Глава 12 МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

– Никольский не мог позволить Княжне делать звонки. И все же она звонила... – Стратег тер пальцами переносицу, размышляя вслух.

– Из разных мест, широко разбросанных по столице, – заметил Тактик. – Может быть, они поссорились? Или он наконец образумился и бросил ее.

Стратег вскинул непроницаемый взгляд: «Странно, ведь Тактик еще так молод... Неужели он придает столь мало значения человеческим чувствам? Или его собственные чувства оказались затронуты? Тогда надо подумать, как это использовать». Он покачал головой:

– Это исключено, он ее не бросит. – Стратег затянулся «гаваной». Нечасто он позволял себе курить любимые сигары, хотя подчиненным курить не возбранял. В процессе курения слишком многое вылезает наружу: жесты, держащие сигарету пальцы, глубина затяжек, выдыхаемый дым и даже то, в каком направлении он выдыхается – все это многое может рассказать внимательному собеседнику. – Вероятно, не уследил, – сказал он. – Что ж, это понятно – надо же когда-то и ему отдыхать.

– Не приковывать же ее на это время к батарее, – криво усмехнулся Тактик. – Хотя не мешало бы. В погоне за ней «сотники» несколько раз почти пересеклись с «темными», чудом удалось избежать прямого столкновения.

– Ты упоминал о какой-то закономерности в выборе мест...

– Да, она словно издевалась. Под Темным полно «космических» точек, но в масштабе города это капля в море, мы были просто не в состоянии проконтролировать все.

– В данный момент важно другое, – Стратег многозначительно поднял палец: – Космос. У нее на уме космос.

– Они собрались удрать с Земли, – сказал Тактик.

Стратег кивнул с оттенком снисходительности. Молодости свойственно подхватывать на лету чужие идеи, тут же воспринимая их как свои собственные. Однако не каждый способен извлечь даже из собственной идеи мгновенную цепь логических построений, приводящих к необходимому результату.

– Есть лишь один человек, к которому они могли обратиться за помощью в этой проблеме, – сказал Стратег. – Необходимо установить самое тщательное наблюдение за Станиславом Романовичем Тропилиным.

Тактик кивнул и развернулся.

– Будем надеяться, что мы еще не опоздали... – проворчал Стратег вслед уже покидающему кабинет Тактику, затем вздохнул и посмотрел на часы: он, к сожалению, тоже не мог обходиться без отдыха.


В космопорт Ян и Кэт прибыли за полчаса до вылета. Почти десят минут ушло на то, чтобы преодолеть обширные пространства здания космопорта, щедро сдобренные гражданами респектабельного вида, и добраться до нужного зала. Это был терминал, где томился уже более разно-шерстный народ, отправляющийся в космос специальными рейсами. Большая часть этого народа составляла кривую очередь длиной почти через весь зал и толщиной, колеблющейся от трех до пяти человек. Очевидно, шла заброска рабочих и служащих в какой-то из новых миров. Отрадное зрелище, свидетельствующее о развитии новых территорий, но не когда до твоего старта остается двадцать две минуты, а до назначенного капитаном критического срока («не раньше, но и, желательно, не позже») – всего две.

– Поговори с очередью, нас пропустят, – полушепотом предложила Кэт, напрасно высматривавшая Тропилина и занервничавшая к этому моменту как раз настолько, чтобы сойти за отчаянно опаздывающую персону.

Разумеется, она была права – люди, может, и поворчали бы, но пропустили их: с каждым случалось опаздывать, и каждый здесь понимал, что следующий рейс у опоздавшего будет далеко не через час – возможно, что его придется ждать недели и даже месяцы. Ян имел по поводу ситуации свое мнение. Он решительным шагом направился к пропускной стойке, предупредив Кэт:

– Держись рядом и ни во что не встревай. Действуй, как договорились. Все помнишь?

Она, сглотнув, только кивнула, едва поспевая следом. Достигнув металлической переборки, Ян достал свои бумаги и, игнорируя очередь, обратился напрямую к ближайшему таможеннику:

– У меня рейс в семь часов, до Радомира – простите, мы просто не успели к посадке! Нас только двое, все эти люди могут пять минут подождать! – произнес Ян взволнованно и громко, а не так, как было бы разумней в подобном случае – с умоляющей ноткой и последние слова – только для служащего.

По очереди прошло волнение, и она загудела возмущенно, словно исполинская гусеница, содрогнувшаяся в конвульсиях и испускающая звук всем телом в разных вариациях, но одинаковой смысловой направленности:

– Надо раньше вставать!

– Да тут люди сутками!

– У нас вот транспорт в семь тридцать, а мы тут торчим со вчерашнего дня!

Выше других взвился стервозный женский голос:

– Отоспались с дамочкой? Вот и парьтесь теперь тут до следующего рейса! – Где-то среди колыхания лиц злобно сверкнули выпуклые очки.

– Может, им еще и личную платформу подать?

– Не пропускать!

– Нечего!

– Будет урок на будущее!

Чиновник поднял голову и несколько секунд пристально глядел на бушующую очередь, потом перевел взгляд на Яна. Тот жестом отчаяния протянул бумаги:

– Фирма «Эксклюзив», заказ на два места до Радомира! Корабль ведь еще не улетел?

Кэт переминалась рядом с ноги на ногу, оглядываясь, с видом расстроенным и несчастным – такова была ее роль, и собственное настроение идеально с ней гармонировало.

В этот момент из-за матовой двери, расположенной справа за пропускной стойкой, появился капитан Тропилин и быстрым шагом, ни на кого не глядя, пошел к выходу на поле.

– Рейс в семь, на Радомир! Мы ведь еще не опоздали? – взволнованно воскликнул Ян, также будто бы не замечая Тропилина. Тот приостановился и обернулся.

– Олег, что там? – спросил он у второго таможенника, как раз выпускающего предыдущих досматриваемых, не присоединявшихся к возмущениям очереди: они уже отрясали пыль Земли со своих ног, и проблемы тех, кто еще томился за барьером, были им уже до лампочки.

– Да вот, Станислав Романович, – служащий кивнул в сторону очереди, – говорят, что ваши пассажиры. Опоздали на посадку.

