Ошейник для валькирий: Академия. Часть вторая

Глава 57 Джунгли тебя зовут III

Итог второго дня на природе был таким: рыба наловлена, коптильня сделана, дрова заготовлены.

С рыбалкой вышло все очень просто. У меня уже опыт имелся, Араши втянулась довольно быстро, и заминка случилась только у Идель.

Заноза очень долго ходила вдоль берега, мочила ноги и выходила обратно на песок. Почему так? Путем кислых подъебок со стороны Араши мы выяснили, что Идель не умеет плавать.

— Это не смешно! — заноза топнула ногой и скрестила обе пары своих рук. Признаться, выглядело потешно.

— Богиня войны — и не умеет плавать. Конечно же это смешно!

— Нет, не смешно! И я уже не богиня. Я намного круче!

— Эй, крутая, давай залезай в воду, — голожопый кролик выкинул на берег очередного окуня.

— Не хочу… Она холодная.

Забавно, но по глазам было видно, что хочет. Даже как-то слишком сильно хочет.

Короче, пришлось помогать. Сперва водили ее по небольшой глубине, держа за руки, а когда она сообразила, как оставаться на поверхности, то уже сама принялась переплывать реку. А я в который раз убедился, что лишняя пара рук — совсем не лишняя.

Когда Идель освоилась, то начала плавать с какой-то ненормальной скоростью. Порой развивала такую, что дельфином выпрыгивала над поверхностью и заныривала обратно. В общем, плескаться ей понравилось. Сказала, что на рыбалку теперь может ходить одна.

Что касается коптильни, то сделали мы ее буквально из говна и палок. Разве что вместо первого была использована глина вперемешку с грязью.

Ни Араши, ни заноза так понять смысл всей конструкции и не смогли. Мол, да, там будет рыба, да, она будет в дыму, но какой от этого толк?

Сказал, что увидят завтра, а пока — спать.

Ах, да, чуть не забыл. К итогу еще можно приписать важные мысли, которые посетили мою голову.

И первая: нам нужна дополнительная одежда. Или хотя бы какая-нибудь ткань. Потому что постоянно лицезреть голую Идель и голожопого кролика сил у меня уже не было. Да и самому трясти колбасой каждый раз, когда сушишь одежду, как-то поднадоело.

— В общем, такие у меня мысли.

— Не нравится мой зад? Нарываешься? — в голосе Араши слышался смех.

— Все нормально с твоим задом, но смотреть на него так часто я все же не могу.

— Ой-ой-ой, вы посмотрите на него! Идель, скажи хоть ты что-нибудь!

— Я за голожопый рай.

Ну конечно же они будут за голожопый рай. У них-то башню не рвет, когда они мой хобот видят.

— Я когда твой хобот когда вижу, — кролик как будто прочел мои мысли, — у меня прям ар-р-р! Прям работать сразу хочется! Что-то делать, куда-то бежать!

Я благоразумно не стал уточнять, что у нее там за «ар-р-р» и в чем еще он выражается.

Между тем солнце совсем село, и на улице стало прохладнее. Угадайте-ка, кому было пофиг? Правильно! Нам.

Камни в центре палатки хорошо раскалились и отдавали достаточное количество тепла, так что находиться здесь было довольно комфортно. Также меня грела мысль, что дождь нам теперь тоже не страшен.

— Ладно, воины голожопые. Предлагаю завтра попробовать сделать вылазку по ближайшим точкам интереса. Может, чего интересного найдем.

— Я пас, — тут же ответила Араши. — Мне с моими короткими ногами вообще не вариант.

— Могу присоединиться, — прозвучал спокойный голос Идель. Похоже, заноза начинает засыпать.

— Отлично. Тогда мы завтра на поиски, а ты, Араши, останешься в лагере за старшую.

Кролик зевнул и отвернулся к стенке.

— Легко… рыбу твою заодно попробую…

В палатке стало тихо.

Самое время пожелать всем спокойной ночи и пустить слюну, но внезапно Араши резко поднялась. Коротышка навострила свои кроличьи уши. Немного повертела головой, словно пыталась понять, откуда идут некие посторонние звуки, и наконец замерла.

— Араши?

— Т-с-с! Я что-то слышу.

Мы с Идель напряглись и переглянулись, но все-таки успокоили свое любопытство и больше вопросов не задавали.

— Кто-то… как будто плачет или скорее даже воет. Ну… не как волк, а в смысле болезненно так. Слышу… хм… топот, — кролик встала на четвереньки по направлению звука и прикрыла глаза. — Да, оно бежит… вернее, пытается, но постоянно падает. И… хм… просит о помощи. Звучит на самом деле жутко. Я даже завидую, что вы этого не слышите.

Наконец закончив слушать, Араши уселась на задницу и взглянула на нас. Лицо коротышки было напряженным, как, впрочем, и наши.

— Что делать будем? Мне кажется, если не отсвечивать, то оно пройдет мимо.

Идель промолчала, но взглядом показала, что ждет моего решения. Потому как если это та же самая черная ебобошка, то встречаться с ней ночью совсем не хотелось бы.

— Да… может и пройдет, а может и нет.

