Особняк

В углу на тумбочке стоял поднос с голубым чайным сервизом на шесть персон, выполненный очень изящно. Рисунок на блюдцах, заварочном чайнике и других предметах повторялся: строение 2, стоящее на фундаменте из белоснежного облака.

Глава 38

К 10.00 Антонина Ватсон повела близняшек в музыкальную школу и, как обычно, захватила с собой Александру. Девочки были очень веселы. Болтали без умолку и шалили, а у медсестры ужасно болела голова после вчерашних французов, так что даже не было сил пресечь чересчур расходившихся детей. Наверное, поэтому она так и не смогла впоследствии вспомнить ни марки, ни цвета припаркованной буквально у ступенек музыкалки машины и сколько человек в ней сидело - два или три.

В школе Александре сказали, что ее педагог заболел и занятия отменяются. Саше очень не хотелось дожидаться, пока Маша и Даша отыграют класс, а лотом прослушают сольфеджио. Это же два раза по сорок пять минут. Она попросила Антонину отпустить домой ее одну, благо до строения No 2 был всего какой-то квартал.

Антонина с легким сердцем разрешила ей вернуться. Чего девочке париться в полуподвале полтора часа. Лучше с толком провести это время дома.

Вадим приметил тетку с помятым и злым лицом, двух близнецов и девочку постарше, как только они вышли из-за поворота. Он достал из бардачка конверт, вынул фотографию и сличил с оригиналом. Ошибки быть не могло. Они.

Из сообщений наблюдателя было известно, что обычно в музыкальную школу детей водит отец двойняшек. С ним все было бы гораздо проще. Мужику пушку или стилет покажешь, и он садится куда прикажешь как миленький, ибо правильно представляет себе последствия непослушания. С бабами все по-другому. Они могут выкинуть любой фокус, заорать например, а уж за родных деток готовы с живого похитителя шкуру содрать. Непредсказуемые представители млекопитающих. Вадим никогда не относил их к роду "человек разумный".

- Так, братва, план меняется. Этот козел, видимо, вчера так перебрал, что жена пожалела, сама детей повела. Вы двое берете на себя бабу, я девчонку. Только без увечий. Аккуратно. Один зажал рот, другой держит ноги. Смотрите только шею не сверните. А то будет, как в прошлый раз...

- Я думал, он в обморок рехнулся, - забубнил амбал на заднем сиденье.

- "Думал"... Ты на грабли свои посмотри. Кто ж так рот зажимает, что шея хрустит. Будешь держать ноги.

- Лады. Ноги так ноги. Станок у нее вроде в порядке.

Но никого за ноги держать не пришлось. Девочка вышла одна. Им крупно повезло, ведь случись еще один прокол, и у Вадима не только карьера оказалась бы под угрозой. Что делают с неудачниками исполнителями, старший группы знал не понаслышке. Сам отвозил одного такого же в лес - превратить человека в "подснежник". И всего-то человек впопыхах не сделал контрольный выстрел, а может, свидетели помешали. Теперь его подопечный второй год валялся в хорошо оплачиваемой родственниками коме и все равно не мог давать показания, однако исполнителя решено было убрать.

Сегодняшнее дело относилось к разряду пустячных, и все же в Уголовном кодексе России каралось почти наравне с убийством. Можно было загреметь на всю катушку. Потому Вадим приказал подручным взять маски.

Они натянули черные вязаные капюшоны с прорезями для глаз, и машина медленно тронулась вдоль тротуара, поравнялась с Сашей. Двое одним броском оказались рядом с девочкой, и один из них ловким движением набросил ей на голову бархатный мешок и зажал рот, второй перехватил поперек тела и втиснул в машину. Вся операция не заняла и пяти секунд. Даже бабушки, сидевшие через дорогу у своего подъезда, ничего не успели сообразить, а когда сообразили и первая открыла беззубый рот, автомобиль похитителей уже сворачивал за угол.

- Притормози, не так быстро. Следи за светофорами, не хватало еще на ДПС нарваться, - приказал Вадим.

"Рено" сбавил скорость и поплелся в ряду других машин.

- Пригни ей голову, не мешок картошки перевозишь, ее в салоне видно, вновь скомандовал Вадим.

Амбал пригнул бархатный мешок к коленям. Кофточка сзади выбилась у Саши из юбки, и амбал покосился на розовую полоску трусиков.

- Чего скалишься, чтоб ни один волос с ее головы не упал. Приказ.

- С головы не упадет, - хохотнул амбал.

- Я серьезно сказал, если что случится, сам себе метр на два и полтора в глубину выроешь.

- Ясно, командир.

Только сейчас Саша поняла, что произошло. От ужаса ее начало подташнивать. Она не вслушивалась в то, о чем говорили мужские голоса. Она сжала коленки, и у нее свело скулы. Слез не было. Был только страх. Еще она вспомнила папу и маму и представила, как им сообщат, что она пропала. Это было невыносимо.

Везли недолго. Впрочем, Саша сейчас была вне времени и пространства. Девочка не считала повороты, не определяла, налево или направо свернули. Она не смогла бы сейчас вспомнить даже таблицу умножения.

"Рено" зарулил между строящимся домом и глухим забором. В заборе была устроена железная калитка с глазком, а на козырьке телекамера. Сейчас телекамеру отключили и на пульте охраны фирмы один монитор не работал. Рядовым охранникам объяснили - профилактика. На самом деле Кулагин хотел, чтобы о происходящем знали как можно меньше людей. С этой же целью двоих наружных охранников срочно вызвали в офис и поручили вынести холодильник на задний двор, якобы на выброс. Один из молодцов удивился: с утра холодильник вполне исправно морозил, он сам брал из него молоко. У богатых свои причуды, решил он, с жиру бесятся, захотели новый, - значит, будет новый. С кем бы поговорить, чтобы разрешили взять его себе домой. Домашний он отправит на дачу.

Девочку провели по заднему двору, потом через неприметную дверь в здание и по железной лестнице - в подвал. Это был не обычный подвал жилого дома. Вернее, раньше он, может быть, и был обычным подвалом, с вечно текущими трубами, скудным освещением и крысами. Но теперь стены здесь обшили вагонкой, развесили недорогие, но изящные плафоны, а закутки разгородили и навесили замки. Мягкие стулья б/у, которые стащили сюда, когда заменили старую офисную мебель на новую в стиле модерн, превратили помещение во вполне пригодное для содержания девочки место.

Масок похитители не снимали, но бархатный мешок с головы Александры исчез. Ее усадили на стул. Слева холодильник, прямо стол. Ни наручников, ни цепей. Под ногами пушистый ковер.

- Сиди здесь тихо, как мышка-норушка. Продукты, вода в холодильнике, ведро у двери. Если будешь себя хорошо вести, сегодня же к вечеру обнимешь своих карликов.

Саша узнала голос старшего, который все время отдавал приказы. Потом, если будет надо, она сможет отличить его. У нее абсолютный слух. Йе зря отдали в музыкальную школу.

