Особое приглашение

Глава 6

Во время ужина за столом было шумно – как будто они что-то праздновали. Особенно веселилась Бетти, обрадованная решением Бойда позволить Одри присоединиться к команде загонщиков. Бука, похоже, эта новость несколько озадачила, однако после короткого раздумья он объявил, что идея хорошая. Вероятнее всего, подумала Одри, его привлекло то обстоятельство, что эти несколько дней она будет ещё более недоступна для папарацци. Одри не имела понятия, приходилось ли ему всё ещё отражать атаки журналистов, поскольку в её присутствии эта тема никогда не поднималась. Но она была уверена, что весь этот переполох так быстро не уляжется.

После ужина Бук удалился с сыновьями в свой рабочий кабинет, а Бетти с сияющими глазами повернулась к Одри.

– Как, ради всего святого, тебе удалось убедить моего брата взять тебя с собой?

– Не имею ни малейшего понятия... Я думала, вопрос закрыт.

– Да, удивительно! Обычно, если Бойд принимает решение, то он его уже не меняет. Ну, как бы то ни было, я тебе очень благодарна! Здорово, что на этот раз я буду там не единственной женщиной. На четвёртый-пятый день эта чисто мужская атмосфера начинает действовать на нервы. Пойдём, подберём нам вещи. Тебе понадобится спальный мешок и рабочая одежда.

Бетти повела Одри в часть дома, где та ещё ни разу не была, – в огромную кладовую позади кухни. Там Бетти выбрала два спальника, сумку для вещей, две походные фляги и аптечку первой помощи.

– Мужчины никогда не носят с собой воду или лекарства, – пояснила она Одри. – Они утверждают, что это всё для неженок. Но нам с тобой, слава Богу, не надо доказывать, что мы самые крутые.

Они отволокли всё в спальню Бетти, и следующие десять минут обе девушки паковали в принесённую сумку немногочисленные предметы одежды и туалетные принадлежности, которые они собирались взять с собой. Сумка и спальники поедут на одном из двух грузовиков, сопровождающих загонщиков. Грузовики были, пожалуй, единственной уступкой цивилизации. В же остальном ритуал загона скота почти не изменился с 1890 года.

Будильник на столике у кровати Одри зазвенел на следующее утро в пять часов. Со стоном Одри вытянула руку, чтобы заставить его замолчать и дать себе возможность поспать ещё. И тут она вспомнила, какой сегодня день. На одну минуту мысль об участии в загоне показалась ей не такой уж привлекательной. Совсем наоборот! Однако то, что Бойд позволил ей поехать, было большой уступкой с его стороны и большой её победой. Она преодолела своё нежелание вставать, вылезла из кровати и отправилась в ванную, чтобы умыться холодной водой и почистить зубы.

Вернувшись в спальню, она натянула свои самые прочные джинсы, надела блузку с длинными рукавами, толстые носки и одолженные у Бетти сапоги. По привычке она уселась за туалетный столик, чтобы наложить макияж, и в этот момент сообразила, что ей какое-то время придётся обходиться совсем без макияжа. Она ограничилась тем, что протёрла лицо тоником и смазала губы бальзамом, затем расчесала щёткой волосы и собрала их в узел на затылке. На улице было, вероятнее всего, прохладно, поэтому она надела куртку и шляпу. Её отражение в зеркале было не особенно привлекательным, однако когда она в следующий раз переступит порог этой комнаты, то будет выглядеть ещё хуже… Она внутренне настроилась на приключение, выключила свет и вышла в коридор.

В доме стояла полнейшая тишина. Дверь в комнату Бетти была распахнута настежь, однако в самой комнате было темно и пусто, равно как и в комнате Бойда. Вряд ли было уже позднее половины шестого, однако Одри выходила, по всей видимости, одной из последних.

В столовой никого не было, из кухни не доносилось ни звука. Не могли же они уехать не позавтракав! Одри тихо вышла из дому через главный вход, пересекла веранду и завернула за угол. Домик ковбоев сиял огнями, а возле одного из пикапов столпилась куча народу. Запах кофе и ветчины висел в свежем утреннем воздухе.

