Операция 'Экзосет'

Через двадцать минут они приземлились в Ланси. Четыре ангара и вышка были все еще в хорошем состоянии, но между посадочными полосами росла трава по пояс, и на всем лежала печать запустения.

Перед старым штабным зданием стоял черный "ситроен". Из него вышла Ванда Джонс, в джинсах и кожаной охотничьей куртке, ее черные волосы были подвязаны шелковым шарфом.

Доннер спустился из самолета по подвесному трапу, подошел к ней, обнял и поцеловал.

- Где ты достала машину?

- Взяла напрокат в гараже в Сен-Мартене, Кажется, я нашла как раз такое место, которое тебе нужно. Пять миль отсюда. Оттуда до побережья - примерно столько же. - Она достала из кармана связку ключей. - Вот, агент дал мне ключи от дома. Я объяснила, что мой босс не любит сам заниматься такими вещами. Я уверена, он считает, что мы устраиваем любовное гнездышко на уик-энд.

- Что еще можно подумать, глядя на тебя? Ладно, поехали. Янни, ты поведешь машину.

Ставру сел за руль, а Ванда забралась на заднее сиденье. Доннер обернулся к Рабьеру, который выглядывал из самолета.

- Я думаю, через пару часов, самое большее, мы вернемся в Париж.

- Хорошо, мосье.

Доннер сел в машину рядом с Вандой, и они уехали.

* * *

Усадьба называлась Мезон-Блан. Дом, довольно просторный, уютно расположился под большими буками. Когда-то он, по-видимому, производил впечатление, но теперь был сильно запущен. Доннер вышел из "ситроена" и остановился у крыльца, рассматривая входную дверь, выкрашенную зеленой краской, которая довольно заметно облупилась.

- Четырнадцать комнат и конюшня позади дома, - сказала Ванда. Современное паровое отопление. Топливный бак полный. Можно прожить несколько дней.

- А чей дом? - спросил Доннер.

- Владелец служит в колониях, где-то на Тихом океане. Его мать умерла два года назад, он хочет вернуться сюда, когда выйдет в отставку, поэтому не продает. Дом полностью меблирован. Агент сдает его летом, все остальное время он стоит пустой.

Ванда отперла дверь, и они вошли внутрь. В доме немного пахло сыростью, как и во всех домах, где давно никто не жил. Обстановка была богатая, хотя и несколько поблекшая. Панели и мебель из красного дерева, хорошие персидские ковры на полу.

Они вошли в громадную гостиную с роскошным камином и шандалами. Ванда открыла одно из больших, до самого пола, окон, и яркий солнечный свет проник в комнату.

- Хороший дом я нашла? - спросила Ванда.

- Отличный, - ответил Доннер, - Сними его.

- Уже сняла.

Он притянул ее к себе.

- Умница ты моя.

- Я стараюсь.

Ванда всегда возбуждала его, особенно когда он обнимал ее маленькое тело, но сейчас не было времени, да и место не совсем подходящее. Поэтому он только раз поцеловал ее и отвернулся.

- Хорошо, теперь покажи мне Сен-Мартен. Оттуда виден остров Рок?

- Только на горизонте, да и то, если погода хорошая.

Они вышли. Ванда почувствовала, что Ставру смотрит на нее. Она и раньше замечала такие взгляды. Его лицо оставалось каменно-неподвижным, но в глазах был жестокий блеск, как будто он замышлял что-то именно против нее. Ванда торопливо прошла мимо него, и он последовал на ней.

* * *

Сен-Мартен был крошечным городком, не больше пятисот или шестисот жителей. Узкие улочки, вымощенные булыжником, красные черепичные крыши, маленькая гавань с одним молом, в которой стояло тридцать-сорок небольших рыбачьих лодок.

У пристани покачивалась армейская десантная баржа оливково-зеленого цвета. На ней стоял военный грузовик. Пока Доннер, Ванда и Ставру осматривали гавань, судно отошло от пристани и направилось в море.

- Наверное, это основное средство сообщения с островом, - отметил Доннер.

- Пожалуй, да, - согласилась Ванда.

- Поль Бернар говорит, что у командира также есть отличный катер, которым он очень гордится.

- Верно. Вчера он разъезжал тут на нем.

- Хорошо. Прямо-таки отлично.

Они сели в машину, выехали из города и медленно двинулись по узкой ухабистой дороге, которая тянулась вдоль берега. Возле двух каменных колонн Ставру по указанию Ванды остановил машину.

Доннер и Ванда вышли. Она протянула ему цейсовский бинокль, и они оба подошли к краю утеса. Далеко внизу плескалось море. К воде вела тропинка, петляя среди гранитных обломков и глыб известняка. Вокруг с пронзительными криками носились тучи морских птиц.

Остров Рок неясным пятном маячил на горизонте. Доннер настроил резкость бинокля и увидел поднимавшиеся прямо из моря массивные серые голые скалы с редкой растительностью на самых вершинах. Никаких построек не было видно, но Доннер уже знал, что они расположены на западной стороне острова.

Он опустил бинокль.

- Ну хорошо, поехали.

Они вернулись в "ситроен". Ставру завел мотор, и они покатили обратно в город.

* * *

На обратном пути они снова проехали мимо Мезон-Блана, и через сотню ярдов свернули на дорогу, ведущую в Ланей. Доннер вдруг тронул Ставру за плечо.

- Останови-ка на минутку. Что у нас здесь такое?

На лужайке под деревьями полукругом стояли три фургона. В центре горел костер. Фургоны были старые и разбитые, брезентовые тенты на них пестрели заплатками. Возле костра на корточках сидели женщины и пили кофе из кружек, сделанных из консервных банок. У ручья возились оборванные ребятишки, рядом с ними паслись три тощие лошади. Над всем лагерем витал угнетающий дух бедности.

- Цыгане? - спросил Доннер.

- Да, агент говорил, что в окрестностях есть цыгане. Он сказал, что они никому не причиняют никакого вреда.

- А что он еще мог сказать? Идем, Янни, поговорим с ними.

Доннер и Ставру вышли из машины и приблизились к костру. Женщины смотрели на них, не говоря ни слова. Доннер остановился, сунув руки в карманы брюк, и спросил по-французски:

- Где ваш вожак?

- Здесь, мосье.

Из-за деревьев появился старик лет семидесяти в старом, заплатанном во многих местах твидовом костюме. Из-под синего берета выбивались белые волосы. На сгибе правой руки у него лежало дробовое ружье.

- Ну, и кто же ты такой? - поинтересовался Доннер.

- Я - Морис Губер, мосье. Могу я задать тот же вопрос и вам?

- Меня зовут Доннер. Я снял Мезон-Блан. Кажется, я не ошибусь, если скажу, что вы устроили свой лагерь на моей земле.

- Но, мосье, мы останавливаемся здесь каждый год в это время. Раньше никогда никаких проблем не возникало.

Откуда-то из кустов выступил молодой человек с худым лицом, покрытым густой черной щетиной. Из-под твидовой кепки во все стороны торчали черные космы. Его одежда была такая же ветхая, как и у старика. В правой руке он тоже держал ружье, а в левой - несколько убитых зайцев. Доннер оглядел его с головы до ног, а Губер торопливо сказал:

- Мой сын, Поль.

- И, как я вижу, с моими зайцами? Интересно, что скажут в жандармерии Сен-Мартена?

Старый Губер развел руками.

- Пожалуйста, мосье, не надо ходить в жандармерию. Куда бы мы ни поехали, везде одно и то же. Все называют нас "грязные цыгане", и никто не жалеет. На нас все плюют, а наши дети ходят голодные.

- Ну ладно, ладно, - оборвал его Доннер, доставая бумажник. - Не надо рассказывать мне, какие вы несчастные. Оставайтесь. - Он вынул из бумажника банкноты по тысяче франков. - Держи. Посматривайте тут, понятно?

Старик взял деньги, осмотрел их и улыбнулся.

- Понятно, мосье.

- Следите, чтобы никто чужой здесь не шлялся, пока не приеду я или вот мосье Ставру.

- На меня можете положиться, мосье, - заверил Губер и толкнул сына, который уставился на Ванду, стоявшую возле машины.

Когда они вернулись к "ситроену", Ванда спросила:

- Что теперь?

- Теперь - в Париж. Надо встретить этого аргентинского летчика, Монтеру. Гарсиа сказал мне, что он совершил двенадцать боевых вылетов за одну неделю - и остался жив!

- Настоящий герой, - заметила Ванда. - А я думала, что такие уже вышли из моды.

- Я тоже, но этот парень действительно герой, и он как нельзя лучше подходит для моих замыслов. Когда я с ним покончу, он станет знаменит на весь мир.

Доннер обнял Ванду одной рукой и откинулся на спинку сиденья.

Глава 8

Из-за ситуации на Фолклендских островах на Даунинг-стрит* стали собираться большие толпы народа, и полиции пришлось оцепить большую часть улицы.

______________

* На Даунинг-стрит, 10 находится резиденция премьер-министра Великобритании.

Фергюсон показал свой пропуск, и его машину пропустили. Он остановился напротив дома номер десять за пять минут до назначенного времени. Дежурный полицейский лихо отдал честь и распахнул дверцу машины раньше, чем Фергюсон успел дотронуться до ручки. Фергюсон вышел на тротуар.

Его встретил молодой секретарь.

- Здравствуйте, бригадир, премьер-министр ждет вас. Сюда, пожалуйста.

Фергюсон поднялся следом за ним по лестнице, мимо портретов бывших премьер-министров - Пила, Веллингтона, Дизраели, Глэдстона. Он был здесь не в первый раз, и эти портреты всегда наполняли его обостренным чувством истории. Он подумал, испытывает ли та женщина, которая занимает этот ответственный пост сейчас, то же самое, что и он, когда проходит по этой лестнице. Наверное, испытывает. Если у кого-то есть чувство истории и ответственности перед ней, так это у нее. Без ее целеустремленности и мужества они, пожалуй, уже давно потеряли бы Фолкленды.

Поднявшись на верхний этаж, молодой человек постучал в одну из дверей, открыл ее и пригласил Фергюсона войти.

- Бригадир Фергюсон, - доложил секретарь и вышел, закрыв за собой дверь.

В кабинете премьер-министра ничего не изменилось с тех пор, как Фергюсон был здесь в последний раз. Те же бледно-зеленые стены, золотистые шторы, удобная, со вкусом подобранная мебель. За большим письменным столом сидела женщина в элегантном голубом костюме и в белой блузке. Ее светлые волосы были тщательно уложены в аккуратную прическу.

Она спокойно смотрела на него.

- Кажется, когда мы с вами виделись в последний раз, бригадир, наш разговор касался возможного покушения на мою жизнь?

- Да, мэм.

- И ваши усилия по обеспечению моей безопасности оказались не совсем успешны. Если бы покушавшийся не передумал в последний момент вот в этой самой комнате... - Она не закончила фразу, помолчала немного, потом продолжала: - Я вижу, что директор "Интеллидженс Сервис" оказался достаточно мудр и назначил вас ответственным за операцию "Экзосет".

- Да, мэм.

- Если не ошибаюсь, ливийцы намеревались снабдить Аргентину этими ракетами, но, благодаря давлению наших друзей в арабском мире, отказались от этой мысли?

- Совершенно верно.

- Есть ли вероятность, что Аргентина получит помощь со стороны Перу?

- Мы уже приняли меры, чтобы воспрепятствовать этому. Мы...

- Не надо подробностей, бригадир. Значит, остаются одни французы. Но мосье Миттеран лично заверил меня, что эмбарго на поставки оружия останутся в силе.

- Рад это слышать, мэм.

Она встала из-за стола и подошла к окну.

- Бригадир, если хотя бы одна ракета "Экзосет" попадет в "Гермес" или в "Неуязвимый", ход конфликта изменится коренным образом. Тогда, по всей вероятности, нам придется убрать флот и все войска. Вы можете гарантировать, что Аргентина не получит больше ракет из какого бы то ни было источника?

- Боюсь, что нет, мэм, не могу.

- Тогда, полагаю, вам придется поработать, чтобы этого не случилось, спокойно сказала она. - Четвертая группа получила от меня все полномочия. Пользуйтесь ими, бригадир, как хотите или как можете, ради наших людей в Южной Атлантике, ради нас всех.

- Благодарю вас, премьер-министр. Сделаю все, что в моих силах, это я обещаю.

Фергюсон поклонился и вышел, Когда он спускался по лестнице, бывшие премьер-министры укоризненно смотрели на него с портретов. Он подумал, останется ли для него хотя бы маленькая ниша в истории, и решил, что скорее всего - нет. Даже если все сработает как надо, все потом будут отрицать, что имели к этому хоть какое-то отношение. В таких вещах не признаются. Он усмехнулся про себя. Молодой секретарь почтительно распахнул перед ним дверь, и Фергюсон вышел на улицу.

* * *

Когда Гарри Фокс и Фергюсон поднимались в лифте в доме на Кенсингтон Палас Гарденз, Фокс сказал:

- Мы впустую теряем время, сэр, Я пытался поговорить с ней по телефону, но она просто посоветовала мне исчезнуть.

- Посмотрим, - пробормотал Фергюсон.

Они вышли из лифта, завернули за угол и постучали в дверь квартиры Габриель. Через некоторое время дверь немного приоткрылась, удерживаемая цепочкой. Из-за двери выглянула Габриель.

- Что вам нужно?

- Поговорить.

- Я не хочу с вами говорить. Убирайтесь!

Она попыталась захлопнуть дверь, но Фергюсон вставил в щель ногу.

- Даже о Рауле?

Габриель окинула их презрительным взглядом, но сняла цепочку. Фергюсон вошел в квартиру, Гарри Фокс неохотно последовал за ним.

Габриель прошла в гостиную, остановилась у камина и закурила сигарету, хотя вообще-то курила очень редко.

- Ну, давайте, выкладывайте, что там у вас?

Даже в гневе она выглядела прекрасно. Фергюсон решил не терять времени и сразу перешел к делу.

- Рауль Монтера прилетает завтра в Париж, где встретится с человеком по имени Феликс Доннер. Аргентинцы считают, что Доннер может снабдить их ракетами "Экзосет". Я должен узнать, что они замыслили, и остановить их. Я хочу, чтобы вы поехали в Париж, вступили в контакт с Монтерой и сделали все необходимое, чтобы помочь нам в этом.

- Да вы рехнулись! Я никогда больше не буду работать на вас. Никогда!

- Это ваш долг. Вы все еще гражданка Великобритании.

- Я также гражданка Франции. Так что ничего я вам не должна.

- Ерунда! - спокойно возразил Фергюсон. - Ваш брат, младший лейтенант Ричард Бриндсли, служит пилотом вертолета на борту английского авианосца "Неуязвимый", как вы и сами прекрасно знаете.

- Замолчите! - с отчаянием крикнула она. - Я не желаю слушать!

