Огонь джинна

Глава 13

Кровь… …она повсюду; она подбирается со всех сторон, заливая мощеный пол, тягучими ручейками, точно щупальцами, проникает в щели между каменными плитами; она живая; она жадно заполняет каждую трещинку в сером камне; она ищет… кровь подползает — да, именно подползает — к ногам; отступить… ноги не слушаются, словно налитые свинцом; багровые щупальца касаются босых ступней, и тонкие ручейки бегут вверх, быстро пропитывая подол платья; кровь не может течь вверх… не должна… горячо… жар окутывает со всех сторон; невозможный, душный… лечь бы на холодный каменный пол… если бы не эта кровь… это ловушка; руки… они тоже в крови; она сочится из ладоней, смешиваясь с текущими вверх каплями; кровь на руках вскипает… пальцы начинают светиться; я знаю, что будет дальше… не надо… хватит! сверкает молния… жар становится невыносимым; ладони пылают; густые багровые капли вспыхивают голубым пламенем… огонь охватывает все тело; огонь вырывается изнутри; потоки крови сгорают вместе с одеждой… жар и боль… и нет сил кричать… легкие заполнены огнем…

Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!!!

Халифа открыла глаза, с трудом высвобождаясь из цепкой паутины привычного кошмара. Ее колотила дрожь.

Сегодня она проснулась раньше, чем успела сгореть. Значит, облегчения не будет.

Девушка с усилием поднялась, хрипло дыша и путаясь в горячем одеяле. Невыносимо жарко… Пить…

На тумбочке — стакан с водой. Халифа сделала глоток и поперхнулась.

Как больно!

Это же просто вода… Она должна быть теплой. Но почему так обжигает холодом?

"Я горю…" Борясь с головокружением, Халифа встала на ноги. Колени немедленно подогнулись, и девушка упала на ледяной пол. Ползком добралась до сундука под кроватью.

Дрожащими руками открыла его и вытащила бутылку из темного стекла. Это последняя…

Выдернув зубами пробку, глотнула прямо из горлышка. Зелье обожгло горло.

"О, Аллах, ну почему так больно?!" Еще глоток… Сознание начало проясняться. Сколько же нужно выпить, чтобы все прошло?

Дозы становятся все больше…

Халифа с ужасом увидела, как темное стекло запотело рядом с ее пальцами.

Огонь с каждым разом все жарче…

Девушка запрокинула голову, допивая остаток. Как, уже все?! Папа привез его только две недели назад!

Бутылка выскользнула из ее пальцев и, дребезжа, покатилась по полу. Халифа растянулась на каменных плитах, вздрагивая и всхлипывая от жгучего покалывания по коже.

Срочно нужно еще зелье.

Нужно успокоиться, чтобы остыть.

Халифа снова заглянула в сундук и выудила свиток с рецептами отца. Самое эффективное из этих зелий готовится сорок две минуты. Если найдутся все нужные компоненты…

Если она не умрет раньше.

Собравшись с силами, девушка встала, набросила мантию поверх ночной сорочки и, шатаясь, побрела к двери. Гостиная заплясала у нее перед глазами. Свет слишком яркий…

Холод в коридоре казался нереальным. Придерживаясь за стенку, Халифа добралась до лаборатории. Заперто. Ну, конечно. Подняла палочку. Руки тряслись, палочка расплывалась в глазах.

"Я собираюсь колдовать или дирижировать?" — Alhmmmm… — язык не слушался. Рука тоже. Еще раз… — Alohomora…

У двери было два варианта — либо посмеяться над этой нелепой пародией на колдовство, либо сжалиться и открыться. Наиболее вероятен был первый.

У Халифы тоже есть два варианта. Первый — умереть прямо тут. Второй — разбудить декана и умереть там. Что выбрать?

Первое проще — не надо никуда идти. Всего лишь лечь на пол и позволить огню завершить начатое.

"Я не хочу умирать… О, Всевышний, я так хочу жить!"

Снейпа разбудил тихий стук в дверь. Неуверенный, слабый, будто ветка дерева бьется в стекло под порывами ветра. Профессор поднялся, машинально взглянув на часы. Половина четвертого…

За дверью никого не было. Снейп не успел ни удивиться, ни разозлиться, когда услышал тихий шорох. У порога, на полу, кто-то сидел, сжавшись в комочек.

— Кто здесь? — пробормотал Мастер зелий, наклоняясь и зажигая палочку.

