Ореол смерти

Глава 13

Ева никогда не пренебрегала полицейской рутиной: счастливый билет может выпасть, когда его меньше всего ждешь. Именно так получилось на этот раз.

Сидя в своем рабочем кабинете, она сосредоточилась на деле Кирски. Ей казалось, что здесь легче найти зацепку: уж очень мало времени было у убийцы.

Прежде всего Ева хотела установить с точностью до минуты порядок событий. Итак, Надин, вопреки обыкновению, решает провести перерыв на студии, а Кирски, наоборот, отправляется в магазин. Она проходит мимо охранника у центрального входа приблизительно в 23.04, выходит на улицу и попадает под нож убийцы. Через несколько минут к студии подъезжает Морс, натыкается на труп, его рвет, потом он с криками вбегает в здание.

Все происходит очень быстро, если не сказать — стремительно.

Нужно было просмотреть видеозапись с камеры, установленной у ворот здания, но Ева не торопилась делать это. Установить, проезжал ли через них убийца, все равно невозможно: он мог просто прийти пешком с Третьей авеню. А если проезжал — неизвестно, как долго он ждал Надин, уехал ли, когда по ошибке убил Луизу.

Охрана у ворот следила только за тем, чтобы у сотрудников студии было место для парковки и чтобы приглашенные гости не маялись, паркуя свой автомобиль на соседней улице.

Ева просмотрела видеозапись только потому, что полагалось это делать. А впрочем, призналась она себе, еще и потому, что надеялась найти прокол в рассказе Морса. Он мог узнать плащ Надин, ему было известно, что она обычно выходит одна перед вечерним выпуском новостей.

Больше всего ей бы хотелось зажать этого пройдоху в угол!

Вот тут-то она и разглядела двухместный итальянский автомобильчик, подруливший к воротам. Ева однажды видела эту машину. Она была припаркована у дома майора Уитни в день похорон.

— Стоп! — выкрикнула Ева, и на экране застыл выбранный ею кадр.

Для того чтобы увеличить нужный сектор, потребовалось время. Что-то загудело, экран потемнел, и Ева нетерпеливо стукнула по нему кулаком.

— Когда же нам поставят нормальную аппаратуру? — проворчала она недовольно и тут же расплылась в улыбке: на экране наконец появилось нужное ей изображение. — Добро пожаловать, мистер Анжелини!

Затаив дыхание, она смотрела на лицо Дэвида, занявшее весь экран. Он нервно оглядывался, словно ждал кого-то.

— Что, интересно, вы там делали? — спросила Ева и взглянула на время внизу экрана. — Что вы там делали в двадцать три часа две минуты пять секунд?

Не отрывая глаз от изображения, она открыла ящик стола и нашарила там плитку шоколада. Сойдет вместо завтрака: до дому она так и не успела добраться, а теперь и вовсе неизвестно, когда там окажется.

Отметив про себя, что нужно не забыть сделать копию кадра, Ева нажала на кнопку дальнейшего показа. Жуя шоколадку, она наблюдала за тем, как машина покидает поле обзора камеры. Через одиннадцать минут подъехала машина Морса.

— Интересно… — сказала она тихо, потом развернулась к своему телефону и вызвала Фини.

— Даллас? Как видишь, работаю не покладая рук. Боже ты мой, еще и семи нет.

— Я знаю, который час. У меня тут одно… деликатное дело.

— Черт! Терпеть не могу, когда ты так говоришь, Даллас.

— На видеозаписи, сделанной у ворот «Канала 75», — Дэвид Анжелини. Он появился там за десять минут до того, как было обнаружено тело Луизы Кирски.

— Дерьмово… Кто сообщит шефу?

— Я. Но только после того, как поговорю с Анжелини. Ты должен меня прикрыть, Фини. Я перекачаю на твой компьютер все, что есть, кроме сюжета с Анжелини. Ты передашь это шефу, а про меня скажешь, что я… ну, отлучилась на два часа по личным делам.

— Ага, так он и поверит!

— Слушай, Фини, вели мне пойти поспать. Скажи, что ты сам доложишь шефу, а мне обязательно нужно выспаться.

Фини тяжело вздохнул.

— Даллас, тебе нужно выспаться. Я сам обо всем доложу шефу, а ты поезжай домой, поспи пару часов.

— Прекрасно! Теперь ты без зазрения совести можешь сказать ему, что отослал меня спать, — сказала Ева и положила трубку.

Интуиция — вещь, необходимая хорошему полицейскому. Интуиция Евы подсказала ей, что Дэвид Анжелини потянется к родному дому. И поэтому сначала она отправилась к резиденции Анжелини, расположенной в модном районе Ист-Сайда.

