Основы личной безопасности

Значение психологического настроя в критической ситуации нельзя недооценивать. Зачастую именно он играет решающую роль в бою и определяет его исход. Причина этого феномена в том, что природой в нас заложено несколько шаблонов восприятия своей роли, роли противника и цели ведения боя. В свою очередь, каждому из этих шаблонов соответствует специфическое психофизиологическое состояние. Таким образом, посредством формирования определённого настроя, соответствующего конкретному шаблону оценки ситуации, можно управлять состоянием своего организма и психики. Следует помнить, что существует и обратная связь, благодаря которой психофизиологическое состояние человека оказывает влияние на его психологический настрой.

Всё разнообразие ситуаций, когда животные в природе прибегают к агрессии, сводится, по большому счёту, к трём типовым сценариям: защита, соперничество и охота. Шаблоны восприятия и оценки конфликтных ситуаций, унаследованные человеком от своих далёких предков, основаны именно на этих трёх сценариях.

Человека от животных отличает наличие четвёртого сценария боя, которым является героический подвиг, акт самопожертвования ради своих близких или некоей высшей цели. Человек волевым усилием полностью подавляет инстинкт самосохранения, осознанно жертвуя собой для того, чтобы нанести противнику поражение. Именно в этом состоянии наши воины бросались с гранатами под вражеский танк, грудью закрывали амбразуру, шли на таран в объятом пламенем самолёте.

Для ситуации самообороны в силу её специфики характерны первые три типовых сценария, которые заложены в нас природой: защита, соперничество и охота.

Жертва

«Защита» представляет собой реакцию на воспринимаемую или ожидаемую угрозу. Основной целью действий защищающегося в данном сценарии является устранение угрозы (в ряде случаев путём бегства). При этом по факту обнаружения угрозы или предчувствию таковой автоматически запускается программа защитно-мобилизационных действий, описанная в главе «Алгоритм защиты». В психофизиологическом плане для данной ситуации характерны очень высокий уровень переживаемого стресса и сильная отрицательная эмоциональная окраска.

Примерами ситуаций защиты в живой природе являются лось, бьющий копытами волка, или мышь, бегущая от кошки (защита жизни), лев, бросающийся на гиену (защита охотничьей территории от конкурирующего хищника), вороны, гоняющие белку от своих гнёзд (защита потомства).

Оказавшись в положении защищающегося, вы, скорее всего, испытаете страх и боль. Причём в случае неожиданного нападения эти чувства будут внезапными. В подобной ситуации, вместо того чтобы стараться побороть эти ощущения, лучше их использовать, трансформировав в ярость. Для этого необходимо сконцентрироваться на чувстве гнева, переходящем в нарастающую ненависть по отношению к агрессору.

С точки зрения психологии гнев является производной эмоцией от ощущений страха и боли (физической и душевной). Страх и боль подталкивают к отступлению, бегству от вызывающей их угрозы, а гнев — к её уничтожению. В плане психофизиологии у гнева, страха и боли много общего, в том числе сходная картина возбуждения центральной нервной системы [1, 2]. Иными словами, боясь или злясь, мы чувствуем примерно одно и то же. По большому счёту, только наша психологическая интерпретация переживаемого нервного возбуждения определяет то, как мы будем воспринимать своё физиологическое состояние: как страх, гнев или комбинацию этих чувств. То есть, решив, что мы боимся, мы начнём воспринимать своё состояние как страх, а решив, что злимся, — как гнев.

Благодаря этому трансформация страха и боли в гнев происходит легко и естественно. В повседневной жизни это иногда случается инстинктивно. Наверняка у вас не раз бывало так, что, нечаянно стукнувшись, обжёгшись или уколовшись, вы мгновенно испытали приступ злости. В такой ситуации менее сдержанные люди могут выругаться или даже ударить предмет, причинивший им боль (именно на данном феномене построена методика контроля болевых ощущений, описанная в главе «Сильнее боли»).

Переход от страха и боли к гневу обеспечивает ряд существенных преимуществ. Гнев даёт ощущение силы и контроля над ситуацией, вытесняя чувства неуверенности и уязвимости, связанные со страхом и болью. От состояния «я в страхе» вы переходите к ощущению «я страшен в гневе». Более того, как показал ряд исследований, эмоциональное состояние человека в значительной мере определяет то, как он оценивает рискованность того или иного действия. Когда человек боится, он склонен к пессимистическому прогнозу результата своих возможных действий, а когда ощущает гнев — к оптимистическому. Проще говоря, разгневанному человеку гораздо легче решиться что-то сделать, чем испуганному. А ведь ситуация самообороны как раз и требует от нас решительных действий в условиях неопределённое™.

Помимо решимости, гнев даёт ощущение собственной правоты и морального превосходства, благодаря чему человек, ощущающий гнев, склонен придерживаться концепции «цель оправдывает средства». В ситуации, когда под угрозой находится ваша жизнь или жизнь ваших близких, ничего другого вам и не остаётся.

Будучи грамотно направлен, гнев будет подпитывать вас энергией и мотивировать на активные действия по устранению угрозы. Возникшее чувство гнева необходимо сфокусировать на источнике страха и боли — на своём противнике. Эмоциональную вспышку нужно превратить в направленный взрыв, кумулятивную струю, нацеленную на врага. Как сказал Карл Цестари[48]: «Вы чувствуете всю эту ярость и гнев внутри себя? Сожмите их в стальное копьё и вгоните его нападающему в глотку!»

Очень важно уметь правильно фокусировать и сдерживать свой гнев, не давая этому чувству перерасти в слепую ярость. В противном случае можно утратить контроль над ситуацией и совершить серьёзную ошибку, например, сосредоточиться только на одном из нескольких противников.

Соперник

«Соперничество» представляет собой борьбу между представителями одного вида животных за положение в иерархии их сообщества или за обладание чем-то (самкой, территорией, пищей и т. п.). По сути, это своеобразная «защита», только от существа своего же вида.

Целью в данном сценарии является демонстрация своего превосходства, при которой проигравшая сторона либо спасается бегством, либо демонстрирует покорность.

Серьёзные ранения, и уж тем более убийство, в таких поединках у животных практически исключены, поскольку их действия ограничены популяциоцентрическим[49] инстинктом [3]. При этом обусловленное им торможение тем выше, чем более мощным оружием наделён тот или иной биологический вид. Если бы этого инстинкта не было, самцы истребляли бы друг друга, и их вид был бы обречён на быстрое вымирание. Гремучие змеи борются между собой, не прибегая к укусам, пираньи шлёпают друг друга хвостами и не пускают в ход свои жуткие челюсти, многие животные вообще ограничиваются бесконтактным противостоянием, подавляя соперника свирепым взглядом или грозными позами. Кроме того, в большинстве случаев сам сценарий «поединка» предоставляет более слабой особи массу времени и возможностей ретироваться без потерь: оба участника выходят открыто и не торопясь, иногда заранее объявляя о своём присутствии, издавая громкие звуки.

Человеку также не чужд инстинкт, тормозящий агрессию по отношению к себе подобным. Это подкрепляется страхом последствий, поскольку, в отличие от животных, люди наделены способностью прогнозировать будущие события и результат своих поступков.

Ну и конечно, не последнюю роль в усилении популяциоцентрического инстинкта играет распространённый стереотипный подход к воспитанию, при котором ребёнку с раннего детства прививаются правила поведения, вводящие полный запрет на физическую агрессию. Возможно, в этом не было бы ничего плохого, если бы такое воспитание в равной степени получали и, что самое главное, усваивали все дети без исключения. На деле оказывается, что воспитанный в духе ненасилия ребёнок в детстве становится жертвой задир, а став взрослым, такой человек будет лёгкой добычей для злонамеренных людей, если, конечно, он не изменит своё мировоззрение.

Сильнее всего торможение агрессии действует в ситуации «соперничество», однако может проявляться и при других сценариях.

Исследования показали, что даже в условиях войны далеко не все солдаты ведут стрельбу на поражение. Это касается исключительно личного оружия. Как показали опросы американских солдат во время Второй мировой войны, около 75 % испытывали отторжение перед прицельной стрельбой из винтовки по солдатам противника [4]. При этом огонь из пулемётов, огнемётов, а также оружия, управляемого несколькими военнослужащими, не вызывал затруднений. Кроме того, наличие командира, отдающего приказ открыть огонь, позволяло преодолеть внутреннее торможение при стрельбе из личного оружия.

Как показывает опыт, популяциоцентрический инстинкт у людей можно обойти с помощью целенаправленного обучения. Так, согласно статистике, во Вторую мировую войну только 25–30 % солдат Армии США вели прицельный огонь по противнику [4]. Однако благодаря реорганизации программы обучения этот показатель ко времени войны в Корее удалось поднять до 55 % [5], а в ходе войны во Вьетнаме уже 95 % всех опрошенных не испытывали затруднений, стреляя в людей [6].

Интересно, что поза и поведение во время противоборства в ситуации «соперничество» в корне отличаются от поз и поведения в сценариях «защиты» и «охоты». Особь, прежде всего, пытается запугать и морально подавить противника, чтобы обратить его в бегство и не доводить до физической конфронтации. Вместо крадущейся позы животное занимает положение, позволяющее выглядеть выше и крупнее, а вместо перехода непосредственно к атакующим действиям в ход идут угрожающие движения и звуки.

Сходное поведение можно наблюдать и у людей. Вспомните, как обычно выясняют отношения: выпячивается грудь, в ход идут жесты, разговор ведётся на повышенных тонах. Даже если доходит до рукоприкладства, то начинается оно обычно с безопасных для здоровья толчков в грудь и плечи.

Так же, как и для «защиты», для «соперничества» характерны значительный стресс и отрицательные эмоциональные переживания.

С точки зрения самообороны состояние «соперничества» является наименее эффективным, поскольку сочетает в себе торможение собственной агрессии, обусловленное популяциоцентрическим инстинктом, и отрицательные эффекты от мобилизационных процессов, активируемых стрессом.

Наихудшим же вариантом будет вхождение в состояние «соперничества», в то время как нападающий находится в состоянии «хищника». В этом случае позёрство, связанное с соперничеством, значительно облегчает задачу хищника. Более того, зачастую вызовом для выяснения отношений преступники пользуются для того, чтобы управлять поведением своей жертвы. Классическим примером является предложение «пойти-выйти-поговорить один на один», приводящее нежелающего показаться трусом человека в засаду, где его уже поджидает несколько злоумышленников.

Никогда нельзя следовать сценарию развития конфликта, который вам навязывает оппонент. Как учил У. Фейрберн: «Не позволяйте никому вести вас по садовой дорожке[50]» [7].

«Дуэль» требует обоюдного согласия, если же одному нужен поединок, а второму — победа, то ситуация радикально меняется. Это весьма красноречиво выразил Марк Твен[51], пусть и сгустив краски для выразительности: «Я всецело не одобряю дуэли. Я считаю их неразумными и я знаю, что они опасны. Кроме того, они греховны. Если человек бросит мне вызов, я вежливо и великодушно возьму его за руку, приведу в тихое укромное место и убью» [8].

Если вам кажется, что это подло, то вы не улавливаете самой сути. Молодой искал поединка ради известности, старый же мастер действовал ради сохранения своей жизни. Если на вас хотят напасть или бросают вам вызов, вы не обязаны устраивать из этого рыцарский турнир, напротив, вы должны действовать максимально эффективно, чтобы обеспечить свою безопасность.

Встречаются люди, которые самоутверждаются за счёт оскорбления и унижения других. Они склонны прибегать к запугиванию, однако могут легко перейти и к физической агрессии. Это своеобразный гипертрофированный комплекс «соперничества». При возможности конфронтации с подобными личностями следует избегать. Однако в том случае, если конфликт всё же имеет место, оппонент ведёт себя очень агрессивно и вот-вот перейдёт к физическим действиям, можно последовать совету, который Кас Д'Амато дал Мохаммеду Али перед его боем с Джорджем Форманом. По воспоминаниям Али, Д'Амато сказал ему следующее: «У меня для тебя только один совет. Ты должен нанести Форману повреждение первым же ударом. У Формана психология задиры. Если ты быстро нанесёшь ему повреждение, это разрушит его психологический настрой. Что бы ты ни делал, наноси свой первый удар с серьёзными намерениями» [9].

Человек, любящий задирать и третировать других, обычно в глубине души трус. Затевая конфликт с кем-то, он рассчитывает достичь желаемого результата без ущерба для себя. Вид собственного носа, взрывающегося фейерверком кровавых брызг, для такого забияки будет полным сюрпризом и даст ему понять, что он в этот раз откусил больше, чем сможет проглотить. Деннис Джонс, профессиональный вышибала со стажем работы более 26 лет, очень метко подметил: «Где-то в глубине каждого забияки сидит трус. Нужно только пробить верхнюю оболочку и дать трусу выйти наружу. Иногда для этого достаточно всего одного хорошего удара» [10].

Хищник

«Охота» связана с добыванием пищи и носит принципиально иной характер, чем «защита» и «соперничество».

Прежде всего, в состояние «охоты» надо войти осознанно, в отличие от состояний «защиты» или «соперничества», в которые входят автоматически в результате появления угрозы (жизни, иерархическому статусу, территории обитания и т. п.).

Кроме этого, переживаемый стресс в этом случае значительно ниже, чем при других сценариях. В результате действия хищника более расчётливы и точны, нежели импульсивная реакция защищающегося.

Хищническая атака направлена не на достижение состояния безопасности («защита») или превосходства («соперничество»), а на конкретный овеществлённый результат, которым в природе является умерщвлённая добыча.

Ещё одной отличительной чертой хищнического поведения является то, что объект охоты не воспринимается как противник. «Рычание, прижатые уши и другие выразительные движения, связанные с боевым поведением, можно видеть у охотящихся хищников только тогда, когда они всерьёз боятся своей вооружённой добычи, но и в этом случае лишь в виде намёка» [11].

Как показали многочисленные исследования, роль хищника у животного активирует иные области мозга, нежели роль защищающейся жертвы. В этом плане показателен эксперимент, проведённый на крысах. Животным были вживлены электроды для стимуляции областей мозга, отвечающих за защитную реакцию и хищническое поведение. Когда грызунам дали возможность самим управлять процессом стимуляции, крысы ни разу не прервали подачу тока на электроды, ответственные за хищничество, и даже сами её инициировали. В то же время они прекращали подачу тока на электроды, стимулировавшие защитную реакцию, и ни разу не включали её по своей воле [12].

Другое подтверждение того, что животное в роли хищника испытывает положительные эмоции, мы находим в работе известного учёного, отца этологии[54], К. Лоренца: «Если собака гонит зайца, то у неё бывает точно такое же напряжённо-радостное выражение, с каким она приветствует хозяина или предвкушает что-нибудь приятное» [11].

Таким образом, хищник во время охоты может даже получать удовольствие от самого процесса, воспринимая стрессовое возбуждение как охотничий азарт. Именно этим объясняется то, почему кошки забавляются со своей добычей, многократно воспроизводя процесс её поимки, или почему хорёк, проникнув в курятник и утащив одну птицу, убивает всех остальных, или почему волки или хищные киты иногда убивают «из чисто спортивного интереса» [13]. Именно поэтому для некоторых людей охота ради охоты — любимое занятие и увлечение.

В этом удовольствии от хищнического поведения коренится одна из причин извращённого наслаждения, испытываемого психопатами от выслеживания, преследования и атаки своих жертв.

Важным моментом является то, что, начав защищаться и примерив на себя роль жертвы, уже нельзя переключиться на хищническое поведение. Многочисленные примеры этого можно найти в поведении животных. Вот что пишет К. Лоренц о смене роли с хищника на жертву: «Крупные канадские казарки атакуют лису даже на земле пешим сомкнутым строем; и я никогда не видел, чтобы лиса попыталась при этом схватить одного из своих мучителей. С прижатыми ушами, с явным отвращением на морде, она оглядывается через плечо на трубящую стаю и медленно, «сохраняя лицо», трусит прочь» [11]. Очевидно, что лиса, вынужденная защищаться, перестаёт действовать как хищник, она становится жертвой — испытывает стресс, отрицательные эмоции и выбирает основной вариант в дилемме «беги или сражайся» — отступает.

Таким образом, с точки зрения защищающегося, эффективно пресечь хищническое нападение можно, лишь переведя атакующего в роль жертвы. А сделать это можно только встречной атакой более высокой интенсивности. Как сказал Джо Фосс[55]: «Войну нельзя сделать безопасной, так что задача состоит в том, чтобы сделать её более опасной для противника».

В подобной встречной атаке есть ещё один психологический аспект. Преступнику нужен не бой с опасным противником, а добыча.

Вот как описывает ход своих мыслей Брэд Моррисон, совершивший 75 изнасилований: «Если у меня возникнет хотя бы малейшее подозрение, что это женщина не из тех, с кем я могу легко справиться, я её пропущу. Точно так же, если у неё есть собака, тогда забудьте об этом. Даже маленькая собака делает слишком много шума. Если я вижу пару тяжёлых мужских ботинок у двери, я тоже пройду мимо. Я лично думаю, если у двери в дом или квартиру будет что-то, что говорит о том, что там живёт здоровый мужик, то большинство насильников и даже грабителей не будут там пытать счастья».

Преступник выбирает свою жертву в расчёте на быстрое достижение своей цели и, в большинстве случаев, не ожидает серьёзного сопротивления. Внезапный яростный отпор может настолько смешать планы преступника, что он предпочтёт ретироваться. Как говорил Джо Луис[56]: «У каждого есть план, пока его не ударят[57]"».

Охотник на хищников

Роль «хищник», с точки зрения ведения боя, обеспечивает ряд существенных преимуществ:

• невысокий уровень переживаемого стресса обусловливает низкую интенсивность протекания психофизиологических мобилизационных процессов, благодаря чему хищник получает в своё распоряжение ряд их основных преимуществ (в первую очередь, обострение реакции и возрастание силы), не испытывая при этом отрицательных эффектов (нарушения зрения и слуха, деградации моторных навыков и т. п.);

• отсутствие колебаний и торможения при проведении атаки на поражение.

Для того чтобы взять на себя роль «хищник», надо быть инициатором агрессии, т. е. атаковать первым. Более того, необходимо сохранять инициативу. Конечно, речь не идёт о безостановочном шквале ударов (хотя при условии их результативности это было бы неплохо). Главное — концентрироваться именно на поражении противника. Это опять же не означает, что о защите надо полностью забыть. Просто не должно быть чисто защитных действий, обороны ради обороны. Каждое совершаемое движение, каждое уклонение должны быть направлены на занятие выгодного положения для продолжения своей атаки. Стремление вывести противника из строя должно преобладать над чувством опасности.

Одним из ключевых моментов, без которого вхождение в состояние «хищник» практически невозможно, это полная уверенность в собственной способности справиться с добычей.

Однако это ещё не всё, ведь, по определению, охота может идти только на существо другого вида. Следовательно, необходимо на время перестать воспринимать как человека своего противника или самого себя.

Для серийных убийц, маньяков и насильников в силу патологии их психики подобное разотождествление себя со своими жертвами не представляет затруднений и происходит как бы само собой. Обычно эти душевнобольные рассматривают объект своей агрессии как некое низшее по сравнению с ними существо.

Практически на том же принципе основан известный с древнейших времён простой, но весьма действенный метод, позволяющий «развязать себе руки» и вести охоту на себе подобных. С научной точки зрения он представляет собой псевдовидообразование, проще говоря, способ разделить всех на «своих» и «чужих» исходя из различий в вероисповедании, расе, социальном статусе, политических убеждениях, материальном достатке и т. п. Стоит навесить на оппонента подобный ярлык, и с ним можно больше не церемониться, ведь это уже не полноценный человек, а «еретик», «дикарь», «узкоглазый», «буржуй» и т. п.

Этот же подход лежит в основе одного из приёмов ведения психологической войны — дегуманизации противника. Согласно ему, с помощью различных видов пропаганды в массовом сознании граждан своей страны (и по возможности граждан нейтральных государств) формируют образ врага как некоего недочеловека, хищного и коварного животного. Вспомните для примера любой плакат или карикатуру военных лет, на которых изображён враг: клыки, когти, звероподобный оскал… даже если это человеческая фигура, то она обязательно будет с искажёнными пропорциями и отталкивающей внешностью.

Преступники имеют в своём жаргоне особые словечки для обозначения потенциальных жертв, а сотрудники правоохранительных органов — специальные термины и названия для правонарушителей. Снайперов учат думать о тех, в кого они стреляют, не как о людях, а как о целях. Все мы в повседневной жизни, практически не задумываясь, прибегаем к псевдовидообразованию, разотождествляя себя и неприятных нам личностей.

Для этого служат не только специфические слова типа «гопник», «шпана», «отморозок» и т. п. Ругань, использование бранных слов в отношении оппонентов имеет всё ту же цель — разделить «себя» и «их», как в известном анекдоте «Вы все…, а я д'Артаньян».

Деление на «своих» и «чужих» используется людьми практически на инстинктивном уровне настолько часто, что это даже дало основание некоторым учёным предположить, что данное свойство человеческого разума является врождённым.

В ситуации самообороны защищающийся имеет полное моральное право прибегнуть к этому методу, чтобы перестать воспринимать угрожающего ему преступника или психопата как человека. Тот, кто решил напасть на вас в целях наживы или реализации своих патологических наклонностей, уже сделал выбор, определив вас как свою жертву, а себя как хищника. Он не считает вас равным себе, почему же вы должны к нему относиться иначе?

Как уже говорилось, в случае неожиданной атаки автоматически запускается программа защитных реакций «беги или сражайся», и войти в состояние «хищник» уже нельзя. Следовательно, вероятность неожиданной атаки необходимо свести к минимуму за счёт бдительности, упражнениям по развитию которой посвящена глава «Бдительность».

Более того, чтобы появление противника не поставило вас в роль жертвы и не запустило защитный сценарий, необходимо «выйти на охоту» до момента непосредственной встречи с опасностью, т. е. до входа в потенциально опасную зону. При этом по отношению к этой зоне (безлюдной улице, тёмному подъезду, неохраняемой стоянке и т. п.) нельзя испытывать боязни, нужно воспринимать её как свои охотничьи угодья. Волк не пугается зарослей родного леса, акула не боится моря, в котором живёт. Плохое освещение и безлюдная улица это ни хорошо и ни плохо, сами по себе они не опасны. Угрозу представляет тот, кто может захотеть воспользоваться темнотой и отсутствием свидетелей.