Одри внезапно почувствовала себя не в своей тарелке. Она колебалась, не решаясь присоединиться к команде. Это был замкнутый мужской мир – за исключением Бетти, – а она собиралась в него вторгнуться. Женщина и к тому же чужак сомнительной пригодности. Одри была уверена, что многие ковбои были бы против её присутствия. Конечно, не в открытую. Она была здесь по приглашению Бойда, а боссу не перечат. Однако неприятие ощущалось, и Одри было нелегко с этим смириться.

От толпы отделилась фигура и направилась к ней. Это была Бетти, хотя Одри её сразу и не узнала. Бетти так здорово вписалась в круг ковбоев, как ей самой никогда не вписаться.

– Доброе утро, – сказала Бетти приветливо. – Я уж боялась, что ты пропустишь завтрак.

– Я опоздала?

– Ты пришла точно вовремя. Это мы вышли несколько раньше. Всем просто не терпится отправиться в путь. Пойдём, выпьешь кофе. Имеется также хлеб и колбаса. Советую съесть так можно больше. Следующая еда будет нескоро.

Как по сигналу, ковбои у грузовика освободили им проход. Одри казалось, что все глаза с неодобрением смотрят на неё, но на самом деле её появление было воспринято скорее равнодушно. А некоторые из ковбоев даже коснулись полей шляпы в знак приветствия.

Скит Драммонд раздавал с трейлера еду. После завтрака старый ковбой должен был вести трейлер с оборудованием и припасами в лагерь.

– Доброе утро, мэм, – радостно поприветствовал её Скит. – Кофе?

– Да, пожалуйста.

Он налил крепкой горячей жидкости в большую чашку и передал её Одри. Затем он ухватил огромный кусок белого хлеба, разломил его на две части и положил между ними толстенный кусок колбасы.

– Поешьте как следует. Еды много.

Свежий хлеб был горячим, ей почти жгло пальцы, однако салфеток на кухне, по всей видимости, не было. Никогда ещё еда не казалась Одри такой вкусной, как этот незамысловатый завтрак на свежем воздухе в первых лучах утреннего солнца. Она облокотилась на грузовик, ела и глазела по сторонам.

Большинство ковбоев уже покончило с едой и теперь проверяло сёдла и перемётные сумки своих лошадей. Говорили мало. Это вообще был немногословный народ, они никогда не тратили слов там, где можно было обойтись хмыканьем или кивком головы. Всё это были люди, которые смогли бы в одиночку провести в хижине целую зиму, имея в качестве компаньона лишь лошадь, и считать такую жизнь самой лучшей на свете.

Одри ела и при этом высматривала Бойда. Наконец она его обнаружила. Он стоял несколько в стороне и разглядывал какой-то щиток у себя в руках. Почему он не подошёл к ней, не поздоровался? Она доела, выпила остаток кофе и с благодарностью отклонила предложение Скита о добавке.

Суета вокруг загонов увеличилась, но для неё, похоже, занятий не было. Чтобы никому по возможности не мешать, она направилась у Рейнджеру и проверила упряжь.

– Я седлал его сам. Всё в полном порядке. – Голос Бойда прозвучал у неё за спиной.

Она повернулась.

– Спасибо, но я могла и сама…

– В самом деле? Я не был уверен. – Его взгляд охватил её всю, от шляпы до сапог. – Оделись вы подходяще. Мы выезжаем через десять минут. Готовы?

– Да.

– По дороге держитесь Бетти или меня. Достаточно трудно отыскать в прерии сбившегося с пути телёнка, а человека – ещё труднее.

Его тон разозлил её.

– Вы считаете меня совсем глупой? Я не собираюсь потеряться!

– Этого никто никогда не собирается. – Зажав под мышкой всё тот же щиток, он зашагал прочь.

Поскольку большинство ковбоев уже расселось по сёдлам, Одри последовала их примеру. Рейнджера занесло на пару шагов в сторону, когда он почувствовал на себе её тяжесть. В этот момент к Одри подъехала Бетти и навесила ей на луку седла флягу с водой. Затем Бетти погнала своего коня вскачь, махнув Одри, чтобы та следовала за ней:

– Нам не нужно дожидаться остальных. Лагерь номер пять я найду даже с завязанными глазами.

