Осада. Часть 1

Глава 10

Лейла Райгонская неторопливо вошла в церковь, направляясь к исповеднику. Тот, седой старик в белоснежной одежде с легким поклоном встретил герцогиню и пригласил в отдельную комнату, как раз для таких разговоров.

— Давно мы с вами не встречались, Ваша Светлость. — От старика отчетливо веяло силой и властностью, такой, что даже герцогиня с трудом сдерживалась, чтобы не поклониться. А еще взгляд старика… Он словно пронзал душу.

— Да, ваша милость. Я должна была приехать раньше, но никак не могла выбраться из Лоргса. Мне рекомендовали поговорить с вами…

Старик кивнул.

— Как я понимаю, вы хотите поговорить о своей дочери… Да-а… Слышал я вашу историю. Астральный близнец… Мало кто решается на такое.

— Я… я уже не уверена, что была права, ваша милость. Я вижу тело дочери, но она совершенно другая… Она не такая…

— Давайте вы расскажете мне всё с самого начала, ваша светлость.

Старик слушал внимательно, не перебивая и не задавая вопросов, давая герцогине выговориться, выплеснуть, что давно накопилось. Когда герцогиня выговорилась, он помолчал, давая возможность ей продолжить, если захочет. Убедившись, что Лейла Райгонская выговорилась, покачал головой.

— Гордыня… Зависть… Сколько я видел людей, которые сами себя губят… Знаете, какой грех я считаю наибольшим, если не учитывать предательство? Желание людей что-то получить и ничем за это не расплатиться. Вы знали, что так будет, но теперь отказываетесь это принять.

— Но я думала…

— Что вас минует чаша сия? Что платить не придется? Да… Та самая гордыня… Вера в свою исключительность. Вера, что такое может приключиться с кем угодно, но не со мной. Что мир вращается ради меня одного… Такое отношение наиболее частая причина падений многих великих.

— Я только хочу, чтобы моя дочь вернулась.

— Она и не уходила, дитя. А ты гневишь Бога, дочь моя. Он как дал, так может и забрать. Ты уверена, что именно этого хочешь?

— Нет! Нет, ни в коем случае, я просто хочу…

— Чтобы твой ребенок, заглянув в лицо смерти, остался прежним? Этого не смогли сделать даже опытные мужчины. Каждый, побывавший у Её чертогов, неизбежно меняется. Твоя дочь вернулась к тебе, а ты смеешь пенять Ему на это?

— Она…

— Она не твоя дочь? Скажи это здесь, в Храме. Скажи это, чтобы Он услышал. Ну?

— Я… Я не могу…

Старик покачал головой.

— Просите, умоляете, а когда получаете, говорите, что не то имели в виду. Она осталась твоей дочерью. Прими это, и тебе станет легче. Иначе это добром не закончится. Подумай, станет ли тебе легче, если твоя дочь исчезнет?

Герцогиня, пошатываясь, поднялась.

— Прошу прощения, ваша милость, я отняла ваше время.

— Моё время для всех заблудших, дочь моя. Мне жаль, что ты отказываешься от Его дара, жалуясь на то, что твое ожидание не оправдалось.

Лейла Райгонская покинула Храм в смешанных чувствах. Она сама не думала, чего именно ожидала от этого посещения, но, на удивление, после разговора ей стало чуточку легче.

— Ваша светлость! — рядом осадил коня один из гвардейцев её мужа. — Ваша светлость!

Герцогиня нахмурилась, глянула на чем-то обеспокоенного мужчину.

— Слушаю.

— Ваша светлость… Срочно. Меня ваш муж послал. Из Лоргса пришли новости…. Ваша дочь Элайна в беде.

Герцогиня на миг замерла, охнула и осела прямо на дорогу. В голове звучали слова священника…

Стайрен наполнил бокал вином и придвинул его герцогу Райгонскому, который мрачной тенью сидел в кресле, рассматривая что-то за окном.

— Как видишь, все складывается в лучшем виде. На удивление, обошлось без обычных склок.

— Просто все понимали, чем грозит это нашествие. А ход с королем, надо признать, неплох.

Стайрен кивнул.

— Давно хотел его куда-нибудь подальше отправить, его мать стала приобретать слишком большую власть. А знаешь, что самое смешное? Мне удалось выяснить, что четыре года назад она платила тому самому Лату из гарлов, чтобы тот совершил набег. Ты не должен был тогда приехать в Парс.

Герцог покрепче стиснул ручку фужера.

— Это не смешно, Стайрен.

— А я смеюсь? Ты, кстати, ничего не получал нового из Лоргса?

— Дочь осталась в Тарлосе…

— Прости? — не сразу понял Стайрен.

— Элайна до сих пор в Тарлосе, говорю! Не понимаю, куда смотрит Дайрс.

— Ты способен говорить о чем-то, кроме дочери? Всё с ней будет в порядке. Ты ей столько охраны дал, что потребуется армия, чтобы до неё добраться.