Здесь стояли кирпичные дома, построенные в тридцатые годы по образцу зданий девятнадцатого века, уничтоженных в начале двадцатого. Тогда Нью-Йорк фактически перепланировали заново, и в этом районе снесли почти все постройки. После долгих споров было решено воссоздать на этом месте облик старого города. И селиться здесь было по карману только богатым.

Промучившись десять минут, Ева отыскала наконец среди дорогих машин место для парковки. Видимо, муниципального транспорта в этом районе не было, и земля стоила столько, что гаражей на ней не строили.

«И все-таки Нью-Йорк — это Нью-Йорк!» — подумала Ева, запирая двери своего старого драндулета. Мимо нее на скейтборде промчался какой-то подросток. Он исполнил, явно на публику, пару сложных прыжков, и Ева улыбнулась ему:

— Здорово!

— Да так, ничего особенного, — сказал он юношеским басом и приземлился на тротуаре рядом с Евой. — Катаетесь?

— Нет. Пробовала — но ничего не выходит.

— Если хотите — научу за пять минут.

— Спасибо, буду иметь в виду. Ты не знаешь, кто живет в двадцать первом доме?

— В двадцать первом? Конечно, знаю. Мистер Анжелини. Иногда к нему приезжает сын. Только вы не похожи на его дамочек.

— Непохожа? — Ева остановилась.

— Конечно, нет! — усмехнулся во весь рот паренек и окинул Еву пристальным взглядом. — Он любит помоложе и поэффектней.

— А у него много дамочек?

— Я видел только нескольких. Приезжают всегда на своих машинах. Иногда остаются до утра, но чаще уезжают.

— Откуда ты знаешь?

— А я живу напротив, — ответил подросток, ни капли не смутившись. — И люблю следить за тем, что происходит.

— Ладно. А ты мне скажешь, приезжал ли кто-нибудь сюда сегодня ночью?

— С него мне это вам говорить?

— А я из полиции.

Он присвистнул и стал разглядывать ее значок.

— Ого! Нормально! Вы что, думаете, он и есть — тот серийный убийца? Я хочу быть в курсе событий.

— Знаешь, не надо меня допрашивать. Лучше скажи, ты следил за домом вчера ночью? Да, кстати, как тебя зовут?

— Барри. Я вчера сидел дома — смотрел телик, слушал музыку. Вообще-то мне надо к экзаменам готовиться…

— А почему ты сегодня не в школе?

— Слушайте, а вы случайно не из отдела по работе с подростками? — Он нервно захихикал. — Рано еще. Мы сегодня во вторую смену.

— Ладно. Так что насчет прошлой ночи?

— Я видел, как Марко Анжелини куда-то уехал. Часов в восемь. А потом, наверное около полуночи, появился Дэвид, в роскошной тачке. Вылез не сразу. Долго сидел, вроде как не мог решить, что делать.

Барри сделал прыжок с переворотом и чётко приземлился обратно.

— Потом он вышел и отправился в дом. Только ноги едва волочил — словно под кайфом. Я не видел, вернулся ли мистер Анжелини. Наверное, уже отключился. В смысле, заснул.

— Заснул? Понятно. А утром кто-нибудь отсюда выходил?

— Вроде нет. И тачка все еще стоит.

— Вижу. Спасибо.

— Эй! — Он развернулся и объехал вокруг Евы. — А копом быть круто?

— Иногда круто, иногда — не очень.

Ева поднялась по ступенькам к двери Анжелини и позвонила.

— Извините, но никого нет дома, — раздался голос входного автоответчика. — Если хотите, оставьте сообщение.

Ева смотрела прямо на «глазок» в двери.

— Сообщение следующее: если никого нет дома, я сейчас пойду к своей машине и запрошу ордер на обыск дома. Это займет не более десяти минут.

Она отошла в сторону и подождала минуты две, после чего дверь открылась и на пороге появился Дэвид Анжелини.

— Лейтенант?

— Мистер Анжелини, мне нужно задать вам несколько вопросов. Выбирайте: здесь или в Центральном участке?

— Входите. — Он отступил назад. — Я только прошлой ночью прилетел в Нью-Йорк. И еще не совсем пришел в себя.

Дэвид провел ее в гостиную, выдержанную в темных тонах, и вежливо предложил кофе, от которого она столь же вежливо отказалась. На нем были узкие слаксы (такие она видела на улицах Рима) и кремовая шелковая рубашка с широкими рукавами, на ногах — туфли из мягчайшей кожи в тон рубашке.

Но глаза его беспокойно бегали по сторонам, и, усевшись в кресло, он стал нервно барабанить пальцами по подлокотнику.

— У вас появилась новая информация по делу матери?

— Думаю, вы прекрасно понимаете, почему я здесь.

Он судорожно облизнул пересохшие губы, и Ева поняла, почему из него получился такой плохой игрок.

— Простите?

Она поставила на столик диктофон.