Хороший охотник знает повадки своей добычи, знает, куда она приходит кормиться и где может укрываться. Идя по пустынной тёмной улице, вы внимательно оглядываете окрестности и, мысленно ставя себя на место преступника, прикидываете, где бы вы поджидали прохожего. Двинувшаяся вам наперерез фигура не должна быть неприятным сюрпризом, вызывающим тревожные мысли типа «Что же будет?» Вы должны испытывать своеобразное предвкушение вроде «на ловца и зверь бежит». Ещё до встречи со злоумышленником вы должны чётко представлять, что вы будете делать, и сохранять уверенность, что у вас это получится.

По отношению к добыче по возможности не должно быть сильных негативных эмоций, таких, например, как злоба. Разве охотник ненавидит утку, разве рыбак сердится на щуку? Сильные негативные эмоции характерны для ситуаций «защита» или «соперничество» и могут послужить причиной перехода из роли «хищник» к роли в одном из указанных сценариев («жертва» или «соперник»).

Многие методики, в том числе подающиеся как традиционные, также говорят о необходимости безэмоционального ведения боя. Однако в этих подходах телегу ставят впереди лошади, настаивая на сознательном контроле эмоций для достижения нужного психологического настроя. Попробуйте не злиться на противника, приказав себе «Не злись!» Это вряд ли получится. На самом деле именно поддержание соответствующего настроя и отношения к противнику как к добыче позволяет контролировать эмоции.

Охота — не соревнование и не честный поединок с добычей. Охотник занимает выгодное положение, стараясь не спугнуть добычу, выбирает момент, когда добыча наиболее уязвима, и проводит внезапную атаку на поражение. В ряде случаев охотник управляет действиями добычи (заманивает, загоняет, усыпляет бдительность и т. п.). Если хищник сделает всё безошибочно, боя как такового вообще не будет.

Эту суть хищнической атаки весьма доходчиво охарактеризовал командир отряда Морской пехоты США: «Два парня в баре толкаются грудь в грудь, приближают своё лицо вплотную к лицу противника, орут друг на друга. Если последует драка, то это будет честный поединок ради спасения репутации. Это позёрство. Морской пехотинец на поле боя должен вести себя как хищник. В том баре хищник бы вежливо улыбался своему оппоненту и ждал, пока тот отвернётся, чтобы сзади проломить ему голову барным стулом» [14].

В реальном бою нет ритуала, правил, запрещённых ударов. Есть выход наружу звериной сути, вооружённой рациональной техникой. Для тигра нет злобы, нет недозволенных мест для укуса или удара лапой. Он не соревнуется со своей добычей, не устраивает дуэль, он убивает свою жертву, и только.

Существуют два пути разотождествления себя с противником: можно на время перестать считать себя человеком и мысленно стать, например, рептилией, зверем и т. п., а можно перестать считать человеком потенциального противника.

Регулярная отработка превращения в нечеловека (а делать это придётся часто для формирования и закрепления данного состояния) может иметь негативные последствия для психики, в том числе привести к неконтролируемым вспышкам агрессии. Более того, при определённой предрасположенности к шизофреническим отклонениям, став в очередной раз «мистером Хайдом[58]», есть опасность навсегда перестать быть нормальным человеком. Ну и наконец, применение оружия, управление автомобилем, да и вообще использование предметов в состоянии «хищный зверь» идёт вразрез с самой ролью, ведь животные в бою кроме своего тела ничего не используют.

В связи с этим американские военные психологи рекомендуют второй вариант, а именно ощущать себя охотником, оставаясь при этом человеком, а вот противника как раз считать опасным хищным зверем. Охота — одно из древнейших занятий человека и его человекоподобных предков. В связи с этим для психически нормального человека вхождение в состояние «охотника» происходит легче, чем вхождение в состояние «нечеловека», и, что немаловажно, без негативных последствий для психики. По сути, человек не учится действовать как хищник, он вспоминает, как им быть.

Именно эта концепция является одним из краеугольных камней программы психологической подготовки военнослужащих Performance Enhancement Program, разработанной Военной академией Соединённых Штатов Америки в Вест-Пойнте (United States Military Academy at West Point). Вот как это сформулировал директор данной программы доктор Натаниэль Зинссер (Nathaniel Zinsser): «Наибольшая проблема на пути развития инстинкта убийцы состоит в том, чтобы в короткие сроки преодолеть глубоко укоренившиеся стереотипы поведения. Солдаты должны осознать, что они по своей природе хищники. Наши культурные традиции и поведение сравнительно недавно стали менее агрессивными, менее хищническими. По существу, мы должны восстановить связь солдат с их истинной природой» [15].

Может возникнуть вполне резонный вопрос: «Как же отрабатывать вхождение в состояние «хищник» или «охотник» на таковых?» Нет необходимости ни в нейролингвистическом программировании, ни в гипнозе, ни в каких-либо шаманских практиках. Всё проще. Хотите действовать и думать как «охотник» — будьте им. Практикуйте подобный настрой ежедневно, сделайте его привычным.

Вместе с тем необходимо учитывать то, что образ жизни подавляющего большинства людей уже много сотен лет не связан с охотой. Это занятие практически выродилось в хобби, которым увлекается небольшой процент населения. В результате у многих охотничий инстинкт «уснул», и почувствовать себя «охотником» им удаётся далеко не сразу.

Одним из наиболее действенных методов пробудить в себе этот инстинкт, несомненно, является охота на зверя или птицу. Не случайно в программу подготовки Морской пехоты США был включён курс изучения охотничьих навыков, включающий практические занятия [16]. Безусловно, этот метод в силу ряда обстоятельств (не у всех есть такая возможность), а также личных убеждений (некоторые считают неэтичным убивать животных ради развлечения) подходит далеко не всем. В этом случае на помощь приходит специальная визуализационная тренировка, описанная в главе «Сила мысли».

Великолепное описание боя в психическом настрое «охотник» против «хищников» можно найти у Стругацких [17] (написано настолько хорошо, что я не мог удержаться, чтобы не привести весь этот отрывок полностью): «Это было настолько дико и невозможно, что Максим потерял ощущение реальности. Что-то сдвинулось у него в сознании. Люди исчезли. Здесь было только два человека — он и Рада, а остальные исчезли. Вместо них неуклюже и страшно топтались по грязи жуткие и опасные животные. Не стало города, не стало арки и лампочки над головой — был край непроходимых гор, страна Оз-на-Пандоре, была пещера, гнусная западня, устроенная голыми пятнистыми обезьянами, и в пещеру равнодушно глядела размытая жёлтая луна, и надо было драться, чтобы выжить. И он стал драться, как дрался тогда на Пандоре.

Время послушно затормозилось, секунды стали длинными-длинными, и в течение каждой можно было сделать очень много разных движений, нанести много ударов и видеть всех сразу. Они были неповоротливы, эти обезьяны, они привыкли иметь дело с другой дичью, наверное, они просто не успели сообразить, что ошиблись в выборе, что лучше всего им было бы бежать, но они тоже пытались драться… Максим хватал очередного зверя за нижнюю челюсть, рывком вздёргивал податливую голову и бил ребром ладони по бледной пульсирующей шее и сразу же поворачивался к следующему, хватал, вздёргивал, рубил, и снова хватал, вздёргивал, рубил — в облаке зловонного хищного дыхания, в гулкой тишине пещеры, в жёлтой слезящейся полутьме, — и грязные когти рванули его за шею и соскользнули, жёлтые клыки глубоко впились в плечо и тоже соскользнули… Рядом уже никого не было, а к выходу из пещеры торопился вожак с дубиной, потому что он, как все вожаки, обладал самой быстрой реакцией и первым понял, что происходит, и Максим мельком пожалел его, как медленна его быстрая реакция — секунды тянулись всё медленнее, и быстроногий вожак едва перебирал ногами, и Максим, проскользнув между секундами, поравнялся с ним и зарубил его на бегу, и сразу остановился… Время вновь обрело нормальное течение, пещера стала аркой, луна — лампочкой, а страна Оз-на-Пандоре снова превратилась в непонятный город на непонятной планете, более непонятной, чем даже Пандора…»

Значение эффективной психологической подготовки, формирующей соответствующий настрой, нельзя недооценивать. Ярким примером этого может служить Фолклендская война[59]. В боях за спорные территории британские солдаты действовали против троекратно превосходившей их по численности аргентинской пехоты, занимавшей укреплённые позиции. Британцы не имели превосходства ни в артиллерии, ни в поддержке с воздуха. Тем не менее они победили, понеся сходные по количеству потери. Независимое исследование, проведённое на основе анализа событий, показало, что одной из основных причин этого явилась специальная психологическая подготовка, которую прошли британские военнослужащие. Зачастую аргентинцы, не выдерживая боевого стресса, сдавались или покидали позиции, не оказывая серьёзного сопротивления. Кроме того, британские солдаты значительно превосходили своего противника по плотности прицельного огня. Установлено, что более 90 % британских солдат стреляли, целясь во вражеских солдат, при этом для аргентинцев этот показатель составил менее 30 % [18].

Быть «хищником», а уж тем более «охотником на хищников», отнюдь не означает презирать или недооценивать свою добычу. Презрение к противнику приводит к самоуверенности, а она — к неосторожности и в итоге к ошибкам, за которые придётся расплачиваться. Амурский тигр, охотясь на медведя, безусловно, представляет, с кем ему придётся иметь дело. Африканский абориген племени масаи, выслеживающий льва, прекрасно понимает, на что способно это животное. Фейрберн и Сайкс акцентировали внимание обучаемых на том, что неразумно предполагать, будто противником будет неподготовленный человек [19].

Необходимо сохранять состояние боевой насторожённости, т. е. быть внимательным как к действиям противника, так и к ситуации в целом. При этом не должно быть сомнений в исходе. Хищник, подбираясь к добыче, знает, что вскоре пообедает. Вполне возможно для этого придётся постараться, однако результат предрешён.

Хищник и охотник, атакуя свою жертву, преследуют конкретную цель, а именно умерщвление добычи. В ситуации самозащиты установка на уничтожение противника в большинстве случаев будет чрезмерной, и, что немаловажно, неправомерной с точки зрения закона. Целесообразно стремиться привести оппонента в состояние, когда он более не представляет угрозы, что, согласитесь, отнюдь не тождественно его убийству.

Настрой «хищника» («охотника») также может быть применён в случае медленно назревающей конфронтации, а также просто в напряжённой конфликтной ситуации. Став «охотником на хищников», вы, оставаясь внешне спокойным и продолжая разговор (добычу нельзя спугнуть!), прикидываете, как вы можете быстро уложить своего оппонента (или оппонентов). При этом надо верить в свою правоту так сильно, как это делают фанатики. В подавляющем большинстве случаев вам не понадобится реализовывать свой план, причём иногда именно благодаря его наличию. Понимание того, что в случае перерастания конфликта в физическую конфронтацию вы сможете выйти победителем, придаёт вам уверенность, которую ощущают общающиеся с вами. Это, в свою очередь, ослабляет их решимость и желание конфликтовать.

В силу воспитания, склада характера, личных убеждений и ряда других причин вхождение в состояние «хищник» и поддержание этого настроя у некоторых людей может вызывать определённый внутренний дискомфорт, вплоть до полного неприятия. Важно помнить, что в самозащите единственной альтернативой состоянию «хищник» является состояние «жертва», которое нельзя считать приемлемым вариантом.

Только не по лицу!

Практически все тренеры в различных видах спортивных, прикладных и традиционных единоборств хоть раз сталкивались с ситуацией, когда обучаемый заявляет, что не может ударить противника по лицу. Типичным решением является использование специальной экипировки. Партнёр, изображающий нападающего, должен надеть на голову шлем, хорошо закрывающий его лицо.

В истории немало примеров, когда при расстреле казнимого ставили спиной к стрелкам или надевали ему на голову мешок. Такие методы практиковались особенно часто, если для исполнения смертного приговора привлекали обычных солдат, а не специальную расстрельную команду. Смысл этого очевиден — палачам гораздо проще было нажать на курок, не видя лица того, в кого они стреляли.

Если проанализировать ход битв от древнейших времён до Средневековья, можно обнаружить одну закономерность — наибольшие потери проигравшая сторона несла именно в ходе бегства с поля боя. Безусловно, это во многом определялось тем, что бегущий в панике воин не способен защититься от настигающего его сзади противника. Однако свой ощутимый вклад вносил и тот факт, что преследователи не видели лиц своих противников, а только их спины.

Предпосылка всех этих ситуаций очевидна — человек в силу популяциоцентрического инстинкта испытывает затруднение при атаке себе подобного. Почему же именно удар в лицо или сам вид лица вызывает наибольшие затруднения?

Причина в том, что на подсознательном уровне именно лицо отождествляется у людей с понятием личности (заметьте, что в русском языке эти два слова даже являются однокоренными). Думая о ком-то, мы, прежде всего, вспоминаем его или её лицо. Именно поэтому существует такой жанр живописи как портрет, однако никто в здравом уме, изображая конкретного человека, не будет ограничиваться, скажем, картиной его ноги или живота. Да и на паспорт и прочие документы требуется именно фотография лица, а не какой-то другой части тела.

Таким образом, необходимо обратить внимание на два важных с точки зрения самообороны момента.

1. В случае физической агрессии, особенно на фоне сильных эмоций, первый удар с наибольшей вероятностью будет нанесён по лицу.

2. Поворачиваясь к противнику спиной (например, во время бегства), человек не просто становится беззащитным, он полностью развязывает своему врагу руки, значительно ослабляя действие популяциоцентрического инстинкта, тормозящего его агрессию.

Выводы

Психологический настрой играет решающую роль в бою и зачастую определяет его исход. Посредством формирования определённого настроя, соответствующего конкретному шаблону оценки ситуации, можно управлять состоянием своего организма и психики.

Природой в нас заложены три типовых сценария конфликта: защита, соперничество и охота. Каждому из них соответствует особый психологический настрой.

В состояния «защиты» и «соперничества» человек входит автоматически по факту обнаружения или предчувствия угрозы. Для этих состояний характерна сильная отрицательная эмоциональная окраска и значительный стресс. В сценарии «соперничества» действует ограничивающий агрессию популяциоцентрический инстинкт.

Действия «хищника» направлены не на достижение состояния безопасности («защита») или превосходства («соперничество»), а на конкретный овеществлённый результат (в природе это обычно умерщвлённая добыча).

В ситуации самозащиты эффективно пресечь хищническое нападение можно, лишь переведя атакующего в роль «жертва». А сделать это можно только встречной атакой высокой интенсивности.

Оказавшись в силу обстоятельств в состоянии «защита» (например в результате неожиданного нападения), необходимо трансформировать страх и боль в гнев и ненависть, сфокусированные на источнике опасности — противнике.

Состояние «хищника», с точки зрения ведения боя, обеспечивает ряд существенных преимуществ:

• обострение реакции и увеличение силы без нарушения зрения и слуха, деградации моторных навыков и т. п.;

• возможность действовать более расчётливо, точно и спланированно по сравнению с защищающимся;

• отсутствие колебаний и торможения при проведении атаки на поражение.

Для вхождения в состояние «хищника» и сохранения этого настроя необходимо владеть инициативой и придерживаться определённого шаблона восприятия, ощущая себя охотником и считая противника опасным хищным зверем. Стремление вывести противника из строя должно преобладать над чувством опасности.

Литература

1. Mills Н. Introduction to Anger Management. 2005. Jun.

2. Lerner J. S., Keltner D. Fear, anger, and risk // Journal of Personality and Social Psychology. 2001. No. 81 (1). P. 146–159.

3. Назаретян А. П. Антропология насилия и культура самоорганизации: Очерки по эволюционно-исторической психологии. М.: АКИ, 2007.

4. Marshall S. Men Against Fire: The Problem of Battle Command, 1947.

5. Marshall S. Pork Chop Hill The American Fighting Man In Action Korea Spring, 1953.

6. Grossman D., Siddle В. K. Psychological Effects of Combat. In Encyclopedia of Violence, Peace and Conflict. Academic Press, 2000.

7. Dunlop R„McNally R. Behind Japanese Lines with the O.S.S. in Burma, 1979.

8. Perennial H. Autobiography of Mark Twain. Mark Twain. Modern Classics, 2000.

9. Morrow J. W. Only In America: The Life and Crimes of Don King. Newfield, 1995.

10. Jones D. Samurai on the Door. Из выступления на SENI 2006. The International Combat Sports Show, 2006.

11. Лоренц К. Агрессия. M., 1994.

12. Woodworth С. Н. Attack elicited in rats by electrical stimulation of the lateral hypothalamus // Physiology & Behavior. 1971. April. Vol. 6. Issue 4. P. 345–353.

13. DeLong Th. Killer whale predation: feeding or frolicking? The Society for Cross-Cultural Research (SCCR). The Association for the Study of Play (TSAP). Annual Meetings. Santa Fe, New Mexico. 1999. February 3–7. P. 17.

14. Fick N. C. One Bullet Away: The Making of a Marine Officer. Mariner Books, 2006.

15. Zinsser N., Burbelo G. Developing the Warrior Mindset. Infantry Online 4/15/03.

16. Dunnigan J. Marines Learn HowTo Hunt. Strategy World. Com. 2008. March 31.

17. Стругацкий А., Стругацкий Б. Обитаемый остров. M.: Детская литература, 1971.

18. Holmes R. Acts of war: the behavior of men in battle. Free Press, 1986.

19. Rigden D. SOE Syllabus of Lectures, Close Combat. 1943. October / в сб. SOE SYLLABUS: Lessons in Ungentlemanly Warfare, World War II (Public Record Office Secret History Files). Public Record Office. 2001. July.

Агрессия. В современном языке это слово имеет ярко выраженную негативную окраску. Согласно нормам общественной морали, в подавляющем большинстве случаев это неприемлемая форма поведения, приравниваемая к социальной патологии. Основная причина, обусловливающая такую оценку, в том, что для преступников и психопатов агрессия является основным средством достижения их целей. В результате в массовом сознании возникает вполне очевидная логическая цепочка: «Раз этим пользуются плохие люди в плохих целях, то это плохо».

На самом деле агрессия — это всего лишь средство, инструмент, и морально-этическую оценку следует давать не ей в целом, а каждому конкретному случаю её использования. Так, например, по статистике убийств, собранной в США за несколько десятков лет, в списке орудий преступления, не являющихся огнестрельным оружием, на первом месте по частоте использования стоит кухонный нож, а на втором — обычная отвёртка. Мы же не порицаем человека, владеющего этими предметами, не требуем введения запрета на их продажу, да и сами не отказываемся от их использования только на основании того, что эти инструменты нередко становятся орудиями убийства.

Слово «агрессия» происходит от латинского aggredi — «нападать», в основе корня которого соединение ad «на» и gradi (от gradus — «шагать»), которое ближе всего по смыслу к понятию «наступать». В первоначальном значении слова «быть агрессивным» означали нечто типа «двигаться в направлении цели без промедления, без страха и сомнения».

В ситуации самообороны, независимо от того, в каком психологическом состоянии вы действуете, агрессия является основой успеха. Принципиальное отличие лишь в том, что в состоянии «защита» ваша агрессия будет иметь ярко выраженную эмоциональную окраску (сфокусированная ненависть к противнику), а в случае действия в состоянии «хищник» она приобретает форму холодного расчёта.

Влияние агрессии на исход боя нельзя недооценивать. Ежедневно люди успешно дают отпор злоумышленникам, не владея никакими приёмами рукопашного боя и не пользуясь оружием, лишь только за счёт агрессии. Значимость этого фактора подтверждает и фраза из курса рукопашного боя для британских коммандос времён Второй мировой войны, повторенная затем в относящихся к тому же периоду Наставлениях для рейнджеров Армии США: «Не так важно, что именно вы делаете. Важно насколько агрессивно».

Злые намерения

В контексте самообороны агрессия означает атакующие действия, направленные на причинение противнику вреда с целью лишить его возможности продолжать нападать на вас. Как бы дико это для кого-то не звучало, вы должны хотеть нанести противнику повреждения, сбить его на землю, нокаутировать. Необходимо почувствовать звериную жажду крови, то, что Теодор Рузвельт[61] называл «волком, просыпающимся в сердце». Уничтожение врага должно волновать вас больше, чем собственная безопасность. Подобный настрой необходимо закреплять при работе в полную силу по мишеням с помощью метода, описанного в главе «Сила мысли».

«Если ты можешь нанести противнику два удара, не ограничивайся одним. Действуй со злыми намерениями», — учил Кас Д'Амато. Под злыми намерениями (в оригинале bad intentions) Д'Амато имел в виду именно желание наносить противнику повреждение каждым ударом.

Не стоит путать намерение причинить противнику вред со злобой, яростью или другими отрицательными эмоциями. По сути, это некое сочетание целеустремлённости и охотничьего азарта.

Данный настрой считается одним из основополагающих принципов не только в методе У. Фейрберна [1], но и в ряде других прикладных систем, например, в традиционном сават, где для него существовал специальный термин malice, который в данном контексте можно перевести как «злой умысел»[62]. Какое значение придавалось этому элементу, можно показать хотя бы на таком примере: мастер сават Шарль Лекур (Charles Lecour) вызвал на поединок мастера шоссон Жозефа Вингтраса (Joseph Vingtras) только за то, что последний заявил, что в сават Лекура этот настрой отсутствует [2].

Желание вывести противника из строя и стремление нанести ему повреждения — не психическая патология, это программа действий, которой вы собираетесь следовать. В реальном бою участие сознания в управлении выполнением техник должно быть минимально. В противном случае ваши движения будут скованными и медленными. Контроль над действиями должен осуществляться на уровне образов, которые может воспринимать подсознание, без проговаривания про себя плана своих действий типа «а теперь правым прямым в голову», и уж тем более без осознанной корректировки движений. Сознание должно поставить перед управляющим телом подсознанием задачу — поразить противника и сосредоточиться на тактике поединка.

То, какое влияние оказывает настрой на поражение при выполнении удара, легко оценить с помощью простого эксперимента. Для него вам потребуются два ассистента, желательно малознакомых между собой. Попросите одного из них держать боксёрскую лапу, а второго — сильно по ней ударить. Затем шепните на ухо бьющему: «Сделай ему больно» и попросите повторить удар. После этого спросите того, кто держал лапу, какой из двух ударов был сильнее. Отсутствие близкого знакомства между участниками в этом эксперименте необходимо для того, чтобы устранить возможное торможение при выполнении удара, связанное с нежеланием навредить приятелю.

Установка действовать на поражение одновременно говорит и о том, что движения должны выполняться с большой силой и скоростью, и о том, что они должны быть определённым образом нацелены. Бреши в обороне противника и его раскрытые уязвимые места должны притягивать к себе ваши атаки, как магнит железо. Упражнение по отработке такого инстинктивного поиска уязвимых мест описано в главе «Боевые навыки».

