Глава 2

2.

— Что происходит, Арсений? — обернулся к бригадиру Жиртуев.

— Что надо происходит! — Жагрин спрыгнул на снег рядом с ними. — Пашке иди помоги. Он там один на один со всеми. Скажет, что делать. А до тебя видно не дошло с первого раза, да? Ведь сказано было, отстегнуть! — он выхватил из рук Ильи оружие и, отстегнув магазин, отбросил и его и автомат далеко в сторону.

— Не было печали, ёжики колючие! — Тихон ухватился за дверной поручень и, толкнувшись ногой от гусеницы, забросил себя внутрь жилой секции.

Елена кинулась было к черневшему неподалёку в сугробе автомату Ильи.

— Назад! — рявкнул Жагрин. В руке у него появился пистолет.

Лу успокаивающе подняла раскрытые ладони на уровень груди и медленно отошла на прежнее место. Внезапный порыв сменило осознание, что она ничего не успеет. Ни отыскать в снегу магазин, ни присоединить его к автомату, ни дослать патрон.

Зотагин ничего не понимал. В голове глупо вертелось: “Ехали мы ехали и, на тебе, – приехали!” Ведь нормально же всё было. А теперь Иваныч как с цепи сорвался. Того и гляди всех перекусает. Пистолетом, вон, ни с того ни с сего Ленке угрожать стал. С чего бы? Вертушка эта тоже. Кого привезла – непонятно. Кругом одни загадки.

— Иваныч…

— Вы, трое! — перебил бригадир Зотагина. — Лезем в отсек! Быстро и молча! Ну! — он двинул стволом пистолета в сторону двери.

Лу презрительно хмыкнула, но перечить не стала. Шагнула в указанном направлении. Илья тоже, но так, чтобы Жагрин одновременно оказался между ним и Еленой.

Треск выстрела заставил Зотагина вздрогнуть. Пистолет в руке бригадира дёрнулся, выбросив коротко блеснувшую на свету гильзу. Иваныч шагнул назад и вправо, оказавшись на пути Линху. Пистолет направил на китайца.

— Убивать не стану, но больно сделаю, — предупредил он.

Елена что-то быстро сказала Илье на китайском. Тот нехотя ответил. Тоже по-китайски и, сверля бригадира взглядом, отступил на шаг.

— Он принял к сведению ваше предупреждение, — сказала Лу.

— Пока поверил. Но если…

Что сделает бригадир, если его ослушаются, они так и не узнали. Помешал Жиртуев.

— Арсений, да объясни ты наконец по-человечески, что происходит-то? — высунулся из двери Тихон. За его спиной столпились остальные.

— Твою мать! — с чувством выругался Жагрин. — Ничего доверить нельзя!

— Ладно тебе, — отмахнулся Тихон. — Доверял же до этого, ёжики колючие! Ты лучше скажи, зачем народ стволами пугаем? — он спрыгнул на снег. — И что за дура там на поляне приземлилась?

— Твои гости, Арсений Иванович? —следом за ним спустился Фан-Цзынь.

— Павел, я тебе что приказал? Держать всех на мушке! — пистолет бригадира по-прежнему был направлен на Илью хотя он понимал, что уже не контролирует ситуацию. За его спиной возле гусеницы транспортёра столпились все члены экспедиции. Последним спрыгнул на снег Голубчик.

— Дверь прикрой, а то всё тепло выдует, — сказал ему кто-то.

— Нашли крайнего, — недовольно проворчал Сергей, но полез обратно. Закрывать дверь.

— Извини, Арсений, я со своими не воюю, — рассудительно ответил Дзьонь.

— Дурак ты, Пашка! — в сердцах бросил Жагрин. — Где ты своих тут увидел?

— Свои, если я правильно понимаю, у вас там? — Фан-Цзынь кивнул в сторону прогалины, где приземлился вертолёт.

— Правильно понимаешь, — процедил Жагрин, глядя туда же.

Ветер очистил небо, отогнав тучи к горизонту. Свет полной луны маскировал силуэт вертолёта в его же собственной тени.

— «Блэк хоук», кажется, — сказал Осокин за спиной Зотагина, тоже пытавшегося разобрать, что происходит на пустоши. — К шаману не ходи, американцы.

— Кроме них некому, — согласился с ним Голубчик. — Говорил же, ноги надо было сразу делать! Ещё там, на заимке! И как только они про нас узнали! — всполошился он.

— Нужен ты им больно! — презрительно бросил Жагрин.

— Спасибо успокоил! — с визгливой ноткой в голосе выдал Голубчик. — И кто им тогда нужен? Этот политический? Или наш убивец липовый?

