Ослеплённый ненавистью

13. Матвей

Эта девчонка ломает мои принципы.

Только вчера, я попробовал наладить контакт, воспринимая её как младшую сестру, а сегодня она набрасывается с поцелуем. Мало того, ещё и признается, что ей понравилось и хочет продолжения.

Но хочу ли я?

Такие как она не были в моем вкусе.

На таких женяться, создают семьи и строят быт — говорили мне всегда. Но я не верю в эти слова — семья, любовь. Поэтому, это не для меня.

Вот только девчонку эту я хочу.

Да, я много кого хочу и беру!

И пофигу потом на их слезы, скандалы, звонки.

Но с этой по — другому.

Я не хочу её слёз. Вчера увидел, как ей было больно. Пожалел, что тоже не мало меня удивило.

Руки чесались аж, так хотелось её трогать. Не говоря уже про другие места.

Решил что будем дружить, сохранять дистанцию.

Зачем мне потом проблемы? За неё впишуться не только её отец, но и мой по шапке даст.

Запретил себе её трогать и тем более целовать. Иначе сорвусь.

Уж слишком бурно моё тело реагирует на неё.

Так я решил до завтрака, потом её холодное общение и избежание, совсем меня убили.

Я полночи её утешал, пытался отвлечь, а она меня за борт утром послала.

Взбесился не то слово!

Мало того что держусь в присутствии отца, так ещё и её отношение — не смог сидеть за столом, ушёл.

Пытался успокоиться в комнате. Написал Карине, что приеду. Позвонил на работу, хотя с утра специально выделил себе день выходного, ради этой девчонки.

Соколов? Я тебя не узнаю! Пошли её нахер! Либо забей на всех, трахни, а потом пошли!

Но почему то, даже мысли об этом раздражают меня и не могут зацепиться в голове.

И что в итоге мы имеем?

Я прижимаю её к стене, тело ломит от желания сотворить с ней совсем не скромные действия. И она, которая искушает меня, но в тоже время, я вижу как она напряжена.

— Думаешь, это решит твои проблемы? Снизит стресс? — спрашиваю усмехаясь.

Отпусти её, кричит мне мозг. Ещё чуть — чуть и я возьму её прямо возле стены.

Но исходя из факта, что она ещё девственница, я потом отхвачу.

— Я не могу сейчас думать. И не хочу. Свой выбор я сделала! Решайся! Ты говорил, что твой выбор всегда за тобой! Вот и выбирай. Или поцелуй меня или…, - не успевает она договорить, я закрываю её рот поцелуем.

Она хватается за края моей футболки и ведёт их вверх. Я быстро скидываю её через голову, повторяя поцелуй.

Целую то нежно, то грубо.

Чувствую как она плавится в моих руках.

Отвечает, исследует руками моё тело. Я снимаю с неё верх и она остаётся в лифчике и джинсах. Обхватываю груди. Кусаю за губы.

Марина стонет в моих руках.

Меня сейчас разорвёт от этих звуков и ощущений.

— Матвей! Ты у себя? — раздаётся голос отца за дверью.

Черт!

Марина испуганно сжимается в моих руках. В глазах ужас.

Щеки заливает алая стыдливая краска.

Вся храбрость девчонки покидает её в этот момент. И вот в моих руках опять испуганная маленькая девочка. Таких трогать — табу.

Она глазами показывает мне на шкаф.

Да ну нафиг! Серьёзно?

Отпихивает меня, поднимает свою синюю кофту и залазит в шкаф с моими вещами.

Двери закрываются.

Это какой то херовый анекдот.

Я поднимаю с пола футболку и открываю дверь отцу.

— Да, пап! Хотел что — то? — спрашиваю у отца. Он отодвигает меня и проходит в комнату.

Ну блин!

Садится в кресло, за стол с ноутбуком.

Сканирует меня взглядом.

Я сажусь на кровать, периодически бросая взгляд на шкаф.

— Я хотел поговорить с тобой о Марине! Видишь ли, так вышло, что она останется у нас на все новогодние каникулы! — произносит отец, — И это не её желание, а необходимость. В Москве возникли проблемы. Очень большие. Поэтому мы должны присмотреть за ней.