Саша открыла холодильник и достала бутылку минералки. Налила в пластиковый стакан и сделала глоток. Минералка была нестерпимо горькой, и только тут Саша поняла, что плачет. Когда плачешь, вода, даже сладкая, всегда кажется горькой.

Пока дети занимались музыкой, Антонина сходила в ближайший магазин за минералкой и вернулась. Она пила воду и ощущала ее горечь. Так бывает, если накануне переберешь.

После сольфеджио она забрала близняшек и повела их в Калачковекий. Вот и дом. Антонина оставила девочек во дворе у песочницы, поднялась к себе и прилегла. Ее тут же сморил тяжелый и нервный сон. Во сне она вздрагивала, как зверек, которому снится либо охота, либо опасность.

Разбудил ее долгий звонок в дверь. Она мельком взглянула в зеркало, одним движением пригладила жесткие, непокорные волосы и двинулась открывать, недоумевая, кто бы это мог быть... На пороге стоял Агеев.

- Где Александра? - спросил он нетерпеливо. - Ваши девочки во дворе, а Сашеньки нет.

- Как это?

- Вы ее во дворе оставили? Она всегда заходит домой.

- Учительница Сашина заболела. Урока не было. Саша попросилась домой, не сидеть же полтора часа и ждать моих. Здесь всего квартал. Должна быть дома. - Говоря это, Антонина начала осознавать, что случилось, и занервничала.

- Огромное вам спасибо. Сергей так бы не поступил. Вы разве газет не читаете?! Кругом маньяки, убийцы, насильники... - Вячеслав оглядел соседку с ног до головы, заметил растрепанную прическу и махнул рукой. - Вот где она? Кто мне ответит?

- Не знаю, - растерялась жена Ватсона, и было непонятно: не знает она, где Саша или кто ответит...

Маленький человек в сильном волнении и горе скатился вниз на коротких ножках с быстротой, сильно удивившей Антонину. Она не представляла, что карлики могут так быстро бегать по ступенькам.

А Вячеслав уже барабанил во все попадавшиеся на пути двери. Очень скоро в вестибюле собрались все, кто был на этот момент в доме: Леха, Земфира, Софочка, Ребров, Краузе. Запахнув халат и причесавшись, спустилась и Антонина, чувствуя, что сейчас ее либо разорвут на части, либо в суете совсем аабудут. Виски ломило.

Ее ждали.

- Рассказывайте все по порядку, - распорядился Ребров.

- Она же всегда из школы домой. Ноты положить, нам показаться, бормотал маленький человек.

- Вез пятнадцати десять мы вышли...

- Без двадцати, - поправил Агеев.

- Это несущественно, - избрала неправильную тактику Антонина.

- Сейчас все существенно. Вы не заметили, кто-нибудь шел за вами? Может быть, ехал?

- Нет. Девочки шалили. Без трех минут мы были на месте, а в десять уборщица сказала, что Лидия Максимовна больна и урока у Сашеньки не будет. Саша не захотела ждать полтора часа, пока мои девочки занимаются, и я ее отпустила... Дура.

- Это уж точно.

- Сейчас не время для взаимных оскорблений, - пресек беспорядок, грозивший вылиться в скандал, начальник штаба. - Скажите, Тоня, у музыкальной школы вы никого не заметили? Автомобиль?..

- Кажется... Да, там стоял автомобиль.

- Марка, цвет... Кто был в салоне и сколько?

- Не помню.

Антонина села на ступеньки и тихо заплакала.

- Может, Саша к подружке завернула? А что, дело молодое. Играют там с Барби, - натянуто улыбнулся Леха.

- Она уже невеста. Какие Барби? - сказал Краузе.

Внезапно все осознали, что и с их детьми, внуками, с ними самими на улице может случиться что угодно. В вестибюле повисло тяжелое, гнетущее молчание.

И в тишине все вдруг услышали звонок, доносившийся из квартиры Краузе. Впопыхах старик не закрыл входную дверь. Сколько времени уже звонил телефон, никто не знал.

Краузе заторопился к себе. Соседи следом.

Семен Семенович снял трубку и долго слушал, потом резко произнес:

- Нет. Двадцать четыре.

Потом слушал две тяжелые для присутствующих минуты.

- Нет. Я сказал, двадцать четыре. И учтите, если...

На том конце раздались гудки.

"Что?" Никто не задал этого вопроса, но он осязаемо висел в воздухе.

- Это похищение, - нарушил тяжелое молчание Краузе.

Присутствующие ахнули. Кто-то еще надеялся, что все образуется. Не образовалось.

- Ты голос чей-нибудь узнал? - спросил Ребров.

-Чей?

- Агитатора... Кулагина или второго, что про балконы узнавал?

- Говорят, не подпишете ордера, пеняйте на себя. В милицию обращаться не рекомендовали. Дали на размышление восемь часов, я выторговал двадцать четыре.

Жильцы стояли в унынии.

Глава 39

Трехкомнатный люкс гостиницы "Балчуг", который занимали родственники Воронцова, выходил окнами прямо на центр. До Кремля было рукой подать. Сергей Вадимович делал приседания, завершая утреннюю зарядку. Через минуту он уже бежал на месте, стараясь стучать ногами об пол как можно тише. В соседней комнате спал племянник, и будить его рано не хотелось. У него самого шумело в голове после вчерашнего, а что говорить про племянника... Уметь пить вино это еще не значит уметь пить водку.

С зарядкой было покончено. Осталось принять душ, и можно было будить Густава...

Серж вышел на балкон. Москва уже проснулась и шумела внизу множеством машин. Воронцов вдохнул полной грудью. Наконец-то он стоит и взирает на Кремль. И почему только сейчас приехал? Давно хотел. И если бы не поступившие запросы, может быть, так бы и не собрался. Старый дурак.

Город Сергей Вадимович нашел совсем другим, нежели представлял по старым фотографиям и тем кадрам, что видел в кино и по телевидению. Правда, его предупреждали, что Москва за последний десяток лет похорошела, но изменилась, теряя лицо. Может, и так. Он уже заметил - и это его поразило - обилие надписей на английском. Словно в многочисленные забегаловки ходят в основном иностранцы. Странные все-таки эти русские, подумал Воронцов, подставляя под холодные струи душа свое жилистое и не по годам крепкое тело. Хотя почему "эти русские"? Вернее будет - странные мы, русские... И почему "странные"? Может, просто немного другие, нежели остальные европейцы. А что удивительного? Даже если отбросить влияние религии, повороты истории и прочее, один только фактор, что половина страны находится в Азии, уже накладывает отпечаток. Каждый народ по-своему странный. Взять Нидерланды. Страна с гулькин нос. И живут там почти одни голландцы. Король имеется и двухпалатный парламент. С XVI века революций нет. Казалось бы, самыми что ни на есть типичными европейцами должны быть. Куда там... Марихуаной законно балуются. Детей черных почти столько же, сколько белых, бегает. Словом, когда в их страну приезжаешь, тоже чудными кажутся...

А Дмитрий Дмитриевич совсем не похож на французскую родню, продолжал размышления Сергей Вадимович, разве что глаза и присущая всем Воронцовым вспыльчивость. Вот вчера, очень напоминал Музу, когда начал горячиться по поводу роли русских во время сражения под Верденом.