- Он служит в эскадрилье восемьсот двадцать, - продолжал Фергюсон, не обращая внимания на ее крики. - Вместе с Его королевским высочеством принцем Эндрю. А теперь позвольте мне объяснить, в чем заключается одна из его самых неприятных обязанностей. Вертолеты применяются в качестве приманки для "Экзосетов". Принц Эндрю, ваш брат и их товарищи думают, что "Экзосет" не может подняться выше двадцати семи футов. Вертолеты зависают в воздухе, отвлекая на себя ракеты, и таким образом защищают корабли флота. В самый последний возможный момент они должны быстро набрать высоту, и ракета проходит под ними, К несчастью, последние модели "Экзосетов" способны подниматься очень высоко. Что в результате этого получается, можете представить себе сами.

Габриель уже была вне себя от гнева и страха.

- Я не хочу ничего слушать! Оставьте меня в покое!

- А этот ваш дружок - Монтера! Конечно, он самый галантный идиот из всех, кого я когда-либо видел, но в этой войне он - враг, Габриель, и не стройте себе никаких иллюзий на сей счет. Это человек, который летает на своем "Скайхоке" с пятью тысячами фунтов бомбового груза в залив Сан-Карлос бомбить британский флот. Только на прошлой неделе он слетал туда двенадцать раз! Интересно, какой корабль он потопит в следующий раз?

Габриель отвернулась. Фергюсон кивнул Фоксу и вышел. Фокс последовал за ним и закрыл дверь. Они подошли к лифту.

- Я же говорил, что мы впустую потеряем время!

- Ерунда! - ответил Фергюсон. - Она поедет. - Когда они спускались в лифте, Фергюсон сказал: - Нам нужен человек, Гарри, чтобы прикрыть ее. Кто-то полностью надежный и абсолютно безжалостный. Ты знаешь, где сейчас находится Тони?

- Работает где-то в тылу у аргентинцев на Фолклендах в составе группы спецназа.

- Правильно. Думаю, он нам понадобится, поэтому я вчера послал туда шифровку. Хочу вытащить его оттуда. Его заберет какая-нибудь подводная лодка и доставит в Уругвай. От Монтевидео до Парижа всего каких-нибудь четырнадцать часов лета. Наши люди в посольстве в Монтевидео сделают ему все необходимые документы.

- Да, сэр, но что скажет Габриель?

- Габриель?

- Не думаю, чтобы ей понравилось, что ее прежний муж будет следить за ней в то время, как она станет шпионить за своим любовником.

- Тут уж ничего не поделаешь! Вильерс знает не только саму Габриель, но и то, что она думает. Да и поздновато, Гарри, вводить в операцию нового человека. Если ты думаешь, что я пошлю кого-то, кто не знает ни Габриель, ни Монтеру, то ты ошибаешься.

Они спустились по ступенькам и сели в машину.

- Знаю, Гарри, что ты хочешь сказать, - усмехнулся Фергюсон. - Что я самый большой и самый оригинальный сукин сын всех времен и народов!

* * *

Белов и Гарсиа сидели с Доннером в его квартире, а Ванда наливала им кофе.

- Спасибо, - сказал Доннер Ванде. - Если позвонят из корпорации, ответь сама. И скажи Янни, чтобы находился на месте, он может мне понадобиться.

Когда она вышла, Доннер обратился к Гарсиа:

- Итак, полковник Монтера прибывает завтра? Надеюсь, вы принесли мне его досье? Я всегда хочу знать, с кем имею дело.

- Конечно. - Гарсиа достал из портфеля небольшую папку и положил на стол.

Доннер открыл ее, внимательно изучил фотографию Монтеры, потом быстро пробежал глазами по страницам, выбирая интересующие его факты.

- Прекрасно, - сказал он наконец. - Где вы думаете его разместить?

- Мне кажется, что отель - не совсем подходящее место, - ответил Гарсиа, - Посольство тоже исключается. Я снял для него небольшую служебную квартиру на улице Нейи, возле Булонского леса. - Гарсиа подал Доннеру карточку. - Здесь адрес и номер телефона.

- Хорошо, - кивнул Доннер. - Когда он будет на месте, я свяжусь с ним.

- Я бы хотел узнать немного подробнее о ваших намерениях, - заявил Гарсиа. Хотя он хотел казаться решительным, было заметно, что он волнуется. - Я имею в виду - вы до сих пор даже не намекнули, где возьмете эти "Экзосеты".

- А я и не собираюсь этого делать, - отрезал Доннер. - До самого последнего момента. Дело деликатное, чем меньше людей будут знать мой источник, тем лучше. Прошу извинить, но таков мой стиль работы. - Он пожал плечами. - Конечно, если вас это не удовлетворяет, вы еще можете отказаться от моих услуг.

- Нет-нет, что вы! - торопливо сказал Гарсиа. - Я совсем не имел это в виду.

- Рад слышать. А теперь, если не возражаете, я попросил бы вас оставить нас на некоторое время. Можете подождать в соседней комнате, Ванда принесет вам еще кофе.

Гарсиа вышел.

- Дилетанты! - пробормотал Белов, - Ну что ты с ними будешь делать!

- Держать их подальше - вот что, - ответил Доннер. - Чтобы ничего не испортили. Я уже дал понять Полю Бернару, чтобы он ни под каким видом не обсуждал с Гарсией наших с ним дел.

- А Бернару ты можешь доверять?

- О да! К профессору я нашел подход. Он рассматривает все это как какой-то крестовый поход против англичан. В деталях я ему ничего не объяснял, но он, по-видимому, считает, что я хочу захватить один из грузовиков "Аэроспасьяля", которые часто доставляют "Экзосеты" на остров. Если бы он знал мои истинные намерения, то, пожалуй, не одобрил бы их. Но пока он играет свою роль, что мне и нужно.

- А что станет с ним потом?

- Я думаю, случится что-нибудь весьма трагическое. Например, его найдут мертвым с пистолетом в руке и с посмертной запиской, объясняющей его уход из жизни. Он, мол, сожалеет, что ввязался в авантюру против своей страны, пытаясь помочь аргентинцам достать "Экзосеты". Французская разведка без труда установит, что он не раз связывался с Буэнос-Айресом по телефону и отвечал на их многочисленные вопросы. Все должно получиться замечательно. В конце концов, Франция - демократическая страна. Ура свободной прессе!

- Кажется, ты все продумал?

- Стараюсь. Но ты должен мне помочь. Мне нужен адрес, где я могу набрать немного живой силы.

- Сколько?..

- Человек восемь. Со мной и Ставру - десять. Я думаю, хватит, если ребята подберутся подходящие. Мне нужны только мускулы, никаких мозгов. Такие, которые за хорошую цену родную бабушку прикончат.

- Для таких целей есть Корсиканский союз.

Корсиканский союз был самым большим преступным синдикатом Франции. Поистине страшная организация, чьи щупальца проникали всюду, включая высшие органы правосудия и французское правительство.

Доннер покачал головой:

- Не думаю, что такое мне подойдет. Эти ребята могут быть и гангстерами, но они патриоты. Все французы патриоты, Николай, разве ты не заметил? Даже всякие там их коммунисты выше всего ставят национальные интересы.

- Понял, - сказал Белов. - У нас есть и другие связи. Значит, тебе требуются наемники, а не обычные гангстеры.

- Или такие гангстеры, которые раньше служили в армии. Полагаю, после алжирской войны их много во Франции.

- Предоставь это мне.

Доннер открыл ящик стола, достал оттуда лист бумаги и протянул Белову.

- Мне нужно кое-что еще. Вот список.

Белов прочитал список и изумленно взглянул на Доннера.

- Ты что, войну собрался начать?

- Можно сказать и так, - усмехнулся Доннер.

В этот момент дверь распахнулась и вошел Хуан Гарсиа. Он дрожал от возбуждения, глаза сияли.

- Что случилось, черт побери? - поинтересовался Белов.

- Господа, сегодня двадцать пятое мая, - торжественно объявил Гарсиа. Вы знаете, что значит этот день для Аргентины?

- Пожалуй, нет, не знаем.

- Сегодня наш национальный праздник. Этот день войдет в историю как день, когда мы нанесли один из самых сокрушительных ударов по британскому флоту! По телевидению передают новости. Идемте, господа, посмотрим! - Он выбежал из комнаты.

Фергюсон у себя на Кавендиш-сквер хмуро положил трубку красного телефона.

- Так плохо, сэр? - спросил Гарри Фокс.

- Да уж ничего хорошего, Гарри. Эскадренный миноносец Ее величества "Ковентри" был атакован "Скайхоками", когда прикрывал выгрузку припасов с транспортных судов в бухте Сан-Карлос. Возможно, в него выпустили "Экзосет", но точно пока неизвестно. По меньшей мере двадцать человек убито, много раненых. Корабль опрокинулся.

- Боже ты мой!

- Это еще не все, Гарри. Дальше - хуже. Они также уничтожили "Атлантик Конвейор", транспорт водоизмещением пятнадцать тысяч тонн. В него попали два "Экзосета". - Фергюсон мрачно покачал головой. - Должно быть, они приняли транспорт за авианосец из-за его размеров на экране локатора.

Наступило тяжелое молчание, нарушаемое только приглушенным уличным шумом. Потом Фокс спросил:

- Что будем теперь делать, сэр?

- Я думаю, это очевидно, Гарри, - ответил Фергюсон, - Разве у нас есть какие-то варианты?

* * *

Они постучали в дверь квартиры на Кенсингтон Палас Гарденз второй раз за этот день. За дверью послышались медленные шаги, щелкнул замок, и дверь приоткрылась на цепочке.

Габриель довольно долго молча смотрела на них, потом открыла дверь и так же молча провела в гостиную. Она была в старом купальном халате и выглядела ужасно - волосы растрепаны, глаза опухли.

- Вы слышали новости? - мягко спросил Фергюсон.

- Да, - кивнула она.

- И?

Она глубоко вздохнула и обхватила себя за плечи, как бы стараясь взять себя в руки в буквальном смысле.

- Когда мне нужно ехать?

- Я думаю, завтра. У вас ведь еще осталась та квартира на улице Виктора Гюго?

- Да.

- Хорошо. Там и остановитесь. Наш человек в Париже скажет, что нужно делать, или, если необходимо, Гарри приедет повидаться с вами. И еще одна вещь...

Она устало взглянула на бригадира.

- Что еще за вещь?

- Вам нужен человек, который прикрывал бы вас. Кто-то абсолютно надежный, на тот случай, если возникнут осложнения.

Она в ужасе широко раскрыла глаза.

- Вы послали за Тони?

- Совершенно верно. Он будет там через тридцать шесть часов, самое позднее.

Габриель бессильно уронила руки.

- Я бы убила вас, Фергюсон! Я никогда в жизни не желала смерти ни одному человеку, но вас я с удовольствием задушила бы своими руками. Вы портите все, к чему ни прикоснетесь.

- Гарри закажет вам билет, - как ни в чем не бывало сказал Фергюсон. Он вам позвонит. Выпейте пару таблеток и ложитесь спать. Почувствуете себя лучше, вот увидите.

Когда они вышли на улицу, начал накрапывать дождь. Фергюсон остановился, чтобы застегнуть плащ.

- Вы думаете, она справится, сэр? - спросил Фокс, - Мне кажется, вы ожидаете от нее слишком многого. Если не ошибаюсь, она по уши влюблена в этого Рауля Монтеру.

- Да, интересная ситуация, - согласился Фергюсон. - Но ведь выбора у нас все равно нет, правда? - Он посмотрел на небо и поднял воротник. Знаешь, Гарри, я вдруг почувствовал себя ужасно старым. Что ты на это скажешь? Очень, очень старым.

* * *

Площадь перед зданием Национального Конгресса в Буэнос-Айресе заполнили тысячи людей. Везде мелькали бело-синие аргентинские флаги.

Толпа ревела: "Аргентина! Аргентина?" На балконе в полной парадной форме стоял Гальтьери. Серебряные волосы зачесаны назад, рука поднята в приветствии. Сегодня он был триумфатором, как римский император.

Внезапно ритм скандирования изменился, и новое слово прокатилось по толпе, как волна. Тысячи голосов повторяли его снова и снова, как заклинание. Это слово было - "Экзосет".

* * *

Фергюсон сидел перед пылающим камином, когда появился Гарри Фокс с телеграммой в руке.

- О, ты мне как раз нужен, Гарри. У нас во французском посольстве есть кто-нибудь, кто еще не совсем законченный идиот?

Фокс задумался.

- Возможно, Джордж Корвин, сэр. Был капитаном в Гринховардском полку, когда мы его завербовали. Работал в Ирландии, и неплохо. Его мать француженка, поэтому мы направили его в Париж.

- Отлично! Пусть возьмет Монтеру в аэропорту, когда тот прилетит из Буэнос-Айреса, и проследит, где он остановится. Ему также придется держать связь с Габриель, пока не прибудет Тони. Кстати, что слышно о Тони?

- Вот, я принес телеграмму, сэр. Отправлена из штаба в Сан-Карлосе через штаб Специальной воздушной службы в Герефорде.

- И что там пишут?

- Подтверждают, что майор Вильерс и сержант-майор Джексон отправлены к месту назначения согласно приказу.

- Интересно, как Тони воспримет свое новое задание?

- Не думаю, что оно ему слишком понравится, - заметил Фокс.

- Ты прав. Зная нашего Тони, можно с уверенностью сказать, что он не обрадуется. - Фергюсон вздохнул. - В конце концов, что у него осталось? Только война.

Глава 9

Было тихое, ясное утро. Первые лучи солнца окрасили розовым светом верхушки гор Восточных Фолклендов. Где-то далеко-далеко, на ферме в долине, лаяла собака.

Разведгруппа Специальной воздушной службы из четырех человек, высаженная на берег подводной лодкой, работала в тылу аргентинских войск уже десять дней.

В состав группы вошли Вильерс, Харви Джексон, радист - капрал Элиот из войск связи, и парашютист Джек Корда, который добровольцем перешел в спецназ из гренадерского гвардейского полка, как Вильерс и Джексон.

Было холодно. Проснувшись, Вильерс обнаружил, что его пончо покрыто инеем. Он лежал в неглубокой яме, рядом с маленькой пещерой в скале, где Корда грел чай на спиртовке.

На голове у Вильерса, как и у всех остальных, была черная шерстяная балаклава*, но и она плохо спасала от холода. Камуфляжная форма отсырела, а занемевшие пальцы с трудом сгибались, когда он взял ложку, чтобы поесть из котелка.

______________

* Вязаный шлем, закрывающий голову, шею и плечи. (По названию города Балаклавы, места боя во время Крымской войны 1853 - 1856 гг.).

Джексон сидел на земле, скрестив ноги, и с невозмутимым видом бывалого вояки скреб лицо пластмассовой бритвой.

* * *

Вильерс выскоблил ложкой дно котелка, спрятал его в свой вещмешок и взял кружку чая, которую подал ему Корда.

- Кажется, я на эту куриную тушенку не смогу смотреть до конца своей жизни. А ты, Харви?

- А, мне все равно! - ответил Джексон. - Еда - не самое важное в жизни. Лишь бы было, чем набить желудок. Когда я только начинал службу, нас в солдатской столовой кормили настолько отвратительно, что с тех пор я не воспринимаю такие вещи всерьез.

