Одноклассник, который знал все

Глава 13 Наука не выносит романтиков

Я только сейчас понял, что такое время и как дорого оно для меня стоит. Я выжимал из своей машины максимальную скорость, на какую она только была способна, и все равно мне казалось, что Чемоданов преследует меня по пятам. Я ежеминутно поглядывал в зеркало заднего вида, словно хотел увидеть, как Чемоданов мчится в Москву, чтобы опубликовать в газете какой-нибудь пасквиль на меня.

Как я ругал себя! Какими словами называл за то, что предложил Чемоданову десять тысяч баксов! Если бы я торговался с ним по мелочи, он ничего бы не заподозрил. Как миленький согласился бы на пятьсот долларов. Я был во всем виноват!

Первое, что надо сделать, причем немедленно, – дать объявление в газету. Срочное объявление, чтобы завтра утром оно уже вышло в свет.

Я уже пользовался этой услугой, когда покупал квартиру, и прямиком заехал в офис, где принимали объявления. Текст я сделал коротким, чтобы не утомлять читателей, и заказал рамку и крупный шрифт.

– Завтра с утра выйдет, – пообещала приемщица.

Продолжая думать о том, как бы опередить Чемоданова и вырвать у американцев деньги до того, как он поднимет шум, я заехал к себе в фирму. Я шел по коридору, машинально пожимал руки озабоченным сотрудникам, отчужденно смотрел на девушек, порхающих между ксероксом и принтером с листочками в руках, и не понимал смысла всей этой глупой и малополезной суеты. Я начинал воспринимать себя как зрителя, который смотрел скучнейший фильм. «Зачем это все? – думал я. – Зачем они делают такие умные лица?»

Я уже был здесь чужим. Мое сознание вращалось в других сферах. Мне звонили, я поднимал трубку, но не понимал, чего от меня хотят. Передо мной лежали какие-то счета, списки разнокалиберных труб и шлангов, квитанции и письма с просьбами и гарантиями; я перекладывал их с места на место и не знал, что с ними делать. Все это было мышиной возней. Самое главное – не позволить Чемоданову заявить во всеуслышание о своих правах на диссертацию.

В реальность меня смог вернуть только наш главный инженер. Он неожиданно ворвался в мой кабинет, словно к себе домой, взглянул на меня так, будто не узнал, сел напротив и бесцеремонно придвинул к себе мой телефон.

– Как здоровье? – спросил он меня, прижимая к уху трубку.

Я не успел ответить, как он, забыв о моем существовании, начал кого-то громко материть по телефону. Вскоре зашла Зоя и положила перед ним какие-то документы. Она даже не взглянула на меня, словно в кабинете был только главный инженер. Потом ввалился электрик с мотком проволоки на шее и стал объяснять инженеру, почему в цехе коротит. Он объяснял не меньше часа, а потом еще час инженер в грубой форме возражал ему, убеждая, что коротить не должно.

Словом, я понял, что своим присутствием только мешаю людям. Уходя, я сказал Зое, что завтра меня не будет, на что она равнодушно пожала плечами.

Выйдя на улицу, я с облегчением вздохнул. И как я мог раньше приходить сюда каждый день и сидеть до позднего вечера с умным видом? Моя истинная квалификация – стропальщик третьего разряда, а обязанность – выбить долги или составить цепочку взаимозачетов. Ни больше, ни меньше. А для этого вовсе не обязательно распускать пальцы веером. И, конечно, не стоило хвастать перед академиком своим заработком. Я спекулянт и мошенник и без производителей насосов или диссертаций являю собой идеально пустое место.

Следующим утром, еще до рассвета, меня разбудил телефонный звонок.

– Это по объявлению, – услышал я в трубке мужской голос. – Называйте адрес.

Вот это оперативность! Еще не взошло солнце, а уже поступило первое предложение. Давно надо было так сделать, а не уговаривать Чемоданова.

– А вы собираетесь работать у меня? – уточнил я.

– А как же! – ответил физик. – Мы всегда выезжаем к заказчику на дом.

«Тем лучше! – подумал я. – Буду контролировать. Может, за день справится, тогда уже завтра утром отправлю факс».

Я почувствовал, что удача возвращается ко мне. Ожидая приезда физика, я подготовил для него рабочее место: убрал со стола все лишнее, вытер пыль, положил стопку чистой бумаги и расписал шариковые ручки.

