Океан сказаний. Повесть о царе Удаяне

5.3. ВОЛНА ТРЕТЬЯ

И вот на том острове Утстхала приходит на заре к Шактидеве властитель рыбаков Сатйаврата. В согласии с обещанием, которое он дал накануне, так он сказал Шактидеве: «Придумал я средство, брахман, как тебе достичь желанной цели. Стоит посреди океана прекрасный остров и называют его Ратнакута. Есть на нем храм, обитель владыки Хари. Туда всякий раз как наступит двенадцатый день светлой половины месяца ашадха, со всех островов, преодолевая многие препятствия, собираются люди принести Богу жертву. Может, встретится среди них и такой, кто побывал в Канакапури. Собирайся, поедем туда, ибо близок уже этот день». Вот какой сове: дал ему Сатйаврата, и Шактидева, ответив согласием, стал собираться и взял с собой то, что заботливо приготовил ему в дорогу Вишнудатта.

Взойдя на корабль, оснащенный Сатйавратой, вместе с ним отправился Шактидева немедля по океанским просторам. Устремились они вперед по волнам океана — сокровищницы всего необычного, изобилующего рыбами, похожими на целые острова, и спросил Шактидева Сатьяврату, стоявшего у кормила: «Что ото виднеется вдали: словно бы гора, покрытая птицами, возвышается среди океанских вод?» Отвечал ему Сатйаврата: «Это, почтенный, дерево вата, а под ним, говорят, страшный водоворот, и следует нам миновать это место, ибо никто из попадающих туда не возвращается». Пока он об этом говорил, их корабль подхватило течением и устремилось судно как раз в сторону этого дерева. Заметив это, закричал тогда Сатйаврат Шактидеве: «Пришел, брахман, наш смертный час. Смотри, помчалось наше судно неудержимо к дереву, и ничем не могу я остановить его бег! Несемся мы прямо в неистовый водоворот, словно в пасть смерти, и непреклонно влечет нас туда сила течения, будто всесильная судьба. Не страшна мне смерть! Разве тело вечно? Жаль мне, что не удалось помочь тебе достичь желанного. Могу лишь попробовать я сдержать несколько бег корабля, а ты тем временем попытайся уцепиться за ветви дерева. Если сумеешь спастись, значит твое счастье. Разве может кто-нибудь предсказать повороты судьбы или прихоть волн?» При этом великодушный Сатйаврата правил корабль так, чтобы прошел он поближе к дереву. Стремительно прыгнул Шактидева и уцепился за толстую ветвь, словно бы за берег океанский. Сатйаврата же, самоотверженно помогший другу, уже входил на своем корабле в уста водоворота.

Ухватился Шактидева за ветви дерева, словно за надежду исполнить свое желание, и, примостившись на них, размышлял в отчаянии: «Не увидел я города Канакапури, да к тому же погубил напрасно царя рыбаков. Всех попирает стопа судьбы, и никто не может отвратить предназначенное». Пока он предавался таким мыслям, день прошел, опустился вечер, и отовсюду слетелись к дереву громадные птицы. И дерево загудело от их клекота, а от ветра, поднятого их крыльями, заходил океан высокими волнами, будто казалось ему, что все они слетелись сюда, чтобы с ним повидаться и выказать свою любовь. Расселись птицы по ветвям, и услышал Шактидева, укрытый листьями, как они человеческим языком между собой разговаривают. Рассказывали они друг другу, кто что увидел за день, — одна птица про новый остров, другая о новом городе, а третья о стране, прежде невиданной. И сказала старейшая из птиц: «Слетала я сегодня за добычей в Канакапури. Завтра на заре снова я полечу туда — удачлива там охота. Зачем мне, старой, уставать, летая в дальние страны?» Слова ее были для Шактидевы подобны неожиданно хлынувшему потоку живительной амриты, и он, успокоившись, подумал: «Вот и узнал я благодаря судьбе о городе Канакапури, а чтобы добраться туда, воспользуюсь я этой птицей — она перенесет меня на своем громадном теле». Рассудив так, он, пока птица спала, забрался к ней на спину и примостился между крыльев. Когда же наступило утро, разлетелись все птицы, и та птица тоже взлетела, словно была она причастна воле судьбы. Не замеченный ею, летел на ее спине Шактидева, и быстро она домчала его до Канакапури, где принялась искать добычи.

В одном из городских садов слез с ее спины Шактидева и пошел в глубь этого сада. Вскоре он увидел двух дев, собиравших цветы. Тотчас приблизился к ним юноша и спросил их, удивленных его появлением: «Что это за страна и кто вы такие, милые?»