На полу сидела девушка, уткнувшись лицом в колени. По ее спине спускалась толстая, чуть растрепанная коса. Снейп заметил, что девушка босая и вся дрожит.

— Что случилось? — он протянул руку и коснулся ее плеча. Она подняла голову. На Северуса взглянули обведенные синяками глаза с жутким, неестественным антрацитовым блеском. Бледное лицо с пятнами лихорадочного румянца…

— Дасэби? — без своего всегдашнего платка она казалась совершенно незнакомой. — Вставайте, сейчас же! Вы простудитесь! — он подхватил ее под мышки и втащил в комнату.

— Эфенди… — еле слышно прохрипела она. — Помогите…

Мастер зелий усадил девушку на кресло, подобрав туда же ее ноги. И опешил — ступни, после путешествия по холодному полу, должны быть холодными. А они были горячими. Профессор потрогал ее лоб — и отдернул руку.

— Что с вами? Вы горите!

Нет, это не просто жар. Градусник, наверное, зашкалил бы…

— Вам нужно в лазарет.

— Нет… нельзя… никто не должен знать… — прошептала она, часто, болезненно моргая. — Мне нужно… в лабораторию… откройте…

Снейп выпрямился.

— Зачем?

— Зелье… кончилось… я сгораю… — Халифа задрожала. — Нужно остыть…

— У вас озноб. Нужно жаропонижающее…

— Это не озноб, — прохрипела она, наклоняясь вперед. — Мне жарко…

Она сползла с кресла и со стоном распласталась на студеном каменном полу, жадно прижавшись к нему пылающей щекой. Профессор подхватил ее на руки и понес в ванную. О, Мерлин, как бешено у нее колотится сердце!

Он включил холодный душ. Халифа принялась вяло сопротивляться.

— Нет, нельзя… я так уже пробовала… будут судороги…

— Вам нужно охладиться.

— Нет… нужно зелье… нужно успокоиться…

Снейп перекрыл воду.

— Какое нужно зелье?

Она полезла в карман и трясущейся рукой достала пергамент. Профессор выхватил у нее лист, развернул его, вгляделся в рецепт и нахмурился.

— Я не понимаю по-турецки.

— Там на фарси…

— Да мне без разницы! Как оно называется?

— У вас такого нет… нужно готовить…

— Дьявол! — прорычал Мастер зелий и, снова подхватив босую девушку на руки, понес в лабораторию.

— …Кажется, этого тоже нет.

Халифа обессилено уронила пергамент на колени.

— И этого тоже? Ох…

— Должен заметить, что такие компоненты обычно не держат в школьной лаборатории.

Многие из них — сильные яды и наркотики. Их даже поодиночке опасно использовать.

А вам их нужно сочетать.

Девушка дрожащими пальцами отвернула конец свитка.

— Остался только один рецепт… оно совсем слабое… ну ладно…

Снейп хмуро рылся в кладовке среди своих личных запасов, попутно записывая.

Халифа переводила с фарси на латынь:

— Crataegus sanguinea — четверть унции, Viscum album — шесть драхм…

— Так…

— Asperulla odorata — столько же, Erysimum cheiranthoides — четыре с половиной драхмы…

— Ясно.

— Leonorus quinquelobatis… а лучше Polemonium coeruleum, если есть… и Dianthus caryophyllus — по три унции…

— Угу…

— Lycopus europaeus — две унции, Hyoicyamus niger — семь с половиной драхм…

— Вы уверены? Ну, ладно…

— Rauwolfia serpentine — полторы унции, Hydrocharis morsus — десять драхм, Perganum harmala — столько же…

— Есть.

— Papaver somniferum и Datura stramonium — по две драхмы…

Профессор удивленно поднял брови:

— Это все должно быть вместе?

Девушка кивнула. Снейп покачал головой.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Это только для основы. Еще хитин одного желтого скорпиона, сушеный секрет железы дрейсены, плавник раморы и треть пинты крови саламандры.

— Я уже не знаю, чему удивляться. Странно, что вам нужно так много.

— Я вам все верну. Отец пришлет, что нужно.

— Это неважно, — поморщился профессор. — Странно другое — зачем готовить столько сразу? Ведь получается сильнейшее нейролептическое средство. Таким количеством можно отравить всю школу и весь Хогсмид. Сколько капель этой адской смеси вам нужно принять?

— По стакану…

— Что?! — …четыре раза в день…

— О, Мерлин…

Добавив последний компонент, Снейп вопросительно посмотрел на девушку. Она протянула к нему слабую руку.

