Основания стоицизма

XXXI

Не унывай, если тебе придут в голову следующие мысли: "Я проживу жизнь без уважения, не известный никому". Если лишение уважения — зло, — другой не в состоянии ни сделать тебе зла, ни опозорить тебя. Или от тебя зависит достичь высших должностей или быть приглашенным к обеду? Нет. Где же здесь "лишение уважения"? И может ли не значить ничего человек, который в состоянии показать себя и снискать себе величайшее уважение своими суждениями в области тех лишь понятий, реализовать которые в его власти?

Но твои друзья останутся без помощи... Что понимаешь ты под словами "без помощи?" Ты не дашь им нескольких грошей, не выхлопочешь им звания римских граждан? Кто же сказал тебе, что все это в нашей воле, а не зависит от других? И притом, кто может дать, сам ничего не имея? Достань, говорят, и поделись с нами.

Если вы покажете способ нажить, сохранив стыд, честь и благородную гордость, — я составлю себе состояние. Но если вы хотите потери истинных, принадлежащих мне благ ценою приобретения вами призрачных, — подумайте, как вы несправедливы и глупы. Что дороже для вас — деньги или друг верный и скромный? Помогите же скорей мне сберечь мои блага и не заставляйте меня делать того, что влечет за собой их потерю.

Но, скажешь ты, я не принесу посильной пользы родине... Опять спрошу тебя: как понимать выражение "польза?" Ты не выстроишь ей портиков и бань? Что ж! Оружейный мастер не поставляет ей сапог, сапожник — орудия. Достаточно каждому исполнять свой долг. Но если ты воспитаешь чужого тебе человека честным и скромным гражданином, — принесешь ты пользу родине? Да. Значит, полезным можешь быть и ты.

Какое же место, спросишь ты, занять мне в государстве? Любое, которое не опасно твоей чести или совести. Но раз ты, желая служить ему, утратишь их, — что извлечет оно из твоей наглости и забвения долга?