Окольные пути любви

11

Солнце уже скрылось за горизонтом. Западный край неба, еще недавно поражавший обилием красок, померк. Подступавшие со стороны холмов сумерки обволакивали город. Тени растворились в серой мгле. Дневная жара быстро спала, в дыхании ветерка уже ощущался холодок наступающей ночи.

Возвращаясь домой, Лиза выбрала короткий путь через парк, но, еще не дойдя до середины, пожалела о сделанном выборе. В парке не было ни души, и тишина, которую нарушали лишь редкие тревожные голоса птиц да шелест листьев, давила и пугала. Казалось, где-то там, за темными деревьями, прячется что-то злое, черное, враждебное.

Она невольно ускорила шаг, снова и снова повторяя про себя, что это только воображение, что с ней ничего не случится, что…

За спиной треснула ветка. Лиза вздрогнула и обернулась.

— Питер?

Знакомая фигура выступила из темноты. Лиза облегченно выдохнула.

— Испугал? Извини. — Он шагнул к ней и крепко обнял за плечи. — Кейт сказала, что ты в ресторане, но я немного опоздал. Решил, что ты пошла домой через парк, и, как видишь, не ошибся.

— Ты звонил Кейт? — удивилась она. — Но откуда…

— У меня же есть твой домашний номер, — напомнил Питер. — Я приехал часа два назад, но задержался в отеле.

— Но… но почему не предупредил? Мог бы позвонить заранее, и я бы тебя встретила.

— Не хотел беспокоить. Все получилось так неожиданно. Вдруг захотелось тебя увидеть. Решил преподнести сюрприз, но получилось, кажется, не совсем удачно. Я не вовремя?

— Нет, нет, — поспешила уверить Лиза, беря Питера под руку. — Идем. До моего дома уже совсем недалеко. Ты, наверно, проголодался и…

— Откровенно говоря, не отказался бы от чашечки кофе, — признался он, перекидывая кейс из левой руки в правую.

— Вот и прекрасно, — рассмеялась она. Страхи рассеялись, и парк уже не представлялся лесной чащей с прячущимися в ней чудовищами. — Заодно и с Кейт познакомишься.

— С удовольствием.

— Что у тебя на работе? Отпустили без проблем?

— Взял три дня за свой счет. Как твои дела? Что на работе? Ты говорила о каких-то проблемах?

— К счастью, все уладилось. Мистер Гринслоу — это наш главный редактор — завтра будет на месте. Свои материалы я уже подготовила.

— И что? Ждем сенсации?

— Пока не знаю.

Парк закончился.

— А вот и мой дом. Тот, трехэтажный. — Лиза протянула руку. — Только вот свету почему-то нет. Наверно, Кейт еще не вернулась со свидания.

Она взбежала по ступенькам, открыла сумочку, достала ключи. Питер замешкался.

— Я подумал… Может быть, это не очень хорошо. Кейт меня не знает, а время уже позднее. Может быть, мне лучше вернуться в отель?

— Даже не думай. — Лиза спустилась на пару ступенек и, взяв его за руку, потянула за собой. — Ты просто должен с ней познакомиться. И я не позволю тебе лечь спать голодным. К тому же…

Она не договорила. Он вдруг привлек ее к себе, наклонился и жадно приник к губам. Лизу как будто подхватила теплая волна. Сердце заколотилось, а в груди словно взмахнули вдруг крылышками тысячи бабочек. Ноги сделались ватными, и она, наверно, упала бы, если бы не Питер.

— Я так по тебе скучал, — прошептал он, перенося поцелуй на мочку ее уха. — Если бы только знала…

— Я знаю, — теряя силы, пробормотала Лиза. — И мне тоже тебя не хватало.

Они переступили порог. Питер захлопнул дверь. Лиза перевела дыхание и включила свет. Щеки горели. Сердце все еще колотилось как сумасшедшее. Держи себя в руках.

И все же она бы, наверно, не удержалась и потащила его в спальню, если бы Питер не отстранился.

— А у вас тут мило, — неестественно громко проговорил он, оглядывая просторный, высокий холл со старыми, потемневшими картинами на стенах и свисающей с потолка древней люстрой.

Лиза мысленно досчитала до десяти.

— Идем в кухню. Я сделаю кофе, а потом переоденусь и покажу тебе дом. Ладно?

— Конечно.

Кену Джессону катастрофически не везло с женщинами. Причем не с женщинами вообще, а с теми, которые ему нравились. Он легко знакомился с представительницами прекрасного пола и без особых проблем добивался успеха на поле любовной битвы, но уже на следующее утро терял к завоеванной красотке всякий интерес. Поддерживать более или менее стабильные отношения удавалось лишь ценой огромных усилий и лишь в течение недолгого времени, обычно двух-трех недель. С теми же, которые с самого начала задевали за живое, не получалось ничего. Кен постыдно робел, все его остроумие непостижимым образом испарялось, а сам он становился каким-то печальным клоуном, как выразилась в сердцах одна из его подружек.