Завтрак принесли минута в минуту, как заказывали.

- Значит, сейчас позавтракаем, погуляем и будем ждать наших новых друзей.

- Как скажете, - безразлично вздохнул племянник.

- Ты что такой задумчивый? Тебя что-то волнует?

- Да нет. Просто вспомнил Софи и подумал, почему у нее такие глаза.

- Какие?

- Как будто... усталые.

- Ничего удивительного. Сколько ей? Около сорока, а живет одна. В такие годы многие женщины начинают грустить.

- Не верится, что такая женщина - и одна.

- Одна. Я заметил, как ты на нее смотрел. Вот какая тебе, племянник, жена нужна.

- С меня и Катрин достаточно. По горло сыт.

- Сравнил тоже. Катрин... Да твоя бывшая супруга только истерики закатывала да тощей задницей трясла. Готовить не научилась, родить не захотела.

- Боялась. Врачи говорили, что из-за узкого внутреннего таза роды могут быть трудными.

- Во-во. "Могут быть" - и этого достаточно. А Софья родит, и не одного. И не посмотрит, узкий таз или неузкий. И пилить тебя за поздний приход с работы не будет, и в отместку шляться по вечерам не станет. Ты же неглупый, сам думай.

Густав молча пил кофе, не зная, что ответить дяде. А тот уже вернулся мыслями к вчерашнему вечеру:

- Мне Семен Семенович вчера сказал, что французская фирма из Марселя. Давай, пока есть время, съездим в посольство и узнаем, что это за "Лажуа".

- "Лажуа", - задумчиво повторил Густав. - Мы уже больше года следим за фирмой с таким названием. Специализируется на производстве мебели и дешевых вин.

- Почему твое ведомство ими заинтересовалось?

- Незаконные сделки с недвижимостью и операции с антиквариатом.

- Выходит, лавры Арманда Хаммера покоя не дают. Хотят также здесь поживиться.

- Хаммер обирал на законных основаниях. Скупал за бесценок и объяснял, что спасает произведения искусства от варваров. Много он им сейчас вернул? А что касается марсельской фирмы, то мы можем и отсюда ко мне на работу позвонить. Необязательно ехать в посольство.

- Мне все равно там еще нужно повидать кое-кого. Это рядом с метро "Октябрьская". Семен вчера объяснил, здесь недалеко. Заодно и подземку посмотрим. К полудню вернемся...

Вернувшись из посольства, они прождали час, но Дмитрий Дмитриевич с Лехой и Софочкой так и не появились. Предположив, что произошло что-то непредвиденное, Воронцов с племянником решили отправиться в Калачковский пешком.

- Сейчас перейдем на ту сторону реки и пойдем до собора, а там свернем направо. Если что, спросим, - наметил маршрут Сергей Вадимович, покидая здание гостиницы. - Здесь говорят: язык до Киева доведет. Чай, не совсем иностранцы, дойдем.

Часы на Спасской башне пробили час дня в тот момент, когда они подошли к Кремлю. Высота стен впечатляла.

Густав посмотрел на реку, по которой в это время проплывал речной трамвай. Здесь, видимо, как и в Париже, любят речные прогулки, подумал он. Надо непременно пригласить Софи прокатиться. Он всегда и во всем уважал мнение дяди, поэтому утренний разговор из головы не выкинул...

Не замечая жары, Серж и Густав прошли вдоль стен и башен, постояли, глядя на памятник Петру, и подошли к храму.

- Твоя бабушка Муза очень переживала, когда храм взорвали, - произнес Воронцов после того, как они обошли его вокруг. - В голове не укладывается.

До Калачковского добрались быстро. Спрашивать, почему за ними не заехали, не стали - настолько их новые знакомые были чем-то расстроены. Создавалось впечатление, что про гостей просто забыли, так равнодушно их встретили. Веселые вчера, сегодня эти люди ходили словно в воду опущенные. Казалось, что им было не до иностранцев.

- Странные они, - заметил Густав после того, как Софочка едва кивнула при встрече.

- Не делай поспешных выводов. Здесь явно что-то случилось, - ответил Воронцов. - Надо обязательно с Дмитрием с глазу на глаз побеседовать.

Родственник не стал изворачиваться. Он выложил все и разразился бранью по поводу существующих порядков и бездействия властей.

- Почему тут до сих пор нет полиции? - удивленно спросил Густав у Реброва как у человека военного.

Василий только безнадежно махнул рукой, но потом, поняв, что это не ответ, сказал:

- Мы не уверены, что это поможет. Девочку спасать надо, а не заявления писать. Время дорого. Нам только сутки дали.

- Как же можно в таких случаях не ставить в известность полицию? Это же киднепинг чистой воды...

Мартену никто не ответил, и ему стало ясно, что все придерживаются мнения отставного офицера.

- Да что с ними церемониться! Помощник того фирмача придет с ордерами, мы его в подвал посадим, обменяем на Сашеньку, - решительно произнес Дым Дымыч. - Око за око, зуб за зуб. Не получится - сдадим в милицию.

- Не отдадут они девочку. Видно, их здорово приперло, раз на такое пошли. А помощник этот невелика птица, да и какие у тебя доказательства, что именно они похитили девочку? - заметил Краузе.

- Правильно. Я бы за него гроша ломаного не дала, за этого бандита, вставила Вера Дмитриевна.

Судя по реакции присутствующих, мнения по этому вопросу разделились. Поднявшийся шум прекратил Ребров:

- Давайте не будем спорить, а подумаем, как спасать девочку. И делать это нужно нам самим. Сашенька, скорее всего, в их офисе. - Василий посмотрел на визитку. - Это почти рядом. Далеко увозить они ее не будут. Не с руки. Попытаемся проникнуть в офис. Вот если там ее не найдем, тогда придется посадить помощника в подвал, чтобы узнать, где ее прячут. А нет - тогда самого Кулагина похитим и обменяем на Александру.

Ребров замолчал, сообразив, что его понесло. Однако все слушали внимательно: его авторитет был непререкаем.

- Но сначала проникнем в офис, - продолжил он после небольшой паузы. Фирмачи не ожидают от нас такого хода. Значит, есть надежда на внезапность. Главное - хорошо подготовиться и не вызвать подозрений. Пока они думают, что мы покорны, Сашеньку не тронут. Поэтому будем соглашаться на все, потянем время. Сильных ребят у нас достаточно, чтобы офис захватить. Но еще нужен умный мужик, электронщик. Кулаками электронные замки не откроешь и сигнализацию не отключишь.

- Есть, - решительно заявила Галина Анатольевна. - Сева мой электронщик. Выставку систем безопасности на Брестской посещает. Он через час придет. Я его на примерку послала.

Галина Анатольевна почувствовала, как нелепо в данной ситуации звучит упоминание о примерке.

Чудеса, подумал Краузе, вот уж поистине беда раскрывает человека. Галина рекомендует Севку в качестве взломщика. С ума сойти можно. Всю жизнь тряслась над ним, как наседка над яйцом, - и на тебе. Чудеса...

