Она мне не невеста

Глава 43

— То есть… ты мой брат? — задаю вопрос, когда до меня, наконец, доходит смысл его слов.

— Да. Полнородный, — поджимает губы и опускается на диван лицом к портрету. — У нас с тобой одна мать и один отец, Майя.

— То есть… этот мужчина, — указываю на темноволосого господина рядом с матерью Дана и… моей. — Мой отец? Тоже? Я… Сабурова?

— Нет, — мотает головой, с ненавистью взглянув на того, кого я назвала своим отцом. — Всё очень сложно. Я сам не его сын. Лишь Арсений родной и единственный наследник Сабурова. А мы с тобой — нет.

— Вообще ничего не понимаю! — опускаюсь рядом с ним и нахмурено ожидаю от него пояснений. — Тогда кто наш отец?

— Помнишь, я тебе говорил, что никогда не вру? — уточняет, и я киваю. — Я и не врал. Лишь единожды, когда решил скрыть от тебя то, что знаю, кто твои родители. Но в основном я говорил всегда правду.

— И?.. — тороплю его.

— Майя, ты дочь Медлякова, — шокирует меня всего несколькими словами. — Его настоящая родная дочь. Его любимая девочка.

— Ч-чего?! Медлякова?! Он мой… папа? На самом деле?!

— Да, — кивает. — Но он об этом не знает. И обо мне не знает. Мама скрыла от него это.

— С ума сойти! — прикрываю рот ладонью от шока. — Я его дочь! Он так добр ко мне! И он… О боже!

— Он любит тебя и привязан к тебе больше, чем ты думаешь. Ведь ты похожа на его любимую женщину, — продолжает вводить меня в шок.

— На его любимую женщину? — мурашки проходят по коже, когда я вспоминаю его рассказ об этой женщине. И сейчас сопоставив факты. — Он… Она же… О мой бог! Сабуров был тираном, а твоя мама… выбрала не того! — вскакиваю и принимаюсь ходить взад-вперёд.

— Он рассказал тебе о ней, — хмыкает. — Так ведь?

— Да! Что он любил её, а она выбрала другого. И…

— Я расскажу тебе другую часть истории, — предлагает вновь сесть на диван, и я соглашаюсь. — Мама вышла за Сабурова, когда уже ждала ребёнка. Она не знала, от кого он, но почему-то решила, что именно от него. Наверное, она этого безумно хотела. Ребёнка от любимого мужчины. Я не осуждаю её. Это был её выбор. Не мой, — разводит руками. — Сабуров не догадывался о том, что я могу быть сыном другого человека, потому что ни разу не заикнулся об этом мне. Он доверял мне. Он меня… любил. Я был его любимым старшим сыном. Я сам его боготворил, пока однажды не увидел на матери синяки. Пока однажды не услышал её крики о помощи. Он избивал её. Принуждал к тому, за что сейчас жарится в аду. Сабуров был монстром. На очередном отдыхе я увидел маму с другим мужчиной. С Медляковым. Я его запомнил. У меня хорошая память с детства. Он был нежен, заботлив по отношению к ней. Он смотрел на неё так, как на неё всегда смотрел я. С любовью. Он её, и правда, любил. Я мечтал о том, чтобы мать ушла от отца и воссоединилась с ним. Ведь он мог подарить ей то, чего матери не хватало в жизни. Настоящее женское счастье. Я хотел, чтобы она его обрела. Чтобы оставила нас и была счастлива. Но она так не могла. Не могла бросить своих мальчиков. После той поездки мама поняла, что ждёт ребёнка. Отец был на седьмом небе от счастья. Даже перестал бить маму. Но потом нас с Арсом скоропалительно отправили учиться за границу. А когда мы вернулись, отец сказал, что мама потеряла ребёнка. Мама была сама не своя, и я поверил. А потом… потом я решил, что раз мама не уходит от отца, то, значит, сама хочет быть жертвой. Решил оставить её в покое.

— Сабуров мог её шантажировать.

