В подлиннике Х. ван Зайчика здесь употреблен весьма древний китайский политико-филосовский термин «тунчжи». В современном китайском он применяется в качестве обращения одного члена компартии к другому и переводится на русский язык как «товарищ». Однако в отличие от слова «товарищ», изначально означающего партнера в том или ином занятии (зачастую, торговом) и фактически синонимично слову «подельщик», китайское «тунчжи» обозначает людей, имеющих одинаковые стремления, идеалы, чаяния (здесь и далее – примеч. переводчиков).
Дошедшие до нас списки «Лунь юя»(«Суждений и бесед») насчитывают двадцать глав. Двадцать вторая глава, представлявшая собою, по свидетельству некоторых древних комментаторов, квинтэссенциюконфуцианской мудрости и написанная Учителем собственноручно за несколько месяцев до кончины, считалась утерянной еще во времена царствования Цинь Ши-хуанди (221–209 гг. до н. э.), во время его знаменитых гонений на конфуцианскую ученость и культуру. Однако мы не исключаем, что в руки столь пытливого исследователя и неистового коллекционера, каким был Х. Ван Зайчик, каким-то образом мог попасть текст драгоценной главы. Его домашняя библиотека до сих пор закрыта для посторонних, и лишь правнуки ученого посредством весьма длительных и утонченных процедур ежедневно оспаривают друг у друга честь стирать с ксилографов и свитков пыль – и не пускать к ним чужаков.
Букв: Храм Конфуция.
Практика предоставления служащим жилья, так называемой ведомственной жилплощади за казенный счет – гун чжай или гун се – уходит корнями в седую китайскую древность.
Букв.: «Невское пиво»
Букв.: «охранники». Низшие исполнительные чины Управления внешней охраны, что-то вроде полицейских.
Ещё на заре средневековья в Китае отказались от бессмысленно жестокого и, в сущности, не вразумляющего, а лишь озлобляющего (и подчас даже травмирующего) мелких правонарушителей битья плетьми, расщепленным бамбуком и пр. Для телесных наказаний с тех пор использовались исключительно большие и малые (смотря по тяжести проступка) палки из легкого и приятного на ощупь прутняка коноплеволистного. По мере распространения культуры по всем улусам Ордуси этот гуманный обычай, к радости населения, укоренился повсеместно.
Этим словом мы передаем китайское «сяньшэн». Дословно это значит: «тот, кто родился ранее» – и выражает крайнюю степень уважительности говорящего по отношению к тому, с кем он говорит, причем в наше время уже безотносительно к действительному соотношению возрастов. На европейские языки термин сяньшэн и его японский аналог сэнсэй соответственно контексту переводятся как «учитель», то как «господин», то еще как-либо. Однако мы полагаем, что между «господином» и «преждерожденным» такая же существенная разница, как между «товарищем» и «единочаятелем». В последующих главах повести нам не раз встретится обращение «сяньшен тунчжи», которое, следуй мы обычной практике, нам пришлось бы передавать несколько идиотским и напоминающим ёрничанье первых лет советской власти обращением «господин-товарищ». Мы переводим это сообразно: «преждерожденный единочаятель».
У Х. ван Зайчика здесь сказано «бу». Китайский метрический бу – дословно «шаг», равен в настоящее время 1,6 м.
У ван Зайчика назвали не пиво дано, разумеется, по-китайски: «Вэйдад Оуэрдусы». Но для русского слуха это звучит слишком громоздко, поэтому здесь мы предпочли дать перевод. Следует иметь в виду, однако, что иероглифическая транскрипция синтетического тюрко-славянского топонима «ордусь» у ван Зайчика чрезвычайно значимо. Выглядит она следующим образом:. Если эти иероглифы, читающиеся как «Оуэрдусы», перевести по смыслу, их можно понять как «Пахать [землю] (т.е. трудиться) вдвоем, на равных – и держать под контролем свое низменное [эгоистическое, корыстное]». Очевидно, в этой фразе сформулирован основной принцип объединения, совершенного в свое время Сартаком и Александром – так, как его поняли затем, вводя объединительные реалии в китайский язык, постьюаньские идеологии.
Гаоляновый самогон, весьма крепкий и имеющий резко и далеко разносящийся запах, который некоторым нравится, некоторым – нет, но вне зависимости от этого непременно ощущается как самим употреблявшим его, так и всеми окружающими в течение нескольких дней.
Что-то вроде «О Господи!» (Будд.).
У ван Зайчика здесь стоит сложный образный оборот, означающий «функционировал в качестве маяка, указывал путь». Мы не приводим его по-китайски, чтобы не загромождать и без того нелегкий для восприятия текст излишними филологическими комментариями; они обязательно будут приведены в академическом издании, которое мы сейчас готовим. Стараясь по возможности сохранять стилевое своеобразие и красоту оригинала, мы идем на риск непривычного употребления некоторых давно утративших свой первозданный смысл слов, чтобы как можно полнее и точнее донести до читателей мастерство и замысел великого еврокитайского гуманиста.
По-китайски это выглядит так:. В дословном переводе фраза значит: «Да здравствует наша всеобщая пограничная сторожевая вышка!». Следует иметь в виду, что ван Зайчик создавал свою эпопею задолго до российских президентских выборов 2000 года, и, следовательно, никакие двусмысленные трактовки данного абзаца его повести не имеют ни малейшего права на существование.
В подлиннике сказано «чжунхуа». Это действительно одно из древнейших самоназваний Китая, спокон веку рименявшееся скорее как культорологический, нежели как политико-административный термин. Когда нужно было обозначить именно страну, говорили «чжун го» – «Срединное государство». Оборот «Цветущая Средина» и поныне входит в официальное название, передаваемое на русский язык словами «Китайская Народная Республика» – «Чжунхуа жэньминь гунхэго».
Насколько можно понять ван Зайчика, описанное им государство в целом официально именовалось Цветущей Ордусью (по-китайски – Хуася Оуэрдусы). Неофициально же, внутри страны, среди своих, собственно китайские территории назывались Цветущей Срединой, а все остальное составляло подразделенную на семь улусов Внешнюю Ордусь.
Учетная степень «проникший в [смысл] законов» существовало в Китае по крайней мере со времени династии Хань, то есть с начала нашей эры.
Досл.: «главнейший в работе с документами». В традиционном китайском аппарате так назывались начальники Палат, то есть весьма высокопоставленные должностные лица, аналогичные нашим главам министерств.
По-китайски те же иероглифы читаются «жибэнь жэнь», и значат «японец» (досл.: «японский человек»).
Здесь и далее изрекаемое великим наставником Баоши-цзы гатхи введу их повышенной сложности приведены нами в подстрочном переводе. Поэтический перевод еще ждет своего мастера.
В работах Х. ван Зайчика есть любопытные пассажи, где он с присущей ему тонкостью и мудрой розорливостью иронизирует над много позднее и впрямь зародившимся в англоязычных странах (в первую очередь – в США) стремлением наполнить повседневную речь невероятным числом оборотов, которые долженствуют выказывать максимум уважительности к любым проявлениям, желанием и пристрастиям окружающих – но на деле, в силу своей формальности и фактической гипертрофированности, для всякого нормального человека выглядят будто издёвка. Так, чтобы соблюсти не побоимся этих слов, политическую корректность в отношении, например, коллекции камней, хранящихся у вашего собеседника дома, следует избегать употребления термина «stones» («камни») и говорить исключительно «your mineral companions» («ваши минеральные сотоварищи» или «ваши булыжные спутники» – в общем-то, даже не понятно, как на человеческий язык и переводить подобное), и так далее.
Досл.: «джиповая повозка». Первые два иероглифа являются не более чем транскрипцией слова «джип», а третий – видовым окончанием названий всех колесных средств транспорта, напр.: «паровоз» – «огненная повозка», то есть «хочэ», и т. д.
Досл.: «молодец-помощник». Вторая по важности должность в аппарате Палат (министерств) после шаншу. Обычно переводится как «заместитель министра», «вице-директор» и т. д.
Досл.: «молодец посредине». Приблизительно название этой должности можно перевести как «начальник отдела в министерстве». Тонкий знаток древнекитайских реалий, ван Зайчик аккуратно говорит не о должности, а о ранге, определявшем официальный статус человека. Самой же должности ланчжуна Багатур Лобо наверняка не принял бы. При его любви к деятельной работе Багатура можно было бы назвать скорее «молодцем с краю». Судя по всему, именно этих, так сказать, центровых Багатур как раз и именует несколько непочтительно «кабинетными черепахами».
Бодхисатва Гуаньинь (Авалокитешвара) – божество милосердия в пантеоне богов китайского простонародного буддизма.
Яньло, или князь Яньло (Яньло-ван) – владыка ада в пантеоне богов китайского буддизма.
В Ордуси, как следует из других романов Х. ван Зайчика, инвалиды этой группы пользовались максимальным уровнем социального обеспечения и получали значительные пенсии и иные разнообразные выплаты от государства. Их положение, по всей видимости, можно уподобить положением, скажем, нигде не работающего одноногого кривого негра-спидоносца нетрадиционной сексуальной ориентации, апокалиптическая фигура которого грозит стать в нынешних Соединенных Штатах Америки главным объектом искренних и непрестанных забот со стороны как государства, так и всех без исключения частных благотворительных учреждений и обществ. Среди самых широких масс ордусского населения, если верить ван Зайчику, даже бытовала частушка: «Хочешь жить как принц У-цзи? Запишись скорей в дуцзи» (?-659), близкий родственник одного из самых могущественных императоров за всю историю Китая, танского Тай-цзуна, занимавший на протяжении десятилетий высшие посты в аппарате империи, которая как раз в это время находилась в зените силы, славы и блеска.
Здесь нет ни тени юмора; нет и ни малейшего насилия над языком. Ван Зайчик серьезен здесь, как всегда, и просто-напросто знает, о чем пишет. Известное название Пекин, на стандартном китайском произносящееся как Бэйцзин, в дословном переводе означает именно «Северная столица». Мы надеемся, что жителям российской северной столице будет приятно узнать наконец: в каком-то смысле они живут, трудятся и ночуют не где-нибудь, а в Пекине.
Букв.: «Поднебесное принадлежит всем».
Насколько можно судить по текстам ван Зайчика, термин «вэйтухаи», который дословно переводится с китайского как «охраняющие землю и море», употреблялся в Ордуси в качестве жаргонного обозначения работников человекоохранительных органов. Первый иероглиф – «вэй» – входит и в часто употребляемый в тексте термин «вэйбин», т.е. «солдат охраны», «охранник», «страж».
Досл.: «:-):-):-)».
На протяжении многих веков всех иностранцев в Ордуси, следуя древней китайской традиции, называли варварами. В последние десятилетия, избегая употреблять этот не вполне корректно звучащий темин, людей, по тем или иным причинам приезжающих в Ордусь из-за границы, именуют гокэ, т. е. «гостями страны».
Род китайских паровых пельменей, довольно близкий к среднеазиатским мантам.
Как разъясняется в других произведениях Х. ван Зайчика, при неофициальном общении многие ордусяне, особенно работники оборонных и человекоохранительных структур, да и просто те, кто постоянно и сильно занят, обычно сокращали общепринятые обращения одного человека к другому до возможного минимума. Например, безупречно вежливое ордусское обращение низшего к высшему — «драгоценный преждерожденный единочаятель такой-то». В деловой обстановке, особенно если разница в чинах не слишком велика, оно обязательно окажется редуцировано до «драг прер еч».
Китайский язык, или, как называет его Х. ван Зайчик, ханьское наречие, пожалуй, более всех других языков нашей планеты приспособлен для того, что называется игрой слов. Грубо говоря, в нем насчитывается порядка семидесяти тысяч иероглифов (считая разнописи, древние формы и т. д.) и при том всего лишь чуть более четырехсот их чтений. Разделив одно число на другое, получим количество иероглифов, которые в устной речи произносятся почти одинакого, различаясь подчас лишь в тональности, в которой их произносят. Значения же их совершенно различны. То, что русскими буквами можно передать как «лобо», по-китайски может быть записанно множеством различных иероглифов. Овощ, известно в России как «редька», по-китайски называется, и это звучит «лобо». Иероглифы, которые можно перевести как «опадающая белизна», выглядит как, и тоже читаются «лобо». Легко понять утонченную Анастасию Гуан, которая, чем сидеть с Редькиным, предпочла, не имея перед глазами иероглифического написания его фамилии, мысленно подобрать для неё те иероглифы, смысл которых отвечал бы запросом её утонченной натуры. То, что эта незаурядная девушка сразу начала видеть нашего героя сквозь розовые очки и интерпретировать все, связанное с ним, максимально возвышенным образом, — верный признак полной сообразности возникающих на наших глазах отношений.
Как обычно, ван Зайчик столь тщательно подобрал здесь иероглифы для транскрипции, что, если прочесть их по смыслу, получится фраза, много говорящая сердцу любого оперативника: «Пылко радовать родное учреждение».
Надо ли упоминать сызнова, что ван Зайчик, сам прославившийся в КНР прежде всего выращиванием бесподобной капусты, пишет здесь от души и сознанием дела!
Старший китайский струнный музыкальный инструмент с очень грустным, даже щемящим звучанием.
Род платана, произрастающий в Китае.
Китайцы, по разным причинам живущие за пределами Китая.
В данном случае ван Зайчиком употреблен термин, весьма многозначный и трудный для перевода. На языке оригинала здесь сказано «минь чжи чи», то есть дословно: «люди, народ — выправлять, упорядочивать — эдикт». Если бы два первых иероглифов стояли в обратном порядке (чжи минь), то, с учетом весьма своеобразных грамматических правил китайского языка, все было бы ясно: «эдикты, [согласно которым] упорядочивают, выправляют народ». Однако выражение «минь чжи» в арвной степени может означать и «то, чем выправляют народ», и «то, что выправляет народ». Это, конечно, не может быть случайным — текст ван Зайчика не терпит случайностей. Надо полагать, здесь пожилой ученый хотел подчеркнуть, что в благородном деле взаимодействие народа и правителя равноправными суверенами являются оба, и не тот, ни другой не должны получать преимущественных прав — любая гиппертрофия чревата либо диктатурой, либо анархией, которые равногубительны для государства. В таком случае, минь чжи чи следует понимать как «эдикты, регламентирующие, как народ выправляет и упорядочивает правителя, и как правитель выправляет и упорядочивает народ», «эдикты о том, как правят народом и как правит народ». Поэтому перевод «народоправственные эдикты» показался нам после долгих размышлений наиболее верным. Нельзя не видеть что понятие «минь чжи чи» во многом приближается к понятию так называемой «конституции» — но, в отличие от этого безликого и аморфного термина, в котором всяк волен вкладывать любой угодный ему смысл, является четким и абсолютно конкретным.