Как я сказал, встречаться ночью лицом к лицу с той иноземной тварью действительно не имелось никакого желания, но мне казалось, что сидеть в палатке и трястись от каждого шороха будет еще хуже. Кроме того, Араши подметила топот, а та тварь двигалась абсолютно бесшумно.

— Предлагаю все же посмотреть, что это или кто. Араши, веди.

— А может…

— Давай-давай. С тобой неубиваемый я и убивающая все подряд Идель. С такой командой сам черт не страшен.

Заноза довольно заулыбалась. Комплимент ей явно пришелся по душе.

Следующие пять минут мы шли за кроликом. Короткими перебежками, от дерева к дереву, пока не услышали шум кустов.

Коротышка подняла руку, командуя остановиться.

— На нас идет.

Все напряглись. Теперь я тоже слышал плачь, но, как и сказала Араши, это было похоже на что-то среднее между ревом и воем, которые густо смешали с отчаянием.

— Сейчас… вот сейча-а-ас… через три секунды. Три… две… одна… одна на ниточке… одна на паутинке…

Мы с Идель осуждающе уставились на кролика.

— Что⁈

— Хех, ничего.

И в этот момент из кустов выбежало нечто человекоподобное. Выбежало, сделало пару шагов и упало, но тут же поползло дальше. Сначала на четвереньках, потом поднялось обратно на трясущиеся ноги, сделало пару шагов и снова упало.

Я присмотрелся. Сегодня на небе сияла полная луна, а потому видимость была немного лучше, чем вчера.

— Жесть какая-то, — не выдержала молчания Араши.

— Подожди-ка… я знаю кто это, — выйдя из укрытия, я поднял руки, показывая, что пришел с миром. — Либерия! Остановись!

Девушка бросила на меня отчаянный взгляд, но продолжила двигаться дальше.

— По… помо… помогите мне. Умоляю, помогите!

Голос был уставший и хриплый. Я еле смог разобрать то, что она говорит.

— Остановись, тебя никто не тронет!

— Не мо… не могу… ошейник… ошейник мешает!

Девушка не успела даже договорить, как Идель влетела в нее плечом и повалила на землю.

— Я держу ее!

Мы с кроликом тут же подскочили на помощь.

— Снимите его с меня! Прошу, снимите!

— Спокойно! Не дергайся!

— Не могу!

Либерия продолжала попытки вырваться, размахивала руками и ногами, правда, очень медленно и неуверенно, а потому сорвать ошейник у меня получилось довольно легко.

Стоило мне это сделать, как девушка тут же успокоилась и обмякла.

— С… спасибо.

— Что у тебя произошло?

— В-воды… пожалуйста… — вот и все, что она сказала, а по её взгляду стало понятно, что сознание девушки поплыло. И буквально через секунду Либерия действительно отключилась.

Идель легонько потрясла несчастную фурию и посмотрела на меня.

— Куда ее?

— К кишкам топтыгина кидай, там закопаем.

Две пары глаз уставились на меня как на умалишенного.

— В палатку, блин! Конечно же в палатку, куда ж еще-то…

Хотелось бы сказать, что мы быстро разместили ее медкапсуле, подключили все необходимые приборы, дали воды, накрыли пледом и успокоили, но, к сожалению, из удобств имелись только палатка, кипяченая вода во фляжке и наши изумленные лица.

Либерия выглядела очень измученной, я даже сомневался, получится ли с ней сейчас поговорить, однако стоило Араши поднести к ее лицу фляжку, как она мгновенно очнулась и стала жадно пить.

— Так что с тобой случилось? — сел я рядом.

— Синтия… эта… эта дура. Она отдала приказ найти ее сразу как только я приземлюсь. Хах, казалось бы, абсолютно безобидный приказ, но в итоге это меня чуть не убило. Сложно передать, как мне повезло, что вы повстречались на моем пути. Боюсь, иначе я бы так и продолжала бежать по лесу в поисках этой суки.

Либерия говорила медленно, с паузами и периодически закрывая глаза. Было видно, сколько усилий ей приходится прикладывать даже на такие элементарные вещи.

Выслушав этот короткий рассказ, я без раздумий нажал на кнопку эвакуации. Транспортник, как и в прошлый раз, прибыл довольно быстро.

— А-а, это снова наш курсант Джек! Вижу, вы неплохо устроились, и абсолютно не понимаю, чем вызвана причина сигнала бедствия. И да, хочу сразу напомнить, что это все же сигнал бедствия, а не «Эй, тётя Маришка, у меня тут опять случилась какая-то херня», — показалась из флаера довольная и сытая физиономия Маришки. К слову, Фу Хуа я не заметил. Ее там не было.

Проводив нашего учителя в палатку, передал ей ошейник на руки и объяснил ситуацию. Отметил, что удивления мои слова никакого не вызвали. Возмутился:

— То есть это нормально⁈

— Ну-у… Джек, — женщина поморщилась. — Не моя идея с этими ошейниками возиться, сам понимаешь. Мне это тоже все не нравится…

— Тогда в чем проблема⁈ Снимите эти сраные ошейники или отключите на время испытания.

Маришка вздохнула и вышла из палатки, мы пошли следом.