Сева был послушным сыном. Точно через час он вернулся, а еще через полчаса вместе с Ребровым ушел в сторону офиса.

Глава 40

Уже больше часа Ребров и Сева ходили вокруг офиса фирмы "Кулас" в ожидании, когда вишневый "рено" выедет из из-за ограды.

Еще по дороге сюда они пришли к выводу, что лучше посетить фирму тогда, когда не будет руководителя. Нужно ждать, и они старались совмещать неприятное с полезным, изучая обстановку.

Офис находился в пяти троллейбусных остановках от их собственного дома. Район знакомый, и они, благодаря визитке, оставленной Кулагиным, фирму нашли быстро. Она занимала двухэтажное здание, в каких обычно располагаются детские сады, только у тех ограда попроще. Здесь же массивные кованые решетки, окрашенные в черный цвет, ощетинились острыми желтыми наконечниками. Напротив одного из двух входов в здание были такие же кованые калитка и ворота, автоматически управляемые из здания. Вторым входом, судя по всему, не пользовались, а над действующим установлена телевизионная камера, позволяющая видеть каждого, кто приходил или приезжал. Такие же камеры были и по углам.

Маршрут Севы и Реброва сначала проходил вдоль ограды офиса, потом за соседним домом они свернули и, обогнув его, вышли на параллельную улицу. Здесь остановились и, купив по стакану разливного "Клин-ского" пива, двинулись дальше. Шагов через сорок оказался проходной двор, и, пройдя через него, они очутились у ограды сбоку офиса, а оттуда опять вышли на улицу, с которой и был вход в здание.

Обойдя таким образом фирму вокруг, они не заметили сколько-нибудь заметной бреши в охране.

- Если и внутри такое, хреново нам придется, - невесело констатировал Сева, остановившись посреди проходного двора и что-то записывая в блокнот.

- Что-нибудь не так? - спросил Ребров, хотя не нужно быть специалистом, чтобы понять всю сложность в осуществлении задуманного.

- Для них все так, а для нас плохо, - закончив записывать, сообщил Сева. - Камеры фирмы "Байт Эрг", называются "Сигара", год назад лучшими на одной из выставок были. Не знаю, что ты видел в перископ своей лодки, но эти показывают в трех плоскостях.

- А они часто ломаются?

- Эти практически не ломаются, - поняв мысль Реброва, ответил специалист и пропел: - Ни мороз мне не страшен, ни жара... Словом, видел, какой у них козырек?

- Не обратил внимания.

- Когда будем проходить, посмотри, но поверь на слово - отличный козырек.

- Верю... Пошли, - ответил капитан, но они не сделали и десяти шагов, как Ребров скомандовал: - Быстрее...

Со стороны улицы во двор, где они стояли, въезжал вишневый "рено", за рулем которого сидел хозяин фирмы.

- Твой знакомый? - спросил Сева, как только машина проехала мимо.

- Кулагин, Анатолий Степанович.

- Думаешь, узнал?

- Вряд ли, я тогда в форме был. А там кто знает,..

- И чего его во двор понесло?

- Улица с односторонним движением, а ему в центр надо... Значит, действуем как договорились? Уже через пару минут Ребров и Сева стояли около калитки, и Васнщий нажал кнопку переговорного устройства.

- Вам кого? - спросил суровый мужской голос и, выслушав посетителя, ответил, что директор только что отъехал.

- Тогда заместителя.

- Господин Марчук тоже в отъезде. "Марчук, - невольно усмехнулся про себя Ребров, - так вот оно что1"

- С кем бы мы могли переговорить? Мы из строения No 2.

Калитка открылась. В вестибюле им путь преградила прозрачная стена из пуленепробиваемого стекла. Посреди нее находилась шлюзовая кабина, через которую их попросил пройти сидящий по другую сторону охранник. Потом, записав фамилии в журнал, предложил подняться на второй этаж в приемную.

Секретарша объяснила, куда идти дальше.

- Ну как? - негромко спросил в коридоре Ребров, глазами показывая на стоящие в углах датчики.

- Это противопожарные, - ответил Сева и потащил капитана в туалет. "Клинское" светлое... В сортире тоже висела камера слежения. В указанном кабинете, куда направила их секретарша, никого не было, и Сева, быстро осмотрев оконную раму, вернулся к двери. Время шло, никто не появлялся.

- Пойдем отсюда, мне уже все ясно, - сказал Сева, и они снова оказались в приемной.

Секретарша искренне извинялась и просила подождать, но посетители, сославшись на занятость, ретировались...

- И что тебе ясно? - поинтересовался Ребров, когда они оказались на улице и Сева закончил свои записи.

- Вот уточню дома кое-что, тогда скажу, а предварительно могу сообщить, что денег на охрану они не жалеют. Иные банки такого не имеют...

...Ребров только-только перешагнул порог своей квартиры, как раздался звонок и в дверях появился Густав Мартен.

Он и дядя с нетерпением ждали возвращения разведчиков в квартире Дым Дымыча. Француз не понимал и не оправдывал самодеятельности, но искренне волновался за них. Теперь, обрадовавшись их возвращению, стоял на пороге, грея в руках две бутылки "Гжелки". Наскоро организовав закуску, гость и хозяин приступили к трапезе, обсуждая визит в кула-гинский офис. Они уже выпили почти половину бутылки, как пришел Сева. От спиртного он решительно отказался, но приглашение закусить принял. Разговор пошел о предстоящей операции.

- Ни о каком штурме здания не может быть и речи, - высказался электронщик. - Кругом датчики, и стоит одному из них сработать, как через пять минут прибудет наряд милиции. В вестибюле от несанкционированного проникновения офис защищен системой фирмы "Футура". Ваши соотечественники, господин Мартен, не оставили нам ни единого шанса.

- В этом вы правы, я знаю, о чем вы говорите, - ответил француз, довольно улыбаясь. - Мне по роду занятий нередко приходилось сталкиваться с этой системой. Никаких сбоев.

- Милицию они едва ли потревожат, а своих мордоворотов точно пришлют, и в количестве немереном, - сказал Ребров.

- Двери и окна защищены датчиками, - продолжал Сева. - Все, кроме окон в туалете. К тому же окна покрыты непробиваемой пленкой. Но самое главное - в кабинетах стоит инфракрасный детектор движения МС-760Т. Так что если в комнате появляется предмет весом свыше одиннадцати килограммов, он сработает. У нас все, даже Агеевы, весят гораздо больше. Классный прибор, равномерная чувствительность по всем направлениям, тридцать три зоны обнаружения.

- Это много или мало? - обреченно уточнил Ребров.

- Больше чем достаточно, - вместо Севы ответил Мартен. - Зря вы, друзья, это все затеваете. Неужели нельзя обратиться в полицию? За такое тонкое дело должны браться профессионалы. Поверьте мне.

- Густав, здесь не Франция, понимаете? - возразил Ребров.

- Профессионалы везде профессионалы, так же как и дилетанты... Это только мой совет, а там поступайте как знаете.

- Должен же быть какой-то выход. Измаил и тот взяли.