— Мы им нужны, — вместо бригадира ответил Дмитрий Олегович. — Верно, господин Жагрин?

— Верно, — не стал отпираться тот.

— Они им нужны! — не унимался Голубчик. — Успокоили, называется! А мы с Лёнькой и Сашкой к вам довеском пойдём, так получается? Если здесь всех не хлопнут!

— Отставить истерику! — разозлился Иваныч. — И разговоры отставить! Молчать и выполнять приказы! Всех касается! Никакой самодеятельности! Эти парни шутить не будут!

— Понятно, что не шутки шутить в такую даль мотнулись, ёжики колючие, — проворчал Жиртуев.

В тёмном корпусе вертолёта, бросив на снег жёлтое пятно, образовался светлый прямоугольник. В нём мелькнуло несколько силуэтов, и прямоугольник исчез. Прилетевшие направились в сторону транспортёра.

— Совсем обнаглели, — громко прошептал Дзьонь. — Идут, как у себя дома.

— А они, Паша, и есть у себя дома, — едко отреагировал Осокин.

— Разговорчики! — прошипел Жагрин.

Все замолчали, наблюдая за приближающимися фигурами.

— Одной очередью всех можно срезать. И не узнает никто.

— Сдурел, Пашка? — обернулся к нему бригадир — Они тебя оттуда, — он кивнул на вертолёт, —так сами срежут, что мокрого места не останется.

— А его из противотанкового поджечь. Жаль не успеем уже, —продолжил Дзьонь.

— Если бы чуть раньше, ёжики колючие…

Внезапно их ослепил луч прожектора с вертолёта. Кто-то, похоже Дзьонь, выругался. Зотагин прикрылся ладонью, пытаясь рассмотреть, что происходит, но ничего, кроме скачущих в глазах солнечных зайчиков, не увидел. Только слышал скрип снега под ногами. Потом Зотагина сильно толкнули. Ещё и ещё раз. Так сильно, что он едва не упал. Пытаясь удержать равновесие, он ухватился за подвернувшуюся под руку гусеницу…

— Line up! Everyone line up! (Построиться! Всем построиться!) — орали над ухом.

Следующий толчок в грудь и плечо крепко приложил его спиной о стальной грунтозацеп на полотне гусеницы. Зотагин зашипел от боли.

Глаза мало-помалу привыкли к свету, а может просто на прожекторе убавили яркость. Увиденное Зотагину не понравилось. Теперь он понимал, почему Сергей так беспокоился. Ему самому сейчас захотелось оказаться как можно дальше отсюда.

Американцы построили их вдоль левой гусеницы жилой секции транспортёра. Зотагин стоял между Павлом и Голубчиком. Сергей что-то бормотал себе под нос. То ли молился, то ли опять жаловался на судьбу. Причины опасаться за себя у Зотагина тоже были. Кто знает, что у этих американцев на уме. Вон рожи какие злобные. Особенно у чёрных.

Американцы стояли перед ними и что-то ждали. Шестеро в зимнем камуфляже держали экспедицию под прицелом винтовок. А их начальник, тоже камуфлированный бегемотоподобный негр с мясистым лицом и шевроном мастер-сержанта медленно прохаживался взад-вперёд вдоль строя, презрительно выплёвывая:

— Damn the snow, damn Russian frost, damn Siberia with stupid barbarians! (Проклятый снег, проклятый русский мороз, проклятая Сибирь с тупыми варварами!)

Послышался скрип снега под быстрыми шагами, и в поле зрения появились ещё двое солдат. Обыскивали транспортёр, догадался Зотагин. Ленка из себя выйдет, если в кабине насвинячили.

— There's no one else here. All clear, (Здесь больше никого нет. Всё чисто.) — доложили они.

— Good! Proceed to the guarding, (Хорошо! Приступайте к охране.) — ответил им сержант и медленно, вглядываясь в лица, прошёлся вдоль строя. — Which one of you is Arseniy Zhagrin? (Кто из вас Арсений Жагрин?) — спросил он.

— Я! — громко отозвался бригадир, делая шаг вперёд из строя. — Retired Captain of the Siberian Self-Defense ForcesArseniy Zhagrin at your service, sir! (Капитан Сил Самообороны Сибири в отставке Арсений Жагрин к вашим услугам, сэр!) — доложил он.

— Ну прям, как на параде, — зло прошептал кто-то справа от Зотагина.