«Это город Канакапури, и живут в нем видйадхары, — отвечали девушки, — а это сад видйадхари Чандрапрабхи, мы в этом саду садовницы и собираем для нее цветы». Тогда он попросил красавиц: «А не могли бы вы так сделать, чтобы повидать мне вашу госпожу?» «Так и быть», — ответили они на его просьбу и провели юношу к царскому дворцу. Вошел он в него и увидел там колонны из рубинов и стены из золота, будто был этот дворец средоточием богатств. Завидев его, служанки Чандрапрабхи поспешили сообщить ей о неслыханном событии — пришел во дворец смертный. Она же повелела привратнику немедля его привести к ней. Когда он вошел и взглянул на нее, она ему показалась истинным праздником для очей, верхом совершенства чудесного искусства Творца. Царевна же поднялась с ложа, украшенного прекрасными жемчугами, для того чтобы приветствовать его и оказать ему почтение. После того как он сел, спросила его с о любопытством Чандрапрабха, кто он такой и как попал в эту страну, недоступную для людей, и Шактидева рассказал ей, откуда он родом, из какой семьи, назвал ей свое имя и поведал про то, что пришел сюда повидать город Канакапури и этим добиться руки царевны Канакарекхи.

Узнав про все, подумала немного Чандрапрабха и, глубоко вздохнув, сказала ему с глазу на глаз: «Слушай-ка, что я тебе скажу, счастливец. Правит этой страной повелитель видйадхар Шашикханда. Родились у него четыре дочери. Старшая — это я, Чандрапрабха; другую зовут Чандрарекха, третью Шаширекха, а четвертую Шашипрабха. Со временем достигли мы в, отцовском доме поры девичества. Однажды пошли мои младшие сестры купаться на берег Мандакини. В своем девичьем озорстве градом брызг осыпали они аскета Агрйатапаса, и хоть просил он их остановиться, они упорствовали в своем озорстве. Тогда он пришел в ярость и проклял их всех: «Все вы, негодные девы, родитесь в мире смертных!» Услыхал про это наш отец, прибежал и стал его уговаривать смилостивиться; наконец добился того, что Агрйатапас обозначил каждой из сестер конец проклятия и сохранил для них в их смертном облике память о прошлом рождении вместе с магическим знанием. Затем они, оставив свое божественное тело, оказались в мире смертных, а отец, отдав мне этот город, удалился в горы в лесную обитель. Однажды явилась мне во сне Амбика и предрекла: «Человек, дочь моя, станет твоим мужем!» После этого я всех женихов-видйадхар отвергаю и до сих пор не замужем. Нынче же ты чудесным образом появился, и мне понравился твой прекрасный облик; согласна я тебя взять в мужья. Поэтому как только наступит четырнадцатый день месяца, пойду я на великую гору Ришабха попросить у отца позволения. Туда в этот день каждый год собираются со всех стран света лучшие из видйадхар. Вот схожу я туда, получу от него разрешения и быстро вернусь. Тогда ты и сделаешь меня своей женой. А ты меня здесь дожидайся», — так сказала ему Чандрапрабха и стала ублажать Шактидеву всеми наслаждениями, принятыми у видйадхар. И предаваясь этим наслаждениям, он испытывал такое счастье, какое испытывает человек, опаленный лесным пожаром и вдруг погрузившийся в озеро, полное амриты.

Тем временем наступил четырнадцатый день месяца, и Чандрапрабха обратилась к Шактидеве с такими словами: «Ухожу я сегодня повидаться с отцом и вся моя свита со мной уйдет. Ты же, оставшись в одиночестве, постарайся не скучать эти два дня. Но, смотри, ни в коем случае не ходи ты на верх дворца!» Так сказала она юноше, он пообещал ей, что так и сделает, и с этим отправилась Чандрапрабха в путь.

Остался Шактидева один, стал бродить ради забавы из одного роскошного покоя в другой и разобрало его любопытство:

«Почему это дочь видйадхары запретила мне подыматься наверх?» И вот пошел он наверх, ибо сердце людское всегда тянется к запретному! Когда же поднялся он туда, увидел три тайных, усыпанных жемчугами шатра, предназначенных для женщин, и, откинув полог, вошел в первый. Увидел он там, что на ложе, расшитом драгоценными камнями, кто-то лежит. Откинул он покрывало и узрел прекрасную дочь царя Паропакарина. «Что за чудо? — подумал он. То ли она это спит непробудным сном, то ли я во власти магических чар? Ради нее совершил я такое путешествие, и вот она здесь бездыханная! Но нет, не тронуло тление ее красоты! Быть может, это Творец всего сущего раскинул для меня сети обмана?!»

