Остаться до рассвета (СИ)

…

После завтрака и кофе с вишнёвой кислинкой Элге, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения, показала получившееся снадобье, перелитое в небольшую склянку. Пахло оно так себе, но цвет сохраняло насыщенный. Девичьих восторгов отшельник не разделял, даже стыдно разочаровывать, но ни надежды, ни осторожного предвкушения Ар не испытывал. И всё же кивнул ещё раз, подтверждая разрешение на исцеляющие процедуры, и стащил свободный свитер.

— На стул сядь, пожалуйста, — попросила Элге, а сама так и впилась взглядом на белёсые следы, начинавшиеся от шеи и спускавшиеся на грудь. — И волосы собери, чтобы не попадали на кожу.

Маг сделал как просили.

— Твои волосы… — вдруг нахмурилась девушка, протянула руку, едва не коснувшись заправленной за ухо пряди.

— Что такое?

— Мне казалось, у тебя было больше седины. Ой… Прости.

— Было бы за что! Но показалось, как есть показалось — седина вся на месте.

Элге с сомнением разглядывала теперь уже его шевелюру, а он испытывал неожиданно сильную неловкость.

— Всё-таки меньше. Волосы будто темнее стали.

Ар недоверчиво фыркнул.

— На бедре ещё один след. Сразу штаны снимать, или терпит? — не удержался, съязвил.

— Сразу, конечно, мазь лучше всего наносить свежую. Если так за своё бедро волнуешься, можем с него и начать.

Элге без улыбки смотрела уже на половину его лица, задумчиво прикусила губу.

— Такие разные следы…

Ар неопределённо хмыкнул. А потом девушка закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов…и от её кожи пошло ровное сияние, глаза открылись, выпустив в мшистую зелень тёплые золотые крапинки. Как-то само собой подразумевалось, что и снадобье наносить будет она, и Элге набрала густой состав пальцами, не прибегая к помощи специальной лопаточки, и, помедлив, коснулась самого верхнего следа. Участок за участком, в некоем плавном, будто танцевальном ритме, она осторожно втирала пахучую смесь в кожу. Руки светились золотом, шевелились губы, а самому Ару под её руками сделалось невероятно тепло и легко. С груди тонкие чуткие пальцы скользнули на левый бок, и он послушно обеспечил удобный доступ к шрамам. И злополучное бедро было намазано без тени смущения, и спина, через которую наискосок, если приглядеться, тоже проходил белёсый неровный шрам. Мазь, оказываясь на его коже, через несколько минут таяла, оставляя лишь масляный прозрачный блеск.

Последним Элге, помедлив, обработала повреждения на его лице, склонившись так, что Ар едва держал себя в руках. Напрочь позабыл и о своём уродстве, и о её словах: потребность усадить на колени и наконец-то поцеловать осталась единственной и самой необходимой, больше его не волновало ничего.

— Не холодно? — обеспокоенно спросила девушка, выпрямляясь.

— Что?..

— Не замёрз так? — повторила Элге. — Одеваться пока рано, четверть часа хотя бы подожди, пусть впитается как следует.

— Терпимо, — заверил Ар, пряча глаза.

Чуть отпустило, когда, забрав опустевшую склянку, девушка ушла в кухню. Холода не чувствовал совершенно, наоборот.

— Самая храбрая? Справишься? Или…Точно справишься? Что-то такое… — вдруг сказала Элге, входя в комнату.

Маг вздрогнул.

— Что?..

— Я всё пыталась вспомнить, понять, что он говорил…тот, кого ты называешь йгеном.

Девушка в сильном волнении дёргала тонкий рыжий локон, заправляя его за ухо и снова вытаскивая, и мерила шагами комнату, вызывая у Ара приступ лёгкого головокружения.

— Что-то такое он и произносил. И…как будто смеялся.

— Элге, — осторожно начал маг. — Ты и правда очень смелая девочка… Решительная и безрассудная, но, скорее всего, тебе послышалось.

Она остановилась, протянула ему свитер и штаны.

— Может быть. Но он медлил нападать, и так разглядывал… с недоверием и насмешкой, и эти повторяющиеся слова…Это не просто трещание, это речь, и я всё вспоминаю, вспоминаю…и кажется, что мне не кажется. Что он имел в виду? С чем я должна справиться? Почему я?

— Что-то тебе много всего чудится, — ворчливо заявил Ар. — То слова, то волосы. По-моему, у тебя очень богатое воображение. Это неплохо, конечно, но…

Ему в голову прилетела подушка. Ар поймал её возле самого лица, во все глаза уставился на сердито сопящую ёжиком девушку. И всё-таки растянул губы в улыбке, и вопреки его собственным опасениям, она ничуть не портила его не очень похожий на человеческий облик.

Глава 28. Часть 1

Прямо во время ужина на стол шлёпнулась кожаная папка с золотым тиснением. Элге, после всех магических манипуляций откровенно клевавшая носом, встрепенулась, уронила вилку. Маг едва успел убрать корзиночку с хлебом, досадливо цокнул языком, разве что не зашипел.

— Что это?

Ар быстро передвинул папку к себе, распекая про себя одного нетерпеливого монарха: просил же прислать документы позже, когда рыжая травница будет сладко спать! Провёл ладонью над тиснёной кожей, накладывая запирающее заклинание. На всякий случай, а то вон каким любопытством сверкают прекрасные зелёные глаза напротив.

— Это — мои дела. Рассказать не могу.

— А ещё говорят: в женщине должна быть загадка! — фыркнула Элге. — А тут целый маг — одна сплошная ходячая тайна.

Ар развёл руками и спрятал папку. Бастиану он потом всё выскажет, с выражением.

— Когда можно ожидать какого-либо результата от твоего средства? — провёл он отвлекающий манёвр и потыкал пальцем себя в грудь.

Девушка наградила его долгим укоризненным взглядом, вздохнула, отставила тарелку.

— У бабушки записано: эффект становится заметен в течение суток. А ты что-то уже чувствуешь?

Он покачал головой и предложил ей отправляться спать: изучать бумаги с королевским гербом при ней категорически нельзя, будь Элге хоть трижды из не болтливых.

Она вспомнила, как втирала пахучую густую мазь, а колдун сидел, не шевелясь, прикусив губу, и стойко переносил все прикосновения. И как тащил её на руках вчера, и сидел рядом, не давая скатиться в слёзную истерику.

— Мне очень жаль, что тебе приходится столько всего терпеть, — виновато прошептала девушка.

— Не совсем понимаю, — нахмурился маг.

— Я постоянно забываю о связавшей тебя клятве…

— И?

Её скулы порозовели; Элге поспешила занять руки посудой, но всё-таки закончила:

— Тебе больно, когда я…дотрагиваюсь до тебя?

Ар непроизвольно потрогал уголок губ.

— Определённо нет, — ухмыльнулся он после недолгой паузы. — Совсем нет. Я бы предложил тебе делать это почаще, но опасаюсь ещё одной подушки в голову. Но знаешь…если что — ты не стесняйся, считай, что у тебя есть моё разрешение!

— Ар, ты… — зашипела девушка.

— Мне не больно, — совсем другим тоном заверил Ар. — И, пока ты здесь, больше не поднимай эту тему: я вовсе не так благороден, как тебе хочется думать.

Она сбежала в купальню, с чувством постучалась головой об дверь. Пожалеть хотела! Зачем, спрашивается!

Утром он выполнял свои упражнения и танцы с клинками так долго, что Элге и проснуться успела, и завтрак приготовить, а маг всё не шёл и не шёл с улицы. Наконец появился и что-то пробурчал в ответ на приветствие, сразу же скрывшись в купальне, так что лицо ей не удалось рассмотреть. Девушка, не дождавшись, поела в одиночестве, налила себе чая, когда Ар наконец вышел. Волосы влажные, лицо непроницаемое. Все изъяны и неровности повреждённой кожи остались прежними; Элге поглядывала украдкой, то и дело порывалась задать вопрос, но отступала.

— Изменения есть, — объявил Ар, не глядя на неё.

Она нетерпеливо вскочила, и он, хмыкнув, потянул вверх рубаху, обнажая левый бок.

На месте выпуклых шрамов остались тоненькие, едва заметные следы. Не удержавшись, Элге тронула кончиками пальцев, пустила по ним золотистый искрящийся дымок. Кожу окутало теплом; Ар подавил желание прижать её ладонь к себе, втянул носом гиацинтовый аромат и впервые задумался об отдельной комнате для девчонки. Ну и что, что лишь на время. Может, такие изменения в домике окажутся настолько удобными, что потом и убирать не потребуется… Элге отступила назад, задумчиво потеребила кончик искусно заплетённой косы.

— Определённо эффект есть, — признала она, но гордости в её голосе не было.

— Да, выглядит гораздо лучше, — согласился Ар. — Надо будет проверить…при случае.

Он чуть сморщился, вспоминая последний откат. Если старые шрамы удастся исцелить так, что они перестанут открываться — он будет благодарен маленькой целительнице до конца дней. Жаль, с лицом ничего не вышло.

Элге, избегая смотреть ему в глаза, ретировалась мыть посуду, и вообще как-то особенно долго возилась на кухне, маялась и переживала. Насупившись, просматривала свои записи, придирчиво вчитываясь в старые строчки, разворачивала мешочки с травяными сборами. Ар не мешал. Её результат оказался самым действенным из всего испробованного ранее, но она всё равно огорчилась. Ждала, что уродство пройдёт, стоит разочек помазать?

Девушка выбралась из-за своей ширмы, нерешительно подошла к нему.

— У меня остались все составные части этой мази… — объявила она тихим голосом.

— Отлично, — кивнул Ар. — Ещё одного похода в лес за корой твоего эльмиса я не переживу.

— И я ещё позанимаюсь со своим даром… У меня очень мало практики в целительстве, но принцип работы с этой магией я поняла… Я очень хочу помочь, я буду тренироваться каждый день, и…

— Нет.

— Ар!..

— Дело не в твоей магии, не в составе снадобья. У тебя всё прекрасно получилось, — мрачно заверил он.

— Но при удачном исходе ты мог бы…

Её голос упал до шёпота. Маг поднял на неё глаза, ожидая ответа.

— Прости, пожалуйста, что я вообще завела эту тему. Я… чувствую, что тебе неприятны упоминания об этом. Просто…я подумала, что, если у нас всё получится — ты смог бы вернуться к своей жизни.

Ар неторопливо поднялся, подошёл к окну.

— К какой жизни? — уточнил он, не оборачиваясь.

Элге потрогала свою шею: говорить становилось всё труднее, пожалела, что заикнулась, и в то же время видела ведь, начала видеть что-то такое… Боль, которую этот человек заталкивает поглубже. Нежелание общения с людьми, эти прятки в лесу…

— Ты ведь где-то жил до того, как ушёл в лес… Твой дом…

Ар всё-таки повернулся, медленно, зацепил большие пальцы за пояс штанов.

— Тут вполне неплохо, — он повёл рукой вокруг себя.

— Но было ведь другое! А сейчас ты прячешься и не хочешь лишний раз показываться людям, выйти из леса…

— Прячусь..?

Элге сглотнула, чувствуя себя крайне неуютно под его странным взглядом, тёмным, неприветливым.

— А разве нет? Я… не знаю, что с тобой произошло, как ты получил свои шрамы, и с лицом… Но знаю, насколько злыми и жестокими могут быть люди.

Он нехорошо ухмыльнулся, и от этой ухмылки кольнуло под рёбрами. А ведь начал, начал смотреть по-другому, пробовал улыбаться…

— Ты считаешь, что люди способны задеть меня настолько, чтобы я спрятался от косых взглядов только потому, что лицо безобразное?

Девушка зажмурилась, сжала и разжала ладони.

— Н-не сердись на меня, я вовсе не хочу тебя оскорбить, или напомнить лишний раз об этом… Я пытаюсь не лезть не в своё дело, но не выходит. Я смотрю на тебя каждый день, и всё больше убеждаюсь, что тебе не нравится находиться в Шелтаре. Но почему-то ведь ты остаёшься здесь, и даже на время не хочешь…

— Не хочу?!

От его голоса по коже поползли ледяные мурашки. Маг резко отошёл от окна, прищуренные глаза начали светлеть. Элге выставила перед собой ладони в защитном жесте.

— Прости, я…Мне не следовало… Но ты всё время избегаешь говорить о себе, а я…

— Не хочу!.. — с такой интонацией повторил Ар, что она отшатнулась.

…А ведь чутьё вопило-надрывалось: пожалеет, ой, пожалеет о своём решении! Ар судорожно выдохнул сквозь зубы. Меньше всего хотел напугать эту не в меру любопытную девицу. А она отпрянула ещё дальше, упёрлась спиной в стену. Маг не приближался, но его сила давила на неё, впечатывала в оструганные брёвна, а на побледневшем лице проступил страх. Мужчина тряхнул головой: не надо пугать. Хочет знать ответы — что ж, она их получит.

