Орион Реликвий

Глава 22

Занятную вещицу, которую я взял в библиотеке, я аж к груди прижимал. Магия! Это была магия!

Я, хоть за выходные отжег не по-детски, перемещаясь в черной вспышке как умалишенный, но чтобы вот так вот… как в сказках моего мира! С огнем на конце! Ой… на пальце…

Это было неожиданно.

Обходя стороной стайку третьеклассников, которые забавляясь, толкали друг на друга в полукруге какого-то первоклашку, я наткнулся сначала на удивленное лицо Мефодия, который стоял рядом с Владимиром Ильичом возле общежития, а затем сам увидел, что происходит.

Обыск. Ей богу!

Вокруг нашего общежития стояла стража из тех самых охранников в красных мундирах и с высокой шапкой на голове. Помимо этого, было два профессора, на занятиях которых я уже был. Адольф Брониславович и, конечно же, лекарь. Собственной персоной.

— О, а вот и наш уважаемый! — заметил меня Всеволод Владимирович и в короткой вспышке, оказался возле меня. — Милейший, не пройдете ли с нами?

— Куда? — включил я недопонимание. — Что вы тут вообще делаете?

— До нас дошли сведения, — заговорил карлик, подошедший к нам. — Что в этом общежитии хранится нечто запрещенное.

— А я тут причем? — удивился я. — Комнаты все открыты. Заходите да смотрите.

— Мефодий Победа, — процедил лекарь. — Единственный из постояльцев этого гадюшника, был против осмотра комнаты без всех ее хозяев. И поэтому, ваша комнатка осталась последней, которую не досмотрели.

— И? — я искренне не понимал, в чем была проблема. — Заходите, в чем проблема-то?

— Может, — лекарь заулыбался. — Вам с Мефодием есть что сказать⁈

Я посмотрел на мутного типа, который покачивался на каблуках, и в ответ лишь помотал головой. Нет, утром я выкинул твою дрянь, мерзкий старикашка. Так что… хрена с два тебе.

За два часа до этого.

Всеволод Владимирович стоял напротив кровати Боброва и не мог понять, куда же делась отрава.

— Вот, сука, чувствовал же, что он подсуетится, — раздраженно шевеля усами, пробормотал сам себе. Затем, посмотрел в окно, где маячил Эдик, на шухере, так сказать, и решил закончить начатое. — Удача не на твоей стороне, Костенька… — загоготал он, вскрывая матрас Боброва.

Далее, он взял сверток из своего кармана, бережно держа его в белых перчатках, погрузил в матрас, а затем… повернулся к постели Мефодия.

Нет. Этот малый хоть и противный, но пока под раздачу не попадет.

Но на всякий случай, лекарь подкинул еще один мешочек под подушку. Ну, мало ли что еще случится?

Судя по злорадной улыбке лекаря, меня ждало что-то интересненькое. Я, разумеется, искренне пожелал этому старому хрычу провалиться под землю, но тот явно не собирался. Целенаправленно, словно был здесь не впервой, он поперся в сторону нашей комнаты.

Хотя… да, не впервой. Они же и так здесь все осмотрели. Наша комната осталась последней.

Первым, на порог моей «спальни» зашел охранник. Не знаю. Правда, для чего. Затем в нее влетел бледный Мефодий, затем лекарь и карлик, а уже после я, и… мне было достаточно увиденного.

Дыры в боковине моего матраса не было утром. А значит, здесь явно был чужак и, судя по выражению лица удивленного Мефодия, который видимо, ожидал здесь увидеть все, что только можно, это не он его потрошил.

— Это у вас что? — лекарь оскалился. — Порча имущества?

Я внимательно проследил за его рукой, посмотрел на свой матрас и улыбнулся.

«Тварюга. Все-таки подставил»

— А теперь, уважаемые, — лекарь начал распинаться. — Прошу задокументировать все мои действия.

Эта усатая старая паскуда, для начала театрально рассматривать прикроватные тумбы. И начал он не с моей, а с Мефодия. Достал оттуда кучу носков, со странными номерами, вышитыми на белой ткани. Какой-то блокнот. Банку с конфетами, и…

— Зачем тебе сушеный хвост бобра? — удивился лекарь, поворачиваясь к Мефодию с этой мерзостью в руках.

Глядя на немаленький хвост, я аж флешбэки словил. Сжал кулаки и злобно посмотрел на Победу.