Сержант подошёл к бригадиру, остановился напротив и, выпятив толстые губы, внимательно изучил его с головы до ног. Они были совсем близко от Зотагина, поэтому и он успел рассмотреть сержанта. У афроамериканца было тяжёлое лицо с приплюснутым носом, жирно лоснящееся под слоем мази от мороза. Покатый лоб наполовину скрывал срез тактического шлема, обвешанного приборами, чьё назначение Зотагин не знал. Зато радужная нашлёпка над нашивкой с именем на груди сержанта говорила сама за себя. Потому-то, наверное, этот Остин Ллойд, как сообщала эта именная нашивка, и недовольно поморщился при обращении к нему “сэр”. Теперь же сержант изобразил губами улыбку.

— I express my gratitude to you! You are a true patriot! (Выношу тебе благодарность. Ты настоящий патриот!)

— God bless America! (Господи, благослови Америку!) — рявкнул Жагрин.

— Very good, Captain, very good!(Хорошо, капитан, очень хорошо!) — рассеянно кивнул сержант, теряя к бригадиру интерес. — Which of you are Chinese? Step forward! (Кто из вас китайцы? Шаг вперёд!) — приказал он и, махнув ладонью, отправил Жагрина обратно в строй.

Люди Фан-Цзыня вышли вперёд. Ничего другого им не оставалось. “А Ленка-то зачем с ними вышла?” — удивился про себя Зотагин. Потом вспомнил, что она тоже из Китая. Это что же, ему теперь одному «Витязем» рулить что ли?

— These on board the helicopter, (Этих на борт вертолёта.) — бросил мастер-сержант Остин. — Let's get out of here. (Уходим отсюда.)

Сержант вышел из-за деревьев на прогалину и, проваливаясь в снег, грузно потопал к вертолёту. За ним рейнджеры повели китайцев. Двое замыкающих процессию солдат, неуклюже пятились, держа под контролем оставшихся. “Пронесло!” — облегчённо выдохнул Голубчик. Остальные тоже зашевелились, встревоженно перешёптываясь. Возле бригадира как-то сразу образовалась пустота. Голубчик истово крестился на заснеженные деревья. Леонид зажмурился и, тяжело дыша, привалился к гусенице. Неразлучникам было непривычно без оружия. Не знали, куда деть руки.

— And what about them, Master Sergeant? (А с ними как быть, мастер-сержант?) — вдруг донеслось до них. — Are we really going to leave it here like this? (Неужели так здесь и оставим?) — спросил сержанта кто-то из рейнджеров.

Остин остановился и оценивающе посмотрел на остающихся.

— Don't drag them into the helicopter, (Не тащить же их в вертолёт.)— пожал он плечами после секундного раздумья. — Let's leave them here. Albright!Put things in order here, but quickly. Very cold. (Оставим их здесь. Олбрайт! Наведи здесь порядок, только побыстрее. Очень холодно.)

—Yes, my good! (Да, мой хороший!) — откликнулся один из рейнджеров. Афроамериканец, как и сержант. Пулемёт в его руках выглядел игрушечным.

— Do it! I know you like it! (Выполняй! Знаю, тебе это нравится!)

— Yes, my sweet! I'll do it and catch up right away! (Слушаюсь, мой сладкий! Сделаю и сразу догоню!)Well, rabbits, let's dance! (Танцуйте, кролики!) — рейнджер для лучшей опоры расставил чуть согнутые в коленях ноги, передёрнул затвор пулемёта и приготовился стрелять от бедра. Точнее, хотел приготовиться. Но не успел.

Не успели испугаться и те, кого он назвал кроликами.

Непонятная сила накрыла прогалину плотным снежным зарядом. Таким плотным, что нельзя было разглядеть даже пальцы собственной руки. Всё происходило в полной тишине. Или оттого, что все вдруг оглохли. Когда же через пару секунд заряд сошёл, с изумлением обнаружили, что вокруг снежная пустыня даже без намёка на деревья, а над горизонтом сквозь туманную дымку яичным желтком теплится солнце. Потом вернулся слух. Ворвался завыванием сильного ветра, громкими истошными криками со стороны бывшей прогалины и странными звуками, будто где-то с хрустом выбивают пыль из сотен ковров. Причём всё ближе и ближе.

— М-а-мочки… — тихо всхлипнул Голубчик, глядя в сторону, откуда приближался этот необычный звук.

Его источник оказался ещё необычнее. Зотагин не поверил глазам, увидев стадо мамонтов, бегущих по снежной равнине в их сторону. То, что это именно мамонты, он не сомневался. Видел на картинке. Вживую они оказались страшнее. Громадные, с шишковатыми лбами и седой от мороза шерстью, выставив длинные крюки бивней, мамонты тяжёлой размашистой рысью надвигались на стоянку вертолёта. Десятка два особей от здоровенных самцов до самок с маленькими детёнышами. Рейнджеры, кто стоя, кто припав на колено, вели по ним беспорядочную стрельбу из всех стволов. Но штатная пулька калибром пять с половиной миллиметров нанести вред этим гигантам к ужасу американцев не могла. Только с каждым попаданием делала злее.

