Опасный собственник (СИ)

5

СТАС

Богдан вышел из кабинета, предварительно завалив друга документами. Стас сидел на диване, изучал договор, но то и дело отводил взгляд в сторону от строчек и погружался в тяжёлые мысли.

Он не мог припомнить, когда в последний раз ощущал настолько острое разочарование. Полгода назад из-за глупого недоразумения сорвалась миллиардная сделка с крупнейшим сибирским концерном, но и тогда Стас не чувствовал ничего подобного. Сейчас в груди образовалась щемящая чёрная пустота.

А что он думал? Что эта чудесная девочка будет сидеть в одиночестве? Таких девушек разбирают очень быстро. Вот и Яну прибрал к рукам какой-то олень, подсуетился вовремя, гад, даже ребёнка успел заделать! Всё ему досталось: Янина красота и нежность, блеск её голубых глаз, шёлк волос…

Кто он? Стас не спросил, не поинтересовался — просто не захотел. Неизвестный мужик возник между ним и Яной, как неодолимое препятствие. Однако любое препятствие всегда вызывало у Стаса азарт и жажду борьбы.

Но нет, он, безусловно, не собирается рушить чужую семью — никогда подобным не занимался. Видимо, придётся смириться с мыслью, что опять Яна промелькнёт в его жизни, как яркая комета, озадачит, взбудоражит и… снова исчезнет. Теперь, наверное, уже навсегда.

Значит, надо выкинуть её из головы.

Стас усилием воли заставил себя вернуться к договору.

Одинцов появился в кабинете в сопровождении свиты из нескольких сотрудников. С ними он быстро расправился: одного нагрузил файлами, другому вручил какую-то таблицу, третьему продиктовал несколько цифр из своего планшета.

Зачистив территорию, директор рухнул на диван рядом с другом и заглянул в договор.

— Фигасе, Багрицкий! — возмутился Богдан. — Тебе порисовать хочется? Так я тебе карандаши дам и ватман, рисуй. Ты чего тут наисправлял, злыдень? Хороший контракт, проверенный! У меня испанцы его подмахнули, не глядя!

— Рассказывай, — буркнул Стас. — Слушай по пунктам, какие у меня возражения. Пункт пять-один-семь…

Целый час друзья обсуждали каждую строчку договора, пока в конце концов не пришли к согласию.

— Сейчас отправлю отцу финальный вариант. Наверное, сегодня и подпишем.

— Классно, братишка! — Богдан навалился другу на плечи, взлохматил ему тёмную чёлку. — А что это ты сегодня такой мрачный, Багрицкий? Что случилось? Вчера вечером был боевым и радостным. А сейчас как в воду опущенный.

— Да так. Это к делу не относится.

— Колись, не интригуй.

— Девушку одну у вас здесь встретил… Случайно. Когда-то мы были знакомы… А сейчас, едва её увидел, сразу внутри всё перевернулась. Чувства нахлынули…

— У вас что-то было?

— Всего один раз. Для меня это был приятный опыт. Для Яны — не очень.

— В смысле?

— Она мне девочкой досталась.

— Ого! Вот почему она так тебя зацепила.

— Ещё бы. Богдаш, она так изменилась! Невероятно. Представь, что раньше это был бутон, а сейчас — роскошная распустившаяся роза. Да я просто обалдел, когда её увидел! Ну и разогнался… Обрадовался, идиот… Думал, мы продолжим наше знакомство — уже на другом уровне.

— А почему нет, Стас?

— Так она замужем! И дочка у неё уже есть.

— Блин. — Богдан внимательно посмотрел на друга. — Да забей, братишка! Ты никогда не испытывал недостатка в девицах. У тебя и бутоны, и розы — всего в избытке, как на парфюмерной фабрике! Если твоя красотка замужем — забудь её.

— Придётся. В чужую семью не полезу.

— Правильно, чувак! Хотя… Ты же не знаешь, счастлива ли она. Может, она все эти годы только о тебе и мечтала? Первый опыт трудно забыть.

— Зачем же вышла замуж?

— Ты же не знаешь подробностей.

— Нет, не знаю. Но…

Продолжить мысль Стас не успел, так как у него зазвонил мобильник, и следующие пару минут молодой бизнесмен разговаривал с родителем, получившим исправленный вариант договора.

— Всё, отец дал отмашку. Подписываем, — обрадовал Стас друга. — А потом, наверное, поеду в аэропорт. Заскочу в отель за вещами.

— Да подожди ты, не торопись! Во-первых, мы должны обмыть наш контракт. А во-вторых, завтра я снова встречаюсь с Марком Шатуриным.

— С тем топ-менеджером Мельникова?

— Угу. Хорошо, если ты тоже поприсутствуешь. Ты ж теперь партнёр, инвестор. Вдвоём мы морально задавим этого зверя.

