Опасные желания

5

Это был самый долгий день в его жизни.

Доминик сидел на стуле и смотрел на группу молодых людей, окруживших Арли. Она только что закончила играть менуэт и, как обычно, всех очаровала. Доминик был поражен ее талантом, и манерами, грацией, в очередной раз задумавшись, откуда это в ней.

Взглянув на часы, Рочфорд мысленно застонал, видя, что еще только восемь часов. Он был совершенно измотан. Больше всего на свете графу хотелось завалиться в постель и хорошенько выспаться, чтобы избавиться от мучительного похмелья. Но сделать этого он не мог, потому что должен был следить за своей подопечной и толпой горящих энтузиазмом и повсюду бегающих за ней молодых людей.

Рочфорд поймал на себе удивленный взгляд бабушки, которая сидела в другом конце комнаты, и быстро отвернулся. Слишком уж явно она радовалась тому, как паршиво он себя чувствовал.

Доминик отказался от бокала вина, который ему предложил официант. Он не допустит повторения вчерашней истории. Вчера вечером он выпил целый графин бренди, а потом спустился в зал и продолжал пить, надеясь, что это поможет выбросить из головы мысли о молоденькой подопечной, и на какое-то время так и случилось. Но когда он проснулся сегодня утром, голова у него просто раскалывалась. А потом наплыли воспоминания о прошедшей ночи — скверное сочетание опьянения и похоти.

Ночью к нему приходила Вероника, и они занимались сексом. Рочфорд надеялся, что сможет подавить желание, но у него ни черта не вышло. Когда Вероника стала ласкать его член, а потом взяла его в рот, Доминик жаждал, чтобы это Арли ласкала его своими нежными пальчиками и мягкими губами. Он чуть не выкрикнул имя Арли. Да что, черт подери, такое с ним происходит? Арли чиста и невинна, и он должен перестать о ней думать.

Перед тем как уйти, Вероника пообещала, что снова придет сегодня ночью. Господи, он от всей души надеялся, что она этого не сделает. Доминик не собирался больше ни дня продолжать эту связь. Он слишком долго притворялся, что не испытывает угрызений совести, поддерживая отношения с Вероникой. Но теперь ему нужно было думать не только о себе и о своей любовнице. Он должен был думать еще об одном человеке.

Смех Арли вывел его из задумчивости. Какая красавица — прямо цветок, который ждет не дождется, чтобы его сорвали. Дэниел явно ею очарован. Он весь день от нее не отходил.

Доминика жутко раздражало, что об Арли и Дэниеле уже говорили как о паре. Не успеет он оглянуться — и уже поползут слухи о свадьбе, а ведь впереди еще три дня увеселений. Теперь он боялся их даже больше, чем прежде.

Но что еще хуже Арли продолжала сердиться, хотя он извинился за свое поведение. Она, очевидно, злилась потому, что он был с Вероникой. Изменит ли она свое мнение, если узнает, что он думал о ней, когда занимался сексом с другой женщиной?

Доминик закрыл глаза. Он ведет себя неподобающе.

— Похоже, у тебя какие-то проблемы с твоей юной подопечной?

Рочфорд повернулся к Лэнгли, который присел рядом с ним. В руке у его друга, как обычно, был бокал со спиртным, а на губах играла саркастическая усмешка, которую он сам предпочитал называть улыбкой.

— Скажи, приятель, когда ты уже, наконец, признаешься себе, что неравнодушен к этой девушке?

— Лэнгли, я устал, а ты говоришь загадками.

Смех Лэнгли отдавался в ушах и Доминика:

— По-моему, ты вчера явно хватил лишнего, мой друг. И это единственная причина, по которой мои слова кажутся тебе загадочными. Скажи мне, что ты ее не хочешь.

Доминик замотал головой, зная, что у Лэнгли всегда от выпивки развязывается язык. Ему не нужны были новые слухи.

— Я только желаю ей добра.

— И сейчас тоже?

Когда Доминик поднял глаза на своего друга, он заметил, что Лэнгли не улыбается:

— Да, конечно.

К крайнему раздражению Рочфорда, это прозвучало совсем неубедительно.

— Ты никогда не был ревнив, друг мой, и, однако же, выражение твоего лица явно свидетельствует о том, что тебе неприятно видеть ее в обществе других мужчин, в том числе в моем.

Зная, что Лэнгли не заткнется, Доминик похлопал его по плечу и сказал:

— И это я слышу из уст человека, который переспал практически со всеми женщинами, находящимися в этой комнате.

