Осетинская трагедия. Белая книга преступлений против Южной Осетии. Август 2008 г

Фактически августовская война в Южной Осетии началась с ночного нападения на подразделения российских миротворцев, действующих в регионе на основании международного мандата.

Этот мандат, как известно, предполагает наличие у миротворцев исключительно стрелкового вооружения и легкой бронетехники. Собственно, иного для выполнения задачи разделения противоборствующих сторон конфликта, для поддержания в разделительной зоне элементарного правопорядка, обеспечения безопасности мирных граждан им и не надо.

Возможно, именно поэтому базы миротворцев стали одной из главных и первоочередных целей, по которым были нанесены удары всеми возможными силами и средствами грузинской армии. Против российского контингента были использованы силы авиации, танки, тяжелая артиллерия и системы залпового огня «Град». Согласно логике военной операции это должно было привести к полному уничтожению российских военнослужащих, разделявших стороны конфликта.

Нападения на миротворческие контингенты, к сожалению, в мировой практике вещь нередкая. Однако действия грузинских военных, начавших в августе 2008 года открытые боевые действия против российских миротворцев, являются беспрецедентными.

По процессуальным и морально-этическим причинам в тексте называются только должности военнослужащих миротворческого контингента Вооруженных сил РФ.

Офицер, командование смешанными силами по поддержанию мира

6 августа с. г. мне доложил начальник штаба (...), что расположение батальона покинули грузинские наблюдатели. В этот день должна была состояться встреча между грузинской стороной в лице министра по реинтеграции Якобошвили и югоосетинской стороной в лице вице-премьера Чочиева. Однако встреча не состоялась. Я провел встречу с Якобошвили, он позвонил президенту Грузии, который сообщил, что Грузия с Южной Осетией воевать не собирается. В этот день около 20 часов мне позвонил Якобошвили и сообщил о встрече с президентом Грузии. Последний подтвердил, что они за мирный путь разрешения конфликта. Около 21 часа с постов стала поступать информация о движении колонн грузинской военной техники и артиллерии в зону конфликта. Об этом я сообщил по телефону бригадному генералу Курашвили и Якобошвили. Оба ответили, что этого не может быть и они с этим разберутся. В 23 часа 35 минут со стороны Грузии был произведен первый огневой налет. В 23 часа 40 минут я позвонил Курашвили, который заявил, что вооруженные силы Грузии начинают боевые действия по наведению конституционного порядка в Южной Осетии.

Об этапах сосредоточения войск Грузии и начала агрессии я информировал Минобороны России, МИД России и ОБСЕ.

Рядовой МС на территории ЮО, г. Цхинвал

7 августа начался обстрел. Я видела, как из реактивных залповых установок со стороны грузинского села Никози обстреливают жилые районы и административные здания города Цхинвал, где не было военных объектов и воинских частей.

8 августа 2008 года около 2 часов весь состав батальона начали обстреливать со стороны грузинского села из стрелкового оружия, минометов и артиллерии. Огонь грузинских вооруженных сил стал усиливаться, и начальник штаба нашего батальона укрыл нас в подвале котельной.

Приблизительно к середине дня к расположению батальона подошли танки и стали обстреливать нашу казарму. Что-то внезапно взорвалось, и меня отбросило взрывной волной. Спустя некоторое время я пришла в себя, уже оглушенная взрывом снаряда. Выйдя из подвала, я увидела много трупов и раненых.

К середине следующего дня расположение миротворческого батальона было полностью разрушено грузинской артиллерией.

Военнослужащий группы медицинского усиления МС на территории ЮО, г. Цхинвал

Пояснил, что 8 и 9 августа 2008 года расположение миротворческого батальона с нескольких направлений подвергалось целенаправленному массированному обстрелу грузинскими войсками из установок залпового огня «Град», тяжелой артиллерии, минометов, танков, с применением авиации.

Одновременно с началом обстрела в автоперевязочную и медицинский пункт стали поступать раненые.

Наступление грузинских войск, обстрел ими города и расположения миротворческих сил были настолько интенсивными и массированными, что складывалось впечатление о желании грузинских войск полностью уничтожить все, что находилось в городе.

Примерно в 18 часов 9 августа в связи с усилившимися атаками грузинских войск командир батальона принял решение отвести личный состав на другие позиции.

Аналогичные пояснения в целом дали военнослужащие МС на территории ЮО, г. Цхинвал, (9 фамилий) и другие.

Военнослужащий МС на территории ЮО, г. Цхинвал

Дал пояснения, в целом аналогичные вышеуказанным, уточнив, что 8 августа 2008 года расположение миротворческого батальона с нескольких направлений подвергалось массированному обстрелу грузинскими войсками. Во время обстрела он успел подобрать и перетащить в десантный отсек БМП раненого сослуживца, которому осколком снаряда перебило обе ноги, сильно раздробив кости.

Он сам был ранен в здании штаба осколками разорвавшейся вблизи мины.

Около 19 часов этого же дня его и еще 20 человек раненых миротворцев на бронированной автомашине «Урал» стали эвакуировать из Цхинвала. Грузинские войска, пропустив автомашину, открыли огонь вслед из минометов, однако благодаря мастерству водителя автомобиль не был уничтожен.

Военнослужащий МС на территории ЮО, г. Цхинвал

Пояснил, что около 7 часов 8 августа 2008 года после массированного ночного обстрела и бомбежек авиации на Цхинвал началось наступление грузинских войск, которое сопровождалось ведением массированного огня.

«Примерно в 12 часов этого же дня около позиции, которую я занимал, произошло попадание снаряда в БМП, в результате чего погибли ее механик-водитель и наводчик-оператор. Примерно через 10 минут около моей позиции разорвался снаряд, осколками которого я и еще один военнослужащий были ранены в бедро, плечо и шею, а третий наш сослуживец – убит».

Военнослужащий МС на территории ЮО, г. Цхинвал

8 августа 2008 года около 6 часов, находясь на позиции, я увидел, что в сторону батальона миротворцев с грузинской стороны приближаются 8 танков Т-72, на которых установлены флаги Грузии. Один из танков произвел выстрел в сторону батальона. Снаряд попал в наблюдательный пункт, находившийся на крыше казармы. В результате этого погиб один из миротворцев, а двое военнослужащих ранены. Огнем из других танков была подорвана БМП № (...), в результате чего погибли ее водитель и наводчик-оператор.

Около 10 часов я и еще двое военнослужащих получили осколочные ранения в результате взрыва снаряда.

Военнослужащий МС на территории ЮО, г. Цхинвал

8 августа 2008 года с 7 до 10 часов я и несколько моих товарищей находились в караульном помещении. Из-за постоянного обстрела грузинскими войсками покинуть его не представлялось возможным. Когда я попытался выйти через главный вход, в дверь попал снаряд, осколками которого я был ранен в голень и руку, а мой товарищ (...) убит.

Миротворческий контингент в Южной Осетии до начала боевых действий включал в себя не только российский батальон, но и грузинский. 8 августа солдаты и офицеры грузинского батальона миротворческого контингента присоединились к наступающим частям ВС Грузии и открыли огонь по российским миротворцам.

Военнослужащий МС на территории ЮО, г. Цхинвал

8 августа 2008 года в 5 часов получил задачу перекрыть дорогу в город, чтобы предотвратить попытку проникновения в город войск Грузии. Вблизи находилась БМП нашего батальона, которую начали расстреливать две БМП, входившие в состав миротворческих сил Грузии. После атаки нашей БМП я и члены экипажа покинули машину и отошли в расположение батальона. В это время я увидел, как грузинский самолет атаковал расположение миротворцев России и в результате обстрела был разрушен автопарк. Около штаба разорвался минометный снаряд, осколками которого убило старшего лейтенанта (...).

Заняв оборону возле стоявших автомобилей я, мои товарищи, а также брат (военнослужащего) стали вести огонь, отражая нападение грузинских войск. В это время возле нас раздался взрыв, которым убило сержанта (...), а я, мой брат и еще несколько военнослужащих нашего батальона получили ранения.

Военнослужащий МС на территории ЮО, г. Цхинвал

8 августа 2008 года расположение батальона бомбили грузинские самолеты, а также обстреливали танки и тяжелые орудия. Находясь в окопе с сослуживцем, я увидел, как грузинские военнослужащие начали нас обстреливать из гранатомета «Муха».

Военнослужащий МС на территории ЮО, г. Цхинвал

8 августа 2008 года во время массированного обстрела расположения батальона грузинскими войсками один из раненых сослуживцев был помещен в медицинский автомобиль, обозначенный на крыше большим красным крестом. В результате попадания в данный автомобиль грузинского артиллерийского снаряда военнослужащий погиб.

Я видел, как находящийся рядом с автомобилем «Урал-4320» военнослужащий миротворческого батальона России – сержант (...) был смертельно ранен в голову.

Военнослужащий МС на территории ЮО, г. Цхинвал

Во время огневого обстрела грузинскими подразделениями расположения батальона к нам отошли осетинские ополченцы. От них я узнал, что грузинские военнослужащие убивают в городе мирное население – заходят в подвалы и расстреливают женщин, детей, бросают в подвалы гранаты.

19 августа 2008 года, через неделю после окончания операции по принуждению грузинского руководства к миру, состоялся первый обмен пленными. Пятеро российских военных, в том числе сбитые российские летчики, были обменены на 15 грузин. Следующий обмен военнопленными состоялся через три дня, 22 августа. Российской стороне в обмен на еще 15 военнослужащих Грузии были возвращены еще 10 человек.

Необходимо отметить, что грузинские военнослужащие отмечают гуманный характер их содержания в плену, соблюдение в отношении них принципов воинской этики, раненым оказывалась медицинская помощь.

В своих показаниях грузинские военнослужащие многословны и весьма откровенны.

Военнослужащие грузинской армии, чьи показания здесь приводятся, имеют статус свидетелей, хотя и проходили службу в подразделениях, действия которых достаточно полно отражены, в частности в рассказах мирных жителей г. Цхинвала. Показания пленных дают ответ на важный вопрос о характере действий в отношении военнослужащих миротворческого контингента и мирного населения Южной Осетии.

Военнослужащий, 21-й пехотный батальон

(...) показал, что с апреля 2008 года проходит военную службу по контракту в 21 мобильном пехотном батальоне Министерства обороны Грузии. 27 июля 2008 года вместе с батальоном выдвинулись в населенный пункт Гори. 3 августа 2008 года командир его подразделения майор Д. сообщил, что они идут воевать в Цхинвал и должны любыми путями захватить его. Общая численность войск со стороны Грузии составляла около 4000 человек, в резерве находилось около 2000 солдат. Перед нападением на территорию Южной Осетии им объявили, что с захватом Цхинвала особых проблем не будет, так как воинские формирования Южной Осетии находятся на учениях. Утром 8 августа с грузинской стороны начался массированный обстрел г. Цхинвала и подразделений миротворческих сил из крупнокалиберного оружия. Какой-либо провокации со стороны югоосетинских вооруженных формирований не было, грузинские вооруженные силы первыми начали обстрел. Артподготовка велась с использованием танков Т-60 и Т-72, а также установок «Град» и артиллерийских орудий. 8 августа 2008 года около 14–16 часов он, (...), в составе своего подразделения вошел на территорию Южной Осетии со стороны с. Никози Республики Грузия. При этом обстреливали позиции российского миротворческого батальона из всех видов имевшегося вооружения – автоматического оружия, минометов, танков. Военнослужащим подразделения удалось захватить в плен двух российских миротворцев. Ответный огонь со стороны российского миротворческого батальона практически не велся. Лично видел не менее 20 убитых миротворцев в районе дислокации батальона на окраине Цхинвала. Видел, как его сослуживцы убили из автоматического оружия в г. Цхинвале не менее 20 мирных жителей. В ходе захвата Цхинвала кто-то из командования сообщил, что еще должны захватить несколько населенных пунктов Южной Осетии. После этого испугался и убежал из города. В одном из сел его задержали местные жители. Видел в других подразделениях грузинских вооруженных сил не менее 15 украинцев и не менее 10 американцев. Украинцы также принимали участие в боях, американцы занимались тренировками.

Военнослужащий, 41-й пехотный батальон

(...) показал, что проходит военную службу в должности стрелка 3 пехотной роты 41 пехотного батальона 4 бригады Министерства обороны Республики Грузия. 7 августа 2008 года в составе батальона выдвинулся в г. Гори. По распоряжению командования (они) сняли с формы все знаки различия, оставили в части мобильные телефоны. В ночь с 7 на 8 августа 2008 года начался массированный обстрел территории Южной Осетии из тяжелых артиллерийских орудий. Перед их батальоном была поставлена задача быть готовым пересечь границу Южной Осетии по особому распоряжению командования. В районе г. Гори сосредоточено большое количество грузинских вооруженных формирований, всего около 5000 человек. Утром 9 августа 2008 года по распоряжению командира батальона прибыли в Никози. Видел, как со стороны Цхинвала в Никози выехали около 15 грузинских танков Т-72, которые, сделав разворот, вернулись в город с другой стороны. 9 августа 2008 года около 8 часов утра в составе батальона пересекли границу Южной Осетии, обогнув расположение российского миротворческого батальона. Им была поставлена задача встретиться с другими подразделениями бригады, после чего удерживать Цхинвал от российских войск и местного ополчения. Войдя в город, разбились по ротам и направились в сторону центра. На улицах видел трупы мирных жителей. По распоряжению командира батальона должны были открывать немедленно огонь на поражение по всем, включая мирных жителей, которые будут мешать их следованию, а по военнослужащим из числа ополченцев и российским миротворцам открывать огонь немедленно, независимо от того, что они делают. Пройдя по улице до центра Цхинвала, в одном из домов увидели мужчину. По указанию командира роты двое сослуживцев вытащили этого мужчину на улицу. Им оказался старик осетинской национальности. Его поволокли в сторону командира батальона для допроса о месторасположении российских и местных вооруженных формирований. После этого в одном из домов заметили движение и открыли огонь на поражение. Оттуда началась ответная стрельба.

В ходе перестрелки его (свидетеля) ранило в ногу, он спрятался в подвале, где его и обнаружили осетинские ополченцы. Далее он был доставлен в госпиталь. С июля 2008 года с военнослужащими занимались около 100 американских инструкторов, которые обучали правилам ведения боевых действий, в том числе в условиях населенных пунктов.

В показаниях пленных однозначно указываются виды вооружений, применявшихся Грузией для обстрела населенных пунктов Южной Осетии. При этом акцентируется установка командования на полное уничтожение «вооруженных формирований ЮО», а также указание открывать огонь по гражданскому населению.

Военнослужащий, расчет установки залпового огня

(...) показал, что проходит службу в должности заряжающего реактивной системы залпового огня второго дивизиона. Ночью 9 августа 2008 года их часть была поднята по тревоге. Командование части сообщило, что их часть должна выдвинуться из места дислокации к с. Каралети, где зарядить 4 машины залпового огня ракетами и нанести ракетный удар по г. Цхинвалу для уничтожения сепаратистов. В районе с. Хоти произвел зарядку одной машины 40 ракетами, после чего она выдвинулась к месту стрельбы. Всего в период с 9 по 10 августа 2008 года зарядил машину залпового огня 2 раза, после чего боевая машина производила стрельбу по городу Цхинвалу. Участия в боевых действиях не принимал, 11 или 12 августа 2008 года был взят в плен в расположении части.

Старшина, артиллерийская батарея

(...) показал, что проходит службу в должности старшины Градеярской батареи воинской части 60760. Утром 7 августа 2008 года командир части генерал Ч. объявил тревогу, после чего часть вышла из города и разместилась недалеко от г. Гори. Примерно в 23 часа 8 августа 2008 года начался обстрел г. Цхинвала, который закончился примерно 11 августа 2008 года. Обстрел осуществлялся из гаубиц Д-30 и установок «Град». Он (свидетель) из расположения части не выходил, так как занимался охраной имущества. 11 августа 2008 года его часть стала хаотично отступать с боевых позиций. 13 августа 2008 года попытался спрятаться на чердаке, однако там его обнаружили российские военнослужащие. Считает, что применение вооруженных сил в отношении Южной Осетии было излишним. Ответственность за обстрел г. Цхинвала и убийство мирных граждан, миротворцев лежит на президенте Грузии Саакашвили, поскольку приказ об обстреле города отдавал он.

Показания отражают моральный настрой в грузинских вооруженных формированиях. В частности, многие военнослужащие полностью отдавали себе отчет в том, что приказы командиров носят преступный характер.

Военнослужащий, 32-й пехотный батальон

(...) показал, что проходит военную службу в должности стрелка 32 пехотного батальона 3 пехотной бригады Министерства обороны Грузии. За участие в военных действиях на территории Республики Южная Осетия было обещано хорошее денежное вознаграждение, в связи с чем 1 августа 2008 года он заключил новый контракт. Командиром 32 пехотного батальона являлся лейтенант Ц., командиром 3 бригады являлся старший лейтенант Г. С 1 августа 2008 года часть находилась в полной боевой готовности, все были готовы и знали о том, что в ближайшие дни их перебросят на границу с Южной Осетией для последующего вторжения на ее территорию. 7 августа 2008 года командование объявило, что передовые войска Грузии уже обстреливают из тяжелой артиллерии территорию Республики Южная Осетия, их часть выдвигается в полном составе к границе, чтобы затем войти в г. Цхинвал и занять там позиции. Командир батальона объявил о том, что после вторжения в Цхинвал они должны укрепиться в данном населенном пункте, в связи с чем должны стрелять в любого, как гражданского, так и военнослужащего, кто будет пытаться воспрепятствовать. Особый акцент командование делало на полное уничтожение юго-осетинских вооруженных формирований. В этот же день прибыли в Эредви. От сослуживцев слышал, что с мая по июль 2008 года в их бригаде проводились учения, которыми руководили представители Вооруженных сил США. 9 августа 2008 года стала поступать информация о том, что войска Грузии терпят поражение, так как в бой вступила Российская армия. После этого он (свидетель) самовольно покинул расположение части и скрылся в лесах.

Военнослужащий, командир орудия

(...) показал, что проходит военную службу в должности командира пушки воинской части 06670 Министерства обороны Грузии. С конца июля – начала августа 2008 года в Грузии все знали о том, что готовится военная операция по вторжению на территорию Республики Южная Осетия. Все грузинские войска были приведены в полную боевую готовность, убывали на административную границу с Республикой Южная Осетия. Командование части объявило, что его (свидетеля) часть будет участвовать в военных действиях, при этом обещало хорошее денежное вознаграждение. Командиром части 06670 являлся полковник Ч. В состав части входило 3 дивизиона и отдельно рота, на вооружении которой состояли пушки «Геоцинт» калибра 156 мм. Командиром данной роты являлся старший лейтенант Б. На вооружении части 06670 состояли реактивные установки «Град», МТЛБ, пушки «Пион», «Геоцинт», другая артиллерия. С 1 августа 2008 года находились в полной боевой готовности. Утром 7 августа 2008 командиры части объявили личному составу о передвижении к границе с Южной Осетией. В с. Каралети установили приданное вооружение в сторону Южной Осетии. В этот же день командирами был отдан приказ осуществить обстрел. Обстрел продолжался на протяжении нескольких дней. На границе с Южной Осетией были сосредоточены и другие войска Грузии, которые также вели обстрел Южной Осетии. Командование объявило о том, что после вторжения в Цхинвал они должны укрепиться в данном населенном пункте, в связи с чем должны стрелять в любого, как гражданского, так и военнослужащего, кто будет пытаться (этому) воспрепятствовать. Особый акцент командование делало на полное уничтожение югоосетинских вооруженных формирований. В этот же день прибыли в н. п. Эредви. От сослуживцев слышал, что с мая по июль 2008 года в их бригаде проводились учения, которыми руководили представители Вооруженных сил США. 9 августа 2008 года стала поступать информация о том, что войска Грузии терпят поражение, так как в бой вступила Российская армия. После этого он, (...), самовольно покинул расположение части и скрывался около 9 дней. Далее его заметили российские военнослужащие. Противоправных действий со стороны российских военнослужащих по отношению к нему и местному населению не совершалось.

Военнослужащий, 32-й батальон

(...) показал, что проходит военную службу в должности стрелка 32 батальона 3 пехотной бригады Министерства обороны Грузии. Командиром 3 пехотной бригады являлся майор Т. Его (свидетеля) непосредственным командиром был Ц.

В мае 2008 года у них проходили учения, которые проводили американские инструкторы. 7 августа 2008 года около 10 часов от командования 32 батальона был дан приказ выдвинуться в полной боевой готовности в с. Эредви, куда прибыли 8 августа 2008 года. В это время грузинские войска уже вели обстрел территории Южной Осетии. Вечером 8 августа 2008 года командованием батальона был дан приказ выдвинуться на территорию Южной Осетии, уже занятую грузинскими войсками. При этом командованием был дан приказ применять оружие как против военнослужащих Республики Южная Осетия, так и против мирного населения, находящегося как в населенных пунктах, так и за их пределами. Далее его батальон перешел границу Южной Осетии, стал с боями продвигаться в г. Цхинвал. Встретив сопротивление Вооруженных сил Южной Осетии и миротворческих сил Российской Федерации, их батальон стал отступать обратно на территорию Грузии. Лично он из вверенного автомата стрельбу не открывал. Затем добровольно сдался с оружием российским военнослужащим.

Военнослужащий, 2-я пехотная бригада

(...) показал, что проходит службу в должности (специалиста по) химии инженерно-химической роты второй пехотной бригады Министерства обороны Грузии. В январе 2007 года прошел военные учения, которые проводились инструкторами США. 7 августа 2008 года около 17–18 часов командиром бригады Л. отдан приказ о выдвижении бригады на полигон Осиаури. При этом он пояснил дословно: «В случае необходимости вы поможете своей Родине!» Утром 8 августа 2008 года Л. отдал приказ занять населенные пункты Авневи и Шиндеси. Со слов сослуживцев, Цхинвал штурмовал спецназ Министерства обороны Грузии и 3 пехотная бригада.

Капрал, 4-я пехотная бригада

По существу уголовного дела могу показать следующее: в настоящее время чувствую себя удовлетворительно и могу давать показания. Родился и проживаю в г. Тбилиси по указанному адресу. В услугах адвоката не нуждаюсь. В 1993 году окончил 8 классов в средней школе № (...). С 1993 года по 2007 год работал разнорабочим в различных местах. (Сведения о семье.)

В связи с тем, что мне за мою работу платили мало и на эти деньги я не мог прокормить семью, (дата) я в в/ч 16161, дислоцирующейся в пос. Вазиани, заключил контракт сроком на 4 года. Проходил службу в 4 пехотной бригаде, сначала в 43 батальоне, после чего перевелся в 41 батальон. Командиром бригады являлся майор К. Командиром 43 батальона – капитан Т., имени его не знаю. Командиром 41 батальона являлся капитан Д., имени которого не знаю. Численность бригады составляла примерно 3 тысячи человек. В бригаде было 3 пехотных батальона, артиллерийский дивизион, танкисты и батальон обеспечения. Наша бригада образовалась в декабре 2007 года и до конца сформирована не была. На вооружении у нас были автоматы, пулеметы, АГС, танки «Т-72», пушки (...). По условиям контракта мне должны были выплачивать 600 лари в месяц, что составляет примерно 450 долларов США. После прохождения карантина, примерно через 3 недели, мне выдали оружие – автомат Калашникова калибра 5,45 мм и патроны. Все контрактники части обычно ночевали дома. Нас периодически возили на полигон, где обучали стрельбе. Учения проходили на полигоне в самом Вазиани.

7 августа 2008 года примерно в 15 часов командованием бригады нашему батальону было приказано при полном вооружении выдвинуться в г. Гори. Сказали, что там дадут новую команду. На автомашинах «Тойота» примерно через 4 часа пути мы прибыли в г. Гори, где расположились в лесу. Ночью я слышал разрывы, стреляли пушки. Все – и солдаты, и командиры – говорили, что грузинская армия открыла огонь по г. Цхинвал. Позже мне стало известно, что наша армия по приказу главнокомандующего Саакашвили М. обстреливала Южную Осетию и что началась война.

Утром 9 августа 2008 года нас направили в с. Никози с целью защитить это село от Российской армии и осетин. В селе мы встретились с другими грузинскими военными. Из разговора с ними мне стало известно, что они ранее были в г. Цхинвал, но их оттуда вывели. Я видел, что из г. Цхинвал выехали танки грузинской армии, их было около десяти. Нам сказали, что они должны войти в г. Цхинвал с другой стороны. В полдень нам дали приказ войти в г. Цхинвал для того, чтобы оказать помощь командиру бригады. Мы зашли в г. Цхинвал со стороны с. Никози в количестве 100 человек, прошли метров 500 по городу и остановились. Большинство зданий в городе были разрушены, некоторые из них горели, много автомашин на улицах были прострелены.

(На вопрос) отвечаю, что я ни в кого не стрелял. Когда мы передвигались по городу, стрельбы вообще не было. Часть группы шла по одной стороне улицы, часть – по другой. Примерно через полчаса я увидел, как в нашу сторону движется колонна российской бронетехники. Я, (...), один сержант и еще около 3 человек стали убегать. Началась стрельба, меня ранило в ногу, я упал, во время падения ушиб правую руку. Мы укрылись в расположенном рядом трех– или четырехэтажном здании, куда мне помогли добраться убегавшие со мной сослуживцы. В здании на третьем этаже находились двое осетин. Гогнидзе стал с ними переговариваться на осетинском языке. Осетины предложили сдаться. Те, кто был со мной, оставили меня в этом здании, перешли в другое помещение, вылезли через окно и убежали. Пробыв в этом здании один час, я услышал звуки автоматной стрельбы, после чего решил ползком переместиться в подвал и спрятаться там. Когда переползал в подвал, меня заметили осетинские ополченцы и взяли меня в плен, забрали оружие. Кто-то из них мне перевязал рану. Через некоторое время меня переместили в какой-то бункер, а затем в спортзал. Там я увидел еще около шести грузинских пленных. Они не были ранены. На второй день меня перевели в палаточный госпиталь МЧС, где мне сделали операцию на ноге, наложили гипс на руку.

(На вопрос) отвечаю, что меня никто не избивал, отнеслись ко мне нормально, сразу же оказали медицинскую помощь.

О потерях со стороны грузинской армии мне ничего не известно. Когда мы находились еще в г. Гори, я видел, как со стороны г. Цхинвал ехали наши машины с ранеными, их было около четырех. Когда находились в с. Никози, я слышал, как говорили о том, что очень много молодых ребят погибло с грузинской стороны, но сколько именно, не говорили, и мне об этом ничего не известно.

Капрал, 4-я пехотная бригада

(Персональные данные.) У меня длительное время не было работы, нечем было кормить семью, в результате чего (дата) я пошел в грузинскую армию на контрактной основе, так как там стабильная заработная плата 650 лари (...).