Элиот возился с радиостанцией. Вильерс встал и подошел к нему.

- Все в порядке?

Элиот кивнул.

- Через минуту выйду в эфир.

Перед их группой стояла простая задача. От них требовалось добывать как можно больше информации о передвижениях аргентинских войск и передавать ее в штаб. Эта информация могла оказаться жизненно важной, когда британские войска двинутся в в глубь острова с плацдарма в заливе Сан-Карлос.

Радиоаппаратура Элиота была самой последней модели. Она напоминала маленькую клавиатуру печатной машинки. Оператор только набирал текст, который автоматически шифровался и заносился в память аппарата. Когда текст был готов, одного нажатия кнопки хватало, чтобы за считанные секунды передать сообщение из нескольких сот слов. Все происходило так быстро, что у противника не оставалось никаких шансов запеленговать источник передачи.

- Вот и все. - Элиот улыбнулся и принялся упаковывать свою радиостанцию.

Корда выполз из пещеры с чайником в руке.

- Когда возвращаемся, сэр? Долго нам еще торчать здесь?

- Продуктов у нас осталось на четыре дня, - напомнил Вильерс.

- Значит, рассчитывай еще на неделю, - добавил Харви Джексон. - Или больше, если не имеешь ничего против сырой баранины. Тут кругом полно овец, Аргентинцы, похоже, неплохо себя чувствуют на такой диете.

Прежде чем Корда успел что-то ответить, Вильерс предостерегающе поднял руку.

- Тихо! Кто-то едет.

В отдалении послышался звук мотора машины, который становился все громче. Вильерс и все остальные подползли к краю площадки, всматриваясь в ту сторону, откуда доносился звук. Каждый имел одно и то же оружие - автомат "стерлинг" с глушителем.

По грунтовой дороге приближался аргентинский грузовик. В кабине, рядом с шофером, сидел солдат, обеими руками сжимая винтовку. Оба были закутаны шарфами по самые макушки.

- Легкая добыча, - пробормотал Элиот, - даже если сзади них еще кто-то есть.

Но разведгруппа не имела права вступать в какие-либо столкновения и обнаруживать себя. Ее задачей был сбор информации. Поэтому Вильерс сказал:

- Нет, пусть едут.

Грузовик подъехал ближе и вдруг остановился на дороге, прямо под тем местом, где прятались разведчики.

- Тихо! - предупредил Вильерс.

Они пригнулись пониже. Водитель вылез из кабины, и Вильерс услышал, как он заворчал по-испански:

- Холод собачий, опять масло застыло. Так, глядишь, и бензин замерзнет. Вот проклятое место!

Он открыл капот и стал копаться в моторе. Его напарник тоже вылез из кабины и закурил, не выпуская из рук винтовки.

- Уходим, - еле слышно прошептал Вильерс.

Они стали отползать от края площадки. Корда неосторожно зацепил камень, и он покатился вниз по склону, прямо к грузовику.

Оба аргентинца тревожно вскрикнули. Тот, который держал винтовку, инстинктивно вскинул ее. Харви Джексон срезал его одной очередью из своего "стерлинга". Другого выбора не оставалось. Аргентинец уронил винтовку и упал у колес грузовика.

Водитель поднял руки вверх и застыл неподвижно, глядя, как четверо англичан спускались к нему по склону. Корда прислонил аргентинца к грузовику и обыскал.

- Ничего, - доложил он Вильерсу и повернул солдата лицом к себе.

Это был молодой парень, совсем мальчишка, не старше семнадцати или восемнадцати лет, перепуганный до смерти.

- Что в кузове? - спросил Вильерс по-испански.

- Какие-то припасы, сеньор, оборудование, - с готовностью ответил парень. - Больше ничего, клянусь. Пожалуйста, не убивайте меня.

- Ладно, - оборвал его Вильерс и кивнул Джексону. - Взгляни.

Он достал сигареты, сам вытянул одну и протянул аргентинцу пачку. Тот с благодарностью взял сигарету. Когда он прикуривал от зажигалки Вильерса, его руки заметно дрожали.

- Наверное, саперы, - сообщил Джексон, осмотрев кузов. - Там полно мин, взрывчатки и тому подобного.

Вильерс опять обратился к аргентинцу:

- Ты служишь в инженерном подразделении?

- Нет, сеньор, в транспортном. Вчера вечером я отвез людей в Бычью Бухту. Это были саперы.

Бычью Бухту Вильерс и его люди знали очень хорошо. В одну из их первых задач входило найти подходящие места для высадки в тылу аргентинцев. Бухта как нельзя лучше подходила для этой цели. Она хорошо защищалась от моря длинной скалистой грядой, на конце которой стоял заброшенный маяк. Вход в бухту узкий, но достаточно глубокий для кораблей. Вильерс послал об этом донесение в штаб.

- Сколько их там?

- Офицер и двое солдат, сеньор. Капитан Лопес. Вчера они взяли груз, потом капитан решил, что ему нужны какие-то специальные взрыватели. - Шофер достал из кармана мятый лист бумаги. - Вот, посмотрите, сеньор. Он послал меня на базу за этим.

Джексон заглянул в бумагу через плечо Вильерса.

- Пальчиковые взрыватели Кадена. Серьезные штучки. Зачем, черт побери, они им понадобились?

- Чтобы маяк взорвать, сеньор, - объяснил аргентинец. - Кажется, и скалы тоже.

- Взорвать маяк? - переспросил Джексон.

- Да, сеньор. Я слышал, как они это обсуждали.

- Ерунда какая-то, - пробормотал Джексон. - Маяком никто не пользуется уже лет тридцать. Зачем им его взрывать? Какой в этом смысл?

- Смысл есть, Харви, - возразил Вильерс, - Маяк стоит над самым входом. Если обрушить его и часть скалы, можно блокировать вход в бухту.

- О черт! - выругался Джексон. - Тогда нам надо что-то предпринять, и побыстрее. - Он обратился к парню по-испански: - Далеко отсюда до бухты?

- Если ехать по дороге, вокруг горы - пятнадцать или шестнадцать километров.

- Только на этом мы поехать уже не сможем. - Вильерс пнул ногой колесо машины. В морозном воздухе чувствовался сильный запах бензина, который тонкой струйкой вытекал из пробитого бака. - Перестарался ты, Харви.

В ответ Джексон свирепо выругался и добавил:

- Так что мы будем делать, черт побери?

Вильерс обернулся и посмотрел на горы, маячившие в туманной дымке.

- Бычья Бухта сразу за этими горами. По прямой - миль шесть. Идем пешком - я, ты и Корда. Все оставляем здесь, берем только автоматы. И быстро! Посмотрим, на что вы годитесь.

Все вернулись к пещере. Джексон подталкивал пленного аргентинца впереди себя. Вильерс снял свой вещмешок, спрятал его в пещере и сказал Элиоту:

- Ты с этим парнишкой пойдешь за нами. Оставь все, только рацию возьми.

- Есть, сэр!

- Кстати, насчет пленного: чтобы я не слышал никаких россказней о том, что он якобы попытался бежать и тебе пришлось применить оружие. Понятно?

- Я похож на человека, который может так поступить? - возмутился Элиот.

- Похож! - сурово оборвал его Джексон. - Поэтому смотри у меня! Даю вам два с половиной часа, чтобы дойти туда. Маршрут выбирайте сами, может быть, этот мальчишка тебе подскажет. Опоздаешь на пять минут - я тебе все кишки выну!

- Ну все, пошли! - скомандовал Вильерс.

Он быстрым шагом направился в сторону гор, Джексон и Корда последовали за ним.

* * *

Говорят, что из пятидесяти солдат, которые поступают в подразделение Специальной воздушной службы, после курса подготовки остается только один. Остальные не выдерживают физической нагрузки и всех тягот лагерной жизни. Одним из самых жестоких испытаний является марш-бросок по гористой местности Уэльса к Бреконским огням*. Кандидат в полк Специальной воздушной службы, элитного подразделения британской армии, должен пройти сорок пять миль по самой тяжелой местности, которую только можно найти в Великобритании, с полной выкладкой, а кроме того, нести в руках оружие. Носить автоматы на ремне не разрешается, потому что в любой момент они должны быть готовы к бою.

______________

* Бреконские сигнальные огни - две горы в Уэльсе, в графстве Брекношир, на которых в старину зажигали сигнальные огни.

Теперь, карабкаясь в тумане по скалам, Вильерс вспоминал свой собственный курс подготовки, который ему тоже когда-то пришлось пройти, как и всем остальным. Джонсон чертыхался позади него, однако не отставал от своего командира ни на шаг.

- Как тут не вспомнить этот чертов Брекон! Только дождя не хватает, тогда было бы совсем как дома. А куда мы так спешим? Ведь если парня послали за взрывателями, они все равно ничего не начнут, пока он не вернется.

- У меня плохое предчувствие, - ответил Вильерс. - Я просто ощущаю что-то неладное. Ты меня знаешь. Оно никогда еще меня не обманывало.

- Верно, - согласился Джексон и обернулся к Корде, который шел ярдах в двадцати позади них. - Давай, давай, увалень, пошевеливайся!

* * *

Вместо того, чтобы подниматься по склону холма наискось и облегчить себе подъем, Вильерс полез прямо наверх. Остальные последовали его примеру. Постепенно склон стал почти отвесным. На голой скале только кое-где росли чахлые пучки мерзлой травы.

Они добрались до небольшой площадки и остановились передохнуть, Вильерс оглядел своих товарищей.

- Ну, как вы, нормально?

- Не совсем, - ответил Джексон. - Скорее ненормально.

- Я делаю это только ради Англии, - добавил Корда. - Моя старая мама может гордиться мной.

- Не было у тебя никогда никакой мамы, сынок, - грубовато пошутил Джексон.

Отдохнув несколько минут, они продолжили подъем, Гора стала более пологой, но зато была усеяна камнями, которые едва держались.

- Теперь осторожнее, - предупредил Вильерс. - Предательское место.

Он засунул автомат под куртку и застегнул ее, освободив руки. Поднимаясь, он ухватился за камень, тот оторвался и полетел вниз.

- Берегитесь! - крикнул Тони, отпрянув в сторону.

Камень, подпрыгивая, с грохотом покатился по склону и исчез где-то внизу, в тумане.

- Эй, вы там, живы? - спросил Вильерс.

- Частично, - ответил Джексон.

Вильерс полез дальше и через несколько минут оказался на краю широкого плато. Через минуту рядом с ним стояли Джексон и Корда.

- Теперь что? - спросил Джексон.

Вильерс указал на каменную стену, окутанную туманом, которая возвышалась перед ними на противоположном краю плато. Здесь и там торчали обломки скал, как черные пальцы. Они бегом пересекли плато и достигли подножия стены. Она оказалась не совсем отвесная, а слегка наклонная, кроме того, на ней было много уступов.

- Господи, помоги! - простонал Корда, посмотрев наверх.

- Господь помогает только тем, кто сам себе помогает, - строго заметил Джексон. - Лезем дальше.

Вильерс опять пошел первым. Он взбирался уверенно и не смотрел вниз, потому что, как ни странно, боялся высоты. Он тщательно скрывал свою слабость, и, если бы отборочная комиссия об этом узнала, ему бы никогда не бывать в двадцать втором полку Специальной воздушной службы.

В какой-то момент он остановился на мгновение, обняв обеими руками большой камень. Все поплыло перед его глазами, как будто какай-то великан пытался оторвать его от скалы своей огромной рукой.

- Что с вами, сэр? - спросил Джексон.

Голос сержанта вывел Вильерса из полуобморочного состояния. Он молча кивнул в знак того, что все в порядке, и полез дальше, не обращая внимания на пронизывающий ледяной ветер, цепляясь за скалы онемевшими руками. Наконец он добрался до сравнительно широкого выступа, где можно было отдохнуть. От этого выступа скала поднималась еще футов на сто, не больше. Выше было уже только серое небо.

Он подождал, пока остальные тоже выбрались на выступ.

- Черт, опять лезть! Я-то думал, уже все, - проворчал Джексон.

Вильерс указал на черную трещину, прорезавшую скалу по диагонали.

- Выглядит жутковато, но это самый легкий путь подъема.

- Поверим вам на слово, сэр, - сказал Джексон.

Вильерс стал подниматься по расщелине, используя обычную технику скалолазания - упираясь спиной в одну стену, а ногами в другую. Через каждые пятнадцать-двадцать футов он останавливался, чтобы отдохнуть.

Спустя некоторое время подъем стал легче, появилось много выступов, за которые можно было надежно держаться. Через десять минут он добрался до вершины.

Ветер пронизывал до костей, а дождь сек, будто стальными прутьями. Он снова натянул перчатки и потопал ногами, пытаясь согреться. Вскоре появился Джексон, а за ним и Корда. Они выглядели совсем измотанными, а их балаклавы покрылись инеем.

Скалы перед ними спускались прямо к морю, теряясь в тумане и низких облаках. Ветер вдруг разорвал пелену тумана, и они увидели океан, а далеко внизу - маленькую бухту и белый палец старого маяка, стоявшего у входа в нее.

- Вот она - Бычья Бухта, - сказал Вильерс. Ветер опять задернул занавес тумана, и бухта исчезла из виду. - Идем вниз.

Он достал из-под куртки свой "стерлинг" и стал спускаться.

Капитан Карлос Лопес осторожно размотал провод, который только что присоединил к взрывателю, и закурил сигарету. Теперь все пять этажей маяка, кроме первого, были заминированы и соединены в единую цепь. Он справился быстрее, чем ожидал. Весьма довольный собой, насвистывая какой-то мотивчик, он стал спускаться вниз, разматывая за собой провод.

Сойдя на первый этаж, он подвел провод к большому синему цилиндру, стоявшему на полу. Лопес снял с цилиндра крышку. Внутри были несколько электрических контактов и две кнопки - одна желтая, другая - красная. Он осторожно присоединил провода к зажимам контактов и мягко нажал желтую кнопку.

Улыбаясь, он сказал сам себе:

- Вот и все, через час шарахнет.

Вдруг снаружи раздались выстрелы. Лопес обернулся. В дверном проеме появился рядовой Оливера.

- С горы спускаются английские солдаты! - крикнул он.

- Сколько?

- Я насчитал троих.

Внезапно на куртке Оливеры появилась кровь, хотя Лопес и не услышал звука выстрела. Лицо солдата исказилось, он крутнулся волчком и упал.

Лопес схватил свой автомат "узи", метнулся к выходу и присел, держа оружие наготове.

* * *

Третьему аргентинцу, Карвалло, не повезло. Он сидел в старой овчарне, немного в стороне от маяка. Крыша из ржавого гофрированного железа и стены давали хоть какое-то прикрытие от непогоды. Карвалло курил и писал письмо своей подружке, которая жила в Байя-Бланке.

Он встал, потянулся, подошел к выходу и выглянул наружу. К своему глубочайшему изумлению, он увидел трех английских солдат, осторожно пробиравшихся вдоль стены овчарни.