Над горизонтом взошло солнце. Оно то пряталось за рваными серыми облаками, то выглядывало вновь. Одри повернулась в седле и увидела, что оба трейлера, следуя по шоссе, сворачивают на восток. Другие всадники уже тоже тронулись с места. Это было потрясающее зрелище. Никто не спешил. Сегодня был ещё лёгкий день, они должны были всего лишь разбить лагерь. А завтра будет уже проверка на прочность.

Тем не менее они провели долгие часы в седле, и когда все наконец добрались до лагеря (который представлял собой лишь несколько отгороженных участков прерии), для каждого нашлась работа. Нужно было расседлать, обтереть, напоить и накормить лошадей и отвести их в загон. Когда со всем этим было покончено, часы показывали уже четыре.

Днём стало тепло, и Одри скинула куртку. Уже десять часов никто из них ничего не ел. И, видимо, им придётся пробыть без еды ещё какое-то время. Скит и трейлер с кухней ехали по объездной дороге и пока не добрались до лагеря. Но, похоже, она была единственной, кому это не нравилось. Она устало села прямо на землю и, вздыхая, попыталась игнорировать свои ноющие мышцы и пустой желудок.

Даже если остальные устали или проголодались, никто не подавал вида. Здесь, в лагере, ковбои словно пробудились к жизни. Они весело прохаживались, смеялись, рассказывали какие-то истории, отрабатывали различные трюки с лассо. Бетти отправилась на поиски Джесса. Одри слишком устала и проголодалась, чтобы двигаться. Когда она заметила, что к ней направляется Бойд, то была едва в состоянии выдавить из себя слабую улыбку.

Он присел на корточки рядом с ней.

– Совершенно не похоже на «Гринспойнт», да? – спросил он, лениво улыбаясь.

Она пожала плечами.

– Да, пожалуй…

– Вижу, что вы устали.

– Ох… слегка.

– Обманщица.

– Я привыкну.

– Да, возможно. Но в любой момент вы можете вернуться домой, если почувствуете, что больше не можете.

Одри не собиралась сдаваться.

– Такого не будет, Бойд. Почему вы не подождёте результатов моей работы, вместо того чтобы предполагать, что я непременно сломаюсь? – Она знала, что если и покинет лагерь, то только на носилках. Правда, в настоящий момент такая перспектива не казалась ей совсем уж невероятной, но она лучше умрёт, чем признается в этом Бойду.

– Я не хочу, чтобы вы заболели.

Одри интуитивно чувствовала каждый оттенок его голоса, порой даже слишком тонко. Сейчас он был всерьёз озабочен её самочувствием. С другой стороны, Бойд, похоже, думал, что она будет источником постоянных проблем.

– Мне надо просто привыкнуть к аллюру Рейнджера. Я справлюсь, вот увидите. Вам не нужно так уж за меня беспокоиться.

Бойд на какой-то момент уставился на неё. Да, он беспокоится, чёрт возьми, потому что она стала значить для него гораздо больше, чем ему хотелось бы! Он никогда себе не простит, если она заболеет или поранится. Он не понимал, как он мог совершить такую глупость – взять её с собой!

Он поднялся.

– Ну хорошо. Но вы мне уже пообещали, что не будете страдать втихомолку. Ловлю вас на слове. – С этими словами он ушёл. Хотя ему очень хотелось остаться, сидеть рядом с Одри, разговаривать с ней, просто быть с ней. Однако ему не стоило давать своим людям повод для сплетен. Уже сейчас некоторые из ковбоев помоложе бросали на него проницательные взгляды.

В этот момент в лагерь прибыл Скит со своим кухонным трейлером, вызвав у команды целую бурю восторга. Следом показался второй трейлер, с палатками и спальными мешками. Пока повар разворачивал свою «кухню» и возился с ужином, некоторые ковбои поставили для себя палатки, хотя большинство предпочитало спать под открытым небом. Одри и Бетти поставили свою палатку несколько в стороне от остальных, вблизи небольшого лесочка с густым кустарником и высокой травой. Большей обособленности в ближайшее время у них не будет.

