Охваченные страстью

Глава 5

Эрика хотела бы как следует приглядеться к старшему помощнику, но никак не могла отвести взгляд от мощной фигуры капитана. Теперь, когда она лучше узнала Маккалема, ей уже не внушали тревоги такие угрожающие его черты, как жесткие очертания подбородка, властный блеск в глазах и могучие бугры мышц.

Шон Линч являл собой своеобразный контраст капитану. Светлые волосы, худощавая и долговязая фигура, теплая, мягкая улыбка. В нем не было ничего грозного, но девушка инстинктивно почувствовала в нем присутствие спокойной силы, способной защитить. Да, он джентльмен и покровитель. Эрика сразу поняла, почему Абигайль так хочет сосватать этого человека своей племяннице. Она сама почти готова была отступить от норм лояльности и завербовать старшего помощника для Сары.

– Вот она, эта нарушительница спокойствия, о которой я тебе говорил, – с широкой улыбкой произнес Дэниел. – Что ты скажешь, Шон?

К полному восторгу Эрики, новый знакомый уставился на нее так, словно впервые в жизни увидел босоногую девушку. В его зеленых глазах светилось искреннее и чистое восхищение, которое подтвердило ее первое впечатление: перед нею человек добрый и нежный до глубины души.

– Скажи ей поскорее хоть что-нибудь, не то она решит, что ты потерял способность соображать, – лукаво подначил друга Дэниел.

Эрика протянула руку.

– Я Эрика Лейн. А вы, очевидно, Шон Линч? Рада познакомиться, сэр. Я слышала о вас много хорошего.

– Я тоже слышал о вас, – признался Шон. – Но капитан забыл упомянуть, как вы красивы. Теперь я понимаю, почему у него сегодня так сияют глаза.

С неприятным чувством подумав о том, что Маккалем, наверное, похвастался их свиданием при луне, Эрика пробормотала:

– Это был всего лишь поцелуй. Пожалуйста, не слушайте его россказни.

Шон повернулся к капитану с видом недоверчивым и даже ошарашенным.

– Ты поцеловал ее?

– Джентльмен никогда этим не хвастается, – ответил Дэниел с выразительной усмешкой. – Я полагал, что и леди не болтают о подобных вещах, но моя гостья полна неожиданностей. – Повернув голову, к Эрике, он добавил: – Со мной ваша репутация вне опасности. Я рассказал Шону только о ваших штучках – чтобы подготовить его.

– О моих штучках?

– Ну да. – Маккалем положил себе на тарелку сочный ломтик апельсина с блюда, поставленного перед ними Беллой. – Сказал, что вы не любите спорить даже в тех случаях, когда сильно рассержены, и не даете мужчине прямого ответа на его вопросы.

Эрика успокоилась и даже улыбнулась Шону.

– Я и в самом деле не люблю спорить. Но всегда готова ответить на вежливый вопрос, если, разумеется, знаю ответ.

Дэниел посмотрел на Шона и выразительно приподнял бровь, как бы говоря: «Видал, какова она?» – после чего обратился к Белле:

– Ты решила уморить Шона голодом, женщина?

– Еда выглядит восхитительно, как всегда, – успокоил экономку Шон и наградил ее крепким, быстрым объятием. – Ты приготовила именно то, что я больше всего люблю.

– Так идите в столовую, я накормлю обоих.

– Нас трое, – жалобным голоском напомнила о себе Эрика.

– Вы уже съели половину того, что было на блюде, – возразила Белла. – Ладно уж, идите вместе с мужчинами, я подам вам чай и печенье.

– Прошу вас, мисс Эрика.

Она слегка покраснела, принимая подставленную ей руку Шона и позволяя ему сопроводить себя в элегантно обставленную столовую. Красные изразцовые плитки пола холодили босые ступни, и, усаживаясь за стол, Эрика уже догадывалась, что, живя на острове, так же естественно обедать без обуви, как готовить пищу во дворе и варить суп из черепахи. Все было так красиво и умиротворенно, особенно в этой комнате, самой благоуханной в доме благодаря вливающемуся в каждое окно запаху пышно цветущей бугенвиллеи. А Белла к тому же превзошла самое себя, уставив стол великим множеством деликатесов, пряные, экзотические ароматы которых кружили обедающим головы.

– Абигайль уверяет, что всю мебель в доме вы сделали собственными руками, Шон. Это просто замечательно.

– Мне нравится работать руками, – просто ответил тот.

– Всю мебель на «Ночной звезде» тоже сделал он, – сообщил Маккалем. – У него на это настоящий талант.

– Зачем же губить его на море? – со вздохом произнесла Эрика. – Абигайль говорит, что ее брат охотно принял бы вас в дело…

– Ну! – Маккалем расхохотался во все горло. – Не говорил ли я тебе? Она женит тебя на своей племяннице меньше чем через месяц.

– А ты женишься на гувернантке, верно? – парировал удар Шон.

– Не правда ли, чудесно? – просияла Эрика. – Два таких красивых жениха, и у каждого прелестная невеста.

– Не забудьте о себе и Райерсоне, – поддразнил Дэниел.

– Никоим образом. Я всегда о нем помню.

– За исключением того времени, когда целуетесь с капитаном? – с едва заметной улыбкой вставил Шон.

Эрика подняла на него укоризненный взгляд.

– Не стоит верить всему, что вы слышите, мистер Линч.

– Но это я услышал от вас.

– И, однако, это не совсем так, – заверила его она. – Я бы предпочла, чтобы вы более не упоминали об этом.

– А вы не станете упоминать о гувернантке и племяннице! – потребовал Дэниел.

– Согласна.

– Теперь ты понял, какая она? – весело обратился к старшему помощнику капитан.