Они заметили его в тот же самый момент. Карвалло рванул автомат, висевший у него на плече, и выпустил длинную очередь, но она ушла в небо, потому что Джексон и Корда выстрелили на минуту раньше. Аргентинец упал на спину, отброшенный пулями внутрь овчарни.

- Быстро, ребята! - крикнул Вильерс. - Без сомнения, на маяке услышали выстрелы.

Корда побежал по тропинке к маяку, Джексон свернул налево, Вильерс направо. Они увидели, как Оливера бросился ко входу в маяк, но на мгновение остановился на пороге. В тот же миг он был убит Вильерсом и Кордой, выстрелившими одновременно.

Вильерс опустился на одно колено, укрывшись за обломком скалы, но Корда продолжал бежать к маяку совершенно открыто.

- Стой! - крикнул ему Вильерс.

Лопес, спрятавшись за стеной маяка, дал длинную очередь, и Корда упал, будто споткнулся. Несколько секунд он лежал неподвижно, потом пошевелился и попытался отползти за камни. Лопес снова стал стрелять. Его пули взбивали фонтанчики грязи рядом с головой Корды.

Джексон побежал к нему, поливая на ходу из своего автомата вход в маяк. Вдруг его "стерлинг" замолчал. В нем что-то заело, очевидно от перегрева. Такое часто случается при длительной стрельбе с глушителем.

К счастью, у Лопеса кончились патроны. Он торопливо выбросил из своего "узи" пустой магазин и вставил новый, но Джексон успел схватить Корду за шиворот и оттащить его за бак для воды, стоявший неподалеку. В следующий момент Лопес изрешетил бак, и из десятка дыр брызнули струи воды.

Вильерс отвинтил глушитель, вставил в "стерлинг" новый магазин и бросился к маяку, выпустив все патроны одной длинной очередью. Потом он нырнул за камни головой вперед, отбросил пустой автомат и достал из кармана пистолет "смит-и-вессон".

Лопес, услышав, что автомат замолчал, догадался, что у стрелка кончились патроны. Он выскочил из маяка, подняв "узи". Вильерс выстрелил из пистолета и попал ему в плечо. Аргентинец выронил автомат и сполз на землю по стене маяка. Вильерс в несколько прыжков оказался рядом с ним и отбросил ногой его "узи" далеко в сторону.

- Неплохо, - пробормотал капитан Лопес. - Поздравляю вас.

Вильерс вытащил из кармана индивидуальный перевязочный пакет и протянул аргентинцу.

- Вот, возьмите. Перевяжите рану.

Потом он направился к баку для воды. Корда лежал на земле, его лицо было искажено болью. Джексон бинтовал ему левую ногу.

- Будет жить, - заверил Джексон, - хотя он этого и не заслуживает. Болван неуклюжий! Вообразил себя Оди Мерфи, что ли?

- Это еще кто такой? - слабым голосом спросил Корда.

- Да так, никто.

Джексон дал ему сигарету, потом они с Вильерсом вернулись к маяку.

- Пригляди за ним! - Тони кивнул в сторону Лопеса и скрылся внутри маяка.

Он сразу заметил синюю цилиндрическую коробку и провода, которые выходили из нее и шли куда-то вверх по винтовой лестнице. Вильерс вернулся к аргентинцу.

- Заряд на каждом этаже, и все соединены между собой?

- Совершенно верно, друг мой. Если ваше командование намеревалось воспользоваться этой гаванью, то вам придется изменить планы. Все уже включено, и, когда рванет, маяк свалится и перекроет вход в гавань. Я свое дело знаю.

- Зачем же вы посылали грузовик?

- Хотел взорвать еще часть скалы, на всякий случай.

- Значит, мы пришли вовремя, - заметил Вильерс.

- Только троньте коробку - и увидите, что будет. - Поморщившись от боли, Лопес посмотрел на часы. - Таймер включен, осталось сорок пять минут, но, если вы туда полезете, все взлетит к чертям, как только тронете взрывное устройство.

- В самом деле? - удивился Вильерс и кивнул Джексону. - Втащи-ка его внутрь, Харви.

Он вошел в маяк и присел на корточки возле синей коробки. Джексон подхватил Лопеса на руки, внес внутрь и усадил возле стены. Аргентинец сидел, прижимая к ране индивидуальный пакет.

- Такие штучки я уже видел раньше, но только в учебнике. Русского производства, да?

- Правильно.

- Значит, вы нажали желтую кнопку и включили таймер. Если я попытаюсь отсоединить провода, то, как вы говорите, все взлетит на воздух. - Он достал из кармана пачку сигарет и сунул одну в угол рта. - А вот эта красная кнопка, как я понимаю, включает цепь сразу.

- Вы неплохой специалист.

- Если я ее нажму, взрыв произойдет через три минуты, верно?

Он нажал красную кнопку.

- Пресвятая Богородица! - воскликнул Лопес.

- Теперь все зависит от вас, - сказал ему Вильерс. - Вы-то, наверное, знаете, как остановить эту чертову штуку? - Он посмотрел на Джексона. Сержант-майор, простая вежливость обязывает меня предложить вам покинуть помещение.

Джексон достал из кармана зажигалку и дал Вильерсу прикурить.

- Когда вы были еще субалтерном в Катерхэме, сэр, я, наверное, мало драл вам задницу, образно говоря. У меня есть сильное желание сделать это сейчас за то, что вы обращаетесь ко мне с таким предложением.

- Господи Боже! - простонал Лопес. - Вы, англичане, совсем спятили! Он подполз поближе к коробке. - Ладно, делайте то, что я вам скажу.

Когда через полтора часа появился Элиот, подталкивая перёд собой молодого аргентинца, Вильерс закончил разминировать последний этаж. Корду занесли внутрь маяка, так как пошел дождь. Навстречу Элиоту вышел Джексон.

- Что-то поздновато ты явился, - проворчал он.

- Меня вызвали по рации. Пришлось остановиться, чтобы принять срочное сообщение для майора.

Из двери маяка выглянул Вильерс.

- Что за срочное сообщение?

- Из штаба, сэр. Они хотят, чтобы вы лично связались с ними как можно скорее. Похоже, действительно что-то срочное, сэр.

* * *

Вильерса разбудил шум двигателей. Несколько секунд он лежал неподвижно, уставившись в стальной потолок над своей головой, стараясь припомнить, где он находится. Ах да, на борту электродизельной подводной лодки "Кларион", которая взяла их сегодня из Бычьей Бухты.

Джексон сидел в углу на стуле и смотрел на него.

- Вы знаете, что вы разговариваете во сне? - спросил он.

- Вот только этого мне еще не хватало! Дай сигарету.

- Я подумал, что вы, наверное, слишком долго играете в эту игру.

- Мы все в нее слишком долго играем. Почему мы идем на дизелях?

- Потому что мы на поверхности. Командир Дойль послал меня сказать вам, чтобы вы были готовы через четверть часа.

- Хорошо, Харви, иди. Я буду наверху через пять минут.

Джексон вышел, а Вильерс встал с койки и натянул джинсы и свитер, которые ему дали, размышляя о том, что начальство задумало на этот раз. Пока что никто ничего ему не сказал, хотя скорее всего, никто ничего и не знал.

- Не наше дело спрашивать, - пробормотал он сам себе, надевая резиновые сапоги.

Сигарета оставляла во рту какой-то горький привкус, и он погасил ее. Он слишком устал, вот в чем дело. Он до того устал, что им стало овладевать равнодушное оцепенение. Ему требовался долгий, очень долгий отдых.

Вильерс поднялся наверх, в рубку управления, а оттуда по трапу вылез на мостик. Над головой сияли звезды. Он полной грудью вдохнул соленый морской воздух и почувствовал себя лучше.

Дойль смотрел в сторону берега в бинокль ночного видения. Джексон стоял рядом с ним.

- Куда идем? - спросил Вильерс.

- Уже пришли. В Уругвай, - ответил капитан. - Ла-Палома в паре миль слева по борту. Мы подведем вас к Монтевидео как можно ближе. На море небольшая волна, но, я думаю, у вас проблем не будет. Вам ведь приходилось высаживаться в такую погоду?

- Иногда.

Дойль внимательно разглядывал побережье, потом наклонился и тихо сказал несколько слов в переговорную трубу.

- Боюсь, что ближе подойти не удастся. Сейчас вам спустят шлюпку.

- Спасибо, что подбросили.

Вильерс пожал Дойлю руку. Потом подошел к краю мостика и спустился по штормтрапу на палубу. Джексон последовал за ним. Резиновая лодка уже была спущена на воду, ее держали двое здоровенных матросов. Джексон вошел в лодку первым, Вильерс - за ним. Они сели на деревянные банки, Джексон взял весла.

- Готовы, сэр? - спросил один из матросов.

- Готовы, как никогда.

Матросы отпустили фалы. Прилив немедленно подхватил лодку и понес ее к берегу, прочь от субмарины.

Ветер крепчал, на гребнях волн появились белые барашки. Вильерс взял у Джексона одно весло, и они стали грести вдвоем.

Через некоторое время Тони оглянулся и увидел, что берег уже совсем близко. Вода хлестнула через борт, и Джексон выругался. Легкая лодка поднялась на гребне большой волны, и Вильерс разглядел широкий пляж, а за ним - песчаные дюны.

Волна накатилась на берег, распалась на клочья пены и отступила. Джексон выскочил из лодки, чтобы ее не унесло назад. Оказавшись по пояс в воде, он ухватился за фал и поволок лодку на берег.

- Не правда ли, жизнь прекрасна? - спросил он, когда Вильерс выпрыгнул на мелководье.

- Кончай болтать, - ответил Тони. - Давай лучше сматываться отсюда.

Они подтащили лодку к ближайшей дюне. Джексон проткнул ее ножом, и они закопали ее в песке. Потом они пошли через дюны, пока не увидели справа большое пляжное кафе, темное, закрытое на ночь.

- Кажется, здесь, - сказал Вильерс.

Недалеко от кафе стояла темная машина. Когда они приблизились, дверца открылась и из машины вышел человек в плаще с капюшоном, низко надвинутым на лицо.

- Прекрасная ночь для прогулок, сеньоры, - сказал он по-испански.

- Простите, мы иностранцы и не понимаем вашего языка, - ответил Вильерс. Это были пароль и отзыв.

Человек улыбнулся и протянул руку.

- Джимми Нельсон. Надеюсь, у вас все в порядке?

- Промокли только насквозь, а так ничего, - пробурчал Джексон.

- Это еще не самое страшное. Садитесь, я отвезу вас к себе.

По пути Вильерс спросил:

- Могу я узнать, что затевается?

- Хоть убей - не знаю, старина. Я только выполняю то, что мне сказали. Приказ вышестоящего начальства. У меня есть для вас одежда, все, что нужно. Мне сообщили ваши размеры. Паспорта выписаны на ваши настоящие имена, похоже, нет причины их скрывать. Род занятий - коммерческие дилеры. В общем-то, недалеко от истины.

- А потом куда?

- В Париж. Вот тут одна загвоздочка. В этот чудесный город из Монтевидео только один рейс в неделю - по пятницам. Но я договорился - вас отправят на грузовом самолете "Эр Франс", который вылетает... - Нельсон взглянул на часы. - Через три часа. Так что вы успели как раз вовремя. В Париже будете завтра вечером по местному времени. Я всегда путаюсь в этих часовых поясах.

- А потом что?

- Убей - не знаю. Но, думаю, бригадир Фергюсон все вам объяснит.

- Фергюсон! - простонал Вильерс. - Так это его идея?

- Ну да! Что-нибудь не так, старина?

- Да нет, ничего. Только лучше бы я снова отправился на Фолкленды, в тыл к аргентинцам!

Глава 10

Капитан Джордж Корвин, человек Фергюсона в Париже, стоял, прислонившись к колонне в аэропорту Шарля де Голля, и читал газету. На улице стемнело, так как шел уже десятый час. Гарсиа топтался возле газетного киоска, стараясь держаться непринужденно, хотя это у него не очень хорошо получалось. Внезапно у выхода с паспортного контроля появился Рауль Монтера. Он был в джинсах и старой кожаной куртке, в руке - парусиновая сумка. Корвин узнал его сразу, по фотографиям, которыми его снабдила Четвертая группа.

Гарсиа поспешил навстречу Раулю.

- Очень рад вас видеть, полковник, большая честь для меня. Хуан Гарсиа, к вашим услугам.

- Спасибо, - вежливо поблагодарил Монтера. - Как вы считаете, может быть, лучше не называть меня полковником?

- Ну конечно! - отозвался Гарсиа. - Как глупо с моей стороны! - Он суетливо попытался взять у Монтеры сумку.

- Я сам, - отстранил его Рауль. Гарсиа уже начал слегка раздражать его.

- Как вам угодно. Сюда, пожалуйста. Моя машина стоит здесь, в двух шагах. Я снял для вас прекрасные апартаменты на авеню до Нейи.

Когда они отъехали от здания аэровокзала, Джордж Корвин уже сидел на заднем сиденье черного "ровера". Он тронул шофера за плечо.

- Двинулись, Артур, вон за тем зеленым "пежо", Куда поедут они, туда и мы.

Квартира, куда Гарсиа привез Монтеру, была довольно неплохая, современная и богато обставленная, но какая-то безликая. Такие квартиры можно найти в любой стране мира и всюду они одинаковые. Единственное преимущество этой заключалось в прекрасном виде на Булонский лес, который находился через дорогу от дома.

- Надеюсь, что вам здесь понравится, полковник.

- Прекрасная квартира, - ответил Монтера. - Просто отличная. В конце концов, я полагаю, мне не долго придется прожить здесь.

- Сеньор Доннер и Белов, который представляет интересы России в этом деле, хотели бы встретиться с вами завтра утром, в одиннадцать, если вам удобно.

- Хорошо. А что потом?

- Не имею ни малейшего представления. Сеньор Доннер настаивает на соблюдении совершенной секретности. Возможно, завтра он что-нибудь прояснит.

- Будем надеяться. - Монтера проводил Гарсию до дверей. - Что ж, до завтра.

Закрыв за Гарсией дверь, он вернулся в гостиную, потом вышел на балкон. Париж, один из самых любимых его городов, теперь был особенно близок ему, потому что здесь жила Габриель. Возможно ли, что он встретится с ней?

В сильном волнении он вернулся в комнату, схватил телефонную книгу и стал листать. Нет, безнадежно. Слишком много в Париже людей по фамилии Легран, и нет ни малейшего намека, кто из них мадемуазель Легран.

Конечно, она может быть и в Лондоне. В его памяти всплыл номер телефона ее квартиры на Кенсингтон. А почему бы и нет, черт возьми?

Даже если не сможет поговорить с ней, он по крайней мере услышит ее голос. Монтера нашел в справочнике код Лондона и набрал номер. В трубке раздались длинные гудки. Он довольно долго слушал их, потом положил трубку.

В холодильнике на кухне он нашел вино. Налив себе стакан холодной "манзанильи", он вышел на балкон. Глядя на лес и отпивая маленькими глотками вино, Монтера думал о Габриель и почему-то чувствовал себя таким одиноким, как никогда в жизни.

