Оружейники

Эпилог

Тёна боялась, что они опоздают, торопилась и была готова тащить Олега за собой. С походными рюкзаками за спиной и лыжами в руках это, наверное, не получилось бы — хотя и февраль на дворе, три выходных подряд приглянулись многим. Несмотря на ранний час, люди запрудили не только площадь перед пригородным вокзалом, но и в вестибюле была шумная толпа. Пенсионеры надумали заранее проверить дачи, ведь через неделю март, а дальше и до посевной рукой подать. Студенты из других городов торопились съездить к родным. Кто-то просто спешил по делам или на поезд… Шипучий коктейль, торопившийся расплескаться по электричкам и вагонам. И где-то здесь надо отыскать одноклассников.

— Олежка, ну что ты там возишься, — негодующе бросила Тёна: у парня рюкзак неудачно зацепился за ручку входной двери, и несколько секунд Олег вынужденно стоял в проходе. — Ты как хочешь, а я бегу искать. Догоняй.

И не дожидаясь ответа, понеслась вперёд, не обратив внимания, что Олег почему-то как обычно не съязвил в ответ, а довольно кивнул и улыбнулся самым уголком губ. Всё просто замечательно, Тена опять похожа на себя саму. А то когда услышал про историю с сектантами и примчался к ней, у любимой было такое выражение лица, что ругать её не поднялась рука. Да и потом Тёна ходила как пришибленная, слишком уж страшной оказалась та лёгкость, с которой она была готова убивать. Пусть и ради «высокой и важной цели».

За рассуждениями Олег больше смотрел под ноги и старался не отстать от Тёны, поэтому одноклассников она заметила первой. Да и сложно было их пропустить. Пирамида лыж и гора из двух десятков рюкзаков бросалась в глаза даже среди вокзальной суматохи. Особняком в стороне прислонился лишь рюкзак с привязанной гитарой. Олег чуть ошарашенно посмотрел на стоявших рядом с рюкзаками старшеклассников и подумал, что Алиса совершила чудо дважды. Первое — сумела вызнать, с чего это Тёна отнекивается от разных воскресных посиделок, и пробила глыбу стеснительности, уговорила поехать на выходные в лес с ночёвкой. А второе — каким-то образом убедила Александра Аркадьевича всё организовать и повести группу школьников в поход. И мало ли, что у него в кабинете все стены завешаны фотографиями студенческих лет на фоне гор от Кавказа до Камчатки. Теперь учитель физкультуры стал изрядным домоседом, и заставить его не просто выбраться из города, но и взвалить на плечи мороку из двух десятков горящих энтузиазмом подростков — семь потов сойдёт.

Алиса призывно замахала рукой и крикнула:

— О! Молодцы, наконец-то. Последние. А мы за билетами человека отправили, а то очередь набежала.

Тёна кивнула и с укоризной посмотрела на Олега: я же тебе говорила. Тем временем подошёл ещё один высокий мужчина в штормовке, джинсах и с очень приметными волосами цвета чистой платины. Олег мысленно согласился с мастером: двоих взрослых на такую толпу подростков, где каждый второй в лесу первый раз в жизни, явно мало. Да и не очень-то будут Олега слушать, он для остальных почти ровесник. А вот мужика лет сорока сразу воспримут как командира.

— Уже, — кивнул платиноволосый и протянул Тёне и Олегу билеты. — К тому же ехать нам до конечной. И хотя отправление через сорок минут, по опыту знаю, что даже зимой забивают все места на раз. Так что если все в сборе, предлагаю выдвигаться.

Олегу помощник Хозяина клинков был незнаком, но Тёна его узнала, тепло улыбнулась и спросила:

— Здравствуйте, Юрий Дмитриевич. Вы меня помните? — и негромко пояснила Олегу. — Помнишь, я говорила, он нас тогда с Жанной здорово выручил?

— Ещё как помню, — мужчина также тепло улыбнулся. — Проехались мы тогда очень лихо, — после чего протянул руку Олегу. — Будем знакомы. Юрий. И раз уж нам всё равно идти вместе в поход, можно без отчеств.

