Опереди, если успеешь

Глава 45

В девять вечера того же дня в кабинете Леонида Скворцова состоялось экстренное совещание руководителей ключевых подразделений торговой сети «Бригантина».

Пока сотрудники занимали места за длинным столом, владелец компании стоял около большой модели двухмачтового парусника, спиной к входу. Лакированный корабль выглядел мощно и целеустремленно, только поникшие запыленные паруса несколько портили его бравый вид. Когда-то Леонид Скворцов вместе с Олегом Кузнецовым придумал красивое название для начинающей фирмы. Каждая мачта бригантины символизировала отца-основателя компании. Подразумевалось, что только слаженное управление парусами позволит кораблю преодолевать бури и расстояния.

С тех пор Скворцов остался один, но нисколько не жалел об этом.

Леонид Романович медленно развернулся, скрипение стульев сразу стихло. Обведя собравшихся тяжелым взглядом, Скворцов спросил:

— Как это произошло? Как это, черт возьми, могло произойти?! — После гнетущей паузы его глаза уперлись в начальника отдела программного обеспечения, не по годам плешивого Владимира Гусева. — Я что, должен повторить вопрос специально для тебя?

— Леонид Романович, мы уверены, что это сделал Давыдов. Только он мог проникнуть в нашу сеть и…

— Ты чего несешь, гусь общипанный? Давыдова уже неделю нет в компании. За это время можно слетать на Луну и обратно, а ты не сумел защитить мою собственность от гнусного хакера! Может, ты еще и на зарплату рассчитываешь? Нееет. Это ты теперь по гроб жизни мой должник!

— Леонид Романович, защита информации — сложный процесс. Мы действовали планомерно.

— Чего ты мямлишь? Я тебя про кассы спрашиваю!

— Сейчас Алексей, наш системный администратор объяснит, — Гусев торопливо перевел стрелки на подчиненного.

Неопрятный длинноволосый системщик с любопытством и без тени робости рассматривал владельца компании. Он первый раз вживую видел миллиардера и прикидывал, какое пиво он бы пил, будь у него такие деньжищи.

— Задачка непростая, — подтвердил системщик. — Вот вы по своей квартире в темноте ходите свободно?

Присутствующие втянули шеи, тело Гусева волной изогнулось в сторону от подчиненного.

— Я живу в доме, — делая акцент на каждом слове, ответил Скворцов.

— Тем более вы меня поймете. Когда долго живешь на одном месте, можешь, не глядя, пройти из комнаты в комнату. А Давыдов не просто жил в нашем доме, он его построил и знал там каждую потайную дверцу. А кроме дверей есть еще дымоходы, вентиляционные отверстия и плохо закрытые форточки, в конце концов. Короче, для полноценной защиты по всему периметру требуется время.

— Ты про какой дом пургу несешь?

— Я образно… Про компьютерную сеть, чтобы понятнее.

— Нашелся яйцеголовый. А на что тогда пароли?

— Пароль, это как код домофона в парадной двери. Все пароли я, разумеется, сменил, но Давыдову достаточно и маленькой щели. Короче, мы пошли не снаружи, а изнутри. Укрепляли и баррикадировали наиболее важные комнаты, постепенно расширяя зону безопасности. Начали с управления расчетным счетом, а затем…

На столе Скворцова звякнул телефонный аппарат. Он нажал кнопку. Раздался торопливый голос секретарши:

— Леонид Романович, вы просили предупредить. Третий канал.

Скворцов щелкнул пультом. На стене ожил большой телевизионный экран. Уже знакомая ему репортерша, вытянув к микрофону тонкую шею, тараторила с неподдельным жаром: «Настоящий шок от так называемых „шок-цен“ испытали сегодня тысячи покупателей торговой сети „Бригантина“. В преддверии праздников люди хотели сэкономить семейный бюджет и выбирали товары с броскими ценниками, обещавшими скидку. А что же оказалось на деле?»

На экране возник спор кассирши с непрокрашенными волосами и учительницы математики. Затем камера показала длинный ряд кассовых узлов, где творилось то же самое. В заключение оператор продемонстрировал десятки возмущенных покупателей, с проклятиями покидавших торговый зал.