- Где ты, Габриель? - прошептал он. - Приди ко мне. Дай хотя бы намек, где тебя искать.

Иногда такое срабатывало. Во время полетов в Сан-Карлос он думал о ней, и ее незримое присутствие не раз спасало ему жизнь. Но сейчас - ничего. Он почувствовал себя ужасно усталым, вернулся в комнату и лег спать.

* * *

Габриель в это время находилась не далее, чем в миле от Монтеры. Она тоже стояла на балконе своей собственной квартиры на улице Виктора Гюго.

События последних дней казались ей какими-то нереальными. Все виделось словно во сне или в кино с замедленной съемкой, а она сама была просто зрителем, а не участником действия. Рауль находился где-то здесь, в городе, может быть, даже недалеко. Корвин уже позвонил ей и предупредил, что Монтера должен прилететь сегодня вечером.

В комнате зазвонил телефон. Габриель подбежала к аппарату и торопливо взяла трубку. Звонил Корвин.

- Он здесь. Я проследил за ним из аэропорта. Они с Гарсией направились на авеню де Нейи. Небольшая взятка консьержке - и я узнал номер квартиры. Запишите адрес.

Она записала.

- И что я должна теперь делать? Пойти туда и постучать к нему в дверь?

- Не очень хорошая идея. Давайте оставим это майору Вильерсу. Он прибывает завтра.

Корвин положил трубку. Габриель прочитала адрес, запомнила его, потом порвала бумажку на мелкие кусочки и спустила в унитаз.

- Вот теперь начинается ложь, - прошептала она. - Обман и предательство.

Она медленно вернулась в гостиную.

Доннер отправился по адресу, который получил от Белова, и обнаружил маленький ночной клуб в одном из переулков на Монмартре. Хозяином клуба был человек по имени Гастон Ру.

Ру оказался маленьким сухощавым человечком в очках в роговой оправе. В превосходном костюме в мелкую полоску классического покроя его можно было принять за юриста, бухгалтера, или даже мелкого бизнесмена, кем он и являлся в какой-то степени, но только не за преступника. В реальности же он делал бизнес на разной незаконной деятельности - от проституции до торговли наркотиками, а о его жестокости ходили легенды в парижском преступном мире.

- Мне нужно несколько крепких ребят, - говорил Доннер, потягивая прекрасный коньяк, которым угостил его Ру. - Мне сказали, что у вас есть такие.

- Да, мосье, у меня есть определенная репутация, - кивнул Ру. - Все верно. Вам нужно восемь человек?

- Правильно.

- Наш общий друг сказал, что вы предпочитаете бывших солдат.

- Совершенно верно.

- Значит, задача предстоит не из легких. Не могли бы вы сообщить мне какие-нибудь подробности?

- Боюсь, что нет.

Ру еще раз попытался закинуть удочку.

- Возможно, ожидается небольшая перестрелка?

- Да, поэтому я и плачу по двадцать пять тысяч франков за человека.

Ру задумчиво покивал головой.

- Надолго они вам нужны?

- Дня два или три им придется посидеть в тихом уголке в сельской местности. Там они получат инструкции. Выполнение самой задачи займет не более трех-четырех часов.

Ру шумно вздохнул.

- Ну, хорошо. Мои условия такие: сто тысяч франков за услуги мне как агенту и по тридцать тысяч за каждого из восьми ребят. Я гарантирую, что они пристрелят кого угодно, только пальцем покажите.

- Похоже, я пришел как раз туда, куда надо.

Доннер щелкнул пальцами. Ставру, который стоял у двери, приблизился к столу и открыл черный портфель.

Портфель был набит пачками денег.

Доннер стал вытаскивать пачку за пачкой и бросать на стол.

- Сто двадцать тысяч им и пятьдесят - вам. Это половина. Остальное получите тогда, когда дело будет сделано.

Ру широко улыбнулся, сияя золотыми зубами.

- Мосье, вы мне нравитесь! Честное слово! Чтобы успешно завершить сделку, скажу, что уже собрал для вас несколько экземпляров. Можете выбрать сами. Если вы пройдете со мной, мы все уладим прямо сейчас.

Через несколько кварталов от клуба Доннер увидел вывеску, которая гласила: "Похоронное бюро Ру и сыновья".

Входя в дверь под вывеской, Ру пояснил:

- Я открыл эту контору, чтобы иметь законную крышу для некоторых своих операций, но мой единственный сын, Поль, вполне серьезно занялся этим делом.

- Ну, о вкусах не спорят, - усмехнулся Доннер.

Ру провел их по длинному темному коридору, по обеим сторонам которого находились альковы. В некоторых из них действительно стояли гробы. В воздухе висел тяжелый траурный запах цветов.

Из-за притворенной двери в конце коридора доносился приглушенный звук голосов. Ру открыл дверь, и они оказались в большом гараже, где стояли три катафалка и два грузовика. В гараже находилось человек двенадцать. Четверо играли в карты прямо на полу, остальные слонялись по гаражу, курили и разговаривали между собой.

Все они выглядели довольно круто, как и ожидал Доннер. Он опытным взглядом определил, что большинство из них - не новички в своем деле. Всем им было лет по сорок или около того.

Ру обернулся.

- Не могли бы вы подождать пару минут за дверью? Я хочу объяснить им ситуацию. - Он слабо улыбнулся. - Я всегда стараюсь достичь определенного взаимопонимания с людьми, которых нанимаю. Вы меня понимаете, мосье?

- Конечно, - согласился Доннер.

Они со Ставру вышли во двор через заднюю дверь. Доннер достал сигарету, а Ставру поднес ему зажигалку.

- Справишься с ними? - спросил Доннер. - Похоже, суровые ребята.

- Не очень, если взглянуть повнимательней, - ответил Ставру.

- Ладно, посмотрим.

Ру открыл дверь.

- Входите, господа.

Все люди стояли, построившись в одну шеренгу.

- Я объяснил им, - сказал Ру. - Они готовы принять участие. Выбор за вами.

Доннер отобрал восемь человек, которые, по его мнению, выглядели отъявленными негодяями. Когда он дошел до конца шеренги, указывая пальцем в грудь тем, кого предпочел, самый последний, здоровенный мужик со сломанным носом и коротко остриженными рыжими волосами, вдруг рявкнул:

- Дерьмо!

И плюнул на левый ботинок Доннера.

Доннер отвесил ему пощечину. Человек от неожиданности опешил, затем пришел в ярость и бросился на Доннера, как будто хотел уничтожить его. Между ними оказался Ставру. Он схватил рыжего за правую руку и молниеносным движением вывернул ее. Хрустнула кость, рыжий громко завопил от боли. Не отпуская руки, Ставру развернул его и швырнул головой в кучу ящиков, сложенных в углу. Человек упал и затих.

- Может быть, кто-то передумал? - поинтересовался Доннер и кивнул Ставру. - Должен предупредить вас, что мой друг будет над вами старшим.

Все молчали. Никто даже не пошевелился. Только Ру тяжело вздохнул и предложил Доннеру сигарету.

- Удивительно, как желание заработать иногда превращает человека в зверя, не так ли, мосье?

* * *

Фергюсон рано забрался в постель, хотя и не собирался спать. Он хотел еще поработать со своими бумагами, а в кровати ему было удобнее. Когда он уже решил закончить все дела на сегодня, раздался телефонный звонок. Звонил Гарри Фокс.

- Только что получено сообщение от Джорджа Корвина из Парижа, сэр. Рауль Монтера прибыл по расписанию. Гарсиа отвез его на квартиру на авеню де Нейи, рядом с Булонским лесом. Джордж дал Габриель его адрес.

- Хорошо, - одобрил Фергюсон.

- Я все-таки беспокоюсь насчет нее, сэр. Мы слишком уж много от нее требуем.

- Знаю. Но я думаю, она справится.

- Черт возьми, сэр, по сути, вы хотите, чтобы она послужила вашим целям и своими руками разрушила собственное счастье.

- Пожалуй, что так. Но, с другой стороны, Гарри, сколько человек уже погибло в Южной Атлантике и у нас, и у них? Мы должны прекратить эту бойню, или ты так не считаешь?

- Я вполне с вами согласен, сэр, - устало ответил Фокс.

- Когда прилетает Тони?

- Завтра, около пяти вечера по парижскому времени.

- Значит, отправляйся завтра в Париж. Вы с Корвином встретите его в аэропорту. Я хочу, чтобы ты сам посвятил его в наш план до мельчайших подробностей.

- Ему это не понравится, сэр. Я имею в виду участие в деле Габриель.

- Ты пытаешься убедить меня, что он до сих пор ее любит?

- Все не так просто. Они были женаты пять лет. Пусть у них не все гладко сложилось, но пять лет супружества нельзя просто взять и выкинуть за окно. Он не равнодушен к ней, если говорить старомодным языком. Ему не все равно, что с ней будет.

- Вот и отлично! Тогда можно с уверенностью сказать, что он не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое. Завтра вечером я жду тебя обратно.

- Хорошо, сэр.

- Что-нибудь еще, пока я не уснул?

- Не пора ли подключить к делу французов?

- Нет. Пока еще рано. Мы ведь не знаем, что задумал Доннер. Если французы арестуют его сейчас, то с помощью хорошего адвоката он через два часа окажется на свободе.

- Может быть, хотя бы поговорить с Пьером Гийоном?

- Я подумаю об этом, Гарри. А сейчас ложись спать.

Фергюсон положил трубку, откинулся на подушки и принялся думать, как он и обещал Гарри Фоксу.

Французская служба безопасности, СДЕСЕ, разделена на пять отделов. Наиболее интересный из них - Пятый отдел, который занимался борьбой с ОАС*. Этот отдел возглавлял Пьер Гийон, один из старых друзей Фсргюсона, но также и его вечный соперник.

______________

* ОАС (Секретная вооруженная организация) - террористическая организация, боровшаяся против предоставления Францией независимости Алжиру.

Ферпосон потянулся к телефону и набрал код Парижа, потом подумал и положил трубку. Он знал, что рискует, что на карту поставлена вся его карьера. Но инстинкт, выработанный годами работы в разведке, подсказывал ему оставить все как есть, а своему инстинкту он всегда доверял. Он выключил свет, повернулся на бок и уснул.

* * *

В ту ночь Рауль Монтера спал удивительно хорошо. Усталость и напряжение последних недель взяли свое. Он проснулся только в десять часов утра. Вот уже несколько лот он регулярно совершал пробежки по утрам. От этой привычки он отступал тогда, когда летал на боевые задания в Рио-Гальсгосе.

Проснувшись, он пожелал доброго утра самому себе и Габриель, что стало уже ритуалом, потом поднялся с постели и подошел к окну. Шел сильный дождь, и Булонский лес терялся в серой дымке. Рауль вдруг почувствовал прилив бодрости Ему захотелось пробежаться, несмотря на погоду. В предыдущий вечер он так устал, что даже не распаковал вещи. Поэтому он сейчас взял свою сумку, достал оттуда тренировочный костюм, спортивные туфли, выпил стакан апельсинового сока и вышел на улицу.

Монтера любил дождь. В дождь он испытывал странное чувство покоя и безопасности, как будто находился в своем собственном Мире, отгороженном от всех дождевой пеленой. Он побежал через парк, всей грудью вдыхая влажный воздух. Оказалось, что он не один в парке. Вокруг были и другие любители дождя. Кто-то бегал, как и он сам, кто-то выгуливал собак. Вдалеке, за деревьями, он даже заметил одинокую фигуру верхом на лошади.

Джордж Корвин, сидевший в молочном фургоне на авеню де Нейи, следил за Монтерой, когда тот бежал через парк к озеру. Аргентинец остановился перевести дух совсем близко от фургона, и Корвин сделал несколько снимков специальным фотоаппаратом через маленькое отверстие в стенке фургона.

Когда Монтера переходил через дорогу, направляясь домой, подъехал черный "мерседес" и остановился у тротуара. Из него вылез Гарсиа, за ним Доннер и Белов.

- Ого! - пробормотал Корвин. - Сам старина Николай здесь собственной персоной!

Он сделал еще несколько снимков всей троицы, прежде чем они успели скрыться в подъезде.

Из машины появился Ставру, обошел вокруг нее и поправил стеклоочистители. Корвин на всякий случай снял и его.

- Прекрасный экземпляр для коллекции!

Ставру вернулся в "мерседес". Корвин тоже уселся поудобнее в своем фургоне, закурил и стал ждать.

* * *

Доннер сразу не понравился Монтере. В нем было что-то отталкивающее. Белов, напротив, показался аргентинцу очень симпатичным. Вполне разумный человек, который работал на своих. По крайней мере, это честно, хотя Монтера никогда особенно не любил коммунистов.

Он принес из кухни поднос и поставил на стол.

- Кофе, господа?

- А вы разве не будете, полковник? - спросил Доннер.

- Я никогда не пью кофе. Плохо сказывается на нервной системе. Монтера снова вышел в кухню и вернулся, неся в руке чашку чая. - Только чай.

Доннер рассмеялся, и по этому смеху Монтера понял, что неприязнь была обоюдной.

- Я бы сказал, что это довольно необычно для латиноамериканца.

- Да, мы, даго, иногда выкидываем необычные штучки, - ответил Рауль. Британский флот может это подтвердить.

- Я с вами полностью согласен, полковник, - мягко вмешался Белов. Чай - очень полезный и приятный напиток. Мы, русские, любим чай.

- Давайте перейдем к делу, - напомнил Гарсиа. - Возможно, сеньор Доннер готов более подробно познакомить нас с планом операции?

- Разумеется, - отозвался Доннер. - Я только ждал, когда приедет полковник Монтера. Все закончится в течение двух ближайших дней, если нам ничего не помешает. Тянуть не следует, потому что, если верить сегодняшним газетам, британские войска в Сан-Карлосе готовы двинуться в вглубь острова.

Монтера закурил сигарету.

- Ну, хорошо, что вы предлагаете?

Доннер всегда считал, что реальные факты, положенные в основу полностью фальшивой версии, делают ее вполне убедительной.

- Как вы знаете, у ливийцев имеется солидный запас "Экзосетов". Но под нажимом остального арабского мира полковник Каддафи не смог поставить их Аргентине, как намеревался. По крайней мере он не может сделать этого официальным путем. Но в большинстве случаев можно найти какие-то другие, окольные пути, не так ли?

- И что же? - спросил Монтера.

- Я снял дом в Бретани, недалеко от побережья, рядом со старым аэродромом, который остался со времен войны. Сейчас он заброшен, но полоса в отличном состоянии. Это место называется Ланей. Через два дня, может, через три, транспортный самолет "Геркулес" по пути из Италии в Ирландию сядет на аэродроме в Ланей, конечно, нелегально. Он будет иметь на борту десять ракет "Экзосет" последней модели.

- Пресвятая Дева Мария! - воскликнул Гарсиа.

- Вы, полковник Монтера, проверите груз. Если найдете его вполне удовлетворительным, позвоните в Париж, сеньору Гарсии, который немедленно переведет три миллиона фунтов золотом на счет в Женеве. Номер счета я скажу потом.