Как явствует, в частности, из «Дела жадного варвара», в котором Богдан Оуянцев-Сю держит перед Жанной целую речь, объясняющую преимущества и наивысшую справедливость телесных наказаний по сравнению, например, с обычной для Запада системой штрафов, порки реально применялись в Ордуси. Однако в Китае еще на заре средневековья отказались от бессмысленного жестокого и, в сущности, не вразумляющего, а лишь травмирующего мелких человеконарушителей битья плетьми, расщепленным бамбуком и пр. По мере распространения культуры по всем улусам Ордуси эта гуманная установка, к радости населения, была усвоена повсеместно. Как и в Срединной империи времен династии Тан, в Ордусии человекоохранительными структурами использовались исключительно большие и малые (смотря по тяжести проступка) палки из легкого и приятного на ощупь прутняка коноплеволистого.
Дословно — скорый, или скоростной, поезд. Судя по всему, имеется в виду некий аналог (возможно даже более совершенный) так называемых bullet-trains (поездов-пуль). В таком случае крейсерская скорость «куайчэ» должна показаться не менее трехсот киллометров в час. Помножив эту цифру на указанное в тексте время пути, мы можем получить приблизительное расстояние между пунктом назначения и Александрией Невской — две с половиной тысячи киллометров, или даже более. Знать бы еще, в каком направлении от Алексендрии расположил ван. Зайчик этот самый Асланiв… Мнения переводчиков и консультантов относительно того, является ли Асланiв намеком на какую-либо реально существующую местность, и если да, то какую, — безнадежно разделились. Все их предположения и аргументы будут подробнейшим образом прведены в академическом издании эпопеи «Плохих людей нет»; здесь же мы не хотим касаться этого предмета, вполне отдавая себе отчет, что затрагивать столь щекотливый вопрос мимоходом — абсолютно не сообразно.
Династия Тан правила в Китае с 618 по 908 год н. э. Составленный в первые её десятилетия уголовный кодекс имел для Восточной Азии такое же, а возможно, и большее значение, нежели для Европы — римское право.
Тамкарами назывались в Древней Месопотамии торговые агенты, купцы и пр. — сколько-нибудь подробный анализ этого сложного аккадского термина в рамках данного издания просто невозможен. Здесь нам существенно уяснить лишь, что Шумер — это, наряду с Древним Египтом, единственная цивилизация на Земле, которая в состоянии была бы похвастаться тем, что она древнее китайской. Волею истории, не знающей ни снисхождения, ни даже элементарной справедливости, язык Шумера стал мертвым много веков назад, и теперь в междуречье Тигра и Евфрата звучат языки совсем иные — но, как явствует из произведений Х. ван Зайчика, какие-то рудименты шумерского сохранились в асланiвськом наречии; так, например, от термина «тамкар» произошло бытовое название любой мелкой торговой сделки, в том числе и в глагольной форме; в сущьности, древнее слово сделалось синонемичным простому ханьскому «маймай». Можно определенно полагать, что коренная народность осланiвського уезда является одним из древнейших народов мира и ведет свое происхождение, ни много ни мало, от Гильгамеша — правда, по весьма боковой линии.
Термин «вэйтухай» употребляется в Ордуси в качестве жаргонного обозначения работников человекоохранительных органов. Как правило, им пользовались криминальные элементы.
Хотя мы и стараемся по мере сил избавлять читателя от сложных китаизмов, естественным образом переполняющих эпохальное произведение Х. ван Зайчика, в данном случае суть возникшего в Асланiве конфликта останется совершенно непонятной, если не привести эти реплики в оригинале. Иероглифически они выглядят так: «», и значат: «Ты можешь привести мусульман на собрание?» — «Да никак я этого не могу». — «Что ж, правильно…»
Высшая мера наказания, применяемая в Ордуси.
Вэй, или, более точно, сяньвэй — так еще в средневековом Китае называлась должность уездного начальника стражи, приблизительно соответствующая современной должности начальника областного отделения МВД.
Реконструированная нами практика назначения глав территориальных администраций в Ордуси была такова. Любой подобный чиновник, как это с покон веку было еще в Китае, занимал свой пост ровно три года, по истечении которых мог быть или переведен на службу в другое место, или получить отставку, или срок его полномочий продлевался на следующий трехлетний срок соответствующим указом улусного центра с утверждением в Ханбалыкской Палате Чинов. Это утверждение, как правило, являлось чисто формально, ибо для того, чтобы имперский центр пошел против выбора улусной власти, понадобились бы некие сверхэкстраординарные причины — отношения центра и улусов держались, главным образом, на взаимном доверии и ни на чем ином не могли бы держаться. Новому же назначению на освободившуюся должность, например начальника уезда, согласно народоправственными эдиктами Дэ-цзуна, должна была предшествовать так называемая «просьба народа». Жители уезда, после соответствующего обращения к ним улусных властей, начинали выдвигать людей, каковые по тем или иным причинам казались им достойными управлять ими. Количество выдвигаемых не ограничевалось, но затем обязательно проводилось «подтверждение просьбы». Имеющие право голоса жители уезда сходились на просительных участках и заполняли соответствующие документы, отдавая свой голос тому или иному выдвинутому. Окончательный список формировался из кандидатов, в день подтверждения просьбы набравший не менее десяти процентов от списочного состава уездных просителей, которых иногда на западный манер называли «демандератом» (от европейского «to demand», «demender» — «настойчиво просить»). Список выдвинутых таким образом лиц поступал в улусную Палату Церемоний, которая назначала срок проведения специальных экзаменов для претендентов. Экзамены подразделялись на четыре этапа: «забота о душе народа» (здесь проверялись познания кандидата в литературе, живописи, кинематографии, музыке, философии и истории), «забота об уме народа» (проверялись познания в естественных и педагогических науках), «забота о теле народа» (проверялись экономические и агрономические познения, а также умение их применять в конкретных ситуациях) и «забота о среде народа» (проверялись начатки экологических познаний кандидата и степень его любви к природе родного края). Набравший на экзаменах наибольшее количество баллов назначался великим князем (ханом, ильханом, бадаулетом, премьером и пр.) данного улуса на искомую должность.
Гаоляновый самогон, весьма крепкий и имеющий резкий и далеко разносящийся запах, который некоторым нравится, некоторым — нет, но вне зависимомти от этого непременно ощущается как самим употреблявшим его, так и всеми окружающими в течение нескольких дней.
Процедура взимания так называемой мзды на счастье довольно подробно описана ван Зайчиком в повести «Дело жадного варвара» на примере работы таможенных чиновников. Суть ее такова: закончив работу, один из таможенников приятно улыбается проверяемому подданному, в то время как другой держит перед ним большой металлический ящик с гравированной надписью «Счастье» и широкой прорезью на верхней крышке. Не ответить таможенникам сообразным образом в этой ситуации может лишь человек, начисто лишенный совести и уважения к обычаям. Сообразный же ответ заключается в опускании в прорезь ящика некоторого количества денег, чаще всего — чеохов, не лянов, причем размер мзды никак и нигде не оговорен и зависит лишь от доброй воле опускающего. Так мы безо всякого понуждения и даже с удовольствием безвозвратно дарим морской стихии монетки различного достоинства, чтобы вновь вернуться к морю следующим летом. «Мзда на счастье» является одной из древнейших ордусских традиций, общей для всех представленных в империи культур: в Цветущей Средине она возникла еще во времена совершенномудрых императоров древности Яо и Шуня, на Руси — при святой равноапостольной княгине Ольге, а возможно — и еще раньше, у манголов же — по крайней мере не позднее эпохи когда они еще были гуннами. Что же касается лихоимства на горе, то мы должны признаться: в тех текстах ван Зайчика, которыми мы на данный момент располагаем, подобная процедура нигде не описана; исходя же, однако, из ее названия, можно с достаточной степенью уверенности предполагать, что она представляла собою нечто совершенно ужасное и отвратительное.
Древний китайский владыка Юй (ок. XXII в. до н. э.) славен в веках тем, что усмирил тогдашний поток и спас все живое от печальной смерти в воде. По одной из версий, именно в это время на противоположном краю планеты потонула Атлантида; видимо, там не нашлось своего Юя. Да и у этого замечательного слуги ханьского народа, согласно преданиям, борьба с разбушевавшейся стихией отняла не мало времени и сил проделанная им работа просто не укладывается в воображении, а количество пройденных ли неподдается и самому приблизительному подсчету. Великий историк Сыма Цянь отмечает: «Тринадцать лет Юй не бывал под родной крышей и, даже проходя мимо ворот собственного дома, не смел заходить в него». Понятно, что никакой атлант не был способен на подобное самоотвержение. Расстояния и тяжкий труд дали о себе знать: у Юя стали тяжко болеть ноги, следствием чего являлась специфическая косолапая походка. В результате потопа на землю повылезли разнообразные злые духи, ранее обретавшиеся безо всякого стеснения в земляных норах и прочих укромных местах и всячиски вредившие мирномц населению. Тогда Юй не ослабляя своих дренажных усилий, изгнал нечисть прочь из Китая и на всякий случай позаботился о том, чтобы люди в дальнейшем знали ворогов в лицо: извоял выражаясь языком Х ван Зайчика, членосборные портреты всей погани на специальных бронзовых треножниках. Два этих взаимосвязанных факта из жизни Юя — ревматическая походка и успехи в борьбе с нечистой силой — в дальнейшем породили практику магического «Юева шага», широко использовавшуюся закленателями на всей территории Поднебесной в течение многих веков. Почти никто не обратил внимания, например, на то, какова была походка председателя Мао, когда тот в декабре 1949 года входил в кабинет товарища Сталина в Москве, чтобы поздравить вождя с семидесятилетием. А следовало бы.
Дух, изгоняющий нечисть. Обычно изображается в виде здоровяка с красным лицом и выпученными глазами: стоит в боевой позиции, занеся волшебный меч над головой в полной готовности поразить злых духов. Парные изображения Чжун Куя в старом Китае можно было увидеть наклеенными на створке входных дверей каждого дома. Судя по произведениям Х. ван Зайчика, подобный обычай был распространен и в Ордуси, особенно в сельской местности. Честно говоря, это ничем не хуже обычных у нас анемичных заклинаний наподобие: «Наши дома — нам их и беречь»; а с эстетической точки зрения — несравненно ценнее.
Насколько нам удалось выяснить, Х. ван Зайчик здесь обыгрывает реально существующие разночтения в переводах Корана на русский язык. Подобные расхождения можно обнаружить при сопоставлении переводов Г.С.Саблукова и Д.Н.Богуславского, зделанных непосредственно с арабского языка более века назад.
«Фувэйбин» — букв.: «заместитель вэйбина», в нашем случае что-то вроде временно исполняющего обязанности вэйбина. Примерным аналогом могут служить, например, помошники шерифа в Северо Американских Соединенных Штатах, назначаемых шерифом на какое-то время в случае необходимости и наделяемые на это время всеми соответствующими властными полномочиями. Более близким нашему менталатету аналогом являются известные по советскому периоду российской истории общественные дружинники. Аббревиатура ОПОП до сих пор снится престарелым рецидивистам в кошмарных снах. И не только рецидивистам.
Что-то вроде «как поживаете?». Фраза, по общему мнению переводчиков и их консультантов, представляет собою сложное сочетание нескольких жаргонных огородов. «Лищно», как можно предположить, — это искаженное русское «лично» и должно пониматься как «сам», «как таковой», «в отдельности взятый». Частица «ми» выражает вопросительную интонацию: «так ли?», «как?», «каков?». «Сен» — не более чем панибратское обращение на «ты». Слово же «ништяк» для культурного российского читателя ни перевода, ни объяснений, как мы полагаем, не требует.
В.М.Рыбаков, один из консультантов переводчиков, подробно проанализировал данное высказывание Богдана Руховича и затем специально просил нас не делать здесь вообще никакого комментария. По его мнению, неподготовленный читатель, если попытаться разжевать ему всю эту китайскую премудрость, может запросто сойти с ума. Особо заинтересовавшихся мы отсылаем к первому тому осуществленного нашим уважаемым консультантом перевода «Уголовных установлений Тан с разъяснениями», где означенные материи изложены весьма скрупулузно. Но, с другой стороны, выражения минфа Оуянцева сами по себе звучат столь завораживающе что их никак нельзя было изъять из текста.
Обычно на европейские языки термин цзайсян переводится словами «канцлер», «премьер», «первый министр». В «Деле незалежных дервишей», например, Баг называет германским цзайсяном Бисмарка.
Асланівськая эпопея Бага и Богдана описана Х. ван Зайчиком в «Деле незалежных дервишей».
Божество милосердия в пантеоне китайского простонародного буддизма.
На протяжении многих веков всех иностранцев в Ордуси, следуя древней китайской традиции, называли варварами, уже не вкладывая в это слово оттенков превосходства, презрения или высокомерия, присущих его буквальному значению. Однако в последние десятилетия, избегая употреблять этот все же не вполне уважительно звучащий термин, людей, по тем или иным причинам приезжающих в Ордусь из-за границы, именуют гокэ, т. е. «гостями страны».
Действительно, в «Деле жадного варвара» любитель крепкого гаолянового самогона «эрготоу» Багатур Лобо сталкивается с потрясающим по мощи воздействия на организм напитком под названием «Бруно» сразу после того, как выбирается из воды на спасательный катер, ведомый Люлю и его сотоварищами. Никакими дополнительными подробностями о напитке под названием «Бруно» переводчики в настоящее время не располагают.
При неофициальном общении многие ордусяне, особенно коллеги, сокращали общепринятые обращения одного человека к другому до возможного минимума. Например, безупречно вежливое ордусское обращение низшего к высшему — «драгоценный преждерожденный единочаятель такой-то». В деловой обстановке, особенно если разница в чинах не слишком велика, оно редуцировалось до «драг прер еч». Основным же и наиболее общим обращением ордусян друг к другу является слово «единочаятель» — в подлиннике ван Зайчика: «тунчжи», — сокращенно: «еч».