— У гарлов она есть.

— М-да… — Стайрен помолчал. — Зачем ты ее вообще тогда отпускал? Айрин, давай серьезно! Решили именно тебя назначить командующим армией, но сейчас я уже начал сомневаться, что это хорошая идея. Ты как, готов взять на себя это или так и будешь о дочери переживать?

— Мне нужно в герцогство, мне кажется, мы с тобой уже говорили об этом.

— Так езжай, — пожал плечами Стайрен. — Уж довести армию из Парса в Лоргс сумеют без тебя, найдется кому. Но тогда тебе лучше будет оставить сына здесь. И у короля будет приятель, да и с Юрмией ему пообщаться будет возможность, поближе познакомиться.

Герцог искоса глянул на регента, но промолчал. Сам сказал, что сын будет разбираться с этим, вот пусть и разбирается.

— Пусть Турий сам разбирается. Лучше давай обсудим ближайшие планы. Мне бы хотелось хотя бы приблизительную оценку численности армии. Я понимаю, что сейчас трудно что-либо сказать, но постарайтесь держать меня в курсе. Я же пока буду готовить герцогскую армию. Надо еще вассалам приказы разослать…

Стайрен послушно кивал и делал какие-то заметки у себя.

— Вот давай с этого и начнем, с численности…

Молодой король наконец сумел вырваться от матери и сейчас раздраженно шагал по коридору дворца, посматривая по сторонам. Наконец заметил кого искал и махнул рукой.

— Турий! Давай за мной.

Турий Райгонский отлип от стены и шагнул к королю. Тот молча развернулся и зашагал почти в противоположную сторону, вывел из здания в зимний сад, где в центре находилась беседка. Как оказалось, там их уже ждали две девушки, причем одна немногим старше.

Леодрик кивнул одной, вежливо раскланялся со второй и плюхнулся в деревянное кресло, на котором для удобства была положена подушка. Турий был более вежлив. Раскланялся с каждой девушкой, галантно поцеловал ручки, только потом позволил себя сесть. Покосился на зло пыхтящего Леодрика. Конечно, молодую королеву и жену Леодрика Турий знал, но кто вторая девушка, которая постарше? Король мог бы и представить её, на правах хозяина. Но, похоже, того всё ещё обуревали чувства из-за прошедшего разговора с матерью.

— Представляешь, мама заявила, что никуда меня не пустит, потому что я еще маленький! Да надо мной все вассалы смеяться будут, послушай я её!

— Ну вашу маму можно понять, Ваше Величество…

— Турий, заканчивай с этим величеством, а? Я еще помню, как мы с тобой тут дрались за рыцарскую шпору, якобы с коня самого основателя нашего рода…

— Я тоже помню, — поморщился Турий. — А также то, как потом надо мной издевалась эта мелкая сволочь, которая ту шпору стащила из конюшни и подбросила нам вместе с ужасно древним письмом…

Леодрик улыбнулся.

— Эх, было время… Как, кстати, поживает эта твоя «мелочь злодейская, шантажистка мелкая, вражина вражеская, палач в юбке»… Я ничего не упустил?

— Много пропустил, — отозвался Турий и помрачнел. — Влипла она, слышал небось. Застряла в Тарлосе.

Король посерьезнел и кивнул.

— Эм… простите, но вы сейчас говорите о… — несмело начала одна из девушек, старшая.

— Моей сестре. А вы, как я понимаю, леди Юрмия Гарстин? — повернулся к девушке Турий, внимательно разглядывая её. Что ж, посмотреть есть на что. Миловидна…

— Это не та, о которой рассказывают, что она избалована и постоянно устраивает разные… ай… — Младшая девушка, пытаясь сделать это незаметно, слегка ущипнула Юрмию, но перестаралась.

Турий резко помрачнел.

— Верить слухам или нет, каждый решает для себя сам, но озвучивать их в приличном обществе не принято! — Турий отвернулся, резко потеряв к девушке всякий интерес.

Та растерянно покосилась на младшую, словно спрашивая, а что я такого сказала. Младшая вздохнула.

— Турий, ну не злись, все мы переживаем о твоей любимой сестре, — тут она с намёком покосилась на вторую девушку, и та, сообразив, прикусила губу. — Всё с ней будет хорошо.

— Надеюсь, Ваше Величество…

— Фи, Турий, ну мы же друзья, — девушка покосилась на Леодрика. — Давай тут без величеств, не хватало, чтобы и ты превратился в одного из этих лицемеров при дворце.

Турий улыбнулся и кивнул.

— Конечно, Альвира.

— И раз так, то извини Юрмию, она же не общалась с твоей сестрой, а слухи ты и сам знаешь какие о них ходят.

— Конечно знаю… Большинство их сама же сестренка и сочинила. Говорит, фантазии у людей нет, придумывают всякую фигню про неё, а ей обидно. Ну и помогла… чем смогла… — буркнул Турий.