Ар сдёрнул с крючка тёплую куртку и её, элгину, меховую накидку.

— Одевайся, — велел он резче, чем собирался.

— З-зачем?

— Гулять пойдём.

Элге поспешно оделась, дрожащими пальцами поправила завязки у горла. Перемена в настроении отшельника страшно удручала, испугала, и она на чём свет корила себя за неуместный интерес и бестактность. А Ар закрылся, неприязненное выражение расстраивало до слёз. Он нетерпеливо распахнул дверь и первым вышел на улицу. Выбравшаяся следом девушка успела заметить следы его колдовства — в руках клубились змейки сизого тумана. Несмотря на середину первого весеннего месяца, снег оставлял шелтарскую землю крайне неохотно: минувшей ночью вернулся и обновил покров. Ар уверенно шагнул на белое полотно и требовательно развернулся к Элге, взял за руку, плотно обхватив за рукавичку широкой ладонью. Чтобы не сбежала что ли? Ему никакие перчатки-рукавицы, видимо, не требовались, либо идти предстояло недалеко.

Элге ошиблась. Ар запустил заклинание, и через мгновение из воздуха соткался красивый серебристо-серый зверь.

— Короткий путь, — приказал маг.

На крупной волчьей морде отобразилась смесь обиженного недовольства и скорби: зверь, похоже, обиделся на неприветливость хозяина, но хозяин так на него зыркнул, что призрачная меховая громадина только хвост поджала и распоряжение выполнила молниеносно. У неё появился шанс как следует разглядеть творящееся колдовство, но… Что и как делал волк — Элге не увидела, она шла, ведомая Аром, с обычной скоростью, тогда как деревья справа и слева от них мелькали с нереальной быстротой. Спрашивать у него что-либо не решалась. Спросишь его, целеустремленного такого, прущего сквозь лес как…как адкарш. Элге болталась рядом невесомым лоскутком, пыталась определить направление движения, но потерпела неудачу. Ара-волка, бегущего где-то рядом и чуть впереди, она угадывала скорее по ощущению некой ауры, если о призраке можно говорить так, но самого волка разглядеть не могла. Забег по спящему лесу продолжался не очень долго: волк вывел их к самой кромке леса. За рядом рослых кряжистых дубов в этой части местности начинался луг, виднелась извилистая неширокая лента пока ещё скованной льдом речки. Ар притормозил, Элге по инерции врезалась в его предплечье, уткнулась носом в терпко пахнущую выделанную кожу, мягкую, как велюр. Руку девушки он выпустил и шагнул в сторонку, не глядя на неё. Волк, снова проявившись, настороженно замер рядом, не сводя жёлтых глаз с хозяина.

Элге огляделась ещё раз, с возрастающим недоумением — здесь ничего не было, кроме редкой поросли низенького кустарника с остатками сморщенных синих ягод, зачем же он… Маг смотрел на выстроившиеся по краю леса деревья с мрачной решимостью, нехорошей такой, и грудь его под толстым слоем куртки заметно вздымалась и опадала.

— Что ты задумал? — испугалась Элге.

— Хочу показать тебе кое-что, чтобы ты не заблуждалась, будто я настолько стесняюсь своего лица и опасаюсь выйти к людям, — вместо злости в его голосе проявилось что-то мёртвое.

Лучше бы злился.

Элге бросилась к нему в попытке удержать неизвестно от чего: глупости или безумства, но он просто перехватил её за локти и отодвинул от себя. Рядом прыгал Ар-волк, цеплялся зубами за штанину и оттаскивал назад, в глубину леса. Ар-человек не оттаскивался, щелчком пальца ставил порождение Шелтара на место.

— Успокойся, Ар! — прикрикнул он на него. — Место! Сидеть!

Призрак беззвучно скулил и выглядел как побитая собака.

Глава 28. Часть 2

Маг стремительно прошагал к самому краю, на миг притормозил, набрав воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, и сунулся в просвет между тёмными, почти чёрными стволами. Целый сноп молний, от слепяще-белых до мертвенно-антрацитовых, с синими искрами, ударили его наотмашь. Элге не вскрикнула — просипела перехваченным спазмом горлом, а налетевший на невидимую преграду человек отлетел назад и плашмя рухнул в снег. По границе Шелтара с шипением и треском гасли молнии, а от падения Ара на снегу, смешавшимся с мёрзлой землёй, осталась широкая примятая борозда.

Элге бросилась к нему, зацепилась за кочку, упала рядом, не чувствуя боли в разбитой коленке. Запрокинутое лицо мага было неестественно белым, тёмные пряди перемешались с серебряными нитями и снегом, глаза закрыты, из прокушенной губы тоненькой струйкой вилась кровь. Девушка зубами стянула рукавичку и трясущимися пальцами нащупала бьющуюся жилку на его шее. Дышит. Хвала Светлому небу, дышит!

— Дурак, — прошептала она, всматриваясь в его лицо. — Идиот самонадеянный. Нельзя было просто сказать?

Сердито смахнула набежавшие слезы, распахнула края куртки на его груди и положила ладонь на область солнечного сплетения, настраиваясь, как учили. Вдох, выдох, глаза закрыть, почувствовать тепло, и… Поверх её ладони легла мужская, прохладная и шершавая.

— Не нужно, — прохрипел Ар.

Убрал её руку и, морщась от усилия, сел в снегу.

— Я не не хочу. Я — не могу, — сказал, как выплюнул, и задрал голову к хмурому мартовскому небу.

Тёмные глаза были полны тоски. Суровое, беспросветно серое небо всей тяжестью обрушилось на Элге; она встала, позабыв отряхнуть накидку, и неуверенно направилась к тем же самым дубам. Протянула руку к просвету — ничего не произошло. Сделала несколько мелких шажочков, прислушиваясь к своим ощущениям, и вышла за край, оказавшись по другую сторону Шелтара. Оглянулась растерянно: Ар сидел в снегу и смотрел на неё с тоскливой завистью. За её спиной манили своей близостью и недоступностью воздух, простор и свобода. Элге вошла в лес сквозь соседние деревья, медленно приблизилась к Ару. Волк стоял над ним и лобастой призрачной башкой бодал в макушку, выглядело это странно: человек при этом не шевелился, а часть морды волка проходила сквозь него.

— Как же так..? Как так вышло, Ар?..

Голос дрогнул; она опустилась рядом, не чувствуя холода. Ар-волк посмотрел на неё с человеческой печалью, и, не решившись коснуться хозяина, она протянула руку к мерцающему серебром призрачному боку. Показалось, что под пальцами настоящий мех, густой, прохладный, чуточку влажный. Ар-зверь не противился. Ар-человек неуклюже, ломаными движениями поднялся на ноги, небрежно стряхнул снег, приблизился к краю леса. Элге, испугавшись повторения, кинулась следом — удержать, не позволить, но он и не думал воспроизводить трюк. Просто стоял на границе своей личной клетки и смотрел сквозь символические прутья.

— Прогулку можно считать оконченной, идём домой.

— Прости меня, — прошептала Элге, дотрагиваясь до его безвольно повисшей руки, до прохладных пальцев.

Маг не ответил, не глядя, щелчком подозвал своего зверя. Волк встал под его ладонь, притихший, чутко отражая настроение хозяина.

— Так по всему Шелтару, да? — безнадёжно спросила девушка.

— По всему. У меня было время проверить каждый участок. Много, много времени. Короткий путь, Ар. Пожалуйста.

Ну вот, теперь она смотрит совсем иначе, по-новому, так, как он не хотел. Так смотрел Бастиан четыре с лишним десятка лет тому, и так же скорбно сжимал тонкие губы Вестеро. Ар, не глядя, ухватил девушку за ладонь и повёл обратно. Лишь бы не сорвалась и не начала реветь, а то не выдержит, сорвётся он.

До самого дома отшельник…или как правильнее — пленник леса? — так и не заговорил, Элге старалась приноровиться к широким шагам и тонула в сострадании и чужой боли.

— Ты здесь ни при чём, — отрывисто бросил на крыльце маг, первым входя в домик.

В единственной комнате трудно спрятаться от ошеломлённых открытием глаз, но Ару удавалось. Рыжая девушка маячила тенью на краю зрения и, к счастью, пока молчала, но надолго ли её хватит, с её жалостью и бескрайним желанием помочь? Что ж, от этого «недуга» у неё нет лекарства. Маг вышел в центр комнаты, шевельнул пальцами: очертания помещения незримо поплыли, изменяясь.

— Если испытываешь потребность в общении — можешь вызвать сестру, «зеркало» там. — Ар коротким кивком головы указал на свою постель.

Девушка не успела ответить — за его спиной хлопнула дверь.

Она испытывала потребность! Огромную, поглотившую всё. Потребность узнать, что случилось и как это исправить. Элге подбежала к окну, успела увидеть удалявшуюся в сторону озера фигуру мага. Он немного сутулился при ходьбе, и та дверь, которую он неохотно, недоверчиво начал приоткрывать, показывая себя-настоящего, опять закрылась.

Руки тряслись и волнение стискивало горло: девушка сначала выпила обжигающего чая и только потом взялась за магическое средство связи. Виррис отозвалась не сразу, Элге долго всматривалась в пустую серебряную гладь, даже отложила «зеркало», решив, что сестры нет дома. Только спустя полчаса или около того Вир появилась возле своей сферы вызова, и удалось поговорить. Элге старательно прятала смятение и потрясение открывшейся правдой: знать про Ара сестре ни к чему, не сейчас, во всяком случае, и не об этом. Зато у Вир, к счастью, было чем поделиться. Громкое дело о смерти двух учеников ещё долго будут обсуждать, и не одно почтенное леаворское семейство поспешило отказать господину Зоратту от дома, и это вызывало у Виррис досаду и огорчение. Но, что касалось самого Бьорда — обвинения ему не выдвинули. У Элге отлегло от сердца; она поставила мысленную зарубку обязательно поблагодарить неприветливого колдуна, будучи абсолютно уверенной, что без его содействия здесь не обошлось. Улыбаясь, она слушала Вир, и на душе немного потеплело. Влиятельные друзья, к помощи которых Зоратт и не подумал прибегать, узнали о его проблеме сами, и взяли ситуацию под свой контроль. Требования нескольких разгневанных родителей закрыть ненадёжную Школу якобы дошли до ушей самого короля, и он не оставил эти разговоры без внимания.

— Зоратт по-прежнему переживает за потерю детей, — делилась Вир, опуская грустный взгляд. — И состав попечительского совета придётся менять, и утверждать новые правила безопасности, и много всего ещё, но самое главное — его Школа останется, и его имя не позволили очернить. Он, правда, ругался с неким графом, убеждая, что прекрасно справился бы сам, но я только рада! Этот граф не постеснялся дойти до короля, и…

— Его Сиятельство Вестеро, дворцовый маг? — уточнила Элге с задумчивой улыбкой.

Виррис подтвердила.

— Я видела его на балу. Слышала, он имеет большое влияние на его величество. Что ж… Хорошо, что это помогло Бьорду, он не заслуживает ни скандалов, ни потери дела всей своей жизни. Сама угроза лишить его Школы была ужасно несправедливой. Хвала Небу, что проблема решается!

И ещё младшую сестру очень радовало, как вникает старшая в дела своего временного мужа. Даже самая капелька, самая малость такого неравнодушия казалась ей добрым знаком.

***

Ар вернулся, когда совсем стемнело. Сразу скрылся в купальне, долго не выходил, то ли отогревался после прогулки, то ли прятался. Вздохнул, покосившись на кофе по любимому рецепту, но не отказался, принял чашечку с блюдечком из тонких рук.

— Давай не сегодня? — безо всякой надежды предложил он, избегая смотреть девчонке в глаза.

— А когда? — тихо поинтересовалась Элге. — Через месяц? Год? Меня здесь уже не будет!

— Когда там твоё прошение удовлетворят?

— Потерпи меня ещё недели две-три. Надеюсь, не больше. Обещаю, мой не в меру любопытный нос исчезнет отсюда не позднее этого срока. И…зятю моему в последние дни немного не до меня и моих проблем было. Я не могу сейчас расспрашивать его, как продвигается поиск нового тайного убежища… Ладно, неважно. Важно то, что сейчас — самое подходящее время. Когда ещё?

— Время для чего? — усмехнулся маг.

Без раздражения, без злости.

Девушка сдвинула в сторону свою ширму, и он, не сдержавшись, присвистнул — если бы мог нормально свистеть. На маленькой прикроватной тумбочке бутылка и пара бокалов — где-то его неугомонная заноза откопала их. Тарелочка с его любимым сортом сыра, небрежно брошенная на угол её кровати меховая шкура. Он не стал возмущаться, когда девица мягко подтолкнула его к креслу, а сама уселась с ногами на постель, завернулась в покрывало.