Ютаями в Китае спокон веку называли евреев. Ютай, или, полностью, ютайжэнъ — это, несомненно, в первую очередь транскрипционное обозначение. Однако оно может одновременно читаться и по смыслу. Первый иероглиф значит «все еще», «несмотря ни на что», «вопреки», «по-прежнему». Второй употребляется в китайском языке крайне часто и входит, например, составной частью в такие известные слова, как «тайфэн» (прозвище Багатура Лобо), или, в японском чтении, «тайфун» — «великий ветер». Третий же иероглиф постоянные читатели ван Зайчика, вероятно, уже научились узнавать сами — это «человек», «люди». Таким образом, в целом «ютайжэнь» значит: «как ни крути — великий народ».
Букв.: «Высокая радость», но, в сущности, это можно было бы перевести просто как «Кайф».
Китайская верста, около полукилометра.
Ученая степень Богдана. По-китайски это значит «проникший в смысл законов». Данная степень существовала в Китае по крайней мере со времени династии Хань, то есть с начала нашей эры.
В переводе это значит: «Культурность и обороноспособность способствуют успокоению людей. Совершенный правитель упорядочил все земли в пределах четырех морей. Поднебесная ныне принадлежит всем. Благодарный народ радостно кланяется». Как явствует из иных текстов ван Зайчика, существует несколько стихотворных переводов данной иероглифической надписи на русский язык. Каноническим считается, несмотря на некоторую свою архаичность, вариант, сделанный еще в середине шестнадцатого века, сразу после установки памятника, духовным наставником тогдашнего великого князя Александрийского улуса, знаменитым Сильвестром: «Сила словесная, сила оружная людям покой и достаток дает. Князь благоверный всю сушу огромную, правя, навеки в порядок привел. Кланяясь земно, воздвиг этот памятник радостный и благодарный народ. Общая ныне для всех Поднебесная, будь ты чиновнище, дух или вол» (современный вариант текста приводится в авторизованном переводе О. В. Сметанкина).
Принцесса императорской крови Чжу Ли — один из основных персонажей «Дела жадного варвара».
Досл.: «молодец посредине». Баг давно получил ранг, соответствующий этой высокой должности (она примерно равна должности начальника отдела в министерстве); мог бы занять и саму должность — но так и не променял милой его сердцу оперативной работы на кабинетную рутину.
Здесь ван Зайчиком употреблено выражение «минь чжи чи», т. е. дословно: «люди, народ — выправлять, упорядочивать — эдикт». Словосочетание «минь чжи» в равной степени может означать и «то, чем выправляют народ», и «то, что выправляет народ». Следовательно, минь чжи чи следует понимать как «эдикты, регламентирующие, как народ выправляет и упорядочивает правителя, и как правитель выправляет и упорядочивает народ». Нельзя не видеть, что понятие минь чжи чи во многом приближается к понятию так называемой «конституции». В «Деле незалежных дервишей» упоминается, что эдикты были провозглашены в 1812 г. Однако, как можно понять из заметок самого Х. ван Зайчика, сообразному становлению народоправства предшествовал неизбежный период неразберихи и путаницы. В некоторых уездах решили, что вводится демократия варварского образца — например, с оголтелыми, нескончаемыми выборами всех сверху донизу, публичным взаимным поливанием грязью и тому подобными гримасами, крайне пагубными для души и ума народа, зато дающими полный простор так называемым любителям «половить золотых черепашек в мутной водице». В других уездах, напротив, тот разумный элемент народоправства, каковой был дарован Дэ-цзуном, показался чрезмерным; один край (какой именно, ван Зайчик не конкретизировал) был даже охвачен серьезными волнениями, вошедшими в историю империи под названием «октябрьского восстания»: подданные, вконец обезумев от свалившейся им на головы необходимости иногда думать самим, с оружием в руках требовали от властей даровать им обратно привилегию безропотно подчиняться начальникам, произвольно назначаемым сверху. Оба вредных уклона с полного одобрения Дэ-цзуна были в том же году решительно пресечены тогдашним цзайсяном М. Сперанским.
Букв.: «охранники». Низшие чины Управления внешней охраны (Вайвэйюань), что-то вроде городовых или полицейских.
Суть этой неоднократно описанной ван Зайчиком процедуры такова: один из государственных служащих, приятно улыбаясь, выполняет свои обязанности, в то время как другой (или другие) приносит большой металлический ящик с гравированной надписью «Счастье» и широкой прорезью на верхней крышке. Сообразное поведение всякого нормального ордусянина в этой ситуации заключается в опускании в прорезь некоторого количества денег, причем размер мзды никак и нигде не оговорен и зависит лишь от доброй воли опускающего. Так мы безо всякого понуждения и даже с удовольствием безвозвратно дарим морской стихии монетки различного достоинства, чтобы вновь вернуться к морю следующим летом. «Мзда на счастье» является одной из древнейших ордусских традиций, общей для всех представленных в империи культур; в Цветущей Средине она возникла еще во времена совершенномудрых императоров древности Яо и Шуня, на Руси — при святой равноапостольной княгине Ольге, а возможно — и еще раньше, у монголов же — по крайней мере не позднее эпохи, когда они еще были гуннами
Русскоязычный читатель может второпях решить (как, вероятно, решили в незапамятные времена сами александрийцы, отразив в русской версии названия речки стремление отстирать, отмыть одеяния дорогих гостей — вот вам диалог культур в натуральную величину!), будто данный оборот несет в себе некий уничижительный смысл. Следует сразу оговорить: это не так. Напротив. То, что гость пришел в испачканной тушью одежде, характеризует его и его приход с самой лучшей стороны: ведь для того, чтобы почтить кого-то визитом, человек явно оторвался от находящихся в самом разгаре литературных или каллиграфических трудов. Большую степень уважения и почтительности гостя по отношению к тому, кого он навестил, невозможно вообразить.
У Х. ван Зайчика здесь сказано «жэньминь ичжи дан» Первые два иероглифа означают «народ», «народный», вторые два переводятся как «воля», «общее стремление», «мысль» (и не имеют, что существенно, ни малейшего отношения к понятию «воли» как «свободы»); последний же иероглиф (дан) используется в современном китайском языке для обозначения партий или фракций — но только за отсутствием более подходящих терминов. Подобные понятия в европейских языках восходят к понятию части целого, отделения, даже обломка — тогда как «дан» в китайском изначально обозначает, напротив, некую целостность: целокупный круг чьих-либо родственников, род, клан. Сказав «материнский дан», мы не сможем перевести это как «часть матери», но обязательно и единственно — как «род матери». Дословно выражение «жэньминь ичжи дан» следует понимать как «люди, ставшие родственниками по духу на основе стремления осуществить насущные чаяния, веления, наказы народа»; мы же переводим это «дан народовольцев», имея в виду некое объединенное общими политическими устремлениями сообщество.
Досл.: «молодец-помощник». Обычно переводится как «заместитель министра», «вице-директор». В прямом подчинении у шилана находились ланчжуны. Судя по имеющимся в повестях Х. ван Зайчика сведениям, в каждом улусе во главе улусного отделения Палаты наказаний и подчиненного ей Управления внешней охраны стоял шилан.
Подробное описание этой восстанавливающей силы, энергию и вообще во многих отношениях незаменимой позы дано Х. ван Зайчиком в «Деле незалежных дервишей».
Узкие — два велосипедиста с трудом разъедутся — хаотические переулки, образуемые беспорядочными застройками одноэтажных, как правило, каменных домов. Можно полагать, применительно к Ордуси Х. ван Зайчик под хутунами имел в виду районы обитания наименее культурных и наименее обеспеченных жителей крупных городов; весьма показательно то, что указанные жители и не стремились к повышению своего культурного уровня или хотя бы к приращению достатка.
Род платана, неоднократно воспетый в древней китайской поэзии; гнезда свои фениксы предпочитают вить именно на утунах. Из текстов Х. ван Зайчика известна даже ордусская поговорка: «Всякий феникс славит ветви того утуна, на коем свил гнездо»; выражение это приписывается непосредственно Конфуцию.
«Лунь юй», XII, 24.
Там же, XII, 23.
Довольно распространенное китайское обращение к незнакомому лицу мужского пола, отдаленная аналогия нашего «командир», «шеф», «эй, шеф!». Здесь — «мастер», «наставник».
Х. ван Зайчик нигде не раскрывает сути этого понятия применительно к Ордуси. Известно, что в старом Китае «шапку надевали» по достижении пятнадцати лет; после этого юноша считался уже взрослым.
Легко понять, как отвратительна такая распущенность для человека, предки которого две с лишним тысячи лет жили под сенью великой формулы гармоничного общественного устройства, данной еще Конфуцием (см.: «Лунь юй», XII, 11): «Цзюнь цзюнь чэнь чэнь фу фу цзы цзы», то есть «Правитель да правительствует, подданный да подданствует, отец да отцовствует, сын да сыновствует». Правда, относительно недавно злые языки начали переводить первую часть этой заповеди как «Правитель да правит, подданный да поддает…»; но ведь не зря подобные языки зовутся злыми.
Дословно название упомянутого здесь Х. ван Зайчиком дана можно перевести как «наставники в кормлении», «умельцы пропитания» — «ши ши». Писатель никак не проясняет этот термин. Возможно, имеется в виду нечто вроде наших аграриев — но это всего лишь ничем не подкрепленное предположение, основанное только на аналогии.
Как и во всех подобных случаях, мы, сознавая ограниченность наших знаний, даем лишь подстрочный перевод гатх, изрекаемых великим наставником Баоши-цзы, оставляя поэтический перевод будущим поколениям.
Досл.: «джиповая повозка»
Черный Абдулла, получивший в народе свое прозвище за пристрастие к «мерседесам» черного цвета, он же Абдулла Нечипорук — один из лидеров преступной группы отделенцев, деятельность которой Баг и Богдан расследовали и пресекли в Асланівськом уезде.
По-китайски здесь сказано «Юй сяньшэн», т. е., если переводить дословно, «Преждерожденная Рыба». На что намекал здесь Х. ван Зайчик, что имел в виду, и имел ли вообще — переводчики так и не пришли к единому мнению.
Букв.: «чиновник по мелочам и пустякам». Х. ван Зайчик нигде подробно не раскрывает содержания этого термина применительно к Ордуси; известно, что «байгуань» — в древнем Китае так назывались особые чиновники, в обязанности которых входили поездки по стране с целью сбора разного материала фольклорного характера: уличных песен, рассказов, слухов и сплетен. Потом эти материалы централизованно обобщались и служили для выводов об умонастроениях в широких народных массах.
«Лунь юй», IV, 7.
Термин «вэйтухай», который дословно переводится с китайского как «охраняющие землю и море», употреблялся в Ордуси в качестве жаргонного обозначения работников человекоохранительиых органов.
Переводчики затрудняются однозначно истолковать смысл подобных идиом и потому оставляют их без перевода. У Х. ван Зайчика они записаны явно транскрипционным образом; термин «мумун», как представляется, ничего, кроме отдаленной ассоциации с известным произведением И. С. Тургенева «Муму», а следовательно, и некоторыми человеческими качествами его героев, не вызывает; иные же еще более загадочны, хотя нечто неуловимое говорит о их целеуказательном характере (мол, иди ты на!.. ).
«Лунь юй», VII, 37.
Надо ли упоминать сызнова, что ван Зайчик, сам прославившийся в КНР прежде всего выращиванием бесподобной капусты, пишет здесь от души и со знанием дела! А то, что именно Крякутного он сделал своим единочаятелем и собратом по сельскохозяйственной страсти, говорит об особой его симпатии к великому ордусскому генетику.
Досл.: «Главнейший в работе с документами». В традиционном китайском аппарате так назывались начальники Палат, то есть весьма высокопоставленные должностные лица, аналогичные нашим главам министерств.
«Лунь юй», II, 12.
Чжуан — букв.: «хутор», «деревенская усадьба».
Мера длины. Современный китайский цунь равен 3,3 см.
Эти события описаны Х. ван Зайчиком в «Деле жадного варвара».
Приводя начальную фразу из «Дао-Дэ цзина», Баг, по всей вероятности, хочет предостеречь друга от поспешных выводов: «Путь, который может быть пройден, не есть вечноистинный Путь».
Жанна вспоминает здесь события, описанные Х. ван Зайчиком в «Деле жадного варвара».
Термином ба, дословно значащим «деспот», «глава», «предводитель», во времена распада страны на практически самостоятельные княжества и нескончаемых между ними усобиц в Древнем Китае обозначали князя, наиболее влиятельного из всех.
Баг здесь говорит об одной из наиболее известных религиозных сект старого Китая, называемой «Белый лотос». Под ее руководством не раз возникали восстания с целью, говоря современным языком, построения отдельно взятого рая на конкретной земле
Судя по текстам Х. ван Зайчика, система экзаменационных оценок во всей Ордуси копировала аналогичную систему традиционного Китая. На академических и должностных экзаменах все державшие испытание, согласно результатам, распределялись экзаменаторами на девять групп: из лучших лучшие (шан шан), из лучших средние (шан чжун), из лучших худшие (шан ся), из средних лучшие (чжун шан) и т. д. вплоть до из худших худшие (ся ся). Борманджин и Архип, таким образом, заняли места соответственно «из лучших средний» (второе) и «из средних средний» (пятое). В Китае, как правило, балл «чжун чжун» был последним, сулившим хоть какое-то продвижение. Однако вслушайтесь, как это звучит для человека, особенно человека с амбициями: из средних средний!
Высшая группа инвалидности, введенная еще танским правом — безглазые, безногие, безрукие, умственно ущербные.
Багатур Лобо, по всей вероятности, имеет в виду известный эпизод из классического китайского романа «Шуи ху чжуань» («Речные заводи»), когда богатырь и народный герой У Сун, напившись пьян, забил до смерти голыми кулаками тигра, жившего на перевале Цзинянган и терроризировавшего местное население.
Насколько можно судить по данному эпизоду, письменные распоряжения в Ордуси, в соответствии с древними китайскими традициями, состояли из двух идентичных по содержанию частей, одна из которых вручалась тому, кому распоряжение было назначено, а вторая оставалась у того, кто распоряжение выдал.