(...) Мне было присвоено звание капрал в должности наводчик экипажа боевой машины. В мои обязанности входит наведение оружия на цели. Личного номера у меня нет и ранее никогда не было. Я поступил в воинскую часть Министерства обороны Республики Грузия, название части мне не известно. Я помню, что 4 бригада дислоцируется в с. Верган Республики Грузия. Больше на этот счет у меня никакой информации нет. (...) Номер батальона – 16165. Командир бальона К. – майор, командир взвода Ч. – лейтенант. Боевую подготовку я проходил в той же части, в которой проходил службу по контракту. К нам в часть приезжали американские инструкторы, примерно около 1000 человек, которые проводили учения в основном с начальством воинской части, а также с пехотными войсками. В наш танковый батальон входило 360 человек, вообще в бригаде было 2500 человек. Боевых машин – 27 танков, во взводе было 39 человек. С нашим батальоном учения проводили грузинские инструкторы, которые сами обучались у американских инструкторов.

7 августа 2008 года мы все находились в части в с. Вазиани. В ночь с 7 на 8 августа нас поместили на эшелоны и железнодорожным транспортом перебросили в с. Агара Республики Грузия. Перевод войск осуществлялся по указанию Качарава и командира бригады Каландадзе Гиги. Тогда перекинули весь наш батальон – 27 танков, 360 человек. После переброски нас сосредоточили в с. Агара, когда мы туда прибыли, там на базе находились пехотные войска, сколько там было человек, я точно не знаю, но примерно около 700 военнослужащих. Там наши части соединились. Командование возглавил. я его фамилию не знаю. Вскоре пехота куда-то переместилась, а мы остались на месте. Нами командовал командир батальона К. -майор, который ставил перед нами боевые задачи, а именно: подъехать к городу Цхинвал РЮО и начать обстрел зданий и сооружений города, нарушая инфраструктуру и мирную жизнь города. В случае неисполнения приказа – наступать на Цхинвал и обстреливать мирных жителей – комбат К. грозил всем тюрьмой и штрафом 13 000 лари. Тех, кто ослушивался приказа К., не было. Все беспрекословно подчинялись его приказам и указаниям. Когда я подходил к Цхинвалу, мне было известно о том, что мы наступаем на мирный город, где проживают мирные жители (...). Когда руководство давало приказ бомбить Цхинвал, командир моей боевой машины (следующий свидетель) также находился в части, все видел и слышал. Однако из Вазиани мы ехали с ним в разных вагонах и встретились только в с. Агара.

Моя должность – наводчик экипажа боевой машины. Я нес службу на боевой машине танк Т-72. В состав экипажа входило 3 человека – я сам, командир боевой машины (...) и механик (...). Боевая машина танк Т-72 оснащена (...). По пути следования из с. Агара в г. Цхинвал мы проезжали по своим селам, одно из которых граничит с г. Цхинвал. Доехав до г. Цхинвал, мы остановились, т. к. там нас ожидала пехота.

Около г. Цхинвал командир батальона Качарава и Чинчаладзе отдали приказ наступать на Цхинвал, открывать огонь по всему, что движется, а именно обстреливать мирных жителей, здания, сооружения и т. д. Перед нами в город начали наступление пехотные войска, следом за ними последовали танки, в том числе и наш, в количестве 5 танков. Остальные остались около города и ожидали дальнейших указаний. Командир взвода и командир батальона находились вместе с нами, а впоследствии вместе с пехотными войсками вошли в г. Цхинвал. 8 августа 2008 года у нас в танке пропала связь, в результате чего от командира батальона К. мы получили задание – при отступлении пехотных войск прикрыть огнем их отход и вывести солдат при необходимости в безопасное место.

Мы въехали в город. Около нашей боевой машины шла пехота в количестве 20 человек (...). Въехав в г. Цхинвал, мы оказались в районе «Шанхай», и так как у нас в танке не было связи и наши дальнейшие действия напрямую зависели от пехоты, мы остановили танк, и командир боевой машины дал приказ механику пойти к командиру пехоты и поинтересоваться о наших дальнейших действиях. Механика долго не было. Затем к нашему танку подошли югоосетинские ополченцы, которые приказали нам сдать оружие и сдаться в плен добровольно. Выбора у нас никакого не было, и мы подчинились требованиям ополченцев. После этого нас повезли в с. Хетагурово, где посадили в одном из домовладений села, где я нахожусь и по настоящее время. За время нахождения в селе Хетагурово со стороны осетин в отношении меня никаких преступлений совершено не было. Никаких заявлений (...) у меня нет.

Мое воинское обмундирование состоит из камуфлированной формы зеленого цвета натовского образца, ботинки турецкого образца, оснащение боевой (машины) состоит из украинского оборудования. Наши вещмешки состоят из американского оборудования (...).

Во время нападения на г. Цхинвал я находился в трезвом состоянии. (...) Свои показания даю добровольно, полностью на них настаиваю, при этом на меня не было оказано никакого воздействия. Русским языком я владею не очень хорошо, поэтому в моем допросе принимает участие (переводчик) (...).

Мы ни одного выстрела не произвели, так как сломалась рация, а впоследствии мы были взяты в плен. Больше мне добавить нечего.

Младший сержант, командир танка, 4-я бригада, танковый батальон

(Персональные данные.) У нас в городе не было никакой работы, у меня не было средств к существованию, и в середине 2006 года я поступил на военную службу в грузинскую армию. Заработная плата составляла примерно 700–800 лари (...). В мои обязанности входило следить за состоянием автотранспорта в части. Наша часть дислоцировалась в г. Вазиани. В состав нашей части входило: 3 пехотных батальона – 500–600 человек; 1 танковый батальон – 27 танков, БМП-2 – 10 штук (...).

Мое воинское звание – младший сержант. Личного номера у меня нет. Командиром танкового батальона был майор К. Больше я там никого не знал. Номер бригады – 1614, номер батальона – 16165. Подготовку я проходил в селе Вазиани на специальном полигоне. В составе нашего подразделения иностранных инструкторов не было. Инструкции проводил командир батальона К. и командир роты лейтенант Ч. Перед наступлением на РЮО 7 августа 2008 года мы были переброшены из Вазиани на машинах в с. Агара (...). Село Агара граничит с Республикой Южная Осетия. Никаких боевых задач не было, была задача ехать на г. Цхинвал (...). По пути следования мы проехали примерно 4 грузинских села, то есть передвигались по своей территории. Доехав до города Цхинвал, мы остановились, где нас ждала пехота. Около г. Цхинвал наши командир батальона и командир взвода дали приказ наступать на город, открывать огонь по всему, что движется в городе. Передо мной в г. Цхинвал вошли пехотные войска, следом за ними поехали танки в количестве 5 шт. Остальные остались у въезда в город и ждали указаний. Командир взвода и командир батальона находились вместе с нами, а впоследствии вместе с пехотными войсками вошли в г. Цхинвал.

8 августа 2008 года примерно в 10 часов у меня пропала связь на танке, в результате чего от командира батальона К. я получил боевое задание при отступлении пехотных войск прикрыть огнем их отход и вывести их в безопасное место. Я въехал в город. Около боевой машины шла пехота в количестве 20 человек, их фамилии я не знаю, только знаком с ними по лицу. Въехав в город Цхинвал, мы оказались в районе «Шанхай». У меня в танке не было связи. Мои дальнейшие действия (зависели) напрямую от пехотных войск, которыми командовал один сержант, но его фамилию я не помню, который мне сказал, чтобы я остановил свой танк и ожидал дальнейших указаний. Сами пехотинцы отошли от моего танка примерно на 40 метров. Я простоял примерно 10–15 минут, после чего я послал механика к расположению пехоты, чтобы поинтересоваться о наших дальнейших действиях. Механик ушел, и больше я его не видел. Что с ним произошло, мне не известно. Мы с наводчиком продолжали оставаться в боевой машине, прождали там еще примерно 5-10 минут, после чего я увидел, что к танку подошли югоосетинские ополченцы, которые предложили нам сдать оружие и (сдаться) самим.

Стрелять в мирных жителей никто не говорил. Приказы отдавали командир батальона К. а и командир роты Ч. Именно нам был дан приказ от разных лиц – переброситься в с. Агара и осуществить нападение на г. Цхинвал. Также нам было сказано о том, что в городе Цхинвале мирных жителей нет, что там есть только одни военнослужащие. Иностранных наемников у нас не было. В полку были американские инструкторы, которые обучали в основном пехоту, к танковым войскам инструкторы никакого отношения не имели.

Моя должность – командир экипажа. Я нес службу на боевой машине Т-72. В состав экипажа входило 3 человека (...).

В мои обязанности входило принимать и выполнять команды боевого руководства, получать команды от пехоты в момент боевых действий. Боевая машина танк Т-72 оснащена (...).

В ночь с 7 августа на 8 августа 2008 года мы были переброшены в с. Агара (...). По прибытии в с. Агара мы на танке своим ходом доехали до г. Цхинвал РЮО (...).

Я и наводчик подчинились воле ополченцев, вышли из боевой машины, сдали оружие. Осетины (...) нормально себя вели, пообещав сохранить жизнь. Я и (наводчик танка) спокойно подчинились их воле, после чего нас привезли в с. Хетагурово, где мы находились в одном из домовладений села. Во время нахождения в селе среди осетин лично в отношении меня никто никаких преступлений не совершал. Никаких заявлений у меня по данному поводу нет.

Мое воинское обмундирование натовского образца, ботинки турецкого образца, оснащение боевой машины состоит из украинского оборудования, наши вещмешки (...).

Во время нападения на Цхинвал лично я находился в трезвом состоянии, никаких наркотических и психотропных средств не употреблял (...).

Свои показания я даю добровольно, полностью на них настаиваю, при этом на меня не было оказано никакого воздействия. Русским языком я владею хорошо. Когда я на танке въехал в г. Цхинвал, то я не произвел ни одного выстрела, не убил ни одного человека. Больше мне добавить нечего.

Резервист, пехотинец

(...) показал, что работает в должности главного специалиста паспортного стола Чугуретского района г. Тбилиси МВД Грузии. 6 августа 2008 года его, как находящегося в воинском запасе, призвали на военную службу через (...) РВК г. Тбилиси. Вместе с другими резервистами в количестве около 4000 человек их собрали на площади им. Марджанишвили г. Тбилиси, выдали военную форму и автоматы Калашникова. Затем на автомашинах «КамАЗ» направили в с. Тамарашени Республики Грузия к административной границе с Республикой Южная Осетия. 7 августа 2008 года прибыли в с. Тамарашени, где уже находились другие подразделения грузинской армии, танки и артиллерия. В течение 7 августа и в ночь на 8 августа 2008 года проводился массированный обстрел г. Цхинвала из различных видов тяжелой артиллерии и установок «Град». Утром 8 августа 2008 года по приказу командира батальона выдвинулись в г. Цхинвал. Была поставлена задача укрепиться в г. Цхинвале и «освободить его от всех» – так дословно звучал приказ командира. В Цхинвале видел, как его сослуживцы расстреливают дома, по городу много убитых мирных граждан. В Цхинвале видел не менее 10 грузинских танков, которые производили выстрелы по жилым домам. Ему (свидетелю) стало плохо от увиденного, бросил свой автомат и направился в с. Тамарашени. 9 августа 2008 года был задержан югоосетинскими ополченцами. Добровольно в армию не пошел бы, но вынужден был убивать в составе батальона резервистов.

Вместе с тем следует отметить, что отношение к российским военнопленным со стороны представителей вооруженных формирований Грузии не отличалось особым гуманизмом, о чем свидетельствуют показания военнослужащих Вооруженных сил РФ.

Военнослужащий Вооруженных сил РФ, младший сержант

Допрошенный в качестве потерпевшего, 9 августа 2008 года военнослужащий пояснил, что его подразделение выдвинулось на территорию Республики Южная Осетия для оказания помощи находившимся там частям Российской армии, и 12 августа 2008 года (они) прибыли на территорию Республики (Южная Осетия).

14 августа 2008 года (потерпевшему) и другому военнослужащему(...) была поставлена задача в составе колонны российской техники проследовать в г. Гори и перевезти кунг с документацией. По дороге автомобиль «Урал» сломался, кунг с документацией был отцеплен. В результате поломки(...) и(...) отстали от колонны, сбились с пути следования. 14 августа 2008 года, когда уже стемнело,(...) и (...). увидели на обочине дороги мужчину в военной форме российского образца. (Потерпевший) вышел из автомобиля, чтобы спросить дорогу. Но тот мужчина предпринял попытку схватить (его). Последний смог вырваться, сел в кабину «Урала» и попытался уехать. В тот же момент по кабине со стороны пассажира был открыт огонь. (Потерпевший) открыл ответный огонь из автомата, затем выпрыгнул из кабины и спрятался в овраге у дороги. После чего грузинские военнослужащие предложили (потерпевшему) сдаться. Последний отстреливался до тех пор, пока у него не закончились патроны, после чего был окружен и взят в плен. Его (...). связали, привезли в придорожное кафе в неизвестном населенном пункте, переоборудованное во временный штаб. Там (...) и (...) развели по разным комнатам и начали допрашивать. (...) задавали вопросы о количестве российской военной техники, дислокации, расположении минных полей, при этом подвергая его избиению со стороны нескольких военнослужащих Грузии. Только утром его и (...) передали грузинским полицейским, которые доставили их в следственный изолятор г. Тбилиси, где последние находились до 19 августа 2008 года, после были обменены на грузинских военнопленных.

Аналогичные показания дал военнослужащий (...), следовавший вместе с потерпевшим

В ходе расследования уголовного дела были обнаружены и изъяты два CD-диска (см. фото 22), на которых содержались планы вторжения грузинских вооруженных формирований на территорию Южной Осетии и Абхазии, подготовленные штабом Вооруженных сил Грузии при участии специалистов НАТО. В представленных планах предусматривалось уничтожение сел с преимущественным проживанием граждан осетинской национальности, а также штаба и полигона российских миротворцев. При проведении наступательных действий планировалось применение средств артиллерии неизбирательного действия, в том числе реактивных систем залпового огня, применение которых в населенных пунктах влечет массовую гибель мирного населения и масштабные разрушения объектов жизнеобеспечения граждан.

Здесь приводятся свидетельства жителей Цхинвала и нескольких сел с преимущественно осетинским населением. Значительная часть из них опрашивались в местах временного размещения беженцев на территории РФ, поскольку многие из них лишились крова, а иногда и всего имущества. Большая часть потерпевших указывали, с той или иной степенью уверенности, на то, что они стали жертвами агрессии лишь потому, что принадлежат к осетинскому народу.

Российская и зарубежная пресса, международные наблюдатели и непосредственные очевидцы событий отмечают, что, несмотря на все заявления грузинского руководства о выборочном применении военной силы только по объектам военной инфраструктуры и непосредственно по представителям силовых ведомств, оказывающих сопротивление грузинским войскам, как таковое использование военной силы было крайне неразборчивым.

В ходе проводимого СКП РФ расследования получены вещественные доказательства, свидетельствующие об использовании грузинской стороной в ходе конфликта кассетных бомб – их фрагменты были обнаружены в жилых кварталах населенных пунктов на территории РЮО. Применение такого типа оружия в таких условиях прямо запрещено Женевской конвенцией 1980 года и является основанием для проведения соответствующего расследования (см. фото 71).

Очевидцы событий 7-12 августа на территории Южной Осетии отмечают обстрел жилых кварталов с высокой плотностью мирного населения грузинской тяжелой артиллерией, танками и системами залпового огня. По данным командира в/ч 35489 МЧС России, на территории г Цхинвал, н.п. Джава, и н.п. Хетагурово Республики Южная Осетия после обстрелов, бомбежек и захвата указанных населенных пунктов грузинскими вооруженными формированиями сотрудниками МЧС России было разминировано 3078 боеприпасов к различным видам вооружений, в том числе трех авиационных пятисоткилограммовых бомб, использование которых против мирного населения также запрещено международными Конвенциями.

Следствием зафиксированы факты последовательного уничтожения мирных жителей, прятавшихся от боевых действий в подвалах своих домов, а также факты «недопущения исхода мирных жителей из города в момент атаки на него посредством уничтожения транспортных средств мирных жителей, организации засад на эвакуирующихся из разрушенного города мирных граждан».

Целенаправленному уничтожению подверглись объекты гражданской инфраструктуры города – университет, городская больница, система водоснабжения города.

Более того, в ходе проводимого СКП РФ расследования в с. Ачабети (Цхинвальский р-н, территория грузинского анклава) в помещениях, где размещалось подразделение Центра «Антитеррор» МВД анклава, был обнаружен план мероприятий по блокированию (отравлению) в период боевых действий систем водоснабжения г. Цхинвала (план утвержден 1 августа 2008 года министром прогрузинского «альтернативного» правительства ЮО Д. Каркусовым) (см. фото 25–27).

Жительница г. Цхинвала, 1984 г. р.

С 1 августа 2008 года со стороны грузинских селений, окружавших г. Цхинвал, начался обстрел. Преимущественно применялось стрелковое оружие. Вокруг города постоянно был шум стрельбы, между собой перестреливались грузинские войска и осетинское ополчение. Приблизительно 5 августа по казармам и военной части российских миротворцев были нанесены ракетные или бомбовые удары. В ночь с 6 на 7 августа в Цхинвале шла перестрелка, в ходе которой погибло шестьдесят сотрудников ОМОН МВД Южной Осетии.

8 августа 2008 года (...) около 17 часов вечера грузинская армия начала активные боевые действия в с. Мугут, где грузинские войска взяли преобладающую высоту, затем грузинские войска захватили и уничтожили селения Дидмуха, Цунари, Тбет (...). Затем части грузинской армии вторглись в Цхинвал с двух направлений. Сначала грузинские военные начали штурмовать окраины города (...).

Жительница г. Цхинвала, 1982 г. р.

Мы проживали в военном городке. Ориентировочно 1 августа 2008 года я видела, что к расположенному недалеко от нас дому привезли труп парня, который был застрелен грузинским снайпером. Этот парень находился на границе с территорией Грузии, нес пограничную службу (...) его имя (...). В эту же ночь кроме (этого парня) были убиты грузинскими снайперами еще несколько человек, которые несли пограничную службу недалеко от югоосетинского села Прис. 3 августа 2008 года я находилась у себя дома вместе с мужем и сыном.

Из-за того, что ночью начались сильные обстрелы нашего города со стороны грузинских сел, я и члены моей семьи спустились в подвал нашего дома. Подвал частично был затоплен водой из-за того, что от разрывов снарядов был поврежден водопровод (...). За время нашего нахождения в подвале у нас была нехватка продуктов и воды, поэтому мы были вынуждены подниматься к себе в квартиры, которые в это время обстреливались с грузинской стороны, и там брать необходимое для нахождения в убежище. Моя квартира была повреждена (...), так как в дом залетела ракета, которая взорвала дом (...). Утром обстрел нашего города с грузинской стороны прекратился (...). 4 августа 2008 года мой отец отвез меня на площадь в центре города, где была организована эвакуация.

По словам местных жителей, обстрелы осетинских населенных пунктов системами залпового огня «Град» начались еще 1 августа.

Жительница г. Цхинвала, 1967 г. р.

1 августа 2008 года я вместе со своей семьей находились дома (в с. Хетагурово), занимались домашними делами. В первой половине дня на милицейском посту города Цхинвал из снайперской винтовки были застрелены 2 человека из народного ополчения, а позже еще 4 человека, более 12 человек были ранены, как сказали мне мои сыновья. Примерно в 18 часов по селу со стороны грузинского села Никози были стрелковые атаки, как мне кажется, взрывов я не слышала (...). Я слышала, как приблизительно в 22 часа со стороны Грузии начался массированный обстрел города Цхинвал из артиллерийских орудий, так как село Хетагурово расположено рядом с городом. Я из окон видела, что огонь велся из района грузинского села Никози, расположенного в Республике Грузия. Кроме того, из сел Эредви, Тамарашени, Кехви, Эркнети, Авневи и из города Гори наносились массированные удары по городу Цхинвал и по граничащим осетинским селам из системы «Град», как позже мне сказали мой супруг и сыновья. В темное время суток отчетливо были видны светящиеся следы выстрелов ракет установок «Град» (...). Я уверена, что обстрел вели грузинские вооруженные силы, так как в вышеперечисленных селах проживают только грузины. Обстрел продолжался примерно до 11 часов2 августа 2008 года и велся по всей территории города, но в основном по южным районам. Я лично в этот день ни солдат грузинской армии, ни военной техники не видела.

С начала второй половины дня 2 августа 2008 года до вечера 5 августа 2008 года были слышны одиночные выстрелы, кто стрелял, лично не видела, но обстрел велся с грузинской территории (...).

5 августа 2008 года примерно в 17 часов, когда я вместе с семьей находилась дома, со стороны Республики Грузии начались массированные удары тяжелой артиллерии по селу, после чего я отправилась в соседний дом, там в подвале я вместе с другими жителями села спряталась (...).

6 августа 2008 года мы пробыли в подвале, потому как в селе также были слышны взрывы и мы боялись выходить. 7 августа 2008 года примерно в 10 часов грузинская армия начала массированный обстрел нашего села (...).

Жительница г. Цхинвала, 1946 г. р.

1 августа 2008 года около 11 часов я находилась у себя дома (...). В это время со стороны грузинских сел Тамарашени, Эредви, Никози, Авневи, расположенных на территории Грузии, в непосредственной близости от границы Южной Осетии, начались обстрелы из установок системы «Град», минометов и других видов тяжелого вооружения (...). Бомбежка и обстрелы продолжались и не умолкали до утра 2 августа 2008 года. Утром наступила тишина. Тишина продолжалась недолго (...).

Жительница г. Цхинвал, 1961 г. р.

С 1 августа 2008 года со стороны грузинских селений, окружавших г. Цхинвал, начался обстрел. Вокруг города постоянно был шум стрельбы, между собой перестреливались грузинские войска и осетинское ополчение. Когда началась сильная стрельба 7 августа 2008 года, грузинские войска вошли в город. Мы оставили наше жилище и перебрались в бункер (...).

Жительница г. Цхинвала, 1969 г. р.

Селение Хетагурово расположено в одном километре от границы с Грузией и примерно в 5–7 километрах от города Цхинвал.

С 1 августа 2008 года со стороны Грузии селение Хетагурово (Цунари) начали обстреливать. В период с 1 по 7 августа 2008 года в результате обстрелов со стороны Грузии в селении погибли шесть мирных жителей. 7 августа 2008 года днем начался плотный обстрел с. Хетагурово. Обстреливался штаб миротворческих сил, расположенный в селе. Однако практически все дома, расположенные поблизости, были разрушены. Примерно в середине дня (...) обстрел стих, после чего в селение зашли грузинские танки и пехота со стороны границы с Грузией (...).

7 августа пушки и системы «Град» грузинской армии начали массированный обстрел Южной Осетии. Это произошло через несколько часов после телевизионного выступления президента Саакашвили, в котором он обещал не применять вооруженные силы и решать все вопросы мирным путем за столом переговоров...

Житель г. Цхинвала, 1961 г. р.

В начале августа 2008 года из новостей по телевизору, а также по слухам, которые распространялись в городе Цхинвал, мы узнали, что на границе с Грузией скапливается военная техника вооруженных сил Грузии. 7 августа 2008 года ближе к вечеру по телевидению состоялось выступление президента Грузии Саакашвили, в ходе которого он заверил весь народ Южной Осетии, что собирается урегулировать все разногласия с Южной Осетией путем переговоров (...).

Житель г. Цхинвала, 1970 г. р.

В начале августа 2008 года со стороны грузинской территории начались периодические обстрелы г. Цхинвал. В это же время по указанию руководства РЮО из города стали эвакуировать стариков, детей и женщин в г. Владикавказ. Я сам не хотел покидать город и не думал, что нас будут сильно бомбить, также я не хотел оставлять свою работу и дом (...). 7 августа 2008 года примерно в 23 часа я услышал, что по городу стали стрелять ракетными установками «Град» и крупнокалиберными пушками.

Жительница г. Цхинвала, 1949 г. р.

С 1 августа 2008 года со стороны Грузии с территории грузинских сел Эредви, Никози, Авневи обстреливались окраины г. Цхинвал (...). Я живу в многоэтажном доме, и из окон моего дома видно дорогу, которая ведет с территории Грузии в г. Цхинвал (...). Я посмотрела в окно и увидела колонну военной техники, двигающуюся по направлению к г. Цхинвал. Я закричала дочери, что к нам двигаются танки. 2 августа 2008 года свою дочь мы (...) отправили в г. Владикавказ (...).

Житель г. Цхинвала, 1976 г. р.

Ранее со стороны грузинского населения, грузинских неформальных формирований, воинских подразделений тоже происходили обстрелы, убийства мирного населения Республики Южная Осетия, происходила блокада города Цхинвала, город был отрезан от других населенных пунктов. В город не поступала вода, электричество, линии которых проходили через населенные пункты Кехви, Тамарашени, Курта, Итраписи и были отрезаны от города жителями этих сел, а также скопившимися там грузинскими неформальными формированиями, воинскими подразделениями. В эти села был запрещен въезд негрузинского населения под угрозой смерти. Кто (...) попадал в эти села, мог бесследно исчезнуть, либо находили его труп, иногда обезображенный.

Жительница г. Цхинвала, 1986 г. р.

Вечером 7 августа 2008 года по грузинскому телеканалу транслировали выступление президента Грузии Саакашвили, в котором последний призвал югоосетинский народ к миру, просил не воевать с грузинским народом, сообщив при этом, что военной агрессии со стороны Грузии более не будет. Увидев это выступление, я сильно обрадовалась тому, что войны не будет. Спустя ровно час в г. Цхинвал без каких-либо предупреждений стали раздаваться артиллерийские выстрелы и взрывы, которые производились со стороны грузинских сел (...).

Жительница г. Цхинвала, 1958 г. р.

2 августа 2008 года в 21 час 30 минут я находилась у себя на работе. Выйдя с работы, я хотела закрыть дверь. В этот момент со стороны г. Гори, села Эргнети, села Эредви, села Никози, которые являлись грузинскими, стали доноситься выстрелы автоматического оружия. Я испугалась и сразу направилась домой. Через некоторое время к звукам стрельбы из автоматов добавились звуки пулеметов, я могу различить эти звуки, так как я пережила конфликт 1992 года. К 24 часам стрельба утихла, но не прекратилась полностью. Так продолжалось несколько дней, до 5 августа 2008 года, когда стрельба возобновилась с новой силой, она не стихала ни на минуту, но пока стреляло только стрелковое оружие (...).

В первых числах августа на окраинах г. Цхинвал были замечены танки, отличные от танков, стоящих на вооружении РФ и РЮО, но на башнях этих танков развевались российские флаги. Многие ополченцы, подумав, что это танки РФ, решили попросить их о помощи – никто из этих ополченцев не вернулся, их всех убили. Ополчение г. Цхинвал заняло оборону на окраинах города, в домах и окопах (...).

Жительница с. Хетагурово, 1969 г. р.

Кто смог из селения – представители местного населения – сбежали в лес, расположенный поблизости. Остальных представители вооруженных сил Грузии согнали в центр села. Экипированы грузины были очень хорошо, на них была форма вооруженных сил США, какие-то автоматы, которых я раньше не видела (не «калашниковы»).

(...) По улицам ходили вооруженные грузины, производили беспорядочную стрельбу из автоматов. Прицельно расстреливали мирных жителей(...). Я видела лица грузинских военных, однако опознать их не смогу, так как находилась в шоковом состоянии (...). Танк на моих глазах, находясь в центре селения Хетагурово (Цунари), проезжая по улице, направился в сторону моего соседа, который пытался убежать из села(...), после чего, догнав, заживо задавил его. Звали того парня(...), возрастом около (...) лет. (...) Шестерых девушек из числа мирных жителей селения завели в один из домов, расположенный поблизости, где убили. Многих просто сжигали заживо в своих домах(...).