Слово вновь взяла журналистка: «Необычный новогодний сюрприз подготовила компания „Бригантина“ своим покупателям: в час пик во всех магазинах все цены разом были увеличены на пятьдесят процентов! Видимо, бизнесмены рассчитывали, что в предпраздничной суете покупатели не обратят внимания на то, что кто-то бесцеремонно забрался в их кошелек. Возмущению не было предела: руководители компании продемонстрировали нам, как жадность вытесняет остатки совести».

— Сука, — отчетливо прошипел Скворцов и мысленно добавил: «Свернуть бы тебе шею».

Он вспомнил, как молча покинул магазин ошарашенный американец, а он, унижаясь, пытался сунуть деньги продажной репортерше. Но та, почуяв сенсацию, уже била копытом. Максимум, на что удалось ее уговорить, так это чтобы его заявление было без сокращений передано в эфир.

Скворцов с отвращением лицезрел себя на экране. Пообещать сгоряча пришлось многое: «Произошел технический сбой, от которого, к сожалению, никто не застрахован. Мы закрыли магазины и устраняем неполадки. Я приношу извинение всем покупателям. Мы готовы вернуть им излишне потраченные деньги. Более того, я обещаю, что последние три дня перед Новым годом на все товары во всех магазинах сети „Бригантина“ будет установлена скидка пятьдесят процентов! Чтобы она была наглядной, мы будем сумму обычного чека уменьшать вдвое. Мы докажем, что честь для нас превыше всего. Ради наших покупателей мы готовы торговать даже себе в убыток. Приглашаю всех посетить магазины „Бригантина“ и убедиться в этом».

Скворцов отключил телевизор и сел во главе стола. Он прикидывал, что теперь о дополнительных двухстах миллионах долларов наверняка придется забыть. Американцы не пойдут на увеличение стоимости компании после публичного фиаско в присутствии их члена совета директоров. Теперь придется драться за уже обещанные два миллиарда долларов.

— Так что с компьютерной безопасностью? — устало спросил Скворцов, ощущая внутреннюю пустоту.

— Короче, — живо отозвался системщик, — вот так, комнатку за комнаткой, всего за неделю мы полностью забаррикадировали сеть от взлома. Все жизненно важные функции теперь под нашим контролем.

— А кассы?

— И кассы теперь в безопасности. Полчаса назад я закончил работу и восстановил прежние цены. Никто, даже Давыдов, не сможет туда пролезть.

— Гарантируешь?

— А то! — Системщик откинулся на спинку стула и выпятил нижнюю губу.

— Ну, смотри у меня!

— Если хотите, переведем кассы на автономный режим работы. Они не будут связаны ни с Интернетом, ни с нашим центральным офисом. Каждый магазин будет представлять собой локальную сеть, и подключиться к ней можно будет только внутри магазина. Даже если предположить, что Давыдов пробьет мою защиту, что невозможно, ему придется объехать все наши магазины и незаметно подключиться к кассам. А это исключено.

— Так и сделаем. Лучше перестраховаться, — решил владелец компании. — Как только прогрузишь условие новой акции, сразу разрывай сеть.

— Новой акции? — вздернул бровь директор по маркетингу Маневич.

— А ты разве не слышал мое обещание? — взвился Скворцов. — Послезавтра у нас стартует новая акция под названием «В два раза дешевле»! Мы должны поддержать ее рекламой на телеканалах и радио. Срочно разработай ролик и запусти его.

— Но рекламная сетка в эти дни вся уже продана.

— Меня не волнует. Предложи каналам тройную цену, и они найдут, кого выкинуть.

— Леонид Романович, в предновогодние дни самые безумные расценки. А наш рекламный бюджет… он уже исчерпан.

— Маневич, иди, делай ролик и договаривайся с каналами. Утром доложишь вместе с расчетами.

Когда за Маневичем закрылась дверь, голос подала Вероника Самошина. Помимо самоуверенного системщика, которому по большому счету нечего было терять, она единственная среди топ-менеджеров сохраняла самообладание.