— Теперь полторы унции моей крови.

Профессор нерешительно коснулся ее обжигающего запястья.

— Быстрее. Иначе получится обычный яд.

Острым ножом Снейп рассек вену. Густая темная кровь попала на холодное лезвие и зашипела.

— Это… нормально? — осторожно спросил профессор.

— Не знаю. Кажется, нет. Но я никогда не видела своей крови в таком состоянии.

Когда в угольно-черное зелье добавили кровь, оно резко вспенилось и побелело.

Профессор набрал полный стакан.

— Вы уверены, что это стоит пить?

Халифа молча взяла стакан и осушила его. Снейп, казалось, не был уверен, чего ожидать. Но ничего не произошло. Халифа закрыла глаза и свернулась в кресле клубком. Через минуту ее дрожь унялась.

Зельевар приблизился, глядя на бешено бьющуюся жилку на виске девушки. Ее биение стало постепенно замедляться, да и дыхание турчанки стало тихим и ровным.

Профессор коснулся ее лба. Температура нормальная. Девушка спокойно спала.

Мастер зелий вздохнул с облегчением и посмотрел на часы. Начало шестого. Он вернулся к себе, переоделся и направился в гостиную Слизерина. Тихо постучал в спальню девушек. Открыла заспанная Панси.

— Мисс Паркинсон, подайте мне обувь Дасэби и ее платок.

Панси, с трудом соображая со сна, кивнула и принесла хиджаб и шлепанцы.

— А где она сама?

— В лазарете. Она сейчас придет.

— А-а, ясно… — сонно пробормотала девушка и закрыла дверь.

Снейп вернулся в лабораторию и разбудил Халифу.

— Вам нужно возвращаться в спальню. Я сказал Паркинсон, что вы были в лазарете.

Вот ваши вещи.

Халифа быстро схватила хиджаб и повязала его, краснея.

— Извините меня за беспокойную ночь…

— Не извиняйтесь, вы ни в чем не виноваты. Идите, пока все спят.

Она обулась и потопталась на месте, с благодарностью глядя на декана.

— Вы… Спасибо вам!

Прежде, чем он смог ответить, она, склонившись, взяла его руку, коснулась ее губами и приложила ко лбу. Снейп резко отпрянул.

— Не смейте этого делать!

Девушка замерла с распахнутыми глазами, в которых плескалось отчаяние.

— Простите. Я вас оскорбила?

— Нет. Просто это лишнее. Ступайте.

Халифа огорченно кивнула, что-то пробормотав по-турецки, и пошла к дверям. У выхода она обернулась:

— Это всего лишь проявление почтения. Например, к отцу…

Снейп взорвался:

— Я вам не отец, черт возьми! Я ваш профессор!

Ему показалось, что Халифа вот-вот заплачет. Но ее глаза лишь сильнее заблестели.

Лицо тут же приняло равнодушное выражение.

— Вы правы. Прошу прощения, профессор. Спасибо за помощь. До свидания.

И легкой тенью она растаяла в темноте коридора.

До слуха Снейпа донеслось странное шипение. Он обернулся и застыл. Остатки крови Халифы на донышке мензурки вспыхнули ярким голубым пламенем. Стекло лопнуло, и осколки разлетелись по столу.

Достав из сундука зеркальце, Халифа торопливо произнесла:

— Папа! Папочка…

Гладкая поверхность помутнела и показалось лицо Мохаммеда.

— Хайби! Что случилось?

— Зелье закончилось. Ночью мне было очень плохо. Я думала, мне конец.

— Закончилось? Уже?! О, Аллах! — мужчина на секунду прикрыл глаза. — Ты можешь сама приготовить еще?

— Для сильных составов здесь нет нужных ингредиентов. Только для того, что я пила после каникул. Пока мне придется принимать его, — она охнула, вспомнив, что зелье осталось в лаборатории.

— Я сегодня же привезу еще.

— Ты опять аппарируешь к Малфоям?

— Да, наверное. Со стороны Люциуса было очень любезно…

— Папа, давай встретимся в другом месте, — попросила Халифа. — Я не хочу их видеть.

Мохаммед помолчал.

— Хорошо. Куда ты можешь прийти?

— В Хогсмид. Встретимся там, в таверне "Три метлы". В будни там, наверное, мало народу. Я постараюсь отпроситься после уроков.

— Все-таки мне кажется, было бы лучше встретиться у Малфоев.

— Не думаю. Драко в последнее время стал избегать меня. Похоже, он боится.

