Основы политико-просветительной работы

УДЕЛЬНЫЙ ВЕС ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ПРОПАГАНДЫ

Владимир Ильич всегда возлагал все надежды на рабочие массы. Поднять хозяйственную жизнь страны, по его мнению, нельзя было, не втянув в это дело массы. Чрезвычайно характерно в этом отношении письмо Ильича к Глебу Максимилиановичу Кржижановскому от 23 января 1920 г.:

14 ноября 1920 г. Владимир Ильич позвал меня поехать с ним в Волоколамский уезд, в деревню Кашино, на открытие электрической станции. Ильича особенно интересовало то, что электрификация села была проведена по инициативе самих крестьян. Волоколамский уисполком помог кооперативу в селе Ярополец поставить электрическую станцию. Соседние крестьяне загорелись желанием и у себя провести электричество, собирали средства на это дело, помогали трудом. За 1919 г. в Волоколамском уезде силами крестьян стали строиться семь электрических станций.

С большим трудом добилось и Кашино своей станции. На открытие позвали Ильича. Мы поехали.

В селе настроение было праздничное. На улице было много народу, чисто, тепло одетого, множество ребят. Нас провели в избу, где струнный оркестр играл «Интернационал». Ильича посадили в красный угол, стали угощать. Потом снимались мы с ребятами. Открытие было торжественное. Уже смеркалось. На улице около большого электрического фонаря было устроено возвышение. Выступал Ильич. Выступал крестьянин Родионов. «Загорелся свет неестественный», — говорил он.

Потом из Кашино поехали в село Ярополец. Помню, как дорогой рассказывали севшие с нами в машину агроном и какие-то рабочие о планах дальнейшей стройки. Волновались говорившие, волновался Ильич. В Яропольце нас провели в клуб. Внизу была не то столовка, не то что-то еще; мы пошли на второй этаж. Народу набилось так много, что я думала — мы все провалимся. Крестьяне говорили об электрификации, но больше всего о культуре. «Школа у нас плоха, — говорил один крестьянин. — Мои ребята вон третий год в школу бегают, а чтобы умнее стали — не видать что-то».

Это посещение волоколамских деревень наложило печать на все выступление Ильича на VIII съезде Советов, происходившем 22–29 декабря 1920 г. Ильич на этом съезде особо много говорил о культуре, о производственной пропаганде.

«Нам надо, — говорил он, — направить сейчас внимание на то, чтобы от интересов политических и военных всю агитацию и всю пропаганду перевести на рельсы хозяйственного строительства. Мы много раз это провозглашали, но еще недостаточно, и я думаю, что из числа тех мероприятий, которые за этот год Советская власть осуществила, особенно выделяется создание Центрального бюро производственной пропаганды при ВЦСПС, объединение его с работой Главполитпросвета, создание добавочных газет, построенных по производственному плану, не только с перенесением внимания на производственную пропаганду, но и организация ее в общегосударственном масштабе.

Необходимость организации ее в общегосударственном масштабе вытекает из всех особенностей политического момента. Необходимо это и для рабочего класса, и для профессиональных союзов, и для крестьянства; это есть самая громаднейшая необходимость нашего государственного аппарата, который нами использован далеко не достаточно для этой цели. У нас знания того, как нужно вести промышленность, как нужно заинтересовывать массы, книжных знаний об этом в тысячу раз больше, чем применения этих знаний на практике. Нам нужно добиться того, чтобы поголовно все члены профсоюзов были заинтересованы в производстве и чтобы они помнили, что, только увеличивая производство, повышая производительность труда, Советская Россия в состоянии будет победить»[193].

Далее он говорил о необходимости нового размаха убеждения, о необходимости убедить новые миллионы:

«Каждый, внимательно наблюдавший за жизнью деревни, в сравнении с жизнью города, знает, что мы корней капитализма не вырвали и фундамент, основу, у внутреннего врага не подорвали. Последний держится на мелком хозяйстве, и чтобы подорвать его, есть одно средство — перевести хозяйство страны, в том числе и земледелие, на новую техническую базу, на техническую базу современного крупного производства. Такой базой является только электричество.

Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны. Иначе страна остается мелкокрестьянской, и надо, чтобы мы это ясно сознали. Мы более слабы, чем капитализм, не только в мировом масштабе, но и. внутри страны. Всем это известно. Мы это сознали и мы доведем дело до того, чтобы хозяйственная база из мелкокрестьянской перешла в крупнопромышленную. Только тогда, когда страна будет электрифицирована, когда под промышленность, сельское хозяйство и транспорт будет подведена техническая база современной крупной промышленности, только тогда мы победим окончательно»[194].

«…Нам надо добиться в настоящий момент, — говорил Ленин далее, — чтобы каждая электрическая станция, построенная нами, превращалась действительно в опору просвещения, чтобы она занималась, так сказать, электрическим образованием масс»[195].

«Но нужно знать и помнить, что провести электрификацию нельзя, когда у нас есть безграмотные. Мало того, что наша комиссия будет стараться ликвидировать безграмотность. Ею сделано много в сравнении с тем, что было, но мало в сравнении с тем, что нужно. Кроме грамоты нужны культурные, сознательные, образованные трудящиеся; нужно, чтобы большинство крестьян определенно представляло себе те задания, которые стоят перед нами. Эта программа партии должна стать основной книжкой, которая должна пойти во все школы. Вы получите в ней, рядом с общим планом проведения электрификации, специальные планы, написанные для каждого района России. И каждый товарищ, который поедет на места, будет иметь определенную разработку проведения электрификации в его районе, перехода из темноты к нормальному существованию. И, товарищи, можно и должно на месте сравнивать, разрабатывать, проверять данные вам положения, добиваясь того, чтобы в каждой школе, в каждом кружке на вопрос, что такое коммунизм, отвечали не только то, что написано в программе партии, а также говорили о том, как выйти из состояния темноты.

Лучшие работники, хозяйственники-специалисты исполнили данное им задание по выработке плана электрификации России и восстановления ее хозяйства. Теперь нужно добиться того, чтобы рабочие и крестьяне знали, как велика и трудна эта задача, как к ней нужно приступить и как за нее взяться.

Надо добиться того, чтобы каждая фабрика, каждая электрическая станция превратилась в очаг просвещения, и если Россия покроется густою сетью электрических станций и мощных технических оборудований, то наше коммунистическое хозяйственное строительство станет образцом для грядущей социалистической Европы и Азии»[196].

Так думал Ленин. Главполитпросвет старался развертывать шире производственную пропаганду. Им был издан ряд пособий по- пропаганде электрификации, издавались плакаты, устраивались совместно с профсоюзами широкие собрания. Мне запомнилось выступление одного крестьянина с Северного Кавказа: «Второй раз, — говорил он, — слышу я вот, что рабочие хотят поднимать производство. Удивительно мне это. Мы, крестьяне, считали, что рабочие только разоряют производство, а тут, я слышу, наоборот — дело идет. Приеду к себе — поеду по деревням и всем расскажу, что слышал сегодня на собрании».

Но на собрания, устраиваемые в Доме Союзов, в клубах, приходил лишь небольшой тогда актив рабочих. Производственную пропаганду нужно было приблизить к массам, вести ее на фабриках и заводах. Этого без профсоюзов сделать было нельзя. Вот почему центр производственной пропаганды был перенесен в ВЦСПС. Главполитпросвет должен был помогать профсоюзам. Работа продолжалась еще в 1921 г. При переходе к новой экономической политике это дело временно заглохло. Возродилось несколько лет спустя в новых формах, в новой обстановке, на базе поднявшейся промышленности.

1931 г.

ЛЕНИНСКИЕ УКАЗАНИЯ В ДЕЙСТВИИ

Индустриализация страны, коллективизация сельского хозяйства вызвали в массах громадное стремление осознать до конца все происходящее, овладеть знанием, овладеть техникой.

При реорганизации Наркомпроса политпросветы были влиты в массовый сектор. На массовый сектор легла громадная работа по всеобучу и политехнизации школы, что, естественно, несколько оттеснило на задний план вопросы политпросветской работы. Теперь политпросветы восстанавливаются.

В свое время т. Ленин уделял громадное внимание политпросветработе, считая ее важнейшим участком соцстроительства. Десять лет назад, 17 октября 1921 г., Владимир Ильич выступал на II съезде политпросветов. На первый взгляд может показаться, что эта речь уже очень устарела: она была сказана в период развертывания нэпа — с тех пор общие условия в корне изменились. Такой взгляд в корне ошибочен. Действительно, читая эту речь, с необыкновенной четкостью освещавшую тогдашнее положение вещей — враждебное капиталистическое окружение, величайшую хозяйственную разруху внутри страны, распыление, ослабление рабочего класса, разгул мелкобуржуазной стихии, — чувствуешь весь тот громадный шаг вперед, который сделала страна за эти десять лет, ярче осознаешь, какую колоссальную работу проделала за эти годы партия, из какого тяжелого положения вытащила она страну, вывела ее на дорогу строительства социализма, создав «экономический фундамент социалистического здания», о чем как об основной задаче, на которую надо бросить все силы, говорил Ильич в своей речи от 17 октября.

Но утратили ли хоть в малейшей мере значение высказывания Владимира Ильича о культуре и характере политпросветработы, которые имеются в этой речи? Ни в малейшей мере. Эти высказывания должны сейчас явиться руководством к действию для политпросветчиков.

Владимир Ильич говорил, что надо взять курс на то, чтобы организовать мелкое крестьянство на основе подъема его хозяйства. Надо строить пропаганду, исходя из личной заинтересованности крестьянина. Надо, чтобы он понял: «…ты работал на капиталиста, работал на эксплуататора, и, понятно, что работал плохо, но теперь ты работаешь на себя, на рабоче-крестьянскую власть»[197]. Надо научиться у капиталистов работать. «Надо поставить дело так, чтобы каждый трудящийся прилагал свои силы к укреплению рабоче-крестьянского государства. Только тогда может быть создана крупная промышленность.

Нужно, чтобы сознание это проникло в массы и чтобы оно не только проникло в массы, но и закрепилось в них практически. Вот откуда, — говорю я, — подчеркивал Владимир Ильич, — вытекают задачи Главполитпросвета»[198].

Необходимо повышение культуры. Надо в скорейший срок до конца ликвидировать неграмотность. Безграмотный человек стоит вне политики. Но этого мало. Нам необходимо громадное повышение культуры. «Надо добиться, чтобы уменье читать и писать служило к повышению культуры, чтобы крестьянин получил возможность применить это уменье читать и писать к улучшению своего хозяйства и своего государства»[199].

Все это казалось вполне понятным политпросветчикам, собравшимся на II съезде политпросветов. Но менее ясно было им то, что говорил Владимир Ильич о роли политпросветчиков. Им должно быть дело до всего. Они должны уметь связывать свою работу со всеми задачами, стоящими перед страной. «Вас спросят: как сделать, чтобы не было взяток, чтобы в исполкоме такой-то взяток не брал, научите, как этого добиться? И если политпросветчики скажут: «Это не по нашему ведомству», «у нас изданы по этому делу брошюры и прокламации», народ вам скажет: «Плохие вы члены партии: это, правда, не по вашему ведомству, для этого есть Рабкрин, но ведь вы являетесь и членами партии»…Вы хотели взять название политического просвещения, а в этом названии многое заключается. Ведь вы не назвали себя людьми, которые учат народ азбуке, но вы взяли название политического просвещения. Вам могут сказать: «Очень хорошо, что вы учите народ читать, писать, проводить экономическую кампанию, это все очень хорошо, но это не политическое просвещение, потому что политическое просвещение означает подведение итогов всему»[200].

Такая постановка была для многих политпросветчиков неожиданна. «Как, проводить экономическую кампанию — это не все то, что требуется от нас? Почему мы должны бороться именно со взяткой?» — думали многие. Со взяткой и волокитой должны бороться, повторял Владимир Ильич. Борьбу с волокитой, бюрократизмом особенно выдвигал Ильич в ту пору. В письме к Цюрупе — три месяца спустя — он писал: «Нас затягивает поганое бюрократическое болото в писание бумажек, говорение о декретах, писание декретов, и в этом бумажном море тонет живая работа»[201]. Надо «во что бы то ни стало оторваться от сутолоки и суматохи, комиссий, говорения и писания бумажек, оторваться, обдумать систему работы и переделать ее радикально». И месяц спустя Ильич опять повторяет: «Все у нас потонули в паршивом бюрократическом болоте «ведомств»[202]. И о том, что так волновало Ильича в тот период, говорил он политпросветчикам. А большинству политпросветчиков было непонятно это, далеко от их представления о политпросветработе.

В тезисах о роли и задачах профсоюзов Ильич писал, что коммунисты «должны жить в гуще рабочей жизни, знать ее вдоль и поперек, уметь безошибочно определить по любому вопросу, в любой момент настроение массы, ее действительные стремления, потребности, мысли, уметь определить, без тени фальшивой идеализации, степень ее сознательности и силу влияния тех или иных предрассудков и пережитков старины, уметь завоевать себе безграничное доверие массы товарищеским отношением к ней, заботливым удовлетворением ее нужд»[203]. Тому, кто работает с массой, «необходим еще особый такт, уменье подойти к массе особым образом в каждом отдельном конкретном случае, достигая с минимумом трений подъема этой массы на ступеньку выше в отношении культурном, хозяйственном, политическом»[204].

В своей речи от 17 октября Ильич говорил: «Пропаганду против варварства и таких болячек, как взятка, мы ведем, и надеюсь, вы ведете, но политическое просвещение не исчерпывается этой пропагандой (курсив мой. — Н. К.), оно означает практические результаты, оно значит — научить народ, как этого достигать, и показывать другим такие примеры не в качестве членов исполкома, а в качестве рядовых граждан, которые, будучи политически просвещеннее, чем другие, умеют не только ругать за всякую волокиту, — это у нас широко распространяется, — но показать, как на деле это зло побеждается. Это — очень трудное искусство, которого без общего подъема культуры, без того, чтобы сделать рабоче-крестьянскую массу более культурной, чем наша теперешняя, — не решить! И на эту задачу Главполитпросвета мне и хотелось бы обратить больше всего внимания»[205].

Итак, политпросветчик должен бороться с волокитой, со взяткой, с бюрократизмом, как рядовой гражданин, делом показывать, как это надо делать. Надо не хвалиться тем, что ты коммунист, не чваниться, а работать вместе с массой, вовлекая ее в борьбу с бюрократизмом, со взяткой. Вылечиться от бюрократизма можно лишь подъемом культуры. Надо научиться просвещенцам проявлять на культурном фронте наибольшее упорство, настойчивость и систематичность.

Владимир Ильич говорил о важности подъема культуры не потому, конечно, что он пришел на съезд политпросветов, а потому, что он хотел перед всей страной подчеркнуть самую настоятельную необходимость борьбы за повышение культуры.

Говорил он об этом и на VI Московской губернской партконференции, и на IX Всероссийском съезде Советов. Говорил о необходимости воспитания широких масс рабочих и крестьян в деле самостоятельного, быстрого, делового участия их в надзоре за соблюдением законности.

Готовясь к выступлению на XI съезде РКП (б), намечая план своей речи, Ильич пишет: «Гвоздь момента» (звено цепи) = разрыв между величием поставленных задач и нищетой не только материальной, но и культурной».

Умение бороться за повышение культуры, стоя в гуще масс, показывая им примером, на деле, как преодолевать все проявления бескультурья, — эта задача и сейчас, десять лет спустя, до чрезвычайности актуальна. Не только агитка, штабы, авралы, а повседневная неустанная общественная работа во главе масс — такова задача политпросветов и теперь, как десять лет назад.

Теперь эта работа много легче, чем была десять лет назад, но с очереди она не снята. Ее надо лишь продумать в разрезе современного текущего момента, на базе наших достижений.

Продумать — и директиву Ильича проводить в жизнь.

1931 г.

ДЕСЯТИЛЕТИЕ РЕЧИ ЛЕНИНА НА II СЪЕЗДЕ ПОЛИТПРОСВЕТОВ (ДОКЛАД НА ВЕЧЕРЕ В ОБЩЕСТВЕ ПЕДАГОГОВ-МАРКСИСТОВ)

Товарищи, те, кто работал раньше в Политпросвете при Владимире Ильиче, знают, какое громадное внимание уделял Ленин вопросам политпросветработы. Владимир Ильич интересовался всем, что касается этой работы: и библиотечным делом, и ликвидацией неграмотности, и распространением газет в широких массах и т. д. Он интересовался этим настолько, что не только выступал на больших собраниях, но иногда приходил на небольшие совещания, раза два приходил на совещания политпросветов по текущим вопросам, вызывал постоянно к себе работников-политпросветчиков.

На I съезде внешкольного образования Владимир Ильич выступил с большой речью. Вначале он приветствовал съезд, а затем произнес большую политическую речь. Надо сказать, что на внешкольное дело до революции смотрели как на дело чисто культурническое, и поэтому важно было, чтобы тот поворот, который произошел во внешкольном деле после революции, именно тот, что вся политпросветская работа, вся внешкольная работа, проникнута политикой, — важно было это подчеркнуть. И поэтому Владимир Ильич выступил на съезде по внешкольному образованию, который происходил в мае 1919 г. Он выступил на этом съезде с характеристикой тогдашнего положения; он произнес большую речь, которая означала поворот во всей внешкольной работе, во всей политпросветской работе, и давала перспективу на долгое время.

На следующий год, когда внешкольное образование стало называться у нас политпросветской работой, Владимир Ильич выступил на 1 съезде политпросветов. Это было в 1920 г. На этом съезде Владимир Ильич очень много говорил о необходимости освещать все вопросы экономической политики, освещать вопросы строительства нашего в области хозяйства, причем подчеркнул особенно ту мысль, что надо политически осмысливать это экономическое строительство, помочь массам осознать все значение того строительства, которое происходит. Этому и была посвящена речь на I съезде политпросветов.

На II съезде политпросветов, в октябре 1921 г., Владимир Ильич точно также связал все вопросы политпросветработы с вопросами текущего момента.

Он начал с того, что сказал: у нас доклады на съездах, посвященные общему положению, обыкновенно носят характер информационный. Это совершенно неправильно. Надо, чтобы это была не только информация, а чтобы давался отчет об общем положении, о внутреннем и внешнем положении, причем давалось бы с той целью, чтобы из оценки этого положения можно было бы сделать выводы для практической работы.

Выступая на этом съезде, Владимир Ильич дал очень четкую характеристику переживаемого момента. Это был 1921 год — год перехода к новой экономической политике. С необыкновенной трезвостью мысли, с необыкновенной четкостью Владимир Ильич охарактеризовал то тяжелое положение, какое было в тот момент. Он указывал, что та разруха, которая царила в стране в это время, привела к ослаблению рабочего класса. Фабрики стояли, рабочие разъезжались по деревням или делали зажигалки, жили, не работая на заводе, а старались кое-как просуществовать. Это, конечно, не могло не отразиться и на настроении рабочего класса, и Владимир Ильич прямо говорил: рабочий класс у нас деклассирован, у нас сейчас мелкобуржуазная стихия. Чтобы так сказать, надо, конечно, было иметь очень большую трезвость мысли, надо было глядеть правде прямо в глаза, ибо все свои надежды большевики возлагали на рабочий класс, и установить факт, что рабочий класс деклассирован, означало поглядеть в глаза очень горькой правде.

Но Владимир Ильич всегда отличался этой трезвостью мысли. Когда заключался Брестский мир, Владимир Ильич точно также боролся за то, чтобы не строить себе никаких иллюзий, чтобы называть вещи своими именами и прямо смотреть правде в глаза. Это характерно для всей его политики. Он всегда очень отрицательно относился к революционной фразе. Во время заключения Брестского мира он говорил: как бы не пришлось сказать, что революционная фраза в революционной войне погубила революцию. Сказав так, Владимир Ильич подчеркнул всю опасность революционной фразы и призывал тогда, в острейший момент, когда решалась судьба Советской страны, — призывал именно к этой трезвости мысли.

И в 1921 г. он точно так же говорил, не прикрашивая действительности, что сейчас господствует мелкобуржуазная стихия. Но тут же он говорил и о путях, какими надо овладеть этой буржуазной стихией, о том, как укрепить рабочий класс, как создать экономическую базу социалистического здания. Он подчеркивал, что большевики всегда говорят, что экономика представляет собой базу культурного строительства. Он указывал на то, что самое важное — это возвести вот эту экономическую базу социалистического здания, и в этот момент он искал тех путей, которые необходимы для того, чтобы вовлечь массы в это строительство.

Одновременно с этим он писал по поводу электрификации т. Кржижановскому: надо как-то заинтересовать массы, увлечь массы делом электрификации, чтобы они вплотную взялись за это дело. И по всей линии экономического строительства он считал, что мы можем действительно создать эту экономическую базу социалистического строительства только тогда, когда мы сумеем вовлечь массы, заинтересовать массы этой стройкой. Он говорил о том, что необходимо заинтересовать крестьянство. И когда говорили, что у крестьянства мелкособственнические настроения и тут ничего не поделаешь, он говорил, что это неверно, что надо умело вести пропаганду, разъяснить широким массам крестьянства, что их интерес заключается в том, чтобы укреплять хозяйство. Тогда уже был опыт колхозного строительства, хотя колхозное движение не носило тогда такого характера, какой носит сейчас. Были только отдельные опыты, начинания, но начало, во всяком случае, было сделано, и это начало показывало путь, как можно, заинтересовав крестьянина, создать в деревне мощное, коллективное хозяйство. Об этой перспективе и говорил Владимир Ильич.

Давая характеристику текущего момента, он в то же время указывал на необходимость подходить к массе, уметь работать с массой. Через пару месяцев, в конце октября, Владимир Ильич набрасывает тезисы по вопросу о профсоюзах; и вот в этих тезисах он говорил о том, что задача профсоюзов — бороться с мелкобуржуазными влияниями, он говорил, что в рабочей массе, в широких ее слоях, иногда есть эти пережитки мелкобуржуазных настроений и что задача профсоюзов — с этими настроениями бороться. Но в то же время в этих тезисах о роли профсоюзов он подчеркивал, что каждый руководитель профсоюзов, каждый коммунист должен жить в гуще масс, должен уметь наблюдать массы, прислушиваться к массам, внимательно замечать все настроения масс и в то же время уметь по-товарищески, внимательно подходить к массе.

Надо сказать, что сам Владимир Ильич умел всегда по отдельному слову, отдельной фразе, по брошенному собеседником замечанию сразу ухватить настроение. Я помню, как перед переходом к нэпу на съезде Советов он попросил т. Калинина устроить ему совещание из беспартийных крестьян. И вот Владимир Ильич, придя на это собрание, сам не выступал, а сидел в уголке и внимательно прислушивался к тому, что крестьяне говорят. Вот вслушиваться в то, что массы говорят, чем они интересуются, замечать их настроение, знать характер их нужд и чувствовать эти нужды — это особенно умел Владимир Ильич, и он считал, что для всякого профсоюзника, политпросветчика необходимо овладеть этим умением подходить к массе — нужно уметь тактично подойти, уметь помочь.

Об этом говорил Владимир Ильич и на II съезде политпросветов.

Надо сказать, что политпросветчики, собравшиеся на этот съезд, очень волновались. Ясно они себе не представляли, о чем будет говорить Владимир Ильича как он будет увязывать текущий момент с задачами политпросветов. Владимир Ильич сначала очень резко, очень четко говорил о ликвидации неграмотности. Он посмеялся по поводу того, что уж очень торжественное, большое, громкое название дали комиссии по ликвидации безграмотности — «Чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности». Так вот, Владимир Ильич смеялся над тем, что уж очень громкое название дали, и говорил, что самое лучшее, самое великое чудо будет тогда, когда мы ликвидируем самое комиссию по ликвидации безграмотности. Под этим он, конечно, подразумевал не то, что эта работа будет на полдороге брошена, а он подразумевал, что надо будет эту комиссию ликвидировать тогда, когда наша страна станет поголовно грамотной, и это надо сделать как можно скорее.

Это Владимир Ильич говорил десять лет тому назад. И вот, посмеявшись немножко над этим громким названием, Владимир Ильич Ленин со всей резкостью подчеркнул важность ликвидации безграмотности. Он говорил о том, что неграмотный человек стоит вне политики. О какой же тут новой политике может быть речь, говорил Владимир Ильич, — тут ни о какой политике нельзя говорить, раз человек неграмотный, раз он ни в чем не может разбираться. Но дальше Владимир Ильич говорил о том, что нужна не только простая грамотность, а что необходимо знание, умение пользоваться книжкой для того, чтобы поднять свое хозяйство.