Тот лишь плечами пожал и что-то пролепетал про «оберег». На чем лекарь счел нужным продолжить. Перевернул его кровать, нашел еще два хвоста и ожерелье из резцов бобра, от чего меня начало колотить. А затем небольшой конвертик, где были явно картинки эротического содержания.

Тут, я не мог не заметить испарину на лбу лекаря, и как игриво зашевелились его усы.

Ну и после, начался досмотр всех моих принадлежностей. Только вот у меня кроме матраса и подушки, ничего не было. Даже постельного.

— Прошу задокументировать, — повторился лекарь. — Порча имущества академии, — он указал на мой матрас и повернулся ко мне. — Ну что, Бобров, есть что сказать нам? Или мы продолжаем досмотр?

— Хочу сказать, что специалист вы — так себе. — Я уже понял, что он добьется сейчас своего, но его скромную победу я испорчу. — И прошу задокументировать, — повернулся к карлику. — Его нужно отправить на курсы и проверку его квалификации. А то он ставит диагнозы тыча пальцем в небо…

По идее, это было прямым объявлением войны Всеволоду Владимировичу. Только вот тот хоть и дернулся от злости, но видимо, слишком уж сильно предвкушал свою будущую победу.

Подошел к матрасу, криво улыбнулся и начал его потрошить. Но и на мое удивление тоже, ничего не нашел. Распотрошил подушку и кроме серого, старого пуха, ничего там не нашел.

— А вот и порча имущества, — заговорил карлик. Затем, повернулся к охраннику и сказал ему. — Принеси новую подушку и матрас, запиши порчу на имя нашего уважаемого лекаря, а ты, — он повернулся ко мне. — Закончишь — дуй в мой кабинет.

Я… замер, не понимая, что только что произошло. Да, лекарь явно приходил сюда еще один раз и слишком уж рьяно рвал мои «пожитки», со словами: «как же так», но… черт. Кто помог мне?

— Всеволод Владимирович, — карлик обратился к лекарю. — Пойдем-ка поговорим. Ага?

Тот лишь покорно кивнул и двинулся за ним.

Когда в комнате никого, кроме меня, Мефодия и моего нового матраса с постельным бельем не осталось, Победа повернулся ко мне, затем, подошел к двери и плотно её прикрыл.

— Ничего рассказать не хочешь? — загадочно улыбнулся он. — А?

— Если бы… — протянул я, не понимая, что этот перец опять от меня хочет.

Но тот ничего не сказав, подхватил со своей кровати хвост бобра и протянул его мне со словами:

— Внутри заначки. Смой, лучше. А то лекарь может вернуться.

Я с явным недовольством написанном на лице, взял хвост. Принюхался, чуть не… буэ-э-э-э… и пожамкал его. Внутри было полое пространство и явно что-то похрустывало.

— Тебе повезло, — улыбнулся Победа. — Мой второй я сказал, что к нам в комнату пришел чужак. Я вот и решил сходить перед занятием, посмотреть, что происходит. А тут оказался лекарь со своими сорванцами.

— Сорванцами? — удивился я.

— Ну да. Эдуард Славный, Василиса Мудрая и Василий Победоносный. Третьекурсники. Будущие выпускники с отличием, если, разумеется, пройдут испытание.

— И?

— Шестерки лекаря. Всеволод Владимирович думает, что никто этого не видит и не понимает, но эти три хвостика вечно за ним плетутся. Ну и, пришел, — он улыбнулся, щелкая пальцами. — Увидел, что твой матрас порезан и решил посмотреть, что же там такое. Сам понимаешь, что по итогу… ну так что, расскажешь?

Я посмотрел на шизоида, понял, что фактически, это он сейчас меня спас от явной подставы и кивнул.

— Подставить меня пытается, из-за того, что я не дохну, — говорил все это, без эмоций на лице. Но Победа почему-то расхохотался. — Ну и по итогу, сам понимаешь, обыски и желание подставить меня, якобы, это я отравил Смита.

— Мой второй я говорит, что ты честно ответил, — довольный ответом, кивнул мой сосед. — Но все равно говорит, что ты опасный. Так что, оборачивайся.

На последнем слове он вышел из комнаты, оставив меня в полном недоумении.

Чертов псих, что он там себе навыдумывал?

— Сева, — карлик убедился, что у дверей его кабинета никого нет, и начал разговор менее официально. — Какого хрена ты творишь?