- Должен поздравить вас, сеньор, - негромко произнес Монтера. - В самом деле, это путь к окончанию войны.

- Я тоже так думаю, - согласился Доннер. - Далее, вы отправитесь на этом "Геркулесе", но не в Ирландию, а в Сенегал, в Дакар. Сенегальские власти довольно-таки либеральны, особенно когда речь идет о деньгах. Там "Геркулес" дозаправится и полетит в Рио. В Рио еще одна заправка, а затем последняя часть путешествия, которое закончится на любой военной базе в Аргентине, где вам будет угодно.

Наступила тишина. Потом Гарсиа с каким-то тихим ужасом сказал:

- Потрясающе!

- А вы, полковник? - обратился Доннер к Монтере. - Вы не находите, что это потрясающе?

- Я профессиональный солдат, - ответил Монтера. - Мне не положено иметь свое мнение. Я просто выполняю то, что мне приказано. Когда я должен быть на месте?

- Послезавтра. Мы полетим туда на частном самолете. - Доннер встал. - А пока - можете отдыхать. Вы в Париже, дорогой мой. Я думаю, после Южной Атлантики вы заслужили небольшой отдых.

Монтера тоже поднялся и открыл дверь. Выходя, Доннер сказал:

- Я вам позвоню.

Когда они вышли, Гарсиа задержался на секунду.

- Что вы об этом думаете? - тихо спросил он.

- Не нравится он мне, - так же тихо ответил Монтера, - но я здесь не для того, чтобы рассуждать.

- Ладно, я пойду, - заторопился Гарсиа. - Если появится что-то важное, я вам позвоню. Если нет, полковник, то поступайте так, как советует сеньор Доннер - отдыхайте.

* * *

Габриель отправилась в Булонский лес на прогулку верхом. Дождь кончился, но народу было немного. Она спала плохо, не вставала с постели до полудня и чувствовала себя совсем разбитой. Ее буквально мутило от мысли о предстоящем задании.

Снова начал накрапывать дождь. Джордж Корвин укрылся под большим дубом. Он наблюдал, как Габриель скачет по парку, почти тем же самым путем, каким бегал утром Монтера. От быстрой езды ее щеки раскраснелись. Увидев Корвина, она натянула поводья и остановила лошадь.

- А, это вы!

Габриель спрыгнула на землю, и Корвин подал ей несколько снимков, которые сделал сегодня утром.

- Вот, взгляните. Я пока подержу лошадь.

Она посмотрела на первую фотографию.

- Вот этот, маленький, Хуан Гарсиа, - объяснил Корвин. - Большой Феликс Доннер, а вот это - Белов, человек из КГБ. Ну, Монтеру вы знаете.

Габриель смотрела на снимок, и ее сердце сжалось. Она перевела взгляд на следующую фотографию.

- А это Янни Ставру, правая рука Доннера. Суровый парень.

Она просмотрела остальные фотографии, задержавшись на той, где Монтера бежал через парк. Снимок получился очень хороший, лицо Рауля было ясным и спокойным. Она почувствовала такой прилив нежности и любви к нему, что у нее не хватило сил смотреть. Габриель вернула снимок Корвину и взяла у него поводья.

- У вас все в порядке? - спросил Корвин.

- Что у меня может быть не в порядке? Когда приедет Тони?

- Около пяти часов сегодня. Гарри Фокс появится здесь еще раньше. Бригадир хочет, чтобы он провел небольшой инструктаж с вашим мужем, прежде чем тот увидит вас.

- Он не мой муж, мистер Корвин. - Габриель села в седло. - Грубая ошибка с вашей стороны. В нашем деле нельзя допускать ошибок, даже маленьких.

Конечно, она была права. Странно, но Корвин совсем не разозлился на нее за язвительное замечание. Он молча смотрел ей вслед.

* * *

Корвин, Джексон и Тони Вильерс поднялись на лифте на десятый этаж дома на улице Виктора Гюго.

- Это небольшая служебная квартира, - пояснил Корвин. - Пришлось снять ее на месяц, на меньший срок она не сдается.

- Думаю, что бюджет департамента не сильно пострадает, - усмехнулся Вильерс.

- Я снял именно эту квартиру, потому что рядом живет Габриель. Очень удобно. - Его улыбка сразу померкла, когда он взглянул в лицо Тони Вильерса.

- Я знаю, где она живет, или это не пришло вам в голову?

Тони и сам удивился, что разозлился из-за такой мелочи. Просто он устал, вот в чем причина. Слишком устал. Кроме того, мысль о Фергюсоне приводила его в бешенство.

Лифт остановился, они вышли. Корвин достал ключ и открыл дверь. Потом предал ключ Вильерсу.

- Он ваш.

Корвин вошел первым, остальные - за ним. Квартира была маленькая, опрятная, в функциональном стиле и больше походила на номер в отеле.

У окна сидел Гарри Фокс и читал газету.

- Что-нибудь интересное? - спросил Вильерс.

- Да нет, ничего. - Фокс отложил газету. - Ожидается наступление из бухты Сан-Карлос.

Вильерс бросил сумку на кровать.

- Ладно, Гарри, перестанем валять дурака. Я хочу знать, что происходит. Когда я в последний раз виделся с Фергюсоном, он пообещал, что не будет больше трогать Габриель. Что он опять затеял?

- Тебе это не понравится, Тони.

Вильерс взглянул на Джексона.

- Налей-ка нам всем выпить, Харви. Кажется, мне это понадобится. Ну, выкладывай, что там у вас, - обратился он к Фоксу.

* * *

В усадьбе Мезон-Блан старый цыган Морис Губер и его сын Поль ставили силки на кроликов в роще недалеко от дома. Они увидели, как во двор дома въехал грузовик. Несколько человек выпрыгнули из кузова, двое остались. Они стали выгружать что-то из машины. Из кабины грузовика вылез Ставру и отпер ворота конюшни.

- Это человек мосье Доннера, - сказал Поль Губер. - У него еще такое смешное имя.

- Это единственное, что в нем смешного, - ответил отец. - Ставру. - Он взял ружье. - Пойдем, посмотрим, что там такое.

Когда они приблизились, Ставру как раз вышел из конюшни. Он облокотился о крыло грузовика, закурил и молча уставился на цыган.

- Бонжур, мосье, - приветствовал его Морис Губер. - Сегодня вас много.

- Ага, - буркнул Ставру.

- А мосье Доннер тоже приехал?

- Он, наверное, приедет завтра.

Поль Губер нервно переминался с ноги на ногу под тяжелым взглядом Ставру.

- Может, вам помочь чем-нибудь? - спросил старый цыган.

- Смотрите, чтобы чужие здесь не шлялись. - Ставру достал из бумажника две банкноты по тысяче франков и протянул цыганам. - Понятно?

- Понятно, мосье, - Губер взял деньги. - В конце концов - ваше дело есть ваше дело. Если заметим что-то необычное, мы дадим вам знать.

Ставру проводил их взглядом и вернулся в конюшню, где его люди разбирали ящики, которые они выгрузили из машины.

- Ладно, становись! - скомандовал Ставру. - Бегом!

Они моментально выполнили команду, выстроившись в одну шеренгу и встав по стойке "смирно". Ставру не спеша прошел вдоль строя.

- Зарубите себе на носу, вы теперь снова в армии. И чем скорее вы это усвоите, тем лучше.

* * *

Корвин взял напрокат "ситроен", в котором они отправились на улицу Виктора Гюго, где жила Габриель. Джексон сидел за рулем, Гарри Фокс и Вильерс устроились сзади.

- Вот такие дела, - закончил Фокс свой рассказ. - Теперь ты знаешь, что к чему.

- Похоже, что да, - неопределенно пробормотал Тони.

- И еще одна вещь. Этот профессор Бернар, о котором я говорил, продолжает держать связь с аргентинцами. Они звонят ему из Буэнос-Айреса, и он дает им всякие технические консультации по "Экзосетам", которых у них осталось не так уж много. Наши люди в посольстве перехватили вчера вечером два телефонных звонка.

- Это плохо, - заметил Вильерс.

- Знаю. Бригадир Фергюсон считает, что так не должно продолжаться. Он хочет, чтобы ты об этом позаботился, пока ты здесь, раз уж обстоятельства так сложились.

- Хорошо, - согласился Вильерс.

- А теперь, если сержант-майор не возражает, я попросил бы отвезти меня в аэропорт Шарля до Голля. Я как раз успею на последний рейс в Лондон.

- Харви, отвези капитана Фокса, - распорядился Вильерс. - Я выйду и прогуляюсь пешком. Увидимся позже.

Он вышел из машины. Фокс приоткрыл дверцу.

- Тони!

Вильерс обернулся.

- В чем дело?

- Ты все-таки поаккуратнее с ней.

Вильерс посмотрел на Фокса без всякого выражения, сунул руки в карманы, повернулся и, не говоря ни слова, направился к подъезду дома, где жила Габриель.

* * *

- Ты хорошо выглядишь, - сказал он.

Она стояла у камина. Искусственное пламя бросало блики на искусственные поленья. Она была в шелковом спортивном костюме, босая, волосы стянуты в узел на затылке.

- Ты тоже неплохо. Как там было?

- Как в горной Шотландии в ненастный день. - Он хрипло рассмеялся. - Я даже думаю, что мы могли бы отдать Фолкленды аргентинцам. Пустая земля. Я бы лучше попытался вернуть Оман, например.

- Ну, ладно, Тони, - вздохнула она. - Во что мы теперь играем?

Внезапно он почувствовал, что между ними нет враждебности. Появилось какое-то тепло, взаимопонимание. Не любовь, любовь ушла, возможно, ее никогда и не было, но все же сохранилось что-то, и оба они знали, что это "что-то" останется с ними до конца дней.

- В игру, моя дорогая. - Вильерс подошел к буфету и налил себе бренди. - Все мы играем в игру, начиная от премьер-министра, Гальтьери, Рейгана - и ниже, на всех уровнях.

- А ты, Тони? В какую игру ты играешь все эти годы? В игру со смертью?

Он усмехнулся.

- Господи, Габриель, думаешь, я сам не задавал себе этого вопроса тысячу раз? Но ответа так и не нашел.

Она нахмурилась, задумавшись о чем-то, и села в кресло.

- Понимаешь, Тони, я думаю - мы играем в игру, или она играет с нами? Можем мы остановиться, если захотим, или обречены вечно следовать каким-то правилам, которые кто-то установил, не спросив нас?

Тони снова почувствовал близость между ними, как в прежние времена. Он сел напротив нее.

- Этот Монтера... Ты его любишь?

- Да, - просто ответила она.

- Думаешь, ты сможешь справиться со своим заданием?

- Надеюсь. Фергюсон очень рассчитывает на меня. Я - его последняя козырная карта.

- Когда-нибудь я перееду его очень большим грузовиком, - заявил Тони. Она улыбнулась, и он взял ее руки в свои. - Вот это лучше. Давай обсудим, как ты сможешь встретиться со своим Монтерой.

- Не знаю. Ты уже что-то придумал?

- Все очень просто. Корвин сказал, что видел, как Монтера бегал в Булонском лесу вчера утром.

- Ну и что?

- Он бегает хорошо, а это значит, что он регулярно тренируется. Более того, в такой дождь могут бегать только фанатики, которые не хотят пропустить ни одного дня. Я уверен, что завтра он тоже появится.

- А что должна делать я?

- Ты можешь поехать покататься верхом. Слушай, сейчас все объясню.

Когда он закончил, она вяло улыбнулась.

- Ты всегда такой изобретательный, Тони.

- Только в некоторых вещах. - Он поднялся. - Я буду присматривать за тобой. Сиди, не вставай, я знаю, где выход.

Поколебавшись немного, он взял ее за руку. Она крепко сжала его ладонь и подняла голову. Ее лицо стало печальным.

- Я люблю его, Тони, хотя это выглядит нелепо. Но о такой любви я читала только в романах или в стихах. Любовь с первого взгляда. Она захватила меня полностью, и я ничего не могу с этим поделать.

- Я понимаю.

- А теперь, - продолжала она, сжав кулаки, - я сама все порчу, и выбора у меня нет. Ты, наверное, скажешь, что это ирония судьбы?

Он заметил в ее глазах слезы. Что он мог ответить ей? Ответа не было. Только злость на самого себя, на Фергюсона, на этот мир, в котором мы все живем. Он поцеловал ее в лоб и тихо вышел.

Глава 11

На следующее утро шел дождь, но Габриель все же взяла лошадь и ждала у края леса, как сказал ей Вильерс. Было тихо, только монотонно шелестели по листьям капли дождя. Все выглядело каким-то нереальным, и она не могла отделаться от странного чувства, что наблюдает за собой со стороны, как во сне.

Далеко за деревьями, у озера, появилась фигура в черном тренировочном костюме. Рауль! Она сразу узнала его. Выждав несколько секунд, как ей велели, она тронула лошадь.

Вдруг справа от нее, в кустах, послышался какой-то шорох и из-за деревьев показались двое мужчин. Один бородатый, в дождевике. Другой моложе, с длинными светлыми волосами, в джинсах и залатанной куртке. Она сразу почувствовала, что от этих двоих у нее будут неприятности.

Бородатый выбежал перед лошадью, размахивая руками. Лошадь попятилась, и он схватил ее за поводья. Молодой поймал Габриель за руку. Она вскрикнула от страха, и в ту же секунду ее стащили с седла.

Бородатый держал ее сзади за руки, а тот, что был в джинсах, полез ей под куртку, стараясь схватить за грудь. Испуганная лошадь убежала, а бородатый сказал:

- Тащим ее в кусты!

Она снова закричала, но не от страха, а от гнева, сопротивляясь изо всех сил.

* * *

Монтера услышал первый крик Габриель, остановился и увидел, как ее стащили с лошади. Он не узнал ее, но понял, что женщина попала в беду. Монтера побежал в ту сторону.

Когда он приблизился, бесшумно, в своих спортивных туфлях, Габриель была уже на земле, бородатый пытался затащить ее в кусты, а молодой стоял рядом и смотрел. Монтера налетел на молодого, как ураган, ударив его по почкам. Парень закричал и упал на колени. Бородатый поднял голову, и Монтера ударил его ногой в лицо.

Мягкая резиновая подошва не причинила особого вреда. Бородатый упал, по тут же вскочил на ноги и выхватил из кармана нож.

В этот момент Габриель повернулась, и Монтера увидел ее лицо. Он в замешательстве остановился, потом инстинктивно сделал шаг в ее сторону.

Бородатый бросился на него, Габриель вскрикнула, предупреждая от опасности. Монтера оттолкнул ее в сторону и повернулся на одной ноге, как тореро. Бородатый проскочил мимо.

Теперь Монтера был в такой ярости, какой, кажется, не испытывал никогда в жизни. Он пригнулся, слегка согнул ноги в коленях и ждал нового нападения. Бородатый снова кинулся на него, держа перед собой нож. Монтера поймал его за руку и вывернул так, что на хрустнула. Бородатый завопил от боли. Монтера нанес ему сокрушительный удар ребром ладони по шее, и тот рухнул как подкошенный.