Начиная с I съезда политпросветов политпросветчики уже знали, что они должны политпросветработу связывать с экономическими кампаниями. Но Владимир Ильич стал говорить не об этом; он стал говорить о том, что его особо в то время волновало, — это о борьбе со взяткой. И вот я помню, как наши политпросветчики немного растерянно стали поглядывать друг на друга. «Ну хорошо, — думали они, — насчет посева — это ясно, а вот как взятка к нам относится — это непонятно». А Владимира Ильича в эту пору особенно волновали вопросы бюрократизма, вопросы борьбы с бюрократизмом. О борьбе с бюрократизмом он говорил не только в 1921 г., а еще в 1918 г., когда набрасывал первоначальные наметки для программы партии по поводу того, как надо поставить вопрос о Советах, он там особо подчеркнул борьбу с бюрократизмом. Он говорил и о том, что путь к борьбе с бюрократизмом — это поднятие культурного уровня. И вот на протяжении всего этого времени этот вопрос не сходил с порядка дня.

Но в 1921 г., когда надо было особенно умело налаживать всю государственную работу, работу всех аппаратов, — в этот момент Владимир Ильич по всем линиям требовал самой упорной борьбы с волокитой, со взяткой, с бюрократизмом. Он писал, например, в своем письме к т. Цюрупе: «Все у нас потонули в паршивом бюрократическом болоте «ведомств»[206]В другом месте писал о «поганом бюрократическом болоте»[207] — и т. д. и т. п. — слов не находил, как этот бюрократизм пожестче охарактеризовать. К этому же времени стал Владимир Ильич высказываться по вопросу Рабкрина — как Рабкрину начать бороться с бюрократизмом. И мы видим, что во всех своих высказываниях он к этому вопросу возвращается. Где бы он ни говорил — в каждом выступлении, на каждом съезде, — постоянно и везде он подчеркивает важность этой борьбы с бюрократизмом. В отношении политпросветчиков он говорил, что политпросветчикам надо не только ругать бюрократизм: этого, говорил он, мало, а вот вы, политпросветчики, люди культурные, вы должны на деле показать, как с этим бюрократизмом надо бороться, как его изживать. И эту задачу он четко поставил перед политпросветчиками.

Как раз перед съездом политпросветов был разговор о том, что надо, чтобы представители Политпросвета вошли в экономические организации. И вот, отвечая на это, Владимир Ильич говорил: никуда вам входить не надо, а надо вам бороться как рядовым членам, как рядовым гражданам. Вы — культурные руководители масс, и вы на деле, стоя в гуще масс, вы им должны показать, как надо бороться. Такая постановка вопроса для политпросветчиков казалась очень странной. Да как же так? Надо ведь циркуляры писать, надо ведь давать директивы. А Владимир Ильич говорил: нет, не в циркулярах, не в представительстве и не в бесконечных директивах дело, а надо втянуть массы, вовлечь их в эту работу и уже на практике показать им, как надо бороться с бюрократизмом.

Эта постановка вопроса, однако, тогда не была понята до конца, вопрос повис в воздухе, потому что, конечно, эта задача была чрезвычайно трудна. Выступая по этому вопросу, Владимир Ильич повторил ту фразу, которую он любил в то время часто употреблять; — это фразу о комчванстве. Он говорил, что для политпросветчика недопустимо никакое комчванство. Он под этим подразумевал то, что политпросветчик-коммунист не должен считать, что раз он коммунист, он уже все знает.

Характеризуя период новой экономической политики, Владимир Ильич в других местах говорил о том, что это период, когда надо усиленно учиться. Учиться надо и у капиталистов, как они ведут хозяйство, надо учиться, как надо применять знания к улучшению своего хозяйства. Об этом Владимир Ильич говорил не раз, и тут он подчеркнул необходимость овладения знанием для того, чтобы улучшать хозяйство так, чтобы сразу были видны практические результаты.

Эта речь Владимира Ильича на съезде политпросветов, где он говорил о громадном значении культуры, характерна в том отношении, что она чрезвычайно показательна для всего последнего периода деятельности Владимира Ильича. И раньше он интересовался вопросами культуры, но тут он стал их подчеркивать особо. И тот, кто знает последние Статьи Владимира Ильича, кто читал их, — тот знает, как много места он уделяет в них необходимости учиться, необходимости поднять культурный уровень.

Прошло десять лет со времени речи Владимира Ильича, и мы видим, какая громаднейшая разница между тем положением в стране, которое было десять лет назад, и которое имеется теперь. Теперь мы уже заканчиваем — стройкой экономическую базу социалистического здания. За эти десять лет партия сумела вытащить страну из той разрухи, из того тяжелого положения, которое было в то время. Тогда многие товарищи падали духом: им казалось, что разруха так велика, что вся эта мелкобуржуазная стихия так сильна, что тут ничего не поделаешь. Владимир Ильич тогда говорил о необходимости создать эту базу, и вот сейчас, через десять лет, мы видим, что база создана, мы видим, как много легче на этой базе строить. И если сравнить то, что было десять лет назад в области культуры и что имеется сейчас, то мы видим громадную разницу. Мы видим, что сознательность масс возросла и совершенно не может быть никакого сравнения с той сознательностью, которая была десять лет тому назад, в особенности в деревне. Сейчас мы имеем уже районы сплошной коллективизации, а коллективизация как раз помогает изжитию мелкобуржуазных настроений. Мы сейчас видим рост рабочего класса. Семнадцать миллионов рабочих представляют собой громаднейшую силу.

Но это вовсе не значит, что те задачи, которые ставил Владимир Ильич перед политпросветами, снимаются с очереди, — они нисколько не снимаются с очереди. Мы знаем, что сейчас у нас нет безработицы, мы имеем новый и новый приток в ряды рабочего класса из деревни. Принят целый ряд мер для того, чтобы крестьяне из деревни шли в город, потому что не хватает рабочих рук на заводах. И вот эти пришедшие из деревень элементы, только что оторванные от своего хозяйства, идущие на завод, недавние домашние хозяйки, в первое время еще неясно себе представляют те задачи, которые стоят перед рабочим классом; и поэтому на профсоюзах лежит задача помочь им осмыслить все то, что совершается, помочь им отделаться от своих мелкобуржуазных настроений, примкнуть к той великой стройке, которая сейчас идет. В этом отношении надо проделать большую работу. Точно также сейчас мы видим, как у колхозников меняется вся их психология. Мне приходилось говорить со многими колхозницами. Колхозницы говорят, что женщина-крестьянка сейчас повернулась лицом к колхозу, но все же до конца осмыслить и понять не все еще может; в особенности это относится ко вновь вливающимся в колхозы массам. Поэтому нужно вспомнить, что говорил Владимир Ильич о том, как надо экономику увязывать с политикой, как надо политически осмысливать ту экономическую стройку, которая происходит. В этом отношении нужна еще большая работа.

Конечно, мы должны сказать, что за эти десять лет и в области ликвидации неграмотности, и в области культурного строительства вообще сделаны большие успехи, но этого совершенно недостаточно в сравнении с теми запросами, которые сейчас предъявляет масса. Необходимо, чтобы работа глубже ставилась политически, чтобы, когда, например, говорим о севе, о весеннем севе, или говорим о вспашке под зябь, — чтобы мы умели эти вопросы связывать с вопросами колхозного строительства вообще и с теми задачами, которые стоят перед всей нашей страной. Если мы хотим поднять сознательность рабочих масс на необходимую ступень — а сознательность эта на почве соцсоревнования и ударничества, о которых говорил все время Владимир Ильич, за последнее время чрезвычайно возросла, — то необходимо, базируясь на этом, давать широкое политическое освещение всем вопросам нашего экономического строительства. И в этом направлении, конечно, необходимо сейчас развернуть широчайшую политпросветительную работу.

Когда два года тому назад реорганизовали Наркомпрос, тогда слили школьную работу — работу среди подрастающего поколения — с работой политпросветской в одном массовом секторе в тех целях, чтобы не было между ними разрыва. Разрыв недопустим. Тут одна балка, так сказать, должна крепить другую. Надо, чтобы политпросвет помогал, развитию школьного дела, а школьное дело — всеобуч — необходимо строить таким образом, чтобы у нас грамотность росла, чтобы у нас не было так, что обучили неграмотных, а выросли новые неграмотные. Так что увязка между политпросветской и школьной работой необходима. Сейчас Наркомпрос вновь восстанавливает Политпросвет как организационную базу, которая давала бы больший размах всей работе. И вот, товарищи, перед нами, перед Обществом педагогов-марксистов, также встает задача создания политпросветской секции, где обсуждались бы все эти вопросы — вопросы о том, как увязывать работу политпросветскую с политическими задачами, стоящими перед страной, как эту работу строить все глубже и добиваться не только того, чтобы она шла вширь, но чтобы она и качественно становилась более высокой.

Мы создаем эту политпросветсекцию при Обществе педагогов-марксистов, и хотелось бы, чтобы в ней приняли участие старые политпросветчики, которые уже принимали в свое время в этой работе большое участие, и чтобы примкнула к ней также и та молодежь, перед которой эта задача встает во весь рост.

1931 г.

ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТЫ (ВЫСТУПЛЕНИЕ НА МОСКОВСКОМ ОБЛАСТНОМ СОВЕЩАНИИ ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТНИКОВ)

Товарищи, постановления XVII партконференции ставят перед политпросветами ряд серьезнейших задач.

Вторая пятилетка будет громадным шагом в направлении к бесклассовому обществу, в направлении полного осуществления социализма. Это не значит, что классовая борьба ослабеет, но формы ее будут иные. Особенно остра она будет на идеологическом фронте. В резолюции по докладам «Директивы к составлению второго пятилетнего плана народного хозяйства СССР (1933–1937 гг.)» говорится о том, что задачей второй пятилетки является «преодоление пережитков капитализма в экономике и сознании людей, превращение всего трудящегося населения страны в сознательных и активных строителей бесклассового социалистического общества»[208]. Это означает, что по линии политпросветработы нам надо развернуть очень широкую работу, помочь массам понять до конца, в чем эти пережитки старого заключаются и как их надо изживать. Надо уметь развертывать широкую политпросветработу, устраивая все расчетливо и в то же время не допуская «буржуазно-нэпманских извращений принципа хозрасчета…»[209]

За последнее время внимание к политпросветработе несколько ослабело. Сеть политпросветучреждений, правда, растет даже, но качество их работы должно быть поднято на гораздо более высокую ступень — оно должно идти в ногу со всем строительством. Глубже должны быть поставлены вопросы пропаганды и агитации в массах, широко развернута техническая пропаганда, библиотечная работа, кино и радио.

Немного еще прошло времени с момента XVII партконференции, но уже чувствуется некоторый сдвиг в области политпросветработы. По отдельным разговорам, по отдельным письмам, по отдельным статьям, которые появляются, видно, что идет собирание политпросветских сил, и эта работа приобретает сейчас исключительную важность, поэтому она должна быть продумана особенно тщательно с марксистско-ленинской точки зрения.

Я говорила о том, что необходимо охватить все население, всех трудящихся. Что это значит? Значит ли это, что мы должны ввести уравниловку, на манер буржуазной: кто больше заплатит, тот лучшую книжку получит, безразлично к тому, кто этот читатель? Я просматривала недавно официальные данные по библиотекам САСШ и чрезвычайно удивилась. По этим данным, в больших городах на одного человека книжек приходится столько же, сколько и у нас. Правда, там технически дело поставлено лучше и обращаемость книжки больше. Но что мы там имеем? Там охват населения библиотеками 20 %, — значит, пользуется библиотеками только «верхушка». А у нас должна быть другая ориентация — ориентация на массы. Было бы совершенно не по-ленински, не по-марксистски, если бы мы стали одинаково подходить ко всем слоям населения, если бы не выясняли, что требуется в данный момент для обслуживания каждого слоя. Вот сейчас библиотечным делом занялись профсоюзы. Конференция профсоюзов, которая проходила недавно, показывает, что на отдельных заводах (вроде Путиловского, Электрозавода) создаются новые формы обслуживания — там книга идет в самые широкие рабочие массы и доходит до каждого рабочего. Профсоюзы говорят: «Мы рабочих должны обслуживать в первую голову». Это верно. Почему? Потому, что рабочий класс — ведущий класс. А если рабочие сами читать не умеют, если они безграмотны, если никаких книжек не видали, то как же они будут осуществлять свою ведущую роль?

Если мы всмотримся в жизнь, то увидим, что рабочий сейчас не тот, что был раньше. В капиталистических странах под рабочим понимается тот, кто стоит «у станка». У нас рабочий сегодня стоит «у станка», а завтра он председатель колхоза; сегодня он «у станка», а завтра он идет на рабфак, по пути учебы. У нас в этом смысле начинается известное изменение самого понятия «рабочий класс». Если возьмем рабочий класс 90-х годов, то это одно; рабочий класс перед 1917 годом — уже другое, а теперь, на пятнадцатом году революции, рабочий класс — уже совсем иное: он (рабочий класс) уже из рамок класса вырастает, перерастает рамки — является руководителем целого ряда областей работы.

Мы видим, что рабочие усиленно учатся, мы видим, что в теоретическую работу втягиваются всё большие и большие слои рабочих через рабфак, через всевозможные курсы. Мы ввели всеобщее обучение, создаем единую политехническую школу, которая будет содействовать изжитию разрыва между умственным и физическим трудом. Правда, еще очень многое нужно сделать, но уже сейчас наравне с физическим трудом и умственный труд в жизни рабочего играет все большую и большую роль и самый рабочий класс, повторяю, перерастает уже свои классовые рамки.

У нас, в пролетарском государстве, рабочий играет ведущую роль и будет все больше и больше играть эту роль. Поэтому ему нужно как можно лучше подковаться, поэтому нельзя подстригать всю политпросветработу под одну гребенку. Мы должны на предприятиях в первую голову поставить как можно лучше и клубную и пропагандистско-агитационную работу.

Мне вспоминаются давние времена — первые годы работы Владимира Ильича. Я помню письмо, которое он писал Аксельроду из ссылки, и брошюру, которую он тогда писал, — «Задачи русских социал-демократов». Он говорил там, что сейчас важно агитацию и пропаганду вести в первую очередь среди рабочих не потому, что ее не нужно вести среди других слоев, но потому, что движение еще в самом начале, что прежде всего нужно создать сознательные кадры рабочих. Владимир Ильич говорил о ведущем звене, и сейчас мы не можем в политпросветработе вводить уравниловку.

Но значит ли это, что, укрепляя работу среди рабочей массы, мы не должны обращать внимания на работу в деревне, на работу в колхозах в первую голову? Нет. Если мы говорим о бесклассовом обществе, мы должны обращать серьезное внимание и на работу среди колхозников, и на работу среди единоличников, потому что их-то нам особенно нужно перевоспитать. Необходимо, чтобы рабочие, колхозные массы влияли на единоличников; нужно усилить пути этого влияния, помочь проникновению нового в их сознание. Конечно, сама экономика уже подготовляет определенным образом ломку старого мировоззрения. Мне рассказывали в совхозе «Гигант», когда стали там работать комбайны, крестьяне приезжали посмотреть, что за зверь такой комбайн. Для этого они на своих лошадях вёрсты гоняли, чтобы добраться до комбайна (который быстрее едет, чем лошадь). Товарищи рассказывали, какое это впечатление производило на крестьян: все старые понятия ломались — какой уж тут господь бог, бога вытесняет комбайн.

Экономика влияет, но нужно, чтобы новое было осознано, чтобы было выработано сознательное отношение ко всему окружающему, и в первую очередь к труду. В этом отношении предстоит большая работа.

Посмотрим на культурный уровень города и деревни. По библиотечному делу пришлось вычислять, какая часть книг приходится на каждого жителя города и деревни. По этим вычислениям, между городом и деревней большая разница. В городе приходится 2,5,(иногда даже 3) книги на человека, а в деревне 0,1–0,3 книги. Чрезвычайно большая разница! А ведь мы должны это изжить. Мы должны в новой пятилетке особенно на это напирать, чтобы изжить разницу в культуре между городом и деревней. Экономически сейчас город и деревня всё теснее и теснее между собой связываются. При механизации сельского хозяйства деревня уже не сможет жить без города: она должна быть органически с ним связана. Но и культура деревни должна быть поднята до уровня города.

В последних статьях Владимир Ильич особенно подчеркивал необходимость работы среди крестьянства, необходимость подтягивать культурный уровень деревни. Это не по случайному поводу говорилось. Это было основной его мыслью. Он еще в 1911–1912 гг. подчеркивал, что культура более отсталых слоев заражает культуру более передовых слоев. Была такая статья, которую он писал за границей, — «Русские и негры». В этой статье он рассказывал, что в САСШ, где не было рабства, культура везде высока, а в южных штатах — одна культура была у американцев-рабовладельцев, другая — у негров-рабов. Но характерно, что и культура американцев в южных штатах гораздо ниже, потому что бескультурье негров заражает культуру американцев.

И вот эта точка зрения — что бескультурье заражает культуру, кладет печать на культуру — заставляла. Владимира Ильича всегда спорить с Пролеткультом, который думал, что можно работать так, что рабочий получит очень высокую культуру, а кругом всё хоть «пропадом пропади». Он подчеркивал, что это неверная точка зрения, не пролетарская точка зрения, что бескультурье заражает культуру.

Сейчас мы видим заводы, которые выносят резолюции к такому-то числу ликвидировать неграмотность; резолюции выносятся с большим энтузиазмом, со знаменами — всё как следует. Приходит число — оказывается, что неграмотность не только не ликвидирована, но и возросла. Откуда это? Как это может быть? Не работали? Не делали? Нет, работали, но прошел новый набор рабочих и работниц из деревни: пришли они и своим бескультурьем сорвали весь культурный план завода. Поэтому завод не выполнил своих обязательств.

Среди основных рабочих неграмотность ликвидирована, но пришли новые — и приходится все начинать сначала. Я была на одном заводе: «Что же это до сих пор завод не может вывесить плакат «У нас ни одного неграмотного на заводе нет»?» — спросила я. А они говорят: «А новые-то пришли из деревни!» И вот это бескультурье заражает культуру.

Поэтому, конечно, нельзя так ставить вопрос, как ставят его отдельные работники профсоюзов: «Мы только будем для профсоюзов работать, а до остального нам дела нет». Неверно, нельзя так делать. Необходимо, чтобы рабочие, добиваясь всячески повышения культуры, своей культуры, в то же время работали и над повышением культуры всего остального трудящегося населения — и колхозников и единоличников, — помогали тому, чтобы единоличник пошел в колхоз. Ведь он часто по своей темноте, по отсталости не идет в колхоз. Почему иной бедняк не идет в колхоз? Не хватает культуры, не хватает понимания преимуществ кооперированного хозяйства, общего, коллективного хозяйства. Старое еще держит в своих лапах. И тут развить работу необходимо также не в целях уравниловки; характер работы будет. другой. Вы по-одному подойдете к рабочему, который двадцать лет на производстве, — он у вас с полуслова некоторые вещи поймет; по-другому вы подойдете к молодому колхознику, который в колхоз пришел с энтузиазмом, но еще не знает, как в крупном хозяйстве работать. У нас первое время, когда пошло увлечение колхозами, очень многие (я знаю это из писем колхозников и из разговоров) пришли в колхоз с красными знаменами. А дальше они ждут, что будет, — что кто-то придет и все устроит. А как взяться за работу — неизвестно.

Вот, например, что наблюдали наши бригады, которые ездили в колхозы.

Вот, скажем, общая конюшня. Бригадир пошел в колхоз с большим увлечением. Но свой конь — это одно: он своего коня и напоит и накормит. А в колхозе он бригадир и у него целая куча коней. Тут он думает, что можно пойти спокойно спать, что кони не подохнут за одну ночь. Это — пережитки старого, пережитки мелкобуржуазной психологии. Это еще очень живуче. Знаете, больше всего живуче то, что в быту, в повседневной жизни. За последние годы у нас сдвиг большой. Бригадная плановая работа, организационная работа дала очень большой сдвиг в понимании коллективного хозяйства, но все же пережитков старого' еще очень много. С этими пережитками надо бороться.

И тут избачу нужно провести огромную работу, чтобы это старое стереть, чтобы оно ушло бесследно, чтобы было новое отношение — отношение коллективиста к общему имуществу, к общей работе, которое есть у рабочих, давно на производстве находящихся.

Мне запомнились слова одной работницы из Тверского района. Она, рассказывая про свою жизнь (она раньше в Ленинграде работала), говорила так: «Ну у рабочих как? Если у одного беда, то другие сейчас помогут. А как пришлось мне работать в деревне, то вот я со своим сынишкой на полосе маемся и никому до нас дела нет». Другая психология, мелкособственнический подход. «Моя полоса — так моя, а твоя — так твоя». Умения коллективно выходить изо всех бед — этого пока нет. В колхозе оно уже нарождается, и избачу нужно проделать здесь очень большую работу.

Сейчас перед нами — задача посевной кампании. Конечно, это задача в первую очередь производственная. Чтобы действительно повысить урожайность, надо, чтобы работа проводилась гораздо культурнее, гораздо сознательнее. Задача в том, чтобы поднять урожайность, но на этой работе можно лучше организовать массы, глубже пробудить в них сознательность, если умело подойти к делу, — надо знать только, как к массе подойти.

Читая протоколы конференции по библиотечному делу, где описывается работа Путиловского завода, завода «Электросила», видишь, как рабочие находят пути подхода к каждому читателю. Так и в деревне, конечно, надо найти эти пути — как подойти к каждому, чтобы не просто ограничиться вывешиванием плакатов. Нужно повести очень большую работу по этому делу. В материалах Госплана рассказывается, что в Баландинском районе (по Нижней Волге — туда ездила бригада, может быть теперь картина другая) есть Дом культуры, в нем — районная библиотека, в которой только сто двадцать читателей (из них восемьдесят пять человек ребят), — и это районная библиотека, которая должна обслуживать всю работу! Разве может это сделать такая библиотека, такой Дом культуры, о котором даже не знают в районе, который не протянул всюду щупальцев — не поехал в каждое селение посмотреть, что там есть, как там нужно влиять на население?

А вот, например, путиловцы пришли к тому заключению, что нужно составить паспорт каждого цеха, для того чтобы знать, какой состав рабочих, откуда они. А имеются ли в колхозах такие паспорта? Знает ли колхоз, кто у него работает, откуда каждый колхозник? Нет, он этого не знает; а если не знает, он не может подойти по-настоящему к этому вопросу. Вот здесь-то и нужна большая работа, большое умение подойти к каждому обслуживаемому, захватить его под свое влияние.

Этой особенностью отличался Ленин: он умел вглядываться во все мелочи, во все частности; знал, за какое звено нужно ухватиться и с чего начать; как подойти, чтобы захватить, увлечь человека. У рабочих и крестьян, которые его слышали, складывалось такое впечатление: «Он с нами всерьез говорит, он знает, что нам нужно».

Мне кажется, что каждому избачу, каждому политпросветчику надо поставить своей задачей научиться так подходить, чтобы человек видел, что к нему относятся всерьез, а то у нас бывает так, что подходят к рабочему, который давно вырос, закалился в борьбе, и начинают ему говорить о пользе грамотности — о самом элементарном, а он уже давно грамотен. Не с того конца начинают. Конечно, рабочий послушает и уйдет — скучно ему станет. С этим рабочим надо говорить о другом — знать только нужно, чем он живет, что его волнует, что его захватывает.

Точно так же и по отношению к колхозникам.

Нам нужно объединение со всеми организациями, которые ведут работу на культурном фронте. У нас такая объединенная работа возможна, потому что цели общие — строительство социализма, пути общие — Советская власть, советская организация, руководство единое — руководство партии. У нас нет того, что есть в буржуазных странах, где рабочий по-одному смотрит, буржуазия — по-другому, где непримиримые противоречия интересов. Там никакого единого культплана не может быть. А у нас в стране, где мы ставим общие цели, имеется возможность создания единого плана. Конечно, надо говорить не о бюрократическом едином плане. Это тоже пережиток старого: взял на бумажке распределил — тому денег дать, этому не дать, там работника сократить, — это пережиток старого, бюрократизм, «бекратизм», как выразился один крестьянин. Если тут такого «бекратизма» напустить, то можно такой «единый план» сочинить, который будет не помогать работе, а только мешать ей.

Но мы не о таком едином плане думаем. Мы думаем о едином плане, при котором нет стрижки под одну гребенку, — где каждая организация ведет работу применительно к условиям, изучая эти условия, зацепляя как можно глубже, где каждая организация несет ответственность за свой отрезок работы, — но все объединяется общим стремлением к единой цели и пониманием того, что одна балка должна крепить другую, что только общими усилиями можно строить здание социализма.

Вот сейчас вопрос стоит о посевной кампании. С вышеизложенной точки зрения и нужно особенно подумать о посевной кампании. Позвольте пожелать, товарищи, чтобы вам на этой посевной кампании удалось поднять свою работу на более высокую ступень.