— Ладно, хайби. Хогсмид так Хогсмид.

После завтрака Халифа отправилась в лабораторию за своим зельем. Она очень надеялась, что Снейп его не вылил. Уже пора было принять новую дозу.

Лаборатория была открыта. Девушка помялась на пороге, прислушиваясь, потом прошла к столу. Котел стоял на месте. Успокоившись, Халифа принялась переливать зелье в бутылки. Наполнив варевом стакан, она опустошила его одним махом.

Перевела дыхание, быстро убрала на столе, сгребла в охапку бутылки и повернулась к выходу.

В дверях стоял Снейп.

Потупившись, Халифа направилась к дверям, но Мастер зелий преградил ей дорогу.

— Я обидел вас?

— Нет, сэр, что вы.

— И все-таки. Мне не следовало на вас кричать. Вам и так досталось ночью.

Не будь это Снейп, тон мог бы быть почти извиняющимся. Девушка решилась посмотреть на него.

— Я очень благодарна вам, профессор. И прошу простить мне мой порыв. Мой прежний наставник был мне почти как отец. Я перенесла это на вас. Извините, если вас это задело.

Снейп молча кивнул, и Халифа вздохнула с облегчением.

— Не могли бы вы разрешить мне пойти в Хогсмид после занятий? Туда приедет мой папа, и мне нужно встретиться с ним.

— В Хогсмид? А почему не к Малфоям? Вы ведь раньше встречались у них?

— Я не хочу видеть Малфоев и не хочу говорить с Драко. Лучше схожу в деревню.

— Одна?

— Да.

Снейп скрестил руки на груди.

— Вы не сможете выйти с территории Хогвартса, а потом вернуться назад самостоятельно. Я пойду с вами.

Халифа удивилась, но отказываться не стала.

— Как вам будет угодно, профессор.

— Мне угодно, чтобы с моими студентами ничего не случалось. Одна вы не пойдете.

Зайдите ко мне после занятий.

— Как скажете, сэр.

Он отступил в сторону, пропуская ее.

В "Трех метлах" стояла непривычная тишина, мадам Розмерта сидела за одним из столиков и что-то неторопливо вязала. Единственным посетителем был Мохаммед.

Девушка удивилась, заметив, что отец из всех мест выбрал в пустой таверне именно тот стул, у окна, где первого марта сидела она сама. Тогда напротив нее сидел Драко…

— Папочка! — девушка быстро обняла его и обернулась. — Это наш декан и наставник Алхимии, профессор Снейп.

Мохаммед поднялся, пожав руку зельевара.

— Рад познакомиться, эфенди. Халифа много рассказывала о вас.

Снейп вежливо кивнул, машинально отметив, как похожи отец и дочь. Еще в тот день, когда девушка приехала в Хогвартс, он обратил внимание сначала на известную фамилию, потом на смутно знакомые черты лица. В жизни сходство было еще заметнее, чем с колдографией в журнале. Он сел за дальний столик, чтобы дать им возможность спокойно поговорить. Хотя они все равно говорили по-турецки.

Мадам Розмерта поставила перед ним запотевший бокал и с любопытством покосилась на турков. Страсти за столом у окна все накалялись. Бурно жестикулируя, Мохаммед в чем-то убеждал дочь, а она, умоляюще сложив ладони, тихо упрашивала его.

Постепенно отец стал срываться на крик, вскакивая и тут же снова садясь, беря дочь за руки, гладя их и успокаивая ее.

— Папочка, пожалуйста… Я не хочу уезжать. Теперь все будет хорошо, обещаю. Я буду держать себя в руках.

Мохаммед снова нервно вскочил.

— Да как ты не понимаешь?! Ты уже дошла до грани! Вернемся домой, прошу тебя. Я могу только просить. Теперь мне страшно даже заставлять тебя послушаться…

Халифа закусила губу.

— Я могу остаться еще хотя бы на несколько дней? Мне нужно кое-что сделать.

— Тебе нельзя оставаться ни дня. Сейчас же вернешься и соберешь вещи. Я аппарирую тебя домой, — он поморщился. — Нет, надо погасить твою визу, иначе будут проблемы с маггловскими законами. Придется отправлять тебя самолетом.

— Папа, я не поеду! Только не сегодня.

Мохаммед не выдержал:

— Что значит "не поеду"? Тебе жить надоело? Если тебе наплевать на себя, подумай обо мне, о матери! Хочешь, чтобы мы потом казнили себя всю оставшуюся жизнь?!