— Понимаешь… верха сказали, это тренирует послушание. Им выгодно, видите ли, чтобы валькирии продолжали их слушаться при любом раскладе и в любой ситуации.

— Но она ведь могла погибнуть! — вмешалась Идель, взмахнув всеми четырьмя руками.

— Не могла… Мы следили за ней со вчерашнего вечера, и я лично предлагала прекратить это издевательство. Думаешь, мне приятно было смотреть за этим⁈ Да она даже в туалет нормально сходить не могла! Это… это…

— Пиздец это, Маришка. Вот честно.

— Согласна, — все замолчали, каждый думал о своем и одновременно об одном и том же. — Ладно, грузите ее во флаер, у меня еще две точки горят.

Я кивнул, но стоило мне отвернуться, как меня снова окликнули.

— Джек, там это… — Маришка морщилась, мялась и сжимала кулаки. Видно, что хочет что-то сказать. Но в итоге просто махнула рукой.

С Либерией тоже накладка вышла. Стоило мне подойти, как девушка вцепилась в мою руку и покачала головой.

— Нет!

— Что «нет»? Лица на тебе нет, прекрати изображать героя.

— Я не изобира… — моя собеседница закрыла глаза и сглотнула, а затем продолжила, прикладывая огромные силы для каждого слова: — Я не изображаю. Я хочу поквитаться. Компании моего отца больше не существует. Так дай мне возможность отомстить. Здесь никто ничего не увидит и не узнает, — ее пальцы сжались на моем запястье. — Я многого не прошу.

— В таком состоянии ты недалеко уйдешь, уже не говорю о какой-либо мести.

— Один день — и вы обо мне забудете.

Я очень сильно задумался над тем, стоит ли ее оставлять или…. а что или-то? Если она скажет «нет», значит, Маришка ее не заберет. В конце концов, сигнал пришел с моего браслета. Да и вообще… это их личное дело.

— Оставайся сколько нужно.

С этими словами я покинул палатку и вернулся к Маришке.

— Ну, где она?

— Не хочет улетать.

Женщина тихо выругалась.

— Совсем головой тронулась… Хорошо! Если передумает, то я рядом.

— Постой, а где Фу Хуа?

— А-а… а она… — я сейчас ясно видел, что Маришка пытается придумать какое-нибудь оправдание. — В общем, ее отозвали.

— В смысле?

— Не знаю! Ваш командир «Шинкая» вызвал, подробности не уточнял. Уж извини.

На этой ноте мы и расстались. Флаер быстро скрылся в темноте ночного неба, а я вернулся в палатку к девчонкам. Правда, уснуть получилось не сразу. Еще около часа шли дискуссии на тему ошейников и происходящего на испытании и за его пределами. Каждый успел высказаться, порой одни и те же аргументы с матами пролетали по несколько кругов и повторялись, но могу точно сказать, что никому из нас происходящее не нравилось.

Как бы там ни было, в тот вечер никто и подумать не мог, насколько сильно это коснется нас самих.

День третий

Идель шустро работала челюстями, периодически закрывая глаза и мыча от удовольствия. Кролик от занозы не отставал. Я только и успевал замечать, как они вытаскивают одну рыбу за другой из коптильни.

— М-м-м! Это… — Идель вперила в меня взгляд. Вижу, что хочет что-то сказать, но рот занят.

— Иди нахер?

— Кхм! Нет! Это… вкусно! Джек, очень вкусно! Спасибо!

— Хех, неожиданно, — ткнул палкой в костер. — Пожалуйста, что ли…

Так началось утро третьего дня. Все шло спокойно и размеренно. Мы с Идель готовились отправиться на поиски дополнительных ништяков. Араши никуда не готовилась. Она должна была присматривать за Либерией и поддерживать порядок в лагере. Следить, чтобы его тоже не растащили еноты.

В общем, часам к десяти я уже успешно перебрался на другую сторону реки и отправился на знак вопроса. Мне почему-то не давало покоя лицо Маришки. Было ощущение, что она хотела сказать что-то важное, но отчего-то не смогла или передумала.

До ближайшего ящика требовалось пройти около пятнадцати километров, до остальных — намного больше. Поэтому я решил, что это станет последней моей вылазкой. Остальное время буду заниматься рыбалкой и чилить в палатке. Не каждый день это удается сделать, в академии продыху не дают, а тут, можно сказать, курорт.

Ящик, кстати, обнаружился довольно быстро застрявшим на макушке одного из деревьев. И я даже не переживал ни о чем. Вообще не задумывался, что в нем может быть что-то плохое. Сейчас любая мелочь могла пригодиться.

Собственно, с улыбкой ребенка, которому подарили киндер-сюрприз, я щелкнул замками и открыл крышку.

Просто молчание.

Передо мной находились пять предметов, которые тащили за собой целую историю, но мало того, они беззвучно рассказали, что происходит в лесу сейчас и что может произойти потом.

Настроение резко упало. Я почти сразу понял, что же тогда хотела сказать Маришка и чем сейчас, возможно, занимаются остальные участницы этого дурдома.

На бархатной ткани, поблескивая серебром, лежала пятерка ошейников. И все бы хорошо, если подобный ящик является единственным в своем роде, но что-то мне подсказывало, что это нихрена не так.

