после суда. Хочется верить, что их отца посадят надолго и мальчишки заживут нормально. Хотя с такой матерью, я вообще не знаю, как это возможно.

Наливаю воду в кружку, пытаюсь хоть немного успокоиться. Не боюсь я суда и его последствий. Главное помочь мальчишкам и не прав Петька.

Возвращаюсь в комнату. Петя лежит с закрытыми глазами, сначала мне показалось, что спит, но подойдя ближе замечаю, по вискам влажные дорожки и плотно сомкнутые губы.

Ставлю кружку на тумбочку и присаживаюсь на диван.

— Петь — тихонько касаюсь его запястья.

Он рвано выдыхает.

— Не надо! — его голос срывается — не надо Поль — он начинает задыхаться.

— Тише — тихонько касаюсь его плеч.

Только не новый приступ!

— Приподнимись, пожалуйста — тяну его за плечи.

Он присаживается медленно, смахивает слёзы краем ладони.

— Полин, не подвергай себя опасности, пожалуйста — его потрясывает.

Господи.

— Иди сюда — притягиваю его к себе, обнимаю. Как же его трясёт, не может нормально вдохнуть.

— Я не смогу ничего сделать… Чтобы хоть кому-то из вас помочь… Побереги себя, пожалуйста! — говорит с перерывами, дыхания не хватает.

Он так сильно переживает. А тебя кто побережёт, дурачок. Лучше о себе бы подумал.

— Тише — тихонько глажу его по волосам — всё образуется, всё будет хорошо — прижимаю к себе, пытаюсь его успокоить.

Он сжимается весь как пружина, рвано выдыхает и мотает головой. Да что же ты упрямый-то такой!

— Я всё равно не отступлю и вместе мы справимся со всем — тихонько глажу по спине, успокаивая, он рвано выдыхает. Он не должен один всё это тянуть на себе.

— Ты просто не представляешь, что может быть — его голос срывается, его опять трясти начинает.

Что ему пришлось пережить, с таким отцом!

— Тише, ччч — тихонько укачиваю — всё будет хорошо, не переживай.

Обнимаю крепче, хочу, чтобы успокоился. Сколько боли и страха ему пришлось пережить, даже представить страшно.

— Ты дыши, тихонечко, может ингалятор?

Мотает головой, шумно втягивает воздух и ложится щекой мне на плечо. Похоже сил совсем не осталось, температура даёт о себе знать.

Как же ему тяжело после случившегося, его беспомощность морально сломала его сегодня.

Тихонько его укачиваю, глажу по волосам, чувствую, как немного расслабляется под пальцами, опустив плечи, прижимается горячим лбом к шее, обдавая горячим дыханием.

— Мы с Яшей всё равно не оставим тебя, даже не думай — тихонько провожу по его спине, его дыхание выравнивается. Он успокаивается слава Богу и спокойно выдыхает.

— Ты главное выздоравливай — говорю ему на ухо — ты нам нужен здоровым.

Усмехается и приподнимает голову, отпускаю его.

— От меня одни неприятности для всех — говорит хрипло.

— Не правда, ты старший брат и ориентир для всех мальчишек, они тянутся к тебе и очень любят, даже Яша принял тебя после всего. Потому что ты дорог всем нам.

— Скажешь тоже — засмущался.

— Это правда. Ты себя недооцениваешь.

— Сейчас особенно, невидящий ориентир — тяжело выдыхает.

— Что врачи говорят? Какие прогнозы?

— Сказали ждать пока всё зарубцуется и заживёт, полгода минимум. Если никаких результатов, то МСЭК и инвалидность — говорит хрипло.

Господи! Человек из-за меня инвалидом остаться может.

— Прости меня — только и могу ответить ему — если бы я только знала, что с тобою может быть, я бы никогда не воспользовалась бы тем чёртовым баллончиком. Прости — на глаза слёзы наворачиваются.

— Не надо, я сам виноват. Напугал тебя тогда — говорит тихо.

— Может клинику поискать другую, по восстановлению зрения. Частную.

— Поль у меня и средств сейчас нет, всё на оплату квартиры в городе ушло и адвоката. Я не могу работать как прежде — тяжело выдыхает — говорю же толка от меня сейчас никакого.