Лэнгли обвел глазами комнату — его улыбка засияла с прежней силой:

— Должен признать, впервые в жизни ты прав. Ну, за исключением, конечно, твоей бабушки, которая все равно глаз от тебя отвести не может… Да, кстати, и у меня еще не было шанса подобраться поближе вон к той юной прелестнице.

Он кивнул в сторону Арли. Доминик нахмурился:

— Ты и в будущем к ней близко не подойдешь.

— Ну…

— Лэнгли…

Приятель Рочфорда наигранно вздохнул:

— Да, я женюсь, но из Арли получится прекрасная любовница. Интересно будет узнать ее мнение о квартире, которую я снимаю на Ганновер-сквер.

Молодая женщина села рядом с Лэнгли, прервав их разговор. Доминик повернулся и увидел, что Арли играет с другими гостями в шарады. В комнату залетел легкий ветерок, и Рочфорд решил выйти на веранду подышать свежим воздухом.

Стоя на освещенной открытой площадке перед домом, он смотрел на полную луну и мечтал о том, чтобы оказаться как можно дальше от этого места… от всех этих снобов. Странно, но ему вдруг захотелось в свое загородное поместье Уитли — место, которого Доминик обычно избегал, наезжая туда только в самых крайних случаях, потому что там всем заправляла его бабушка. Мать Рочфорда всегда поддразнивала его, говоря, что придет день, когда Доминику жутко захочется продать все свои дома и уехать в загородный особняк.

Боже, неужели с ним сейчас происходит именно это? Неужто он и впрямь устал от людей, приемов, балов, слухов? Может, это просто возраст? Ведь ему уже почти тридцать три, и моложе он не становится. Многие его друзья уже остепенились, у некоторых были дети, и большую часть времени они проводили в загородных поместьях, приезжая в Лондон только на время сезона, который длился совсем недолго.

— Милорд?

Доминик повернулся на звук голоса Арли.

— Вам нездоровится? — спросила она, и в ее голосе прозвучала тревога.

Рочфорд не мог вспомнить, чтобы кто-то беспокоился о нем так, как она, кроме разве что его матери, которая давно умерла.

— Со мной все в порядке.

Арли натянула шаль на плечи и посмотрела на луну:

— Я очень люблю полную луну. В детстве я представляла, что это большой шар сыра и что, если я как следует потянусь, смогу отломить кусочек.

Доминик улыбнулся, представив себе, как маленькая Арли пытается поймать луну.

— Вам весело?

Она кивнула:

— Да. Я отлично провела время. И с нетерпением жду завтрашней охоты.

Граф не смог удержаться и нахмурился:

— Вы собираетесь участвовать?

— Мне бы хотелось, — сказала она с явным колебанием. — С вашего позволения.

Удивившись тому, что она спрашивает его разрешения, Доминик готов уже был сказать «да», но тут Арли добавила:

— Дэниел пригласил меня ехать с ним.

— Я бы предпочел, чтобы вы поехали со мной…

Она кивнула:

— Хорошо.

Ее быстрый ответ порадовал Доминика. Весь день девушка избегала его, как чумы, а теперь сама отыскала его и заставила поверить, что вовсе не так и сердится. Или, может, ее гнев просто со временем иссяк. Рочфорд знал, что утром он вел себя крайне необдуманно — как ревнивый поклонник, — в этом Лэнгли был прав. Слава богу, никто, кроме самого Дэниела, не обратил на это особого внимания. Оставалось только гадать, сумеет ли Доминик держать свои эмоции в узде еще несколько дней. Похоже, выбора у него нет… он связан длительными обязательствами.

— Тогда увидимся утром, — сказала Арли, направляясь обратно в зал.

— Вы собираетесь спать?

Она повернулась к нему, ее глаза блестели в темноте:

— Сегодня был длинный день, а я всю прошлую ночь не спала.

Доминик смотрел ей вслед, задаваясь вопросом, почему ее мучила бессонница. И тут в голову ему пришла ужасная мысль. Что, если она слышала их с Вероникой? Что-то во взгляде Арли подсказывало ему, что, возможно, так оно и было.

Арли пошла к лестнице, но остановилась на полпути, услышав, как кто-то окликнул ее из гостиной. Нахмурившись, она вошла в комнату с роскошной обстановкой.

На стуле эпохи королевы Анны[3] сидела пожилая дама.

У нее было выразительное лицо, на голове красовался светло-зеленый тюрбан в тон платью.

Хотя нога женщины едва доставали до пола, держалась она с поистине королевским достоинством.

— Вы звали меня, мадам? — спросила Арли.

— Да, дорогая. Звала. Пожалуйста, присаживайтесь. Арли выполнила просьбу дамы, опустившись на стул рядом с ней.

