Осенние перелеты (сборник)

Петухи

Шёл по улице петух – перья белые. «Я на свете самый красивый петух», – думал петух и собой любовался.

Шёл навстречу белому петуху другой петух – перья пёстрые. «Я на свете самый красивый петух», – думал пёстрый петух и тоже сам собой любовался.

Увидели петухи друг друга и тут же сделали вид, что друг друга не видят. Головы кверху задрали, вроде небом интересуются. Идут по траве, в небо смотрят, перьями встряхивают – красуются. С каждым шагом всё ближе сближаются. А как сблизились грудь в грудь – глянули друг другу глаза в глаза.

– Ты кто такой? Почему тут ходишь? – спросил белый петух.

– А ты кто такой? Ты почему тут ходишь? – спросил пёстрый петух.

– Где хочу, там и хожу, – сказал белый петух.

– И я где хочу, там и хожу, – сказал пёстрый петух.

Белый петух подбоченился, крылья приопустил, хвост распушил.

– Видал, какой я красивый. Какой белоснежный. А ты – хромая ворона. С моей точки зрения.

Пёстрый петух тоже хвост распушил, грудь выпятил, крылья в стороны растопырил.

– Да против тебя я павлин. А ты воробей в извёстке. С моей точки зрения.

– Нет, я красивый!

– Нет, я красивый!

И… РАЗОДРАЛИСЬ.

Перья в разные стороны: белые, пёстрые – пёстрые, белые…

Под забором в тени лопухов лежала свинья. Жевала свинья цветок ромашку. Длинными ресницами подрагивала. Нос-пятачок морщила. Это она от радости делала. А радость ее неподалёку находилась, возле лужи – девять розовых поросят.

«Какие они у меня славные, – думала свинья. – Какие чистоплотные. Сейчас в лужу залезут, в грязи вываляются, а потом высохнут, о забор бока почешут». Навернулись у неё на глазах слёзы от восторга. Думает свинья: «Кошки шерсть языком вылизывают, куры в пыли купаются, утки и собаки в воде, а мы, свиньи, в грязи. Хорошие у меня поросята – умные. Вон какие резвые, здоровые. Вон какие дружные. Хорошие из них свиньи вырастут. Большие. Прекрасные свиньи. Чудесные свиньи. Из моих поросят настоящие свиньи вырастут. Уж я постараюсь».

А петухи дерутся.

– Ты урод!

– Нет, ты урод!

– Я красивый!

– Нет, я красивый!

Поднимаются в воздух перья. Белые и пёстрые.

Стояла в хлеву корова. Жевала сено подсоленное и думала. Думала: почему хозяйка доить её не торопится? Корове с молоком тяжело стоять. Вздыхает корова: чего же хозяйка-то, не понимает, что ли, что корове тяжело стоять с молоком. Ох, как тяжело. Ох, как неудобно. К тому же молоко портится. Будет у него вкус не тот и жирность не та, если корову вовремя не подоить. И настроение у коровы портится. Становится корова беспокойная – нервная.

Вот о чём корова думала.

И ещё думала, глядя в окошко, – мол, кончается лето. Скоро луга грязью затянет. Потом снегом засыплет. Будет корова всю зиму в хлеву, в темноте жить. «Хотя бы этой зимы никогда в жизни не было, – думает корова. – А летом чтобы этих несчастных оводов не было, и слепней, и комаров. Зачем они на свете живут, по какому полному праву? Пользы от них никакой нет. Хоть бы их всех ураган-ветер куда-нибудь унёс. А тут ещё хозяйка не идёт. Возьму да и опрокину ей ведро ногой. А зима коровам не нужна. А слепни пусть все пропадут. И дождей чтобы не было. И овцы ещё тут расшумелись. Зачем они рядом со мной шумят? Ох, тяжело…»

Вот о чём корова думала.

А петухи дерутся на улице.

– Я тебе дам! – кричит белый. – Я тебе покажу, какой ты красивый! Я из тебя все перья выдергаю!

– Это я тебе дам! – кричит пёстрый. – Это я тебе покажу, какой ты красивый! Это я из тебя все перья выдергаю! И гребень твой разорву…

На лугу возле реки лошадь паслась. Наработалась лошадь за день, теперь отдыхала. Пощипывала лошадь траву мягкими губами. Губы у неё, как бархат.

Иногда опустит лошадь голову и стоит просто так. Траву не щиплет. Вздрогнет всем телом и снова стоит. А иногда голову поднимет высоко, уши насторожит. Смотрит вдаль. Поводит ушами – не принесёт ли ветер вестей.

Был у лошади жеребёнок. Ещё совсем недавно был. Бегал возле бока. А сейчас в другом месте бегает где-то. Вместе с другими жеребятами-стригунками.

«Теперь ему мать не нужна, – думает лошадь. – Теперь он в табуне, на приволье. Может быть, вспоминает меня. А может быть, плохо ему? Может быть, ждёт он меня?»

Показалось лошади, будто слышит она жеребёнков голос. Кричит голос, зовёт. На помощь зовёт!