Инициатива — захватить и удержать

Действовать агрессивно означает владеть инициативой, т. е. заставлять противника постоянно реагировать на ваши атаки, не оставляя ему возможности атаковать самому. Суть этого принципа очень точно удалось выразить Мэтью В. Стоверу: «Атакуй, атакуй, атакуй — нападай на своего противника со всех возможных направлений и наступай, пока его защита не дрогнет. Никогда не позволяй ему восстановить равновесие, никогда не давай ему возможности для контратаки».

Вот что написано в учебной программе SOE: «Одна из основных задач инструктора состоит в том, чтобы сформировать у обучаемых твёрдую решимость атаковать» [4].

Чтобы загнать противника в оборону, необходимо, чтобы ваши атаки представляли для него существенную угрозу, иначе он их просто проигнорирует. Степень опасности вашей атаки, с точки зрения противника, по большому счёту, определяется рядом её характеристик, под которыми, прежде всего, понимаются тип используемого оружия, а также скорость движения и то, куда оно направлено. Согласитесь, что замах рукой представляет большую угрозу, если в этой руке будет нож или молоток, быстрый удар будет воспринят гораздо серьёзнее, чем медленный, а тычок пальцем субъективно опаснее, если направлен в глаз, а не в грудь. Очевидно, что все эти характеристики атаки во многом определяются описанным выше желанием нанести противнику повреждения.

Агрессивная атака имеет ещё один немаловажный аспект, связанный с невербальной передачей информации. Люди могут общаться не только с помощью слов, но и с помощью жестов, мимики, интонации, зрительного контакта и т. п. [5–9]. Данный механизм информационного обмена унаследован нами от наших далёких человекоподобных предков, для которых он был единственным способом общения. Человек воспринимает невербальное сообщение на подсознательном уровне зачастую значительно быстрее, чем сопровождающие его слова, причём во многих случаях слова уже излишни, так как всё понятно и без них. Согласно ряду исследований, при непосредственном общении от 65 до 90 % информации передаётся невербально, в то время как слова доносят всего от 10 до 30 % смыслового содержания.

Когда вы оказываетесь лицом к лицу с противником, вы вступаете с ним в невербальное общение. Ваша решимость идти до конца, испытываемое вами желание нанести противнику повреждения, твёрдое намерение вывести его из строя находят своё отражение в языке вашего тела. Противник, подсознательно воспринимая эти невербальные сообщения, начинает ощущать исходящую от вас угрозу.

В истории известно немало случаев, когда исход конфронтации решался без боя только благодаря тому, что одна из сторон настолько явно демонстрировала своё желание сражаться и уверенность в победе, что вторая сторона предпочитала отступить. Рассчитывать победить одним настроем, конечно, не стоит, однако и недооценивать его также не следует.

Невербальные сообщения о вашей решимости покончить с ним, получаемые противником с каждой вашей атакой, через подсознание напрямую воздействуют на его оценку ситуации. Он понимает, что его не просто бьют, его хотят убить. «Это холодный блеск в глазах атакующего, а не остриё штыка, ищущего свою цель, ломает строй противника» [10],— писал генерал Паттон[63].

Для того чтобы убедиться в том, как ваш внутренний настрой передаётся невербально, можно проделать следующий простой эксперимент. Попросите приятеля просто наблюдать за выражением вашего лица, чтобы потом описать вам происходившие с ним изменения. Смотрите на находящегося перед вами человека как на своего главного врага и повторяйте про себя как мантру нечто вроде «глотку вырву», представляя, как вы это сделаете. Будьте уверены, что можете это сделать. Чем сильнее вы будете в это верить сами, тем ярче это выразит ваше лицо. Не контролируйте свою мимику, не пытайтесь изобразить на лице какое-то конкретное выражение. Старайтесь сдерживать эмоции, нужны не гнев и не ярость, а твёрдая решимость и желание уничтожить находящегося перед вами. Если вам сложно отрешиться от того, что перед вами ваш друг, и вы не можете настроиться соответствующим образом, попросите его наблюдать за вашим лицом чуть сбоку, а сами мысленно представьте перед собой кого-нибудь другого. В принципе указанный эксперимент можно проделать и в одиночку, просто наблюдая за своим отражением в зеркале. Однако существует опасность того, что вы невольно начнёте управлять своей мимикой, пытаясь сделать «страшные глаза».

Важно помнить, что убедительно разыграть намерение уничтожить своего противника, не чувствуя его, практически невозможно, даже обладая незаурядным актёрским талантом. В критической ситуации не стоит стараться напугать оппонента выкриками или попыткой имитации буйного помешательства. Необходимо агрессивно атаковать с твёрдым намерением уничтожить своего противника, и тогда ваше тело всё скажет ему само, гораздо красноречивее деланных воплей и гримас. Вот что по этому поводу сказал Майк Тайсон, хорошо усвоивший уроки своего тренера Д'Амато: «Я никого не пытаюсь испугать до боя. Это чушь. Я пугаю людей, нанося им удары».

Работая над агрессивным настроем, нельзя забывать о главном — наработке эффективной техники. Нужно не только хотеть нанести противнику повреждение, но быть способным это сделать. Предположим, противник проигнорировал вашу атаку, несмотря на содержащуюся в ней угрозу, или просто не успел вовремя среагировать. В этом случае ваша атака должна быть результативной. Нет смысла в яростных размахиваниях руками, если в них не содержится поражающей мощи. Иными словами, если противник не среагировал на вид атаки, он должен среагировать на её эффект.

Ведение боя в агрессивной, наступательной манере требует соблюдения трёх ключевых принципов:

• инициативу надо сохранять, а, утратив, перехватывать;

• нельзя впадать в эйфорию от успеха;

• нельзя падать духом при отсутствии быстрого результата.

Инициативу важно захватить, но ещё важнее — удержать. В работах по военной психологии и Наставлениях для командиров, изданных в России ещё до революции, часто встречается крылатое выражение «Порыв не терпит перерыва», очень метко характеризующее психологическую особенность наступления. Если атака прекратилась, а поставленная задача ею не была решена, то невольно возникают сомнения в собственных силах, неуверенность в исходе столкновения и прочие негативные мысли, вплоть до пораженческих настроений и даже паники.

Для сохранения инициативы недостаточно просто атаковать. Если несколько первых же ваших атак не выведут противника из строя, он может контратаковать, чтобы перехватить инициативу, или попытается затруднить вам наступление, либо резко разорвав дистанцию, либо сковав ваши движения, войдя в клинч.

Чтобы осложнить противнику выбор момента для контратаки, плотность ваших атак должна непрерывно нарастать. Иными словами, ваши атаки должны следовать одна за другой всё быстрее и быстрее. Тот факт, что интервалы между вашими атаками постоянно уменьшаются, не даёт оппоненту возможности подстроиться под их ритм. Более того, с точки зрения восприятия ваших действий противником это создаёт лавинообразно нарастающий поток информации, обработка которой полностью загружает сознание вашего оппонента, не давая ему даже подумать об организации контрнаступления (см. главу «Цикл НОРД»). Не случайно в ряде японских корю, т. е. традиционных боевых системах «старой школы», данная тактика беспрерывной атаки с нарастающей интенсивностью носит образное название «не оставить входов для смерти». Противник вынужден реагировать всё быстрее и быстрее, в результате чего у него просто не остаётся времени на планирование и выполнение контратаки.

Резкое изменение противником дистанции также не должно оказаться для вас сюрпризом. Не пытайтесь строить длинные серии ударов. Каждая атака проводится как одиночная с учётом текущего взаимного расположения с противником. Необходимо выработать умение мгновенно адаптироваться к изменению положения тела противника и расстояния до него (см. главу «Принцип Шопенгауэра»),

Сохранение инициативы и перехват её в случае утраты во многом опираются на поддержание агрессивного настроя. Прежде всего, вы должны владеть инициативой в своём сознании. Основным ключом к этому является преобладание твёрдой решимости и желания вывести противника из строя своими атаками над чувством опасности.

Одно и то же техническое действие может иметь различный тактический подтекст, определяемый вашими настроем и намерениями и, в свою очередь, влияющий на сохранение инициативы. Иными словами, очень важно то, как вы воспринимаете свои действия и для чего вы их выполняете. Так, например, нырок может быть по смыслу как чисто защитным движением, выполняемым ради того, чтобы убрать свою голову из-под удара (утрата инициативы), так и являться частью собственной атаки, т. е. выполняться ради того, чтобы добраться до противника, поднырнув под его удар (сохранение инициативы).

Более того, само то, как вы воспринимаете происходящее, также должно соответствовать вашему атакующему настрою. Так, например, сокращающий дистанцию противник должен восприниматься не как «он движется на меня», а как «я подпускаю его поближе». Именно это имел в виду генерал Драгомиров, когда писал в солдатской памятке, что всегда нужно бить, а не отбиваться. Вы не защищаетесь, вы атакуете напавшего на вас противника.

Что делать, если инициатива была утрачена либо изначально ею завладел противник, например, напав совершенно неожиданно? Очевидно, необходимо как можно быстрее перехватить инициативу, сделав нечто такое, что однозначно заставит оппонента среагировать. В общем случае этого можно достичь встречной яростной атакой. В зависимости от ситуации это могут быть и другие действия, например, оппонента можно вывести из равновесия взрывным толчком или рывком, можно что-то метнуть или выплеснуть ему в лицо, можно кинуться на него с громким выкриком.

Успешное развитие вашей атаки ни в коем случае не должно привести к снижению бдительности. Даже если ваши атаки проходят и оказывают на противника ожидаемое действие, это совершенно не обязательно означает вашу победу. Ничего не ясно до тех пор, пока оппонент не будет полностью лишён способности продолжать бой. Кроме того, противник может быть не один, и его друзья, возможно, уже приближаются к вам с фланга или сзади.

Нельзя допускать и другой крайности, а именно — падать духом при отсутствии быстрого результата. Не стоит рассчитывать победить одним ударом. Как советовал Марк Аврелий[64]: «Делай, что должен, и случится, чему суждено» [11].

Альтернативы

Может возникнуть вопрос: «Не является ли работа от обороны альтернативой агрессивному захвату инициативы?» Если речь идёт о самообороне, то ответ однозначен: нет. Даже в спорте работа вторым номером, игра от обороны и тому подобная тактика срабатывают далеко не всегда, да и то только при условии, что спортсмен, действующий таким образом, превосходит своего соперника в технике и физических кондициях.

В случае самозащиты ситуация кардинально отличается от спорта. Необходимо пресечь действия противника в зародыше и вывести его из строя как можно скорее (почему это так важно, объясняется в главе «Мудрость Ллап-Гоч»), Единственный путь выполнить это — агрессивная атака на поражение.

Вот что говорил об этом У. Фейрберн: «Как только я позволю противнику завладеть инициативой, я буду вынужден вести бой на его условиях. Тогда всё будет зависеть от того, насколько я хорош в том, в чём специализируется мой противник. Вы и так в затруднительной ситуации. Не давайте противнику дополнительного преимущества. Вы должны атаковать противника без промедления» [12].

В данном вопросе все реалистично настроенные «специалисты в области физического насилия» — от преступников-рецидивистов до мастеров боевых искусств — демонстрируют удивительное единство мнений. Чтобы проиллюстрировать это, я приведу всего две цитаты с двух, так сказать, границ спектра.

Вот, например, что сказал об этом известный мастер тайцзицюань Чэнь Чжаокуй[65]: «В бою первоочередной задачей является уничтожение врага, собственная безопасность при этом второстепенна. Только нанеся противнику поражение, можно эффективно защитить себя. Например, ваш оппонент выше вас и движется быстрее. Ситуация осложняется тем, что вы хуже владеете техникой. Очевидно, что вы в невыгодном положении. Если вы решите уйти в оборону, то отдадите ему инициативу, позволите ему полностью использовать его преимущества. Результатом будет не что иное, как ваше поражение. Таким образом, с самого начала вы должны безо всякого предупреждения атаковать первым со всех направлений. Каждый удар должен быть быстрым и сильным, не оставляющим ему шансов на контратаку и не позволяющим ему использовать его преимущества. Тогда вы, вероятно, сможете изменить ход развития событий и победить там, где должны были проиграть».

Как вспоминал Карл Цестари, в его присутствии практически то же самое, но гораздо жёстче и короче один заключенный сказал другому, более крупному и физически сильному, когда тот начал ему угрожать: «Ты меня так пугаешь, что я не буду с тобой драться. Я тебя просто убью».

Если не действия от обороны, то, возможно, альтернативой агрессивной атаке является тактика, построенная на финтах, обманных движениях и постоянной смене дистанции? В спортивном поединке — возможно, при самозащите — однозначно нет.

Игра дистанцией и манёвры хороши для спортивного матча, когда в вашем распоряжении ровная, хорошо освещённая поверхность и всего один противник. Попробуйте поманеврировать в лифте, на стоянке между машинами, на льду, в густой траве, на лестнице…

Финт призван вызвать у противника определённую реакцию, при этом он выполняется вместо атаки, способной нанести противнику повреждения. Представьте, что оппонент просто проигнорировал ваш финт или не увидел его. Как минимум вы впустую потратили время и движение. А что если в момент вашего финта противник пошёл навстречу и нанёс вам полноценный удар? Или его приятели уже на подходе?

Не тратьте свои силы и драгоценные мгновения на попытку разыграть шахматную партию с тем, кто даже в шашки играть не умеет. Более того, он не намерен вообще ни во что с вами играть, он просто хочет вас убить или покалечить. Ваш единственный шанс уцелеть заключается в том, чтобы без промедления вывести его из строя и как можно быстрее покинуть это место.

Литература

1. Fairbairn W. Е. Resume of Service for Legion of Merit Award (послужная характеристика для награждения орденом «Легион Почёта»),

2. Green Т. A. Martial Arts of the World: An Encyclopedia. ABC–CLIO. 2001. Vol. 2.

3. Die H. Matthew Woodring Stover. Del Rey, 1999.

4. Rigden D. SOE Syllabus of Lectures. Close Combat. 1943, October / в сб. SOE SYLLABUS: Lessons in Ungentlemanly Warfare, World War II (Public Record Office Secret History Files). Public Record Office, 2001.

5. Knapp M. L., Hall J. A. Nonverbal communication in human action. Belmont, CA: Wadsworth, 2001.

6. Guerrero L., Devito J. A., Hecht M. L. The nonverbal communication reader: Classic and contemporary readings. Prospect Heights, IL: Waveland, 1999.

7. Richmond V. P., McCrosky J. C. Nonverbal behavior in interpersonal relations (4th ed.). Boston. Allyn & Bacon, 1999.

8. Zeuschner R. Communicating Today: The Essentials. Boston: Pearson /Allyn & Bacon, 2002.

9. Calero H. H. The Power of Nonverbal Communication How You Act Is More Important Than What You Say. Silver Lake Publishing, 2005.

10. Patton G.S., Jr. The Secret of Victory. 1926, March 26.

11. Марк Аврелий. Размышления. Серия: Антикстиль, Кристалл.

12. Сценарий учебного фильма OSS «Gutterfighting». Part II. Unarmed, 1944 (Second Revision, 3/25/44).

Захватить инициативу и удержать её, опережать противника и заставлять его ошибаться, иными словами, управлять ходом боя, а не просто реагировать на происходящее — ключом ко всему этому является понимание того, как человек принимает решения и действует в ситуации противоборства.

Пожалуй, наилучшую модель, описывающую принятие решений в бою, создал военный стратег Джон Бойд[66]. Так называемый цикл Бойда изначально был разработан для формализации действий пилота истребителя в дуэльном бою с противником, однако в силу своей универсальности данная модель в настоящее время применяется для описания человеческой деятельности в условиях конкуренции или вооружённой борьбы на любом уровне. Цикл Бойда стал одной из основ современной военной стратегии ряда стран, в том числе США, Великобритании и Австралии.

Согласно модели Бойда, человек в условиях противоборства мыслит и действует в рамках непрерывно повторяющегося цикла из четырёх этапов: Наблюдение — Ориентация — Решение — Действие[67], сокращённо НОРД (рис. 8).

Наблюдение представляет собой сбор информации как об окружающем, так и о собственном состоянии.

Ориентация является ключевым этапом цикла Бойда, на котором на основе опыта, знаний, психологического настроя и многих других факторов информация, полученная на этапе наблюдения, превращается в понимание ситуации.

На основе этой оценки формируются альтернативные варианты действий.

Решение — это выбор наиболее подходящего варианта действий.

Действие — это практическая реализация выбранного действия.

Необходимо отметить ряд важных моментов:

• наблюдение не прекращается после перехода к следующим этапам цикла, а поступающая при этом информация используется для коррекции (и даже отмены) принимаемых решений и выполняемых действий;

• этапы цикла всегда выполняются в указанной последовательности без пропусков (например, нельзя перейти сразу от наблюдения к действию);

• нельзя перейти к следующему этапу, не отработав текущий (если информации собрано недостаточно, нельзя сориентироваться в ситуации; если на этапе ориентации не удаётся сформировать хотя бы один вариант действия, нельзя принять решение; не приняв решения, нельзя перейти к его осуществлению и т. д.).

Чтобы ухватить суть концепции Бойда, поэтапно рассмотрим его цикл на гипотетическом примере.

Наблюдение — вы смотрите на противника и видите, что он держит обе руки очень высоко, чем оставляет низ своего живота без защиты.

Ориентация — на основе оценки собственного расположения относительно противника и дистанции до него, освоенных вами приёмов, опыта и ряда других факторов вы понимаете, что можете достать противника в незащищённый живот либо ударом руки с глубоким выпадом, либо ударом носком ноги, выполняемым на коротком подскоке. Кроме того, вы можете проигнорировать эту брешь в обороне своего оппонента, либо расценив её как ловушку, либо исходя из прежнего опыта, который говорит, что данный противник очень быстро прикрывается от атак в живот.

Решение — оценив все альтернативы и взвесив все «за» и «против», вы решаете атаковать ударом ноги.

Действие — вы бьёте противника носком ноги в низ живота.

Ваш противник также действует в рамках цикла НОРД. В описываемой гипотетической ситуации на этапе наблюдения ваш оппонент видит, как вы начинаете выполнять подскок. На этапе ориентации он оценивает, какую атаку вы могли начать с подскока и в какой уровень вы её направляете, а также прикидывает, как ему защититься. На этапе решения, разгадав ваш замысел, противник решает уйти с линии атаки, и на этапе действия он выполняет этот уход.

Вы наблюдаете, как ваш удар уходит в пустоту и… вновь продолжается бой.

Таким образом, в бою вы взаимодействуете с противником, а ваш цикл НОРД с его циклом. Действия и положение противника являются основной частью исходной информации для вашего цикла, в то время как ваши действия и положение подпитывают его цикл. Причём так же, как и бой, это взаимодействие между циклами идёт не «по шагам», а непрерывно, в реальном масштабе времени. Поскольку ваш мозг продолжает собирать и анализировать информацию в течение всего боя, неожиданное поведение противника, незапланированный эффект от вашей атаки или внезапное изменение ситуации в целом могут внести коррективы в протекание вашего цикла на любом его этапе.

Понимание и правильное использование концепции Бойда является ключом к достижению превосходства в бою. Чаще всего в работах на данную тему встречается совет двигаться по своему циклу НОРД быстрее, чем противник движется по своему циклу. Данная рекомендация, однако, не гарантирует победы и, очевидно, обусловлена поверхностным знакомством с работами Бойда либо их излишне упрощённым пониманием.

Во-первых, важна не только скорость принятия и осуществления решений, но и их адекватность ситуации. Предположим, что вы играете с оппонентом в блиц-шахматы[68]. Согласитесь, ведь для того чтобы выиграть, вам будет недостаточно просто делать ходы быстрее своего противника. Ошибка, сделанная быстро, остаётся ошибкой.

Во-вторых, нельзя упускать из виду эффективность действий. Что толку осыпать противника градом слабых ударов, не наносящих ему никаких повреждений? Пропустив несколько таких безвредных тычков, противник, скорее всего, прервёт вас встречным ударом или войдёт в захват для боя в клинче или борьбы.

Таким образом, для того чтобы нанести противнику поражение, мало просто превосходить его в скорости выполнения всех этапов цикла НОРД, необходимо принимать правильные решения и действовать эффективно. Казалось бы, всё сводится к банальному соревнованию, в котором победа достаётся более быстрому, сильному и технически подготовленному.

Однако, как показывает жизнь, это далеко не так. Уличная шпана, никогда серьёзно не занимавшаяся спортом, избивает, калечит и даже убивает чемпионов мира по боксу, борьбе, карате и прочим единоборствам; плохо вооружённые партизаны, не имеющие какой-либо специальной подготовки, уничтожают колонну бронетехники и численно превосходящий их отряд кадровых военных; самолёты, подавив радары системы ПВО радиопомехами, прорываются для нанесения удара по стратегически важным объектам в глубине территории противника.

Что же объединяет все эти на первый взгляд разнородные примеры? Ключом к победе в них стало не само нападение на противника, а атака на его цикл НОРД. Уличные преступники атакуют без предупреждения или усыпляют бдительность своей жертвы безобидным вопросом, создавая благоприятные условия для неожиданного нападения; в партизанской войне нет линии фронта, противнику неизвестно, где расположены и как перемещаются партизанские отряды, в результате чего практически невозможно предугадать место следующего удара; операторы системы ПВО, против которой используются радиопомехи, не в состоянии выбрать из сотен отметок воздушных целей на экранах своих радаров те, которые соответствуют реальным самолётам.

Согласно одному из основополагающих принципов концепции Бойда: следует непрерывно адаптироваться к постоянно меняющимся условиям боя, лишая при этом противника такой возможности. Необходимо затруднить своему врагу получение информации и принятие решений. Надо стремиться достичь максимального несоответствия между тем, что противник наблюдает или ожидает, и тем, на что ему приходится реагировать. Иными словами, нужно вынудить его совершать ошибки.

Очевидно, что опытный (или правильно обученный) противник будет со своей стороны пытаться воздействовать на ваш цикл НОРД. Что подводит нас к центральной идее концепции Бойда: в ходе боя противоборство идёт не только на физическом уровне, но и на информационном, и на психологическом. Для достижения превосходства необходимо атаковать не только самого противника, но и его цикл НОРД, защищая при этом и себя, и свой цикл.