Женщина оглядела ее с ног до головы:

— Вы очень похожи на мать, дорогое дитя.

Внутри у Арли все опустилось:

— Вы знали мою мать? — спросила она, выпрямившись и стараясь казаться спокойной — сложная задача, учитывая, что щеки ее горели под внимательным взглядом пожилой дамы.

— Да… она ведь была актрисой, так?

Оглянувшись, Арли окинула взглядом пустую комнату, а потом посмотрела на распахнутую дверь.

На губах женщины заиграла улыбка:

— Вам не следует бояться, что остальные узнают правду о вашем прошлом. Я. вдовствующая графиня Рочфордская, бабушка Доминика, поэтому я буду хранить вашу тайну.

Арли выдохнула и только тогда поняла, что все это время не дышала, сама того не осознавая. Бабушка Доминика! Арли потребовалась минута, чтобы переварить услышанное:

— Простите. Я не знала, что у Рочфорда есть родные.

Вдовствующая графиня театрально закатила глаза:

— Конечно, вы не знали. Доминик едва ли признает мое существование. С чего ему брать на себя труд представить мне свою подопечную?

— Очень рада с вами познакомиться, мадам.

Женщина бросила на нее острый, оценивающий взгляд. У Арли возникло такое впечатление, что пожилой даме что-то от нее нужно.

— Как вы проводите здесь время, мисс Уитман?

— Спасибо, мне здесь очень весело.

— Не сомневаюсь, — последовал ответ. — Как разительно отличается эта жизнь от той, которая осталась позади. Скажите, а какого вы мнения о моем внуке?

Арли чувствовала, как сердце ее забилось сильнее, и кровь опять прилила к щекам:

— Он очень добр и невероятно щедр.

— Это все?

Рочфорд никогда не рассказывал Арли о своей бабушке. И, судя по мрачному выражению лица пожилой дамы, девушка была вынуждена сделать вывод, что отношения между ними отнюдь не дружественные. На всякий случай, она решила быть осмотрительнее:

— Граф прекрасный опекун. Он следит за тем, чтобы у меня было все самое лучшее.

Графиня постучала пальцами в кольцах по деревянному стулу:

— Мы как будто говорим о разных людях. Ведь мой внук подает не самый лучший пример, правда?

— Простите?

— Хм-ммф, — пробормотала графиня. — Вы ведь знаете, кем или, скорее, кем доводится герцогиня Доминику?

Арли молча кивнула.

— Ну, и какой же пример он подает? Особенно учитывая, что он ищет вам подходящего мужа. Что вы должны подумать об институте брака…

— Я не настолько юна, чтобы не понимать таких вещей.

При этих словах графиня вдруг улыбнулась и словно помолодела лет на десять:

— Моя дорогая девочка, хоть мы с вами только познакомились, я могу помочь вам в поисках подходящего супруга… ну конечно, если вы пожелаете принять мою помощь.

Ну, как могла Арли отказать женщине, тем более что той, похоже, очень импонировало помогать подопечной своего внука. К тому же графине было известно об Арли все.

— Это было бы чудесно.

— Хорошо, хорошо, — ответила графиня и потрепала Арли по руке, отчего браслеты на ее запястье зазвенели. — Здесь есть несколько подходящих богатых мужчин, но я настаиваю, чтобы вы пока никому не отдавали явного предпочтения. Они должны понять, что вы достойны того, чтобы к вам относились с уважением. За вами должны ухаживать, как за принцессой, и вы не должны ни секунды сомневаться, что заслуживаете самого лучшего.

Арли кивнула.

— Ну, полагаю, на сегодня с вас достаточно. Завтра продолжим разговор с того места, на котором мы остановились. И помните: внук может отнестись к моему вмешательству без особого энтузиазма, поэтому я прошу вас не рассказывать ему о нашей встрече.

— Конечно, — ответила Арли, вставая и помогая женщине подняться.

Как она и ожидала, графиня едва доставала ей до плеча.

— Скоро увидимся, — сказала графиня и вышла, больше ни разу не взглянув на девушку.

Лошадь чувствовала радостное возбуждение Арли.

Хоть девушка и не могла скакать верхом, как мужчины, она не позволила этому незначительному обстоятельству испортить ей удовольствие от охоты. И очень радовалась, что Доминик, верный своему слову, все утро от нее не отходил.

Вчера ночью Арли была так измотана, что заснула, как только ее голова коснулась подушки. Раз ей показалось, что она слышала шаги за дверью, но сны снова убаюкали ее. А, проснувшись, она чувствовала себя отдохнувшей и полностью готовой к охоте.