1932 г.

ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТА В СВЯЗИ С РЕШЕНИЯМИ XVII ПАРТКОНФЕРЕНЦИИ (ИЗ ДОКЛАДА В ОБЩЕСТВЕ ПЕДАГОГОВ-МАРКСИСТОВ)

…Политпросветработа становится одним из самых боевых фронтов. Мы видим очень сильное отставание культурного фронта от фронта хозяйственного, сделавшего колоссальные успехи за последнее время. Тут у нас очень большой разрыв. Все учение марксизма-ленинизма говорит о тесной, неразрывной связи, которая существует между экономикой, политикой и культурой.

Когда в 90-х годах складывалась наша партия, именно по этой линии шли бои с «экономистами», которые механически отделяли эти факторы друг от друга и считали, что все дело в экономике. В своих первых произведениях Ленин особо подчеркивал взаимосвязь между всеми этими сторонами, в частности указывал на то, что темнота деревни способствует развитию особо грубых и тяжелых форм эксплуатации, что более зажиточные слои деревни, более грамотные, используют свою грамотность в целях эксплуатации бедноты, что городской капитализм несет в деревню технику, но не культуру и т. д. Тогда же, когда шла борьба с «экономистами», стоял вопрос и о стихийности и о сознательности, о необходимости борьбы пролетариата на всех фронтах, о том, что само собой ничего не делается, что необходима для пролетариата сознательность и организованность во всей этой борьбе.

Октябрьская революция и годы гражданской войны подняли на неслыханную для того времени высоту сознательность масс. Но, когда кончилась гражданская война и пришлось центр тяжести перенести на хозяйственный фронт, старые формы политпросветработы перестали удовлетворять — пришлось перейти на новые формы более углубленной работы. Рост сознания масс делал такой переход совершенно необходимым.

Сейчас, в 1932 г., мы опять стоим перед лицом необходимости перестройки работы по-новому. Бескультурье делает особо живучими пережитки старого. Выкорчевать эти пережитки возможно лишь новым громадным подъемом культуры. Вся политпросветработа должна получить гораздо более широкий размах.

XVII партконференция поставила вопрос о ликвидации разрыва между городом и деревней. Механизация сельского хозяйства, его коллективизация ставят этот вопрос во весь рост. Еще в 1913 г. Ленин в статье «Русские и негры» писал о том, как бескультурье заражает. В последних своих статьях он с особой силой подчеркивал необходимость ликвидации разрыва между культурой города и деревни, подчеркивал значение шефства, говорил, что сейчас перед страной стоит задача культурной работы в деревне, что эта культурная работа имеет сейчас исключительно большое значение. Сейчас, когда колоссальное расширение индустрии вызывает приток рабочих из деревни, мы видим на каждом шагу, как бескультурье деревни заражает культуру города. Мы видим на каждом шагу, как деревенская темнота мешает переходу к новым формам крупного хозяйствования колхоза; мы видим, как живучи еще в деревне кулацкие влияния благодаря тому, что зажиточные слои деревни были всегда более грамотными, читали газеты, книжки. Только поднятие культурного уровня крестьянских колхозных масс может вырвать почву из-под ног этих влияний.

Особое внимание должно быть обращено на культработу в деревне. Вся культработа и в городе и в деревне должна быть поднята на гораздо более высокий уровень. Она не может ограничиться ликвидацией безграмотности, агиткампаниями. Она должна быть теснейшим образом связана с производством — не в том только смысле, что надо агитировать за поднятие производительности труда. Эта агитация не будет эффективна, если она не будет связана с расширением политехнического кругозора и пропагандой социализма. Большевики всегда умели, исходя из того, что волновало массы, из «житейских интересов» масс, шаг за шагом подводить массы к пониманию вопросов классовой борьбы, борьбы за социализм. Только таким путем можно изжить пережитки старого в быту, только таким путем можно поставить широчайшую пропаганду коммунистических идей. Разрыв между бытовой и пропагандистской работой ослабляет работу и в той и в другой области.

Механизация сельского хозяйства, создание МТС, с одной стороны, отход многочисленных слоев деревни в город, втягивание их в ряды рабочих — с другой, повышают в громадной степени интерес деревни к технике. Вопросы планового хозяйства, вопросы повышения техники военного дела, проникновение в деревню радио, кино действуют в том же направлении. Но понять планирование без расширения политехнического кругозора нельзя. Еще сильнее чувствуют необходимость понять связь всех мероприятий социалистического строительства городские рабочие, втянутые в него, — им не в меньшей мере нужен политехнический горизонт. Вопросы соцстроительства и в городе и в деревне должны быть теснейшим образом связаны с вопросами расширения политехнического кругозора обслуживаемых масс и с вопросами пропаганды коммунистического мировоззрения. Это требование момента.

Уже найдены формы втягивания самих масс в политпросветработу — это формы культпохода, ликбезпохода. Необходимо применить эти формы по всей линии политпросветработы. Культпоход должен перерасти в культурную революцию. Без культурной революции мы не осуществим задач второй пятилетки.

Комсомол выдвинул уже лозунг — «Книги в деревню!» На заседании библиотечной секции Общества педагогов-марксистов (ОПМ) было постановлено включиться в эту кампанию, придя на помощь в деле комплектования деревенских библиотек и передвижек. ОПМ призывает все филиалы общества включиться в эту работу,

1932 г.

МАССОВАЯ ПОЛИТИКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ РАБОТА НА ДАННОМ ЭТАПЕ (ДОКЛАД НА ВСЕРОССИЙСКОМ СЛЕТЕ КУЛЬТАРМЕЙЦЕВ)

Товарищи, культурная работа в деревне сейчас имеет совершенно исключительное значение. Вы знаете, какая острая классовая борьба идет сейчас в деревне. Все газеты полны описанием этой классовой борьбы. Надо дать себе ясный отчет в том, на какой почве развивается эта борьба.

До Октябрьской революции основой хозяйства была мелкая крестьянская собственность. Каждый хозяин имел определенный участок земли и со своей семьей обрабатывал этот участок. Это создавало определенную узость взглядов у крестьянина. Крестьяне были прикованы к своему клочку земли, к своему хозяйству. Мысль их не перелетала за околицу деревни. Каждый берег свой кусок. К чужой работе внимания не было. Так создавалась мелкособственническая психология. Тов. Ленин, выступая в 1919–1920 гг., отмечал, что раньше говорили: «Каждый за себя, а бог за всех», — а теперь мы говорим: «Каждый друг за друга, а без бога обойдемся».

В 1917 г. была уничтожена царская власть. Помещики и капиталисты были разбиты наголову. Сейчас мы видим, как в корне изменилось все хозяйство в деревне. Не только нет помещичьего хозяйства, но есть крупные совхозы. Мелкие крестьянские хозяйства объединились в колхозы. Но пережитки старого глубоко запали в деревне. Старых привычек и взглядов еще чрезвычайно много. Пошли люди в колхозы, а думают по-старому: «Это — мое, а это — колхозное, О своем я сам позабочусь, а о колхозном должен позаботиться кто-то другой — председатель колхоза или еще кто-нибудь». Вы знаете по газетам, какое бывает иногда отношение к общественному инвентарю. Трактор часто стоит под дождем, под снегом — никто не позаботится о том, чтобы поставить его под навес.

Сейчас ведется упорная борьба с кулаком. Почему эта борьба так трудна? Потому что не только кулак, но и люди, не занимающиеся эксплуатацией, часто рассуждают по старинке: «Ничего нет зазорного в том, что человек припрячет что-нибудь для себя».

Если вы внимательно присмотритесь к колхозной жизни, то найдете во всех ее мелочах, в подборе работников много старых пережитков. Поэтому чрезвычайно важно вести в колхозах широкую разъяснительную работу,

В. И. Ленин придавал большое значение политпросветработе, постоянно выступал на политпросветских съездах и конференциях. Он говорил, что политпросветчикам должно быть дело до всего: они должны внимательными глазами вглядываться в окружающую жизнь, замечать в ней остатки старого, бороться с ними.

Сейчас одно из указаний Владимира Ильича, уже после смерти его, приобрело очень большое распространение. Он говорил о необходимости социалистического соревнования. Вы знаете, какой размах получило соцсоревнование в последние годы. Оно стало воспитывать сознательное отношение к труду. Теперешний рабочий очень не похож на того, который был в начале революции. Изменились его взгляды, повысилось сознательное отношение к труду.

Повышается также сознательное отношение к труду в деревне, но здесь дело идет труднее. Недавно мне рассказывали такой случай. Пионеры развели на школьном участке какие-то новые сорта растений. Шел мимо человек — взял и повырвал с корнем насаждения ребят. Почему он сделал это? Потому что не изжито еще старое отношение к труду: «не мое» — взять и вырвать, схулиганить.

С этой старой психологией надо всячески бороться,

Наше социалистическое хозяйство строится по плану. Владимир Ильич придавал огромное значение плановому хозяйству. Он говорил, что надо втянуть в это дело миллионы рабочих, массы, потому что без участия масс планового хозяйства не построить.

Очень важно, чтобы каждый рабочий, каждый колхозник ясно себе представлял, какое отношение имеет его работа к общему хозяйству страны. Владимир Ильич не раз указывал, что рабочему и крестьянину нужен, как он говорил, «политехнический кругозор». Что это значит — политехнический кругозор?

Это значит понимание того, как между собой связаны отдельные отрасли производства, как связано сельское хозяйство с крупной промышленностью, с производством машин, с производством предметов широкого потребления.

Каждый должен понимать, что ведущую роль играет металлообрабатывающая промышленность, что без машин не может быть никакого производства. Без крупной промышленности невозможно также защищать страну от капиталистов. Если не укреплять военную промышленность, то нас могут взять голыми руками.

В сельском хозяйстве крупная промышленность тоже играет огромную роль. Сейчас без тракторов, без машин крупного сельского хозяйства не создашь. Из-за границы их ввозить немыслимо.

Мы должны всячески развивать крупную промышленность. Но большие заводы требуют «кормежки». Связь между городом и деревней делается все теснее. Без этой связи между городом и деревней немыслимо плановое хозяйство. Надо понять все эти связи: почему нужны хлебозаготовки, почему деревня должна выполнять свои обязательства.

Необходимо, чтобы каждый культработник, каждый политпросветчик ясно понимал все эти вопросы. Если он будет жить только одними кампаниями и не сумеет увязать эти кампании с общим коммунистическим мировоззрением, то тогда его агитация будет удаваться очень плохо. Он должен объяснить широким массам колхозников, трудящимся единоличникам, какие обязательства ложатся на каждую фабрику, на каждый завод, на каждый совхоз и колхоз. Вот в чем сейчас задача.

Если вы хотите вести по-настоящему культурно-просветительную работу в деревне, то вы непременно должны увязывать эту работу с общими основами коммунистического мировоззрения. Чтобы противодействовать кулаку, чтобы противодействовать мелкособственнической психологии, надо уметь четко и ясно объяснять.

Политпросветработа имеет огромное значение. Но, может быть, надо, чтобы только коммунисты вели эту работу? Может быть, не надо связывать ее с ликвидацией неграмотности, с умением читать? Может быть, здесь перегородки сделать: одни будут учить грамоте, другие — политике? Так рассуждать нельзя. Мы уже имеем пятнадцатилетний опыт работы и знаем, как важно всю учебу увязывать с политикой. Нельзя тут стену воздвигать.

Возьмем ликбез. Важно не только, чтобы в букваре были слова о колхозе. Одних слов мало. Надо, чтобы крестьянин, который учится читать, в первой же книге прочел о том, почему надо быть за колхозы. В книге об этом надо понятно рассказать; тогда крестьянин будет борцом против кулака, за колхозы, за своевременную сдачу хлеба, за выполнение всех обязательств.

Политпросветчику необходимо научиться вести эту работу — увязывать политику с учебой. Вот, например, проводится какая-нибудь кампания — допустим, по распространению займа. Приходит товарищ к колхозникам, а объяснить ничего не может: почему надо подписываться на заем, куда идут деньги от займов. И работа его повисает в воздухе.

Когда проводится посевная кампания или какая-нибудь другая, то надо ясно, популярно объяснить, за что борются коммунисты, какое значение имеет проводимая кампания для укрепления нашего Союза, для борьбы за социализм.

На фабриках и заводах у нас устраиваются «вводные курсы к производству».

Мне рассказывала одна саратовская работница, член ЦИК СССР, как это у них проходит. Из деревни приходят новые рабочие и работницы. Никогда они не видели и не знают, что такое фабрика или завод, как надо обращаться с машиной. И вот опытный рабочий ходит с ними по цехам, объясняет, как по плану работает все производство в целом. Потом инженер читает им ряд популярных лекций. Приехавшие из деревни рабочие через некоторое время уже чувствуют себя не чужими на фабрике.

Я не знаю, есть ли «вводные курсы к производству» в колхозах и совхозах. Должно быть, нет. (Голоса с мест. Нет!). А они очень важны. Вот в колхоз вливаются единоличники. Важно провести с ними большую разъяснительную работу: что такое колхоз, чем он отличается от единоличного хозяйства, чем он отличается от помещичьего хозяйства, как организовано его хозяйство, как надо работать в колхозе. Надо обязательно позаботиться об устройстве таких «вводных курсов к производству» в совхозах и колхозах.

Остановлюсь еще на вопросе о методах работы.

Осенью 1928 г. в нашей стране начался культпоход. Первое время культпоход шел с большим воодушевлением. Казалось, исполняется завет Владимира Ильича: «Надо, чтобы массы сами взялись за ликвидацию неграмотности».

Мы видим, как из года в год у нас растет число обученных грамоте. Количественные достижения у нас большие, а насчет качества дело обстоит хуже. Это по всем отраслям народного образования. Нам важно, чтобы человек не только умел расписываться или читать «с пятого на десятое», но чтобы, выучившись грамоте, умел пользоваться книгой, газетой, справочником. Необходимо, чтобы книга помогала в его работе. На это указывал Владимир Ильич. Но у нас часто об этом забывают.

Школа ликбеза дает очень немного. Школа не дает настоящего умения самостоятельно читать, самостоятельно пользоваться книгой. Пользуются ли у нас библиотеками? Пользуются недостаточно. Центральный Комитет партии недавно обратил внимание на то, что массовые библиотеки у нас работают чрезвычайно плохо. Библиотечную работу надо решительно улучшить.

Надо поднять качество всей нашей культурно-просветительной работы.

Одним из важнейших вопросов является работа с газетой. Самыми активными участниками газеты являются рабкоры и селькоры. У нас здесь большие достижения. Рабкорство и селькорство у нас развиты как ни в одной стране. Но сейчас надо бороться за повышение качества корреспонденции, за улучшение всей работы селькоров. При таких газетах, как «Крестьянская газета», ведется большая работа с селькорами. Мне хочется еще раз подчеркнуть, что селькор должен больше работать над собой и уделять больше внимания культурной работе.

Культурная работа в совхозах и колхозах имеет громадное значение. Я часто получаю письма из колхозов. Колхозники пишут: «Товарищ Крупская, у нас такие-то достижения». Я отвечаю: «Приветствую по случаю достижений, но мне хотелось бы, чтобы вы написали, как у вас по части ликвидации неграмотности, как у вас дело обстоит со школой, клубом, радио».

В Татарскую республику я ответила так: «Прочтите, — говорю, — мое письмо на общем собрании, пусть общее собрание ответит».

Что же они ответили? — Четверть населения неграмотна… Школа есть, учителя нет… Нет ни клуба, ни избы-читальни… А по части радио так даже удивились, что это такое.

Тут надо сигнализировать, потому что если забросить культработу в совхозе и колхозе, то одним приказом ничего не сделаешь.

Мы часто работаем порывами: провели и остыли. Проводим «культштурмы», «культавралы», но толку из этого получается мало. Нужна повседневная, упорная работа. Поэтому Центральный Комитет партии решительно выступает против этих «культавралов» и «культштурмов». Центральный Комитет стоит за повседневную работу. Очень важно, чтобы не с налету работали, не для показа, а чтобы была действительно глубокая работа. Надо не только под рождество проводить антирелигиозную кампанию, а вести ее повседневно.

Помню, как Владимир Ильич однажды пробрал нас, работников Главполитпросвета, за то, что мы отпустили несколько тысяч рублей на «комсомольское рождество». Владимир Ильич говорил, что надо отпускать средства на систематическую антирелигиозную работу, а не отделываться кампаниями.

Повседневная работа очень важна. В нее нужно как можно шире втянуть массы. Это дело каждого культармейца. Необходимо, чтобы в культработе принимали участие широкие массы трудящегося населения. Мы этого еще не сделали, но необходимо основательно подумать, как добиться этого. Когда масса вплотную возьмется за это дело, тогда только и будет культурная революция.

Центральный Комитет партии придает культурной работе огромное значение. Надо, чтобы и местные партийные организации уделяли делу культуры достаточное внимание. Центральный Комитет будет помогать работе культармейца.

Партия уделяет сейчас особое внимание развертыванию массовой политической работы в машинно-тракторных станциях. МТС станут опорными пунктами массовой партийной работы в деревне. Политпросветчикам будет работать легче.

Необходимо, чтобы актив, который борется за культуру — культармейцы, — получал помощь в своей работе. У нас есть крестьянские университеты. Важно, чтобы в них как можно лучше была налажена работа. Там должна быть организована постоянная консультация и помощь культармейцам в их повседневной работе.

Позвольте, товарищи, надеяться, что под руководством партийных организаций всем нам удастся развернуть широкую культурную работу и поднять ее на ту высоту, которой требует переживаемый момент,

1932 г.

ОБСТАНОВКА, В КОТОРОЙ ПИСАЛАСЬ СТАТЬЯ ЛЕНИНА «О ЗНАЧЕНИИ ВОИНСТВУЮЩЕГО МАТЕРИАЛИЗМА» (ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ)

Статья «О значении воинствующего материализма» обдумывалась Ильичей, когда он жил в Корзинкине — ранней весной 1922 г.

Владимир Ильич чувствовал себя плохо. ГПУ считало, что жить в Горках в то время было опасно — оно напало на белогвардейские следы, — и потому его устроили в Корзинкине, в старом помещичьем доме. Дом был нелепый. Внутри — большой темный зал, вышиной в два этажа. Во втором этаже — галерея, из которой шли двери в несколько комнат. В комнатах на стенах висели портреты Л. Толстого и была уймища каких-то сонных мух, которых надо было вытравливать.

Я тоже на недельку приехала к Ильичу. Кстати, надо было просмотреть имеющуюся литературу по антирелигиозному вопросу.

В это время Моно проводил кампанию по антирелигиозной пропаганде в школе. Проводить ее, однако, было трудно, был целый ряд грубых извращений: в одном детском доме с ребят поснимали кресты, в одной деревне «усердный» какой-то парень пальнул в икону. Надо было установить правильные формы антирелигиозной пропаганды, для этого необходимо было повести эту пропаганду среди учительской массы.

Помню, как во Фрунзенском (тогда Хамовническом) районе Москвы в конце доклада одна пожилая учительница вздохнула и сказала: «А как с царством небесным теперь быть?!» В перерыв учителя очень оживленно говорили, как вести антирелигиозную пропаганду среди ребят… Неладно вышло только в Городском районе. Председательница после моего заключительного слова предоставила слово какому-то учителю второй ступени, естественнику, который стал утверждать, что современная наука не только допускает существование бога, но неопровержимо его доказывает. Учительская публика растерялась и стала спешно уходить. Я возражала оратору уже в опустевшем на три четверти зале.

Учителя второй ступени в то время далеки были от воинствующего атеизма. Религиозные настроения стали крепнуть среди этой публики. Серьезно обсуждалось, можно ли заменить вино для причастия клюквенным морсом. В «Педагогической мысли», выходившей в Петрограде, в 1921 г. помещена была статья профессора Гревса «Два педагогических идеала», где он писал: «К свету духовному, научному и религиозному, тянутся людские умы и сердца по неодолимому врожденному влечению, самостоятельному и самодовлеющему, независимо от всякого экономического и иного, личного либо классового интереса, во имя правды, по которой в человеке голод так же неодолим, как и по хлебе»[210]. Среди преподавателей-биологов росли антидарвинские, ревизионистские течения. Обо всем этом я рассказывала Ильичу.

Мне предстояли дальнейшие выступления, и потому я забрала всю популярную литературу, вышедшую в то время, а Иван Иванович Степанов дал мне еще Древса на немецком языке. В № 3 «Коммунистического просвещения» за 1922 г. помещены мои рецензии на имевшиеся тогда книжки — это как раз те книжки, которые я брала с собой в Корзинкино. Там были: В. И. Невский, «Праздники христианские и рабоче-крестьянские»; И. Степанов, «О правой и неправой вере, об истинных и ложных богах»; И. Степанов, «О таинстве святого причащения»; Н. Л. Мещеряков, «Поповские обманы»; С. К. Минин, «Религия и коммунизм»; Э. Даенсон, «О боге и черте»; проф. Р. Ю. Виппер, «Возникновение христианства»; Гуго Винклер, «Вавилонская культура и ее отношение к культурному развитию человека»; Поль Лафарг, «Миф о непорочном зачатии»; Кальвер, «Социал-демократия и христианство»; А. Бебель, «Христианство и социализм»; К. Каутский, «Происхождение первобытной библейской истории»; К. Каутский, «Социал-демократия и католическая церковь»; Поль Лафарг, «Происхождение религиозных верований»; К. Каутский, «Этика и материалистическое понимание истории»; Я. Никулихин, «Почему я не верю в бога»; И. Бляхин, «Как дурманят народ»; Н. М. Никольский, «Иисус и первые христианские общины»; М. Брикнер, «Страдающий бог в религиях древнего мира»; В. Вреде, «Происхождение книги Нового завета».

Ильич просматривал все эти брошюры, листал их, ворчал, взял себе Древса и стал читать.

В это время пришла большая посылка книг от Эптона Синклера на мое имя с интересным письмом, где он писал о той борьбе, которую ведет при помощи своих романов. Из кипы присланных Синклером книг Ильич выбрал книжку о религии — «Выгоды религии» («The Profits of Religion»), вооружился английским словарем и стал читать по вечерам. Книжка в отношении антирелигиозной пропаганды мало удовлетворила его, но ему понравилась критика буржуазной демократии.

Мне запомнились разговоры с Ильичем на антирелигиозные темы.

Приближалась весна, набухали почки. Мы с Ильичем ходили далеко в лес по насту. Снег размяк, но сверху покрылся ледяной коркой — можно было идти, не проваливаясь. На прогулках мы толковали о Древсе и Синклере, о том, как поверхностно ставится у нас антирелигиозная пропаганда, сколько в ней вульгаризации, как неглубоко она увязана с естествознанием, как мало вскрываются социальные корни религии, как мало удовлетворяет она запросам рабочих, так колоссально выросшим за годы революции.

Но однажды у Ильича вечером сделался первый припадок кровоизлияния, он почувствовал дурноту. Мы скоро перебрались в город, у меня вылетела из головы вся антирелигиозная пропаганда, а Синклеру я так и не ответила на письмо. Поднялась тревога за здоровье Ильича.

Теперь, много лет спустя, когда я перечитываю статью Ильича о воинствующем материализме," страницы, посвященные воинствующему атеизму, и последние абзацы этой статьи об «образованных» крепостниках и преподавателях старого закала, встают передо мной эти недели в Корзинкине.

Вспоминается и другое: та громадная работа, которую проделал Владимир Ильич в области философии, как он учился у Маркса диалектическому материализму, как все шире и шире применял диалектический метод к оценке явлений, как много дал ему этот метод. Советы, как работать над Гегелем, заключают в себе горячее, хотя не высказанное до конца пожелание, чтобы та работа, которую проделывал сам Ильич в области философии, нашла своих продолжателей: чувствовал он, что силы его уходят, и хотелось, чтобы работа не оборвалась.

IX и XII Ленинские сборники отражают очень полно работу Ильича на философском фронте. Мы видим, как она была велика.

1933 г.

НАУКУ НА ПОМОЩЬ ПОЛИТИКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ

В 1872 г. в «Отечественных записках» печатались письма «Из деревни» А. Н. Энгельгардта, вышедшие в 1882 г. отдельной книжкой. В этой книжке деревня давалась, как она была, — без прикрас, без идеализации. В этой книжке описывалась во всей ее конкретности деревенская темнота, косность, мелкособственническая психология крестьянина. Эту книжку внимательно изучал Владимир Ильич. В его «Развитии капитализма в России» много ссылок на письма «Из деревни».

А. Н. Энгельгардт был помещиком Смоленской губернии, в то же время он был агрономом-химиком и пытался рационализировать свое хозяйство.

