Охота на наследника

Глава 5

Два простых надгробия в земле, поросшей аккуратной травой, в тени старого дуба, росшего возле небольшой часовни – вот и все, что ожидало Бренсона дома. Глаза застыли на коротких надписях, высеченных на сером камне:

«Чарльз Итан Уэлсэр», «Ричард Даниэль Уэлсэр» и даты, отмечающие начало и конец двух жизней. Как же это просто и беспощадно – пронеслось в голове при взгляде на это хилое напоминание о двух еще недавно здоровых и полных жизни людях. В сердце что-то кольнуло. Что-то хорошо знакомое.

Тоска – верная спутница. Никуда от нее не скроешься. Теперь уже ничего не исправишь, ничего не докажешь и ничего не воротишь. Пропасть, разделяющая их с отцом, так и останется навсегда. И никто не узнает, что где-то в тайных глубинах своей души Бренсон мечтал когда-нибудь доказать отцу, что заслуживает его любви и уважения. Так уж бывает, что наиболее хочешь завоевать расположение того человека, кто презирает тебя больше всех. Это свойственно нашей природе.

Но, видимо, шанс упущен. Мертвые не прощают, мертвые не любят, мертвым все равно. А значит, Бренсон продолжит заглушать чувства доступными средствами; тоска, обида и прочее хорошо лечатся за карточным столом в дымном пьяном обществе, а потом ненадолго вовсе исчезают в нежных объятьях прелестных дам.

Бренсон оперся на оградку и устало потер лицо руками. Все это неправильно. Он всего год лорд Редингтон, а все это уже утомило его. Безмятежная жизнь канула в прошлое, осталась где-то в Париже, в постели красотки Жанин.

Что теперь с ней? Впрочем, кого это волнует? Его точно нет, ведь впереди…, а что, собственно, впереди? Скучная мирская жизнь? Деревенские ужины, светские условности и скучные беседы. В глаза будут льстить, а за спиной злословить, как ему подфартило.

Подфартило!

Да, есть те, кто так считает. Эти хуже тех, кто переходит улицу, завидев его, опасаясь стать другом человеку, чьё имя покрыто печатью позора. Первые видят выгоду в том, чтобы иметь в своем кругу человека с высоким положением, пусть и вовлеченного в скандал, а вторые будут помнить об этом скандале, заботясь, чтобы даже их внуки о нём узнали.

И никого не волнует, что Бренсон чувствует, словно он незаконно похитил имя у своего брата, что оно легло тяжелым крестом, который нужно тащить на свою Голгофу. И будьте неладны те, кто считает, что деньги могут заставить танцевать на могилах умерших. Они только могут помочь алчным сластолюбцам быстрее пасть в преисподнюю. Этот процесс он наблюдал и не раз. Да и сам бывал очень близко к пропасти. Но, к счастью, всегда вовремя сворачивал с этого пути.

Смешно, но когда он ближе всего подходил к черте, он представлял разочарованное лицо тети Бет. Разве он мог разочаровать единственного человека, так искренне любившего его? Даже сегодня, все еще смакуя идею сбагрить с рук поместье, он вдруг вспомнил ее доброе лицо и передумал. Ведь она будет убита горем, если узнает, что он продал землю, где покоится ее любимая сестра.

Ведь так получилось, что в свое время они обе вышли замуж за братьев Уэлсэров, так что, можно сказать, поместье для нее было вдвойне дорого, поскольку ее муж здесь вырос и приложил много усилий для процветания родового гнезда.

Бренсон наклонился и сорвал несколько ярко-жёлтых полевых цветов у себя под ногами, добавил еще пару зеленых стебельков с синими васильками и сформировал букет. Оттолкнувшись от ограды, он неспешно прошел мимо могил отца и брата, остановился, встал на одно колено и положил цветы на другую могилу, намного старше, чем ее соседи.

Аккуратно убранная могила была увенчана каменной плитой, которая гласила, что принадлежит Изабелле Мари Уэлсэр. А дальше короткая эпитафия из какой-то заупокойной молитвы:

Небо ей сказало: спи,

Ведь даже звезды спят.

Помолясь на звездопад:

Вечный – свят, свят, свят!

Молитва простая и прекрасная, была прочтена в эту минуту сыном, чьи губы не молились уже лет десять.

Бренсон улыбнулся; кто, как не мать, мог заставить ребенка помолиться, когда он по своей праздности забывает об этом. Хорошо, что он хоть немного запомнил маму, прежде чем она ушла – эти воспоминания очень ценны для него, хоть и болезненны.