Королева улыбнулась.

— А ты знаешь, что теперь среди высшей аристократии пошла мода на ванну с лепестками роз?

— Серьезно? — изумился Турий.

— А что тут такого? — не поняла Юрмия.

— Это тоже дело рук сестры Турия, — улыбнулась Альвира. — Один из слухов, который она запустила, что, мол, ритуал с ней прошел не по плану и она превратилась в столетнюю старуху, но приняв раз в неделю ванну с лепестками роз, собранных в полночь, она возвращает себе молодость на неделю.

Юрмия захлопала глазами.

— Это правда? То есть вот эта мода на ванну с розами пошла из-за запущенного этого нелепого слуха?

— Ну вы же сами озвучили нам некоторые из слухов, другие люди ничем не лучше вас, тоже верят во всякую чушь, — резко отозвался Турий.

Юрмия моргнула, обижено отвернулась.

— Так, хватит, — наконец вмешался в разговор король. — Турий, совсем обидел девушку. Поверь, она не хотела ничего плохого, тем более, согласись, в чем-то она и права. Юрмия, я сестру Турия видел один раз года два назад, это воистину стихийное бедствие. Всё, что ты о ней слышала — нагло приуменьшено, всё гораздо хуже. Одна беда, пока она тут, хочется, чтобы она свалила куда подальше, а когда её нет, хочется, чтобы она вернулась. И, кстати, если ты не сумеешь завоевать её уважение, то она не одобрит вашу свадьбу, а без её одобрения… знаешь, я бы не рискнул ничего делать без её одобрения. — Король серьезно покачал головой.

Юрмия растерянно глянула на Альвиру. Та, с таким же серьезным выражением лица кивнула.

— Будет страшно. Никогда ничего не делай без одобрения Элайны. — Но тут не выдержала и расхохоталась.

Турий вздохнул и пояснил совсем растерявшейся девушке.

— И это всего лишь после одного раза общения с моей сестрой. А ведь такие серьезные и солидные люди были.

— Быть солидным и серьезным слишком скучно.

Турий осуждающе глянул на королеву. И снова пояснил для Юрмии.

— Этому тоже она у сестры научилась. И не слушай их, не такая уж моя сестра страшная, и уж точно от её шуток никто не пострадал… Ну кроме гордости отдельных индивидуумов, но поверь, они сполна заслужили всё, что получили. Она любит пошутить, но и поговорить с ней есть о чем.

Альвира пихнула тихонько Юрмию в бок и подмигнула.

— Послушай немного о его сестре, поахай немного, и считай, прощена.

— А что, его сестра действительно такая… такая…

— Да нет, — отмахнулась Альвира, — обычная девочка, просто шебутная и с фантазией. Но пошутить любит, да. И это, ещё. Никогда-никогда, ни за что, даже если тебе будет казаться результат абсолютно прогнозируемым, не спорь с ней.

— Что? — моргнула Юрмия.

— Говорю никогда не спорь с Элайной. Я не помню случая, чтобы у кого-то получилось у неё выиграть.

— Ходит среди семейства Райгонских, — подражая голосу сказителя, подхватил король, — что некогда у них был еще один старший сын, который однажды выиграл спор у Элайны…

— И что? — впечатленная, поинтересовалась Юрмия.

— Что-что, — уже обычно отозвался король. — Говорю же, легенда. Больше о старшем сыне Райгонских никто не слышал, а наследником стал Турий.

Юрмия несмело улыбнулась.

— Не делайте уж из ребенка монстра. Это уже как-то чересчур, шуточка.

— Как сама о себе говорит Элайна, — улыбнулся Турий. — «Я, конечно, монстр, но ужасно симпатичный и обаятельный». И знаешь, это самое точное описание моей сестры, которое я когда-либо слышал.

Альвира усиленно закивала.

— Во-во. Настоящее чудовище… Так бы и затискала.

— А я не удивлюсь, если нам придется не её спасать от гарлов, а гарлов от неё, — пробормотал король, все-таки вспомнив, зачем, собственно, он собирал всех тут. Посерьезнел. — Давайте обсуждение сестры Турия на этом закончим, а то этот тип может еще долго о ней рассказывать. Полагаю, все знают, что происходит в герцогстве и какое принято решение на недавнем совете.

Все дружно кивнули, даже девушки. Леодрик глянул на Турия.

— А ты не обижайся, но я решил последовать совету наставника и пригласил сюда Юрмию… Я не знаю, что там у вас будет и как все сложится, но Гарстины очень влиятельное семейство на севере, и они довольно близкие родственники моей матери…

Турий, может, и хотел бы высказать что-то на счет таких вот деловых отношений, но это точно не стоит говорить королю. Достаточно вспомнить, что они сами поженились четыре года назад. Леодрику тогда было одиннадцать лет, а Альвире десять. До сих пор непонятно, как старый король умудрился провести подобный финт через церковь и убедил их одобрить брак. И вроде бы даже они неплохо ладят друг с другом. Кстати, тоже не обошлось без сестры, которая при очередной их ссоре заявила, что они два дебила, которые вместо того, чтобы объединить силы и вместе крушить врагов, устроили еще драку между собой. Причем назвала их именно так — дебилами. Оба тогда опешили настолько, что потом часа два с мыслями собирались.