Дело дошло до того, что Кен даже записался на прием к единственному в Мерфи-Лейке психоаналитику, Марку Резнику, который, как и положено, уложил его на кушетку и долго задавал вопросы, не имевшие к реальной ситуации никакого отношения. В конце сеанса, когда Кен с тоской поглядывал на дверь и жалел о впустую потерянных деньгах, мистер Резник объявил результат. Оказывается, Кен подсознательно выбирал женщин, отношения с которыми не имели никаких перспектив из-за «несовместимости психотипов». Причина же крылась в том, что, во-первых, Кен боялся женщин вообще, а во-вторых, уклонялся от прочных отношений из-за боязни последующего разрыва. Далее мистер Резник заговорил о том, что психологическая травма случилась, по-видимому, в далеком детстве, и, чтобы добраться до истоков, нужно провести несколько сеансов гипноза.

Чувствуя себя мухой, попавшей в паутину сладкоголосого монстра-паука, Кен нашел в себе силы встать с проклятой кушетки и вырваться из полутемного кабинета на чистый воздух.

Поход к психоаналитику потряс его до такой степени, что он твердо решил доказать всем и в первую очередь самому себе, что никакие длительные и прочные отношения его не страшат.

Примерно в это же время завязалось его знакомство с Лизой Макбейн. Поначалу Кен воспринимал ее исключительно как коллегу из соперничающего издания, но постепенно, по мере того как он узнавал ее лучше и лучше, в душе его проступили ростки иных чувств, а в один прекрасный момент он поймал себя на том, что именно Лизу рисует в своих эротических фантазиях.

Тот факт, что она практически не обращает на него внимания, нисколько не остудил его энтузиазма. Составив план осады, рассчитанной на несколько месяцев, Кен приступил к делу. Но тут, как это часто и бывает, ситуация круто изменилась.

Случайно подслушав разговор Джойса Кремера со своим шефом, редактором «Ньюс» Гретом Данканом, он понял, что Лизе угрожает вполне реальная опасность из-за полученных от Рэчел Пэдроу материалов.

Разумеется, Лиза не приняла его предупреждения всерьез и улетела зачем-то во Флориду. Кен последовал за ней, остановился в том же, что и Лиза, отеле и даже познакомился с забавной девчушкой Элисон, рассказавшей ему немало интересного, в том числе и о Питере Файнсе. Однако он так и не нашел ответа на вопрос, зачем Лиза летала во Флориду.

Мало того, в какой-то момент она, похоже, засекла его в Тампе, а по возвращении в Мерфи-Лейк предъявила нелепые обвинения в краже и охоте за какой-то флешкой.

Другой на его месте махнул бы рукой и отошел в сторонку, но Кен сдаваться не собирался. Чутье подсказывало, что ситуация обостряется, напряжение растет, и конфликт может вот-вот разрешиться самым непредсказуемым образом. Разумеется, Кен связывал этот конфликт с приближающимися выборами. Соперничеством между Кремером и Пэдроу, «Стандартом» и «Ньюс» объяснялось все, кроме Тампы, но присутствие фактора «X» только придавало игре пикантности. Лиза, получив от Рэчел Пэдроу потенциально опасные материалы, случайно оказалась втянутой в развернувшуюся борьбу.

Кен знал, что редактор «Стандарта» выходит из клиники в ближайшие дни, а значит, Лиза передаст ему документы и таким образом выйдет из-под удара. Но пока этого не случилось и флешка с информационной бомбой оставалась у нее. Кен не питал иллюзий в отношении команды нынешнего мэра. Ради защиты своих интересов Кремер мог решиться буквально на все.

Кен уже знал, что Лиза обедала в «Голубом барсе» с Лоренсом и ушла из ресторана одна после, как сообщил источник, весьма бурной сцены. Теперь, притаившись на краю парка, он наблюдал за домом Макбейнов. Свет горел сначала внизу, предположительно в кухне, потом вспыхнул в одном из окон второго этажа.

Время шло, часы показывали уже без четверти одиннадцать, а ясности не было. Кто в доме, Кейт или Лиза? И как это узнать? Позвонить? А почему бы и нет?

Он достал из кармана сотовый и набрал домашний номер Макбейнов. Трубку сняли только после пятого гудка.

— Да?

Кен мгновенно узнал голос Лизы.

— Алло, я вас не слышу.

Он дал отбой, убрал телефон в карман и вышел из-за дерева. Ну вот и все. По крайней мере на сегодня. Лиза дома, в безопасности. Можно уходить.