– Теперь вижу, – улыбнулся тот.

– Так продолжай. Задай ей какой-нибудь вопрос. Попробуй получить прямой ответ.

– У меня есть собственный вопрос, – заявила Эрика. – Где Абигайль?

– Она пошла посмотреть, не проснулись ли близнецы, – ответил Дэниел, кивнув в сторону коридора. – И предупреждаю вас: она не в восторге от мысли научить их плавать.

Эрика обратилась к Шону:

– А что вы об этом думаете?

– Я согласен с вами.

– Вот это сюрприз! – усмехнулся Дэниел. – Шон согласен с красивой девушкой!

Эрика опустила глаза, удивленная и обрадованная таким эпитетом, произнесенным совершенно естественно. Не «хорошенькая», предположим, а «красивая». Думал ли он так же в прошедшую ночь, когда его руки гладили ее тело, а жаркое дыхание обжигало ей шею? Но ведь Шон тоже употребил это слово, а для Маккалема оно скорее всего привычно… Она просто дуреха, что так волнуется…

– Эрика?

– Да? – Она встретила взгляд Дэниела и покраснела, заметив в его глазах досаду. – Вы меня о чем-то спрашивали?

– Чего это ради? Вы все равно найдете возможность перевести разговор на другое. Но Шон еще к этому не привык.

– О! – Эрика обратилась к старшему помощнику: – Простите меня, мистер Линч. Вы о чем-то спрашивали?

– Я хотел бы узнать, умеете ли вы плавать. И кроме того… – он глубоко вздохнул, – кроме того, называйте меня просто Шон, если это не значит просить слишком многого.

– А вы должны называть меня Эрикой, – сказала она. – Что касается вашего вопроса, то я родом из Бостона, Шон. Там особо не поплаваешь, потому что вода холодная даже летом.

– Вы умеете плавать? Да или нет?! – загремел Дэниел. Эрика вздохнула с явно преувеличенным неодобрением.

– Да, капитан. Я умею плавать.

– Хорошо. Вы поможете мне и Шону учить близнецов.

– Вы это всерьез? А что я надену на себя? – спросила она весьма недовольным тоном. – Вас двое, и их двое. Зачем вам еще я?

– Для развлечения, – съязвил он. – А одеянием вам послужит собственная кожа, полученная от Бога. И нам тоже.

Эрика задохнулась от возмущения и повернулась к Шону:

– Он просто дразнит меня, правда? Вы же наденете на себя что-то?

Старший помощник успокоил ее:

– Если вы захотите к нам присоединиться, я найду что надеть и для вас. Вода сейчас теплая, как только что поджаренные тосты, Эрика. Не стоит уезжать в Бостон, не искупавшись хотя бы раз.

Обрадованная этим приглашением, Эрика заверила его:

– Непременно, только в следующий раз.

– Это значит никогда, – интерпретировал ее слова Маккалем и посмотрел на нее с дерзкой, чтобы не сказать – нахальной ухмылкой.

Эрика, в свою очередь, молча уставилась на него – она-то знала, что только молчанием женщина может по-настоящему испугать мужчину. Раз или два она вполне успешно использовала эту тактику по отношению к Джеку. Настало время преподать урок Маккалему. Да и Шону Линчу тоже, если он забудет об осторожности.

Понадобилось примерно семь секунд для того, чтобы улыбочки на физиономиях обоих мужчин словно ветром сдуло. После этого Эрика слегка зевнула и промолвила:

– Воздух этого острова нагоняет на меня сонливость. По совести говоря, мне надо немного вздремнуть, иначе я усну прямо за обеденным столом. Но я хочу услышать самый подробный рассказ об уроке плавания, так что будьте внимательны, хорошо? А до тех пор, прошу прощения…

– Подождите!

Как и следовало ожидать, Дэниел схватил ее за руку. И, опять-таки как и следовало ожидать, немедленно отпустил с виноватой улыбкой, как только Эрика устремила на него негодующий взор.

– Я вовсе не хотел дразнить вас, – извинился он. – Пойдемте с нами на пляж и хотя бы понаблюдайте за уроком. Близнецы этого непременно захотят, и вообще это ваша идея, в конце-то концов.

– Это верно.

– Мы будем вести себя прилично, – пообещал Шон.

– Ну хорошо, – согласилась Эрика с самой холодной улыбкой, какую могла изобразить. – Как я могу отказаться? Но я хотела бы сначала попросить вас об одном одолжении, капитан.

– Пожалуйста. О каком?

– Не скажете ли вы Полли, чтобы она надела рубашку, когда будет плавать вместе с вами и мальчиками?

Капитан наклонил голову набок, вроде бы очень удивленный таким требованием.

– Не беспокойтесь о коже этой девочки. Она закаленная и не боится даже самого жаркого солнца.

– И тем не менее я бы попросила как о личном одолжении, чтобы во время купания она была в рубашке. – Эрика отодвинула свой стул от стола и мило улыбнулась Шону. – Приятно было познакомиться, мистер Линч. А вам, капитан, как всегда, спасибо за гостеприимство.

Она чувствовала спиной их взгляды и потому старалась идти медленно и грациозно вопреки желанию убежать. Маккалем был раздосадован – чтобы понять это, ей не надо было даже видеть выражения его лица. Тем не менее он хотел, чтобы она понаблюдала за уроком плавания – в качестве моральной поддержки, если не по иной причине. И он сдержал свой темперамент. Если бы Эрике удалось приучить его к этому, Сара Гибсон была бы обязана ей по гроб жизни!

– Но ведь они еще совсем маленькие! С трудом дышат на суше, а уж в воде… О чем вы только думали, Эрика?

Эрика в бессильном раздражении наблюдала за тем, как Абигайль Линдстром в панике вышагивает по пляжу.