Тетя говорит – у него ее глаза. Интересно, мама огорчилась бы, увидев его сейчас? Может, они с Ричардом сейчас наблюдают за ним с небес и знают, как ему их не хватает.

Может быть…

Встав с колен и отряхнув с них пыль, Бренсон побрел по окрестностям. В памяти воскресли давно забытые времена юности, вгоняя душу в уныние. Чего убиваться тем, чего не изменить? Сейчас душа немного потоскует, но вскоре все станет на свои места. Особенно после того, как он вернет брату его честь. Конечно, это не воскресит Ричарда, но, может, даст самому Бренсону осознание, что он исполнил свой долг. Теперь это смысл его жизни.

Дорожка вела к озеру, из-за которого собственно поместье и носило название Адриан-Менор Лейк2. Теплая, пасмурная погода предвещала дождь, и Бренсон подумал, что стоит успеть вернуться до того, как разразится буря.

Мимо сада с яблонями дорога стелилась по зеленому склону. Вскоре на горизонте показалась цель его прогулки.

Надо же – увидев водоем, удивился Бренсон – а раньше озеро казалось намного больше. Помнится, он как-то раз свалился с камня на дальнем берегу, и ему показалось, что огромные волны поглотили его. Вокруг было столько воды! Кошмары о том дне терзали его еще очень долго.

А теперь оказывается, что небольшую лужу детское воображение приняло за целое море.

– Да здесь же воды, наверное, по щиколотку, не больше, – пробормотал сам себе Бренсон, шагая вниз по склону.

Насмешливая улыбка над собственными страхами возникла на его лице. В голове ярко вспыхнуло воспоминание о том дне. Тогда его вытащил Сэм Килфорд. Так между мальчишками завязалась дружба. Длилась она не так уж мало, лет семь, жаль, после одного прецедента его – неуправляемого Бренсона Уэлсэра – отправили в Париж. Что касается судьбы Сэма, то, скорее всего, его упекли в школу при монастыре. Ну кто мог знать, что слуга мистера Нельсона их так хорошо рассмотрел. Отец рассвирепел, не прошло и трех дней, как Бренсона отослали. Сэма перед этим увидеть он так и не смог. Нелепо получилось, но что поделать – разглядывая округу, размышлял Бренсон.

Вокруг было тихо, только птицы да насекомые смешивали свои голоса с ветром и шелестом трав. За густыми деревьями, окружившими озеро, вдали виднелись белые колонны дома Килфордов и его красная черепичная крыша.

Интересно, там ли сейчас Сэм? Было бы неплохо его навестить. Каким он стал? Может, женился и завел с десяток детишек?

Достигнув кромки воды, Бренсон остановился, лениво огляделся и слегка разочаровано вздохнул. Здесь тихо до умопомрачения. Это может быть вредно для человека – так долго слушать тишину. Она заставляет собственные мысли звучать слишком громко. В вечной суматохе Лондона и Парижа довольно трудно уделять должное внимание собственным думам. Большую часть времени ты прячешься за проблемами других людей. И для таких, как Бренсон, это весьма удобно. А здесь только и занятий, что думать, думать, думать.

– Следует возобновить знакомства, – пробормотал Бренсон, – иначе я стану одним из тех угрюмых людей, что вечно ворчат по пустякам от скуки.

Под ногами лежал узкий гравийный берег. Поддев носком сапога неплотно уложенное покрытие, Бренсон набрал горсть камушков и стал по-мальчишески бросать их по поверхности воды. Они подпрыгивали несколько раз кряду по водной глади и тонули, оставляя на поверхности широкие круги.

Это занятие доставило ему почти детскую радость, и на лице молодого человека растянулась широкая довольная улыбка. Вскоре запас камней закончился и он было нагнулся набрать еще, но вдруг до его уха ветер донес слабые мелодичные звуки.

Очень тихий, но весьма приятный женский голосок напевал легкий мотив. Первая мысль была о том, что особа с таким нежным голосом, должно быть, очень юна. С этой мыслью он повернулся и начал оглядываться, пытаясь различить, откуда доносится звук. Несколько секунд попытки были тщетными, и вдруг он увидел вполне различимый силуэт владелицы чудного голоса.

Зрелище, развернувшееся перед, ним, заставило Бренсона застыть от восторга, таким умиляющим оно казалось. Белое платье, тонкое, словно сотканное из тумана, развевалось на ветру, когда длинноволосая нимфа взмывала в воздух и снова опускалась на грешную землю при помощи широких качелей, надежно закрепленных на толстой ветке старого дерева, такого же, впрочем, как и его соседи вокруг.