Одетая в темно-синий костюм для верховой езды ишляпку того же цвета, Арли ерзала в дамском седле, стараясь устроиться поудобнее. Как глупо заставлять женщин ездить на лошадях подобным образом! Это совершенно неестественно, в таком положении трудно удержать равновесие. Но Арли молча мирилась с неудобствами, зная, что жалобы ее ни к чему не приведут. В охоте вообще участвовало очень мало женщин. К сожалению, среди тех, кто все-таки поехал, была Вероника.

На герцогине был красно-коричневый костюм для верховой езды. И выглядела она чрезвычайно изысканно. Костюм дополняла маленькая круглая черная бархатная шляпка, кокетливо сдвинутая набок. Арли почувствовала укол ревности. Красотой и чувством стиля женщина резко выделялась в компании гостей.

Арли заметила, что герцогиня то и дело поглядывает на Доминика, но он, казалось, этого не замечал. На самом деле все его внимание было сосредоточено на Арли, возможно, чтобы остальные не догадались о его отношениях с герцогиней.

Арли краешком глаза наблюдала за Домиником. Его силуэт на вороной лошади производил сильное впечатление. Он был одет в белую рубашку и темно-синие бриджи, заправленные в высокие сапоги, и чувствовал себя совершенно свободно, словно родился в седле. Его растрепавшиеся черные волосы только добавляли ему обаяния и мужественности. Сердце Арли пылало от любви и желания. Все женщины, в том числе и она сама, не могли отвести от Доминика глаз. Куда бы он ни направился, его провожали страстными взглядами.

Словно прочитав мысли Арли, Доминик повернулся к ней с совершенно обезоруживающей улыбкой:

— Дайте угадаю: вы жаждете содрать с лошади дамское седло и скакать по-мужски?

Сердце Арли екнуло, и она улыбнулась ему в ответ. Она хотела гораздо большего, чем просто скинуть седло с лошади. Она хотела быть с ним наедине. Хотела показать ему, что она чувствует, хотела доказать ему раз и навсегда, что она женщина, а не ребенок.

— Вы слишком хорошо меня знаете.

И как раз в тот момент, когда Арли подумала, что ничто не сможет испортить ей настроения, к Доминику подъехала Вероника:

— Чудесный день для охоты, не правда ли?

— Да, — ответил Доминик, пока Арли тщетно пыталась выдавить из себя улыбку.

Когда Доминик разговаривал со своей любовницей, Арли внимательно наблюдала за ним, ожидая, что в его глазах вспыхнет пламя. Но время шло, а граф не бросил на Веронику ни одного страстного взгляда — он был приветлив и вежлив, только и всего. Видимо, с годами граф научился умело скрывать свои эмоции, тем более что привык к связям с замужними женщинами.

Вероника повернулась к Арли:

— Мисс Уитман, я вижу, вы превосходная наездница. Могу я предложить вам маленькое состязание?

— О, с удовольствием…

— По-моему, это не очень хорошая идея, — вставил Доминик.

— Да ладно, брось. Это будет так весело, к тому же я устала все время соревноваться с мужчинами. Две женщины, состязающиеся в верховой езде, слегка расшевелят нашу компанию. Ну, так что скажете?

Вероника смотрела на Арли, ожидая ответа.

— С удовольствием, — ответила Арли и тут же поняла, что действительно этого хочет. В Уэльсе она соревновалась со многими мужчинами и знала, что легко сможет победить женщину. — Но только если я смогу скакать по-мужски.

Брови Вероники взметнулись вверх.

— Я вижу, что нашла женщину со схожими интересами. Ну, тогда скоро увидимся.

Герцогиня помахала рукой и ускакала.

Арли перевела взгляд на Доминика и увидела, что он хмурится:

— По-моему, вы допустили большую ошибку. Вероника гордится своим искусством наездницы.

Арли невинно улыбнулась:

— Ну, что вы. Будет очень интересно.

— Что если вы упадете или вдруг…

— А что, если это? А что, если то? — Она рассмеялась. — Со мной все будет в порядке. Правда. Обещаю.

Через пять часов Арли сидела верхом на лошади, ее сердце бешено колотилось в ожидании сигнала к старту. Рядом с ней, тоже по-мужски, а не в дамском седле, сидела Вероника. На лице ее застыло сосредоточенное выражение. Герцогиня была явно настроена на победу. Очень жаль… потому что Арли не собиралась делать ей такого подарка.

Раздался выстрел — сигнал к началу соревнования, — и они помчались вперед. Кровь бешено пульсировала в жилах Арли, а лошадь под ней неслась как ветер. Флаг, до которого им нужно было доскакать, маячил внизу, в долине у подножия холма.

