Оракул с Уолл-стрит 1

Глава 20 Сделка с дьяволом

Само собой, я не рискнул ехать с портфелями в общественном транспорте. Когда такси, организованное людьми Мэддена, остановилось в двух кварталах от моего дома, я попросил водителя подождать.

Нужно убедиться, что за мной нет слежки.

Оплатив поездку с щедрыми чаевыми, я быстрым шагом направился к дому, плотно сжимая ручки портфелей. Их тяжесть постоянно напоминала о содержимом.

О полумиллионе долларов наличными и поддельных документах для открытия счетов. Мысль о том, что я несу в руках сумму, эквивалентную состоянию среднего бизнесмена, заставляла нервничать.

Нью-Йорк 1928 года ночью выглядел иначе, чем днем. Город освещался в основном газовыми фонарями и редкими электрическими лампами. Это создавало причудливую игру света и тени на улицах, где темные проулки чередовались с ярко освещенными перекрестками.

Мои шаги эхом отдавались по тротуару. В этот час улицы почти пусты.

Лишь изредка встречались запоздалые прохожие, спешащие домой, или автомобиль, прорезающий темноту светом фар. Сейчас эпоха, когда большинство нью-йоркцев еще придерживались традиционного расписания дня, и ночная жизнь была привилегией богемы и преступного мира.

Поднимаясь по лестнице, я прислушивался к каждому звуку. Привычка, выработанная в моей прошлой жизни, когда паранойя была разумной предосторожностью.

У двери квартиры я задержался, проверяя тонкий волосок, который утром незаметно приклеил между дверью и косяком. Все на месте. Никто не входил в мое отсутствие.

Внутри я первым делом задернул все шторы и только потом включил свет. Стоя посреди скромной гостиной с двумя портфелями, я вдруг ощутил всю сюрреалистичность ситуации.

Я, бывший инвестиционный менеджер из двадцать первого века, сейчас держал в руках полмиллиона гангстерских денег в мире, где еще не была создана Комиссия по ценным бумагам и биржам, не существовало IRS в современном понимании, а преступные синдикаты открыто конкурировали с законным бизнесом.

Нужно решить проблему с хранением денег. Мой домашний сейф слишком мал для такой суммы.

Завтра с утра я планировал арендовать сейфовую ячейку в банке, но до тех пор требовалось найти временное хранилище. После недолгих размышлений я выбрал самое очевидное и потому наименее подозрительное место — обшивку старого дивана.

Открутив несколько болтов с нижней части, я создал идеальный тайник, куда поместил один из портфелей. Второй я спрятал под половицей в спальне. Старый дом 1900-х годов постройки имел свои преимущества.

Убедившись, что деньги надежно спрятаны, я сосредоточился на более насущной задаче. На анализе инсайдерской информации о «Consolidated Oil». На маленьком столике я разложил документы, переданные Кляйном, и записные книжки.

Зажег настольную лампу, сварил себе крепкий кофе и приступил к работе. В 1928 году не было компьютеров, Excel-таблиц или специализированных финансовых программ. Весь анализ приходилось делать вручную, с карандашом и бумагой, калькулятором и логарифмической линейкой.

Я аккуратно выписал ключевые факты:

— Standard Oil готовит поглощение «Consolidated Oil»

— Премия к текущей цене составит тридцать пять-сорок процентов

— Публичное объявление в следующую пятницу

— Подтверждения из трех независимых источников

Затем перешел к расчетам оптимальной позиции. Текущая цена акций «Consolidated Oil» составляла $34.50 за акцию.

При премии в сорок процентов цена после объявления должна достигнуть около $48.30. При использовании маржинального кредита 10:1 (что является стандартной практикой в 1928 году) я мог контролировать акций в десять раз больше, чем позволяли бы собственные средства.

Калькуляция проста.

Если мы вложим сто тысяч долларов собственных средств и используем маржинальный кредит на девятьсот тысяч, то сможем купить акций на миллион. При росте в сорок процентов это даст прибыль в четыреста тысяч, что означает четыреста процентов доходности на собственный капитал. Впечатляющая цифра даже по современным меркам.

Но возникал вопрос об управлении рисками. Что если информация ошибочна или сделка сорвется?

Маржинальный кредит работает в обе стороны. Небольшое снижение может привести к катастрофе. В будущем существовали стоп-лоссы и другие механизмы управления рисками, но в 1928 году такие опции ограничены.