С такими мыслями вышел он из первого шатра и вошел поочередно в два других. В каждом из них увидел он по юной деве, лежащей на ложе, как и в первом шатре. Удивленный всем этим, вышел оттуда Шактидева и, присев на краю крыши, заметил внизу превосходного коня, под седлом, усыпанным жемчугами, который стоял возле колодца. Захотелось ему посмотреть на него поближе, спустился он и подошел к коню. Увидел он, что у коня нет хозяина, захотел сесть в седло, но только вступил в стремя, как конь ударил копытами и сбросил его в тот колодец. Пролетев сквозь колодец, оказался Шактидева на другом его конце в своем саду в городе Вардхаманапуре и, обнаружив это и зная, что нет с ним Чандрапрабхи, упал он на родную землю, словно надломленный лотос. «Где Вардхаманапура и где город видйадхар? Что это за чудо со мной приключилось? Или магический обман обволок меня своим маревом? О горе! Кто же тешится надо мной, несчастным? И что еще ждет меня впереди?» — отдавшись таким грустным мыслям, изумленный Шактидева вернулся в отчий дом и остался там, обласканный отцом и всеми своими родичами, никому не рассказав, как пришлось скитаться ему из-за барабана глашатая.

На другой день случилось ему выйти из дома и снова донесся до него крик глашатая, объявлявшего под удары барабана: «Если какой брахман или юноша-кшатрий действительно видел город Канакапури, царь тому дочь отдаст в жены и сделает его своим наследником!» Пошел к глашатаям Шактидева и снова заявил: «Видел я этот город Канакапури!» Немедля его к царю привели, а тот его сразу же признал и предположил, что он снова будет лгать. Но Шактидева так ему сказал: «Коли я неверное слово скажу, коли не видел я того города, то накажи меня смертью! Пусть царевна сама меня спросит о Канакапури».

Послал немедля царь слуг своих на дочерью. Явилась царевна, увидела Шактидеву и сказала отцу: «Отец, да он снопа какую-нибудь небылицу сочинит!» Возразил ей на это Шактидева: «Правду ли, ложь ли скажу я, но рассей ты, царская дочь, мое недоумение: не тебя ли видел я бездыханной, лежащей под шатром в Канакапури, и как же это теперь я вижу тебя здесь перед собой, живой и невредимой?» По этим словам Канакарекха поняла, что он действительно побывал в Канакапури, и сказала отцу: «Воистину, видел он Канакапури, и, раз он сумел там побывать, суждено ему быть моим мужем. И возьмет он в жены трех других моих сестер и будет царствовать в том городе над видйадхарами. Нынче же хочу я вернуть себе прежний свой облик и вернуться в Канакапури. Только из-за проклятия святого родилась я в твоем доме, почтенный. «Как только увидит в Канакапури тело твое смертный человек, тогда и кончится срок твоей жизни среди смертных, а тот, с кем это случится, станет твоим мужем», — так определил аскет конец проклятия, наложенного им самим на меня. И хотя я жила в человеческом облике, но помню свое прежнее рождение и обладаю магическим знанием. Поэтому теперь я ухожу отсюда, чтобы снова вернуться к видйадхарам». После этих слов царевна покинула человеческое тело и исчезла. Тут возникло великое смятение, и царский дворец наполнился рыданиями Шактидевы — немало пришлось ему потрудиться, но не достались ему ни Чандрапрабха, ни Канакарекха.

Удрученный тем, что не исполнились его заветные желания, горько осуждал себя Шактидева, покидая дворец, а потом вдруг подумал: «Ведь Канакарекха сказала, что задуманное мной исполнится! Так что же я отчаялся? Ведь успех зависит от моей настойчивости! Отправлюсь-ка я снова в Канакапури той же дорогой, что прежде ходил. Может, снова поможет мне судьба!» Подумав так, тотчас же Шактидева ушел из города. Ведь люди, твердые в своих решениях, не оставят усилий, пока не добьются успеха!

