Океан. Выпуск шестой

В. Тимофеев ПАРУС

В. Чудов, капитан дальнего плавания ТАК МУЖАЮТ МАЛЬЧИШКИ

Если бы кому-нибудь пришло в голову наградить за многолетнее служение человечеству средства, позволяющие ему преодолевать огромные расстояния, то первыми претендентами на награду самого высокого достоинства были бы на суше — колесо, а на море — парус. Многие века человеческой цивилизации муссоны, пассаты, бризы и другие ветры с не менее романтическими названиями наполняли паруса упругой силой.

Наполняли… Развитие технического прогресса неумолимо, и, к сожалению, время горделиво парящих над волнами красавцев парусников миновало. На смену им пришли суда и корабли с мощными механическими двигателями: сначала паровыми машинами, затем двигателями внутреннего сгорания, потом паровыми, газовыми турбинами и даже атомными реакторами.

Правда, обращаясь к истории развития морского транспорта, справедливости ради надо сказать, что закат парусного флота начался относительно недавно. Если, конечно, иметь в виду исторические категории времени.

Не далее как в начале прошлого столетия маститый английский судостроитель доктор Ларднер, человек по тем временам весьма просвещенный, допускал возможность пересечь Атлантику на судне под машиной лишь… если есть при этом хорошие паруса. Читая в Ливерпуле публичную лекцию, доктор Ларднер заявил:

Сейчас обе части высказывания уважаемого доктора Ларднера вызывают лишь снисходительную улыбку. Теперь по бескрайним океанским дорогам ходят огромные быстроходные и комфортабельные суда, мало зависящие от капризов погоды. Они перевозят сотни тысяч тонн различных грузов, мощность их машин — десятки тысяч лошадиных сил. В жилых и служебных помещениях, вне зависимости от температуры и влажности воздуха, поддерживается заданный микроклимат.

Плавучим стальным гигантам практически не страшны океанские штормы и ураганы. И не только потому, что они стальные и огромные. Нет. Об их безопасности заботятся многие специальные службы. Например, недремлющая служба океанского ледового патруля предупреждает их о районах, где возможна встреча с айсбергами и ледовыми полями, чтобы исключить повторение трагедии «Титаника». Искусственные спутники передают на Землю данные о перемещении эпицентров циклонов, и за ними бдительно следят вплоть до их разрушения. Циклоны по-прежнему свирепы и беспощадны, но теперь они приносят значительно меньше бед, так как лишились одного из самых своих страшных качеств — внезапности.

Значит ли это, что плавание в наше время стало совершенно безопасным? К сожалению, нет. Море есть море. При тяжелых штормах волны в океане свирепы и могучи. В 1967 году ученые измерили приборами силу ударов волн в некоторых местах бельгийского побережья; она достигала 60 тонн на квадратный метр.

Стальная махина — корабль в десятки тысяч тонн водоизмещением вздрагивает при мощных ударах волн, но легко сбрасывает их со своей высоко поднятой над водой палубы. Однако ведь не все суда — великаны. И чем меньше корабль, тем тяжелее достается ему в шторм. А небольшие суда тоже нужны, ох как нужны! Например, промысловые, на которых рыбаки далеко и надолго уходят в море, плавают во всех широтах, где есть свободная ото льда вода. Рыбаки несут вахту не только в уютных рубках и машинном отделении, но и мужественно работают с орудиями лова на открытых всем ветрам и волнам палубах. Поэтому о промысловиках и говорят: «Рыбак — вдвойне моряк!»

Конечно, в самый тяжелый шторм любое современное судно может воспользоваться услугами компьютеров гидрометеорологических центров. Они быстро и достаточно точно рассчитают безопасные, наивыгоднейшие курсы и скорости, которыми следует в данных условиях идти к порту назначения.

Все суда оснащены радиолокаторами, внимательно следящими за поверхностью воды и вовремя обнаруживающими любую опасность на большом расстоянии днем и ночью, в пургу, в туман, при нулевой видимости. Вблизи от берега или на мелководье эхолоты судна непрерывно «ощупывают» дно, показывая и записывая на ленту изменения глубины под килем.