Длинноволосого тошнило. Он стоял, согнувшись пополам и держась обеими руками за живот. Габриель прислонилась к дереву. Ее лицо было бледно и перепачкано грязью.

- Габриель! О, Боже мой!

Он вдруг рассмеялся, взял ее за руки, глядя ей прямо в глаза.

- Ты никогда не делаешь дела наполовину, да? - спросила она дрожащим голосом.

Рауль окинул взглядом своих врагов.

- Какой смысл? В таких делах надо доводить дело до конца или сматываться. Я приведу твою лошадь.

Лошадь мирно паслась неподалеку. Он взял ее под уздцы и подвел к Габриель.

- Сядешь верхом?

- Нет, не хочу.

Бородатый застонал и попытался сесть. Длинноволосый обессиленно обнял дерево.

- Что нам сделать с этими скотами? Сдать в полицию? - спросил Монтера.

- Не надо, оставь их. Они уже получили свое.

Рауль и Габриель пошли к воротам.

- Удивительно, просто удивительно! - говорил Монтера. - Я прилетел только вчера. У меня нет твоего парижского адреса, но я звонил тебе в Лондон. Никто не ответил.

- Конечно, нет! Ведь я же здесь! Но почему ты здесь? Ты же был на войне. Почему ты не в Буэнос-Айресе?

- Длинная история. Я остановился недалеко, прямо через дорогу, на авеню де Нейи. А ты где живешь?

- Моя квартира на улице Виктора Гюго.

- Тоже недалеко, - улыбнулся он. - Ко мне пойдем или к тебе?

Ее радость была так велика, что на какое-то время она забыла обо всем на свете.

- О, Рауль, как я рада видеть тебя!

- Счастливый случай снова свел нас. Наверное, это судьба!

Ее глаза искрились счастьем, на губах была улыбка, которую он так хорошо помнил.

- Кажется, тебе сейчас не помешала бы горячая ванна, - сказал он.

- Моя машина стоит возле конюшни.

- Так чего же мы ждем?

Он обнял ее за талию одной рукой, держа в другой поводья лошади. Они направились к выходу из парка.

* * *

Когда Монтера и Габриель ушли, Тони Вильерс и Харви Джексон появились из-за деревьев и приблизились к двоим нападавшим. Бородатый поднялся на ноги. Он держался за сломанную руку, сморщившись от боли. Длинноволосого опять тошнило.

- Я сказал вам напугать ее немного - и все! - рявкнул Вильерс. - Но вы начали умничать. И получили то, на что сами напросились!

Джексон достал из бумажника несколько банкнот и сунул их в карман рубашки бородатого.

- Пять тысяч франков.

- Мало! - заявил бородатый. - Он сломал мне руку.

- Значит, тебе не повезло, - на плохом французском ответил Джексон.

Вильерс был зол. Он вспомнил, как Габриель билась в руках этих негодяев. Отчасти он злился на себя, потому что сам устроил этот спектакль.

- Мы можем тебе и вторую сломать, - угрожающим тоном пообещал он.

Бородатый в испуге отшатнулся.

- Нет! Хватит, все нормально!

Он схватил молодого здоровой рукой за плечо и потащил за собой. Через минуту они скрылись.

Джексон презрительно сплюнул.

- Хулиганье! Ни на что не годятся.

Вильерс не ответил. Он уже шел к дороге, мрачно опустив голову.

* * *

Квартира ну улице Виктора Гюго была большая и просторная. Высокие потолки, большие окна. Мебель простая, но очень оригинальная, светло-зеленые шторы, несколько картин импрессионистов на белых стенах.

Монтера погрузился в огромную малахитовую ванну, утопленную в пол. Габриель вышла из кухни, совершенно обнаженная, держа поднос с двумя чашками чая. Она подала ему одну чашку и тоже спустилась в ванну.

- За нас! - сказал он, подняв чашку.

- За нас.

В этот момент она была готова забыть ужасную ситуацию, в которой оказалась, она могла думать только о настоящем и наслаждаться близостью с любимым человеком.

Рауль удобно привалился к стенке ванны и сделал несколько глотков чая.

- Тебе не кажется, что все это уже было с нами когда-то?

Она нахмурилась и провела пальцем по полузажившему рубцу длиной шесть или семь дюймов на его плече.

- Откуда это?

- Осколок снаряда. В тот день мне просто повезло.

Ей пришлось притвориться, что она ничего не знает.

- Так ты летаешь? Летаешь на Фолкленды?

- Мальвины, - поправил он. - Никогда не забывай об этом. Да, я летаю на штурмовиках "Скайхок". Он называется "Габриель", и его каждый день показывают по телевизору в "Новостях", даже по несколько раз.

- Ты шутишь?

- Ничуть. Твое имя написано на борту большими красивыми буквами, как раз под кабиной. Так что ты все время со мной, когда я летаю в залив Сан-Карлос, любовь моя.

Она вспомнила, как однажды в магазине "Харродз" видела по телевизору бой в заливе Сан-Карлос, вспомнила голос комментатора, звуки взрывов и горящий самолет.

- Да, - грустно продолжал он, - кто бы мог подумать, что я стану звездой телеэкрана в таком возрасте!

- В твоем возрасте летать на реактивном самолете просто глупо! - Она нежно погладила его по щеке. - Там очень опасно, Рауль?

Его глаза наполнились болью воспоминаний.

- Когда я улетел из Рио-Гальегоса, мы потеряли почти половину наших летчиков. Молодые, здоровые ребята, Габриель! Им бы еще жить да жить!

Она инстинктивно почувствовала его боль.

- Расскажи мне все, Рауль. Тебе станет легче. Поделись со мной всем, что тебя тревожит.

Он крепко сжал ее руки в своих ладонях и заглянул ей в глаза.

- Помнишь, я рассказывал тебе о своем дяде, который стал тореро?

- Помню.

- Перед выходом на арену он всегда молился Деве Марии, чтобы она уберегла его от смерти. За последние несколько недель я много раз летал прямо в пасть к смерти.

- Но зачем, Рауль? Почему?

- Потому что это моя работа. Я летчик. И у меня нет выбора, Такой уж я есть. Я не могу сидеть за столом где-нибудь в штабе, когда гибнут молодые ребята. Я должен быть с ними. Знаешь, как мы называем залив Сан-Карлос? Долина смерти.

Его взгляд стал жестким, кожа на скулах натянулась.

- На корриде есть красная дверь, которая ведет на арену. Через эту дверь выпускают быков. Она называется Воротами страха. В эти ворота входит смерть - черный зверь, который хочет тебя убить. Когда я летаю в Сан-Карлос, единственное, что держит ту дверь закрытой, - ты. Однажды моя машина была так повреждена, что уже не слушалась управления. Я приготовился катапультироваться, как почувствовал запах твоих духов "Опиум", клянусь тебе. Как будто ты была рядом со мной.

- И что потом?

Он улыбнулся, напряжение ушло.

- Ты же видишь, я - здесь. Мне нужно повесить твою фотографию в кабине и написать: "Я - Габриель. Лети на мне". Ты подаришь мне свою фотографию? Я возьму ее с собой.

- Ты хочешь сказать, что вернешься и опять начнешь летать?

Он пожал плечами.

- Я здесь всего на несколько дней. Не знаю, что будет, когда вернусь.

- А что ты делаешь здесь?

- Прилетел по заданию нашего правительства. - В сущности, он говорил правду. - Эмбарго на поставки оружия, которое установили французы, вызвало у нас некоторые проблемы. Ну, хватит об этом. Лучше расскажи, чем ты занимаешься?

- Я сейчас работаю для "Пари матч".

- А твой почтенный отец снабжает тебя всем необходимым для жизни?

- Конечно.

- Я так и думал. На одной стене - Дега, на другой - Моне.

Она придвинулась к нему и поцеловала в губы, просунув язык ему в рот.

- Я совсем забыла, какой ты роскошный!

- Опять это слово! - усмехнулся он. - Неужели ты ни о чем другом думать не можешь?

- Сейчас - нет. А потом - посмотрим.

Позже, когда они лежали в постели, она приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо. Рауль спал.

Шторы были задернуты, и в комнате царил полумрак. Вдруг он широко раскрыл глаза и сел. На лбу появились капли холодного пота.

Габриель уложила его обратно на подушки, вытерла ему лоб и ласково поцеловала, как ребенка.

- Все хорошо. Я здесь.

Он слабо улыбнулся.

- Мне опять приснился тот же сон. Он часто снится. Помнишь, я говорил тебе в Лондоне?

- Сон про орла?

- Да. Он падает прямо на меня, кажется, его когти сейчас вонзятся в мое тело.

- А ты вспомни, что я тебе тогда сказала. Опусти закрылки. Орлы тоже иногда промахиваются.

Он притянул ее к себе и поцеловал в шею.

- Как хорошо ты пахнешь! Таким женским теплом... Наверное, я говорю глупости. Иногда я не знаю, как себя держать с женщинами.

- Я объясню тебе, как себя держать. - Она тесно прижалась к нему. - Я Габриель, лети на мне!

* * *

Когда она проснулась, его не было. Она почему-то испугалась. Сев в постели, она посмотрела на часы. Четыре. И тут он вошел, в старом спортивном костюме, с газетой в руке.

- Я нашел это в твоем почтовом ящике.

Габриель пододвинулась на край кровати и опустила ноги на пол.

- Что-нибудь интересное?

- Да. Британские войска начали наступление с плацдарма в заливе Сан-Карлос. Наши "Скайхоки" атаковали их на земле. Два самолета сбиты. Монтера бросил газету на кровать и провел рукой по лицу. - Идем, прогуляемся.

- Сейчас. Дай мне пять минут.

Когда она вышла в гостиную, он сидел в кресле и курил сигарету. Она была в джинсах и в плаще, который он помнил еще по Лондону.

Они спустились вниз, сели в машину и поехали в Булонский лес. Там они пошли пешком, держась за руки. Говорили мало.

- Ты сейчас выглядишь лучше. Спокойней, - сказала Габриель.

- Это благодаря тебе, - ответил он. - Одни люди любят наркотики, другие - выпивку, а я люблю Габриель. Это лучше всего.

Она остановилась и поцеловала его.

- Какой ты милый, Рауль! Я не знаю никого лучше тебя на всем свете.

- Это ты меня сделала таким. Мне хочется быть лучше для тебя.

Они пошли назад, к тому месту, где оставили машину.

- Что будет с нами? - задумчиво произнесла она.

- Ты хочешь сказать, честные ли у меня намерения? Мне кажется, еще в Лондоне я дал это понять. Я женюсь на тебе, как только смогу. Таким образом, я заполучу Моне и Дега.

- А в ближайшем будущем?

- Еще пару дней мы можем быть счастливы, потом мне придется вернуться в Аргентину.

Она с большим трудом старалась казаться веселой.

- По крайней мере, сегодняшний вечер - наш. Давай пойдем куда-нибудь, где мы сможем поужинать и потанцевать. И быть только вдвоем.

- Куда ты предлагаешь?

- На Монмартре есть ресторанчик, который называется "У Пако". Он бразилец. У него чудесная музыка.

- Тогда пойдем к Пако. Я зайду за тобой в восемь часов. Хорошо?

- Отлично!

У газетного киоска, за стоянкой, Габриель заметила Тони Вильерса. Она разозлилась, но постаралась не подать виду.

- Я отвезу тебя домой, - сказала она, открывая дверцу машины.

Когда они подъехали к дому Монтеры, она вышла из машины вместе с ним. Они поговорили еще несколько минут, потом она уехала.

На другой стороне улицы сидел на скамейке и читал газету один из людей Белова. Он заметил номер её "мерседеса". Когда Монтера скрылся в подъезде, человек тоже встал и ушел.

* * *

Вернувшись к себе домой, Габриель принялась ходить взад-вперед по комнате, ожидая звонка в дверь. Когда звонок раздался, она быстро открыла и впустила Вильерса.

- Что у нас? - спросил он. - Какие новости?

- Он здесь по заданию правительства в связи с эмбарго на поставки вооружения.

- Довольно туманно. Еще что-нибудь?

- Да. Я не хочу, чтобы ты все время наступал мне на пятки. Серьезно. Мне и так тяжело.

- Значит, я тебе мешаю?

- Если хочешь, можешь сказать и так. А сегодня вечером ты мне уж точно не нужен. Мы ужинаем на Монмартре.

- А потом вы вернетесь сюда?

Она открыла дверь.

- Все, Тони.

- Не волнуйся, - сказал он, - у нас с Харви сегодня есть другая работенка.

Он ушел, а Габриель опять приняла ванну, второй раз за этот день. Она с нетерпением ждала вечера. Что бы ни случилось потом, сегодняшний вечер принадлежал им.

* * *

Доннер принимал душ, когда вошла Ванда и протянула ему телефонную трубку.

- Белов хочет тебе что-то сказать.

Доннер вытер руки и взял трубку.

- Привет, Николай! Чем могу?

Некоторое время он молча слушал, потом сказал:

- Да, очень интересно. Держи меня в курсе. Если они пойдут куда-то, скажем, сегодня вечером, сообщи мне.

Он вернул Ванде трубку.

- Что-то случилось? - спросила она.

- Кажется, наш герой нашел себе подружку. Белов говорит, что она весьма красивая молодая особа, которая живет на улице Виктора Гюго.

- Это значит, что у нее есть деньги, - заметила Ванда.

- Резонно. Зовут ее - Габриель Легран. Белов будет держать меня в курсе событий. Должен сказать, что, если она действительно такая красивая, как он говорит, то, пожалуй стоит взглянуть на нее.

- Пожалуй. - Ванда обиженно поджала губы. - Хочешь что-нибудь еще?

- Да. Потри мне спину.

- Как скажешь.

Ванда начала медленно раздеваться. Она со страхом думала о незнакомой женщине, которую никогда не видела. Каким-то шестым чувством она поняла, что у нее могут возникнуть проблемы.

* * *

Монтера привез с собой только один костюм, подходящий для выхода. Его он и надел сейчас - однобортный темно-синий пиджак, простую белую рубашку и черный галстук.

- Какой ты элегантный! - заметила Габриель, когда они сели в такси.

- Рядом с тобой меня просто не видно, - засмеялся он.

Она была в коротком серебристом платье, в том самом, которое надевала во время их первой встречи в посольстве Аргентины в Лондоне.

- В тот раз ты познакомила меня с романтикой ночной набережной Темзы, сказал Монтера. - Интересно, что ты припасла на сегодня?

- Ничего, - улыбнулась Габриель. - Только себя.

* * *

Доннер смотрел по телевизору последние новости о Фолклендских островах, когда опять позвонил Белов.

- Они отправились в город. В бразильский ресторанчик на Монмартре, который называется "У Пако".

- Интересно, - ответил Доннер. - Еда там приличная?

- Вполне. И музыка замечательная. Кстати, подруга Монтеры - дочь очень богатого промышленника Мориса Леграна.