— Я ничего и никому не расскажу, — серьёзно сказала Элге. — Но, раз ты сегодня показал мне… — Нахмурившись, она задала волнующий вопрос, который бился в висках с того самого момента, как лес отшвырнул своего стража словно игрушечную щепку. — Почему ты заперт здесь?

Глава 29. Часть 1

— Потому что самонадеянный дурак, — он дёрнул углом рта. — Думал справиться с тем, о чём почти ничего не знал. Я и в прошлой жизни был довольно сильным. Считал, что моего дара хватит, чтобы справиться с разного рода угрозами.

Элге не сводила с него глаз, ожидая продолжения. Ар глянул на бутылку: пробка из той мягко выскочила из горлышка, вино цвета черничного сока полилось в бокалы, и один из них, наполненный наполовину, подплыл по воздуху к укутавшейся в мех девушке.

Время-то у него было, там, на озерце, пока маг дышал лишающим равновесия мартовским воздухом, жалея о своей выходке, осознавая, что какие-то объяснения девчонке дать следует. Время было, а желание показывать ей прошлое — нет.

— Портальная магия тебе тоже недоступна? — разглядывая жидкость за тонким стеклом, уточнила Элге.

— Недоступна. И все остальные способы выбраться отсюда — тоже. Ни по воздуху, ни под землёй. Да, я и тоннели рыть пробовал.

Девушка зажмурилась. Шелтарский лес огромен, с высоты напоминает вытянутый полумесяц, но всё же, несмотря на занятые обширные земли, является клеткой для одного-единственного человека, принявшего в кресле обманчиво-независимую позу, не торопящегося посвящать одну случайно оказавшуюся рядом девицу в свои секреты. Она ждала, лишь немного пригубив вина, грела бокал в ладонях.

— Рассказывать-то особо нечего, — усмехнулся Ар. — Про существ из Пропасти я уже упоминал. Пропасть, мир теней, — зови как хочешь, суть одна. Я вмешался в один очень…сложный… важный для той стороны процесс. Сорвал, можно сказать, тщательно подготовленный ритуал, за что и был наказан. Так что…некоторым образом отбываю тут наказание. С относительными удобствами: просторно, свободно, погода на любой вкус, есть где погулять, свежий воздух, с голоду, опять же, не помрёшь, если есть навыки выживания в природе. А у меня есть. Удобства всяческие, как видишь, я могу себе обеспечить…

— Если не брать в расчёт твою королевскую купальню — один камень чего стоит, и система подачи воды — то не очень-то ты балуешь себя удобствами, — пробормотала Элге.

Даже то немногое, что маг так неохотно озвучивал, повергало её в глубочайшее изумление. Если бы не видела ту мерзкую тварь своими глазами…

— А смысл? Не замок же мне ставить посреди леса? Можно было бы и дом побольше, и комнаты не хуже дворцовых, и мебель, и ковры, и что угодно — а зачем?

Ар допил вино, с сомнением покосился на бутылку. Пить-то не хотелось. Закинул в рот прозрачный лепесток сыра, прожевал, не чувствуя вкуса. Девчонка тоже зачем-то прятала свои эмоции и глаз не поднимала.

— Что из себя представляет Пропасть?

— Я от прогулки туда отказался, так что ничего толком поведать не могу. Есть низшие порождения, есть высшие. Низшее ты видела. Приходит без приглашения, жрёт всё подряд, начиная с магии и заканчивая…ни животным, ни человеком не побрезгует, в общем. Подозреваю, дома у них с пищей негусто. Высшие… У них нет формы, выглядят как сгустки тумана, при этом — разумны. Тёмный такой туман, ни с чем не перепутаешь… Высшему не нужна речь, чтобы передать мысль. И не нужно оружие, чтобы оставить раны.

Маг коснулся пальцами висков, словно бестелесные голоса всё ещё звучали в его голове. Элге зябко поёжилась в своём коконе.

— В какой ритуал ты вмешался?

— Жертвоприношения.

Сколько бы лет ни прошло, а его всё ещё передёргивало при воспоминании об этом; воздух делался вязким, непригодным для дыхания. А Элге застыла, не сводя с его лица расширившихся глаз.

— Но…такое категорически запрещено! Ещё со времён Тадхена Же…Сурового каралось каторжными работами, а то и вовсе смертной казнью! Ты же…о человеческой жертве, да?

Ар нехорошо как-то ухмыльнулся, мрачно.

— О ней самой. И тогда каралось не менее жёстко. Тем не менее ритуал имел место быть. Жертва была обещана высшей сущности Пропасти, одной из. Они называют себя аргутами, даже имена имеют. Правда, не понять, какого они пола… Неважно. Призвать высшую тварь крайне тяжело, требует огромных затрат магических сил. Не каждый чародей справится, не всякому откликнутся. В обмен на жертву аргут согласился исполнить желание призвавшего его. Мне происходящее… крайне не понравилось, и я влез. Обещанное твари не досталось, она-оно крайне обиделось, устроило светопреставление… проще говоря, мы с ним схлестнулись, и я в итоге проиграл. То есть не совсем — жив всё-таки, но почётную обязанность исполнителя желаний переложили на меня, не спрашивая моего на то согласия.

Ар подцепил ещё один ломтик сыра. Элге смотрела, как он ест, но едва ли видела. От каждого слова — мороз по коже. Каждое слово — целый образ, и казалось, в полутёмной комнате каждый угол шевелился тенями, тянулся жадными паучьими конечностями.

— Как можно сражаться…с туманом? С тем, что не имеет формы?

Отшельнику вспомнились длинные корявые щупальца, оплетающие тело. Ядовитые, оставляющие волдыри и язвы, способные порезать острее всякого ножа.

— Жить-то хотелось. И отправить порождение обратно, откуда пришло — тоже, — хмыкнул Ар невесело.

— А жертва? Её удалось спасти? Или?..

— Удалось.

Девчонка вздрогнула от его тона. Да. Тот аргут всё же получил своё, без подношения не остался. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать крики Вела… А Элге, отогнав спустившийся к её лицу светильник, наклонилась вперёд, всматриваясь в спокойное, слишком спокойное лицо мага.

— Какую жертву должны были принести? Кого?

— Меня.

Глава 29. Часть 2

У Элге от ужаса волосы на затылке зашевелились.

— Кто? Кто это делал? Кто на такое пошёл?

— Да какая теперь разница… — поморщился маг.

— Кто это был?!

— Элге. Ты спрашивала — почему? — на этот вопрос я тебе ответил. Думаю, для удовлетворения твоего любопытства я сказал более чем достаточно.

— Вовсе нет — не согласилась девица, сверкнув зелёными глазищами. — Кого ты покрываешь?!

— Вот же троллья за…гкхм… Кого тут покрывать-то? Задуманное не осуществилось — во всяком случае, совсем не так, как планировалось. Причастные к запретной магии получили по заслугам, а я выжил. Говорят, выжить любой ценой — это самое главное?.. Так что, в отличие от призывавшего высшее порождение, мне повезло.

Ар сдул с лица упавшую белую прядь, а Элге машинально отметила, что всё-таки не обманывает зрение: серебряных нитей в тёмной гриве стало меньше, а волосы оказались не просто тёмными, а с заметным каштановым отливом.

— Его…забрали вместо тебя?

— Ну, можно и так сказать. Безнаказанным не остался, возмездие свершилось.

Вот только судя по тому, что видела Элге, маг не простил до сих пор.

— Сколько времени прошло? Когда всё это случилось, Ар?

Её требовательный взгляд он встретил прямо.

— Давно. Не так давно, как выдумывают люди, приписывая мне лишние века, но…

Голова продолжала кружиться, путая мысли.

— Чего он хотел, тот маг, обладавший нужным уровнем силы, чтобы призвать такое существо?

Ар допил остатки вина из её бокала. Эта девушка рушила все возведённые им барьеры. Ничего особенного не делая, не настаивая на ответах, она всё же вызывала неумолимое желание открыться, показать и остальные кусочки раздробленной картины. Почему-то казалось — поймёт всё как надо, не обвинит и не разболтает. Опасное, очень неправильное желание. Ещё более неправильное, чем желание усадить её себе на колени, вот такую, домашнюю, но серьёзную и притихшую, вместе с меховым покрывалом. И ничего больше не говорить, просто согреть озябшие тонкие пальцы, уткнуться носом в макушку… Он тряхнул головой, поняв, что Элге всё еще ждёт ответа.

— Чего хотят все люди? Молодости и долголетия, богатства и влияния… Тот человек последнее имел в полном объёме, и хотел сохранить то, что имел, как можно дольше. Он хотел жить, очень долго жить, желательно вечно.

— И что… Этот мир теней может всё это дать? Бессмертие?

— Не знаю, насколько всё из этого, но что-то определённо может. Призвавший высшую тварь проверить на себе не успел — срок его жизни прямо там и подошёл к концу. Ну а не такие глобальные желания вполне осуществимы. Разбогатеть. Исцелиться от смертельного недуга. Получить долгожданного наследника. Свершить кровную месть… Выйти замуж не за того, на кого укажут, а за кого хочется…

Девушка вздрогнула. Ар шевельнул пальцем, и дарящие мягкий свет сферы распределились вокруг них так, чтобы его лицо спряталось в тени. Но она смотрела не глазами.

— Ты…задействуешь магию аргута?

— Да. Жертвы из меня не вышло, и вот — «наградили» даром.

Сарказм из мага так и сочился.

— И нельзя отказаться от этого «дара»?

— Я пробовал. Но, во-первых, это увеличивает срок моего пребывания здесь, а во-вторых… Это больно. Чувствуешь себя переполненным до краёв сосудом, разве что не лопаешься. Огонь по венам… и достигает каждой клеточки, всего выворачивает, плавишься и слышишь, как трещат собственные кости… Или — морозный туман, и ты снова трещишь и разлетаешься на сотни осколков, и так до бесконечности. Слишком много силы, и её надо расходовать. От иных подарков нельзя отказываться, какое бы отвращение они ни вызывали. Я, вероятно, недостаточно вынослив для такого.

Каждый образ, рождённый словами мага, словно ворох раскалённых углей на незащищённую кожу.

— Как это прекратить? Тебя же…не навечно? — хотела произнести спокойно, а получился сиплый шёпот. — Когда будет выполнено определённое количество просьб, — проговорил Ар бесстрастно. — Каждое желание превращается в ма-а-аленький такой камешек. Наберётся нужное количество — можно будет вручить их тому аргуту, Скио. Кажется, так его звали. Срок…службы, значит, будет исполнен в полном объёме, и можно будет уходить.

— А сколько? Сколько надо набрать этих камешков? Что это за камни такие? И как же…как ты оказался вовлечён в это?

— Камни как камни, красивые такие кристаллики. А сколько… Я не знаю, Элге. Звучит полным бредом, но так и есть.

— Но… — Девушка вылезла из своего покрывала, подалась вперёд, заглядывая за укрывающую его тень. — Как — не знаешь?!

— Я не соглашался на эту сделку в здравом уме и трезвой памяти, — едко усмехнулся Ар. — Лучше бы сдох. К тому всё и шло, собственно: меня сильно потрепало в той схватке, места живого не осталось. Вот, даже кое-какую память об этом ношу. — Он небрежно ткнул пальцем в изуродованное лицо. — Очнулся после всего уже тут, в Шелтаре. Пока валялся в горячке, происходящее воспринимал бредом. Какие-то голоса в голове, обрывки фраз, то ли требования, то ли угрозы. Не всё запомнилось. Удалось собрать в подобие целостной картины совсем немногое: я получил уникальную силу исполнять мечты всех желающих, и силой этой пренебрегать не следует. Исполнению желаний будет вестись учёт…ведётся, точнее. В конце — за кристалликами пришлют кого-то из аргутов, или Скио этот…это… явится. Договор можно будет расторгнуть, лес перестанет быть…клеткой, дар этот великий я потеряю — туда ему и дорога! Вот только срока «службы» я не помню, и количество кристалликов не знаю.

Он махнул рукой, наполнил бокалы вином цвета черничного сока, передал один Элге. Девушка машинально выпила половину, как сладкий сок.

— Ар…А если он уже закончился, этот срок?!

— Такое может быть, — кивнул маг, неотрывно глядя на своё вино.

Горькое, с привкусом полыни.

— Йгены…Ты говорил, иногда эти существа являются сюда, и…

— Они не за камнями. Я сначала было так и решил, обрадовался… Чуть не сожрали. Эти за какой-то иной надобностью лезут сюда. Возможно, они не в курсе нашей сделки.

— Но тогда этого аргута надо позвать! Ты ведь уже долго здесь?

— Это вторая проблема, Элге, — невесело хмыкнул Ар. — Как позвать. Я не знаю никакого ритуала вызова из существующих. А я многое успел изучить за это время. Возможно, его просто нет.

— Как это нет! Эту сущность как минимум единожды уже вызывали! Тот человек, о котором ты не хочешь говорить!