– Капитан и его друг не допустят, чтобы с ними что-то случилось.

– Они были здесь, когда умирала Лили! И что они могли сделать? Ничего! Если близнецы не смогут дышать…

– Но ведь они не детей рожают. Если ребятишкам будет трудно дышать, Дэниел и Шон прекратят урок. Это ничуть не похоже на деторождение, Абигайль.

– Откуда вы знаете? У вас не было детей. И вы не видели, как ваша дочь задыхается у вас на глазах.

– Господи, Абби, теперь я понимаю, почему капитану так хочется отправить вас в Салем. Сядьте и успокойтесь. Близнецы пока даже не намокли.

Это была правда. Капитан не хотел упустить ничего и вот уже пятнадцать минут давал мальчикам указания на пляже, прежде чем разрешить им ступить в ласковую воду у берега. Используя Полли в качестве живого примера, он учил их, как двигать руками и ногами и как дышать. А также – как подать сигнал об опасности.

– Как он может быть таким нетерпеливым с нами и таким терпеливым с детьми? – удивлялась Эрика.

– Он послушается вас, Эрика. Скажите ему, чтобы он подождал с этим плаванием еще год.

Эрика похлопала Абигайль по руке.

– Теперь самое время. Взгляните на их рожицы – они просто сияют.

У Кевина и вправду рот был до ушей, а Маленький Шон весело смеялся, глядя, как Полли взмахивает руками. Потом Дэниел сгреб одного из мальчишек, Шон подхватил другого, и в одну секунду мужчины оказались по пояс в воде, поддерживая мальчуганов на чуть волнующейся поверхности моря.

Солнце ярко сияло, лучи его плясали на воде, отражаясь в ней как в зеркале; мокрые, такие сильные и мускулистые руки и грудь Дэниела блестели в этих лучах света. Эрика как бы снова ощущала прикосновения этих рук и думала о том, какие они уверенные, крепкие и умелые.

На Шона Линча тоже нельзя было не обратить внимания – он был таким высоким, стройным, с обезоруживающей улыбкой. Шон держался естественно и казался таким же беззаботным, как легкий ветерок с моря, но по любому его осторожному движению сразу становилось ясно, что он не допустит, чтобы с его маленьким тезкой случилось дурное.

«Неудивительно, что бабушка так часто проявляла слабость: на свете ужасно много замечательных мужчин, – со вздохом подумала Эрика. – Если бы Абигайль могла взглянуть на них моими глазами, ей, да и всем окружающим жилось бы куда веселее и спокойнее».

– Поглядите на Полли, – обратилась она к Абби. – Капитан Маккалем, должно быть, велел ей плавать, не снимая рубашку. Это уже немалое достижение, вы согласны? Пожалуй, мы скоро увидим, как она танцует вальс в нарядном платье! – Эрика посмотрела на свою гостеприимную хозяйку с доброжелательным нетерпением. – Постарайтесь порадоваться этому, Абби. Для мальчиков это большой день.

– У меня в памяти день, когда мы потеряли Айрис, – негромко отозвалась Абигайль.

– Айрис?

– Сестра-близнец Лили. Она была еще более слабенькой.

– У Лили была сестра-близнец? – Эрика закусила губу. – Мне никто не говорил об этом. Как она умерла? – Напуганная зловещим выражением лица Абигайль, Эрика выпалила: – Надеюсь, она не утонула?

– Могла бы и утонуть, – мрачно вздохнула та. – Она была слабенькой, как наши мальчики. Умерла она от чахотки, но если бы она была настолько безумной, чтобы плавать…

– Господи, Абби, это совсем другое дело! – начала было Эрика, намереваясь раз и навсегда успокоить вконец расстроенную женщину, но тут она вдруг увидела, как Маленький Шон забился в конвульсиях на руках у большого Шона.

Встревоженная Эрика ринулась к воде, но здесь ей, хоть и с запозданием, стало ясно, что мальчик просто отплевывается и при этом весело смеется.

– Мне в рот попала вода, – задыхаясь, сказал он, – она соленая.

– Я так и подумала – ответила Эрика, стараясь выровнять собственное дыхание и успокоить сердце, и тут же заметила, что Дэниел уставился на нее с дерзким, если не сказать – нахальным самодовольством. Изобразив улыбку, она заметила: – Думаю, для первого дня достаточно.

– Нет! – хором завопили близнецы. – Мы хотим плавать еще!

– Ладно. Пять минут, не больше. – Не дожидаясь возражений, Эрика бегом вернулась к Абигайль. – С ними все в порядке. Скоро закончат.

Пожилая женщина явно успокоилась.

– Вы только посмотрите на их рожицы. Никогда не видела мальчиков такими возбужденными, – сказала она.

Это было верно. Гордость и уверенность в собственных силах, написанные на невинных детских лицах, пробудили в сердце у Эрики желание немедленно вернуться к Джеку и затащить его в ближайшую постель, чтобы как можно скорее обзавестись собственным чудесным малышом. Можно себе представить, какие волшебные годы ожидают Сару на этом прекрасном острове, в этой удивительной семье…

Пять минут прошли, и пунктуальный Шон поспешил вытащить ребятишек из воды, не обращая внимания на бурю протестов.

– Иди сюда немедленно! – приказала Эрика Кевину, завернула его в махровое полотенце и принялась растирать. – Ты же не хочешь кашлять всю ночь?

– Ты видела, как я плаваю?

– Ты был просто великолепен. Устал?

– Нисколько. Хочу еще плавать.

– Может, попозже. Вы совсем замучили отца и дядю Шона.

Мальчик обнял ее обеими руками за шею и спросил:

– Ты умеешь плавать, Эрика?

