Орк из России. Сделано с любовью

Глава 3

Тимур

Голова – дурнее не бывает. Тело затекло от какой-то на редкость неудобной позы. Еще и звук этот мерзкий – "квочь, цоп-цоп, квоочь". Судя по тому, как отбило зад на очередной кочке, я еду куда-то. До ушей доносится пение птиц и насвистываемая веселая песенка. Усилием воли открываю глаза и что я вижу? Надо мной синее-синее небо в клочьях белесых облаков проглядывает сквозь высокие кроны какого-то странного леса. Стальная решетка, мои руки с нее свешиваются в разные стороны. Пошевелил головой. Попытался немного приподнять затекшую вусмерть шею. Любительница хамона, клофелинщица толкает перед собой огромную тележку из супермаркета, груженую мной. Как только силенок хватило? Еще и насвистывает что-то несуразное.

– Ты обалдела? Я сейчас вылезу!

– Что-то ты рано очнулся, впрочем, не важно. Хоть поболтаем, а то скууучно, – нахалка мне улыбнулась.

Я попробовал вылезти, ни черта не выходит, тело как пристегнуто к этой дурацкой тележке.

– Не надоело барахтаться? Мне и так катить тяжело. Лучше б рассказал что посмешнее.

– Офигела? Ты что мне подлила?

– Сонный эликсир, ничего необычного. А ты думал?

– Я ничего не думал! Ограбила?

– Фи! За кого ты меня принимаешь? Нет, ну конфеты, допустим, я у тебя стащила все. Сам подумай, зачем их было оставлять? Пропадут ведь. Мясо мне не понравилось, если честно, отвратительно готовишь. А вот кружку с медведем я забрала, он забавный.

– Мою кружку? Рехнулась? Меня куда тащишь?

– Как куда? Забыл? Мы же договорились. На алтарь. Алтарь – это такое чудесное место, тебе даже может понравиться. Это почти как баня. Намоют, разукрасят, натрут маслами, песенку споют, наверное, точно не знаю. Полежишь в красивом месте, полюбуешься.

– А потом?

– А что потом – тебя уже волновать не будет.

– В плане?

– Ну честно, я не знаю, это же дворфы. Может, подарят кому, может, богам в жертву. Хотя, это вроде не по их части, не знаю. Дракону дань им нужно было отдать, кажется. Точно, вспомнила, ты – дань для дракона. Представляешь, как повезло? М? Мало кто может похвастаться такой участью.

– Дань? Ты офигела? Мы в двадцать первом веке живем! При чем тут дань для якудзы? Это не Япония, не Ангола, мы в России! Хотя лес и вправду какой-то странный…

– Заметил? – участливо склонилась ко мне девица.

Так бы и выдрал ей космы, да руками пошевелить не могу

– Умненький. Смотри, как хорошо выходит: и красивый, и умный, и здоровый. Я выбрала отличную дань. Как думаешь, мне выдадут две порции награды? А?

– Какой награды?

Скорей бы выветрилась из меня эта дурь. Уже вроде пальцами могу пошевелить. А пока буду заговаривать ей зубы.

– Ну смотри, золото, драгоценности, камни, – у меня все это есть. Лучшие шелка тоже. Но скуучно!

– Так купи себе билет в парк аттракционов.

– Думаешь, стоит попробовать? Ну, не знаю. Может, как-нибудь в другой раз. А пока меня ждет роскошный ужин, парная, массаж, м-м-м. И медалька из золота с моим портретом. Класс, правда?

– Дура.

– Хам! Что ты понимаешь в удовольствиях?

Девушка заправила выбившуюся на глаза прядку обратно за ухо. Ветер подул ей в лицо, обнажив торчащие из причёски заколки в форме рогов.

– У тебя рога на башке!

– Ну да. Хорошенькие, правда? Что так смотришь, будто надеешься, что у меня вырастут крылья? Жди! Я бесовка. Крылья конечно тоже вероятны, но не сегодня, вот через какую-нибудь пару сотен лет. И то не факт.

– Дура болезная!