Закрыв крышку, я без промедления направился обратно в лагерь. Понимаю, что, скорее всего, себя накручиваю, но чувство приближающегося пиздеца почему-то никуда не уходило, а напротив, с каждым пройденным шагом лишь увеличивалось.

Как оказалось, не без причины.

Вернувшись на место нашей стоянки, я обнаружил, что лагеря больше нет. Все, что осталось, так это угли, разбросанные бревна, перерытая земля и раскуроченная коптильня. Даже восстанавливать нечего.

Час назад

Лагерь «Кролик и два дебила»

Араши вошла в палатку бодрой походкой и с весьма довольной мордочкой. В одной руке коротышка несла миску из-под лапши, в которой сейчас был копченый куньо в бульоне с икрой, а во второй виднелась фляжка с прохладной пресной водой.

— Доброго тебе утра, лежебока!

Либи с трудом открыла глаза — организму все еще требовалось восстановление.

— По-одъем! Хватит спать! Как себя чувствуешь?

— Я… голова болит.

— Это от истощения. Давай садись, тебе нужно перекусить.

— Не хочу, — Либерия попыталась отвернуться.

— Хочешь! Нужно набираться сил. Если не будешь есть, то и силам взяться будет неоткуда. Я правильно говорю? — Араши подсела рядом и, несмотря на все сопротивление фурии, все-таки усадила ту и заставила выпить немного бульона. Правда, стоило девушке его попробовать, как она тут же скривилась.

— На вкус как помои…

— Ну уж простите, пожалуйста, ваше величество. Что есть, то есть, другого не имеем. Но хочу сказать, что рыба намного вкуснее. Просто начни с бульона. Как поешь, ложись спать, тебе и вправду нужно отдохнуть.

Бульон действительно был на вкус не очень, зато когда Либерия попробовала рыбу, то чуть не поперхнулась — настолько ожидания отличались от реальности. Божественный вкус! Невероятный! Даже когда она жила с отцом, повара никогда не готовили ничего подобного.

— Что это⁈ Почему… Почему это так вкусно⁈

— Хех, вот Джек вернется, сама у него и спросишь. А пока — есть и спать…

Араши неожиданно замерла. Ушки на ободке активизировались, приняв вертикальное положение.

Либерия почти сразу заметила перемены в поведении кролика, но не поняла, с чем они связаны.

— Что-то не так?

Араши подняла руку с немой просьбой помолчать.

— Мы не одни, — прикрыла она глаза, пытаясь вычленить посторонний шум из всей той какофонии, которой обычно звучал лес.

«Чьи-то шаги? Или… нет. Показалось? А если так…» — коротышка произвела переключение режима на поиск сердцебиения и тут же распахнула глаза.

— Нас окружают.

Либерия сама не могла сказать откуда, но стоило Араши произнести эти слова, как внутри словно открылся резервный источник питания. Тело тут же перешло в боевую готовность. К сожалению, под рукой не имелось никакого оружия кроме копья кролика, которым коротышка уже вооружилась, а значит, придется драться кулаками.

— Сколько их?

— От восьми до двенадцати. Примерно… Нужно выбираться из палатки.

Вроде бы ничего серьезного пока не происходило, но и Либерия, и Араши ощущали, как быстро бьется сердце, заранее накачивая адреналином голову и тело. Казалось, что эти двое даже двигаются сейчас нарочито медленно. Слишком плавно и слишком тихо переставляют ноги. А вот их дыхание, наоборот, звучало для них самих чересчур громким.

Ситуация в корне изменилась, стоило одной из нападавших показаться во входном проеме палатки. Араши, не задумываясь, с криком бросилась на противницу, и в ту же секунду со всех сторон послышались шаги.

— Живой не сдамся! — кролик ловко поднырнул под выпад соперницы, прыгнул, оттолкнулся от выставленного колена девушки и с силой ударил тупой стороной копья в подбородок, отчего ту сразу же отбросило назад. — Подходи по одному! Я вам все косточки пересчитаю!

Но нападавшие не планировали драться честно. Следующий удар коротышке удалось заблокировать, но кто-то сразу же схватил ее за ноги и потянул назад. Араши потеряла равновесие и растянулась, шлепнувшись лицом о землю.

— Да кто вы такие⁈ Отпустите! — кролик стала брыкаться, но тут же получила удар с ноги в бок.

— Не дергайся — и мы не причиним вам вреда.

— Ага, кхе! Как же! Да я вас по одной всех урою!

Следом за этими словами пришел еще один удар в то же место, отчего Араши скрутило в позу эмбриона, однако ее сразу же схватили за руки и растянули, придавив голову к земле.

— Держу! Надевайте уже!

— Говноедки сраные! Только толпой и можете! — коротышка краем глаза заметила, как в руках одной из нападавших блеснул ошейник. — Не смей, тварь! Я съем твою печень, высру, а потом скормлю тебе же, падла!

В следующий миг она почувствовала, как кто-то сначала придавил ее спину коленом, а затем схватил за волосы и с силой потянул назад.

— А-ай! Да что же вы… делаете⁈

Девушка ощутила, как на шею ей легла холодная металлическая полоска, а следом по организму пробежал электрический импульс.