– Не так хорошо, как ты, – заверила она мальчика, но, вспомнив, что Дэниел утверждает, будто бы она никогда не отвечает прямо на заданный ей вопрос, смущенно добавила: – Впрочем, могу тебе ответить прямо. Да, Кевин, я умею плавать.

– Я тоже.

Эрика подняла глаза и увидела, что Дэниел улыбается ей.

– Вижу, что мы все кое-чему научились сегодня, – сказал он.

– От души надеюсь на это, – хмыкнув, ответила она. – Кевин, ты и твой брат должны поскорее переодеться в сухое.

– Ну, пошли, ребятки. – Дэниел подхватил близнецов на руки. – Шон? Ты идешь?

– Ровно через минуту, – сказал старший помощник.

– Да? – Капитан многозначительно поднял бровь, потом повернулся и зашагал по пляжу в сопровождении Абби и Полли.

Эрика неуверенно улыбнулась.

– Вы хотите о чем-то спросить меня, Шон? Я постараюсь ответить вам прямо – вопреки тому, что говорит обо мне капитан.

Старший помощник растянулся на песке и внимательно посмотрел на Эрику.

– Это все насчет вашего сватовства.

– О Господи! – вздохнула Эрика, усаживаясь на одеяло. – Капитан, как видно, считает, что я вмешиваюсь не в свое дело, да и вы, наверное, тоже. Уверяю вас, я не приехала бы сюда, если бы не была убеждена, что этот брак из тех, какие предопределены самой судьбой. С другой стороны, – поспешила она добавить, – я не знакома с племянницей Абби, и у меня нет оснований думать, будто вы и она подходите друг другу. И вы совершенно правы, когда просите меня не упоминать об этом сватовстве.

– Тем лучше, – сказал Шон. – Но меня-то как раз беспокоит именно первое сватовство.

– Сара и капитан? Почему?

– Я знаю капитана очень давно. Вам это известно?

– Вы помогали ему строить этот дом восемь лет назад. Ясно, что знакомство достаточно долгое.

– Мы вместе играли мальчишками, пока он не уехал из Ирландии в Америку. Дэнни тогда еще не исполнилось семи лет. То есть было меньше, чем Полли сейчас. Он приехал сюда вместе со своим дядей, и мы не виделись до тех пор, пока я уже взрослым парнем не попал в Нью-Йорк. Я устроился корабельным плотником на красивый клипер, на котором Дэнни плавал старшим помощником.

– Это было чудесное воссоединение.

– Да, это было здорово. Дэнни строил грандиозные планы. Стать капитаном клипера, плавать по всему миру. Он хотел посетить все порты на Тихом океане.

– На Тихом океане?

Шон кивнул.

– Ему нравится опасность. Обойти мыс Горн. Плавать по океанам в сотнях, а то и тысячах миль от ближайшей земли. В торговых рейсах вдоль побережья для Дэнни недостаточно риска, разве что в сезон ураганов.

– Но здесь его дом.

– Да, он построил дом для Лили и детей. А Лили была такой, что он не осмеливался оставлять ее в одиночестве надолго. Вот он и плавал у берегов. Нельзя сказать, чтобы я на это жаловался. Меня такая жизнь вполне устраивает.

– Но она чересчур спокойна для капитана Маккалема. Вы это хотите сказать?

– Я бы вообще ничего не стал говорить, – уклонился Шон от прямого ответа. – Но я подумал, что вам стоит это знать. Он плавает из Гаваны в Салем, потому что так легче обеспечивать и оберегать семью. Меньше всего он нуждается в ком-то еще, кого надо оберегать.

– По вашим словам выходит, что он не рад такой жизни, но разве это может быть? – возразила Эрика. – Остров – настоящий рай. Капитан называет его своим убежищем.

– Так оно и есть. Дэнни нашел этот остров, когда был еще палубным матросом. Объявил его своей собственностью – как место, где можно перевести дух между двумя приключениями. Построил себе хижину, точно такую, какие строили пираты столетия назад. Они не нуждались ни в чем, кроме моря и такого вот острова. Он хотел быть похожим на них.

– Потом он встретил Лили, и хижины оказалось недостаточно.

– А потом потерял Лили, и это едва не убило его самого. – Глаза у Шона сделались печальными. – Ирландию он покинул сиротой. Мать умерла у него на глазах от лихорадки. Три сестры и братишка умерли маленькими, а старший брат погиб в перестрелке. Все это произошло прежде, чем Дэнни вырос настолько, чтобы научиться читать. Прочие его родственники преуспели не больше, насколько я могу судить по тому немногому, что Дэнни о них рассказывал.

– Как это страшно, – произнесла Эрика и крепко сжала губы.

– Совсем юнцом он видел больше страданий и смертей, чем иной мужчина увидит за всю свою жизнь. И когда он приехал в Америку, то придумал для себя собственную «декларацию независимости» – быть свободным от всего этого на всю жизнь. Когда мы встретились с ним снова, его девизом было – «Жить на реях и умереть на реях». Если бы он не встретил Лили, он, возможно, так и остался бы таким беспечным бродягой.

Эрика смотрела на море и пыталась вообразить, что почувствовал Дэниел, потеряв свою свободу и отдав свое сердце Лили. К его чести, он не отступил. Он любил и берег Лили вопреки своим прежним планам. И теперь остался с детьми, в то время как инстинкт призывал его бежать. Радоваться жизни. Избегать ответственности. Любви. Потерь. Жить на реях. В одиночестве.

– Я считала, что у него есть все, чего только может пожелать мужчина. За исключением жены.

– У него есть то, что удовлетворило бы большинство мужчин. Однако Дэнни Маккалем не относится к большинству. Жена и дети не могут дать ему все необходимое для него.