Хочешь сгореть, как Мазхар?! Все к этому и идет, несчастная!

У девушки перехватило дыхание. Она вцепилась в стул.

— Папа… Я что, умираю?

— Да! — воскликнул он и закрыл лицо руками.

Халифе показалось, будто внутри у нее что-то оборвалось. И все вдруг стало безразлично.

Они немного помолчали. Наконец, Мохаммед еле слышно произнес:

— У тебя остался последний шанс вернуться к нормальной жизни. Еще одна вспышка — и процесс уже не остановить. Пока еще можно если не повернуть все вспять, то хотя бы удержать тебя на этой стадии.

— Значит, — прошептала девушка, — я теперь останусь такой? Навсегда?

— Я не знаю. Я буду следить за твоим состоянием. Может, все еще можно исправить.

Она задумчиво кивнула, примиряясь с услышанным.

— Я поняла. Глубокий наркотический сон… Сон, еда, короткая прогулка, и опять сон… И так целый год.

— Да, хайби. Именно так. Надеюсь, что года хватит.

Халифа вздохнула.

— А что с Малфоями?

— Я сейчас же поговорю с Люциусом. Возвращайся в школу и собирай вещи.

— Хорошо. Я только хотела… попрощаться кое с кем…

Мохаммед замер и, медленно повернув голову, пристально посмотрел ей в глаза.

— Это Драко?

— Что? — не поняла она.

— Ты влюбилась в Драко?

Ресницы девушки испуганно вспорхнули.

— Нет! Почему ты спрашиваешь?

— Тогда кто он?

— Кто?!

— В кого ты влюблена?

Халифа растерянно захлопала глазами и покраснела.

— Откуда ты знаешь?

— Сначала я сомневался, но теперь вижу ясно. Теперь мне все понятно. Ты сама уничтожила себя.

— Ты хочешь сказать, что это…

— Да, хайби. Резкое ухудшение состояния проявилось в ответ на скрытый огонь. Кто он?

Девушка опустила голову.

— Это… это неважно… — выдавила она. — Это пройдет…

Мохаммед взял дочь за подбородок и заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Глупенькая, — мягко сказал он. — Ты хоть представляешь себе, какой вулкан проснулся? Это не пройдет и не утихнет. Дасэби в своих чувствах неистовы, как сами джинны. Тебе никогда не приходило в голову, почему Селима так долго прятали от тебя? Чтобы ты не влюбилась в него. Да, ты могла полюбить его потом, но к тому времени ты бы уже научилась контролировать свои эмоции. Идеальным вариантом для тебя был бы брак, основанный на уважении и привычке. Никакой страсти. Она бы убила и тебя, и его. Потому-то я и не хотел отправлять его сюда с тобой. Я был рад, когда Лейла поведала мне о том, что ты холодна к нему. Это всех устраивало.

Но я не учел того, что здесь все учатся вместе и ты можешь влюбиться в другого.

Старый дурак…

Между бровями Халифы появилась горькая морщинка.

— Почему ты не рассказал мне этого раньше?

— А как ты думаешь? Я бы собственными руками указал тебе на запретный плод.

Она хотела было возразить, но промолчала. Какая разница — знала бы она, или нет?

Огонь охватил ее, не спрашивая согласия. Судьба…

— Собери вещи и быстро возвращайся сюда. Мы вместе аппарируем в Лондон. Я посажу тебя на самолет и встречу дома. И не спорь.

— Хорошо, папа.

Мохаммед достал палочку и с хлопком исчез. Халифа подошла к Снейпу.

— Профессор, подождите меня пять минут, хорошо? Я сейчас вернусь.

— Куда вы?

— Мне нужно попрощаться с одним человеком. Я уезжаю домой.

Снейп нахмурился.

— Сегодня?

— Да. Папа отправился в поместье Малфоев, расторгнуть помолвку с Драко. Потом мы сразу же уедем. Я сейчас…

Пока профессор обдумывал услышанное, она выскочила за дверь.

Мохаммед вошел в кабинет вслед за Нарциссой. Через минуту к ним присоединились Драко и Люциус. Малфой-старший с порога сказал:

— Я ждал вас. Сын прибыл сегодня и предупредил меня, что ваша дочь ушла из Хогвартса после уроков. Я так и подумал, что она встречается с вами. Но почему вы не встретились у нас?