Солнце начало клониться к горизонту, и все снова влезли в свои куртки. И когда Скит наконец провозгласил «Еда готова!», перед лагерным костром моментально выстроилась очередь. На тарелке Одри щедро высилась гора жареной картошки, стейк, хлеб и вишнёвый пирог. Овощей не было. Одри ела как голодный подёнщик, Бетти точно так же. Еда на природе была серьёзным делом. Разговоры практически утихли и вновь оживились только тогда, когда желудки были наполнены.

После еды ковбои вновь вернулись к своим развлечениям. Когда для забав с лассо и бросания подков стало слишком темно, некоторые сели у костра и стали играть в карты. Другие пили кофе и рассказывали истории про загоны скота, где им приходилось участвовать.

Одри держалась сколько могла, однако не прошло и часа после наступления темноты, когда она прошмыгнула в палатку и забралась в свой спальный мешок.

Приглушённые голоса у костра были слышны ещё какое-то время, затем кто-то заиграл на губной гармошке, остальные стали подпевать.

Одри не слышала ничего.

Одри проснулась ещё до рассвета, вылезла из палатки и исчезла в близлежащих кустах. Когда она вернулась в лагерь, то обнаружила, что помимо неё на ногах только Скит. Одри опасалась, что после целого дня верхом у неё будут болеть мышцы, но их одеревенелость ощущалась всего пару минут. Этим утром она чувствовала в себе какую-то особую, с трудом сдерживаемую энергию.

Она подошла к кухонному трейлеру, где они со Скитом пообщались шёпотом, пока он готовил кофе и замешивал тесто для блинчиков. Одри стояла, кутаясь в свою куртку, и наблюдала за восходом солнца. Её восхищала та ловкость, с которой Скит управляется на кухне, имея в своём распоряжении лишь минимум оборудования. Завтрак состоял из блинчиков, сала, яиц и горячего чёрного кофе в огромном количестве – вся еда готовилась на открытом огне.

Час спустя все сели на лошадей и съехались поближе к Бойду. Бойд разделил всадников на четыре группы – каждая под руководством опытного ковбоя, постоянно работающего на ранчо «Три Б». Бетти не стала дожидаться указаний брата, а сразу же присоединилась к группе Джесса. Бойд не возражал.

Когда все, кроме Одри, были распределены, Бойд подъехал к ней.

– Вы едете со мной. Держитесь поблизости от меня.

Группы разъехались в разных направлениях и образовали огромный круг на восточном участке ранчо, куда сгонялся весь найденный скот. Одри, как было приказано, держалась вблизи Бойда, пока они ехали по густым подлескам и бесконечным лугам. Несмотря на многомильную видимость во всех направлениях, они за целый час так никого и не обнаружили. Внезапно один из всадников пришпорил коня, чтобы погнаться за семью или восемью телятами, возникшими будто бы из ниоткуда.

– Я поеду помогу их согнать, – сказал Бойд. – Вы останетесь здесь и будете высматривать, не покажется ли кто-нибудь ещё.

Одри сообразила, что она просто не должна путаться у других под ногами, и остановилась. Больше часа сидела она в седле и наблюдала, как Бойд и двое других ковбоев трудились в кустарнике и извлекали оттуда телят и коров, словно фокусник кроликов из шляпы. В конце концов было собрано около сотни животных, и ковбои привычно погнали их в направлении лагеря. Бойд дал знак Одри, чтобы она следовала за ними.

Животные неслись по лугам плотным вытянутым овалом, поднимая за собой тучи пыли. Один ковбой ехал перед стадом, Бойд слева от стада, третий ковбой – справа. Периодически кто-нибудь из них натыкался на одинокого телёнка и загонял его в стадо. Это был странный ритуал, завораживающий своей повторяемостью.

Одри как раз поздравляла себя с тем, что она так далеко продвинулась, не натворив глупостей и не путаясь ни у кого под ногами, как вдруг какой-то старый слюнявый бык внезапно выскочил из стада и помчался назад. Рейнджер резко развернулся и кинулся за ним.