- Но он не был напичкан датчиками, - засмеялся Густав. - Однако мы не учли одно обстоятельство: такие приборы не работают, когда в помещении кто-нибудь находится.

Ребров с Севой понимающе переглянулись, а Мартен продолжал:

- Достаточно будет найти помещение, где не работает датчик. Как я понял, таких комнат немного. Но, как показывает опыт, чем лучше охранная сигнализация, тем ленивее охранники. - Француз засмеялся, довольный сделанным выводом.

- Значит, можно попробовать. - Ребров приободрился.

- Но для этого как минимум необходимо оказаться в помещении, - вставил Сева.

- Как минимум, - снова засмеялся француз. - Следует подумать, как это сделать. Расскажите-ка подробно, что вы видели...

Когда Сева и Ребров закончили обзор, вторая бутылка была аккуратно поставлена под стол.

- Хорошо... Это уже очень хорошо, - заметил Густав.

В этот момент он думал не о предстоящей операции. Здесь все было для него ясно - стояла конкретная, пусть и сложная, задача. Сколько их было на его веку, таких сложных задач. И ничего, решали. Его беспокоило другое. Не мог же он, житель другой страны, участвовать в авантюре.

Но и не участвовать не мог... Люди, так радушно принявшие его, оказались в беде. А он, полицейский, чей долг бороться со злом, отказывается помочь им. Тем более профессионал, а здесь дилетанты берутся за такое рискованное дело. Берутся без серьезной подготовки, которую и провести-то не знают как. Берутся, чтобы вырвать девочку из рук негодяев. Что подумают о нем эти люди? Что подумает о нем Софи? Француз, офицер, мужчина в конце концов - и трус. Опять прав дядя: отстранившись от этого дела, он потом не простит себе этого. Тем более, не дай бог, если с кем-нибудь что случится. Да к тому же фирма "Лажуа", как подтвердил полученный факс, имела сомнительную репутацию. И вот теперь эта марсель-ская фирма будет ловить здесь рыбу в мутной воде, прикрываясь производством мебели...

- Le vin est tire, il faut Ie boire',( Вино в бокалах, пора его выпить (фр.). ) - решительно махнув рукой, произнес Мартен. Ребров и Сева переглянулись.

- Взявшись за гуж, не говори, что несильный. Так у вас говорят? перевел Густав только что сказанное.

- Почти так, только не "несильный", а не дюж, - поправил Сева нетвердым голосом.

В конце первой бутылки он все-таки рискнул составить Реброву и Мартену компанию. Нельзя же было обижать собравшихся. А мама?.. Бог с ней, с мамой, да и при чем тут вообще женщины, когда он занят настоящим мужским делом.

- Хорошо... Это очень хорошо, - повторил француз. - Василий, дайте лист бумаги и карандаш. Попробуйте все, о чем рассказывали, нарисовать.

Вскоре на одном листе появился чертеж территории офиса фирмы, а на другом - здания. Оставалось определить примерные размеры, нанести места установки охранных устройств и приступить к выработке плана действий. В этом Севин блокнот, в котором он ухитрился записать все вплоть до длины забора, очень помог. И хотя все расстояния указывались в шагах, общая картина вырисовывалась вполне отчетливо.

- Он хорошо выполнил свои обязанности, - похвалил Севу Мартен. - Теперь можно подумать, как выручить девочку.

- Молодец, Севка, - искренне поддержал француза Ребров и достал еще одну бутылку. - Не ожидал. Честное слово, восхищен.

- Это же уже третья, - с опаской покосился Мартен.

- Густав, у нас не принято считать бутылки, пока не закончилась встреча. Завтра станешь считать, а сейчас будем пить и работать... Итак, со стороны улицы проникнуть на территорию невозможно: слишком улица оживленная и место открытое. С противоположной стороны жилой дом - наверняка кто-нибудь заметит и, чего доброго, позвонит в милицию. - Ребров делал отметки карандашом на плане. - Остаются эти две стороны. С проходного двора опасно, на то он и проходной, - народ то и дело шляется. А вот с этой стороны глухая стена соседнего дома, на которой есть лестница на чердак. Внизу она забита досками, чтоб не лазили, но, думаю, для Агеева это семечки. Дом на капремонте.

Ребров замолчал, вспомнив об Агееве. Выходило, зря его не взяли с собой. А ведь Василий сначала хотел привлечь маленького человека: страшно на мужика смотреть было. В экстремальных ситуациях нет ничего хуже бездействия, Ребров это не раз испытал на себе, за время службы. Потом подумал и не решился: очень уж приметная личность - карлик.

- Агеев - это... - Француз замялся, подыскивая нужное слово, а затем показал рукой примерный рост циркача: - Le nain.

- Да, ле нэн, - подтвердил Ребров и продолжил: - Так вот, он забирается по лестнице, перепрыгивает на дерево. Это самое трудное. Дерево хотя и большое, но над зданием ветки тонкие. Так вот, с дерева он спускается по веткам на крышу. Дальше по веревке в туалет и так далее...

- А как же остальные? - спросил Сева и не без гордости добавил: - Без меня там никому делать нечего...

- Кто говорит - без тебя? - чуть заметно улыбнулся Ребров. - Тебя и меня Вячеслав за собой на той же веревке потащит.

- Думаешь, у него сил хватит?

- Думаю, да. Если мы, конечно, как говно, на веревочке болтаться не будем. Считаю, только таким образом можно попасть в здание.

- Я тоже думаю, что это лучший вариант, - согласился с Ребровым Мартен. - А вы, Сева, что скажете?

- Я полностью согласен.

- Вот и хорошо. Но завтра днем мы с 1е nain и его женой сходим на рекогносцировку.

- Теперь о действиях в здании. Как я понимаю, сейчас мы ничего по этому поводу сказать не можем. Будем действовать по обстановке. Здесь уж. Севка, на тебя вся надежда.

- Я понимаю. Только утром, к сожалению, не смогу с вами поехать, вы уж как-нибудь без меня обойдитесь. Мне нужно смотаться к приятелю на консультацию, взять у него кое-что.

- Тогда будем считать, что обо всем договорились, - хотел было подвести итог Ребров, но француз не дал.

- Все это хорошо, но мало, - сказал он. - Надо, чтобы кто-то пришел туда и отвлек, внимание охраны. Это будем я и Софи... На том и порешили.

Глава 41

На этот раз их было четверо: Ребров, Мартен и супруги Агеевы.

Просились Гороховы. По возрасту они вроде бы подходили, но Ребров побоялся: вдруг придется делать что-то такое, что претит их религиозным установкам. Поэтому от Гороховых избавились, сказав, что дома останутся одни пожилые и в случае повторного нападения некому будет организовать оборону.

Четверка не спеша обошла два раза вокруг офиса и уселась на лавочке в глубине проходного двора, рассматривая здание.

- Я полностью согласен с вами, - начал разговор француз, разложив перед собой нарисованный накануне план территории, прилегающей к офису. Незамеченными проникнуть туда можно только с крыши, так как весь двор у них на мониторах. На крышу, раз мы не умеем летать, пробраться можно только по дереву.