Кен широко зевнул, бросил последний взгляд на освещенное окно и замер. На фоне занавески четко проступил мужской силуэт. Незнакомец достал из кармана что-то небольшое, похожее на пузырек, и смочил что-то еще, напоминающее носовой платок. Потом он убрал то и другое в карман и отступил в глубь комнаты.

— Вот черт, — пробормотал Кен.

— А теперь я покажу тебе дом, — объявила Лиза, когда Питер, выпив кофе, отставил пустую чашку. — Только проверю сначала почту. Ладно?

— Конечно, — улыбнулся он.

Они поднялись в ее комнату на втором этаже. Лиза включила компьютер и опустилась на стул, но тут внизу, в холле, зазвонил телефон. Она машинально взглянула на свой, тот, что стоял молчаливо на тумбочке у кровати, и не в первый уже раз обругала себя за несобранность — давно нужно было пригласить мастера, чтобы проверил проводку.

— Извини, я сейчас.

Лиза торопливо поднялась, вышла из комнаты и сбежала по ступенькам. И кто же это названивает так поздно? Кейт? Нет, та в случае чего позвонила бы на сотовый. Уж не Лоренс ли? Она торопливо схватила трубку.

— Да?

Ответом было молчание.

— Алло, я вас не слышу.

Ничего. Потом гудки.

Лиза еще постояла немножко, глядя на трубку. Неприятное дело такие вот звонки. После них в голову обычно лезут всякие мысли, а на душе становится неспокойно. Как хорошо, что сегодня рядом с ней Питер. Она улыбнулась про себя и не спеша вернулась в комнату.

Питер, разглядывавший фотографии на полке, вопросительно посмотрел на нее.

— Не знаю. — Лиза пожала плечами. — Наверно, у меня завелся робкий воздыхатель. — Она опустилась на стул, проверила почту — новых писем не было. — Подожди минутку, хочу посмотреть, что там прислал Эван Чалмерс.

— Конечно, — отозвался Питер.

Лиза открыла приложение. Так, что тут? Статьи из газет, выделенные цветом имена, фотографии… Взгляд скользнул по строчкам и остановился на крупном заголовке — «Тайные хозяева Тампы». Под заголовком — три фотографии. Имена и фамилии незнакомые, лица… Стоп. Она присмотрелась повнимательнее. Да ведь это же…

— Питер! Посмотри! Здесь…

Лиза обернулась и замерла от удивления — Питер стоял в двух шагах от нее с застывшим, неузнаваемым лицом. В руке он почему-то держал носовой платок. Лишь теперь Лиза уловила знакомый, но совершенно неуместный в ее комнате запах. Прежде чем мозг успел проанализировать ситуацию, природная способность, существовавшая еще до появления интеллекта, отреагировала по-своему, послав тревожное предупреждение — беги!

Она попыталась подняться, но Питер сделал два быстрых шага, обхватил ее левой рукой и быстрым движением накрыл лицо пропитанным эфиром платком.

Лиза дернулась, но комната уже начала кружиться, вихрь подхватил и ее, а потом в мозг полезли верткие черные щупальца и она почувствовала, что проваливается в темноту. Последним, что видела Лиза перед тем, как потерять сознание, были холодные серые глаза Питера.

Джойс Кремер стоял у раскрытого окна, глядя в сгущающуюся ночь. Игра шла к концу, и он сделал для победы все, что мог. Оставалось только дождаться звонка и узнать, сложились ли обстоятельства в его пользу или судьба решительно отвернула от него свое капризное лицо.

Кремер выпустил в прохладный воздух струйку ароматного голубоватого дыма. Странно, но он почти ничего не чувствовал. Ни возбуждения, ни радости, ни отчаяния, ни злости. Только усталость.

Глядя в ночь, Кремер в какой-то момент с полной очевидностью понял простую истину: никакой Бразилии уже не будет. Не будет покойной жизни на белокаменной вилле с видом на океан. Не будет тихих, напоенных экзотическими ароматами ночей. Не будет сладкоголосых юных красоток и охлажденного кокосового молока с ромом.

Двадцать шесть лет назад дорогу ему преградил Джулиан Стоппард. Та схватка закончилась пирровой победой: Стоппард вышел из игры окончательно, но и победителю пришлось существенно понизить ставки, сбежав из шикарной, богатой, роскошной Тампы в глухой, богом забытый Мерфи-Лейк.

Все эти годы он жил с настороженно затаившимся страхом. И вот теперь — ирония судьбы! — дочь того самого Стоппарда готовилась нанести ему смертельный удар.

Кремер не знал, какой именно компромат раздобыла Пэдроу. Ее команда имела связи с неведомыми силами в Лос-Анджелесе и, судя по некоторым деталям, располагала практически неограниченными по масштабам Мерфи-Лейка средствами. И даже если его противники не раскопали историю с Тампой, им вполне хватило бы и местной грязи. Да и девчонка рано или поздно вышла бы на него с помощью Чалмерса.