– Ну, не совсем опоздали, раз я еще здесь. – Тропилин кинул взгляд на часы, посмотрел на опоздавших, вздохнул при взгляде на несчастную Кэт: – Ладно, так и быть, проедутся со мной на капитанской платформе. Давайте-ка регистрируйте их, только по-быстрому.

В это время первый контролер, стремившийся к скорейшему восстановлению тишины и спокойствия, уже принимал у Яна документы, а тот ставил сумку «на рентген». Очередь ненавидяще молчала.

Судя по взгляду контролера, среди поданных ему бумаг явно чего-то не хватало, и Ян не собирался дожидаться вопросов по этому поводу.

– Кари, ну что же ты! – Он с раздражением глянул на спутницу, нетерпеливо протягивая руку. – Давай паспорта!

– Сейчас, сейчас! – Кэт судорожно копалась в сумочке, перебирая в ней что-то дрожащими пальцами. Покосившись на нее, таможенник одну за другой положил в считыватель карточки «Эксклюзива».

Ян Нипольский и Карина Комова.

Яну было не видно, что происходит там у него на экране компьютера, но он не сомневался в подтверждении оплаты фирмой «Эксклюзив» рейса на Радомир для означенных сотрудников...

– Я надеюсь, ты их не забыла?

... чьи реквизиты не совпадают с данными по розыску: разница, пусть даже в несколько букв, для системы принципиальна.

– Да нет же, нет... Вот! – Кэт вытащила из сумочки и торопливо положила на стойку паспорта. Удостоверения и командировочные свидетельства уже лежали у таможенника по другую руку. Ян переместился к ним поближе, всем своим видом выражая нетерпение. У выхода на поле маячила фигура Тропилина.

Кэт позабыла дышать: в такие вот решающие минуты, когда струна ожидания натянута до предела и до победы остается какая-нибудь мелочь – как, например, чей-то взгляд в паспорт, – как раз и случается что-то, от чего все ломается и летит к чертям.

Таможенник поднял глаза от документа и вперился в ее лицо. Она растерянно улыбнулась, поправила прядь над ухом;

– Я покрасила волосы...

Он сложил паспорта. Нынешняя молодежь как только не экспериментирует с внешностью. Жаль, что это не обязывает их менять фотографии в документах.

– Порядок, проходите.

Ян принял бумаги, подхватил Кэт, подцепил сумку, и они устремились к выходу на поле. Кэт с трудом преодолевала слабость в коленках. Ей все еще не верилось, но факт оставался фактом: разница в несколько букв, принципиальная для компьютера, оказалась незаметна на беглый человеческий взгляд. И капитан Тропилин уже указывал им кивком налево, где в парковочном блоке стояли дискообразные платформы. Справа находились два колесных автобуса, в одном из них сидели в ожидании предыдущие члены очереди.

– Ты точен, – только и уронил Тропилин, обернувшись к Яну.

Тот улыбнулся уголками губ:

– Ты тоже.

Ян и Кэт прошли за Тропилиным на диск и встали по обе стороны от капитана, взявшись за идущую полукругом от стойки управления металлическую переборку.

– Экипаж для экипажа? – спросил Ян.

– Именно так.

Развернув диск, Тропилин повел его через поле. За его спокойной собранностью чувствовалось напряжение, и Кэт его прекрасно понимала: да, они миновали контроль, но пока еще не покинули Землю.

– А экипаж моего грузовика – два человека. И второй пилот уже на борту, готовит корабль к старту.

Кэт проводила взглядом пустой автобус, спешащий в отдалении к приземистому зданию космопорта.

– Значит, пассажиров доставляют на посадку со всеми удобствами, а экипажи должны ехать стоя, на открытой платформе? – сказала она взвинченно-веселым голосом.

– Приз за наблюдательность, – сказал Тропилин, даже не улыбнувшись.

– А если дождь? Снег?

– И в дождь, и в снег. – Тропилин пожал плечами и пояснил: – Традиция.

Пассажирские лайнеры находились в другой части поля, похожие издали на ослепительно белые башни. Те же корабли, мимо которых они проезжали, больше походили на угрюмые скалы – иные торчали посреди своих площадок одиноко и замкнуто, у подножий некоторых неторопливо ползали погрузчики и заправщики.

Корабль Тропилина отличался от соседних – не столько внешним видом, сколько ощущением пробуждающейся внутренней силы, готовностью к чудовищному выбросу энергии, способному оттолкнуть его от планеты. Тем не менее входной люк, находившийся на высоте примерно в три человеческих роста, был открыт в ожидании капитана.

Их платформа пошла вверх вдоль разлапистой опоры, меж мощных раструбов маневровых двигателей. Сейчас стало отчетливо видно, что корабль далеко не новый, но тщательно «залатанный»: обшивка имела плиточную структуру, и подновленные участки выглядели более светлыми.

Развернувшись на девяносто градусов, диск замер впритык к люку. Как только они вступили в шлюз, люк стал закрываться, но они еще успели увидеть, как платформа на автопилоте отправилась в обратный путь. Тропилин склонился к коммуникатору:

– Николай, у нас два пассажира.

Итак, они были в корабле. Однако капитан не торопился с поздравлениями, и Ян понимал причину: корабль пока еще не оторвался от Земли, его еще могли задержать на старте. И даже после взлета радоваться не следовало: приказ вернуться на Землю мог поступить после выхода из стратосферы, так что трястись предстояло вплоть до самого ухода в гиперпрыжок.

Когда внутренняя дверь шлюза закрылась за ними, они оказались в помещении, напоминавшем уходящую вверх трубу. Задрав голову, Тропилин сообщил:

– Это наш коридор – сейчас не слишком удобный, но в космосе вектор гравитации изменится, и мы сможем по нему ходить.

Действительно, вдоль трубы шли в ряд четыре двери, и еще одна располагалась на потолке – это, должно быть, была дверь в рубку.

– А пока придется забираться вот так, – сказал капитан и показал на идущие по стене вверх скобы. Он полез первым, следом двинулась Кэт, за ней Ян.