Арли услышала за спиной стук копыт лошади Вероники. Герцогиня настигла ее. Пригнувшись к шее лошади, девушка все подгоняла и подгоняла животное. Впереди стояли двое мужчин с флагами. Женщины повернули одновременно. Толпа наблюдающих за состязанием гостей с такого расстояния казалась крошечной, но Арли различала крики, подстегивающие ее. Может быть, ей и надо было бросить эту затею, особенно принимая в расчет то обстоятельство, что ее соперницей стала благородная дама.

Но Арли знала только одно: она должна победить. Где-то там среди этого моря лиц был Доминик, и она сделает так, что он будет ею гордиться. Она докажет, что чего-то стоит, если не Веронике, то себе самой.

— Давай! — крикнула она лошади, еще ниже пригнувшись в седле и оставив Веронику позади в облаке пыли.

Арли и сама не заметила, как пересекла линию финиша, и толпа взорвалась овациями, бурно выражая свой восторг и одобрение. Девушка повернулась в седле и увидела, что Вероника еще футах в пятнадцати от финиша. Она спрыгнула с лошади и потребовала, чтобы конюх проверил копыта лошади. Эта женщина даже проиграть с достоинством была не способна.

Повернувшись к ожидающей толпе, Арли заметила среди гостей бабушку Доминика. Пожилая дама стояла, тяжело опираясь на трость, по выражению ее лица было практически невозможно понять, о чем она думает. И все же Арли могла поклясться, что графиня довольна и, может быть, даже удивлена. Арли кивнула ей, и та сдержанно кивнула в ответ, а потом повернулась и пошла к особняку.

Доминик стоял в стороне от толпы гостей и в изумлении наблюдал за победой Арли. Лэнгли похлопал его по спине, и Рочфорд осознал, что от удивления некоторое время не дышал вовсе.

— Невероятно! — сказал Лэнгли, и по его широкой улыбке было видно, как сильно он рад.

Арли повернулась и взглянула на Веронику, дела у которой были хуже некуда. Муж герцогини побежал ее утешать, и Доминик снова стал смотреть на свою подопечную.

Она радостно ему улыбнулась, и сердце Доминика подпрыгнуло в груди, как у мальчишки-школьника. Эта молодая женщина была настоящим сокровищем. Женщиной, которую судьба решила подарить ему.

Как же ему хотелось пробиться сквозь толпу и подхватить ее на руки… и отнести к себе в постель. Все его тело горело от желания ощутить ее под собой и врезаться в ее роскошное тело, пока она не задрожит и не выкрикнет в экстазе его имя.

Арли спешилась и оглянулась на кого-то в толпе. Она робко улыбнулась, закусив нижнюю губу, — она всегда так делала, когда волновалась. Доминик давно уже заметил у нее эту привычку. Взгляд длился всего несколько мгновений, а потом она понимающе кивнула. Доминик изо всех сил старался подавить в себе желание пробраться через толпу и узнать, на кого она так посмотрела.

И Рочфорд совсем не удивился, что эта улыбка Арли предназначалась американцу Дэниелу Батлеру, который стоял рядом с его бабушкой.

Дэниел горячо поздравил Арли, а потом выступил вперед, держа в руках красную розу. Арли взяла цветок, поднесла к лицу, вдохнула его аромат, а потом обхватила своими изящными пальчиками локоть, который Дэниел ей услужливо подставил. Не в силах больше на это смотреть, Доминик сказал Лэнгли, что вечером они еще увидятся, и направился к дому.

Рочфорд проклинал Арли за то, что она появилась в его жизни, но уже в следующую секунду задавался вопросом, что он будет делать, когда она перестанет быть ее частью. Он хотел обеспечить Арли самую лучшую жизнь. И в то же время не мог представить себе, как отдаст ее другому мужчине — мужчине, который уложит ее в свою постель и будет долго и жарко заниматься с ней любовью, как хотелось самому Доминику. Даже мысль об этом была ему невыносима.

Что он будет делать, если Арли влюбится в молодого американца?

Доминик вошел в особняк и поднялся по лестнице на второй этаж, ругая себе за то, что вообще привез ее сюда.

— Приготовьте, пожалуйста, ванну, — обратился он к проходящей горничной, которая рада была ему услужить. — Дверь моей комнаты вторая справа.

— Сию секунду, милорд, — сказала горничная, ее щеки порозовели, а голодный взгляд блуждал по его телу.

