Окассен и Николетта

Убедился граф Гарен,

Что не хочет Окассен

Добровольно разлучиться

С Николеттой светлолицей.

«Нет, добьюсь я перемен! –

Граф сказал. –

Из крепких стен

К Николетте не пробиться».

И в темницу, под землей,

Сын упрятан молодой.

Стал взывать он со слезами,

Вот, послушайте вы сами:

«О Николь, лилея сада,

Светлолицая отрада,

Ваших сладостных лобзаний

Может ли мне быть желанней

Сок пьянящий винограда!

Знал я как-то пилигрима.

Лимузен[9] забыв родимый,

Страшной мукой одержимый,

На постели он стонал

Без движения – от боли.

Вы же мимо проходили,

И подол свой подхватили –

И мантильи край соболий,

И рубашки белый лен, –

И при виде ножки милой

Сразу стал он исцелен,

Позабыл свой стон унылый.

Преисполнен свежих сил,

Он, бодрей чем раньше был,

Восвояси поспешил...

О подруга, о лилея,

Кто в движениях плавнее,

В играх сладостных – славнее?

Кто в беседе веселее,

В поцелуях кто нежнее?

Кто вас может не любить!

Из-за вас я обречен

В подземелии тужить

Где навеки заточен!

Мне до смерти слезы лить

Из-за вас, подруга!»