– Здесь грузовой отсек, – пояснял капитан, минуя первую, самую массивную дверь. – Это санузел, – сказал он, продвигаясь выше, – открывается, – он потянулся, – нажатием вот сюда. – Дверь ненадолго отъехала, и Кэт увидела торчащий из стены унитаз и умывальник, выступающий из пола. Очередную дверь Тропилин открыл со словами: – Это ваша каюта. Следующая – каюта экипажа, наверху рубка. Я поднимаюсь туда, а вы давайте к себе и пристегнитесь. Со здоровьем, насколько я помню, у вас порядок, но если во время взлета станет плохо – в левый подлокотник встроена аптечка, диагност автоматически сделает инъекцию.

Кресла представляли собой два ложемента, и располагались они соответственно земной силе тяжести – то есть там, где сейчас был пол. Они были в нем до половины утоплены. Ступив в каюту, Кэт недоуменно наморщила лоб и обернулась с вопросом: что с ними произойдет при изменении того самого вектора – окажутся на стене? Ян уже вошел следом за нею, дверь за ним закрывалась.

– А мы не свалимся, когда вон та стена станет полом? – спросила она, устраиваясь в том кресле, что находилось ближе к потенциальному «низу».

– Мы же пристегнемся, – резонно заметил Ян, садясь, то есть практически ложась во второе и не проявляя ни малейшей тревоги по этому поводу. Его волновало другое: взлететь бы успешно с Земли, а там и на стену свалиться не страшно, хотя он был уверен, что, несмотря на архаичность корабля, это как-то должно быть предусмотрено.

– До чего же старая посудина. Заметил, что она вся в заплатках? – сказала Кэт, стараясь отвлечься от нарастающего волнения, делающего невыносимыми последние минуты ожидания перед стартом. – Я понимаю, что лифт в таком корабле – это роскошь, но можно же было сделать хоть небольшую подъемную платформочку?

– Если я не ошибаюсь, конструкция грузовых кораблей не менялась со времен изобретения гиперпрыжка. Главное – это груз, а дальнобойщики – народ выносливый. Стас не зря упомянул о здоровье – приготовься, перегрузки при взлете могут быть довольно жесткими.

«Подозреваю, что и в полете пассажирам придется не больно-то сладко», – подумал, но не стал говорить Ян: спутнице пока и так хватало переживаний.

Вскоре непрерывный звук, издаваемый двигателями, перешел в мощный гул, пронизывающий все тело. Едва перекрывая его, раздался голос Тропилина:

– Старт через тридцать секунд. Пассажирам приготовиться, лечь в кресла и пристегнуть ремни безопасности.

Они уже в них лежали, но Кэт на всякий случай ощупала ремни. Ян непроизвольно стал отсчитывать секунды, на восьмой поймал себя на этом и бросил: он же не дублирующая система, и, к сожалению (или к счастью), от него уже ничего не зависит.

Корабль вздрогнул, гул еще усилился и их мягко вдавило в кресла – примерно как в трогающемся флаере. Только там давление почти сразу отпускает, а здесь оно медленно и неуклонно нарастало. Ощущение, знакомое им обоим и не требующее комментариев, – они взлетали.

Лишь теперь Кэт осознала невероятность и в то же время очевидность происходящего: капитан Космических Сил увозил с земли двух человек, которые разыскиваются СОТКой. Капитан поверил в то, что в этом состоит его долг перед Родиной, и в то же время выходило, что по ее законам он совершает преступление.

Гул – вернее, грохот двигателей изменил тональность. Корабль затрясло, и он начал ощутимо крениться – выходил на околоземную орбиту. Перегрузки все росли. Пол превращался во все более покатую горку. Вместе с тем кресла стали потихоньку менять положение – похоже, они действовали по принципу гамака. Ян держался стоически, и Кэт не жаловалась, хотя ей становилось все хуже – казалось, ее засунули в гигантский прессовальный агрегат, задача которого – размазать ее тонким слоем по ложементу и его окрестностям. Сдавленные легкие хватали какие-то жалкие клочки воздуха, глаза начал заволакивать кровавый туман, тут она ощутила укол в левое предплечье и провалилась в небытие.

– Кэт! Кэт, как ты там? – доносился до нее издалека встревоженный голос.

– Нормально, – произнесла она. Поразившись, с какой легкостью дался ей ответ, Кэт резко распахнула глаза: на веки ничто больше не давило, на барабанные перепонки тоже, и собственное тело показалось ей невесомым перышком, пристегнутым ремнями безопасности, чтобы не взлетало. На самом деле это было не так, вернее, не совсем так: когда перегрузки закончились, на корабле воцарилась искусственная гравитация, слабее земной, но все же вдавливающая тело в ложемент. В ложемент?..

Оба кресла оказались перпендикулярны бывшему полу – теперь уже стене – и выпрямились, превратившись в две койки, расположенные одна над другой. С верхней, перевесившись через край, на нее глядел Ян.

– Какое интересное решение, – слабым голосом высказалась Кэт и улыбнулась ему с нижней «полки». Она не спешила вставать – в теле образовалась такая слабость, что даже отстегнуть ремни пока не было сил. Яну, похоже, пришлось не так туго: он легко спрыгнул на пол и огляделся. В одной стене обнаружился раскладной столик, в другой – такое же раскладное сиденье и встроенный шкаф, больше в каюте ничего не было. Иллюминатор отсутствовал, но и без него было понятно, что корабль уже вырвался за пределы атмосферы, но пребывает пока где-то вблизи родной планеты. Тем не менее Ян не отказался бы уяснить обстановку поконкретнее, желательно – увидеть своими глазами.

Он подошел к двери, где был расположен коммуникатор, и хотел было нажать кнопку связи с капитаном, когда в динамике щелкнуло и из него раздался голос Тропилина:

– Никольский, ну как вы там? Надеюсь, что в порядке, потому что вам обоим следует срочно подойти в рубку.

Уже по его тону Ян понял, что, несмотря на расставание с Землей, их дела не так хороши, как хотелось бы.

– Мы в норме, – сказал он, покосившись на Кэт, уже перешедшую в сидячее положение. – Что-то случилось, кэп? Мы ведь уже за пределами атмосферы? – вопрос был вовсе не лишним: если, допустим, корабль падал, то они могли этого не ощущать благодаря сохраняющейся в нем исскуственной гравитации.