Грамотное применение концепции Бойда позволяет нанести противнику поражение, не соревнуясь с ним в том, в чём он, возможно, сильнее вас. Возьмём в качестве примера часто задаваемый вопрос: «Как мне для проведения атаки сблизиться с противником, который умеет драться, готов к бою и, возможно, даже занял стойку?» Не надо ограничивать себя рамками спортивного соревновательного мышления и искать ответ в особой технике перемещений или специальной многоходовой комбинации ударов. Сделайте то, чего он не ожидает, или обманите его. Можете сделать вид, что не собираетесь драться, протяните кошелёк, изобразите попытки решить всё миром. И сблизьтесь с ним в процессе этого, выходя на нужную вам дистанцию для начала атаки. Либо бросьте ему что-то в лицо[69] (горсть монет, свою шапку, перчатку со своей руки и т. п.) и рванитесь со своей атакой вслед за летящим предметом. В конце концов, можно сделать вид, что вы испугались, а потом внезапно ринуться на него бегом, сопровождая это диким воплем. Вариантов решения множество, если вести бой не только на физическом уровне, но и на информационном.

Кто первый встал — того и тапки

Начало боя является специфической ситуацией, в которой очень большое значение имеет то, кто начал первым (влияние этого факта на психологический настрой описано в главе «Жертва, хищник или соперник?»).

С точки зрения цикла НОРД преимущество начавшего первым в том, что на момент атаки он уже находится на финальном этапе своего цикла — атакующий уже действует, защищающийся при этом только начинает движение по циклу НОРД — он должен увидеть движение противника, распознать в нём атаку, принять решение и только после этого сможет действовать[70].

Наглядным примером того, какую фору имеет напавший первым, являются результаты исследований, проведённых в интересах полиции США [1]. Для участия в эксперименте было привлечено 1400 офицеров полиции. Испытуемый должен был держать руку с пистолетом у пояса и ждать появления светового сигнала. Как только лампа загоралась, полицейский должен был поднять руку на уровень плеча и выстрелить не целясь. В среднем весь этот процесс занял 0,73 секунды. Иными словами, столько заняли все четыре этапа цикла НОРД, начатого по световому сигналу.

Что можно сделать за это время? Судите сами: повторный выстрел в ту же цель занимает всего 0,38 секунды, третий — 0,36 секунды [2]. Таким образом, за 0,73 секунды злоумышленник, первым открывший огонь по полицейскому, успел бы сделать ещё два выстрела, прежде чем офицер откроет ответный огонь.

Когда эксперимент усложнили, и от полицейского потребовалось не просто поднимать руку по сигналу и нажимать на курок, а произвести два выстрела по цели, расположенной на расстоянии около 2 метров, среднее время выполнения задания возросло до 2,84 секунды. Очевидно, что время, затрачиваемое на этапе действия (подъём руки и нажатие на курок), осталось практически неизменным, а вот длительность выполнения этапа ориентации существенно увеличилась.

Что можно успеть сделать практически за 3 секунды? Вариантов масса. В качестве примера можно привести результаты экспериментов, которые Массад Айюб[71] неоднократно проводил на своих курсах самообороны. Один 18-летний парень за 0,9 секунды успел преодолеть 6,4 метра[72] и нанести укол ножом. Мужчины в возрасте от 40 до 60 лет (в том числе люди с протезом коленного сустава и несколько здоровяков весом за 130 кг) успели с места пробежать 6,4 метра и нанести укол за время от 1,4 до 1,7 секунды. В учебном видео для полиции мастер филиппинских боевых искусств успел преодолеть 6,4 метра и проколоть пять воздушных шариков, закреплённых на теле полицейского в разных местах, примерно за 1,6 секунды.

Следует помнить, что в данном эксперименте испытуемые реагировали на однозначно воспринимаемый, не требующий детального анализа сигнал — свет лампы. Если бы офицеру требовалось среагировать на визуальный образ противника, направляющего на него оружие, время реакции возросло бы ещё больше. Кроме того, в ходе эксперимента полицейские не испытывали стресс, который бы, безусловно, отразился на результатах, однако в целом картину бы это не поменяло.

Возможно, для кого-то пример среднестатистического полицейского не показателен. Ведь бытует мнение, что длительные систематические занятия восточными единоборствами существенно ускоряют реакцию. Согласно проведённым исследованиям, опытный каратист успевает заметить атаку противника и выполнить защитную технику в среднем за 0,3–0,4 секунды[73] [3, 4]. Удар боксёра с дистанции, не требующей подшага, занимает в среднем всего 0,16—0,2 секунды[74], даже человек, не имеющий специальной подготовки, способен ударить за 0,3 секунды. Очевидно, что в большинстве случаев даже тренированный человек не успеет защититься. Более того, даже дистанция в один шаг не является полноценной защитой. Удар рукой в голову с шагом (ой цуки дзёдан) в исполнении опытного каратиста занимает всего 0,43 секунды [5], т. е. время, сравнимое с тем, что требуется для выполнения защитного движения.

Таким образом, на определённой дистанции по-настоящему неожиданная атака всегда будет опережать защиту, невзирая на уровень подготовки обороняющегося. Именно поэтому во всех видах спортивных единоборств, включая фехтование, противников перед началом боя ставят на таком расстоянии друг от друга, чтобы они не могли провести атаку без предварительного сближения. По той же причине (но уже с противоположной целью) злоумышленник, согласно одной из распространённых схем уличного нападения, вначале сближается со своей жертвой под каким-нибудь не вызывающим подозрения предлогом, чтобы занять выгодное положение для атаки.

Вполне резонным является вопрос, как же быть со случаями, когда людям удаётся успешно защититься на ближней дистанции? Очевидно, что в основе лежит оправдавшийся прогноз действий противника, т. е. атака, по сути, не была неожиданной. Если же при нападении с малой дистанции защитная реакция запускается не предчувствием атаки, а только по факту её обнаружения, то защита не может быть выполнена вовремя. В основе этого лежит психофизиология в чистом виде — если для выполнения атаки требуется меньше времени, чем на её обнаружение, оценку и выполнение защитного движения, то защита просто обречена на опоздание.

Предвосхитить и опередить

Что нужно делать, чтобы не пропустить первую атаку в ситуации самообороны? Существуют два принципиально различных подхода к решению этой задачи, каждый из которых имеет свои достоинства и недостатки.

Первый метод защиты связан с понятием зоны личной безопасности и основан на использовании дистанции и взаимного расположения с потенциальным противником для предотвращения неожиданной атаки. Суть подхода проста: необходимо, чтобы вас отделяло от противника некое пространство — зона личной безопасности, которую ему необходимо преодолеть, прежде чем он сможет на вас напасть. В идеале граница данной зоны должна находиться на таком расстоянии от вас, чтобы исключить выполнение против вас атаки с места без предварительного сближения. Таким образом, данный метод призван дать вам дополнительное время на выполнение необходимых этапов цикла НОРД, чтобы успеть увидеть атаку, распознать её, выбрать и применить защитную технику.

В настоящее время данная концепция стала достаточно популярной, в первую очередь, благодаря Джеоффу Томпсону (см. главы «Обуздать страх» и «Мудрость Ллап-Гоч») и его методу самозащиты «изгородь» (fence). Вместе с тем сама идея далеко не нова. Так, например, ещё как минимум лет за двадцать до появления первых упоминаний о методе Томпсона, сотрудников ФБР учили сходному способу контроля зоны личной безопасности в рамках курса по ведению беседы с подозреваемым.

А ещё задолго до этого основатель стиля сётокан карате Гитин Фунакоси рекомендовал, сворачивая за угол, делать это по широкой дуге, поскольку неизвестно, что таится за поворотом [7]. По воспоминаниям мастера Масатоси Накаяма, сам Фунакоси «никогда не сворачивал за угол, держась близко к стене дома, а проделывал широкий круг, чтобы избежать неожиданностей» [8].

Уильям Фейрберн в Руководстве для полиции Шанхая и основанной на нём книге по самообороне рекомендовал не подпускать к себе подозрительного человека ближе чем на три метра [9].

Очевидно, что данный подход применим далеко не всегда. Попробуйте держать безопасную дистанцию до незнакомца в лифте, на парковке между машинами, в общественном транспорте и т. п. Более того, не стоит забывать, что нападению может предшествовать разговор, а его зачастую ведут, стоя практически вплотную.

В защите дистанцией есть ещё один неприятный момент. Вы можете посчитать противника безоружным и удерживать его на расстоянии, исключающем нанесение удара без сближения. Если в такой ситуации он начнёт извлекать оружие, то вы из-за разделяющей вас дистанции не успеете ему в этом помешать. А если указанное оружие будет огнестрельным или травматическим, вы окажетесь в зоне его поражения, в то время как противник будет для вас вне досягаемости.

В основе второго метода предотвращения неожиданной атаки лежит принцип «лучшая защита — это нападение». Проще говоря, вы, не дожидаясь враждебных действий противника, атакуете его первым. Иными словами, вы нападаете на противника до того, как он нападёт на вас.

Требование к дистанции до оппонента прямо противоположно аналогичному требованию при предыдущем подходе. Для того чтобы повысить вероятность успешной атаки, необходимо вначале сблизиться с противником, что одновременно даёт и ему возможность атаковать вас.

Но это, однако, далеко не главный недостаток данного подхода. Основная опасность, грозящая человеку, использующему превентивную атаку, состоит в том, что в глазах закона он становится инициатором конфликта. И этот факт подтвердят свидетели произошедшего, более того, в эпоху, когда видеокамера есть практически в каждом мобильном телефоне и повсеместно используются камеры наблюдения, велика вероятность того, что ваши действия будут зафиксированы. Доказать, что это была самооборона, будет, мягко говоря, весьма не просто.

Кроме того, очень высока цена ошибки. Человек, пытающийся держаться на расстоянии от незнакомцев, в худшем случае будет выглядеть трусоватым чудаком. Человек, накинувшийся на прохожего, который всего лишь спросил: «Который час?», становится преступником.

Не случайно в японских боевых искусствах стратегия превентивного нападения (сэнсэн-но-сэн), предусматривающая атаку по предчувствию агрессивных намерений противника, считается высшим уровнем мастерства, поскольку требует большого опыта и развитой интуиции.

Оставив в стороне моральную дилемму правомерности упреждающей атаки, а также потенциальные проблемы с законом (оба эти вопроса за вас всё равно никто не решит), сконцентрируемся на том, как добиться эффекта неожиданности.

Существуют три основных пути:

• максимальная незаметность подготовительной фазы атаки;

• отвлечение внимания;

• формирование ложных ожиданий.

Безусловно, для достижения наилучших результатов данные методы можно и нужно комбинировать.

Первый подход основан на том, чтобы дать противнику как можно меньше информации, затрудняя ему наблюдение и ориентацию, т. е. обнаружение вашего движения и распознавание в нём атаки, особенно в её начальной фазе. Чтобы оппоненту было трудно «читать» ваши движения, необходимо тренироваться перед зеркалом и, при возможности, проверять свою технику на малозаметность начальной фазы с разными партнёрами. Именно так рекомендовал отрабатывать это качество У. Фейрберн. Помимо этого, он сам, постоянно экспериментируя и изучая методы, используемые преступниками для внезапного нападения, выявил ряд ключевых моментов, обеспечивающих малозаметность атаки".

Во-первых, важно, чтобы в самом начале атакующего движения не было резкого изменения положения вашего тела по высоте. Во-вторых, следите, чтобы руки не выходили в стороны за контур тела. Не оттопыривайте локти. В-третьих, исключите замах. Учитесь наносить удар из того положения, где в данный момент у вас находятся руки.

Помните, что человек лучше распознаёт начало движения, а не изменения в его скорости и траектории. Не замирайте на одном месте, начните двигаться заранее, замаскировав это жестикуляцией и не вызывающими подозрения движениями (вроде почесать нос, поправить или отряхнуть одежду и т. д.). [75]

Второй подход к достижению неожиданности действий также связан с воздействием на этап наблюдения в цикле НОРД вашего противника, однако вместо того чтобы пытаться сделать своё движение малозаметным, вы, наоборот, делаете нечто явное, призванное приковать к себе внимание противника. Для этого нужно сделать что-то такое, что займёт мозг противника на долю секунды, создавая благоприятный момент для вашей атаки. Можно использовать вопрос либо вежливую просьбу повторить только что сказанное под предлогом плохого слуха. Можно протянуть противнику что-то, сказав «держи». Можно что-то метнуть или выплеснуть ему в лицо. В условиях низкой освещённости можно направить противнику в глаза луч мощного фонарика. Можно выключить свет. Можно резко и громко крикнуть. Подобные рецепты и их вариации можно перечислять почти до бесконечности (чем собственно и занимаются авторы ряда книг по самообороне). Однако гораздо важнее понять принцип и применять его, адаптируясь к ситуации. А если вам придёт в голову какой-то оригинальный метод отвлечения внимания — не рассказывайте его никому. Эти методы, как фокусы, — если всем известно, как их делать, то они уже не удивляют.

Третий метод достижения внезапности воздействует на этап ориентации цикла НОРД вашего противника посредством формирования у него ложных ожиданий. Идея заключается в создании у противника впечатления, что вы не собираетесь применять силу или вообще конфликтовать. Как только он в это поверит, вы должны немедленно атаковать. Подыграйте своему оппоненту. Если он чего-то требует — сделайте вид, что соглашаетесь, угрожает — имитируйте испуг (либо просто не старайтесь его скрыть), будьте вежливы, не прибегайте к угрозам и ругани. Можете даже начать его упрашивать: «Ну не надо, пожалуйста…», «Ну давай по-хорошему…», «Только не бей…» и т. п. Говорить всё это надо дрожащим, срывающимся голосом, который в стрессовой ситуации даётся легко. Можно даже имитировать сердечный или астматический приступ.

Чтобы лучше понять то, как действует психологический механизм прогноза поведения оппонента, рассмотрим так называемую лестницу эскалации конфликта (рис. 9).

Как работает эта схема, можно понять на примере.

Гопник (дружелюбно): Эй, пацанчик, дай мобилку позвонить.

Человек (вежливо): Извините, у меня нет.

Гопник (напрямик): Дай, очень надо.

Человек (напрямик): Нет.

Гопник (словесная атака): Ты [нецензурно], что [нецензурно]!?

Гопник (физическая атака).

В ситуации назревающего конфликта человек склонен общаться и действовать на той «ступени», на которой он находится, при этом он стремится «передвинуть» своего оппонента на более низкую «ступеньку» и удержать его там. Если оппонента не удаётся «сдвинуть вниз» со своей «ступеньки», человек переходит на более высокую «ступень», чтобы оппонент оказался ниже его на данной лестнице.

Границы того, насколько «высоко» человек может взойти по данной лестнице или насколько «низко» опуститься, сугубо индивидуальны. Вместе с тем человек ожидает от других того же, на что считает способным самого себя.

Больше всего человека шокирует резкая смена поведения, при которой оппонент перескакивает сразу через несколько «ступенек», например, внезапно переходит от вежливого тона непосредственно к атаке.

Вот как описывают метод, которым пользовался Эрик Сайкс[76]: «Сайкс всегда контролировал ситуацию и управлял темпом её развития. Начав кротко и предельно вежливо, он мог затем меньше чем за один удар сердца превратиться из «приходского священника» в буйнопомешанного. Вашу бдительность усыпляла его мягкая манера общения, и прежде чем вы успевали среагировать, он «убивал» вас одной гигантской вспышкой свирепости».

Принципиально сходный метод под названием «счастливое лицо» (ит. faccia contenti) был популярен у мафиози. Для того чтобы замаскировать свои намерения и сблизиться на дистанцию атаки, не вызывая подозрений, преступник, направляясь к жертве, шёл улыбаясь и что-нибудь добродушно говоря.

При использовании словесного отвлечения главное — помнить два ключевых момента. Во-первых, интонация, мимика и жестикуляция гораздо важнее самих слов. Оппонент, особенно находящийся на взводе, может плохо воспринимать смысл ваших слов, однако эмоциональную окраску вашей речи уловит с лёгкостью. Во-вторых, нельзя затягивать разговорную часть. Увлекаясь разговором и актёрской игрой, вы отвлекаете, прежде всего, не своего противника, а самого себя. Не исключено, что оппонент уже принял решение атаковать, и ваши слова ничего не изменят. Более того, ваш затянувшийся монолог предоставляет ему отличный шанс осуществить свои намерения.

И ещё один совет: не надейтесь на то, что при необходимости вы без подготовки сможете убедительно импровизировать. Необходимо хотя бы немного отрепетировать свою роль перед зеркалом.

В дополнение к отвлечению противника разговором можно воспользоваться специальной техникой перемещения, которой обучали надзирателей в ряде тюрем США для сближения с агрессивно настроенными заключёнными. Она основана на движении иноходью. Обычно при ходьбе, вынося ногу вперёд, вы одновременно выносите вперёд разноимённую руку. При движении иноходью вы выносите вперёд одноимённые ногу и руку. Иными словами, шагая вперёд правой ногой, вы качаете вперёд правой же рукой, а шагая левой ногой, качаете левой рукой. Метод этот неестественный и требует отработки, чтобы всё получалось раскованно и плавно. Противник, глядя на вас, испытывает затруднения с подсознательным анализом и узнаванием шаблона вашего движения (о шаблонах движения чуть ниже). В результате противник застревает на фазе ориентации своего цикла НОРД и не видит в вашем приближении угрозы (конечно, если вы не испортите дело мимикой, словами или жестами).

Миттельшпиль[77]

Задача воздействия на цикл НОРД своего противника остаётся актуальной и после того, как первая атака уже имела место, и намерения друг друга стали ясны всем участникам конфликта, меняются лишь пути её решения.

Основными направлениями атаки на цикл НОРД должны стать воздействия на этапы наблюдения и ориентации, поскольку на них приходятся наибольшие затраты времени. В качестве примера можно привести исследования, проведённые в интересах полиции США [10]. Для участия в эксперименте было привлечено 102 офицера полиции. Каждый испытуемый, держа в руке пистолет, должен был по световому сигналу нажать на курок. В среднем полицейский затрачивал на это около 0,31 секунды, из которых нажатие на курок занимало 0,06 секунды. Затем эксперимент усложнили, так что вместо однозначной реакции на загорающийся свет офицер должен был нажимать на курок, только если загорится особая комбинация из трёх лампочек сразу. Время выполнения задания сразу же возросло до 0,56 секунды. Учитывая, что время прожатия курка не изменилось, очевидно, что этапы наблюдения и ориентации стали требовать больших затрат времени. Более того, в 13 % случаев полицейские допустили ошибку: 9 % участников выстрелили без получения разрешающего сигнала, а 4 % — наоборот, не выстрелили тогда, когда были должны это сделать по условиям эксперимента. Наконец в третьем эксперименте было оценено влияние ожидания на скорость и безошибочность выполнения задания. В отличие от второго эксперимента, в котором лампочки зажигались в случайных сочетаниях, в третьем они загорались в особой последовательности, так что полицейский мог предсказать появление комбинации огоньков, разрешающей стрельбу. Время на выполнение задания сократилось в среднем на 20 % — офицеры справились за 0,46 секунды. Кроме того, существенно сократилось количество ошибок. Только в 5 % случаев полицейские выстрелили без команды, при этом никто из испытуемых не пропустил сигнала открыть огонь.

Результаты данного эксперимента весьма показательны. Во-первых, элементарное усложнение наблюдаемой картины и привнесение необходимости распознать конкретный образ привели к существенному повышению времени реакции, а также к появлению ошибок. Во-вторых, прогноз развития ситуации, основанный на знании типового сценария её протекания, позволил ощутимо снизить время, затрачиваемое на сбор и анализ информации, а также уменьшить число допущенных ошибок.

Таким образом, для того чтобы мешать противнику двигаться по его циклу НОРД, необходимо, в первую очередь, воздействовать на его процессы наблюдения и ориентации. Кроме того, для ускорения своего движения по НОРД важно уметь распознавать намерения противника как можно раньше, чтобы иметь возможность ориентироваться и принимать решения в условиях неполной информации.

Прежде всего можно воздействовать на способность противника наблюдать ваши действия. Помимо уже описанной выше малозаметности начальной фазы ваших ударов для этого можно использовать те или иные атаки глаз противника, можно сдвинуть ему на глаза его шапку или капюшон, можно что-то набросить ему на голову и т. п. (Как можно хотя бы отчасти подготовиться самому к действиям вслепую, описано в главе «Принцип Шопенгауэра».)

Чтобы собственный этап ориентации можно было завершить быстрее, необходимо уменьшить количество собираемой информации, которая затем поступает на обработку.

Во многом то, сколько информации вам необходимо собрать, прежде чем вы сможете понять, как поступить, определяется тем, как построена ваша система самозащиты.

Понять это проще всего на примере. Допустим, вы изучаете, как противодействовать в ситуации, когда противник вас схватил. В ряде систем рукопашного боя предлагаются различные контрприёмы в зависимости от того, какой именно захват выполнен. Согласно такой идеологии построения защиты, в случае когда противник схватил вас за запястье, надо выполнить приём № 1, за руку выше локтя — приём № 2, за плечо — № 3, за воротник — № 4, за волосы на голове — № 5. Более того, некоторые системы предполагают в каждом из перечисленных случаев два различных приёма в зависимости от того, какой рукой (одноимённой или разноимённой) противник выполнил захват. Для успешного применения такой системы, основанной на узкоспециализированных приёмах, до начала собственной контратаки потребуется проанализировать, какой рукой и за какое конкретно место противник вас схватил. Теперь представим систему, в которой на любой захват или его попытку отвечают одним и тем же — молниеносным прямым ударом в голову. Как вы думаете, какой из подходов окажется быстрее в применении?

Не забудьте также о времени, которое придётся затратить на подготовку. В первом случае нужно отработать 5 (или даже 10) техник, а во втором — всего одну.

Возвращаясь к теме ограничения объёма собираемой и обрабатываемой информации в целях ускорения прохождения собственного цикла НОРД, необходимо прислушаться к следующей рекомендации, которую дают в ряде традиционных боевых искусств. Во время боя не смотрите в глаза или в лицо своему противнику. В ходе исследований было установлено, что наш мозг подсознательно обрабатывает выражение лица, которое мы видим, причём человек не может сознательно контролировать данный процесс. Это часть заложенного в нас природой механизма невербального обмена информацией, доставшегося нам по наследству от далёких предков, лишённых дара членораздельной речи. Следовательно, посмотрев в глаза или лицо противнику, вы автоматически будете затрачивать часть «вычислительных способностей» своего мозга на анализ увиденного. Более того, это может оказать влияние на ваш психологический настрой. Взгляд «глаза в глаза» является непременным атрибутом ситуации «соперничество», а это наихудший из возможных настроев (см. главу «Жертва, хищник или соперник?). Не случайно легендарный мастер Уэсиба[78] учил: «Не смотрите своему противнику в глаза, иначе ваш разум затянет в его глаза».