— Дэвид Анжелини, позвольте ознакомить вас с вашими правами. Вы не обязаны делать заявление. Если вы его сделаете, оно будет зафиксировано и может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право воспользоваться услугами адвоката.

Ева продолжала перечислять его права, но он перебил ее.

— В чем вы меня обвиняете?

— Обвинение против вас еще не выдвинуто. Вы желаете вызвать адвоката?

Он нервно вздохнул.

— Пока что нет. Я полагаю, вы сообщите мне, что именно вы хотите выяснить?

— Безусловно. Мистер Анжелини, где вы находились между одиннадцатью и двенадцатью часами вечера тридцать первого мая?

— Я уже сказал, что только что вернулся в город. И из аэропорта приехал сюда.

— Вы приехали сюда прямо из аэропорта?

— Да. У меня была назначена одна встреча, но я ее… отменил. — Он расстегнул ворот рубашки, словно ему было трудно дышать. — Перенес на другое время.

— В котором часу вы прибыли в аэропорт?

— Самолет приземлился где-то около половины одиннадцатого.

— И вы приехали сюда?

— Я же уже сказал!

— Да, сказали. — Ева посмотрела на него пристально. — И солгали. Но вы плохо умеете лгать. Взгляд вас выдает.

Дэвид встал. Лоб его покрылся потом, голос звенел от злобы и страха.

— Пожалуй, я все-таки предпочту воспользоваться услугами адвоката, лейтенант. И свяжусь с вашим начальством. Полицейские часто позволяют себе угрожать ни в чем не повинным людям в их собственном доме?

— Как придется, — пробормотала она. — К сожалению, не могу сказать, что вы ни в чем не повинны. Можете вызвать своего адвоката. Мы отправляемся в Центральный участок.

Но он не бросился вызывать адвоката.

— Я не совершил ничего противозаконного!

— Начнем с того, что вы солгали офицеру полиции. Вызывайте адвоката.

— Подождите! — Дэвид принялся взволнованно расхаживать по комнате. — В этом пока нет необходимости.

— Вы вольны в своем выборе. Хотите изменить показания?

— Видите ли, это очень тонкое дело, лейтенант…

— Странно. Я всегда считала, что убийство — дело грубое.

Он продолжал метаться из угла в угол.

— Вы должны понять, что дела нашей фирмы сейчас не в лучшем состоянии. И ненужное паблисити может только навредить. Через неделю, максимум через две, все будет улажено.

— Вы что, предлагаете мне ждать, пока вы решите свои финансовые вопросы?

— Я готов предложить компенсацию за ваше время и ваши старания.

— Неужели? — изумилась Ева. — И какого рода компенсацию вы предлагаете, мистер Анжелини?

— Могу предложить десять тысяч. — Он выдавил из себя некое подобие улыбки. — Даже вдвое больше, если вы просто забудете об этом.

Ева повернулась к диктофону.

— Прошу обратить внимание на то, что Дэвид Анжелини предложил взятку ведущему расследование офицеру, лейтенанту Еве Даллас, которая от взятки отказалась.

— Сука! — сказал он тихо.

— Вы напрасно отказались от адвоката, Анжелини: едва ли он одобрил бы ваши действия. Что вы делали вчера у здания «Канала 75»?

— Я не говорил, что был там.

— И напрасно. Есть видеозапись, сделанная камерой наружного наблюдения.

Ева достала из сумки фотографию и бросила ее на стол.

— У ворот? — Он рухнул в кресло. — Мне и в голову не пришло… Я был в панике.

— Еще бы! После того, как перережешь кому-то горло, можно и запаниковать.

— Я до нее не дотрагивался! Близко к ней не подходил! Боже, неужели я похож на убийцу?!

— Убийцы бывают разные. Вы там были. И у меня есть этому подтверждение. Руки! — велела она, потянувшись за револьвером. — Руки из карманов!

— Господи, неужели вы думаете, что у меня в кармане нож? — Он вытащил носовой платок и вытер пот со лба. — Я даже не был знаком с Луизой Кирски.

— Но имя ее вам, однако, известно.

— Я узнал его из «Новостей». — Он прикрыл глаза. — Узнал из «Новостей»! И я видел, как он ее убивал…

Ева вздрогнула, но в отличие от Дэвида она умела скрывать свои чувства.

— Так почему же вы не хотели рассказать об этом? — спросила она сдержанно.

Он судорожно сплел пальцы. На руках у него было два кольца — одно с бриллиантом, другое с рубином. Они со звоном стукнулись друг о друга.

— Вы должны обещать мне, что не станете упоминать моего имени.