— Олег.

Парень пожал руку в ответ, кивнул… надеялся, что ему удалось сохранить прежнее расслабленное и благодушное выражение лица. Мысли этот Юрий Дмитриевич вызвал не очень приятные. Ну вот не мог Олег теперь поверить, что этот самый искатель оказался возле дома Макса случайно. Мастер-оружейник за Кречетами приглядывает особо, в этом они уже убедились. И тут каким-то образом в очень важный момент рядом с Тёной оказывается его хороший приятель. История с сектантами в глазах Олега начинала приобретать неприятный душок… Развиться паранойя не успела. В динамиках послышался шум и хрип, затем женский голос объявил, что пригородный состав номер такой-то прибывает на четвёртый путь и просьба воспользоваться пешеходным мостом.

Молодые походники немедленно пришли в движение, началась суета, все торопились нацепить рюкзаки, схватить лыжи. Двое парней сцепились рюкзаками, одна девушка чуть не уронила сложенные лыжи на какую-то бабульку с тележкой. Срочно пришлось помогать собирать лыжи и палки по комплектам, успокаивать старушку, потом опять разделять очередных сцепившихся лыжами недотёп. И стало совсем не до подозрений.

В электричку они успели как раз вовремя. Занять конец самого крайнего вагона, сложить гору из рюкзаков и лыж, рассесться по жёстким дерматиновым скамейкам. А дальше пожимать плечами в ответ на недовольные взгляды опоздавших и ёжиться от холода. Состав пригнали из неотапливаемого депо, а печку машинист ещё не включил. Но вот за окном опять тренькнуло, неразборчивый голос прокричал отправление. Двери с шипением захлопнулись, теперь уже мужской голос по внутренней связи пробубнил «желаю счастливого пути», и состав тронулся. Вдоль пола побежали потоки тёплого воздуха, ногам сразу стало жарко. До этого напоминавшие нахохлившихся воробьёв пассажиры оттаяли, поснимали шапки и рукавицы, кто-то шутливо толкнул соседа, другой ответил. В это время Юрий Дмитриевич встал, осмотрел остальных, подмигнул и сказал:

— Ну что, молодёжь? С песнями веселее? Тогда помогите снять гитару.

Музыканту тут же подали инструмент и мгновенно расчистили место. Для этого кому-то пришлось пересесть, Тёна вообще перебралась на колени к Олегу. Тот немного повозился, устраиваясь поудобнее, и замер. Юрий Дмитриевич закончил настройку гитары, пробежался ещё раз по струнам в какой-то простенькой мелодии. Довольно крякнул и произнёс:

— Ну что? Поехали? С какой начинаем?

Александр Аркадьевич на это усмехнулся в бороду:

— А то наши традиции забыл. С дорожной, конечно.

Гитарист кивнул и запел:

За «Ночной дорогой» Юрия Визбора пошла вторая песня, потом третья, пятая, десятая. Оказалось, что большинство школьников с бардовским наследием были незнакомы совсем и теперь слушали затаив дыхание. Но вот гитарист устал. Остановился, решил передохнуть. Гитара пошла дальше — среди парней и девушек оказалось ещё несколько человек, которые тоже умели играть. Песни теперь пошли уже всем известные, но слушали и подпевали с прежним энтузиазмом.

Все как раз допели последний куплет песни Бременских музыкантов из мультфильма и дружно, под осуждающий взгляд какой-то бабки, протянули ослиное «е-ее-ее», когда голос машиниста опять забурчал:

— Состав прибывает на конечную станцию. Просьба освободить вагоны. Не забывайте свои вещи.

Всё опять пришло в хаос движения. Каждый торопился надеть шапку, натянуть перчатки, закинуть на спину рюкзак. Александр Аркадьевич немедленно пресёк беспорядок, и уже через несколько минут один за другим все спрыгивали на заснеженную платформу на краю большого посёлка.