Увидев все это, я вместе со своими детьми побежала в сторону леса и спряталась там. Также в лесу я встретила много своих односельчан, от которых узнала, что грузинские военные более тридцати человек – представителей мирных жителей селения Хетагурово (Цунари), детей, женщин и стариков, были и представители осетинских миротворцев – загнали в церковь, которая расположена в селении, заперли дверь снаружи, после чего забросали церковь гранатами и подожгли ее. Все те, кто находился в церкви, погибли.

Жительница с. Хетагурово, 1944 г. р.

7 августа 2008 года днем начался плотный обстрел селения Хетагурово (Цунари). (...) Один дом, в котором находилась женщина (...), в результате обстрела загорелся. В пожаре заживо погибла (...). Помимо этого, в результате обстрела 7 августа 2008 года погиб один миротворец по фамилии (...).

Примерно в середине дня в селении Хетагурово (Цунари) обстрел стих, после чего в селение зашли грузинские танки и пехота со стороны границы с Грузией (...).

По улицам ходили вооруженные грузины, производили беспорядочную стрельбу из автоматов. Прицельно расстреливали мирных жителей, в селе была паника, отовсюду доносились крики женщин, плач детей. На моих глазах один грузинский военный застрелил (...) безоружного миротворца (...) из автомата в центре села. (...) На фоне криков и плача детей на моих глазах в центре селения танк (...), проезжая по улице, направился в сторону двоих парней, мирных жителей Хетагурово (Цунари), после чего, догнав, заживо задавил их. Я слышала крики этих парней (...). Танк был светлого цвета, обвешанный защитной шубой. Шестерых девушек из числа мирных жителей селения Хетагурово (Цунари) завели в один из домов, расположенный поблизости, где убили (...). Грузинские военные чувствовали, что они являются хозяевами положения, чувствовали свою безнаказанность, вели себя нагло. Один из военных направил на меня свой автомат, после чего крикнул по-грузински своему коллеге, что со мной можно сделать, на что другой ответил, что я уже старая и ни на что не сгожусь. Многих девушек грузинские военные затаскивали в близлежащие дома, где насиловали, били их, убивали (...).

Помимо этого, в селение Хетагурово (Цунари) заезжали на легковых военных автомашинах представители миротворческих сил Грузии, которые также расстреливали мирное население. За этими автомашинами ехала большая автомашина, спереди у которой были приделаны две «лапы», разведенные в разные стороны шириной до 4–5 метров, которыми они (...) сгоняли в центр села мирных жителей. По улицам бегали женщины, дети, старики, которых загоняли в отдельные дома. Примерно восьмерых девушек грузины похитили, то есть против их воли и согласия увезли в сторону грузинской границы, в сторону Тбилиси.

После того как девушек увезли в сторону Грузии, более тридцати человек, представителей мирных жителей селения (...), детей, женщин и стариков, были и представители осетинских миротворцев, загнали в церковь, которая расположена в селении, заперли дверь снаружи, после чего забросали церковь гранатами и подожгли ее. Все те, кто находился в церкви, погибли.

Многого я пересказать в настоящее время не могу. Я находилась в шоковом состоянии. Все происходившее можно сравнить с советскими фильмами про немецких фашистов, когда целыми деревнями целенаправленно уничтожалось население. Грузинские военные целенаправленно уничтожали население Южной Осетии, не разбирая, кто является военным, кто мирным жителем (...).

Жительница с. Хетагурово, 1967 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года село Хетагурово и близлежащие населенные пункты Республики Южная Осетия подверглись массированному обстрелу из крупнокалиберных орудий, тяжелой артиллерии и из установок системы «Град». Обстрелы производились со стороны грузинских сел (...), продолжались на протяжении двух суток. В результате обстрелов осколками от снарядов была обрушена часть моего домовладения (...) и ранен в голову и руку мой супруг. Мне и членам моей семьи удалось спастись. Когда мы пытались выйти из села, я видела грузинских военнослужащих, они передвигались на танках (...) и предлагали всем выйти из своих домов. Впоследствии мне и моим дочерям удалось выбраться из села, мы направились в ближайший лес, где собирались жители (...).

При падении от ударной волны разорвавшегося во дворе моего домовладения снаряда я получила сотрясение головного мозга, моя дочь также пострадала, получила осколочное ранение в левую ногу.

После нападения отправилась с дочерями в селение Джава, а оттуда в г. Владикавказ к моей родной сестре (...).

Действия грузинских военнослужащих в селе Хетагурово были характерными и для других захваченных ими осетинских сел. Это может свидетельствовать о том, что имела место не утрата контроля за отдельными военнослужащими со стороны их командиров, а выполнение подразделениями данной командованием установки.

Житель с. Хелчуа, 1932 г. р.

Около 00 часов 8 августа 2008 года (...) наше село подверглось массированному обстрелу из тяжелого оружия. Обстрел производился со стороны грузинского села Мерети (...). Все жители нашего села скрылись в лесу (...). Обстрел велся не только по селу, но и по лесу, в котором мы укрывались. 10 августа 2008 года огонь по лесу уже не велся. Старики и пожилые женщины решили вернуться в село. Когда мы вернулись, то увидели, что там находятся грузинские вооруженные силы (...) танки, артиллерийские установки. Село было полностью окружено грузинскими военнослужащими (...).

Всего в село вернулись 20 стариков и пожилых женщин. Грузинские военнослужащие загнали нас в подвал, в котором было воды по пояс. Несколько дней они не выпускали нас из подвала, даже не разрешали выйти в туалет, заставляли испражняться в подвале. (...) Потом один из военнослужащих грузинской армии вывел меня из подвала и стал спрашивать, где молодежь нашего села. Я отвечал, что покинули село. Тогда он стал спрашивать, где у меня оружие. Я ему отвечал, что я старик и оружия у меня нет. Он приставил мне автомат к горлу, при этом (...) ударил по подбородку. Он и еще 9 человек пошли ко мне домой. Грузинские военнослужащие выломали дверь в моем доме и проследовали внутрь. (...) Оружия они у меня не нашли. Спрашивали меня, где мои дети. Я им ответил, что во Владикавказе. Потом меня снова отвели в подвал, наполненный водой, где находились остальные жители села. У кого грузинские военные находили в доме оружие, дом сжигали (...). В нашем селе было ранено 8 человек и убито два парня

(...).

Грузинские военнослужащие (...) покинули наше село. При этом похитили у жителей нашего села автомобили и уехали на них. Этим же днем в наше село вошли российские военнослужащие (...).

Жительница с. Мугут, 1983 г. р.

7 августа 2008 года (...) примерно в 23 часа стали раздаваться выстрелы, я вместе со своей семьей спустилась в подвал дома, затем стали раздаваться взрывы и начался обстрел села. Над селом располагался пост, охрану которого осуществляли сотрудники МВД РЮО, который подвергся сильному обстрелу. Обстрел поста, а также селения производился артиллерийскими снарядами со стороны грузинских сел Двани и Авневи и продолжался длительное время. После этого стало немного тише, и я решилась выйти из подвала. Выйдя из подвала, я увидела, как в селении горят жилые дома (...).

Затем я увидела, как на центральную улицу села со стороны грузинских сел заехали танки, которые стали вести прицельный огонь по жилым домам, а также разрушать гусеницами жилые дома, в подвалах которых находились наши соседи. Могу привести пример, я лично видела, как танк, заехавший со стороны грузинских сел, сровнял гусеницами дом, в котором жила больная женщина (...). (Она) была лежачая и не могла самостоятельно передвигаться. Танки продолжали движение по селу и направлялись в сторону нашего дома, который к тому времени после обстрелов был частично обрушен. Я сразу же вместе со своей семьей и соседями выбежала из дома, и мы направились в сторону леса, чтобы пешком дойти до ближайших сел. Танки продолжали двигаться по дороге через село и осуществлять обстрел жилых домов. Дорога из нашего села ведет в с. Велит, затем расположены еще несколько сел и далее город Цхинвал. Нас было около десяти человек, и мы направились в г. Цхинвал в надежде, что в городе будет тише (...).

Житель с. Гизель, 1975 г. р.

10 августа 2008 года примерно в 5 часов (...) со стороны грузинских сел Тибети и Ходи, Галуантикау стали обстреливать из установок «Град» и танков. На момент обстрела отец (...) находился дома. На момент начала обстрелов со стороны Грузии я возвращался из г. Цхинвал вместе с племянником: (...) и соседом (...) на автомашине ВАЗ-2107. Метрах в трехстах от окраины села со стороны с. Тбет мы увидели танки, которые продвигались в сторону нашего села, в глубь Южной Осетии. Мы хотели от них укрыться и стали отъезжать назад, при этом угодили в яму. В это время нас стали обстреливать из танков, и вскоре мы увидели в поле десятка два солдат, вооруженных до зубов, с оружием в руках, в американском обмундировании, которые шли в нашем направлении. (...) Мы попытались убежать от них, но они стали стрелять нам вслед из американских винтовок М-16 и вскоре догнали (имя) и (имя) и поймали их, а я кое-как успел скрыться в лесном массиве. Оттуда я наблюдал, как указанные солдаты зверски расправились с (...) и (...), а именно расстреляли их из винтовок, после чего изрезали их ножами и перерезали им горло (...).

12 августа 2008 года я снова вернулся домой (...) и увидел, что практически полностью село стерто с лица земли, сгорели и разрушены все дома. Много мирного населения погибло от вышеуказанных обстрелов. Оставшиеся в живых хоронили убитых и оказывали помощь раненым. Все было в дыму, местами имелись очаги пожаров (...).

Жители осетинских сел рассказали следствию, что грузинские военнослужащие расстреливали дома мирных жителей из орудий, убивали людей, пытавшихся укрыться от огня...

Жительница с. Ног-Кау, 1937 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года я находилась дома вместе со своим супругом и дочерью (...). (...) в указанный день около 23 часов наше село и г. Цхинвал были подвергнуты массированному обстрелу из крупнокалиберной артиллерии. Обстрел велся с грузинской стороны из с. Никози (...). Около 10 часов 8 августа 2008 года я вышла из подвала во двор домовладения и услышала за забором гул танков. Я подумала, что это российские танки, и подошла к забору посмотреть. В этот момент я услышала грузинскую речь. (...) Я понимаю по-грузински и смогла понять, о чем они говорят. Грузинские солдаты насмешливо говорили, что заберут самых красивых женщин с собой, а остальных убьют. Они нецензурно выражались в адрес президента Южной Осетии и В.В. Путина.

После этого, обойдя свой дом с другой стороны, я незаметно для грузин вышла со двора и направилась к соседям, чтобы предупредить их об опасности. Вместе со мной пошли мой муж и дочь. То есть в нашем доме никого не осталось. Отойдя от своего двора на 100 метров, я увидела, что на улицу вышел наш сосед (...), я думаю, он тоже хотел посмотреть на приехавших. (Сосед) был одет в гражданскую одежду, оружия у него не было. Увидев его, грузинские солдаты направили на (соседа) танковую пушку и выстрелили в (соседа), он взорвался, и от него не осталось ни частицы. После этого я увидела, что грузинские солдаты направили танковую пушку на наш дом и выстрелили в него. От взрыва наш дом обрушился. В это же время я увидела, что по дороге идет незнакомая мне женщина. Увидев танки, она стала уходить от них. Увидев женщину, кто-то из грузинских солдат стал стрелять по ней из автомата и убил.

Я, муж и дочь бежали по улице и кричали соседям о том, что надо спасаться (...). В этот момент по селу стали стрелять из с. Никози крупнокалиберными снарядами, в связи с чем нам пришлось спрятаться в подвале дома соседей (...).

Жительница с. Дмениси, 1942 г. р.

Мы с мужем вышли из подвала, чтобы добраться до места дислокации российских миротворцев, расположенного в километре от села. На улицах села шли бои между ополчением Южной Осетии и вооруженными силами Грузии. Какой-либо военной техники на улицах села я не видела. Видела только грузинских военных в зеленой камуфляжной форме, вооруженных автоматами и пулеметами. Они вели огонь как по ополченцам, так и по мирным гражданам, детям, женщинам, старикам, пытавшимся выйти из села, поджигали дома с находившимися в них жителями. Я лично видела, как были подожжены несколько соседних домовладений вместе с жителями, а также на моих глазах были убиты 9 жителей нашего села и 5 ранены, которых я знаю по именам, но фамилий их не помню. Всех подробностей происходившего не помню, события тех дней вспоминаю смутно отдельными эпизодами, поскольку находилась в состоянии шока от увиденного и пыталась, не попав под огонь грузинских военных, добраться до безопасного места.

Сколько времени занял путь до базы российских миротворцев, я также не помню. По прибытии туда российские службы нас эвакуировали в г. Владикавказ, откуда мы были переправлены в Ростовскую область (...).

Жительница с. Верхнее Дмениси, 1939 г. р.

7 августа 2008 года в дневное время по нашему селу нанесли удар грузинские войска. Ударили из пушек, гранатометов, «Града». Я со всей семьей, а также соседи спрятались от бомбежки в подвал нашего дома. Пробыли в подвале всю ночь, так как все это время грузинские войска наносили удары по нашему селу. Утром 8 августа 2008 года (...) мы покинули подвал. Когда мы вышли из подвала в дом, увидели, что двери и окна в доме были выбиты. Все имущество, которое (прежде) находилось в доме, было уничтожено и выброшено на улицу. Когда мы вышли из дома, мы увидели, что на улицах села находятся грузинские солдаты. Они вели огонь по всем жителям села, которые попадали в их поле зрения. Мы решили уходить из села в лес. Пока мы все вместе продвигались по селу (...), нас подвергли несколько раз обстрелу грузинские военные. На наших глазах грузинские солдаты убили троих жителей села (...). До 9 августа 2008 года мы прятались от грузинских солдат в лесу, где нас подобрали ополченцы и на автобусах переправили в пансионат «Алагир» в Республике Северная Осетия – Алания (...).

Жительница с. Ходи, 1962 г. р.

Около 4 часов 8 августа 2008 года я услышала звуки выстрелов, (...) взяла внуков и убежала в лес, где находилась около 4 дней. Из леса я видела, что уже в дневное время в наше село приехали танки и солдаты Грузии. До этого они обстреливали село из тяжелого артиллерийского оружия и с самолетов. Когда они пришли, они стали убивать, т. е. расстреливать жителей села. Я сама видела, как солдаты расстреляли моих двоюродных братьев (...) и (...). Они были без оружия и никакого сопротивления не оказывали. В результате обстрела села мой дом был полностью разрушен.

В целом характер действий грузинских войск в отношении мирного населения в селах определялся тем, что там, в отличие от г. Цхинвала, югоосетинская сторона, как правило, не располагала достаточными военными силами для организации защиты населения, а иногда и для его эвакуации.

В Цхинвале характер действий грузинских военнослужащих был таким же, однако их действия были ограничены сначала отпором со стороны ополченцев, а затем и силами Российской армии.

Жительница г. Цхинвала, 1973 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года, примерно в 23 часа 35 минут, в тот момент, когда я вместе со своей семьей находилась дома, начался сильный обстрел города. Обстрел проводился из крупнокалиберного оружия со стороны Республики Грузия. Первые снаряды разорвались недалеко от моего дома в воинской части, где дислоцируются миротворческие силы Республики Южная Осетия и Российской Федерации. После этого я и члены моей семьи сразу спустились в подвал в целях сохранить свою жизнь и здоровье. Обстрел велся беспрерывно в течение 16 (шестнадцати) часов и закончился примерно в 15 часов 8 августа 2008 года. После того как обстрел закончился, мы вышли из подвала на улицу и увидели, что все дома, расположенные поблизости, находятся в разрушенном состоянии и охвачены огнем (...).

Житель г. Цхинвала, 1970 г. р.

Всю ночь продолжался обстрел (...). Под утро на наш дом с самолета была сброшена бомба, из-за которой наш дом сразу загорелся. Все, кто находился в подвале, сразу выбежали (...). Одна женщина из нашего дома (...) заживо сгорела в нашем доме, не успев из него выйти. (...) нас (....) отвезли к школе № 6 г. Цхинвал, где мы устроились в подвале. В данном подвале находилось около 300 человек, среди которых было много раненых. (...) когда я находился в подвале школы № 6, ее постоянно обстреливали из ракетных установок и на нее сбрасывали бомбы. Днем к школе подъехало два грузинских танка, и они стали стрелять по маленькому окну, которое имелось в подвале. (...) они знали, что там находится только мирное население. Затем к нашей школе подоспели осетинские ополченцы, и они подожгли один из танков, а второй сразу развернулся и поехал в сторону Привокзального района г. Цхинвала. В подвале школы № 6 я находился три дня, и постоянно туда доставляли гражданских людей, которые остались без крова и убежища.

(...) Солдаты (грузинские), которых я видел, были какие-то возбужденные и постоянно смеялись, было похоже, что они получают удовольствие от того, что убивают мирное население. (...) Практически каждый танк, который проезжал мимо нас, стрелял по школе из своих пушек и пулеметов. Сзади танков двигались несколько бронетранспортеров, на которых сидела пехота.

Все солдаты направили свои автоматы и орудия по сторонам и стреляли во всех, кого увидят, не смотря на то, был ли это ребенок или женщина, также они стреляли по стеклам жилых домов. Многие из грузинских солдат, стреляя в мирных жителей, смеялись и высказывали в их адрес нецензурные издевательские слова, говорили, чтобы осетины выходили из убежищ и сразились с ними. Затем, спустя несколько дней, наш город под свой контроль взяли российские войска, и у нас появилась возможность выйти из подвала. (...) Также мне стало известно, что мой двоюродный брат (...) 8 августа 2008 года по ул. Сталина пытался укрыться от обстрела и убегал к одному из домов, его догнал грузинский танк и в упор расстрелял из своего пулемета. Агрессия грузинских войск была направлена только на мирных жителей Южной Осетии, так как они бомбили нашу республику минометами и ракетными установками «Град», били по жилым домам (...).

Когда я осмотрел свой дом, то понял, что от квартиры и самого дома ничего не осталось, моя квартира была вся разрушена и сожжена после попадания бомб, которые сбрасывали грузинские солдаты.

Массированный обстрел и бомбардировки заставили многих мирных жителей укрываться в подвалах и бомбоубежищах. Имеются свидетельства того, что грузинские военнослужащие предпринимали попытки затопить подвалы и тем самым лишить гражданское население возможности найти укрытие. Также эти сооружения подвергались обстрелам со стороны грузинских военнослужащих.

Жительница г. Цхинвала, 1967 г. р.

После бомбежки в город Цхинвал вошли грузинские танки, которые начали обстреливать все жилые дома подряд – танки останавливались и стреляли по каждому жилому дому. Когда танки останавливались, из некоторых вылезали грузинские солдаты – они говорили по-грузински, кричали «да здравствует Грузия! Мы победили...», после чего солдаты ходили по домам, где искали и убивали мирных жителей. Также несколько солдат спускались и в наш подвал. Мы в это время спрятались в самой дальней комнате подвала, и матери закрыли собою детей. Солдаты нас не увидели и кричали, что они победили, чтобы мы выходили, так как они все равно победили и нас в любом случае убьют. Также мы через маленькие окошки подвала видели, как грузинские солдаты врывались в магазины, откуда выносили все товары, спиртные напитки, грабили их. Мы просидели в подвале 3 дня, после чего ночью к нам в подвал зашел родственник одной женщины, который сказал, что на рассвете будет сопровождение, и все, кто мог самостоятельно передвигаться, покинули подвал и направились к гостинице, от которой должна была проходить эвакуация. По дороге к гостинице мы встретили людей, которые возвращались из гостиницы, они нам сказали, что эвакуации не будет. Мы пошли в подвал дома № 4 по ул. Заводской. В подвале мы находились до утра, а утром 11 августа нас забрали люди и на военном уазике повезли через п. Джаву в г. Владикавказ. По дороге нас обстреливали грузинские вооруженные силы, но не попали. Я видела, как в машину УАЗ, которая также ехала за нами, попали, отчего она взорвалась и перевернулась. Также по дороге я видела стоявшие обстрелянные машины, в которых были мертвые люди (...).

Также могу добавить, что грузинские танки задавили семью моей сестры – детей – (...), (...) и мужа (...). Моей сестре чудом удалось остаться в живых (...).

Жительница г. Цхинвала, 1986 г. р.

В один из подвалов-бункеров, расположенных по ул. Сталина, где прятались около 15 человек, преимущественно старики и дети, вошли грузинские солдаты и расстреляли всех находящихся в нем людей. Чтобы выманить прятавшихся в подвалах людей, грузинские солдаты затапливали подвалы-бункеры водой, а когда люди выбегали наружу, они расстреливали их, помимо этого они умышленно через оконные проемы закидывали в подвалы гранаты, которые потом взрывались.

(...) 8 августа 2008 года к нам в бункер зашли около 15 парней-военных. Мы в этот момент сильно испугались, посчитав, что к нам пришли грузинские солдаты (...). При них была рация, по которой мы слышали, как наши солдаты, находившиеся в бункере в гостинице «Алан», просили помощи, поясняя при этом, что их бомбит танк и долго они не протянут. (...) До приезда российских войск 9 августа 2008 года мы были уверены, что погибнем, так как солдаты грузинской армии находились в городе и постоянно производили зачистки, т. е. убивали всех выживших.

Житель г. Цхинвала, 1967 г. р.

Мне известно, что в подвале многоквартирного дома по ул. Гафеза г. Цхинвал грузинские войска расстреляли женщин и детей – осетин. Я был в этом подвале, я лично видел эти трупы. Я видел два трупа детей (...) и много трупов женщин. Я был в этом подвале, так как ходил с жителями города по подвалам и домам с целью отыскания раненых жителей города для оказания им медицинской помощи.

Жительница г. Цхинвала, 1961 г. р.

Люди спешно эвакуировались из своих жилищ. На улице Гафеза пожилой мужчина-инвалид, спускавшийся из своей квартиры, был застрелен солдатами грузинской армии. После того как грузинские танки подошли к гостинице «Алан», они начали расстреливать здание гостиницы из пушки. В этой гостинице прятались от обстрела в бомбоубежище мирные безоружные люди. Ополченцы Южной Осетии смогли ценой своей жизни вывести мирных граждан из здания гостиницы. Ополченцы пытались гранатометами подбить танк, но им не удалось этого сделать сразу. (...) Также мне известно о (случае, когда) ребенок пытался избежать обстрела и забежал в подъезд, куда вслед за ним грузинский солдат закинул гранату. Мне известно, что того ребенка разорвало на части. На улице Ленина грузинские танкисты намеренно раздавили пожилую женщину, убегавшую вместе с двумя внучками от обстрела. Танк наехал на них сзади (...).

Также, перед тем как напасть на г. Цхинвал, грузины отключили воду в городе. Люди преимущественно прятались в подвалах, куда грузинские солдаты через подвальные окна закидывали гранаты, зная, что там прячутся мирные граждане. Затем грузинские войска включили водоснабжение и подорвали трубы, после чего вода начала затапливать подвальные помещения. Грузины делали это намеренно, тем самым заставляя людей выходить из подвалов, и на выходе расстреливали их (...).

В селе Цунари группа грузинских солдат изнасиловала нескольких девушек, после чего некоторым из них перерезали горло, а других заживо сожгли. В селении Дмениси стариков, детей и женщин завели в здание школы и расстреляли. Также был случай, когда солдат грузинской армии, держа одной рукой за ногу новорожденного ребенка, другой рукой разрезал ему живот. Много жителей города были угнаны в плен грузинскими войсками. Этот кошмар продолжался до 9 августа, пока в город не вошла Российская армия (...).

Жительница г. Цхинвала, 1938 г. р.

В 1991 году, когда начался первый грузино-осетинский конфликт, моего мужа (...) и моего сына (...) грузинские солдаты сожгли заживо в доме. 7 августа 2008 года я находилась в г. Цхинвал, у себя в квартире (...). Около 1 часа ночи я (...) услышала взрывы.

8 моей квартире сразу вылетели стекла, и я упала на пол. Поднявшись с пола, я вышла на балкон и увидела, что со стороны грузинских сел ведется ракетный обстрел по г. Цхинвал. Я вместе с соседями спустилась в подвал дома. (...) утром, около 6 часов я вышла из подвала на улицу. Моя квартира была полностью разрушена. Рядом с моим домом находился дом (...), который сгорел полностью, и еще один дом, в котором находились женщина и малолетний ребенок. Сама женщина лежала на окне полностью сгоревшая, а в доме я увидела сгоревшего 3-летнего ребенка. Я видела, как в этот дом попал снаряд, после чего он загорелся. 6 домов на одной улице сгорели полностью. Это дома (имена 5 человек) – все их дома были сожжены и разрушены. Дом моего брата (...) по ул. Эдиская, д. (...) тоже полностью был разрушен. 8 августа в центре г. Цхинвал по ул. Ленина я видела, как на площадь заехали танки, принадлежавшие грузинской армии, и расстреляли школу № 6 г. Цхинвал из орудий танка (...). В этой школе находились живые люди, которые (...) погибли, среди них была моя племянница (...), которая погибла под руинами школы. 9 августа, когда я решила уйти из дома, я увидела, как грузинские солдаты открыли дамбу и затопили улицу, на которой я жила. Они это сделали для того, чтобы люди, которые находились в подвале, утонули. Когда

9 августа 2008 года я ехала в «Газели» по Зарской дороге, в нас стреляли грузинские войска из ракетного оружия (...).

Житель г. Цхинвала, 1969 г. р.

9 августа 2008 года примерно в обеденное время, когда интенсивность обстрела города спала, невдалеке от моего дома слышался гул работы моторов тяжелой техники. Я незаметно выглянул на улицу и примерно в 30 метрах увидел две БРДМ.

Вначале я предположил, что это представители Вооруженных сил России, однако услышал разговор выглядывавших из башен двух военнослужащих. Разговаривали они на грузинском языке, к тому же на боках боевых машин были надписи на грузинском языке. Они развернули башни в разные стороны, начали стрелять по домам и поехали по улице Тасоева на восток.

В городе Цхинвале, как свидетельствуют очевидцы, грузинские военнослужащие целенаправленно забрасывали гранатами подвалы и бомбоубежища.

Жительница г. Цхинвала, 1959 г. р.

8 августа 2008 года, когда стемнело, примерно в 20 часов к нам в подвал пытались зайти четверо грузинских солдат. С нами в подвале сидели несколько ополченцев, и они их убили, так как они (грузины) хотели закинуть в подвал какие-то устройства с горючим внутри. До 12 августа 2008 года мы просидели в подвале, выйти на улицу было невозможно из-за шквального огня грузинских войск, они все продвигались к центру города. 9 августа примерно в 14 часов к нашему дому подъехали две БМП армии Грузии, (...) грузинские солдаты кричали: выходите из подвалов, мы вас убьем, ругались матом.

Жительница г. Цхинвала, 1960 г. р.

Грузинские танки стреляли по домам, намеренно обстреливали подвалы, зная, что в подвалах находятся женщины и дети. Я определила по речи, по внешним признакам, что танками управляли грузинские военнослужащие. Войска Грузии двигались по направлению от границы к центру (...).