— Те знания утеряны. Я…очень хорошо искал, даже отсюда. Была одна тоненькая ниточка, но мне кажется, это не более чем ложный след.

— Не может быть, чтобы не оставили способа связи, такого просто не может быть!

Ар пожал плечами.

— В том мире время течёт с другой скоростью. Я склоняюсь к мысли, что там для них прошло слишком мало времени, иначе… навестили бы. И… давай на этом закончим вечер откровений. Призывать тебя на будущее держать язык за зубами не стану: просто не забывай, что я могу работать с памятью. Иногда лучше не помнить.

Девушка протестующе замотала головой, но Ар уже поднимался из уютных объятий кресла.

— Я не собираюсь никому ничего рассказывать! Я просто…

— Не надо, ни просто, ни сложно. Я не для того…это всё, чтобы ты меня жалела. Если тот ритуал удалось провести как полагается, с моей смертью ничего бы не закончилось. Последствия желания того человека могли быть стократ ужаснее, потому что цену за его желание аргут запросил чудовищную. Я не жалею, что влез.

Элге вскочила, встала перед магом.

— Кто это был? Ты его знал?

Ар на мгновение прикрыл глаза, изгоняя воспоминания. Не удержался, дотронулся до девичьей щеки, мягко провёл пальцем. Элге не отстранилась.

— Я хочу пораньше лечь спать.

— Подожди! Последний вопрос, пожалуйста…

— Ну?

— Ценой за исполнение желания того человека была твоя жизнь, так? Ты — в обмен на бессмертие?

— Именно так. И так каждые пятьдесят лет, или около того. По одной жертве каждые полвека. Вроде бы немного…

Девчонка закусила губу, и пахла гиацинтами ярче чем обычно, и так смотрела…

— Любая жертва? Любой человек сгодился бы..?

— Это уже новый вопрос, Элге, — ровно напомнил Ар. — Нет. Не любой.

Он шевельнул ладонью, и вино с тарелочкой закуски, наполовину опустевшей, поплыли за ним на кухню. Элге осталась стоять, с трудом удерживая в себе бурю эмоций. И сколько всего этот отшельник не договорил!.. Отмерев, бросилась следом.

— А какой?!

Тишина.

— А твои собственные желания? Ты можешь исполнить для себя?

Ар демонстративно вздохнул, развернулся всем корпусом к неугомонной девице. В его руках была тарелка с остывшим овощным рагу.

— Стал бы я торчать здесь, если бы хоть что-то для меня лично могло воплотиться?

— Какой ужас…

— Я бы не отказался от сырных лепёшек.

Рыжая травница недоумённо хлопнула ресницами.

— Что??..

— Я говорю, они у тебя неплохо выходят. Если испечёшь на завтрак — буду весьма рад. Доброй ночи.

Доброй эту ночь назвать не получилось. Слова мага не выходили из головы, Элге крутилась на не самом удобном своём ложе, так и эдак складывая то немногое, чем он позволил себе поделиться. Он неплохо прятал свои чувства, но отрешённость и безнадёжность во взгляде за весь этот незначительный срок пребывания здесь девушка научилась считывать. Как трудно, должно быть, добывать информацию, самые крохи её, находясь безотлучно в лесу, не имея возможности выйти! И какими мелкими, незначительными стали казаться её собственные беды и горести. А маг спал, или притворялся спящим. Утром, когда кое-как задремавшая Элге проснулась, чтобы исполнить маленькое простое желание Ара: получить горку пышных лепёшек с одуряющим запахом мягкого сыра и свежей зелени, он уже упражнялся во дворе с неизменными клинками. И после, освежившись и сменив рубаху, он плюхнулся за стол, демонстрируя зверский аппетит и полное отсутствие желания продолжать откровения.

— Я бы хотела взглянуть на эти кристаллики, если дозволишь.

Ар покосился на девчонку: снова на ней этот домашний брючный костюмчик, а под глазами залегли тени, и руки нервно теребят салфеточку. А ведь целительница, придавать коже здоровое сияние умеет. Полночи он жалел, что рассказал. Пока не догнало и не тюкнуло по маковке осознание, что её сострадание и подозрительный блеск глаз не царапает его душу ржавым гвоздём, а наоборот, касается приятным теплом.

Он повёл рукой и вытащил на свет стеклянный сосуд с узким горлышком. Поставил на середину стола, и второй рядышком. Девчонка наклонилась, разглядывая две горки камешков. Алые, как рубины или кровь, и прозрачные бриллиантовые «сердечки».

— Это — исполненные желания, — предвосхищая новый вопрос, указал Ар на красную горстку. — А в этом сосуде «спасибо».

— Спасибо..?

— Такой камешек появляется, когда человек поблагодарил за свою воплощённую мечту. Некоторые приходили лично, но очень редко. Достаточно и слова, или мысли, чтобы кристаллик упал в этот сосуд.

— Благодарностей гораздо меньше, — заметила Элге.

— Благодарность вообще встречается реже, чем «хочу» и «дай».

Он наклонил один из сосудов, и в подставленную ладонь упало маленькое сверкающее «сердечко».

— Этот — твой.

Девчонка не спешила дотрагиваться, хотя разочек протянула нерешительно руку.

— Сколько их тут всего? — хрипло спросила она.

— Порядочно, — скривился маг.

— Я всё думала, как же это работает… Если постоянно надо использовать полученную силу, а люди приходят к тебе далеко не каждый день…

— А зимой почти не приходят, — кивнул Ар, убирая кристаллик обратно. — От меня, видимо, и не требовалось колдовать ежедневно. Напоминание прилетает, если не трогать «дар» Пропасти более полутора-двух месяцев, а за этот срок кто-нибудь да непременно явится. Как видишь, я даже в самую глушь забрался, однако — находят.

Он спрятал сосуды с кристалликами обратно.

— Выходит, тебе нельзя отказывать просителям…

— Я не всегда отказывал. Был период, когда в освобождение от всего этого верилось, и я хватался за всё, и старался не думать о том, какую плату требует пропасть. Да…цену я со временем начал… корректировать. Однажды мне пришлось забрать пятнадцать лет жизни одного человека, чтобы спасти жизнь второго. Не смотри так, Элге, чужие годы не продлевают мою жизнь, я ничего с этого не имею и не хочу иметь.

— Пятнадцать лет — даже для мага-долгожителя много… Он согласился?

Ар кивнул, невидяще глядя в стену.

— Он знал, на что идёт. И нам удалось вытащить почти ушедшего за грань, а его жизнь очень ценна. Они, к слову, стали добрыми друзьями и прекрасно ладят до сих пор. Лет двадцать прошло.

Элге смотрела на него во все глаза.

— Ты вот так…всё про всех знаешь?

Он усмехнулся, выбрался из-за стола и снял с крючка свою куртку. Миг — и широкая спина скрылась за дверью. Когда девушка торопливо выскочила следом — Ара уже и след простыл.

Её желание помочь, не озвученное, скрываемое, для него было более чем заметным, осязаемым. Элге не знакома с этой стороной магии, он видел, как испугалась она самого первого проявления, как смотрела, но при этом… Не отвернулась, не стала считать чудовищем. Вот — варила кофе, какой он впервые попробовал много лет назад, до существования в лесу, в одной неприметной скромной кофейне, с иноземцем-хозяином, чьё лицо напоминало печёную картофелину, глаза блестели маслинками, а в широкой улыбке не хватало пары зубов. Думала о его, аровых, шрамах, совершив сумасбродную вылазку к оврагам — как-то ведь вычислила, что нужные ей деревья растут там, а он и сам этого не помнил… Надежду на возвращение к себе-прежнему девчонкино желание не дарило, но согревало тоненьким лучиком тепла.

Глава 30. Часть 1

Виррис просматривала письма, сложенные на подносе. Брала конверт, плавно проводила над ним ладонью, и он раскрывался, как лепестки цветка, отдавая ей надушенный сложенный лист бумаги. Бьорд стоял в дверях, далеко, но приторный запах слышал и отсюда. Весь день лелеял смутную надежду освободиться пораньше и позвать Вир на прогулку. Она почти никогда не соглашалась, только на официальные выходы, но сегодня как никогда воздух пах весной, снег растаял, уступив место весело журчащим ручейкам, а солнце долго не хотело уходить с небосклона. Но заботы снова поглотили без остатка, а она утром так и не сказала, что ждёт его возвращения, а теперь за окнами совсем темно, и надеяться можно только на совместный ужин.

— Есть что-нибудь интересное?

Его жена подняла голову; так и не привыкла к его бесшумным появлениям.

— Леаворская аристократия снова вспомнила о вашем существовании, — ядовито произнесла она и помахала последним письмом. — Ритмеры будут счастливы принять нас завтра. Норейны — на будущей неделе.

Муж неопределённо шевельнул бровями.

— Ритмерам напишите, что с радостью… Завтра? А какой завтра день? Кажется, у меня лекция в старших классах…

— Выходной, Бьорд, — сердито подсказала девушка. — А Норейны сделали приписку, что на ужин приглашён и королевский советник, лорд Форриль.

— Как мило. Что ж, раз лорд не стесняется предавать огласке разрыв наших деловых отношений, то я, пожалуй, не постесняюсь к ним заглянуть. Составите компанию, дорогая супруга?

— Не горю желанием, — честно ответила Виррис, безошибочно выудив из горки просмотренных сообщений нужное. — У леди Норейн ужасный визгливый голос, и она в моём присутствии в кондитерской на Каменной площади говорила своей приятельнице, что вам нельзя доверять жизни детей. Что свою дочь, которой почти шестнадцать, она ни за что не определит учиться в вашу Школу, а рассматривает калларскую академию.

Восемнадцать учеников забрали из Леаворской Школы. Некоторые из них очень не хотели переводиться в другие учебные заведения, сопротивлялись родительской воле как могли. Виррис бледнела, а он успокаивал: всё наладится, убытки не катастрофичны.

Бьорд повёл носом. От письма в руках жены пахло не менее гадко: розами и сладкой карамелью.

— Тем не менее не я написал леди с просьбой о визите, — улыбнулся он прохладной улыбкой. — И, если это не пятница, то приглашение можно принять. Вир…Виррис?

— Странное дело, — хмуря изящные брови, продолжала девушка, а рука между тем выводила на листе уверенные строчки. — Из всех приёмов, на которых мне довелось побывать в новом статусе, больше всего понравился вечер у Эосов.

— Сона умеет создавать душевную атмосферу, — мягко согласился Зоратт. — И случайных гостей у неё не бывает, она заботится о том, чтобы люди чувствовали себя легко и комфортно. И Сону вы всегда можете позвать к нам, в любой момент. Я рад вашей дружбе. И очень признателен вам.

— За что? — не поняла его жена.

Сложила письмо в тот же конверт, щёлкнула пальцами, запечатывая его, и оно выпорхнуло из комнаты. Бьорд же смотрел на кольцо с аквамарином, сверкавшим на её руке.

— Ваша поддержка очень помогала все эти непростые дни. Я знаю, что вы ездили в министерство, и что заставили дать опровержение в одной из газет, и как защищали…

От его взгляда, нежного и пронзительного, хотелось спрятаться. Виррис заставила себя держать спину ровно.

— Это естественно: мне небезразлична ваша репутация. Как идут поиски нового жилья для Элге?

— Присмотрел два варианта, веду переговоры об аренде. Не сам, как вы понимаете… Я обязательно поделюсь с вами итоговым выбором, — пообещал муж. — И сделаю всё, чтобы вы смогли навещать её.

— Я надеюсь, совсем скоро Элге получит то, к чему так стремилась. Лишь бы это не принесло ей новые разочарования, — вздохнула Виррис.

— Могу ошибаться, но мне кажется, большее разочарование, чем Мад Форриль, в жизни вашей сестры представить трудно.

Виррис быстро написала второй ответ и отправила источающее излишнюю сладость послание восвояси. Несколько писем, адресованных мужу, отложила отдельно.

— А ещё напоминаю вам об одном обещании, — её тон был строгим, а улыбка, что само по себе редкость на её лице — мягкой, почти нежной. — Сегодня никакой работы. Я заметила, вы любите засиживаться допоздна со своими бесконечными бумагами. Но не сегодня, Бьорд.

— Что же вы мне предлагаете вместо..? — он шагнул ближе, окунулся в нежный малиновый аромат.

— Отдых, — напомнила Виррис. — Вы всё еще неважно выглядите, вам нужен сон. Самое гадкое позади, остальное понемногу выправится. Разрешите себе вечер безделья. Ужин подадут через четверть часа, вашему лакею я велела приготовить для вас купальню и выдала флакон со снадобьем от моей сестры — там состав трав, помогающий снять усталость, расслабиться. А потом спать, господин Зоратт.

«А ты..?» — едва не ляпнул он, любуясь непривычно ласковым выражением лица, мерцающими золотинками в карих глазах.

