Основание семейной жизни: Размышления и советы архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

Диакон Дмитрий Поляков. Честно́е супружество

У меня с супругой шли разговоры о переезде на малую родину в город Богородицк Тульской области. Лично я не испытывал особого желания переезжать, зная и догадываясь, что меня ждет. Но супруга и дети желали и просили согласия на переезд. И когда мы с супругой утвердились в своем решении, то обратились за советом к отцу Иоанну. Помнится мне, что в тот приезд батюшка принимал нас с женой в своей келье. Поприветствовав и благословив нас, старец спросил: «Кем доводится тебе эта женщина?», и я ответил, что это моя супруга. «Правильно сказал, Димитрий. А то отвечают непонятно: “Это матушка, матушка моя!” А кто она на самом деле и неизвестно. Именно жена есть супруга, потому что ходите в одной семейной упряжке». В конце беседы на мой вопрос о перемене места жительства отвечал очень мудро и рассудительно: «А вы подайте объявление об обмене в город Богородицк и Печоры, и там, где вам первые ответят и дадут согласие, — туда и переезжайте». Дело в том, что я был склонен на переезд в город Печоры. Но первые ответили и предложили обменяться квартирами — богородчане.

До переезда у нас были соседи — супружеская пара с внуком, — мальчиком лет шести-семи. У этого мальчика были отец с матерью, лишенные родительских прав, и поэтому ребенок жил у деда с бабушкой. А так как эти люди были пьющие, то они не отличались особой заботой о ребенке и, когда уходили на работу, мальчик был предоставлен самому себе. Зачастую был голоден и без призора. Как все бездомные, безприютные дети он целыми днями «болтался» по станции и, не имея сверстников и товарищей, вынужден был искать человеческого общения. Иногда он приходил к нам на подстанцию, и мы подкармливали его. Женя был смышленым и бойким мальчиком; к тому же не совсем испорченным. И у меня родилась мысль усыновить этого хлопца. Через некоторое время после принятия мною этого решения пишу письмо отцу Иоанну о моем желании усыновить Женю, но получаю отказ. На этот раз я не своевольничал и принял совет старца за волю Божию.

Подобный случай с усыновлением произошел и в Богородицке. К этому времени мы имели пятерых детей, трое из которых: Лиза, Дуняша и Ксюша ходили в детский садик «Радость». В этом детском саду находилась группа отказных, бездомных детей и таких, у кого родители лишены родительских прав, так называемая, сиротская группа. Иногда мы брали на выходные дни из этой группы к себе в семью мальчика. Звали его Петей. Ребенок отличался смышленым и бойким характером. Петя быстро во всё вникал, всем интересовался и был чересчур активным. Наши дети с ним освоились и подружились. Со своей стороны мальчик быстро вошел с ними в контакт и сблизился. Нас же принял за родных; и к удивлению нашему стал называть меня папой, а супругу мамой. Тогда у меня «родилась» мысль усыновить Петю. Супруга же возражала, апеллируя, что у нас своих детей хватает и их надо, в первую очередь, вырастить и воспитать. К тому же у Пети была странная болезнь нервного расстройства. Иногда по ночам, не просыпаясь, Петя садился в кровати и начинал раскачиваться. Через непродолжительное время (10–15 минут такого раскачивания) ложился и спокойно засыпал. Иногда этот процесс раскачивания затягивался, и мне приходилось принудительно укладывать его в кровать. Утром же он вставал бодрым и веселым и, как ни в чем ни бывало, шел в садик. Болезнь мальчика настораживала, пугала и огорчала нас. Но жалость к больному и беззащитному ребенку превышала страх, мы надеялись, что в нашей семье он поправится и выздоровеет. Правда, жена возражала против усыновления и, ввиду моей неуступчивости, предлагала обратиться к отцу Иоанну за советом. Что я и сделал. Ответ последовал незамедлительно и, вопреки моему желанию, опять был отрицательным. Впоследствии Петя умер от сердечной недостаточности. Что было бы, если бы он умер в нашей семье? Какие невзгоды и неприятности посыпались бы на наши головы? И что нам пришлось бы пережить? Так батюшка в очередной раз вразумил нас и отвел от нашей семьи беду.