Житель г. Цхинвала, 1961 г. р.

Обстрел временно прекратился в середине ночи – около 3 часов ночи 8 августа 2008 года. В этот момент по улицам Цхинвала пошли грузинские танки. Танки шли со стороны Грузии. Танки окружала пехота, одетая в полевую форму иностранного производства, похожую на форму военных США. (...) В подвале дома находилось примерно 45 взрослых жителей дома, а также много детей, точного количества назвать не смогу. В какой-то момент один из моих соседей (...), когда проходили пехотинцы, выглянул через окошко подвала на улицу. (...) Я выглянул из второго окошка (...). В этот момент один из грузинских военнослужащих, одетый в военную форму иностранного производства, выстрелил из автомата прямо в лоб (...), который упал на пол подвала замертво. Стрелявшего военнослужащего грузинской армии я смогу опознать по характерным чертам лица (...).

После того как грузин (...) убил (...), он начал заглядывать в каждое окошко (...) и производить из автомата беспорядочную стрельбу внутрь подвала. По подвалу послышались звуки рикошета пуль, выпущенных из автомата. К тому времени все спрятались по углам и не производили ни звука. По счастливой случайности никто из находившихся внутри подвала не пострадал.

Хочу показать, что через окошко подвала я рассмотрел грузинские танки, на башнях которых были нарисованы кресты фашистской свастики, а с другой стороны знаки вооруженных сил США. После того как прошла пехота и танки, обстрел возобновился. Обстрел был плотный. Артиллерийский обстрел сопровождался авианалетами, в ходе которых также обстреливали и бомбили кварталы и районы, которые населяли мирные жители.

Жительница г. Цхинвала, 1957 г. р.

На следующий день мы уже не могли сидеть в подвале – дети просили еду. Тогда мы решили выйти из дома и найти что-нибудь из еды. Когда я, моя дочь вместе со своими малолетними детьми вышли из подвала на улицу, мы увидели, что к нам во двор заехал танк, принадлежащий грузинской армии, это я поняла по надписям грузинскими буквами на броне танка. Башня танка повернулась в нашу сторону, и мы поняли, что он собирается по нам стрелять. Тогда мы все разбежались в разные стороны. Я вместе со своей дочерью и еще несколькими соседями забежала в подъезд и спряталась за бетонными стенами. Затем я услышала и ощутила три выстрела из танкового орудия по нашему дому. После этого по данному танку стали стрелять солдаты Южной Осетии, и этими своими действиями они отвели танк от нашего дома (...).

Рядом с нашим домом течет река, и течет она в сторону Грузии. В этот же день со стороны Грузии кто-то, а скорее всего грузинские военные, перекрыл реку, и вся вода пошла в подвалы домов. Это они сделали, чтобы выманить людей из своих убежищ. Подвал, в котором я находилась, также был затоплен по колено, и в этой воде мы провели целые сутки, так как не могли выходить на улицу, где шли ожесточенные бои (...).

Агрессия грузинских войск была направлена только на мирных жителей Южной Осетии, так как они бомбили наш город и били не по постам, где находились военные, а по жилым кварталам и домам, в которых не было ни одного солдата, даже ополченцы находились на окраинах города. Минометный обстрел и обстрел ракетными установками «Град» проводился только по жилым домам, школам и больнице. Увидев гражданских людей, грузинские солдаты стреляли в них на поражение и из города никому не давали уходить (...).

Жительница г. Цхинвала, 1974 г. р.

9 августа 2008 года около 15 часов жильцы нашего подъезда (...) и (...) решили выйти из подвала во время затишья, чтобы пробежать к соседям. Они только сделали два или три шага из подвала, как прозвучал взрыв, как мне кажется, от гранатомета. Они упали. Их затащили в подвал. У (...) было осколочное ранение в области шеи. Мы пытались остановить кровотечение, но не получалось. Через пять минут он умер. У (...) были осколочные ранения в области живота и ранение левой ноги. Мы останавливали ему кровотечение. Он был еще живой. Примерно в 21 час мы услышали, как на русском языке прозвучали крики: «Выходите, сдавайтесь, мы пришли убивать русских и осетин». После этого в подвал, в котором мы сидели, залетела граната, которую поймал (...). Он сразу выбросил ее на улицу, раздался взрыв на улице. Потом было слышно, как на этажах нашего дома происходит перестрелка. Потом я услышала крик женщины на русском языке. Она ругалась матом и кричала, что ее ранили. После этого в подвал пришли наши ополченцы (...). Со слов ополченцев, они находились на пятом этаже нашего дома, чтобы обезвредить грузинского снайпера, который находился в помещении средней школы № 12, расположенной напротив нашего дома. Со слов ополченцев, до этого грузинские солдаты захватили помещение этой школы, расстреляв из танка.

В Цхинвале грузинские танки прямой наводкой стреляли по жилым домам даже тогда, когда из них никто не вел огонь по грузинским военнослужащим.

Жительница г. Цхинвала, 1965 г. р.

Грузины стали бомбить город. Мы спустились в подвал, где спряталось 10 человек. Выходить было нельзя, так как всю ночь сильно стреляли. Утром с южной стороны в город вошли танки. Мы думали, что подошли русские, и даже выбежали им навстречу, но на танках увидели грузинские надписи. От колонны отделились два танка и начали стрелять по нашему корпусу дома. Соседи говорили, что утром 8 августа грузины спускались в подвалы и забирали молодых женщин, а мужчин выводили и расстреливали.

Житель г. Цхинвала, 1957 г. р.

Около 1 часа 8 августа 2008 года услышали выстрелы со стороны грузинского села Никози и звуки разрывов снарядов в городе. Кроме того, город подвергся бомбежке авиации. Огонь не был выборочным и велся по всем объектам города: домам, школам, больницам, детским садам.

Около 7–8 часов утра 8 августа началось наступление грузинских войск на город (танки, БРДМ, пехота). На танках были надписи на грузинском языке, они двигались по городу и расстреливали дома мирных жителей. Обстрел продолжался еще два дня.

Я и моя семья находились в полуподвальном помещении. Отец сидел на табурете возле входа. Возле дома раздался взрыв, осколки которого пробили дверь и смертельно ранили отца. Спасти отца не удалось, так как ранения оказались несовместимые с жизнью.

Житель г. Цхинвала, 1965 г. р.

Во время обстрела и бомбежки города 8 и 9 августа 2008 года находился вместе с семьей и другими жителями в подвале жилого дома. В первый подъезд нашего дома попала мина, осколками которой был убит 22-летний (...) и смертельно ранен (...). Грузинские войска не давали людям выходить на улицу из укрытий, они расстреливали все машины, которые двигались по городу.

Жительница г. Цхинвала, 1949 г. р.

Находясь в указанном подвале, я услышала сильный грохот. Посмотрев в щель, я увидела, что по улице движется грузинский танк. Что танк грузинский, я поняла по тому, что на корпусе белой краской было написано грузинское слово (значение которого мне не известно). Я сказала находящимся в подвале людям, что это грузинский танк. Все люди замолчали, так как боялись быть обнаруженными. Но я продолжала наблюдение. Проехав несколько метров от дома, где мы находились, по ул. Харитона Плиева в сторону с. Кехви, танк наехал на одноэтажный дом (номера я не помню), в котором находилась наша родственница (...) и ее трехлетняя дочь, и раздавил их. Их раздавленные трупы извлекли из-под обломков миротворцы и отвезли в морг (...).

Житель г. Цхинвала, 1951 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года, около 23 часов 30 минут (...) начался сильный артиллерийский обстрел города Цхинвал. С началом обстрела города я и мои близкие быстро спустились в подвал нашего дома. В это время мой брат (...) также укрывался в подвале своего дома вместе с соседями и родственниками. В период с 7 по 11 августа 2008 года я неоднократно, пользуясь короткими затишьями между обстрелами нашего района, бегал к брату – в подвал, где он укрывался. Моя мать (...), которая была очень больна, также находилась вместе с братом (...) в подвале его дома. Я ходил навещать ее, поскольку очень беспокоился за то, что старая женщина не сможет выдержать такого потрясения.

10 августа 2008 года в район, где расположены наши с братом дома, вошли грузинские военнослужащие и танки. Я, выглядывая из подвала в сторону моста, расположенного в конце ул. Ленина, видел, как в г. Цхинвал заехали 28 танков с грузинскими эмблемами (белые кресты на красном фоне) и надписями на грузинском языке. Я видел очень большую группу грузинских военнослужащих, их было не менее 200 человек. Прибыв в наш район, грузинские военнослужащие стали ходить по кварталам, заходя в подъезды наших домов. Когда грузинские военнослужащие зашли в подъезд дома моего брата – ул. Героев, д. (...), они поднялись по лестнице подъезда и стали вышибать двери и закидывать внутрь квартир гранаты. Было слышно, как они ломают двери, кричат, а затем происходили взрывы.

Среди напавших на город грузинских военнослужащих я по голосу узнал (...), приблизительно (...) года рождения, который уехал жить в Грузию еще в 1991 году, когда была первая грузинская агрессия против Южной Осетии. Последний, разговаривая с другими грузинскими солдатами, рассказывал им про расположение улиц в г. Цхинвал, говорил, где живут осетины. Когда солдаты ушли из дома, я и брат вышли из подвала и поднялись наверх, чтобы осмотреть квартиру. Мы обнаружили, что двери в квартиру выбиты и внутри все охвачено пламенем. Потушить что-либо было невозможно, поскольку на улице шла сильная перестрелка и не было воды.

Брат (...) стал себя плохо чувствовать с момента, когда мы стали слышать голоса грузинских солдат. Когда мы поднялись на третий этаж дома и увидели, что квартира брата практически сгорела, ему стало совсем плохо. Я его успокаивал, как мог, но он не выдержал тех потрясений, которые пришлось перенести в ночь с 10 на 11 августа 2008 года.

Около 1 часа 11 августа 2008 года брату стало совсем плохо. У него болело сердце, и в конце концов оно не выдержало. Оказать помощь ему было невозможно, поскольку грузины в городе создали своими действиями такие условия, при которых было невозможно выйти на улицу и обратиться за помощью в медицинские учреждения. Так брат скончался возле подъезда своего дома.

В Цхинвале были подвергнуты обстрелам со стороны подразделений грузинской армии культовые сооружения, разрушены кладбище и церкви. Одним из мест, где прятались жители города в ходе нападения на Цхинвал, стал подвал синагоги. В ходе обстрела грузинской артиллерией она была разрушена.

Житель г. Цхинвала, 1941 г. р.

Грузинские танки и бронированные автомобили вошли в город уже 8 августа 2008 года. Я их видел с расстояния метров 100, при этом впереди ехал танк. За ним ехал бронированный автомобиль с надписью на грузинском языке «Полиция», которые стреляли по жилым домам. Я также видел, как они специально стреляли по кладбищу, расположенному около школы № 5 по ул. Ленина. На данном кладбище покоятся те, кто погиб при грузинской агрессии в 1991 году.

Жительница г. Цхинвала, 1940 г. р.

Были убиты зверски мои ученики, выпускники, педагог школы, соседи – (имена 6 людей) и другие. Кладбище, которое образовалось в 1990-е годы (во дворе школы), было обстреляно танками и частично запахано. Это произошло 9 августа 2008 года. (...) Кладбище обстреливалось грузинскими танками во дворе школы № 5 г. Цхинвал РЮО.

Жительница г. Цхинвала, 1955 г. р.

Мы прятались от бомбежек в подвалах, но грузинские войска, зная об этом, рвали гранатами трубы – вода затопила помещение и люди стояли трое суток по пояс в воде. Подорвали дамбу у села Кехви, затопив целые районы. Старики от поднимающейся воды выбирались на улицу, но их тут же убивали.

Грузинские военные поджигали гаражи, цинично расстреливали на кладбище надгробья. Они уничтожили часовню и мемориальное кладбище защитников Цхинвала 1992 года. Танк несколько раз проехал по могилам, сровняв их с землей. В соседних домах боевики стали забрасывать подвалы гранатами. Грузины ругали нас – осетин – последними словами, что их землю захватили.

Жительница г. Цхинвала, 1964 г. р.

Осетины в большинстве своем (примерно 90 %) православные христиане, грузины тоже христиане. И жители нашего города Цхинвал укрывались в церкви, которая расположена на ул. Комарова. В церкви в основном были женщины, старики и дети. Грузинские военные знали, что в церкви находятся люди, и данную церковь взорвали. Все люди, находившиеся в здании церкви, погибли. Люди, находившиеся в церкви, полагали, что никто не будет стрелять в храм, и с этой надеждой шли туда (...).

Жительница г. Цхинвала, 1973 г. р.

Тихо, летняя теплая ночь. Больных нет. И вдруг разрывы снарядов. Весь персонал в подвал! Шквал огня. Пробито здание больницы, нет палат на 2 и 3-м этажах. Стоны со всех сторон. Спускаем с верхних этажей в подвал больных. Послышался гул самолетов и раздались разрывы бомб. Попадание в крышу. Начался массированный ракетный обстрел. Раненых становится все больше и больше. В городе горят дома, полностью остались без жилья доктора дежурной бригады: (имена пятерых людей).

Утром третьего дня войны стало ясно, что весь город в руинах. Пошло массовое поступление раненых, мертвых, контуженных.

От прямого попадания ракеты в подвале своего дома погибла врач-невролог (...); в упор расстрелян врач-травматолог (...); главврача санэпидемстанции (...) с детьми накрыло миной на Зарской дороге.

Житель г. Цхинвала, 1974 г. р.

Я на машине отвез свою сестру в городскую больницу. Когда я приехал в больницу, она была почти разрушена. Ее обстреливали вместе с больными. (...)

В это время в город уже вошли грузинские танки и двигались по городу к школе № 6. (...) На площади Героев я увидел грузинские танки Т-72 и БТР иностранного производства. (...) один танк из колонны задавил женщину, которая выбежала навстречу. Это было на моих глазах. (...) Среди грузинских солдат были как грузины, так и не грузины, одетые в американские песочные камуфляжи.

Имеются многочисленные свидетельства того, что грузинские военные преднамеренно убивали – при обстоятельствах, не позволявших ошибиться относительно того, является ли жертва военнослужащим (ополченцем), – безоружных граждан, не оказывавших сопротивления, в том числе женщин и детей. Убийства совершались в том числе особо жестокими способами: людей давили танками и бронетранспортерами.

Жительница г. Цхинвала, 1955 г. р.

8 августа через окно в подвале я наблюдала, как грузинские солдаты из автоматов стреляли по машине миротворцев, которая стояла на ул. Герцена. В этой машине никого не было – за этой машиной пряталась (...) и ее дочь (...). После чего грузинские войска, как я поняла, кинули гранату в машину, и она взорвалась. В результате чего (...) и (...) погибли, сгорели заживо. (...) Так как вокруг были грузинские войска, из подвала никто не выходил. На улице Кулаева я видела, как из автомата грузинские военные расстреляли местного жителя, в последующем труп мужчины лежал на улице 2 дня. Также я видела, как по нашей улице двигались грузинские танки и грузинские солдаты, их было очень много. В подвале мы сидели до 10 августа, без еды и воды. Потом по городу стала ездить машина, которая собирала трупы, и мы вместе с миротворцами вышли из дома и уехали из города.

Жительница г. Цхинвала, 1963 г. р.

Зашедший первым в город «грузинский спецназ» начал охоту на людей – стреляли в любого человека, будь то женщина, ребенок, пожилой человек. При этом «грузинский спецназ» кричал «Осетины, выходите!» и расстреливал всех мирных граждан. Грузинские танки двигались по улицам города, расстреливая дома из пушек. При этом я уверена, что грузинские солдаты знали, что в домах города находятся женщины, дети и старики.

На крыше ресторана, расположенного на ул. Сталина, засел снайпер, который несколько дней отстреливал мирных граждан Цхинвала, (...) особенно любил стрелять по молодым девушкам и женщинам исключительно в область лица. Наших соседей (...) 21 года и ее маму (...), проживавших по адресу (...) ул. Кулаева (...), сожгли живьем в гараже, расположенном около их дома (...).

Жительница г. Цхинвала, 1930 г. р.

Ночью 9 августа 2008 года мы решили перебежать из нашего подвала в бомбоубежище, которое было расположено неподалеку от нашего общежития, на этой же улице (...). Мы всей группой стали продвигаться небольшими перебежками к этому бомбоубежищу, я шла пешком, так как бегом уже не могу передвигаться в связи с преклонным возрастом. Я видела, как впереди нас бежала молодая девушка, которая проживала в нашем общежитии, по имени (...), ей было около 20 лет. Она первая подбежала ко входу в бомбоубежище – раздался одиночный выстрел, и она упала замертво. Кто стрелял и откуда, я не видела и пояснить не могу. Мы испугались, и все побежали кто куда. Я вместе со своей дочерью вернулась назад к своему дому (...).

Жительница г. Цхинвала, 1961 г. р.

В ночь на 8 августа началась страшная бомбежка. В подвале спряталось 17 человек. Утром, где-то в 10 часов 15 минут, сосед выглянул в щель и увидел на улице танки с грузинскими надписями и пехоту. Танки и пехота стреляли по домам. Грузины поднялись в подъезд дома, выломали дверь в квартиру старика (...), но тот уже был мертв в результате танкового обстрела.

... В подъезд пятиэтажки вышел (...), стоматолог, в этом году окончил мединститут в Ставрополе. Снайпер его сразу убил.

После одиннадцати мы с (...) побежали в бункер бомбоубежища. Дорога была в воронках, на улицах лежали трупы, горели дома. (...) сообщили, что на глазах у родителей грузины убили ее брата 17 лет, когда тот вышел из бункера завода «Эмальпровод».

Жительница с. Хетагурово, 1967 г. р.

Примерно в 11 часов я вместе с другими женщинами (имена пятерых женщин) с тремя детьми поднялись из подвала, чтобы пройти по близлежащим улицам. Я отправилась вместе с (...). Немного пройдя, мы увидели, что во дворе частично разрушенного дома, улицу я не помню, грузинские военные убили мирных женщину и мужчину, которые не оказывали им никакого сопротивления. Испугавшись, мы сразу же побежали обратно в подвал. Я узнала грузинских солдат по экипировке (...), а также по разговорной речи. В селе, когда мы поднимались из подвала в этот день, я и другие вышеперечисленные женщины видели множество грузинских солдат, танков (...).

Жительница г. Цхинвала, 1938 г. р.

Когда стихал обстрел, мы старались сменить место убежища, для чего переходили из дома в дом. Я видела, как грузинские солдаты, одетые в военную форму, в бронежилетах, касках, стреляли по мирным жителям, и по мне тоже. Также я лично видела, как на одной из улиц Цхинвала незнакомая мне женщина подняла на руки ребенка примерно 5–6 месяцев и просила грузин прекратить бесчинства. Однако ее никто не слушал, и я увидела, как ее и ребенка застрелили, это был шок.

Жительница г. Цхинвала, 1960 г. р.

Я была свидетелем того, что грузинский БТР (...) гонялся за женщиной, у которой на руках был ребенок 6–7 лет, после чего БТР переехал их обоих. После этого мы скрылись в подвале, и что было дальше, мне не известно. Цель, которую преследовали грузинские войска, – уничтожение нашей нации и завладение нашей территорией (...).

Жительница г. Цхинвала, 1959 г. р.

Утром 8 августа 2008 года мы стали созваниваться с родными и близкими. На улицах города в это время было пустынно, так как выходить из домов было опасно. (...) По телефону я созвонилась с жительницей района «Шанхай» города Цхинвал (...), которая мне сообщила, что 8 августа 2008 года в город Цхинвал в район «Шанхай» зашли грузинские танки, один из которых заживо задавил бабушку, ее дочь и внучку, которые перебегали дорогу, убегали от обстрела.

Жительница г. Цхинвала, 1994 г. р.

Я сама видела, как грузинские вооруженные силы убивали местных жителей осетинской национальности – они погибли в результате бомбардировок, минометных обстрелов. Также я видела, как грузинские солдаты убили из автомата женщину (...).

По моему мнению, Грузия, начав военные действия, преследовала цель геноцида осетинского народа и захвата территории, на которой мы проживаем. Эти действия длительное время готовились грузинскими властями, так, в пограничной зоне постоянно нагнеталась военная обстановка (...).

Жительница г. Цхинвала, 1976 г. р.

Слышались взрывы, я слышала, как рушатся дома. Я смотрела из окна и видела разрушения. На моих глазах убили 12-летнего ребенка с матерью и беременную женщину, которые бежали по улице, спасаясь от обстрела. В них попала ракета.

Жительница г. Цхинвала, 1927 г. р.

Я видела танки с опознавательными знаками грузинских вооруженных формирований в виде красного креста, которые прямой наводкой с короткой дистанции открывали огонь по домам и по подвалам, где обнаруживали людей (...). Погибло очень много людей, в основном детей, женщин и стариков, при ракетно-бомбовых ударах и расстрелянных военнослужащими грузинских вооруженных формирований в упор. Так была убита наша соседка (...), которая (...) пролежала во дворе своего дома три дня на глазах у своих детей, прятавшихся в подвале и не имевших возможности похоронить ее. Так же был убит наш сосед (...), находившийся в подвале, к которому подошел танк и стрельнул во вход (...), были ранены соседки (...) и (...).

Жительница г. Цхинвала, 1969 г. р.

Вечером 9 августа 2008 года около 20 часов я вышла на улицу за водой и хлебом, шла по ул. 8 Июня. Мне навстречу шла женщина – осетинка. Я спросила ее, куда она идет, она ответила, что идет в среднюю школу № 3, так как ее семья находилась в подвале школы. Эта женщина спросила меня, куда иду я. Я ответила, что иду за хлебом, так как мои дети голодные. Мы отошли друг от друга примерно на 50 метров, я услышала звук движущегося танка, спряталась за угол дома и начала смотреть. Увидела, что со стороны центральной площади едет танк грузинской армии, он ехал в направлении школы по улице 8 Июня. Этот танк наехал на женщину, с которой я разговаривала, он раздавил ее гусеницами, я слышала крик этой женщины. Такой жестокости я не видела никогда (...).

8 августа 2008 года утром, около 9 часов, со стороны грузинского села Никози в наш город Цхинвал ворвались танки армии Грузии, а также со стороны села Цунари, через село Тибети (...). Я слышала, что танками давили людей, бегущих по полю, не считались даже с малолетними детьми, стариками и женщинами.

Жительница г. Цхинвала, 1968 г. р.

Пробегая по улице, я увидела свою соседку (...), проживавшую в доме № 30 по нашей улице, та кричала мне, что в ее дом попала ракета и там погибли ее сын, невестка и внук (...) 4 лет. В этот момент произошел взрыв и (...) упала на землю и стала просить помощи, но я не смогла к ней подойти, так как вокруг стреляли, по земле рикошетили пули. После этого мы забежали в подвал. Кроме нас в подвале было семь человек, мужчины, женщины и дети – мне незнакомые.

(...) 7 августа 2008 года примерно в 23 часа 30 минут одна из женщин, находившихся с нами в подвале, попыталась выйти на улицу, (и) только она вышла из подвала, как в нее был произведен выстрел – в голову, и женщина упала, все испугались. Я выглянула из подвала и увидела два БТРа, на одном из которых на грузинском языке было написано «Свобода и единство Грузии».

Житель г. Цхинвала, 1945 г. р.

В подвале мы находились до 11 августа 2008 года. 8 августа 2008 года около 3 часов я услышал грохот, посмотрел на улицу через щель и увидел грузинские танки. (...) На танках на грузинском языке было написано «Полиция». Военнослужащие были одеты в защитную камуфляжную форму. С нами находилась беременная женщина – фамилии и имени я не знаю. 9 августа 2008 года около 12 часов дня она попыталась выбраться из подвала и добраться до больницы. Когда она выбралась на улицу и побежала к больнице на ул. Ленина, неподалеку от дома № 197 ее догнали грузинские военнослужащие и со словами «ее ребенок, когда вырастет, будет воевать с нами» нанесли ей несколько ударов армейским ножом в живот. От полученных ран женщина умерла, это видела моя жена.

Жительница с. Дмениси

Боевые самолеты грузинской армии нанесли бомбовые удары по домам мирных жителей, а затем в село вошли солдаты, которые в упор расстреливали стариков, женщин и детей. По убегающим людям грузины стреляли, а раненых добивали выстрелами в голову.

Видели, как зарезали полуторагодовалого ребенка.

Во время боя старики укрылись в храме Пресвятой Богородицы в селе Хетагурово. Грузинские войска заживо сожгли людей вместе с храмом.

В селении Цинагар к заехавшему туда грузинскому танку подбежали шесть 5-6-летних несмышленых ребятишек, которым стало интересно. Грузинские военные их поймали и всех зарезали ножами.

Группу беженцев грузинские военные захватили, заперли в доме и сожгли заживо.

Жительница г. Цхинвала, 1972 г. р.

На второй день обстрела мы услышали гул моторов, высыпали на улицу, думали – российские танки идут нас выручать.

Бабушки плачут от радости, дети ликуют. И вдруг в нашу сторону разворачивается башня танка и грузины дают залп. Несколько человек остались лежать на земле, остальные кинулись в подвалы.

Мы узнали, что грузинские военные, притворяясь миротворцами, натягивали на рукава белые повязки, а когда их по опознавательному знаку в темноте принимали за своих, то грузины открывали огонь на поражение.

Жительница РЮО, 1968 г. р.

Мы видели, как грузинские военные, смеясь, гнали в западню, как гусей, по улице трех мальчиков 9-13 лет, стреляя по ногам. Когда мальчики уперлись в стену дома, их расстреляли, как в тире.

Жительница РЮО

В селе Джунарви вышли на околицу взрослые женщины с белыми платками в руках, и их расстреляли в упор. В Цунари много парней забрали в плен, и никто не знает об их судьбе.

Среди гражданских целей, которые подвергались атакам грузинских войск, были и легковые автомобили, на которых мирные жители Цхинвала пытались выехать в более безопасные места либо перевезти раненых.

Житель г. Цхинвала, 1976 г. р.

На моих глазах один снаряд, выпущенный из грузинского танка, прямым попаданием взорвал а/м ВАЗ-2107, из которой выпали женщина и маленький ребенок. Когда мы подбежали, чтобы вывести их из зоны обстрела, то я увидел в указанной а/м двух погибших мужчин, сидевших спереди, и погибшего ребенка, находившегося на заднем сиденье. Спустя несколько минут я услышал сильный взрыв, затем (почувствовал) сильную боль в голове, у меня не слышало левое ухо и сильно шла кровь из головы и уха. Меня попытались перевести в подвал соседнего дома, где могли находиться врачи, однако в доме уже никого не оказалось, а дом практически весь сгорел. Тогда я стал пытаться попасть в городскую больницу, но и там никого не оказалось.

Жительница г. Цхинвала, 1982 г. р.

Мой муж рассказал, что грузины убили нашего общего знакомого по прозвищу (...), нашу соседку по имени (...) – во время ее эвакуации с мужем и ребенком на их автомобиле «Волга» взорвали грузинские военные, (...) они сгорели в машине. Эту семью убили 9 августа 2008 года (...).

Житель г. Цхинвала, 1946 г. р.