В некоторых стилях индонезийского боевого искусства силат данный феномен стараются использовать для того, чтобы воздействовать на психику противника. В ходе противоборства боец смотрит в центр груди противника и избегает зрительного контакта с ним, а перед самой своей атакой направляет взгляд ему в глаза. Более того, боец может сделать гримасу и широко раскрыть глаза, чтобы «сделать страшное лицо». Мозг противника оказывается внезапно загруженным анализом выражения лица, что может внести в его цикл НОРД задержку, которой будет вполне достаточно для успешного выполнения атаки.

Для воздействия на способность противника ориентироваться в ситуации следует перемещаться и менять уровни атаки. Атаки, следующие друг за другом с уменьшающимися интервалами, сами по себе достаточно сильно загружают противника. Противник наблюдает ваши действия, начинает ориентироваться в ситуации, подбирая ответ, и в этот момент ему поступает информация о вашем новом положении или новой атаке, в результате он вынужден переоценить ситуацию, и тут ситуация вновь изменяется. У вашего противника получается своеобразное короткое замыкание первых двух этапов цикла НОРД: наблюдение — ориентация — наблюдение — ориентация —…

Для того чтобы вас самих не могли подобным образом «замкнуть» шквальной атакой в первых двух этапах цикла, необходимо такую ситуацию отрабатывать на тренировках. Важно научиться реагировать не только на каждую атаку в отдельности, но и на частоту их следования. Когда вы почувствуете, что подвергаетесь подобной лавинообразной атаке и теряете контроль над ситуацией, необходимо взрываться встречной атакой.

Очень важным аспектом этапа ориентации является распознавание атаки в движении противника. Чем быстрее вы поймёте, что делает ваш противник, тем скорее вы сможете ему адекватно противодействовать. (Рекомендации по отработке общей скорости ориентации в складывающейся ситуации приведены в главе «Принцип Шопенгауэра».)

Как показали многочисленные исследования, человек подсознательно разбивает то, что видит, на фрагменты, которые сравнивает с образами, хранящимися в его памяти [11, 12]. В результате многократного повторения процесса узнавания конкретного движения человек обучается распознавать его быстрее, поскольку он уже знает, какие фрагменты для этого движения наиболее характерны. Эти элементы объединяются в подсознании в некий устойчивый шаблон, с помощью которого человек в дальнейшем легко узнаёт данное движение.

В одном из экспериментов опытным каратистам и обычным людям демонстрировали видеозаписи различных ударов карате, снятые так, как человек видел бы эти атаки в жизни, если бы они выполнялись против него [6]. Частота кадров составляла 30 кадров в секунду, как при воспроизведении видео по системе NTSC. Иными словами, каждый кадр записи демонстрировался испытуемому 33 миллисекунды. От испытуемого требовалось определить, какой удар выполняется (рукой или ногой) и куда он наносится (в грудь или в голову). Каратисты со стажем в среднем сумели узнать атаку по первым 7 кадрам видеозаписи, в то время как обычным людям для этого потребовалось 10 кадров.

Аналогичные эксперименты на скорость узнавания движения или позиции были проведены и в других видах спорта, от тенниса до шахмат. Везде наблюдалась сходная картина: люди, длительное время занимавшиеся данным видом спорта, гораздо быстрее новичка могли оценить складывающуюся ситуацию и распознать намерения оппонента. Кроме того, как показали исследования, человек лучше узнает те движения, которые сам умеет выполнять. Иными словами, обучаясь какой-то технике, человек одновременно обучается узнавать её в чужом исполнении.

Было сделано и ещё одно не менее важное наблюдение: если в шахматах позиция фигур на доске была совершенно случайна либо если в спорте техника движения была нестандартной, то эксперт затрачивал столько же времени на анализ ситуации, сколько и новичок. Таким образом, ещё раз был подтверждён постулат о том, что человек хорошо узнаёт только то, с чем часто сталкивается.

Казалось бы, всё ясно: необходимо как можно больше времени уделять спаррингам и отработке в парах. Это научит распознавать атаки на их ранней стадии, что, безусловно, даст определённое преимущество в бою.

Однако не всё так однозначно. Дело в том, что существует риск научиться узнавать эти движения только в исполнении конкретных людей — ваших партнёров по тренировкам. Возможно, ваш партнёр делает из раза в раз одну и ту же ошибку, например, начинает атаку, излишне подаваясь вперёд или приподнимая плечо. Этот признак атаки отложится в вашей памяти, и в результате в бою с человеком, не допускающим такой ошибки, вы не сможете быстро распознать данный приём.

Ещё одним ограничением является то, что подобным образом можно научиться узнавать только те атаки, которые будут отрабатываться на тренировках. То есть, занимаясь в секции карате, вы не научитесь узнавать атаку борца, и наоборот. Более того, воспринимая противника сквозь фильтр сформированных шаблонов, есть риск увидеть в его движении знакомый приём, а не ту атаку, которую он выполняет на самом деле. Так, например, то, что в результате многолетних занятий борьбой может показаться попыткой прохода в ноги, на деле может оказаться ударом ножом.

Помимо очевидного вывода о том, что нужны не просто спарринги и парная отработка в рамках вашей группы (секции или школы), а регулярные встречи и совместные тренировки с представителями других систем и направлений, есть и ещё один, напрямую касающийся боя.

Если вы чувствуете, что ситуация складывается не в вашу пользу, очевидно, что противнику хорошо знаком данный сценарий развития событий. Не играйте в его игру. Необходимо создать хаос, «спутать карты», чтобы перевести события в незнакомое для противника русло. Классическим примером может служить эндшпиль[79] партии Остапа Бендера с одноглазым шахматистом, в котором Остап вначале украл у противника ладью, а затем швырнул несколько фигур тому в лицо[80].

Для ускорения прокрутки своего цикла НОРД необходимо снизить затраты времени на этапе принятия решения. Принципиально этого можно достичь двумя методами (а лучше их сочетанием). Во-первых, необходимо устранить колебания и нерешительность (об этом говорится в главе «Недрогнувшей рукой»). Во-вторых, надо ускорить процесс выбора решения из множества альтернатив.

Время, затрачиваемое человеком на выбор одного из вариантов, увеличивается с ростом общего числа имеющихся альтернатив. Эта зависимость[81] носит название закона Хика — Хаймена, в честь двух учёных, открывших её независимо друг от друга (13, 14]. Согласно этому закону, появление второй равноценной альтернативы ответа увеличивает время реакции на 58 %! В результате знание нескольких равноценных способов решения задачи оказывается не преимуществом, а обузой.

Прежде чем сделать напрашивающийся вывод, задайтесь вопросом, что бы случилось с котом, не окажись рядом дерева?

Закон Хика — Хаймена применим, когда для одной ситуации вы имеете несколько равноценных вариантов действий. Для примера предположим, что для защиты от прямого удара рукой в голову вы одинаково хорошо освоили жёсткий блок, мягкий отвод ладонью, подставку локтя и нырок. В этом случае время вашей реакции на атаку противника существенно возрастёт по сравнению с той ситуацией, когда вы наработали всего один вариант ответа.

Если же вы в спаррингах постоянно отдаёте предпочтение только одному из вариантов, то вы просто зря тратите время на отработку альтернативных техник, поскольку в реальном бою вы подсознательно используете то, в чём более всего уверены.

В том случае если вы отрабатываете разные защиты в зависимости от параметров самой атаки, например, мягкий отвод сильного удара, нырок под быстрый удар и т. п., то принятие решения опять же будет происходить медленнее, поскольку потребует сбора и анализа большего количества информации, чем требуется для использования «универсальной» техники. Ведь, не определив, какой удар наносит противник, вы не сможете выбрать соответствующую ему защиту.

Возвращаясь к циклу НОРД, очевидно, что в целях ускорения выбора варианта действий на этапе решения надо стремиться ограничить количество альтернатив, формируемых на этапе ориентации. Этого можно добиться путём отработки небольшого арсенала адаптируемых техник, охватывающего подавляющую часть возможных сценариев.

К этой концепции пришли многие известные мастера боевых искусств, имевшие большой опыт реальных боёв. Так, например, Миямото Мусаси (см. главу «Обуздать страх») писал, что «Знание множества техник нежелательно. Обдумывание того, какую атаку использовать, приводит разум в замешательство». По поводу школ с обширным технических арсеналом Мусаси был очень невысокого мнения: «В других школах практикуется такое большое число различных атак для того, чтобы привлечь новичков. Это путь торговли боевым искусством».

Ещё один путь ускорения принятия решений в бою основан на выработке единого ответа на нападение. Безусловно, речь идёт о принципе противодействия, а не о некоем единственном суперприёме, которым можно пресечь любую атаку противника. Этот подход далеко не нов и был заложен во многих традиционных системах. Так, например, множество китайских и индонезийских школ боевых искусств в качестве универсального ответа используют захват центральной линии, ряд японских и китайских стилей — выведение из равновесия, некоторые системы строят свой ответ на принципе немедленного нанесения противнику серьёзных повреждений и т. д. Подобный принцип универсального ответа можно встретить даже в некоторых современных спортивных единоборствах, взять хотя бы столь популярную в миксфайте концепцию перевода боя в партер.

Безусловно, может встать вопрос: не сделают ли ограниченный арсенал и единственная стратегия действий своего обладателя легко предсказуемым? Такое опасение могло бы иметь право на существование в спорте, где задолго до матча противника начинают изучать, просматривая видео его боёв в поисках шаблонов и повторяющихся ошибок. В ситуации самообороны маловероятно, чтобы ваш оппонент длительное время изучал вашу технику боя, перед тем как на вас напасть. Скорее всего, он и видит-то вас в первый раз.

Однако даже в спорте знание того, что будет делать противник, помогает далеко не всегда. Большинство профессионалов работают достаточно ограниченным набором техник, что отнюдь не мешает им побеждать, даже наоборот. И причина здесь не только в том, что излюбленный удар или бросок выполняется очень быстро и сильно. Человек, достигший мастерства в освоении конкретной техники, при её использовании быстрее движется по своему циклу НОРД. Он затрачивает меньше времени на распознавание ситуации, благоприятной для применения его коронного приёма, он уже заранее принял решение его использовать и не мучается выбором из нескольких вариантов действий.

При построении личной боевой системы на базе нескольких коронных приёмов все остальные техники и тактика становятся своеобразной системой поддержки, создающей условия для применения излюбленных техник. В ряде японских единоборств, в частности дзюдо и кендо, эта концепция известна как токуй ваза (яп. любимые техники). Согласно ей, человек сосредоточивается на оттачивании всего нескольких техник, в работоспособности которых он наиболее уверен, а также на отработке ограниченного набора вспомогательных действий, позволяющих выйти на применение любимого приёма в различных ситуациях.

Выводы

Взяв за основу модель поведения человека в условиях противоборства, предложенную Бойдом, можно выделить следующие принципы, являющиеся ключевыми для достижения превосходства в бою.

1. Необходимо завладеть инициативой, т. е. заставить противника реагировать на ваши действия.

2. Надо максимально ускорить свой цикл принятия и реализации решений, в первую очередь, за счёт устранения факторов, замедляющих данный процесс. При этом нужно всячески препятствовать своему противнику в его движении по циклу Бойда.

3. Следует непрерывно адаптироваться к постоянно меняющимся условиям боя, лишая при этом противника такой возможности. Необходимо затруднить своему врагу получение информации и принятие решений. Надо стремиться достичь максимального несоответствия между тем, что противник наблюдает или ожидает, и тем, на что ему приходится реагировать. Иными словами, нужно вынудить его совершать ошибки.

Литература

1. Smith G. Evaluation of law enforcement officer combat handgun skills. Smith and Wesson Academy Newsletter. 1990. November?—8.

2. Lewinski B. Biomechanics of Lethal Force Encounters — Officer Movements. The Police Marksman. 2002. Vol. XXVII. No. 6.

3. Williams A. M., Elliott D. Anxiety, expertise, and visual search strategy in karate // Journal of Sport & Exercise Psychology. 1999. No. 21. P. 362–375.

4. Scott M. A., Williams A. M., Valanti S.S., Pittenger J. B. (eds.). Perception — action coupling in karate kumite. Studies in perception and action II: Posters presented at the VHth International conference on event perception and action. Hillsdale, NJ: Erlbaum. 1993. P. 217–221.

5. BBC News. 2007. June 21.

6. Shuji Mori, Yoshio Ohtani, Kuniyasu Imanaka. Reaction times and anticipatory skills of karate athletes. Human Movement Science. 2002. No. 21. P. 213–230.

7. Nakasone G. Twenty Guiding Principles of Karate by Gichin Funakoshi. Kodansha International, 2003.

8. Draeger D. F. Modern Bujutsu & Budo. Weatherhill, 1996.

9. Fairbairn W. E., Appleton D. Scientific Self-Defence. Century Company, 1931.

10. Lewinski B., Hudson B. The Impact of Visual Complexity, Decision Making and Anticipation. The Police Marksman. 2003. Vol. XXVIII. No. 6.

11. Non-Visual Motor Training Influences Biological Motion Perception. Current Biology. DOI. 2006. January 10. Vol. 16. Issue 1. P. 69–74.

12. Learned Motor Programs Directly Influence The Visual Perception Of Movements. ScienceDaily. 2006. Jan. 26.

13. Hick W. E. On the rate of gain of information // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1952. No. 4. P. 11–26.

14. Hyman R. Stimulus information as a determinant of reaction time // Journal of Experimental Psychology. 1953. No. 45. P. 188–196.

15. Merkel J. Die zeitlichen Verhaltnisse der Sillenstatigkeit, 1885.

16. Donders F. C. On the speed of mental processes, 1868. Translated by W. G. Koster // Acta Psychologica. 1969. No. 30. P. 412–431.

17. Longstreth L., Nabil El-Zahhar M. Exceptions to Hick's Law: Explorations With a Response Duration Measure //Journal of Experimental Psychology: General. 1985. Vol. 114 (4).

Почему бывает так, что человек, демонстрирующий отличное владение техникой на тренировках, на соревнованиях выступает значительно хуже? Почему иногда человек, до определённого момента действовавший в критической ситуации практически идеально, внезапно совершает нелепую ошибку? Почему человек может чувствовать себя неуверенно в конфликтной ситуации, даже если он уделяет много времени занятиям боевым искусством или контактным видом спортивного единоборства?

Причина в особенностях протекания психических процессов, понять которые проще с помощью концептуальной модели «сознание — подсознание — самооценка». Данная модель и построенная на её базе методика психологического тренинга первоначально были разработаны в США в конце 1970-х для подготовки спортсменов к международным соревнованиям. Затем этот подход был адаптирован к специфике действий личного состава спецотрядов полиции и Вооружённых сил США и интегрирован в соответствующие программы обучения.

В частности, данная модель лежит в основе программы психологической подготовки кандидатов в отряды Navy SEAL, благодаря внедрению которой число прошедших финальный экзамен возросло с 20 до 30 %. Суть данного теста в том, что испытуемые с аквалангами погружаются на дно бассейна и должны там пробыть определённое время. В течение всего экзамена персональный «мучитель», приставленный к каждому испытуемому, постоянно выводит ему акваланг из строя тем или иным способом (закручивает вентиль, завязывает в узел шланг и т. п.). Испытуемый начинает испытывать нехватку кислорода. В любой момент он может всплыть на поверхность, но тогда будет считаться, что он не прошёл тест. Будущий член элитного подразделения SEAL должен стоически переносить все «неполадки», которые ему подкидывает экзаменатор, и терпеливо приводить в порядок свой акваланг, оставаясь под водой.

До введения в программу обучения специальной психологической подготовки, основанной на описанной в данной главе модели «сознание — подсознание — самооценка» и использующей метод мысленной репетиции, сродни той, что описывается в главе «Сила мысли», данный тест проходила лишь пятая часть всех выпускников. Известно, что это испытание провалил даже бывший олимпийский чемпион по плаванию, желавший служить в отряде SEAL.

Сознание — это рациональное мышление, логика, принятие решений, мысли, облечённые в слова, это восприятие того, что мы ощущаем (видим, слышим, осязаем и т. п.) в настоящий момент. Именно сознание ставит задачу, формируя образ, передаваемый подсознанию. При недостаточном уровне навыков сознание пытается взять управление решением задачи на себя.

Подсознание — это психические процессы, протекающие без отображения их в сознании и помимо сознательного управления. Подсознание — это наши сформированные и врождённые навыки, память, интуиция, эмоции. Подсознание с помощью располагаемого набора навыков решает задачу, образ которой поставлен сознанием.

Самооценка — это комплекс представлений о себе самом, своих возможностях, способностях и т. п., находящийся в области подсознания. Самооценка во многом определяет то, как мы воспринимаем стоящую перед нами задачу и, следовательно, как мы стараемся действовать, решая её. Иными словами, самооценка задаёт своеобразную шкалу от «для меня это плёвое дело» до «это предел моих возможностей». Более того, самооценка является тем механизмом, который регулирует прикладываемые нами усилия и концентрацию внимания в соответствии с нашей субъективной оценкой трудности решаемой задачи.

Вот вам простой пример работы механизма самооценки. Вам наверняка случалось поднять что-то, оказавшееся неожиданно лёгким или, наоборот, неожиданно тяжёлым. Предмет как будто сам взлетал вверх или, наоборот, дёргал руку вниз. Дело в том, что вы ошибочно оценили вес, в результате чего механизм самооценки неверно отрегулировал прикладываемое усилие. Следующая попытка поднять этот же предмет уже не вызывает аналогичного эффекта, поскольку мы уже знаем, сколько этот предмет весит, и механизм самооценки обеспечит адекватное его весу физическое усилие. В качестве другого примера можно привести проигрыш из-за недооценки противника: оппонент не вызывал опасений, что обусловило низкий уровень внимания, а это привело к пропуску нокаутирующего удара.

Самооценка консервативна и старается удержать нас в рамках, которые мы сами себе поставили. С одной стороны, это хорошо, поскольку если мы подсознательно считаем задачу выполнимой, а при её решении начинаем действовать хуже, чем привыкли от себя ожидать, механизм самооценки мобилизует дополнительные ресурсы, придавая нам силы и повышая нашу концентрацию. С другой стороны, подобный консерватизм ведёт к тому, что если при решении той же задачи мы начинаем действовать «лучше, чем обычно», то механизм самооценки начнёт нас немного «притормаживать». Во многом это напоминает работу системы круиз-контроля в современном автомобиле, автоматически уменьшающей газ на спусках и прибавляющей его на подъёмах для поддержания заданной скорости движения.

Для того чтобы почувствовать работу механизма самооценки, можете поэкспериментировать с каким-нибудь простым упражнением, которое вы выполняете на счёт и знаете, какое число его повторений является для вас на текущий момент пределом возможностей. Это может быть практически любое упражнение, например, отжимания, приседания или сгибания туловища на пресс, главное, чтобы вы могли выполнить его не менее пары десятков раз. Для примера, скажем, вы можете сделать 50 отжиманий. Когда, выполняя это упражнение, вы будете уже приближаться к завершению, намеренно сбейтесь со счёта. Например, отсчитав 45 отжиманий, выполните упражнение ещё раз, не произнося 46, затем продолжаете отжиматься и считать, начиная с 46. В итоге к счёту 50 вы реально выполните 51 отжимание. Можно сделать и наоборот — сразу после 45-го отжимания продолжите счёт с 47. В этом случае вы всё равно испытаете затруднения с выполнением пятидесятого по счёту отжимания, хотя оно на самом деле будет всего лишь 49-м.

Какова же связь вышеизложенного с тем, как мы действуем? Упрощённо говоря, сознание воспринимает окружающий мир, анализирует ситуацию, принимает решение и ставит задачу, подсознание пытается эту задачу реализовать, а механизм самооценки регулирует то, какими силами эта задача решается.

Эффективно данная система работает, только если все её компоненты сбалансированы. Представьте себе трёхногий табурет. Если хотя бы одна из его ножек будет отличаться от остальных по длине, вся конструкция потеряет устойчивость, и сидеть на таком табурете будет невозможно. В нашем случае эти три ножки: сознание (СО), подсознание (ПС) и самооценка (С). Необходимо достичь их баланса (поз. 3 на рис. 10), в противном случае эффективные действия в условиях стресса будут, мягко говоря, проблематичны.

Одной из наиболее распространённых форм дисбаланса, которую наверняка каждый из нас хоть раз испытывал, является состояние новичка (поз. 1 на рис. 10). Нехватку отработанных навыков приходится компенсировать сознательным контролем, в результате чего действия требуют повышенной концентрации внимания, вызывают напряжение и скованность, в итоге новое дело кажется очень сложным. Самооценка говорит человеку, что он в данной области абсолютный профан и что он не вправе ждать от самого себя чего-то большего, чем неуклюжие попытки повторить действия за инструктором. Вспомните собственные первые шаги в освоении чего-то нового, например, то, как вы учились водить машину или играть на музыкальном инструменте, или свои первые занятия каким-нибудь видом спорта. В общем случае проблема решается наработкой навыков (подсознание) и получением положительного опыта их применения (повышение самооценки).

Второй распространённой ситуацией является заниженная самооценка (поз. 2 рис. 10). Человек сформировал необходимые навыки и достиг определённого мастерства в их применении. Однако в силу каких-то причин он в собственных глазах так и остался неловким новичком, неспособным на эффективные действия. Именно эта форма дисбаланса обусловливает феномен, когда спортсмен на тренировках показывает отличные результаты, а на соревнованиях выступает значительно хуже. В этой ситуации многие поступают неправильно, вместо работы над повышением самооценки сосредоточиваясь на ещё более усиленной тренировке навыков и тактики, что приводит лишь к усилению дисбаланса.

Третьим распространённым вариантом перекоса в триаде «сознание — подсознание — самооценка» является недостаток концентрации, т. е. сознательного контроля над ситуацией (поз. 4 на рис. 10). Человек отработал навыки и сформировал адекватную им самооценку, однако недостаточно собран. В итоге он может что-то упустить из виду, совершить нелепую ошибку, которая решит исход боя не в его пользу.

Ну и наконец, ещё одним весьма характерным случаем дисбаланса является завышенная самооценка (поз. 5 на рис. 10). В таком состоянии человек склонен недооценивать сложность встающих перед ним задач, в результате чего для их решения он прикладывает далеко не все свои силы, которых, возможно, даже в полном объёме оказалось бы недостаточно. Если уверенность в победе не подкреплена адекватными навыками и концентрацией, то её хватит ненадолго, скорее всего, до первого пропущенного удара.

Работа с сознанием

Тренировка сознания направлена на повышение эффективности решения основных задач, стоящих перед ним в критической ситуации:

1) восприятие и оценка ситуации;

2) планирование действий;

3) формулировка задач подсознанию.

Образно говоря, подсознание «слепо», оно видит глазами сознания. Более того, подсознание не может отличить воображаемые образы от реальных, именно на этом основан принцип визуализационных тренировок, описанных в главе «Сила мысли». В связи с этим необходимо отрабатывать непредвзятую бдительность, т. е. наблюдать то, что есть, а не то, что вы можете ожидать увидеть. Подробно такие тренировки описаны в главе «Бдительность».