– Мы в верхних слоях, вышли на предварительную орбиту. Об остальном поговорим здесь.

– Сейчас будем.

– Что-то не нравится мне это. Ой! – сказала Кэт, поднимаясь и стукаясь при этом о край верхней «койки»: привычное на земле усилие подбросило ее вверх. Она буквально озвучила его мысли, еще бы перенести «ой» из конца в начало фразы.

Они вышли в коридор, шедший теперь, как и положено, горизонтально, и прошли по нему к заранее открытой двери в рубку.

Впереди сиял снежно-голубой край земного диска, в первые мгновения приковавший их внимание – до чего же чистой, светлой и щемяще-красивой выглядела планета из космоса! Не без труда оторвавшись от ее созерцания, они огляделись в помещении рубки, напоминавшем тесную пещеру. Кресло слева занимал Тропилин, правое – второй пилот. Они ожидали увидеть его прежнего помощника Юрия Жаркова, но пилот был новый – молодой, светловолосый и не очень дружелюбно настроенный, судя по тому, каким взглядом он одарил вошедших. Практически все остальное пространство, включая потолок и стены, было занято приборами, свободным от них оставался разве что проход меж креслами, в который Ян и Кэт едва поместились. Поэтому более чем странными показались слова Тропилина:

– Так, для начала садитесь.

Ян и Кэт еще раз огляделись, потом недоуменно посмотрели друг на друга. Тем временем дверь за ними закрылась, и ее средняя секция откинулась, образовав сиденье – тесноватое для двоих, но привередничать не приходилось.

– Познакомься, Коля, с нашими пассажирами – Ян и Кэт. Не удивляйся, – ответил капитан на вопросительный взгляд помощника, – мне с ними приходилось вместе работать. Мой второй пилот и штурман Николай Шалыгин. А теперь к делу. Во-первых, только что из Центра Управления поступил приказ ложиться на стационарную орбиту и ожидать подхода патрульного крейсера. Без объяснения причин.

Он говорил, не глядя на пассажиров, хотя им-то эти причины казались очевидными: на Земле разобрались в подложной информации касательно двоих специалистов по экзотическим стройматериалам – с опозданием, правда, но шанс остановить их еще был, поскольку они не успели ускользнуть в гиперпрыжок и находятся в зоне досягаемости. Даже если там пока еще не выяснили, кто они такие, то момент истины не за горами.

– Поначалу мы с Николаем решили, что дело в нашем грузе: он у нас особый...

– Простите, капитан, – перебил Шалыгин, – но стоит ли давать посторонним такую информацию?

Тропилин глубоко вдохнул, резко выдохнул и сказал:

– Николай, дело не в грузе. Обстоятельства вынуждают меня открыть тебе куда более важную секретную информацию.

Ян уже знал, что Тропилин собирается солгать – к счастью, очень немногие люди обладают подобным «снайперским» чутьем на ложь. Вряд ли Николай Шалыгин принадлежал к этим немногим.

– Эти двое выполняют особое задание. И это, как я уже говорил, не первая наша совместная операция.

Ян и Кэт благоразумно молчали. Кэп однозначно дал понять, что пассажиры – не те, за кого себя выдают, и это было правдой, только для второго пилота это означало, что, скорее всего, они являются агентами Службы Космической Безопасности. И пристальный уважительный взгляд Шалыгина свидетельствовал о том, что он правильно понял намек.

– Капитан, я понимаю всю серьезность... – начал он.

– Насколько это серьезно, ты можешь судить по сложившейся ситуации.

Тем временем Ян заметил какое-то серое пятнышко, двигавшееся над планетой. Скорее всего, это был обещанный крейсер. В свете его скорого прибытия для двоих беглецов ситуация действительно складывалась хуже некуда, а ведь Тропилин только начал ее излагать. Ян в очередной раз проглотил вопрос – что же во-вторых? Капитан, без сомнения, сам к этому вел.

– Но мы не имеем права нарушить приказ Земли, – сказал Шалыгин.

– Мы и не можем его нарушить – ты забыл, что мы на прицеле у «Стража»?

«Стражем» именовался российский космический оборонный комплекс.

– Они не могут нас уничтожить, – сказала Кэт почти уверенно. Почти.

– Есть много способов вывести корабль из строя и без уничтожения. Нам просто не дадут разогнаться для гиперпрыжка. Но речь не о том. Речь вот об этом, – и капитан указал на ползущее пятнышко, лишенное пока конкретных деталей. – Ты сильно ошибаешься, Николай, если думаешь, что это наш патрульный корабль.

Шалыгин прищурился:

– Не может быть. О других нам бы сообщили. Он слишком близок к нашему коридору. Дать увеличение?

– Погоди. Во-первых, патруль должен идти с северо-востока, а не с юга. Во-вторых, его уже должна была засечь наша собственная аппаратура. А единственное, что она делает, – это сообщает о мелких помехах. В-третьих, я не могу определить его модель. Похоже, что она мне вообще неизвестна.

Кэт недоверчиво взглянула на капитана:

– Но его же толком не видно...

Тропилин усмехнулся:

– Ты можешь определить, комар или муравей сидит на твоей белой скатерти, или для этого надо поднести к нему нос?

– Разрешите все-таки увеличить изображение? – спросил Шалыгин. Несмотря на все свое уважение к капитану, когда речь шла о каком-то сером пятне величиной с клопа, он больше доверял аппаратуре. Ян, так тот ни на секунду не усомнился в словах Тропилина. А этот пилот, как видно, работал с ним совсем недавно.

– Валяй, если что-нибудь получится, – загадочно ухмыльнулся капитан.

Лобовой обтекатель не был экраном – сейчас при открытых заслонках они видели в него реальный космос, а увеличенное изображение должно было появиться на каком-то из мониторов – их в рубке было много, развешенных там и сям. Картинка появилась сразу на трех – так, чтобы все могли видеть, однако видеть было практически нечего: Шалыгин отдавал команды на все большее увеличение участка с объектом – участок увеличивался, а объект оставался прежним пятнышком. Впечатление было такое, словно на внешнюю следящую камеру что-то налипло, или нет, словно по всем трем мониторам синхронно ползут три одинаковых клопа!