Может, раньше Доминик и заинтересовался бы таким откровенным приглашением, но сейчас все его мысли были заняты Арли. Он вошел в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Сбросив рубашку, Рочфорд посмотрел в окно и увидел, что толпа поредела, но некоторые все еще отмечали победу Арли. Высунувшись из окна, он постарался найти ее среди множества гостей. Так и неувидев девушку, Доминик стянул сапоги и начал расстегивать бриджи, но тут раздался стук в дверь.

Полагая, что горничная пришла приготовить ванну, он распахнул дверь и увидел на пороге Арли.

— Рочфорд, я… — Ее глаза расширились, когда она увидела, что он наполовину раздет. — Я не вовремя?

Он застегнул бриджи и жестом пригласил ее войти:

— Вовсе нет. Прошу вас, входите.

Арли вошла в комнату, и граф запер за ней дверь. Девушка повернулась к нему и уставилась на его тело, однако взглянуть на чресла так и не решилась. Доминику стало интересно, видела ли она мужское тело и как часто. Он так хотел показать ей больше.

Словно вдруг осознав, куда смотрит, Арли быстро подняла глаза.

— Поздравляю с победой, — сказал он, схватил рубашку со спинки стула и быстро ее надел.

— Спасибо, милорд. Мне очень понравилось это состязание, хотя, полагаю, многие остались недовольны тем, что я не дала герцогине победить.

Рочфорд пожал плечами:

— То, что думают другие, неважно.

Арли нахмурилась:

— Но это не так. Как бы ни хотелось нам думать, что мнение других людей ничего не значит, это не так. Значит, и очень многое.

Что-то в ее интонации заставило Доминика замолчать. Она выглядела такой отчаянной и одновременно уязвимой… и желанной, когда стояла там с растрепавшимися волосами, раскрасневшаяся, а ее зеленые глаза горели триумфом и сознанием победы.

Будучи не в силах устоять, Доминик провел пальцами по ее подбородку и слегка приподнял его:

— Нельзя волноваться о том, что думает свет, Арли, Имеет значение только то, что у нас в сердце. Позвольте эмоциям направлять ваши действия.

Ее взгляд тут же смягчился, на лице застыло блаженное выражение, и она посмотрела на него… как? Сердце Доминика на мгновение замерло. Он прекрасно знал, что означает этот взгляд. Он видел его тысячи раз. Неужели она хотела его так же, как он хотел ее? Не зная, как все это понимать, он убрал руку.

Девушка опустила глаза, явно смутившись. Когда через мгновение она подняла их, огонь, горевший в ее взгляде, исчез, и Доминику оставалось только гадать, на самом ли деле он его видел или ему только показалось.

— Вы правы, только я сама могу найти свое счастье.

Она посмотрела на него, и ее полные губы чуть приоткрылись. В Доминике вспыхнула страсть.

— Вам нужно готовиться к сегодняшнему вечеру.

Он подошел к двери и открыл ее. Арли вышла из комнаты, не произнеся ни слова. Рочфорду хотелось остановить ее, привлечь к себе, прижаться к ней. Хотелось целовать ее розовые губы, пока они не распухнут, и научить ее всему, что он знал о сексе.

Доминик захлопнул за Арли дверь и выдохнул. Господи, ну и что ему теперь делать?

Может быть, ему только почудилось желание в ее глазах? Может быть, интимная атмосфера или возбуждение от победы в гонке произвели на нее такое впечатление? Доминик провел рукой по волосам. В конце недели он заберет Арли отсюда, и они вернутся в Рочфорд-Мэнор, где она снова приступит к своим урокам.

Он будет заниматься своей работой, а она — учебой.

Вранье!

Он отчаянно хочет Арли, и единственный способ выбросить ее из головы — это выдать ее замуж, причем как можно быстрее. Мысли Доминика вернулись к молодому американцу. До этого момента Доминик старался отвадить юношу и не допустить, чтобы он продолжал ухаживать за Арли, Но пока что Дэниел был для нее самой подходящей парой. И если Дэниел на ней женится, они будут жить далеко в Америке, и Доминик не будет видеть Арли и сможет ее забыть. Потом в голову ему пришла еще одна мрачная мысль: а сможет ли он жить, ни разу ее больше не увидев? Определенно, нет.

Доминик все еще был погружен в свои раздумья, когда через несколько часов стоял в бальном зале и смотрел, как Лэнгли и Арли вальсируют среди других участников маскарада. В то время как гости старались по возможности максимально прикрыть лица масками, Арли этого делать не стала, что безмерно обрадовало Доминика. Она была так красива, что дух захватывало. В белом гладком платье, подчеркивающем каждый изгиб ее тела, Арли была просто великолепна. Рочфорд с удовольствием любовался бы этим платьем, будь оно на ком угодно, только не на женщине, чью добродетель он должен охранять. Ее светлые волосы, уложенные в высокую прическу, длинные кудрявые локоны спускались на плечи, доходя до середины спины.