Одним словом, из года в год суда делаются все более надежными, быстроходными, комфортабельными…

И все же курсанты, будущие судоводители торгового и рыболовного флотов, свою первую морскую практику проходят на парусных судах. Читатель, конечно, может спросить: а стоит ли в наш быстробегущий век тратить драгоценное время на изучение мудреных парусных наук, если заведомо известно, что плавать-то этим ребятам на парусниках не придется? Не отдаем ли мы этой практикой просто дань моде, непонятно почему сохранившейся до наших дней?

Нет, дело здесь совсем не в моде. Спросите моряков, отплававших уже не один десяток лет, что они по этому поводу думают. И вы услышите, как они с нескрываемой любовью и нежностью вспоминают о днях, когда были практикантами на парусном судне.

Что же представляет собой парусная практика, какие черты характера появляются и закрепляются на всю жизнь у юноши за месяцы первого его плавания под парусами?

Учебное парусное судно радует глаз издалека: высокие стройные мачты, идеально выровненные реи, аккуратно обтянутый по строгим законам древней морской мудрости бегучий такелаж… Остановишься, подходя к паруснику, и какое-то ни с чем не сравнимое ощущение тревожной радости помимо воли овладевает тобой: еще немного, и ты приобщишься к тому, о чем с затаенной мечтой читал у Грина, Станюковича, Лондона, Конрада. Через несколько минут ты, поднявшись по трапу, не только прикоснешься к сказочно удивительному миру, но и будешь жить в нем. И это ощущение не проходит, не стирается временем, оно помогает переносить тяготы суровых и вместе с тем прекрасных парусных плаваний.

…На учебное парусное судно прибыли новички, курсанты, только что закончившие первый курс мореходки. На чисто вымытой деревянной палубе стоят в строю славные мальчишки, похожие друг на друга разве что одинаковой морской формой. Да еще роднит их, делает похожими такое откровенно нетерпеливое ожидание таинства в их глазах, что его невозможно скрыть никаким напускным равнодушием, показной бывалостью. И самое главное — ребята точно знают: обмануты они не будут, таинство посвящения их состоится. Это будет суровое многодневное морское ни с чем не сравнимое ПАРУСНОЕ крещение.

После долгих штормовых дней и ночей, после тяжелой работы с парусами и такелажем руки их огрубеют, мышцы нальются силой, лица загорят, обветрятся, а в глазах появится выражение спокойной уверенности в себе. Для этого и нужно парусное «крещение» — чтобы научить ребят преодолевать страх, чтобы нашли они себя в нелегкой борьбе с самими собой.

Одно из веками проверенных средств воспитания самообладания — тренировка марсовых (матросов, работающих на реях, на верху мачт) в постановке и уборке парусов. Но прежде чем курсанты поднимутся на реи, матросы-инструкторы научат их безопасно лазать на мачту, правильно ставить ноги на выбленки, держаться за ванты.

Тренировки начинаются с утренней физзарядки, во время которой все ребята друг за другом, вереницей поднимаются по вантам правого борта, переходят по салинговой площадке к вантам левого борта и спускаются по ним на палубу. Затем сначала днем, потом ночью — учения в постановке и уборке парусов. Тренировки, учения… Тренировки, учения… Пока еще в гавани, в безветренную погоду, не торопясь, оттачивая каждое движение, каждый штрих. Вырабатываются первые навыки, новое постепенно становится привычным.

И вот наконец-то первый выход в море, первая настоящая постановка парусов! В море парусам нужен ветер, но с ветром всегда «в дружбе» волны, качка. К кому-то, хочет он того или нет, подступает чувство тошноты, головная боль. Палуба кренится, уходит из-под ног. Но начинается парусный аврал и надо «через себя», превозмогая болезнь, подниматься на реи, на свое рабочее место. Все должно делаться так, как уже не раз было в гавани. Все так и все-таки все не так! Судно раскачивается на волне, мачты своими макушками пишут в небе огромные дуги, где-то внизу то вправо, то влево уходит кажущееся сверху совсем маленьким судно. Под ногами дрожит перт (трос под реем, на котором марсовые стоят при работе с парусами), чувствуешь себя точно на огромных и беспощадных качелях, так и норовящих сбросить тебя в клокочущую пучину… И вот тут-то мальчишке становится страшно.