– Аппаратура реагирует на него как на помеху. Кажется, иными путями она не в состоянии его засечь... – потрясенно сообщил Шалыгин.

– Чего я и опасался, – вздохнул Тропилин. – Судя по показаниям приборов, его попросту нет. То есть мы не в состоянии определить ни его размеры, ни оставшееся до него расстояние. И на связь с этим «невидимкой», я так понимаю, рассчитывать не приходится.

– Но такого не может быть... – бормотал Шалыгин, продолжая нажимать на кнопки. – Или это какая-то новая испытательная модель? Видимо, секретная... Но чья? Наша? Или, неужели... американцы?..

– Это был бы не худший вариант, – сказал капитан. Ян и Кэт молча переглянулись. Капитан обернулся к ним: – Ваши предположения?

Кэт поморщилась, размышляя: информация о существовании цивилизации хассов была секретной, однако трое из четверых, находящихся в рубке, были в нее посвящены, а молодой пилот вряд ли поймет, о чем речь, – мало ли какой терминологией пользуются секретные агенты? И она сказала:

– Тип я на таком расстоянии, конечно, определить не могу, но уже сейчас вижу, что это совсем не похоже на корабль хассов.

– В любом случае нам скоро представится возможность рассмотреть его поближе, – сказал капитан.

– Надо сообщить на Землю, – не очень решительно сказал Шалыгин.

– Конечно. Займись этим. Заодно оповести станцию и патрульных... – Тропилин еще раз испытующе поглядел на Кэт и отвернулся. – Хотя нет, давай-ка я сам: Посмотрим на их реакцию. – Он нацепил клипсу связи: – Борт К15-84 – Земле. Вынужден корректировать орбиту. По курсу неопознанный объект, возможно столкновение. – На Земле, кажется, растерялись: оттуда не поступило никаких указаний, и капитан, не дожидаясь ответа, переключился: – Борт К15-84 – «Стражу-1». По курсу неустановленный корабль. На сигналы не реагирует. Тип неизвестен. Разрешите маневр.

– Тропилин, не пудри мозги! – раздался ответ «Стража». – И не вздумай дергаться, ты у нас...

– Переключаюсь на «Мираж», – сообщил капитан, не дослушав угроз. – Борт К15-84 – «Миражу». Подтвердите наличие корабля в моем коридоре. «Страж» может не засечь, фиксируется только визуальными датчиками.

Тут «проснулась» Земля:

– Борт К15-84, ваша информация не подтвердилась. Оставайтесь на расчетной орбите, дожидайтесь подхода патрульного крейсера.

– Земля, запросите патруль! Они уже должны его видеть!

На экране бокового обзора как раз появилась серебристая призма крейсера, спешащего на перехват. А «неопознанное пятно» к этому времени выросло в размерах и уже обрело очертания – настолько странные, что, если бы что-то не обманывало аппаратуру, то была бы причина усомниться – да вообще корабль ли это? Или какой-то странный метеорит? В нем не было обтекаемости, присущей земным кораблям. Он состоял из множества острых шпилей, отдаленно напоминая летающий замок или даже готический собор.

Динамики вновь ожили:

– «Мираж-3» – борту К15-84. Сохраняйте направление и приготовьтесь к стыковке.

– «Мираж», у меня по курсу неизвестный корабль. Направление-то я сохраняю, но советую вам, пока не поздно, как-то среагировать!

– Стас, не валяй дурака. Это всего лишь дополнительная проверка. Если все в порядке, сможете продолжить полет.

Тропилин не выдержал и почти выкрикнул:

– Разуй глаза, Борис! Раз в жизни отвлекись от показаний приборов, открой «ставни» и погляди в космос невооруженным глазом! Я не могу оставаться на этой орбите, потому что на ней, сейчас уже почти прямо по курсу, находится корабль-призрак!

– Ладно. Но если ты...

– Если ты не прозреешь, – перебил Тропилин, – то у меня сейчас будет возможность проверить, пройду ли я его насквозь или он продырявит меня!

На самом деле капитан немного сгустил краски: пока он говорил, «призрак» развернулся и сменил направление полета так внезапно, словно для него не существовало законов инерции. Теперь он шел параллельным курсом, так что их грузовик уже не мчался ему наперерез с бешеной скоростью, а лишь довольно быстро его догонял.

– Стас, я его вижу. – В голосе «Миража» – Бориса звучало недоумение. – Передаю подтверждение.

«Страж-1» не замедлил подключиться:

– Борт К15-84, немедленно меняйте курс. Тропилин, слышишь меня? Уходи к северу, Земля тебя сейчас подкорректирует. И не вздумай ни во что вмешиваться! Сиди на орбите и жди инструкций.

– Понял, выполняю, – сказал Тропилин.

– Точно не наш... – провожая взглядом уходящий в сторону «корабль-призрак», произнес Шалыгин с тревогой, но и с плохо скрываемым сожалением. Тропилин покосился на него:

– Похоже на то, что наша разведка опять подложила свинью нашей обороне.

Он имел в виду вовсе не то, что «Призрак» на самом деле – наш секретный разведывательный корабль, о котором Управление Космической Разведки не удосужилось сообщить Министерству обороны, и пассажиры, в отличие от штурмана, это поняли. Шалыгину, конечно, было неизвестно, что УКР однажды уже привлекло излишнее внимание иной расы и чуть не стало виной уничтожения человеческой цивилизации. Теперь разведка не сумела договориться с Кэт – единственным контактером, не смогла должным образом воспользоваться ее знаниями – и вот...

Грузовик послушно выполнял инструкцию – его хотели убрать подальше, чтобы сосредоточить внимание на «Призраке», и он поспешно освобождал арену назревающих событий от своего присутствия. Но у «Призрака», похоже, были по отношению к этой потрепанной посудине свои планы: не успели они отдалиться на достаточное расстояние, как «Призрак» сменил направление и пошел параллельным курсом. Тропилин ожидал в связи с этим новых распоряжений, но к нему временно потеряли интерес. Единственное, что оставалось в такой ситуации команде, это наблюдать за происходящим.