Здесь было куда холоднее, чем в большом городе. Если верить табло на стене недавно выкрашенного вокзальчика — те же минус десять. Но мороз вовсю пощипывал щёки резким ветром, пытался укусить за нос, срывал облачка пара изо рта. А по глазам бил яркий, искрящийся на снегу белый свет. За городом не было ни машин, ни заводов, поэтому укутавший ночью дома и деревья плащ Снежной королевы так и остался нетронутым.

Замёрзнуть никому не дали. Быстро проверив, что на перроне все, командовавший походом физрук выстроил школьников в колонну. Олег по центру, Юрий Дмитриевич в хвосте. И вперёд. Сперва через посёлок, мимо спешивших куда-то по делам крестьян, сонных изб и панельных трёхэтажек. А дальше — по трассе. Самая неприятная часть дороги, её с утра уже успели наездить грузовики, и снег превратился в грязную мокрую кашу не только на асфальте, но и на обочине. А уж с лыжами в руке по такой дороге идти вдвойне неудобно. Поэтому когда километров через пять прозвучала команда: «Сворачиваем и надеваем лыжи!», — все облегченно и радостно загомонили. Впрочем, не обошлось без конфуза и здесь. Кто-то, не подумав, сразу сошёл с асфальта и провалился в снег, кто-то не рассчитал сместившегося из-за рюкзака центра тяжести и, надевая лыжи, полетел в сугроб. Это казалось сущей мелочью, ведь всех уже манил лес. На фоне снега, без листьев, он казался вдвойне тёмным и загадочным. Сказочным. Пройди чуть вглубь, похрусти лыжами по россыпи бриллиантов, оставь за спиной асфальтовое шоссе — и выйдет тебе навстречу говорящий Серый волк, который поведёт к спрятанной в самой пуще избушке Бабы Яги.

В лесу сразу стало теплее, ветер запутался в деревьях. Но оказалось, что поход по нетронутой снежной целине — это совсем не лёгкая прогулка по накатанной сотнями людей лыжне. Первый в колонне шёл, глубоко проваливаясь в снег, как ледокол, пробивая дорогу. Идти нужно аккуратно, чтобы случайно не влезть в погребённый снегом кустарник, тогда точно без посторонней помощи не выберешься. Выматывался идущий в голове колонны очень быстро, его приходилось постоянно менять. И без скидок на пол и возраст, разве что девушек отправляли отдыхать в хвост колонны немного раньше парней. А ещё постоянно приходилось одёргивать отдельных «героев», пытавшихся скрывать усталость и идти первым как можно дольше. На таких старшие ругались нещадно: если кто-то раньше срока вымотается, то остальным придётся его разгружать. А рюкзаки у всех и так нелёгкие.

Шли медленно, дорога казалась бесконечной, на окружающие красоты уже никто давно не любовался. И вдруг — просвет. Та самая большая поляна посреди сосновой рощи, куда они и направлялись. Раздалось громовое «ура», сил будто разом прибавилось втрое. Рюкзаки мгновенно оказались сложены в кучу, на свет появились термосы с горячим чаем и бутерброды. По сторонам побежали любопытные взгляды. Вот на поляну забралась подальше от товарок огромная сосна, под которой будет удобно сидеть, а чуть дальше — еле заметные изгибы бежавшего летом ручья. Всё давно под снегом, но контуры намытого овражка угадываются до сих пор.

Долго отдыхать никому не дали. Едва закончили пить чай, как Александр Аркадьевич, с тревогой поглядывая на часы и первую синь сумерек — шли они дольше, чем он рассчитывал, погнал на обустройство лагеря. Парней — искать тонкие высохшие молодые сосенки-карандаши на дрова, девушек — утаптывать площадку под костёр и большую палатку. Палатку старого образца, с опорными стойками и брезентовой крышей. И специальной титановой печкой — как только её поставили и вывели на улицу трубу, палатка стала похожа на маленький домик. Олег, увидев древнее чудо, вытаращил глаза. Без труда можно было найти современные палатки-каркаски и разогреть их газовыми примусами. Юрий Дмитриевич на это хмыкнул:

— Что вы понимаете, молодой человек. А романтика? Да и спать в одной большой палатке всем разом куда интересней. И вообще, хватит прохлаждаться. На тебе костёр.