— Так и было, Майя, — соглашается. — Он шантажировал её тем, что если она уйдёт, то всё, что он делал с ней, он будет делать с её детьми. И с тобой, в частности. После их смерти я нашёл её дневники в её компьютере. И прочёл всё. Всё до единого. Не лучшее чтиво, — хмыкает, сжав кулаки. — В один из дней, когда мы с Арсением были за границей и учились, нам сообщили о смерти родителей. Они попали в аварию, которую сделала мама. Она убила себя и Сабурова. Но об этом знают лишь несколько человек. Я, Медляков, мама и теперь ты. Мы с Арсением вернулись в Россию. Я был совершеннолетним и смог взять на себя наследство. За круглую сумму мне дали опеку над братом. Всё было отлично, пока через несколько лет ко мне в дверь не постучал Медляков. Уже на тот момент у меня были лучшие девочки, которые могли добыть любую информацию. Медляков рассказал мне историю любви с моей матерью и отдал мне письмо, которое мама прислала ему в день своей смерти. В нём она просила найти её дочь. Она знала, что ты жива. Сабуров был женоненавистником. Дочь для него была позором. Он разрешил ей родить тебя, но оставить не разрешил. Поэтому он отнял у мамы тебя и отправил в детский дом. Мама не знала, в какой и не могла тебе помочь. Хотя искала. Все годы до своей смерти она пыталась найти хоть что-то о тебе, но не могла. В письме она попросила Медлякова продолжить твои поиски. Он не смог тебя найти, как бы не пытался. Я же не мог ему отказать найти частичку мамы. Свою сестру. Я сразу же захотел тебя забрать, даже не зная. Я нашёл тебя за несколько месяцев в Рязани. Ты была такой беззащитной. Слабой. И такой похожей на неё. Ужасно похожей. Не описать словами то, что я почувствовал, когда увидел тебя. Я смог подойти к тебе только с третьей поездки. Впервые я был так неуверен в себе. Так слаб, что боялся маленькой девочки.

— О боже! Почему ты мне не сказал сразу?

— Честно? Я был в такой же состоянии, как и Фарид. Я решил сделать из тебя сильную девушку. Сильную, независимую, целеустремлённую и без слабых мест. Чтобы ты не была похожа на нашу мать, которая жила с тираном ради детей. Чтобы могла постоять за себя и нагнуть сама этот мир. Я боялся, что если этого не сделаю, однажды в твоей жизни появится такой же урод и… Поэтому я стал тебя обучать всему, что знал! Делать из тебя лучшую из всех!

— Ты меня такой и сделал.

— Почти, — дотрагивается до моего предплечья. — Ты была привязана ко мне, и тогда я решил всё оборвать. Все наши связи. Я дал тебе всего одну таблетку, которая могла погубить твоё женское здоровье. Дать лёгкое последствие, которое можно вылечить быстро. А на второй сделал так, чтобы ты заметила. Чтобы разозлилась. Возненавидела меня. Потом я собирался вернуться и заставить тебя работать на меня через ненависть. Я так и сделал. Мне якобы нужна была помощь с другом Арсения.

Кидаю на него удивлённый взгляд, шокированная тем, что он говорит, и тем, что впервые рассказывает мне всё чётко и без секретов. Даже о своих планах и результатах.

— Нет! Думаешь, я не пробил его сразу же, как они начали общаться? — кидает со смешком. — Также я нашёл эту дурацкую связь между Кудиновым и Адой. Я был счастлив! Идеальная возможность! Ты у меня на крючке! Не откажешься! Я даже думал о том, чтобы и Аду от тебя отвадить, — признаётся, но вмиг поникает, продолжив: — Но познакомившись с этой девочкой, всё внутри словно перевернулось. Такая маленькая, глупая, беззащитная, но добрая и сильная. Такая… неземная, воздушная! Не от мира сего! И я понял, что был дураком. Что людей без слабостей нет. Даже у меня они есть. Ты и Арс. Что даже со слабостями можно жить. И поэтому, — начинает смеяться, — я обрёл новую слабость в виде Ады и дал тебе свободу. Ада стала для меня словно сестра. Такая же, как ты. Будь моя воля, забрал бы её прямо сейчас. И никому бы не отдал. В особенности этому Фариду, который так с ней поступил!

— Она не бросит его.

— Да, — зло выдыхает. — Не бросит. Упрямая. Я бы сделал для вас двоих всё. Всё ради тебя и этой девчонки, тараканов которой понять не могу!

— Может быть, ты влюбился в неё?

— Может быть, — не отрицает. — Но эта не та любовь, о которой ты думаешь. А ещё, Майя, этот браслет, — дотрагивается до моей руки и указывает на то, что осталось от матери. — Этот браслет не мама подарила тебе, а Медляков нашей матери. Её тоже звали Майей. Она думала, что так проще будет тебя найти, если в свёрток положить ценную вещь.

Мой браслет… Я же… Я же показывала его папе… И он не сказал ни слова.