Лекарь, опустил голову, недовольно посмотрел на карлика и процедил:

— Были подозрения…

— Какие подозрения, Сева? — карлик чуть повысил тон. — Вот скажи мне, зачем Константину или его другу Мефодию, травить студента? А?

— Все складывалось…

— Ничего не складывалось! — перебил его Владимир Ильич. — По итогу, мы просрали все выходные и завтра нас ждет приезд родственников Смита. Понимаешь, чем это может закончится?

— Ну, заведение наше точно не закроют, — начал говорить лекарь. — Штрафов тоже не будет…

— Он из знатной семьи, — вновь перебил карлик. — Если они поднимут шумиху, то от нашего заведения отвернутся многие богатые рода. Закончится финансирование, и академия высохнет.

— И?

— Что и? — оскалился карлик. — Кто город будет защищать от тварей? Ты? Или я?

— Что ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты подделал отчет. — Более тише ответил карлик. — Сделай так, чтобы к отчету невозможно было прикопаться. Мол, силы кончились, сердце остановилось. Парень потратил слишком много маны, пытаясь показать силу, к которой был не готов. Все просто.

— Ты хочешь, чтобы я рискнул своей честью и словом? — озлобился лекарь. — Ты же знаешь, что я не могу!

— Однако, — улыбнулся карлик, понимая, чем можно задеть лекаря. — Боброву ты сколько раз намекал, что он скоро умрет? Два? Три раза? И что-то он живее всех живых. Что-то твоя честь и слово попахивает дрянью.

Вместо ответа, разъяренный лекарь вскочил и громко хлопнул дверью. Покинув здание академиков, направился в свой кабинет, в главном корпусе академии, где его уже ждала Маргарита.

Оставшись с ней наедине, лекарь злобно прошипел, обращаясь к одержимой сестре.

— Делай что хочешь, но, чтобы завтра этот паршивец был мертвым.

Адольф Брониславович обходил Вековую Жабу, которую готовили на испытания, и нежно гладил ее кожу. Рядом с ним, семенил Арвид, который все это время копался в большой корзинке и изредка, подкидывал мертвых воробьев, которых жаба моментально схватывала своим длинным языком. При этом она даже не двигалась, а язык, словно сам жил своей жизнью.

— О, этот повкуснее, — радостно сказал великан, закидывая воробья в свою «печку». — Мвозет, — заговори он с набитым ртом. — Начнем кормить ее курицей? Или хотя бы голубями?

— Нет, — отрезал академик. — Нельзя менять рацион перед началом испытаний. Ты бы лучше, — он покосился на довольного Арвида, который сам доедал воробьев. — Вот что мне скажи, выдержат стены… эти, — он обвел рукой огромный ангар, где хранилась эта Жаба. — Жабу, если она вдруг взбунтуется или, кто-то очень особенный разрешит на ней магические цепи?

— Не-а, — тут же ответил великан. — Сами же знаете, Вековая Жаба страшная вещица. Что ей эти стены и магические барьеры? Сметет мигом.

— Тогда, почему на ней нет усиленных цепей? — вопрос был весьма корректен и прямолинеен.

Великан подавился и тут же кинулся исполнять приказ. Но Брониславовичу нужно было не это. Ему нужно было временное одиночество без лишних вещей.

— Великая, — прошептал он, касаясь склизкой кожи. — Великая душа в тебе, Вековая Жаба, — он чуть сжал кожу монстра. — И в этом месяце у нас сильные ученики. Они смогут разрушить твой внутренний барьер и вернуть тебе силу… только подожди. Уже меньше недели осталось…

— Ква, — еле слышно ответила Жаба, раскрывая глаза. — Ква⁈

— Потерпи. Цепи, которые принесет этот олух, ничто. Они не навредят тебе и не помешают… как и не помешают мне, добиться своего.

Его глаза вдруг загорелись красным, как и глаза жабы, а затем погасли, принимая прежний вид.

— Осталось совсем чуть-чуть… совсем чуть-чуть…

К Владимиру Ильичу я так и не попал. Простоял около его кабинета больше получаса, но что дверь была заперта, что карлика я не видел нигде… так что, вернулся в общежитие, и вместо того, чтобы завалиться подремать, начал пробовать свои силы в магии.

Только вот…

Черт. Не получается больше вызывать огонь из пальца… я просидел над книгой больше двух часов, пропуская ужин. Но сколько бы я не пытался, чертова магия не подчинялась, словно я в первый раз вообще все сделал случайно.