9 августа 2008 года по нашей улице проехали три грузинских танка, которые обстреливали все на своем пути, а за ними шла пехота. Один из этих танков выстрелил в двигавшуюся по улице автомашину, в которой находился водитель – гражданский человек, но по счастливой случайности он успел выпрыгнуть из своей машины и, убежав, остался в живых. Машина полностью сгорела. После этого за ними также по нашей улице проехали четыре бронемашины с пушками, американского производства (...). Эти бронемашины также обстреливали все на своем пути, в том числе и все жилые дома.

Жительница г. Цхинвала, 1957 г. р.

Когда я поднялась в свою квартиру, чтобы взять хотя бы сухари для детей, через окно я увидела, как какая-то семья, а именно мужчина, женщина и двое детей, села в легковую автомашину и хотела уехать из города, но по ним грузинские войска открыли огонь и машина взорвалась. Вся семья сгорела заживо (...).

Жительница г. Цхинвала, 1927 г. р.

7 августа 2008 года я со своей семьей села в машину, и мы попытались выехать из города. На ул. Героев, около завода, с двух сторон нас окружили танки и стали стрелять. Мы все выбежали и забежали на завод. Грузинские войска увидели, как мы забегаем на завод, и открыли огонь. Через минуту взорвалась наша машина. Потом снарядом прорвало трубу, и мы все, лежа на земле, оказались в воде, но мы не вставали. После того как по звуку мы поняли, что танки отъехали подальше, мы буквально под пулями вернулись домой. По улицам ходили грузинские солдаты и убивали людей, я испугалась, и со своей семьей ползком мы добрались до техникума. В нас стреляли, мы не могли ползти, увидев это, один парень кинулся к нам на помощь, и его ранили (...).

Житель г. Цхинвала, 1990 г. р.

Мы спали, когда раздались взрывы. Один из минометных снарядов попал в наш балкон. Все спустились в подвал. Утром в город вошли грузинские танки и стали стрелять в дома, где в подвалах прятались люди. Из подвала выглянула женщина, и грузинские военные туда бросили гранату. На перекрестке улиц Исаака и Героев грузинский танк выстрелил в автомашину, в которой мужчина перевозил ребенка.

Захваченные грузинскими подразделениями мирные граждане не могли быть помехой для проведения войсковой операции. Захват и удержание заложников в таком случае может рассматриваться только как военное или уголовное преступление. Свидетельства потерпевших дают основания полагать, что такого рода действия со стороны грузинских военнослужащих по крайней мере не пресекались их командованием.

Житель пос. Знаур, 1946 г. р.

8 августа 2008 года я находился у колодца, расположенного примерно в 100 метрах от моего дома, и хотел напоить овец, принадлежащих моему брату. В это время подошел грузинский военный, который сказал на грузинском языке фразу, означающую: положи ведро и веревку и иди ко мне. У него был с собой пистолет Макарова. Другого оружия я не видел. Я положил ведро, веревку и подошел к нему, подняв вверх руки. Грузинский военный, обшарив мои карманы, достал из них: мое пенсионное удостоверение, мое свидетельство о рождении и другие мои документы, точный перечень которых я не помню. Затем он вывел меня ближе к дороге, позвал солдата грузинских войск и сказал: «Уведи его». Солдат меня повел к другим грузинским военным. Там мне связали руки белым полимерным шпагатом, посадили в машину. В машине были другие осетины, которых также задержали грузинские военные. Среди задержанных я видел своего знакомого (...) и еще других. Нас отвезли в лес. В лесу над нами издевались грузинские военные. Меня избивали грузинские военные прикладами по спине, по ногам, голове и по лицу, били также ногами куда попало. Руки держали связанными. В лесу нас держали двое суток. Потом отвезли в город Гори, куда привозили других пленных осетин. Оттуда нас погрузили в автобусы и повезли под охраной грузинских военных в тюрьму. Камеры в тюрьме были двухместные. Там меня не избивали. В этой камере я провел 10 дней. Мне никто не объяснил, за что меня задержали или в чем обвиняют. Я уверен, что меня избивали и задержали грузинские военные, потому что они разговаривали на грузинском языке, который я хорошо знаю и соответственно не спутаю с другими языками. Лица, которые меня задержали, потом избивали и держали в тюрьме, были одеты в военную форму (...). Меня, (...) и некоторых других освободили 22 августа 2008 года. Нас привезли в г. Гори, там передали российским военнослужащим, которые привезли в г. Цхинвал, где всех отпустили и развезли по местам жительства.

Житель г. Цхинвала, 1962 г. р.

8 августа 2008 года в послеобеденное время, когда я находился вместе со своими сослуживцами из ОГР на позиции около с. Хетагурово, в бинокль я наблюдал за происходящим в селе, в котором на тот момент находились грузинские войска. В бинокль я видел, как грузинские танки в упор расстреливали дома селян, а грузинские военнослужащие вытаскивали из домов неизвестных мне стариков и женщин, применяя при этом к ним физическое насилие, выражавшееся в избиениях. Также грузинские военные тащили осетинских женщин за волосы по земле. В бинокль я не видел, чтобы грузинские военные кого-нибудь расстреливали, но когда вечером этого же дня мы вошли в селение, то в одном из сгоревших осетинских домов, в сгоревшем курятнике, обнаружили останки сгоревших детских трупов. По словам выживших – фамилий я их не знаю, знаю, что они осетинские жители селения Цунари – мне известно, что из этого селения грузинские войска увели очень много заложников – молодых парней и девушек. Точное количество мне не известно (...).

Жительница с. Ног-Кау, 1937 г. р.

В один из моментов я выглянула из подвала и увидела бегущего мужчину в гражданской одежде, осетина, он звал на помощь. Мы крикнули ему бежать к нам, что он и сделал. Мужчина рассказал нам, что был взят грузинами в заложники и ему удалось сбежать во время обстрела грузинских танков российскими самолетами.

Жительница с. Верхнее Дмениси, 1939 г. р.

Также могу пояснить, что грузинские солдаты захватили заложников из осетин и удерживали их в школе. Куда делись эти люди, никто не знает. В числе беженцев их нет.

Жительница с. Хетагурово, 1967 г. р.

Мой супруг попал в заложники к грузинским военнослужащим. Через несколько дней мне стало известно, что моего супруга освободили (...) российские военнослужащие и что он находится в госпитале г. Владикавказ. Позже от жителей села мне стало известно, что в заложники грузинскими военнослужащими был взят родной брат моего супруга (...) который приехал в с. Хетагурово из г. Владикавказ. (...) Его паспорт был обнаружен возле церкви в с. Хетагурово.

Житель с. Хундисубан, 1956 г. р.

Приблизительно 8 или 9 августа 2008 года утром я вышел из дома и на расстоянии около 100 метров от моего дома встретил грузинских военных, которые напали на меня, связали мне руки, посадили в салон автомашины иностранного производства, (...) и долго возили днем. Потом ночью отвезли в лес, где держали двое суток (...) На третьи сутки нас снова посадили в автомашины и привезли в какой-то город, название которого пояснить не смогу. Все это время руки были связаны. Там развязали руки (...). Туда с разных сторон подъезжали автомашины и свозили много пленных людей. Потом подогнали автобус и ночью увезли с этого места. Нас привезли в тюрьму. На глазах у меня была повязка, которую сняли после того как завели в камеру. (...) В данной камере я находился 15 дней. Когда мы находились в лесу, меня избивали грузинские военные, били ногами обутыми куда попало: по голове, по ногам, по туловищу. Любой проходящий мимо наносил удары, а я лежал на земле, ничего не мог сделать, так как руки были связаны. Точнее, обе руки были привязаны спереди к правой ноге в области колена. В результате избиений в настоящее время я не могу нормально ходить. (...) В результате избиений и пребывания в тюрьме мое здоровье сильно подорвано.

22 августа 2008 года меня привезли в г. Цхинвал, а затем на автомашине скорой помощи привезли домой.

Когда меня захватили грузинские военные, нас было двое, со мною был (...), который до настоящего времени находится у грузинских военных.

(...) Я уверен, что вооруженные люди, которые меня захватили, избивали и посадили в тюрьму, были грузинскими военными, так как они говорили на грузинском языке, который я хорошо знаю и, естественно, могу отличить от других языков. Тюрьма, где я находился, по-моему, находится недалеко от г. Тбилиси, но точнее сказать не смогу.

Взятых в заложники жителей Южной Осетии избивали, подвергали пыткам и издевательствам.

Житель с. Дмениси, 1938 г. р.

9 августа 2008 года утром, когда бомбежки на некоторое время прекратились, я вывел свою корову на пастбище (...)

Я в это время находился со своим соседом (...). Когда мы пасли коров в окрестностях села Дмениси, там находились военнослужащие в количестве двух человек, которые были вооружены автоматами (...).

Грузинские военнослужащие наставили на нас свое оружие и приказали следовать за ними. (...) Нас привели в помещение средней школы с. Дмениси, подняли на третий этаж, завели в один из кабинетов, где я увидел, что на полу находилось трое человек – жители села Дмениси (имена трех человек). Я видел, что их руки были завязаны за спиной веревками. Мне и (...) также завязали за спиной руки и посадили на пол. Я видел, что в помещении школы находились грузинские военнослужащие в количестве примерно 60 человек. Они издевались над нами, ругали нас, говорили, для чего мы лезем в Россию, на что я им ответил, что в составе России нам будет лучше жить. Во время задержания меня и (...) ударили по одному разу. Далее меня еще несколько раз ударили по животу. (...), (через некоторое время) меня и (...) отпустили домой.

(...) По пути следования я увидел, что около домовладения сестры (второго потерпевшего) находились примерно 15 человек грузинских военнослужащих. (...) Нас снова привели в помещение школы с. Дмениси, посадили в каком-то кабинете на первом этаже, завязали руки и там (мы) пробыли примерно до 2 часов 10 августа 2008 года. В указанное время нас вывели на улицу, где я увидел, что грузинские военнослужащие в количестве 6 человек избивали двух осетинских военнослужащих (...). Осетинские военные лежали на земле на животе, при этом грузинские военнослужащие в моем присутствии, а также в присутствии (второго потерпевшего) избивали их ногами, били прикладами автоматов. Далее (они) нас посадили в кузов своей автомашины, при этом наши руки были завязаны за спиной.

(...) Мы проехали г. Гори и через 4 км остановились в лесопосадке, где устроили себе ночлег. Я и все перечисленные мной пленные находились в завязанном состоянии и не могли двигаться. В это время со стороны грузинских военнослужащих в отношении нас более никаких преступлений совершено не было (...). Утром 10 августа 2008 года (...), в тот день я не слышал стрельбы, грузинские военнослужащие стали вести себя спокойней, так как им, как и нам, было известно о том, что Россия помогает РЮО (защититься) от нападения грузинской армии. (...) Примерно в 14 часов нас снова посадили в автомашины и повезли в неизвестном мне направлении в помещение типа тюрьмы, где находились камеры, но они были очень чистые (...).

Когда мы находились в камере, я слышал крики вышеуказанных осетинских граждан, которых избивали грузины и требовали ответы на их вопросы, а именно: для чего вы воевали, в кого стреляли, кого именно убивали, какие боевые задачи ставились руководством РЮО. Еще я помню, как сильно кричали данные мужчины, что не было сил слушать их. (...) Я также видел, что одного парня так сильно избили, что у него изо рта текла кровь. Я точно не помню, но по-моему граждан Осетии дважды выводили из камер и избивали очень сильно и жестоко.

13 августа 2008 года, примерно в обеденное время, меня (...) и вышеуказанных лиц вывели из камер, развязали руки, завязали глаза и повели в неизвестном направлении. (...) Нас всех пятерых посадили на одну скамейку, руки развязали и маски с глаз тоже сняли. Напротив нас находилось трое грузинских военнослужащих, которые были одеты в камуфлированную форму, на голове у них были маски с вырезами для рта, глаз и носа. Данные лица спросили у нас, кто может пойти в г. Цхинвал, чтобы привезти оттуда пятерых мертвых грузинских военнослужащих, а также пятерых живых грузинских военнослужащих. Я (...) отказался это делать, но меня никто не спрашивал, меня направили принудительно. (...) Также грузинские военнослужащие сказали мне о том, что если я не приведу их людей, то они убьют моих односельчан. (...) Они довезли меня до г. Гори, где высадили примерно в 3–4 километрах от г. Цхинвал (...).

Также я видел, что российские миротворцы раздавали хлеб и консервы грузинским жителям. Я подошел к пункту раздачи, где встретил мужчину, который меня узнал. Когда я встретил своих знакомых, я уже ничего не боялся, так как находился среди своих. Они посадили меня на автомашину и привезли меня в г. Цхинвал. (...) повели меня в помещение КГБ РЮО, где завели в один из кабинетов. Там находился ранее не известный мне офицер, который опросил меня по всем вышеуказанным вопросам (...).

Житель с. Хетагурово, 1984 г. р.

(...) дал показания о том, что он, являясь бойцом МС от РСО – Алания, утром 8 августа 2008 года был пленен грузинскими военнослужащими. После пленения на него сразу надели наручники и подвергли избиению. До него были захвачены в плен его односельчане (имена двух человек). Их повезли на автомашине в сторону Республики Грузия. По дороге подвергали избиению руками, ногами и прикладами автоматов, выражаясь нецензурно в адрес осетинской нации. Военнослужащие грузинской армии хотели их расстрелять, но им не дали грузинские полицейские. В г. Гори их подвергли незаконным методам допроса, истязали, били по кистям рук рукояткой пистолета, потом поместили в камеру. Наутро их опять перевезли в другое место, поместили в камеру, где больше не избивали, даже дали поесть, однако медицинской помощи не оказали. 21 августа 2008 года их обменяли на грузинских военнопленных.

Житель с. Дмениси, 1969 г. р.

(...) дал показания о том, что он работал на стройке в г. Цхинвале РЮО. 7 августа 2008 года он приехал в с. Дмениси РЮО, где проживали его родители, родителей дома не оказалось. 8 августа 2008 года в утреннее время он был ранен грузинскими военнослужащими на окраине села и пленен. Его доставили на территорию дменисской средней школы, где, не оказав медицинской помощи, содержали с другими пленными жителями с. Дмениси до вечера. После чего его и других пленных мирных жителей с. Дмениси поместили в кабину БТР, предварительно связав руки проволокой, доставили в тюрьму г. Гори Республики Грузия. Его и (другого потерпевшего) поместили в одну камеру, где уже находился военнослужащий миротворческого батальона, фамилию его (он) не помнит. На следующий день в их камеру поместили еще двоих осетинских заложников. Примерно через четыре дня их перевезли в г. Вазиани Республики Грузия, где поместили в камеру, систематически избивали, подвергали незаконным методам ведения допроса. 25 августа 2008 года его обменяли на грузинских военнопленных.

Житель с. Хетагурово, 1968 г. р.

(...) дал показания о том, что он 8 августа 2008 года узнал из средств массовой информации, что грузинскими военными разрушено с. Хетагурово РЮО, где у него проживали близкие родственники, выехал добровольцем в РЮО. 9 августа 2008 года по пути следования в с. Хетагурово был пленен военнослужащими Республики Грузия. Вместе с другим заложником (...) был подвергнут избиению и доставлен в тюрьму г. Тбилиси, где в камерах кроме него находилось еще около 15 заложников. 25 августа 2008 года их освободили, передав представителям миротворческих сил.

Житель г. Владикавказа, 1982 г. р.

(...) дал показания о том, что ночь с 7 на 8 августа 2008 года он провел вне дома. Утром 8 августа 2008 года он отправился (...) в с. Хетагурово, где оставалась его семья. Вместе с ним пошли другие жители села (имена двух человек). Не дойдя до своих домов, были пленены грузинскими военнослужащими. После избиения их доставили на какую-то военную базу, расположенную на территории Республики Грузия. Он узнал, что всего было захвачено около 17 осетин. После их вывезли в какое-то грузинское селение, где поместили в комнату без мебели, спали (они) на голой земле или бетонном полу. За два дня дали воды и по куску хлеба, постоянно избивали. После перевезли в другое неизвестное ему место, где он провел около 2–3 недель. Затем заложников партиями по 5 человек стали обменивать на грузинских военнопленных.

Житель с. Хетагурово, 1957 г. р.

(...) дал показания о том, что ночь с 7 на 8 августа 2008 года он провел в г. Цхинвале. 9 августа 2008 года при подъезде к с. Хетагурово РЮО его машину обстреляли грузинские военнослужащие, он потерял сознание, пришел в себя, будучи плененным грузинами. Его доставили в г. Гори, потом в г. Тбилиси Республики Грузия, где содержали с другими заложниками, среди которых был (...). Освободили их 25 августа 2008 года, передав представителям осетинских миротворческих сил. За время содержания их постоянно подвергали избиению, кормили очень плохо.

Между тем показания граждан Грузии очевидно показывают, что отношение российских военнослужащих к населению территорий, на которых правопорядок и безопасность граждан обеспечивались Вооруженными силами РФ, было подчеркнуто корректным.

Гражданин Республики Грузия

Допрошенный в качестве свидетеля (...) пояснил, что он не является военнослужащим, 18 августа 2008 года примерно в 18 часов следовал с другом из своего села в г. Гори, по дороге (они) были остановлены патрулем ВС РФ, после опроса были отпущены, никаких жалоб на действия военнослужащих ВС РФ, следственных органов не имеет.

Житель с. Гареджвари, гражданин Республики Грузия

Допрошенный в качестве свидетеля (...) пояснил, что (...) начиная с конца июля 2008 года в его село и другие населенные пункты Горийского района стали стягиваться грузинские войска. Примерно 7 августа 2008 года ночью он услышал оглушающий шум от выстрелов из артиллерийских орудий, которые производили обстрел г. Цхинвала всю ночь. Никаких выстрелов со стороны Республики Южная Осетия по территории Республики Грузия ни до начала обстрела, ни позднее не производилось. Каких-либо поводов к нападению на Республику Южная Осетия ее жители или находившиеся там российские миротворцы не давали. Утром следующего дня в направлении г. Цхинвала двигались машины с грузинскими военнослужащими. Примерно через 2 дня грузинские военные стали в панике покидать территорию РЮО, бросая военную технику. 10 августа 2008 года в с. Гареджвари вошли российские войска, которые затем убыли в г. Гори, часть осталась в селе. Российские военнослужащие вели себя очень корректно, случаев ограбления местных жителей либо уничтожения домов и другого имущества не допускали. Политику президента Республики Грузия Саакашвили, в том числе связанную с вторжением на территорию РЮО, он, как и большинство жителей Республики Грузия, не поддерживает.

Житель с. Ткваави, гражданин Грузии

Допрошенный в качестве свидетеля (...) пояснил, что (...) утром около 5–6 часов 8 августа 2008 года он услышал взрывы, стреляли военнослужащие Республики Грузия, которые стояли рядом с его селом. Он знал, что ВС Республики Грузия начали военную агрессию в отношении Республики Южная Осетия. Политику президента Республики Грузия в отношении Республики Южная Осетия он не поддерживает и даже осуждает. Со стороны военнослужащих РЮО и ВС РФ насилия и противоправных действий в отношении него и, насколько ему известно, других грузин не было.

Имеется множество свидетельств того, что грузинская армия атаковала гражданское население, пытавшееся покинуть зону массированных обстрелов или боевых действий. Атакам подвергались как беженцы, передвигавшиеся на автотранспорте, так и группы людей, уходящих от военных действий пешим ходом. Грузинские военные обстреливали людей, очевидно не относящихся к числу военнослужащих или ополченцев.

Житель г. Цхинвала, 1969 г. р.

Я и мой брат(...) решили вывезти женщин(...) дальше от г. Цхинвал на своих автомашинах.

(...) также должен был вывезти родителей на своей автомашине. Мы заехали к нему домой, он посадил родителей в свою автомашину ВАЗ (...). Когда стемнело, выехали колонной из автомашин. (...) Я замыкал эту колонну (...) Выехали в сторону с. Тбет и свернули на объездную дорогу через с. Зар, которая ведет в сторону пос. Джава. Так как стрельба не прекращалась, ехали мы с потушенными фарами. В с. Тбет, прямо на повороте на объездную дорогу раздался выстрел – в моторную часть моей автомашины попал снаряд. В лучах вспыхнувшего света (я) увидел примерно в 10 метрах от себя БРДМ, из которого произвели выстрел в автомашину. Рядом с БРДМом стояли примерно десять автоматчиков, (недалеко) от БРДМ стоял танк, рядом с которым находилось примерно 20 автоматчиков.

После произведенного в мою автомашину выстрела я выскочил из салона и бросился на противоположную сторону от автомашины, так как автоматчики находились со стороны водителя. Моя супруга (...) также выскочила из автомашины и бросилась на землю. Все это время автоматчики производили выстрелы в мою автомашину и в меня (...).

Моя супруга, выскочив из автомашины, лежала на земле примерно в трех метрах от нее, а я впереди супруги примерно в двух метрах. В это время (...) из БРДМ произвели второй выстрел в мою автомашину. Из горевшей автомашины потек бензин (...) вокруг лежавшей на земле (супруги), было пламя. (...) Я решил, что она погибла и отполз чуть вперед. В это время к (супруге) подошла группа автоматчиков, они разговаривали на грузинском языке. Один из них осветил фонариком мою супругу (...), она не подавала признаков жизни. Автоматчики оставили ее посреди горевшего огня и отошли к БРДМу.

К этому времени горели и находившиеся впереди меня автомашины моего брата (...) и (...). Примерно через 15 минут после того как расстреляли мою автомашину, со стороны г. Цхинвал подъехала и стала сворачивать на Зарскую дорогу легковая автомашина. Она, как и (ранее) мы, ехала с потушенными фарами (...).

Свернувшая легковая автомашина проскочила стоявшую на перекрестке БРДМ (...) и отъехала примерно на 30 метров. В это время из БРДМа произвели выстрел в указанную легковую автомашину. Автомашина загорелась, оттуда послышались стоны женщины, судя по голосу, преклонного возраста. (...) выскочил гражданин примерно 35 лет, судя по голосу. Он, обращаясь к лицам, находившимся рядом с БРДМом, крикнул им, чтобы они не стреляли, так как в автомашине ранена женщина. Несмотря на это, из БРДМа после этого произвели (3) выстрела в легковую автомашину. После этих выстрелов от автомашины практически ничего не осталось, и стоны прекратились.

Что меня поразило, так это (то, что) находившиеся рядом с БРДМом автоматчики производили выстрелы в указанную автомашину и, смеясь, выражали радость от содеянного.

Через некоторое время по той же дороге с небольшим интервалом проехали (еще) две автомашины. Они смогли проскочить и проехать небольшое расстояние от БРДМа. (...) Из БРДМа производили выстрелы и уничтожали их.

(...) Из БРДМа произвели выстрел в находящийся вдали дом, который загорелся. Я решил, что это осетинское село, так как грузинская армия, по логике, не стала бы стрелять в своих. Горевший дом был для меня ориентиром, куда я пытался ползти.

Когда начало светать, сверху из района с. Зар показались фары транспортных средств. Находившийся на перекрестке БРДМ производил выстрелы осветительными снарядами, после чего из находившегося рядом с ним танка производили выстрел в колонну транспортных средств (...).

Грузинские снайперы вели огонь по беженцам, пытавшимся покинуть зону боевых действий. Жертвами снайперского огня становились в том числе и дети.

Жительница г. Цхинвала, 1984 г. р.

Вечером 9 августа 2008 года сосед приехал на своем автомобиле «Волге», вывез нас во Владикавказ (...). После того как мы выехали из г. Цхинвал в село Тбет Цхинвальского района, нас начали обстреливать снайперы. Обстреливали также из автоматического оружия, при этом попадали по машине (...). Мы остановились и выпрыгнули из машины, решили переждать в овраге до утра (...). Переждав до утра, 10 августа 2008 года уехали. Пока мы шли по дороге и готовились уехать, мы встретили семью, в которой 10-летнего мальчика убил снайпер. (...) мимо нас проехала машина УАЗ, в которой было 6–7 человек русских, и (...) когда (...) мы, сев в (нашу) машину их догнали, обнаружили, что указанная машина была взорвана. Я видела водителя, который был ранен и просил о помощи, но так как у нас машина была загружена полностью и у нас был ребенок, мы не смогли его подобрать, при этом нас также обстреливали. Мы поехали в село Джаву, а оттуда приехали во Владикавказ.

Жительница г. Цхинвала, 1959 г. р.

По дороге я видела, как грузинские танки стреляли в гражданские машины. Около нас проезжала автомашина марки ВАЗ-2107, внутри сидели муж с женой, туда попал снаряд, и они сгорели в машине. Другую автомашину – ВАЗ-2106, где были женщина с ребенком и несколько мужчин, также расстреляли из танков. Также я видела, как четверо человек, наверное, семья, остановились около БМП – они думали, что это российские войска, и вышли к ним, и грузины их расстреляли. По дороге было огромное количество беженцев, детей, женщин, стариков, эти колоны беженцев постоянно обстреливали грузинские войска, зная о том, что это мирные жители.

Жительница г. Цхинвала, 1987 г. р.

Выехав из города, мы поехали в г. Владикавказ. Около села Тбет мы встретили войска Грузии. У них было около 40 танков и около 500 солдат (...) Они, увидев нашу машину, стали стрелять по нам из автоматов. В результате они убили (трех человек) (...). Эти люди были нашими соседями. Меня, мою мать – (...), а также (имена трех человек) – ранило. Мы, выжившие, выпали из машины и лежали на земле. Грузинские войска к нам не подходили. Через некоторое время они вообще ушли по направлению к г. Цхинвал. (...) нашел где-то машину и доставил нас в с. Зар (...).

Любая движущаяся автомашина подвергалась обстрелу со стороны грузинских военных без каких бы то ни было предупреждений.

Жительница г. Цхинвала, 1968 г. р.

Примерно в 1 час 9 августа 2008 года к нашему подвалу подъехала автомашина ГАЗ-53, в подвал заглянул парень, который сказал, чтобы мы садились в машину. Как только машина подъехала, это место было кем-то освещено и сразу стали стрелять. Мы поехали в с. Бекмари Знаурского района. Пока ехали, обстрел продолжался, стреляли из всех видов оружия. (...) Находились мы в данном селе всю ночь, всю ночь село обстреливалось грузинскими войсками. (...) Примерно в 8 часов 9 августа 2008 года в небе над селом я увидела грузинские самолеты, которые обстреливали село ракетами. Почти все дома были разрушены, было много убитых и раненых. Примерно в 12 часов я встретила своего родственника (...). (Он) сказал, что здесь оставаться нельзя и, взяв меня с детьми (...), (...) повез нас в Джаву. По дороге в Джаву машина была обстреляна прицельным огнем из минометов. По дороге стояло много разбитых сгоревших машин, много людей шли пешком, прячась от обстрела, в кустах и под деревьями. По обочинам дороги было много убитых людей. В Джаве была та же картина, было много убитых и раненых, дома были разрушены, село также обстреливалось самолетами. Вечером 9 августа меня с детьми вывезли в г. Владикавказ, а оттуда я приехала с детьми к двоюродной сестре в г. Моздок (...).

Жительница с. Дмениси, 1974 г. р.