Планирование действий связано, прежде всего, с тактикой, которой уделено внимание в других главах этой книги, поэтому подробно останавливаться на этом вопросе ещё раз нет необходимости. Тренировку планирования можно проводить даже в повседневной жизни. Очевидно, можно прибегнуть к визуализационной тренировке, представляя себе возможный сценарий и свои действия. Однако такой подход требует яркого воображения. Также существует вероятность того, что вы будете визуализировать однотипные сценарии. Для того чтобы разнообразить рассматриваемые гипотетические ситуации, можно использовать окружение как вводные для воображаемого сценария. Например, идя по улице, представьте, что бы вы стали делать, если бы на вас напали вот те два прохожих, идущих вам навстречу, или вон тот человек у припаркованной машины.

Что касается формулировки задачи подсознанию, важно помнить, что она должна быть не словесной, а представлять собой образ требуемого результата. Подсознание пытается реализовать то, что рисует ваше сознание. Не пытайтесь сознательно контролировать выполняемые движения. Сознание слишком медленно работает для такой задачи. Это приведёт лишь к тому, что ваши движения станут заторможенными и неуклюжими. Представляйте образ цели — например, ваша ладонь, попадающая в голову противника и отбрасывающая её назад.

Работа с подсознанием

Развитие подсознательной составляющей триады связано в первую очередь с формированием и отработкой навыков. По большому счёту, этот процесс определяется тремя факторами:

1) как часто вы тренируетесь;

2) насколько эффективно вы тренируетесь;

3) как отрабатываемые навыки соотносятся с их реальным применением.

Частота тренировок очень важна, поскольку слишком большие перерывы между ними могут перечеркнуть эффект от них, даже если в остальном они просто идеальны. С другой стороны, при чрезмерной частоте занятий периоды отдыха могут оказаться недостаточными, что приведёт к переутомлению, которое как минимум значительно снизит эффект от тренировок.

Закономерный вопрос «Как же часто нужно тренироваться?» не имеет однозначного ответа. В каждом конкретном случае необходимо искать компромисс между вашими возможностями и потребностями.

Исследования, проводившиеся Центром стрелковой подготовки International Shooting School, показали, что одно занятие в неделю ведёт к тому, что навыки ухудшаются даже быстрее, чем при полном отсутствии тренировок. Два-три занятия в неделю позволяют только поддерживать имеющиеся навыки на определённом уровне. Для устойчивого прогресса необходимо минимум четыре занятия в неделю.

В целом, как показывает анализ программ подготовки профессиональных спортсменов и военнослужащих элитных спецподразделений, для формирования навыков и доведения их до автоматизма оптимальным является не менее 4–5 тренировочных дней в неделю, при этом суммарная продолжительность тренировок в течение одного дня может составлять от 4 до 6 часов.

Очевидно, что большинство из нас не располагает таким количеством свободного времени. Отчасти компенсировать это можно, лишь ограничив объём изучаемого, в том числе существенно сократив отрабатываемый технический арсенал, а также используя определённые методы тренировки, в том числе описанные в главе «Сила мысли», вне зала, например, во время перерыва на работе.

Первым и, пожалуй, самым главным фактором, определяющим эффективность тренировки, является то, как и какие цели вы перед собой ставите и как действуете для их достижения. Цель должна быть конкретной и достижимой в обозримые сроки. Оцените значимость этой цели для вас, каков смысл её достижения. Определитесь с необходимыми затратами (времени, денег и т. п.). Поймите, какие объективные трудности нужно преодолеть (отсутствие времени, специфического инвентаря и т. п.). Если игра стоит свеч и вы готовы начать — сформулируйте краткий план действий с конкретными сроками и приступайте к его осуществлению, не откладывая.

Вторым ключевым фактором является максимальная концентрация на тренировочном процессе. Контролируйте то, о чём вы думаете, выполняя то или иное упражнение. Необходимо исключить все посторонние мысли и образы. На время забудьте

0 делах на работе и дома, обо всех неурядицах и заботах. Тренировка требует вашего 100 %-ного присутствия.

Третий ключевой фактор^;— это анализ собственных действий и то, как вы его проводите. Предположим, вы отрабатываете удар, и он выходит неуклюжим, недостаточно взрывным. Наиболее распространённый вопрос, который себе в таких случаях задают: «Что я делаю не так?» Это неверный подход. Что даст анализ ошибок? Как быстро можно научиться справляться с задачей, изучая множество неверных путей её решения? Более того, при подобном самокопании успешное действие будет восприниматься как везение. В результате не только тормозится формирование навыка, но и страдает самооценка. Нужно действовать иначе. Старайтесь почувствовать и понять, что вы делаете правильно. Попытайтесь воспроизвести это ощущение при следующем повторении того же движения. Если на тренировке вы ощущаете, что вы сегодня в ударе, что техника «пошла», заработала, уделите её повторению дополнительное время. Как советует олимпийский чемпион по стрельбе Дэнни Бэшем: «Когда вы стреляете хорошо, стреляйте много». Закрепите успех. И наоборот, если никак не идёт, перейдите к другому движению, не тренируйте неудачу. В целом нужно стремиться улучшить свою технику, а не исправить её.

Четвёртый фактор — это нарастающая сложность решаемых задач. Наши тело и разум достаточно консервативны, если не сказать ленивы. Когда определённый уровень навыка достигнут и возникающие задачи удовлетворительно решаются с его помощью, прогресс останавливается. Более того, человек — существо коллективное, он подсознательно стремится подняться или опуститься до уровня своего окружения. Если на тренировках вас окружают только люди с равными или более низкими способностями, то может даже возникнуть тенденция к деградации ваших навыков.

Таким образом, нужно не только постепенно поднимать планку, повышая сложность решаемых задач, но и стараться хотя бы общаться, если не выходит тренироваться, с людьми, имеющими более высокий уровень, чем вы. За неимением лучшего можно просматривать видеозаписи с признанными авторитетами в данной области, читать их статьи и книги. Уверен, что по мере повышения вашего собственного уровня вы сможете открыть для себя что-то новое в этих материалах, даже если они кажутся вам сейчас изученными от корки до корки.

Значение регулярности тренировок отлично выразил Аристотель[83]: «Мы это то, что мы постоянно делаем… Следовательно, мастерство — это не действие, а привычка». Вопрос в том, что именно мы регулярно делаем и в чём в результате достигаем мастерства.

Наверняка многие из вас видели как на соревнованиях и показательных выступлениях спортсмены, выполняя тамесивари, проламывают стопки досок, крушат руками и ногами бетонные блоки и кирпичи. Казалось бы, в полноконтактном бою такой мастер должен одним ударом как минимум нанести своему оппоненту тяжёлую травму. Однако зачастую два спортсмена, демонстрирующих впечатляющее разбивание предметов, в спарринге длительное время обмениваются ударами, а победа в итоге присуждается по очкам. Бывает и так, что на тренировках человек буквально рвёт мешок своими ударами, а в бою от них нет и половины ожидаемого эффекта. Безусловно, на действиях спортсменов сказывается стресс реального поединка. Однако основная причина в том, что они тренируют не тот навык, который потом применяют.

Психофизиологи подразделяют все навыки на две группы: открытые и закрытые (иногда их ещё называют навыки с открытой и с закрытой петлёй управления) [1].

Открытыми называют навыки, применяемые в меняющихся условиях, которые не контролируются исполнителем. Для успешного применения навык должен быть адаптируем к ситуации. Примерами областей, в которых требуются открытые навыки, являются хоккей, борьба, бокс и т. п.

Закрытые навыки предполагают стабильные, предсказуемые условия. Исполнитель сам выбирает, когда ему начать и закончить действие, при этом внешние воздействия на него отсутствуют. Примерами закрытых навыков являются метание дартс, стрельба по неподвижной мишени, выполнение подачи в теннисе или штрафного броска в баскетболе и т. п.

Работая по неподвижной, не оказывающей сопротивления мишени, человек никогда не научится выбирать момент для атаки, ведь для него они все одинаково благоприятны. Кроме того, он привыкает к конкретной дистанции до цели и её ракурсу, поскольку он сам их полностью контролирует. Навык удара, сформированный такой тренировкой, является закрытым, а бой требует открытых навыков. Противник перемещается, защищается, атакует. Именно поэтому умение проломить стопку стройматериалов или способность нанести мощный удар по мешку не гарантирует разящего на повал удара в полноконтактном бою.

Являются ли упражнения, формирующие закрытые навыки, бесполезными? Безусловно, нет. Психофизиологи доказали, что существует возможность развития закрытых навыков в открытые. На начальном этапе наработка закрытого навыка происходит значительно быстрее, чем открытого, поскольку обучаемому нужно контролировать меньше параметров при выполнении действия.

В связи с этим целесообразно строить процесс обучения следующим образом. Вначале навык начинают формировать как закрытый, фиксируя условия его применения и давая обучаемому над ними полный контроль. Затем ограничения постепенно снимаются и в процесс выполнения привносятся факторы, не контролируемые обучаемым. Например, во время работы по мешку тренер время от времени бросает в обучаемого мяч или пытается нанести ему укол палкой с мягким наконечником. Кроме того, необходимо изменять условия выполнения упражнения, например, заставить ученика выполнять удар с неудобного ракурса или опустившись на одно колено. Подробнее подходы к усложнению и оживлению упражнений описаны в главе «Принцип Шопенгауэра».

Работа над самооценкой

Ряд исследований, проведённых среди профессиональных спортсменов в различных видах спорта, показал существенное влияние, которое оказывает самооценка на результат выступления на ответственных соревнованиях, т. е. на эффективность действия в условиях сильного стресса [2].

Работа над самооценкой — одна из наиболее сложных и длительных. Необходимо сильно хотеть измениться, избавиться от сковывающих привычек и негативной самооценки. Необходимо ежедневно преодолевать себя в крупных вещах и в мелочах. Кто-то пытается пролезть мимо вас без очереди? Вам предстоит визит к стоматологу? Соседи сверху слишком шумят поздно ночью? Необходимо достичь договорённости с неприятным вам человеком? Очень устали, а дел ещё невпроворот? Жизнь постоянно подкидывает нам всевозможные трудности и неприятности разных масштабов. Встречайте их как вызов, как повод доказать самому себе, что вы можете с этим справиться. Вместе с тем в этом вопросе очень легко перегнуть палку. Не стоит намеренно создавать себе трудности, чтобы потом их успешно преодолевать. Помните, что данный вид подготовки является опосредованным и не формирует у вас уверенности в своих боевых возможностях. Подобно тому, как на одной общефизической тренировке не подготовить боксёра, так же и бойца в себе не вырастить на одной общей уверенности в себе.

Самым надёжным является метод повышения самооценки, основанный на накоплении положительного опыта от применения изучаемых навыков. Необходимо регулярно вызывать из памяти случаи своих успешных действий. Для облегчения процесса запоминания можно даже вести дневник своих побед. В этом случае самооценка будет расти вместе с ростом вашего мастерства, отражая ваши реальные возможности.

Однако в такой специфической области, как навыки самообороны, целенаправленное получение положительного опыта реального применения, мягко говоря, проблематично. Не станете же вы специально ходить в места с дурной репутацией, чтобы спровоцировать нападение и опробовать свои возможности в реальной ситуации. Хотя именно к такому экстремальному методу прибегали некоторые известные мастера боевых искусств, такие, например, как Годзо Сиода[84] и Су Дун Чен[85]. Безусловно, для большинства этот путь неприемлем.

Следовательно, необходимо искать замену реальному опыту. Можно запоминать свои мини-победы на тренировках, например, стал получаться тот или иной удар. Помимо этого нехватку реального опыта также можно отчасти компенсировать мысленной репетицией, описанной в главе «Сила мысли». Безусловно, эти методы можно рассматривать лишь как дополнение к чему-то более сильнодействующему.

Одним из основных успешно применяемых методов корректировки самооценки в арсенале спортивных (и не только) психологов является так называемая аффирмация (подтверждение). Данный подход сродни самокодированию и лёг в основу нейролингвистического программирования (см. главу «Сильнее боли»), а также ряда других современных методик личностного развития. Метод аффирмации настолько действенен, что на его основе некоторые представители нью-эйдж[86] философии создали целые учения о достижении успеха вроде «закона притяжения» (Law of Attraction).

Суть метода аффирмации в том, чтобы убедить самого себя. Поскольку наше подсознание не способно обосновывать или сомневаться, оно верит всему, что ему сообщает сознание. Нечто многократно повторённое формирует определённый настрой, а этот настрой, в свою очередь, определяет то, как человек воспринимает окружающую действительность, и то, как он действует. Как сказал Шарль Луи де Монтескьё[87]: «Мы в конце концов начинаем верить тому, что часто слышим». К этому можно добавить, что, согласно исследованиям психологов, повторение срабатывает даже лучше, если мы слышим его от самого себя.

Так, например, люди зачастую осложняют себе жизнь, неосознанно используя отрицательные аффирмации. Если вы будете постоянно твердить себе «я это не смогу» — вы не сможете, будете повторять про себя «я устал» — почувствуете себя обессиленным и т. п. Другим примером является использование метода аффирмации в качестве составной части программы по «промывке мозгов» пленным американцам, которой с успехом занимались китайские специалисты во время войны в Корее. В результате психологической обработки военнопленные начинали выкрикивать антиамериканские лозунги, теряли желание бежать и сопротивляться, давали необходимые показания [3]. Известны даже случаи вступления пленных в коммунистическую партию. В соответствии с одним из методов военнопленных вначале лишали сна и пищи, а затем переводили в лучшие условия содержания, попросив за это лишь исписать десяток-другой листов короткими ключевыми фразами на заданную тему, например: «Моё правительство никчемное и продажное». При письме человек проговаривает про себя то, что пишет, в результате при многократном повторении возникает своеобразный эффект самопрограммирования.

Наиболее эффективные разновидности аффирмации основаны на совмещении самоубеждения и целенаправленных действий. Базовый принцип этого подхода сформулировал ещё древнегреческий философ-стоик Эпиктет: «Вначале скажи себе, кем ты станешь, а затем делай для этого то, что должен».

Далее описывается вариант, разработанный в середине 1970-х и использовавшийся олимпийским чемпионом по стрельбе Дэнни Бэшемом[88], который считает, что именно благодаря этому методу он стал золотым призёром Олимпиады 1976 года и чемпионом мира в 1978 году. Бэшем с успехом применял этот метод и в дальнейшем, перейдя на тренерскую работу.

Аффирмация представляет собой параграф текста, написанного согласно определённому плану утвердительными предложениями от первого лица, начинающимися с «Я». Аффирмация содержит цель, её значимость и план её достижения.

Во-первых, определите цель и запишите её как состоявшийся факт. Например, вы хотите освоить удар коленом. В этом случае необходимо записать «Я наношу взрывной и точный удар коленом».

Важным моментом является запрет на использование в тексте аффирмации негативных формулировок. Например, вместо «Я никогда не сдаюсь» нужно использовать «Я всегда побеждаю», вместо «Я не промахиваюсь» — «Я попадаю точно» и т. п. Дело в том, что, как показывают исследования, мозг в ходе восприятия такого утверждения зачастую отсеивает отрицательную частицу «не», в результате чего смысл аффирмации меняется на противоположный. Как следствие, вместо того чтобы искоренять недостаток, человек начинает его усугублять.

Кроме того, нельзя использовать слова «попытаюсь», «постараюсь», поскольку в них проявляется неуверенность в исходе [4]. Их следует заменить на «Я сделаю всё, что в моих силах».

Во-вторых, установите срок достижения этой цели в виде конкретной даты (день, месяц, год). Эту дату напишите перед формулировкой цели.

В-третьих, опишите значимость этой цели. Для рассматриваемого примера можете написать: «Я чувствую себя уверенным и более вооружённым, расширив свои навыки самообороны».

В-четвёртых, сформулируйте план по достижению этой цели. Например: «Я на каждой тренировке отрабатываю удар коленом. Я каждый день наношу по мешку 50 ударов коленом. Я анализирую свои действия и выявляю то, что я делаю правильно. Я регистрирую свой прогресс в освоении удара коленом. Я читаю это утверждение каждый день и представляю себе результат».

В-пятых, закончите текст, ещё раз сформулировав цель и свои положительные эмоции от её достижения: «Я рад тому, что могу наносить взрывной и точный удар коленом».

Итоговый текст будет выглядеть следующим образом.

«Дата достижения цели. Я наношу взрывной и точный удар коленом. Я чувствую себя уверенным и более вооружённым, расширив свои навыки самообороны. Я на каждой тренировке отрабатываю удар коленом. Я каждый день наношу по мешку 50 ударов коленом. Я анализирую свои действия и выявляю то, что я делаю правильно. Я регистрирую свой прогресс в освоении удара коленом. Я читаю это утверждение каждый день и представляю себе результат. Я рад тому, что могу наносить взрывной и точный удар коленом».

Аффирмация должна быть как можно более краткой и в то же время яркой и образной, такой, которая подходит вам лично, т. е. вызывает у вас наибольший эмоциональный отклик.

Пять карточек с текстом аффирмации разместите в тех местах, которые вы часто посещаете в течение дня, например, у зеркала в коридоре, в виде закладки в книгу, у компьютерного монитора, на рабочем столе, на холодильнике и т. п. Эти места называются ключевыми. Подойдя к ключевому месту, необходимо прочесть текст и представить себе запланированный результат. При этом необходимо испытывать положительные эмоции.

Нужно действовать по такой схеме 21 день, далее сделать перерыв в 9 дней, после этого, если цель ещё не достигнута, можно либо вернуться к прежнему утверждению, либо модифицировать его. Очевидно, что девятидневная пауза касается только самого метода аффирмации, отработку навыков прекращать не нужно.

Возможно, изложенное на первый взгляд кажется несколько наивным и неубедительным, однако данный метод работает и с успехом используется спортивными психологами уже более трёх десятков лет.

Выводы

Процесс саморазвития должен быть сопряжён с постоянным поиском баланса в триаде «сознание — подсознание — самооценка». Только так мы можем добиться максимальной реализации потенциала наших способностей и возможностей. С другой стороны, для достижения и поддержания этого равновесия необходимо постоянно прикладывать усилия, узнавать новое, работать над собой, тренируя тело и разум. Суть этого процесса очень точно охарактеризовал Альберт Эйнштейн[89]: «Жизнь — как езда на велосипеде. Чтобы сохранить равновесие, вы должны двигаться».

Литература

1. Knapp B.N. A Note on Skill. Occupation Psychology. 1961. Vol. 35. P. 76–78.

2. Taylor J. Predicting athletic performance with self-confidence and somatic and cognitive anxiety as a function of motor and physiological requirements in six sports // Journal of Personality. 1987. No. 55. P. 139–153.

3. Hunter E. Brainwashing: The story of men who defied it. Farrar, Straus And Cudahy, 1956.

4. Yuma M. J. Get Selected for Special Forces. AZ Warrior-Mentor Press, 2006.

Представьте, что вы оказались в критической ситуации. Ещё не всё потеряно, но ваш единственный шанс на спасение в том, чтобы действовать без промедлений. Внезапно ваш постоянный спутник хватает вас за руки, виснет на вас как камень, не даёт двинуться с места, шепчет вам в ухо: «Ты не сможешь. Не получится. Не надо. Даже не пытайся. Только хуже сделаешь». В итоге возможность упущена, последствия плачевны. Кто же этот таинственный недоброжелатель, помешавший вам выйти из этой ситуации победителем?

На это вопрос блестяще ответил Уильям Шекспир в своей пьесе «Мера за меру»: «Наши сомнения — это предатели. Они боязнью предпринять попытку нас заставляют там проигрывать, где мы могли бы победить»[91]. Даже в ситуации, когда вам противостоит всего один противник, из-за колебаний вы оказываетесь в численном меньшинстве, ведь против вас теперь не только ваш враг, но и вы сами.

Бездействие, обусловленное колебаниями и нерешительностью, в ситуации, требующей применения силовых методов решения, имеет ряд негативных последствий.

Во-первых, можно упустить свой единственный шанс изменить сценарий развития ситуации. Представьте, например, что ваш противник или человек, с которым у вас разгорелся конфликт, суёт руку в карман или за пазуху. Вполне возможно, что он потянулся за оружием. Промедлите вы хоть немного, и вместо безоружного врага вам придётся иметь дело с вооружённым. Или, например, такая ситуация. У вас с кем-то возник серьёзный конфликт, который вот-вот перерастёт в мордобой. И тут вы замечаете, что у вашего оппонента есть приятель. Он пока в отдалении, но уже направляется в вашу сторону. Если вы не решите вопрос немедленно, то вместо одного противника у вас будет сразу два.

Во-вторых, в силу ряда особенностей человеческой психофизиологии (подробнее см. в главах «Обуздать страх» и «Алгоритм защиты») бездействие перед лицом опасности ведёт к усилению стресса. В результате страх растёт, подпи-тываясь сам собой, и может превратиться в панику. В итоге человек рискует впасть в оцепенение, полностью лишившись способности действовать. Как говорил Эд Паркер[92]: «Те, кто колеблются в бою, будут медитировать в горизонтальном положении».

В-третьих, пассивность жертвы только подбодрит злоумышленника и даст ему понять, что он полностью контролирует ситуацию. Даже если он до этого момента сомневался, правильно ли он выбрал жертву, теперь он будет уверен, что не ошибся.

Итак, как же преодолеть себя в критической ситуации, когда, по меткому выражению В. И. Ленина, «промедление смерти подобно»? [1] Прежде всего, необходимо разобраться, что же именно заставляет нас колебаться.

Причин нерешительности может быть множество, но все их можно подразделить на четыре группы:

1) неопределённость;

2) отсутствие плана;

3) неуверенность в себе;

4) страх последствий.

А стоит ли?

Необходимо определиться, требует ли ситуация ваших активных действий. Оправдано ли применение силы с вашей стороны? Стоит ли действовать на поражение или попытаться обойтись, так сказать, «малой кровью»? Можно ли напасть первым? Все эти вопросы, по большому счёту, сводятся к сакраментальному «бить или не бить».

Один из основных постулатов, касающихся разрешения конфликтов, вдалбливаемый многим в голову с малолетства, гласит: «Насилием ничего не решить». Безусловно, большинство конфликтов может и должно быть разрешено мирным путём. Однако существует небольшой процент ситуаций, в которых без физического насилия просто не обойтись. Ведь не зря один из величайших пацифистов и противников насилия в истории человечества Махатма Ганди[93] сказал: «Я уверен, что в ситуации, когда выбор будет стоять только между трусостью и насилием, я буду советовать использовать насилие».