– Это сбивает с толку, – признала Эрика. Шон коснулся ее щеки.

– Вам надо вернуться домой к вашему нареченному и забыть о сватовстве.

– Наверное, вы правы.

– Близнецы вырастут, и тогда Дэнни продаст «Ночную звезду», приобретет клипер и уплывет в Китай.

– Этого еще долго ждать.

– Верно. И потому не старайтесь навязать ему новую жену и новых детей.

– Вы говорите об этом так, словно я и вправду могла бы это сделать.

– Вы настойчивая девушка. Если кто и мог бы убедить Дэниела жениться снова, так это вы, – спокойно возразил Шон.

– Я больше не стану пытаться. – Эрика вскочила и выпрямилась. – Я уговорю его оставить близнецов у Абби в Салеме и отправиться на поиски приключений. Полли он может взять с собой, она тоже любит приключения.

– Не горячитесь, – посоветовал Шон. – Он не намерен уклоняться от ответственности за малышей, чего бы это ему ни стоило. Мы все пытались говорить с ним, но когда дело доходит до чувства вины, приходится признать, что Господь наделил его этим чувством в более чем достаточной степени.

– Вы имеете в виду, что он винит себя в смерти Лили? Я что-то слышала об этом.

– Вот и подумайте об этом, прежде чем предлагать ему кого-то, кого можно полюбить, а можно и потерять. Я уверен, что гувернантка – милая девушка…

– Она и в самом деле такая, Шон, – пылко перебила его Эрика. – А поскольку она не выйдет замуж за капитана, вы могли бы подумать о ней для себя. Вам она больше подходит, чем капитану.

– Что?! – Шон принял сидячее положение и попытался изобразить негодующий взгляд. – Надеюсь, вы шутите?

Эрика улыбнулась сочувственно.

– Я только прошу вас познакомиться с ней – ради себя и ради нее. Каждый мужчина должен влюбиться хоть раз в жизни.

– Любовь и женитьба – совершенно разные вещи, – пояснил Шон, вставая и отряхивая песок со все еще влажных штанов. – Я за свою жизнь влюблялся не меньше дюжины раз.

– Неужели?

– Это прекрасное чувство, готов признать. И я не нуждаюсь в свахе, которая учила бы меня ему.

– Вы и сейчас влюблены? – Шон поморщился, а Эрика захлопала в ладоши от восторга. – Кто она? Капитан ее знает?

– Послушайте, Эрика…

– Не бойтесь, я ему не скажу. Она замужем?

– Нет.

– Помолвлена?

– Нет. Она не из тех, кто стремится к браку, а меня это вполне устраивает, потому что я и сам из таких.

– Все девушки стремятся к браку, – заявила Эрика менторским тоном. – Вы думали о том, чтобы сделать ей предложение?

– У нее были выгодные варианты.

– Но не с вами. Пари держу, что она тоже влюблена в вас. Да и как может быть иначе? Вы такой милый, надежный и преданный! – Эрика в порыве воодушевления крепко обняла Шона за плечи. – Это так чудесно! Я приехала сюда в роли Купидона и вполне преуспела. Я найду кого-нибудь другого для Сары, вы убедили меня, что капитан ей не подходит. А у вас уже есть суженая. Скажите мне ее имя.

Шон выглядел так, словно у него схватило живот.

– Я не хочу жениться, а Бетси не намерена выходить замуж.

– Бетси? О, Шон! Это одно из моих любимых имен! Поймите, это знамение!

– Послушайте, Эрика. – Его зеленые глаза молили о понимании. – Я не хотел бы, чтобы вы рассказали об этом Дэниелу.

– Вы его недооцениваете, Шон. Он желает вам счастья, и если вы хотите жениться на Бетси, он это одобрит. Ну не будьте же таким мрачным! Я умею хранить секреты не хуже других.

– Тут дело не в секрете.

– Тогда почему бы мне не поговорить с ним об этом? – Эрика рассмеялась.

– Ничего себе неопровержимая логика!

– Я просто дразню вас, Шон. Ни словечка не скажу капитану!

– Благодарю вас.

– При одном условии.

– Каком?

– Вы пообещаете, что сделаете Бетси предложение сразу же, как только ее увидите.

– Но…

– Разве капитан Маккалем не говорил вам, что я никогда не спорю? – Эрика стряхнула тонкий слой розового песка со своей мягкой желтой юбки и взяла Линча под руку со словами: – А теперь будьте джентльменом и проводите меня в дом. Мне сегодня нужно написать очень сложное письмо и чем скорее я за него возьмусь, тем лучше.

Найти подходящие слова, чтобы сообщить Саре новости, оказалось легче, нежели Эрика думала. В конечном счете гувернантка вовсе не хотела покидать Новую Англию и не была одержима идеей выйти замуж за морского капитана. Это была целиком идея Эрики. Скорее всего Сара почувствует облегчение и, надо надеяться, захочет написать еще одно письмо Расселу Брэддоку, но на этот раз Эрика предоставит Саре возможность полностью составить письмо самой, с тем чтобы Брэддок нашел для нее жениха более степенного, но не менее привлекательного, чем капитан.

Нет, Сара не будет разочарована. Тогда почему Эрика так расстроена поворотом событий?

«Потому что Джек уже должен был бы приехать сюда», – призналась она, наконец, себе. Даже учитывая погоду и хлопоты о проезде, он вполне мог бы отплыть через три или четыре дня после ее отбытия, побуждаемый, с одной стороны, ревностью, а с другой – беспокойством о ней.