— Замри! Все!

И Араши замерла.

— Да вы хоть зна…

— Ой, заткнись уже… это приказ.

Теперь коротышка не могла двигаться и не могла говорить, зато смогла рассмотреть своих противниц. Отряд состоял из фурий и валькирий. У каждой на шее красовался такой же ошейник, какой они надели на нее.

— Вторую сюда же. Проверьте лагерь на наличие вещей.

— Палатку сжигаем?

— Да.

У кролика жутко болели ребра и заплыл один глаз, но видя, как эти сволочи растаскивают все, что они с таким трудом делали…

«Зря вы не дали мне сказать, чей это лагерь. Ох зря-я…»

Тем временем одна из нападавших подошла к другой. Араши заметила, что в ее руках лежат три шампура и одна фляжка.

— Здесь больше ничего не было. Остальное самодельное, тащить не имеет смысла.

— Тогда уходим. Эй! Вы двое! Подъем! Идете за нами и не отстаете.

Во время дороги девушки в основном молчали, однако через полчаса между двумя из них завязался диалог. Ничего примечательного поначалу не звучало, но потом случилось и то, чего так ждала кролик — одна из участниц разговора поинтересовалась:

— Слушай… я тут подумала, а что если в том лагере еще кто-то был?

Вторая, которая, похоже, была командиром этого отряда, задумалась, а затем подошла к Араши.

— У меня к тебе вопросы, отвечай коротко и ясно. Начнешь делать глупости — будешь наказана.

Араши ухмыльнулась.

— Задавай свои вопросы. Я прям в нетерпении тебе ответить.

— Вы двое жили в этом лагере?

— Ага. Напомню, что это лагерь, который вы уничтожили.

Незнакомка замахнулась, но остановила руку.

— Кто-то еще был там?

— Ага-а, — улыбка кролика стала шире. — Еще там была Идель. Что вы так на меня смотрите? Да-да, это лагерь Идель, тот самый лагерь, который, напомню, вы уничтожили.

Весь отряд остановился и стал переглядываться. Все помнили, какую грязь эта ненормальная четырехрукая бестия творила на арене.

— Х-хорошо… Отряд! Переходим на бег! Нужно до захода солнца как можно дальше уйти от этого…

— Подожди-и-и, — с еще более хитрожопой улыбкой прервала ее Араши. — Спроси меня, кто еще жил в этом лагере, — кролик невинно захлопала глазками. — Очень хочу ответить.

Командир сглотнула, заранее понимая, что ответ ей не понравится.

— И кто еще помимо вас двоих и Идель жил в этом лагере?

— Хех, в том самом лагере, в котором жили я, Либерия и жуткая кракозябра Идель, да-да, все мы жили в лагере, который построил Джек. Просто напоминаю, что это тот самый лагерь, который вы сожгли. Вы разрушили ту самую палатку, которую построил Джек, и ту самую коптильню, которую также построил Джек! А еще… А еще, — Араши кивнула на фляжку с шампурами, — это вещи, которые вы нашли в лагере, который построил Джек. Их, кстати, тоже он нашел. Ну, я думаю, суть вы поняли.

Отряд замер. Не только потому, что все осознали, в какой они жопе, но и потому, что у них был приказ. Костьми лечь, но притащить Джека в ошейнике. Общее молчание прервал писк одной из фурий.

— Мы не специально! Это… это ошейники! Мы не хотели, честно!

— Заткнись!

Девушки разом развернулись и пошли обратно по своим следам. Было видно, как им очень не хочется этого делать, но приказ тащил их к цели, и поделать с этим они ничего не могли.

— Эй! Эй, привет! — к улыбающемуся кролику приблизилась одна из девушек. — Меня Сифи зовут, а тебя?

— Сифи? Какое же голимое у тебя имя, Сифи.

Незнакомка поморщилась и продолжила шепотом:

— Ты ведь, Араши, да?

— Ага.

— Араши, я вообще не при делах. Честно! Меня так же схватили и заставили.

— И?

— Ну… ты не могла бы сказать Джеку и Идель, что…

— Стоп, подруга. Я ничего говорить не буду. Я хотела вас предупредить, но вы мне чуть ребра не сломали. Короче, сама скажешь. Удачки вам. Счастья, здоровья и всего остального. Хех.

Найти, в какую сторону ушли потенциальные смертники, не составило труда. Когда я пришел в себя от потери, то достаточно быстро обнаружил следы, которые уходили вдоль реки, вниз по течению.

Я не был уверен в том, удалось ли им схватить Идель или она еще не вернулась, а потому на всякий случай нарисовал большую букву «J» рядом с костром и стрелку в направлении, куда собирался отправиться.

А теперь давайте поговорим о моем внутреннем мире. Был ли я зол? Очень! У меня в кои-то веки получилось сделать что-то нормальное, и вот теперь какая-то падла пришла и не просто сломала, а прямо-таки растоптала мною созданное, разве что не насрала сверху. И как бы там ни было, но этот кто-то будет отстраивать все заново.