Затем, все попытки прекратились, потому что в комнату вернулся Победа. Он молча завалился на свою постель и лениво наблюдал за тем, как я делал вид, словно читаю что-то интересное.

И он не смог не прокомментировать, что я дурак.

— Ересь читаешь, значит, — неожиданно заговорил он. — За такую книжку раньше и казнить могли.

— Ага, угу, — парировал я. — Мы не в раньше живем.

— Однако ты читаешь принципы применения магии, — пробормотал он. — Не вздумай на пары носить эту книжку. Засмеют, а потом еще и последствия могут быть.

Я лишь кивнул, пытаясь сосредоточить внимания на буквах в книге. Но толи я очень сильно устал, то ли просто глаза замылились, в общем, забросил это гиблое дело и раскрыл окно. В лицо тут же ударил свежий, летний воздух. Прохладный, к слову, потому что уже все потемнело.

— Закрой, дует, — тут же потявкал сосед. — Подумай о близких.

Что-то мне поднадоел этот придурок. Уже по самое горло сидит со своим бредом.

Сиганул в окно, уже в какой-то привычке, и, вдыхая полной грудью, сел на траву.

В ту же секунду, Мефодий закрыл окно, постучал в стекло и сквозь него же, прокричал:

— Вход и выход только через дверь, Бобров!

— Да пошел ты, — забормотал сам себе под нос, отворачиваясь от непонятливого соседа.

Ситуация с лекарем мне очень не нравилась. Прям очень. Сейчас, он сделал свой очень большой шаг к тому, чтобы меня то ли посадить, то ли обвинить и казнить, в общем… он проиграл. А это означало только одно, он вернется с новыми силами и следующий ответный удар будет посильнее, чем просто подкинуть отраву.

Так что… нужно действовать самому и на опережение. Только вот, что я могу сделать? Нос ему сломать? С таким телом — нет. Хоть я ежедневно тренируюсь, что я могу ему сопоставить? Силу свою не могу показать, телепортировавшись как и он. Напакостить? Больно мелочно.

Нужно думать иначе. Но вот только идей никаких не было.

Я встал с травы, отряхнул задницу и поплелся в сторону парка. Тренировать тело, как раз таки. Взобрался по старой привычке на дерево, повис на ветке и начала качать пресс, вслух подсчитывая, сколько раз и что у меня получилось.

— Занимаешься? — голос Юлии Потаки появился из неоткуда. — Почему так поздно?

Я взобрался обратно на ветку и с удивлением обнаружил прирожденную убийцу, которая сидела рядом.

— А на что еще похоже? — спросил я, и вернулся в прежнюю позу. — Кровь по организму качаю, — проговорил я, выпустив воздух из легких.

— Умно, — сказала она. — Но не это странно.

— А что⁈

— Девушка, которая находилась рядом с тобой все выходные. Виктория, — Потака тоже повисла на ветке и начала качаться вместе со мной. — Почему убийца из очень известного рода, ошивается рядом с тобой?

— У нее и спроси, — парировал я. — Понятия не имею и знать не хочу.

— Странно просто, — продолжила она. — Мне кажется, что ты следишь за нами. Сначала следил за моим поединком, потом… Каким-то образом, сошелся с Викторией. Ты охотник на убийц? Или что-то похлеще?

— Понятия не имею даже о том, кто такие охотники на убийц, — почти честно сказал я, хотя смысл был понятен. — Вопросы окончены? Я могу возвращаться?

— Не так быстро, — улыбнулась она. — Хочу кое-что проверить…

После этих слов, она дернула меня за ноги, и я свалился с ветки. Упал, к слову, на ноги, тут же согнулся, чтобы ноги спружинили и загасили падение, а затем распрямился.

Потака приземлилась прямо напротив меня. И вместо тысячи слов, просто ударила меня, думая, что я не буду к такому готов.

Ну уж нет, красавица. Эффект неожиданности ты уже испортила, скидывая меня с дерева.

В следующую секунду, ее глаза словно засияли, и она резко дернулась в сторону, сближаясь со мной и нанося удар в область шеи. Мне пришлось пригнуться, хотя это произошло сугубо на инстинктах. Потом я вильнул в сторону и тут же получил в бубен. Да с такой скоростью, что и боли не успел почувствовать, когда в мою дыхалку влетел кулак.

«Вот ведь быстрая сволочь! — только и успел я подумать, когда она достала нож. — А вот это уже опасно…»