В этом месте переводчики столкнулись с определенными трудностями. В оригинальном тексте то, что мы передаем как «иг», в современном китайском языке дословно значит «одна штука» (первый иероглиф — числительное «один», второй — универсальное счетное слово «штука»); только контекст помог понять, что в данном случае мы имеем дело с сокращением в устной речи от слова «Игоревич», на манер постоянно встречающегося «еч» от «единочаятель» и «прер» — от «преждерожденный». Если бы не это озарение, посетившее переводчиков буквально в последний момент, они с чистой совестью перевели бы эту фразу как «Одна штука Олегов, одна штука Переславлей, одна штука Ярославлей!» Возможно, правда, что подобная трактовка была сознательно спровоцирована Х. ван Зайчиком и имеет глубокий смысл…
Так назывался перечень наиболее тяжких и непрощаемых антигосударственных и антиобщественных преступлений, сформулированный в Китае более полутора тысяч лет назад. В него входили самые разнообразные вопиюще аморальные деяния — от злобных умышлений на государственные алтари и особу императора до скупого содержания престарелых родителей, неизъявления женою надлежащей скорби по почившему мужу и тому подобных чудовищных человеконарушений.
«Лунь юй», VII, 27.
«Лунь юй», XV, 30.
Данную коллизию довольно сложно объяснить в короткой сноске. События, приведшие к ней, подробно описаны Х. ван Зайчиком в «Деле жадного варвара». Вкратце можно отметить лишь, что Фирузе, выполняя требования старого родового обычая, в конце июня оставила мужа на попечение младшей жены и уехала в дом отца в Ургенч, чтобы там родить дочь, которая должна, дабы вырасти настоящей женщиной, с рождения впитать воздух дома, где родилась мать. Срок, который старшая жена с новорожденной должны провести вне дома мужа, составляет около пяти месяцев; то есть в описываемый момент до возвращения Фирузе в дом мужа осталось чуть больше трех месяцев.
Имеется в виду так называемое Далисы. В китаеведной литературе название этого учреждения переводят как «Высшее юридическое управление», «Двор юридического контроля» и т. д., но это скорее разъяснение, нежели перевод. Первый иероглиф означает «большой», «главный». Третий — учреждение ранга сы, то есть весьма высокого. Второй же может переводиться как «высший законообразующий принцип мироздания», «закономерность», «осмысленность», «правильность». Главное Управление Законообразности принадлежало к наиболее влиятельным и авторитетным правительственным органам империи и вошло в традиционную административную систему Китая не позднее VI века н. э.
Один из наиболее сложных и многозначных китайских политико-философских терминов. Сколько-либо исчерпывающе охарактеризовать его здесь совершенно невозможно. Достаточно сказать, однако, что, например, император мог надежно и достойно править страной, только если он обладал достаточным количеством духовной силы дэ.
Зверь пицзеци не упоминается в таких сочинениях как: «Ши цзин» («Книга Песен»), «Шу цзин» («Книга документов»), «И цзин» («Книга перемен»), «Ли цзи» ( «Книга установлений»), «Чунь цю» («Весны и осени»; и это — странно), «Цзо чжуань» («Комментарий Цзо [на „Чунь цю“]»), «Го юй» («Речи царств»), «Мэн-цзы», «Дао-Дэ цзин» («Канон Пути и Благодати»), «Чжуан-цзы», «Ле-цзы», «Люй ши чунь цю» («Весны и осени господина Люя»), «Янь-цзы чунь цю» («Весны и осени Янь-цзы»), «Шань хай цзин» («Книга гор и морей», и это еще более странно: уж где-где, а здесь-то хоть что-то про пицзеци могло бы быть. Увы! Ни строчки.), «Хань шу» («История [династии] Хань») и во всех прочих династийных историях, «Соу шэнь цзи» («Записки о поисках духов») и во всех прочих собраниях сяошо — вплоть до антологий «Тай-пин гуан цзи» («Обширное собрание годов под девизом правления Тай-пин»), «И-цзянь чжи» («Записи И-цзяня») Хун Мая (1123–1202), а также минских и цинских собраний; нет ни слова про пицзеци ни в одном поэтическом собрании, в буддийских и даосских канонических текстах, сочинениях Го Мо-жо, Мао Дуня и Ван Мина, а также в цитатнике Мао Цзе-дуна. Список можно продолжать, но мы, экономя время читателя, ограничимся приведенными выше примерами, из которых со всей очевидностью следует, сколь глубока лакуна наших знаний об этом звере. Подытоживая, можно с полной уверенностью сказать: о нем вообще нигде ничего нет.
Если попытаться понять эти слова в смысле переносном, чисто духовном, мы можем интерпретировать пицзеци как фактор раскрепощения сознания, высвобождения его из телесной оболочки (сродни придуманным в Европе две-три тысячи лет спустя грубым, искусственным психоделическим химикалиям типа ЛСД), способствующий возникновению у человека трансперсональных состояний различного уровня. При переживании таких состояний, как известно, человек становится способен, в частности, провидеть отдельные аспекты будущего, а также спонтанно выходить в астрал.
Таинственное животное, название которого можно перевести как «Ни на что не похож» (досл: «четырежды непохожий», «непохожий ни одно из четырех возможных»). Описания не сохранились. Сам термин периодически встречается в письменных памятниках без каких-либо объяснений‚ поэтому создается впечатление, что это животное хорошо было знакомо древним китайцам. Описания, например, курицы тоже ни в одном древнем источнике нет — ни в «Ши цзине», ни в «Дао-Дэ цзине», ни в прочих классических сочинениях. Если последняя аналогия покажется кому-то чрезмерно надуманной и профанной (с чем переводчики отчасти готовы согласиться), мы готовы воспользоваться иной. Она для нас тем более ценна, что как нельзя лучше подчеркивает издревле существовавшее, отнюдь не выдуманное Х. ван Зайчиком, а вполне реальное родство двух великих братских культур: китайской и русской. Итак: попробуйте найти где-нибудь в «Повести временных лет» или, скажем, в Ипатьевской летописи описание существ, известных как «ни рожи, ни кожи» или «ни рыба, ни мясо».
Тоже достаточно спорный и противоречивый мифологический образ. В «Шань хай цзине» про него сказано, что когда куй ходил по морю, поднималась буря. Есть сведения, что легендарный Хуан-ди (Желтый Император) содрал с куя кожу и натянул ее на барабан, звук которого стал после этой операции слышен аж на пятьсот ли. Кстати, у этого быка рогов вовсе не было. Описание куя носит явно отрицательную окраску, что, несомненно, сближает его со зверем пицзеци.
Иероглиф цзу допускает подобные варианты перевода с одинаковой степенью вероятности: он значит и «достаточно», и «нога». Последнее толкование фразы «Куй и цзу» принадлежит самому Конфуцию — мы узнаем об этом из «Ханьфэй-цзы», гл. «Вай чу шо», где приведена беседа между Конфуцием и луским князем Ай-гуном.
Относительно локальных эпох Куй мнения как переводчиков, так и консультантов разделились в очередной раз. Спектр высказанных суждений был весьма широк. Э. Выхристюк‚ например‚ полагает‚ что локальных эпох Куй быть не может принципиально‚ и Учитель с самого начала вкладывал в этот термин всечеловеческий смысл. В. Рыбаков же‚ напротив‚ считает‚ что локальные эпохи Куй переживались и продолжают переживаться отдельными цивилизационными очагами довольно часто‚ даже регулярно‚ и обращает внимание на то‚ что само название подобной эпохи звучит по-русски как повелительное наклонение от глагола «ковать»‚ что при близком родстве русской и китайской культур не может быть случайным. Смысл же производного от «ковать» термина «перековка» или‚ тем более‚ «социальная перековка» для российского читателя в комментариях не нуждается. В. Рыбаков даже делает несколько экстравагантный вывод: везде‚ где одни люди начинают каким-либо образом (социально‚ психологически‚ экономически‚ биологически) перековывать других‚ наступает эпоха Куй; однако этот вывод представляется большинству коллектива недостаточно аргументированным.
Данный пассаж, как уже наверняка догадались постоянные читатели X. ван Зайчика, снова взят автором из легендарной XXII главы знаменитого "Лунь юя". Он весьма труден для понимания и особенно – перевода. Прежде всего следует иметь в виду, что слово, которое здесь мы переводим как "дыхание" (ци), в китайском языке имеет куда более широкий спектр значений, чем в современном русском; хотя в исконном смысле русского "дыхания" присутствуют, пожалуй, все оттенки китайского ци: тут и вдохновение, тут и дыхание, скажем, степей или гор, тут и жизненная сила, даже темперамент…. Словом, для китайца дыхание есть процесс гармоничного, жизнеусилительного обмена сущностными субстанциями между человеком и окружающим его миром. Именно этот подход как нельзя лучше выражен фразой Учителя, которую мы переводим здесь "дышать как дышится"; в подлиннике она звучит как ци ци е и построена так же, как знаменитое высказывание Конфуция об отце и сыне ("Отец да отцовствует, сын да сыновствует…"). Расширительно эту фразу можно истолковать как "дыхание да продыхивает тебя ровно настолько, насколько твоему телу нужно", "дыхание да выполняет свою исконную функцию наиполезнейшим образом". Понятно, почему того, кто пытается вдохнуть больше ци, чем ему нужно, и выдохнуть больше, чем у него есть, Учитель называет прожорливым гордецом, а того, кто не решаетсяни вдохнуть столько, сколько ему требуется, ни выдохнуть то, что в нем накопилось, называет трусливым скупцом.
Впервые появившись в тексте «Дела жадного варвара», Сэмивэл Дэдлиб, а также нихонский князь Като Тамура, он же – Люлю, и Юллиус Тальберг принимают особенно активное участие в событиях, описанных в «Деле о полку Игореве».
Сокр. от «with best regards», т. е. «с наилучшими пожеланиями».
Букв.: «скорый поезд», здесь – поезд метро.
Известная ордусская тележурналистка, фигурировавшая в «Деле о полку Игореве».
Издавна своими хутунами был известен Пекин, столица Китая. На окраинах этого огромного города хутуны можно увидеть до сих пор, хотя современные здания с каждым годом сокращают их количество и с течением времени, несомненно, сведут на нет столь яркую примету китайской городской жизни.
У X. ван Зайчика здесь сказано «бу» – дословно «шаг». Китайский метрический бу равен в настоящее время 1, 6 м.
Букв.: «охранники». Низшие исполнительные чины Управления внешней охраны (Вайвэйюань), аналог полицейских.
Описанное X. ван Зайчиком государство в целом официально именовалось Цветущей Ордусью (по-китайски – Хуася Ордусы) и состояло из собственно китайских территорий, неофициально называвшихся Цветущей Срединой (Чжун-хуа), а также Внешней Ордуси, поделенной на семь улусов.
Крепкий самогон двойной очистки, производимый из гаоляна.
Эти события описаны в «Деле о полку Игореве».
Струнный смычковый музыкальный инструмент.
Термин «вэйтухай», который дословно переводится с китайского как «охраняющий землю и море», употреблялся в Ордуси в качестве жаргонного обозначения работников человекоохранительных органов.
В «Деле жадного варвара» X. ван Зайчик прямо пишет о том, что ордусские офицеры силовых ведомств, ввиду специфики работы, зачастую «пренебрегали правильными церемониями» и, вместо того чтобы произносить полностью положенное обращение «единочаятель», говорили коротко «еч». Судя по всему, подобное обращение свидетельствовало также о степени взаимного уважения и доверия между должностными лицами; так, в «Деле жадного варвара» Багатур Лобо, обращаясь к Якову Чжану, нарочито употребляет полную форму – «единочаятель», подчеркнутой уважительностью ненавязчиво демонстрируя, что, несмотря на его, Чжана, молодость, неискушенность и неопытность, он относится к нему как коллега к коллеге.
Высшая мера наказания, применявшаяся в Ордуси: бритье подмышек с последующим пожизненным заключением.
Традиционно – деревянные тяжелые составные (из двух частей) доски с отверстиями для шеи и рук. Будучи надеты и правильно закреплены, лишали преступника какой-либо возможности не только бежать или оказывать сопротивление, но даже есть. Что представляли собою и из чего изготавливались канги в Ордуси, переводчикам пока не известно, но вряд ли материалом по-прежнему служило тяжелое и ценное дерево. Насколько понятно из текстов X. ван Зайчика, канги применялись исключительно для транспортировки особо опасных, в первую очередь отличающихся физической силой правонарушителей.
Досл.: «молодец посредине». Должность Багатура Лобо; приблизительно она соответствует начальнику отдела в министерстве.
Яньло-ван – владыка загробного мира в пантеоне богов китайского буддизма.
Китайское поэтическое наименование мира мертвых.
Легендарный великий врач китайской древности.
В традиционном Китае сроки даже куда менее важных событий, нежели бракосочетание, — например, начало какого-либо предприятия, или путешествия, или закладка нового дома, — всегда определялись гадателем. Считалось, что любое мало-мальски существенное дело надлежит начинать только в обещающий его удачу счастливый для соответствующего начинания день – и ни в коем случае нельзя начинать его в день несчастливый. В Китае в свои критические дни всяк старался сидеть дома, поглубже во внутренних покоях – и, честное слово, это было не худшим выходом из положения.
Традиционная китайская мера объема. Приблизительно равна нашему метрическому литру.
Здесь упоминается одни из эпизодов «Дела о полку Игореве», когда Баг, проявив поразительное хладнокровие и виртуозное мастерство, одолел в рукопашном поединке четырех «зомби».
Имеется в виду кот Багатура Лобо.
Адриан Ци имеет в виду бога-покровителя города (по-китайски он называется чэнхуаном). Чэнхуанами обычно становились после смерти вполне реальные люди, оказавшие данному городу некое крупное благодеяние, отстоявшие его от врага, или просто именитые и достойные горожане. По крайней мере так дело обстояло в старом Китае. ван Зайчик нигде пока не упоминает об этом прямо, но по логике вещей чэнхуаном Александрии должен был бы быть сам святой благоверный князь Александр Невский.
Название фигурирующего в данном тексте лекарства повторяет название знаменитого сборника волшебных рассказов китайского писателя XVII в. Пу Сун-лина (Ляо Чжая) «Лисьи чары». Во всех рассказах так или иначе варьируется тема лисы-оборотня – беспредельно темпераментной юной женщины неземной красоты, утонченной и донельзя искушенной в любви, противиться чарам которой не способен ни один мужчина. Надо отметить, что в китайском оригинале рассказов Пу Сун-лина какая-либо тематическая разбивка рассказов, разумеется, отсутствует; она появилась лишь в блестящих русских переводах академика В. М. Алексеева. Это обстоятельство еще раз подчеркивает необычайно глубокое и вдумчивое знание Хольмом ван Зайчиком русской культуры, в том числе – переводов классических китайских текстов.