— Ещё я хотела провести вам примерку, но это может подождать до завтра. У вас ведь выходной?

— Если не считать приглашения от Ритмеров.

— К Ритмерам вечером, — отмахнулась Вир. — Я…разделяю ваше нежелание посещать сейчас приёмы. Ещё совсем недавно двери нескольких домов были закрыты перед вами, и вот теперь…как будто ничего не было, и вы снова желанный гость.

— Мы поедем, — согласился Бьорд, морщась, словно приходилось подписывать долговую расписку. — И…мне очень приятна ваша забота, Виррис. Не скрою, я предпочёл бы, чтобы ту воду для купания подготовили лично вы, но и за это — спасибо.

… Лорд Тивис Форриль приглашение четы Норейнов в самой вежливой форме отклонил.

Глава 30. Часть 2

Надежды на то, что развод состоится до конца первого весеннего месяца, не оправдались. Элге каждый день прислушивалась, не раздастся ли мелодичное оповещение распознавателя личности, но пластинка из розового опала оставалась немой. Лес оживал: звонкими трелями птиц, набухающим почками, осторожно проклёвывающимися первоцветами. Ещё немного — и покроется нежной акварельной листвой, и воздух наполнится ароматами, от каждого вдоха-глотка которых кружится голова, а самые несбыточные мечты кажутся близкими и реальными.

Собакообразные йгены и более крупные, уродливые существа пока Шелтарский лес не беспокоили, и Ар хотя бы на время осторожно выдохнул. Элге не рвалась забираться глубоко в лес, клятвенно заверила, что, если что и понадобится — пойдёт только с лесным стражем. Прямо за руку возьмёт, клещом вцепится для надёжности, и от Ара — ни шагу. Он смеялся хриплым каркающим смехом, но выражал надежду, что девица не забудет о своём благоразумии.

Бьорд прислал записку, а после связался с девушкой, предлагая обсудить найденные варианты её нового убежища. Вглядывался в её лицо долгим пытливым взглядом, заметно расслабился, увидев что-то, что успокоило. Показывал изображения домов и тихих, респектабельных районов. Элге хвалила выбор, недоверчиво пыталась представить себя живущей в самой столице, улыбалась благодарно этому светлоглазому мужчине, а в душе что-то тянуло и дёргало. Начать новую жизнь хотелось, свободную от Мада, простую. И ждать в гости сестру вот с этим временным мужем, и надеяться, что он станет постоянным, первым и последним для Вир. Планов было много, но нет-нет, да поднимала от «зеркала» взгляд на сидящего через стол Ара. Тот что-то вычерчивал на своих листах, но к разговору, не стесняясь, прислушивался. Потом и вовсе отобрал у девушки зеркало и заявил, что ему с господином директором надо перемолвиться словечком с глазу на глаз! И ушёл на улицу, и на дверь заклинание навесил, чтобы обескураженная Элге не сунулась следом! А «словечко» потянуло на целую речь на пяти свитках, не иначе!

— Что за приватные беседы? — накинулась девушка на вернувшегося мага.

Без «зеркала», между прочим. Поговорил сам, а ей даже попрощаться с зятем не дал!

— Мы выбрали тебе жильё, — пожал плечами Ар.

— Мы?!

— Почему нет? В настоящее время я всё ещё исполняю свою часть договора, так почему я не могу обезопасить тебя и там, в Калларе? Тивис так просто не отступит: вот увидишь, финальная точка в вашем с лордёнышем разводе нанесёт ему несмываемое оскорбление, и найти тебя он непременно попытается. Да и сайттенские сокровища ему всё ещё снятся. Это и в моих интересах тоже, чтобы Форрили до тебя не добрались.

— Почему?..

— Да хотя бы потому, что будет крайне глупо столько времени прятать тебя здесь, чтобы, едва оказавшись за пределами Шелтара, ты попалась в загребущие форрильские лапы!

Элге смотрела на него во все глаза.

Ему тоже было чему удивляться.

Рыжая девушка не оставляла своих попыток оживить старое, забывшее, как цвести, дерево. Каждый день она приходила к хейе и о чём-то тихо переговаривалась с ней, и пропускала мимо ушей его подколки и недоверчивое хмыканье.

— Зачем тебе это? — удивлялся маг.

Элге смотрела на низко свисающие ветви.

— Мне нечем тебя отблагодарить, так пусть хоть так… В жаркий солнечный день хейя подарит тебе тень, да и просто красиво.

Ар потрогал один из шрамов, почти исчезнувших.

Девчонка больше не расспрашивала его о прошлом. Разговаривала со своей хейей, занималась по академическим учебникам, мечтала о серьёзной практике, несколько вечеров, ловко орудуя ниткой и иголкой, мастерила забавные занавесочки на окна. Очаровательно смущаясь, попросила повесить: дескать, с детства не выносит открытых окон, очень неуютно себя чувствует. Ар даже не знал, что в его сундуках с добром есть какая-то материя, но… повесил. А заодно и замок на дверь купальни поставил, получив благодарную улыбку.

Ни словом, ни вздохом не вспоминала своего аристократишку. И в целом, пусть нарушила почти все его правила — Элге так просто и естественно вписалась в этот простой быт и пахнущий летним деревом домик, что дня расторжения её брака он начал ожидать с неясной тоской.

А ещё она общалась с призрачным Аром. Точнее, он с ней. Вредный волк, столь же нахальный, как и создавший его чародей, начал являться без призыва хозяина. В дом зверюга не заходила никогда, но у крылечка маленькую рыжую целительницу этот предатель встречал широченным оскалом, таким, чтоб ни тени сомнения: улыбается во все клыки. Подставлял лобастую башку под узкую тёплую ладонь, бодался, как кот. Выглядело нелепо: нематериальное тело проходило сквозь руки, но…некоторые ощущения были. Ступал рядом, сопровождая на прогулках. Ар-человек ворчал, развеивал полупрозрачный серебристый образ, Элге непонимающе хмурилась, а Ар-волк с регулярным упорством являлся лесной гостье.

— Почему ты носишь кличку волка, вместо человеческого имени?

— Может, наоборот, — прищуривал здоровый глаз маг.

— Не может, — мотала головой Элге. — Ведь тебя зовут иначе.

— Меня устраивает как есть.

***

Эти сны приходили редко.

Как правило, в первой половине ночи, когда утомлённое тренировками и прочими бытовыми ежедневными нагрузками тело едва начинало отдыхать, вместо восстанавливающего крепкого сна без сновидений, либо бредового, ни о чём, хаотичного нагромождения образов, к Ару являлось это. Раз за разом он пытался повлиять на ход событий хотя бы во сне. Сны издевались, хохотали язвительным многоголосьем, смотрели цепко, жадно, зазывающе — прямиком в его личный ад. После каждого персонального кошмара он просыпался с криком, в холодном поту, едва удерживающий в напряжённых руках готовое сорваться боевое заклинание. Пару раз, помнится, не удержал под контролем, и огненные шары, кувыркнувшись с ладоней, живенько подпалили одну из стен. Какое-то время, учась дополнительному самоконтролю, Ар ночевал вне дома, под открытым небом, но это было уже давно.

Теперь под одной крышей с ним ночевала рыжая девица, и кошмаров маг начал опасаться с новой силой: позориться перед ней не хотелось. А власть снов над ним, некогда сильным и независимым, считал настоящим позором, проявлением непростительной слабости. Впрочем, ворота в его персональное пекло открывались довольно редко: велики шансы, что он туда не заглянет вплоть до ухода девчонки из Шелтарского леса.

Кто решил, что Ару необходимо освежить память именно сегодня: оставившие его боги, или всё-таки аргуты, только делающие вид все эти бесконечно длинные десятилетия, что не помнят о нём? Можно подумать, он забывал!

Можно ли договариваться с кем-то…чем — то, не имеющим человеческого облика, формы, тела, голоса? Оказалось — можно. Это страшно — свихнувшиеся стихии, сжимающие в кольцо слишком незначительного для такой мощи человека. Не стихии — потусторонняя бесформенная масса, послушавшая призвавшего её человека, на несколько бесконечных мгновений…часов? возомнившего себя хозяином. Пропасть черна, и владеющий ей туман сам похож на болотную жижу, беспросветную и вязкую. Не было воздуха, чтобы урвать хотя бы глоток. Щупальца оборачивались змеиными телами, липли смолой к телу, жаждали слиться в последнем объятии и забрать с собой, потому что уплачено — им, Аром. Не хватало воздуха, света, крика в горле, силы в мышцах. Мглистый туман, дым, при соприкосновении с его кожей выжегший на нём незаживающие раны. И боль, бескрайняя, как небо, боль.

Отдалённый, почти всегда пустующий замок, неприветливая полоса леса вдалеке, полыхающее ночное небо, раскрошившийся кусок стены, осыпавшийся во внутренний двор. Двор лучше, чем тот зал с гасящими свет стенами, неровным каменным алтарём, прочным, но не удержавшим одного бестолкового, самонадеянного… Бесконечно высокие стены, старые, с боевым ходом — там никого нет. От наползающего, свивающегося щупальцами тумана вековая каменная кладка идёт трещинами, а внизу валяются вывороченные толстые плиты. Кто их потревожил — отец или сам Ар — Гарт?.. Велу ещё не все стихии покорялись, с каменными глыбами он сладить не мог. Стихии бесновались вокруг, стремились достать вырвавшуюся жертву, за которой уже явились. Стена огня и чёрного едкого дыма, земля, пытавшаяся поглотить чудом удерживающийся на ней замок, рёв ветра. Змеиный шёпот, заползающий в уши, пот и кровь, заливающие глаза…Чей-то издевательский хохот…крики, проклятия… Раненый рёв, нечеловеческий, тогда, в тот миг, когда пришло понимание — паутина-печать больше не держит. И ужас, не имеющий отношения к привычному миру.

… Самое страшное — это не приближение конца, которое Ар вынужден был смотреть раз за разом, а отцовский голос. И глаза Вела, исчезающего в густом чёрном дыму, оборвавшийся хрипом крик… Отцовское проклятье тот, кто был Гартом, и не запомнил.

Элге проснулась от тянущего беспокойства и, вынырнув из тихого сна, долго прислушивалась к ночным звукам в тёмной комнате. Там, за ширмой и тонкой преградой полога, метался и хрипел сквозь зубы в своей постели маг. Девушка села, смахнула упавшие на лицо пряди. Да, так и есть: похоже, снится что-то неприятное. Она тихо выскользнула из-под одеяла, накинула длинное платье с запахом, бесшумно отодвинула двойную ткань. Ар видел не просто неприятный сон — самый настоящий кошмар, судя по звукам, вылетавшим из его горла. Яростное и бессильное мычание — ни слова не разобрать. Элге зажгла самый маленький светильник, моргнула, привыкая к свету: сбитое одеяло, блестящее от пота лицо, судорожно сжатые кулаки.

С колотящимся в горле сердцем она приблизилась к изголовью и осторожно погладила его плечо.

— Ар… Проснись, Ар! Слышишь?

Стон прервался, и в тот же миг перед её лицом возник пляшущий алый огонь размером с мужской кулак, готовый вот- вот сорваться с размахнувшейся в броске ладони. И перекошенное лицо, невидящий взгляд. Элге вскрикнула и откинулась назад. Алое пламя погасло с шипением, словно захлебнувшееся плевком воды. Щелчок пальцев — над встрёпанной темноволосой головой зажёгся ещё один светильник.

Выглядел маг ужасно, дышал тяжело, воздух со свистом и хрипами выталкивался из лёгких.

— Извини, ты кричал во сне, я решила тебя разбудить, — пробормотала Элге.

Ар с силой провел рукой по лицу, желая стереть отголоски привидевшегося ужаса. Хорошо бы заодно и видение рыжей девицы, сидящей в его постели, стереть так же, обыкновенным движением руки. Но она вот она — на расстоянии локтя, простоволосая, сжавшаяся в комочек, и на лице написана жалость во всей своей красе. Невыносимая жалость, позор для мужчины, позор для воина, которым он когда — то был.

Маг сделал попытку выбраться из постели. Теперь не уснёт, проверено. До рассвета долго, но ему не так уж нужен свет, можно пройтись и в ночи. Нужно на воздух, побродить вдоль озера или просто попрыгать немного с деревянными палками — размять мышцы, прогнать остатки липкого кошмара. И, самое главное — сделать вид, что всё в порядке.

Не успел.

Девчонка забралась с ногами в кровать, придвинулась совсем близко. И, пока отшельник не сбежал от кошмара и её сочувствующих глаз, положила свою ладонь на его предплечье.

— Сейчас пройдёт, — негромко, ласково заговорила она, тихонько толкая его обратно на подушки. — Это сейчас пройдёт, надо совсем чуть-чуть подождать. Это просто сон, всего лишь сон…

Всё, что он только что пережил, обрушилось на неё, словно смотрела кошмар вместе с ним. Боль. Отчаяние и безнадёжность. Омерзение и ненависть. Звериную тоску и отголоски пережитого страха, всеобъемлющего ужаса, которому Ар противостоял один на один, отказываясь разделить борьбу с кем-то ещё.