Бросилась лошадь вдоль берега. Спешит жеребёнку на помощь.

Остановилась. Прислушалась.

Тихо вокруг. Только ветер в деревьях посвистывает да птицы хлопочут учат своих птенцов полёту.

Опустила лошадь голову – одинокая. Может быть, крикнет ещё жеребёнок. Может быть, позовёт.

Тихо вокруг. Ой, как тихо.

Лишь петухи кричат:

– Я красивый!

– Нет, я красивый!

– Я тебя красивее!

– Нет, я тебя красивее!

Возле будки, возле конуры лежала собака. Жарко ей было в косматой шкуре. Искупаться бы сбегать на речку. Да неохота собаке на речку бежать одной. Вот с Васькой, с хозяйским сыном, она бы побежала с радостью. Ей с Васькой хорошо. А Васьки нет – ушёл куда-то, собаку с собой не взял. Может, в школу пошёл на врачебный осмотр? Васька с этого года школьником будет.

«Что за жизнь у меня? – думает собака. – Вот раньше, говорят, у собак была жизнь. Раньше собаки стадо от волков охраняли – отважно дрались. Раньше собаки дома сторожили от воров и лихих людей – отчаянно сторожили. А сейчас какая собачья жизнь в нашей местности. Волков нет. Давно уже нет. И, наверно, не будет волков никогда. Воров тоже нет. Хозяйка даже двери не запирает. Уйдёт на работу, а дверь только прикроет, чтобы куры в избу не зашли. И всё.

За что же она меня кормит? – думает собака. – Может, я даром хлеб ем? Может, мне лучше в лес уйти? Зайцев буду ловить – проживу».

Представила собака хозяйкино лицо расстроенное, когда та увидит, что собака ушла. Представила собака хозяйского сына Ваську, когда он узнает, что собака ушла. Он непременно заплачет. Искать побежит.

«Может, они меня для дружбы держат, для верности? Это я хорошо умею. И любить умею, – подумала собака. – Я их теперь ещё крепче любить стану. И в обиду не дам, если что».

Вскочила собака – шерсть дыбом – и зарычала на всякий случай. Потом снова легла. Дожидается Ваську, чтобы с ним на речку бежать.

А петухи уже всю траву истоптали вокруг себя. Знай дерутся. Знай кричат хриплыми голосами:

– Я красивый!

– Нет, я красивый!..

Хозяйка из окна высунулась. Посмотрела на небо – вроде собираются тучи. Неужели дождь будет? Завтра хозяйке в поле идти, лён дёргать. А какая в грязи работа!

Потом хозяйка подумала: «Обед сварен, а дела ещё вон сколько. Корову подоить. Курам корм дать. Молодой картошки накопать к завтраку – в сметане поджарю. Может быть, ещё к председателю успею сегодня. Попрошу лошадь на пятницу. За сеном в пятницу съезжу вместе с Васькой. Колхоз сена дал, теперь его привезти нужно. Мужу письмо напишу вечером – мол, всё в порядке. Муж на лесозаготовки уехал, для колхоза лес заготовляет строительный.

Нужно ещё сыну шапку купить новую, чтобы в школу ходил в новой шапке. Где-то он бегает, Васька? Что-то домой не идёт?» – подумала хозяйка и петухов увидела.

А они знай дерутся. Знай кричат:

– Я красивый!

– Нет, я красивый!

Этих петухов разогнать нужно, не то все перья друг другу повыдергают.

Взяла хозяйка ведро с водой. Плеснула на петухов.

Разбежались петухи по своим дворам. Кричат друг другу из-за заборов:

– Попадёшься мне завтра. Я тебе покажу, кто красивый!

– Это ты попадёшься мне завтра. Это я тебе покажу, кто красивый!..

Шёл по улице хозяйский сын Васька в белой чистой рубахе. «Вот, думал, – как я за лето вырос. Я, пожалуй, на улице теперь самый сильный».

Шёл ему навстречу соседский сын Володька в новой рубахе клетчатой. «Ну я и вырос за лето. Ну, наверное, сильным стал. Самым сильным на улице», – думал Володька.

Увидели Васька и Володька друг друга и сделали вид, будто друг друга не видят. Задрали головы к небу, вроде тучами интересуются.

Были они оба в школе. Доктор им обоим прививку сделал. На весах взвесил. Сказал, что они в первый класс годятся как нельзя лучше. Правда, и другим ребятам доктор сказал то же самое. Все ребята-малыши в деревне здоровые, все за лето хорошо выросли.

Столкнулись Васька и Володька грудь в грудь.

– Это ты, что ли? – спросил Васька.

– А это, что ли, ты? – спросил Володька.

– А ты чего наталкиваешься?

– Подумаешь, белую рубаху надел.

– Подумаешь, пёструю рубаху надел.

– Пёстрая рубаха покрасивее белой.

– Это белая рубаха покрасивее пёстрой.

И…

Короче говоря, вот что произошло. На тихой улице, на зелёной лужайке. Вот как случилось.

А кто не понял, о чём тут речь, пускай прочитает эту историю второй раз – сначала.