Именно из-за неумения сосредоточиться на чем-то одном карьера Мориса Бенсона в качестве частного детектива оказалась, мягко говоря, не очень успешной; только когда он занялся птицами, у него появилась способность отключаться от всего, кроме объекта наблюдения.
В тот вечер, когда он, следуя за Ребеккой, прошел от дома Сильвестра к магазину Пателя на углу, его внимание было отвлечено сначала любопытной сценой встречи молодой женщины, которую он, как ему показалось, узнал, с миссис Патель, а потом глупым спором, вспыхнувшим между Джанет и ее любовником Тимом: Джанет утверждала, что Патели родом из Бомбея или Бенгала, а Тим яростно настаивал на том, что эта семья прибыла сюда из Карачи. Морис потом никак не мог припомнить, каким образом он оказался втянутым в их спор — возможно, следуя за ними, он увлекся разговором и слишком приблизился, — но все кончилось тем, что он потерял Ребекку из виду. Вышагивая под руку с Тимом, называвшим его вначале „эсквайром“, а чуть позже „корешом“, он вдруг обнаружил, что Тим увлек его за собой в переулок направо, в то время как Ребекка свернула влево.
Взглянув на державшегося за его левую руку Тима и вцепившуюся в правую Джанет, Морис решил провести еще некоторое время со своими новыми знакомыми, оказавшимися такими большими любителями подискутировать. Вполне возможно, подумал он, что они расскажут о молодой женщине, которую он, кажется, узнал, что-то еще, кроме того, что он подслушал в магазине. А пока не стоит перебивать Тима, который явно перебрал и был агрессивен, а стараниями Джанет становился все более задиристым. Морис, однако, заметил, и это его все больше удивляло, что Джанет, которая вела их обоих, почему-то каждый раз, когда они доходили до очередного перекрестка, поворачивала направо. Он также заметил, что минут через десять после того, как они отошли от магазина, они снова увидели его, но уже с другого угла. Не сдержавшись, Морис воскликнул:
— Но мы же с вами ходим по кругу!
Тим, который, как только они остановились, принялся шарить в карманах в поисках ключа, гневно завопил: „Предательница!“, рванулся из рук Джанет и бросился бежать.
— Ну что вы наделали! — воскликнула Джанет. — Идите теперь за ним.
— А в чем дело? — удивился Морис.
— Да он дунул обратно в пивную! Я нарочно обошла ее за квартал. Я за ним не пойду. Вы виноваты, вот вы и идите. Я вела его домой, как овечку, и надо же было вам все испортить! Ну, что вы стоите? Идите!
Морис, которому приходилось не раз наблюдать подобные супружеские сцены, не стал спорить.
— Хорошо — сказал он, — сейчас пойду. Только один вопрос — что за женщина была там, в магазине, не Джулия ли Пайпер?
— Конечно, — подтвердила Джанет. — Она живет на верхнем этаже. Поторопитесь, недоставало еще, чтобы Тим совсем упился!
— Спасибо, — поблагодарил Морис. — А у вас есть ключ? — И посмотрел на номер дома, стараясь его запомнить.
— Конечно, есть, — сказала Джанет. — Поищите же как следует и приведите его сюда. — И неохотно добавила: — Пожалуйста!
— О’кей, — сказал Морис. — Все будет в порядке. Дом мы легко найдем — номер семь, дом с собакой. Это ваша собачка?
— Конечно же, нет! — возмущенно воскликнула Джанет. — Они гадят на тротуарах. Чего это она там расселась? Пивная, — сказала она, доставая ключ из сумочки, — называется „Козерог“; она буквально за углом. Ну, шевелитесь же! — И она направилась мимо собаки к входной двери. — Прочь с дороги! — прикрикнула она на собаку. Собака зарычала и отпрянула в сторону, но тут же проскочила в дверь, как только Джанет ее открыла.
— Похоже, что она из этого дома, — заметил Морис.
— Наверное, кого-то из гостей Эддисонов. Идите же! — закричала Джанет. — Он вас послушает. Так уже было однажды, до того как мы сошлись; он улизнул с моим братом, и отец вытащил его из бара. Я уверена, — сказала она, — что вы тоже сможете.
Подумав, что ему самому не мешало бы перехватить стаканчик, Морис пообещал постараться и направил свои стопы в „Козерог“, где сразу же увидел Тима. Он сидел за столом перед большой бутылью джина или водки.
Прихватив для себя пинту горького пива, Морис подошел к столику Тима.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — спросил он.
— Располагайтесь, — ответил, не глядя, Тим.
Морис сел за столик, попил молча пива, закурил.