Патрульный крейсер «Мираж-3» думать забыл о стыковке с грузовиком Тропилина, нацелился на «Призрак», щетинясь излучателями и открывая люки ракетных гнезд. Радио передавало его попытки выйти на связь с «Призраком»:

– Вы находитесь над территорией Российской Федерации. Приказываю вам назвать свою принадлежность, изменить курс на продиктованный и подготовиться к стыковке.

Ян глядел на многошпильную громаду, почесывая подбородок:

– Хм, а они уверены, что это возможно?..

– Запугать значит подчинить, – сказал Тропилин. – А со страху мы можем так запугать, что мало не покажется. Пределом мечтаний, конечно, была бы его принудительная посадка в казахских степях.

– А если им только того и надо?

Тропилин хмыкнул:

– Чего? Посетить казахские степи?

– Нет, захватить их. И все остальное в придачу.

– По-моему, они хотят захватить что-то другое, – мрачно высказался Шалыгин.

«Призрак» игнорировал как требования, так и сам крейсер, неуклонно продолжая преследовать грузовик.

– Сдается мне, что он не прочь состыковаться с нами, – заметил штурман и нервно усмехнулся.

– Но почему-то забывает спросить нас о взаимности, – сказал капитан, увеличивая скорость.

Тем временем крейсер совершил маневр и произвел залп из излучателей поперек курса «Призрака». Пространство рассекли ослепительные лучи. Когда они ничего не резали и не взрывали, а безобидно растворялись в космосе, то выглядели даже празднично. Из динамика раздалось:

– Это последнее предупреждение. Если вы не подчинитесь, следующий выстрел будет сделан по кораблю.

– Я что-то не вижу на этом «Призраке» никакого оружия, – сказала Кэт, тщетно скрывая дрожь в голосе. Чужой корабль отвлек космический оборонный комплекс от их грузовичка, но сам-то «Призрак» не иначе как на них охотится!

– А все эти шпили и башни, они тебе ничего не напоминают? – «утешил» ее Ян.

– Вряд ли он со своими шпилями устоит против «Стража», – сказал Шалыгин.

Капитан еще увеличил скорость и покачал головой:

– «Страж» не может стрелять: он же его «не видит». Я думаю, он... – Капитан смолк на полуслове, вперившись в экран. Остальные тоже глядели во все глаза, а Кэт даже дышать перестала.

Крейсер выполнил угрозу: он открыл лазерный огонь на поражение. Башни «Призрака» засияли вспышками и каскадами радуг, словно в «летающем замке» давали праздничный фейерверк. Зрелище было великолепным, потрясающим! Почему-то оно не сопровождалось взрывами и обрушениями – вообще не было ни малейшего намека на то, ради чего этот корабль поливали из излучателей.

– Я понял, – вдруг произнес Ян. – Его защитное поле разлагает лазеры на составляющие. Направленный поток расфокусируется, обращаясь в обычный свет – ну или то, из чего он состоит.

Кажется, на крейсере тоже это уразумели, потому что огонь с него прекратился. Ни малейшего повреждения не нанес безмолвному кораблю этот зрелищный залп. Может быть, поэтому «Призрак» даже не подумал на него ответить. Вместо этого он продолжал подбираться к грузовику.

Тропилин еще увеличил скорость.

Но крейсер не собирался отступать – тем паче что излучателями его арсенал не ограничивался. И он выстрелил по «Призраку» ракетой, наплевав на то, что электроника самонаведения его фактически не воспринимает.

– О-О-О-О ЧЕРТ!!! – воскликнул Тропилин, глядя на то, как ракета начинает заворачивать и, спешно разминувшись с «Призраком», отправляется в погоню за его кораблем. На сей раз он куда более резко увеличил скорость, одновременно включая метеоритную защиту.

Крест на экране совместился с красным кружком цели, став на мгновение кельтским, – взрыв!.. И ракеты не стало. Тропилин тут же нажал кнопку связи:

– «Мираж»! Боря, вы что там, совсем с коклюшек съехали?

– Прости, Стас. «Страж» велел попробовать – одиночным. Ракета была на дистанционке, из-за помех она потеряла связь с оператором и самонавелась.

– Спасибо, что не залповым! И скажи спасибо, что он пока все это молча сносит, – проворчал капитан, отключившись и наблюдая за «Призраком», продолжавшим преследование. – Неужели так трудно додуматься? Отключи самонаводку и долби...

– На востоке зафиксировано семь объектов. Расстояние... Размеры... – бормотал Шалыгин и наконец сообщил конкретно: – Это истребители.

– Ага, вот и подмога со «Стража».

– Простите, капитан, но почему вы им не подсказали? Ну, насчет отключения самонаводки?

– А ты подумай. – Капитан поиграл скулами и, не дождавшись предположений, объяснил сам: – Потому что тогда он может и ответить.

В рубке воцарилась тишина, лишь радио начало вновь повторять требования:

– Приказываю вам... то-то и то-то и подготовиться к стыковке, – лишь в конце прозвучало что-то новенькое, а именно: – ... в случае отказа мы вынуждены будем применить крайние меры.

– Это что еще за крайние меры? Ядерную боеголовку? – спросил Ян. – Или... «Анти-мат»? – так назывались аннигиляционные бомбы, где вместо взрывчатки использовалось антивещество.

Повернув к нему голову, Тропилин тяжко вздохнул:

– Там у них на «Стражах», понимаешь, такой букет, что... – он еще раз вздохнул: – Если эта невидимая крепость закидает их такими же невидимыми снарядами, то от «Стража» может не остаться не только ни единого целого куска, но, боюсь, ни одной целой молекулы.

– Так что же делать, Станислав Романович? – спросил Шалыгин, в полном отчаянии переведя взгляд с «Призрака» на капитана. – Надо как-то объяснить нашим...

– Они пока повременят наносить серьезный удар: сейчас идет период запугивания крайними мерами. А нам самое время приступить к завершающей стадии плана.

– А у нас есть план? – встрепенулась Кэт.

– И, по-моему, капитан его уже некоторое время осуществляет, – сказал Ян.

Тропилин одобрительно посмотрел на него.