«Греческая богиня, ослепительно прекрасная», — подумал Рочфорд, а потом нахмурился, заметив, что она опять отказалась от корсета — и, если он не ошибся, от нижнего белья тоже. Доминик быстро перевел взгляд на лицо Арли, но было уже поздно. Его тело уже отреагировало на это предположение, кровь прилила к паху, отчего его и без того уже затвердевшая плоть мучительно напряглась.

Через секунду танец окончился, и Лэнгли, словно почувствовав, что Доминик в замешательстве, подвел к нему Арли:

— Рочфорд, леди сказала, что ты будешь ее следующим партнером.

Арли улыбнулась Доминику, и он был не в силах отказать ей, хотя ему не очень-то и хотелось танцевать, тем более в том возбужденном состоянии, в котором он сейчас пребывал. Он бы предпочел выйти в прохладный сад и прогуляться, но вместо этого взял ее за руку и вывел на середину зала. Рука графа легла на бедро Арли. Слой ткани был слишком тонким на ощупь, что подтверждало, что он прав и под платьем у нее ничего нет. Когда Арли подняла на него глаза, Доминик вновь осознал, что никогда не видел более красивой и желанной женщины.

— Милорд, а кто вы сегодня? — спросила она, приподняв брови и игриво улыбаясь.

Доминик улыбнулся ей в ответ, ощущая в сердце такую легкость, какой не ощущал никогда:

— Раньше я готовил костюмы для маскарадов, как все остальные. Но сейчас я нахожу это чересчур утомительным. Я предпочитаю быть самим собой.

Она рассмеялась:

— Иногда вы говорите так, словно вы уже стары.

Эти слова больно кольнули Доминика, улыбка на секунду исчезла с его лица. Он не считал себя старым, но Арли было всего семнадцать, и, вероятно, он казался ей совсем древним.

— Я всего на шестнадцать лет старше вас, — напомнил он ей. — Конечно, я по возрасту мог бы быть вам старшим братом, но…

— Или дядей, — прибавила она, причем ее улыбка говорила о том, что эта игра ей очень нравилась.

Доминик ухмыльнулся:

— Touсhe.[4]

— На самом деле шестнадцать лет — это не так уж и много, — вдруг сказала Арли.

— Правда? Мне казалось, вы другого мнения. Она пожала плечами:

— Нет. Просто, как вы сами говорили, вам уже наскучили вещи, которые кажутся мне интересными, потому что вы видели в жизни гораздо больше.

Доминик смотрел на Арли, пытаясь понять, не дразнит ли она его, но ее взгляд оставался серьезным:

— И в какой же костюм вы бы меня одели? — спросил он, желая узнать, о чем она думает.

— Черного принца, — ответила Арли, и ее губы растянулись в прелестной улыбке, а на щеках появились милые ямочки.

— Черного принца из ваших снов? — Доминику показалось, что его голос прозвучал низко и хрипло.

Арли опустила глаза и посмотрела на его губы:

— Да. Когда я увидела вас впервые, то подумала, что вы и есть черный принц. Мой принц, одетый во все черное, который приехал, чтобы забрать меня. Вы были так элегантны в длинном черном плаще и появились будто из эпицентра шторма. Ваши черные волосы намокли, а лев на пальце смотрел на меня своими рубиновыми глазами через всю комнату, завораживая меня…

Сознательно или нет, Арли провела рукой по кольцу, которое Доминик все еще носил на среднем пальце левой руки, — это был подарок его бабушки на восемнадцатилетние.

Ее слова во многом были игрой воображения, но Доминик чувствовал, как они проникают ему глубоко в душу. Так это он был ее черным принцем?

— Я думал, что вы спали той ночью.

Он притянул ее к себе, чувствуя, что ему необходимо ощутить мягкие изгибы ее фигуры. Доминик опустил взгляд и увидел, как затвердевшие соски натянули мягкую ткань платья. Ему до боли хотелось дотронуться до груди Арли, ласкать ее сосок языком, пока она тихо не застонет и не станет умолять его об освобождении.

— Я наблюдала за вами из-под опущенных ресниц. Один раз вы на меня посмотрели, но я закрыла глаза. Я старалась не спать, но в конце концов заснула под звук вашего голоса. После того дня вы снились мне почти каждую ночь.

— Вы говорили, что со временем сны прекратились.

Взгляд Арли уперся ему в грудь:

— Я давно перестала верить снам.

— А сейчас?

