Особое задание

В Москве

Поезд прибыл в Москву. Началась новая полоса в жизни Геры Борисова. Сдержанны, скупы его письма родным. Но и за их краткостью, недоговоренностью угадывается напряженность предбоевых буден.

«Февраль 1942 года.

Здравствуй, дорогой мой папа!

Открытку твою получил. Большое спасибо. Только почему ты ничего не написал о том, как живешь, какие у тебя новости? Мне ведь очень интересно. Расскажу немного о себе. Все идет по-прежнему, хорошо. Занимаюсь, в свободное время хожу в театр, кино, читаю. И чем больше читаешь, тем больше сознаешь, как мало ты знаешь. В этом отношении остроумно высказывание Конфуция: „Никто не знает, как много надо знать, чтобы знать — как мало мы знаем“.

На днях прочитал „Дениса Давыдова“ Егалина и Михайловой. Хорошая книга. А в одной из брошюр есть слова Белинского о Давыдове. Он „примечателен и как поэт, и как военный писатель, и как вообще литератор, и как воин, не только по примерной храбрости и какому-то рыцарскому одушевлению, но и по таланту военачальства, — наконец, он примечателен, как человек, как характер“.

Если ты хочешь знать, как американец бунтует против общественного строя и удит рыбу, какую еду он предпочитает и каково его мнение о музыке, — обязательно прочти книгу Льюиса „Мистер Беббит“.

Папа! У меня начинает постепенно утверждаться мнение, что наш драмтеатр, если и уступает МХАТу, то, во всяком случае, не во многом. Смотрел на днях пьесу „В степях Украины“. Помнишь, мы дома ее смотрели. Так здесь она поставлена немногим лучше, чем у нас дома.

Ты не подумай, что я засиделся над книгами. Я ведь и спорт не забываю. Если бы ты увидел меня сейчас, то, наверное, не узнал бы: так я вырос и поправился.

Крепко, крепко тебя целую. Твой сын Георгий».

11 февраля 1942 года.

Здравствуй, Толя![2]

Пишу из Москвы… Я уехал сюда по вызову ЦК ВЛКСМ. Сейчас нахожусь в распоряжении ЦК ВКП(б). Скажу откровенно, может быть, домой больше не смогу вернуться. Если ты видел кино «В тылу врага», то легко поймешь, почему. Но я постараюсь вернуться. И, конечно, вернусь! Пока в Москве, но это вопрос времени. У меня к тебе просьба. Мама, конечно, очень волнуется за меня. Я ее, как мог, успокоил. Она сожалеет, что ты к нам не заходишь. Я ей дал твой телефон. Она спрашивала, в хороших ли отношениях мы расстались с тобой, я написал, что в хороших, и объяснил твоё нехождение болезнью и экзаменами. Ты зайди как-нибудь к нам. Только ни слова о моей работе. Скажи, что о сути занятий я пока не могу сообщить. Хорошо? Пиши о себе, о своих делах, наших общих знакомых. Обо всем, мне все интересно.

25 февраля 1942 года.

Здравствуйте, дорогие мои мама, папа и Люся!

Спешу сообщить вам новость. Дня три тому назад мой начальник, майор, предложил мне для повышения квалификации пройти курс дисциплин, с которыми я непосредственно сталкиваюсь. Пишу это письмо после очередного занятия. К сожалению, не знаю, сколько времени я буду слушателем. Но, судя по всему, довольно-таки долго придется учиться. Живу на старом месте: где жил, когда работал. Занимаюсь шесть-восемь часов в день. Встаю в 7, ложусь в 11 часов. В 8 завтракаю, в 3 обедаю, в 9 ужинаю. Я, в общем, доволен, что начал учиться. Материал мне несколько знакомый, но очень и очень углубленный.

Март 1942 года.

Здравствуйте, мои дорогие!

Только что получил мамино письмо от 3 марта. Письмо шло 14 дней.

Получил на днях мамин перевод на 100 рублей. Спасибо, но посылаю вам их обратно. На личные расходы мне дают, а остальным и так обеспечивают. Так что, пожалуйста, не беспокойтесь. Расческу Люсе, если есть, обязательно куплю и постараюсь послать бандеролью. Гера.