В первый раз — всегда! В первый раз — всем!

Помимо воли появляется страх перед опасной высотой и кажущимся теперь не только ненадежным, но прямо-таки враждебным рабочим местом, где ты расписан по парусному авралу. Хочется покрепче обхватить руками рей и застыть, всем телом прильнув к нему. Когда прижмешься к этому толстому, такому массивному и надежному рею, чувствуешь себя как бы в безопасности и уже спокойнее смотришь на волны, что поочередно то с одного, то с другого борта подступают к тебе.

В основе этого страха заложен нормальный и здоровый инстинкт самосохранения. Повторяю: в первый раз страшно всем. И это чувство надо преодолеть. Нужно суметь поочередно отрывать руки, просунутые в страховочные кольца, от рея, и спокойно работать с парусами. Вокруг — и выше тебя, и ниже — все работают. Им тоже страшно, но они уже победили страх и теперь хотя бы внешне спокойно трудятся в раскачивающемся поднебесье.

И стыдно будет потом, если твои товарищи заметят, что ты безнадежно «спраздновал труса». Они не должны видеть твоей даже временной слабости. Надо переломить себя и начать работать с парусом. Как все! Человек на рее открыт не только ветру, но и взглядам товарищей. Кто-то обязательно заметит, когда у тебя вдруг предательски задрожат напряженные до боли ноги (дай бог, чтобы широкие брюки скрыли эту дрожь!), кто-то увидит, как ты на миг судорожно вцепился в рей, в складки паруса и не находишь в себе силы оторваться от них…

Но ты обязательно возьмешь себя в руки и снова начнешь работать — ведь твои товарищи работают. И страх уже почти побежден! Ты работаешь, как все, и поэтому никто не вспомнит тебе минуты слабости, ибо они были почти у каждого.

И вот паруса поставлены, звучит команда: «С реев долой!» Какой ликующей радостью наполняются сердца спустившихся из поднебесья мальчишек от сознания первой, пусть еще не окончательной, не полной победы над собой! Эту радость не спрячешь. Да и стоит ли ее прятать? Ведь не каждый день ты ощутимо ступаешь на новую ступеньку в лестнице мужания. Какой родной, большой и надежной после высоты стала качающаяся, мокрая от волн палуба, по которой ты не очень-то уверенно ходил еще полчаса назад. Теперь, после реев, на палубе качка — не та качка!

Задрав головы, ребята видят ожившие паруса, трепещущие, нетерпеливо хлопающие на ветру. Паруса прямо-таки просят, чтобы их обтянули, позволили им делать свое дело — стремительно, с небольшим креном нести по волнам судно.

А еще чуть позже всеми на палубе овладевает ни с чем не сравнимое радостное ощущение бесшумного бега судна по пенящейся воде. Только шелест ветра в снастях и несущиеся навстречу беспокойные волны.

Иногда в океане штормовая погода держится по многу дней подряд. Тогда каждый моряк, даже бывалый, начинает чувствовать вялость, слабость. Каждый, правда, внешне старается выглядеть бодрым, потому что надо, чтобы товарищи могли положиться на тебя, верили в тебя, не сомневались, что даже и сейчас у тебя хватит воли и сил делать все, чтобы судно продолжало идти заданным курсом к поставленной цели. Однако бесконечная, изнуряющая качка в конце концов делает свое недоброе дело. Люди устают, устают смертельно. Еще бы: долгие сутки они не имели никакого отдыха, так как у них нет возможности хоть на сколько-нибудь минут спокойно задремать. На раскачивающейся койке подтыкаешь под собственные бока поплотнее все, что только можно, разбрасываешь руки и ноги, чтобы хоть во что-то упереться… Но все равно судно накреняется, и ты едешь то на переборку, то за борт койки. И все-таки ты каким-то чудом задремал, вернее рухнул в какую-то черную ямину забытья и… тебя вдруг возвращают к жизни колокола громкого боя. В теплые кубрики к смертельно уставшим и разомлевшим мальчишкам врывается сигнал парусного аврала. По самому сердцу бьет из репродуктора команда, требовательная, безжалостная, не терпящая возражений. Каждый должен быть на своем месте по парусному расписанию. Заменить тебя некому! Короткое, как выстрел:

— Все наверх!!!