Я молча смотрю на отца, понимая, что Марина в шкафу слышит нас. Он видимо расценивать моё поведение по — своему.

— Я знаю твоё отношение, к девушкам. Особенно сегодня ты его показал за завтраком. Я думал, после нашего прошлого разговора, я могу рассчитывать на тебя, но я ошибся. Марина сама не в восторге, встречать новый год с нами, под нашей крышей. Сегодня она просила отправить её домой! Я надеюсь, это не из — за тебя. Так вот, надо присмотреть чтобы она не сбежала. Она мне кажется очень разумной девушкой, но мало ли!

— Думаю, я смогу сделать так, чтобы она не сбежала! — подмигиваю.

— Я серьёзно! Я не прошу тебя нянчиться с ней, но нормально общаться можно же!

— Пап, мы уже подружились! — произношу, вспоминая вкус её губ.

Тело заводится с полоборота.

— За завтраком я этого не увидел! — строго произносит отец.

— Я разве тебя подводил когда — нибудь? Я ведь пообещал!

— Ну и хорошо! — произносит отец и встаёт, — У тебя чего вид такой огалделый?

— Зарядкой занимался! — усмехаюсь в ответ, — Ты на спидвей приедешь?

Перевожу тему, отвлекаю отца.

— Конечно! Разве я хоть один пропускал! — улыбается отец, — Может Марину взять с собой? Или ты не хочешь?

— Я сам у неё спрошу! Может она не захочет! — произношу, думая о девчонке в шкафу.

Надеюсь у неё нет клаустрофобии.

— Всё лучше чем в комнате сидеть! Свози её куда нибудь! Неужели не интересно пообщаться! Красивая и воспитанная девчонка! Не то, что твои шалавистые девки! — добивает отец.

— Вообще-то, ни одна шалавистая девка, как ты их назвал не переступала порог нашего дома! Так что, нечего жаловаться!

— Правильно у тебя квартира в центре стоит для этого. Свой личный, трехкомнатный траходром! — бросает отец.

Я молча закатываю глаза. Такие разговоры не для ушей девчонки, сидящей в шкафу.

— Ладно, я на работу! Ты сам куда? — уже на выходе спрашивает отец.

— Придумаю интересный маршрут для нашей гостьи! — подмигиваю.

— Без глупостей! Ещё из — за тебя мне проблем не хватало! Будь мужиком! — бросает отец и выходит из комнаты.

Я бросаюсь к шкафу. Открываю двери и замираю.

Она сидит в шкафу, как нашкодивший ребёнок.

— Что такое спидвей? — спрашивает она, выходя из своего укрытия.

— Это гонки по льду, на мотоциклах! — кладу руки ей на талию.

Она отстраняется.

Да, былая храбрость потеряна.

— Вы любите смотреть такое? — восклицает она.

— Кто смотрит, кто участвует! — подмигиваю.

— Ты занимаешься этим? — удивляется она, — Я хочу посмотреть! Покажешь мне? Возьмёшь с собой?

На её лице искренние эмоции. Тот самый детский, или даже щенячий восторг. Она не следит за своим поведением, выдавая эмоции напоказ.

Если удивляется, то как ребёнок.

Если смеётся, то громко и смешно.

Если плачет, то так, что трогает даже мою душу.

Хотя я ещё тот эгоист и чёрствый хам.

— Конечно. Не вопрос! — отвечаю с улыбкой.

Мой телефон загорается фоткой Карины. Я сбрасываю вызов.

— Насчёт прогулки в силе? Я пошла собираться? — бросает она, двигаясь к дверям из комнаты.

— Но мы ведь не закончили! — двигаюсь на неё.

— Думаю нам лучше остаться братом и сестрой! — проговаривает она и выбегает из комнаты.

— Не уверен! — произношу я вслух и падаю на кровать.

Дело в том, что я уже не хочу сохранять дистанцию. И плевать мне, на все запреты.

Печатаю Карине сообщение, что не смогу приехать.