— Федя говорил ты рисовал раньше — хочу сменить тему.

— Болтун — бурчит Петя.

— Нет, это я расспрашивала его — оправдываю парня.

— Да, сейчас чертовски этого не хватает. Иногда аж пальцы зудят, как хочется взять карандаш в руки — опускает голову.

— Я тоже люблю рисовать — признаюсь ему.

— Правда? — поднимает удивлённый взгляд.

— Да я из-за этого поругалась с родителями и приехала сюда.

— А я — то думал, что такая девчонка, как ты забыла в такой глуши.

— Это какая? — аж самой интересно.

— Городская, красивая, ухоженная — говорит Петя, немного смущаясь — ты мне сразу понравилась.

Поражает своим признанием.

— Оттого ты в грязь и плюхнулся на пятую точку.

— Это всё ты — парень улыбнулся так тепло и открыто.

— Ты напугал меня тогда — вспоминаю нашу первую с ним встречу.

— Прости, я никогда не был белым и пушистым — опускает взгляд.

— Ты был таким, каким сделала тебя жизнь. Она не была к тебе белой и пушистой — беру его за перебинтованную руку.

— Спасибо, что не считаешь меня уродом, особенно после сегодняшнего.

— Ты объяснил всё.

— Прости ещё раз, я правда не знал о записи — тяжело выдыхает.

— Проехали. Давай воды попьём — вспоминаю, что ему нужно больше пить.

Он кивает.

Беру кружку в руки.

— Я поднесу к губам — предупреждаю его.

Подношу кружку к его губам, он ощупывает её пальцами и жадно делает несколько глотков.

Придерживаю кружку, пока он не опустошает её.

— Спасибо — немного отстраняется.

— Надо температуру померить — тянусь за градусником.

— Да немного легче стало — признаётся, пока ставлю ему градусник. Касаюсь его лба он всё ещё горячий.

— До конца не спала ещё — говорю ему.

Он кивает.

— Пока меряй я за водой ещё схожу — предупреждаю его и поднимаюсь с дивана.

Тихонько иду на кухню. Прохожу мимо нашей с Яшей комнаты. Слышен храп мальчишек на разные лады. Такие забавные.

Набираю воду в кружку и возвращаюсь в комнату.

— Давай посмотрю — говорю Пете и вытаскиваю градусник.

Спала слава Богу.

— Тридцать семь и две, понизилась.

— Угу — опускается на подушку — я же говорил полегче стало.

Смотрю на часы уже почти четыре.

Не могу сдержать зевок, в сон клонить начинает.

— Поль уже поздно, давай спать ложись — говорит Петя.

— Не где, Ваня с Даней легли на моё место.

— Диван то большой — ощупывает вторую половину дивана. Ложись, не мучайся. Обещаю приставать не буду.

— Нет, я посижу пока.

— Полин, ну правда ложись уже и свет этот выключи.

— Тебе мешает?

— Очень — говорит болезненно.

Ладно, делать не чего, и спать очень хочется.

— Хорошо, только помни про обещание! — предупреждаю.

— Кем ты меня считаешь? — говорит обиженно.

Выключаю свет и прохожу к другому краю дивана. Проползаю к стенке и опускаюсь на подушку. Между нами с Петей большое расстояние. Парень лежит не шевелится, как и обещал. Спокойно выдыхаю и закрываю веки, так хочется спать.

Неожиданно ощущаю скользящее прикосновение его пальцев по руке до кисти, вздрагиваю.

— Прости — говорит хрипло, его пальцы тоже вздрагивают, но находят мои и немного сжимают — мне так спокойнее, пожалуйста.

Не сразу понимаю о чём речь. Но потом вспоминаю слова Дани о том, что он не может нормально спать. Он стесняется этого?

Спокойнее…

— Я рядом, не бойся, засыпай — сжимаю его перебинтованную ладонь.

— Спасибо — говорит хрипло — ты буди, если буду мешать.

— Хорошо, спокойной ночи.

— Спокойной ночи — говорит тихо.

Закрываю глаза, пытаюсь расслабиться.

Через минуту ладонь Пети расслабляется и слышу его тихое сопение. Уснул слава Богу. Надеюсь остаток ночи пройдёт спокойно. Под мерное дыхание Пети проваливаюсь в долгожданный сон.