— Марсовые к вантам!

— По реям!..

Руки — на мокрые и холодные ванты, ноги — на скользкие выбленки, и наверх, туда, где твое рабочее место на зыбких пертах. И, собрав все оставшиеся силы, вступаешь в поединок с тяжелой, набухшей влагой парусиной, жесткой, неподатливой, никак не желающей тебя слушаться.

Опасно ли это? Да, опасность есть, несмотря на страховочные кольца, заспинники и прочее. Однако именно это чувство постоянной опасности, недопустимости самой малейшей небрежности заставляет мобилизовывать всю свою волю, заставляет учиться владеть собой, ни на миг не расслабляться и не теряться в критических ситуациях. Долгое время чувство самосохранения заставляет мозг снова и снова отдавать приказание: возьми себя в руки! Возьми себя в руки!

Со временем необходимость в подобных приказаниях возникает все реже. Происходит как бы закрепление условного рефлекса, обязывающего уметь владеть собой, своими нервами, уметь в любой ситуации работать и действовать спокойно и четко. Постепенно самообладание и уверенность в себе становится как бы второй натурой, привычкой. Привычкой, которая много раз в жизни пригодится мальчишкам, когда они взойдут на мостик корабля капитанами, когда приобщатся к великому братству моряков планеты Земля.

Ну, а из того, кто не смог в трудное время парусной практики совладать со своими нервами, кто не сумел перебороть чувства страха, вряд ли выйдет хороший моряк. Он и сам после первой же практики на паруснике не захочет остаться в стенах мореходного училища. Со временем из него может получиться хороший врач, чуткий педагог, писатель… И это хорошо, успехов ему. Это значит, что просто в годы своей юности он чуть было не совершил ошибку в выборе своего жизненного пути.

Предоставим слово известным капитанам дальнего плавания, которые по призванию выбрали для себя в жизни неспокойные морские пути.

Михаил Николаевич Малаксианов:

— Три практики провел на баркентине «Вега». На паруснике познал стихию морскую, силу волн, ярость штормовых ветров. Только под парусами можно яснее всего понять, почувствовать, как воздействует ветер на судно. Для моряка-судоводителя это очень важно.

Авенир Павлович Сухондяевский, Герой Социалистического Труда:

— Плавание на паруснике — прекрасная школа и экзамен для будущего моряка-профессионала. Там обязательно проявляются его человеческие качества.

Вилюс Ионо Пакальнишкис:

— Проходил практику на парусных судах «Меридиан», «Альбатрос», «Шквал». На них получил настоящую морскую выучку, умение владеть собой тогда, когда делать это труднее всего. Для обучения курсантов-судоводителей парусные суда очень нужны.

Глеб Николаевич Костецкий:

— Плавание на учебных парусниках закаляет волю и характер молодых людей, прививает им высокую организованность и ответственность за свои действия в коллективном труде. Ребята проходят хорошую морскую подготовку, становятся сильными и находчивыми, приобретают быструю реакцию, уверенность в своих действиях, чувство разумной осторожности и осмотрительности и, конечно, любовь к морю и к избранной профессии моряка.

В нашей стране — великой морской державе — есть несколько учебных парусных судов, в том числе и самые большие в мире красавцы барки «Крузенштерн» и «Седов», принадлежащие Министерству рыбного хозяйства СССР. На них проходят морскую практику будущие судоводители — курсанты мореходных училищ этого министерства. Так пожелаем всем учебным парусным судам нашей Родины и впредь успешно продолжать доброе и очень важное дело — воспитывать мужество и стойкость у юношей, избравших себе почетную, прекрасную и нелегкую профессию мореплавателей.

А. Миланов ДРУЖУ С МОРЯКАМИ…