26 марта 1942 года.

Здравствуйте, дорогие мои мама, папа и Люся!

…За отличную успеваемость меня перевели на другое отделение, где работа еще ответственней и почетней. Я явился к своему новому начальнику, прозанимался дня три-четыре и опять «преуспел», и меня опять перевели в другую группу, где занимаются уже дней 10–15. Сейчас я уже нагнал и их… Учеба дается легко, помогают знания, приобретенные дома.

В Москве сейчас началась весна. Снег на улицах стаял.

Мама! Вы спрашиваете, учу ли я иностранный язык. Пока нет.

Учиться интересно, потому что я действительно углубляю свои знания, и чем дальше учусь, тем кажется интересней.

Крепко, крепко целую. Ваш Гера.

Март 1942 года.

Здравствуйте, дорогие мои!

…О себе писать пока нечего. По-прежнему учусь. Как начну работать, сразу вам сообщу. В воскресенье хожу по Москве. Моя полувоенная форма привлекает внимание прохожих, особенно патрулей. В самом деле, представьте себе, каков мой вид: на ногах сапоги армейские, в них заправлены черные штатские брюки, телогрейка с фронтовыми петлицами перепоясана портупеей, на голове — кубанка со звездой. В общем, ни штатский, ни военный!

РИС.

Георгий Борисов, 1942 г.

Вместе со мной учатся все солидные «дяди». Правда, есть моего возраста, комсомольцы. Работа, хотя и трудная, но интересная, особенно если имеешь довольно хорошую теоретическую подготовку.

В Москве уже весна и, что хорошо, нет грязи. В воскресенье смотрел оперу «Суворов» в театре имени Немировича-Данченко. Играют хорошо (все главные роли исполняют заслуженные артисты).

Часто хочется покататься на велосипеде, когда смотришь на широкую асфальтированную, прямую, как стрела, улицу Горького. Так бы и закатил по ней из конца в конец!

Мама, вы пишете насчет теплых вещей, у меня все есть, да и, кроме того, уже весна. Так что, об этом не беспокойтесь. Мне ведь на фронт не ехать.

Купил себе манишку с галстуком к костюму…

Из ребят, приехавших со мной из Свердловска, никого не осталось, они посланы в другие места. Здесь я хорошо познакомился со многими ребятами, особенно с одним пареньком однолеткой моим, Борисом Ворониным из Орехово-Зуева. После войны в каждом уголке Союза найдутся друзья-товарищи!

2 апреля 1942 года.

Здравствуйте, дорогие мама, папа и Люся!

На днях вышлю фотокарточку, где я снялся в костюме и в эрзац-рубашке (так здесь называют манишки) с галстуком. Но я не люблю ходить в костюме лишь потому, что больно много возни с эрзац-рубашкой и галстуком. А без галстука как-то неприлично кажется. Поэтому в костюм облачаюсь только в воскресенье, когда встанешь и делать нечего, кроме как «воевать» с манишкой. Никак у меня не получается, чтобы все сразу хорошо вышло: манишку надену — галстук не завязывается, галстук завяжу — воротничок от манишки отцепится. Так что вожусь с этой историей час с лишним. Живу по-прежнему хорошо. В это воскресенье иду на концерт мастеров искусств, постараюсь попасть и в кино на «Оборону Царицына».

13 апреля 1942 года.

Здравствуйте, дорогие мои мама, папа, Люся!

Извините, что так долго не писал. Будни все также учусь. В это воскресенье был в концертном зале Чайковского, слушал 7-ю симфонию Шостаковича, а вечером — ансамбль НКВД Союза ССР «По родной земле», тоже очень понравилось. В общем, воскресенье провел хорошо. Спешу сообщить, что мои «мучения» с манишкой окончились — достал белую рубашку! Хожу как «дэнди лондонский».

Интересно, до каких пор учатся у нас нынче школы? В Москве в этом году школьники седьмых — десятых классов занимались на дому, а сейчас сдают испытания. Наверное, поедут на посевную. Жаль, что мне нынче не придется поработать на тракторе.

Поздравляю Люсю с званием инженера «без пяти минут»!.

16 апреля 1942 года.

Здравствуй, Толя!