Эрика была готова извинить задержку на несколько дней, объяснив ее чрезмерной практичностью Джека и его пристрастием к выгодным сделкам, однако, не обремененная больше хлопотами о сватовстве, она вынуждена была спросить себя, чего ради она до сих пор торчит на острове. Да и вообще – имеет ли сейчас приезд Джека прежнее значение? Позволит ли она ему теперь подхватить себя на руки и отнести в укромное место, чтобы заняться любовью, или оттолкнет его со злости? А может, он даже прибудет раздраженным из-за потери времени и перенесенных неудобств?

«Джек вполне заслужил, чтобы ему потрепали нервы за то, что он пренебрег тобой, – сердито убеждала она себя. – Ты должна дать ему это почувствовать и сделать что-нибудь по-настоящему скверное. Можешь еще раз поцеловать капитана Маккалема. Он ведь больше не кандидат в мужья для Сары. И ты уже целовала его, ничего страшного тут нет. Капитан прав, ты можешь проявлять любопытство к подобным вещам, и если Джек Райерсон не заботится о том, чтобы приехать и положить этому конец, то тебе-то о чем беспокоиться?»

Она, разумеется, этого не допустит, но сама мысль о подобной мести принесла Эрике немалое облегчение, и она от души веселилась за вечерней трапезой, глядя на шалости ребятишек. Близнецы неумолчно болтали о своем плавании, словно переплыли Кресент-Бей из конца в конец. А Полли вышла к столу в платье с оборочками и ленточками в волосах в тон цвету платья; дядя Шон осыпал ее комплиментами, а отец ласково поддразнивал.

Эрика сочла все это благоприятными признаками: значит, ее долгое путешествие не оказалось в конечном итоге потерей времени ни для кого из заинтересованных лиц. Во всяком случае, у нее появились новые друзья – Шон и в особенности Абби. Эрика намеревалась поддерживать долгие и добрые отношения с отважной бабушкой. И само собой, она лично проследит за тем, чтобы Шон и Бетси поженились еще до конца года.

Что касается другой материи – тоски капитана Маккалема по странствиям, – она и с этим разберется. В оставшееся до приезда Джека время она убедит капитана, не откладывая в долгий ящик, осуществить свои мечты. Напомнит ему, что оказалась права насчет плавания, и докажет, что детям будет очень хорошо в Салеме в те месяцы, когда он будет плавать по морям в свое полное удовольствие. Абби позаботится о них, а мистер и миссис Джек Райерсон, обитая менее чем в двадцати милях от Салема, всегда придут на помощь в случае необходимости. И уж конечно, мистер и миссис Шон Линч примут в них участие. А дети Маккалема станут играть с будущими отпрысками обеих счастливых супружеских пар.

– У нее в глазах опять горит неукротимый огонь сватовства, – сухо обратился Дэниел к Шону. – Самое время нам выйти на воздух и выкурить по сигаре.

– В таком случае я пожелаю вам обоим доброй ночи, – со смехом сказала Эрика. – Как только я помогу Абби уложить детей, сразу уйду к себе.

– А я-то думал, что мы еще долго будем слушать речи о Саре и племяннице, – с откровенной иронией произнес капитан. – Или вы уже заморочили всем этим голову Шону во время вашего приватного разговора на пляже?

– Вы просили, чтобы я больше не упоминала о Саре, капитан, – сладким голоском заметила Эрика. – И я не намерена заводить о ней разговор.

Дэниел, прищурившись, посмотрел на нее с подозрением, потом пожал плечами.

– Я не очень-то склонен верить вам, но любая передышка принимается с благодарностью. Только, пожалуйста, не спешите ложиться в постель, – добавил он небрежным тоном. – Мне надо кое о чем поговорить с вами.

Эрика надеялась, что никто не заметил, как у нее вспыхнули щеки. В свете того, что произошло прошлой ночью, она усмотрела в предложении капитана нечто слишком интимное, хотел он того или нет.

– Нельзя ли подождать с этим до утра, капитан? Я, право, не помню, чтобы чувствовала себя когда-нибудь такой усталой, как сегодня.

Маккалем снова пожал плечами.

– Если вы передумаете, то знаете, где меня найти.

– Идите курить ваши сигары, джентльмены.

Эрика встала, сделала грациозный реверанс и была обрадована тем, что Шон из любезности тоже встал. Было бы очень мило со стороны капитана, если бы он поступил так же, однако она нашла недостаток вежливости с его стороны в какой-то мере даже утешительным. Нет, он явно неподходящий кандидат в мужья для Сары. Ему суждено плавать по морям, за много миль от цивилизованных стран, а вовсе не жениться на гувернантке из Бостона.

Эрика могла бы назвать не менее полудюжины основательных причин для своей прогулки при луне этой ночью. Не говоря уже о том, что это полезно для здоровья и приятно для чувств, романтическая обстановка побудила бы ее с любовью думать о Джеке – и в конечном счете простить его.

Если бы ей довелось при этом повстречаться с капитаном, она узнала бы, о чем он хочет с ней поговорить. У нее самой есть, по крайней мере, две темы для разговора с ним: поведение Полли и преданность Маккалема морю.

Существовали только две причины не ходить на прогулку. Первая – самая простая: капитан мог объяснить ее появление желанием повторить «ошибку» прошедшей ночи. Вторая казалась более сложной: у Эрики и в самом деле могло возникнуть такое желание. Значит, идти не следует, независимо от того, сколько вполне приемлемых причин для прогулки под луной она могла изобрести.

Но Эрика слишком хорошо себя знала, чтобы не понимать, что пререкания с самой собой бесполезны. Поэтому она облачилась в строгое коричневое платье, исходя из чисто теоретического предположения, что поводом для безрассудного поступка послужила главным образом прозрачная ночная рубашка. Если их с капитаном дорожки пересекутся, тот сразу уяснит себе, что обстоятельства в корне переменились. Если же она капитана не встретит, то тем полнее сможет погрузиться в приятные мысли о возлюбленном Джеке.