— Я тут кое-что посчитала. Если три последних дня перед Новым годом мы будем торговать в два раза дешевле, компания потеряет около пятидесяти миллионов долларов. А если возникнет ажиотаж, а он возникнет, — Вероника сделала паузу и продолжила: — Я не берусь предсказать наши убытки.

— Убытки, — скривился Скворцов. Он искоса взглянул на надоевшую любовницу, с которой на совещаниях вел себя подчеркнуто официально, а порой и грубо. — Ваше дело, Самошина, не указывать мне на убытки, а придумать, как компенсировать их за счет новых бонусов поставщиков. Идите и думайте.

— Но, все договора уже подписаны. И за три дня мы не сможем…

— Идите и думайте!

В полной тишине Вероника Самошина захлопнула блокнот, качнула длинными серьгами, отодвинула кресло и гордо вышла.

«По-прежнему хороша, — отметил Скворцов. — Но это пройденный этап. Телеведущая сейчас важнее». Он с удовлетворением вспомнил, что еще утром звезда экрана согласилась на романтическую поездку. Всё идет к тому, что Новый год кардинально изменит его жизнь, как и предрек личный астролог.

Перед завершением совещания Скворцову предстояло отчитать управление торговли и службу безопасности. Каждый должен чувствовать свою вину за публичный прокол с ценами. Он уже перевел сумрачный взгляд на директора по торговле, как услышал дребезжание сотового телефона и, взглянув на дисплей, понял, что предстоит нелицеприятный разговор, который нельзя отложить.

— Все свободны, — скомандовал Скворцов, схватил трубку и с наиграной бодростью ответил звонившему: — Здравствуйте, Евгений Михайлович.

— Добрый вечер, Романыч. Только добрый ли он для тебя?

— Я оптимист, испытания даются для того, чтобы стать сильнее, — ответил миллиардер крупному партийному функционеру.

— Тут складывается мнение, что негоже депутату от нашей партии постоянно мелькать в хронике происшествий.

— Пресса. Она всё преувеличивает. Произошел технический сбой, я сейчас объясню…

— Да не хочу я слушать твои объяснения! Каждый день тебя склоняют почем зря, а некоторые еще и подчеркивают, в какой партии ты состоишь!

— Евгений Михайлович…

— Ты должен был продать свои акции еще до выборов. Чего тянешь?

— Мы же договаривались, Евгений Михайлович. После сделки с меня дополнительный взнос в партийный фонд.

— Вот только не надо думать, что ты один такой щедрый. У нас очередь из бизнесменов стоит. Тебя включили в список, обеспечили место в Думе, а ты создаешь ненужные информационные поводы. Что подумают избиратели о нашей партии, слушая, как журналисты постоянно копаются в грязном белье твоей компании?

— Избиратели всё проглотят. Да и выборы уже состоялись, — напомнил Скворцов.

— Кроме избирателей есть еще Кремль. И мы не будем портить отношения ради тебя. Окончательные списки в избирком мы еще не подали, и поэтому принято следующее решение…

— Какое? — не выдержал долгой паузы Скворцов.

— У тебя два дня! Ровно два дня, Романыч. Либо ты тихо избавляешься от своей «Бригантины», либо партия вычеркивает фамилию Скворцова из депутатского списка.

— Я сделаю… сделаю.

— И никаких скандалов мы больше не потерпим!

Собеседник отключил связь.

Леонид Романович Скворцов скрипнул зубами и протер платочком вспотевший лоб. Он прекрасно понимал, что если сейчас поторопит американцев со сделкой, то цена неизбежно упадет. До сих пор в переговорах с покупателями он делал вид, что ему некуда спешить, эта тактика позволяла отстаивать выгодные условия. И до последней недели всё шло хорошо. Покупатели предлагали всё большую сумму, а партийные боссы терпели в предвкушении обещанного спонсорского взноса. Однако теперь торговую сеть требовалось продать срочно.

Скворцов невольно посмотрел на часы. Двое суток, сорок восемь часов — тоже немалый срок. Завтра он извернется ужом, проявит чудеса убеждения, но утрясет условия сделки с неуступчивым Льюисом. А послезавтра докажет эффективность своего неординарного маркетингового хода и подпишет окончательный договор купли-продажи. Он успеет к назначенному сроку.