Одноклассник, который знал все

Глава 19 Предложение

Не знаю, сколько времени я пролежал в позе кабана с охотничьего натюрморта. Сознание возвращалось ко мне в виде черных скользких пятен. Это были обрывки совершенно невыносимой информации, и, чтобы как-то стряхнуть их с себя, я поднялся и стал ходить по комнатам. «Ужас! Ужас!» – бормотал я и хватался за голову, не желая верить в случившееся.

Сказочная жизнь, словно красочный воздушный шарик, медленно уплывала. Я делал отчаянные попытки поймать ее. «А если плюнуть на все и поехать в Америку? – врезалась в голову дикая мысль. – А там будь что будет. А что будет?»

Я живо представил себе картину: меня встречают лимузины, директор НАСА лично жмет мне руку, играет оркестр. Мы едем по хайвею. Директор показывает на белую виллу, утопающую в зелени пальм. «Здесь вы будете жить», – говорит он. Мы подъезжаем к небоскребу. Повсюду охрана, телекамеры, вышколенные клерки. Мы заходим в огромный конференц-зал. За круглым столом сидят ученые, конструкторы «Шаттлов» и «Аполлонов». Меня просят выступить и обрисовать перспективы своей научной деятельности. Я несу какую-то ахинею про правило буравчика и пифагоровы штаны. Переводчик сбивается и заходится в кашле. Ученые смотрят на меня с недоумением. По залу прокатывается ропот. Кто-то кидает реплику: «Вы только посмотрите на него! Он же сумасшедший!» Другой высказывается еще круче: «Он агент КГБ!» На меня кидаются два огромных чернокожих полицейских. Ударами дубинок они валят меня на пол, заламывают руки и волоком вытаскивают из зала. А там уже поджидает алчная толпа репортеров… Хотя нет. Репортеров не будет. НАСА – это секретный и закрытый объект. Зачем администрации скандальная сенсация про то, как русский сумасшедший проник в святая святых американской космонавтики? Меня тихо убьют выстрелом в голову в каком-нибудь сортире, а труп растворят в серной кислоте и смоют в канализацию.

Чтобы не сойти с ума от тоски, всегда надо модулировать еще более мрачную ситуацию, чем та, которая сложилась. После того как я представил свой растворенный труп в вашингтонской канализации, а потом огляделся и увидел родные стены московской квартиры, мне стало намного легче.

«Черта с два! – подумал я. – В Америку я не поеду. Они неспроста хотят меня заманить туда. Зачем им платить мне деньги, если проще выдернуть меня из России и прибить за океаном? Точно, кидалы! Такие же кидалы, как наши наперсточники, только рангом повыше».

Мысли были, бесспорно, бредовые, но мне стало еще легче. Я почувствовал, что еще способен барахтаться в круговороте событий. «Спокойно, еще не все потеряно!» – думал я, наматывая круги по комнате, словно арестант по прогулочному дворику.

Позвонила Зоя и спросила, какое подвенечное платье ей купить: белое или розовое? Я ответил, что лучше черное, последний крик моды. Зоя ответила, что за черным ей, видимо, придется ехать на Якиманку.

«Они предлагают мне должность ведущего инженера, – думал я, отключив телефон. – Но я не потяну эту должность, нет возможности. Это конфликт. Чемоданов потянет должность инженера, но он – это не я. И здесь тоже конфликт. Надо найти третье решение…»

Я чувствовал, что выход есть. Меня наполняла воля к борьбе за свои кровные восемьсот тысяч. «Коль им нужны мозги исследователя с большой мыслительной потенцией, то пусть эти мозги и едут в Америку. Надо отправить в Вашингтон Чемоданова. Объяснить американцам, что моя настоящая фамилия – Чемоданов, а Савельев – это псевдоним. Но к чему это приведет? К тому, что Чемодан вступит в должность и заграбастает мои восемьсот тысяч. Как пить даст заграбастает. Ему веры нет».

Я остановился посреди комнаты. Где-то забрезжил свет. А это прекрасная идея! Чемоданову должность в НАСА, а мне деньги. Да он умрет от счастья, когда я предложу ему такой расклад. Предел его мечты – это должность мэнээса в каком-нибудь занюханном НИИ. А тут ведущий инженер в НАСА с собственным домом и окладом в двадцать «косарей»! Фантастика!

У меня потеплели конечности. Жизнь медленно возвращалась ко мне. Руки снова начали трястись. Подбородок мелко дрожал.