– Ты повторяешься, ну никакой фантазии даже в обзывательствах. Что уж говорить о мечтах? Вот скажи мне, зачем мечтать о гриле по пути на работу, когда можно просто сложить костерок? А? Глупые у тебя мечты, мелочные какие-то. Нет бы, мечтать о чем-то глобальном. О власти, о доблести, славе, ну не знаю, еще о чем-нибудь таком. Мы бы тогда с тобой подружились, я люблю помогать деятельным людишкам. Кстати, ты знал, что у тебя есть какой-то дар? Только не разберу какой, но уже и не важно, мы почти прикатились. Дурацкая вещь – эта тележка, никакого полёта фантазии у мастера. Хоть бы рисунок прилепили поярче, всю дорогу пялюсь на мытую картофелину. Жуть!

Я насторожился, заслышав голоса вдалеке. Поют что-то на тарабарском языке, ни слова не разберу. Бред, полный бред, угораздило же так вляпаться. Знать бы еще, который час и сколько я провалялся в отключке. Рассвет уже во всю занялся, светает сейчас рано, значит семь утра точно есть. На работе меня похоронят, если я опоздаю хотя бы на два часа. Еще и контракты эти, и бумаги я не проверил. Интересно, как далеко меня утащили за город. Лес тут буйный и трассы не слышно, значит, выбираться я буду в любом случае долго. Интересно, бесовка эта хоть дверь в квартиру догадалась захлопнуть? У меня там ноутбук! И коммерческая тайна просится на волю из портфеля. Как бы ее умаслить, чтоб отпустила? Секта у них тут или что? Еще и дурь эта действует, все тело как деревянное, даже рукой не пошевелить.

– А что они там поют?

– Как что? Оду камням и росе. А так ты же не понимаешь! Сейчас!

Резко затормозила тележку и дунула мне в нос от души. Я закашлялся. Полный нос забит запахом чего-то горелого. Дрянь какая!

Вой перешел в нечто осмысленное. Судя по голосам, толпа мужиков умиляется раннему утру и ждет прилета начальства. Кажется, до меня дошло, Мишка, друг закадычный. Его приколы. То-то он мне все напоминал про отпуск, отгулы и прочую ересь, как будто не знает, что я пашу с рассвета и до глубокой ночи. Значит, квартиру закрыли, пакостить он мне не будет. А вот шутка вполне в его стиле, поймаю – убью. Нет, напою и сошлю в Африку в какое-нибудь полудикое племя. Дождусь, когда у него случиться полный дедлайн и отвечу как надо. Только вот мне-то как сейчас поступить, мне на работу надо, у меня сроки горят! И бумаги я так и не разобрал со вчерашнего вечера. Ладно, черт с ними с бумагами, в обед посижу, сдвину одну деловую встречу, как-нибудь сложится. Мишка, ну паршивец! Интересно, куда меня хоть вывезли? Деревья все же странные, да и небо уж больно чистое. Думай, Тимур, думай. Если отталкиваться от того, что на вертолет он денег зажал, а сейчас еще только утро, значит, в их распоряжении было часов семь с половиной. Пока то, да се. Девица меня тащит уже полчаса, точно. Упахалась, бедная, интересно, сколько он ей заплатил? Играет-то роль уж больно качественно, даже я почти повелся. Еще и гадостей наговорил. Наверняка какая-нибудь артистка театра решила подзаработать. Ну и пес с ней, девушка-то красивая и на каблучках. Попробуй-ка протащи такую тушу, как моя, по всем колдобинам этого леса. Итак, имеем шесть часов времени, пока я был в отключке или четыреста километров от квартиры, ну пятьсот. Если ехать строго на юго-запад, там был какой-то объект ЮНЕСКО, не то Национальный парк, не то еще какая-то обитель дикой природы. Черт! Быстро мне отсюда не выехать. А если прикинуть в голове карту, то по трассе от этого уголка любителей дикой природы километров сто пятьдесят. А это часа два на машине. К началу рабочего дня я не успею, конечно. Но на первую, действительно нужную встречу, очень даже.