Конечно, вряд ли именно это повлияло, просто, скорее, тронуло небольшой камешек, позволивший сдвинуть лавину. Возможно, и Леодрик, и Альвира сами понимали, что им стоит держаться вместе, что по отдельности их сожрут.

А вот чего Турий не знал, так того, что при очередной назревающей ссоре кто-нибудь из них замолкал первым, вздыхал и говорил: «И чего мы с тобой, как два дебила, устроили драку между собой?» Оба при этом вспоминали потешное выражение лица у той пигалицы, что их отчитывала, после чего дружно начинали хохотать. Ссора как-то сама собой сходила на нет.

Турий мысленно вздохнул. Все они тут связаны каждый своим долгом, и веревки эти попрочнее иных канатов будут. И каждый не свободен в выборе. И меньше всего король, на которого давят со всех сторон. Аристократы, требующие больше полномочий, мать, которая стремится загнать аристократов чуть ли не в тюрьму, Стайрен, постоянно ищущий компромисс. Сам Турий ни с какими советами к Леодрику не лез, может, потому в свое время они и сошлись, даже подружились, если вообще можно говорить о дружбе между королем и его вассалом.

Для самого Леодрика было очевидно, что Райгонские не желают участвовать ни в каких разборках в столице, демонстративно отстраняясь от всех сторон. Ясно, что такое долго не могло продолжаться, слишком много заинтересованных было в том, чтобы переманить герцогство на свою сторону. Вот на дружбе короля и Турия Стайрен и решил сыграть, объяснив Леодрику, что к чему. Тот поделился с Турием… А тот начал разговор со своей сестры, словно издеваясь… Король не стал торопить события и терпеливо ждал, когда Турий наконец вернется к теме.

Наследник герцогства некоторое время размышлял. Глянул на Юрмию. На короля.

— Прежде, чем продолжить… госпожа Юрмия, давайте поговорим откровенно. Знаете… этому я тоже, кстати, научился у сестры. Она говорит, что откровенность порой творит чудеса, стоит только начать. Вот давайте и поговорим откровенно. То, что вы здесь, говорит о том, что вы не против принять предложение Стайрена и выйти за меня замуж. Чего вы хотите этим замужеством добиться? Только не говорите о страстной любви, которой вы воспылали ко мне с первого взгляда.

Выражение лица Юрмии резко поменялось, взгляд стал внимательным.

— Вы поймете меня, если я скажу, что хочу просто выйти из тени родни?

— Признаться, не очень.

— Да, пожалуй, вам действительно трудно будет понять. Скажем так, я мечтаю, чтобы я могла делать то, что мне самой хочется, а не то, что требует семья. А я слышала, — тут Юрмия покосилась на Альвиру, — что наследник герцогского дома Райгонского не станет навязывать свою волю…

— А если станет, пожалуйся Элайне, она мигом объяснит, кто есть кто и где, — отозвалась Альвира.

— Мне уже захотелось познакомиться с этой поразительной сестрой наследника… — Юрмии, похоже, уже надоело слушать об этой сестре. Вроде как они не о ней собирались говорить. Король словно мысли её прочитал.

— Привыкай, — хмыкнул он. — Этой мелочи всегда слишком много. И если ты её не придушишь после первой встречи, то обязательно подружишься. Турий, это действительно серьезное дело. Давай без твоих вечных изворотов. Я прекрасно знаю, как ты умеешь уходить от ответов.

— То есть ты тоже за этот наш брак?

— Да. И я объяснил почему. Да, я тоже от этого выигрываю, поскольку матушка потеряет часть влияния. Но тут есть плюс не только тебе, но и всему герцогству. Ты ведь понимаешь, что сейчас все считают, что ваше герцогство слишком много власти себе взяло?

— Мы не влезаем в разборки…

— Что только настраивает против вас все стороны. Вы не можете вечно держать нейтралитет. Пора определиться.

— Блин… точно не буду никогда больше спорить с Элайной!

— Это о чем ты?

— Да перед отъездом поспорил с ней сдуру… Отец тоже говорил про невмешательство в интриги, а она услышала и заявила, что, мол, таким умникам прилетает с двух сторон в первую очередь. Мол, лучше бы сами выдвинули компромисс, который примирит все стороны, чем болтаться, заранее прошу прощения, но сестра порой бывает чересчур резка, в общем, как некая субстанция в проруби.

— И как это воспринял герцог? — с интересом поинтересовался Леодрик.

