Огненный рай

Эпилог

Ньюпорт, Род-Айленд, 11 июля 1781 года

На ступеньках летнего домика, поглядывая в вечернее небо, временами озаряемое фейерверком — город салютовал в честь французского флота под командованием графа Рошамбо, прибывшего, чтобы освободить его окончательно и положить конец слишком затянувшейся войне, — рядом с мужем сидела Бетани. Вдалеке звонил колокол, пушки Ньюпорта салютовали. Она любовалась ухоженным садом, радуясь, как раскрываются бледно-желтые головки примул, высаженные Эштоном три года назад. Ее мысли как-то невзначай вернулись к лету 1775 года, когда умер Роджер Маркхэм и в ней впервые пробудилось самое земное чувство к человеку, который завоевывал ее сердце, разбивал его, а затем снова излечивал своей любовью.

— Ты о чем-то задумалась, — заметил муж, беря ее за руку.

— Вспоминаю, как часто мы сидели с тобой на этом самом месте.

— Наверное, через несколько лет станешь рассказывать своим ученикам, что мы пережили в эти годы: о мисс Абигайль, учительнице, одно время занимавшейся шпионажем, о брате, воевавшем в кавалерии. — Его взгляд посуровел. — О том, как бесславно закончил свою карьеру Дориан Тэннер, повешенный повстанцами за провокации и злодейство, — возможно, этот эпизод будет упоминаться в книгах по истории.

Бетани поднесла его руку к губам.

— А как насчет героизма моего мужа? Надеюсь, Летописи и мемуары не пройдут мимо факта захвата английской пушки во время сражения под Род-Айлендом?

— Мы могли бы написать историю нашей личной жизни прямо здесь.

Недалеко от них, на лужайке, Генри играл со своей младшей сестренкой Эбби, только что научившейся ходить; рядом резвился спаниель Либерти. Приехавшие на праздник из Тивертона Абигайль и Финли гуляли среди кустов сирени, держа за руки свою маленькую дочь Сэлли.

Услышав донесшееся ржание лошадей из конюшен, Бетани заулыбалась: лошади Систоуна, когда-то известные как постоянные победительницы на скачках, помогали патриотам победить. Новый взрыв фейерверка осветил небо.

— Тебе нравится? — прошептал Эштон жене на ухо.

Ее охватила сладостная дрожь — ей не дано пресытиться Эштоном: его запахом волос, звуком голоса, нежностью прикосновений…

— М-м, да, — пробормотала она, положив руку на его бедро.

— Распутница, — поддразнил он жену. — Я говорю о фейерверке.

— Очаровательно, — ответила она. — Достойная встреча наших спасителей. Но для меня самое дорогое — быть рядом с тобой, в нашем домике.

Яркие примулы покрылись росой, множество светлых мотыльков кружились в танце, наслаждаясь их ароматом. Бетани наклонилась и поцеловала мужа.