— Элге, не нужно, — начал было он, но не вырываясь из-под её маленькой руки.

— Кошмар не смотрит на уровень силы того, к кому приходит. На само её наличие не смотрит, ему всё равно, кого терзать. Ты сильный, ты очень сильный, и никакой кошмар не сделает тебя слабым и беспомощным. А принять обыкновенное человеческое участие — не стыдно.

Маг смотрел на неё исподлобья; растрёпанные волосы упали в беспорядке на лоб, закрывая часть лица, делая его облик почти нормальным. Её поглаживающая ладонь обжигала кожу. Так близко.

— Ложись, — мягко велела Элге и повторно надавила на его предплечье. — Просто ложись, а я… посижу с тобой. Ничего унизительного в этом нет. Ну же, давай. Я просто посижу, а ты успокоишься и уснёшь. Это всего лишь сон, и он уже ушёл. Только сон… он не вернётся, тебе не надо от него бегать. Мы его не пропустим, ему здесь не место. Всё хорошо, просто лежи. Я поправлю тут…всё в порядке. Вот так…

Пока она говорила, мягким, убаюкивающим голосом, Ар смотрел на неё, не отрываясь, и стыдливой неловкости почти не чувствовал. Элге расправила вокруг него складки простыни, взбила подушку, заставив его приподняться, натянула сбитое к ногам одеяло. В её действиях не было ничего, заставившего бы его ощутить себя беспомощным мальчишкой, а бережным движениям и нечаянной заботе хотелось уступить. И он остался лежать, особенно когда девичья ладонь, помедлив, всё же легла на его висок и тонкие пальцы убрали с лица лохматые пряди. Поглаживающими движениями Элге продолжала перебирать его волосы, бормоча что-то успокаивающее и уютное.

— Попробуй уснуть, Ар. Никакой кошмар тебя больше не тронет, обещаю.

— Защитница, — фыркнул он.

Едва заметная улыбка тронула её губы.

— Хочешь, спою колыбельную?

Он собрался было от души возмутиться: какая ещё колыбельная! Но Элге подтянула к себе мягкий густой мех и завернулась в него, спрятав озябшие узкие ступни. Нашла и легонько сжала его ладонь, поглаживая основание большого пальца, и Ар выдавил слабую улыбку в ответ. Удивительно, но её близость и впрямь почти полностью изгнала обрывки недавнего кошмара; он повернул кисть и легонько сжал пальцами её запястье.

Элге устроилась практически у него под боком, нечаянно окутав тонким гиацинтовым ароматом, несколько мгновений собиралась с духом, а потом в тёмной сонной комнате зазвучал её негромкий мелодичный голос, и Ар понял, что ничего не знает о колыбельных.

— Ложится ночь луне на плечи,

Как тёплый пуховой платок.

Пойми: не время раны лечит,

И не вина глоток.

Ты обескровлен, изувечен,

Ты отдал жизнь и силы впрок…

Пойми: не слёзы раны лечат,

Хотя и слёзы не порок.

Смотрятся в окна боли, спят на крылечке страхи,

Ждут, что ты сложишь голову к ним на плахе.

Злые кошмары стучат кулаком по крыше.

Тише, всё это пройдёт до рассвета, тише.

Ар повернулся на бок, чтобы лучше видеть её и придержал ладонь, когда она попыталась убрать руку. Элге пела незнакомую ему балладу, наверное, из новых. Небыструю, тягучую, как медовая карамель, а высокий в обычной речи голос, звучавший хрустальным ручейком, в пении приобрёл глубину, в которую хотелось окунуться с головой, чтобы утонуть и не выплыть.

— Так волк, охотничьего лука

Не избежав в пылу охот,

Пугается любого звука,

Зажав кровоточащий бок.

Так неудачливый охотник,

Моля богов, идёт опять…

Но боги скажут: не сегодня.

Иди домой, ложись в кровать.

Смотрятся в окна боли, спят на крылечке страхи,

Ждут, что ты сложишь голову к ним на плахе.

Злые кошмары стучат кулаком по крыше.

Тише, всё это пройдёт до рассвета, тише.

— У неба утром заалеет

Кусочек облачной щеки,

И запах липовой аллеи

Прогонит смрад ночной тоски.

И ты пойдёшь ветрам навстречу,

Открой глаза и не стыдись,

Знай: одиночество не лечит,

А лечит жизнь.

Можно погладить боли, в тёплое спрятать страхи,

Рвущиеся на волю, крошечные, как птахи.

Злые тревоги ставни в ночи качают,

Лижут босые ноги, просят тепла и чая…

Она пела и рассеянно водила пальцем по его руке. Давно ему не было так хорошо. Спокойно, на удивление комфортно и хорошо. Слушал бы и слушал. Вот только сотни крошечных иголочек кололи кожу губ — невыносимо хотелось поцеловать рыжую травницу, такую близкую сейчас. Ар пошевелился в попытке найти более удобное положение, и Элге аккуратно вытащила пальцы из его руки. Эхо плавной, неторопливой мелодии бродило в темноте, переставшей быть колючей и угрожающей: она, как и баллада в исполнении девушки, приобрела мягкость и певучесть.

— У тебя приятный голос, — признал Ар, разглядывая её слегка подсвеченное лицо.

— Спасибо. Ты всё-таки закрывай глаза, надо постараться уснуть. Хочешь, я посижу ещё?

Она не сидит, она практически лежит, опираясь лишь на локоть. Жаль, под своим покрывалом, но всё же лучше, чем совсем ничего.

Вообще-то да, он хотел.

— Тебе лучше уйти, — вздохнул маг. — Ты всех прогнала: уверен, как минимум до следующей ночи сюда больше никто не сунется.

Элге выпростала из-под меха руку и снова потянулась погладить его по встрёпанным волосам, неспешно пропуская лохматые пряди сквозь пальцы, мимолётно касаясь его лица.

— Хорошо, сейчас уйду. Знаешь, я… очень стараюсь не мучить тебя своими расспросами, но всё же… не могу перестать думать о тех событиях. Если ты когда-нибудь захочешь рассказать…

«Не захочу», — морщился кто-то внутри него.

Ничего не мог с собой поделать — она трогала его волосы, а он как дурак млел и изо всех сил старался не растекаться перед девицей лужицей. Зачем он велел ей уходить? Сидела бы тут и сидела, вернее, лежала у него под боком. Это так…правильно.

— Постарайся уснуть, Ар. До утра ещё долго. Доброй ночи.

Элге убрала руку, а маг поймал себя на ожидании поцелуя — да хотя бы в лоб. Просто лёгкий поцелуй на ночь, самый маленький. Но нет, девушка выскользнула из мехового покрывала и вернулась в свою постель. Ар погасил светильники, придвинул к себе край покрывала, зарылся в него носом, вдохнул нежный, едва уловимый аромат весенних цветов.

Остаток ночи и в самом деле прошёл для него спокойно.

Глава 31. Часть 1

Конечно, он принял самый независимый вид: не поддавался никакой слабости, не слушал напевный нежный голос, не держал её за руку, как безусый юнец, не решаясь на большее. И Элге, умница, не напоминала, не ставила в неловкое положение. Обоих порадовало яркое солнце, пробившееся на укрытую в чаще полянку: девчонка отправилась дышать воздухом и колдовать над своей хейей, то есть, так-то, конечно, над его… Ар остался в доме, решив наконец непростую дилемму. Близкое присутствие рыжей и желанно, и крайне мучительно, с каждым днём всё труднее держать себя в руках. Пусть на короткий срок, пусть всего лишь одна стенка, но… Элге разглядывала усеявшие полянку крокусы, синенькие островки пролески, пахучие гиацинты, которые немного позже собиралась собрать и засушить, а он работал с пространством. Ирония: только себя маг не мог никуда переместить отсюда, всё остальное ему поддавалось без особого труда. Прикинув имеющееся пространство и расположение, Ар обозначил новое помещение слева от входа в купальню с дверью почти напротив собственной постели. Не специально, конечно. Когда нагулявшаяся, с порозовевшим личиком, довольной улыбкой травница вернулась в дом, маг молча поманил её пальцем. Не сумев скрыть удивления, Элге осторожно заглянула в дверной проём, потрогала толстую дверь, прошлась взглядом по гладким стенам, камину в дальнем углу, выложенному ровненькими камнями, огороженному решёткой, с дымоходом — всё, как полагается.

— Что это?

— Твоя комната, — кашлянул Ар. — Я подумал, что тебе будет удобнее…

— Пустая, — задумчиво протянула девушка. — А моя кровать..?

— Выбери сама, какую ты хочешь. И стол, и остальную мебель. С тебя подробное описание, с меня воплощение.

— Но…зачем? Меня всё устраивает, тем более это временно. Мне всё равно скоро уходить, а ты…

— А я, возможно, сам потом сюда переселюсь, а из той комнаты сделаю приёмную для просителей. Например. Ну-у? Пожелания будут?

Рыжая герцогиня шмыгнула носом, растерянно хлопнула ресницами, и…включилась в предложенное развлечение. У прорубленного в боковой стене окна они поставили просторный удобный стол с ящичками, стул, разместили шкаф с зеркалом, к которому маг не подходил, бросили светлую шкуру с густым высоким ворсом возле камина, туда же Ар поместил широкое мягкое кресло. Смущаясь, помогая себе жестами, Элге обрисовала кровать. Ничего особенного, роскошного, но Ар поколдовал, установил в указанном месте и поспешно отвёл глаза. Не глядя, бросил на пол ещё пару меховых ковриков, спросил про всякую нужную мелочёвку, вроде подушек и покрывал. Вспомнив про окно, тихо посмеиваясь, щёлкнул пальцами — и на радость девчонке оно украсилось миленькой занавесочкой. Всё это не напоминало ни дворцовый стиль, ни даже богатый особняк Форрилей, но от дорогой отделки и тканей Элге наотрез отказывалась.

— Вот уеду в Каллар — и хоть бархатом стены украшай и ставь золотые стулья, — дразнила она.

Ар в ответ растягивал губы в улыбке, но у неё был отчётливый привкус горечи.

Элге тоже старалась. Не спрашивала, кто требует столь настойчивого внимания, когда раз за разом вокруг мага вились золотистые и оранжевые письма-птички, не первый раз, не первый день. На некоторые из них Ар отвечал, иногда огненными буквами, начертанными прямо по воздуху, но она не успевала разобрать ни слога, многие попросту игнорировал. Не замечала, чтобы он проводил вечера за какой-нибудь из книг, а таинственные документы в строгих кожаных папках падали ему в руки не раз и не два. Всё это вызывало досаду и раздражение на его лице, порой усталое принятие, тень иронии. Не считая себя излишне любопытной особой, тем не менее сейчас она именно от него страдала, пытаясь разгадать, с кем же связан нелюдимый, живущий в уединении отшельник.

Отдельная комната оказалась необыкновенно удобной и уютной. Благодаря окну у неё был доступ к свежему воздуху, а огонь в камине, который она пару раз разводила перед сном, давал тепло. Всю первую ночь, закрывшись в этом временном маленьком мирке, принадлежавшем только ей, Элге проспала крепко и сладко, а на вторую поймала себя на том, что прислушивается к тому, что происходит за стеной. Почудилось, будто мага снова посетили кошмары, и она тихонечко выглянула из комнаты. Облегчённо выдохнуло: только показалось.

Весна всё увереннее отвоёвывала Шелтар: дарила солнце, много света, окутывала деревья и заросли кустарника нежной полупрозрачной дымкой.

— Пойдём! — позвала Элге мага, устроившегося после завтрака с книжкой.

Ар выбрался следом за ней на крыльцо, обогнул дом…

Элге сама сияла солнышком.

— Смотри! — и столько торжества и ликования в звонком голосе.

Он и смотрел. Девчонка показывала куда-то вверх, а он видел запрокинутое лицо и яркие глаза, подсвеченные золотинками, и огненную корону волос, шёлковых, прохладных…

— Что я должен увидеть?

— Новые побеги. И ствол — ты видишь, какой стала кора?

Ар вообще не помнил, какой там был ствол и ветви. Приблизился, положил ладонь на тёмную кору, покивал задумчиво: девушка ждала его реакции с таким воодушевлением, что жалко было разочаровывать.

— Это дерево будет цвести? — уточнил он.

— Я в этом почти уверена! — улыбнулась девица.

— И у меня будет тень и красота… — пробормотал маг. — Ты сильнее, чем кажешься. Иногда мне кажется, что тебя одарили и магией жизни.

Она недоверчиво фыркнула.

…А если повесить сюда качели, девчонка могла бы… Хотя какая разница — дней до её возвращения остаётся всё меньше. Ар вернулся в дом и схватился за книжку. Увлекательный приключенческий роман — должен увлечь. Должен, он постарается.