Долго он шел, пока, наконец, не пришел опять в город Витанкапуру, стоящий на самом берегу океана. Встретился там Шактидева с тем же самым купцом, с кем он пустился в плавание и чей корабль разбился. «Да ведь это тот самый Самудрадатта, который упал в море, — подумал Шактидева, — как же он спасся! Не чудо ли? Да ведь и я сам тоже свидетельство чуда!» Подошел к нему Шактидева, и купец узнал брахмана, обнял его с великой радостью, повел к себе домой, угощал, как гостя полагается угощать, и все расспрашивал: «После того как корабль разломился, как ты спасся?» Шактидева рассказал ему подробно все, что с ним произошло, рассказал, как, проглоченный рыбой, попал он на остров Утстхала, и, в свою очередь, спросил купца, что с ним было: «Поведай мне, как перебрался ты через океан?»

Отвечал ему на это купец: «После того как упал я в морскую пучину, уцепился я за какую-то доску и три дня и три ночи меня носило по волнам. Но по счастью проходил мимо корабль, плывшие на нем заметили меня, взывающего о помощи, и подняли на борт. Вступив на палубу, увидел я там своего отца, который после долгого странствия по дальним островам возвращался домой. Он меня сразу же узнал, крепко обнял и стал расспрашивать, а я с рыданиями рассказал ему повесть о своих злоключениях: «Долго не возвращался ты, отец, и решил я сам начать торговлю. Да вот поплыл я на другой остров и случилось так, что разбился мой корабль. До сегодняшнего дня носили меня океанские волны, но тут на счастье вы меня подобрали». Кончил я рассказ, а отец мне и говорит: «Чего ради подвергал ты себя опасности? Есть у меня богатство, сын мой. Смотри, привел я корабль, полный золота!» Так утешил меня отец, и быстро приплыли мы на корабле к себе домой в Витанкапуру. Вот и живу я здесь после всего этого!» Выслушал Шактидева историю купца, отдохнул и, проведя у него ночь, на следующий день сказал ему так: «Нужно мне, купец, снова попасть на остров Утстхала. Расскажи мне, как туда добраться!» Купец отвечал ему: «Сам я нынче на месте сижу, а вот слуги мои отправляются. Ты с ними на корабль садись и поезжай туда, почтенный». Как посоветовал купец, так Шактидева и поступил и поплыл с ними на остров Утстхала. Когда же они приплыли, то пришло Шактидеве на ум: «Если мой родственник, благородный Вишнудатта, все еще здесь живет, непременно у него в монастыре остановлюсь!» Пошел брахман по базару, и повстречались ему сыновья повелителя рыбаков Сатйавраты, узнали они его и спросили: «Ты, брахман, прошлый раз в Канакапури с нашим отцом плавал, а нынче-то как сюда попал?» Стал им Шактидева рассказывать, как закрутило в волнах корабль, как исчез он в водовороте и как их отец в воду упал. Выслушали его сыновья Сатйавраты, рассердились и велели слугам: «Вяжите этого злодея, он нашего отца убил. Как это может быть, что двое на корабле плыли, корабль в водоворот попал, один в водовороте погиб, а другой здесь стоит! Завтра же на заре принесем мы этого молодца, убившего нашего отца, в жертву Чандике, вместо животного». Сыновья повелителя рыбаков вместе со слугами связали Шактидеву, повели его под барабанный бой к храму Чандики, постоянно поглощавшему живые существа, подобно пасти смерти, ощерившейся вылезающими вперед клыками.

Заперли там Шактидеву, связанного, и, когда ночь наступила, в страхе за свою жизнь, он взмолился к Чандике: «О Бхагавати, защити меня, ушедшего в дальние края в поисках возлюбленной и попавшего без всякой вины в руки безумцев. Ведь ты же защищаешь весь мир, ты, истребительница дайтйев, ты, чей облик сверкает как солнце на восходе!» Такую мольбу вознес он Чандике, а затем заснул с трудом и увидел во сне, будто бы из глубины храма вышла некая дева божественного облика и, словно утешая, обратилась к нему: «Ничего не случится с тобой! Есть у сыновей царя рыбаков сестра Биндумати. Когда утром увидит тебя эта девушка, то попросит отдать тебя ей в мужья. Ты должен согласиться, ибо только она освободит тебя. К тому же она и не рыбачка, а божественная дева, на которой лежит проклятие».

Едва поутру он проснулся, как вошла в храм девушка-рыбачка и была она отрадой для его глаз. Подошла к нему девушка и, назвав себя, сказала: «Освобожу я тебя отсюда, но ты выполни мое желание. Когда увидела я тебя, то разгорелась во мне любовь. Возьми же меня в жены». Так сказала ему рыбачка, и Шактидева, тотчас же, вспомнив сон, обрадовался и согласился. Освободила она его, и отпраздновали они свадьбу, ибо, как и предрекла Амбика во сне, братья согласились исполнить просьбу сестры.