Возможное решение это разбить позицию на несколько частей и входить постепенно. Это уменьшит риск быть замеченным и позволит контролировать ситуацию. Также имело смысл держать резерв на случай, если придется усилить позицию при временном снижении цены.

Я составил точный план покупок:

— Понедельник: 25% позиции через «New Century Enterprises» в E. F. Hutton

— Вторник: 25% через «Midwest Freight Ltd.» в «Адамс и Сыновья»

— Среда: 25% через «Parker Sons Textile» в «Фергюсон и Компания»

— Четверг: оставшиеся 25% через «Gulf Coast Import» в «Прескотт Бразерс».

Каждая транзакция должна быть оформлена как обычная покупка для портфеля компании, без намека на спекулятивные мотивы. Это потребует актерского мастерства при общении с брокерами.

Но это не проблема. Я делал подобное тысячи раз в прошлой жизни.

После составления плана операций я перешел к другому важному вопросу. К легализации моего партнерства с Мэдденом. Необходимо разработать «легенду», объясняющую мой внезапный доступ к крупным суммам и информации, если коллеги или Харрисон заметят изменения.

Я решил создать образ скромного, но успешного инвестора, который действует преимущественно на собственные средства и по рекомендациям клиентов из немафиозного бизнеса. «Роберт Грей» станет моим альтер-эго для операций с капиталом Мэддена, но никогда не должен пересекаться с Уильямом Стерлингом в публичном пространстве.

Часы показывали почти три ночи, когда я закончил основную работу. Тело требовало отдыха, но разум продолжал анализировать.

Я подошел к окну, слегка отодвинул штору и посмотрел на темные улицы спящего Нью-Йорка. Где-то там, в этой паутине улиц, спали миллионы людей, не подозревающих о том, что через шестнадцать месяцев их мир рухнет. Что многие потеряют работу, сбережения, дома. Что некоторые в отчаянии выбросятся из окон.

Мог ли я что-то сделать, чтобы предотвратить это? Вероятно, нет. Макроэкономические процессы, приведшие к Великой депрессии, были слишком масштабными, чтобы их мог изменить один человек, даже со знанием будущего.

Но я мог подготовиться. И, возможно, помочь некоторым.

Вернувшись к столу, я достал небольшую записную книжку в кожаном переплете, которую использовал как личный дневник. Здесь я фиксировал свои истинные мысли, зашифровывая их системой, которую разработал специально для этой цели. Комбинацией латыни, математических символов и аббревиатур из моего времени. Даже если книжка попадет в чужие руки, никто не сможет понять ее содержание.

'15 июня 1928 г. Сегодня перешел Рубикон. Партнерство с М. обеспечивает капитал и информацию, необходимые для Фазы 1.

Первая операция — C. O. Ожидаемая прибыль $300K-400K при инвестиции $100K. Риски контролируемы, но требуют внимания.

Текущий статус:

— Доступный капитал: $500K (от М.)

— Личные средства: около $12K

— Контракты: Фуллертон ($3K/квартал), Милнер (% от управляемого $1M), Вестон (единоразово $5K)

— Связи: Х. (начальник), П. (наставник), М. (теневой партнер), К. (журналист?), Ф. и М. (клиенты)

Ближайшие задачи:

1. Операция C. O. — четыре этапа, четыре брокера

2. Открытие сейфовой ячейки в National City Bank

3. Создание системы учета для разделения финансовых потоков

4. Подготовка к встрече с П. в пятницу

5. Не забыть о встрече с Н. в клубе в понедельник

6. Развитие стратегии накопления физического золота (через А.)

438 дней до D-Day. Цель: $250K личного капитала до октября 1929′

Закрыв дневник, я спрятал его в тайнике под половицей. Усталость наконец накрыла меня. Я разделся, лег в кровать и выключил свет.

В темноте я не мог не думать о том, какой громадный шаг сделал сегодня. С точки зрения морали очень сомнительный. С точки зрения закона определенно за гранью. Но с точки зрения моей миссии — необходимый.

Засыпая, я представлял карту Уолл-стрит с десятками точек, соединенных невидимыми линиями. Узлы власти и влияния. Люди, компании, денежные потоки. Система, которую я постепенно учился контролировать.

В этот момент между сном и бодрствованием мне показалось, что я вижу две фигуры, наблюдающие за моим погружением в сон.

Прежний Уильям Стерлинг, чье тело я занял, смотрел с легким упреком. И Алекс Фишер, которым я был когда-то, наблюдал с кривой ухмылкой. «Некоторые вещи не меняются, да?» — словно спрашивал он.