Физик приехал через час. Я ожидал этакого седовласого и немного чудаковатого Эйнштейна, но на пороге появился средних лет мужик в засаленной телогрейке и с чемоданом в руке.

– По объявлению, – пояснил он мне, встретив недоуменный взгляд, и вошел в прихожую. Повесив кепку на крючок, он посмотрел по сторонам и кивнул на кухонную дверь:

– Там кухня?

– А вы собираетесь работать на кухне? – удивился я.

– Конечно! – ответил физик и уверенно пошел вперед.

«Хотел чудаковатого – получай», – подумал я, следуя за ним.

Физик зашел на кухню, поставил на стул чемодан, но раскрыть его не успел. Взгляд его упал на плиту.

– Так она ж у вас электрическая! – сказал он недовольным тоном.

Я даже рот раскрыл от удивления. Конечно, физик должен быть чудаковатым. Но не в такой же степени!

– А какая вам нужна? – произнес я.

– Газовая, конечно!

– А не все ли равно? – уточнил я.

– Послушай, парень! – скривив лицо, сказал физик и взялся за свой чемодан. – Не надо мне пудрить мозги! Ты что в объявлении писал? «Требуется специалист по газовым плитам».

– По газовой динамике, – поправил я.

– Разве? – насторожился мужик. – А это не одно и то же?

– Нет, – с сожалением произнес я.

– Тогда прошу прощения…

Мужик смахнул с крючка кепку и вышел из квартиры.

Я в ужасе схватился за голову. Неужели я так написал в объявлении – «по газовым плитам»? Или наборщица текста ошиблась? Тогда надо быть готовым к атаке слесарей, а не физиков.

Не успел я так подумать, как прозвучал телефонный звонок.

– По объявлению, – неимоверно растягивая слова, сказал мне кто-то.

– Меня интересует газовая динамика, – сразу уточнил я.

– Есть газовая, – подтвердил голос.

– А вы физик? – спросил я, намереваясь во всем до конца разобраться по телефону, а потом уже приглашать человека к себе.

– Ну, да. Можно так сказать, – расплывчато ответил голос. – Значит, мои условия: отваливаешь три «косаря» авансом. Когда принесу товар, даешь еще три. И мы в расчете. Устраивает?

– Какой товар? – не понял я.

– Как какой? – удивился физик. – Тебе газовая динамика нужна или конопляная?

Кажется, и с этим типом мы не поняли друг друга. Я ответил, что передумал, и положил трубку. Серьезные сомнения стали закрадываться мне в душу. За словами «газовая динамика» людям виделось все, что угодно, но только не то, что нужно.

До обеда я просидел у телефона в полной неподвижности. Когда он зазвонил, я вскочил, трижды перекрестился и снял трубку.

– Алло, я звоню по объявлению, – прозвучал торопливый голос.

– Мне нужен физик, – сразу принялся объяснять я. – Специалист по газовой динамике.

– Значит, я по адресу, – очень доброжелательно произнес голос. – Я тот, кто вам нужен.

Я не спешил ликовать.

– Я написал диссертацию, – принялся подробно объяснять я. – Но ей не хватает связи с наработками Сницаря.

– Сницаря? Да, да, я в курсе, – ответил голос.

– Вы правильно поняли, что мне нужно? – настойчиво выяснял я.

– Конечно! Можете даже не сомневаться. Я тот, кто вам нужен. Знаете, я совсем недавно работал по взаимодействию между газом и движущимися в нем телами. Я располагаю огромным количеством литературы и необходимым опытом… Интереснейшая тема, должен сказать вам! Я просто по-доброму вам завидую!

У меня отлегло от сердца. Это был самый настоящий физик.

Вскоре он появился в моей квартире. Это был щуплый, но очень подвижный и деловой человечек. Зайдя в прихожую, он живо снял с себя потертое пальто, ботинки, затем вынул из портфеля стоптанные тапочки и сунул в них ноги.

– За работу! – сам себе приказал он и прошествовал в комнату.

Я предложил ему кофе, на что физик ответил:

– Кофе, деньги – это все второстепенное. Главное – работа.

Я мысленно восторгался им. Он сел за стол, расчесал беззубой расческой остатки волос на голове, нацепил очки, дужки которых были перемотаны изолентой, и стал выкладывать на стол содержимое портфеля. Сначала он выложил распухшую от газетных вырезок папку без тесемок, затем покрытую белыми потеками бутылочку с клеем и, наконец, ржавые ножницы.

– Давайте диссертацию! – потребовал он.