- Ничего не выйдет, - возразил Агеев.

- Это почему же? - спросил Ребров.

- Потому что дерево стоит слишком далеко от лестницы и еще дальше от здания. К тому же оно старое, ветки не выдержат даже Лену, - объяснил циркач и, словно извиняясь, добавил: - Это только кажется, что близко. Но даже если на концы веток прыгнешь, все равно на земле окажешься.

Вячеслав привлек к себе жену, из глаз которой вот-вот грозили политься слезы. У нее, как и у всех присутствующих, не выходила из головы мысль, что 24 часа, отведенные им похитителями, заканчивались. И если для других это был конец срока, то для нee мужем - рубеж, за которым жизнь не имела смысла.

Смотреть на эту несчастную пару не хватало никаких сил.

- Может, все-таки через главный вход попытаться? Отберем крепких ребят и внезапно нагрянем. Отключим сигнализацию - и милиция побоку, - предложил от безысходности Ребров. - Хотя как ее отключишь, если на территорию незамеченным не попадешь? Это нужно сначала камеры отключить, а как только их вырубишь мониторы погаснут. Тогда они сами милицию вызовут.'Черт знает что. Тупик какой-то.

- Через главный не пройдем, раз там стоит такая система. В вестибюль, возможно, и прорвемся, но стекло не пробьем, - авторитетно заявил Мартен. Окна тоже непробиваемые. Остается все та же крыша.

Наступила пауза. Других идей не было. Теперь все волей-неволей посматривали на французского полицейского, понимая, что если не он, то никто не найдет способ освободить девочку.

Густав молчал, догадываясь, чего от него ждут, но был убежден, что попасть в здание невозможно. Во всяком случае, сделать это тихо.

- Что же мы имеем? - прервал молчание Ребров. - Главный вход и крыша. Первое отпадает, остается крыша... Нужно перейти туда с лестницы, а потом по веревке спуститься до окна туалета. Вон оно открыто. По дереву нельзя, а летать мы не умеем...

- Можно перейти на крышу по силовому кабелю, - подала голос Елена и твердо добавила: - Я пройду.

Действительно, от здания, стоящего на капремонте, к офису тянулся силовой кабель на уровне третьего этажа.

- Лена, ты с ума сошла! Без тренировок... - Вячеслав определил на глаз высоту крыши. - Ты же знаешь, в нашем деле надо быть очень точным. Здесь ничего нельзя делать приблизительно. К тому же ты всю ночь не спала.

- До кабеля еще надо добраться, стена глухая, - вставил Ребров.

- Я пройду, - упрямо повторила циркачка. - Остальные могут по канату, который я втяну с собой. До кабеля меня подбросите доской, я же верхняя в номере сколько лет... Ну же, мужики вы или не мужики.

Все считали себя мужиками.

- Я перехожу по кабелю вместе с концом каната. Закрепляю его, и остальные перебираются по нему ко мне. Потом вниз до фрамуги - и все в сортире.

Елена говорила так уверенно, что никто уже не сомневался в успехе. Каждому теперь было ясно, что только так, и никак иначе, они вечером проникнут в офис и освободят дочку этой крошечной женщины.

- Раз Елена убеждена в успехе, не будем спорить с профессионалом. Только прошу все продумать до мелочей, - сказал Мартен.

В проходном дворе раздались осторожные шаги. Все насторожились. Неужели у них еще и внешний обход существует? Тогда труба, мелькнуло у Мартена, а Ребров изготовился, чтобы завалить охранника, но не успел - голос Горохова тихо позвал его по имени.

- Что вы здесь делаете? Кто разрешил?

- Думаешь, один такой умный? Наши все уже подписали, но Сашу отдадут только завтра. После того как французы дом посмотрят. Не кипятись, нападения уже не будет, а мы тоже на что-нибудь сгодимся.

В словах Горохова был смысл, и Ребров успокоился.

- Пусть остаются. - Агеев подвинул чету Гороховых ближе к свету. Весишь сколько?

- Чего? - не понял Слава.

- Вес какой у тебя и жены?

- Семьдесят пять, у нее не знаю.

- Восемьдесят четыре... Я в бане была, взвешивалась, - ответила Оксана.

- Все на стройку. Ищите брус.

Заговорщики-освободители обогнули пустой дом, отодрали доску на двери и, проникнув внутрь, разошлись по помещениям. В одном из них нашлось то, что нужно. Здесь были вскрыты полы и обнажилось старое потолочное перекрытие. Оно-то и держалось на брусе. Кое-где его демонтировали и свалили на лестничной площадке до вывоза.

- Подойдет, - ощупал материал Агеев. - Несите. И нужно взять кирпичи.

Истекал срок ультиматума. Точно в назначенное время во дворе появились люди с фирмы. Когда Владимир с двумя охранниками вошел в дом, вестибюль был пуст. Помощник Кулагина начал с первой квартиры.

Звонок пронзительно зазвенел, и дверь открылась. Оставив ребят на лестнице, Владимир зашел в квартиру, где и застал Краузе с Дым Дымычем.

- Ну что, аксакалы, - обратился к ним гость, доставая пачку ордеров, надумали подписывать?

- Слушай, как тебя там? - спросил Семен Семенович.

- Владимир.

- Так вот, Владимир. Приходи завтра.

- Как бы не так. У нас уговор, через 24 часа или...

- Если желаешь, чтобы и я подписал, сделай как он просит, - заявил Дым Дымыч. - Нам надо подумать, где свой век доживать. Соседям тоже нелегко на что-то решиться. Хочешь не хочешь, а дай еще сутки нам всем подумать.

- Ну вы даете, старики, у нас иностранцы сидят, а вы их в дом не пускаете. Неправильно это.

- Да кто не пускает, пусть хоть завтра приезжают и смотрят. Но мы все решили, что думаем еще сутки. Так что можешь по квартирам не ходить. Но если что с девочкой случится...

- Ну вы меня достали...

Володя достал сотовый и набрал номер.

- Куда это он? - с тревогой спросил Воронцов.

- А мужикам! Девочка аппетитная, боюсь, не удержатся ребята еще сутки, - холодно проинформировал помощник Кулагина.

У стариков были точные инструкции: если не удастся потянуть время, подписывать все. По сути дела, в случае неудачи им так и так придется переезжать. Не оставлять же Сашеньку в руках бандюков.

И они подписали...

Операция началась, когда окончательно стемнело. Окна офиса не светились, за исключением одного на втором этаже в другом конце здания. Два окна, судя по размерам в туалетных комнатах, были чуть приоткрыты. Видимо, охрана не делала еще ночного обхода.

Поместив брус серединой на подставку из кирпичей, Вячеслав осмотрел инженерное сооружение, прикинул, что к чему. Отошел. Поглядел издали. Отцентровал. Заставил Оксану и Вячеслава раз десять спрыгнуть на асфальт, добиваясь одновременности касания земли, и наконец удовлетворился. От синхронности этих троих зависел исход операции, с тем только отличием, что Елене предстояло еще взмыть на высоту третьего этажа, уцепиться за силовой кабель, вскарабкаться на него, а потом пройти до крыши. Там закрепить канат. Другой спустить вдоль стены офиса до фрамуги сортира...

