Ослеплённый ненавистью

10. Матвей

Что за дичь я творю?

Не понимаю себя! Но и пройти мимо не могу.

Да, я за тупился за неё, поняв что она девственница, на которую поспорили. Да, сцепился с теми ишаками, ради неё. Потому что сам чувствую вину за обвинения, которые я ей бросил.

Но для девственницы, она очень откровенно отвечала мне и быстро подхватила нужный темп поцелуя. От одних воспоминаний — кровь приливает, совсем не к мозгам. Не понимаю зачем, но покинув комнату, я останавливаюсь у дверей. Слышу её всхлипывания. Она продолжает плакать.

Черт, как меня всегда бесили и раздражали бабские слёзы!

Но с ней по — другому. Непонятно для меня, я почувствовал её боль, смотря на её слёзы. Захотелось устранить источник слез и вернуть улыбку на её лицо.

Всхлипы продолжаются. Я решительно спускаюсь на кухню и беру в руки поднос.

Отец говорил, что она любит сладости. Что ж, это хороший источник хорошего настроения. Накладываю разные сладости на поднос и поднимаюсь в её комнату.

Да, я предлагаю ей перемирие и начать наши отношения в составе: сводные брат и сестра.

Вижу её сомнения. Не обижаюсь, потому что я не хороший парень. Но я отличный брат! И я докажу ей.

Когда мои пальцы касаются её губ, по телу бьёт разряд. Пытаюсь скрыть свою реакцию, но вижу что на неё это тоже подействовало.

Люблю ли я сладкое?

В моей голове, сейчас совсем другие " сладости" проэцируются. Но я не хочу её пугать. Хотя я уверен, что мы вернёмся к этому, потому что мне стало интересно. Почему она так пылко ответила мне? И не скрою, я хочу продолжения. Хотя и установил нам барьер " сестра и брат".

За ее неприглядной внешностью, нет, она очень даже симпатичная, но не такая, как я привык видеть. Нет современности, что ли в ней. Но если не брать во внимание отсутствие нарощенных волос, ресниц, ногтей, бровей, то возможно она даже красивее наших клубных подружек. Просто я не привык общатьсяс такими, считая их скучными и серыми. Но несмотря на неброскую внешность, я чувствую что в Марине есть внутренний огонь. И я хочу разжечь его.

Пока я зависаю в своих мыслях, девчонка поправляет одеяло и садится немного подальше. Опирается спиной о стену, поги поджимает под себя и напрывает одеялом. На ней белый сарафан, на широких бретельках, немного прикрывающий колени. Она внимательно смотрит на меня. Немного подвисает.

Я лишь прячу улыбку. И сажусь тоже к стене, только вытягиваю ноги вперёд.

Молча смотрим друг на друга. Это так странно. И в тоже время так притягательно. Просто молчать. Просто быть рядом.

Только не влюбляйся в меня! Я очень плохой! Я обижу! А я не хочу быть причиной твоих слез!

— Так что насчёт сладкого? — спрашивает она и протягивает мне птичье молоко.

О, эта игра мне нравится!

— Я люблю сладкое! — произношу точно, — А ещё полусладкое и крепкое!

Она усмехается в ответ.

Я принимаю конфету и кончиком языка дотрагиваюсь до её пальцев. Она не отдергивает руку, но взгляд отводит.

Пытается быть смелой, но я же знаю уже все её карты.

— Так что, договорились? Никаких больше ссор? И вообще, если я тебя обижу, с меня трёхярусный шоколадный торт! Идёт? — подмигиваю и жду ответа.

— Хорошо! — усмехается в ответ.

— Тогда ты меня простишь! Кстати, если хочешь, завтра можем погулять по городу! Хватит сидеть в комнате, — произношу и беру в руку мармелад и тяну руку к ней.

Марина быстро хватает шоколад и начинает жевать.

Струсила! Ладно так уж и быть! Боится близкого контакта.

И вроде бы мне он не нужен. Но кровь кипит, хочется поиграть с ней. Тем более, что она играет на равных. Почти.

Я запихиваю мармеладку себе в рот.

— Я не знаю! Если у тебя будет время! Потому что, твой отец не отпускает меня одну в город, — произносит она жуя.

Голос до сих пор ещё печален, она отвечает чисто автоматически.

— Ты как? — вырывается у меня.

Она смотрит на меня своими чистыми глазами.

— Все нормально, спасибо! — но голос дрожит.

— Не обращай внимание на всяких придурков, в твоей жизни их будет ещё куча, — произношу и двигаюсь к ней. Наши бедра соприкасаются, я подсел вплотную. Кладу руку ей на плечо и приобнимаю.

— Спасибо, утешил! — произносит она тихо.

— Я имел ввиду, будет куча придурков, пока ты не встретишь нормального пацана, который за тебя, порвёт любого, будет рядом любить и оберегать! — пока говорю, она тихо кладёт голову мне на грудь. Как маленький ребёнок, тихо шмыгая носом.

В порыве я провожу рукой по её русым волосам. Тихо поглаживаю по голове.

— Честно, я не верю во всё это! Любовь до гроба, верность и преданность! Но я уверен, что ты заслуживаешь счастья. А для вас девчонок счастье в любви с принцем на коне! — говорю честно.

— У каждого своё счастье! — тихо произносит она, и перекладывается.

Она ложится рядом со мной в позе эмбриона, её голова на моих ногах. Ноги оголены, видны колени, не выше. Волосы рассыпаны по плечам. Такая хрупкая и ранимая.

Ребёнок!

Я опять запускаю руку в её волосы. Они такие мягкие, как шёлк. Тихо глажу по голове.

— Иногда счастье лишь в том, что рядом кто- то есть. Что ты не одинок в этом большом мире. Ещё большее счастье, если этот человек тебя понимает и выслушает. Может помогать и оберегать. А если ещё и любит, то это сверхсчастье, — произносит она, как в бреду.

Её слова пропитаны печалью. Но всхлипы закончились.

— Ты одинока? — вырывается тут же у меня.

Сейчас она сорвётся.

Но нет, девчонка либо в полусне, либо в своих мыслях глубоко.

— Одиночество тоже у каждого свое! Можно жить в окружении толпы людей, но быть одиноким в душе! А можно жить одному, но иметь общение, понимание. Я не знаю, как объяснить! — произносит она и мы замолкаем.

— А ты раньше верил в любовь? — спрашивает Марина.

Некоторе время я молчу. Про себя не хочется говорить.

— Возможно! Как и все дети. А потом ты вырастаешь и суровая реальность бьёт тебя мордой об асфальт, — произношу в ответ.

Я продолжаю гладить её по голове, чувствуя как она расслабляется. Накрываю её ноги одеялом.

Интересно, но в данный момент нет никаких пошлых мыслей в голове. Просто хочется её поддержать и утешить.

— Меня в детстве, так мама укладывала спать. Когда отец задерживался на работе или уезжал в командировки. На её коленях, были самые сладкие сны! — шепчет Марина.

Я тихо дотягиваюсь до пульта от люстры и выключаю свет. Теперь у нас лишь освещение от телевизора.

Спустя несколько минут слышу как выравнивается её дыхание. Она уснула. На моих коленях.

Оглядываю обстановку и поражаюсь сам себе.

Соколов, ты ли это???!!