Побежав с низкого старта, я намеревался догнать нападавших уже через пару часов. Страха, что меня отп*здят толпой, почему-то не было. Зато очень сильно хотелось выпустить пар, и как же я возрадовался, когда увидел марширующий мне навстречу отряд.

С палками… восемь валькирий с палками. Хе-хе… Хе-хе-хе-хе… МУ-ХА-ХА-ХА!

Пизда вам.

Девушки тоже меня заметили и вмиг сгруппировались. Часть вышла вперед и присела, выставив перед собой нечто похожее на рогатины, а часть встала сзади, видимо, на случай моего прорыва.

— А-А-А-А! — с грозным криком я словно поезд приближался к их человеческой баррикаде.

И чем ближе я подбегал, тем больше ужаса становилось в глазах девчонок.

— Приготовьтесь!

«Ага, щас я вас приготовлю, сучки!»

Удар вышел мощный. Ни одна из палок, которыми они собирались меня остановить, не выдержала. Послышался хруст дерева, а затем всех восьмерых раскидало в разные стороны. Я ощутил себя шаром для боулинга.

Далее завязалась потасовка. Меня лупили со всех сторон, кидались камнями, кто-то даже умудрился сломать об мою голову бревно.

Я, конечно, очень не люблю бить девушек, но вот тут прям как-то вывели из себя.

Тем временем одна из противниц умудрилась запрыгнуть мне на спину и принялась душить. Вышло не очень и недолго — я просто занес когтистую лапу назад и впился в ее спину, да так, что она уже и сама не рада была своей затее.

Однако, похоже, это навело их на некоторую мысль.

Дамы обступили меня по кругу, и как только я кидался к одной, круг этот резко сдвигался в сторону, а я получал плюху либо в спину, либо откуда-то сбоку.

— Сдавайся! И мы тебе не навредим!

— Не навредите? О-о, я так не думаю. Я считаю, что вы уже мне навредили, когда приперлись в мой лагерь. Где Араши и Либерия?

— Они… в безопасности.

— Покажите.

— Только если сдашься.

— Щас, ага.

В этот момент мне снова кто-то бросился на спину и взял в захват. А остальные, словно только этого и ждали, буквально набросились на меня толпой. Кто-то схватился за ноги, кто-то — за руки, и кто-то, сука, стал тянуть меня за волосы.

— Ошейник, быстро! У кого ошейник⁈

— О нет, девчонки, я в такие игры не играю!

Шесть хвостов, проросших из спины, разом ударили по всем направлениям. Девушек мигом раскидало по кустам. Если честно, то даже не представляю, что им теперь возможно сделать со мной, тем более голыми руками. Меня и так сложно остановить, а тут такое… Да я сраный крякен во плоти!

Однако круг снова сомкнулся. Видимо, дамы решили воспользоваться старой тактикой. Не думаю, впрочем, что она им поможет, и что еще хуже для них…

— Наконец-то я вас нашла! — послышался откуда-то с дерева рычащий и весьма недовольный голос Идель.

Заноза не стала разбираться, кто прав и кто виноват. Оттолкнувшись от ствола дерева, она придавила одну из фурий, при этом проехавшись на ее теле как на самокате несколько метров.

Следующая сначала получила двойной удар под дых, а когда ее тушка оторвалась от земли, Идель тут же нанесла сокрушительный хук справа в ребра, отправив несчастную далеко за пределы поля боя.

Видя, как одна за другой их товарищи получают тумаки, в случае обычных людей едва ли совместимые с жизнью, противницы уже не стремились атаковать и предпочли отойти на некоторую дистанцию.

— Дже-е-ек! Они под приказом! Сорвите ошейники! — эхом разнесся над лесом крик Араши. А у дам, кажется, промелькнула надежда в глазах. Их только что оправдали.

— Ах вот оно что-о-о, — Идель ударила кулаками в ладони и стала похрустывать пальцами. — Ошейники, значит, виноваты. О, это все меняет.

Девушки дрогнули и отступили.

— В-вы же слышали? Это ошейники! Это не мы!

Заноза в ответ лишь широко расставила свои когтистые руки. На фоне меня с извивающимися тентаклями это, вероятно, выглядело не просто жутко — это был самый настоящий кошмар для одной конкретной девичьей группы.

В общем, все у нас в итоге получилось.

— Хочешь?

— Не, я, пожалуй, откажусь, — Идель усмехнулась и покачала головой.

— А я за водой сбегаю! Для пущего эффекта. Слышала, раньше в школах так делали, — Араши с весьма довольной мордой рассматривала восемь голых задниц, выстроенных в ряд.

— Но мы же не виноваты!

— Виноваты… — оборвал я часть листиков с прута. — Не виноваты… А мне с лагерем что теперь делать? Коптильню кто мою сломал? А? Что молчите?

— Что вы с нами сделаете?

— Хех, пороть вас буду. Что ж еще.

Я очистил следующий прут от ненужных листьев и добавил к предыдущим семи. Решил, что восемь прутьев будут смотреться довольно символично.

— Не имеете права! Я дочь аристократа! Баронесса Кристиан фон Мозенрат!

— Кто это сказал? — не то чтобы я сейчас пугал кого-то, просто когда на тебя смотрят восемь жопок, действительно сложно определить, с кем ты разговариваешь. — Кто из вас сраная баронесса?