На то, как Олег готовит костёр, смотрели все оставшиеся в лагере подростки. Даже бросили работу. Олег усмехнулся: ну точно, горожане. Да, площадку утоптали, но снег-то под ней всё равно остался. Поэтому Кречет выложил опору из неколотых поленьев, и лишь на них сначала колодец из чурбачков, а в середине для розжига шалашик из тонко наструганной лучины. Разгорелось тоже не сразу, зато когда сначала несмелое пламя разогнало синие сумерки, а потом жаркими искрами поднялось к небу, все радостно заголосили. Рядом с костром появились палки, над огнём повисла пара котелков, и по лесу поплыли божественные ароматы чая и кипящего супа.

Умотались все за день до тошноты, но всё равно сидели вокруг костра допоздна. Опять пели, из припасённого красного вина варили горячий глинтвейн. И пусть каждому досталось всего-то по два-три глотка, свежий лесной воздух туманил голову не хуже крепкого вина. Все три командира тоже расслабились так, что чуть не забыли раздать ночные дежурства: за печкой в палатке надо следить и подбрасывать дрова, иначе к утру спящие закоченеют.

Утром все вставали с трудом, ощущение — будто вчера таскали весь день кирпичи на стройке. Но стоило заново разжечь костёр, сварить завтрак и выпить чаю, походники ожили. Настолько, что когда прозвучала команда идти пилить на день дрова, девушки тоже громко потребовали допустить и их.

Тёна пилу в руках держала первый раз в жизни, но была твёрдо уверена: всё просто. Нашли подходящее дерево, а дальше тяни-толкай, раз — и распилили. Дерево тонкое, весом полотно не заклинит. Она переглянулась с Алисой, подруги покрепче ухватили пилу… и на первом же надрезе пила соскочила с коры. И на втором. Парни вокруг злорадно усмехались, кто-то предложил помочь. Стиснув зубы, Тёна и Алиса упорно продолжали тянуть и тащить… И дело пошло. Так хорошо, что когда дерево упало, распиливать его остались тоже девушки, снисходительно разрешив парням таскать дрова в лагерь. И когда дерево закончилось, немного расстроились: хотелось попилить ещё. Но дальше к Тёне подошёл Олег и шепнул на ухо:

— До обеда ещё пара часов. Прогуляемся?

Тёна кивнула, пошла за парнем по протоптанной тропинке в лагерь… И на полдороге увидела лежавшие на снегу лыжи.

— Та-а-ак. И всё-то он знает заранее. И даже что я соглашусь. А если возьму вот и откажусь? Из вредности?

— Тогда пропустишь много интересного, — ответил Олег, надевая лыжи. — Догоняй.

Идти пришлось километра два, хорошо, за ночь снег просел, уплотнился. Вскоре они вышли на берег небольшого замёрзшего озера. Идеально белое поле, а вокруг усыпанные драгоценностями сосулек берёзки. Тёна замерла, зрелище было завораживающее. Но Олег уже тянул её дальше, к высокой мачте пожарной вышки.

Возле мачты был небольшой пригорок, снега мало и можно снять лыжи. Тёна обошла мачту кругом, потрогала пальцем холодные стальные тросы крепящих растяжек, затем взглянула на площадку наверху. С сомнением спросила:

— Предлагаешь туда? Даже летом не рискну, высоко и скользко. А уж зимой…

Олег довольно усмехнулся: да уж, научила недавняя история осторожности. Ещё в декабре бы запросто полезла не раздумывая.

— На самом деле даже летом просто так не лезут. Видишь, рядом кабинка лежит? Весной её ставят, залезают внутрь и в ней лезут по лестнице вверх и вниз. А держит система противовесов. Только нам-то зачем? Или мы не Шагнувшие?