«Всем известно, — писал он в своих письмах «Из деревни», — в каком плохом положении находится в настоящее время сельское хозяйство в России. Мы бедны, мы голодаем, наши естественные богатства лежат втуне. Земли у нас много, громадные пространства плодородной земли лежат нетронутыми. Земля богата. Истощится верхний слой, еле тронутый сохой, — паши глубже. Нужны искусственные удобрения — у нас тысячеверстные залежи фосфоритов. Да и во всем так: соль нужна — горы соли, керосин нужен — моря нефти! Мы могли бы засыпать Европу хлебом, запрудить рынки мясом, салом, маслом, сыром. А между тем мы бедны, у нас нет ни денег, ни мяса, не хватает даже хлеба… Причин такого низкого состояния, разумеется, много, но я думаю, что немаловажную причину составляет и то, что у нас образование и умение работать идут врозь. У нас с одной стороны — мужик, умеющий работать, но умственно не развитый, не обладающий знаниями; с другой стороны — интеллигент, развитой, умный, но не умеющий работать и приложить свои знания»[211].

А. Н. Энгельгардт был народником. Он был против угнетения крестьянина, против той кабалы, в которой крестьяне были. Но пути, как высвободить народ из кабалы, он предлагал такие, которые не могли изменить существующего порядка. Он стал брать к себе в работники интеллигентов, ставя их в одинаковое положение с батраками. Это давало им много в отношении изучения крестьянской жизни, и потому на летние работы нанималось к Энгельгардту очень много студентов, революционно настроенной молодежи, но «опрощение» каких-нибудь десятков, даже сотен молодых людей, само собой, никакого выхода из положения не давало. При власти царской, при власти помещиков и капиталистов разрыв между образованием и трудом нельзя было изжить.

И потому письма «Из деревни» охотно переиздавались издательством Суворина, а статья Ленина «О чем думают наши министры?», где он говорит не об «опрошении» интеллигенции, а о вооружении народа знанием, написанная им в 1895 г. для нелегальной газеты, была захвачена жандармами и увидела свет лишь после смерти Ленина — в 1924 г. Кончалась статья словами: «Рабочие! Вы видите, как смертельно боятся наши министры соединения знания с рабочим людом! Покажите же всем, что никакая сила не сможет отнять у рабочих сознания! Без знания рабочие — беззащитны, сознанием они — сила!»[212]

На этом примере ярко видно, как Ленин умел брать отовсюду, даже у противников (в том числе и у народников»), верные мысли, но ставить их в совершенно иную перспективу — перспективу борьбы рабочего класса, перспективу диалектического развития. Современной молодежи надо особенно учиться методам переработки Лениным старого наследства, его умению брать из старого наследия то, что надо.

В 1920 г., выступая на III съезде комсомола, Ленин говорил: «…на место старой учебы, старой зубрежки, старой муштры мы должны поставить уменье взять себе всю сумму человеческих знаний, и взять так, чтобы коммунизм не был бы у вас чем-то таким, что заучено, а был бы тем, что вами самими продумано, был бы теми выводами, которые являются неизбежными с точки зрения современного образования»[213]

Ранние произведения Ленина особенно ярко показывают, как он умел работать над старым научным наследием. По отношению к наследию прошлого он всегда проявлял максимум классовой настороженности (этому надо у него учиться и учиться), но в то же время никогда не шел по пути огульного отрицания, а подвергал тщательному анализу все сказанное.

Ленин не боялся обвинений в том, что он-де согласился с Энгельгардтом, утверждавшим, что хозяйственному развитию России мешает то, что интеллигенция не умеет работать, а массы не вооружены знанием. Он согласился с этим, но подошел к вопросу об устранении разрыва между знанием и рабочим людом по-марксистски. Об основной же ошибке народников, не понимавших необходимости классовой борьбы, он сказал достаточно крепко. Споря с установками Южакова в «Перлах народнического прожектерства», Владимир Ильич писал: «…тут есть действительно правильная мысль… Эта правильная мысль заключается в том, что нельзя себе представить идеала будущего общества без соединения обучения с производительным трудом молодого поколения: ни обучение и образование без производительного труда, ни производительный труд без параллельного обучения и образования не могли бы быть поставлены на ту высоту, которая требуется современным уровнем техники и состоянием научного знания. Эту мысль высказали еще старые великие утописты; ее вполне разделяют и «ученики»…»[214]

Я остановилась на этих высказываниях Владимира Ильича, относящихся к 90-м годам, потому, что они бросают свет на ленинскую политику в области просвещения и в период существования Советской власти. Все знают, какое внимание уделял он вопросам вооружения масс знанием, вопросам увязки всей учебы подростков и взрослых с практикой, соединению обучения с производительным трудом, с умением работать сознательно. Все знают, какое значение придавал он политехническому образованию и взрослых и подростков. Все эти вопросы он рассматривал как вопросы классовой борьбы.

Все граждане Страны Советов всё более и более превращаются в рабочий люд, а рабочие вооружаются знаниями, страстно учатся, однако на данной ступени развития необходимо гораздо более глубокое, продуманное вооружение и взрослых и подростков знаниями. Тут нужна серьезная, напряженная работа со стороны людей науки в деле помощи школам взрослых, в деле выработки для них программ, кругов чтения для самообразования, учебников, всякого рода пособий, в деле консультации педагогов. Много делается уже по этой линии. Надо сейчас, однако, обратить особое внимание на школы взрослых, на помощь самообразованию. Надо помочь вытащить это звено, тогда будет потом легче, и школа подростков превратится в настоящую политехническую школу, которая обеспечит до конца увязку умения трудиться по-настоящему, коллективно, планово, рационально, с овладением основами знания, умением выбирать из всей суммы знаний самое главное, тесно связывать теорию с практикой.

И еще на одном вопросе я хотела бы остановиться.

В 1920 г., когда вырабатывалось «Положение о Главполитпросвете», Владимир Ильич писал о необходимости «добавить о слиянии работы политико-просветительной и научно-просветительной». Это маленькое замечание, написанное на клочке бумаги, имеет глубокий смысл. Ленин всю жизнь боролся против вульгаризации, он хотел вооружить массы подлинными знаниями, а не огрызками знаний, не жалкими крохами знаний.

Сейчас особенно нужна помощь работников науки и техники массовым библиотекам, самообразовательной работе, школам взрослых различных типов начиная со школ малограмотных. Сейчас на базе достигнутого при помощи радио, кино, прессы можно сделать страшно много. Я знаю, делается уже порядочно. Хотелось бы еще больше — хотелось бы большей смычки всей политико-просветительной работы с фронтом науки и техники. Надо это крепче организационно оформить.

Об этом хотелось мне сказать в день годовщины смерти Ленина.

1935 г.

СИЛА ОРГАНИЗАЦИИ

Каждое революционное движение, захватывающее массы, сопровождалось подъемом волны культурного движения, идущего с низов. Это мы наблюдали в 1905 г., еще резче это выявилось в 1917 г. Сейчас в связи со стахановским движением мы видим, чувствуем поднимающуюся снизу новую волну культурного подъема. Это показатель того, что стахановское движение — подлинно революционное движение.

Надо только внимательно вглядеться в теперешнюю волну культурного подъема, выявить его типичные черты. Тогда только можно будет по-настоящему подойти к делу и организационно закрепить начавшийся культурный сдвиг.

6 мая 1919 г. Владимир Ильич выступил с приветственной речью на I Всероссийском съезде по внешкольному образованию. Ее мало кто читал, а между тем она очень важна и интересна. В этой речи Ленин подошел к вопросу о тяге масс к культуре с организационной точки зрения. Указав, что в области политпросветработы за полтора года проделана громадная работа, сделано больше, чем в какой-либо другой области, Ленин в то же время отметил два недостатка, ярко проявившиеся в наблюдавшемся культурном движении. Первый недостаток заключался в том, что выходцы из буржуазной интеллигенции под видом пролетарской культуры преподносили массам всевозможного рода выдумки, всякую несуразицу, мало заботясь об удовлетворении их насущных нужд в области культуры, а с другой стороны, сами «широкие массы мелкобуржуазных трудящихся, стремясь к знанию, ломая старое, ничего организующего, ничего организованного внести не могли»[215].

Не раз повторял Ленин, что гвоздь строительства социализма — в организации. И в данном случае он на первый план выдвигал вопросы организации: за какие звенья бескультурья надо в первую очередь ухватиться, как организовать дело.

18 марта 1919 г. на экстренном заседании ВЦИК Ленин произнес речь, посвященную памяти Якова Михайловича Свердлова. Горячо говорил Ильич об исключительном организаторском таланте Якова Михайловича, говорил о нем, как о крупнейшем организаторе Советской власти, как о выдающемся организаторе работы партии. А потом говорил о том, что пролетарская революция сильна именно глубиной своих источников, что на место людей, беззаветно отдавших свою жизнь за дело трудящихся, положивших ее в этой борьбе, революция выдвигает группы новых людей, тесно связанных с массами, идущих по стопам ушедших крупнейших талантов, довершающих их дело.

«И в этом смысле мы глубоко уверены, что пролетарская революция в России и во всем мире выдвинет группы и группы людей, выдвинет многочисленные слои из пролетариев, из трудящихся крестьян, которые дадут то практическое знание жизни, тот, если не единоличный, то коллективный организаторский талант, без которого миллионные армии пролетариев не могут придти к своей победе»[216], — так говорил Ленин.

Двенадцать лет тому назад ушел от нас и он, наш Ильич, крупнейший организатор рабочего класса, его партии, крупнейший организатор всех трудящихся, организатор пролетарских революций. Пролетарская революция выдвинула на его место ряд новых организаторских талантов.

За двенадцать лет, прошедших со смерти Ильича, перестроена вся организационная ткань нашей Советской власти, каждый ее участок работает несравненно более деловито, операционно, планово…

Проходившие слеты, совещания — разве это не новые формы организации целых новых слоев организаторов? Суть стахановского движения — новая организация труда, строящаяся миллионами рук, та организация труда, о которой говорил, которую предвидел в 1919 г. Ленин.

Политпросветработа, которая быстрыми шагами продвигалась в первые годы революции, теперь является одним из отстающих участков. Те задачи, которые ставил перед ней Ленин в 1919 г., являются особенно актуальными и для данного момента. Именно в организационном отношении мы ужасно отстали на этом фронте. Постановление ЦИК от 1934 г. о библиотеках[217] помогло выбраться библиотечному делу на дорогу, но школы взрослых всех типов, самообразование, клубная работа представляют из себя пока что рассыпанную храмину.

Возьмем такой участок, как ликбез. Громадный подъем этого дела в начале первой пятилетки, выразившийся в культпоходе, не был закреплен; утонул во всяких несуразных «авралах», дело не доведено было до конца. Надо дело докончить. Надо поставить не формально, а по-настоящему учет числа оставшихся неграмотными, учет числа обучающихся, числа школ, преподавателей в них, их культподготовки, организовать проверку успеваемости и пр. и пр. Надо организовать контроль не формальный, а реальный; надо создать при школах советы школ взрослых, куда бы входили и учащие, и учащиеся, и сплоченный вокруг школы взрослых актив из представителей комсомола, представителей сельсовета или горсовета и представителей хозяйственных организаций. Нужно установить, кто за что отвечает. Нужно школы взрослых сделать организационным и инструкторским центром обучения взрослых и т. д. и т. п. Надо перестроить методы обучения. Все эти вопросы до сих пор висят в воздухе.

А в современных условиях, в современной деловой обстановке, сделать можно очень много. В деревне теперь повсюду есть кадры новой, советской интеллигенции, деловым образом связанной с широкими массами, есть материальная база. Все дело в организации.

То же самое и по избам-читальням и по клубам. Многое, очень многое можно сейчас сделать. Необходимо только организационное закрепление каждого шага; надо организовать учет не «на глаз» — надо организовать всесторонний контроль масс; надо поставить деловую отчетность, организовать все необходимые связи, не давать им рваться — надо правильно распределить ответственность между организациями, проверять работу, освещать ее в печати. Участок отсталый, а стахановское движение обязывает, указания Ленина обязывают. Его речь, сказанную в мае 1919 г., нельзя забывать.

1936 г.

РЕЧЬ ЛЕНИНА НА VIII СЪЕЗДЕ ПАРТИИ ОБ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ПРАВАХ И УРОВНЕ КУЛЬТУРЫ

Выступая 19 марта 1919 г. на VIII съезде РКП (б) по вопросу о партийной программе, Ленин в конце речи остановился на вопросе об избирательных правах в нашей Конституции. Эта речь в настоящий момент, когда принята Конституция СССР, имеет исключительно большой интерес.

Как известно, по первой Советской Конституции эксплуататоры были лишены избирательных прав, а рабочие имели большие избирательные права, чем крестьяне (депутаты при выборах на Всероссийский съезд Советов должны были избираться из расчета один депутат на 25 тысяч избирателей от городского населения и один депутат на 125 тысяч жителей от сельской местности). Ленин в своей речи указывал, что эти ограничения временные. Оппортунисты Западной Европы больше всего нападали на Советскую Конституцию за эти ограничения, говоря, что эти ограничения являются нарушением демократии. Они отрывали этот вопрос от вопроса классовой борьбы.

«Мы им отвечали и отвечаем, — говорил Ильич, — что они забыли самые основные положения марксизма, забыли, что у них речь идет о буржуазной демократии, а мы перешли к демократии пролетарской. Нет ни одной страны в мире, которая сделала бы хоть десятую долю того, что сделала за истекшие месяцы Советская республика для рабочих и беднейших крестьян в смысле привлечения их к управлению государством. Это — абсолютная истина. Никто не станет отрицать, что для демократии действительной, а не бумажной, для привлечения рабочих и крестьян мы сделали столько, сколько за сотни лет не сделали самые лучшие демократические республики и сделать не могли. Это определило значение Советов, благодаря этому Советы стали лозунгом пролетариата всех стран.

Но эти нисколько не избавляет нас от того, что мы спотыкаемся о недостаточную культурность масс (разрядка моя. — Н.К.)»

«Громадная жажда знаний и громаднейший успех образования, достигаемый чаще всего внешкольным путем, — гигантский успех образования трудящихся масс не подлежит ни малейшему сомнению. Этот успех не укладывается ни в какие школьные рамки, но этот успех колоссален»[218].

«Самые лучшие буржуазные республики, как бы демократичны они ни были, имеют тысячи законодательных помех, которые препятствуют участию трудящихся в управлении. Мы сделали то, что этих помеху нас не осталось, но до сих пор мы не достигли того, чтобы трудящиеся массы могли участвовать в управлении, — кроме закона, есть еще культурный уровень, который никакому закону не подчинишь. Этот низкий культурный уровень делает то, что Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы»[219].

Трудности, создаваемые слабым уровнем культуры, Ильич характеризовал таким примером: «Бюрократия побеждена. Эксплуататоры устранены. Но культурный уровень не поднят, и поэтому бюрократы занимают старые места»[220]. При более высоком уровне культуры, при более широком вовлечении в управление масс лишение избирательных прав побежденной буржуазии может не иметь места:

«Вопрос о лишении избирательных прав буржуазии мы никоим образом не рассматривали с абсолютной точки зрения, потому что теоретически представляется вполне допустимым, что диктатура пролетариата будет подавлять буржуазию на каждом шагу, но может не лишать буржуазию избирательных прав. Это теоретически вполне мыслимо, и нашу Конституцию мы точно так же не выдвигаем, как образец для других стран. Мы говорим только, что тот, кто понимает переход к социализму без подавления буржуазии, тот — не социалист. Но если буржуазию как класс подавлять необходимо, то лишать ее избирательных прав и равенства не необходимо»[221]

Говоря о неравенстве избирательных прав рабочих и крестьян, Ильич указывал на причину этого: «Организация пролетариата шла гораздо быстрее, чем организация крестьянства, что делало рабочих опорой революции и давало им фактически преимущество»[222].

Ильич оканчивает свой доклад словами: «Наша Конституция, как мы указываем, вынуждена была внести это неравенство, потому что культурный уровень слаб, потому что организация у нас слаба. Но мы не превращаем этого в идеал, а, напротив, в программе партия обязуется систематически работать над уничтожением этого неравенства более организованного пролетариата с крестьянством. Это неравенство мы отменим, как только нам удастся поднять культурный уровень»[223].

Придавая такое большое значение поднятию культурного уровня масс, Ленин с особым вниманием следил за политико-просветительной работой, обслуживающей трудящихся школами взрослых, библиотеками, лекционной, справочной работой; особенное значение придавал он политико-просветительной работе в деревне.

18 января 1919 г. Ленин выступал на II Всероссийском съезде учителей-интернационалистов, где говорил о том, что им не следует замыкаться в особый союз, а надо работать над созданием единого профсоюза учителей, который стоял бы на платформе Советской власти; говорил о том, что учительству нельзя замыкаться в узкую сферу — «сферу якобы учебы», что ему надо примкнуть к борьбе за социализм, подчинить наиболее отсталые слои учительства общепролетарской политике. Ильич говорил о том, что буржуазия и ее приспешники утверждали, что школа должна стоять вне политики, что дело школы — заниматься учебой, а не политикой. Это их утверждение было ложью и лицемерием. Тот, кто знает постановку школьного дела в буржуазных странах, знает, что вся организация школьного дела, все преподавание в школах этих стран, вся воспитательная работа построены таким образом, чтобы с самого раннего возраста воспитывать из ребят верных, покорных слуг господствующего класса — класса капиталистов. Во многих капиталистических странах существует всеобщее обязательное обучение, но обязательное обучение превращается там в орудие затемнения сознания учащихся, в орудие привития им неправильных взглядов на окружающую жизнь, на то, куда и как идет общественное развитие. Мало того, чтобы была школа, было всеобщее обучение: вопрос в том, чему и как в школе учат. В этом гвоздь вопроса. В нашей Стране Советов мы прямо и открыто говорим, что мы связываем нашу школу с политикой, что мы хотим нашу школу насквозь пропитать духом социализма, сделать ее подлинно социалистической, воспитывающей хозяев жизни[224].

Ильич говорил об обычной школе — детской и подростковой, но, понятно, это целиком и полностью относится и к школам взрослых: и они должны быть построены так, чтобы вооружать учащихся настоящим образованием, органически увязывать всю работу с политическими задачами, готовить настоящих хозяев жизни.

Речи Ленина на VIII партсъезде и на II Всероссийском съезде учителей-интернационалистов сказаны были семнадцать лет назад. Эти семнадцать лет были годами неустанной борьбы за социализм. Плановое хозяйство, громадный рост крупной промышленности, перестройка всего сельского хозяйства на базе коллективизации и ликвидации кулачества как класса, развитие транспорта, авиации, радио, военного дела — все это изменило весь общественный уклад нашей страны. Изменилась и окрепла организация миллионных масс трудящихся. Растут партия, комсомол, крепнет дружба народов, растет стахановское движение, растут волны коллективной энергии. Совещания руководителей партии и правительства с передовыми рабочими, колхозниками и разными слоями интеллигенции, имевшие место зимой 1935/36 г., показали, как изменилась вся общественная ткань, как выросли люди, как сплотились массы вокруг партии.

Однако перед лицом громадного культурного роста нашей страны, очевидного для всего мира, сказать, что все уже сделано, и сложить руки нельзя. Надо только лучше, глубже ставить работу на культурном фронте, надо шире развертывать ее.

В новой Конституции статья 121-я говорит о праве на образование. Речь идет, конечно, о настоящем образовании, а не о том «образовании», которое давала буржуазия трудящимся, — «засыпала глаза дресвой», как выразилась одна колхозница.

Изменилось за годы революции представление и о начальном образовании. Раньше под ним понимали лишь умение подписать свою фамилию да прочесть вывеску — мы понимаем под ним такой объем знаний и умений, который обеспечивал бы возможность самостоятельно заниматься и дальше путем самообразования, пользования библиотеками, музеями, всеми сокровищницами знаний, которые будут расти и крепнуть в Стране Советов с каждым годом.

Молодое поколение с детства получает необходимые знания, но долго еще нам надо будет расширять сеть школ взрослых, продумывать, обсуждать вместе с учащимися, чему и как надо там учить, как крепче, лучше увязать теорию с практикой, при помощи знаний делать жизнь все культурнее, светлее и радостнее.

1936 г.

ЛЕНИН НЕ ПЕРЕСТАВАЯ ВСЕ ВРЕМЯ УЧИЛСЯ (БЕСЕДА СО СЛУШАТЕЛЯМИ ЛОСИНООСТРОВСКОЙ ШКОЛЫ РАБКОРОВ ГАЗЕТЫ „ГУДОК")

В воспоминаниях рабочих есть очень интересные рассказы о том, как в 90-х годах Владимир Ильич учил рабочих, занимавшихся у него в кружке, собирать материал по разным злободневным вопросам (о заработной плате, о штрафах и пр.) и писать на основании этого материала заметки. Когда Владимир Ильич давал указания рабочим, по каким вопросам собирать материал, он указывал, почему именно в данный момент на данный вопрос надо обратить внимание, указывал, как данный вопрос связан с общими вопросами рабочего движения.

Когда смотришь стенные газеты, районные газеты, видишь, что в них очень много дельных заметок. У нас сейчас рабочие, колхозники стали народом сознательным, культура у нас выросла чрезвычайно. Нельзя даже сравнивать теперешнюю молодежь с прежней. Какой был в старину культурный уровень развития и какой теперь? Теперь в самых глухих деревнях радио слушают, теперь докладчики о чем только ни говорят в своих докладах, теперь миллионы читают газеты. Сейчас даже малограмотная работница в смысле сознательности и развития выросла чрезвычайно. Национальные районы, где идет социалистическая стройка, совершенно не сравнимы с тем, чем они были раньше. Описывать все это надо умело, надо уметь выбирать темы, о которых пишешь.

Сейчас все обсуждают Конституцию СССР. Но иногда формально подходят к этому вопросу. В Конституции записано то, что уже есть, что завоевано, и надо на основе этого развертывать дальнейшую работу. Проект Конституции не только читали, но и переживали. А сейчас надо думать, как развернуть по-настоящему работу, чтобы до конца осуществить все то, что записано в этой Конституции, чтобы на основе ее идти дальше.

Мы часто не учитываем, какие за время существования Советской власти у нас созданы возможности для развития, для заботы о человеке, для изжития разных неполадок.

Вспоминаю письмо одной колхозницы, которое произвело на меня сильное впечатление.

Это дело происходило в Западной области. Колхозница, между прочим, пишет очень литературным языком — видно, что она много читала и много думала. Она — рядовая колхозница, сильно загружена работой. Говорит, что эта работа физически ее удовлетворяет, но по ночам она бредит рифмами, стихи хочется писать: «Горит мой мозг, горит мое сердце желанием высказаться. Я писала в местной стенной газете, да больно резкие, язвительные были мои заметки, и меня прогнали, а теперь мне жар моего сердца негде вылить». И потом пишет, что у нее четверо детей, и она хотела бы, чтобы ей дали такую работу, на которой она имела бы больше свободного времени, чтобы учиться и дальше писать. Приложила она к письму несколько стихов.

Что, я думала, надо сделать? Послать ей сборник Горького «О литературе», послать пару брошюр? Но это все ее не устроит. Написать письмо — от письма сыт не будешь. Попросила я заведующую библиотечным делом в Западной области т. Зарецкую взять под свою заботу эту колхозницу. После этого долго не было никаких писем, никаких известий. Наконец недавно я получила письмо от Зарецкой. Она пишет, что по приезде из Москвы сделала доклад в областном отделе народного образования, довела это дело до райкома, до райисполкома, послали целую бригаду от районо, от райисполкома, от парторганизации — одним словом, пять человек поехало. Собрали они там председателей колхозов и актив колхозников, поговорили о том, какое важное дело уметь по-настоящему, художественно отражать то, что есть, как важно писать корреспонденции, какую играет роль селькорство и как надо селькоров окружать настоящей заботой о человеке. Это они. сделали для того, чтобы создать колхознице, которая мне писала, соответствующую атмосферу, чтобы за то, что она в корреспонденции «куснет» кого-нибудь, ее с работы не вышибали, а чтобы с ней поговорили. Затем они сделали ее заведующей колхозным клубом с той же оплатой, которую она получала по трудодням.

К ней приставили учителя неполной средней школы, который в индивидуальном порядке ее учит. Областной комитет союза писателей Западной области выделил писателя, который с ней о темах говорит, о том, как и что писать. Затем связались с библиотекой, которой указали, как она должна помогать ей в выборе книг.