7 августа 2008 года (...) около 23 часов (...) начался обстрел (...). 8 августа 2008 года я вместе со своей семьей выбежала из подвала и попыталась скрыться в лесу. Когда выбежали, мужу стало плохо, так как он страдает заболеванием сердца. В это время на наших глазах расстреляли пятерых наших солдат, при этом стреляли в них из огнестрельного (автоматического) оружия, также выстрелы производились из танков. Увидев это, мы испугались и побежали в сторону леса. При этом с нами бежали другие жители села Дмениси. Некоторые не добежали до леса, так как в нашу сторону стреляли (...) из автоматического оружия, однако как их убивали, я не видела (...). Когда я добежала до леса, из-за деревьев я увидела, как солдаты вооруженных сил Грузии брали в плен мужчин, и один из тех мужчин оказал сопротивление, и его грузинский солдат расстрелял из автомата. После этого я вместе с сыном и мужем дошла до села Хурья Джавского района, откуда нас забрали наши солдаты и отвезли нас в Алагир. Вместе с нашей семьей было еще около 30 человек, которые добрались до Джавского района, однако жителей, которые убегали вместе с нами, было гораздо больше (...).

Житель с. Цру, 1983 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года, когда я и члены моей семьи находились дома, неожиданно со стороны с. Эредви Республики Грузия начались массированные обстрелы из гаубиц и различного автоматического стрелкового оружия. После этого моя семья осталась дома, а я на своей машине поехал в п. Джава для того, чтобы узнать, возможно ли проехать в г. Цхинвал, так как практически все наши родственники проживают там и я хотел их эвакуировать. Когда я доехал до центра п. Джава, по дороге двигалась колона военнослужащих Российской армии. В этот момент со стороны Республики Грузия залетели два военных истребителя, которые начали бомбардировку поселка, в ходе которой одна бомба попала в одну из российских бронемашин и та перевернулась на бок.

(...) Далее по ходу моего движения несколько бомб попало в два жилых дома, и они были полностью разрушены. Доехав до Зарской дороги, я вынужден был развернуться в обратном направлении, так как были сильные обстрелы (...) Вернувшись домой, я собрал своих жену и дочь, после чего незамедлительно (...) вывез их в г. Владикавказ РСО – Алания к нашим родственникам, а сам сразу вернулся в п. Джава. (...) Затем примерно в 9 часов я второй раз попытался проехать в г. Цхинвал. По дороге, когда я проезжал с. Кусред, впереди меня ехала автомашина УАЗ с гражданскими номерами. В нее попал снаряд, после чего она взорвалась и упала в кювет, при этом, насколько я заметил, в ней находились два гражданских человека, но их личности мне неизвестны (...).

Грузинская авиация прицельно бомбила жилые кварталы Цхинвала и осетинские села. Движущиеся автомашины, вне зависимости легковая или грузовая, становились объектами ракетно-бомбовых атак с воздуха.

Жительница г. Цхинвала, 1958 г. р.

Около 11 часов 8 августа 2008 года, когда обстрел на несколько минут прекратился, моя соседка (...) вышла на улицу и увидела самолет, на котором были видны опознавательные знаки грузинской армии. В этот момент снова начался обстрел, а грузинский самолет выпустил бомбы. Один из осколков попал в (...) и ранил ее.

Также в наш дом попало несколько снарядов.

Утром 8 августа 2008 года в результате нападения была повреждена оросительная труба, и подвал, в котором мы прятались, затопило водой. После этого я с соседями спряталась в подвале рядом стоящего дома.

Около 16 часов в городе стало полно грузинских солдат. Грузины ездили на танках и бронемашинах, из которых обстреливали дома, заходили в подвалы и убивали мирных жителей. (...) согласился отвезти меня и других соседей, всего около 10 человек, на своем автомобиле «Виллис». Мы поехали по Зарской дороге в сторону п. Джава, чтобы оттуда добраться до Владикавказа. Около 17 часов вблизи п. Кусрети нашу машину стали бомбить из самолета.

В результате ударной волны наш автомобиль перевернулся, некоторые выпали из машины, а меня зажало между сидений на полу машины. Я долго не могла выбраться из машины, но так как машина могла загореться, потому что на меня капал бензин, а обстрел не заканчивался, я все-таки через силу, сама не понимая, как это у меня получилось, выбралась на землю.

В результате переворота машины у меня были сломаны 6, 7 и 8 ребро справа, ушиб поясничного отдела позвоночника, ушиб конечностей и тазобедренного сустава.

Жительница с. Тхисубани, 1969 г. р.

Когда грузинские войска начали крупномасштабный обстрел сел РЮО, мы испугались и убежали в сторону нашей районной больницы, ничего при этом с собой не взяв. К данной больнице также бежали (другие) жители нашего села. Добежав до больницы, мы спрятались в ее подвальном помещении, где провели несколько часов. После чего до нас дошли слухи, что взрывы и выстрелы приближаются к нашему району, в связи с чем, по указанию главы администрации района, мы сели в автобусы и направились в сторону Джавского района РЮО. При этом я хотела вернуться к себе домой, однако мне стало известно, что войска Грузии уже зашли в наше село, разбомбили наши дома, при этом убили несколько человек; одного из которых я знаю (...), которому отрезали голову и повесили на что-то. При этом я испугалась и вернулась в больницу.

По пути следования в Джавский район автобус, ехавший перед нами, был подвергнут бомбардировке, от чего указанный автобус перевернулся, однако никто из пассажиров не погиб, но многие получили различные телесные повреждения. Затем, доехав до Джавского района, мы (узнали), что возникла опасность обстрела со стороны Грузии данной территории, в связи с чем нас повезли в РСО – Аланию, где нас разместили в Кировском районе с. Комсомольское, в здании начальной школы. В настоящее время наряду с другими вынужденными переселенцами из РЮО находимся на довольствии администрации Кировского района и коренных жителей с. Комсомольское (...).

Жительница г. Цхинвала, 1973 г. р.

Через некоторое время ополченцы вытащили нас из подвала и под обстрелом перевели нас в подвал другого дома, где также находились женщины и дети. В данном подвале мы просидели почти двое суток без воды и питания. 10 августа 2008 года от ополченцев нам стало известно, что может начаться обстрел нашего района грузинскими самолетами, в связи с чем мы на автомашине наших родственников стали покидать город и уехали в сторону села Кусрет. По пути, когда мы выезжали из города, грузинскими войсками проводился беспрерывный обстрел из различного оружия автомашин, которые выезжали из города. То есть грузинские войска обстреливали мирных граждан, которые пытались спасти свою жизнь и не оказывали никакого сопротивления. Я видела, как грузинскими войсками была обстреляна автомашина марки ВАЗ-2105 с кузовом красного цвета, и в данной автомашине погибло несколько людей из числа мирного населения (...).

Житель РЮО, 1983 г. р.

(Потерпевший с матерью на дороге напоролись на засаду грузинских войск. Мужчины кричали: «Не стреляйте, мы мирные жители, у нас нет оружия». Ответом стала автоматная очередь. Женщина, сделав шаг вперед, закрыла своим телом сына, сама рухнула замертво.)

Я упал в кусты и услышал, как подошли двое боевиков, один из которых пнул ногой в живот, а второй дал очередь из автомата, приняв его за убитого. К ноге лежавшего грузинские военные привязали гранату в расчете на ее взрыв при перемещении кем-нибудь тела.

Жительница г. Цхинвала, 1967 г. р.

9 августа 2008 года около 1 часа ночи в г. Цхинвал вошли в сопровождении танков военнослужащие Грузии (...) Военнослужащие Грузии, войдя в город Цхинвал, стали убивать из стрелкового оружия мирных жителей города, которые не успели спрятаться, поджигали дома.

Из-за этого 9 августа 2008 года, около 2 часов ночи, наша семья решила бежать из Цхинвала. Нас должен был отвезти в г. Владикавказ мой брат (...) на своей машине. Мой муж остался в городе. Когда автомобиль (...) следовал по Зарской дороге в сторону города Владикавказа, мы, немного отъехав от Цхинвали, попали под обстрел военнослужащих вооруженных сил Грузии. Наша машина полностью изрешечена пулями. Из-за обстрела грузинскими военнослужащими погибла наша несовершеннолетняя дочь (...). Так как машина из-за обстрела сломалась, а моя дочь была уже убита, я и мой брат выбежали из машины и стали прятаться в лесополосе. Свою погибшую дочь я смогла забрать из расстрелянной машины 9 августа 2008 года. Я и мой муж похоронили нашу дочь на городском кладбище Цхинвала. Моему горю нет предела.

Жительница пос. Знаур, 1948 г. р.

Мне казалось, что, несмотря на постоянные перестрелки, большой войны с Грузией не будет. 7 августа со мной связался мой муж и сказал мне, чтобы я немедленно покинула дом и уехала из республики. На машине я, брат мужа и наши соседи поехали в сторону Рокского тоннеля, но по дороге мы попали под обстрел грузинских войск. В машине закончился бензин, и, не доехав, мы приняли решение отправиться в г. Цхинвал (...). По дороге в г. Цхинвал я видела перевернутые и сожженные автомашины, в которых были трупы убитых людей. В город мы решили не заходить и по Зарской дороге направились к тоннелю. Шли мы через лес, где нам пришлось переночевать. (...) На дороге мы сели в проезжающие автомобили, разделившись. (...) мы подверглись обстрелу снайперов грузинской армии. Я видела, как пуля снайпера попала в голову девушке, ехавшей в автомобиле позади нас. Ее труп выбросили из машины на ходу. В каком состоянии сейчас находится принадлежащее моей семье имущество, я не знаю.

Я видела, как в мой дом попал снаряд и дом загорелся. Стоимость утраченного нашей семьей имущества приблизительно составляет (...) рублей. Покидая дом, я смогла взять с собой только одежду.

В результате агрессии Грузии тысячи осетин стали беженцами. Причины, побуждавшие жителей Республики Южная Осетия оставлять свои дома и имущество и искать убежища на территории России (в Северной Осетии), – это существовавшая угроза их жизни, жизни их близких. Во многих случаях дополнительной побудительной причиной была утрата жилища и средств к существованию в результате боевых действий, проводившихся грузинской армией. По сведениям УФМС России по РСО – Алания, в период с 7 по 20 августа 2008 года территорию Южной Осетии в связи с невозможностью проживания покинуло более 33 тысяч человек (при том что население страны составляет порядка 50 тысяч человек).

Жительница г. Цхинвала, 1963 г. р.

10 августа 2008 года я с сыном (...), дочерью (...) и внучкой (...) была вынуждена покинуть свой дом. Причиной того, что я покинула свой дом и пределы Республики Южная Осетия, явилось проведение военных действий со стороны Грузинской Республики на всей территории г. Цхинвал, где я проживала. Как я полагаю, военные действия грузинские военные проводили в целях полного уничтожения осетинской нации и полного контроля над территорией Южной Осетии.

4 августа 2008 года (...) около 12 часов в городе начались выстрелы. Ближе к вечеру выстрелы стали раздаваться чаще, потому мы не решились возвращаться домой, а стали прятаться в подвале (у родственников). С того времени до 9 августа 2008 года мы и родственники (...) прятались в подвале указанного дома, так как их дом находится в центре, около правительственного здания, которое, как и весь центр города, был подвергнут ожесточенному обстрелу со стороны грузинских войск (...).

9 августа 2008 года примерно в 9 часов, когда грохот орудий немного утих, я решила узнать, что произошло и какова судьба сыновей (...) и (...). Когда я вышла из подвала, то увидела, что дом (родственников) частично поврежден от попадания пуль, и окна были выбиты. Я ушла из дома, через развалины вокзала стала пробираться по городу в сторону микрорайона «БАМ», где находится наша улица и квартира. На улицах я видела вокруг разрушенные и сожженные дома, сгоревшую гражданскую и военную технику, множество трупов военных и одно изуродованное тело маленькой девочки. Когда я подобралась к дому, близко подходить побоялась, но издали видела, что наш дом, где расположена квартира, был (...) частично разрушен. (...) Со слов сестры (...) мне было известно, что в квартиру попал снаряд и в квартире все имущество было повреждено или уничтожено.

10 августа 2008 года, когда в городе не было ни воды, ни газа, мы решили, что женщины нашей семьи и дети должны покинуть Цхинвал и выехать в безопасную зону – соседнюю Республику Северная Осетия. (...) По пути следования никаких инцидентов не произошло, так как дорогу контролировали военнослужащие Российской Федерации. Когда мы прибыли в г. Владикавказ, мы были сначала зарегистрированы, затем нас отвезли в интернат, где мы переночевали. На следующий день, 11 августа 2008 года, нас привезли в г. Алагир, откуда нас отправили в Карачаево-Черкесскую Республику (...).

Жительница г. Цхинвала, 1946 г. р.

9 августа 2008 года в подвал пришел родственник наших соседей, (...) и сказал им немедленно уходить и уезжать из Южной Осетии. Наши соседи выбежали из подвала. Я решила, что больше ждать нельзя, надо тоже уезжать из Южной Осетии, так как идут военные действия. (...) Когда я вышла на улицу, то ужаснулась, так как все дома на нашей улице были разрушены, деревья вывернуты из земли. Я пробегала мимо моего дома – он был разрушен, половина дома была в руинах, крыша обвалилась, окон не было. Я добежала до дома моего зятя. Его дом тоже был разрушен. Я забежала в подвал. Там находились мой зять и его соседи. Я сказала ему, что надо уезжать и вывозить детей, чтобы не погибнуть. Сразу после этого мой зять побежал со мной к нашему дому. Там находилась наша машина. (...) На нашей машине УАЗ (...) я, мои внуки, соседи (...) выезжали из г. Цхинвал. Дороги были разбиты. Весь город был в руинах, все было разрушено. (...) Мы выехали из г. Цхинвал и поехали в Северную Осетию. 9 августа 2008 года, утром, мы приехали в г. Владикавказ (...). Там нас встретили, накормили (...).

Грузинские военные целенаправленно занимались разрушением инфраструктуры Цхинвала, а также убивали мирных жителей, имея в виду этнический фактор. Свидетели показывают, что грузинская армия проводила этнические чистки.

Жительница г. Цхинвала, 1994 г. р.

Мы находились в подвале до 9 августа 2008 года, на улицу не выходили, хотя у нас не было ни воды, ни еды. Я слышала гул пролетающих самолетов, которые бомбили город. Дома, находящиеся рядом с нашим домом, были разрушены (...).

9 августа 2008 года я вместе с семьей покинула подвал, так как наш дом был полностью разрушен, и мы на автомобилях в сопровождении российских солдат отправились в сторону г. Владикавказ, по дороге туда нас постоянно обстреливали грузинские вооруженные формирования. (...) В г. Владикавказ нас разместили в школе № 22 вместе с остальными беженцами из Южной Осетии. 12 августа 2008 года меня вместе с группой беженцев забрали из г. Владикавказа и привезли в г. Таганрог, где меня с семьей разместили в пансионате и поставили на довольствие местных властей. (...) Я лично сама видела, как грузинские вооруженные силы убивали местных жителей осетинской национальности, они погибли в результате бомбардировок, минометных обстрелов, а также я видела, как грузинские солдаты убили из автомата женщину (...).

По моему мнению, Грузия, начав военные действия, преследовала цель геноцида осетинского народа. Эти действия длительное время готовились грузинскими властями – в пограничной зоне постоянно нагнеталась военная обстановка.

Жительница г. Цхинвала, 1930 г. р.

Я, вместе с дочерью и другими жителями нашего дома, взяв с собой необходимые вещи, деньги, которые были у нас, документы, села в автобус, и нас увезли с территории Южной Осетии в г. Владикавказ. Когда мы ехали по городу, то я видела, что очень много домов в г. Цхинвал были разрушены и горели, на улицах города находилась подбитая военная техника, кому она принадлежала, я не знаю. Дети, находившиеся с нами, все время плакали.

В результате действия грузинских властей я вместе со своей дочерью была вынуждена покинуть свое место жительства и выехать с территории Республики Южной Осетии. Если бы мы этого не сделали, то могли бы погибнуть, так как практически до самого нашего отъезда в городе велись боевые действия.

Жительница с. Хетагурово, 1967 г. р.

10 августа 2008 года примерно в 7 часов я и другие женщины и дети, опасаясь за свои жизни, приняли решение покинуть село (Хетагурово). Мы вышли из подвала и побежали в лес, через который мы вышли на Зарскую дорогу, где мы останавливали различные автомобили и просили, чтоб нас довезли до города Владикавказа. Меня довезли до поселка Джавы, где я пересела на автобус и направилась в город Владикавказ. По приезде я остановилась у сестры, а на следующий день я на автобусе отправилась в город Алагир. Затем из города Алагира меня и других людей на автобусе отправили в с. Сенгилеевское Шпаковского района Ставропольского края.

Жительница с. Хетагурово, 1944 г. р.

7 августа 2008 года, время я назвать не смогу, так как все события у меня в голове смешались, я вместе со своей дочерью, зятем и двумя ее детьми – десяти и девяти лет – сбежала из селения Хетагурово (Цунари) через лес. Убегали мы в спешке, поэтому ничего я из дома забрать не успела. (...) Через лес мы пешком, вместе с другими жителями селения Хетагурово (Цунари), дошли до Зарской дороги, где встретили югоосетинских военных, которые проводили нас до с. Гуфта, оттуда в селение Джава, а оттуда нас забрали в с. Алагир. Из Алагира нас привезли в город Нальчик в санаторий «Кавказ» (...).

Покидали мы свое жилище и свое родное селение Хетагурово только по той причине, что мы опасались за свои жизни и жизни своих близких. Опасения за свою жизнь были объективными, так как грузинские военные уничтожали всех жителей Южной Осетии, в том числе мирных жителей.

(...) все селение Хетагурово уничтожено, в том числе мой дом, домашние животные, птица, мебель, предметы домашнего обихода. В настоящее время у меня не осталось ничего, кроме одежды, которая была на мне в момент вооруженного нападения Грузии на Южную Осетию.

Ущерб, нанесенный мне действиями военнослужащих грузинской армии, уничтожившими мое имущество, я оцениваю в (...) рублей.

Жительница г. Цхинвала, 1967 г. р.

Я являюсь беженкой, так как была вынуждена уехать с детьми с места проживания из-за нападения вооруженных сил Грузии на Южную Осетию в августе 2008 года. В ночь с 7 на 8 августа 2008 года я находилась дома вместе со своей семьей. (...) Примерно в полночь, в ночь с 7на8 августа 2008 года, начались бомбежка города авиацией, обстрел артиллерией и системами залпового огня «Град». Сразу после бомбардировки я вместе с детьми и соседями спустилась в подвал нашего дома. Сразу отключили свет. Стрельба и бомбежка продолжались беспрерывно, до утра мы сидели в темноте. Все это время у нас не было возможности выйти из подвала за едой. Дети, которые находились с нами в подвале, плакали. Утром, когда обстрел немного смолк и мы вышли из подвала, нас встретили солдаты РЮО и отвезли нас в военный городок на окраину г. Цхинвал. В военном городке мы провели всю ночь вместе с детьми, другими мирными жителями, и всю ночь грузинские танки обстреливали военный городок, а также жилые кварталы г. Цхинвал. Город был охвачен огнем, практически полностью разрушен – в том числе и частично наш дом. (...) Утором 9 августа 2008 года меня с детьми вместе с корреспондентами эвакуировали в Северную Осетию. По дороге нашу колону неоднократно обстреливали грузинские солдаты, убили одну женщину с ребенком. (...) Моральный ущерб, нанесенный Республикой Грузией, неоценим, имущественный ущерб оцениваю в (...) рублей – повреждения нашего домовладения и иного имущества (...).

Жительница г. Цхинвала, 1982 г. р.

Я вместе со своим сыном села в маршрутное такси и (нас) вывезли в пос. Джава, откуда нас перевезли во Владикавказ, где нас встретило правительство нашей страны, и уже из Владикавказа нас повезли в Азовский район в х. Павло-Очаково.

Наш город обстреливался из тяжелого оружия, поэтому многие объекты жизнеобеспечения были уничтожены, был уничтожен университет, школы, больницы. Утром я видела, что во всех домах были следы от выстрелов, осколки от снарядов, мой сын поднимал с земли осколки от снарядов. (...)

Наш дом уничтожен, практически все наши вещи и все наше имущество уничтожено, мой магазин по продаже продуктов и одежды уничтожен. (...) Рядом с нами находится военная база, и поэтому грузинскими военными велся целенаправленный обстрел этой территории.

Только благодаря русским военным грузинские военные были выбиты из г. Цхинвала. Если бы не Российская Федерация с ее помощью нашему народу, нашего народа уже бы не было. (...) Без помощи Российской Федерации грузинская сторона просто бы вырезала все наше население, преследуя свою преступно-корыстную цель присоединения нашего государства к своему (...).

Жительница г. Цхинвала, 1938 г. р.

7 августа 2008 года я находилась дома одна. Примерно в 22 часа началась бомбежка города грузинскими войсками, разрывов было очень много. Успев забрать только документы, я побежала к своим соседям (...). Там мы пробыли трое суток, на третьи сутки в дом (соседей) попал снаряд и дом обрушился, начал обрушиваться и подвал. Мы едва не погибли. Когда нам удалось выбраться, мы спрятались в подвале наших соседей (...). (...) нас, то есть стариков, женщин, детей, на машинах вывезли в п. Джава, а оттуда автобусами в г. Владикавказ.

В результате боевых действий был полностью уничтожен мой дом в г. Цхинвал (...).

Жительница г. Цхинвала, 1994 г. р.

8 начале августа, точных чисел я не помню, примерно 45 дней в вечернее время в г. Цхинвал я слышала выстрелы из оружия, звуки разрывов снарядов. В это время мы все вместе убегали и прятались в подвале 4-этажного дома на соседней улице, так как опасались за свои жизни. (...). Когда мы вернулись домой, то я увидела, что наш дом разрушен.

7 августа 2008 года (...) утром я вместе со своей мамой выехала из г. Цхинвал – мы направились в г. Владикавказ, где находились до 10 августа 2008 года. 11 августа 2008 года меня на автобусе привезли в г. Анапа Краснодарского края.

У моего младшего брата осколком стекла порезана нога (...). В настоящее время мы находимся в пансионате «Жемчужина России», г. Анапа (...).

Жительница г. Цхинвала, 1957 г. р.

Затем, 11 августа 2008 года, город взяли под свой контроль российские войска и у нас появилась возможность выйти из подвала и покинуть город. Любые попытки нас обстрелять пресекались российскими войсками. Выйдя из подвала, я вместе со своей дочерью и ее детьми нашла попутную автомашину, которая нас отвезла в г. Джаву. В данном городе нас посадили на автобусы и вывезли на российскую территорию, где поселили возле г. Алагир в палаточном лагере для беженцев. Там нам всем оказали медицинскую помощь, накормили и обеспечили всем необходимым. В этот же день меня, мою дочь и ее детей, а также несколько сотен других беженцев из Южной Осетии, привезли на автобусах в г. Нальчик, где поселили в санатории «Кавказ» и обеспечили всем необходимым. Также я могу пояснить, что после массированного обстрела нашего города, когда я выезжала из города, я видела много трупов гражданских людей, которые лежали прямо на дорогах. Было много сгоревших вместе с людьми автомашин, которые, как я поняла, хотели уехать из города, также были сотни раненых, которых, с помощью российских войск вывозили из города. (...) Мой дом разрушен, и проживать в нем уже не представляется возможным, все мои документы и вещи остались в доме, и что с ними случилось, мне не известно (...).

Жительница РЮО, 1988 г. р.

На летних каникулах поехала к родителям в Джаву. 8 августа рано утром, когда мы еще спали, прилетели грузинские самолеты и начали бомбить Джаву. Мы живем в частном доме, поэтому побоялись спускаться в подвал, думая, что если дом разбомбят, то семья – 8 человек – не сможет выбраться из-под обломков. Не зная, что нам делать, убежали в лес и спрятались. (Через полчаса после бомбардировки ее с тремя сестрами отправили на машине в Северную Осетию. Остальные остались в Джаве, и о судьбе некоторых ничего не известно.)

Во многих свидетельских показаниях речь идет о значительном материальном ущербе, нанесенном личной собственности и имуществу жителей Южной Осетии.

Житель г. Цхинвала, 1957 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года, около 23 часов 30 минут, грузинские вооруженные формирования начали массированный обстрел жилых районов г. Цхинвала из тяжелой артиллерии и реактивных систем залпового огня «Град» (...).

Когда начался обстрел, мы поняли, что можем погибнуть, и поэтому немедленно спустились в подвал нашего дома и там спрятались. С собой мы взяли только самое необходимое. Всю ночь мы провели в подвале в ужасных условиях, вздрагивая от каждого разрыва и прощаясь с жизнью.

8 августа 2008 года, около 6–7 часов утра, точное время я не помню, когда мы сидели в подвале, раздался оглушающий звук разрыва снаряда. Был сильный удар, стены подвала задрожали, в подвал через щели посыпались пыль и песок. Я понял, что снаряд попал в наш дом.

Когда обстрел немного утих, около 10 часов 8 августа 2008 года, я и моя семья вышли из подвала и увидели, что в дом с юго-западной стороны – со двора – попало несколько снарядов, задняя стена дома практически полностью разрушена и осыпалась, бетонное перекрытие второго этажа со стороны двора пробито снарядом. Вся задняя стена дома осыпалась и просто отсутствовала, все жилые комнаты оказались открытыми, находящееся в них имущество частично сгорело либо было повреждено осколками и засыпано пылью.

Так как обстрел не прекращался и оставаться в доме было опасно, мы сели в личный автомобиль и выехали по Зарской дороге в г. Джаву, который расположен далеко от грузинских войск и где было относительно безопасно. Когда мы ехали по дороге, то нас неоднократно обстреливали грузинские танки, артиллерия и пехота, но нам все-таки удалось живыми добраться до г. Джавы, пережив сильный страх.

Жительница с. Прис, 1948 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года со стороны грузинских сел Никози и Эргнети грузинские войска начали массированный обстрел нашего села Прис из тяжелого артиллерийского оружия, систем залпового огня «Град» и минометов. Я спряталась в подвале дома нашего соседа (...). Обстрел длился всю ночь и прекратился только утром следующего дня около 8 часов 8 августа 2008 года.

После обстрела в село стали входить грузинские войска, продвигавшиеся в сторону Цхинвала, при этом они стреляли по домам мирных жителей, а также в сторону города. Их было более пятисот человек. При этом я с другими жителями села, опасаясь преследования со стороны грузинских военнослужащих, побежала в сторону города Цхинвала. В село Прис я вернулась только 11 августа 2008 года, по окончании боевых действий. При этом я увидела, что в результате обстрела грузинскими войсками был полностью разрушен мой дом, от которого остались одни развалины и он стал непригоден для дальнейшего проживания. Кроме моего дома также были разрушены и повреждены дома жителей села Прис: (имена десяти жителей села).

Житель с. Прис, 1963 г. р.

Неподалеку от нашего села ранее базировались подразделения вооруженных сил Грузии, я лично видел грузинских военных и грузинскую военную технику (БТРы, минометы), расположенную на окраине села Прис (...).

7 августа 2008 года я отвез свою мать и жену к своему брату, который проживает в г. Цхинвал, так как я опасался, что грузинские войска, расположенные возле села Прис, захватят наше село. После отъезда наш дом оставался в хорошем состоянии, никаких повреждений у дома не было.

Жительница г. Цхинвала, 1956 г. р.