Если бы кто-нибудь её предупредил, что Рейнджера воспитали как загонщика, она бы так не испугалась. Но она впала в панику от мысли, что лошадь понесло. Одри лихорадочно пыталась обуздать Рейнджера, однако через пару секунд поняла, какое чудо этот конь. В шестнадцать лет она в своём классе выиграла соревнование на лошадях-загонщиках. И вот теперь она инстинктивно ослабила натяжение поводьев, расслабилась в седле и предоставила коня самому себе. Быстрее, чем она поняла, как это произошло, Рейнджер настиг быка и погнал его обратно в стадо. Одри оставалось только надеяться, что её улыбка не выглядит такой же дурацкой, как по-дурацки она себя чувствовала.

Бойд подъехал к ней, лицо его было бледным.

– Всё в порядке?

– Конечно, – ответила она небрежно.

– Вы сделали это по-настоящему хорошо.

– Всё сделал Рейнджер.

– Я знаю, но я спрашиваю себя, откуда вы могли знать, что он будет делать? – Кинув на неё вопрошающий взгляд, он снова занял своё место на левом фланге.стада.

Они вернулись в лагерь под вечер. Стадо разместили в заранее подготовленном загоне. Одри прикинула, что она за этот день проскакала от двенадцати до пятнадцати миль, однако другие ковбои, при постоянной езде туда-сюда с погонями за отдельными животными, проскакали как минимум в два раза больше. Одри была вся в пыли, как, впрочем, и все остальные. Она устала, но это была приятная усталость. Худшее было позади, и она заслужила поощрение: с этого момента каждый день станет легче благодаря растущей уверенности в себе.

Погружённая в свои мысли, она не видела приближающегося к ней Бойда. Он опустился на землю рядом с ней.

– Не так гламурно, как вы ожидали, да?

– Я ни одной секунды не ожидала, что это будет гламурно. Но в этом есть что-то грандиозное.

– Я знаю.

– Здесь, в прерии, можно понять, почему некоторые люди любят такую жизнь. И увидеть, как много очарования в этой долине.

– Да, и мой дед любил такую жизнь на свой лад. Он охотно говорил о старых добрых временах. – Он улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. – Одри, вы сегодня действительно меня поразили.

– Я неохотно скажу это, однако я вам так и говорила! – ответила она улыбаясь.

– Я чуть не получил инфаркт, когда Рейнджер рванул в погоню. Вы бы видели своё лицо…

– Мне понадобилась всего пара секунд, чтобы понять, что на самом деле произошло. Мне никто не сказал, что Рейнджера воспитали как загонщика. Я подумала, что его понесло.

Бойд задумчиво глотнул кофе. Одри не только знала, что бывают лошади-загонщики, но и инстинктивно расслабилась в седле, передоверив всю работу лошади. Такому не обучишься за пару дней. Он бы поспорил на что угодно, что у неё имеется соответствующая подготовка. Если это так, то ему не надо больше о ней беспокоиться. Чёрт возьми, он бы хотел, чтобы она ему об этом рассказала заранее!

Несколько ковбоев отошли от костра и разбрелись по своим палаткам и спальным мешкам. Какой бы усталой Одри ни была, ей хотелось, чтобы этот день никогда не заканчивался. Мягкая, чувственная красота ночи и ощущение руки Бойда на плечах очаровывали и соблазняли её. Его рука переместилась ей на затылок и развязала ленту, стягивавшую её волосы. Они тяжёлой волной упали ей на плечи.

– Я же вам говорил… такие волосы нельзя прятать, – пробормотал он тихо.

– Но они в жутком состоянии, – ответила она дрожащим голосом. – Они такие грязные…

– Для меня они выглядят прекрасно. – Его пальцы играли прядями её волос, переплетались с ними. Её одежда была совсем не женственной, но это только подчёркивало женственность её безупречного тела. Он ощутил томление. Эта ночь была самой неподходящей для мыслей о сексе, но он думал именно об этом. Никакая другая женщина не оказывала на него такого воздействия, и он спрашивал себя, что ему с этим делать.

Возникшее между ними напряжение ощущалось почти физически. Одри затрепетала. Она медленно повернула лицо к Бойду и встретила его взгляд. В этот момент время как будто остановилось. Одри узнала в Бойде того, кем он был на самом деле – её второй половиной. Одри почувствовала, что они на одной волне – избитое выражение, которое, однако, совершенно точно описывало притяжение, возникшее между ними. Она это чувствовала – и если она правильно читала в его глазах, он чувствовал то же самое.