Это показывает настоящую заботу о людях. В этом случае, который я вам рассказала, — заслуга местных товарищей. Он показывает, что при Советской власти можно много сделать для заботы о человеке. Можно было просто разругать в печати тех, кто прогнал ее из числа сотрудников стенгазеты, написать: «Вот как у нас относятся к селькорам! Такой-то селькор написал, а председатель колхоза такой-то отнесся так-то, недопустимо, и это при Советской власти!» Обругать — это мы мастера. Посмотрите наши газеты, как там свирепо ругают за неправильные поступки. Это, конечно, надо! Но надо также показать, как выйти из положения, чтобы было не бюрократическое отношение, а такое человеческое отношение, какому учил Ленин.

Здесь у меня спрашивают, как работал Ленин над письмами рабочих?

В журнал «Большевик» к Ленинским дням я написала, как работал над письмами рабочих Владимир Ильич.

В 1919 г. прислали Владимиру Ильичу письмо из Скопинского района. Там собрались крестьяне на уездный съезд и написали ему письмо по поводу «воздушного налога», о том, что «воздушный налог» брать с бедняков нельзя. Потом писали, что надо, чтобы корова при каждом хозяйстве оставалась. Письмо было очень наивное. Сохранился подлинник этого письма и надпись на нем Владимира Ильича. Он не стал говорить, что надо называть налог не «воздушным», а «подушным», а серьезно ответил, что брать с неимущих налог не полагается; в отношении среднего крестьянства выйдет-де на днях декрет о льготах. А по другим вопросам — о коровах, потом еще какие там вопросы были — он написал, что поговорит с наркомами. Ответил он серьезно и очень быстро. Тут же написал для секретаря: когда будет заседание Совнаркома и на нем будут присутствовать т. Середа — нарком земледелия и т. Свидерский — нарком продовольствия, напомните мне об этом письме; необходимо, чтобы на это письмо ответил Наркомат земледелия вместе с Наркоматом продовольствия.

Вот как отнесся Владимир Ильич к письму крестьян.

Теперешний корреспондент написал бы так: «Товарищи, вот как велика наша неграмотность: вместо «подушный налог» пишут «воздушный». Нельзя, товарищи, такими быть, необходимо…» и т. д. А Ильич не это считал важным. Он понимал, из-за чего волнуются крестьяне, и поэтому ответил на вопрос, который их волновал. Это очень характерно.

Рабкорам «Гудка» я хочу посоветовать, чтобы они не только ругали, чтобы они вглядывались в жизнь острыми глазами. Для того, чтобы вглядываться острыми глазами, надо много над собой работать. Для того, чтобы знать, за какое звено ухватиться, надо очень много учиться.

Ленин не переставая все время учился. Вот какое-нибудь событие, какая-нибудь дискуссия, острое положение на фронте гражданской войны. Придешь к нему в кабинет: он сидит, читает Маркса или Энгельса. Я думаю: «Как это он сейчас читает Маркса?» А он как-то обронил в разговоре: «Надо посоветоваться с Марксом». Это значит вдуматься в то, что говорил Маркс по вопросам, которые имеют особое значение в данный момент. И мы видели, как учение Маркса — Энгельса помогало Ленину.

Сейчас я работаю над воспоминаниями о работе Ильича в 1919 г. Что особенно бросается в глаза? Как в 1919 г., в разгар гражданской войны, когда во многих местах Советская власть только по названию была, когда настоящей организации еще не было, — как в это время уже Владимир Ильич вдумывался, куда пойдет общественное развитие, как он предвидел то, что мы переживаем в данный момент. Это очень ярко сказывается в работе Ильича в 1919 г. Но, для того чтобы это увидеть, ему надо было очень много читать, вдумываться, вглядываться в жизнь. 1919 год, а он делает выписки из Маркса, Энгельса, все время советуется с Марксом, Энгельсом, опыт их учитывает и всматривается в жизнь.

Приедет работник с места к Владимиру Ильичу — Ильич начинает его расспрашивать. А тот и не ожидает, что Владимир Ильич будет именно об этом спрашивать. Работники с мест часто говорили: «Работа у нас налаживается». Владимир Ильич задает один вопрос, другой, ставит целый ряд вопросов, на которые человек не может ответить, а от Ильича не отделаешься общими фразами — надо конкретными фактами говорить. Вот это его умение выспросить самое главное, самое существенное меня всегда удивляло. Он умел ставить простыми словами самые серьезные вопросы. И когда человек уходил от Ильича, он часто на окружающую жизнь иначе уже начинал смотреть, видеть то, чего не замечал раньше.

И вот я хотела вам сказать, что надо всегда учиться. Курсы много дают, но нужна также и самообразовательная работа. Мы, старики, все время учимся. Прибежишь домой, завтра с комсомольцами разговаривать придется: надо прочесть, что Маркс по этому вопросу говорил, что Ленин говорил. Каждый день является днем учебы. А вы — молодежь, перед вами вся жизнь впереди. Еще многому вы можете научиться. И какую вы еще жизнь увидите! Вам надо учиться и учиться.

У нас были так называемые рабочие факультеты. Однажды мы собрали учащихся и стали расспрашивать, чего им не хватает. Один рабочий сказал: «На словах скажешь, а начнешь писать — перо брызжет». Конечно, надо, чтобы «перо не брызгало» и чтобы слова были в вашей власти, чтобы «словам было тесно, а мыслям просторно», как в старину говорили.

Я бы хотела, чтобы в результате нашего разговора в вас загорелось желание не только писать побольше и обругать кого-нибудь покрепче, а поработать над собой, «посоветоваться» с Лениным, с Марксом, с Энгельсом, с целым рядом работников, которые работали в области, которая вас интересует. Это первое, что я" бы хотела от вас.

Второе — чтобы вы научились писать так, чтобы «перо не брызгало».

Третье — чтобы брали самые существенные вопросы.

Вы — железнодорожники, у вас трудный фронт; фронт ответственный, и вглядываться надо, чтобы не к какой-нибудь третьестепенной мелочи только придраться. Есть мелочи разные: есть такие, которые никакого значения не имеют, и есть такие «мелочи», которые связаны с основными вопросами социалистического строительства. Ильич умел за какую-нибудь важную «мелочь» ухватиться и показать, как эта «мелочь» связана с большим, основным вопросом.

Часто пишут — «гром победы раздавайся»: все у нас хорошо. Тогда немножко ослепляются глаза, и мы не видим, как на основании достигнутого мы с пережитками старого должны бороться. А пережитков старого много.

Вот, скажем, елка сейчас проходит. Быть стахановцем — это дело важнейшее, но есть стахановцы, которые пишут: «Вот я такой-то сталевар, моя дочка идет на елку, дайте ей лучшую куклу». Хоть это и стахановец пишет, но это никуда не годится. Ударник-стахановец, а вот еще «мелочей» не понимает, что нельзя свою дочь так воспитывать, чтобы она думала только о том, какую ей куклу дадут, как ее за отца должны выделять, охаживать.

Были у меня вчера пионеры, звали меня сегодня на слет к ним. И вот стоит малыш (и его папаша тут), я спрашиваю: «Ты в библиотеку ходишь?» — «Нет, папаша мне все книги — покупает, какие нужны».

Вот такого много еще в быту, в воспитании ребят. Во всем этом много пережитков старой, мелкособственнической психологии,

Еще я хотела несколько слов сказать о ликвидации неграмотности. Комсомольцы очень мало этим делом занимаются, и тут, несомненно, сказывается комсомольское чванство: «Мы, комсомол, за среднее образование, а тут — ликвидация неграмотности!» А как же во всей стране? Скоро двадцать лет Советской власти, а еще есть неграмотные. Никто из вас, пожалуй, не писал корреспонденции о ликвидации неграмотности? А какая тут большая работа еще нужна!..

Приходила ко мне учительница, работает она в отделе капитального строительства завода. Какую там пришлось борьбу вынести за ликвидацию неграмотности! Как много там достигли, как повлияло это на всю работу по ликбезу в Ленинском районе Московской области! Но никто этого не осветил в печати.

Мне бы хотелось, чтобы вы работали над тем, чтобы на живых примерах показывать, как надо выполнять по-настоящему указания Ленина, по-ленински заботиться о людях, о перестройке жизни на социалистических началах.

1937 г.

АНТИРЕЛИГИОЗНАЯ ПРОПАГАНДА В СВЕТЕ КОНСТИТУЦИИ СССР

Статья 124-я Конституции СССР гласит: «В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами».

Эта статья органически связана с другими статьями Конституции. Статья 135-я говорит о том, что все граждане, достигшие восемнадцати лет, независимо от расовой и национальной принадлежности, от вероисповедания и других различий, имеют право участвовать в выборах депутатов и быть избранными. Статья 121-я Конституции гласит о праве на образование и обязательности для всех начального образования. Статья 122-я говорит о равноправии женщин с мужчинами во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни. Статья 124-я связана также и со статьей 132-й — о всеобщей воинской обязанности — и со статьей 142-й о праве отзыва депутата.

Все эти статьи говорят о широкой демократии, которая лежит в основе нашего политического строя. Они являются доказательством огромной заботы о людях. Вместе с тем эти статьи налагают на граждан СССР определенные обязанности. Например, никто не имеет права не посылать ребят в советскую школу, проповедовать неравноправие женщин и воздержание от выполнения воинских обязанностей. Если высказывания и поведение выбранного в депутаты лица будут идти вразрез с Советской Конституцией, граждане могут отозвать его в любой момент. Право отзыва депутата ставит поведение депутатов в определенные рамки — в рамки Советской Конституции.

Право выбирать и быть избранным предоставлено также и лицам духовного звания. Тов. Сталин на VIII Чрезвычайном съезде Советов предупреждал, что этого бояться нечего. Он говорил:«… если народ кой-где и изберет враждебных людей, то это будет означать, что наша агитационная работа поставлена из рук вон плохо, и мы вполне заслужили такой позор, если же наша агитационная работа будет идти по-большевистски, то народ не пропустит враждебных людей в свои верховные органы»[225].

Недавно я получила из Сальянского района Азербайджана горячее письмо одного красноармейца. Он просит обратить особое внимание на разъяснение женщинам-тюрчанкам того, как обманывают их, туманят им головы муллы. Он женат на тюрчанке, толкует ей о Ленине, о Сталине, агитирует ее за участие в выборной кампании, а она его не слушает — слушает муллу. Это письмо правильно отмечает важность усиления антирелигиозной пропаганды.

При проведении антирелигиозной пропаганды надо иметь в виду, конечно, не только православную религию, но и другие религии (магометанскую, буддийскую и пр.), а также наиболее распространенные сектантские учения. Тактика всех религиозных организаций сильно изменилась. Они пытаются приспособиться к новой обстановке, отменяя кое-что из догматов своих учений. Например, муллы, желая показать себя сторонниками равноправия женщин, открывают кое-где двери мечети для женщин и говорят при этом о статье 122-й Конституции, обеспечивающей права женщины, говорят об устарелости подхода к женщине как к рабе. Магомет-де жил в другую эпоху.

Смысл этого «приспособления» понятен. Муллы хотят в своей религиозной пропаганде опереться на наиболее отсталый, забитый предшествующей историей слой — на женщин-магометанок.

Что из этого вытекает для тех, кто понимает вред всякой религии, в том числе и магометанской? Прежде всего то, что надо усилить работу среди магометанок — не только в Азербайджане и Татарии, но и всюду, где на территории СССР есть еще верующие женщины-магометанки, в том числе и на новостройках.

Как вести эту работу? Надо, чтобы люди, знающие магометанскую религию, анализировали все положения этой религии, особенно тяжело отражавшейся на женщинах и детях. На эту сторону дела надо обратить особое внимание. Я помню, как в 1929 г. мы стали в школах для детей-мусульман организовывать школьные завтраки, обеспечивающие регулярное питание ребят во время мусульманского поста, уразы, когда не полагалось в течение тридцати дней есть от утренней зари до позднего вечера. Трудно детям было не есть целыми днями. Сначала родители запрещали ребятам завтракать. На родительских собраниях врачи разъясняли родителям на татарском языке вред уразы для детей. В результате родители разрешили своим детям завтракать. Религиозный обычай соблюдать уразу стал в данной местности отмирать.

В прежние времена попы пользовались большим влиянием на селе. Теперь они вынуждены приспосабливаться к современным условиям, завоевывать себе авторитет.

Возьму пример. В Ивановской области есть село Бородино. В свое время там был избач Шульпин, который вел на селе интереснейшую антирелигиозную работу. В Бородине крестьянам приходилось ездить молоть хлеб на мельницу за несколько километров, долго дожидаться очереди. И вот Шульпин придумал использовать электрификацию в целях антирелигиозной пропаганды. Обсудив с инженерами, как перестроить церковь под мельницу, решил устроить помол при помощи электромотора. Сделан был доклад, и заинтересованное население проголосовало за передачу церкви под мельницу, а когда в церкви заработал мотор, начался помол зерна, все население единодушно проголосовало за то, чтобы вторую церковь передать под клуб.

Давно это было. Я думала, что давно нет уж никаких религиозных настроений среди жителей Бородина. Года два назад приезжали ко мне колхозники из тех краев. И вот один из приехавших рассказывал о появившихся в Бородине религиозных настроениях. В селе, по-видимому, неважно работала школа, не было нужного внимания к ребятам, заботы о них: учитель покрикивал, исключал ребят из школы, пионерорганизация не работала, не было детской библиотеки, ребят кормили пустопорожними сказками, — недовольно было население школой. И вот появился вдруг в Бородине поп. Живет на селе, активно себя не проявляет, но очень ласков с ребятами, подкармливает их пряниками, рассказывает сказки из Ветхого завета, которые ребятам казались куда интереснее того; чем кормили их в школе. Поп приобрел популярность среди ребят. Рассказывали они о нем матерям, матери стали все чаще забегать к попу, и поп превратился в Бородине в уважаемого человека.

Кое-где и в других местах попы пытаются сделать школу опорным пунктом для своей религиозной пропаганды. Потерпев поражение в открытой религиозной и антисоветской пропаганде, они стали много хитрей, осторожней — тщательнее продумывают, в какую щель им легче пролезть.

Недавно т. Герчиков, заведующий Горьковским облоно, рассказывал мне, как попы стараются использовать Советскую Конституцию.

Дело было в Кстовском районе Горьковской области. В Мордвищенскую школу на родительское собрание пришел поп Виноградов, дочь которого учится в этой школе. Раньше не ходил — теперь решил использовать свои права гражданина. Внес двадцать рублей на елку, пять рублей еще на что-то, принял участие в родительском совещании. Об этом совещании уже рассказывалось на страницах «ЗКП»[226].

Виноградов в свое время кончил духовную семинарию и умел говорить. Стал осторожненько задавать вопросы. Родители насторожились. Говорит: «С дисциплиной вот плохо. Как вы боретесь с нарушением дисциплины — браните ребят, выгоняете из класса, ставите в угол, на колени или как? Не замечаете ли, что дети, которые посещают церковь, лучше ведут себя в классе? Вот в соседней школе девочку, посещающую церковь, ругали, довели до слез. Зачем это?» Свои вопросы поп перемежал методическими замечаниями, как лучше учить письму и т. д.

В школе звонит колокол. Виноградов задает вопрос, откуда у них колокол: его это «интересует», он «любитель колокольного звона».

В этой школе попытка попа использовать свои права гражданства для подрыва авторитета школы не удалась. Заведующая школой, комсомолка, сумела дать отпор попу. Она сказала, что воспитание в советской школе отличается от воспитания в старой школе, что за посещение церкви никто ребят не ругает, но школа им дает знания, которые необходимы для того, чтобы понимать окружающую жизнь. Одним словом, учительница дала гражданину Виноградову умелый отпор. Родители успокоились.

Данный случай говорит не только о необходимости повысить бдительность, но и о необходимости для всех культработников, и в частности для учителей, повысить свою сознательность, поднять уровень своих знаний на гораздо более высокую ступень. Без этого по-настоящему работы не поставить, не поставить по-настоящему и антирелигиозной пропаганды.

Религия держится силой привычки, остатками темноты, поповскими происками. У культурно отсталых групп трудящихся нет еще ясного понимания причин тех или иных явлений в природе и обществе. В первой статье, которую написал Ленин для рабочих[227], он говорил о том, как важно вооружение рабочих знаниями, как помогает оно им в борьбе. Советская власть за годы своего существования развернула широкую работу по вооружению трудящихся масс знаниями. Культурный фронт все время был боевым фронтом, теперь он более боевой, чем когда-либо. Сами массы страстно тянутся к знанию, современная техника передвижения, связи, развитие печати позволяют поставить эту работу так широко, как никогда.

Победа социализма, перестройка всего уклада на социалистических основах, забота о детях, о просвещении и развлечении взрослых, о здоровье населения, об охране труда, об обеспечении слабых и старых — громадная общественная забота о всех этих сторонах жизни вырывает почву из-под ног служителей церкви.

Под руководством партии дальнейшее развитие работы на культурном фронте, дальнейшая углубленная забота о человеке вырвут окончательно корни религиозных верований.

Выше будем поднимать знамя Ленина — знамя борьбы за коммунизм!

1937 г.

К СЕЛЬСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Дорогие товарищи сельские учителя, врачи, агрономы, техники, работники МТС и совхозов!

Вы, как живущие в деревне и знающие деревню, ежедневно наблюдаете, как изменилась жизнь села, как стала не похожа она на прежнюю жизнь: деревня перестала быть глухой, оторванной от всего мира, замкнутой в свои узкие интересы, живущей по заветам старины.

Колхозы с их новой техникой, новой организацией труда, внимание, которое уделяют город и наука селу, Советы — все это до неузнаваемости изменило весь уклад общественной жизни нашего крестьянства. Конституция СССР оформила и закрепила достижения социализма. Громадный поток новых мыслей ворвался в деревню, глубже ставится целый ряд вопросов. И на каждом шагу чувствуется, что необходимо немедля поднять культурный уровень населения деревни на высшую ступень.

Часть сельского населения остается еще неграмотной. Правда, если подходить к этому вопросу с точки зрения статистики, то процент неграмотных уже невелик. Но ликвидацию неграмотности надо довести до конца, так как темнота, неразрывно связанная с неграмотностью, мешает строить новую жизнь. Надо скорее кончать с неграмотностью и малограмотностью. Надо и летом не забрасывать этого дела, чтобы учащиеся, кое-как выучившись читать и писать, не перезабыли за лето того, чему выучились. Нужно шире ставить летом индивидуально-групповое обучение, а этого не сделаешь без широкого участия сельской общественности. Необходимо поставить дело так, чтобы грамотные могли использовать свою грамотность. Надо, чтобы шире входило в быт пользование газетами и книгами. Каждый колхозный клуб, каждая изба-читальня, каждый красный уголок должны быть окружены общественной заботой: около каждого культурного учреждения — клуба, библиотеки, школы взрослых, читальни — должен быть крепкий актив, помогающий этим учреждениям ширить свое влияние, углублять свою работу.

Сейчас на международном фронте очень острое положение. Поэтому теперь для колхозников и рабочих совхозов особенно важна политическая информация, читка газет, сводки прочитанного за каждую неделю. Не менее важна информационно-справочная работа, касающаяся разъяснений в деревне постановлений правительства, его мероприятий: предстоит ведь выборная кампания. Подготовка к ней — важнейшее дело. Для информации надо использовать газеты и радио. Нужно по-настоящему наладить радиослушание, связывать это слушание с разъяснительной работой. Надо организовать ряд популярных лекций на злободневные, интересующие массы вопросы. Лекции нужно устраивать в удобные для населения часы, в удобном для населения месте. Радио — великая сила. Надо уметь только его использовать в целях политического воспитания. Только правильно налаженная политическая информация положит конец слухам, которые втихомолку распускают враги Советской власти.

Одним из видов информации являются справочные бюро, на организации которых в свое время так настаивал Ленин. С чем, куда обратиться, как разрешить то или иное дело, кто может разрешить, как узнать, какие законы существуют по тому или иному делу, — все это должны объяснять справочные бюро при колхозных клубах, избах-читальнях и библиотеках.

Сейчас особо важно развивать шире сеть клубов, изб-читален, где бы можно было обсудить ряд важнейших вопросов, в том числе и бытовых. В быту еще много пережитков старого. Надо сделать весь быт культурным, повести борьбу с пьянкой, унижающей человеческое достоинство, с бытовой распущенностью, с мещанством всех видов, с неуважением человека к человеку.

Сельская интеллигенция должна помочь колхозам и совхозам организовать культурный отдых, народные хоры, коллективные инсценировки, прогулки, экскурсии.

Культурные силы деревни должны глубокой антирелигиозной пропагандой вести борьбу с поднявшими голову попами, которые стараются втихомолку опять дурманить головы тех, кто недостаточно защищен от их агитации силой знания. Надо выводить попов на чистую воду, чтобы ясны всем стали их происки. Надо сплачивать народ против тех, кому сладко жилось при царях и помещиках и кто сейчас мечтает вернуть старое. Не выйдет, конечно, ничего из их стараний, но надо так поставить нашу работу, чтобы они не мешали укреплению новых порядков, чтобы не могли вредить исподтишка.

Надо, чтобы на помощь сельскому культурному строительству пришла сейчас вся сельская интеллигенция,' чтобы для нее стало делом чести поднять культурный уровень колхозной деревни₅

1937 г.

ВНИМАНИЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЕЙ СЕЛЬСОВЕТОВ (ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО)

Дорогой товарищ!

Двадцать лет тому назад, когда в огне революции зарождалась Советская власть, Ленин в ряде статей и особенно в своем большом труде «Государство и революция» выяснял, всесторонне освещая, что такое власть Советов и как ее надо организовать так, чтобы как можно лучше наладить жизнь, сделать ее для всех жизнью сытой, светлой, просвещенной. Вопрос — шел уже не только о том, что рабочие, трудящиеся должны для этого взять путем вооруженного восстания власть в свои руки, но и о том, что, взявши власть, надо было тотчас же приняться за налаживание жизни, налаживание по-новому. А время тогда — в 1917 г. — было очень трудное: шла жестокая империалистическая война, надо было защищаться от внешних врагов, надо было вылезать из нищеты и разорения, надо было вылезать из темноты, хозяйственной отсталости. Владимир Ильич считал, что можно было добиться изжития всех трудностей и перестройки жизни на социалистических началах при одном условии — если массы рабочих и крестьян сами возьмутся за это.

Советы рабочих депутатов возникли еще в период революции 1905 года. Советы были организаторами самодеятельности масс. Опыт 1905 г. и начала 1917 г. показал, что чрезвычайно важно, чтобы самодеятельность масс направлялась в правильное русло. Учение Маркса и Энгельса вооружало нашу партию ясным пониманием того, куда идет общественное развитие, вооружало партию умением разбираться в текущих событиях. Вот почему так важно, чтобы партия направляла на правильный путь деятельность Советов.

Владимир Ильич всегда придавал громадное значение организации. «Гвоздь строительства социализма — в организации», — не раз говорил он. И потому с особенным вниманием относился он к деятельности Советов, которые стоят в гуще трудового населения, связаны с ним тысячами нитей. Советы организуют общественное мнение окружающего населения, выражают его в резолюциях, но не только принимают резолюции, а проводят их в жизнь общими силами, организуя на это дело всю общественность.

«Вся власть Советам!» — под этим лозунгом совершалась Октябрьская социалистическая революция; за власть Советов боролись рабочие, крестьяне, красноармейцы в годы гражданской войны. В течение двадцати лет росла и крепла Советская власть. За двадцать лет наша Родина выросла в Союз Советских Социалистических Республик, где нет места никакой эксплуатации, где нет места помещикам, капиталистам, кулакам. Каждый горсовет, каждый сельсовет — участник великой социалистической стройки.

Советская Конституция поднимает всю работу Советов на еще более высокую ступень. Это чувствует каждый гражданин СССР, и поэтому сейчас тяга к знаниям у масс чрезвычайно велика. Каждый гражданин нашей великой Родины сознает, что знание — сила. Ему нужны знания не для того, чтобы «выйти в люди», как говорили встарь, а чтобы стать полезным, активным участником великой стройки.

За двадцать лет другими стали люди в Стране Советов; особенно изменилось лицо крестьянства: были раньше единоличники, только о себе и своей семье думали — теперь громадное большинство стало членами колхозов (коллективных хозяйств), стало коллективистами, общественниками. Это имеет громадное значение. Об этом всю жизнь мечтал Ленин, за это боролся — это проведено теперь в жизнь под руководством партии. Само собой, должна возрасти и роль сельсовета. Одно дело, если Совет состоит из единоличников, имеет дело с единоличниками; другое дело, если Совет имеет дело с колхозниками, думающими об общем деле, принимающими к сердцу общие интересы. Одно дело сельсовет при старом укладе, другое дело при колхозном укладе. Значение сельсоветов возрастает. Но чем плодотворнее будет их работа, тем сознательнее, тем более знающими будут колхозники.