Вечером 7 августа 2008 года по грузинскому телевидению выступил президент Грузии Саакашвили и заявил, что он отдал приказ о прекращении огня и обстрела г. Цхинвал с 19 часов. Мы успокоились и легли спать.

Примерно в 23 часа 30 минут 7 августа 2008 года начался массированный обстрел г. Цхинвал артиллерией, минометами, системами залпового огня «Град». (...) Я со своей семьей спряталась в подвале нашего дома. Несколько снарядов попало и в наш дом. Дом задрожал, я приготовилась к смерти, моля бога о пощаде. Однако, к счастью, никто из находившихся в подвале жителей города не пострадал.

8 последующем в г. Цхинвал вошли грузинские войска. Грузинские войска уничтожали все на своем пути, стреляли из танков в школы, жилые дома и административные здания, давили танками людей, разрушали памятники культуры. Грузинские солдаты не давали людям выйти из укрытий за водой, продуктами и для получения медицинской помощи.

Спасаясь от неминуемой гибели, жители города стали уезжать и убегать из этого кошмара по Зарской дороге. Но эта «дорога спасения» на выезде из города на самом деле оказалась дорогой смерти.

Беженцы были удобной мишенью. Кажется, грузинские войска получали огромное удовольствие, подбивая автомобили с беженцами из гранатометов. Из этого ада в пос. Джаву меня вывез на машине сосед (...).

Меньше повезло тем, кто ехал за нами, их накрыли грузинские бомбы.

Горе коснулось и моих родственников. В г. Цхинвал по адресу ул. Джабиева, дом (...) проживала семья моей племянницы в составе: (...), ее муж (...) и мать мужа (...). О случившемся мне рассказала их соседка (...). По ее словам, в дом моих родственников попали два реактивных снаряда. (...) и (...) убило сразу, а моя племянница (...) была тяжело ранена осколками.

Находясь в подвале, сквозь щели я наблюдал, как после завершения обстрела по улицам пошли грузинские танки. На них были опознавательные знаки принадлежности к вооруженным силам Грузии и изображения герба Грузии. Кроме этого, по дороге шли вооруженные грузинские военнослужащие. Многие из них были в масках, разговаривали они на грузинском языке. Я видел, что танки из пушек обстреливали дома мирных жителей. Многие дома, расположенные на нашей улице, горели. Один из танков выстрелил в наш дом. Всё это видели практически все находящиеся в подвале жители дома.

Наблюдая за грузинскими военными, я понимал, что огонь они ведут против мирного населения нашего города, так как никаких войск или вооруженных формирований в нашем районе не было, никто из нас, живущих в доме № 13, никакого оружия не имел.

Днем 8 августа 2008 года, когда стрельба немного стихла, я поднялся в свою квартиру и обнаружил, что она попала под обстрел танков. Снарядом в квартире выбило все двери, оконный проем был разрушен. Кроме этого, в стенах имелись пробоины, до сих пор в стене спальни торчит осколок от какого-то снаряда.

Свидетельства беженцев в целом показывают, что решающим обстоятельством для спасения жизней людей в период боевых действий и сразу по их окончании оказалось наличие транспортного коридора, соединяющего Южную Осетию с Россией (Северной Осетией – Аланией), и готовность властей РФ обеспечить беженцев временным жильем, питанием и медицинской помощью.

Жительница с. Хетагурово, 1969 г. р.

Я вместе со своими детьми через лес пешком пошла в сторону г. Цхинвал. Ушли мы в спешке, поэтому я из дома ничего забрать не успела. Ни документов, ни денег. Я во что была одета, в том и сбежала из села. В самом лесу у нас была паника, и все бежали, не оборачиваясь назад. По пути я потеряла своих детей. Выйдя к г. Цхинвал, я пошла к своей знакомой (...), с которой я (потом) несколько дней пряталась в подвале ее пятиэтажного дома. На тот момент я не знала, где находятся мои дети и что с ними случилось. Находясь в подвале, мы слышали постоянные взрывы бомб и выстрелы огнестрельного оружия, в связи с чем боялись выходить на улицу. Затем, 11 августа 2008 года, стали понемногу вывозить людей из нашего подвала. Один неизвестный мне парень вывел меня и еще несколько десятков детей и женщин и на своем автобусе привез нас в г. Алагир РСО – Алания, где нас поселили в палаточном лагере.

Там нам всем оказали медицинскую помощь, накормили и обеспечили всем необходимым. 11 августа 2008 года меня, а также несколько сотен других беженцев из Южной Осетии, привезли на автобусах в г. Нальчик, где поселили в санатории «Кавказ» и обеспечили всем необходимым. (...) Что произошло с моим домом, я не знаю, но мне известно, что наше село сравняли с землей. В результате преступных действий грузинской стороны я потеряла свой дом в с. Хетагурово (Цунари), который я оцениваю в (...) рублей, что является для меня значительным материальным ущербом. Каких-либо телесных повреждений я не получила и за медицинской помощью обращалась только по поводу своего истощения и сильной усталости. В настоящее время я являюсь беженкой и нахожусь на полном обеспечении Российской Федерации.

Жительница с. Ног-Кау, 1937 г. р.

В подвале соседей мы просидели до 9 августа 2008 года. Утром в селе мы увидели осетинских солдат, они нам сказали, чтобы мы любым способом покинули село, так как началась война и мы можем подвергнуться обстрелу. В связи с этим вместе с нашим соседом на его автомобиле из Южной Осетии мы прибыли на территорию России. Мой супруг остался в селе. На границе с Россией мы продвигались через лес и увидели российские танки. Так мы добрались в Северную Осетию, в г. Алагир, где расположились в палаточном лагере. 15 августа 2008 года меня вместе другими беженцами на автобусах привезли в Республику Адыгея в пансионат «Анастасия» (...).

Жительница г. Цхинвала, 1959 г. р.

7 августа 2008 года я, как обычно, проработала полный рабочий день, после чего мы всей семьей примерно в 17 часов собрались дома (...).

Как только начался обстрел, я, вместе с детьми и супругом, оделась и спустилась в подвал нашего дома, где находилась до утра 8 августа 2008 года. Обстрел производился со стороны Грузии – сначала южной стороны города Цхинвал, затем центральной части, а после северной части города, где находится наш дом. (...) Обстрел продолжался на протяжении всей ночи с небольшими перерывами. Он, насколько мне известно, осуществлялся Грузией из систем залпового огня «Град» и крупнокалиберной артиллерии.

(...) Грузинские военные целенаправленно уничтожали население Южной Осетии, не разбирая, кто является военным, кто мирным жителем. В указанный период времени, а также в последующем (...) грузинские военные убивали, причиняли телесные повреждения всем жителям Южной Осетии только потому, что мы являемся осетинами, представителями иной национальности.

Весь день мы находились дома, в подвале. С 11 часов дня начался повторный обстрел. В город вошли регулярные вооруженные силы Грузии (...) В городе не прекращались бои. Возможности выехать за пределы Южной Осетии не было никакой, в связи с тем, что мы опасались за свои жизни. До нас постоянно доходили известия об обстрелах, в том числе мирных жителей, которые пытались покинуть город (...).

Вечером 8 августа 2008 года нам сказали, чтобы мы начали перебираться в бункер, расположенный в подвале девятиэтажного дома, расположенного по ул. Карла Маркса. Примерно в 18–19 часов мы перешли в указанный бункер, где находились до середины 10 августа 2008 года (...).

10 августа 2008 года нам сообщили, что с Привокзальной площади города Цхинвал производится эвакуация детей и женщин. Я, вместе с дочерьми и внучкой, забежала домой – взяли только самое необходимое, документы, деньги, минимум одежды – после чего на автомашине «Урал», фактически под обстрелами грузинской армией, были эвакуированы из города Цхинвал в селение Хвце, где нас ждали автобусы из РСО – Алании.

Жительница г. Цхинвала, 1963 г. р.

С 1 августа 2008 года грузинские войска каждую ночь проводили обстрел южных окраин г. Цхинвал. В ночь с 6 на 7 августа 2008 года грузинские войска проводили массированный обстрел из всех видов крупнокалиберного оружия по г. Цхинвал, в результате чего я была вынуждена вместе со своим несовершеннолетним сыном провести период с 6 по 9 августа 2008 года у моих родителей по адресу РЮО, г. Цхинвал. ул. Победы. (...). 9 августа 2008 года, после того как в Цхинвал вошли российские войска, мы были эвакуированы на автомашине соседа моих родителей. Я со своей матерью (...) была вывезена в г. Владикавказ РСО – Алания.

Потери, понесенные Южной Осетией в результате нападения на нее Грузии, полностью еще не подсчитаны – соответствующее расследование, проводимое Следственным комитетом при прокуратуре РФ, не закончено. Однако, судя по собранным свидетельствам, число погибших и получивших ранения исчисляется сотнями, лишившихся крова и всего имущества – тысячами. По данным БТИ г. Цхинвала, в результате грузинской агрессии было полностью разрушено и сожжено 655жилых домов, кроме того, подверглись частичному разрушению 2139 жилых строений и помещений, в которых проживало более 5000жителей республики – осетин по национальности. Большинство показаний свидетелей и потерпевших содержат сведения о нанесенном материальном ущербе и весьма многие – о гибели или ранении близких или знакомых.

Жительница с. Прис, 1949 г. р.

В ночь с 6 на 7 августа 2008 года мы с супругом находились у себя дома, когда начался обстрел нашего села грузинскими войсками. Обстрелы велись из артиллерийских орудий и ракетных установок.

(...) Всю ночь без перерыва грузинские войска обстреливали наше село. Оно полностью было захвачено грузинскими войсками.

В подвале мы находились три дня. Затем 8 августа 2008 года мы убежали из подвала и стали бежать через лес в г. Цхинвал, так как наше село бомбили самолеты. Когда мы убегали через лес, нас стали обстреливать грузинские солдаты и кричали нам вслед: «Бегите, бегите, мы должны сделать из вашего города чистое поле». В городе Цхинвал мы спрятались в подвале незнакомых нам людей. 9 августа 2008 года в город вошли российские войска и освободили его от грузинских агрессоров.

Вернулись мы с супругом домой 12 августа 2008 года и обнаружили, что наш дом сильно пострадал в результате боевых действий грузинских войск, а именно: крыша разрушена, мебель пришла в негодность, выбиты все окна и двери, убили скотину.

Когда мы убегали в г. Цхинвал, грузинские солдаты стали стрелять нам вслед и убили наших соседей (...) и (...).

Житель г. Цхинвала, 1959 г. р.

Во время всего обстрела находился с семьей в доме. Дом был частично разрушен 8 августа во время попадания в него снаряда. Старший сын (...) находился на службе и принимал участие в боях по отражению нападения грузинской армии. Утром 9 августа 2008 года в дом пришел один из сослуживцев сына и сказал, что тот в больнице и ранен. Я побежал туда, где узнал, что (сын) умер от множества пулевых и осколочных ранений.

Жительница г. Цхинвала, 1986 г. р.

Наш дальний родственник (...) днем 9 августа 2008 года попытался выгнать из гаража свою автомашину, для того чтобы вывезти из города мирных жителей, но в момент, когда он проверял состояние машины (...) в него попал осколок гранаты, в результате чего он скончался на месте. Из г. Цхинвал я и члены моей семьи смогли выбраться только 10 августа 2008 года, когда прибыла вторая группа войск Российской армии, мы выехали на военных автомашинах. По пути следования я видела, как по г. Цхинвал на земле повсеместно лежали трупы людей, разбитые автомашины, весь город был в руинах.

Тяжелейшим потрясением для многих жителей Южной Осетии, особенно для детей, стала смерть, очевидцами которой они стали, друзей и близких, убитых грузинскими военными.

По данным Центра экстренной психологической помощи МЧС России, специалисты которого работали в зоне грузино-югоосетинского конфликта, «за период с 9 по 21 августа 2008 года оказана психологическая помощь 3797 жителям Южной Осетии, в том числе 662 детям. Содержанием психологической работы явилось проведение психокоррекционных мероприятий по следующим направлениям:

работа с острыми реакциями на стресс;

работа с острыми стрессовыми состояниями;

работа с реакциями горя».

Жительница г. Цхинвала, 1994 г. р.

Я видела, как в девочку из соседнего двора (...) возраста 13 лет попала пуля в сердце. После она умерла. Я дружила с этой девочкой и очень переживаю из-за того, что она умерла у меня на глазах.

Жительница г. Цхинвала, 1946 г. р.

Когда я перебегала из подвала к моему зятю, то видела разрушенный дом моих соседей, в руинах которого я видела безжизненные тела матери (...) и ее дочери трех лет, имени я не знаю. Они проживали по адресу: г. Цхинвал, ул. Харитона Плиева, (...). Насколько я знаю, они за неделю до этого начали там проживать, снимая квартиру. О судьбе других моих родственников и знакомых мне ничего не известно.

(...) Уничтожен частный дом, в котором я проживала, а также все находящееся в нем имущество. Со слов моего сына мне стало известно, что наш второй частный дом тоже разрушен. Материальный ущерб оцениваю приблизительно в (...) российских рублей (...).

Житель г. Цхинвала, 1929 г. р.

Около 18 часов 9 августа я вышел из дома и, пройдя около 5 метров от веранды дома, я услышал, что начался обстрел, который велся со стороны приближавшихся грузинских военнослужащих, которые, возвращаясь, продолжали обстреливать дома мирных жителей, убивать их. (...) Затем в 70 метрах от меня в поле разорвался снаряд, выпущенный грузинскими военными, так как в это время ниоткуда больше обстрел не велся. Я стоял лицом к взрыву и почувствовал резкую боль в области левой руки, после чего немедленно вернулся обратно домой. Оказалось, что двумя осколками мне ранило левую руку, отчего у меня обильно из ран кровоточило. Моя жена и соседка оказали мне первую медицинскую помощь и при этом вытащили из руки металлический осколок.

Утром 10 августа 2008 года я заметил небольшую рану в области живота слева также от осколка снаряда (...).

После обеда 10 августа 2008 года, приблизительно в 15 часов, к нам в дом вошли пять грузинских военнослужащих с автоматами в камуфлированной форме с нашивками вооруженных сил Грузии. Они стали что-то искать по дому, заглядывая в шкафы, кладовки и другие места. Друг с другом они разговаривали на грузинском языке. По поводу нас – меня и моей жены (соседка к тому времени ушла к себе домой) один из них на грузинском языке сказал: «Не стреляйте в них, они – старики». После этого они покинули дом.

Жительница г. Цхинвала, 1953 г. р.

Мы с сыном и соседями, всего 8 человек, спрятались в подвале дома. Выбрались на улицу только 10 августа в 5 часов утра. На улице были трупы. Выехали из Цхинвала на машине до села Кусрет. На отрезке дороги примерно в три километра я насчитала 17 сожженных, расстрелянных автомашин. Были убиты мои соседи – глухонемой фотограф (...) и его мать.

Жительница г. Цхинвала, 1952 г. р.

Вечером 7 августа 2008 года я со своей дочерью Баззаевой Альбиной Васильевной и ее детьми вынуждена была уехать из г. Цхинвал в г. Владикавказ, поскольку в Цхинвале находиться стало опасно, поскольку была вероятность нападения со стороны Грузии. Мой муж (...) отказался уехать из города и остался. Он сказал, что в случае опасности укроется в подвале нашего дома.

В тот же день, то есть 7 августа 2008 года, после того как мы уехали, около 23 часов 30 минут неожиданно начался обстрел города. Обстрел велся с южной стороны, то есть со стороны Грузии, из района, где находятся грузинские села Никози и Эргнети.

8 августа 2008 года, когда мы находились в г. Владикавказе, нам позвонил кто-то из соседей и сообщил о том, что в этот день, около 11 часов, мой муж погиб в результате взрыва авиационной бомбы, когда вышел из подвала, чтобы принести продукты питания для детей, которые укрывались от обстрела вместе с ним в подвале нашего дома. Кроме этого, соседка сказала, что в результате взрыва бомбы, сброшенной с грузинского самолета, был полностью уничтожен наш дом. От взрыва начался пожар, тушить который было некому, и дом сгорел полностью.

Поскольку обстрел города не прекращался, похоронить моего мужа в г. Цхинвале не было возможности. 9 августа 2008 года его труп привез в г. Владикавказ родной брат мужа (...). В тот же день мы похоронили мужа. Хоронили его в закрытом гробу, поскольку, как мне сказали, в результате взрыва его тело было сильно изуродовано.

Приехать в г. Цхинвал я смогла лишь 11 августа 2008 года. Я увидела, что наш дом полностью разрушен. Целой осталась лишь одна из наружных стен. Многие дома на нашей улице также сгорели или имели различные повреждения. Сгорело все имущество, нажитое нами с мужем за многие годы. Соседи рассказали, что грузинская артиллерия и авиация бомбили жилые кварталы города. Затем, когда в город вошли грузинские войска, они из танков и пушек в упор расстреливали жилые дома. Грузинские солдаты убивали мирных жителей.

Жительница г. Цхинвала, 1948 г. р.

Примерно в 23 часа 30 минут 7 августа я услышала на улице оглушающий свист и звуки, похожие на взрывы, раздававшиеся по всему городу, и в частности вблизи нашего дома. Мы с мужем, очень испугавшись, спрятались в подвале нашего дома, так как поняли, что грузинские войска, нарушив мир, начали обстреливать город из тяжелого вооружения. В подвале нашего пятиэтажного дома кроме нас нашли убежище еще примерно 15 человек, включая женщин, детей и людей пожилого возраста. Бомбежка города началась так неожиданно, что никто из жильцов нашего дома не успел взять с собой ничего из вещей и продуктов питания. Всю ночь с 7 на 8 августа 2008 года, а также весь день 9 августа бомбежка не прекращалась.

Примерно в 10 часов 9 августа 2008 года мы почувствовали, что дом содрогнулся от попадания в него снаряда. Несколько мужчин и мой муж выбежали из подвала помогать тушить квартиру одного из жильцов, расположенную на втором этаже. Я в тот момент находилась в подвале и позже со слов очевидцев мне стало известно, что во время тушения пожара моим мужем и другими в эту же квартиру попал второй снаряд, взрывной волной которого моего мужа выбросило со второго этажа на улицу, и он ударился затылочной областью об асфальт, вследствие чего получил тяжелые травмы. Соседи на личном автотранспорте (...) под непрерывным обстрелом доставили моего мужа в городскую больницу, откуда он в тяжелом состоянии на вертолете был эвакуирован в г. Владикавказ.

25 августа 2008 года мой муж скончался в городской больнице г. Владикавказа, так как полученные им вследствие падения повреждения головного мозга были несовместимы с жизнью.

Многие эвакуированные на территорию Северной Осетии жители Цхинвала оказались разлучены со своими близкими – долгое время они оставались в неведении относительно их судеб, а также их местонахождения...

Жительница с. Хетагурово, 1967 г. р.

В момент, когда я покидала свой дом и свое постоянное место жительства, дом был полностью разрушен, в него попали артиллерийские снаряды. В настоящее время село Хетагурово полностью разрушено грузинскими войсками. По нашему селу стреляли из орудий «Град», минометов, танков (...), как мне сказали мой супруг и сыновья. Я проживала в собственном доме, совместно со своей семьей (...).

Двоюродного брата моего супруга (...) убили (...). Почти все мои знакомые и мои родственники (...) пострадали при обстреле села. (...) Практически все потеряли жилье.

В результате действий грузинских вооруженных сил моя семья была разобщена, я была вынуждена покинуть постоянное место жительства и выехать с территории Республики Южная Осетия.

Жительница г. Цхинвала, 1986 г. р.

В результате (...) действий со стороны вооруженных силы Республики Грузия был разрушен жилой дом, где проживала моя семья, со всем нашим имуществом. Приблизительная стоимость нанесенного моей семье ущерба составляет (...) рублей (...).

Жительница г. Цхинвала, 1960 г. р.

По прошествии двух суток нас вывели из подвала миротворческие силы РФ. Нас поместили в грузовик и перевезли в Джаву, откуда потом направили во Владикавказ, после – в Неклиновский район (...).

Мой дом, в котором я проживала, был полностью разрушен с находившимся в нем имуществом, ввиду чего, по моим подсчетам, мне был причинен ущерб в сумме (...) рублей. В настоящее время я временно проживаю на территории Неклиновского района Ростовской области. Здесь я обеспечена водой, едой и временным проживанием (...).

Уцелевшие жители Цхинвала подсчитывают стоимость утраченного, погибшего и поврежденного имущества в результате действий грузинских военных. Многие остались без средств к существованию.

Житель г. Цхинвала, 1961 г. р.

Практически все имущество, принадлежащее нашей семье: дом, мебель, техника, посуда осталось в городе Цхинвал. Стоимость утраченного и поврежденного имущества я оцениваю в (...).

Жительница г. Цхинвала, 1963 г. р.

В результате массированного обстрела со стороны грузинских войск была разрушена принадлежащая моему отцу, который в настоящее время находится в г. Цхинвал, квартира (...). В результате бомбардировки и обстрела г. Цхинвал РЮО мне был причинен материальный ущерб (...).

Жительница г. Цхинвала, 1957 г. р.

В результате преступных действий грузинской стороны я потеряла свою квартиру, которую я оцениваю в (...) рублей, что является для меня значительным материальным ущербом.

Жительница г. Цхинвала, 1961 г. р.

Дом, в котором находилась наша квартира, был полностью разрушен бомбежками. Из принадлежащего моей семье имущества ничего не осталось. Стоимость утраченного нашей семьей имущества приблизительно составляет (...) рублей. Спешно покидая Цхинвал, я, моя сестра и мать смогли взять с собой только сумку с личными вещами. Отец остался в Цхинвале с другими мужчинами защищать город. Я и дочери эвакуировались на автомобилях в Джаву РСО – Алания.

В настоящее время я с моей семьей нахожусь в санатории «Кавказ», где мы полностью обеспечены всем необходимым.

Жительница г. Цхинвала, 1949 г. р.

8 августа 2008 года мы с моим мужем стали пытаться выбраться из города на своем автомобиле «Нива». Нашей целью было добраться до г. Владикавказ. Выйдя из подвала на улицу, мы не узнали город – практически все дома горели, здания были разрушены. Повсюду были хаос и разруха, ежесекундно слышались взрывы (...) снарядов. Были убитые. Я увидела, что прямым попаданием снаряда частично разрушен дом и находящаяся в нем квартира, расположенная по адресу Харитона Плиева д. (...) кв. (...). Общий объем ущерба (...) рублей. Мы с мужем на указанном автомобиле по Зарской дороге поехали в г. Владикавказ, по пути следования нас обстреливали. По обочине дороги было много сгоревших автомобилей, возле которых находились трупы людей. По прибытии в г. Владикавказ нас поселили в (...) в школе № 31. Во Владикавказе мы находились до 13 августа 2008 года, после чего на автобусе были доставлены в ст. Барсуковскую Ставропольского края.

Житель г. Цхинвала, 1971 г. р.

В результате обстрела города грузинскими войсками 8 августа 2008 года тяжелыми видами оружия мое кафе, мебель и другое имущество и оборудование были полностью уничтожены. Я и моя семья остались без средств к существованию.

Житель г. Цхинвала, 1961 г. р.

Мой дом находится (...) на юго-востоке города Цхинвала, никаких военных объектов рядом нет, не было и каких-либо боевых позиций юго-осетинских и российских войск.

6 августа 2008 года я с сыном уехал к нашим родственникам в с. Полна Лагодерского района Грузии. Когда я уезжал, то мой дом и дома моих соседей на улице Тельмана были целыми, без повреждений. В доме остались моя супруга и дочь.

Обратно в г. Цхинвал я вернулся 9 августа 2008 года и обнаружил свое жилье разрушенным и сгоревшим, а именно: крыша отсутствовала, межкомнатные стены разрушены, все имущество в доме сгорело, внутри все было обуглено, окна сгорели, остались стоять неповрежденными только внешние стены первого этажа дома.

Свою супругу я обнаружил прячущейся вместе с остальными жителями нашей улицы в подвале здания Потребсоюза, в большом цокольном этаже находилось около 150 человек. Дети плакали, старики лежали без сил на полу.

Жена рассказала мне, что около 23 часов 30 минут 7 августа 2008 года начался массированный обстрел города Цхинвала с территории Грузии, кругом слышались взрывы. 8 августа 2008 года около 10 часов серия ракетных ударов с территории Грузии накрыла нашу улицу, снаряды попадали в дома и взрывались. Вскоре и в крышу нашего дома также попал снаряд и взорвался, вызвав пожар всех помещений, причинив вышеуказанные повреждения.

Кроме моего разрушенного дома я видел полностью разрушенные дома моих соседей на улице Тельмана: дом № (...), принадлежащий (...), дом № (...), принадлежащий (...), дом № (...), принадлежащий (...), дом № (...) по примыкающей улице Ортевской, принадлежащий (...).

Житель г. Цхинвала, 1929 г. р.

Мы проживали в частном двухэтажном кирпичном здании с 11 комнатами, гостиной, кухней, санузлом. Рядом никаких военных объектов и строений не имеется. В городе их вообще не имеется. Миротворческие воинские части располагались за пределами города, не менее чем за 2 километра от моего дома.

2 августа 2008 года в связи с периодическими обстрелами города Цхинвал со стороны Республики Грузия я уехал в с. Малда Знаурского района Южной Осетии, подальше от границы с Республикой Грузия. Остальные родственники (...) остались в доме.

Утром 8 августа 2008 года я узнал о том, что грузинские войска напали на территорию Южной Осетии, обстреливая осетинские села и город Цхинвал.

Я и сын приехали к своему дому 19 августа 2008 года и увидели, что наш дом со всем находившимся в нем имуществом полностью сгорел.

Мои соседи (имена четырех человек), которые были свидетелями попадания в мой дом, рассказали, что в его крышу с южной стороны попала ракета от «Града», дом почти сразу вспыхнул. Это произошло рано утром 9 августа 2008 года.

Житель г. Цхинвала, 1929 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года все мы находились дома.

(...) У нас в доме нет подвала, поэтому мы были вынуждены укрываться под балконом дома.

Примерно в 10 часов 9 августа 2008 года в наш дом попало три снаряда установки «Град». Мой сын вышел во двор, когда там разорвалось два снаряда установки «Град», а третий попал в дом, от чего он загорелся. Мы не могли его потушить, потому что в городе была стрельба, по городу продолжала стрелять грузинская артиллерия. К тому же сына оглушило разрывами снарядов, но, к счастью, он остался жив и его каким-то чудом даже не ранило. Мою младшую внучку (...) в результате этих же разрывов взрывной волной ударило о стену в комнате, в результате этого у нее очень ослаб слух (...).

Мы всей семьей под обстрелом побежали к нашим соседям в дом № (...) по нашей улице и все оставшееся время до прихода российских войск находились там.

В результате попадания снарядов также загорелись дома наших соседей, дом № (...), в котором жила семья (...), и дом № (...), в котором жила семья (...). Ни мы, ни они не могли потушить наши дома или хотя бы спасти наше имущество, потому что город обстреливали, в городе не было воды, вызвать пожарную машину не было возможности.

В результате пожара сгорела моя машина, которая хранилась в гараже, все наше имущество, наша одежда, наши вещи, вся мебель, бытовая техника, мои сбережения и сбережения членов моей семьи (...).