Она еще раз на него взглянула, и у Доминика дыхание перехватило от желания, которое он заметил в ее взгляде:

— Я думаю, что сны — это образы, которые мы создаем, чтобы убежать от реальной жизни.

Не эти слова он хотел от нее услышать. Он хотел, чтобы Арли сказала, что верит в любовь, что верит, что ее черный принц заключит ее в объятия и сделает бесконечно счастливой. Но Арли этого не сказала, и разговаривать о таких вещах больше не было возможности. Музыка стихла, а ее пылкий поклонник нетерпеливо ожидал, когда же сможет к ней подойти.

Доминик повернулся к молодому американцу и, улыбаясь и полностью контролируя выражение своего лица, кивнул ему. Дэниел взял Арли за руку, и они ушли.

Наблюдая за ними, Рочфорд с раздражением отметил, как замечательно они смотрятся вместе. Он взял со стола бокал с вином и залпом осушил его. А когда Дэниел притянул Арли еще ближе к себе, с трудом удержался, чтобы не раздавить бокал в ладони.

Всю ночь Дэниел не отходил от Арли, идеально играя роль пылкого поклонника. Доминик с ужасом осознал, что подопечная ускользает у него из рук, а он ничего не может поделать — только стоять и смотреть.

Когда Дэниел увел Арли на веранду, Рочфорд инстинктивно двинулся в том же направлении. Почти у самых дверей он вдруг замер. Он не может следить за каждым ее шагом. Он не должен противиться тому, чему суждено случиться.

Так будет лучше для всех. Она выйдет замуж, а он вернется к обычной жизни.

Почему-то будущее представлялось ему неопределенным и безрадостным.

Минуты шли, Доминик успел выпить три стакана портвейна и был занят четвертым, когда Арли с Дэниелом вернулись в зал. Американец отошел, и не успел Рочфорд перекинуться с Арли и словом, как другой мужчина пригласил ее на танец. Дэниел со стаканом пунша вернулся туда, где оставил Арли, и, увидев, что она танцует с другим, разозлился.

Рочфорд почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу, и обернулся. Его бабушка, улыбаясь, смотрела на него снизу вверх:

— А твоя подопечная пользуется большой популярностью, да?

— Точно, — согласился Доминик и приготовился выслушать длинную лекцию.

— Арли и мистер Батлер — прекрасная пара, ты не находишь?

Он кивнул.

— Уже ходят слухи, что о помолвке будет объявлено до конца сезона… — Пожилая дама склонила голову набок. — Интересно, подтвердятся ли они?

— Ей еще слишком рано всерьез думать о помолвке. Она только вышла в свет.

— А может, ты просто сам питаешь слабость к этой женщине, Дом? Где-то в глубине души. Я наблюдала за тобой. И тебе, кажется… неприятно видеть ее с мистером Батлером.

— Я только беспокоюсь о ее благополучии. Она еще молода и мало что знает о жизни. И, если ты еще не забыла, я ее опекун.

От понимающей улыбки бабушки у Доминика все внутри перевернулось. Немного помолчав, она заявила:

— По-моему, она знает больше, чем говорит. Вчера у меня была возможность познакомиться с ней. Она очень мила. И станет мистеру Батлеру прекрасной женой. Представляю, какие хорошенькие у них будут дети.

Представив себе Арли, лежащую под Дэниелом Батлером, граф Рочфорд сдержал рвущееся наружу проклятие.

— Ну, я сегодня очень устала. Мне нужно отдохнуть. Увидимся утром.

— Спокойной ночи, бабушка, — сказал Доминик ей в спину.

Вечер продолжался, и слова бабушки буквально преследовали Доминика. Очевидно, все думали, что Арли и Дэниел будут вместе. Даже несколько мужчин, проявлявших активность в начале вечера, теперь отступились, решив, что Арли выбрала Дэниела. Но выбрала ли она его? Хотела ли она американца? Эта мысль буравила Рочфорда. Теперь, глядя, как она танцует с Дэниелом, он видел то же, что видели все: двух молодых людей, идеально подходящих друг другу. Арли выглядела счастливой, на лице у нее сияла улыбка. В эту минуту Доминик осознал, что она близка к тому, чтобы заполучить мужчину, который, без сомнения, ей нравился.

Он отвел глаза от подопечной и посмотрел в другой конец зала — на любовницу, которая стояла рядом с мужем. Словно ощутив на себе его взгляд, Вероника подняла глаза и улыбнулась. Доминик тут же понял, что она хочет сказать.

И он подумал: «Какого черта? Существует ли лучший способ избавиться от навязчивого желания к подопечной, чем страстная ночь с любовницей, которая открыто этого желает?»