Но едва Эрика подошла к тому месту, где они с капитаном целовались, сердце у нее так и запрыгало, а когда она увидела рядом с расстеленным на песке одеялом корзину с торчащим из нее горлышком бутылки, девушку окатила туманящая голову волна предвкушения.

– Вы запоздали. И слишком нарядно оделись, – послышался у нее за спиной знакомый голос.

Эрика быстро обернулась и увидела перед собой сверкающие темно-синие глаза. Она вспыхнула и отступила на шаг.

– Почему вы всегда такой грубый? Мало того, бесцеремонный! Вы сказали, что вам нужно о чем-то со мной поговорить. Наверное, мне не следовало полагаться на слово моряка.

– Я ожидал поощрения, а не милостыни. Я велел Полли надеть рубашку, так? И я учил близнецов плавать. Где же ваша благодарность, женщина?

– Мое общество и есть благодарность – смягчив улыбкой резкость тона, ответила Эрика. – Ну что, давайте присядем и поговорим? При условии, что вы будете сдержанны.

Капитан наблюдал за тем, как она устраивается на одеяле, чопорно закутывая ноги подолом юбки.

– Хотите вина? – спросил он.

– Разумеется, нет.

Усмехнувшись, он растянулся на одеяле рядом с Эрикой и подпер голову рукой.

– Говорите.

Эрика вздохнула и начала:

– Вы упомянули Полли. Она выглядела такой хорошенькой сегодня за обедом. Но у меня есть сомнения насчет того, как она одевается обычно.

– Ей нет необходимости носить нарядные платья здесь, Эрика. Штанишки до колен и рубашка более практичны.

– Она не будет жить здесь всегда. Как вы полагаете, обратит ли на нее внимание хоть один юноша…

– Я не хочу, чтобы юноши обращали на нее внимание, – перебил Эрику капитан. – Вы же сами уверяли меня, что она может одеваться как мальчик еще целых десять лет.

– Это нехорошо.

– Она еще ребенок.

– Ребенок, усваивающий дурные привычки. Вы не в силах изменить природу, капитан. В скором времени тело Полли приобретет женственные формы. Я уверена, что вашим мужчинам это понравится.

– Ну и?..

– Она по-прежнему будет приплывать на шхуну, совсем мокрая и почти не одетая, станет подниматься на борт по канату…

– Вы сказали достаточно, – проворчал он. – Я приму это к сведению. Что еще?

– Мой отец, – заговорила Эрика, улыбаясь по поводу его раздражения, – реагировал таким же образом, когда один юноша проявил внимание ко мне. Я очень хорошо помню этот случай. Дэвид Уотсон принес мне цветы, а отец прогнал его с крыльца.

– Потому что понимал, что нужно этому вашему Уотсону, – подхватил Дэниел. – Я не хочу, чтобы у мужчин возникали подобные мысли насчет Полли.

– Она хорошенькая девочка, капитан. Боюсь, это неизбежно.

– Верно. В определенных случаях между мужчиной и женщиной происходит неизбежное.

Маккалем приподнялся, уложил Эрику на спину и, наклонившись над ней, потянулся губами к ее губам.

– Я люблю Джека, – запротестовала она, прежде чем их губы соприкоснулись.

– Я понимаю.

Эрика отпрянула и села.

– До того как вы меня поцелуете, вам надо кое-что узнать.

– Это было бы любопытно.

– Это очень важно, иначе может возникнуть взаимное непонимание. Я люблю Джека всем сердцем, но сейчас я на него обижена, потому что он не приехал, чтобы спасти меня.

– Спасти вас? От меня?

– В известной степени, – призналась она. – Он знал, что я еду сюда, чтобы уговорить вас жениться на Саре. Но он также знал, что вы одинокий привлекательный мужчина и можете позволить себе вольности по отношению ко мне.

– И он не возражал против вашей поездки?

– Я ему не сказала…

– Так я и знал!

– Я не сказала ему лично, однако оставила записку. – Эрика поморщилась оттого что ей пришлось признать свою вину. – Я понимаю, что создала у вас впечатление, будто бы он дал согласие.

– Впечатление?

– Вы хотите поцеловать меня или нет?

Дэниел расхохотался.

– Более чем когда-либо. Вы покончили с вашей исповедью?

– Не вполне. – Она покраснела. – Мне надо, чтобы вы понимали, почему я хочу согрешить.

– Чтобы наказать Райерсона? – игриво предположил Дэниел.

– Пожалуй, можно сказать и так. Но я думала о том, что вы говорили мне сегодня утром. О девушке в моем положении, которая, зная, что у нее есть последняя возможность поцеловать не своего будущего мужа, а другого мужчину, непременно поддастся соблазну.

– И к этому надо добавить вашу врожденную тягу к подобным соблазнам, – поддразнил он.

– Верно, капитан. Вы говорили, что у любой девушки может возникнуть мгновенный импульс, но у меня такие импульсы возникали всю жизнь. И далеко не мгновенные. – Дэниел улыбнулся и попытался обнять ее, но Эрика поспешно отодвинулась. – У меня такие импульсы были, но я им не поддавалась… до прошлой ночи. Полагаю, вы были правы: я хотела наказать Джека, и меня одолевало любопытство.

Дэниел снова уложил ее на одеяло и наклонился над ней в ожидании.

– Мы кончили обсуждение?

– Почти. – Сердце у Эрики начало сильно биться. – Расскажите, как вы нашли этот остров?

– Потом.

– Капитан! Вы точь-в-точь как те пираты, которые жили здесь в прошлом. Сильный и нетерпеливый. Считаете ли вы, что они приводили женщин на это самое место и вели себя с ними так, как вы со мной?