Хорошо. Допустим, он вместо меня полетит в США. Но как заставить его перевести на мое имя деньги? Когда он окажется за океаном, то сразу забудет все свои обещания. Бессмысленно уповать на его клятвы и заверения. Нужен какой-то мощный рычаг. А какой рычаг может быть мощнее моего личного воздействия? Значит, я должен ехать вместе с Чемодановым. Надо немедленно позвонить в НАСА и сказать, что Чемоданов с псевдонимом Савельев согласен вылететь только в сопровождении личного переводчика Савельева с псевдонимом Чемоданов. Согласятся прислать вызов на двоих, никуда не денутся. А там я живым с Чемодана не слезу.

Я стал торопливо набирать номер бюро. Женщина с акцентом ответила почти сразу.

– Я согласен! – выпалил я. – Но только со мной поедет мой личный переводчик.

– Прошу прощения, господин Савельев, но это невозможно.

– Что?! – не сдержавшись, крикнул я. – Опять невозможно?! Почему невозможно?! Разве я не имею права…

– Вы имеете право взять с собой только жену и детей, – не терпящим возражений голосом сказала женщина.

– Жену? – опешил я, мысленно меняя диспозицию. В этом варианте мне явно не предусматривалось место. – Я подумаю…

Я отключил телефон и принялся биться головой о новое препятствие. Жена и дети. Жена и дети. В роли жены я никак не могу выступить. В роли ребенка Чемоданова тем более. Это будет похлеще, чем у Остапа Бендера, когда он провел на борт теплохода «мальчика». Неужели это окончательный тупик? Нет, меня ничто не остановит! Я за свои кровные пол поменяю, стану транс… транспор… трансфер… Слово какое-то дурацкое, напрочь из головы вылетело! В общем, мужиком с бабьей внешностью. Позор, конечно, страшнейший, но за восемьсот тысяч можно и на это пойти.

Безумные идеи влезали мне в голову, но ничуть не пугали меня. Я лишь выбирал из них менее безумную. Кстати, а зачем уродовать себя? Можно ведь зарегистрировать себя в качестве жены Чемоданова без всяких изменений внешности. Где регистрируют браки педиков? В Голландии, кажется? Так и поедем мы на пару с Чемоданом. «Здравствуйте, господин директор, – скажет он в вашингтонском аэропорту. – Знакомьтесь, это моя жена Серёнька». А я буду стоять рядом, как идиот, с накрашенными губами и подавать встречающим руку для поцелуя.

Я то ли истерично хохотал, то ли ревел от безысходности. По квартире металось жуткое звериное эхо.

В ванной я пустил струю холодной воды и сунул под нее голову. Когда от холода у меня стали сворачиваться в трубочку уши, ко мне пришло озарение.

«Господи, – подумал я, глядя на свое отражение в стекле, похожее на большой одуванчик. – Как все просто!»

Одеваясь на ходу, я поскакал на одной ноге в прихожую. Забыл мобильник, вернулся, снова запрыгал тушканчиком к выходу. Вспомнил про деньги, опять вернулся. «Лишь бы она была дома! – мысленно повторял я. – Лишь бы была дома!»

У станции метро я купил двадцать штук роз. Показалось мало, и я прихватил еще корзинку с гвоздиками. В продуктовом взял бутылку шампанского, английскую зажигалку для курительных трубок и ромовую шоколадку в виде маленькой скрипки.

Настя долго не открывала. Я стал бить ногами в дверь. Из соседней квартиры выглянула старушка и пригрозила милицией. Чтобы было удобнее стучать ногой, я встал к двери спиной. Когда Настя открыла, я чуть не рухнул на порог.

Она была сонной и куталась в халат. Я свалил цветы на комод и заключил Настю в объятия. Так мы стояли и молчали. Я думал о том, в какой последовательности буду подводить Настю к своей идее. Настя тихо сопела мне в шею.

– У меня ноги замерзли, – наконец сказала она.

Она стояла босиком. Я боялся, что разговор может уйти в сторону и погрязнуть в бытовых мелочах. Не отпуская ее, я прошептал:

– Отец дома?

– Нет, в академии.

– Я купил ему английскую зажигалку.

– Столько цветов, – произнесла Настя, подошла к комоду, напоминающему небольшую клумбу, выбрала один цветок и поднесла его к лицу. Теперь я видел ее лицо в зеркале. Так мне было легче говорить.