- На чем он специализируется?

- На всем. Живет в Марселе. Если он вдруг разорится - лопнет Национальный банк Франции.

- Все интереснее и интереснее, - пробормотал Доннер. - Ладно, предоставь это мне. - Он положил трубку и повернулся к Ванде, которая листала журнал в кресле у камина. - Давай, одевайся. Поедем, потанцуем немного.

* * *

Поговорив с Доннером, Белов некоторое время задумчиво сидел у телефона. Ирина Вронская принесла кофе. Она сразу заметила, что Николай чем-то озабочен.

- Что-нибудь не так?

- Еще не знаю. Меня беспокоит эта женщина - Легран. Что-то здесь не сходится.

- Что именно? - спросила Ирина, разливая кофе.

- Не знаю, - раздраженно ответил Белов. - В этом-то и вся загвоздка.

Она подала ему чашку.

- Так не ломай себе голову и сделай как обычно, - посоветовала она. Проверь ее.

- Прекрасная идея. Завтра же с утра и начнем. - Он отхлебнул кофе и поморщился. - Монтера прав. Дрянь, а не кофе. Как насчет чашечки чая?

Глава 12

У Пако было весело и полно народу. Небольшой оркестр из пяти музыкантов играл почти без передышки. Габриель и Рауль взяли отдельную кабинку, откуда могли видеть все, что делалось в ресторане, а им самим никто не мешал. Она заказала себе виски, а он - минеральную воду.

- Ты все еще не пьешь? - удивилась она.

- Я должен оставаться в форме сегодня. Пожилой мужчина, молодая женщина - знаешь, что бывает в таких случаях?

- Пока что ты держишься молодцом, - заметила она. - А на таблетках можешь протянуть довольно долго. Но меня, конечно, интересуют только твои деньги.

- Вот тут ты ошиблась, - возразил он. - Это меня интересуют твои деньги. Знаешь, какая инфляция в Аргентине? Когда война закончится, даже для семейства Монтеры наступят тяжелые времена.

Упоминание о войне вернуло ее к действительности. Она совсем некстати вспомнила о своем задании.

- Ладно, идем танцевать. - Она потянула его за руку.

Оркестр играл боссанову. Монтера оказался прекрасным танцором. Он тонко чувствовал музыку и вел партнершу в такт. Когда мелодия закончилась, Габриель сказала:

- Ты отлично танцуешь. Тебе бы надо быть профессионалом.

- То же самое говорит моя мама. Она считает, что благородный сеньор не должен танцевать слишком хорошо. - Он улыбнулся. - А мне нравится. Мальчишкой я часто пропадал в барах, где танцевали танго. Для аргентинца танго - единственный настоящий танец. В нем - все. Борьба, счастье, горе, любовь, жизнь, смерть. Ты танцуешь танго?

- Да.

Монтера обернулся к руководителю оркестра.

- Эй, компадре, как насчет настоящего танго? Что-нибудь такое, чтобы проняло до самого сердца.

- А, я вижу, сеньор - аргентинец? Я узнаю ваш акцент. Так далеко от дома! Хорошо, специально для вас и для вашей дамы!

Он исчез, а через мгновение появился снова, держа в руках небольшой инструмент, чуть побольше концертины.

- Ага, - одобрительно заметил Монтера. - Сейчас будет настоящая музыка. Вот этот инструмент мы называем бандеон.

- Красивое название.

- А звучит он еще лучше. Послушай!

Руководитель оркестра начал играть под аккомпанемент только скрипки и пианино. Музыка что-то глубоко тронула в душе Габриель, она говорила о какой-то неясной печали, о жажде любви, о том, ради чего стоит жить и умереть.

Они танцевали, как один человек. Габриель никогда не думала, что можно так танцевать. Он был великолепным партнером, внимательным и нежным. В его улыбке светилась любовь, как бескорыстный дар, взамен которого он ничего не требовал.

Их танец привлек к себе всеобщее внимание. Феликс Доннер, сидевший с Вандой у стойки бара, тоже с интересом наблюдал за ними.

- Боже ты мой! - восхищенно воскликнул он. - Какая женщина! В жизни такой не видел.

Ванда потупилась.

- В таком платье любая женщина покажется красивой.

- К черту платье! Она будет выглядеть так в чем угодно, и даже совсем без всего.

Музыка смолкла. Монтера и Габриель замерли и несколько секунд стояли неподвижно. В зале зааплодировали.

- Ты и правда так сильно меня любишь? - как бы удивляясь, произнесла она.

- У меня нет выбора, - ответил он. - Ты спрашивала, почему я летаю. Я сказал - потому, что такой уж я есть. Спроси, почему я люблю тебя. Я отвечу так же. Потому что такой уж я есть.

Габриель охватило чувство спокойствия и уверенности. Она взяла его за руку.

- Идем за столик.

Они заказали бутылку "Дом Периньон".

- В Буэнос-Айресе танго - это образ жизни. Я поведу тебя в старый квартал, в Сан-Тельмо. Там танцуют танго так, как нигде в мире. Там за один вечер из тебя сделают эксперта.

- Когда? - спросила Габриель. - Когда это будет?

- Черт побери! - раздался вдруг рядом голос Феликса Доннера. Сеньор Монтера. Какой приятный сюрприз!

Он стоял возле столика, глядя прямо на них. Рядом с ним была Ванда. Монтера нехотя поднялся.

* * *

Шел дождь, Поль Бернар вылез из такси на углу улицы недалеко от Сены и расплатился с шофером. Это был район складов и транспортных контор, весьма оживленный днем, но совершенно безлюдный вечером. Профессор Бернар двинулся по тротуару, разыскивая адрес, который Гарсиа оставил для него, позвонив в Сорбонну. Аргентинец хотел срочно встретиться с ним, но, не застав Бернара на месте, продиктовал адрес секретарше.

Вскоре он нашел то, что искал - вывеску на одном из складов: "Лебель и Компания". Рядом с воротами он увидел маленькую дверь. Бернар толкнул ее, и она открылась. Он проскользнул внутрь. В складе было темно, но в небольшой стеклянной кабинке наверху горел свет.

- Гарсиа! - позвал профессор. - Вы здесь?

За матовым стеклом появился темный силуэт человека. Дверь кабинки приоткрылась, и кто-то произнес приглушенным голосом:

- Поднимайтесь.

Бернар бодро затопал по скрипучим деревянным ступеням.

- У меня времени не очень много, - говорил он, поднимаясь. - Одна из моих студенток, очень приятная девушка, пригласила меня поужинать с ней и проверить ее курсовую работу. Если все удачно сложится, я буду занят до утра.

Он распахнул дверь и увидел Тони Вильерса, сидевшего за столом прямо перед ним.

- Кто вы такой? - удивленно спросил Бернар. - Где Гарсиа?

- Не смог прийти, - ответил Вильерс.

Дверь позади Бернара закрылась. Он обернулся. За его спиной стоял Харви Джексон. Профессор почувствовал внезапный страх.

- Что происходит?

Джексон схватил его за плечи и усадил на стул.

- Сиди и помалкивай! Говорить будешь, только когда тебя спросят.

Вильерс достал из одного кармана "смит-и-вессон", а из другого глушитель и прикрутил его к стволу.

- Вот эта штука нужна для того, чтобы было меньше шума, когда я выстрелю, - объяснил Тони. - Но я думаю, вы и сами это знаете, профессор.

- Послушайте, в чем дело? - воскликнул Бернар.

Вильерс положил "смит-и-вессон" на стол.

- Сейчас я вам все расскажу. О ваших телефонных разговорах с Аргентиной. О королях и капусте. О ракетах "Экзосет". И об одном человеке по имени Доннер.

Бернар, хотя и был испуган, начал злиться.

- Да кто вы такой, черт побери!

- Три дня назад я вернулся с Фолклендских островов и видел, как умирают люди. Я офицер двадцать второго полка британской Специальной воздушной службы.

- Скотина! - выкрикнул Бернар, не в силах больше сдерживать свой гнев.

- Вот как? Кто-то однажды сказал, весьма несправедливо, что наша Служба очень напоминает СС. Ну, не мне судить, не знаю. Уверен в одном: если вы не скажете мне то, что я хочу знать, я разнесу вам коленную чашечку вот этим. Он взял "смит-и-вессон". - Этому фокусу мы научились у ирландцев в Ольстере. Начнем с левой. Если не подействует, возьмемся за правую. Остаток жизни вы проведете на костылях, это я гарантирую.

На полке в другом конце комнаты стоял горшок с каким-то цветком. Вильерс быстро вскинул пистолет. Раздался слабый звук, будто кто-то кашлянул - и горшок разлетелся вдребезги.

Этого оказалось достаточно.

- Вы знаете, кто такой Доннер? - слабым голосом спросил Бернар.

- Знаем. Нам также известно, что он пообещал аргентинцам достать в ближайшие дни несколько ракет "Экзосет". Где он собирается их взять?

- Он мне не сказал, - ответил Бернар. - Насколько я знаю, он никому не говорит. - Вильерс поднял "смит-и-вессон" и прицелился, - Ладно, слушайте, торопливо согласился Бернар.

- Выкладывайте, профессор, и не вздумайте врать.

- Есть такое место у побережья Бретани, которое называется остров Рок. Там испытывают "Экзосеты". Ближайший порт - Сен-Мартен. Доннер снял дом недалеко оттуда. Я думаю, что он хочет захватить один из грузовиков "Аэроспасьяля", когда тот будет везти ракеты через Сен-Мартен для отправки на остров.

Лицо профессора покрылось крупными каплями пота. По-видимому, он говорил правду. Вильерс спокойно кивнул и бросил Джексону:

- О'кей, Харви, подожди меня в машине.

Джексон спорить не стал. Он вышел, закрыв за собой дверь. Его шаги по деревянной лестнице гулко разносились по пустому складу. Потом наступила тишина.

Вильерс положил "смит-и-вессон" на стол, закурил сигарету и встал, сунув руки в карманы плаща.

- Вы так не любите англичан? Интересно, за что?

- В сороковом году вы бежали и оставили нас бошам, - ответил Бернар. Они убили моего отца, сожгли нашу деревню. Мою мать... - Он замолчал и съежился под тяжестью воспоминаний.

Вильерс повернулся и отошел к противоположной стене. Бернар остался сидеть за столом, нервно поглядывая на "смит-и-вессон".

- А мой отец во время войны служил в разведке, - сказал Вильерс. - Во французском отделе. Три раза его забрасывали на парашюте во Францию, и он работал в Сопротивлении. В конце концов кто-то предал его. Его арестовали и доставили в Париж, в штаб гестапо. Три дня его пытали с такой изощренной жестокостью, что он остался калекой по сей день.

Он обернулся, по-прежнему держа руки в карманах, и увидел, что Бернар сжимает в руке "смит-и-вессон".

- О! - удивился он. - Но дайте мне закончить, профессор. Самое интересное я приберег напоследок. Его пытал француз, а платили ему гестаповцы. Один из тех фашистов, которых везде можно найти.

Бернар выкрикнул что-то нечленораздельное и выстрелил. Но Вильерс уже упал на одно колено и выхватил из кармана плаща "вальтер". Он попал Бернару точно в середину лба. Потом взял из руки мертвого профессора свой "смит-и-вессон", выключил свет и спустился по лестнице. Когда он вышел из склада, из-за угла вынырнул "ситроен", осветив фарами безлюдную улицу. За рулем был Джексон. Вильерс сел рядом с ним.

- Вы дали ему шанс? - осведомился Джексон.

- Конечно.

- Могу себе представить! Почему бы просто не пристрелить беднягу, да и дело с концом? К чему ковбойские штучки? Вам что, лучше от этого? Играете в честный поединок, как в каком-нибудь паршивом вестерне!

- Поехали, сержант-майор, - оборвал его Вильерс.

- Приношу свои глубочайшие извинения. Кажется, я задел ваши лучшие чувства, - язвительно пробормотал Джексон. - Я забыл, что майор у нас моралист.

* * *

Доннер заказал еще бутылку шампанского.

- Почему вы не пьете? - спросил он Монтеру, попытавшись наполнить его бокал.

Монтера накрыл бокал рукой.

- Нет, спасибо, Я плохо переношу шампанское.

- Ерунда! - возразил Доннер. - Человек, который устал от шампанского, устал от жизни. Вы со мной согласны, мадемуазель Легран?

- По-моему, вывод совершенно нелогичный. Я не вижу здесь никакой связи, - ответила Габриель.

Доннер рассмеялся.

- Вот это мне нравиться! Женщина, которая выкладывает что думает А вот Ванда никогда не говорит, что она думает, только то, что, как ей кажется, от нее хотят услышать. Правда, Ванда?

Молодая женщина явно почувствовала себя неловко. Она молчала и нервно сжимала в руках свою сумочку. Габриель рассердилась. Она хотела что-то сказать, но Монтера взял ее за руку и обратился к Ванде:

- Мисс Джонс, мне было бы очень приятно показать вам, как мы танцуем танго в Аргентине. Вы не возражаете?

Она удивленно взглянула на него, потом в замешательстве посмотрела на Доннера. Тот наливал себе шампанское и не обращал на нее никакого внимания. Ванда решилась и встала из-за стола.

- С удовольствием.

- Я скоро вернусь, - сказал Монтера Габриель и улыбнулся. - Если он станет тебе надоедать, скажи мне, и я сделаю с ним то, что с тем бородатым сегодня утром.

- Обещаешь?

- Обещаю.

Монтера наклонился и поцеловал ее, как будто Доннера и вовсе не было рядом. Потом он повел Ванду танцевать.

- Красивая пара, - заметил Доннер, проводив их взглядом. - Я люблю красивые зрелища. Могу я также пригласить на танец и вас?

Габриель сделала небольшой глоток шампанского.

- Пожалуй, я не соглашусь танцевать с вами ни при каких обстоятельствах, мистер Доннер. Причина очень простая. Вы мне не нравитесь.

В глазах Доннера вспыхнули гневные искры, но он сумел овладеть собой.

- Я очень настойчив, мадемуазель Легран.

- Ох, эти мужчины! - Она сокрушенно покачала головой. - Какая самонадеянность! Глупая мужская самонадеянность. Вы относитесь к женщинам с презрением, вам это известно? Ваш интерес к женщине, по существу, является оскорблением для нее.

Доннер, несмотря на душившую его ярость, умудрялся сохранять шутливый тон.

- Так вы всех мужчин не любите, не только меня? А как же наш галантный полковник? Он из другого теста сделан, что ли?

- Он такой, какой есть. Он не берет, он дает. - При мысли о Монтере Габриель улыбнулась. Доннер ясно видел, что ей приятно даже думать об аргентинце. - Он - прямая противоположность вам, поэтому он мне нравится, а вы - нет.

Прежде чем Доннер успел ответить, рядом с ним появился официант.

- Мосье Доннер?

- Да.

- Вы оставили в баре свою визитную карточку на случай, если вам будут звонить. Кто-то просит вас к телефону.

Доннер последовал за ним к телефонной будке, которая находилась за баром, и взял трубку.