Раз за разом она поднималась над гладью воды и снова исчезала из виду в гуще листвы. Она пела и наслаждалась своим занятием, не видя, что стала предметом чьего-то наблюдения. А Бренсон смотрел во все глаза. Издалека девушка казалась ему прекрасной.

Сунув руки в карманы, подойдя как можно ближе к кромке воды и даже замочив в ней свои сапоги , он пытался разглядеть ее лицо.

– Ну, покажись мне, нимфа. Пусть твой облик вблизи не разочарует.

Однако мольбы были напрасны. Лицо было скрыто за длинными русыми локонами, развевающимися в такт движению качелей и голосу девушки.

Вмиг Бренсон забыл обо всем. Он почувствовал, что его тянет к объекту умиления. Так бывало очень часто – стоило на горизонте показаться заинтересовавшей его особе – и прочее не имело никакого значения. Теперь она станет его навязчивой идеей, пока желание не будет удовлетворено. Такое происходило с ним регулярно, и хоть дева на другом конце озера этого еще не знала, она уже пала его жертвой.

Единственным ее спасением может стать разочарование самого Бренсона: если отыскав ее (а он был уверен, что здесь это не составит труда) – он убедится, что вблизи девушка окажется не такой пленительной, как издали.

Полным ходом воображая себе, как начнет новую увлекательную игру, Бренсон, сам того не понимая, уже шагал в обход озера, решив не упустить случая выяснить все прямо сейчас. В его твердом шаге слышалась решительность, он точно знал, что делать, и предвкушение нового увлечения воспламеняло его кровь.

Может, здесь будет и не так скучно – подумалось Бренсону. Она вполне скрасит неделю-другую в этом забытом Богом месте.

Не спуская с девушки глаз, он достиг середины пути. Вот только из-за погруженности в свои мысли, не заметил, что она тоже его увидела. Как не увидел и того, что незнакомке не понравилась та неумолимая решительность, с которой он к ней приближался.

Бренсон ненадолго упустил ее из вида, преодолевая последние шаги, разделявшие их, по густым зарослям. И, уже смакуя радость нового знакомства, достигнув качелей, столкнулся с разочарованием.

Те оказались пустыми.

Озадаченно оглядываясь, он даже несколько раз позвал ее, на случай если она где-то рядом. Но никто не откликнулся.

– Черт! Куда же ты делась?! Не привиделось же мне?

Ухватившись за толстый канат, державший сидение качелей, Бренсон слегка повис на нем.

Как же так, – подумал он. И, как раз в этот момент рядом что-то шелохнулось. Охотничий инстинкт сразу подсказал, где засела дичь. Он быстро нырнул в заросли, где спряталась девушка. Увидев его, она сорвалась с места, словно испуганная лань. Он даже не успел толком рассмотреть ее. Не собираясь пугать ее или причинять какой-нибудь вред, он, однако, машинально бросился вдогонку. Настигнуть беглянку не составило особого труда. Он ее схватил за руку и легко притянул к себе, заключив в цепкие объятья. То, что оказалось перед взором, весьма порадовало. Она была прелестна. Совсем юная, небольшого роста, и гибкая, как кошка. Большие глаза цвета изумруда выразили одновременно злость и испуг. Девушка громко ввизгнула, яростно вырываясь из его рук.

– Пустите! – гневно потребовала она.

Бренсон, явно довольный своим уловом, и не подумал слушаться. Наоборот, сжал ее еще сильнее, не оставляя малейшей возможности сопротивляться.

– Тише, красавица, – улыбнулся он, – я отпущу тебя, только пообещай не убегать так быстро.

В ответ она задергалась, взбешенно сверкая глазами. Однако мужчина намного превосходил ее в силе, и до нее, кажется, дошло, что из этой ловушки своими силами не вырваться. Путы были слишком туги, хотя боли не причиняли.

– Я ничего не могу вам обещать! Может, вы насильник или бандит?

Бренсон засмеялся, заметив при этом, что она внимательно к нему приглядывается. Очевидно, он не вселял ужаса, потому что ее тело немного расслабилось.

– Разве я похож на разбойника или на насильника?

– Внешность бывает обманчива. А если вы и вправду не желаете мне зла, тогда почему же вы меня все еще держите? – В ее голосе по-прежнему звенело недоумение.

– Я хочу познакомиться с тем, что поначалу принял за видение. Хотя глядя на тебя, mon cher, я все еще думаю, что ты дитя леса, а не человек.