— Мы решили, что будет лучше встретиться в Хогсмиде, в "Трех метлах". Сейчас она как раз должна собирать свои вещи. Мы уезжаем домой. Извините, Люциус, но я все-таки расторгаю помолвку.

Лицо Люциуса на секунду застыло, потом он опустился в кресло и жестом пригласил гостя присесть.

— Уважаемый Дасэби, мне кажется, вы торопите события. Мы еще не приняли решение.

Я все же думаю, что мы сможем справиться с Халифой.

Мохаммед отказался садиться и отрывисто произнес:

— Что ж, я не хотел этого говорить, но, видимо, придется. На самом деле все обстоит гораздо хуже, чем раньше. За последние две недели Халифа изменилась настолько, что стала гораздо опаснее.

— Вы сказали — хуже, чем раньше? — спросил Драко. — Так значит, раньше она была не такой уж опасной?

— Если бы мы заключили эту помолвку, скажем, год назад, я бы, пожалуй, даже мог согласиться на брак. Я имею в виду — если бы не было Баранди. Даже четыре месяца назад я еще мог на это согласиться. Но последние полгода, а в особенности события, произошедшие на каникулах, в корне изменили ситуацию.

— Что вы имеете в виду? — бесстрастно поинтересовался Люциус. Ему вдруг захотелось выпить чего-нибудь покрепче.

— Еще летом моя дочь была обычной девочкой. Немного неуравновешенной, вспыльчивой, сложной, и все-таки почти нормальной. Она могла стать такой же, как Али — потенциально опасной, но вполне управляемой. Потом началась эта история с князем. Вы в курсе, верно?.. Халифа пережила похищение, смерть дива, которого знала с детства и к которому она была очень привязана, а также оказалась свидетельницей гибели нескольких людей, умерших из-за нее. Она перенесла сильную вспышку, и это сказалось на ее психике. Все еще можно было бы загладить, залечить, время затянуло бы раны… Но то, что произошло с ней на каникулах…

Драко опустил глаза.

— Да, я понимаю, стресс из-за смерти жениха… — медленно произнес Люциус, оглядываясь в поисках подноса с огневиски.

— Стрессом для нее был даже сам факт переезда в чужую страну. Но гибель Селима, да еще такая жуткая — князь ведь зарезал его, как барана, у нее на глазах — все это повергло ее в столь сильный шок, что случившаяся в результате вспышка разрушила целый дворец.

Драко судорожно сглотнул. Только этого ему не хватало!

— Ну, ничего, — примирительно сказала Нарцисса. — Все постепенно пройдет, забудется. Мы поможем ей, чем сможем. Девочка показалась мне сильной, она справится.

Мохаммед печально посмотрел на нее.

— Вы не поняли, уважаемая. Я сам не понимал, не верил до последнего. Я надеялся на лучшее, но увы, все факты говорят об обратном. Драко, ты не замечал в поведении Халифы ничего странного?

— Ну, мы мало общались в последнее время… Она перестала спорить со мной.

— Это так странно? — криво усмехнулся Мохаммед. — Нет, все гораздо проще. Ты прикасался к ней?

Драко распахнул глаза.

— Да, верно. Она постоянно очень горячая. Однажды я даже подумал, что она больна.

И за последнее время я не видел, чтобы она мерзла. Раньше она постоянно сидела совсем рядом с камином.

Мохаммед печально кивнул.

— Что с ней происходит? — встревожено спросила Нарцисса.

— Физиология джиннов тесно связана с их эмоциями. Чрезмерный всплеск эмоций запустил доселе скрытый древний механизм генетического замещения.

— И… что теперь будет? — напряженно поинтересовался Люциус.

Мохаммед нервно сглотнул и еле слышно выдавил:

— Халифа начинает превращаться в джинна.

Драко машинально присел на краешек дивана.

— В джинна?!.. — прошептала Нарцисса.

— Нет, разумеется, настоящим джинном она не сможет стать. Человеческая доля в ее генах несоизмеримо больше. И тело человеческое. Она попросту сгорит заживо. И при этом вполне может кого-нибудь прихватить. Восемьсот лет назад Мазхар, брат моего прямого предка, оказался свидетелем того, как наемники убили всех его детей. Он и до того был плох… шла война… Он вспыхнул, спалив шестьдесят человек, пришедших незваными в его дом.

Малфои молчали, не глядя друг на друга. Мохаммед вздохнул.

— Думаю, вопрос исчерпан. Прощайте.

Когда он аппарировал, Люциус пробормотал, прищурившись:

— Не совсем…