Гороховы встали на лавку.

Елена - на другой конец бруса.

Супруги Гороховы разом выдохнули.

Три-четыре...

И Елена маленькой свечкой взмыла вверх.

Если бы Гороховы чуть-чуть ошиблись, такой же свечой могла упасть на асфальт дорожки.

Ловко перебирая маленькими ножками и держась то за одну, то за другую ветку растущего рядом дерева, Елена быстро пошла к крыше офиса. Ветки закончились, когда до трубы осталось метров семь-восемь. Циркачка остановилась, собираясь перед последним броском. Силовой кабель подрагивал под ногами с угрожающей амплитудой. Подождав, когда волнение успокоится, Елена с той же решимостью, что и вначале, шагнула и пробежала оставшиеся метры.

Передохнув не больше минуты, она закрепила конец каната и стала с тревогой наблюдать за неумелыми движениями Реброва. Тот висел на канате, медленно продвигаясь к ней. Наконец он был рядом.

Василий отстегнул карабин страховочного пояса, снял Севин рюкзак и сел на крышу. Потом, немного отдышавшись, признался: "Вот уж не думал, что это так трудно. Ну и работка у вас".

Ничего не ответив, Елена смотрела теперь на Севу, который остановился почти посреди пути. Видимо, резво начав движение, не рассчитал силы и теперь болтался над землей мешком с отрубями. Но вот он вновь заработал руками и присоединился к Реброву и Елене.

Последним быстро взобрался на крышу Агеев. Отдыхать времени не было, так как в любую минуту их могли заметить.

Они спустились в туалет второго этажа. Здесь можно было перевести дух.

В эти минуты, согласно плану. Мартен с Софочкой появились перед воротами офиса. Ужинавшие охранники были немало удивлены, когда услышали женский голос из динамика переговорного устройства.

- Нам нужен господин Дюбуа, глава французской стороны, - произнесла Софочка, пытаясь скрыть волнение.

Фамилию француза она отлично запомнила, когда услышала ее через закрытую дверь подъезда при первой попытке вторжения.

- Французов сейчас нет в здании. Приходите завтра.

-Помогите нам соединиться с ними. Господин Мартен только что приехал из Франции. Я даже не знаю, какую гостиницу ему заказали...

- Войдите, - донеслось после непродолжительного молчания, и калитка медленно отворилась.

Густав с Софочкой подходили к крыльцу, когда открылась входная дверь. Они оказались в вестибюле здания, и дверь тотчас же захлопнулась. Отступать теперь поздно. Только вперед.

Густав разглядывал охранников за прозрачной перегородкой.

- Je m'appele Gustav Marten. Laissez-moi en-trer! - произнес он, показывая раскрытый паспорт. - Voici mon passeport.

- Меня зовут Густав Мартен. Пропустите меня. Вот мой паспорт, перевела Софочка.

Охранники переглянулись, шлюзовая кабина открылась. Первым прошел через нее француз, а затем его переводчица. После этого были осмотрены все металлические предметы, которые были в дипломате иностранца и в сумочке женщины.

- Господин Мартен ездит поездом, - переводила Софочка. - Поэтому он не прилетел вместе со всеми.

- Много пропустил, - ухмыльнулся охранник, из обрывков разговоров начальства прикинувший "культурную программу", которой потчевали мар-сельцев в Архангельском.

Гостям предложили чаю, пока кто-нибудь из сотрудников свяжется с хозяином. Те с удовольствием согласились и молча пили, прислушиваясь к каждому шороху и краем глаза наблюдая за мониторами. Пока все было тихо...

Сева и Ребров, осторожно ступая по ковровым дорожкам, неслышно спустились на первый этаж. Пожалуй, самым опасным местом была освещенная лестничная площадка первого этажа. Мужчины прошли здесь, отлично слыша переговоры Софы и Мартена с охранниками.

Они спустились в подвал, где между железными шкафами увидели две обитые железом двери. С сигнализацией Сева справился сравнительно быстро. Оставался цифровой набор. Здесь пригодилось устройство, позаимствованное у Совиного приятеля. Но в комнате ничего, кроме стеллажей и наваленных на них хозяйственных принадлежностей, не оказалось. Единственным полезным предметом был лом, с помощью которого открыли вторую дверь. Внутри на маленькой кушетке спала Сашенька.

Перед ней стоял телевизор, рядом на столике лежала начатая гроздь бананов и бутылка пепси. Взяв на руки девочку, Ребров двинулся следом за Севой. Саша не проснулась. Возможно, чтобы избежать хлопот, ей подмешали снотворное. Обратный путь тоже прошел удачно. Только однажды пришлось поволноваться, когда из комнаты в конце коридора вышел Марчук. К счастью, он спустился вниз подругой лестнице.

На Александре застегнули пояс с лонжей, открыли окно и подали знак Агеевым.

Девочка пробудилась, только когда очутилась на крыше. Увидев мать, она расплакалась. Как не заплакать, просидев около полутора суток в подвале. Пятнадцать лет - это тот возраст, когда уже кое-что знаешь о жизни. Каждую минуту Саша ждала появления своих похитителей. В голове проносились картины одна страшней другой. Однако к ней заходил всегда один и тот же мужчина, который ничего плохого ей не делал, а, наоборот, как ей показалось, смотрел на нее с участием.

- Ребята, не могу я отсюда так просто уйти, - вдруг заявил Ребров, когда девочка была уже в руках отца. - Помните мужика в коридоре? Марчук, сволочь. Он здесь заместитель хозяина.

- И знает тебя.

- Не только знает, обещал сюда устроить.

- Может, вернуться и поджечь его комнату? - предложил Сева и, порывшись в рюкзаке, достал какую-то коробочку. - Мы уйдем, а это само заторится.

- Я думаю, нужно попытаться войти к нему в кабинет и сделать что-нибудь такое, чтобы ему лично мало не показалось, - согласился Ребров.

В вестибюле, за непробиваемым стеклом. Софа и Мартен чувствовали себя отлично. Еще не допив чай, Густав предложил охранникам распить бутылку коньяка, объяснив через переводчицу, что увозить ее с собой он не собирается.

После первой же рюмки дорогого коньяка тепло разлилось по членам и жизнь стала веселее.

- Может, Марчука пригласить? Что он там, бедный, в серверной сидит, предложил охранник своему коллеге.

- Не знаю, бутылка-то не наша. Софочка вполголоса переговаривалась с французом.

- Господин Мартен говорит, что это очень хорошо, - сказала девушка. - Я ему рассказала о ваших сомнениях. Зовите.

Марчук не заставил себя долго ждать. Ему давно Уже надоело сидеть за компьютером и, не вникая в суть, разгребать секретную информацию, связанную с финансовой деятельностью фирмы. И вдруг приглашение посидеть в компании с неглупым человеком, да еще за рюмкой прекрасного коньяка. Видно халява уже прочно вошла в привычку.