– Отпустите, и я докажу вам, что вполне земная, – прошипела она в ответ.

– И ты не убежишь сразу?

– Нет, – голос прозвучал убедительно, но глаза сверкнули непокорным огнем.

– Хорошо я отпущу тебя, но сначала…– он неожиданно наклонил голову и на мгновение приник к мягким, розовым устам. Это сбило ее с толку и когда он неожиданно разжал руки и отпустил девушку, она на мгновение оторопела. Но ненадолго.

Ответом на его своеволие стала яростная пощечина. Глаза девушки вспыхнули сначала огнем, а потом диким испугом. Ее реакция, кажется, испугала владелицу больше, чем возмутил поцелуй.

Бренсон дотронулся до щеки и снова улыбнулся:

– Вполне заслуженно, хотя в следующий раз можно будет обойтись и без этого.

– Следующего раза не будет! И вообще, вы не имели права так делать! – взорвалась она.

– Ошибаешься, красотка, на этой земле все права принадлежат исключительно мне. А поскольку ты на ней находишься без спроса – и с тобой я волен поступать, как мне вздумается!

В ее взгляде сверкнуло недоверие, а на щеках заиграл румянец.

– Вы лжец – те, кому принадлежала эта земля, мертвы…

– За такое оскорбление я могу и взыскать с тебя, красотка!

– Кто вы? – тревожно спросила она.

– Боюсь, после твоих слов ответ тебя не порадует.

– И все же? – нервно убрав локон, упавший на глаза, упрямо спросила она.

– Если тебе надо это знать, красотка, – подступая к ней и заставляя пятиться, ответил он, – то рад представиться: Бренсон Уэлсэр, наследник всего этого великолепия к вашим услугам мадам.

– Вы новый граф?

– Оставим эти условности. Здесь титулы ни к чему. Или тебя это заводит? Не бойся меня. – Она на секунду растерялась, а он, воспользовавшись ее замешательством, приблизился и опять поцеловал.

Сначала она ввизгнула, потом попыталась оттолкнуть его от себя, но когда его руки обхватили ее голову, запутавшись в мягких волосах, она неожиданно для себя и для него сдалась.

Он и раньше одерживал легкие победы, но эта почему-то показалась слаще всех. Не прилагая особых усилий, он удерживал ее в кольце своих рук, прислонив к ближайшему дереву, и целовал так нежно, что сам удивился. Обычно его действия были менее щепетильны. Она не отвечала, но и не сопротивлялась. И тут, в какой-то момент Бренсон понял! Похоже, этого бутона еще никто не касался. Ее целомудренная робость и ненавязчивый интерес к его действиям настолько тронули, что невольно губы растянулись в улыбке.

– Какая прелесть! – прошептал он прямо у ее губ, нежно дразня своими касаниями. – Этот нектар давно пора было собрать, mon cheri, – коснувшись ее трепещущих губ большим пальцем, шепнул он и отошел на шаг, наслаждаясь ее смятением.

Несколько секунд лицо прелестницы выражало потрясение. Пальцы невольно потянулись к раскрасневшимся губам, желая вновь испытать неведомое доселе чувство.

Но вскоре, обретя ясность, глаза наполнились стыдом. Поняв, наконец, что произошло, она еще больше вспыхнула краской и, не найдя что сказать, сорвалась с места и унеслась прочь.

Бренсон не стал ее догонять. Зачем? Да, сейчас его дерзость ее возмутила, но завтра она встанет с утра и сможет думать только об одном – как наглый незнакомец украл у нее поцелуй.

– Adieu, mon amour! Надеюсь, мы еще встретимся, красотка, – игриво бросил он ей вслед, заливаясь простодушным смехом.

Игра будет интересна.

Женскую психологию в таких вещах он знал прекрасно, как и свое на них влияние. Поэтому и позволял проделывать такие трюки. Теперь главное – дать созреть тем семенам, что он в ней посеял – и при следующей встрече она уже никуда убегать не захочет.

В хорошем настроении, вернувшись назад и оглядев качели, Бренсон проверил их на прочность и, решив, что они надежны, присел.

С этого места виднелись зубчатые верхушки крыши Адриан–Менора. За спиной были земли Килфордов, может, девчонка оттуда? Волосы пахли необычайно тонким цветочным ароматом, значит, она не служанка. Хотя платье… оно необычно.

– Ничего, мы обязательно встретимся и продолжим, – произнес вслух Бренсон, чувствуя себя прекрасно после столь забавного приключения. – Кто бы ты ни была.