Она

XXIV. ЧЕРЕЗ ПРОПАСТЬ

На следующее утро немые слуги разбудили нас еще до рассвета. Пока мы очнулись от сна и освежились водой, вытекавшей из обломков мраморного бассейна в центре какого-то двора, Аэша уже стояла возле носилок, а Биллали помогал слугам собирать багаж. По своему обыкновению, Аэша была закутана в газовое покрывало, и мне пришло в голову, что она могла перенять этот способ прятать свою красоту у мраморной статуи Истины. Я заметил, что Аэша казалась очень расстроенной и потеряла свой гордый и царственный вид, который отличал ее из тысячи женщин. Она смотрела вниз, когда мы подошли к ней. Лео спросил, как она спала в эту ночь.

- Дурно, мой Калликрат, - отвечала она, - дурно! Меня преследовали странные и ужасные сны, и я не знаю, что они предвещают мне. Я чувствую, что-то дурное будет со мной… Но почему? Разве зло может коснуться меня? Я желала бы знать, - добавила она с выражением глубочайшей нежности, - если что случится со мной, станешь ли ты думать обо мне? Я желала бы знать, мой Калликрат, будешь ли ты ждать меня, как я ждала тебя много столетий?

Не ожидая ответа, она продолжала.

- Посидим здесь: нам далеко идти, и раньше рассвета следующего дня мы будем уже близ Утеса жизни!

Через пять минут мы уже шли по разрушенному городу, который в лучах солнца представлял собой величественное, но подавляющее зрелище.

Когда первый луч восходящего солнца золотой стрелой опустился на руины, мы добрались до крайних ворот городской стены. Бросив последний взгляд на древний город, мы, за исключением Джона, который не любил развалин, - вздохнули, сожалея, что не смогли подробнее осмотреть его, и вышли на равнину.

Вместе с солнцем воспрянула духом Аэша и смеялась над своей тоской, приписывая ее влиянию печального места, где она спала.

- Эти варвары уверяют, что город проклят, - сказала она, - и, право, я верю им, потому что никогда не чувствовала себя так дурно, как сегодня ночью… Впрочем, нет, была еще одна ужасная ночь… Я помню. Это было, когда ты лежал мертвым у моих ног, Калликрат! Никогда не приду я сюда, это - проклятое место!

После короткой остановки и завтрака мы пошли дальше и в 2 часа дня были у подножия скалы, образующей жерло вулкана, который возвышался на 1500 ф. над нами. Здесь мы опять передохнули, и я не мог понять, каким образом мы сможем двигаться дальше.

- Вот, - произнесла Аэша, выйдя из носилок, - и начинаются наши испытания, потому что сюда мы пришли с этими людьми, а отсюда пойдем одни! Ты останься со слугами здесь и дожидайся нашего возвращения, - обратилась Аэша к Биллали, - завтра в полдень мы вернемся сюда, - если нет, подождите!

Биллали смиренно поклонился и сказал, что ее приказание будет в точности исполнено и они будут ждать здесь.

- А этот человек, Холли, - сказала Аэша, указывая на Джона, - он лучше бы сделал, если бы ждал нас здесь. Он не обладает мужеством и смелостью, и с ним может случиться что-нибудь дурное. К тому же таинственное место, куда мы направляемся, не предназначено для простых глаз непосвященного!

Я перевел эти слова Джону, но он начал со слезами умолять меня взять его с собой, уверяя, что не может быть ничего хуже того, что было, что он боится умереть среди «этих диких людей», которые воспользуются случаем и наденут на него «раскаленный горшок».

- Пусть идет, мне все равно! - сказала Аэша, когда я перевел ей просьбу Джона. - Сам будет виноват! Он понесет лампу и это… - Она указала на узенькую доску, привязанную к ее носилкам и предназначенную для какой-то неизвестной мне цели.