Вновь, как это уже было однажды в «Деле незалежных дервишей» по аналогичному поводу, В. Рыбаков настоятельно просил не давать здесь никакого комментария. Растолковать в одной сноске, сколь бы пространной и занудной она ни сделалась, традиционную для Китая систему траура и траурных близостей родства совершенно невозможно. Просто перечтите вслух и вслушайтесь, как это звучит: трехлетний чжаньцуй с тяжелым посохом…
Букв.: «ручник», «мобильный телефон». Каков буддийский смысл данного имени – переводчики так и не смогли определить.
Как и но всех других таких случаях, переводчики оставляют гатхи Баоши-цзы в подстрочном переводе.
Здесь, а также далее X. ван Зайчик, демонстрируя поразительную для никогда не бывавшего в России человека эрудицию, с легкостью вводит в текст своего повествования цитаты из Полного собрания русских летописей, «Жития Сергия Радонежского» и иных подобных источников. Переводчики должны со стыдом признаться, что даже они, несмотря на все усилия, не смогли установить происхождения всех тех прямых и косвенных цитат, которые ван Зайчик использовал столь непринужденно и мастерски.
Название высшей юридической ученой степени Ордуси – «минфа» – переводится с китайского языка как «проникший в смысл законов». Такая ученая степень существовала еще и древнем и средневековом Китае.
По-китайски это краеугольное для конфуцианской традиции свойство благородного характера называется жаи.
Китайская верста, немногим более полукилометра.
Приведенный X. ван Зайчиком отрывок великолепно демонстрирует, как даже в такую консервативную и жестко приверженную традиции среду, как соловецкое монашество, исподволь, неосознаваемо даже для самих монахов проникали понятия нового времени и меняли их мироощущение. Хань – древнее самоназвание китайцев. Уань (искаженное Юань) — название монгольской династии, правившей Китаем в 1271–1368 гг. и затем свергнутой национально-освободительным движением ханьцев; видимо, именно так называли себя китаизированные монголы, бежавшие от ужасов гражданской войны в Ордусь и нашедшие здесь приют и применение своим дарованиям и навыкам. Жудзи и фодзи – так, по всей видимости, поначалу встраивались в русский язык известные китайские термины жуцзяо и фоицзяо – т. е., соответственно, конфуцианство и буддизм.
«Лунь юн», IV:25.
Здесь X. ван Зайчик почти дословно цитирует «Соловецкий Патерик».
Шанцзо Хуньдурту цитирует здесь древнюю китайскую каноническую книгу од, гимнов и песен «Ши цзин».
История непростых, а под конец просто-таки трагических отношений Бибигуль Хаимской и Джанибека Гречковича Непроливайко, отца сына Бибигуль, изложена X. ван Зайчиком в «Деле жадного варвара».
Досл.: «молодец-помощник». Вторая по важности должность в аппарате Палат (министерств) после шаншу. Обычно переводится как «заместитель министра», «вице-директор» и т. д. Шилан Алимагомедов – непосредственный начальник Бага и глава Александрийского Управления внешней охраны.
Досл.: «Главнейший в работе с документами». В традиционном китайском аппарате так назывались начальники Палат, то есть лица, аналогичные нашим главам министерств.
Досл.: «внештатный молодец».
Досл.: «Великий ученый муж», ученая должность; здесь, видимо, что-то вроде привычного нам декана.
Чжугэ Лян (181–234) — легендарный полководец и политик китайской древности.
«Лунь юн», XIII: 12.
Здесь уже не только В. Рыбаков, но оба консультанта единодушно взмолились о том, чтобы никак не растолковывать в комментарии суть и признаки упомянутых жанров классической китайской литературы. Понять это невозможно – можно только запомнить. Но зачем это запоминать всуе?
«Пилюли шести вкусов иаперстяночные». Общеукрепляющее средство, стимулирующее почечную активность и содержащее разваренный корень наперстянки, диоскорею японскую, древовидный пион и др.
Эти события описаны в повести «Дело жадного варвара».
X. ван Зайчик вложил здесь в уста владыки Киприана выдержку из «Слова о житии и преставлении князя Дмитрия Ивановича, царя Руського».
В подлиннике слово «Моикэ» выглядит как «гости в испачканных тушью одеждах». Русскоязычный читатель может второпях решить (как, вероятно, решили в незапамятные времена сами александрийцы, отразив в русской версии названия речки стремление отстирать одеяния дорогих гостей), будто данный оборот несет в себе некий уничижительный смысл. Напротив. То, что гость пришел в испачканной тушью одежде, характеризует его самого и его приход с самой лучшей стороны: ведь для того, чтобы почтить кого-то визитом, человек явно оторвался от находящихся в самом разгаре литературных или каллиграфических трудов. Большую степень уважения и почтительности гостя по отношению к тому, кого он навестил, невозможно вообразить.
Доел.: «маленькая старшая сестра». Переводится как «барышня», «сестрица», «молодая госпожа»; это же слово служит в современном китайском эквивалентом английскому «мисс».
Традиционная китайская мера веса, один цзинь – около полукилограмма.
Янь-цзы или Янь-Ни (Янь Ппи-чжун) – древнекитайский философ, жил на рубеже V–VI в. до н. э. Карлик, отличавшийся крайней язвительностью, хитроумием и умением выпутываться из сложных ситуации. Служил советником князя Ци. Широко известна история о том, как князь послал его в княжество Чу. Тамошний князь, желал унизить Янь-цзы, а заодно и представляемое им Ци, повелел прорубить в городской стене рядом с воротами низкую дверь – входи, мол, низкорослый; Янь-цзы отказался войти, заметив, что через отверстие для собак входят только те, кто отправляется послом в собачье государство. Попав же на аудиенцию к князю, на провокационный вопрос о том, что, неужели же в Ци совсем никого не осталось, раз послали коротышку, Янь-цзы невозмутимо отвечал, что мудрых людей посылают в достойные государства, а в недостойные посылают глупых, и он, Янь-цзы, самый глупый в Ци. Князь Чу устыдился.
Так в Ордуси называют Шерлока Холмса, которого, как упоминается в «Деле незалежных дервишей», Баг глубоко чтил. Если прочесть его имя, записанное иероглифами, согласно их смыслу, получится фраза, много говорящая сердцу любого оперативника: «Пылко радовать родное учреждение».
Особа императорской крови, героиня повести «Дело жадного варвара».
Дух-покровитель местности, разновидность уже упоминавшегося чэнхуана. В китайском религиозном синкретизме – главное исполнительное божество данной местности, потусторонний администратор, ответственный перед более высокими небесными инстанциями за порядок на вверенной территории, за всех здешних людей, зверей и духов; часто – посредник между людьми и другими, высшими божествами. Как правило, тудишэнем также становится вскоре после смерти тот или иной реальный человек, при жизни сделавший много хорошего для данных мест и тем снискавший неподдельную любовь народа.
Император, из раздробленных мелких княжеств создавший первое в истории Китая централизованное государство.
«Лупь юй», VI:27.
Мера длины. Современный китайский цунь равен 3, 3 см.
Хольм ван Зайчик почти дословно цитирует здесь начало известного стихотворения Симеона Полоцкого (1629–1680) «Пияцство».
«Таи люй ту и», ст. 264. Произведение магических действий с целью нанести вред здоровью или умертвить наказывалось почти как умысел обыкновенного убийства, а если соответствующий вред или смерть действительно возымели место – то как за нанесение данного вреда или за данное убийство, совершенные обычными средствами, то есть весьма сурово, вплоть до смертной казни. Магия, направленная на то, чтобы добиться безрассудной любви (правда, в древнем тексте говорится лишь о безрассудной любви родителей), наказывалась пожизненной высылкой из родных мест на 2000 ли.
«Лунь юй», VII: 27.
Еще танским кодексом были выделены несколько групп инвалидности и, соответственно, недееспособности. Наиболее тяжкие инвалиды были сведены в группу дуцзи – безглазые, безногие, безрукие, умственно отсталые.
Кот Багатура Лобо.
Досл.: “молодец посредине”. Приблизительно название этой должности можно перевести как “начальник отдела в министерстве”.
Досл.: “молодец-помощник”. Вторая по важности должность в аппарате Палат. Обычно переводится как “заместитель министра”, “вице-директор” и т. д.
Досл.: “Великий ученый муж”, ученая должность; здесь, видимо, что-то вроде привычного нам декана.
Традиционная китайская мера объема. Приблизительно равна нашему метрическому литру.
Досл.: “скорый, или скоростной, поезд”. Судя по всему, имеется в виду некий аналог (возможно, даже более совершенный) так называемых bullet-trains (поездов-пуль).
Как неоднократно подчеркивает то тут, то там X. ван Зайчик, для потомственных мосыковичсй и старожилов этого городка Мосыкэ по-прежнему оставалась, как и встарь, Москвою. Насколько могут судить переводчики, в многонациональной и многоязыкой Ордуси подобные коллизии были скорее правилом, нежели исключением. Наньцзин – Нанкин; Каолинин – Тверь, Тифлис – Тбилиси, Куйбуши – Самара, Далянь – Дальний, Алма-Ата – Алматы… Примеров не счесть.
Младший сослуживец Бага, непременный персонаж трех первых “Дел”. Упоминаемые далее события описаны X. вал Зайчиком непосредственно в “Деле о полку Игореве”.
Букв.: Бологое. Эти четыре иероглифа можно перевести как “Ананасовый край”: первые дваиероглифа читаются боло и значат “ананас”, третий – го – обозначает «фрукты» в самом общем значении этого слова, а четвертый – е – указывает на “провинцию”, “глубинку” в широком смысле, как противоположность столицам и вообще крупным городам.
Имеются в виду персонажи древней китайской легенды о двух влюбленных, которым запрещено было встречаться. За нарушение запрета их разлучили весьма изощрённым образом, превратив в звезды (Вегу и Альтаир по европейской классификации) и разнеся по разные стороны Млечного Пути (по-китайски Тяньхэ – Небесная Река). Лишь раз в году, когда огромная стая перелетных ворон строит над Небесной Рекой мост из своих тел, влюбленным удастся, воспользовавшись им, свидеться ближе.
Как уже упоминалось в “Деле о полку Игореве”, дом Богдана располагался на улице Савуши, названной именем древнего богатыря-степняка. Из упоминаний в иных произведениях X. ван Зайчика переводчикам известно, что Савуша геройски погиб в Византии в 1345 году. Как и множество других ордусян, выполнявших по зову сердца свой интернациональный долг, он участвовал в гражданской войне на стороне законного православного императора Иоанна Кантакузина и пал в бою против византийских сепаратистов и активно поддерживавших их деньгами и прямой военной силой латинян. Известно, что в нашем мире пана Климент VI в 1343 году призвал всю Европу к крестовому походу в поддержку прокатолических противников Кантакузина; вероятно, нечто в этом роде происходило и в раннсордусскую эпоху.
Великий муж (дафу) — так спокон веку называлась в Китае должность начальника Цензората.
Название высшей юридической ученой степени Ордуси – “минфа” – переводится с китайского языка как “проникший всмысл законов”. Такая ученая степень существовала еще и Древнем и средневековом Китае.
У X. вал Зайчика здесь сказано “бу”. Китайский метрический бу – дословно «шаг», равен в настоящее время 1, 6 м. Не следует думать, однако, что у китайцев столь длинные ноги и столь размашистая походка – просто спокон веку они считали за один шаг перемещение обеих ног, то есть два наших шага.
Мидэ, или Мидэ-гун. букв.: “Дворец Сокровенной (т. с. Скрытой от посторонних глаз, тайной) добродетели”. Насколько можно судить по различным упоминаниям в текстах X. ван Зайчика, здесь, вдали от столичной суеты, располагалось одно из подразделений Палаты Церемоний, ведавшее сношениями ордусских конфессий с иностранными епархиями.
Подробнее об этих животных см. Приложение к “Делу о полку Игореве”.
Не путать с приусадебными участками или землями, приобретенными в частную собственность. По всей видимости, эта идиома (сы гэптяль; дословно – личное, собственное, то, к коему питаю пристрастие, пахотное поле), употреблялась в Ордуси в тех случаях, когда у нас в советские времена говорили “личный фронт”. Именно такие, на первый взгляд не существенные, мелочи как нельзя лучше, по мнению переводчиков, демонстрируют своеобразие ордусского менталитета.
Монгольская некрепкая водка (градусов в пятнадцать), получаемая из молока коров и кобылиц. Мутно-белесая на цвет и кислая на вкус.
Монгольский смычковый инструмент о двух струнах.
Эта частушка, при всей своей краткости и кажущейся простоте, довольно трудна для понимания и тем более перевода. Ханьскос выражение сяо-сяо кукуняо можно понять как “маленькая кукушечка”; “кукуняет” – является, по всей видимости, ордусско-козацким эквивалентом слова “кукует”. Мэйлидэ, строго говоря, значит “красивый”. Но правильный перевод требует крайне скрупулезного учета порядка слов в китайском предложении – иной грамматики, кроме расположения во фразе, по мнению многих филологов, и нет в китайском. Здесь же фраза не вполне китайская – и потому неясно, к чему прилагательное мэйлидэ относится – то ли к дивчине, которую козак кохал, то ли к тому, как именно онее кохал. Оба варианта перевода в данном контексте равно возможны.
“фувэйбин” – букв.: “заместитель вэйбина”. В данном случае – что-то вроде временно исполняющего обязанности вэйбина. Примерным аналогом могут служить, например, помощники шерифа в Североамериканских Соединенных Штатах, на тот или иной срок назначаемые шерифом в случае необходимости и наделяемые – в пределах срока – всеми соответствующими властными полномочиями. Более близким нашему менталитету аналогом являются известные по советскому периоду российской истории общественные дружинники. Абрревиатуры ОПОП и ДНД до сих пор снится престарелым рецидивистам в кошмарных снах. И не только рецидивистам.