Житель г. Цхинвала, 1949 г. р.

С 1 августа 2008 года грузинские войска периодически обстреливали наш город.

Утром 7 августа 2008 года я в связи с неспокойной обстановкой со своей семьей выехал в г. Владикавказ. На следующий день из новостей я узнал, что в ночь с 7 на 8 августа 2008 года Грузия, несмотря на заверения президента этого государства Михаила Саакашвили, вероломно напала на Южную Осетию. Сведения об обстрелах грузинскими войсками г. Цхинвала и близлежащих мирных сел тяжелыми видами оружия поступали через телевизионные программы новостей до 9 августа 2008 года.

10 августа 2008 года, после того как узнал, что российские войска вытеснили грузинские войска из г. Цхинвал, я возвратился домой и увидел, что мой дом частично разрушен. Снаряд попал в южную часть здания, повредив стены, частично разрушив крышу, уничтожив имущество, находящееся в доме. По всему дому выбиты взрывом стекла. Со слов соседей (...), которые оставались 7–9 августа 2008 года в городе, дом мой был разрушен и сгорел в результате артиллерийского обстрела в ночь с 7 на 8 августа 2008 года.

Мы лишились своего имущества, средств к проведению ремонта нет, так как небольшой размер пенсии не позволяет мне восстановить жилье.

Жительница г. Цхинвала, 1966 г. р.

Днем 7 августа 2008 года в связи с периодическими обстрелами города Цхинвал со стороны грузинских сел мы все выехали из города. В город вернулась лишь 10 августа 2008 года (...).

Когда я приехала к дому 10 августа 2008 года, то увидела, что наша квартира полностью разрушена и сожжена со всем находившимся в нем имуществом.

Кроме нашей квартиры разрушены и сожжены также квартиры № (...) (над моей квартирой), № (...), квартира на 4 этаже, № (...), № (...) на 3 этаже.

Моя соседка (...) рассказала, что в ночь с 7 на 8 августа 2008 года по городу Цхинвалу производился обстрел, который продолжался затем в течение четырех суток. В первом часу ночи 8 августа 2008 года в квартиру (...) попало несколько снарядов. А затем возник пожар, который привел к уничтожению вышеуказанных квартир.

Мое жилище полностью выгорело, в связи с этим моя семья в настоящее время вынуждена проживать в доме моей золовки. У нас сгорело все имущество и документы, за исключением паспортов.

Житель г. Цхинвала, 1974 г. р.

Мы слышали, что обстрел города был очень интенсивным. Так продолжалось всю ночь. 8 августа 2008 года, около 11 часов, мы услышали сильный взрыв, от которого наш дом загорелся. Поскольку выходить на улицу было очень опасно, мы провели в том подвале два дня и три ночи. Все это время бомбардировки Цхинвала не прекращались. Мы понимали, что наши жизни подвергаются реальной угрозе.

Кроме того, 8 августа 2008 года к дому подъезжали грузинские танки, которые в упор стреляли по домам, расположенным на нашей улице. Также грузинские солдаты кидали какие-то предметы, как я понял, с зажигательной смесью. Дома на улице полыхали почти двое суток. В моем доме отсутствует крыша, перекрытие между этажами сгорело. Все находившееся в доме: мебель (...) предметы бытовой техники, документы, в том числе и на вышеуказанное имущество, и многое другое, сгорело.

Жительница с. Сатикар, 1936 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года я находилась у себя дома.

7 августа 2008 года около 23 часов 30 минут с. Сатикар подверглось массированному обстрелу грузинскими войсками, стрельба велась со стороны грузинских сел Мерети и Эредви из артиллерийских орудий и другого вида оружия.

8 августа 2008 года в утреннее время я вышла из подвала и поднялась в свой дом. Когда я (...) находилась в доме, в дом вошли грузинские военнослужащие. Один из военных без всяких причин приставил мне к голове ствол автомата, я испугалась и вновь убежала в подвал своего дома и спряталась там.

Спустя некоторое время я выбралась из подвала и убежала в лес.

9 августа 2008 года я вернулась в с. Сатикар, обнаружила, что мой дом сильно разрушен, а именно разрушены стены, потолки, крыша, окна и двери, в настоящее время мой дом восстановлению не подлежит.

От своих соседей я узнала, что мой дом был разрушен в результате попадания в него артиллерийского снаряда 8 августа 2008 года.

Хочу отметить, что когда в село вошли грузинские войска с боевой техникой, они умышленно стреляли по домам мирных жителей из имеющегося у них оружия. Кроме того, они стреляли и в самих мирных жителей. Так, в связи с тем, что грузинский военнослужащий бросил гранату в дом (местного жителя), последний получил ранение.

Жительница г. Цхинвала, 1973 г. р.

В результате обстрела и бомбардировок был полностью разрушен пятиэтажный дом, в котором находилась моя трехкомнатная квартира. Таким образом, в случае моего возвращения в г. Цхинвал мне там жить будет негде. На данный момент я не могу оценить стоимость моей квартиры, тем более с учетом того, что в квартире оставались вещи, бытовая техника, мебель, предметы домашнего обихода.

Жители многих осетинских сел, живущие сельскохозяйственным производством, потеряли не только свои дома, но и скот, домашнюю птицу, сельхозтехнику. Сельскому хозяйству Южной Осетии нанесен значительный ущерб.

Житель с. Гизель, 1975 г. р.

Домовладение, в котором проживали я и моя семья, разрушено и сгорело дотла вместе со всем имуществом. А именно мебелью, спальными гарнитурами, аудиотехникой, видео– и бытовой техникой, автомашиной ВАЗ-2107, грузовым автомобилем ГАЗ-53, поголовьем КРС в количестве 6 голов и МЛС – 25 голов, пчеловодческими ульями – 35 штук. Тем самым в результате обстрелов со стороны Грузии было уничтожено мое домовладение вместе со всем имуществом, из которого я ничего не успел с собой взять, кроме личных документов и паспорта. Чем мне и моей семье был причинен материальный ущерб (...).

Житель г. Цхинвала, 1961 г. р.

Практически все имущество, принадлежащее нашей семье: двухкомнатная квартира, мебель, техника, посуда, осталось в городе Цхинвал и практически полностью уничтожено. Стоимость утраченного и поврежденного имущества я оцениваю в (...) рублей. На указанную сумму я желаю заявить гражданский иск (...).

Жительница г. Цхинвала, 1955 г. р.

В г. Цхинвал мне принадлежала квартира, расположенная по адресу: г. Цхинвал, ул. Герцена, д. (...). На момент моего отъезда из города наш дом, в котором находилась моя квартира, был полностью разрушен. Документы на квартиру находились в данной квартире и скорее всего уничтожены. У меня в квартире находился телевизор, диван, кухонная мебель, стиральная машина, персональный компьютер, иная бытовая техника, мебель и другое имущество (...) Общий нанесенный мне ущерб я оцениваю в (...) рублей.

Жительница г. Цхинвала, 1927 г. р.

За время, пока мы находились в районе города Цхинвал, огонь не прекращался. (...) Все дома моих родственников разрушены полностью. Поскольку разрушен мой дом, сумму имущественного ущерба оцениваю в (...) рублей.

Жительница г. Цхинвала, 1958 г. р.

(...) В результате действий грузинских вооруженных сил разрушено мое жилище – частный дом, расположенный по адресу: Республика Южная Осетия, Цхинвальский район, г. Цхинвал, ул. Чучиева, дом (...), стоимостью (...) руб. В крышу дома попал снаряд миномета, все стекла вместе с оконными рамами выбиты, также (уничтожено) принадлежащее мне имущество, находившееся в указанном доме, на сумму не менее (...) руб. В связи с чем материальный ущерб, причиненный преступлением, составил (...) рублей (...).

Жительница г. Цхинвала, 1974 г. р.

Со слов отца мне стало известно, что дом, в котором находится наша квартира, разрушен, разрушены стены, лестницы. Наша квартира, в которой мы проживали, разрушена, имущество уничтожено. В квартире нет окон, двери, часть повреждена огнем. Наш капитальный гараж, который находился напротив дома, уничтожен снарядом, разрушены стены, крыша (...).

Действиями грузинских вооруженных сил мне причинен значительный материальный ущерб. (...) Стоимость квартиры составляет (...) рублей, а имущества – примерно (...) рублей. Материальный ущерб оцениваю в (...) российских рублей (...).

В результате действий грузинских вооруженных сил я была вынуждена покинуть постоянное место жительства и выехать с территории Республики Южная Осетия.

Жительница с. Хельгва, 1967 г. р.

У меня в собственности имелся частный жилой 8-комнатный дом, (...), общая стоимость имущества, по моей оценке, составляет (...) рублей. Дом наш полностью разрушен, надо отстраивать заново.

Практически все опрошенные свидетели и потерпевшие, находившиеся во время вторжения грузинских войск на территории Южной Осетии, указывают на применение армией Грузии во время ведения боевых действий видов оружия, не обеспечивающих высокой точности и избирательности поражения, что считается недопустимым в рамках признанных международных норм.

Житель г. Цхинвала, 1969 г. р.

Вечером 7 августа 2008 года показывали выступление президента Грузии Саакашвили, он объявил, что Грузия в одностороннем порядке отводит свои войска (...) о том, что обстрелов г. Цхинвал и населенных пунктов Южной Осетии не будет. Он же заявил о начале переговоров между Грузией и Южной Осетией. Все поверили его выступлению, соседи решили, что больше обстрелов со стороны Грузии не будет, и успокоились. Через некоторое время начался интенсивный обстрел г. Цхинвал тяжелой артиллерией, в том числе и систем залпового огня «Град». Я сам ранее проходил службу в рядах Вооруженных сил Советского Союза, в связи с чем могу различить выстрелы тяжелой артиллерии и систем залпового огня «Град». Тогда же в дом моих соседей (...) попали снаряды системы «Град». Тогда же мне стало известно, что от попадания снаряда погибли брат (...), супруга последнего и их мать. В течение двух дней трупы находились на месте, так как не было никакой возможности предать их земле из-за непрекращавшихся обстрелов города.

Жительница г. Цхинвала, 1986 г. р.

В ночь с 6 на 7 августа 2008 года артиллерийские выстрелы со стороны Республики Грузии носили прерывистый характер, но с вечера 7 августа 2008 года в г. Цхинвал началась война. Из города невозможно было выехать, так как он был окружен со всех сторон. Те, кто пытался выехать, не доезжали до близлежащих сел, так как по ним открывался массированный огонь со стороны вооруженных сил Республики Грузия, в результате чего мирные жители погибали. Сразу же над городом стали пролетать грузинские истребители, которые бомбили город кассетными бомбами. Мы тогда всей семьей находились у себя дома. (...) Я и члены моей семьи сразу же спустились в подвал-бункер нашего многоэтажного дома, где находились четыре дня (...).

Жительница г. Цхинвала, 1974 г. р.

В начале августа 2008 года со стороны грузинских сел Никози, Эредви происходили обстрелы из крупнокалиберных пулеметов и орудий, гранатометов. Это происходило и ранее – грузинские войска периодически обстреливали Цхинвал и прилегающие населенные пункты. В связи с этим никто не собирался никуда уезжать, все уже привыкли к периодическим обстрелам.

7 августа 2008 года я была у себя дома вместе со своей семьей. (...) Мы уже легли спать. Примерно в 23 часа 40 минут все проснулись от того, что начали раздаваться взрывы. Было очень жутко. Было слышно, как происходят запуски ракет из пусковой установки «Град». Взрывы раздавались один за другим, без перерыва. Я и вся моя семья в жутком страхе сбежали в подвал подъезда, который используют как бомбоубежище. Там собрались жители нашего подъезда, около 30 человек. Это были женщины и дети, пожилые мужчины. (...) До этого дня грузинские войска постоянно обстреливали осетинские населенные пункты, однако такого шквального огня и бомбежки с использованием нескольких установок «Град» никогда не было. Складывалось такое ощущение, что взрывы накрывали всю поверхность земли. В подвале я со своей семьей находилась до 11 августа 2008 года. (...) 9 августа 2008 года мы услышали звуки самолетов и вышли из подвала, предполагая, что это российские самолеты. Однако самолеты начали бомбить город. Я видела три самолета. Мы поняли, что это грузинские самолеты. Мы сразу вернулись в подвал (...).

Житель г. Цхинвала, 1941 г. р.

10 августа 2008 года в 10 часов в мой дом со стороны Эргнети попал артиллерийский снаряд, разрушив крышу дома, а также стену спальной комнаты. В обеденное время в мой дом попал уже реактивный снаряд от ракетной системы залпового огня «Град», разрушив стены в моем доме, уничтожив находившееся в доме имущество.

Обстрел Цхинвала системами залпового огня «Град», а также применение грузинской стороной кассетных авиабомб не только принесли существенные разрушения общественных и частных зданий, но и засеяли город неразорвавшимися боевыми зарядами.

Житель г. Цхинвала, 1962 г. р.

5 августа 2008 года я был вызван по тревоге на службу и до 9 августа 2008 года принимал участие в обороне г. Цхинвал. (...) Вся огневая мощь, а именно тяжелая артиллерия, системы залпового огня, тяжелая бронетехника, авиация, была направлена на город со стороны Грузинской Республики. В ночь с 7 на 8 августа 2008 года город подвергся массированному артиллерийскому удару (...).

9 августа 2008 года утром около 7 часов наше подразделение вошло на зачистку города Цхинвал. Во время зачистки мне удалось попасть домой. Дома я обнаружил, что домовладение практически полностью разрушено. В огороде находились неразорвавшиеся части (зарядов от) артиллерийских установок «Град» (...).

Жительница г. Цхинвала, 1963 г. р.

Я видела, как в дома попадали снаряды от установок «Град», а также снаряды от другой артиллерии. Дом, где я находилась, был в северной части города, и туда грузинские войска не дошли, но обстреливали его из артиллерийских орудий. (...) Грузинскими войсками были применены: гранатометы, минометы, установка «Град» и техника, танки, БТР и самолеты и стрелковое оружие.

Житель г. Цхинвала, 1961 г. р.

По городу Цхинвал стреляли из залповой системы «Град». (...) Наш дом расположен с южной стороны города Цхинвал, стоит прямо на окраине города. Перед нами располагалась лишь пятиэтажка, расположенная по улице Героев, (...). Мы вместе с супругой быстро одели детей и вместе с ними спустились в подвал нашего дома. (...) Из небольшого подвального окошка я увидел, что шквальным огнем системы «Град» была практически полностью уничтожена пятиэтажка, наш дом разрушен наполовину.

Обстрел был очень плотный, обильный. Обстрел производился со стороны Грузии, до границы с которой от нашего дома примерно 300–400 метров. Обстреливались жилые кварталы, жилые дома города. Каких-либо военных объектов в квартале, где находится наш дом, нет (...).

Житель г. Цхинвала, 1974 г. р.

Мы увидели, что в районе пивзавода кварталы жилых домов были разрушены, а руины горели. (...) Наш район – вокруг моего дома, мою улицу начали обстреливать из артиллерии и установками «Град». Тут мой дом разрушило прямым попаданием. Стреляли сначала по центральной части города, по правительственным зданиям – это продолжалось с 22 до 23 часов. Потом уже после 23 часов начался массированный обстрел из тяжелой артиллерии и установок «Град». Обстрел был очень плотным, так что невозможно было выйти из подвалов. (...) Обстреливали полностью весь город Цхинвал без разбора. Стреляли в основном по жилым кварталам, когда люди спали в своих домах и многие не успели даже выйти и укрыться в подвалах. (...). Дом загорелся (...), я вернулся в бункер, и в это время в бункер попало 2 снаряда от установки «Град». Я получил осколочные ранения спины (...).

Житель г. Цхинвала, 1976 г. р.

Примерно в полночь, в ночь с 7 на 8 августа 2008 года, началась бомбежка города авиацией, начался обстрел артиллерией и системами залпового огня «Град», которые я знаю по их характерному звуку (...).

Житель г. Цхинвала, 1947 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года я вместе с женой и сыном находился дома и отдыхал. Около 23 часов 7 августа 2008 года я услышал на улице звуки, похожие на взрывы. Выйдя на улицу, я увидел, что со стороны Грузии начался массированный обстрел города Цхинвал. Обстрел велся из систем залпового огня и пушек. Испугавшись за свою жизнь и жизнь своих родных, я принял решение спуститься в подвал, чтобы пересидеть обстрел. Всю ночь на улице раздавались разрывы снарядов. Обстрел был очень интенсивный.

Утром 9 августа 2008 года я выбрался из подвала и увидел, что в результате обстрела мой дом практически полностью разрушен (...).

Я зашел в свой разрушенный дом и понял, что для проживания он больше не пригоден. У него была полностью разрушена крыша, все перекрытия уничтожены, находившееся в нем имущество сгорело из-за начавшегося пожара.

Исходя из характера повреждений можно сделать бесспорный вывод, что их причиной послужило использование грузинскими войсками тяжелого вооружения (установки типа «Град»), так как повреждения были получены с южной стороны дома. За домом я обнаружил металлическую гильзу от снаряда типа «Град», которая в настоящее время как доказательство хранится у меня дома.

Свидетели описывают последствия прицельного обстрела грузинскими военными зданий и сооружений Цхинвала системами залпового огня «Град».

Жительница г. Цхинвала, 1968 г. р.

7 августа 2008 года (...) находилась дома вместе с детьми и около 21 часа услышала грохот обстрела. (...) В какой-то момент, находясь в доме, я потеряла сознание, прийдя в себя, я увидела вокруг дым, пыль, а также то, что дом горит. Я встала и прошла в соседнюю комнату, где обнаружила ту же картину и плачущих детей. Взяв детей, я вышла на улицу. Посмотрев на свой дом, я увидела, что он разрушен и горит. Также я увидела, что на нашей улице горят еще несколько домов, вокруг все взрывалось, отовсюду стреляли. По улице в панике бегали люди, которые говорили, что на РЮО напала Грузия и стреляет по городу со всех видов оружия, в том числе и с установок «Град». Один из моих соседей сообщил, что ракета попала и в мой дом и нужно быстрее прятаться.

Жительница г. Цхинвала, 1973 г. р.

Я видела в городе грузинские БМП и БТР (эти виды боевых машин я знаю), а также системы «Град». Когда грузинские военные захватили г. Цхинвал, в городе было очень много вышеперечисленной тяжелой техники. Какое у них было автоматическое оружие, я сказать не могу, так как грузинские военные в основном перемещались по городу внутри боевых машин (...).

Житель г. Цхинвала, 1946 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года, когда я находился дома и смотрел телевизор, неожиданно со стороны с. Никози и с. Эргнети Республики Грузия начались массированные обстрелы г. Цхинвал и близлежащих сел нашей республики из систем залпового огня «Град», минометов и различного автоматического стрелкового оружия по мирным гражданам, миротворцам, ополченцам, школам, детским садам, жилым домам, зданиям и сооружениям нашего города (...).

Жительница г. Цхинвала, 1959 г. р.

7 августа 2008 года ночью, примерно в 24 часа, я проснулась от сильного грохота, грохот все увеличивался, и мой муж сказал, что это стреляют из «Градов» и пушек, и заставил нас всех спуститься в подвал нашего дома, также он собрал всех соседей, и мы все вместе сидели в подвале.

Показания свидетелей позволяют сделать вывод, что многоэтажные жилые дома служили грузинским артиллеристам целями для прямой наводки. То есть что обстрел гражданских сооружений носил прицельный характер и велся, скорее всего, в соответствии с указаниями командиров.

Жительница г. Цхинвала, 1957 г. р.

Примерно в 22 часа 45 минут (7 августа 2008 года) я услышала, что по городу идет обстрел. Я сразу вышла на балкон нашей квартиры, которая располагается на 9-м этаже девятиэтажного дома, и стала наблюдать, откуда именно идет стрельба. Я увидела, что наш г. Цхинвал обстреливают со стороны гор, окружающих город. Затем обстрел участился и начался шквальный огонь минометами, пушками и ракетными установками «Град» по жилым домам города. В нашем районе стояли два девятиэтажных дома и два пятиэтажных, а также стояла пекарня. Я заметила, что именно по нашему дому и по пекарне идет прицельный огонь артиллерии. Несколько снарядов попали по нашему дому.

Жительница г. Цхинвала, 1961 г. р.

После того как потемнело, грузинские войска в ночь с 7 на 8 августа начали активный обстрел Цхинвала системами залпового огня «Град», а также применили авиацию.

Житель г. Цхинвала, 1945 г. р.

Вечером 7 августа 2008 года мы находились в квартире и смотрели новости по телевизору, выступал президент Грузии и сказал, что он отдал приказ о прекращении огня, моя дочь сказала, что-то здесь не так. И действительно, около 00 часов 8 августа город стали усиленно обстреливать из танков, систем залпового огня «Град», стрелкового оружия (...).

Жительница г. Цхинвала, 1964 г. р.

Ранее на протяжении 2–3 лет со стороны Грузии, а именно со стороны г. Гори, села Тамарашени, села Никози, в среднем 1–2 раза в месяц происходили обстрелы нашего города Цхинвал. В связи с этим к обстрелам города мы привыкли, и для нас не являлось это неожиданностью. Но именно данный обстрел, имевший место в ночь с 7 на 8 августа 2008 года, поразил меня своей силой (...). Грузинские военные начали обстреливать наш город, стреляли из тяжелой артиллерии, бомбили с самолетов, стреляли из ракетных комплексов «Град» (...).

Жительница г. Цхинвала, 1967 г. р.

7 августа 2008 года (...) Примерно после 23 часов (...) грузинские вооруженные формирования начали обстреливать г. Цхинвал из минометов, танков, орудий, установок «Град». Мы с сыном спустились в подвал дома, там находились до утра, все время грохотали выстрелы из тяжелых орудий (...).

Присутствие граждан третьих стран, атаковавших населенные пункты ЮО, в подразделениях грузинской армии доказывают как свидетельства очевидцев, так и вещественные доказательства, собранные в ходе расследования СКП РФ.

Многие свидетели говорят о присутствии в боевых частях грузинской армии темнокожих военных, говоривших по-английски. В селе Ачабели, расположенном в грузинском анклаве на территории РЮО, были обнаружены личные вещи, фотографии, записные книжки представителей украинской националистической организации УНА-УНСО. Кроме того, в распоряжении СКП РФ имеются документы, подписанные «министром внутренних дел» созданного грузинской стороной «альтернативного правительства» Южной Осетии, прямо определяющие роль иностранцев в вооруженном конфликте. (Например, приказ о закреплении автомобиля УАЗ за представителями УНА-УНСО, обозначенным как Кучеренко И.) (см. фото 72–77).

Житель г. Цхинвала, 1984 г. р.

Напавшие на город Цхинвал были одеты в военную форму образца НАТО, эту форму я различаю хорошо, так как сам являюсь военнослужащим. По национальной принадлежности (они) в основном были грузины, но среди них я видел также – в районе вокзала – людей азиатской национальности с узким разрезом глаз. Это могу утверждать, так как сам видел, что из подбитого грузинского танка выскакивали азиатской – с узкими глазами – внешности люди (...).

Житель с. Дмениси, 1938 г. р.

Когда меня забрали в плен из моего села, среди грузинских военнослужащих находился молодой мужчина славянской внешности. Я неоднократно пытался с ним заговорить, чтобы понять его национальную принадлежность, однако он не обращал на меня никакого внимания и не разговаривал со мной. Военнослужащие, которые напали на Цхинвал, были военнослужащими грузинской армии, какая на них была надета форма, я не определил. Оружие у них было – автоматы американского производства, так как они не были похожи на наше оружие, какой род войск использовался, мне не известно.

Жительница с. Ног-Кау, 1937 г. р.

Я увидела, что перед нашим двором остановился танк, возле которого стояли грузинские солдаты в военной форме зеленого цвета. Также я увидела, что в их числе стояли двое чернокожих мужчин в военной форме – африканцы (...).

Жительница с. Хетагурово, 1944 г. р.

Экипированы грузины были очень хорошо, на них была форма вооруженных сил США, какие-то автоматы, которых я раньше не видела (не Калашниковы). Среди них, грузин, были представители иностранных государств, которые говорили не по-русски и не по-грузински. Были чернокожие – негры, узкоглазые – по-моему, корейцы, были представители мусульманских государств, одетые в тюбетейки.

(...) Один из грузинских военных, по-видимому командир, кричал что-то по-английски, отдавал приказы, после этого тот же военный кричал по-грузински: «Не оставляйте никого в живых»! Что те и делали.

Жительница г. Цхинвала, 1984 г. р.

Мне известно, что на территории Южной Осетии полностью разрушены город и села Цхинвальского района, а также Знаурского района, (...) то есть огневые удары наносились беспорядочно, пытались уничтожить все то, что было доступно, при этом указанные действия производили грузинские войска, в состав которых входили не только сами грузины. Со слов знакомых мне известно, что вооруженная грузинская группировка состояла из афроамериканцев.

Жительница г. Цхинвала, 1973 г. р.

Я не знаю, для чего это делали грузинские военные, но предполагаю, что они получили приказ истреблять осетинский народ от грузинского руководства. Также могу добавить, что среди грузинских военных было много наемников. В Цхинвале был обнаружен труп афроамериканца в военной форме армии Грузии.

Жительница г. Цхинвала, 1961 г. р.

Хочу заметить, что на стороне грузинской армии воевали не только этнические грузины. Среди нападавших были чернокожие, арабы и азиаты. Я лично видела трупы двух убитых иностранцев, азиата и негра.

Жительница г. Цхинвала, 1949 г. р.

Мне на мобильный телефон пришло CMC-сообщение от (...), которая сообщила, что находится в подвале г. Цхинвал в районе жилмассива и что она видела чернокожего мужчину, управляющего грузинским танком.

Житель г. Цхинвала, 1990 г. р.

Когда я с кем-то из людей вышел из подвала на улицу, то мы увидели, что по улице ехали несколько танков (...) из люков башни были видны грудь и лица чернокожих людей африканской внешности, на них была камуфлированная одежда. Также сзади трех танков шла (...) БМП и бежали стрелки (...).

Житель г. Цхинвала, 1972 г. р.

Обстрел города производился из крупнокалиберных пулеметов ДШК, гранатометов, минометов, крупнокалиберных орудий, различных видов стрелкового оружия и системы «Град». Обстрел всего города осуществлялся примерно до 12 часов 8 августа 2008 года, после этого обстрел затих (...).

Как я знаю, в город входили грузинские военнослужащие, наряду с которыми были граждане Украины, я их лично видел, они не были похожи на грузин, кроме того, я видел у убитых (...) карточки с данными о личности на английском языке. Кроме этого у них на левой стороне на форме имелась нашивка на грузинском языке. Вооружены они были автоматами АК-47, были одеты в бронежилеты, камуфляж и маски американского образца (...).

Жительница г. Цхинвала, 1963 г. р.

Среди солдат были лица явно не грузинского происхождения – с очень темным цветом кожи, скорее всего или арабы, или африканцы. Кроме этого среди них были граждане азиатского происхождения (...), так как у них характерный разрез глаз и форма скул (...).

Житель с. Гизель, 1975 г. р.

Мы увидели в поле десятка два солдат, вооруженных до зубов, с оружием в руках, в американском обмундировании, которые шли в нашем направлении. Некоторые из них разговаривали между собой на грузинском языке, некоторые – на английском.