Он кивнул. Глаза у него пылали, и Эрика вдруг поняла, что он мог бы любить ее так, как никто другой.

– Попробуйте себе представить, – начала она хриплым шепотом. – В давние, далекие времена принцесса собиралась выйти замуж за принца, а предводитель пиратов похитил ее и привез сюда, чтобы дождаться выкупа. Они понравились друг другу, и пират хотел обладать ею. Она тоже этого хотела, но… – Эрика глубоко вздохнула и посмотрела Дэниелу прямо в глаза, – было очень важно, чтобы она осталась девственницей, когда покинет остров. Из-за выкупа.

Дэниел снова кивнул, явно воспламененный прозрачным намеком.

– Есть способы сделать так, если принцесса того хочет.

– Это не значит, что я не люблю Джека, – слабым голосом напомнила она. – Но этого я тоже хочу.

– Чтобы наказать его, – согласился Дэниел, и голос его, выдававший желание, прозвучал глухо. – Я больше ничего не требую от вас, Эрика. Вы вернетесь к нему девственницей, но вы запомните меня и эту ночь.

– Да, капитан, – выдохнула она. – Именно этого я хочу. Больше всего.

Дэниел склонился над ней, глаза у него снова вспыхнули от страсти, и Эрика вдруг ужаснулась, что же она натворила. Он овладеет ею, и ничто уже не будет таким, как прежде. Он еще не дотронулся до нее, а лоно ее уже запульсировало и груди напряглись в ожидании ласки. Дэниел словно бы понял это и не поцеловал Эрику в губы, а принялся слегка покусывать соски сквозь ткань платья, посылая волны возбуждения одну за другой.

Потом она услышала, как он застонал, но не от страсти, а скорее от досады. Дэниел приподнял голову, как бы прислушиваясь к ветру. Увы, то был не ветер, а детский голос, весело окликающий их. Эрика спохватилась и успела сесть до того, как к ним подбежала Полли.

– Ох, нет… – пробормотала Эрика, забирая в горсть большую прядь своих каштановых волос и прикрывая ими влажное и помятое место на лифе платья.

– Хорошо сказано, – проворчал Дэниел. – Что она делает здесь в такой час?

– Тише, капитан! – жестом остановила его Эрика и быстро встала на ноги. – Привет, девочка. Какой приятный сюрприз!

– Ты почему не в постели? – потребовал от дочери ответа Дэниел.

– Эрика говорила, что я могу присоединиться к вам в следующий раз, когда вы будете выглядеть романтично, – безмятежно сообщила отцу Полли.

– Что такое?!

– Не обращайте внимания, – ответила Эрика. – Полли, мы с твоим папой разговаривали о пиратах, которые жили здесь раньше.

– Я знаю, – кивнула Полли. – Папа часто рассказывает нам истории про них.

– Вы должны рассказать ей еще одну такую историю, капитан, – сказала Эрика, глядя на капитана как можно строже и надеясь, что у нее в глазах нет того выражения страсти, которое все еще горело в глазах у Дэниела. Внутри у нее все по-прежнему вибрировало, и она пожертвовала бы чем угодно, только бы убедить девочку поскорее уйти, пока она сама и Дэниел одержимы желанием. Вместе с тем она понимала, что получает драгоценную передышку и наутро будет за нее благодарна, поэтому произнесла спокойно: – Жизнь на острове отнимает много сил. Я, пожалуй, пойду и лягу.

– Ты не хочешь послушать историю? – удивилась Полли.

– В другой раз, детка. – Эрика чмокнула девочку в щеку и виновато улыбнулась Дэниелу. – Увидимся завтра утром.

Он кивнул с каменным выражением лица.

– Спите крепко, если сможете.

Эрика покраснела при этом намеке. Как ей казалось, оба они проворочаются без сна всю ночь. Будет ли ему хуже, чем ей? Вряд ли. У него были десятки женщин в прошлом и столько же появится в будущем… Эрика повернулась и поплелась к себе в комнату, безуспешно пытаясь убедить себя, что случившееся хоть и досадно, однако так лучше. В конце концов, неужели ей хочется стать одной из многих дюжин женщин, которыми обладал этот человек? Она запомнит эту ночь навсегда, для него же она смешается с бесчисленным количеством других.

Что он имел в виду, когда говорил о способах сделать так, чтобы принцесса осталась девственницей? Эрику мучило любопытство. Неужели она и вправду выйдет из его объятий такой же нетронутой, как была? А если так, будет ли ей лучше, чем сейчас? Он удовлетворит свое желание за ее счет, а она ничего не получит?

– Способы сделать так… – произнесла она вслух. – Не обернется ли это бедой? Предать Джека ради того, чтобы какой-то распутник получил удовольствие? О чем ты думаешь, Эрика?

Она достала чернильницу и перо и села на постель, даже не переодевшись в ночную рубашку. Она напишет Джеку письмо, полное любви и предвкушения скорой встречи с ним. Она заставит себя вспомнить, как впервые ощутила любовь к нему. Фейерверк над заливом. Бурное ухаживание Джека. Его мальчишескую улыбку.

Даже если он ждет возможности договориться о разумной плате за проезд или решения кого-то из своих проклятых вкладчиков, все равно теперь он уже скоро приедет и увезет ее в благопристойный Бостон. Настало время прекратить размышления о пиратах и вспомнить, кто она есть.

Однако чувства, обуревающие Эрику, имели мало отношения к любви и к Джеку Райерсону, и она скомкала чистый листок бумаги. Уткнувшись лицом в подушку, Эрика разрыдалась от досады, надеясь только на то, что утро – и Джек! – не заставят себя ждать.