Последний иероглиф, составленный из двух стоящих вместе знаков, обозначающих “дерево”, обычно переводится как “роща”. Что же касается сочетания иероглифов “малина” (на ли на), то по поводу его трактовки мнения переводчиков разделились. Е.И.Худеиьков склоняется к тому, что здесь мы имеем дело всего лишь с транскрипционным обозначением известной ягоды; по его мнению, в этом районе Мосыкэ в прежние времена были богатые малинники. В доказательство он приводит поговорку мосыковичей, процитированную X. ван Зайчиком: “Мало ли малин в Малина-линъ!” Э.Выхристюк же склонна трактовать это сочетание иероглифов по смыслу: ма ли на значит “лошадь, удостаивающая своим посещением клетку для птиц”; все название, таким образом, надо переводить как “роща, где лошади посещают птичьи клетки”. Смысл этого выражения, однако, при всем его нзяществе, остался не вполне ясен даже самой переводчице.
В одном из комментариев к “Делу незалежных дервишей” нам уже приходилось останавливаться на ордусской практике занятия местных руководящих постов. Назначению на вакантную должность должна была предшествовать так называемая “просьба народа”. Жители уезда, после соответствующего обращения к ним улусных властей, начинали выдвигать людей, каковые по тем или иным причинам казались им достойными для занятия данной должности. Количество выдвигаемых не ограничивалось, но затем обязательно проводилось “подтверждение просьбы”. Имеющие право голоса жители уезда сходились на просительных участках и заполняли соответствующие документы, отдавая свой голос тому или иному выдвинутому. Окончательный список формировался из кандидатов, в день подтверждения просьбы набравших не менее десяти процентов от списочного состава уездных просителей, которых иногда на западный манер называли “демандератом” (от европейского “to demand”, “demander” – “настойчиво просить”). Список выдвинутых таким образом лиц поступал в улусную Палату Церемоний, которая назначала срок проведения специальных экзаменов для претендентов. Экзамены подразделялись на четыре этапа: “забота о душе народа” (здесь проверялись познания кандидата в литературе, живописи, кинематографии, музыке, философии, законоведении и истории), “забота об уме народа” (проверялись познания в естественных и педагогических науках), “забота о теле народа” (проверялись экономические и агрономические познания, а также умение их применять в конкретных ситуациях) и “забота о среде народа” (проверялись начатки экологических познаний кандидата и степень его любви к природе родного края). Набравший на экзаменах наибольшее количество баллов назначался великим князем (ханом, ильханом, бадаулетом, премьером и пр.) данного улуса на искомую должность.
Вэй, или, более точно, сяньвэй, — так еще в средневековом Китае называлась должность уездного начальника стражи, приблизительно соответствующая современной должности начальника областного отделения МВД.
Букв.: “охранники”. Низшие исполнительные чины Управления внешней охраны (Вайвэйюань, что-то вроде полицейских.
Ютаями в Китае спокон веку называли евреев. Ютаи, или, полностью, ютайжэнь, — это, несомненно, в первую очередь транскрипционное обозначение. Однако оно может одновременно читаться и по смыслу. Первый иероглиф значит “все еще”, “несмотря ни на что”, “вопреки”, “по-прежнему”. Второй употребляется в китайском языке крайне часто и входит, например, составной частью в такие известные слова, как “тайфэн” (о японском чтении “тайфун”) – “великий ветер”. Третий же иероглиф – это “человек”, “люди”. Таким образом, в целом “ютайжэнь” значит: “как ни крути – великий народ” или, если выразиться несколько по-ютайски – “таки великий народ”.
Первый иероглиф в его глагольном значении переводится как “входить”, “вводить”, второй означает “добродетель”, третий – “веселье”, “радость”; четвертый означает “дворец”, “дворцовый комплекс”.. Таким образом, название это можно перевести как “Дворец, где вводят (входят) в добродетельное веселье”. Небезынтересным нюансом является, однако, то, что первый иероглиф в значении существительного значит “отхожее место”, “свинарник”, и, следовательно, то же самое сочетание иероглифов может быть понято как “Дворец свинских (сортирных) добродетелей и радостей”. Переводчики далеки от мысли, что X. ван Зайчик имел в виду именно такую трактовку – но, стараясь быть максимально добросовестными, не могут не упомянуть об этом. В текстах ван Зайчика не бывает случайностей – во всяком случае, в иероглифике. Надо полагать, великий еврокитайский гуманист хотел подчеркнуть, что и тот, и иной перевод равно возможны – и конкретный выбор между вариантами зависит не от филологии, а исключительно от того, что реально происходит в Цэдэлэ.
На протяжении многих веков всех иностранцев и Ордуси, следуя древней китайской традиции, называли варварами, не вкладывая, однако, в это слово оттенков превосходства, презрения или высокомерия. “Варвар” значит просто “человек иной культуры”. Однако в последние десятилетия, избегая употребить этот все же не вполне уважительно звучащий термин, людей, по темили иным причинам приезжающих в Ордусь из-за границы, именуют гокэ, т. е. “гостями страны”.
Философ и общественный деятель из Франции, научный руководитель Жанны.
Это следовало бы перевести как “место, где смешались жабы”, “жабье месиво”. Вероятно, он возник как намек на тесноту, замкнутость и неопрятность подобного рода обиталищ – и качества их обитателей. То, что термин оканчивается иероглифом цза (смешанный, неоднородный, разномастный, несортовой, низкокачественный, нечистый), с трудом способным выполнять функции существительного, не должно обескураживать читателя; по всей вероятности, здесь имеет место редукция исполненной глубочайшего смысла, известной всякому культурному ордусянину фразы из двадцать второй главы “Лунь юя”: (ха цза цзай фэи фэп фэй ха фэй е) – “Жабы порой смешиваются с фениксами, но фениксы потом взлетают (улетают), а жабы – нет”. Стоит произнести первые слова этой фразы – и любой, вспомнив продолжение, сразу понимает контекст. В то же время обрыв цитаты на полуслове подзывает, что в данном случае о фениксах и помину нет, а жабы смешиваются лишь друг с другом. Может, жабы и хотели бы смешаться с фениксами – да лапки коротки… и так далее. Традиционная ханьская полифония смыслов предстает в этом коротком выражении во всей красе. ”
Дошедшие до нас списки «Лунь юя» («Суждений и бесед») насчитывают двадцать глав. Двадцать вторая глава, представлявшая собою, по свидетельству некоторых древних комментаторов, квинтэссенцию конфуцианской мудрости и написанная Учителем собственноручно за несколько месяцев до кончины, считалась утерянной еще во времена царствования Цинь Ши-хуанди (221–209 гг. до н. э.), во время его знаменитых гонений на конфуцианскую ученость и культуру. Однако мы не исключаем, что в руки столь пытливого исследователя и неистового коллекционера, каким был X. ван Зайчик, каким-то образом мог попасть текст драгоценной главы. Его домашняя библиотека до сих пор закрыта дня посторонних, и лишь правнуки ученого посредством весьма длительных и утонченных процедур ежедневно оспаривают друг у друга честь стирать с ксилографов и свитков пыль — и не пускать к ним чужаков (здесь и далее — примеч. переводчиков).
Не совсем ясно, имеет ли в виду автор здесь шаг как меру длины, или же простой человеческий, шаг, для обозначения и того и другого, употребляется один и тот же иероглиф; однако, судя по приведенным ван Зайчиком размерам, речь идет скорее о мере длины, то есть о 1,6 метра.
Вэйбин — букв.: «охранник». Низшие исполнительные чины Управления внешней охраны.
Цзиньши — высшая из трех ученая степень в традиционном Китае. Ей предшествовали начальная и средняя степени — соответственно сюцай и цзюйжэнь. Судя по тому, что в текстах Х. ван Зайчика постоянно фигурируют традиционные для старого Китая ученые степени, они были несколько переосмыслены великим еврокитайским гуманистом и в своем ордусском варианте должны в общем и целом соответствовать магистру (сюцай), кандидату (цзюйжэнь) и доктору (цзиньши) наук.
Учреждение с таким названием (шаофуцзянь) существовало в Китае еще со времен, по меньшей мере, династии Суй (581 — 618). Оно ведало изготовлением церемониальных предметов и ритуального оружия.
В ст. 270 «Тан люй шу и» речь идет о хищении жертвенных объектов. Только до и после жертвоприношения наказание определялось, исходя из того, какую стоимость имел тот или иной предмет. Как только предмет был выбран для поднесения духам среди прочих аналогичных, его похищение наказывалось много тяжелее, чем в соответствии с его ценой. Похищение, совершенное после того, как предмет попадал в место поднесения духам, наказывалось еще строже. Наконец, если похититель ухитрялся украсть жертвенный предмет, когда на нем пребывали духи, наказание достигало максимума. По окончании жертвоприношения наказание за хищение вновь ступенчато уменьшалось. Эти весьма логичные положения были, судя по тому, что мы здесь у Х. ван Зайчика читаем, инкорпорированы в ордусское право и распространены на все предметы государственной важности, функции которых не постоянны, а периодичны.
О неположенных, ненадлежащих действиях (бу ин дэ вэй ) — говорится в ст. 450 Танского кодекса. Тайские юристы разработали ее специально для преступлений малой тяжести, которые, в силу их многочисленности и разнообразия, невозможно было исчерпывающе предвидеть, чтобы предписать соответствующие им меры наказания. Неположенные действия были разбиты на две группы: легкие и тяжелые; первые наказывались сорока ударами прутняков, вторые — восьмьюдесятью. Отнести те или иные действия к неположенным и, тем более, счесть их легкими или тяжелыми могли уже сами низшие администраторы, отправлявшие судебную власть на местах. Впрочем, в качестве примеров в кодексе упоминаются некоторые из неположенных действий. К ним кодекс относит, например, обманное сообщение постороннему человеку о том, будто умерли его отец или мать, безосновательное устное заявление о желании поднять государственный мятеж, хотя на самом деле никаких приготовлений к мятежу не предпринималось, и т. д.
Ли — мера длины, около полукилометра.
Великое училище, дасюэ — то есть, говоря попросту, университет.
Вэйвэй — так назывался в Китае при ранних династиях начальник охраны ворот императорского дворца.
Как уже не раз разъяснялось в предыдущих томах эпопеи, всех иностранцев в Ордуси, следуя древней китайской традиции, на протяжении многих веков называли варварами, однако ж в последние десятилетия, избегая употреблять этот не вполне корректно звучащий термин, людей, по тем или иным причинам приезжающих в Ордусь из-за границы, именуют гокэ, т. е. «гостями страны».
Коран. «Жены», аят 128.
Принцесса императорского рода, персонаж всех предыдущих шести опубликованных в русском переводе «Дел».
Исполненный всяческих достоинств и совершивший немало подвигов кот Багатура Лобо — постоянный персонаж предыдущих томов эпопеи Х. ван Зайчика.
Эти события, как и печальная история наследника Чжу Цинь-гуя, подробно описаны Х. ван Зайчиком в «Деле Судьи Ди».
Досл.: «молодец посредине». Приблизительно название этой должности можно перевести как «начальник отдела в министерстве».
Божество милосердия в пантеоне китайского простонародного буддизма.
Около сорока пяти сантиметров.
Старинный китайский струнный музыкальный инструмент с очень грустным, даже щемящим звучанием.
Белый цвет в Китае исстари считался траурным. Сколько можно судить, в разных улусах Ордуси в печальные дни траура соблюдались, по большей части, местные, а то и смешанные нормы (стоит лишь вспомнить бело-черное, ханьско-славянское, одеяние Стаси в «Деле победившей обезьяны»). Но, конечно, принцесса императорской крови и ее окружение блюли древний обычай в неприкосновенности.
Х. ван Зайчик, по всей видимости, имеет в виду достижение совершеннолетия; по крайней мере, в старом Китае выражение «надеть шапку» в отношении юноши означало именно это, а совершеннолетним юноша считался в пятнадцать лет и с этого возраста получал право носить взрослые головной убор и прическу.
Переводчики считают, что в данном случае под шэном имеется в виду один метрический литр.
Досл.: «молодец-помощник». Вторая по важности должность в аппарате Палат (министерств) после шаншу — «министра». Обычно переводится как «заместитель министра», «вице-директор» и т. д.
Род паровых пельменей; ближайший аналог — манты.
Яньло, или князь Яньло (Яньло-ван), — владыка загробного мира в пантеоне богов китайского простонародного буддизма.
Фувэйбин — букв.: «тот, кто дан вэйбину в дополнение», «заместитель вэйбина». Приблизительным аналогом могут служить, например, помощники шерифа в Североамериканских Соединенных Штатах, на тот или иной срок назначаемые шерифом в случае необходимости и наделяемые — в пределах срока — всеми соответствующими властными полномочиями. Можно припомнить и более близких нам по культуре храбрых дружинников с красными повязками на рукавах… Должность фувэйбина кот Багатура Лобо получил за доблесть и достижения на поприще человекоохранения.
Сяоцзе — досл.: «маленькая старшая сестра» (обратите внимание на изысканную вежливость этого обращения: маленькая, но старшая!); служит эквивалентом нашего «барышня», «девонька», «молодая госпожа» и пр.; это же слово служит в современном китайском эквивалентом английскому «мисс». Так обращаются и к обслуге женского пола: к официанткам, горничным, стюардессам и пр. Смысловой веер этого термина широк и гибок. Читателю, быть может, известно из «Дела лис-оборотней», что так в Ордуси с некоторых пор стали называть молодых деловых девушек, служивших в различного типа офисах и конторах.
Термин, построенный аналогично уже проанализированному выше фувэйбину. Заместитель ланчжуна.
Такого высказывания переводчики в «Лунь юе» не нашли — даже в легендарной двадцать второй главе, доступной им лишь в отдельных фрагментах. Данная мысль является скорее сжатым, подытоживающим пересказом «Канона сыновней почтительности» («Сяо цзин») — текста насквозь конфуцианского, но самому Конфуцию не приписываемого.
Хольм ван Зайчик здесь имеет в виду распространенную в старом Китае систему баоцзя. Этот термин обычно переводится как «круговая порука». Согласно баоцзя низшей единицей административной организации становились так называемые пятидворки — пять крестьянских хозяйств, ответственных друг за друга перед вышестоящим начальством.
Цзянцзюнь — одна из высших военных должностей, существовавшая в Китае с незапамятных времен на протяжении всего имперского периода. Приблизительным аналогом ее можно назвать звание генерал-лейтенанта или даже генерал-полковника.
Ветхий Завет. 3 Цар. 19: 11-13.
Коран. «Корова», аят 247.