Китайцы рейнджеров уже не интересовали. Свою бы шкуру спасти. Видя, что их оружие бесполезно, американцы наперегонки бросились к вертолёту. «Чёрный ястреб» уже раскручивал главный ротор, когда налетел сильный порыв ветра и потащил машину по ледяному насту. Вертолёт попал колесом в яму и опасно накренился. Лопасти чиркнули по земле, отчего его резко развернуло. Одна из стоек переднего шасси подломилась, и «Ястреб» ткнулся, носом в снег. Теперь он подпрыгивал на месте, взметая вихри снега с разлетающимися в разные стороны обломками лопастей. Рейнджеры, практически добежавшие до вертолёта остановились, не зная, что делать дальше. Кто-то повернул было обратно, надеясь спастись возле транспортёра, но звери были уже слишком близко и останавливаться не собирались. Зотагин увидел, как один из мамонтов бивнем смахнул сержанта себе под ноги.

— Негр под мамонта попал! — видя это, нервно хихикнул Голубчик. — Слонов ему в Африке не хватало!

— Он а-американец, Сергей, п-причём тут Африка? — слегка заикаясь, заметил Осокин.

— Какая на фиг разница, американец он или нет! Откуда эти взялись? — показал на мамонтов Дзьонь. —Они же давно вымерли!

От стада отделилась крупная особь и, угрожающе подняв хобот, направилась к вертолёту. Видимо, приняв его за врага. Что случилось дальше, они не увидели. Не успели. Опять налетел снежный заряд, а когда все вновь обрели возможность видеть и слышать, – оказались в подлеске рядом с транспортёром. В ночном небе сияли крупные звёзды. Полная луна по-прежнему освещала окрестности.

— А вертолёт-то куда делся, ёжики колючие?

Только теперь, после замечания Тихона, они обратили внимание на то, что вертолёт на прогалине и впрямь отсутствовал. Она была чистой, если не считать, будто на ней слоны в футбол играли. Зотагин даже фыркнул от пришедшего на ум сравнения.

— Ну ни хрена себе… — услышал он за спиной.

Зотагин обернулся и нервно сглотнул от увиденного. Над местом стоянки «Витязя» дыбился ледяной утёс. Его обрывистый склон зеленовато светился под луной. Оттуда слышались странные шорохи, будто что-то осыпалось с лёгким дребезгом.

— Метров сто будет, — прикинул высоту обрыва Осокин.

— Если не больше, — согласился Дзьонь. — Надо бы отогнать машину. Слишком близко от нас это чудо. Если обрушится, – мало не покажется. Сань, ты как, в норме?

— В норме, — ответил Зотагин. — Сейчас отгоню.

Он молча, стараясь не встречаться с ним взглядом, обошёл стоящего в стороне от остальных бригадира и направился к кабине «Витязя». Ещё раз взглянул на утёс и в недоумении остановился. Никакого утёса не было. Только звёздное небо над заснеженными вершинами деревьев. “Пора в психушку,” — подумал Зотагин. Нет, прав был Серёга, тысячу раз прав. Не надо было соглашаться ехать. И плевать, что в розыске. Жил бы сейчас поживал, в какой-нибудь в заброшенной деревеньке. Где нет ни американцев, ни мамонтов. Красота!

— Отбой, Саня! — догнал его голос Павла. — Гора исчезла!

Будто он сам не видит.

— Просто взяла и растаяла, ёжики колючие! — сказал Тихон. Глаза у него были бешеные. — Не нравится мне это! Очень не нравится, ёжики… тьфу, привязались! Паш, ты случайно не видел, куда полосатые наши пушки дели? Без них, как без рук.

— Хоть кто-то может сказать, что это было? — всё ещё на взводе спросил Голубчик. — Оно уже закончилось, или мамонты снова вернутся?

— Кто его знает, — неопределённо отозвался Осокин. — Похоже на временной выхлоп, если по мамонтам судить. Знаю, что такого не бывает, но ничего другого предложить не могу.

— Пусть будет выхлоп, — согласился Дзьонь. — Главное, хлопнуло вовремя! Интересно, а нашим китайским друзьям этот твой выхлоп помог?

— Помог. Вон идут сюда. Все четверо, — усмехнулся молчавший до того Жагрин.

Загрузка...