Сева заканчивал возиться с дверью, из которой вышел Марчук. Он опоясал ее замки и датчики сетью проводов, то и дело подключаемых к мигающему прибору. Ребров стоял рядом, готовый выполнить любое поручение электронщика. Наконец Сева осторожно открыл дверь и вместе с Ребровым вошел в комнату.

- Да это же их серверная! Если повезет, будем знать про них все, воскликнул Сева.

Быстро окинув глазами комнату, он устремился к шкафу со стеклянными дверцами, за которыми стояла железная коробка сервера с названием "Proliant 1500".

- Слава богу, полуторатысячный, - с облегчением вздохнул Сева. - Если бы оказался две пятьсот, нечего было бы даже лезть в него -все равно не прочитать. Фирма "Компак", гарантия качества.

В течение следующих пяти минут сервер был вскрыт и винчестер с базой данных аккуратно уложен в коробку с инструментами.

- Все, теперь домой, - гордо произнес Сева.

- И это все? - возмутился Ребров. Он готов был здесь все ломать и крушить.

- База данных. Этого больше чем достаточно, чтобы прижать любого руководителя фирмы с какими хочешь связями.

Обратно перебрались быстро. Последним с ловкостью обезьяны заскользил вниз Агеев, ждавший их на крыше. Понимая, как рискуют из-за его дочери другие, он не мог уйти.

Ребров стал вспоминать, все ли улики уничтожены. Останется только канат, но он не имеет ни имени, ни фамилии и уж точно ничего никому не скажет.

Настало время уходить.

Прерывистый гудок Лехиного "лексуса" просигналил отход.

Густав и Софочка демонстративно посмотрели на часы, намекая хозяевам, что пора уже что-то делать. Да и те понимали состояние гостей. Чай выпит, коньяк тоже, а соединиться с Кулагиным все не удавалось. Марчук про гостиницу ничего не знал, о дополнительном французе ему никто не говорил. Денег, чтобы оплатить номер, не было.

- Господин Мартен сам в состоянии оплатить номер. Отвезите нас в "Балчуг", - сказала Софочка.

Марчук обрадовался. Ему совсем не светило заниматься гостем сверх программы.

Глава 42

Анатолий Степанович сидел в кресле. Его запрокинутая голова с открытыми глазами, уставившимися в потолок, могла кого угодно повергнуть в шок. Такая поза, такая бледность и такое выражение лица больше соответствовали мертвецу.

Собственно, таковым он себя и чувствовал. Все рушилось.

И как эти козлы из Калачковского добрались до базы данных? Если всплывут все его махинации с недвижимостью, антиквариатом и многие другие незаконные операции - это конец.

Кулагин вышел из кабинета. Никого. Он брел по пустому коридору, и ему было горько: крысы бегут с корабля, обнаружив малюсенькую течь, - у него эке была внушительная пробоина. Вот и делай людям Добро, думал он, и его гулкие шаги раздавались в пустоте здания заупокойной мессой.

Какое-то механическое гудение на первом этаже привлекло внимание шефа. Он спустился. В дальнем конце коридора уборщица чистила ковер промыщ. ленным пылесосом.

За столом администратора охранник разгадывал кроссворд.

-Ну...

Охранник вскочил.

- А ты чего сидишь? Чего не сбежал?

- Не понял, Анатолий Степанович... Это мое рабочее место. Я должен быть здесь безотлучно. Напарник пошел в бистро напротив.

- Кого ж тут охранять? Все сбежали. Крысы.

- Куда сбежали? Ушли. Конец рабочего дня. - Охранник кивнул на часы, потом полистал регистрационный журнал. - Нет. В компьютерном центре информации еще двое сидят.

Кулагин вдруг рассмеялся. Он хохотал все громче и громче. Заразительней. Не поняв почему, охранник тоже захохотал. К ним присоединилась уборщица. Было похоже, что кто-то развязал мешок со смехом.

- Ко... ко..нец ра... рабо...чего дня... - начал задыхаться Кулагин.

Охранник опомнился первым, трясущимися руками налил в стакан воды и, стуча им по зубам шефа, влил глоток-другой Кулагину в рот.

- Вызови машину, - приказал Анатолий Степанович, успокоившись. Когда машина стала у дверей, велел шоферу гнать в Калачковский.

Кулагин умел проигрывать. Он давно уже усвоил, что даже из проигрыша нужно постараться извлечь как можно больше пользы. А потому, встретившись с жильцами строения No 2, не стал больше темнить, начал с признания ошибок.

Да, ошибся. Да, не учел. Да, действовал грязными методами. Но он оставляет их в покое в обмен на материалы, изъятые из офиса. Судебная тяжба никому не нужна, а друзья по цеху никогда не дадут ему утонуть, слишком со многими он связан. Если будет судебное разбирательство, он, Кулагин Анатолий Степанович, отделается легким испугом, тогда как они, жильцы, истратят на тяжбу остаток жизни.

Губерману очень хотелось зацепить этого лощеного супера в дорогом костюме, но видит око, да зуб неймет: он прекрасно сознавал правоту коммерсанта.

- Вот что, господин Кулагин, нечего тут перед нами разливаться соловьем, - решительно сказал Краузе. - Хотите иметь чистую биографию и свернуть свой бизнес легально, даем вам полгода.

Семен Семенович передал Реброву, а тот дальше по ряду пожелтевшую фотографию.

- Что это? - спросил Кулагин.

- Строение No 2 по Калачковскому переулку. Ваша фирма спонсирует реставрацию и капитальный ремонт, воссоздает первоначальный облик здания, а мы возвращаем вам вашу бухгалтерию. Никаких дополнительных условий. Капитуляция. Все бумаги от имени жильцов примет у вас господин Ребров.

- Мы имеем честь сообщить собранию, - заявил Серж Воронцов, - что берем на себя расходы по изготовлению мраморной доски на фасаде. У вас, кажется, так принято. Из каррарского мрамора.

- Вот видите, заграница вам поможет, - усмехнувшись, поглядел Ребров на Кулагина.

- А гарантии? - спросил Анатолий Степанович, получив рассрочку.

- Слово дворянина... - выдал Дмитрий Дмитриевич Воронцов, старый большевик, непримиримый борец за восстановление Советского Союза, на Дух не переносивший демократов.

Если в Канаде, в южных провинциях, к примеру, или в США высадить куст жасмина и долго и упорно поливать, наверное, что-то вырастет. Но уверяю вас, такого запаха Родины вы не получите. То ли почва у них другая, то ли бедны юмором, но не имеют асе американцы своей кухни. Имеют ирландскую, итальянскую, еврейскую, китайскую, а из американских - хот-дог. Так не понять им людей, ныне живущих в городе Москве, проблем, условий и отношений друг с другом. Не понять, почему что-то можно сделать без денег, за просто так, почему можно подобрать кошку, предварительно не обсудив это со своим адвокатом. Суждено или не суждено было сбыться этому плану, судить москвичам. Побродите в районе Остоженки Пречистенки, посетите значительно урезанную гениальными музыкантами территорию Зачатьевского монастыря. Может, и найдете хорошо отреставрированное строение No 2, в котором, вот странно, не фирма размещена, а живут люди.

Простые.

Мы с вами.