Поразительно, но в нашем мире однажды случился похожий обмен мнениями. Выглядел он, сколько можно судить по прошествии лет, приблизительно так: «Я предлагаю выпить за то, чтобы наши изделия всегда взрывались так же успешно, как сегодня, над полигонами и никогда — над городами!» — «Старик перед иконой молится: направь и укрепи, направь и укрепи. Тут его старуха с печи подает голос: ты, старый, молись об укреплении, направить я и сама сумею!» У нас, конечно, не было допущено вопиющей межнациональной бестактности, но зато имело место богохульство — и неизвестно, что хуже…
От греч. Меtempsychosis, переселение душ, религиозно-мифологическое представление о перевоплощении души после смерти тела в новое тело какого-либо растения, животного, человека, божества.
Обычно на европейские языки термин цзайсян переводится словами «канцлер», «премьер», «первый министр». В «Деле незалежных дервишей», например, Багатур Лобо называет германским цзайсяном Бисмарка.
«Лунь юй». 5:23.
Там же. 4:26.
Илуй (ивр.) — гениальный знаток Талмуда; в переносном значении — вообще выдающийся человек.
Седьмой месяц еврейского лунного календаря. Он, пожалуй, наиболее обилен на праздники: здесь и Новый год (Рош ха-Шана), и Судный день (Йом-Киппур), и праздник Кущей (Суккот). К сожалению, подробное их описание намного превышает допустимый объем подстрочного комментария.
Есф. 1:1. О «Книге Есфири» (Эстер) еще пойдет речь впереди, поэтому здесь переводчики сочли развернутый комментарий неуместным.
Шомер (ивр.) — страж.
В том отрывке двадцать третьей главы «Лунь юя», который взят в качестве эпиграфа к данному тому, так же как и в самих текстах Х. ван Зайчика, евреи, естественно, называются «ютай». В переводе эпиграфа переводчики позволили себе перевести это слово по смыслу, не оставляя его, против обыкновения, в ордусском варианте, ибо стремились не обременять читателя с первой же страницы повествования сложными лингвистическими комментариями.
Об иероглифе жэнь см. Приложение 2.
Хавдала (авдала, гавдала; этот термин можно перевести как «отделение от субботы», «расставание с субботой») — вечерний субботний ритуал, фиксирующий окончание субботы и наступление будней. Включает благословение вина, благовоний и огня (обычно при этом зажигаются особые свечи, например сплетенные из трех).
Благовония, используемые при обряде расставания с субботой.
Цицит — кисти, нашитые на четыре угла малого талита (четырехугольного полотнища с отверстием для головы), который носится под верхней одеждой ортодоксальными евреями. Смысл такого ношения, судя по источникам, один-единственный: постоянно (или, во всяком случае, пока светло и кисти видны) напоминать еврею, что он еврей и какие в связи с этим несет обязательства. «И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им, чтоб они делали себе кисти на краях одежд своих в роды их… и будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их… чтобы вы помнили и исполняли все заповеди Мои и были святы пред Богом вашим» (Чис. 15: 37-40).
Галаха — нормативная часть иудаизма, регламентирующая религиозную, семейную и гражданскую жизнь.
Сяо — сыновняя почтительность. Одна из основных добродетелей конфуцианства.
Бу сяо — сыновняя непочтительность. В традиционном китайском праве — не только вопиюще неэтичное поведение, но и уголовное преступление, причем из ряда самых серьезных; в списке Десяти зол (то есть наиболее тяжких человеконарушений), в начале которого фигурировали такие деяния, как государственная измена, мятеж, покушение на особу императора и членов его семьи, сыновняя непочтительность стояла на седьмом месте.
Когда в ходе освободительного восстания против Селевкидов (восстание Маккавеев) был отвоеван Иерусалим (165 г. до н.э.) и впервые после многих лет принесены жертвы в очищенном после осквернения Храме, праздник по этому поводу длился восемь дней. Не оскверненного масла для храмовых светильников удалось найти лишь на один день — однако Господь явил чудо, и светильники горели все восемь дней. Это и называется чудом явленного света. День очищения Храма и возобновления жертвоприношений до сих пор отмечается праздником Хануки (празднуется 25 кислева — т. е. в первой декаде декабря).
Утонченная ирония Х. ван Зайчика заключается здесь, как видится переводчикам, в том, что буддийские священнослужители всегда, в обязательном порядке, бреют головы наголо…
Лаовай — досл.: «старый внешний», «старина извне». Так уважительно называют в Цветущей Средине приезжих из других улусов.
Один билет (кит.).
Спасибо (кит.).
Не церемоньтесь; будьте как дома (кит.). Дословно это выражение можно перевести как «отрешитесь от состояния гостя».
«Тан люй шу и». Ст. 345. Это правовое предписание целиком обязано своим возникновением одному из заветов Конфуция: «Служа родителям, если они не правы — с мягкостью старайся переубедить их, если они упорствуют — продолжай оставаться почтительным, если они все же поступили по-своему и тем удручили тебя — не ропщи». «Лунь юй», 4: 18.
«С помощью [Его] Имени» (ивр.). Чтобы, как и надлежит порядочным людям, не поминать имя Божье всуе, то бишь попусту, слово «Бог» в иудаистической традиции стараются употреблять пореже — и вместо этого говорят просто «Имя» (понятное дело, с определенным артиклем «ха» — его по-русски лучше всего передает большая буква в начале слова «имя»; мол, не просто имя, а То Самое Имя). Всем сразу понятно, кто именно имеется в виду. Например, «барух ха-шем» — «слава Богу», «им йирцэ ха-шем» — «по воле Божией», и т. д.
Большое спасибо (кит.).
Традиционная китайская мера длины, немногим более тридцати сантиметров; здесь, стало быть, сантиметров пятнадцать.
У Сун — один из многочисленных героев классического китайского романа «Речные заводи», славен, в частности, тем, что однажды, будучи сильно пьян, кулаками убил напавшего на него посреди дикой природы тигра. Впрочем, как достоверно стало известно переводчикам из «Дела поющего бамбука», так называемый китайский тигр во времена «Речных заводей» был невелик ростом и совершенно не замечателен размерами, так что в геройстве У Суна главным, пожалуй, было все же его беспробудное пьянство. Хотя, с другой стороны, переводчикам на собственном опыте известно, что и с обычной мелкой домашней кошкой, впавшей по тому или другому поводу в ярость или упившейся валериановых капель, справиться без подручных средств подчас бывает ой как сложно.
«Шао мао». Это, собственно, и есть первое высказывание из двадцать второй главы «Бесед и суждений» («Лунь юй»), и именно по нему, как уже стало традиционным при переводах «Лунь юя», впоследствии было дано главе название, ибо, как широко известно, в подлинном тексте «Лунь юя» главы никак не названы.
Утун — род китайского платана, на ветви которого очень любят сесть отдохнуть от трудов полета фениксы. Зверь пицзеци — род неблаговещего цилиня, появляющийся в миру, единственно чтобы предречь скорое наступление ужасной эпохи Куй (вполне сопоставимой с концом света), и в связи с этим плачущий от жалости как к себе, носителю столь печальной вести, так и к миру, которому скоро предстоят столь серьезные испытания. Подробнее см.: Выхристюк Э., Худеньков Е. «Предварительные разыскания о звере пицзеци» в «Деле о полку Игореве».
Чего надо? (кит.).
Пожалуйста, заходите (кит.).
Хорошо (груз.).
Красивый (кит.).
Господин (ивр.). Несколько далее будет употреблено обращение «адон» — это тоже «господин», но «мар» от «адона» отличается приблизительно так же, как «драгоценный преждерожденный» от просто «преждерожденного». Неискушенный в тонкостях ютайской культуры Баг, даже если и пытался наскоро повысить уровень своей народознатческой эрудиции перед отъездом, видимо, просто не знал разницы оттенков (дескать, «мар» и «мар», «адон» и «адон», «мар» короче), иначе никогда не позволил бы себе предложить даме с ходу именовать себя со столь подчеркнутой почтительностью. Вероятно, этим и объясняется сразу последовавшая за предложением Бага улыбка Гюльчатай — все понявшей, но решившей не морочить голову неютаю подобными изысками.
Госпожа (ивр.).
«Книга стихов», или «Книга поэзии», — одна из наиболее древних и почитаемых китайских классических книг. Употребленное в ней для обозначения простонародного любовного свидания выражение «встреча на тутовой меже» издревле стало нарицательным.
Дабы читатель не был введен в заблуждение, переводчики считают своим долгом объяснить, что лян — изначально и до сих пор — есть мера веса, немногим более тридцати граммов; одновременно в Ордуси лян — название основной денежной единицы, ибо в Цветущей Средине раньше в ходу были серебряные (и золотые, но меньше) слитки, весом в один и более лянов. В этом смысле лян как денежная единица чем-то неуловимо напоминает английский фунт стерлингов (poundsterling), который, как известно, первоначально был равен весу 240 серебряных монет: деньги давно уже бумажные, а названия остались.
«Лунь юй», XI:12.
До свидания (ивр.).
В переводе с китайского эту фразу можно понять как «Кошка с кошкою хорошо живут!» или «Всюду кошки — и жизнь хороша!».
Цитрусовый плод, похожий на лимон, но совершенно иной по запаху и вкусу. Наряду с лулавом (ветвь финиковой пальмы), хадасимом (три ветви мирты) и аравом (две ветви плакучей ивы) служит непременным атрибутом празднования Суккота (Праздника Кущей, или шалашей). Плод должен быть безупречен с виду, у него непременно должны быть целы плодоножка и пестик, в противном случае он считается непригодным к употреблению, оскверненным.
Об Амане, самом отрицательном персонаже «Книги Есфири» (и одном из самых ненавистных антигероев еврейской истории), речь ещё впереди.
«Живет среди нас некий народец, самый презренный среди народов, высокомерный и пригодный только на то, чтобы помехой и преткновением служить для нас. Люди эти издеваются над нами и радуются бедствиям нашим. Царя проклинают они постоянно… И что это за неблагодарные души! Посмотрите, что с беднягой фараоном сделали они: когда они прибыли в Египет, фараон принял их радушно и дал поселиться в лучшей части страны; в голодные годы продовольствовал их, не отказывая в самом лучшем… Египтяне надавали им серебра и золота, и лучшие одежды дали. По нескольку ослов навьючил каждый из израильтян. И, обобрав египтян, они бежали. …Нет той добродетели, которой не приписывали бы они себе. …Смотрят с презрением на все другие племена и народы…» — Цит. по: «Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и мидрашей». Пер. С.Г.Фруга. М., 1993. С. 156-157. Так, согласно традиционным сказаниям самих же евреев (если, конечно, перевод Фруга точен), выглядела вводная часть писем Амана к наместникам провинций Персии; далее, как вывод, в этих письмах отдавался приказ о полном и поголовном истреблении живших на территория страны евреев.
Ближайший к Пекину и потому наиболее посещаемый туристами фортификационный узел Великой Китайской стены.
Вань — печать сердца Будды, знак счастья. Этим же знаком в буддийских странах обозначается слово «крест» в выражениях типа «Общество Красного Креста» — то есть получается «Общество Красной свастики». На топографических картах свастикой отмечают места расположения буддийских храмов. В данном случае Х. ван Зайчик имеет в виду созвучие фамилии Ванюшина с ханьским чтением данного знака.
Переводчики затрудняются точно описать вид этого одеяния, но название, пожалуй, говорит само за себя. Здесь ван-Зайчиков смех сквозь слезы может кому-то показаться чрезмерным, даже нарочито кощунственным — но это лишь на первый взгляд. В конце концов, нам ведь не резало и не режет слух жаркое слово «бикини», бывшее в ходу столько десятилетий! Как вовремя оно было вброшено, как стремительно сделалось всеобщим символом пляжных соблазнов! Как славно прикрыло реальный Бикини! Оно ведь совсем не напоминает нам о сожженном несколькими атомными испытаниями атолле, о радиоактивной рыбе, всплывавшей брюхом вверх в сотнях миль от места триумфов американской науки, о яванском траулере, заваленном радиоактивным пеплом… Слыша фразу «девушка в бикини», мы почему-то представляем сверкающие от загара стройные формы курортных красавиц, а вовсе не горсть обугленной костной муки, вплавленной в остекленевший песок бывшего кораллового пляжа, — как, собственно, следовало бы…
4 Цар. 2:21-24.
Насколько известно переводчикам, во многих традиционных еврейских домах, когда во время пасхального седера (трапезы) читается хаггада (сказание) об исходе евреев из Египта, при упоминании каждой из казней египетских, посредством которых Бог принуждал фараона отпустить евреев из страны, принято отливать по капле ритуального вина из чаш в знак того, что радость празднующих не полна. Так демонстрируется сочувствие египтянам, пострадавшим ради того, чтобы народ Израиля обрел свободу. Характерная деталь: даже всемогущий Бог и даже в ту совсем не демократичную пору, когда возможности народа воздействовать на власть были равны нулю, не нашел иного способа вразумлять неразумного правителя, кроме как мучить и уничтожать подвластных ему простых, ничего не решавших и ни в чем не повинных людей. Печально, но иных методик, по всей видимости, и впрямь не существует…
«Благословен ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной» (ивр.). Начальная, вводная фраза любого благодарственного благословения. Напр.: «Барух ата Адонай, Элохейну мелех хаолам, борэ при хагефен» — «Благословен ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, сотворивший плод виноградной лозы» (произносится перед возлиянием).
Лимуцзинь — досл.: «продвижение вперед матушки Ли» (кит.). По всей видимости, это сокращение фразы Лишань лаому цзинъ — «Почтенная матушка с гор Лишань движется вперед». Почтенная матушка с гор Лишань — известная в даосизме святая, проповедница и кудесница, известная своей добротой и скорыми перемещениями на зов страждущих.
Здравствуйте! Дорога хороша? (ивр.).
Хороша, хороша! И туда хороша, и обратно хороша! (ивр.).
В традиционной транскрипции — Фавор. Переводчики предполагают, что Х. ван Зайчик намекает на известную гору Фавор, что относительно неподалеку от Назарета. Традиционно считается, что именно на Фаворе произошло Преображение Христово, и именно поэтому выражение «Фаворский свет» вошло в века. Переводчики также склонны полагать, что ордусских ютаев побудила назвать свою электронику именем данной горы память отнюдь не о чтимых христианами, а о куда более родных им событиях (по времени, правда, значительно более давних, нежели Рождество Христово). Близ Фавора сынами Израиля была некогда одержана одна из самых значительных их военных побед.