Джон нес эту доску и одну из ламп. Я взял другую лампу и кувшин с маслом, а Лео - провизию и воду. Затем «Она» приказала Биллали и носильщикам отойти назад, в рощицу цветущих магнолий, и оставаться там под страхом смерти, пока мы не исчезнем из виду. Они поклонились и ушли. Уходя, Биллали дружески пожал мне руку и шепнул, что очень доволен тем, что «Она» не берет его в подобную экспедицию, а оставляет здесь.

Коротко спросив нас, готовы ли мы, Аэша повернулась и посмотрела на огромный утес.

- Праведное Небо! - вскричал я. - Неужели мы полезем на эту скалу?

Лео, совершенно подавленный, пожал плечами. В этот момент Аэша быстро прыгнула вперед и начала карабкаться на утес, куда мы последовали за ней.

Удивительно было видеть, с какой грацией и легкостью она прыгала со скалы на скалу. Подъем оказался не труден, но оглядываться назад было страшно.

Без особого труда, - нас смущала только доска, которую нес Джон, - мы влезли на высоту 50 футов и достигли узкого выступа скалы, который расширялся внутри и образовывал что-то вроде прохода, так что мы постепенно опускались вниз и наконец скрылись совершенно из вида тех, кто стоял на холме. Этот узкий проход заканчивался пещерой. Перед входом в пещеру Аэша остановилась, велела нам зажечь лампы и взяла одну из них.

С лампой в руке она двинулась по пещере, внимательно смотря под ноги, так как пол был очень неровен, с глубокими дырами, где можно легко сломать ногу. Мы прошли пещеру за 20 минут, наконец остановились в дальнем конце ее. Я старался разглядеть что-либо в сумраке пещеры, как вдруг неожиданный приток воздуха погасил обе лампы.

Аэша крикнула нам, чтобы мы шли за ней, и мы поспешили на ее зов. Перед нами была огромнейшая, зиявшая в скале пропасть, а над ней узенькая каменная тропинка.

- Мы должны пройти здесь! - сказала Аэша. - Будьте осторожны, остерегайтесь головокружения и ветра, который может столкнуть вас вниз!

Не дожидаясь ответа, Аэша начала взбираться по выступам скалы, приказав нам следовать за собой. Я шел ближе к ней, за мной Джон, тащивший доску, а за ним Лео в арьергарде. Интересно было наблюдать за смелой женщиной, легко скользившей по камням. Что касается меня, я, пройдя несколько ярдов, встал на четвереньки и пополз. Моему примеру последовали другие. Аэша не хотела ползти. Она шла вперед, не теряя равновесия. За несколько минут мы прошли ужасную тропинку над пропастью. Вдруг сильный ветер поднялся из ущелья. Я видел, как покачнулась Аэша, но удержалась на ногах. Ветер сорвал с нее плащ и унес в пропасть.

Я цеплялся за утес, а камни, словно живые, качались под нами. Мы висели в темноте между небом и землей. Под нашими ногами внизу чернела бездонная пропасть, над головой - необъятное пространство удушливого воздуха и наверху - кусочек голубого неба. Внизу в ущелье дико ревел и завывал ветер.

Положение наше было весьма опасно.

- Вперед! Вперед! - кричала нам Аэша.

Потеряв плащ, она осталась в белой одежде и казалась призраком, летевшим над пропастью.

- Вперед! Или вы упадете и разобьетесь вдребезги. Осторожнее! Держитесь за скалу!

Мы повиновались и поползли, цепляясь за скалу, борясь с ветром. Не знаю, как долго мы ползли, пока не добрались до огромного камня. Мы улеглись на этот камень и оглянулись вокруг. Аэша стояла впереди нас, не обращая внимания на зиявшую внизу пропасть, и боролась с ветром, который развевал ее роскошные волосы. Теперь мы поняли, для чего была нужна доска, которую Джон тащил за собой.

- Здесь мы должны подождать! - крикнула Аэша. Скоро будет светло.