Вступать ли в бой — это только ваше решение и ваша ответственность. Гораздо проще быстро ответить на внезапно заданный трудный вопрос, если обдумать ответ заранее.

Одним из весьма наглядных примеров того, как важно заранее определиться со своим поведением в критической ситуации, является произошедшее с Деннисом Тьюлла[94]в начале его службы в полиции [2].

Вам необходимо прямо сейчас решить, за что вы готовы вступить в бой, чтобы в случае возникновения кризисной ситуации не метаться в раздумьях. Учитывая потенциальные последствия, необходимо ответить самому себе, что может оправдать риск, связанный с попыткой силового решения конфликта.

Представьте себе: вы стоите у себя в коридоре, за вашей спиной жена и ребёнок, а перед вами пара вломившихся к вам отморозков. Вряд ли вопросы правомерности и этичности применения насилия с вашей стороны или каких-либо последствий этого с точки зрения закона будут вас беспокоить в данной ситуации. Применять силу нужно только при наличии неотвратимой угрозы тому, что вы цените так же высоко, как собственную жизнь.

Силовые методы решения конфликта сродни химеотерапии при онкологическом заболевании — даже если они сработают и устранят непосредственную опасность, высока вероятность того, что лечение само по себе будет иметь негативные последствия для здоровья. Следовательно, применять такое средство нужно только тогда, когда альтернативы просто нет.

Определитесь, без чего вы не сможете жить и ради чего вы готовы умереть или сесть в тюрьму. Что вам настолько дорого? Ваша жизнь, жизнь ваших близких… Список вряд ли получится большим. Только ради этого и стоит вступать в бой. Именно такие ситуации необходимо положить в основу мысленной репетиции (см. главу «Сила мысли»). Как показывают исследования, при наличии угрозы жизни многим людям проще решиться на действия не ради себя, а ради кого-то другого. Особенно часто этот феномен можно наблюдать у женщин. Дело в том, что в схватке «сам за себя» возникает противоречие — инстинкт самосохранения пытается удержать человека, чтобы он не рисковал своей жизнью, при этом спастись можно, только рискнув ею. В бою за кого-то или что-то задействуется инстинкт защиты потомства, который позволяет пересилить инстинкт самосохранения. Человек получает возможность сражаться самозабвенно, т. е. забыв о собственной безопасности.

Данный феномен легко проверить. Спросите знакомую женщину, что она будет делать, если окажется в ситуации, когда бежать некуда, а перед ней вооружённый маньяк. Чаще всего прозвучит ответ: «Не знаю». Теперь спросите, что она будет делать в той же ситуации, если этот маньяк направляется к её ребенку. В большинстве случаев ответ будет: «Убью». И это действительно так. Известен случай, когда преступник, забравшись ночью в дом, избил и изнасиловал женщину, которая при этом практически не оказала сопротивления. Однако, когда этот мерзавец направился вверх по лестнице туда, где спала дочь пострадавшей женщины, он тут же обнаружил в своём горле большие ножницы (можно сказать, умер от удивления). Когда речь зашла о её дочери, поведение женщины кардинально поменялось, и она без колебаний атаковала и убила того, кого только что панически боялась.

В другом случае события развивались по сходному сценарию. Забравшись в дом и изнасиловав жившую там женщину, преступник решил сделать то же с её дочерью. Мать бросилась на кухню за ножом. Насильник рванулся за ней. В завязавшейся борьбе он выплеснул на женщину кипящее содержимое одной из кастрюль, стоявших на плите. Несмотря на это, женщина, думая только о спасении своего ребёнка, сумела завладеть ножом и заколола негодяя.

Описанный психологический механизм можно использовать для того, чтобы мотивировать себя на активные действия даже в ситуации, когда вы один. Представьте, что, покончив с вами, ваши противники отправятся к вам домой, чтобы заняться вашими близкими. Сценарий такого типа можно использовать и при мысленной репетиции (см. главу «Сила мысли»), особенно в начале обучения, чтобы было легче скинуть с себя оковы негативного отношения к агрессивным действиям, наложенные на нас обществом. Иными словами, так проще озвереть, когда это нужно.

Что делать?

Даже если человек определился, что ему надо действовать, перед ним может встать другой классический вопрос: «Что делать?» Когда в критической ситуации вам представляется удачная возможность, нужно действовать, а не начинать планировать. Если конфликт назревал постепенно, то у вас было время на анализ ситуации и окружающего вас пространства. А это значит, что к моменту начала действий у вас уже должно сформироваться представление о том, как расположены основные участники событий, где находятся выходы, чем можно воспользоваться в качестве оружия и т. п. (подробнее об этом см. в главе «Бдительность»). Во время тренировок необходимо с помощью метода мысленной репетиции прокручивать в голове различные сценарии возникновения критических ситуаций и собственные действия по выходу из них, как бы решая шахматные задачи типа «белые начинают и делают мат в два хода».

Если же по какой-то причине ситуация сложилась, с вашей точки зрения, совершенно внезапно или никакого плана в голову не приходит, то остаётся последовать совету генерала Паттона: «Если колеблешься — атакуй!» Безусловно, это рекомендация из разряда «хода нет — ходи с бубей, нет бубей — чем хочешь бей», но, как уже не раз подчёркивалось, однозначно ошибочным в критической ситуации является только бездействие.

Вот что говорит по этому поводу уже упоминавшийся в данной книге Деннис Джонс, больше 25 лет проработавший вышибалой: «Готовность быстро и без колебаний перейти к активным действиям это лучшее, чему научила меня работа вышибалой. Как только вы понимаете, что выхода нет, бейте, бейте сильно и бейте много раз. Колебаться нельзя. Вы услышите это от многих, но пока вы не сделаете это частью себя, это всего лишь концепция, от которой мало проку».

Решительная атака в сложной и, что не исключено, потенциально проигрышной ситуации зачастую позволяет победить даже тогда, когда это кажется невозможным. Тому есть немало примеров — от случаев самообороны до крупномасштабных сражений. Возможно, именно это хотел сказать в своём стихотворении Буккоку Кокуси[95]:

Спустя почти шесть столетий практически то же самое, но несколько иными словами сказал французский полководец Фердинанд Фош[96]. В ходе Марнского сражения[97] он командовал 9-й армией, перед которой была поставлена задача сковать боем основные силы германской группировки и, уйдя в оборону, продержаться достаточно долго, чтобы выиграть время для флангового манёвра остальной англо-французской группы войск. В разгар сражения, которое на этом участке складывалось отнюдь не в пользу французов, Фош послал начальнику штаба следующее сообщение: «Мой правый фланг отступает. Мой центр поддаётся под натиском противника. Манёвр невозможен. Ситуация превосходна. Я атакую». Именно переход от обороны к атакующим действиям позволил Фошу выполнить задачу, поставленную перед ним командованием.

Смогу ли я?

Необходимо совладать с неуверенностью в себе, ведь даже зная, что именно нужно делать, можно не решиться на это из-за страха неудачи.

Для того чтобы в критической ситуации не сомневаться в своих силах, важно быть уверенным в том, что вам известен эффективный метод самообороны и вы им овладели настолько, что он стал работоспособен в вашем исполнении. Вы должны верить, что можете и сумеете себя защитить.

Уверенность в изучаемой системе очень важна, поскольку любые, пусть даже подсознательные, сомнения в её эффективности приведут в критической ситуации либо к колебаниям, либо к тому, что тело, сорвавшись на автопилот, вообще «забудет» всё, что вы до этого отрабатывали (см. главу «Алгоритм защиты»),

В современных традиционных видах единоборств обычно пытаются поддерживать веру в эффективность системы пересказом легенд о подвигах мастеров, основавших эти школы, а также не менее «достоверными» описаниями чудесных проявлений высот мастерства, которых якобы можно достичь, усердно тренируясь пару десятков лет кряду.

Рассказы о седобородых старцах, способных, даже не вспотев, расшвырять толпу вооружённых противников, повергающих врага наземь громким криком или суровым взглядом, способных лёгким прикосновением вызвать мгновенный паралич или смерть через пару часов… Если бы вас устраивал подобный фольклор, вы бы вряд ли взяли в руки эту книгу.

Эффективность того, что вам здесь предлагается, подтверждена многочисленными документальными фактами. Система рукопашного боя, изложенная на страницах данной книги, использовалась в ходе Второй мировой войны при подготовке тысяч диверсантов и агентов. Сотням из них пришлось применять полученные навыки, и данные методы помогли им победить. До 60-х годов XX века эта система лежала в основе рукопашной подготовки сотрудников ЦРУ, ФБР и парашютно-десантных частей Великобритании.

Этот метод опробован на практике множеством людей и показал себя работоспособным в руках мужчин и женщин разного возраста и различной физической одарённости, прошедших всего лишь краткий курс подготовки. Более того, зафиксировано несколько случаев, когда ветераны Второй мировой уже в наши дни, находясь в преклонном возрасте, давали отпор вооружённым грабителям с помощью этих методов, которые они изучили много лет назад.

Можно было бы много говорить об эффективности данной системы. Но, пожалуй, достаточно будет одного примера. Когда британские коммандос, обученные данной системе, с успехом провели рейд в Норвегии, их командир, Саймон Фрейзер (15-й Лорд Ловат), отправил создателю данной системы Уильяму Фейрберну телеграмму всего из двух слов: «Это работает» [3]. Иными словами, данная система, как это пишут в описании лекарственных препаратов, «проверена на людях».

Итак, предлагаемая система проста и надёжна, как удар молотком между глаз. Вам остаётся её освоить. Вопрос преодоления сомнений в собственных силах рассматривается в главе «Балансируя на табурете».

Остаётся ещё один повод для сомнений, а именно — неуверенность в том, что вы сможете справиться с этим конкретным противником (или противниками).

Вы меньше ростом? Не так развиты физически? Это не существенно. Дуайт Эйзенхауэр[98] как-то сказал: «Имеет значение не размер собаки в бою, а размер боя в собаке». К примеру, военный, получивший наибольшее количество боевых наград за всю историю Вооружённых сил США, это Оди Л. Мэрфи[99], чей рост был 166,4 см и вес 50 кг.

Враг может быть крупнее вас, может производить впечатление опытного бойца, может быть вооружённым и т. п. Необходимо помнить, что это просто человек. Кровь у него пойдёт так же, как и у любого другого, а глаза, горло и прочие деликатные места его анатомии не менее уязвимы, чем у всех остальных. Дыхание ему так же жизненно важно, как и всем нам. Законы физики и гравитацию для него тоже никто не отменял, и он может быть выведен из равновесия и сбит с ног. Любого человека можно победить. По большому счёту, неважно, что он умеет или думает, что умеет. Вы знаете, что можете и умеете вы сами, и полны решимости применить свои навыки, чтобы вывести противника из строя. Главное в том, что вы не собираетесь с ним соревноваться, особенно в том, в чём он сильнее вас. Вы просто намерены уложить его наповал любым доступным вам способом. Возможно, это будет нелегко, но вы сможете это сделать. Задача разрешима, и вам она по силам.

Что мне за это грозит?

Даже имея полное представление о том, как действовать, и будучи уверенным в своих силах, человек всё равно может колебаться. Причиной этой нерешительности является страх последствий. «А если меня за это посадят?», «Вдруг потом будут мстить мне или моим близким?», «Что если я его убью?», «Что если меня искалечат или убьют?» Подобные вопросы любого здравомыслящего человека заставят призадуматься. Однако поразмыслить над ними вы должны не в критической ситуации, а тогда, когда будете формировать перечень того, за что стоит вступать в бой.

Представить себе все возможные последствия того, что вы вступите в бой, бывает очень сложно. Можно пойти, как говорят в математике, «от противного»: представьте, что может произойти, если вы не предпримете активных действий. Если потенциальный исход вас не устраивает — значит, нужно сражаться. Как сказала Айн Рэнд[100]: «Я не настолько храбрая, чтобы быть трусом; я слишком хорошо представляю себе последствия».

Выбрав путь — назад не оглядывайся

Решившись действовать, делайте это со всей силой. Нужно понимать, что других альтернатив нет. Возможно, они были до того, как бой начался. Но как только нанесён первый удар, пути назад к переговорному этапу у вас просто нет. Не раз упоминавшийся в данной книге Теодор Рузвельт говорил: «Непростительным преступлением является смягчённый удар. Не бейте вообще, если этого можно избежать; но никогда не бейте в полсилы».

Литература

1. Ленин В. И. Письмо к товарищам большевикам, участвующим на областном съезде Советов Северной области, от 8 октября 1917 г.

2. Murray К. R. Training at the speed of light. Vol. 1. Armiger Publications, 2004.

3. Lessons in Bare-Hand Killing. The Virgin Islands Daily News. 1943. January 4.

Боль. За редким исключением она является если и не постоянным спутником, то уж наверняка частым гостем каждого человека.

Ощущать боль так же естественно, как чувствовать голод, жажду или усталость. Посредством этого чувства организм сообщает своему владельцу о том, что с ним что-то не так[101].

Помимо этого, боль — это ещё и сигнал тревоги, призванный защитить наше тело от опасности. Прикоснувшись к горячей сковороде, вы чувствуете боль и отдёргиваете руку. Не будь боли, ваша рука осталась бы в контакте с раскалённой поверхностью и могла бы получить серьёзные повреждения. А как вам перспектива откусить и прожевать вместе с едой кончик своего языка или кусок щеки? Согласитесь, чувствовать боль совсем неплохо.

По мере накопления жизненного опыта роль сдерживающего фактора начинает выполнять не сама боль, а страх её испытать. Ведь как сказал Сенека[102]: «Мысль о боли мучит нас не меньше самой боли». Все мы в той или иной мере боимся этого ощущения. Это нормально и до некоторой степени даже полезно. Как метко подметил один писатель[103]: «Люди гораздо чаще били бы молотком по пальцу, если бы боль ощущалась лишь год спустя».

По большому счёту, боль — неотъемлемая часть заложенного в нас инстинкта самосохранения. Боль на подсознательном уровне воспринимается как угроза выживанию, именно поэтому данное ощущение имеет для подавляющего большинства людей столь сильную негативную эмоциональную окраску (мазохисты не в счёт).

Болевые ощущения в ходе боя практически неизбежны. Боль отвлекает, мешает сосредоточиться, а будучи очень сильной, может даже затруднять управление собственным телом. Более того, ещё раньше, чем сама боль, на человека начинает воздействовать страх её ощутить. Эта боязнь заставляет человека колебаться и сковывает его движения.

Таким образом, умение справиться с болью является весьма важным с точки зрения самообороны. Научившись контролировать данное ощущение, человек перестаёт его бояться.

Безусловно, болевые ощущения во время боя могут быть существенно снижены за счёт гормонального выброса, сопровождающего стрессовую мобилизацию (см. главу «Алгоритм защиты»). Известны случаи, когда люди в ходе боя или спарринга в полный контакт получали серьёзные травмы (в том числе переломы), боль от которых ощущали лишь спустя какое-то время после окончания противоборства. Однако данный механизм естественного обезболивания срабатывает далеко не у всех, не всегда и зачастую не настолько эффективно, чтобы можно было на него всерьёз рассчитывать.

Ключом к контролю над болью является осознание того факта, что она представляет собой субъективное эмоциональное переживание. Сила болевого ощущения не связана напрямую с вредом, причинённым вашему телу. Иногда боль вообще лишь иллюзия, формируемая на основе некорректной обработки мозгом сигналов, приходящих от нервных окончаний.

В этом легко убедиться с помощью опыта, известного ещё с XIX века[104]. Потребуется поставить вплотную два стакана, один с горячей водой (40 °C), а второй с холодной (20 °C). Закрыв глаза, опустите указательный и безымянный пальцы в горячую воду, а средний — в холодную. В результате вам покажется, что средний палец попал в кипяток. Никакого вреда вам в реальности не наносится, а больно, как от ожога. Если не закрывать глаза во время этого эксперимента, то иллюзия боли может и не возникнуть. Более того, иногда для этого достаточно просто убеждённости, что болеть не должно. Таким образом, очевидно, что боль порождается и контролируется мозгом.

Наибольших успехов в немедикаментозной[105] борьбе с болевыми ощущениями достигли врачи, работающие с больными, страдающими от хронических болей, и специалисты, занимающиеся разработкой методов психофизической подготовки военнослужащих, обучаемых в рамках программ SERE[106], R2F[107] и аналогичных им. И, что самое интересное, независимо друг от друга представители двух данных направлений пришли в итоге к одним и тем же методам.

В зависимости от типа боли и ситуации, в которой её приходится испытывать, может применяться один из нижеперечисленных методов.

Внезапная сильная боль, источником которой может быть полученное в бою ранение, пропущенный удар, болевой приём либо травма в результате аварии, несчастного случая или неудачного падения. Подобное резкое болевое ощущение необходимо превратить в источник энергии для собственных действий.

Механизм такой трансформации уже заложен природой в каждом из нас. Случалось ли вам нечаянно стукнуться обо что-то, прищемить палец или порезать руку? Вспомните, какова была ваша первая инстинктивная реакция. Наверное, вы выругались и даже немного разозлились. Причём, как показали исследования, ругань, вызванная острым болевым ощущением, помогает его немного снизить [2]. Резкая вспышка боли запускает механизм стрессовой мобилизации либо повышает интенсивность его протекания, если он уже запущен. Злость в ответ на боль — это естественная реакция. Специалисты, занимающиеся изучением поведения животных, выделяют даже особый вид агрессии — агрессия, вызванная болью. Суть метода в том, чтобы усилить связь боль — ярость и соответствующим образом направить энергию, полученную за счёт этого эмоционального допинга.

На практике метод отработки выглядит следующим образом: встаньте около боксёрского мешка, и пусть ваш приятель или партнёр по тренировкам ударит вас по руке или плечу (стегнёт по спине или ногам поясом от кимоно или скакалкой). Лучше, если боль будет внезапной. Для этого достаточно просто закрыть глаза. Почувствовав боль, тут же откройте глаза (если вы их закрывали) и атакуйте мешок безостановочным градом ударов[108]. Бейте так, как будто каждым ударом хотите убить своего воображаемого противника.

Мысленный образ, который может ощутимо помочь в отработке и закреплении связки боль — ярость, это раненый зверь, бросающийся на подстрелившего его охотника и разрывающий тому глотку. Станьте этим зверем, зарычите, бросившись в атаку. Рычание или рёв «Убью!» должен звучать, прежде всего, в вашей голове, как будто внутри вашего тела включён мощный динамик. Вы не имитируете рычание, чтобы напугать противника. Звук является отражением того, что вы чувствуете, он выражает ваше намерение, он рождается внутри вас и вырывается из вашего рта (подробнее о крике см. в главе «Вдох и выдох»),

С точки зрения самообороны, возможно, эффективнее было бы отрабатывать переход к действию с рёвом «Убью!» Однако, если подобный метод трансформации боли в ярость вам, не дай бог, придётся использовать, чтобы выбраться из попавшего в аварию автомобиля или для того, чтобы вытащить из него своего раненого спутника, нечленораздельное рычание меньше шокирует окружающих, чем озвученная угроза лишить кого-то жизни.

Данный метод тренировки, как и любой другой, зависит от регулярности и интенсивности использования. Безусловно, необходимо принимать во внимание индивидуальные особенности каждого, однако в среднем данный подход должен дать первые результаты уже через пару недель. Показателем движения в правильном направлении является ощущение притока энергии в ответ на резкую боль (у некоторых при этом может даже появляться чувство эйфории). Если этого не происходит, вы явно что-то делаете не так либо уклонились от темы в область садо-мазо-игр.

Второй тип боли — постоянная ноющая. Она может быть следствием пропущенного удара, полученной травмы либо результатом сильной усталости или болезни.

Если вам необходимо терпеть эту боль, продолжая вести бой либо просто выполняя какие-то действия, требующие сосредоточения (например, управлять автомобилем), практически единственным способом является игнорирование болевого ощущения.

Находясь рядом с говорящими людьми, вы можете погрузиться в свои мысли, благодаря чему будете игнорировать не интересный вам разговор. Вы его по-прежнему слышите, но он для вас теряет смысл, превращаясь в фоновый шум. Точно так же надо действовать, чтобы игнорировать боль. Полностью сфокусируйтесь на том, что вам предстоит сделать: вывести противника из строя, доехать до пункта назначения и т. п. Вы будете по-прежнему ощущать боль, однако она перестанет доставлять вам такой дискомфорт, отступит на второй план.

В буддизме есть такое изречение: «Боль неизбежна. Страдание не является обязательным». Казалось бы, в этой фразе содержится противоречие, однако на деле в ней один из ключей к тому, чтобы стать сильнее боли. Страдание получается, когда у вас болит, а вам не хочется испытывать боль. Если вы игнорируете боль, то она не вызывает страдания. Не сосредоточивайтесь на боли, не огорчайтесь, что её испытываете.

Не последнюю роль в способности игнорировать боль играет опыт. Если человек испытывал подобную боль в прошлом и, что очень важно, знает, что это прошло для него без особых последствий, то тревожность данного ощущения снижается. По сути, боль представляет собой субъективное переживание, которое вызвано восприятием сигналов о вредном для организма воздействии. Таким образом, получая знакомый сигнал о неопасном по опыту воздействии, мозг создаёт меньшее по силе ощущение боли. Именно поэтому в ряде традиционных боевых искусств, а также в некоторых современных спортивных единоборствах практикуются различные упражнения, связанные с перенесением боли (прежде всего, это набивка или обхлопывание различных участков тела). Той же цели отчасти служит и контактный спарринг.

Для отработки навыка игнорирования боли нет необходимости специально причинять себе боль. Обычно жизнь предоставляет массу возможностей поупражняться: головная боль, резь в животе, визит к дантисту, травмы после тренировок, спарринг и т. д.

Зачастую человека шокирует даже не боль, а сам факт того, что его, скажем, ударили по лицу или, например, схватили за шею. Особенно сильно это может проявляться у людей, которые выросли в благополучных семьях, не подвергались насилию и телесным наказаниям и никогда по-настоящему не дрались в детстве и юности. При этом совершенно неважно, сколько раз такой человек падал с велосипеда, ушибался о мебель или даже получал по ногам во время игры в футбол. Для психологической готовности к физической агрессии важно наличие опыта в области ощущения намеренно причиняемой боли. Практически единственным путём подготовки является спарринг.

Если боль постоянная, а от вас не требуется никаких действий (допустим у вас только-только начал отходить наркоз после операции, либо вы ждёте приезда «Скорой помощи»), можно использовать метод диссоциации, рекомендованный в рамках программы SERE как одно из средств для сопротивления пыткам.