В августе 1994 года нашу семью постигло несчастье. Заболела супруга. Врачи поставили ей диагноз — онкология левой груди. В страхе и недоумении, как поступить и на что решиться, обратились за советом к отцу Иоанну. И вскоре получаем ответ и батюшкино благословение: «Бояться не надо. Операцию делать. А мы будем молиться». 16 сентября супруге сделали операцию. И со временем она стала поправляться. 7 октября этого же года ее выписали из больницы, и она вернулась домой. Шло время. Забота о малых детях, престарелой матери, постоянные хозяйственные и домашние дела отвлекали от постигшего нас горя. Но беда вновь постучалась в семью. С весны 1996 года супруга стала хромать на левую ногу и жаловаться на боль в тазобедренном суставе. С каждым днем боль всё усиливалась, и жена была вынуждена опять обратиться к врачу-онкологу. Диагноз был неутешительным — онкологические метастазы тазобедренного сустава. Разрушался сустав. И опять за молитвенной помощью обращаемся к старцам. Отец Иоанн записал Нину в заздравный синодик и ежедневно до самой своей смерти молился Врачу душ и телес о даровании здравия болящей ради ее малых детей. Желая справиться о состоянии здоровья супруги, я обратился к местному врачу-онкологу. И получаю удручающий ответ, что надежды на выздоровление нет и жить осталось полгода, максимум год. В эти страшные для нашей семьи дни мы обращаемся за молитвенной помощью ко всем своим родным и знакомым, прося их святых молитв об исцелении страждущей. И молитвы были услышаны Богом. После сеансов облучения и поездки к Ефросинии Кулюпановской, где супруга некоторое время живет, ходит на святой источник и к гробу блаженной — болезнь отступает. Исчезают боли в суставе, пропадает хромота, и, как показывает последующая медицинская проверка путем сканирования и рентгеноскопии — метастаз не обнаруживают. И вот уже как 15 лет после операции она живет, и не только живет, но и трудится: занимается домашними делами, нянчит и воспитывает внуков от старших дочерей. В этом проявлении милосердия Бога к болящей, я усматриваю и большое участие всех знакомых, родных и старцев, в частности и отца Иоанна, его слезные молитвы и прошения.

Подрастали дети, которые посильно помогали, как матери, так и мне в ведении домашнего хозяйства и работ на огородах. Старшая дочь Ольга в 1987 году окончила десять классов общеобразовательной школы. Продолжать учебу желания у нее не было, и она пошла работать учеником фотографа. Мы — родители — этому не препятствовали тем более, что училась она в школе посредственно. Но на всё воля Божья. В фотоателье она знакомится с парнем — своим будущим супругом Андреем Семёновым (инвалидом с рождения). Молодые, не долго размышляя, решили соединить свои судьбы брачными узами. И как мы ни отговаривали дочь и ни убеждали, что этот брак не принесет ничего хорошего, она настояла на своем решении выйти замуж. Отговорить ее от замужества не было никакой возможности. Тогда мы прибегли к последнему аргументу: «Поезжайте в Печоры в монастырь и если вам будет благословение на брак, получите и от нас — родителей. Молодая пара недолго собиралась, недолго пробыла и в обители, вернувшись домой «несолоно хлебавши». Отца Иоанна тогда в монастыре не было. Вернувшись в обитель, отец Иоанн был извещен нашими родными о приключившемся в нашей семье. Батюшка не мешкая дал ответ: «Пусть молодые живут, но живут по-христиански; обвенчавшись, рожая и воспитывая детей в мире, любви и согласии».

А к тому времени, когда пришел ответ из Печор, молодых дома не было — они сбежали, сбежали в неизвестном направлении. К тому времени Ольге не хватало двух месяцев до совершеннолетия, и она, сговорившись с Андреем, решила дождаться исполнения 18-летия и потом уже определять самостоятельно свою судьбу. Уезжая тайно из дома, дочь оставила письмо, в котором извещала, что она любит Андрея и не может жить без него. А потому просила прощения у нас за содеянный поступок. Мы были в отчаянии. Куда бежать и где искать нашу «пропажу»? Идти к родителям Андрея было безсмысленно. Однозначно они были в сговоре и не сказали бы, где спрятались беглецы. Оставалось одно — терпеливо ждать их возвращения. Но вот терпения как раз и не доставало. Волнение и переживание заглушали проблески здравого смысла. Я заявил в органы внутренних дел в надежде, что молодых будут искать. Но напрасно. Шло время, а результатов никаких не было. Пишу письмо батюшке. Через некоторое время получаю от старца ответ: «Дмитрий, в данном случае, надо положиться на волю Божью и терпеливо ждать до тех пор, пока молодые не образумятся. А дабы Господь умудрил их, о них нужно молиться своими словами о вразумлении неразумных. Если же нет своих слов молитвы, то можно молиться словами владыки Антония Сурожского: “Господи! Дай мне силы изменить в моей жизни то, что я могу изменить! Господи, дай мне терпение перенести то, что я не в силах изменить. Господи, дай мне мудрость отличить первое от второго”». Выждав время, когда дочери исполнилось 18 лет, молодая пара вернулась в родные пенаты. Я не буду описывать прием и встречу беглецов. И по сей день стараюсь не вспоминать той встречи. Слава Богу, что всё обошлось без крови и рукоприкладства. Со временем злоба и гнев на будущего зятя утихли, и мы примирились, помня слова батюшки. На том и порешили, засвидетельствовав брак и поручившись Богу в таинстве Бракосочетания. Но совместная жизнь не принесла ни радости, ни счастья ни супружеской паре, ни тем более нам — родителям. И после десятилетних житейских мытарств брак был расторгнут по инициативе нашей дочери. Завет, данный Богу, и благословленный отцом Иоанном был нарушен, и семья распалась. Последствия этой самодеятельности, то есть развода, дочь расхлебывала не один год. На данный момент Ольга вторично замужем, проживает в Подмосковье, в городе Королёве. Имеет троих детей, двоих от второго брака.