Орк из России. Сделано с любовью

Глава 9

Антей

Теперь я знаю, как ощущается настоящий страх, скорее даже, животный ужас. Стоило мне вживую увидеть вернувшегося к своей Орде хана, как вся моя решимость растаяла, словно туман в ясный день. Огромный, величественный в своей силе, будто дикий кабан-секач, смуглая кожа навевает не самые приятные мысли о том, где он побывал прошлой ночью. Говорят, раньше хан Гурэй был так же сер кожей, как и все прочие орки. Меня он осмотрел самым внимательным взглядом, я уже приготовился к худшему, такого обмануть невозможно. Но нет, наш с наместником план не был разрушен, великий хан пригласил меня в свой шатер жестом и даже поставил миску с едой передо мной на пол. Запах одуряет, морочит, заставляет рот наполняться слюной. Есть под пристальным немигающим взглядом хана откровенно страшно. Рукой взять боюсь, это раскроет обман, брать ртом из миски не в силах. Гурэй ухмыльнулся и достал кинжал из-за пояса, у меня похолодели руки. Ловким движением он срезал пластину мяса с поданных мне костей, наколол острием клинка и поднес к моему рту. Стоит, ухмыляется, смотрит внимательно прямо в глаза и ждет. Несмело я откусил небольшой кусок горячего, исходящего паром и соком нежного мяса. Я жую, он стоит, смотрит. С огромным трудом заставил себя отвести глаза и осмотреться кругом. Роскошное убранство, везде вышивка, развешаны золотые лампы, дающие слабый свет, ширма отсекает часть шатра, стол заставлен яствами так плотно, что даже мышонок не смог бы проскользнуть, не задевая блюд и тарелок.

Кое-как проглотил кусочек, хан вопросительно смотрит, вновь подносит к моим губам кусок мяса на острие кинжала. Если мне повезет, именно этот нож войдет в его сердце ночью и навсегда прекратит мучения и моего народа, и людей из города. Мысль оборвалась на середине, хан потрепал меня по голове, будто собаку, и потянулся к крыльям. Тело закаменело от ужаса, если только он порвет крыло неосторожным касанием, если смахнет слишком много пыльцы, наш с наместником план погибнет. Тонкий ворс крыльев не приспособлен к грубым касаниям, я еще долго не смогу улететь. Сильные пальцы удивительно осторожно перебрали пух в основании, на лице Гурэя отразились восторг и удивление. Пальцы продолжили свое наступление, почти сомкнулись на тонком краю крыла, я вздрогнул. Он отдернул руку, задумчиво рассмотрел пыльцу, осевшую яркими лиловыми искрами на кончиках пальцев, растер, поднес к лицу и оглушительно чихнул, успев подставить ладонь. Серия громких чихов, будто взрывов, сотрясла шатер. Что-то недовольное он гаркнул стоящему при входе мужчине и спешно скрылся с ним вместе за ширмой, все так же громогласно чихая и ругаясь. Я остался сидеть и рассматривать убранство шатра. Арсенал оружия спрятан от посторонних глаз, только острый кинжал с наколотым на него мясом, все так же лежит с краю стола. Это мой шанс завладеть им, ухватить и спрятать до удобного случая в складках ковра. Я протянул руку, пальцы коснулись резной рукояти, с мяса упала капелька жира на богато убранный стол. Желудок отозвался очередной голодной трелью. Громкий крик заставил выронить нож. План раскрыт, хан бежит из-за ширмы, глаза налиты алым, нож уже у него в руке. Я осел на подушку, что он бросил мне на пол и закрыл крыльями тело, насколько смог. Крики смолкли, Гурэй вновь треплет меня по голове и шепчет что-то. Несмело я отнял одно крыло от лица. В губы тут же воткнулся кусок вкусной еды, приходится есть, глядя в глаза намеченной мне жертвы. Как я смогу его убить? Лишить жизни что-то живое уже само по себе сложно, в груди нет-нет, да и шевельнется жалость. А тут даже помыслить не могу, как подобраться к нему с ножом.

Тимур

Бедовая скотинка попалась. На пыльцу с крыльев у меня, похоже, аллергия. Благо шаман что-то надо мной нашептал, вроде отпустило, но крыльев велел больше не касаться. Едва отмылся от пыльцы, как моль уже тянется к ножу, хорошо, что успел отобрать, пока тот не порезался, только испугался он сильно моих криков. Вот и как его дрессировать? Охотничий сокол, тоже мне, глаза светятся, конечно, забавно, но никакого соображения в них нет. Экзотично, но слониха, определённо, умнее. Эх, было бы здорово ехать верхом на слоне, а в небе этот парит, птичек ловит. Интересно, как он пьет, лакает? Или у него хоботок есть? Хорошо бы посмотреть, любопытно до жути. Набрал воды из кувшина в кубок, поднес к мордочке. Хлопает глазами и – ничего.

– Пей давай, вода чистая, может быть, даже кипяченая, но это вряд ли.

Глазками хлоп-хлоп. Поднес к губам ближе.