— Вас, как я понимаю, послала за мной Джанет, — сказал Тим.
— Точно.
— Я отрезвляюсь, — сказал Тим.
— Думаете, я поверю?
— Это же вода, — сказал Тим.
— Вода? — Морис вгляделся в стакан Тима. — Это джин с лимоном.
— Нет. Это „Перье“.
— Ну да, конечно, так я и поверил!
— А вы попробуйте!
Морис окунул в стакан палец и попробовал.
— Гм… Вода. Почему?
— Я же сказал — отрезвляюсь. Я ведь пьян.
Морис отпил еще пива, прежде чем спросил:
— А зачем это?
— Должно подействовать, — сказал Тим, по которому, правда, не было видно, чтобы он хотя бы немного протрезвел.
Морис затянулся сигаретой. У стойки несколько мужчин обсуждали объявление о продаже козы: „Да, точно, такое объявление действительно висит у Пателей“. — „А что козе делать в Лондоне? Так ты говоришь, продается?“ — „Да“. — „Думаю, что какой-нибудь дурак подарил в свое время своему ребенку козленочка“. — „Для чего это?“ — „Вместо игрушки, глупый!“
Морис нагнулся к Тиму:
— Расскажите мне о Джулии Пайпер.
— Квартира на последнем этаже.
— Хорошо ее знаете?
— Нет. Джанет думала, что она хотела покончить жизнь самоубийством.
— Самоубийством?
— Она напоила Джанет пьяной. Бедная малышка, ей потом с непривычки было очень плохо. Не могли бы вы принести еще бутылку или две „Перье“? Вот вам деньги. — Тим покопался в боковом кармане. — Мне понадобится очень много этого „Перье“. — Он икнул. — Извините…
Морис подошел к стойке бара, взял себе вторую порцию пива и три бутылки „Перье“ для Тима, которые, вернувшись, поставил перед ним на столик.
— Спасибо, — сказал Тим. — Не могли бы налить? Руки немного трясутся.
Морис налил.
— Так мы говорили о Джулии Пайпер…
— Она накричала на Джанет. Что-то такое о Боге. Что-то уж слишком чудное.
— О Боге?
Тим пил „Перье“ большими глотками.
— Действует, — сказал он, наполняя вновь стакан. — Мне уже лучше. — Он нагнулся к Морису: — Хочу вам кое-что сказать.
— Да?
— Хочу ее… — зашептал он, — но не могу, когда я сильно поддатый. Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Хорошо, но…
— Ничего хорошего, — громко шептал Тим. — Если я не смогу, она будет презирать меня. Это очень унизительно, это…
— Вы о Джулии Пайпер?
— Нет, нет! О Джанет! Какое отношение к этому имеет Джулия Пайпер?
— Я думал, что мы говорили о Джулии Пайпер, — сказал Морис.
— Нет, нет! Что вы! Я и не разговаривал даже с ней никогда! Мой объект — Джанет. — И он снова принялся пить „Перье“.
У стойки бара раздался взрыв смеха, и кто-то сказал:
— Если эти паки купят ее, то уж, конечно, не испортят ею свой кошер!
На что другой возразил:
— Ты путаешь — кошер едят евреи.
— Если бы здесь сейчас была Джанет, — сказал Тим, — то она подошла бы к этой компании и произнесла речь о расизме. Она такая замечательная девушка. Вы женаты?
— Нет.
— Есть девушка?
— Нет.
— Мальчик?
— Нет.
— Так и думал. Никого нет? Тогда как же все-таки насчет секса? Ты им вообще-то занимаешься или нет? — Чувствовалось, что он был еще под парами.
— Занимаюсь, — сказал Морис, — понемногу.
— Ну и ну! — сказал Тим. Потом принялся молча, медленно, задумчиво тянуть свой „Перье“, пока не опустошил стакан. После этого он встал, повернулся к Морису, потряс его руку и, улыбаясь, сказал: — Вот теперь все прояснилось! Пора домой. Большое спасибо. Должен идти к моей прекрасной Джанет. Еще глоток свежего воздуха на улице, и я снова буду свежий как огурчик. Не находите, что я мог бы послужить отличной рекламой минералки „Перье“? — С этими словами он толкнул дверь и исчез.
— Сволочь! — выругался Морис Бенсон и отправился за очередной порцией пива. Пока он пил его у стойки бара, он думал о Джулии Пайпер. Теперь, когда он нашел ее, он спрашивал себя, зачем ему это понадобилось.
„А почему бы не позвонить ей? — подумал он. — Можно было бы, но, наверное, лучше не сейчас, после всего этого выпитого пива. Чего спешить? Подождем“.