— Отец заявил, что если она такая умная, то пусть сама и придумает компромисс, который удовлетворит всех.

— А она?

— А она фыркнула и заявила, что делать ей больше нечего. Мол, тогда её все дружно и придушат. Мол, такие предложения может выдвинуть тот, за кем есть реальная сила.

— Так, а о чем вы все-таки спорили?

— Я сказал, что наше невмешательство всех устраивает. А она рассмеялась и заявила, что вопрос нейтралитета герцогства обязательно возникнет. И вот теперь я должен ей привезти из поездки какой-то аленький цветочек. Нет, она точно издевается!!! — неожиданно взорвался Турий. — Кой черт я должен тащить из Парса этот алый цветок, если у нас в саду этих цветов как грязи⁈ Маки, розы, тюльпаны! От бледно-розового, до ярко-красного! Явно ведь что-то из этой её связи с астральным близнецом. Сама смеётся, но над чем, говорить отказывается. Говорит, обязательно цветочек из сада короля…

— Что? — Альвира вдруг резко выпрямилась. — Что она сказала? Я эту мелочь придушу!!! Пусть только появится, я её… Я ей…

— Эм? — все растерянно смотрели на бушующую королеву.

Та глянула на Турия.

— Конкретно, что она сказала?

— Ну… сказала, что если я проиграю, то должен ей привезти аленький цветок из королевского сада… А что не так?

— Точно придушу. — Альвира вдруг усмехнулась и покосилась на Юрмию. — Вот с ней всегда так. Хочется придушить и затискать. Турий, ты не поймешь, просто, когда она приезжала тогда, я расспрашивала её про астрального близнеца и про то, каково это. Просила рассказать что-нибудь. Она тогда и рассказала мне сказку про этот самый аленький цветочек…

— А в чем суть? — заинтересовался Леодрик.

— Ну… там была дочь богатого купца, которая попросила отца привезти ей аленький цветочек, но тот нашел его только в каком-то загадочном саду…. В общем, в том саду жило чудовище, которое согласилось отдать цветок в обмен на дочь купца.

Помолчали. Леодрик задумчиво глянул на Турия.

— Я не понял, твоя сестра только что меня чудовищем назвала?

— Не в этом суть, — усмехнулась Альвира. — Чудовище-то оказалось заколдованным принцем, расколдовать которое может только искренняя любовь. В общем, она так намекнула, что Леодрик — чудовище, но с ним можно иметь дело, если его любить и баловать. Мне послание, короче, — Альвира окончательно смутилась. — Просто вам она не рассказывала сказку, только мне. Только я и могла понять смысл…

Турий с Леодриком переглянулись. Король хмыкнул.

— А что, мне нравится. Алька, люби меня и балуй. Кстати, мы опять отвлеклись. Турий?

— Вы же понимаете, что я не могу вот так сразу решить? Если так стоит вопрос, то, полагаю, нам нужно общаться побольше…

— Потому я и позвал сюда Юрмию. Турий, поверь, какую-нибудь идиотку или лицемерную сволочь я бы тебе никогда не рекомендовал бы. Я лучше всего понимаю, насколько важно, чтобы был кто-то рядом и сумел поддержать тебя в трудную минуту. — Король глянул на Альвиру. — Знаешь, а признаться, я даже рад сейчас, что отец провернул эту свадьбу… Конечно, мы много спорили и ругались, но зато это помогло нам лучше узнать друг друга. Именно Альвира поддерживала меня в трудные дни. И она же помогла мне противостоять матери. Поскольку ты остаешься здесь, то у вас будет много времени на знакомство, вы успеете узнать друг друга. Я вообще предлагаю сделать такие вот встречи постоянными. Нам стоит друг с другом обсуждать все те вопросы, которые сейчас решает регентский совет. Я не всегда с ними согласен, но пока ничего не могу сделать. И даже не уверен, кто тут больше прав.

— Ледорик хочет сказать, что ему хотелось бы услышать чье-то стороннее мнение, кому он доверяет, по тем или иным вопросам. Взгляд со стороны, — поддержала мужа королева.

Турий вздохнул.

— Ну вот как у неё это получается? Придется добывать этот чертов цветок… Эх. Я с вами, ваше величество. Я пока не герцог и, надеюсь, еще долго им не стану, но как наследник, заявляю о полной поддержке вашего величества.

Элайна вернулась из города крайне уставшей и измотанной. По большому счету никаких дел в комитете у неё не было. С отъездом графа Лерийского и Картена вся работа сосредоточилась на подготовке города к обороне. Все обсуждения свелись к подсчету припасов, которые каждый день завозят в город, учету беженцев, проверки укреплений и возведение новых. Ни в чём этом Элайна не разбиралась. Пыталась вникать, но так, постольку-поскольку. В основном всю работу сейчас взял на себя капитан Марстен Дайрс. Он же и руководил всеми работами. Также вместо уехавшего Картена стал просматривать приходящие сообщения с границы, которые позже передавал графу Ряжскому, а тот уже из них делал свои, порой довольно парадоксальные выводы, но которые неизбежно оказывались верными.