— Почему Медляков мне не сказал, что его любимая — моя мать? Он же… Он же видел наше сходство с ней. И ни разу не заикнулся. И про браслет? Почему он молчал?

— Я запретил. Не хотел, чтобы ты начала дальше копать и всё узнала. Это могло заставить тебя возненавидеть меня за ложь.

— А что сейчас изменилось?

— Ты уже меня ненавидишь? За то, что я сделал с Фаридом?

— Я не ненавижу тебя, Дан! — восклицаю и встаю на ноги. — Дурак ты! Я ведь мечтала о таком брате, как ты! И ты у меня был, а я… А Арсений знает?

— Нет! И не должен знать! И Медляков тоже. Про тебя последнему ещё можно рассказать, но обо мне не стоит. Я не хочу, чтобы Арсений узнал обо всём. Для него отец был любимым, и я не хочу ломать его. Я и сам узнал о том, что сын Медлякова, лишь когда делал наше с тобой ДНК. И случайно выявил этот факт. Затем сравнил себя с Медляковым. И оказалось, что он мой отец. А потом ещё и дневник матери откопал в её стареньком ноутбуке.

— Какой ужас! — опускаюсь обратно на диван. — Боже мой! Почему всё так закручено?! Ты мой брат. Арсений — мой единоутробный брат. Медляков — мой отец. А моя мать…

— Майя Сабурова, — подсказывает мне. — Или Майя Страхова в девичестве.

— И что мне теперь с этим делать?

— Принять, — Дан пожимает плечами и разводит руками. — Теперь ты знаешь всю историю, и тебе судить, есть ли мне место в твоей жизни. Потому что в моей ты занимаешь одно из главных. И моё приглашение полететь со мной ещё в силе.

— Я беременна, — произношу, закусив губу. — Беременной примешь?

— Фарид знает?

— Фарид — дурак! — не сдерживаюсь в эмоциях. — Оттолкнул меня. И я не сказала о ребёнке. Нам двоим нужно время, чтобы обдумать всё.

— Это значит, что ты поедешь со мной?

— Поеду, — на лице появляется счастливая улыбка. Всё у меня будет хорошо! И Фарида на ноги поставим! Всё у нас будет замечательно! — Но когда он вернётся за мной, то я оставлю тебя. Согласен? — ставлю условие Богдану, и тот кивает.

— Согласен! Тогда… собирайся! Нужно ещё заехать за Медляковым.

— Что?

— Он летит со мной, — поясняет. — Я не оставлю его одного. Тем более теперь, когда ты летишь со мной, его некому будет навещать, — говорит и встаёт, направившись к своему чемодану.

— Дан, прости за мои слова, — подхожу и обнимаю его со спины. — Просто я была на эмоциях. И… всё это время… Я в шоке! Ты мой брат! Я же была в тебя влюблена!

— Я быстро это исправил, — хмыкает, повернувшись ко мне. — Я сразу это понял и исправил.

— Ну и дурак же ты! — легонько толкаю его. — У меня есть два брата! У меня! Два брата! И оба были со мной всегда рядом! И тот, кого я мечтала видеть своим отцом — мой отец! Ну я ему устрою! Смотрел в глаза и даже не намекнул ни разу! Нет! Я ему скажу, что я его дочь! Скажу! Я хочу, чтобы он улыбался! И он меня потом поведёт под венец, когда Фарид придёт в себя. Дан, ты такой балбес! — выдыхаю и бью его по плечу кулаком. — Всё могло бы быть так круто, если бы ты мне всё сразу сказал!

— Ты была не готова, Майя. Я тебя долго анализировал. Тебе было бы сложно всё принять, даже день назад. И лишь сегодня ты оказалась готова всё принять.

— Не начинай! — закатываю глаза, понимая, что прошлого всё равно не изменить. В итоге я узнала правду, и она оказалась очень и очень хорошей. Она осчастливила меня. — Ты можешь устроить так, чтобы мне сообщали о состоянии Фарида из клиники?

— Могу.

— Сделай! — почти что приказываю. — Ну и Ада будет на меня работать. В общем, пока Фарид не хочет меня видеть, я буду следить за ним скрытно. А когда начнёт искать, я дам ему подсказку. Нужно ему время? Пускай! Я тоже не тряпка, чтобы ползать перед ним. Но я знаю, что когда он обретёт в себе силы, то вернётся ко мне. Я подожду его. Мне несложно. Всего каких-то пару месяцев, и он будет опять моим.

— Правильно! Выбирай всегда комфорт и себя, а не мужчину!