То есть «помазанника» (ивр.). Соответствующее ему арамейское слово мешиха приняло в греческом произношении форму мессиас, от которого уже и произошло употребляющееся в русском языке всем известное слово «мессия». Ожидание мессии, который возродит былое могущество сынов Израиля и восстановит таким образом мировую справедливость, является весьма существенной составляющей иудаизма. С этим связаны и моменты, которые можно было бы назвать курьезными, если бы не неизбывная драматичность подобных идейных разломов: например, самые ортодоксальные евреи не признают государства Израиль (хотя при этом могут вполне благополучно обитать в нем — одно другому не мешает), поскольку оно было создано не мессией, а обычными людьми, прибегавшими ко вполне обычным средствам.
Коран. «Семейство Имрана», аят 105.
Втор. 28:1.
Коран. «Семейство Имрана», аяты 114-116.
Втор. 13:6-11.
Коран. «Корова», аяты 186-187.
Там же. «Жены», аят 91.
Втор. 9:1-8.
Втор. 10:12-19.
Коран. «Семейство Имрана», аяты 98-99.
Прит. 27:9-10.
Коран. «Жены», 127.
Лев. 19:33, 34.
Жив народ Израиля (ивр.).
«Половина письма была посвящена проблеме выбора имени для малышки. Хотя, казалось бы, все уж было сто раз говорено-переговорено — но вот вспыхнула новая мысль… „Пускай станет Фереште, — писала жена, — ты помнишь, это значит Ангел. И у вас, мой возлюбленный, есть такое же замечательное имя: Ангелина. Мы запишем нашу звездочку в управе Ангелиной-Фереште, а уж как она подрастет, и характер ее установится, и сделается ясно, чья кровь в ней сказалась сильнее, мы с нею втроем решим, ангел какого наречия ей более по душе…“» — Х. ван Зайчик. «Дело незалежных дервишей».
Здравствуйте, драгоценнояшмовый единочаятель (кит.).
У Х. ван Зайчика тут употреблен термин «и», что в данном случае мы переводим как «моральный долг»; между тем и — одно из основных и достаточно комплексных понятий конфуцианской этики — переводится по-разному: справедливость, долг, требования морали, верность, честь и пр. И на самом деле понятие «и» все это действительно в себя включает.
Цаньцзюнь — гвардейская должность седьмого ранга в тайском Китае. Дословно: «соучаствующий в войске», «дающий советы армии». Весьма приблизительно можно отнести ее к уровню майора или подполковника.
Эта цитата сама по себе достойна отдельного исследования, и оно обязательно будет проведено, когда дело дойдет до академического издания произведений Х. ван Зайчика. Очень интересно, например, что приведенный фрагмент фиксирует несколько иное состояние русского языка, нежели то, что соответствует времени описанных в эпопее «Плохих людей нет» событий. Например, в ней употреблено европейское «жид» (The Jew, Der Jude, Le Juif и пр.); следовательно, общеордусское «ютай» к моменту появления этих стихов еще либо не вошло в язык (возможно, потому, что до создания Иерусалимского улуса оставалось еще очень много времени и евреи в Ордуси воспринимались скорее как некая европейская диковинка), либо это сделано нарочито, для усиления хлесткости и эмоциональности текста — а может, и еще по каким причинам. Второе из этих соображений косвенно подтверждается еще и тем, что, например, термин «иньский треножник» в качестве символа древней и редкостной драгоценности употреблен вполне к месту, стало быть, реалии Цветущей Средины (тоже, в общем, от русской культуры довольно далекие) к этому времени были инкорпорированы в язык уже вполне органично. К тому же и куда менее известное ивритское слово слихот (покаянные молитвы) применено в высшей степени грамотно и точно — с намеком, видимо, на необходимость общего покаяния населения русского улуса за то, что при всех князьях землепашцы продолжали тупо хлеборобствовать вместо того, чтобы, как подобает всякому мало-мальски порядочному человеку, писать вольнолюбивые стихи. Может показаться удивительным, но, на взгляд переводчиков, глубоко естественно и закономерно то, что у приведенных выше чеканных строк есть в нашем мире немало аналогов. Вот, например, «Поэма конца» Марины Цветаевой (1924): «Так не достойнее ль во сто крат Стать вечным жидом? Ибо для каждого, кто не гад, — Еврейский погром! Жизнь только выкрестами жива! Иудами вер!.. Гетто избранничеств! Вал и ров. Пощады не жди! В сем христианнейшем из миров Поэты — жиды!».
В тексте Х. ван Зайчика для написания этих двух слов употреблена не иероглифическая транскрипция, и даже не китайская фонетическая азбука, а латиница: Zitrone Zurukin. Странная фамилия эта является, по всей видимости, некоей производной от немецкого «Zuruck» — «назад», «обратно».
Так у Х. ван Зайчика: «Antisemitismus».
Так у Х. ван Зайчика: «Klopfenmann».
Так у Х. ван Зайчика: «Jude».
Подробное разъяснение всех употребленных выше терминов заняло бы слишком много времени, поэтому переводчики оставляют их как есть. Названия сами говорят за себя — они словно завораживают, привораживают, дают почувствовать в руках древний, посеребренный прахом веков ксилограф даже тому, кто его в реальной жизни и в глаза-то не видел… А разве не это главное?
Великий Оуян родился в сунской, что называется, глубинке, в семье мелкого чиновника, который умер, когда сыну было всего лишь четыре года. Биографы будущей звезды китайской культуры отмечают: семья была настолько бедна, что Оуян, не имея средств ни на тушь, ни на кисти, днем трудился в поле, а по вечерам учился грамоте, чертя иероглифы на песке стебельком тростника.
Люди сведущие знают, сколь сложна и подчас ненадежна бывает привязка древних топонимов к современным названиям. Целые статьи пишутся порою ради того, чтобы предложить более или менее доказательную трактовку того или иного отождествления!
3 Цар. 22:7, 8.
Ср.: «Благородного мужа можно ввести в заблуждение, но нельзя обмануть» («Лунь юй»,VI: 26.).
Кашрут — законы иудаизма, относящиеся к пище: что кошерно, что некошерно, как именно кошерность того или иного блюда достигается… Трактовки этих законов весьма сложны, детальны и порою противоречивы; одни раввины, например, полагают, что после того, как вы съели ломтик твердого сыра, нужно — чтобы молочное и мясное в вашем желудке не повстречались — ждать несколько часов, прежде чем позволительно будет съесть нечто мясное, ведь твердые сыры перевариваются дольше прочих молочных блюд; другие же полагают, что, как и после любого молочного блюда, после твердого сыра можно подождать всего лишь полчаса, и уже можно есть мясное. Существенным для Ордуси, например, является безусловный кашрутный запрет на столь любимых в китайской кухне моллюсков; данный запрет восходит еще ко временам Моисея. В Синайской пустыне Бог не забыл предупредить свой народ: «Из всех животных, которые в воде, ешьте сих: у которых есть перья и чешуя в воде, в морях ли, или реках, тех ешьте; а все те, у которых нет перьев и чешуи, в морях ли, или реках, из всех плавающих в водах и из всего живущего в водах, скверны для вас» — Лев.11:9, 10. Из этой заповеди однозначно следует, что всякая рыба (а в широком смысле — вообще всякая тварь, живущая в воде), у которой нет плавников и чешуи (то есть, например, кальмары, голотурии, устрицы, гребешки и пр.), не может использоваться в пищу.
Шофар — рог, обычно бараний, в который в библейским период трубили для созыва войска, объявления о наступлении юбилейного года, в дни новолуния и в праздник Рош ха-Шана. Позднее в шофар стали трубить только в ходе утренней молитвы на Рош ха-Шана (Новый год) и после молитвы на исходе Йом-Киппура (Судного дня).
Ханьлинь — досл.: «Лес кистей». Организационно оформленное довольно аморфно, но крайне престижное объединение лучших гуманитарных умов старого Китая. Иногда этот термин переводят как «Академия наук». Академия Ханьлинь существовала со времени Тан и до конца имперского периода.
Поразительно, но этому странному и на первый взгляд совершенно невозможному диалогу переводчикам тоже удалось обнаружить в нашем мире аналог. Насколько можно установить по первоисточникам, у нас он выглядел так: «Вас привезли сюда, чтобы записывать, так сидите и пишите, не встревая в разговор». — «Заткнись, я таких, как ты, на фронте сотнями из-под огня вытаскивала!».
Основатель первой всекитайской империи. Время царствования: 241 — 209 гг. до н.э. Много потрудился для блага страны: в принудительном порядке ввел единую ширину колеи для колесного транспорта, единое начертание письменных знаков, единую систему мер и весов, распорядился считать валютой только металлические деньги (не надо думать, что запретил он бумажные — до бумажных оставалось еще много веков, а вот всякие никчемные ракушки еще были в ходу), начал строительство курьерских дорог, конфисковал у населения оружие, а также вырезал всех тех, кто был против, изъял и сжег все книги, которые считал вредными (в основном — конфуцианские, каковые расценивал расслабляющими казенную целеустремленность всякой дурацкой этикой), а самых строптивых последователей Конфуция показательно закопал в землю живьем. Злобный тиран, одним словом, и параноик.
«Ной начал возделывать землю и насадил виноградник; и выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем. И увидел Хам наготу отца своего, и, выйдя, рассказал двум братьям своим. Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего. Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его, и сказал: проклят; раб рабов будет он у братьев своих». — Быт. 9:20-25.
Мицва (ивр.) — это слово значит и «заповедь», и «доброе дело»; сколько удалось уяснить переводчикам, в данном контексте его и следовало бы переводить именно всеми этими словами: заповеданное доброе дело — т. е. не произвольно выдуманное тобою самим доброе дело, которое ты можешь сделать когда угодно, просто под влиянием минуты и по велению души, но строго определенное доброе дело, выполняемое в строго определенной ситуации или в строго определенное время. Мишлоах манот (ивр.) — отсылка гостинцев. В день Пурима между соседями, друзьями и пр. принято обмениваться небольшими угощениями, причем не менее двух видов — скажем, выпечка и конфеты, фрукты и напиток… Когда друзей много, выполнение этой мицвы может стать довольно времяемким.
У Конфуция в этой фразе обыгрывается тонкое различие терминов жэнъу и шэнъу, трудно переводимых на русский язык с достаточной степенью адекватности. Первый термин можно понять как «все те, кто является людьми», «все те, кто действует так, как полагается людям», «все те, кто исполняет то, что людям на роду написано». Второй же — «все те, кто просто живет», «все те, кто водится на белом свете и не более».
Фамилия «Холмс» по-китайски. Ван Зайчик подобрал иероглифы для транскрипции с присущим ему изяществом: если прочесть их по смыслу, получится фраза, много говорящая сердцу любого оперативника: «Пылко радовать родное учреждение».
В нашем мире аналог, поразительно близкий тексту, приведенному здесь Х. ван Зайчиком в качестве песни, переводчикам удалось найти в сетевом альманахе «Еврейская старина» за апрель 2005 г. (стихотворение Бориса Кушнера «15 нисана 5765»). Переводчики настоятельно просят читателей не перепутать его автора с замечательным питерским поэтом Александром Кушнером.
Ковчег Завета.
Девятое Ава — День траура по разрушению Храма. По удивительному стечению обстоятельств и Первый Храм (построенный Соломоном и оскверненный вавилонянами), и Второй (очищенный и повторно освященный после восстания Маккавеев и разрушенный римлянами) прекратили свое существование в один и тот же черный день традиционного еврейского календаря. Месяц Ав длится тридцать дней и приходится на вторую половину июля — первую половину августа.
«На будущий год в Иерушалаиме» (ивр.). Заключительные слова пасхального седера, в течение двух тысяч лет символизировавшие неколебимую веру евреев в возращение из рассеяния.
«Лунь юй», XV:30.
Втор. 4:15, 16.
Один из трактатов раздела Моэд — второго раздела Мишны (нормативной части Талмуда).
Сара рассуждает как бы совсем уж по-мужски. Однако имеется в виду всего лишь достаточно древний обычай, согласно которому, если у мужчины, тем более — у главы рода, от жены его долго не рождалось наследника, бесплодная жена сама, по своему выбору, могла привести мужу женщину для того, чтобы та зачала и родила. Рожденный таким образом мальчик считался отпрыском бесплодной жены и мог наследовать своему отцу, но его реальная мать не приобретала себе таким образом никаких особых прав. Чуть позже, применительно к Иакову и Рахили, подобная операция называется в Библии «рождением на коленях» неплодной жены (Быт. 30: 3).
Ишмаэль — Бог услышит.
Отец множества.
Госпожа, княгиня.
Трактовка значения имени в источниках разнообразна: от «насмешник» до «тот, кто вызывает смех» и даже «Он (т.е. Бот) смеется».
Потомки Измаила.
Т. е. в Северной Аравии. Именно эта географическая привязка дает всем толкователям возможность считать потомков Измаила ядром формирования арабских племен, в среде которых впоследствии зародилось и расцвело мусульманство.
Речь идет об Иосифе и его братьях — детях Иакова, который являлся, в свою очередь, сыном Исаака и внуком Авраама. Впоследствии Иосиф, став первым министром египетского фараона, во времена жестокого голода, охватившего весь тогдашний мир, спас свою семью в могучем и изобильном (на тот момент — в значительной мере благодаря его, Иосифа, личным усилиям) Египте, где многочисленные потомки Авраама и Сарры, умножаясь и богатея, жили в течение многих поколений и были уведены оттуда лишь Моисеем (Моше).
Т.е. потомков Измаила. Судя по этому тексту, арабы уже в ту пору специализировались на караванной торговле, которая была основным их занятием во времена Пророка Мухаммеда.
Благовонная смола — Даль Вл. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.; М., 1881. Т.IV. С 324.
Т. е. Иосифу, проданному братьями в Египет и сделавшемуся там первым министром.
Братьям Иосифа.
Сало, жир — Даль Вл. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.; М., 1881. Т.IV. С. 441.
Новое, дополнительное имя, которое Бог дал Иакову после того, как Иаков вступил с ним (по иным толкованиям — с его ангелом) в единоборство, не уступил, не дал себя победить, но навсегда охромел. Трактовки имени различны: от «Божий герой (князь)» до «Тот, кто боролся с Богом».
Сахаров А. Воспоминания: В 2 т. М., 1996. Т. 1. С. 857.