– Ну? – требовательно произнесла Настя, помогая мне преодолеть нерешительность. – Почему молчишь? Ты собираешься сделать мне предложение?

– Да, – ответил я, подошел к Насте со спины и взял ее за плечи. Мы хорошо смотрелись в зеркале.

– Делай же! Делай! – поторопила Настя.

– Я прошу тебя выйти замуж… за Чемоданова.

Настя окаменела. Потом резко повернулась ко мне и посмотрела на меня как на сумасшедшего.

– За кого? – дрожащим голосом произнесла она.

– За Чемоданова… Ну, за Витьку, моего одноклассника.

Настя отшатнулась от меня. Я напрасно делал большие паузы между фразами, надо было выпалить все сразу, одним залпом, но у меня от волнения пересохло в горле.

– Подожди, – произнесла она и тряхнула головой, словно желая проснуться. – Ты хочешь, чтобы я вышла за Чемоданова?

– Да… Я тебе сейчас все объясню…

– Что-то я никак не пойму, а какая здесь твоя роль? Ты собираешься быть шафером?

– Нет!.. Хотя могу быть и шафером. Но не в этом суть. Нужен фиктивный брак. На время. Всего на полмесяца.

– Фиктивный брак?

– Да! А потом ты разводишься и выходишь за меня.

– Тоже фиктивно?

Я за голову схватился. Настя смотрела на меня, как на психически больного. А как иначе? Я ведь невесть что наговорил! Начать надо было не с брака. Начать надо было с Америки и денег.

– Настя! – торопливо заговорил я. – Выслушай меня внимательно! Деньги, которые лежали в шкатулке, взял я. Для очень важного дела. Я не мог сразу рассказать тебе об этом, потому что боялся сглазить.

– Подожди! – сказала Настя, оттолкнула меня от себя и пошла на кухню. – Я приму валокордин.

Я скинул ботинки и пошел за ней. Настя трясла пузырек над стаканом и считала капли.

– Мне тоже, – попросил я.

Мы выпили. Я принялся все объяснять заново – спокойно и последовательно.

– Я провернул грандиозную сделку и заработал большие деньги. Очень большие деньги! Но их может получить только Чемоданов, причем только в Америке. Если отпустить его туда одного, он не вернется, и денег нам не видать. А если ты поедешь с ним, то ему придется раскошелиться.

Настя по-прежнему ничего не понимала.

– А зачем выходить за него замуж?

– А как иначе? Кто тебе даст визу?

Мне пришлось рассказывать все начистоту: как Календулов поместил диссертацию на сайте академии, как я получил письмо из НАСА с требованием дописать выводы, как я продал машину и квартиру, а потом взял взаймы из шкатулки, чтобы рассчитаться с Чемодановым, как американцы назначили меня на должность главного инженера.

– Невероятно! – шепотом произнесла Настя. – Какие огромные деньги!

– Да! Да! Огромные! И они будут наши, если ты сумеешь вытрясти их из Чемоданова! – скороговоркой произнес я, втайне ликуя, что Настя вовсе не обиделась на меня за то, что я без спросу взял ее деньги.

– Но Чемоданов согласится?

– А почему бы и нет? Благодаря мне он получит работу, о которой даже мечтать не мог! Я из этого грязного алкаша человека сделал! Он должен до конца дней своих ноги мне целовать!

– И я должна выходить замуж за этого человека! – вслух подумала Настя. – А ты не станешь ревновать?

– Конечно, стану! – солгал я. – Но что поделать? Придется немного потерпеть. Зато потом мы с тобой такую свадьбу закатим! В «Метрополе» два дня гулять будем!

– В голове все не укладывается, – произнесла Настя. – Фиктивный брак, Америка…

– Давай-давай! – поторопил я.

– Что «давай-давай»?

– Одевайся и поехали к Чемоданову. Представляешь, он пить завязал, живет в гостинице и подыскивает себе квартиру!

Экономя время, я едва ли не сам принялся одевать Настю. Дубленку она застегивала уже в кабине лифта.

– А ты в Америку позвонил, чтобы приглашение выслали? – спросила Настя, едва поспевая за мной.

– Нет. Вот когда брак заключим…

Настя схватила меня за плечо.

– Ты доиграешься, что там займут вакансию, и плакали наши денежки! Звони немедленно!

Пришлось подчиниться. Чтобы не мешал шум машин, я позвонил отсюда же, из подъезда, стоя рядом с мусоропроводом.