Океан сказаний. Повесть о царе Удаяне

3.6.4. Рассказ о Каларатри

У этой Каларатри был муж, брахман по имени Вишнусвамин. В своей стране он считался духовным наставником и обучал, искусный в знании Вед, учеников, сходившихся к нему из разных земель. Одного из его учеников звали Сундарака. Красота этого юноши сияла еще больше от присущих ему добродетелей. Однажды, когда муж-наставник ушел куда-то из дома, его жена Каларатри, охваченная любовью к Сундараке, стала соблазнять его, выбрав укромное местечко. Поистине Смара любит подшутить над уродами, раз она, не сознавая своего безобразия, воспылала страстью к Сундараке! Но как она его ни молила, Сундарака всем сердцем отверг затеянное ею злое дело; ведь сколько бы усилий ни прилагали женщины, разум добродетельных остается стойким. Когда Сундарака удалился, Каларатри в ярости сама исцарапала себе тело ногтями и в разодранном платье, с непричесанными волосами, рыдающая стала поджидать возвращения домой Вишнусвамина. Едва он вошел, как она сказала ему: «Взгляни, мой господин, в каком виде оставил меня Сундарака. Он хотел совершить надо мной насилие». Услышав это, учитель сразу же загорелся гневом: ведь доверие к женщинам лишает рассудительности даже мудрых людей. Когда вечером Сундарака вернулся, он набросился на него вместе с остальными учениками, бил его кулаками, пинал ногами, колотил дубинками. И не только это: он приказал своим ученикам выбросить его, обессилевшего от побоев, из дому на дорогу, не заботясь о том, что с ним может случиться ночью. От дуновения ночного, ветерка Сундарака постепенно пришел в чувство и, увидев себя в таком жалком состоянии, подумал: «Увы, женское коварство поистине способно смутить души даже таких людей, которые преодолели страсти; так буря мутит озеро, даже если в нем нет грязи. Поэтому и мой учитель, хотя он стар и мудр, вел себя так безрассудно и поступил со мной, как с врагом. А может быть, и так: страсть и гнев-вот два запора на вратах освобождения даже для самых мудрых брахманов; эти запоры существуют но воле судьбы от самого сотворения мира. Иначе разве разгневались бы в былые времена на Шиву аскеты, живущие в лесу девадару, если бы не боялись, что их оставят их жены. Они даже не распознали в нем Бога, принявшего обличье кшапанаки, чтобы доказать, что и у святых мудрецов нет отрешенности. Они прокляли его, но вскоре, узнав, что он Ишана, Бог-Сотрясатель миров, сами пришли к нему под защиту. Если даже аскеты, обманутые шестью врагами человека - и в том числе страстью и гневом, - теряют рассудок, то что же говорить о простых брахманах!» С этими мыслями Сундарака поднялся и, так как он боялся ночных разбойников, спрятался в коровьем хлеву, оказавшемся неподалеку. Едва только он потихоньку пробрался в угол хлева, как туда же пришла Каларатри. В ее руке был зажат обнаженный кинжал, она издавала страшное шипение, из глаз и изо рта у нее вырывалось пламя, и ее сопровождала толпа дакинь. Когда Сундарака увидел Каларатри, то, устрашенный ее обликом, припомнил заклинания, избавляющие от ракшас. Обманутая этими заклинаниями, Каларатри не разглядела его, и он, свернувшись в клубок от страха, оставался незамеченным в своем углу. Затем Каларатри и ее подруги произнесли заклинание полета по воздуху - Сундарака же подслушал его и запомнил, - взмыли вместе с хлевом в небо и быстро полетели в Удджайини. Там Каларатри с помощью заклинаний опустилась с хлевом па огород и пошла на кладбище, где принялась развлекаться в обществе дакинь. Тем временем Сундарака, терзаемый голодом, тоже вышел в огород и подкрепился кореньями, которые он там нарыл. Утолив голод, он снова спрятался в коровьем хлеву. В середине ночи туда возвратилась с кладбища и Каларатри. Произнеся магическое заклинание, она, как и в первый раз, поднялась вместе с хлевом в воздух и еще до