— А он зверь?

— Он реально меня уже достал!

— Хорошо. Если надо, я задержусь.

— Надо, Стас, надо.

ЯНА

Из ресторана я вышла в почти невменяемом состоянии. Наверное, Багрицкий сделал худшее, что можно себе представить: мало того, что он опять появился в моей жизни, так он ещё предложил начать с нуля. Завязать новые отношения.

Боже мой…

Да, я об этом когда-то страстно мечтала… Но постепенно убедилась, что мечтаю о несбыточном. Надо было как-то жить, заботиться о крошечной дочке и маленьком братике, а эти фантазии меня разрушали.

Постепенно мне удалось загнать мысли о Стасе в самый укромный уголок памяти и похоронить их там. Он — самое яркое и болезненное воспоминание моей юности. Но я должна двигаться дальше.

И вот наша новая встреча…

И я с ужасом понимаю, что ничего не изменилось. Этот мужчина вызывает у меня всё те же чувства и эмоции, что и раньше.

Бесполезно с собой бороться. Я проиграла сражение…

Надо сказать, когда мы расстались у «Пальмиры», Стас выглядел не лучше, чем я. У него был вид человека, оглушённого страшным ударом. Между бровей застыла глубокая складка, на губах блуждала растерянная усмешка. Стасу и в голову не приходило, что моё семейное положение могло измениться. Вероятно, как истинный мачо, он привык, что все девушки мира для него свободны и с трепетом ждут, когда он снизойдёт до них.

Я так и не решилась сообщить ему о дочке. Сначала тянула время, боялась сделать признание, и тут Стас сказал, что собирается участвовать в проекте «Меркурий». Ради этого сюда и приехал.

Услышав новость, я едва не выронила вилку.

Да что ж такое! Только этого не хватало!

Я тысячу раз слышала от папы и мужа, что «Меркурий» для них как кость в горле. Наш холдинг после длительной паузы возобновил проект «Голубой тайфун». Однако выяснилось, что пока мой папа решал финансовые проблемы, конкуренты не прохлаждались и активно двигались вперёд. Естественно, владельцы «Меркурия» тоже не обрадовались, когда папуля расконсервировал «Голубой тайфун» и начал закачивать в него немыслимые деньги.

Что я теперь скажу отцу? Что биологический папаша его любимой внучки находится на стороне злейших конкурентов?

Ну почему Стасу нужен именно «Меркурий»?! Неужели на побережье мало объектов, где можно приложить свои предпринимательские таланты?!

Папа только однажды поинтересовался, кто отец моего ребёнка. Но я ушла от ответа, и больше эта тема не поднималась. Молодой дед в Леночке души не чает. Возможно, ему и дела нет до парня, который когда-то зачал нашу синеглазую кнопку…

Хорошо, что несколько часов до возвращения домой я провела в компании Олеси. Это дало хоть какую-то передышку.

Соседские дети уже ушли, а моя дочка и крестница совершенно без сил лежали на диване и смотрели мультик. Мы с Олесей уединилась в спальне, и я едва не разрыдалась на плече у подруги.

— Представляешь, Стас сказал, что хочет со мной отношений! — сквозь слёзы выпалила я. — Он думал обо мне все эти годы! Даже искал! Он искал меня, Леся!

— Чего ж тогда не нашёл? — скептически прищурилась подруга. — Возможностей-то у него хватает.

— Так я же поменяла отчество и фамилию. Да и на месте не сидела — мы постоянно путешествовали, летали то в одну страну, то в другую. Полгода жили в Лондоне. И ты же знаешь, мой папа тщательно охраняет тайну личной жизни.

— Знаю. Но всё равно, Багрицкий — тормоз. И гад. Он поступил с тобой по-свински. А теперь явился и снова портит тебе жизнь!

Подруга двумя руками обхватила мою голову и уставилась прямо в лицо.

— Янка, только не говори, что ты до сих пор его любишь!

Я смогла лишь судорожно всхлипнуть. Слёзы лились по щекам и не останавливались.

— Нет… Нет! — с ужасом прошептала Леська. — Этот козёл опять всё разрушит, а потом исчезнет. Он каждый раз так поступает! Ты вспомни, Ян! Он испарится, а ты останешься умирать с кровавой дырой в груди!

Я снова рвано вздохнула, дрожь прокатилась по всему телу.

— Яночка, бедная моя… Так, перестань реветь! Как ты вечером домой заявишься с красной физиономией? Что скажешь Марку? Он ведь потребует объяснений, с живой не слезет.

Подруга права. Ещё пять минут таких рыданий — и я не смогу показаться на глаза мужу. Придётся искать оправдание, а я не хочу ничего выдумывать.

— Пойду умоюсь, — убито выдохнула и поднялась с кровати.