– Единственный выход – это убрать «Призрак» из околоземного пространства. И я уверен, что нам это под силу. Похоже, что стоит нам исчезнуть, и ему здесь будет больше нечего делать, – сказал капитан, как бы мельком взглянув на Кэт. Тропилину нельзя было отказать в проницательности и смекалке – а ведь он до сих пор не знал о существовании Третьей Силы. Впрочем, все знания Кэт сводились к тому, что Третья существует, и похоже, что на данный момент именно она взялась ее преследовать. – Наша скорость уже близка к точке принятия решения. Осталось рассчитать новый курс.

– Новый?.. Куда? – озадачился Шалыгин.

– Просто выбери удобную промежуточную станцию с возможностью дозаправки. Этот «Призрак» вполне мог подслушивать наши переговоры. И мне совсем не улыбается, чтобы он вынырнул где-то рядышком... А, теперь-то уж «Страж» точно повременит с «крайними мерами», – сказал он, наблюдая, как уже отчетливо видный клин истребителей приближается к чужому кораблю. – Конвой или атака?.. – спросил он сам у себя, сощурясь, и спустя несколько мгновений заключил уверенно: – Атака.

Штурман оторвался от расчетов и беспокойно завертел головой.

– Не отвлекайся! – строго велел капитан.

– А если они опять ракетами?.. – все же спросил Шалыгин.

– Думаю, опыт учтен, информация циркулирует, и они уже соображают...

В этот момент семь истребителей выпустили по ракете – клин боевых кораблей породил меньший, смертоносный клин, а в следующий момент разошелся веером. Трое в рубке безмолвно наблюдали за стремительными иглами, лишь Шалыгин сосредоточился на отдельном мониторе, где менялись цифры и схемы. Скулы капитана закаменели. Кэт вцепилась в руку Яна и прикусила губу, но не издала ни звука, памятуя о том, что нельзя отвлекать штурмана: если и эти семь ракет станут искать себе другую цель, то лучше бы их грузовику уйти в прыжок до того, как они ее найдут. Возможно, часть оттянет на себя крейсер, но...

Неизвестно, к добру ли, но эта партия шла четко – на «Призрак».

– Это они поняли, – процедил Тропилин. – Нет чтобы подумать немножко дальше...

«Призрак» невозмутимо рассекал пространство, и было незаметно, чтобы он собирался использовать какое-то противоракетное оружие. Потом ракеты, не меняя направления, внезапно потеряли скорость, словно врезались в невидимую субстанцию, и стало ясно, что какое-то защитное поле кораблем задействовано, просто оно вот именно – «незаметно». Они наблюдали, как ракета достигает одной из башен, ударяется в нее и... медленно разваливается на части, не взорвавшись. Та же участь постигла остальные ракеты, причем три из них рассыпались еще на подходе, даже не успев достигнуть атакованного борта.

– Так... – произнес Тропилин с едва уловимой ноткой растерянности. На миг оторвавшись от экрана, он повернулся к штурману: – Коля, ну что там?

– Почти готово, капитан. Последняя импликация...

Капитан еще немного увеличил скорость. «Призрак» продолжал преследование. Истребители, как и следовало ожидать, не стали повторять атаку и слишком приближаться тоже не рискнули; они образовали эскорт, двигавшийся на значительном расстоянии от чужого корабля. Очевидно, они ожидали приказов Центра, а там, вероятно, царило смятение: всем было уже ясно, что чужой корабль не остановить ни лазерами, которые он обращает в фейерверк, ни ракетами, обращающимися при приближении к нему в космический мусор. В общей панике нашли наконец нужным связаться с грузовиком Тропилина:

– Борт К15-84, ответьте Центру. Говорит генерал Федоров. Тропилин, ты заметил, что этот «Призрак» к тебе приклеился? – Похоже, что название, данное Тропилиным, было как-то само собой подхвачено и закрепилось как оперативное. Еще бы он не заметил, что эта громада повисла у него на хвосте! Странно, что они там до сих пор этого не замечали или не принимали во внимание. – Чего, по-твоему, они хотят? – спросил генерал звенящим от напряжения голосом.

Капитан закатил глаза, но ответил со спокойной четкостью:

– Земля, не имею ни малейшего понятия. Возможно, им нужен материал для изучения и они выбрали мой корабль.

– Не паникуй, Станислав! Сейчас мы им покажем, кто тут является материалом. Переходи на дальнюю орбиту.

В это время штурман оторвался от монитора и кивнул капитану. Тот сделал знак, что понял, и произнес:

– Разрешите совет, генерал: не злоупотребляйте «крайними мерами». Возможно, «Страж» не сможет отразить ответного удара.

Он не стал добавлять, что применение «крайних мер» не только чрезвычайно опасно, но и пока не очень-то обоснованно: «Призрак» не проявлял агрессии, а цель его, как ни странно, и это уже было ясно всем, состояла в том, чтобы добраться до старой грузовой посудины. Возможно ли, чтобы это было прелюдией к столь далекоидущим намерениям, как поработить Землю? Однако капитану была понятна всеобщая нервозность, частично выплескивающаяся в эфир: ничего нельзя сказать наверняка, когда имеешь дело с чуждым разумом. И о своих планах Тропилин пока не без оснований помалкивал, ожидая момента, когда решение уйти в прыжок будет выглядеть неизбежным и единственно верным.

Пока что грузовик, в точном соответствии с приказом, изменил курс, начав уходить от Земли. Патрульный крейсер тоже совершил маневр, заняв позицию между ним и «Призраком». Теперь, если тот не оставит своего намерения догнать грузовик, то ему будет сложновато продолжать игнорировать корабль, находящийся буквально на пути к выбранной им цели. Несмотря на этот факт, повторение требований было проигнорировано. И тогда крейсер открыл огонь, на сей раз обрушив на «Призрак» всю мощь своего арсенала. Одновременно в атаку ринулись истребители. «Призрак» облило импульсным ливнем, к нему со всех сторон мчались все новые ракеты – да, все это по-прежнему не наносило чужому сколько-нибудь заметного вреда, но теперь расчет строился на том, чтобы совместным массированным ударом пробить брешь в его обороне, нащупать слабое место. И, хотя все старания продолжали выглядеть напрасными, но кое-что им в конце концов все-таки удалось, а именно – вызвать «Призрак» на ответные меры.