– Эй, красотка, нам еще далеко? Может, ускоришься? Я доплачу.

– Лежи себе, наслаждайся видом.

– Да ладно! А дурь когда выветрится, а то ручки и ножки затекли как-то совсем неудачно.

– На алтаре отпустит, когда привяжу.

Еду спиной вперед, наслаждаться видом довольно сложно. Голоса все отчетливей, он оплатил всю труппу местного театра, что ли? По левому борту показался какой-то довольно большой плоский камень. Тележка остановилась, девушка, недолго думая, отпустила ручку, обошла меня сбоку и начала задирать юбку одной рукой, обнажая красивые ножки.

– Стриптиз?

– Что? Нет, просто иначе платье порву.

Ножкой она элегантно уперлась в борт тележки и от души толкнула. Я кубарем выкатился в траву, нос ткнулся в мокрую кочку, сверху на меня грохнулся чертов транспорт.

– Обалдела или как? Тебе за это заплатили?

– Да тише ты, действительно как-то нехорошо вышло. Ты там хоть не сильно помялся?

– Идиотка!

– Фи!

Лежу в траве, а пошевелиться никак не выходит. Руки затекли напрочь. Тележку она с меня сбросила, кажется, уже хорошо. Чем-то острым прошлась вдоль спины, распарывая рубашку. Ветер тут же коснулся обнажённой кожи, выпустив на волю толпу противных мурашек. Горячие руки протиснулись под живот и расстегнули брючный ремень. Все было бы довольно забавно и даже приятно, если б не перспектива драпать из леса потом полуголым. А если еще хоть кто-то из этих придурков надумает снять компромат? Прямо вижу статью: «Топ менеджер крупной конторы участвовал в обряде черной магии в качестве жертвы!» Обхохочешься. Девица стянула с меня носки, фыркнув своим очаровательным носиком. Следом оказались распороты брюки.

– Трусы хоть оставь!

– Оставлю, не переживай. Какой ты крупный.

Неуловимое движение, как будто бы меня подхватили не ее руки, а порыв теплого ветра, и я перекатился на камень. Башка не поместилась и свисает.

– Не влез. Погоди.

Цепко ухватила меня за щиколотки, уперлась ногой и с сопением сдвинула ниже. Затылок весьма чувствительно проехался по шершавому камню. Теперь с камня свесились мои ноги. Пальцы щекочет трава.

– И так тоже не влез, что ж ты будешь делать.

– И долго мне тут лежать? Холодно и жестко, между прочим.

– Не мешай. Я думаю, как тебя укоротить, чтоб было не очень заметно. Понимаешь, этот лес зачарован, тут моя магия почти бессильна. Ладно, лежи, привяжу как-нибудь так. Может, не заметят? Если что, скажу, что жертва крупнее, а значит дороже должна стоить и, вообще, сами виноваты, что алтарь плохой подготовили, могли бы сделать его и побольше, верно? С запасом, так сказать.

– Однозначно. Я вот тоже не понимаю, на кого рассчитывают стандартную мебель.

Вокруг моих запястий девушка начала застегивать цепи. Холодные звенья совсем неласково обняли кожу. Правая рука первой оказалась пристегнута где-то сбоку от тела, следом левая. С ногами ей пришлось повозиться подольше, длины цепей не хватало. Кое-как она меня все-таки пристегнула. Лежу как дурак, спина чешется, по правой лодыжке кто-то ползет, омерзительно перебирая тонкими лапками. Одно радует, тело, как будто, оттаяло и начало шевелиться. Жаль, цепи теперь мешают. Как только закончится этот цирк-оторву Мишке голову за такие уродские шуточки!

– Хороший у вас реквизит. Но, знаешь, алтарь из пенопласта был бы куда удобнее и теплее.

– Да тише ты, – и уже во всю глотку,– доставила! Получите, распишитесь в договоре!

Песня, звучавшая из-за кустов, резко оборвалась. Бесовка начала весело притопывать на месте и снова завела мотив своей приставучей песенки.

– Что хоть насвистываешь?