рассвета возвратилась со своими ученицами домой. Поставив хлев, служивший ей повозкой, на то место, где он стоял раньше, она, отпустив своих спутниц, вернулась к себе в спальню. Сундарака же, удивляясь приключениям, которые он пережил за ночь, утром покинул хлев и отправился к своим друзьям. Рассказав им все, что с ним случилось, он собирался уйти на чужбину, но друзья его ободрили, и он остался с ними. Поскольку учитель его выгнал, он бесплатно кормился в приюте для брахманов и жил с друзьями в свое удовольствие. Но однажды Каларатри, выйдя купить еды для своей семьи, встретила, как это и должно было случиться, Сундараку на рынке. Вновь настигнутая любовью, она подошла к нему и сказала: «Сундарака, насладись мною хотя бы теперь; от тебя зависит, жить мне или не жить». На эти слова добродетельный Сундарака ответил: «Не говори так, это грех. Ведь ты жена моего учителя, а мне поэтому мать». Тогда Каларатри сказала: «Если ты такой знаток добродетели, то, прошу тебя, подари мне жизнь. Разве есть большая добродетель, чем спасение жизни?» Но Сундарака ответил ей: «Не надейся на это. Что за добродетель-оскорбить ложе учителя!» Когда он ее отверг, Каларатри в ярости ему пригрозила и, собственными руками разорвав себе верхнее платье, вернулась домой. «Взгляни, это Сундарака набросился на меня и порвал мою одежду», - сказала она мужу, показав ему свое платье. А тот пошел и в гневе стал требовать смерти для Сундараки; вскоре ему удалось добиться, что Сундараку перестали кормить в приюте для брахманов. Тогда Сундарака в отчаянии решил покинуть эту страну. Он знал заклинание, чтобы взлететь в воздух, которое выучил еще в хлеву. Но другое заклинание-как спуститься на землю - он забыл, хотя тоже его слышал. Поэтому, чтобы его запомнить, он еще раз отправился ночью в пустой коровий хлев. И когда он спрятался в нем, туда опять пришла Каларатри и снова, оставаясь внутри хлева, поднялась в воздух и полетела в Удджайгни. Там с помощью заклинания опустив хлев на огород, она отправилась на кладбище на ночное празднество. А Сундарака, хотя и подслушал второе заклинание, снова его не запомнил. Да и как без наставлений учителя усвоить магические обряды? Тогда он поел немного клубней с огорода, а другие, решив захватить с собой, отнес в хлев. Как и прежде, он оставался в хлеву, пока не пришла Каларатри. Поднявшись вместе с хлевом в воздух, Каларатри полетела по небу, а потом, поставив свою повозку на место, возвратилась домой. Сундарака же утром покинул хлев и, взяв с собой клубни, пошел на рынок, чтобы продать их и купить себе еды. Когда он пытался продать эти клубни, их отобрали у него царские слуги, уроженцы Малавы, приметив, что клубни выросли в их стране. Сундарака вступил с ними в ссору, но они связали его и его друзей и отвели к царю, обвинив его в том, что он швырял в них камнями. «Каким образом ты торгуешь здесь, в Канйакубудже, клубнями, которые растут в Малаве?» - спросили мы у этого человека, а он не только не отвечает нам, но еще швыряет камнями», - сказали эти обманщики царю. Тогда царь сам стал спрашивать Сундараку об этом удивительном деле, и за него ответили его друзья: «Если ты пустишь его вместе с нами во дворец, он полностью утолит твое любопытство, а иначе-ничего не скажет». Царь согласился, и тут же, на его глазах, Сундарака, прибегнув к заклинанию, взмыл вместе с дворцом в воздух. Спустя некоторое время он пролетал с друзьями над Прайагой, и тут заметил внизу какого-то царя, принимавшего купание. Чувствуя себя усталым, Сундарака остановил дворец и спрыгнул в Ганг, вызвав этим всеобщее удивление, а затем приблизился к царю. «Скажи нам, кто ты и зачем спустился с неба?» - с поклоном спросил его царь, и Сундарака так ему ответил: «Имя мое - Мураджака. Я - один из ганов Бога Шивы и, с его разрешения, прибыл к тебе, чтобы