Собственно, на этом вся работа Элайны могла бы и закончиться. Сиди только и подписывай те документы, что тебе приносят. Рассылай приказы по графству. Точнее, подписывай приказы, которые потом разошлют. Но девочка такую перспективу не оценила, решив, что умирать со скуки ей еще рано, добровольно взвалив на себя прием беженцев, поток которых нарастал с каждым днем. Опять-таки, делать там особо нечего. Элайна, в сопровождении выделенного ей для охраны отряда гвардейцев, приезжала в магистрат и там просто наблюдала за работой чиновников. Вроде бы ничего особенного, но в её присутствии те наглеть не решались, потому работы выполнялись без проволочек. Одно это заставляло девочку каждый день приезжать на вахту. Заодно проверяли, как будет работать раздача еды. Если уж они забирают её у всех приезжих, то, значит, и берут на себя ее распространение. Граф Ряжский учитывал количество людей в городе, припасы, а потом рассчитывал норму выдачи еды жителям, чтобы они могли продержаться подольше.

Элайна предложила систему талонов. Ну, точнее, как дополнение. Каждый житель города имел право на минимальное количество еды, но при выполнении важной работы для города, люди могли получать талоны на дополнительное питание. Девочка думала, что в магистрате будут сопротивляться идее, но те, неожиданно пришли в восторг. Оказалось, что так они еще решили провести учет жителей.

В общем, был разработан список работ, приглашены жители, резчики вырезали из дерева штампы талонов, которые и были отпечатаны. За дополнительный паек люди стали активней работать. Разбирали ненужные деревянные строения, дерево с которых свозили в отдельные места. Дальше дерево пойдет либо на приготовление еды в костёр, либо на ремонт разрушений, либо на изготовление стрел — это уже мастера решали, какое куда. Размещали по городу большие ящики с песком или бочки с водой для тушения пожаров.

Естественно, на одном месте Элайна не сидела, мотаясь из одного конца города в другой, наводя шороху среди чинуш. Куда она направится в следующий раз, не мог предсказать никто. Потому среди чиновников Элайна пользовалась особой «любовью». Особенно после того, как несколько из них отправились на каторгу добывать деревья в окрестном лесу, когда были пойманы за вымогательством взяток у прибывающих крестьян. Ругали они Элайну, правда, только мысленно. Вслух боялись. Во-первых, люди уже успели проникнуться уважением к герцогской дочке, которая, не чинясь, могла пообщаться с кем-нибудь, расспросив про их путешествие сюда, пошутить с детьми, рассказать какую-нибудь коротенькую смешную историю им. Потому на ругань в адрес Элайны могли по-крестьянски вдарить. Во-вторых, хмурый вид гвардейцев герцога, неизменно маячивших за спиной девочки, как бы намекал, что шипеть в её сторону не рекомендуется, а то шипеть потом придется всю жизнь. Гвардейцы не крестьяне, одним тумаком не ограничатся.

А еще и весь магистрат стоял на ушах, вынужденно работая весь день, ибо Элайна, не стесняясь, могла и парочку гвардейцев отправить за отсутствующим членом магистрата.

— Отдыхать некогда, — постоянно утверждала она. — Потом отдохнем, а сейчас нам город готовить к обороне нужно. Я хочу знать, за что отвечает каждый из членов магистрата! Список с этим мне на стол через два часа — потом съезжу проверю, как там дела идут.

Может, Элайна и не разбиралась в тех вопросах, которые сейчас решал магистрат, но вот как заставить людей работать, представление имела. И так же понимала, что одно её присутствие заставляло всех вокруг шевелиться быстрее, чем беззастенчиво пользовалась. Ей даже говорить ничего не нужно было. Просто стоять и с глубокомысленным видом изучать какие-нибудь документы или что-то писать в своём дневнике.

Один член магистрата, не выдержавший такого темпа работы, попытался прикинуться больным. Элайна посочувствовала и своей властью уволила его, заменив на более молодого и здорового, заметив, что здоровье надо беречь, пусть теперь больной отдыхает и ни о чем не волнуется. Поскольку сейчас Тарлос официально находился на военном положении, где вся власть была сосредоточена в чрезвычайном комитете обороны, в котором официально председательствовала Элайна Райгонская, то такая возможность у неё была. В общем, магистрат её тоже сильно «любил». Они, правда, еще попробовали пожаловаться на неё капитану Дайрсу. Тот выслушал их, а потом велел выгнать всех вон.

— Леди Элайна Райгонская по приказу герцога сейчас замещает его, и её приказы равносильны приказам самого герцога. Потому если она прикажет вас повесить — повешу, — вдогонку сообщил он им.

А самой Элайне эта чехарда проверок и контролей помогала отвлечься от тревог по поводу ушедшей армии. Как там у них всё сложится? Сумеют сработаться граф и сын рыбака? Сделают, что должны? Сумеют вернуться?

Потому вернулась в цитадель она вымотанной до предела и устало брела к себе, когда в коридоре ей попалась какая-то девушка лет тринадцати на вид, наряженная в дорогое парчовое платье. Элайна на автопилоте слегка отстранилась с пути, пропуская. Хотя должны её пропускать… Элайна мысленно плюнула на этикет — хотелось добраться до кровати и спать, а не доказывать всем встречным, что вот это чумазое нечто в мальчишеском костюме — дочь герцога. Хотя так-то её тут уже все знают в лицо, как и она многих. Но вот эту девушку видела впервые. В последнее время всё чаще и чаще стали прибывать семьи вассалов из окрестных владений, которых селили здесь, в цитадели. Скорее всего, эта девушка тоже из вновь прибывших.

Спорить не хотелось. Хотелось спать. Элайна покосилась за спину, где маячил один из гвардейцев охраны. Так-то в коридоре было много разных солдат, потому совсем не очевидно, по какой причине он тут стоит. Элайна мысленно вздохнула. Может, отменить приказ? В своё время она категорически запретила охране вмешиваться в её разборки с детьми, если такие возникнут.

— Если, конечно, не будет угрозы моей жизни. А так не хватало ещё, чтобы гвардейцы с детьми воевали. Сама разберусь. А если что, подам сигнал, тогда и вмешаетесь.

Нельзя сказать, что гвардейцы такому приказу обрадовались, но, судя по всему, поняли его, поскольку Элайна в основном с ровесниками или младше и заводила контакты. Расспрашивала детей о том, как они добрались до города, что приключилось в дороге, рассказывали сказки маленьким. Ясно, что и конфликты возникали, ибо дети, с трудом воспринимали вот этого вот «своего парня» как правителя герцогства, пусть и временного. Потому были и споры, и ссоры.

— Ты! — девушка шагнула в сторону, преграждая дальнейший путь Элайне. — Где твое приветствие? Ты знаешь, кто я?

Элайне очень хотелось поинтересоваться, знает ли спрашивающая кого сейчас спрашивает. Усталость взяла свое.

— Простите, леди, — решила Элайна погасить конфликт. — Если позволите, я пройду, я сейчас выполняю очень важное поручение…

— Да мне все равно, чьё поручение ты выполняешь? Любой простолюдин обязан повиноваться дворянину! И я велю тебе следовать за мной, ты поможешь мне…

— Простите, леди, — повторила Элайна, — но я подчиняюсь другому…

— Да как ты смеешь⁈ Я говорю, что ты обязана выполнять мои приказы! Любой вышестоящий аристократ может приказать слугам других!

— Вот как? — заинтересовалась Элайна. — То есть если кто-то занимает более высокое положение, он может без зазрения совести пользоваться слугами нижестоящих?

— Ты тупая? Об этом я и говорю! Так что быстро за мной!

— Хм… В таком случае, почему бы вам не обсудить это с моей госпожой?

— Да ты… Кто твоя госпожа?

— Элайна Райгонская. Желаете пройти к ней со мной?

— Ты… ты врешь! Как такая замухрышка может быть служанкой маркизы?

Элайна молча обошла её и зашагала дальше, а девушка задержать не рискнула, оставшись смотреть ей вслед с гневным выражением на лице.

У входа в комнату она чуть повернулась к сопровождавшему её гвардейцу.

— Выясните, кто это такая, а потом передайте смотрителю замка, чтобы всех её слуг пристроили на работы. Думаю, лишние руки ему сейчас не помешают.

— Хорошо, леди, — слегка склонился гвардеец. Дураков капитан к Элайне не приставлял. — А если эта госпожа попросит встречи с вами?

— Отказывать. Занята я. А вот если обратится кто-то из её родителей, проведите ко мне, если я буду на месте. Или сообщите им, когда я буду. И пусть дочь захватят.

— Сделаю.

Выспаться не получилось. Казалось, едва только Элайна разделась с помощью Мари и закрыла глаза, как явился посланец от капитана Дайрса. Девочку разбудил спор Мари и солдата.

Элайна закуталась в шерстяную шаль и выглянула из двери.

— Мари, мы с тобой уже обсуждали, что ты не принимаешь за меня решения, что и как я делаю! Капитан Дайрс прекрасно осведомлён, в каком я состоянии, откуда и когда приехала. И если он всё равно послал кого-то, значит дело важное. Лучше угости человека чаем, пока я собираюсь.

Спорить Мари не рискнула. Элайне вообще казалось, что у девушки память как у рыбки. Пять секунд, и информация перезаписывается заново. Вот сколько раз уже можно на одни и те же грабли наступать? А ещё ей докладывали, что пока Элайна отсутствует, мотаясь по городу, Мари отчаянно флиртует со всеми видными кавалерами, благо таких в цитадели собралось много. Сотрудником полиции нравов, благо такой в её мире и нет, себя Элайна не считала, а потому, пока Мари не переступала черту, закрывала на это глаза.