Вопросы культуры приобретают сейчас особо большое значение.

Раньше — при старом укладе — село культурно отставало от города; сейчас — при колхозном укладе, при росте техники, при развитии путей сообщения, связи — село быстро может догнать город. Для этого надо всячески укреплять избы-читальни, колхозные клубы, библиотеки, школы взрослых, надо превратить их в настоящие культурные центры, поднять качество их работы. Надо приняться немедля за благоустройство культучреждений: отремонтировать их, покрасить, побелить, обеспечить отоплением, освещением, устроить раздевалки, сделать вывески, обеспечить газетами, книгами, радио, средствами передвижения, а главное — обеспечить хорошими постоянными работниками, политически подготовленными, которые могут завоевать себе доверие колхозников, которые могут поднять работу на должную высоту, использовать все имеющиеся культурные силы. Конечно, надо создать для работников культучреждений необходимые условия — материально обеспечить их, заботиться о них.

Медлить нельзя. Конституция уже принята, идет подготовка к выборам в Верховный Совет; надо, чтобы выборы проходили не вслепую. Особенно важно обратить внимание на работу с теми, кто стоял по тем или другим обстоятельствам в стороне от культурной жизни, кто остался неграмотен, до сих пор верит попам, разным проходимцам. С такими отсталыми людьми особенно важна работа.

Когда электричество освещает избу, оно освещает и мусор неподметенных углов. Конституция освещает с особой силой пережитки бескультурья, все оставшиеся неподметенными углы.

Надо, чтобы сельсоветы уделили сейчас всем вопросам культурного строительства особое внимание, чтобы они проверяли работу красных уголков, изб-читален, колхозных клубов, библиотек, школ взрослых. Надо организовать соцсоревнование между культучреждениями своего участка, взаимный контроль их, организовать обсуждение их работы заинтересованными гражданами; надо организовать около каждого культучреждения актив. Надо организовать помощь культучреждениям, учитывая все местные особенности, помогая устранению трудностей.

Поднятие культурной работы на селе сейчас самое неотложное дело Советов. Время не ждет.

Наша Родина стала уже маяком, освещающим путь трудящимся всего мира.

Чем культурнее будет наше советское село, тем ярче будет светить свет нашего маяка.

Очень просила бы обсудить это письмо на вашем сельсовете и написать мне подробно — по адресу: Москва, Чистые пруды, 6, Наркомпрос РСФСР, Н. К. Крупской, — в каком состоянии находится политпросветработа в вашем сельсовете и что вами предпринято для улучшения ее и изжития существующих недочетов.

1937 г.

ПАРТИЯ И МАССЫ В БОРЬБЕ ЗА КУЛЬТУРНЫЙ УРОВЕНЬ, НЕОБХОДИМЫЙ ДЛЯ ПОБЕДЫ КОММУНИЗМА

Пятнадцать лет тому назад, выступая на IV конгрессе Коминтерна (13 ноября 1922 г.), Ленин говорил об учебе. Он говорил это не детям — он говорил это передовым борцам за мировую революцию, за социализм.

«Я полагаю, что самое важное для нас всех, как для русских, так и для иностранных товарищей, то, что мы после пяти лет российской революции должны учиться. Мы теперь только получили возможность учиться (курсив мой. — Н. К.). Я не знаю, как долго эта возможность будет продолжаться. Я не знаю, как долго капиталистические державы предоставят нам возможность спокойно учиться. Но каждый момент, свободный от военной деятельности, от войны, мы должны использовать для учебы и притом с начала (курсив мой. — Н. К.)

Вся партия и все слои России доказывают это своей жаждой знания! Это стремление к учению показывает, что важнейшей задачей для нас является сейчас: учиться и учиться. Но учиться должны также и иностранные товарищи, не в том смысле, как мы должны учиться — читать, писать и понимать прочитанное, в чем мы еще нуждаемся»[228].

Далее Ленин говорил о том, что иностранным товарищам надо переварить добрый кусок русского опыта; говорил об Италии, о том, что Италия благодаря темноте народных масс еще не гарантирована от черной сотни — от фашизма. «Мы учимся в общем смысле, — говорил Ильич. — Они же должны учиться в специальном смысле, чтобы действительно постигнуть организацию, построение, метод и содержание революционной работы»[229].

В своих статьях за. январь 1923 г. Ильич вновь и вновь, возвращается к вопросам учебы. Статья «Странички из дневника» целиком посвящена этим вопросам. В этой статье Ильич говорит о том, что вопрос о народной грамотности — вопрос общеполитический, говорит о той настоятельной черновой работе, которую нам предстоит сделать. «Это (отставание на фронте всеобщей грамотности. — Н. К.), — писал Владимир Ильич, — показывает далее, какая уйма работы предстоит нам теперь для того, чтобы на почве наших пролетарских завоеваний достигнуть действительно сколько-нибудь культурного уровня»[230].

Ильич считал, что у нас есть все предпосылки для того, чтобы выбраться из тяжелого бескультурья, оставшегося нам в наследство от царизма. «Речь должна идти, — писал он в той же статье «Странички из дневника», — о той полуазиатской бескультурности, из которой мы не выбрались до сих пор и не можем выбраться без серьезных усилий, хотя имеем возможность выбраться, потому что нигде народные массы не заинтересованы так настоящей культурой, как у нас; нигде вопросы этой культуры не ставятся так глубоко и так последовательно, как у нас; нигде, ни в одной стране, государственная власть не находится в руках рабочего класса, который в массе своей прекрасно понимает недостатки своей, не скажу культурности, а скажу грамотности; нигде он не готов приносить и не приносит таких жертв для улучшения своего положения в этом отношении, как у нас»[231].

В этой же статье Владимир Ильич дает ряд практических указаний, что надо делать, чтобы изжить наше бескультурье.

Первое, на что он обращает внимание, — это на финансовую помощь со стороны государства: «Конечно, в первую голову должны быть сокращены расходы не Наркомпроса, а расходы других ведомств, с тем, чтобы освобожденные суммы были обращены на нужды Наркомпроса»[232]. Наркомпросу же Ильич говорил о том, что в нем можно найти много и много лишнего, раздутого ведомственным интересом, не приноровленного к потребностям широкого народного образования.

Второй практический вопрос, который ставил Ильич, — это вопрос о кадрах, об учителе. Я не буду повторять того, что говорил Ильич о необходимости материального улучшения положения учителя — все это знают, — подчеркну его требование подготовлять учителя «систематической, неуклонной, настойчивой работой и над его духовным подъемом, и над его всесторонней подготовкой к его действительно высокому званию»[233]. Тут шел вопрос о политическом, коммунистическом просвещении учителя; тут же Ильич подчеркнул важность организации народных учителей.

Третий вопрос касался издательства, обслуживания издательством широких масс. Ильич хотел, «чтобы был больше политический размах издательства в будущей России» (курсив мой. — Н. К.).

Четвертый важнейший вопрос, поставленный Ильичей в этой статье, — это вопрос о культурной помощи города деревне. В этом разрезе писал Ильич о роли учительства в деле сближения крестьянства с пролетариатом, о поездках в деревню, о снабжении деревни литературой, проводящей линию партии, о культурном шефстве города над деревней, об изменении характера влияния города на деревню при Советской власти, о внесении сознания, планомерности и систематичности в эту работу.

За пятнадцать лет, прошедших со времени этих высказываний Ильича, проделана громадная работа в области культурного строительства. Она проделана и по ликвидации неграмотности. Деревня очень сильно отставала в ликвидации неграмотности, и все время в связи с ростом промышленности в рабочие массы вливались значительные кадры крестьянства. Это широко наблюдалось в первый период борьбы за социалистическую индустриализацию страны (1926–1929). Следующий этап — этап борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1930–1934) — начался с знаменитого культпохода, который характерен тем, что массы сами взялись за дело ликвидации неграмотности, широко развернулась общественность, громадную работу провело учительство, много сделал комсомол. Но вопросы организационные недостаточно были подработаны, не внесено было в это дело той планомерности и систематичности, которых требовал Ильич. Дело завяло, превратилось в шумиху. Однако за время культпохода многие и многие миллионы обучились грамоте.

В период завершения соцстроительства и подготовки новой Конституции партия и правительство в январе 1936 г. издали постановление об окончательной ликвидации неграмотности[234]. Поднявшееся внимание к этому делу со стороны партии и общественных организаций гарантирует завершение работы по ликвидации неграмотности в самом ближайшем будущем, а фактическое проведение всеобщего обязательного обучения подрезывает окончательно корни неграмотности.

Однако ликвидация неграмотности — лишь первый шаг в деле вооружения масс знаниями, которые им необходимы, как винтовка в бою, в деле поднятия сознательности, выработки материалистического мировоззрения, которое одно только окончательно вырывает корни религии; знаниями, которые им необходимы для выработки коммунистической морали, морали коллективиста, которые необходимы им для сознательного отношения к окружающей действительности, для осознания того, кто враг, кто друг, осознания дела строительства социализма. Знания необходимы и рабочим, и колхозникам, и всем гражданам нашей великой Страны Советов для лучшей организации труда, для поднятия его производительности, для подготовки обороны, для учета и контроля, для лучшего налаживания всей бытовой и общественной жизни, для работы в интернациональном разрезе, для управления страной.

Советская Конституция дает невиданные в истории человечества права всем трудящимся, открывает перед ними широкое поле общественной работы.

За двадцать лет и в деле поднятия культурного уровня страны проделана громадная работа. Наши рабфаки раскрывали рабочим и крестьянам двери в высшую школу. В первый период социалистической индустриализации страны (1926–1929) широко развернулись рабочие университеты и совпартшколы, заочное обучение; особое внимание уделялось расширению политехнического горизонта, широко практиковались «вводные курсы в производство». В первые годы борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1930–1934) развернулась широкая разъяснительная работа в избах-читальнях и Домах культуры, развилось рабочее шефство, велась большая разъяснительная работа в связи с коллективизацией. Исключительно большое значение стало приобретать на селе радио. Во всей этой работе не было, однако, достаточной планомерности и систематичности, благодаря чему снижалось качество работы.

Последние годы партия и правительство обращают особое внимание на вооружение масс книгой. Библиотечное дело укрепилось, особую роль сыграло соцсоревнование на лучшую библиотеку на селе. Быстро стали развиваться школы для малограмотных, школы взрослых среднего образования. В настоящее время в неполных средних и средних школах для взрослых обучается около 700 тысяч учащихся. Особое внимание обращается сейчас на качество учебы, на программы. В этой области еще уйма работы, уйма борьбы с пренебрежительным отношением к этому делу, с недооценкой его, с устарелыми методами работы. Но горячо стремление учащихся к знанию, заинтересованы в этом деле партия, Советская власть, профсоюзы, все ведомства, Советская Конституция поможет укрепить и развить по-настоящему это дело, подкрепить его библиотечной работой, работой по самообразованию, организацией лекционной и клубной работы.

Все шире и шире будут использовать граждане нашей страны свое право на образование. Оно необходимо для активного участия в управлении страной в эпоху социализма.

1937 г.

ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТА НАРКОМПРОСА И ПРОФСОЮЗОВ (ВЫСТУПЛЕНИЕ НА I ВСЕСОЮЗНОМ СЪЕЗДЕ ПРОФСОЮЗА ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТНИКОВ)

Товарищи, недавно политпросветчики — библиотекари, избачи, культработники нашего профсоюза — все принимали активное участие в организации подготовки выборов в Верховный Совет, и, поскольку приходилось это наблюдать, чувствовалось, что Советская Конституция — это подлинная Конституция социалистического уклада: мы видели, как поднялись самые отсталые массы, как на глазах росли люди. Какая-нибудь домашняя работница, которая раньше ничем не интересовалась, шла на собрание один, другой, третий раз и стала интересоваться политическими вопросами, хотя раньше она была к ним совершенно равнодушна. Я не говорю о домашних хозяйках. Домашние хозяйки есть разные. Есть домашние хозяйки сознательные, а есть домашние хозяйки, которые до последнего времени не хотели приходить на собрания и оставлять в детской комнате ребенка, потому что боялись, как бы ребенка не похитили. Трудно поверить, а бывали такие случаи. Теперь домашние хозяйки, в связи с выборами, всколыхнулись, активизировались.

Всколыхнулись села и деревни — самые глухие углы, и характерно, что вся работа по выборам была связана с политпросветской работой. Возьмем такой вопрос, как ликвидация неграмотности. Ведь и неграмотные могли голосовать, но люди так взволновались тем, что они неграмотны, что даже старики взялись за учебу. Одна учительница писала мне: пришел стопятнадцатилетний старик — и быстро выучился грамоте. У всех было чувство, ясное сознание, что наша страна стала культурной и мощной страной, что выборы — это общее дело, в котором заинтересованы все. Все стали интересоваться политикой, потянулись к знанию, выявился громадный спрос на политпросветскую работу.

Мы, товарищи, сейчас именинники, именинники в том смысле, что, если сумеем использовать момент и развернем по-настоящему работу, мы сможем сделать очень многое.

Политпросветами пройден большой путь. В годы гражданской войны политпросветчики играли крупнейшую роль, направлялись на фронт с агитацией, пропагандой.

Я помню, какое внимание уделял Владимир Ильич политпросветработе. Пришел он в 1919 г. на внешкольный съезд и говорил не только о том, что мы должны делать, но и о тех политических вопросах, которые его самого волновали. Вся политпросветская работа тогда была объединена. Вся работа среди взрослых образовывала нечто цельное, и работа одного учреждения дополняла работу другого.

Трудное тогда было время. Теперь мы ругаем коллекторы за то, что они нас снабжают малым количеством книг, а тогда, бывало, одну старую какую-нибудь беллетристическую книжонку шлют и шлют, а о современности ни одной книжки не получишь. Когда сейчас берешь наши книжки 20-го года, то как они странно выглядят: и бумага плохонькая, и шрифт никуда негодный! И вот думаешь: какие мы тогда нищие были, даже ценный материал не могли лучше издать. То, что сейчас есть, и то, что было, нельзя и сравнить. Теперешняя молодежь часто забывает, какие трудности тогда приходилось преодолевать.

В годы нэпа Владимир Ильич особенно выдвигал вопрос о производственной пропаганде. Сейчас многие и забыли, что это была за работа — производственная пропаганда. Был комитет при ВЦСПС[235], и входили туда Главполитпросвет и представители разных наркоматов. Основная мысль, которую развернул тогда Ленин, — это мысль, что политпросветработу надо связывать с теми задачами, которые стоят перед страной. Этому мы, политпросветчики, из года в год учились.

Каждый год имел свои ярко выраженные особенности, и на фоне их, на фоне постановлений партийных съездов, выходивших декретов можно лучше понять, почему менялся характер политпросветработы. На разных этапах менялись и степень, и характер связи между политпросветами и профсоюзами. При переходе к нэпу эта связь стала менее тесной, чем в годы гражданской войны. В 1930 г. реорганизован был Наркомпрос. Главполитпросвет перестал существовать как таковой. Его функции были распределены по различным отделам Наркомпроса, и это значительно ослабило его работу и связь с профсоюзами.

Возьмем 1928–1929 гг. Что тогда было? Поднималась промышленность, механизировалось сельское хозяйство, производство требовало поднятия культурного уровня масс, поднятия грамотности. Началось своеобразное массовое движение, известное под именем культпохода. Теперь об этом говорят часто немного презрительно: больше-де шуму было, чем дела. Это неверно. Культпоход много дал. Владимир Ильич все время подчеркивал, что необходимо, чтобы сами массы взялись за дело ликвидации неграмотности; они взялись за нее — и это вылилось в культпоходы. Я помню, как рассказывал один товарищ в Курской губернии о том, как в деревнях производилось обучение грамоте по очереди в избах отдельных крестьян, как обучающиеся крестьянки приходили туда — некоторые даже с младенцами на руках, — все усердно учились, а хозяин избы другой раз заботливо строгал топором карандаши. Вообще, если мы перелистаем материал того времени, то увидим, что это было подлинное движение масс, но начатое дело не было как следует закреплено, оно постепенно обюрокрачивалось. За время культпохода обучились грамоте многие миллионы, но обучились слабо.

Политпросветработа в Наркомпросе, распыленная по отделам, постепенно ослаблялась, отодвигалась на задний план, слабела и связь с профсоюзами. Работа шла самотеком, из нее выхолащивалась сплошь и рядом вся ее политическая сущность, о значении которой говорил Владимир Ильич на II съезде политпросветов в 1921 г. Он говорил, что теперь такого открытого врага, как Колчак и Врангель, нет, но враг среди нас, а мы этого врага не видим: враг этот — мелкое, распыленное хозяйство; нет еще настоящего, планового хозяйства, а распыленное, мелкое хозяйство — база анархизма. Враг среди нас, а мы его не видим.

Это было в 1921 г. Владимир Ильич звал уже тогда к бдительности, требовал, чтобы шире нести политику в массы, раскрывать массе глаза. Приходилось все время бороться против выхолащивания из работы со взрослыми политики. Мотивировали это тем, что «надо, чтобы люди отдыхали, а не политикой занимались», «надо, чтобы орфографией занимались, а не политикой». В клубах, избах-читальнях получился, как я в шутку выражалась, «балалаечный уклон», в школах взрослых — игнорирование запросов учащихся. Отдых необходим, но отдых отдыху рознь. Необходим культурный отдых. Надо, чтобы во время культурного отдыха человек испытывал радость общения с другими людьми, чтобы у него были переживания, которые ширили бы его горизонт, делали бы жизнь более яркой, более осмысленной и полной, радостной. С организацией настоящей, содержательной работы в избах-читальнях и клубах дело обстояло плохо.

Библиотеки у нас оказались в несколько лучшем положении, потому что имеются многочисленные высказывания Владимира Ильича по библиотечному делу. Тут была организована известная подмога со стороны научных библиотек, тут были известные установившиеся традиции, и когда стали применять соцсоревнование, то мы видели, как в результате обдуманного соцсоревнования на лучшую сельскую библиотеку массы примкнули к этому делу. Социалистическое соревнование на лучшую сельскую библиотеку наглядно показало, что социалистическое соревнование является настоящим учетом качества работы, потому что не только директор определяет, что хорошо или плохо, а сама масса определяет, что плохо и что хорошо. Важно соцсоревнование коллективов. Тут необходимо учитывать опыт производственников, надо у них учиться. У производственников в соцсоревновании чувствуется социалистический дух, и вот надо было бы, чтобы и политпросветсоревнования были пропитаны этим духом.

Культпоход сник, между прочим, и потому, что одно время получился разрыв между техучебой и общим образованием. Я помню, как удивилась несколько лет назад, когда мне тут, в Москве, в Ленинском районе, стали рассказывать, как «мешает» ликвидатору неграмотности и работнику среди малограмотных техучеба. «Почему это техучеба может мешать?! — удивилась я. — Как будто техучеба не должна опираться на грамотность?!» Оказалось, преподаватели техучебы говорят: «Нам часы надо», — а ликвидатор неграмотности говорит: «Нет, надо нам часы». И оказалось, что не только в Ленинском районе, но и в других районах смычки между техучебой и между поднятием уровня грамотности нет, получился какой-то разрыв, какое-то соперничество. Вообще приходилось наблюдать, что разрыв между Наркомпросом и другими комиссариатами стал сильнее, чем он был в 1921 или в 1925 г., когда все наркоматы были заинтересованы в поднятии грамотности. Последствия этого разрыва мы переживали до последнего времени. Было так, что занимался ликвидацией неграмотности главным образом Наркомпрос, а другие наркоматы и профсоюзы забрасывали это дело.

Несколько лет назад лучшими библиотеками были заводские библиотеки, а в последнее время заводские библиотеки снизили свою работу, а ведь все рабочие заинтересованы, чтобы их библиотеки как можно лучше работали.

Возьмем, например, такую вещь, как работа красных уголков домов отдыха. Все рабочие домов отдыха — и шоферы и повара — входят в союз Медсантруд. В домах отдыха есть все возможности наладить работу — есть хорошие помещения, есть возможность материальная, но Медсантруд о культработе и думать позабыл: не дают культурника, который организовал бы работу сотен рабочих и их семей, работающих в доме отдыха, и работа заброшена. Есть отдельные, замечательные совхозы и колхозы, где есть библиотеки, клубы для взрослых, школы и т. д. Но ведь наша страна социалистическая: мы не можем удовлетвориться отдельными достижениями, и я думаю, что каждый из членов нашего союза заинтересован в том, чтобы дело было поставлено как можно лучше во всех деревенских организациях.

Мы наблюдали выборы в Верховный Совет СССР, принимали в них участие. Мы видели на живом деле, сколько у нас прекрасных организаторов. Ленин говорил, что гвоздь строительства социализма — в организации. Бывая на различных собраниях по выборам в Верховный Совет, я думала: «Вот как мы организационно выросли, какая у нас крепкая организация!»

Но это к чему-то обязывает. Будут еще выборы по республикам. Организация крепнет, а мы, политпросветчики, что делаем? Мне кажется, каждый из членов нашего союза сознает, что у нас еще много недостатков, что надо работать засучив рукава.

Я думаю, что наш профсоюз должен смотреть на политпросветработу как на свое родное дело: устроить настоящую избу-читальню, устроить настоящий колхозный клуб — ведь это дело нашего союза.

Надо работать, объединяя все силы. Сейчас вопрос о необходимости увязки работы встает опять с особой силой.

Приходит к нам, например, представитель Наркомата машиностроения, и мы толкуем, как усилить библиотечную работу по распространению в массах технической книги. Необходима тесная связь между наркоматами, необходимо помогать друг другу в работе.

Вот Наркомат легкой промышленности. Передо мной здесь выступал товарищ из Иванова. Мы должны с легкой промышленностью сомкнуться теснейшим образом, нужно больше друг друга знать, друг другу помогать. Есть интересные письма на эту тему. Пишут, например, о том, что в интересах поднятия техучебы надо вместе с Наркомпросом наладить издание пособий.

Грамота нужна и для техучебы, а то на техучебе сидят люди, читать не умеют, и дело не идет, а технику надо поднимать на высшую ступень.

Нам нужна помощь со стороны Академии наук. Мы теперь связались с ней. Мы заинтересованы в том, чтобы Академия наук помогала всей нашей культурной работе, и она сама так смотрит на дело. Она помнит, что Ленин говорил: отныне наука перестанет обслуживать эксплуататоров — она будет обслуживать массы. И сейчас Академия наук вплотную приступила к этому делу, она старается нести науку в массы. Мы, политпросветчики, должны ей помогать, но и нам нужна ее помощь: запросы масс растут не по дням, а по часам.

Самое важное — чтобы на каждом участке нашей работы была тесная смычка с массами. Предпосылки для этого есть. Нужно закрепить то, что сделано во время выборов.

Мне думается, что сейчас наш профсоюз должен по существу побольше обсуждать вопросы политпросветработы и особенно связывать их с заботой о человеке. Каждый член профсоюза должен думать не только о себе, но и о других. Здесь должна быть социалистическая смычка, должно быть внимание к людям, помощь друг другу, знание друг друга. Не только нужно указывать, что там-то и там-то плохо работают, надо помогать друг другу в работе, помогать расти. И это — одна из главнейших задач работников нашего профсоюза.

Вот недавно закончился съезд работников начальной и средней школы. Я и там говорила о том же, что члены союза заинтересованы в том, чтобы работу профсоюза поднять на социалистическую высоту, чтобы каждый член профсоюза был пропитан желанием строить социализм, учился этому.

Это относится не в меньшей мере и к политпросветчикам. Среди вас, товарищи, есть много тех, кто бывал в Наркомпросе на наших заседаниях, дополнявших заседания профсоюза. Они рассказывали, что их волнует, мы — что нас волнует. Связь Наркомата с профсоюзом по линии политпросвета была. Она должна во сто раз вырасти. Надо, чтобы это вылилось в дружную постоянную работу. Не только с отличниками надо работать, но со всеми членами союза. Надо, чтобы все члены союза стали отличниками, чтобы каждый вносил свою инициативу.

Вы скажете, нам надо сначала еще многому научиться. Конечно, учиться надо, учиться приходится каждый день. Я думаю, что сознание собственного роста — это вещь не неприятная, а, напротив, очень радостная. Сознание политического своего роста — это такая вещь, которая дает высокое удовлетворение.

У нас в стране социализма профсоюзы социалистические. Они должны представлять собой дружный коллектив. Не только нужно ставить вопрос о сборе членских взносов — это само собой, — надо заботиться о том деле, которое каждый из нас ведет.