Я закрыл глаза, отгоняя видения. Завтра начинается новый день и новый этап моего пути. Мне нужно быть отдохнувшим и готовым.

Игра только начиналась.

Я проснулся в пять утра, на полчаса раньше обычного. Сон был поверхностным. Слишком много мыслей роилось в голове.

Быстро приняв холодный душ, я наскоро позавтракал и занялся первоочередной задачей. Преобразованием своего внешнего вида.

Роберт Грей не должен был выглядеть как Уильям Стерлинг.

Из портфеля с документами я достал простые очки в роговой оправе с обычными стеклами. Зачесал волосы не назад, как обычно, а набок с четким пробором.

Добавил тонкие накладные усы, не слишком заметные, но меняющие овал лица. Завершил образ твидовым костюмом коричневого цвета, который никогда не надел бы на работу в «Харрисон Партнеры», где господствовали строгие темные костюмы.

Посмотрев в зеркало, я остался доволен результатом. Человек, смотревший на меня, выглядел как типичный представитель среднего класса.

Бухгалтер или управляющий небольшой компанией. Ничто в его внешности не привлекало внимания, и это именно то, что требовалось.

В половине седьмого, когда большинство финансистов еще только просыпались, я уже был у дверей National City Bank на Уолл-стрит.

Выбор не случаен. Крупный банк с обширным хранилищем обеспечивал анонимность лучше, чем маленькие локальные отделения.

— Доброе утро, — я обратился к клерку, протягивая визитную карточку Роберта Грея. — Хотел бы арендовать сейфовую ячейку. Среднего размера, с повышенным уровнем безопасности.

Процедура была простой. Заполнение анкеты, проверка документов (поддельных, но безупречных), подпись в реестре и оплата годовой аренды.

Через полчаса я уже стоял в хранилище, перекладывая большую часть наличных из портфеля в металлический ящик. Оставил при себе только пятьдесят тысяч. Сумма, необходимая для первого этапа операции с «Consolidated Oil».

Еще через час я вошел в офис E. F. Hutton, одной из крупнейших брокерских фирм того времени. Я сознательно начал с самой известной компании, где процедура проверки наиболее строгая. Если документы «New Century Enterprises» пройдут здесь, с остальными брокерами проблем не возникнет.

— Мистер Грей? — клерк проводил меня в кабинет старшего брокера.

Невысокий мужчина с аккуратно подстриженными усами поднялся из-за стола.

— Уолтер Симмонс, к вашим услугам. Чем могу помочь?

— Моя компания заинтересована в открытии инвестиционного счета, — я говорил с легким бостонским акцентом, отличным от моей обычной манеры речи. — Хотим диверсифицировать активы от основного бизнеса.

Я достал папку с документами «New Century Enterprises» и свою «легенду».

— Мы занимаемся импортом текстиля, в основном из Англии и Шотландии. Накопили определенный капитал и считаем, что американский фондовый рынок предлагает наилучшие перспективы роста.

Симмонс просмотрел документы с профессиональной тщательностью, изредка задавая уточняющие вопросы.

— Все кажется в порядке, мистер Грей. Каким капиталом вы планируете оперировать?

— Для начала двести пятьдесят тысяч долларов, — ответил я. — Но непосредственно сегодня открываем счет на пятьдесят тысяч. Остальное будем переводить постепенно.

Я намеренно называл крупную общую сумму, но начинал с меньшей. Типичная тактика уважаемой компании, осторожно входящей на рынок.

— Отличное решение, — одобрил Симмонс. — Постепенный вход позволит вам лучше ознакомиться с нашими услугами. Какие инвестиционные цели вы преследуете?

— Умеренный рост с акцентом на компании промышленного и энергетического секторов, — я протянул ему листок с предварительным распределением инвестиций. — Вот примерная структура, которую мы рассматриваем.

Список включал десяток крупных компаний, среди которых «Consolidated Oil» составляла лишь около двадцать процентов от общей суммы. На первый взгляд, это выглядело как стандартный консервативный портфель.

— Превосходный выбор, — Симмонс кивнул, изучая список. — Особенно Standard Oil и General Electric. Но должен отметить, вы указали значительную позицию в «Consolidated Oil». Это менее известная компания.

Я был готов к этому вопросу.

— У нас деловые связи с некоторыми партнерами «Consolidated». Мы поставляем спецодежду для их нефтяных вышек в Техасе, — я позволил себе легкую улыбку. — Видели их операции изнутри. Хорошо организованная компания, недооцененная рынком.