Вот стал он там жить с божественной красавицей Биндумати, подобной воплощению успеха, достигнутого благодаря добродетели. Однажды сидели они вдвоем на крыше дома. Заметил Шактидева чандалу, несшего на голове ношу говяжьего мяса, и спросил у супруги: «Скажи мне, стройная, как может злодей есть мясо коров, которых должно чтить во всех трех мирах!».

Ответила на это Биндумати: «Что об этом говорить, благородный? Это — немыслимый грех. Я вот тоже из-за небольшого прегрешения перед коровой родилась в семье рыбака, и когда освобожусь из этого состояния — неизвестно». Такие ее слова удивили Шактидеву, и он спросил у нее: «Расскажи, прекрасная, кто ты и почему родилась в семье рыбака!» Долго он ее упрашивал, и, наконец, сказала она ему: «Я расскажу тебе об этом, но обещай мне, что сделаешь то, о чем я попрошу тебя». «Сделаю!» — поклялся он, и тогда Биндумати сначала сообщила ему свое желание: «На этом острове будет у тебя вторая жена, и она, благородный, вскоре забеременеет от тебя. Когда же она будет на восьмом месяце, ты должен рассечь ей чрево, и пусть это не вызовет у тебя отвращения». Изумился Шактидева, услыша от нее такие речи, и стал уже выражать страх и недовольство, как дочь повелителя рыбаков остановила его и заговорила опять:

«По какой причине тебе надлежит это делать и почему я родилась среди рыбаков, — слушай, я тебе расскажу. Некогда была я видйадхари, но проклятие обрекло меня на рождение в мире смертных. Дело в том, что еще будучи видйадхари, случалось мне струны лютни зубами прикусывать, когда я их соединяла, а так как струны сделаны из воловьих жил, то и пала я низко, ибо взяла в рот частицу коровьей плоти. Вот потому-то и родилась я среди рыбаков».

Пока она это Шактидеве рассказывала, подошел к нему один из ее братьев и сказал: «Вставай, сюда примчался вепрь, убивший уже многих людей».

Лишь только услыхал это Шактидева, мигом спустился с крыши, схватил оружие, вскочил на коня, помчался на вепря и напал на него. А тот пораненный, спасаясь, кинулся в свою пещеру. Погнался за ним Шактидева и вслед за ним проник в нее; и в тот же миг увидел внутри жилище и тенистый сад, а в нем девушку необычайной красоты, подобную лесному Божеству, которая почтительно вышла навстречу ему со словами привета.

И спросил он ее: «Кто ты, счастливица? И что тебя беспокоит?» А она, прекрасноликая, так отвечала: «Живет на свете царь Чандавикрама, повелитель Южной страны, а я его любимая дочь, и зовусь я Биндурекха. Какой-то злобный дайтйа, демон с пылающими глазами, похитил меня из отцовского дома и сюда притащил. Принимая облик вепря, выходит он отсюда на поиски мяса. А сегодня случилось, что какой-то герой тяжко его ранил своим копьем и он, по воле судьбы, сюда притащившись, испустил дух. Не нарушил он моего девичества, спасена я и вот ухожу отсюда».

«Чего же ты дрожишь? — спросил ее Шактидева. — Это я сразил вепря своим копьем, царевна!» «А кто ты?» — спрашивает она тогда. «Я брахман, и зовут меня Шактидева!» «Так ведь это ты мне в мужья наречен! — говорит она ему, и тогда сказал он ей: «Так тому и быть!» — и вышли они оба из пещеры. Когда же пришли они к Шактидеве домой, все рассказали Биндумати, и с ее согласия взял Шактидева Биндурекху в жены. Зажил Шактидева с двумя женами; пришло время, и Биндурекха забеременела. Не прошло и восьми месяцев после этого, как подошла Биндумати к Шактидеве и напомнила ему: «Вспомни, муж, что обещал ты мне. Вот твоя вторая жена уже на восьмом месяце. Пойди к ней и рассеки ее чрево. Не следует тебе уклоняться от исполнения обещанного». Кончила она, а Шактидева, одолеваемый и любовью и жалостью, но связанный словом, стоял молча.

В смятении ушел он от Биндумати и пошел к Биндурекхе, а та, заметив, что он сверх меры огорчен, сказала ему: «Знаю я, благородный, чем ты огорчен. Велела тебе Биндумати рассечь мое чрево. Так тебе и следует сделать. Нет здесь никакой жестокости и пусть тебя ничто не останавливает! Вот послушай, супруг мой, историю о брахмане Девадатте и дочери повелителя йакшей.