Извини, что так долго не писал. Было некогда. Теперь тебе сообщаю еще одну новость: меня перевели в другое место, где готовят к еще более ответственному заданию! Ну, уральцы не подкачают! Поверь мне. Еще немного в Москве, и все…

Живу по-прежнему хорошо. Видел «Маскарад». Ничего подобного пока не встречал. Действительно искусство! Весь день был под впечатлением. Гера.

Вторая половина мая 1942 года.

Здравствуйте, дорогие мои!

Живу на даче под Москвой. Местность прекрасная. Работы над собой значительно прибавилось. Будни все заняты. Поднимаюсь в 7 утра и ложусь в 11 вечера. Весь день точно распланирован. Недели две тому назад взвешивался. За пять с половиной месяцев в Москве прибыл на 10 кг! Утром и вечером занимаюсь физкультурой по 30–45 минут. Чувствую, как тело от этого наливается энергией. Сделал уколы от дизентерии и еще от какой-то ерунды. Учиться буду до августа-сентября. Вот пока и все. Какие у вас новости?

В Москве ни гребенок, ни расчесок не найти, даже нет на базаре.

21 мая 1942 года.

Мои дорогие!

Сейчас я очень занят, учусь. Меня переводят на днях в одно место, где готовят к более ответственному заданию и очень почетному. Работы над собой прибавится. Учебы хватит надолго. Время сейчас все занято. Скоро его еще будет меньше. Но я горжусь доверием.

Пока все.

Крепко вас целую. Тороплюсь. Гера.

7 июня 1942 года.

Привет из Москвы!

…Большая новость: на днях у нас состоялось партийно-комсомольское собрание, на котором меня выбрали секретарем комитета комсомола.

Пишите. Целую. Гера.

20 июня 1942 года.

Дорогие мои мама, папа, Люся!

Завтра еду в Москву на «Травиату». Купил несколько немецких юмористических книжонок, по вечерам читаю. Консультантов на это более чем достаточно.

(Без даты.)

Извините, что так долго не писал.

Правда, я и сам не получал от вас писем вот уже четыре-пять месяцев.

Живу хорошо. Будущей работой очень доволен. Получил теплые вещи: шубу, шапку, теплые носки, шарф. Вот и все, что могу сказать о себе.

P. S. Эти пять марок — республиканской Испании — вы, пожалуйста, сохраните.

23 сентября 1942 г.

Дорогие мои!

…Сдал выпускные экзамены на «отлично». Уже получил назначение и на днях приступлю к работе.

Мне пока не пишите, ибо адрес меняю. Сообщу позже. Если не сам, то вам будут сообщать все обо мне. Ну, пока все. Привет всем нашим, особенно Михаилу Ивановичу. Так и скажите ему: пламенный большевистский привет от Герунтия.

4 октября 1942 г.

Поздравляю вас с праздником!

Мне пока не пишите, не знаю еще нового адреса… Живу хорошо. Сейчас пока не очень занят, читаю Бисмарка «Мысли и воспоминания», Ленина «Государство и революция». Не так давно слушал доклад академика Митина «О текущем моменте в Отечественной войне». Хороший доклад.

Каждый день чем-нибудь да пополняет мои знания. А насчет иностранного языка не беспокойтесь!

На днях был в оперетте, смотрел «Сильву». Надо сказать, что наша, свердловская оперетта, мало в чем уступает московской, а наш Дыбчо превзошел заслуженного артиста республики Ярона.

Москва готовится к празднику: на Красной площади на здании СНК СССР вывешен огромный транспарант — Красное знамя с лозунгом: «Да здравствует наша славная Родина!» Народу здесь как будто прибавилось по сравнению с зимой.

Пока все. Гера.

4 октября 1942 года.

Привет из Москвы!

…Жду распоряжения приступить к работе. Задание уже получил — очень ответственное и интересное. Вчера слушал лекцию академика Тарле на тему: «Отечественная война и текущие вопросы». Замечательный, исчерпывающий доклад! На днях смотрел фильм «Как закалялась сталь». Вещь очень хорошая и в то же время актуальная.