— Я! И я не сраная!

«Блин… легче не стало. Все еще не понимаю, кто это говорит».

— Подергай задницей.

— Да как вы… как вы смеете⁈

Ага… Вон та жопка возмущенно подпрыгнула.

Да, я заставил их всех спустить свои комбезы до колен и встать на карачки лицом в травку.

— Ну что ж, баронесса, с вас мы и начнем процесс воспитания.

Кролик услужливо плеснула из фляжки воды на розги, и я, не теряя ни секунды, принялся охаживать ими задницу этой самой баронессы.

Девушка визжала, сыпала угрозами, но оторвать моську от земли не могла. Полянка заполнилась звуками страдания и шлепков.

Идель флегматично выковыривала чужую кожу из-под ногтей. Я наслаждался процессом.

Экзекуция продолжалась до тех пор, пока вся попа не стала красной.

— Все, вставай.

Кристиан буквально взлетела на ноги и тут же принялась натягивать комбез. Девушка периодически косила на меня обиженный взгляд и что-то тихонько бурчала. Что-то там про отца, про мать… что меня найдут и подвесят за яйца…

В общем, через полчаса я закончил с окрашиванием задниц, а значит, пришла пора поговорить.

Я вместе с Идель уселся на небольшой валун, а этих потерпевших рассадил перед собой на коленки. Ничего. Пусть чувствуют, что они тут не в гостях.

— Итак, раз мы со всем разобрались, меня интересует ответ на самый главный вопрос, — восемь обиженных пар глаз уставились на меня. — Кто сломал коптильню?

Шесть пальцев разом показали на двух фурий, которые тут же потупили взгляды и стали визуально как-то меньше. Мне кажется, им сейчас очень хотелось под землю зарыться, лишь бы я их не видел.

— Та-а-ак… А рыбу вы куда дели?

Обе поморщились.

— Выбросили конечно же! Какой дурак придумал ее в землю…

Утробный рык со стороны Идель доходчиво объяснил, насколько они неправы. Кролик прикрыла ладонями лицо.

— Ой ду-уры…

— Хорошо-о… хорошо-о… Кто пиздил кролика? — несколько рук показали на еще одну виновную. — Значит, ты! — я указал на фурию, что сломала коптильню. — Делаешь мне массаж плеч, а ты… — указал на вторую из той же парочки. — А ты… хм… Идель тебе, что-нибудь нужно?

— О, да, я тоже от массажа не откажусь.

Я посмотрел на кролика.

— Я тоже чего-нибудь хочу, но пока не придумала.

— Отлично, с этим порешали. А теперь еще более важный вопрос: какого хера вы сюда пришли?

Одна из девушек, которая, видимо, была командиром отряда, подсела ко мне чуть ближе.

— Нас послали добывать полезные вещи.

— Кто?

— Другая группа. Они разбили свой лагерь к северо-востоку. Там объединились все, у кого были подручные с ошейниками. И заставили нас работать. Когда мы обустроили лагерь, некоторых отправили до ближайших точек интереса, там мы и нашли пару ящиков с дополнительными ошейниками. Собственно, дальше нас заставили охотиться на одиночек и пленять их.

— А как вы нас нашли?

— Ну, мы не знали, что это конкретно вы. Просто последовали по траектории флаера. Учитель Маришка периодически летает от точки к точке, и даже если там кого-то эвакуируют, то на месте стоянки все равно остается что-то полезное.

Я призадумался.

Можно было бы попытаться заново отстроить лагерь. Благо рабочей силы теперь хватает. Но что-то внутри меня подмывало пойти и разнести к чертям эту богадельню.

— Синтия там?

Одна из девушек быстро закивала головой.

— Да-да, мистер Джек! Она как раз и отдала приказ поймать вас любой ценой. Поэтому… нам пришлось вернуться.

«Ого, уже мистер Джек!»

— И далеко находится их поселение?

— Примерно полдня пути. Если сейчас отправимся, то придем к ночи. Но если пойдем, то имейте ввиду, там очень много ловушек и волчьих ям. А где они все расположены — точно никто не знает. Их копали разные команды.

Я снова немного поразмыслил, а затем, не придя к однозначному решению, глянул на Идель с Араши.

— Что скажете?

В глазах кролика разгорелось пламя мести. Сжав кулачок и посмотрев куда-то в небо, она заговорила не своим голосом:

— Я хочу, чтобы их мир горел! И они вместе с ним! Я всех сожгу!

Так, ладно. Тут все понятно. Вздохнув, обратил взор на Идель, чье мнение для меня неожиданно стало важным.

— А ты что думаешь?

«Что я думаю? — погрузилась в свои мысли Княжна. — Я думаю, что все пошло через жопу! Вот такую вот большую, огромную просто жопу! Мой идеальный план о том, чтобы утащить Джека в чащу, подальше от всех, провалился с колоссальным треском, и теперь вместо того, чтобы побыть вдвоем, мы должны возиться с толпой этих чертовых куриц! Да мне вообще уже нихрена не надо! Пропади оно пропадом!»