вкусить человеческих радостей». Услышав такое, царь, убежденный, что Сундарака говорит правду, подарил ему город, богатый зерном, полный сокровищ, изобилующий женщинами, и вручил ему знаки царского достоинства. Сундарака вступил в этот город, а затем поднялся с ним и со своими друзьями в воздух и долго странствовал по небу, куда ему заблагорассудится, не зная бедности и забот. Когда он лежал на золотом ложе, овеваемый опахалами, и ему прислуживали прекрасные женщины, казалось, что он добился блаженства Индры. Спустя некоторое время один сиддха, блуждавший в небе и подружившийся с Сундаракой, сообщил ему заклинание, с помощью которого можно опуститься на землю. Получив это заклинание, Сундарака покинул небесные дороги и спустился па землю своей родины в Канйакубудже. Как только местный царь узнал, что кто-то спустился с неба вместе с городом, полным богатств, он в изумлении вышел ему навстречу. А когда вслед за тем царь узнал Сундараку и начал его расспрашивать, то тот, считая, что настало удобное время, поведал царю о том, что сделала Каларатри и какие за этим последовали у него приключения. Царь тотчас приказал привести Каларатри и допросить ее. А она дерзко призналась во всех своих делах. Царь разгневался и собирался отрезать ей уши. Но едва только схватили Каларатри, как она исчезла на глазах у всех собравшихся. Тогда царь запретил ей проживать в его стране, а Сундарака, приняв от царя почести, снова отправился на небо». Рассказав эту историю своему супругу, царю Адитйапрабхе, царица Кувалайавали продолжала: «Вот видишь, какую магическую силу имеют заклинания дакинь. А случилось все, что я рассказала, в стране моего отца, и всем это известно. Я уже тебе призналась, что была ученицей Каларатри. Но теперь, в награду за мою верность супругу, моя магическая сила даже больше, чем ее. Ты сегодня застал меня здесь, когда я ради твоего блага совершала ритуальный обряд и магическими заклинаниями пыталась завлечь сюда человека, чтобы принести его в жертву. Прими же теперь и ты участие в нашем обряде, и тогда ты водрузишь свою ногу на головы всех царей, которых мы победим своим магическим искусством». Но, выслушав ее, царь отказался: «Не подобает царю подражать дакиням и есть человеческое мясо». Однако когда царица стала угрожать, что убьет себя, он согласился. Ибо как остаться на стезе добродетели тем, кого увлекают собственные страсти! Тогда она ввела царя в начертанный круг, который ею заранее был освящен, и после того как он произнес клятву сказала: «Я хотела бы принести в жертву брахмана Пхалабхути, которого ты к себе приблизил. Но его очень трудно завлечь сюда. Поэтому давай посвятим в наш план какого-нибудь повара. Пусть он сам убьет Пхалабхути и зажарит его. И здесь нет места состраданию, потому что, если мы закончим обряд принесением в жертву мяса Пхалабхути, а затем съедим его, - успех будет полным, ибо он человек высоких достоинств». И на слова жены царь, хотя и страшился греха, снова ответил согласием. Увы! Увы! Горе тем, кто уступает женщинам! Вслед за тем супруги позвали повара по имени Сахасика, посвятили его в свои планы и, заручившись его преданностью, приказали: «Убей того, кто придет к тебе и скажет: «Царь и царица хотят позавтракать сегодня вдвоем; поторопись с едой». А из его мяса приготовь для нас утром угощение послаще». - «Будет сделано», - ответил повар и отправился к себе домой. Утром, когда Пхалабхути явился к царю, царь попросил его: «Пойди на кухню и скажи повару Сахасике: «Царь и царица хотят сегодня вкусно полакомиться. Побыстрей приготовь для них еду получше». - «Хорошо», - ответил Пхалабхути и вышел, но по дороге к нему подошел сын царя по имени Чандрапрабха и сказал: «Сегодня же, как можешь быстро, сделай мне, господин, из этого золота серьги, такие же, как ты раньше изготовил для отца». В ответ на просьбу царевича Пхалабхути, послушный его желанию, сразу же отправился делать заказанные ему серьги. А царевич, которому Пхалабхути рассказал о поручении царя, по собственной охоте взял его на себя и один отправился на кухню. Там он передал повару Сахасике приказ царя, и тот, верный уговору, тотчас зарезал царевича ножом. И царь и царица, не ведая истины, съели, завершая свой обряд, блюдо, приготовленное поваром из мяса царевича. Царь провел эту ночь в угрызениях совести, а наутро встретил Пхалабхути, пришедшего во дворец с серьгами в руках. Смутившись, царь спросил его, что это за серьги, и, когда Пхалабхути рассказал ему о просьбе царевича, он в тот же миг без чувств упал на землю. «О мой сын!» - рыдал он, обвиняя жену и самого себя. И на расспросы министров поведал обо всем, что случилось. При этом он повторил слова, которые Пхалабхути произносил каждый день: «Тому, кто делает добро, да воздастся добром, а тому, кто зло - злом». «Как мяч, - продолжал царь, - который будучи брошен о стену, всегда возвращается назад, так и вред, который захочешь учинить другому, по большей части постигает тебя самого. Вот и мы, грешники, задумав убить брахмана, убили собственного сына и съели его мясо». Так сказав своим министрам, которые стояли вокруг потупив глаза, царь, утративший единственного сына, помазал Пхалабхути на царство. Затем он раздал дары, дабы искупить свой грех, и взошел вместе с женой на костер, хотя и без того его сжигал огонь раскаяния. Пхалабхути же, получив из его рук царство, остался править страной. Так добро или зло, содеянное человеком, возвращается к нему же самому». Рассказав этот рассказ владыке ватсов, Йаугандхарайана добавил: «Так вот, великий царь, если Брахмадатта, с которым ты, хотя и победил его, обошелся благородно, ответит тебе на это злом, - убей его». Владыка ватсов одобрил эти слова главного министра и приступил к выполнению своих дневных обязанностей. Счастливо завершив завоевание всех стран света, Удайана на следующий день отбыл из Лаванаки в свою столицу Каушамби. Спустя немного времени владыка вместе со свитой и войском подошел к этому городу, который от радости, казалось, пустился в пляс, вздымая вверх, как руки, трепещущие знамена. И он вступил в Каушамби, каждым своим шагом, словно порывами ветра, вызывая смятение в лесу голубых лотосов-глазах жительниц города. Воспеваемый певцами, восхваляемый поэтами, почтительно приветствуемый царями, Удайана вошел в свой дворец. Затем, отдавая повеления склонившимся перед ним царям всех земель, владыка ватсов торжественно поднялся на трон, который он нашел зарытым в землю и который когда-то принадлежал его роду. В этот счастливый миг загремели барабаны, и эхо от их звонкого и могучего грохота заполнило все небо, будто Боги-хранители мира, каждый в своей части света, разразились возгласами одобрения, восхищенные первым министром царя. Чуждый корысти, царь раздал брахманам золото, доставшееся ему при покорении земли, и устроил празднество, на котором наградил вассальных государей и собственных министров всем тем, что они сами желали. Согласно заслугам каждого царь пролил благодатный дождь даров на своих подданных, и в городе, где грохот барабанов напоминал громыхание грома, люди ожидали богатых всходов, празднуя праздник в любом доме. Завоевав землю, победоносный царь ватсов возложил бремя царствования на Руманвата и Йаугандхарайану и зажил счастливо в своей стране вместе с Васавадаттой и Падмавати. Восседая между двумя царицами, словно между Богинями Успеха и Красоты, воспеваемый лучшими из поэтов, Удайана снова и снова любовался восходом луны, чистой, как его слава, и пил крепкое вино, как выпил мужество своих врагов.

Вот шестая волна книги «Лаванака» в «Океане сказаний» великого поэта Сомадевы.

Третья книга по названию «Лаванака» окончена.