Большой привет вам шлют мои товарищи, с которыми я буду работать (правда, каждому из них я годен в сыновья). Но я рад, что нахожусь среди опытных людей. Каждый из них многое повидал в жизни, и поэтому мне есть чему у них поучиться. Я пригласил их в гости к нам на Урал после войны, а они меня к себе. Посмотрим, где лучше.

Крепко вас целую. Гера.

Декабрь 1942 года.

Здравствуй, дорогая Люсенька!

Сегодня встретил одну девушку, с которой когда-то учился в институте. Она теперь в Москве. Как я рад, что встретил ее: многое узнал о ребятах, о Свердловске! Ведь 31 декабря исполнится год, как я уехал из дому. А как я часто вспоминаю всех вас, моих милых, родных. Осталось недолго ждать, вот-вот должен уйти в задание.

Люся, у меня к тебе просьба: заботься о маме, ей, бедной, сейчас особенно трудно приходится. И, пожалуйста, прошу тебя, не серди ее. В конечном счете, она всегда ведь права, а мы часто с тобой не правы.

Как здоровье папы? Наверное, он сейчас работает без отдыха? Ты и о нем не забывай. Ну, да что я тебя учу, сама понимаешь, как нам дороги папа с мамой. Ну, пока все. Крепко тебя целую. Твой брат Георгий.

4 января 1943 года.

…Вчера смотрел в МХАТе «Фронт» Корнейчука. Очень хорошая вещь. На днях иду на спектакль «Евгения Гранде». Очень понравился фильм «Непобедимые» о Ленинграде. Волнующая картина. В последнее время довольно много видел хороших вещей. Жаль, что закрыта Третьяковская галерея…

Январь 1943 года.

Здравствуйте, моя милая мама!

Только что получил ваше письмо от 24 января. Очень был огорчен, узнав о несчастье, постигшем Меркуловых. Михаилу Ивановичу сейчас очень туго придется… Да и Димке теперь будет невесело, без матери.

Вас заботит мое образование, не беспокойтесь, как только кончится война, сразу же засяду за книги. И если я за время войны не имел возможности пройти университетскую школу, то зато пройду школу жизни. А это тоже немало.

Крем «ЮНО» постараюсь обязательно купить.

Мне, пожалуйста, ничего не посылайте — у меня абсолютно все есть. Если бы вы видели, как я поправился! Ведь всего я прибыл со дня отъезда на 15 кг! У меня, извините за выражение, стала такая морда, что прохожие на улице оглядываются! К тому же я вырос еще почти на полголовы.

Ну, пока все, крепко, крепко целую. Ваш Георгий.

26 февраля 1943 года.

Как-то я вам уже писал, что некоторое время не буду иметь возможности сообщать о себе. На этот случай я дам вам адрес т. Романова, который вам будет отвечать. Начиная с марта, вы будете ежемесячно получать перевод на 250 рублей. Это моя, пока маленькая, поддержка вам.

Привет всем нашим. Большой привет передайте Вере Дмитриевне и всем учителям 36-й школы! Скажите, что школу я не забываю!

Театр, «манишки», «живем на даче», «отдыхаем в гамаках»…

За всем этим были сжатые до отказа дни, труд, напряженнейший и упорный, работа с раннего утра и до позднего вечера. И так в течение года.

Разведка в тылу врага. Для этого нужно уметь многое. Изучить характер противника — выработать стальной характер у себя. Узнать вражеские повадки, слиться с новой обстановкой, чтобы не выдать себя в трудную минуту.

Потом много месяцев спустя, когда Георгий приедет на побывку в Свердловск, он, неузнаваемо изменившийся, сдержанный, выросший, скажет на школьной линейке маленьким товарищам:

…— Разжечь костер, чтобы не было дыма. Умыться, не имея воды. Жить в лесу, чтобы не было видно признаков жизни, — многое нужно уметь разведчику.

Многое нужно… И вчерашний худощавый юноша не просто «прибыл… на 15 килограммов», — на руках не жирок, а упругие, стальные мышцы. И в человеке уже не только ловкость самбиста, не только стремительность спортсмена — бойца, познавшего тонкости «джиу-джитсу». Умения его обстоятельны и многогранны. Парашютизм. Картография. Минерское дело. Оружие. Техника. Да мало ли что еще… И сверх прочего — рация, шифровальное дело. Дело разведчика-радиста в тылу врага…