— Ха-ха-ха, — властный смех Идель пронесся раскатами грома по всему сумеречному бастиону и в голове Княжны. — Мне, признаться, несколько претят твои мысли. Но как богиня войны, хоть и бывшая, предлагаю тебе все же поддержать эту милую коротышку, — её голос стал вкрадчивым. — К тебе пришли, Княжна. Пришли в твой дом и сожгли его. Разрушили все то, чего ты достигла с таким трудом. А теперь ты хочешь просто отсидеться? Нет, уж если ты решила говорить от моего имени, то говори так, чтобы мне не было за тебя стыдно!

— Идель? — я пощелкал перед лицом занозы пальцами. — Что думаешь?

— Хах, я думаю, что мы должны прийти туда, открыть ворота с ноги и разворотить все, что там есть, к чертовой матери! Вот что я думаю.

— Отлично! — улыбка невольно полезла на мое лицо. — А с вами что, курочки, делать? Пойдете?

— Я не курочка, я баронесса… ай! Хватит щипаться!

Короче, они нас поддержали. Не уверен, конечно, что их помощь нам понадобится, но пусть будет.

— Ладно, значит, решили. Сейчас отправляемся к этим гребаным рабовладельцам. Но сначала давайте-ка снова устроим жопную вечеринку. Прям чувствую, что мне одного раза не хватило.

В ответ мне раздались кривые и неуверенные смешки, мол, «Да-а, очень смешно, мистер Джек! Как хорошо вы пошутили, мистер Джек! Какой прекрасный юмор! Хо-хо-хо!»

— Чего сидим-то?

Все резко замолчали.

— Комбезы снимаем, жопки показываем. Не хватило мне одного раза, говорю же.

— Госпожа Синтия, ваш ужин, — девушка аккуратно поставила тарелку с прожаренной ножкой кабана на стол. За ней в палатку зашли еще несколько с такими же тарелками, на которых виднелись мясо, травы и ягоды.

Блондинка благодарно улыбнулась, взяла в руки нож с вилкой и погрузила их в сочное мясо.

Фурия, что принесла ее блюдо, уже собиралась уйти, но за ее спиной вдруг раздался строгий голос Синтии.

— Постой, — девушка послушно остановилась и обернулась. — Подойди сюда и посмотри. Внимательно посмотри, — Синтия аккуратно сделала надрез, а затем с помощью ножа и вилки раздвинула волокна мяса. — Вот здесь не прожарено, а вот здесь… Сама скажешь?

— Подгорело…

Синтия продолжала улыбаться, но в полной тишине это выглядело немного жутко.

— То есть… — ее голос сначала звучал тихо, но с каждым словом становился все громче, — ты принесла мне частично сырую, а частично подгоревшую еду? И желаешь, чтобы я это ела⁈ Ты перед собой животное увидела⁈ Я Синтия Кроуфорд, мать твою! — взмах руки — и тарелка с мясом летит на землю. — Я же многого не прошу,всего лишь капельку уважения!

— Но…

— Что⁈ — блондинка подошла в упор и взяла фурию за грудки. — Что «но»? Что ты мне хочешь сказать⁈

Девушка собрала волю в кулак и ответила:

— Все это едят! Очень сложно приготовить кабана на костре равномерно! И он все равно получился очень вкусным!

— О-о, хах… Очень интересно. Значит, все едят… Скажи, Люм, ты голодная? — лицо Синтии оказалось буквально в паре сантиметров от лица Люм. — Это приказ, ответь честно.

— Да… я голодная.

— Тогда вот тебе моя доброта… Съешь этот кусок, который ты называешь едой, ты же голодная, верно?

Лицо Кроуфорд продолжало находиться рядом с лицом Люм, когда та скосила глаза в сторону, где сейчас лежала тарелка.

— Но она же…

— Опять «но»? Люм, ты повторяешься. Это приказ, Люм. Съешь этот сраный кусок мяса. Давай.

Другие девушки, сидящие за столом, начали ухмыляться и хихикать. Им нравилось наблюдать, как эта девка, повинуясь приказу ошейника, встает на колени и нехотя ползет к упавшей на землю еде.

— Нет-нет, Люм, — улыбка Синтии стала какой-то безумной. — Без помощи рук. Я все же считаю… что этот кусок мяса был сделан животным для животных, а животные не используют руки. Но если тебе совсем противно, то можешь положить его на тарелку.

— Ха-ха, Синти, посмотри на ее взгляд, не боишься, что она на тебя кинется?

В палатке раздался многоголосый смех.

— Не думаю, что она так поступит. Люм ведь не хочет, чтобы мы посадили ее на цепь и оставили на ночь абсолютно голой? Люм не хочет? — Синтия склонила голову на бок. — Почему Люм не отвечает мне? Ей так понравилось мясо? — улыбка сменилась гримасой омерзения. — Отвечай, падаль, когда я тебя спрашиваю!

— Нет… не хочет.

На лице блондинки снова появилась снисходительная улыбка.

— Славно, Люм, — подытожила Синтия и повернулась к остальным девушкам с ошейниками. — А вы чего уши развесили⁈ Не видите разве⁈ У меня все еще нет еды!

Прим. автора: В следующей главе, точно все) Вернемся к Ритке. Все ждут Ритку, да?)