Я вижу много героизма у наших политпросветчиков. Получает человек во многих отраслях работы очень мало[236], а работает не покладая рук. Почему? Потому что понимает всю важность этой работы в данный момент. Я не скажу, чтобы все понимали значение этой работы. Я наблюдала в последние годы, что даже некоторые заведующие отделами народного образования часто не понимали значения политпросветработы. Но у нас есть такие кадры, которые выросли на этой работе, которые эту работу вытаскивают. Есть много энтузиастов среди молодежи. У нас ведь сейчас все аппараты очень демократизируются. Чувствуется, что и наш аппарат Наркомпроса демократизируется тоже, становится демократичным, по-советски демократичным.

Конечно, наладить все в два счета нельзя, для этого нужно время, но дело начато. Наркомпрос заинтересован в том, чтобы как можно ближе связаться с нашими работниками на местах. Они усиленно нам пишут, усиленно новые мысли выдвигают. Конечно, не сразу это подхватишь, не сразу это сделаешь, но я думаю, что надо только, чтобы была организация этого дела, чтобы оно не шло стихийно. И тут нужна смычка с профсоюзами. Сейчас проходят профсоюзные съезды учителей, политпросветчиков, дошкольников — все это поможет правильной организации дела.

Я думаю, что и на этом съезде в смысле организации вы многого добьетесь, но нужно не только поговорить на съезде — нужно посмотреть, как на местах работа проходит. Мы хотим усилить, улучшить инспектуру, но ведь инспектора без вашей помощи не смогут многое сделать. Каждое учреждение должно будет обрасти активом, нужно заботиться, чтобы и секции горсоветов и сельсоветов в это дело вовлечь, и комсомол взять по-настоящему под жабры, и на учителей налегать, если они не будут пускать политпросветчиков в помещение школы или будут относиться к делу формально. Перед вами стоит большая организационная работа.

Владимир Ильич говорил о том, что каждый должен учиться сам и затем думать, как наилучшим образом передать эти знания другим. Вот это каждый из нас должен помнить, и каждый из нас должен работать, чтобы быть сознательным гражданином нашей социалистической Родины, чтобы вовремя увидеть врага, чтобы дело вести по той линии, по которой нужно вести. Надо над собой работать — учиться коммунизму, учиться работать, как учил Ленин.

То, что делается на международном фронте, не может нас не волновать. Вот, например, в Испании идет борьба. Мы спокойно не можем пройти и мимо этого, и мимо того, что творится в Китае. Политпросветчики мимо этого пройти не могут. Но нужно уметь передать свою мысль, заинтересовать другого, знать, как и чем заинтересовать человека, перекинуть мост между его опытом, между тем, что он переживал, и тем, что сейчас происходит на международном фронте.

По производственной пропаганде, по устройству выставок, проведению экскурсий у нас есть богатейший опыт — надо его изучать; в нем много ценного.

Нам, политпросветчикам, нужно осветить пройденный за двадцать лет путь.

Я говорила с членами испанской делегации, приехавшими для участия в праздновании двадцатилетия Великой Октябрьской социалистической революции. Мы говорили о том, как учить на фронтах грамотности, как подбирать литературу. Их больше всего заинтересовали рабфаки. Они учатся на фронте так же, как мы учились, и у них страстное желание открыть двери широчайшим массам к высшему образованию. Учиться по нашей истории, по пройденному пути должны не только мы. Учатся, читают и узнают об этом иностранные товарищи, которые сейчас там, в огне борьбы, стоят, — им наш опыт очень интересен, очень нужен.

Я просила учителей начальных и средних школ и вас прошу, если имеются у вас какие-нибудь документы, которые могут осветить работу библиотечную, изб-читален, рабочих университетов — одним словом, всякую политпросветработу, которая была проделана нами, — присылайте нам, так как мы хотим устроить музей по народному образованию. Это было бы показом, как мы росли.

Ведь мы не росчерком пера добились того, что у нас есть. Будем учиться не формально, не бюрократически подходить к делу. Еще бывает так: приходит человек,

формально отчитается, уходит; кажись, все в порядке, а вот по сути дела посмотреть — настоящий ли это гражданин Советской республики? Этого мы часто не умеем. Нужно знать людей, а знать людей можно только на настоящей, живой, товарищеской, а не на бюрократической работе.

Я не могу пожаловаться на наш профсоюз, на то, что был разрыв, но нужно использовать переживаемый момент для более тесной смычки. Надо на каждом областном и каждом районном участке, в каждом культурном учреждении бороться за дружную работу; надо втягивать массы, надо научиться слушать массы — что массы говорят; нужно расти и превращаться в настоящий социалистический союз.

Только тогда мы выполним наш социалистический долг, только тогда мы выполним заветы Ленина.

1938 г.

ПОЛИТИКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ РАБОТА

Политико-просветительная работа — массовая политико-воспитательная и образовательная работа, широко развернувшаяся при Советской власти. Первоначально политико-просветительная работа охватывала самые разнообразные формы работы среди взрослого населения: все виды общеобразовательных школ и курсов взрослых начиная со школы ликбеза; самообразование; библиотечное, музейное, краеведное и экскурсионное дело; красные уголки, красные юрты и кибитки; избы-читальни, клубы, народные дома, Дома культуры; все передвижные формы культработы; так называемое самодеятельное искусство — хоровые, музыкально-драматические кружки. И только постепенно отдельные виды политпросветработы дифференцировались и ведомственно оформились.

В нашей многонациональной, занимающей громадное пространство стране, чрезвычайно отстававшей при царизме в культурном отношении, до Великой Октябрьской социалистической революции наполовину безграмотной, темной, систематически одурманивавшейся попами и другими прислужниками помещиков и капиталистов, тесная увязка просветительной работы с политическим просвещением и социалистическим строительством имела исключительно большое значение. Работа эта велась под руководством партии. С самого начала организации Советской власти культурный фронт был фронтом острой классовой борьбы. Буржуазная интеллигенция, учительство встретили Наркомат просвещения в штыки, широко развернули саботаж. Выступая на I Всероссийском съезде по просвещению 28 августа 1918 г., Ленин говорил: «Саботаж показал нагляднее, чем любой агитатор, чем все наши речи и тысячи брошюр, что эти люди считают знание своей монополией, превращая его в орудие своего господства над так называемыми «низами». Они воспользовались своим образованием для того, чтобы сорвать дело социалистического строительства, открыто выступили против трудящихся масс»[237].

В январе 1918 г. при Наркомпросе создан был внешкольный отдел, который ведал всеми видами работы среди взрослых: вел работу по обучению взрослых, по библиотечному делу, по избам-читальням, клубам, народным домам, по художественной работе всех видов. Название было старое, но суть работы внешкольного отдела была уже работой политпросветской, связывавшей культурную работу с политической агитацией и пропагандой.

В вышеупомянутой речи Ленин говорил: «Трудящиеся тянутся к знанию, потому что оно необходимо им для победы. Девять десятых трудящихся масс поняли, что знание является орудием в их борьбе за освобождение, что их неудачи объясняются недостатком образования и что теперь от них самих зависит сделать просвещение действительно доступным всем. Наше дело обеспечено тем, что массы сами взялись за строительство новой, социалистической России»[238]. Внешкольный отдел сразу же стал опираться на массы, и это обеспечило ему успех в работе. Связь с низами — вот что было характерно для внешкольной работы. Советская власть шла навстречу стремлению масс, поддерживала их начинания.

Для внешкольной работы нужны были здания. В письме к американским рабочим от 20 августа 1918 г. Ленин писал: «Наши Советы отняли все хорошие здания, и в городах и в деревнях, у богачей, передав все эти здания рабочим и крестьянам под их союзы и собрания»[239]. В избах богатеев в селах устраивались избы-читальни, в помещичьих домах — народные дома.

10 декабря 1918 г. был издан за подписью Ленина декрет «О мобилизации грамотных и организации пропаганды Советского строя». Декрет этот имеет глубокий политический характер и показывает, как глубоко связывались вопросы просвещения с вопросами политики. Народ в 1918 г. у нас был еще глубоко неграмотный — два года спустя, в 1920 г., из тысячи человек две трети были неграмотны. Перед Советской властью встал вопрос, как неграмотных втянуть в политику. Декрет от 10 декабря 1918 г. о мобилизации грамотных гласит: «В целях самого широкого осведомления населения о сущности Советского строя, о мероприятиях и политике Рабоче-Крестьянского Правительства принять следующие меры…» — и далее перечислялись такие меры: приступить к составлению популярных сборников на эти темы; учесть всех хорошо грамотных, способных к ясному и толковому чтению вслух; мобилизовать их для чтения всем неграмотным, разделив по группам; к каждой группе прикрепить учителей и других лиц, достаточно сведущих, для технического руководства чтением; поставить работу под контроль партийных организаций; поручить каждой группе определенный участок для обслуживания. Местным советским властям предписывалось оповещать население путем объявлений, митингов и сходок об организации чтений, разъяснять массам трудового населения, почему им надо знать общий уклад революционной России, быть в курсе текущей политики и знать о всех мероприятиях Советской власти. Местным властям предписывалось находить помещения, устанавливать удобное для чтецов и населения время, отчитываться каждый месяц перед уисполкомами и губисполкомами[240].

Этот декрет, по существу дела, был настоящей программой — программой политико-просветительной работы, которая служила руководством к действию на долгие годы.

В марте 1919 г. состоялся VIII съезд партии, сыгравший громадную роль в деле организации политпросветработы. На съезде обсуждалась и была принята программа партии. Проект, касавшийся народного образования, был внесен Лениным.

По линии работы среди взрослых в принятой съездом программе были поставлены следующие задачи:

5) Подготовление новых кадров работников просвещения, проникнутых идеями коммунизма.

6) Привлечение трудящегося населения к активному участию в деле просвещения (развитие «советов народного образования», мобилизация грамотных и т. д.).

7) Всесторонняя государственная помощь самообразованию и саморазвитию рабочих и крестьян (создание сети учреждений внешкольного образования: библиотек, школ для взрослых, народных домов и университетов, курсов, лекций, кинематографов, студий и т. п.)»[241].

Далее были приняты пункты о широком развитии профессионального образования для лиц от семнадцатилетнего возраста в связи с общими политехническими знаниями; об открытии широкого доступа в аудитории высшей школы для всех желающих учиться, и в первую очередь для рабочих; о необходимости сделать доступными для трудящихся все сокровища искусств; о необходимости развития самой широкой пропаганды коммунистических идей и использования для этой цели аппарата и средств государственной власти.

В программу партии были внесены четкие установки относительно антирелигиозной пропаганды. Кроме того, на VIII партсъезде были приняты резолюции: «О политической пропаганде и культурно-просветительной работе в деревне», «О работе среди женского пролетариата», «О работе среди молодежи».

Постановления VIII съезда имели громадное значение для правильной постановки внешкольной работы, помогли ей сыграть чрезвычайно крупную роль в первые годы существования Советской власти.

I внешкольный съезд состоялся в 1919 г. На нем дважды выступал Ленин — 6 мая с приветственной речью и 19 мая с речью на чисто политическую тему: о советской демократии и о том, чем эта советская демократия отличается от демократии буржуазной.

Это было время, когда у нас в Стране Советов шла отчаянная гражданская война. Кипела она и в других странах: 15 января были убиты Карл Либкнехт и Роза Люксембург; 4 марта основан был III Интернационал;

7 марта была всеобщая забастовка в Галле; в Польше шли рабочие демонстрации против Пилсудского; 21 марта в Венгрии была провозглашена Венгерская Советская Республика; 7 апреля была провозглашена Баварская республика. В марте состоялся VIII партийный съезд.

В этот период и произнес свою горячую речь Ленин на внешкольном съезде:

«Я уверен, — говорил Ленин, — что едва ли найдется такая область советской деятельности, как внешкольное образование и просвещение, где бы за полтора года были достигнуты столь громадные успехи. Несомненно, что в этой области работать нам и вам было легче, чем в других областях. Здесь нам приходилось отбросить старые рогатки и старые препятствия. Здесь было легче пойти навстречу той громадной потребности в знании, в свободном образовании, в свободном развитии, которая больше всего сказалась среди рабочих и крестьянских масс… зато нам пришлось с тем большей остротой чувствовать всю тяжесть работы в деле перевоспитания масс, в деле организации и обучения, в деле распространения знаний, в деле борьбы с тем наследием темноты и некультурности, дикости и одичалости, которое нам досталось»[242].

Ленин говорил далее о двух трудностях, с которыми приходилось бороться. Одной трудностью он считал изобилие выходцев из буржуазной интеллигенции, которые выдумывали всякие «пролетарские культуры», — тут Ленин имел в виду Пролеткульт, который игнорировал крестьянство, забывал о ведущей роли рабочего класса в борьбе за социализм. Другой трудностью было то, что революционно настроенные крестьянские массы старое ломали и ничего нового без помощи рабочего класса создать не могли. Надо, говорил Ленин, «не создавать параллельных организаций, а создать единую планомерную организацию»[243].

На I внешкольном съезде было до семисот делегатов, съезд тянулся две недели. Его делегаты приняли целиком точку зрения Ленина о том, что вся внешкольная работа должна быть органически связана с пропагандой коммунизма. Съезд проделал громадную организационную работу: выработал общими усилиями «Положение об организации дела внешкольного образования в РСФСР».

После съезда работа продолжала развертываться в духе декрета о мобилизации грамотных и речи Ленина. Речи Ленина, записанные на граммофонных пластинках («Обращение к Красной Армии», «О крестьянах-середняках», «Что такое Советская власть?», «О погромной травле евреев»), служили образцом того, как надо просто, популярно излагать массам серьезнейшие политические вопросы. Статьи Ленина: «Письмо к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком», «Государство рабочих и партийная неделя», «К рабочим и красноармейцам Петрограда», «К товарищам-красноармейцам», «Пример петроградских рабочих» — являлись для внешкольных работников, давно уже ставших политпросветчиками, замечательным показом того, как надо подходить к массам.

Работа развертывалась все шире и шире, велась на агитационных поездах и пароходах. Наши совпартшкольцы, политпросветчики ехали на фронт и вели там работу среди красноармейцев, помогали Красной Армии становиться настоящей школой культуры.

26 декабря 1919 г. был издан декрет о ликвидации неграмотности. Целью его было опять-таки, как указано в декрете, создать для всего населения республики возможность «сознательного участия в политической жизни страны». В нем указывалось на обязанность взрослых-неграмотных обучаться грамоте. В примечании указывалось, что действие этого пункта распространяется на красноармейцев. Обучающимся грамоте, работающим по найму, за исключением занятых в милитаризированных предприятиях, рабочий день сокращался на два часа на все время обучения с сохранением заработной платы[244]

С одной стороны, всякий неграмотный обязан был обучаться, с другой стороны, государство проявляло настоящую заботу о нем.

Весь 1919 год фактически был голом полготовки к осуществлению задуманного Лениным плана создать единую планомерную политпросветорганизацию, охватывающую политпросветработу всех организаций.

В 1920 г. политико-просветительная работа стала тесно связываться с вопросами хозяйственного строительства. Вопросы производственной пропаганды стали занимать очень большое место в политпросветской работе.

Ленин особо внимательно относился к этому делу. Выступая на совещании политпросветов 3 ноября, он говорил, что нужно изменить весь характер агитации и пропаганды. «Всякий шаг, приближающий нас к победе над белогвардейцами, переносит постепенно центр тяжести борьбы к политике экономики. Пропаганда старого типа рассказывает, дает примеры, что такое коммунизм. Но эта старая пропаганда никуда не годна, так как нужно практически показать, как надо социализм строить. Вся пропаганда должна быть построена на политическом опыте хозяйственного строительства»[245]. В ноябре же 1920 г. Ленин составил «Тезисы о производственной пропаганде», где он писал о необходимости создания единой производственной популярной газеты для рабочих и крестьян; о создании единой руководящей коллегии, куда бы входили представители от ЦК РКП (б), Главполитпросвета, ВЦСПС, ВСНХ, Наркомздрава; о тесной увязке этой работы с работой ликбеза, клубов, изб-читален; о распространении профтехнического и политехнического образования. При переходе к новой экономической политике Ленин придавал особое значение таким вопросам, как воспитание в широких рабочих массах интереса к технике, к электрификации. Он подчеркивал важность вопроса о производственной пропаганде, приветствовал создание Бюро производственной пропаганды, куда входили и представители ВСНХ, и представители профсоюзов, и представители Главполитпросвета.

Состоявшийся в марте 1921 г. X съезд партии принял постановление о Главполитпросвете. В нем говорилось:

«Для успешного выполнения основной своей задачи, массовой коммунистической пропаганды и агитации, Главполитпросвет должен приобрести гибкость партийного аппарата, чуткость к запросам масс, подвижность, соединяя эти качества с систематичностью, точностью, быстротой и работой по известному плану. Кроме ударности снабжения работников Главполитпросвета и всех его аппаратов, это может быть достигнуто лишь при переводе на политико-просветительную работу достаточного количества ответственных членов партии, имеющих достаточный опыт в агитационно-пропагандистской работе».[246].

17 октября 1921 г. Владимир Ильич выступал на II съезде политпросветов, говорил о новой экономической политике, о громадном количестве примазавшихся к партии, о том, что таких открытых врагов, как Колчак и Деникин, больше нет, но что борьба еще не кончена, что враг среди нас, что массы его только не видят по своей темноте, что надо партийцам как можно теснее сомкнуться с беспартийными массами, что надо бороться с неграмотностью, что надо бороться с бюрократизмом, волокитой и взяткой. Враги, о которых с такой прозорливостью говорил Ленин, старались всячески помешать развертыванию политпросветработы, побуждали под предлогом экономии к ликвидации большого числа политпросветучреждений (изб-читален, библиотек и др.).

В марте — апреле 1922 г., выступая на XI съезде партии, Ленин говорил, что в 1917 г. основным звеном, за которое надо было ухватиться, был выход из войны, в 1919, 1920 гг. — отпор военный, в 1921 г. гвоздем было отступление в порядке, а в 1922 г. «весь гвоздь в том, чтобы двигаться теперь вперед несравненно более широкой и мощной массой, не иначе как вместе с крестьянством, доказывая ему делом, практикой, опытом, что мы учимся и научимся ему помогать, его вести вперед»[247]. XI съезд принял резолюцию, где говорилось, что «съезд подтверждает резолюцию X съезда о Главполитпросвете и его органах и категорически осуждает стремление некоторых парткомов ликвидировать работу политпросветов; в частности, необходимо выделить для них сверху донизу из средств Наркомпроса твердо забронированные суммы»[248].

XI съезд принял постановление, что одна из главнейших задач данного момента — поднять на должную высоту политико-просветительную работу в деревне: «В основном эта работа должна быть связана с задачей поднятия сельскохозяйственного производства. Констатируя, что в связи с новой экономической политикой избы-читальни почти повсеместно упразднены, съезд считает необходимым возрождение изб-читален, которые должны быть поставлены в центре всей политико-просветительной работы в деревне»[249].

Однако свертывание изб-читален в связи с переводом их на местный бюджет продолжалось. С октября 1921 г. по октябрь 1922 г. число изб-читален так резко сокращалось, что, например, в Витебской губернии осталось лишь 6 % изб-читален, в Курской — 10 %, в Калужской — 14 %, в Гомельской — 21 %, в Иваново-Вознесенской — 22 %, в Ленинградской –25 %, Тверской — 25 %. На 1 января 1922 г. число политпросветработников равнялось 53 тысячам, к ноябрю их осталось только 10 тысяч. Особенно старались Западная область и Ивановская губерния. В Витебской губернии закрыты были летом 1922 г. все избы-читальни, в Ивановской — все избы-читальни и все ликпункты.

26 ноября — 9 декабря 1922 г. состоялся III съезд политпросветов. Он указал на развитие политпросветработы и в то же время отметил громадную тягу населения к знанию, особенно к самообразованию. Состоявшийся в том же декабре 1922 г. X съезд Советов вменил в обязанность губисполкомам принять все меры к сохранению сети политико-просветительных учреждений (ликпунктов, изб-читален, библиотек, клубов, народных домов и т. п.). Особое внимание X съезд Советов обязывал уделять делу ликвидации неграмотности и культурно-просветительной работе среди рабочей и крестьянской молодежи.

В январе 1923 г. вышла статья Ленина «Странички из дневника», где он писал о необходимости вооружить массы знанием, в первую очередь сделать весь народ грамотным, сознательным; писал о том, как много может сделать учитель в деле укрепления союза между пролетариатом и крестьянством, как надо помогать учителю и идейно и материально; писал о шефстве города над деревней, о роли рабочих в деле поднятия сознательности крестьян, о том, как важно поднять культурный уровень всей народной массы. Эта статья Ленина имела громадное влияние. В марте вышла его статья «Лучше меньше, да лучше», дававшая ряд углубленных организационных установок.

В апреле 1923 г. состоялся XII партийный съезд. Ленина на нем не было, но во всем сказывалось влияние его последних статей. Съезд обратил особое внимание на работу в деревне — на политическое просвещение деревни, на укрепление сети изб-читален, на важность ликвидации неграмотности, на снабжение изб-читален, сельских библиотек популярной литературой, на правильную постановку антирелигиозной пропаганды; и одновременно с этим XII партийный съезд обратил внимание и на работу в городе — на рабочие клубы, на работу по усилению партийной подготовки кадров. Особое внимание было уделено политико-просветительной работе по линии национальной.

После XII партсъезда были созваны II Всероссийский съезд совпартшкол, съезд по ликбезу. В мае были опубликованы статьи Ленина «О кооперации» и «О нашей революции». Забота партии о политпросветработе чрезвычайно усилилась.

В январе 1924 г. умер Ленин. Состоявшийся в мае 1924 г. XIII съезд партии уделил особенно много внимания политико-просветительной работе. На съезде стоял доклад Главполитпросвета; по нему была принята резолюция, гласившая:

«1. Сейчас деревня стоит на распутье, переживает переломный момент, сейчас складывается ее новое лицо. От того, каким будет это лицо, зависят дальнейшие судьбы Советской власти и нашей партии; поэтому работа в деревне в данный момент является одной из самых важных, ударных работ.

2. Обследования деревни, проведенные за последнее время партией, Главполитпросветом и комсомолом, указывают на то, что культурный уровень деревни очень низок, что обычная агитация и пропаганда почти не задевают ее в силу того, что газета, книжка не попадают в деревню, не ориентируются на деревню и крестьянам мало понятны.

3. При данном культурном уровне нашей деревни всякая политическая работа в ней неизбежно должна быть связана с работой по поднятию грамотности, распространению самых элементарных знаний, по самому элементарному культурному обслуживанию ее.

4. Товарищ Ленин многократно говорил в последних своих речах о том, что теперь дальнейшее продвижение по пути к социализму возможно лишь на базе культурного подъема деревни. Политпросветработа в деревне теперь наиболее насущная с точки зрения победы коммунизма»[250].

И далее в резолюции говорилось о том, что надо иметь утвержденный партией план политико-просветительной работы на селе, что надо для проведения его объединять все силы на селе; указывалось, что центром политпросветработы на селе должна стать доказавшая свою жизненность изба-читальня; что основной работой избы-читальни должна быть справочная работа, библиотечная работа, самообразовательная работа; что при избе-читальне непременно должен быть совет с участием представителей от местного крестьянства, от сельсоветов, комитетов взаимопомощи, от партячейки, исполкома, РКСМ, кооперации, союзов Рабпроса и Работземлеса. В резолюции говорилось, что Главполитпросвет и его аппараты на местах должны объединять работу и государственных и профессиональных органов, привлекать к работе допризывников, отпускников, переписываться с Красной Армией, вовлекать в свою работу местную интеллигенцию, особенно учителей, снабжать их нужным в работе политическим материалом. Говорилось о необходимости увеличения доли уездного бюджета на политико-просветительную работу, о необходимости всемерной помощи избам-читальням и т. д.

В резолюции, принятой съездом по вопросу об агитпропработе, говорилось о необходимости усилить работу рабочих клубов. В связи со смертью Ленина усилилась тяга рабочих и работниц в партию. Вновь вступившие в партию рабочие ленинского призыва хотели овладеть ленинизмом. В связи с этим резолюция говорила, что в ближайший период целью клубной работы должно стать обслуживание ленинского призыва: клубы должны стать центрами коммунистического воспитания широких масс рабочих и работниц. Этой цели должны быть подчинены все основные виды и формы просветительной и воспитательной работы клубов. «В самом же содержании клубной работы на первый план должна быть выдвинута пропаганда и разъяснение основных задач, стоящих перед партией, государством и профсоюзами в области хозяйственного, государственного и профессионального строительства, тактики партии и политики Советской власти на основах ленинизма»[251].