Так же, как и метод трансформации боли в ярость, данный подход основан на использовании механизма стрессовой мобилизации, описанного в главе «Алгоритм защиты». Однако он опирается не на пусковой этап, а на имитацию смерти. С этим этапом связано разотождествление со своим телом, которое данный метод призван усилить.

Надо постараться увидеть себя со стороны, как будто вы смотрите фильм о себе. Вообразите, что в качестве звукового сопровождения вы слышите свою любимую мелодию или песню. Сделайте мысленную картинку чёрно-белой. Ощущение боли ослабнет. По словам инструкторов и участников программы SERE, данный шаг обычно даётся большинству обучаемых довольно легко.

Следующий шаг сложнее, однако обеспечивает значительно более сильное обезболивание. Развивая образ, создаваемый в мозге на первом шаге, представьте, как смотрите на себя, смотрящего на себя со стороны. Иными совами, на первом шаге вы оказываетесь в кинозале, где показывают чёрно-белое кино про вас. Теперь вы смотрите со стороны на себя, сидящего в кинозале и смотрящего кино про вас. Мысленную картинку опять же надо сделать чёрно-белой. Данный этап сложнее в освоении, но, как сказал один из преподавателей SERE, «чувство боли — хороший помощник в освоении этого метода».

Медики, занимающиеся хроническими болями, предлагают альтернативный метод обезболивания, применимый в тех случаях, когда всё, что от вас требуется, это терпеть боль. Этот способ основан на нейролингвистическом программировании[109], а точнее, на управлении субмодальностями.

Оставив в стороне научную терминологию, перейдём к сути. Итак, вам больно. Представьте боль как яркий красный свет. Чем больнее, тем ярче свет. Постарайтесь уменьшить яркость и почувствовать, как одновременно с этим ослабевает боль. Почувствуйте однозначную связь между красным свечением и болью. Ощущайте боль как свет. Мысленно вынесите это красное свечение из своего тела. Продолжайте ощущать однозначную связь между болью и яркостью свечения. Этот свет — это боль, которую вы чувствуете. Ваша боль — это свет, который вы себе мысленно представляете. Теперь измените цвет свечения с красного, скажем, на зелёный. Боль должна уйти.

Так же, как и в случае с освоением навыка игнорирования боли, для отработки изложенных методов нет необходимости специально причинять себе болевые ощущения, в обычной жизни их предостаточно.

Третьим методом контроля болевых ощущений для тех случаев, когда нужно просто терпеть, является уже описанное выше игнорирование боли. Поскольку реального дела или задачи, на которых можно было бы сфокусироваться, для того чтобы отвлечь себя от боли, нет, необходимо их себе выдумать. Чем себя занять — решать вам, ведь это сугубо индивидуально. А за примером можно обратиться к японскому опыту.

В 80-х годах XX века японское телевидение получило мировую известность благодаря особому виду шоу — гэмен тайкай (соревнование в стойкости). Участникам этих программ тем или иным способом причиняли боль, а выигрывал тот, кто терпел дольше других. Одним из основных вопросов к победителю, который обычно задавили ведущие, был: «Как вы смогли это вытерпеть?» Интересно, что подавляющее большинство рекордсменов по долготерпению пользовались, по сути, одним методом — они игнорировали боль за счёт того, что занимали свой мозг чем-то другим. Так, например, один из победителей гэмен тайкай во время испытаний всё время перемножал в уме двузначные числа, а второй погружался в эротические фантазии.

Литература

1. Thunberg Т. Kornimmelserne vid till samma stalle lokaliserad, samtidigt pagoende kold-och varmeretning. Uppsala Lakforen Forh, 1896.

2. Stephens R., Atkins J., Kingston A. Swearing as a response to pain. NeuroReport. 120: 1056–1060. DOI: 10.1097/WNR.0b013e328. 2009.

Страх — это одна из сильнейших эмоций. Данное чувство возникает в случае появления опасности или предчувствия таковой. Способность испытывать страх заложена в нас природой в качестве пускового механизма для защитно-мобилизационных психофизиологических процессов, описанных в главе «Алгоритм защиты». Именно поэтому многие эффекты, сопровождающие протекание данных процессов, такие, как дрожь в руках и ногах, холодный пот, сухость во рту, позывы сходить в туалет и т. п., воспринимаются как проявления страха. На самом деле это лишь показатели того, что организм мобилизован и готов к действию.

Чувство страха зачастую ошибочно считают признаком слабости. Слабость в том, чтобы, поддавшись страху, запаниковать и утратить способность действовать адекватно ситуации.

Испытывать страх для человека также естественно, как ощущать жажду, голод или боль. Отличие только в том, что указанные чувства являются сигналами наличия угрозы внутри нас (например, недостаточное поступление питательных веществ) или находящейся с нами в непосредственном контакте (например, боль от ожога). Страх же говорит об угрозе, приближающейся извне. Если бы человек не ощущал голода и жажды, он бы умер от истощения и обезвоживания. Люди, у которых вследствие врождённой патологии или заболевания нервной системы отсутствует чувство боли, не способны вовремя избежать воздействия повреждающего фактора (огня, острого предмета и т. п.) и могут легко оказаться жертвой случайности. Если бы человек не чувствовал страха, он бы мог погибнуть несколько раз на дню.

Ощущение страха в ситуации назревающего конфликта либо непосредственно в ходе самообороны не только естественно, но и необходимо. Страх позволяет поддерживать состояние боевой настороженности, т. е. внимания к действиям противника и ситуации в целом. До тех пор, пока человек испытывает страх, его симпатическая нервная система сохраняет активность, управляя протеканием мобилизационных процессов. Как только страх, т. е. ощущение опасности, исчезнет, активизируется парасимпатическая система, оказывающая на организм практически прямо противоположное мобилизации действие. Если симпатическая система отвечает за режим «беги или сражайся», то парасимпатическая — за режим «отдыхай и переваривай». Под её управлением дыхание и сердцебиение замедляются, тонус мышц сменяется расслаблением, обострённые рефлексы — сонливостью, кровь перенаправляется к органам пищеварения. Допустить активизацию парасимпатической системы в критической ситуации — это всё равно что во время скачек, натянув поводья, остановить своего коня, расседлать его и отпустить пастись на ближайшем лугу.

Пользоваться своим страхом в критической ситуации — это как скакать в бой на коне. Конечно, это требует умения и опыта, однако это гораздо лучше, чем идти в атаку пешком, да ещё тащить за собой упирающегося скакуна, т. е. пытаться побороть свой страх.

Безусловно, страхом необходимо управлять, сдерживая его и направляя. Продолжая аналогию с верховой ездой, тело и разум, охваченные бесконтрольным страхом, переросшим в панику, подобны лошади, которая понесла во время скачки по узкой обрывистой дороге.

Вот как 14-летнему Майку Тайсону объяснил суть взаимоотношений со страхом его тренер Кас Д'Амато[111]: «Ты должен понимать страх, чтобы управлять им. Страх как огонь. Ты можешь заставить его работать на тебя: он может согреть тебя зимой, приготовить твою еду, когда ты голоден, дать тебе свет в темноте и обеспечить энергией. Если ты дашь ему выйти из-под контроля, он может поранить тебя, даже убить… Страх — друг исключительных людей» [1].

Так же, как в случае голода, жажды и боли, страх можно терпеть, подавлять или устранять.

Способность терпеть напрямую зависит как от силы воли, так и от интенсивности ощущения. Кроме того, человек, стоически переносящий голод, боль или страх, рискует зациклиться на этом ощущении, в результате чего оно начнёт субъективно усиливаться. Длительное перенесение боли или страха истощает силы, угнетает психику, нарушает функции различных систем организма, вплоть до снижения двигательной активности.

Подавление страха также далеко не лучший вариант и может рассматриваться только как временная мера. От любого ощущения можно попытаться абстрагироваться. Можно притупить боль, выпив анальгетик, но это не излечит вызывающую её болезнь, можно заглушить голод, выкурив сигарету, но это не снимет потребность организма в пище, можно убедить себя, что угрозы нет или что она незначительна, однако это не сделает ситуацию безопасной.

Чтобы утолить голод, нужно есть, жажду — пить, чтобы избавиться от страха, надо целенаправленно действовать. Вот что рекомендовал Уильям Фейрберн: «Бездействие — это причина страха номер один. В следующий раз, когда вы услышите в темноте какой-то шорох, не прячьте голову под подушку. Спустите одну ногу с кровати на пол и подождите. Это простое действие изгонит страх» [2].

Активные действия в критической ситуации, направленные на устранение угрозы, играют ключевую роль, в силу ряда причин.

Во-первых, перестать испытывать страх можно, лишь устранив вызывающую его опасность либо выйдя из её зоны действия. И то и другое требует действий.

Во-вторых, с точки зрения психологии собственные активные действия являются для защищающегося подтверждением того, что он контролирует ситуацию, а следовательно, угроза не столь велика. Благодаря этому переживаемый страх уменьшается. Более того, если действия дают результат, это ещё больше повышает уверенность в положительном исходе и соответственно снижает стресс.

В-третьих, с точки зрения физиологии действия позволяют использовать вбрасываемый в кровь коктейль из мобилизационных гормонов. Бездействие во время притока адреналина лишь усиливает ощущение страха. Организм отвечает повышением интенсивности протекания мобилизационных процессов, в том числе дополнительным вбросом адреналина. Тело становится всё менее управляемым, логическое мышление отказывает. Собраться для решительных действий становится всё труднее. Эта ситуация подобна отсутствию в двигателе зажигания в нужный момент. В результате при впрыске свечи будут залиты топливом, и двигатель не заведётся. Более того, под вопросом окажется и повторная попытка запуска.

Таким образом, при непосредственной угрозе правильной реакцией на испытываемый страх являются активные целенаправленные действия по устранению опасности. При этом, с точки зрения контроля страха, практически всё равно, что конкретно вы предпримете для спасения. Однозначно ошибочным будет только бездействие.

Снизить ощущение страха

По большому счёту, существуют два пути снижения ощущений страха и тревоги. Первая группа методов направлена на контроль физиологических проявлений страха, обусловленных, в первую очередь, выбросом адреналина и связанным с ним изменением частоты сердечных сокращений и ритма дыхания. Вторая группа методов имеет своей целью изменить субъективное восприятие опасности.

Выжечь или притушить

Физическая активность используется человеком как метод борьбы с избытком адреналина практически на инстинктивном уровне. Вспомните, как трудно усидеть на месте, когда волнуешься, хочется ходить, двигаться. Недаром существует выражение «не находит себе места от волнения».

Если вы ощущаете тревогу, ожидая какого-то важного события, и если вам позволяют обстоятельства, то для частичного снятия стресса можно провести бой с тенью или просто выполнить несколько отжиманий и приседаний. Если вы находитесь в офисе и вам требуется снять нервное напряжение физической нагрузкой, не привлекая к себе внимания, воспользуйтесь кистевым эспандером или просто изо всех сил сдавите пальцами подлокотник кресла или край стола. Можно также, положив руки перед собой на край стола, пытаться поднять его, подцепив столешницу снизу большими пальцами.

Безусловно, бывают ситуации, в которых нельзя «выжечь» адреналин физической активностью, например, стресс во время ожидания важного разговора или публичного выступления, медленно нарастающий конфликт и т. п. В такой ситуации можно прибегнуть к специальному успокаивающему дыханию, применяемому бойцами спецотрядов полиции и Армии США.

Дыхание осуществляется по следующей схеме: медленный ровный вдох через нос в течение счёта в уме от одного до пяти, далее следует задержка дыхания на пять счётов, затем медленный выдох через рот на пять счётов и, наконец, задержка дыхания также на пять счётов. Этот цикл нужно повторять до тех пор, пока вы не почувствуете, что успокаиваетесь, а ваше сердцебиение замедляется. Ощутимый результат обычно достигается за срок от трёх до пяти минут. После этого можно перейти на поддерживающий режим дыхания, заключающийся в ровном вдохе через нос на пять счётов и выдохе через рот на пять счётов без задержек дыхания. Есть несколько вариантов данного упражнения, в одном из которых счёт на каждом этапе дыхательного цикла ведётся не до пяти, а до четырёх, в другом используется дыхание исключительно через нос. По сути, это несущественные подробности, практически не влияющие на достигаемый результат.

Переоценка

Как уже не раз подчёркивалось, существует прямая связь между интенсивностью протекания мобилизационных процессов и тем, насколько опасной нам кажется ситуация. Снизив субъективно воспринимаемую степень угрозы, можно ослабить реакцию организма на неё.

В основе переоценки опасности лежит контроль над собственными мыслями. Как же перестать думать о чём-то, например, о возможном ранении, поражении или даже смерти?

Организация мыслительного процесса такова, что прямые попытки его контролировать приводят к обратному результату. Чем больше мы стараемся о чём-то не думать, тем больше мысли об этом «сами по себе» лезут к нам в голову. Это парадоксальное явление давно привлекает к себе внимание людей. Так, например, в детстве Льва Толстого изводил его старший брат Николай, заставляя не думать о белом медведе[112]. Этим же забавлялся со своим братом другой великий писатель — Фёдор Михайлович Достоевский. Феномен обратного эффекта от попыток не думать о чём-то у ряда психологов получил название «Проблема белого медведя» именно с лёгкой руки Достоевского, написавшего: «Ведь это всё равно что не вспоминать о белом медведе. Попробуйте задать себе задачу не вспоминать о белом медведе и увидите, что он, проклятый, будет поминутно припоминаться» [3].

Один из ведущих психологов, занимающихся проблемами контроля над мыслительным процессом, Дэниэл Вегнер (Daniel М. Wegner), проведя ряд экспериментов, установил, что попытки не думать о чём-то не просто приводят к обратному результату [4]. Когда человеку, старавшемуся выбросить из головы мысли о белом медведе, разрешали прекратить эти попытки, он начинал думать о нём ещё больше, чем люди, которых не просили контролировать свои мысли.

Психологи выделяют три наиболее работоспособных метода для избавления от нежелательных мыслей.

Первый состоит в следующем: вместо того чтобы пытаться перестать думать о чём-то, наоборот, нужно сосредоточиться на этой нежелательной мысли. Сознание постепенно свыкается с этой мыслью, и она перестаёт вас так сильно беспокоить. Этот подход, например, использовали самураи, ежедневно представлявшие собственную смерть в бою. Для того чтобы помочь себе ужиться с беспокоящей мыслью, психологи предлагают не просто постоянно к ней возвращаться, а искать в ней положительные моменты. Так, в ряде воинских культур положительное отношение к смерти в бою строится на том, что она воспринималась как своеобразный пропуск в рай (например, Валхалла у викингов или «тайный сад» у ассасинов). Основным недостатком данного подхода является то, что он требует достаточно долгой и регулярной практики.

Второй метод заключается в том, чтобы представить себе пугающую вас ситуацию и затем выработать несколько планов по её преодолению. Затем выбрать из них наиболее работоспособный и усовершенствовать его. Разрабатывая альтернативные решения проблемы и корректируя выбранный план, необходимо не проговаривать их описание, а живо представлять себе, как будут развиваться события. Вы должны «увидеть», как ваши действия приводят к желаемому результату. По мере того как вы будете находить и мысленно визуализировать решение, вы почувствуете, как к вам возвращается уверенность. Очевидно, что данный метод требует определённого времени и не может быть применён во внезапно возникшей ситуации.

Третий метод даёт хоть и временный, но быстрый эффект. Суть его в вытеснении нежелательных мыслей другими, на которых вы должны полностью сосредоточиться. Иными словами, чтобы выбросить из головы белого медведя надо начать думать о зелёной обезьяне. Клин клином вышибают.

В ситуации самозащиты наш «белый медведь» — это страх поражения, возможность ранения или смерти. На чём же сфокусировать свой мыслительный процесс, чтобы перестать думать об этом? В бою страхи ранения и поражения необходимо вытеснять концентрацией собственных мыслей на одной задаче: скорейшем выведении противника из строя. Именно это является одной из ключевых идей, изложенных в «Книге Пяти Колец» Миямото Мусаси[113].

Одним из способов снизить тревогу, предшествующую какому-либо событию, является особая форма внутренней речи, представляющая собой позитивную установку, повторяемую много раз подряд наподобие мантры, например: «Я это сделаю. Я это сделаю. Я это сделаю. Я это сделаю» или «Я смогу! Я смогу! Я смогу! Я смогу!». Другим вариантом является отдание самому себе приказа к действию с помощью внутренней речи, например «Вперёд! Вперёд! Вперёд!»

Так же, как и в случае со счётом во время дыхания, акцент внимания на контролируемом проговаривании про себя определённых слов призван блокировать появление сомнений в собственных силах в виде как мыслей, не облечённых в словесную форму, так и негативной внутренней речи вроде: «Это я точно не сумею», «Я устал», «Неудачно получилось».

Ещё одним путём контроля страха является его трансформация в гнев, направленный на источник угрозы, описанная в главе «Жертва, хищник или соперник?» Безусловно, данный метод является узкоспециализированным и больше всего подходит для тех случаев, когда вы совершенно внезапно оказались в угрожающей ситуации или когда до встречи с опасностью остаются считанные секунды.

В условиях медленно назревающего конфликта или ситуации, когда вас пытаются в разговоре «прощупать» на предмет слабины, бывает необходимо побороть такое проявление страха, как чувство неуверенности в себе. В этом случае нужно убедить себя, что опасность не так велика, как кажется. Достичь этого можно несколькими путями.

Одним из вариантов является описанный в разделе «Охотник на хищников» способ, основанный на том, что вы начинаете мысленно планировать то, как вы сможете быстро вывести из строя своих оппонентов в случае их перехода к физической агрессии. В результате этого вы убеждаете себя, что контролируете ситуацию и в случае необходимости выйдете из боя победителем. Ваши уверенность и решительный настрой благодаря вербальному и невербальному общению ощутят и ваши оппоненты. Это может ослабить их решимость и желание конфликтовать (см. главу «Агрессия»).

Альтернативный подход построен на том, чтобы представить своих оппонентов в нелепом и смешном виде, например, в женском нижнем белье и с макияжем или наряженных как на гей-парад. При наличии хорошего воображения данный метод отлично работает, однако его применение требует определённого самоконтроля, чтобы сдержать смех. В качестве менее смешного варианта можно представить, что ваши оппоненты стали очень маленького роста, превратившись буквально в лилипутов.

Скрыть проявления страха

При любом варианте подавления страха в ходе разговора очень важно не дать глазам выдать ваше волнение. Глаза не зря называют зеркалом души. В первую очередь именно по ним человек с опытом определит вашу неуверенность. Необходимо уметь не только выдержать взгляд противника, но и «переглядеть» его.

Для этого может быть использована техника, которой обучали японских полицейских, чтобы они имели психологическое преимущество при общении с подозреваемыми и преступниками. Данному методу сотрудников полиции обучил Сайто Сатоси, мастер фамильной школы боевых искусств Негиси рю, который в послевоенные годы служил в полиции Токио. Благодаря использованию этой техники взгляда он не раз с успехом проводил переговоры с боссами якудза [5].

Суть метода заключается в том, чтобы смотреть обоими глазами в один глаз оппонента. (В классическом варианте, передававшемся в школе Негиси рю в качестве секретной техники, предлагалось смотреть в правый глаз противника.) В результате ваш взгляд воспринимается оппонентом как неподвижный, непроницаемый, вызывающий странное и неприятное ощущение. В качестве альтернативного варианта в ряде других традиционных японских школ боевых искусств рекомендовалось смотреть в точку между глазами собеседника.

Ещё одним проявлением переживаемого вами стресса может стать дрожь в ногах. Для того чтобы скрыть эти предательские подёргивания, Джеофф Томпсон[114] рекомендует начать притопывать этой ногой, как бы отбивая ритм некоей, слышной только вам мелодии. Можно для убедительности даже начать напевать или насвистывать какой-то мотив. По словам Томпсона, не раз применявшего такой метод на практике, у оппонента создаётся впечатление, что вы весьма уверены и спокойны, поскольку в напряжённой ситуации расслаблены настолько, чтобы даже можете себе позволить вспомнить свою любимую мелодию.

Помимо мятущегося взгляда и дрожи в конечностях, хорошо заметным показателем страха является ваш голос. Говорите не громко и не торопясь. С одной стороны, так проще контролировать высоту и тембр голоса, не допуская истерических и панических ноток. С другой стороны, тихая речь вынуждает оппонента прислушиваться к ней, концентрирует его внимание на себе, благодаря чему снижает его бдительность к другим вашим действиям.

Слушать крики муравьев

Пережитый стресс может быть так велик, что человек, его испытавший, частично утрачивает связь с реальностью. Для того чтобы её восстановить, существует простой и надёжный метод, который используется многими специалистами, оказывающими психологическую помощь пострадавшим в катастрофе, при стихийном бедствии или теракте.

Попросите человека закрыть глаза и ответить на следующие вопросы (или сделайте это сами, если вы помогаете сами себе).

• Назовите пять первых звуков, которые вы слышите (например, шум машины за окном, шаги в коридоре, тиканье часов и т. п.).

• Назовите пять первых запахов, которые вы ощущаете (например, сигаретный дым, запах кофе, запах дождя и т. п.).

• Назовите пять первых ощущений, которые вы испытываете (например, немного жмёт обувь, локоть опирается на стол, язык касается зубов во рту и т. п.).

Эта процедура позволяет успокоиться, «вернуться в собственное тело», привязаться к реальности через ощущения. Данный метод известен с незапамятных времён, а в ряде религиозных практик используется как форма медитации. Так, согласно легенде, Бодхидхарма[115] после неудачной попытки проповедовать буддизм при дворе китайского императора был так расстроен, что удалился в монастырь Шаолинь, где семь лет сидел у стены и слушал крики муравьёв (т. е. восстанавливал и укреплял связь с реальностью, прислушиваясь к малейшим шорохам).

Выводы

Испытывать страх так же естественно, как ощущать голод, жажду или боль. Более того, в определённых ситуациях чувство страха просто необходимо. Основной реакцией на страх должны стать активные действия, направленные на устранение вызывающей его угрозы. Страх нужно использовать, контролируя его и направляя. Страх — как конь, которого надо оседлать и ринуться на нём в бой.

Литература

1. Heller Р. Bad Intentions: The Mike Tyson Story. Da Capo Press, 1995.

2. Rolo C. J. Murder is The Deacon's Business. Интервью журналу Coronet Magazine. 1944, February.

3. Достоевский Ф. M. Зимние заметки о летних впечатлениях.

4. Wegner D. М., Schneider D. J. Paradoxical effects of thought suppression //Journal of Personality and Social Psychology. 1987. No. 53. P. 5—13.

5. Classical Warrior Traditions of Japan. Vol. 2. ed. Diane Skoss. Koryu Books, 1997.