Ар читал и читал, изо всех сил погружаясь в сюжет, стараясь не обращать внимания на простые хлопоты Элге по дому, на запахи еды, проникающие в комнату, на затеянную стирку. Несостоявшаяся герцогиня упрямо отказывалась от помощи магией, предпочитая собственноручно возиться в воде. Теперь, с наступлением тёплых деньков, она вешала бельё на улице, под навесом, и пользовалась входом в пристройку не через купальню, а с улицы.

Маг отложил книгу, выглянул на крыльцо, вроде как подышать воздухом, размяться. Смотрел, как ловко её руки перекидывают на растянутые верёвки мокрую, старательно отжатую ткань, как с пустой корзинкой Элге молча возвращается в дом, поднимается по ступенькам. Споткнулась на последней, запутавшись в длинном подоле, и Ар сам не понял, как оказался рядом, поймал её в объятия. Корзинка покатилась по оструганным доскам, но он и головы не повернул: Элге в его руках, близко-близко, вплотную, учащённо дышит ему в ключицу. В болото всё, пусть всё катится в пропасть! Больше так невозможно. Девушка ухватилась за его рубашку, восстанавливая равновесие, и подняла лицо.

— Спаси…

Это всё, что она успела произнести, до того, как Ар наконец-то дал волю губам, которые ныли и ныли, ожидая прикосновения. Целовать её, раз за разом, не давая времени на новый вдох, трогать жадными руками, прижимать к себе так тесно, что самому дышать нечем, хотелось до онемения каждой клеточки. И он целовал, не закрывая глаз, потому что ему надо видеть её лицо. Надо и всё тут. И Элге ответила на поцелуй-просьбу, и ответила так, что дыхание перехватило, и её руки скользнули вверх, к его плечам, прохладные пальцы легли на затылок, пригибая его голову ещё ближе. Ар, не размыкая рук, прижал её к стене рядом с дверью. Не вырвется, не убежит. Всё его тело пульсировало мучительным желанием, на которое Элге снова отозвалась: прильнула тесно-тесно, на мгновение приоткрыла затуманенные зелёные глазищи. Ар тяжело, рвано дышал, оторвался от её губ только для того, чтобы короткие поцелуи достались восхитительной шее…ямочке над ключицей…тонкой просвечивающей косточке…ниже… Руки спешно тянули вверх бесконечно длинный подол платья — до темноты в глазах хотелось просто развеять его магией. Её ладони нетерпеливо скользнули по рубашке вниз, спустились к поясу его штанов и дёрнули сложное плетение ремня. Он услышал собственный полурык-полустон, и все-таки подключил магию, помогая справиться с ремнём. Быстрее, быстрее… Пальцы коснулись оголенной кожи под платьем — волшебно, до искр в глазах. Ничего не соображая от сумасшедшего желания, Ар губами поймал её стон и ещё теснее впечатал Элге в себя. Не умереть бы прямо так, прямо сейчас… Сначала не понял, откуда взялся глухой стук и ощущение неправильной тяжести на собственном животе. Нетерпеливо дёрнул головой, отгоняя лишнее, стремясь завершить начатое, открыл глаза.

Он полусидел-полулежал в собственной постели, с раскрытой книгой, упавшей на живот. Несколько мгновений в полном недоумении смотрел на чужеродный предмет, пока не откинул чугунную голову на изголовье и не рыкнул вслух. Чудесный, изумительно реалистичный сон истаивал совершенно бессовестно, и только его желание никуда не делось. Ар уставился вниз: вот оно, во всей своей красе, едва не трещит по швам. В бессилии несколько раз постучал затылком в деревянное изголовье. Знал, что так себе способ — не помогает. Хотелось прикрыть веки и досмотреть сон хотя бы в воображении. Ар потер лицо ладонями, чувствуя, что кожу губ все так же покалывает, и скатился с кровати. Холодная вода помогла весьма посредственно. Из купальни он вышел с влажными волосами, не сказать, чтобы сильно успокоившимся. По телу, несмотря на щедро вылитую на себя ледяную воду, пробегали приятные тёплые волны, поднимая толпы мурашек. По ощущениям — его как будто гладили, очень ласково и трепетно. Лицо, брови, скулы, даже шею. Маг тряхнул головой в надежде прогнать наваждение.

На улицу, на воздух, срочно.

Он вышел на крыльцо и…обалдел. Картина раскинулась перед ним самая что ни есть живописная и поражающая своей нереальностью. В тени ближайшего дерева, вольготно развалившись на нежнейшей молодой травке, его призрачный волк, материализовавшийся без его призыва, самым нахальным образом блаженствовал…в руках рыжей. Элге сидела подле него, разметав по земле юбки, и чесала ему наглое бессовестное ухо. Её пальцы то едва касались границы эфемерного тела, то проваливались в полупрозрачную пустоту, но, судя по выражению звериной морды, Ару-волку нравилось! Он подставлял её рукам то одно ухо, то другое, то тыкался в ладони носом и разве что не урчал, как обожравшийся дармовых сливок кошак.

— Что ты делаешь? — голос подчинился кое-как.

Элге слегка повернула голову в его сторону и сместила пальцы на подбородок зверя. Человека обдало почти осязаемым теплом от прикоснувшихся к коже пальцев.

— Глажу, — обозначила девушка очевидное, и улыбнулась.

Не Ару-человеку, а бессовестной зверюге! Ар-человек спустился с крыльца и медленно приблизился к довольной парочке. Смотрел на руки рыжей и как наяву представлял, что это его буйная шевелюра под её тонкими пальцами… После столь откровенного сна это видение было самым невинным, но не менее желанным.

— Он же не чувствует прикосновений.

На мага снисходительно скосили яркий жёлтый глаз. Не чувствующий волк громко рыкнул — звук вышел подозрительно похожим на мурчание кота.

— Я в этом не уверена, — ласково возразила Элге, пробегаясь ноготками по густой волчьей шерсти. Пальцы ощущали не шерсть и не плоть, но ровное приятное тепло. Жёлтые глаза блаженно закатились. Магу сделалось неудобно стоять, он переступил с ноги на ногу; все усилия ледяного купания грозились свестись на нет. Зверь развалился еще вальяжнее, подставляя рыжей светлое полупрозрачное пузо. Она тихо засмеялась и принялась гладить и почесывать подставленную часть тела. Ар прикрыл веки, усилием воли пытаясь избавиться от мурашек, от этих невыносимо приятных волн тепла. Так себе способ, не помогло.

— Что он вообще такое, твой волк? — поинтересовалась Элге.

Её руки на прозрачном серебристом мехе… Нежная улыбка, адресованная зверю… Мужчина прокашлялся.

— Ар — часть меня. Вот такое… воплощение переизбытка энергии и магии.

Пальцы девушки на мгновение замерли, но сразу возобновили поглаживания.

— О, — только и сказала Элге. — А выглядит вполне самостоятельным.

Призрачный волк издал довольный рык.

— Только подкармливать его не начни, — фыркнул маг. — А то с живым перепутаешь, мясо будешь таскать, чего доброго.

— А тебе жалко, да? — засмеялась Элге, неохотно убирая руки от полупрозрачного меха.

Ар-волк покосился на неё крайне недовольно, разочарованно вздохнул и растворился в воздухе.

Ар-человек, вернувшись в дом, с чувством постучался головой о дверной косяк.

Глава 31. Часть 2

— Как твои шрамы? Не беспокоят?

Элге задумчиво постукивала пальцами по раскрытой, исписанной аккуратным почерком тетради, рядом лежал учебник. У неё был свой стол и много света из окна, под которым он с улицы убрал лишний кустарник, но девушка нет-нет, да приходила в общую комнату и садилась на привычное место. Маг и не думал прогонять.

— Пока нет, — осторожно ответил он. — Для точного ответа нужен новый отказ просителю.

Элге и сама как-то видела его, выходящим из купальни в одних штанах, и в первую очередь обратила внимание на едва заметные следы на месте прежних неровных выпуклых рубцов. Мимолётно удивилась и состоянию кожи: фигура Ара отличалась от ладной стройности её почти-бывшего мужа, он был мощнее в груди, шире в талии, и руки не такие аристократически изящные, но в остальном выглядел почти на тот же возраст, что и сероглазый красавец. Ар перехватил её взгляд, долгий и пристальный, и она вспыхнула до корней волос, и что-то пролепетала про целительский интерес. А вообще сам виноват! Зачем продолжает разгуливать по дому в непотребном виде, зная, что здесь находится леди!

И в волосах снова убавилось седины. Теперь уже и маг согласился с её наблюдениями, если и удивившись таким переменам, то никак это удивление не показав. Просто стало заметно, что лёгкие волны имеют рыжеватый отлив на каштановом фоне, а не просто тусклый тёмно-русый цвет, как ей казалось сначала. Долго тайком таращиться на него не удавалось — Ар ловил её за этим занятием, смущая до безобразия. Печать клятвы, облюбовавшая участок кожи на шее, заметно посветлела, но на её вопрос маг отмахнулся: всё в порядке, так и должно быть.

— Мне не требуется напоминание клятвы, чтобы давать тебе свою защиту. Это пятно больше для спокойствия твоего родственника, — насмешливо хмыкал он.

Просители не появлялись, но Ара это не беспокоило. В один из дней комната вдруг запульсировала переливчатым радужным светом, всполохи проникли и в кухню, где девушка колдовала над приготовлением пищи. Бросив всё, она выскочила на этот свет.

— Что это?!

— Просто чьё-то желание сбылось, — пояснил Ар и вынул на свет сосуд с «гранатовыми» кристалликами-зёрнышками.

Элге подошла ближе, заглянула за тонкое зачарованное стекло. Один из камешков светился, играя всеми гранями.

— А…второй?

— А благодарственного, видимо, нет, — усмехнулся маг.

Девушка не успела отреагировать: ей в ладонь упала записка. Она торопливо развернула её, и Ар увидел, как девичьи губы расползаются в улыбке.

— Это от Бьорда!

Его кольнуло нехорошим предчувствием, хотя с чего бы? Она явно довольна, если не сказать больше, вон как сияют глазищи. Маг спрятал сосуд с камушками обратно, а девчонка снова и снова перечитывала несколько строк, радостно жмурилась и безуспешно пыталась улыбаться потише.

— Он сообщает, что официальное уведомление о том, что мой брак расторгнут, вот-вот поступит на распознаватель. Документы почти готовы! У Бьорда есть какой-то человек в суде, новости из первых рук… Ох, Небо, как же я..!

Элге приложила записку к груди и счастливо засмеялась.

— Мои поздравления, леди Форриль, — хрипло проговорил Ар.

— А-до-рейн, — нараспев поправила девушка. — Мне вернут прежнюю фамилию. Не желаю иметь с Форрилями ничего общего. Свобода, Ар! Я наконец-то свободна!

Она выбежала на улицу, и вышедший следом на крылечко Ар видел, как Элге танцует, кружится на полянке, как летит по ветру толстая рыжая коса, но её переливчатый смех отдавался в нём кузнечным молотом.

— Спасибо! Спасибо тебе, Ар! — она взлетела на крыльцо, впорхнула в дом.

— Мне-то за что? — хрипло рассмеялся он, хотя почему-то хотелось взвыть.

Она обвела руками пространство вокруг себя.

— Вот за всё это.

А следом прилетело и уведомление. Девушка читала казённые фразы вслух и давала пояснения.

— Даже содержание назначено? — поднял брови маг.

— Тивис удавится… Сумма будет ежемесячно начисляться на мой банковский счёт.

— … Который тебе нежелательно будет трогать, чтобы этот самый Тивис не вычислил.

— Проживу без их денег, — досадливо отмахнулась Элге. — У меня кое-что отложено на первое время, а после…

— Я понял, понял: не пропадёшь ни при каких обстоятельствах.

Его голос прозвучал с насмешливой теплотой.

Выходить на связь с Зораттом ужасно не хотелось. Ар поймал себя на стремлении как можно дольше оттянуть этот момент, но повода не находилось. И сама Элге притихла после приступа искрящейся эйфории, прикусила губу, на ясное лицо набежала тень. Поняла наконец все последствия своего решения?

Зоратта застали в директорском школьном кабинете, чему Элге мгновенно огорчилась: в это время дня ему полагалось бы находиться дома, разделить вечер с молодой прекрасной супругой. Бьорд с невозмутимым лицом поздравил свояченицу с выигранным делом, но мягкие тёплые нотки в его голосе царапнули Ара ржавым гвоздём.

— У нас почти всё готово, Элге, — заговорил зять. — Дом подготовлен к приёму новой постоялицы, задаток за аренду внесён, все бумаги оформлены. Осталось…Господин Ар, ваше содействие в силе?

— Разумеется. В день передачи ключа я поставлю на здание и прилегающую территорию защиту.