Я не понял ее слов. Откуда возьмется свет в этом ужасном месте? Пока я раздумывал, вдруг целый сноп лучей заходящего солнца, подобно огненному мечу, ворвался в окружающий нас мрак и озарил сиянием прекрасную фигуру Аэши. Я не знал, откуда взялись эти лучи, и предположил, что в противоположном утесе, вероятно, образовалось отверстие, сквозь которое проскользнули сюда солнечные лучи. Зрелище было удивительное. При ярком солнечном свете мы разглядели то, что находилось перед нами. В двенадцати ярдах от камня, на котором мы лежали, виднелся конус, напоминавший формой сахарную голову. На вершине этого конуса лежала какая-то огромная масса, похожая на льдину. Этой массой был гигантский камень скалы, качавшийся на краю конуса. При ярком свете мы ясно увидели, как он двигался под порывами ветра.

- Скорее! - произнесла Аэша. - Давайте доску! Пока светло, мы должны перейти туда. Надо идти сейчас же!

- Господи! - простонал Джон. - Не хочет ли она заставить нас прогуляться по этой дощечке?

- Это верно, Джон! - ответил я ему с деланным спокойствием, хотя мысль о прогулке через пропасть не особенно улыбалась мне.

Я передал доску Аэше, которая перекинула ее через бездну, так что один конец ее остался на скале, а другой упирался в шатающийся камень.

Поставив ногу на доску, Аэша повернулась ко мне.

- С тех пор как я была здесь в последний раз, Холли, этот живой камень едва держится, и я не уверена, выдержит ли он нашу тяжесть. Во всяком случае, я переправлюсь первая, потому что со мной ничего не может случиться!

Она легко, но твердо ступила на доску и в следующую секунду была уже на другой стороне.

- Готово! - крикнула она. - Держите доску! Я встану на ее конец, чтобы она была устойчивее. Вперед, Холли, скоро свет исчезнет!

Колени мои подогнулись, я испугался и, сознаюсь, сильно колебался…

- Неужели ты испугался? - кричало странное создание, стоя подобно птице, на вершине скалы. - Ну, иди же, ради Калликрата!

Эти слова заставили меня решиться. Лучше упасть в пропасть и умереть, чем слышать насмешки из уст женщины. Я стиснул зубы и пошел по доске. О, какое ужасное ощущение от ходьбы по качающейся под ногами доске! Голова кружилась, по спине ползали мурашки, мне казалось, что я падаю. Наконец я очутился на камне и от души поблагодарил Провидение за свое спасение.

Наступила очередь Лео. Он побледнел, как полотно, но легко пробежал по доске, словно канатный плясун. Аэша протянула ему руку, и я слышал, как она сказала ему:

- Смелее, любовь моя! В тебе живет еще дух древних греков!

Остался один бедный Джон. Он полз по доске и вопил: «Не могу, не могу, сейчас упаду! Ой, ой!»

- Ты должен, Джон, - сказал я повелительно, - ты должен идти, это вовсе не трудно!

- Пусть он идет, или пусть погибает там! - произнесла Аэша. - Свет исчезает! Через минуту будет темно!

Со страшным воплем несчастный Джон бросился к доске и, не решаясь идти по ней, начал ползти, тогда как ноги его висели над пропастью. Его неровные движения заставили закачаться большой камень самым ужасным образом, и, что всего хуже, когда он был уже на полпути, солнечные лучи исчезли и мы погрузились в полнейший мрак.

- Иди же, Джон, ради Бога! - крикнул я в испуге, чувствуя, что камень сильно шатается.

- Спаси меня, Боже! - кричал бедный Джон из темноты. - Ох, доска скользит! Ай!

Я слышал крик, борьбу и думал, что Джон упал. Но в этот момент его протянутая рука встретилась с моей, и я принялся изо всех сил тянуть его к себе, пока он не очутился на скале около меня. Но доска! Я слышал, как она скользнула, ударилась о скалу и упала в пропасть.

- Праведное небо! - воскликнул я. - Как же мы вернемся назад?

- Не знаю, - отвечал Лео. - Я так доволен, что очутился здесь!

Аэша весело окликнула меня, взяла за руку и велела следовать за собой.