— Нет, — ответила она твердо. — Ни на какие сделки я не иду. Ваша мать была юристом, мистер Анжелини. И вы должны знать, что все сделки заключаются только с адвокатом, а не с офицером полиции. Вы уже дали ложные показания. — Она старалась говорить как можно спокойнее: это помогает, когда работаешь с нервным подозреваемым. — Я предоставляю вам возможность изменить показания и вновь напоминаю о том, что вы можете воспользоваться услугами адвоката. Но, если хотите говорить со мной, говорите сейчас. Я начну, так вам будет легче. Что вы делали вчера ночью у здания «Канала 75»?

— У меня была назначена встреча. Я уже говорил, что отменил ее. Это правда. Мы работаем сейчас над расширением сферы деятельности компании. У Анжелини есть кое-какие завязки с шоу-бизнесом. Мы занялись разработкой новых проектов, связанных с телевидением. Я должен был встретиться с Карлсоном Янгом, продюсером развлекательных программ.

— Но рабочий день к тому времени закончился.

— Знаете, у тех, кто занимается шоу-бизнесом, рабочий день ненормированный. У нас обоих очень плотное расписание, и другого времени мы не нашли.

— А нельзя было переговорить по телефону?

— Большая часть переговоров велась именно так. Но настало время для личной встречи. Мы надеялись — и надеемся до сих пор, — что проект можно будет запустить в начале осени. Сценарий готов, съемочная группа набрана, подписаны контракты с некоторыми актерами.

— Значит, у вас была назначена встреча с Карлсоном Янгом с «Канала 75»?

— Да. Я немного задержался из-за дождя. — Он поднял глаза на Еву. — И позвонил ему из машины. Это вы можете проверить. Позвонил без чего-то одиннадцать, когда понял, что опаздываю.

— Мы все проверим, мистер Анжелини. Можете не сомневаться.

— Я подъехал к главным воротам. Был немного рассеян, потому что думал… о некоторых проблемах с актерским составом. Мне нужно было идти к центральному входу, но я задумался. Остановив машину, я понял, что надо вернуться немного назад. И тут я увидел… — Он снова вытер пот со лба. — Я увидел, что кто-то выходит из здания. И тут появился еще один человек. По-видимому, он стоял неподалеку и ждал. Он действовал очень быстро. Все произошло молниеносно! Она повернулась, и я увидел ее лицо. На мгновение оно мелькнуло в свете фонаря. Он занес руку… Это длилось долю секунды… И, Боже! Кровь… Она брызнула фонтаном. Я сначала ничего не понял. Это было так неожиданно… Она упала, и он убежал.

— И что же вы стали делать?

— Я? Я просто сидел… Долго ли — не знаю. Потом уехал. Ничего толком не помню. Ехал как во сне. Дождь, свет фар машин, едущих навстречу. Наконец я очутился здесь. Позвонил Янгу, сказал, что меня задержали и встречу придется перенести. Вошел в дом. Здесь никого не было. Я принял успокоительное и лег спать.

Ева помолчала, а потом сказала:

— Давайте проверим, правильно ли я вас поняла. Вы ехали на встречу, свернули не туда и увидели, как убивают женщину. После чего вы уехали, отменили встречу и легли спать. Так?

— Да. По-моему, все так.

— А почему вы не вышли из машины, не посмотрели, нельзя ли чем-то помочь? Почему не позвонили в полицию или в «Скорую»?

— Я не мог ни о чем думать! Я был в шоке!

— Были в шоке? А потом приехали сюда, приняли лекарство и легли спать?

— Сколько раз можно повторять?! — Дэвид пытался взять себя в руки, но у него ничего не получалось. — Мне необходимо выпить. — Он поднялся, подошел к бару, трясущимися руками налил себе стопку виски и залпом выпил.

— Я ничего не мог сделать, — пробормотал он, смущенный, как она и рассчитывала, ее молчанием. — Я здесь ни при чем…

— Несколько недель назад точно таким же образом была убита ваша мать. Там вы тоже были ни при чем?

— В этом-то все и дело! — Дэвид снова наполнил стопку и опять выпил. — Я… я испугался. Я никогда раньше не сталкивался с насилием, никогда не мог понять преступника. Мама — да: она ведь была прокурором, — добавил он тихо.

— А вам это не нравилось, мистер Анжелини? То, что она знала, что такое насилие, что не боялась встретиться с ним лицом к лицу? Не боялась с ним бороться?

— Я любил мать, — сказал он через силу. — И, когда увидел, что другую женщину убили точно так же, я хотел только одного — убежать прочь как можно скорее.

Он помолчал, снова глотнул виски.

— Думаете, я не знал, что все это время вы меня проверяете, расспрашиваете обо мне, раскапываете подробности моей жизни? Я ведь с самого начала был у вас на подозрении! А теперь оказался свидетелем еще одного убийства… Я решил, что, если кто-то узнает об этом, мне будет только хуже.

— Будем считать, что вам не повезло, — сказала Ева, вставая.