– Покажи хоботок! Нектар ты же как-то пьешь? Смотри! А-а-а-а! – продемонстрировал я ему свой рот. Сидит. Ткнул пальцем себе в грудь, открыл рот. Ткнул пальцем ему в грудь, немного рот он все же открыл. Я попытался посмотреть, ни черта не видно. Пришлось подсветить зажигалкой. Нет хоботка, правда, небо черное как у сторожевого пса.

– Говорят в народе, если черное небо, то злая животинка. У меня так отец щена выбирал на охрану.

– И как?– подал голос шаман.

– Добрейшая псина выросла, даже не лаял. Как думаете, он лежа спит или как бабочка, должен держаться за что-то лапками?

– Думаю, должен висеть вниз головой как летучая мышь, у них тоже есть крылья и глаза светятся алым.

– Сейчас узнаем, – я внимательно присмотрелся к ступням несчастной скотинки. Ноги как ноги, практически как мои, только черные и в пушке. – Думаю, ваш вариант не подойдет, пальцы короткие. А может, он должен висеть на руках?

– Я сейчас наворожу ему перекладину. Он худенький, стены шатра должны выдержать.

– Пробуйте.

Толстая палка пронзила шатер, будто копье. Хорошо, что никому в голову не прилетела.

– Как-то так. Я перенес сюда тонкое дерево из местных, надеюсь, его устроит. Будет жаль, если заболеет, все же редкость. Да от него и ощутимая польза может быть, если выдрессировать, как следует. Например, в походе сможет доставлять припасы по воздуху.

– Было бы любопытно. А я где сплю, кстати?

– Гурэй предпочитал спать на своем золоте, хотя большинство орков спит прямо на полу, расстелив одеяло.

– Пожалуй, я сегодня посплю на полу, а потом повешу гамак. Только поужинаю для начала, так и не успел еще. Присоединитесь?

– С удовольствием, а потом переберусь спать к себе в соседний шатер, он стоит справа от вашего.

– Хорошо. Вы со мной на оттоманку сядете?

– Я всю жизнь ем, сидя на полу. Мы – кочевники. Даже эльфы и те привыкли есть, сидя на шкурах. Не выдайте себя глупой привычкой. Ума не приложу, зачем нужно садится на стул или еще на какое-то возвышение, чтобы вкушать пищу.

– Надо будет попробовать. Кроме меня в шатре кто-нибудь остается на ночь?

– Слуг я ушлю, ни к чему им отмечать ваши различия с бывшим ханом. Хотя, вы очень похожи во многом, даже жесты практически одинаковые. Кстати, когда вы намерены обзавестись женой и детьми? Гурэй не успел оставить наследника, из-за этого Орду чуть не охватила великая смута. Вам нужен сын и как можно скорей. Или в том мире у вас уже есть жена и дети? Можно было бы перенести их сюда.

– Я холост, невеста сбежала, не дождавшись помолвки.

– Тут вы завидный жених, правда, слухи могут отпугнуть многих невест, но…

– В своем родном мире я тоже богат. Мне бы хотелось найти такую же жену, как была у моего деда. Это за бабушкой он ушел на Землю. Добрая, верная, хозяйственная, его любила. Дружно они жили и долго.

– Тимуру было уже больше ста лет, когда он покинул эти места.

– Сколько?!

– Младшая ветвь – носители колдовского дара. Вы живете около двухсот-трехсот лет в мирах, богатых на магию.

– Ничего себе! Это я удачно попал. Двести лет. А на фотографиях дед совсем молодой. Круто. Как думаете, а груши эта тварь жрет?

– Попробуйте предложить, только наколите на шпажку, вдруг цапнет.

– Смешной такой, смотрите, как щурится.

– Мне кажется, это на свет, все же ночное животное. Я затушу лампы?

– Оставьте только одну, чтоб я на него ночью случайно не встал.

– Хорошо.

Шаман подул куда-то вверх и почти все лампы погасли. Светить осталась только одна, вблизи стола.

– Ночи, лишенной тягостных событий вам, хан.

– И вам, шаман. Скотинка, как там тебя, Антей, иди, вешайся на ночь, а то крылья примнешь. Или выгулять тебя надо перед сном?

Поманил моль за собой следом во двор, надеюсь, не улетит, бестолочь крылатая. Первым выглянул за полог шатра сам и обмер. Темнейшее низкое небо в каких-то нереально огромных звездах прямо над головой. Воздух напитан ароматом трав, будто медом, кое-где взвиваются вверх искры костров, слышен треск огня, приглушенные голоса моего, сума сойти, моего, войска!. Перезвон амуниции, тихое туканье топоров по дереву, от замка доносится лай собаки. Где-то всхрапнула лошадь, другая заржала тихонько, словно в ответ. Счастье быть на свободе от города, от суеты, от толпы и людей. Счастье быть там, где я нужен – дома, среди таких же кочевников, как и я сам. Тех, чья жизнь – путь под усыпанным звездами небом, ветер нам шепчет обещания новых дорог, напоминающие скорее детские грёзы. За моей спиной переминается диковинный зверь, где-то видит десятый сон моя Юм, дергая хоботом в такт своим ночным миражам. Кажется, сегодня я счастлив.

– Иди, делай свои дела. Или ладно, пойдем, сходим вместе к окраине лагеря, а потом повесишься спать до утра.