— Правильно! Давай, соберись в кучку. Ни один мужик не стоит таких страданий.

*****

Попрощавшись с нашими гостями, мы с дочкой отправились в путь. В восемь вечера ребёнок был уже никакой, день выдался эмоциональным — и у меня, и у Леночки. Моё сокровище на мне висло, пару раз даже пришлось взять принцессу на руки и нести её, как маленькую.

Но ведь она действительно маленькая! Солнышко моё.

Хотелось проветрить голову, собраться с мыслями перед встречей с мужем… А вокруг всё сияет, горят фонари и иллюминация. Деревья перед магазинами и кафе увиты электрическими гирляндами. В городе царит праздничная атмосфера, но у меня на душе кошки скребут…

Когда мы поднимались в гору по крутой улочке, я обернулась и посмотрела на море. Оно мерцало вдали, сливаясь на горизонте с тёмно-синим, почти чёрным небом.

Добравшись пешком до офиса, где утром остался мой жёлтый «мерс», мы с дочкой сели в машину и остаток пути проделали на автомобиле. Наш дом располагался недалеко от центра.

Когда папа решил возобновить строительство «Голубого тайфуна», он делегировал сюда Марка, а сам продолжает управлять холдингом из столицы.

Приехав в октябре, мы сняли двухэтажный особняк, окружённый живописным садом. Муж не захотел, чтобы мы с дочкой остались в Москве, пока он будет заниматься стройкой.

Сначала я протестовала — зачем забирать Леночку из детского сада и отказываться от всех наших занятий: танцы, английский, французский, бассейн… Но когда возникает спор, у мужа всегда наготове три миллиона аргументов, и мне нечего ему возразить. Пришлось смириться.

Но здесь, конечно, круто — нельзя это не признать. Так здорово чувствовать на губах солёный ветер, дышать морским воздухом, слушать шум волн… А ещё тут даже зимой зелёные газоны и деревья — это впечатляет!

…Я открыла ворота пультом, и автомобиль заехал во двор. Внедорожник Марка стоял на площадке перед домом. Что-то муж сегодня рано, хотя иногда он задерживается в офисе до полуночи. Мог бы и сегодня задержаться!

Прислушалась к себе — внутри пустота и ощущение непоправимой потери.

— Доченька, мы приехали.

Ребёнок, задремавший по дороге, тут же завертелся в кресле — силы вернулись, можно продолжать веселье! А вот я вряд ли смогу улыбнуться мужу…

Марк встретил нас в холле.

— Наконец-то! Долго же вы тусовались в гостях!

— Привет, — вымолвила безжизненно.

— Папуля, приветик! Ты так рано дома! Ура! — дочка с порога бросилась к Марку, явно рассчитывая, что её подхватят на руки. Но этого не произошло.

— Ну-ка, подожди, зайчонок, — строго сказал муж. — Ты даже не разделась. И потом… Что мы делаем первым делом, когда заходим в дом?

— Моем руки, — закатила глаза дочурка.

— Вот именно! Сначала надо помыть руки.

Стащив с себя куртку и шапку, Леночка надрывно вздохнула и поплелась в сторону ванной комнаты, где её с улыбкой встретила наша няня.

Я проводила малышку взглядом, потом посмотрела на мужа. Не сомневаюсь, он выглядел сегодня как обычно, но для меня что-то в его внешности изменилось. Словно картинка поблёкла, потеряла краски.

Я привыкла к тому, что у меня в мужьях неотразимый тридцатипятилетний красавец. Марк Шатурин — высокий голубоглазый брюнет спортивного телосложения, который тщательно следит за фигурой, регулярно тренируется в зале и не съест гамбургер или упаковку чипсов даже под страхом смерти.

— Всё в порядке, Яна? А почему ты так одета?

— Я же ездила в детдом, поэтому решила одеться попроще.

— Ясно. Ты, конечно, великолепно выглядишь в любом наряде… Но мне бы не хотелось, чтобы мои подчинённые обсуждали твой внешний вид. Например, то, как эти джинсы обтягивают твою пятую точку, — криво усмехнулся Марк.

Молча сбросила кроссовки. Едва удержалась, чтобы их не пнуть.

— Знаешь, Яна, я рад, что ты нашла своё призвание в благотворительности. Но мне кажется, что бесконечные визиты спонсоров с их подарками скорее вредят детям. Приучают их к мысли, что им все всё должны.

— Марк, давай не сейчас, — устало произнесла я и направилась в ванную. — У меня нет сил для дискуссии. Директор детдома продиктовала список, и я всё купила и привезла. Ничего лишнего.

— Нет, безусловно, ты умница, что всем этим занимаешься. И я не против, чтобы свою страсть к шопингу ты удовлетворяла социально-значимым способом.

Вот как он так умеет? То ли хвалит, то ли насмехается…