Зачарованно она смотрела, как Бойд наклоняется к ней. Она ответила на его поцелуй, прильнула к его груди и удивилась, что щетина на его небритом лице не царапается.

В этот момент от костра донёсся взрыв хохота. Одри резко прервала поцелуй и выпрямилась, внезапно осознав, где они находятся. Её сердце билось как сумасшедшее. Она казалась себе такой же глупой, как какой-нибудь тинейджер на заднем сиденье автомобиля. Но тут она с радостью поняла, что никто и не смотрит в их сторону. Видимо, кто-то просто рассказывал анекдот.

Она услышала, как вздохнул Бойд.

– Не думаю, что кто-нибудь будет шокирован, если увидит, как мы целуемся, – пробормотал он.

– Вы, как и я, вряд ли хотите, чтобы по лагерю поползли слухи.

Она была права, даже если он ей об этом и не сказал. Одри начала уже завоёвывать признание и уважение среди ковбоев, о чём он даже и не мечтал, но если вдруг станет известно, что она интересует босса лично, то у ковбоев может возникнуть неприятие. С романтической историей придётся подождать, пока они будут больше предоставлены самим себе. Но Одри должна знать, что он чувствует. Может быть, тогда она ему тоже скажет, что чувствует сама. Два поцелуя ещё ничего не значат.

– Был бы я мастер говорить, я бы целый час держал вас здесь в плену и сказал бы вам всё, что хочу сказать. – Его голос был тихим и хриплым, в нём звучало обещание.

Одри тяжело сглотнула. От Бойда у неё перехватывало дыхание.

– Помните ли вы, как недолго мы знакомы?

Он сделал вид, что серьёзно задумался.

– Значит, так. Первую ночь мы провели вместе в люксе отеля….

– Умоляю, тише!

– Затем мы прибыли на ранчо. Следующим вечером я натирал вас мазью в вашей спальне. Потом был пикник, потом два дня дороги. Боже мой, Одри, я знаю вас почти целую неделю!

– Именно. Почти неделю.

– Мне казалось, дольше.

– Почему?

– Как будто бы я думал о вас уже давно. Сейчас, когда вы наконец появились, мне кажется, что я вас знаю значительно дольше недели.

Одри положила руку на лоб и коротко рассмеялась.

– Вы не представляете, как меня удивляет то, что вы сказали.

– В самом деле? Почему?

– Ну, во-первых, это звучит несколько хвастливо, а я никогда не считала вас хвастуном.

– Тогда позвольте мне заглянуть в ваши мысли. Каким вы меня видите?

Одри не успела ответить. Группа у костра начала расходиться, и Бетти подошла к ним.

– Привет, – воскликнула она. – Чего вы к нам не присоединились? И о чём это вы так оживлённо болтаете?

– Ах, всего лишь о жизни, любви и тайнах вселенной, – весело ответил Бойд.

– В самом деле? – Бетти зевнула. – Звучит увлекательно. Когда вы придёте к окончательным выводам, расскажете мне, хорошо?

– Спокойной ночи, – хором ответили Одри и Бойд. Затем Одри добавила:

– Я тоже уже пойду ложиться.

– Да, пора, – сказал Бойд разочарованно. – Так будет лучше. – Он встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Одним сильным движением он поставил её на ноги прямо перед собой. Они стояли так близко друг к другу, что Одри чувствовала его дыхание на своём виске. Они стояли и смотрели друг на друга, ощущая потоки чувственности, готовые захлестнуть их обоих.

– Вы замёрзли, – наконец сказал он.

– Да нет…

– Замёрзли. Вы дрожите.

– Ну да, немного.

– Вам надо… пойти лечь.

Она кивнула.

– Спокойной ночи, Бойд.

– Спокойной ночи, Одри. Приятных снов.

Она откинула полог палатки и исчезла в ней, а он остался, охваченный чувством, что ему предстоит какая-то радость, ощутить которую он уже и не надеялся.

Боже мой! Могло ли случиться, и было ли это вообще возможно, что он наконец влюбился?