Резолюция XIII партсъезда уделила очень большое внимание постановке культшефства рабочих над деревней, о чем писал Ленин в «Страничках из дневника». Резолюция говорила, что основной базой культшефства надо сделать фабрично-заводское предприятие, вовлекая в шефскую работу рабочую массу, особенно партийную ее часть, надо, чтобы на местах работа опиралась на местные партийные и комсомольские ячейки; резолюция указывала, что шефство не должно выражаться в подарках отдельным крестьянам или деревням плугов, ситца и прочего, а должно быть направлено по линии организационно-хозяйственной помощи деревне и укрепления политико-просветительного центра деревни — волостной избы-читальни.

Постановление XIII съезда партии, поставившего себе целью наиболее полное осуществление заветов Ленина в области политпросветской работы, воодушевило политпросветчиков, еще более зажгло их желанием работать. За вторую половину 1924 г. и в первую половину 1925 г. Главполитпросвет провел ряд всероссийских совещаний по ликбезу, по библиотечной, клубной работе, где вел агитацию за широкий охват масс всеми видами политпросветработы, за охват ею самых низов, за организацию самодеятельности масс, но вместе с тем развертывание работы вширь требовало и ее углубления. В декабре 1924 г. был проведен библиографический съезд, в октябре 1925 г. состоялось I Всероссийское совещание по самообразованию.

С половины 1925 г. начались у Главполитпросвета острые споры с профсоюзами, руководство которых стремилось отмахнуться от работы в деревне, делало профсоюзные клубы замкнутыми, центр тяжести переносило на обслуживание клубами лишь верхушки рабочих, игнорируя потребность широких рабочих масс во всестороннем культурном обслуживании.

Чем шире охватывала политпросветработа массы, тем больше трудностей встречалось на пути; не хватало книг, кадры были малоподготовленны, в работе было много кампанейщины, мало смычки с перестройкой труда и быта. Социалистическая индустриализация страны требовала быстрого повышения качества работы.

Рост промышленности, поднятие ее на высшую ступень обострили тягу рабочих к знанию; под напором рабочих стали повсюду открываться рабочие курсы, которые перерастали в рабочие университеты. Рабочие университеты устраивались при вузах. В рабочие университеты шли рабочие от станка, с самой разнообразной подготовкой, среди них было много горячих борцов за Советскую власть, рабочих с большим стажем, очень развитых, но не обладавших часто элементарными общеобразовательными знаниями. Программы рабочих университетов были очень гибки, они обсуждались горячо самими рабочими, которые требовали, чтобы им рассказывали и о Ленине, и о Французской революции, и о Дарвине, и о социализме и чтобы географии учили, и истории, и черчению, и электротехнике. При разных вузах программы имели различные уклоны. Самообразовательная работа играла в рабочих университетах крупную роль. Учили рабочих и профессура вузов и студенчество. Занятия в рабочих университетах растили из слушателей «красных спецов», в которых так нуждалась наша страна.

Глубже стала ставиться и работа по самообразованию. При Главполитпросвете зимой 1926/27 г. было создано Бюро заочного обучения, имевшее очень большой успех. Массовые библиотеки также взялись вплотную за помощь самообразованию; встал во весь рост вопрос о связи общеобразовательной учебы с технической, разгорелись споры о типе технической подготовки; теснее стали политпросветы связываться с горсоветами, с фабриками и заводами; студенчество втягивалось широко в работу с городскими массами; развертывалась широко методическая работа, работа политпросветкабинетов.

Проведенная в 1926 г. всеобщая перепись населения показала острый недостаток даже самой элементарной грамотности. Даже в Европейской части РСФСР оказалось лишь 44,1 % грамотных. Особенно сильна была неграмотность среди женщин — особо велика была она в деревне, где среди женщин в возрасте от 35 до 50 лет был лишь 21 % грамотных[252]. Чрезвычайно низок был и процент грамотных ребят школьного возраста.

«…В стране безграмотной построить коммунистическое общество нельзя»[253], — говорил Ленин.

На протяжении всех лет после смерти Ленина партия неослабно руководит деятельностью всех организаций, ведающих политпросветработой. Твердо следуя ленинским указаниям, партия постоянно мобилизует все средства на удовлетворение растущих культурных запросов трудящихся, на поднятие культурного уровня рабочих и крестьян. На вопросах политпросветработы останавливаются почти все партсъезды, конференции, им посвящаются особые постановления ЦК ВКП(б).

Так, XIV съезд партии в своей резолюции о профсоюзах, посвящая особый раздел культработе, указывает: «Развивая все стороны своей культработы, союзы должны помнить, что главным рычагом ее по-прежнему должны оставаться рабочие клубы и красные уголки»[254]. Резолюция особо подчеркивает, что, стремясь всесторонне удовлетворить культурные потребности всех своих членов, профсоюзы должны обеспечить вовлечение в клубы взрослых рабочих и работниц, что клубная работа должна быть максимально разносторонней, дабы «сочетать в себе удовлетворение потребностей своих членов в отдыхе и здоровом развлечении с политико-просветительными и воспитательными задачами»[255]. Эта же резолюция требует усиления работы по ликвидации неграмотности и малограмотности, обращает внимание на необходимость большего использования для политпросветработы в деревне и на предприятиях учителей и специалистов.

Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) в июле 1926 г. в резолюции «Об итогах перевыборов Советов» особо подчеркивает директиву о всемерном усилении работы по поднятию культурного уровня масс, как обязательного условия для укрепления работы партии по строительству социализма.

На вопросах политпросветработы с большой обстоятельностью останавливается XV конференция ВКП(б) (октябрь — ноябрь 1926 г.), намечая в резолюции большую программу развертывания политпросветработы — строительства клубов и пр.

Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) (1927) дает директиву укрепить политпросветработу в деревне, особое внимание обратить на развитие деревенских радиоустановок, кино, на усиление сети библиотек и т. п.

XV съезд ВКП(б) (декабрь 1927 г.), имевший такое огромное значение в организации развернутого наступления социализма по всему фронту, в своих резолюциях неоднократно останавливается на задачах политпросветработы, отмечая пути удовлетворения культурных запросов масс и в городе и в деревне, роль в этом профсоюзов, комсомола. В частности, резолюция предлагает: «Укрепить политпросветработу в деревне, повысив ее качество. Особое внимание обратить на развитие дела деревенских радиоустановок, кино, усиление сети библиотек и т. п.»[256]Работа изб-читален должна была приобрести более углубленный характер.

Пленум ЦК ВКП(б) (ноябрь 1928 г.) дает указания наркомпросам о мероприятиях по подъему общего образования и культуры рабочих и предлагает всем партийным, советским и профсоюзным организациям в связи с введением семичасового рабочего дня всемерно содействовать использованию свободного времени для дальнейшего роста культурных завоеваний рабочего класса.

В резолюции ноябрьского Пленума ЦК ВКП(б) (1929) указывается, что в колхозах особое внимание должно быть уделено радио и кино.

XVI съезд партии (1930), подчеркивая, что XV съезд совершенно правильно выдвинул одну из важнейших проблем реконструктивного периода — проблему культурной революции, указывает, что темпы культурного строительства должны быть усилены и что проведение всеобщего начального обучения и ликвидация неграмотности должны стать боевой задачей партии на ближайший период. Этот же съезд устанавливает необходимость принятия энергичных мер к расширению технической пропаганды среди широких рабочих масс.

XVII партконференция (1932), давая директивы к составлению плана второй пятилетки, снова подчеркивает как составную часть общей задачи построения социализма в нашей стране необходимость всемерно ускорить осуществление всеобщей грамотности населения.

Бесспорно, что именно благодаря заботам партии в период первой пятилетки вся система политпросветработы в огромной мере содействовала подъему культуры в нашей стране, разрешению задачи создания рабочей интеллигенции и, следовательно, делу построения социализма.

Тов. Сталин в докладе XVII съезду ВКП(б) (1934), отмечая общие успехи культурного развития СССР, указал, что процент грамотности повысился с 67 % (конец 1930 г.) до 90 % (конец 1933 г.), что число учреждений клубного типа увеличилось с 32 тысяч (1929) до 54 тысяч (1933), а число кинотеатров, киноустановок в клубах и кинопередвижек увеличилось с 9800 единиц (1929) до 29 200 единиц (1933). Тов. Сталин отметил также большой рост культурности в деревне и, в частности, среди женщин. Разумеется, в этом росте культурности в немалой мере сказались и результаты политпросветработы, руководимой партией. На этом же съезде партией были определены конкретные задания для дальнейшего повышения культурного уровня жизни трудящихся в городе и в деревне. В частности, съездом в области политпросветработы намечалось широкое развитие массовой внешкольной работы, тесно связанной с организацией культурного отдыха трудящихся масс, увеличение клубной сети (в городе — на 10,5 %, в деревне — на 130 %), сети массовых библиотек и т. д.

Развертывание мощной сети учреждений, осуществляющих политпросветработу, сопровождалось и улучшением качества этой работы. За годы первой и второй пятилеток были подготовлены партией многочисленные кадры работников разных отраслей политпросветработы; за это же время было издано огромное количество учебников, пособий, популярной литературы для политпросветучреждений, для самообразования. Под руководством партии многочисленные политпросветучреждения развертывали в массах огромную разъяснительную работу по всем коренным вопросам социалистической индустриализации страны, содействовали проведению политики партии и правительства в деле коллективизации. В боевые годы первой и второй пятилеток политпросветработа в огромной мере содействовала успешной борьбе за построение социализма, борьбе не только с темнотой и невежеством, но и с врагами индустриализации и коллективизации, с врагами социализма. Сеть учреждений политпросветработы достигла громадного размаха, и ею охвачены десятки миллионов взрослых трудящихся и в городе и в деревне. Постановлением Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 16 января 1936 г. было установлено, что за первую и вторую пятилетки было обучено около 40 миллионов неграмотных[257]. На 1 января 1938 г. имелось 1620 Домов культуры и 36 847 изб-читален. Половина избачей — комсомольцы и партийцы.

Выборы в Верховный Совет СССР и верховные советы союзных республик показали, что большинство работников изб-читален, колхозных клубов, красных уголков — коммунисты, комсомольцы, беспартийные большевики — с огромной преданностью и любовью выполняли под руководством партийных и советских организаций возложенные на них задачи по подготовке к выборам, активно участвовали в агитационно-пропагандистской работе. Избы-читальни являются на селе культурными очагами, большую роль играют в них читки, справочная работа, работа читальни, политкружки, художественная самодеятельность, кино, радио, передвижные формы работы, обслуживание полевых станов, экскурсии, выставки. Дальнейшее укрепление советов изб-читален, внимание к ним сельсоветов, партийных и комсомольских организаций, сельской интеллигенции поднимают работу на все большую высоту.

1938 г.

БУДЕМ АКТИВНЫМИ КУЛЬТАРМЕЙЦАМИ

Кто такие культармейцы? Это члены той армии борцов с пережитками старого бескультурья, которые не мирятся с этими пережитками, а, вникая во все мелочи повседневной жизни, выявляют причины, почему люди находятся еще во власти этих пережитков, и помогают всячески устранять их.

Мы знаем, какую большую роль во время культпохода сыграли культармейцы. Со времени культпохода прошел десяток лет, за это время народ стал много сознательнее, культурнее, и армия культармейцев может стать во много раз многочисленнее и сильнее, ее работа может стать гораздо более активной и плодотворной.

К 1 мая 1939 г. в нашей стране должна быть завершена ликвидация неграмотности. Если все это дело возложить на органы народного образования, на платных учителей, можно заранее сказать — эта задача не будет выполнена. Надо, чтобы к этому делу примкнули все, кто хочет по-настоящему, чтобы старое бескультурье было основательно, навсегда угроблено.

Культармеец не непременно преподаватель — он в первую голову организатор.

Мы знаем, что сейчас трудно остаться неграмотным. Окружающая жизнь настоятельно требует грамотности, у нас и стар и млад тянутся к знанию. Неграмотными главным образом остались те, у которых в молодости жизнь была темна и тяжела, т. е. у которых и сейчас трудные бытовые и семейные условия. Кто главным образом сейчас безграмотен? Женщины, перегруженные домашней работой; нацменки, которых не пускали раньше учиться; люди, которые росли в местностях, где раньше не было школы, или те, которые были загружены работой в кустарной промышленности и которых родители поэтому не пускали в школу.

Есть такие области, как Воронежская, Орловская, Курская, где держали крестьян в темноте черносотенные помещики и их слуги — попы, руководители кулацкого сектантства.

Сейчас характерной чертой для неграмотных является их общее бескультурье. И вот надо всеми силами приобщать их к культурной жизни, создать для них условия, при которых они могли бы учиться.

При каждом клубе, избе-читальне, школе детской и школе взрослых, при библиотеке, при пионеротрядах надо организовать ячейки культармейцев. Они будут заботиться о том, чтобы вовлечь неграмотных и малограмотных в культурную жизнь; осведомлять их о том, что делается на международном фронте, что делается у нас в стране, приучать слушать чтение газет, книжек; обеспечить им посещение кино, литературных вечеров, сводить разок-другой в театр; позаботиться, чтобы у них была бумага, карандаш, букварь; помочь дома создать им культурную обстановку, организовать учебу на дому, или по десятидворкам или пятидворкам, как им удобнее; организовать в городах детские ясли, детские уголки, которые раскрепостили бы их от домашних забот.

Надо помочь неграмотным, малограмотным приобщиться к культурной жизни. Особенное внимание следует обратить на неграмотных переростков.

Среди культармейцев найдется не мало и таких, которые возьмутся сами за преподавание грамоты. Им нужна будет помощь со стороны учителей, которые станут помогать им советом, как лучше наладить учебу, будут приглашать на свои уроки, показом и советом помогать им ставить свое преподавание как можно лучше. Библиотекари должны заботиться, чтобы в библиотеках для культармейцев была необходимая для ликвидации неграмотности литература.

Помогая работе культармейцев, сельская и городская интеллигенция должна взять под свою защиту и самих культармейцев — борцов со старым бескультурьем, борцов за окультуривание всей жизни. Надо учитывать их запросы, втягивать в изучение истории партии, в изучение пройденного пути, вооружать их необходимыми им знаниями для победы на культурном фронте.

Думается, что комсомольцы не могут остаться в стороне от всей этой работы. Что же это будут за комсомольцы, которым нет дела до культурного роста нашей великой Родины!

Заветы Ленина в деле изжития старого бескультурья надо общими усилиями выполнить во что бы то ни стало.

1939 г.

РАБОТАТЬ ПО-СОЦИАЛИСТИЧЕСКИ

История партии, которую сейчас не формально, а всерьез, вдумчиво изучают многие миллионы граждан нашей социалистической Родины, освещает весь пройденный путь борьбы за социализм.

История партии наглядно показывает, как приходилось к решению одного и того же вопроса возвращаться вновь и вновь, и как то, что было не разрешимо или разрешимо лишь частично в одной обстановке, разрешалось полностью на почве новых достижений в области борьбы за социализм.

Последнее решение Коммунистической партии и Советского правительства об укреплении трудовой дисциплины — это, по сути дела, продолжение борьбы за социалистическую организацию труда.

Ленин ставил вопрос о правильной организации труда еще в марте 1914 г… когда он давал оценку системе труда американского инженера Фредерика Тейлора: «Система Тейлора — без ведома и против воли ее авторов — подготовляет то время, когда пролетариат возьмет в свои руки все общественное производство и назначит свои, рабочие, комиссии для правильного распределения и упорядочения всего общественного труда»[258]. Тогда, в 1914 г., это была далекая перспектива.

В январе 1918 г., когда еще только образовалась Советская власть, Ленин пишет свою известную статью «Как организовать соревнование?», посвященную вопросу о социалистическом труде — о социалистической организации труда. В своей статье он говорит, что в этом деле «без совета, без руководящего указания людей образованных, интеллигентов, специалистов обойтись нельзя»[259]. Это с одной стороны, а с другой — «…без помощи и без руководящей роли практиков-организаторов из «народа», из рабочих и трудящихся крестьян ни в коем случае не обойтись»[260]. Тогда соцсоревнование не получило должного размаха, ибо интеллигенция в своем большинстве еще не шла за Советской властью, крестьяне были единоличниками, в стране шла гражданская война.

В 1919 г., когда началась в городах полоса коммунистических субботников, была написана статья «Великий почин», где Ильич отмечал, что «первый коммунистический субботник, устроенный 10 мая 1919 года железнодорожными рабочими Московско-Казанской железной дороги в Москве, имеет большее историческое значение, чем любая победа Гинденбурга или Фоша и англичан в империалистской войне 1914–1918 годов»[261].

В 1922 г. В. И. Ленин, прочитав книгу О. Ерманского «Научная организация труда и система Тэйлора», писал: «Научиться работать, это теперь главная, действительно общенародная задача Советской республики. Добиться поголовной грамотности; ни в коем случае не ограничиться этим, а во что бы то ни стало пойти дальше и перенять все действительно ценное из европейской и американской науки;— это наша первейшая и главнейшая задача»[262]. Тут же Владимир Ильич высказал мысль: «В целом книга вполне годится, по моему мнению, для того, чтобы быть признанной обязательным учебником для всех профшкол и для всех школ 2-й ступени вообще»[263].

Во время своей последней болезни много думал и говорил Владимир Ильич о необходимости научной организации труда, и после его смерти Центральная Контрольная Комиссия (ЦКК), в частности т. Куйбышев, много работала над вопросами научной организации труда (НОТ), но эта работа не сопровождалась еще массовым движением, хотя была очень ценной.

XVI партконференция в 1929 г. приняла обращение ко всем трудящимся о развертывании социалистического соревнования. Это соревнование, охватившее уже и город и село, где к тому времени развернулось массовое колхозное движение, связанное с реорганизацией сельскохозяйственного труда, сыграло крупнейшую роль в деле подготовки предпосылок для социалистической организации труда.

Дальнейшим этапом было развитие в конце 1935 г. стахановского движения, которое создало тех практиков-организаторов социалистического труда «из народа», о которых писал Ильич в 1918 г. Речь т. Сталина на Всесоюзном совещании стахановцев в Кремле в ноябре 1935 г. особенно ярко осветила значение стахановского движения, его связь с прогрессом техники. С другой стороны, II съезд колхозников-ударников, принятый на нем «Устав сельскохозяйственной артели» окончательно укрепили колхозный строй. Стахановское движение охватило и деревню. Интеллигенция становилась все более советской. Обсуждение и принятие новой Конституции закрепили, все завоеванные достижения. Выборы в Верховный Совет показали громадную организованность народов СССР. Изучение учебника по истории партии, вышедшего в миллионных тиражах, будет повышать все более и более сознательность широких слоев населения, поднимать уровень культурного строительства.

Указ Президиума Верховного Совета СССР об установлении высшей степени отличия — звания «Героя социалистического труда», постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению практики государственного страхования и борьбе с злоупотреблениями в этом деле», введение трудовых книжек — все это открывает новый этап дальнейшего строительства социализма.

Мы, просвещенцы — политпросветчики, библиотекари, учителя, — не можем не приветствовать горячо этого решения. Оно поднимает и нашу работу на высшую ступень. Социалистическая организация труда поможет вытравливать всякий бюрократизм, формализм, шаблон и на культурном фронте. Работа Наркомата просвещения и его органов на местах, вся культработа будет пропитываться духом социалистического отношения к труду, будет глубже продумываться.

В Наркомат просвещения, в отделы народного образования, в школы, в библиотеки сейчас пришло много молодежи. У нее есть горячее стремление улучшить дело, но ей часто не хватает административно-организационного опыта. Социалистическая организация труда вооружит эту молодежь необходимым умением. На такой работе люди будут лучше узнавать друг друга.

Стахановское движение — это прежде всего движение за социалистическую организацию труда. И сейчас мы имеем все условия для этого: мы имеем интеллигенцию, созданную Советской властью, мы имеем решение ЦК ВКП(б) «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)», которое подчеркивает, что современная советская интеллигенция играет у нас огромную роль во всей государственной работе. Конечно, эта интеллигенция ставит целью и поднятие труда на высшую ступень. Мы видим сейчас стахановцев уже не только среди рабочих, но и среди крестьян, колхозников и колхозниц. Но основная предпосылка — это наша Конституция — Конституция социалистического государства. Мы живем и работаем в стране социализма — значит, социалистическое отношение к труду у нас должно быть продумано до конца.

С этим вопросом тесно связан вопрос, как планировать свою работу. Работа просвещенцев очень разнообразна, необходимо иметь очень широкие связи с другими учреждениями. Мы не можем замыкаться только в рамки аппаратов народного образования. Мы должны смотреть, как вся культурная работа организована. Планирование культурной работы — дело необходимое. Но план должен быть очень внимательно обдуман, нельзя в нем допускать ни малейшего формализма. За последнее время планы работы наших учреждений стали немного лучше, но все же иногда они выглядят так: сделать то-то и то-то, а какую роль то или другое мероприятие играет, какую связь оно имеет с другими участками культработы, ничего не говорится.

План составлен. Его надо выполнять. И я считаю, что в этом деле самоконтроль, учет своей работы, ведение дневников имеют большое значение. Я по своему опыту знаю, как это много дает, когда в течение дня коротенько записываешь, что сделано, и потом подводишь итоги. Это и есть настоящая самокритика, когда человек подводит итоги того, что он сделал и как сделал. Работу надо ставить так, чтобы она давала максимум не только в смысле количества, но и качества, чтобы возможно было видеть, как лучше налаживать ее.

Мы живем в такое время, когда можно сделать чрезвычайно много, потому что сейчас, в связи с выходом «Краткого курса истории ВКП(б)» и решения ЦК ВКП(б) «О постановке партийной пропаганды», чувствуется, как поднялся интерес к целому ряду серьезных вопросов.

Возьмем наши методики. Недавно я читала план работы школы, который считался правильным, продуманным по-марксистски. Там были рассуждения, которые с марксизмом ничего общего не имеют. Говорилось, что в школе не важна самообразовательная работа и недопустима исследовательская работа, потому что это излишняя трата времени, а учеба должна быть так построена, чтобы учащийся под руководством учителя усваивал то, что учитель скажет. Такой-де метод учебы самый экономный.

Надо весьма критически относиться к такого рода планам и программам, продумывать по-настоящему вопросы организации школьного дела, продумывать программы с марксистской точки зрения. Нам важно, чтобы каждый наш шаг был продуман с точки зрения марксизма-ленинизма. И сейчас учебник по истории партии дает возможность понять все те пути, которыми шла партия. А понимание этих путей дает возможность разобраться по существу, а не поверхностно подходить к вопросам преподавания. Кроме того, у нас ведь имеется громадный опыт. За все время существования Советской власти проделана большая работа. На ошибках учились, но если бы то, что делалось, было все плохо, не было бы тогда социалистической страны. Шли, иногда спотыкаясь, «но ведь конь и о четырех ногах, — говорят, — да и то спотыкается». Трудный, конечно, был путь, и трудны условия были, но преодолели эти трудности. — История партии об этом говорит…

«Краткий курс истории ВКП(б)» имеет огромное значение, он вооружает людей для того, чтобы правильно, по-марксистски, разбираться в сложных вопросах работы.

Постановление о трудовых книжках выглядит скромно, но, по существу, способствует развитию социалистического отношения к труду, т. е. борьбе за качество труда, за организацию труда.

Мы видели во время выборов в верховные советы, как велика стала организованность масс по сравнению с прошлым. Соцсоревнование — это вопрос организации труда. И тут с нас, работников просвещения, очень много спросится. На нас ложится большая ответственность. Дело не только в том, кого мы назовем ударниками. Ударников' у нас очень много. Они работают, не считаясь со временем и не жалея сил. Но дело также в правильной организации труда, каковую надо поднять на гораздо более высокую ступень, а то у нас подчас бывает большая растрата и своего и чужого времени, нет в работе продуманности.

Когда думаешь о социалистическом отношении к труду, так прежде всего ставишь перед собой задачу, как нам поднять качество всей нашей работы. Мы часто говорим, что библиотеки должны быть центром политического просвещения и народной культуры. А что мы делаем для этого? Достаточно ли мы думаем о том, как это сделать? Тут у нас очень много недочетов, и полагать, что мы все вопросы разрешим быстро, что если мы будем вовремя приходить на работу, так все уже будет сделано, — неверно. Дело сложнее, и нужно продумать, как подходить к каждому вопросу, чтобы действительно поднять всю нашу работу на ту высоту, которой от нас требует Советская Конституция. Тогда работа всех политпросветучреждений — библиотек, школ взрослых, клубов, музеев — развернется гораздо шире, гораздо глубже. Больше будет общественного внимания к этой работе, которая органически связана с вопросами агитации и пропаганды, которая помогает партийным организациям лучше изучать запросы масс, выявлять их инициативу, повышать знания.

Социалистическая организация труда будет влиять на быт, окультуривать его.

Мы, просвещенцы, глубоко радуемся принятым постановлениям партии и правительства и сделаем все, что в наших силах, для повышения производительности труда, для повышения качества нашей работы.

1939 г.