Он подхватил Тёну на руки, мгновение — и оба в за-Отражении. Мир привычно переменился, но девушка замерла не от этого. Олег явно готовился заранее, выплетал структуры. Стоило ему свистнуть, как рядом с мачтой возникли несколько десятков Теней-строителей в разноцветных средневековых одеждах. Тени немедленно сделали глубокий поклон в пояс и принялись возводить из снега хрустальную лестницу наверх. Причём работали не только быстро, но и нарушали законы нормального мира, так как через пять- шесть минут лестница оказалась готова. И парень понёс любимую наверх.

Когда площадка оказалась на уровне ног, Тёна непроизвольно зажмурилась. И посильнее прижалась к Олегу. Так как знала — точно место выхода из за-Отражения удержать никто не может, точность не больше полуметра. А вся площадка не больше полутора метров шириной. Под ногами в настоящем мире высота немаленькая… Олег улыбнулся и прижал девушку к себе. После возвращения из спасательной экспедиции по Отражениям он обнаружил в себе способность определять точку выхода с точностью до миллиметра, вот и рискнул воспользоваться таким способом.

Шаг вперёд — и они уже в нормальном мире… Тёна ахнула. Под ногами до горизонта расстилалось хрустальное море. Деревья ночью укрыл свежий иней, а солнце его раскрасило в самые разные оттенки белого — от прозрачного до молочного. В лицо ударил набежавший ветер, деревья закачались. Словно по морю побежали волны, а пожарная мачта — это на самом деле лодка, которая мчится по сказочному океану. Мгновение — и унесётся за горизонт.

— Как красиво. Здорово! — Тёна обняла Олега и слилась губами в поцелуе. Затем оторвалась на мгновение, чтобы негромко шепнуть: — Как я тебя люблю… Я так боюсь тебя потерять.

Эхом прозвучал ответный шёпот:

— Никогда. Обещаю, я всегда буду с тобой. Что бы ни случилось!

И снова они окунулись в пожар поцелуя и влюблённых объятий.

Славомир и Ормгейр стояли на такой же пожарной вышке, только в нескольких километрах дальше. Мастер-ткач убрал бинокль и благодушно сказал:

— Наши голубки просто молодцы. И знаешь, я рад, что у них всё так замечательно вышло. Прав твой генерал, замечательная пара получилась.

Главный оружейник опёрся спиной на ограждение, усмехнулся:

— Ну, а ты рад за ними подглядывать. Даже бинокль прихватил. Не стыдно в твоём-то возрасте?

— Сам-то, сам, — рассмеялся Ормгейр. — Кто у меня минуту назад просил посмотреть? Так что не надо, тоже хорош.

Друзья рассмеялись. Вдруг Ормгейр спросил:

— Помнится, давным-давно ты задолжал мне честный ответ на любой вопрос. И сейчас я хочу узнать. Чем тебя заинтересовал именно этот меч? Я понимаю, сейчас. Победители Турнира, отказавшиеся участвовать в финале — значит, скорее всего, через пятнадцать-двадцать лет наш круг пополнится ещё двумя мастерами. Да к тому же триада. Но полтора года назад, когда я помогал тебе с его судьбой, ты этого знать не мог. Так почему же?

— Ты так и не понял? Просто потому, что я стал его учителем. И обязан удержать его на краю пропасти, в которую он стремился упасть. Для меня этого достаточно. Не жалеешь, что потратил свой вопрос?

Ормгейр улыбнулся.

— Не жалею. Хотя мог бы и сам догадаться. Ты ещё с Великокняжеских времён так относился к тем счастливчикам, которых брался учить. А ещё… — он вдохнул морозный воздух полной грудью, непроизвольно закашлялся, глотнув внезапный порыв ледяного ветра, и продолжил с довольной улыбкой: — Я ни капельки не жалею, что помог. Ты прав. Нельзя, чтобы птица сидела на земле и забыла про крылья. Пусть Кречеты летят. Вместе и до самого горизонта. А мы им, — он подмигнул, — обязательно поможем не упасть, — Ормгейр умолк, тоже опёрся на ограждение. И задумчиво добавил: — Очень уж интересно, что у них получится.