Команда улепетывающего грузовика увидела, как с вершины одной из башен сорвался голубой сгусток и устремился к крейсеру. Тот сделал попытку расстрелять его из излучателей, но пылающий холодным светом снаряд вел себя так, словно был нематериален: лазеры пронизывали его, как голографический фантом, а он тем временем неумолимо приближался к крейсеру, пока наконец не влепился в его борт. Кэт, ожидавшая взрыва, вскрикнула, мужчины, вздрогнув, подались вперед, наблюдая странную картину: сгусток не взорвался, он словно бы всосался в корпус или, возможно, растекся по нему, после чего по кораблю забегали статические разряды, он прекратил стрелять, и дюзы его двигателей погасли.

– Что за черт?.. – произнес Тропилин, нажимая кнопку связи: – Борт К.15-84 вызывает «Мираж-3». Борис, что там у вас? Ответьте!

«Мираж» молчал. А между тем башни «Призрака» продолжали выплевывать сгустки, устремляющиеся за истребителями. Не исключено, что их дальнейшая атака представляла для него опасность, но больше походило на то, что «Призраку» надоел назойливый рой, и он наконец предпринял решительные действия по его нейтрализации.

– Борт К15-84, ответьте Земле! Тропилин, вы целы? – судя по голосу генерала Федорова и сопровождающим его на заднем плане шумам, на Земле были в панике.

– Центр, мы пока целы, – сказал капитан.

– Докладывай, что там творится? Что с крейсером?

– С виду не поврежден, но, похоже, что нейтрализован каким-то полем. И с ним три, нет, уже четыре истребителя. Теперь пять. Связи с ними нет, что с экипажами – не знаю. Предполагаю, что люди живы и, может быть, даже вошли в контакт. Предлагаете мне дожидаться той же участи?

– Он все еще держится за тобой?

– Как сосунок за мамкой. И уже вывел из строя шестой истребитель.

– Станислав, твое мнение – что ему надо? – Голос генерала, задающего уже повторно этот вопрос, прозвучал на сей раз чуть ли не жалобно.

– Затрудняюсь ответить. Возможно, сырье для реактора. Возможно, информация из моих мозгов. Мой корабль для боя не приспособлен, единственный выход – уйти в гиперпрыжок. Разрешите начать подготовку.

– Боюсь, что тебе придется остаться. Необходимо выяснить его цель и...

В это время последний седьмой истребитель стал жертвой энергетического сгустка.

– Земля, Земля, не слышу вас, – сказал Тропилин. – Связь уходит. Сплошные помехи. Буду действовать соответственно обстановке.

Он повернулся к Шалыгину.

– Капитан, все готово! – доложил тот.

– Отлично, Коля. Уходим в прыжок. Даю ускорение и десятисекундный отсчет.

На экране заднего вида быстро удалялся беспомощный крейсер в неподвижной россыпи истребителей, в то время как крупная «визуальная помеха», чертовски напоминающая летающий собор, решительно надвигалась. Одна из крайних башен вновь выплюнула голубой сгусток – не оставалось сомнений, что на сей раз он предназначен для тех единственных, кому еще не досталось, то есть для них.

– По-моему, эта дрянь как-то воздействует на электронику, – размышлял Тропилин за мгновение до того, как изображение «Призрака» и стремительно нагоняющего их «снаряда» исчезло и на экранах воцарилась однородная серость. Корабль ушел в гиперпространство, успев избежать соприкосновения с голубым «нейтрализатором». Едва-едва, но все-таки успев. Хотя не всем так уж безоговорочно в это верилось.

– Он... Оно... не последует за нами? – спросила Кэт, непроизвольно оглядываясь, словно эта голубая штука могла пронзить весь корабль и объявиться в рубке. Тропилин устало откинулся в кресле, потер лоб:

– М-да. Возможности его, конечно, впечатляют. Наше счастье, что в гипере преследование принципиально невозможно. То есть, зная координаты нашего выхода, «Призрак», конечно, мог бы за нами «прыгнуть» и продолжить погоню уже там. А здесь совсем иные, особые законы: замкнутое пространство нашего корабля превращается как бы в маленькую самостоятельную вселенную с собственным временным циклом. Это нелегко объяснить, но понятия погони или столкновения тут теряют смысл.

– По крайней мере, на этот счет мы можем быть спокойны, – сказал Ян. – Кстати, я правильно понял, что мы теперь летим не на Радомир?

Тропилин кивнул:

– Ты правильно понял. Николай, что у нас там с расчетами?

– Порядок, капитан, все, как вы заказывали: через двадцать часов выходим к Ринг-6. Это наиболее удобная промежуточная станция, – сказал молодой штурман с гордостью, выводя на экраны цифры и графики.

– Ну да, выходит всего лишь небольшой крюк... Да почти и не крюк, а так – остановка по дороге... – Капитан нахмурился: – Черт возьми, я бы все же предпочел, чтобы она была менее удобной, – туманно высказался он.

– Я действовал в соответствии с вашим приказом. – Кажется, Шалыгин немного обиделся, и немудрено: проведя сложнейшие расчеты нового курса в боевой обстановке, он вправе был надеяться на похвалу. Капитан, прекрасно это понимавший, глубоко вздохнул:

– Все нормально, Николай, ты отлично справился. Вряд ли кому-то придет в голову, что мы остановимся на полпути.

Штурман, задумчиво покачал головой:

– И все-таки, что это был за корабль? Какие технологии!.. И почему он... – Николай взглянул на пассажиров и замолчал. Стоило вспомнить об их секретной миссии, сложить два и два и не задавать лишних вопросов. Ян и Кэт переглянулись и одновременно вздохнули, а капитан нашел нужным сказать кое-что в утешение своему пилоту, немногим менее сведущему, чем он сам:

– Ну, задержись мы там еще немного, как этого требовал генерал Федоров, и у нас был шанс испытать на себе эти продвинутые технологии. Но я считаю, что ты очень вовремя закончил расчет.

– Надеюсь, что наши патрульные остались живы, – тихо проговорил Николай.

Загрузка...