Подозрительно тепло вокруг на самом-то деле. Только сейчас до меня дошло, что еще вчера таял снег, и капель вовсю капала с крыш. А тут даже сугробов нет. Что за бред? Неужели Мишка разорился на вертолет, и я сейчас где-нибудь в Краснодарском крае? Вот урод! Хоть бы к вечеру добраться до дома! Интересно, на чартер меня посадят без паспорта?

Антей

Тропка разрослась до размеров сельской дороги, солнце влезло на небосвод и начало заливать округу немилосердным теплым светом. Травы колышутся с двух сторон от дороги под теплым ветром, отчего поле кажется то ярко-зеленым, то серебристо-серым. Отжав меня к обочине, мимо прошло стадо тучных коров, подгоняемых пастушками в коротких штанах, босиком, в коротких рубашках. Человеческие мальчишки лет десяти вопросительно посмотрели на незнакомца в плаще с накинутым капюшоном и продолжили путь, сгоняя прутиками любопытных буренок обратно в стадо. Громада чёрного замка выступает все ближе, все отчетливей виден опущенный мост через ров, ветер развевает белые полотна, переброшенные через крепостные стены. Нет смысла бояться более захватчиков наших земель, когда они уже внутри замка. Орки и прочие инородцы снуют воткрытую по небольшому рынку, что раскинулся перед крепостной стеной. За кувшин парного молока торговке в белом переднике заплатили вдвое от названной ею суммы. Темный эльф на моих глазах схватил у девчушки с подноса горячую булку и, не стыдясь, бросил за нее целый медяк. Дорого платят, есть чем. Крестьяне довольны, боготворят пришельцев. Мимо прошел командир отряда, встреченные им на пути селянки низко кланяются, подставляя яркому солнцу свои смуглые шеи. Белые чепчики, чистые юбки из грубой ткани, надетые поверх блузок, затянуты на тугие шнуровки. Мужчины из крестьян сейчас заняты в поле, а местной знати осталось мало, да и сидит она по своим лавкам, да конторам, пишет что-то, считает. Был я когда-то давно в такой лавке, так и не понял в чем суть работы. Двигают деревянные бусины из края в край, да пачкают бумагу пером. У нас так товар никто уже давно не считает, существуют магические букашки. Впрочем, пустое. Мне нужно как можно скорее миновать замок и поселение, перейти мост, а там уж и холмы совсем близко.

Люди, эльфы, гномы и гоблины лишь изредка удостаивают меня внимательным взглядом. За спиной осталась изгородь последнего дома. Впереди долгожданный каменный мост через неширокую речку. Стоит пожертвовать десять минут, но скрыться от солнца хоть ненадолго. Узкая тропка спускается мимо опоры моста, тут тянет долгожданной прохладой, сумрак спасает от ярких лучей. Речка журчит, играет, словно красуясь переливами, на границе тени и света. Я позволил себе скинуть капюшон и умыться холодной водой вдоволь. Сквозь всплески услышал голоса наверху, то болтают меж собой женщины, возвращающиеся в селение, если верить направлению шагов. Хоть бы только они не спустились, не заглянули сюда, иначе тайна моя будет неминуемо раскрыта. Это там, наверху мои глаза кажутся светло-зелеными, только маг способен увидеть их истинное свечение. А во мраке они горят ярко-алым, пугающим многих. Еще повезло, что из-за нынешней смуты на переправу днем не поставили стражу, те бы быстро поняли, к какой именно расе принадлежит идущий путник, их не обманешь. Если б еще и ночью не ставили стражу, можно было бы пройти в комфортное время, не мучиться от чрезмерно яркого света. Это в нашем лесу и днем солнечный свет не так страшен, все же кроны деревьев надежно укрывают от этой напасти. А тут, тут тяжело. Голоса удалились и стихли, медленно я поднялся наверх, пересек мост и направился в сторону вершины холма, покрытого кустами и редколесьем. Там на вершине цветет и благоухает драгоценная роща, там я найду волшебный нектар, утолю свою жажду и принесу, сколько смогу для других.