В не очень приглядном виде, растрёпанная, но на этот раз в платье, Элайна явилась в кабинет Дайрса. Здесь уже собрались и остальные члены комитета из тех, кто остался в городе.

Элайна отмахнулась от всех приветствий и без всяких правил этикета плюхнулась в первое же подвернувшееся кресло.

— Господа, я смертельно устала и не выспалась, — сообщила она. — Потому давайте только дело, без всяких там любезностей.

Капитан пристально поглядел на девочку и согласно кивнул.

— Пришло сообщение с границы. Гарлы начали масштабное вторжение. Причем, судя по сообщениям, сразу по нескольким направлениям. Видны большие отряды. Я примерно проанализировал все сообщения… Судя по всему, прогноз графа Ряжского оказался верен.

Дождавшись, когда шум утихнет, капитан продолжил:

— Конечно, трудно оценить точное число солдат, но приблизительно прикинуть можно. По моим расчетам на нас идет от сорока пяти, до пятидесяти тысяч.

Граф Ряжский задумчиво что-то черканул у себя в блокноте. Поднял голову.

— Ваши разведчики заметили обозы?

— Да. За каждым отрядом двигается большой обоз. Опять-таки, подсчитать количество телег не представляется возможным.

— Ну, если гарлы не идиоты, то продовольствием они запаслись не меньше, чем на месяц.

— Почему? — заинтересовался Марус Коштен.

— Потому что даже в самом благоприятном случае они вряд ли сумеют завершить кампанию раньше. А там они уже рассчитывают на награбленное.

— Куда они двинулись? — поинтересовалась Элайна, помня, с какой целью они отправили армию из Тарлоса.

— Если сохранится их направление, то к Тарлосу. Видно, они и в самом деле ожидали момента, когда пограничная армия выйдет из Тарлоса. Если прикинуть путь отсюда до гарлов, путь гонцов обратно… Так и получается. В тот день, как гарлы получили известие о выходе нашей армии, они начали полномасштабное вторжение.

Элайна кивнула.

— От наших что-нибудь слышно?

— Последнее известие было позавчера. Двигаются к границе, но не очень быстро. Были стычки с мелкими бандами гарлов, которые легко разогнали.

Элайна снова кивнула.

— Наши запасы вокруг города?

— Вывозятся, — снова сообщил капитан. — Мы реквизировали почти все подводы в городе, на них и свозим с полей в город. Крестьяне сейчас работают и днем, и ночью. Часть прячем по лесам. К сожалению, не все поля получится убрать.

— Поджигайте, — помолчав, велела Элайна.

— Простите? — опешил капитан. — Не рано?

— Вам письменный приказ отдать? — исподлобья глянула на него Элайна. — Всё, что не может быть вывезено или спрятано, должно быть уничтожено! Капитан, разошлите отряды конницы по округе. Сжигайте поля и деревни, которые уже оставили жители. И урожай, и дома мы потом заново отстроим, а вот если город возьмут… тогда уже некому будет отстраиваться.

Капитан помолчал.

— Не надо, ваша светлость. Моих полномочий хватает на такие действия. Сегодня же распоряжусь… Собственно, пока это все новости.

Элайна поднялась.

— Хорошо. Тогда я досыпать…

А на следующее утро с городских стен стали видны дымы пожаров, разгорающихся вокруг города. Горели поля, горели деревни… Дымы поднимались к небесам со всех сторон, город, казалось, был окружен этим дымным кольцом.

Элайна, крепко вцепившись в парапет, чуть наклонившись вперед, пристально смотрела с одной из башен городских укреплений на пожары. Позади нее переминались гвардейцы из охраны. Сразу всё не поджигали, начали дальние поля, а то можно и задохнуться так в дыму. Потому огня видно не было даже с башни, но отчетливы виделись дымы. Девочка простояла так часа два, потом молча развернулась и вернулась к себе, постаравшись ни с кем не пересечься. Впервые в жизни она наблюдала столь наглядное проявление собственной власти. Что бы там ни говорил капитан, приказ отдала она, а сегодня утром могла видеть его воплощение. Было страшно. Приказы, последствия, ответственность. Вот, значит, о чем говорил отец. Элайна только сегодня утром, можно сказать, наглядно, ощутила эту взаимосвязь. А если она где-то ошибется? Можно, конечно, спихнуть все на капитана, а самой отстраниться, делая вид, что ни при чём. Но она дочь герцога! Она не может так поступить! Она потом в зеркало без отвращения смотреть не сможет.

Более-менее придя в себя, Элайна снова отправилась в город. Снова шутить с беженцами, улыбаться им, наблюдать за работой чиновников. Это неплохо отвлекает от разных мыслей.