Симмонс кивнул, удовлетворенный объяснением.

— Понимаю. Личные наблюдения — ценный источник информации. Что ж, давайте оформим необходимые документы.

Через полчаса счет был открыт, деньги приняты, и первый ордер на покупку акций «Consolidated Oil» отправлен на биржевой пол. Первый этап операции успешно запущен.

Я покинул офис E. F. Hutton немного за девять. Самое время заскочить в квартиру, сменить образ и успеть на работу к половине десятого.

На лестнице меня никто не видел. Выверенным движением я снял усы, очки, переоделся и уложил волосы как обычно.

Роберт Грей исчез, Уильям Стерлинг вернулся. Трансформация заняла меньше десяти минут.

Результат практики из прошлой жизни, когда мне тоже приходилось иногда менять образ для встреч с определенными клиентами. После преображения я отправился на работу.

В офисе «Харрисон Партнеры» я первым делом проверил биржевые сводки. Акции «Consolidated Oil» торговались без значительных изменений — $34.75, рост на четверть пункта.

Именно такого спокойствия я и ожидал. Масштабные покупки начнутся только через пару дней, когда информация о слиянии начнет просачиваться в узкие круги.

Следующая задача — подготовка к завтрашней встрече с Прескоттом. Я запросил в библиотеке фирмы досье на его ключевых клиентов. Разумеется, без упоминания имен, только общие профили и инвестиционные предпочтения.

«Клиент P-1: состояние около восьми миллионов, старая промышленная семья, консервативный подход, предпочитает „голубые фишки“ и высокие дивиденды»

«Клиент P-4: свыше пятнадцати миллионов, европейские связи, интерес к технологическим инновациям, толерантность к умеренному риску»

Изучая эти профили, я формировал представление о типе инвесторов, с которыми мне предстоит работать. Клиентура Прескотта состояла преимущественно из представителей старых денег.

Промышленников третьего-четвертого поколения, потомственной аристократии Новой Англии, европейских аристократов с американскими активами. Это люди, измеряющие успех не в кварталах, а в десятилетиях.

Такой подход резко контрастировал с общим настроением рынка 1928 года, где доминировали агрессивные спекуляции и погоня за быстрыми деньгами. Прескотт и его клиенты представляли островок консерватизма в море безудержного оптимизма.

Для меня это представляло идеальную возможность. Показав Прескотту умение мыслить долгосрочно, я не только получал доступ к его клиентам, но и создавал идеальную платформу для дальнейших действий перед крахом.

Я начал набрасывать ключевые тезисы для дискуссии с Прескоттом:

1. Историческая цикличность рынков (без прямого предсказания краха)

2. Преимущества дивидендных стратегий над спекулятивными

3. Важность ликвидности и сохранения капитала

4. Особая ценность компаний с материальными активами и низким долгом

5. Искусственность текущего бума, подпитываемого маржинальной торговлей.

Последний пункт наиболее деликатный. Нужно намекнуть на риски, не проявляя излишнего пессимизма. Впрочем, учитывая консервативность Прескотта, такой подход мог найти у него понимание.

Вторую половину дня я посвятил рутинной работе с клиентами Милнера и Фуллертона. Я внимательно изучал поступающие с биржи данные, отмечая малейшие движения в интересующих меня секторах. «Consolidated Oil» оставалась стабильной, никаких признаков утечки информации.

В перерыве между звонками я проанализировал финансовую отчетность «Standard Oil», компании, готовящейся поглотить «Consolidated». Изучил структуру их задолженности, денежный поток, рентабельность. Все указывало на здоровое финансовое положение и способность провести заявленное поглощение без затруднений.

К концу дня я сделал последнюю проверку заметок для встречи с Прескоттом. Покидая офис в конце дня, я с удовлетворением отметил, как быстро расширяется моя сеть контактов.

Мэдден, Фуллертон, Милнер, теперь потенциально и клиенты Прескотта. К этому добавлялись инвестиционные связи через «Адамс и Сыновья» и растущее признание в фирме Харрисона.

Финансовая империя начинала обретать очертания. И пока биржевой индекс продолжал иррациональный рост, я методично строил структуру, которая не только выдержит грядущую бурю, но и позволит извлечь из нее максимальную выгоду.

Игра усложнялась, ставки росли, но я чувствовал себя увереннее с каждым днем. Время на моей стороне. По крайней мере, пока.