Убрать Лизу и Чалмерса? А потом, если понадобится, дочь Чалмерса и Кейт Макбейн? И еще бог знает кого?

Перед глазами встала Ромми. Такая красивая, веселая, сговорчивая. Они все пользовались ее услугами, не стеснялись ее присутствия, обсуждали при ней все свои дела. И доболтались. Похоже, Ромми услышала что-то такое, что то ли сильно ее зацепило, то ли испугало. Так или иначе, но девчонка попыталась уехать из города к отцу, а этого он допустить не мог. Пришлось отдать приказ Лу Боннито. И вот результат — Ромми в коме, а Боннито исчез.

Кремер глубоко затянулся. Кровь трудно пустить в первый раз, а потом ее не остановишь.

На столе зазвонил телефон. Наконец-то.

— Это я, — сказал голос в трубке. — Я у Макбейнов.

— Где Лиза?

— Здесь. Пришлось отрубить. Обыскиваю дом, но пока ничего не нашел. И, похоже, не найду. Полагаю, материалы Пэдроу уже у Гринслоу.

— Плохо.

— Это еще не все. Чалмерс прислал ей часть своего старого досье. Там и ваши фотографии.

— Черт!

— Что дальше? Я не хочу здесь задерживаться — Кейт может вот-вот прийти.

Кремер затянулся еще раз, выдохнул и раздавил сигару в пепельнице.

— Убирай Лизу. Завтра ситуация прояснится, там и посмотрим.

— Так не пойдет, — возразил после короткой паузы голос. — У вас тут свои игры, и вы можете играть до бесконечности. А у меня в запасе два дня. Нужно что-то, говорите — будем обсуждать. Я жду до завтрашнего полудня. Потом уеду, и вы меня больше не увидите.

— О'кей.

Кремер швырнул трубку на рычаг, коротко выругался. Вот так, получил? Так теперь с тобой разговаривают. И дальше будет только хуже. Да и бесплатно никто на тебя работать не станет. Ладно, сейчас Питер устранит Лизу Макбейн — но что делать завтра? Не пора ли собрать чемоданчик и, пока не поздно, упорхнуть на юг?

Кремер набрал номер Харрингтона. Никто не ответил. У Данкана он попал на автоответчик, посоветовавший оставить сообщение и позвонить позже.

Попрятались. Затаились. Выжидают. Хотят посмотреть, что будет делать он. Или уже покинули город?

Кремер снова подошел к окну.

К черту! Он не побежит. Он останется на месте и примет бой, как и положено мужчине. Кровь его не испугает. Он пойдет до конца — не ради денег, не ради кресла мэра, а просто потому, что другого пути нет. Один раз он дал слабину, сбежал. И что? Прятался четверть века, как таракан в щели. Больше этого не будет.

В доме творилось что-то неладное — Кен это чувствовал. И не только чувствовал. Свет в комнате погас буквально через две-три минуты после возвращения Лизы снизу. Слишком быстро. И больше уже не включился. Дом погрузился в темноту.

Что же там происходит? Кто этот мужчина? Лиза никогда бы не пустила в дом чужого. Тем более в отсутствие Кейт. Значит, человек, которого он видел в окне, не был посторонним. Лоренс? Нет, Лиза разругалась с ним в ресторане. Тогда остается только… Конечно. Тот парень из отеля «Тампа-Инн». Питер Фрайс. Нет, Питер Файнс. Или нет? Впрочем, какая разница. Пока он здесь перебирает варианты, Лизу, может быть, пытают или убивают. А если сейчас вернется Кейт, то и она разделит участь сестры. Нужно срочно что-то предпринимать. Нужно спасать Лизу. А значит, проникнуть в дом.

Решено.

Кен выскользнул из-за дерева и, держась тени, двинулся к дому. Самый опасный участок, открытую лужайку, он преодолел в несколько быстрых шагов и, прижавшись к стене, двинулся к двери.

Разумеется, Кен не рассчитывал, что дверь открыта, и планировал забраться в дом через окно — но почему бы и не проверить?

Он взялся за ручку, потянул… Удивительно, но дверь подалась. Самое неприятное в дверях то, что они скрипят. Но эта приоткрылась беззвучно. Кен прошмыгнул в узкую щель и оказался в темном просторном холле. В доме было тихо, и куда идти дальше Кен не знал. Постояв несколько секунд посреди холла, он сделал несколько шагов в направлении уходящей вверх лестницы. Пожалуй, надо было все же позвонить в полицию или хотя бы предупредить кого-то, куда…

Довести мысль до конца не получилось. Он ощутил движение воздуха за спиной и уже начал поворачиваться, когда что-то тяжелое опустилось на голову, и Кен полетел в густую, вязкую темноту.