Я положил перед ним диссертацию. Чтобы не мешать, я на цыпочках отошел к окну и сел на стул.

– Прекрасная тема! – оценил физик, близоруко рассматривая первую страницу. – Было бы время – сам бы взялся. Но, знаете, все как-то руки не доходят… Что ж, приступим.

Он отделил от диссертации примерно половину, взял первый попавшийся лист и начал решительно кромсать его ножницами. Мне показалось, что меня режут ножом по сердцу.

– Может, вам нужна чистая бумага? – на всякий случай спросил я.

– Нет! – ответил физик и покачал головой. – Чистая бумага мне как раз не нужна.

Разрезав страницу пополам, он раскрыл свою папку и стал просматривать газетные вырезки.

– Пожалуй, это пойдет, – произнес он и, намазав край вырезки клеем, стал прилаживать ее к обрезку страницы. – Потом найдете машинистку, и она перепечатает все начисто… Прекрасно!

Он снова взялся за ножницы, и я понял, что пришло время выяснить, какое таинство он совершает.

– Вы думаете, – смеясь, произнес он, – диссертации пишут?.. Вы молоды, но работаете по старинке – ручка, бумага, черновик… Сегодня так работают только очень молодые, неопытные специалисты или дураки. Диссертации делаются по методу «рекле».

– По какому методу? – переспросил я.

– «Рекле», – повторил физик и посмотрел на меня поверх очков. – А вы разве о таком не слышали? «Рекле» – значит «режь и клей». Газеты, журналы – вот неиссякаемый источник информации. И этой информацией надо уметь распоряжаться. Если вы перепечатаете какую-нибудь статью целиком, то вас обвинят в плагиате. Но пошинкуйте эту статью на абзацы и предложения, словно капусту, а потом перемешайте с сотней других статей – разумеется, тоже пошинкованных, – и у вас получится сто собственных статей.

У меня волосы на голове зашевелились от такого откровения.

– Вы что же, – пробормотал я, глядя, как ржавые ножницы кромсают диссертацию, – и сейчас этим методом пользуетесь?

– Конечно! – воскликнул физик и с недоумением посмотрел на меня, мол, а чего ты вообще хочешь, парень?

– Но вы понимаете, что мне поставлена конкретная задача! – Я взял с полки перевод письма и зачитал: – Привести к конечному результату эти разработки относительно смешанных течений и струйного дозвукового обтекания тела в соответствии с методом Сницаря.

– А я что делаю? – вытаращив глаза, спросил физик. – Именно это я и делаю! В этой же статье черным по белому написано про метод Сницаря!

– Да о нем не просто упомянуть надо! – начал нервничать я. – Его надо соединить с моими выводами!

Физик уставился на меня через стекла очков.

– Молодой человек, – произнес он. – Вы очень наивный. Думаете, что написали диссертацию и теперь можно учить старшее поколение? Да я уже больше сотни таких диссертаций написал. И все, между прочим, были успешно защищены! Вы что думаете – это кто-то будет читать? – Он шлепнул ладонью по диссертации. – Вы думаете, это кому-то нужно?

– Да, нужно!

– Не смешите мои коленки! – усмехнулся физик. – Вся беда в том, что вы первый раз столкнулись с системой защиты. Заявляю вам совершенно авторитетно, что ваш научный руководитель даже не читал эту диссертацию. Но для порядка вернул вам ее на доработку. Так положено, понимаете? Второй раз он ее тем более читать не будет. И на ученом совете перед защитой ее читать не будут. Дай бог, чтобы оппоненты тему запомнили! Поверьте мне, опытному воробью!

Я не выдержал, сгреб со стола диссертацию и сказал:

– Вы свободны!

Физик не заставил себя долго упрашивать, немедленно вскочил со стула и принялся складывать в портфель свои вещи.

– Имейте в виду! – пригрозил он. – Когда вы обратитесь ко мне снова, я запрошу с вас вдвое больше!

– Тапочки не забудьте! – напомнил я.

– И не мечтайте!

Оторвав от изуродованной страницы газетную вырезку, физик подул на нее, чтобы быстрее высохла, и добавил:

– Вы мне, между прочим, за клей должны! И еще пять рублей я потратил на транспорт!

Я схватил его за воротник и выставил за дверь.

– Романтик! – крикнул напоследок физик. – А наука не выносит романтиков! Науке нужны практичность, холодный расчет…

Он еще что-то кричал, но из-за двери было плохо слышно.