Бьорд кивнул и вздохнул.

— Собственно, о ключе. На двери этого дома нельзя установить запирающие заклинания, Элге, это единственный его минус.

— Не вижу проблемы, Бьорд, — улыбнулась девушка. — Я аккуратно обращаюсь с вещами, не теряю их.

— Я и не сомневался. Так вот… Хозяину пришлось срочно уехать из Каллара, и ключи он прихватил с собой, дубликата же не оставил. Он обещал вернуться дней через шесть, максимум восемь, и, собственно, у меня такой вопрос…

Ар рядом с девушкой выдохнул. С момента образования в его ладонях зеркальной глади он не находил себе места, лишь усилием воли сохраняя непроницаемое выражение лица, половины его. Мысленно он придумал десяток причин задержать зеленоглазую травницу у себя, но ни одну из них не смел озвучить, не имел права. Элге нахмурилась. На мага не смотрела, зато с мужчины со светлыми до прозрачности глазами не отводила взгляда, даже пальцы на край магического «зеркала» положила.

— Господин Ар, — обратился Зоратт к магу. — Если вас не затруднит…

— Нисколько, — поспешно уверил Ар, удивляясь тому, каким непослушным сделался и без того больной голос.

— …То не могли бы вы проверить обстановку на предмет слежки, и безопасности в целом? Не хочется злоупотреблять вашим гостеприимством дольше оговорённого. Я бы перевёз леди Элге к нам домой и спрятал до возвращения хозяина в Каллар. Краткосрочными иллюзиями я владею вполне уверенно, но всё же хотелось бы понимать…

— Нет, — сказал кто-то голосом Ара.

Элге вскинула на него непонимающий взгляд, а он, прокашлявшись, закончил:

— Я бы не стал так рисковать. Иллюзии — это великолепно, однако советник сейчас не в самом радужном настроении, от него можно ожидать каких угодно действий, вплоть до самых решительных. Я…не всему на расстоянии могу помешать, господин Зоратт. Пусть Элге остаётся здесь, несколько дней ничего не решат. Меня это не обременяет, нисколько. Элге?..

Со своего ракурса зять ничего не видел, а ей бросилось в глаза, насколько напряжённый у него взгляд, и в то же время в нём таится… надежда? Бьорд подал голос, предлагая магу другие варианты, а она медлила с ответом, хотя уже знала, чего хочет. С пальцев мага сорвалась сизая дымка, он всматривался в нечто, видимое лишь ему, после чего подтвердил, что королевский советник усилил своё наблюдение: развод разводом, но отступать он не собирался.

— Если Ар действительно не возражает, то я бы хотела избежать ненужных рисков. Потерпишь меня ещё чуть-чуть? — неуверенно улыбнулась девушка.

«Сколько угодно», — едва не признался он.

— Виррис очень огорчится, — тихо напомнил Бьорд. — Но…вы оба правы: осталось совсем немного, в сравнении с тем, что вы уже прошли. Ар, я очень признателен вам.

— Я тоже по ней безумно соскучилась, — вздохнула Элге. — И рассчитываю, что вы отпустите погостить её ко мне в тот дом.

— Берегите леди, господин Ар, — попросил Зоратт на прощание.

Ар медленно прикрыл веки, соглашаясь.

Ещё неделя — это много или мало?..

— Расстроена? — спросил маг.

Девушка отошла к окну, уставилась на зеленеющие нежной листвой ветки. Ужасно хотелось обнять её, вдохнуть гиацинтовый дурманящий запах. Негромкое ликование разливалось в нём, и так трудно было удерживать его, и оставаться на месте, и не тянуть руки. Не оборачиваясь, Элге отрицательно покачала головой.

— Причина для расстройства есть, — услышал Ар. — Но она не связана с этой задержкой. Как ты сказал, несколько дней действительно ничего не решают. Кофе будешь? Сварить?

— А с чем связана?

Девушка слабо махнула рукой.

Так и не сказала. Остаток дня усиленно тренировала сканирующее заклинание: Ар ещё в прошлые разы обратил внимание, что смотрит Элге как-то иначе, по-своему, пользуясь не прописанными формулами, а наитием.

Бастиан, несмотря на отказ разуверившегося в освобождении отшельника, передал несколько мелко исписанных старых тетрадей, раздобытых в чьей-то частной библиотеке. Собираясь отправить их назад, Ар посмотрел на закрытую дверь спальни, за которой скрылась прекрасная рыжая травница, чью улыбку ему посчастливится наблюдать ещё несколько дней, шесть или восемь. И оставил тетради у себя. В конце концов, упёртое величество право: Ар ничего не теряет. Ну вдруг..?

И сидел, до глубокой ночи, и следующим вечером тоже, разбирая чужие записи на одном из старых языков, которым, к счастью, владел. Но смысл описаний обрада не доходил до него: перед глазами стоял образ Элге, плещущейся в купальне, укутанной в эти самые минуты лишь огненным шёлком длинных, ниже спины, волос. Буквы издевательски плясали перед глазами, чуткий слух улавливал негромкий плеск воды за стеной, между прочим, бревенчатой и толстой. Значит, даже волосы сейчас не закрывают молочную белизну её кожи, выставляя напоказ и узкие совершенные плечи, и выступающие ключицы вразлет, и соблазнительную впадинку между ними… На её коже нет присущих рыжим веснушек, он не спрашивал, почему, только догадывался. А ей бы пошла милая россыпь на очаровательном носике. Маг уронил голову, стукнулся лбом о твёрдый переплёт, лежащий перед ним на столе. Сидеть становилось всё неудобнее, и напрасно он менял положение в поисках хоть какого-нибудь удобства. Положение было, удобство нет.

Какое мыло сегодня она налила в ладони? В купальне несколько бутылочек, в которые Элге добавила свои снадобья, усилив изначальный аромат. У неё есть запах жасмина, ландышей, мелиссы, летних цитрусов, любимого гиацинта, летних ягод, есть даже пара бутылочек для него, Ара, в которые она добавила что-то кедровое и горьковатое, похожее на миндаль. Не раз он отвинчивал крышечку и вдыхал непривычный будоражащий запах, но использовать для себя пока не решился.

… - Доброй ночи, Ар.

Он резко дёрнул головой, выныривая из искусительных видений, сжал пальцы в кулаки.

— Доброй…

Манящая, бесконечно желанная женщина ушла в свою спальню, сотворённую для неё специально, вместе с толстыми стенами и прочным замком. Способен ли удержать тот замок..? Убедившись, что его мозг более не способен работать над переводами, Ар, раздеваясь на ходу, прошёл в купальню, хранящую запах нежных весенних цветов. Невозможно надышаться, и всё сильнее хочется большего. Ар запустил заклинание быстрого набора воды, царапнул ногтём коловшую сотнями иголочек кожу губ. Он до упора погрузился в горячую воду, хотя надо было лить ледяную, если бы помогало. Тело предательски, всеми доступными способами сообщало, что он всё ещё жив и всё ещё способен испытывать сумасшедшее желание, и демонстрировало при каждом удобном и неудобном случае. Особенно при неудобном. Пальцы заныли, словно наяву ощутив прикосновение к тонким лодыжкам, шёлковой коже живота… Ар подавил стон. Это просто весна. У него просто давно никого не было. Да вот, собственно, с той самой летней ночи, когда Элге пришла к нему, испуганная, с трудом прячущая отвращение и стыд.

… Испугалась бы она теперь? Зелёные глаза смотрели в его лицо без отвращения, но в памяти так некстати всплывала фраза, произнесённая срывающимся шёпотом: «Ты ужасен!» Он и сам это знал.

Хмурый и раздражённый, Ар выбрался из чаши, обсушился с помощью магии, прошёлся по отросшим прядям гребнем, натянул чистую одежду.

В комнате из приоткрытого окна тянуло ночной прохладой и свежестью, какая-то птица выводила негромкую мелодию. Ар махнул рукой, сдвигая в сторону одеяло, через плечо оглянулся на девичью спальню… Дверь в комнату зияла тёмным распахнутым прямоугольником. Он шагнул ближе, увидел слабо колышущуюся на окне занавеску. Спазм сжал покалеченное горло, не давая нормально вдохнуть. С бешено бьющимся сердцем, неслышно ступая босыми ногами, маг приблизился и замер на пороге открытой комнаты, заглянул в темноту. Темнота не мешала, он прекрасно видел и так. Откинутый к изголовью светлый полог, укутанную по плечи девичью фигурку, небрежно заплетённую косу, лежавшую поверх одеяла… Медленный, качающийся пьяный шаг внутрь. Ещё один.

Он опомнился возле постели. Разглядел тонкую руку и ладонь, подложенную под щёку, тёмные полукружья ресниц. Округлое маленькое плечо со съехавшей бретелькой…

«Я просто посмотрю. Одну секунду. Максимум две».

Он опустился на колени, вдохнул пьянящий аромат кожи. В висках молотом стучал пульс, а в самой голове становилось восхитительно пусто.

«Только один разочек», — невнятно пообещал он неизвестно кому, чувствуя, как снова нестерпимо колет губы и кончики пальцев. И невесомо коснулся плеча Элге, самую капельку прохладного, бесконечно нежного. И понял, что оторваться попросту не может, лучше умрёт. «Встань и уйди. Вот сейчас, немедленно, просто встань и уйди», — воззвал к его разуму здравый смысл, но его смыло бешено пульсирующим желанием. Ещё только минуточку, пока она спит, — взмолился Ар сам не понял кому, а губы жили собственной жизнью, горели, наверняка оставляя огненные следы на шёлковой коже, двигаясь лёгкими — больше он не мог себе позволить — поцелуями к шее. Опасался разбудить и мечтал об этом, но не мог заставить себя оторваться, хотя обещанные секунды давно истекли. Ладони и пальцы жгло, и не сразу до него дошло, что руки уже живут собственной жизнью, пробравшись под одеяло, трогая стройную девичью спину под тонкой тканью сорочки. Он честно попытался их убрать… Элге пошевелилась и открыла глаза.

Глава 32. Часть 1

Ар через силу отстранился, ничего не слыша, кроме собственного дыхания, не соображая, какое оправдание придумать. Какое тут может быть оправдание?! Руки, сжимающие её талию, убрались ещё более неохотно. Элге приподнялась на локте, сонно моргая, всматривалась в кромешный мрак. Несколько тихих щелчков пальцами, и она активировала светильник, весело подпрыгнувший в воздухе, осветивший его физиономию во всей своей красе.

Мужчина, занявший с некоторых пор все её мысли, сидел у её изголовья. Элге села ровнее, в слабом освещении взгляд быстро выхватил заправленную за ухо седую прядь, сверкающие драгоценными светлыми аметистами глаза, приоткрытый рот, шумное, неровное дыхание. На виске билась тоненькая жилка, а от всей его фигуры исходил столь мощный жар, что одно касание — и она вспыхнет. Одеяло сползло вниз, следом опустился его взгляд, и зрачки затопили радужки почти целиком.

— У тебя дверь была…открыта, — кое-как выговорил маг, почти шёпотом.

Дверь…кажется, она забыла запереть её. Элге откинула одеяло, спрыгнула на пол одним гибким движением. Ар сцепил зубы: простая сорочка обрисовывала контуры её тела, хорошо различаемые что в неверном свете сферы, что без оного. Сейчас девушка велит ему убираться, а утром…

— Так лучше? — тоже шёпотом спросила Элге.

Он с трудом перевёл взгляд на дверь. Закрытую. Сглотнул; сердце совершило кульбит, запрыгало в горле часто-часто. Он так и сидел на коленях на меховом коврике, и неотрывно смотрел, как девушка преодолевает несколько бесконечно длинных шагов. К нему. Элге запустила пальцы в волосы мага, наклонилась, кружа голову ярким ароматом гиацинта, заполнившим всю спальню без остатка. Нет, было что-то ещё, во что Ар боялся поверить. Кажется, оно называлось ответным желанием.

Тёплые, трепетные прикосновения к его лицу, и маг не выдержал, трясущимися руками дёрнул её к себе, с судорожным выдохом пристроил на коленях. Зашипел: от невыносимого наслаждения и того, что разделён с ней дурацкой одеждой. Только бы не сон, ещё одной коварной иллюзии он не выдерж… Нежнейшими лепестками губ Элге потёрлась о его, мучительно медленно, из стороны в сторону, пробуя новое ощущение, и поцеловала по-настоящему. Впервые — сама. Бесконечно сладко, отнимая последнее дыхание, даря своё взамен, но он всё равно задыхался и не понимал, сколько сможет продержаться, и как вообще держался всё это время. Реальность расплывалась, а он балансировал на грани еле-еле, потому что ни единой доли секунды близости с этой рыжей травницей упустить не хотел. Элге наконец-то находилась так близко, так смело, с таким похожим на его нетерпением… Негнущимся пальцами Ар дёргал какие-то ленточки, бантики, тянул с плеч такую лишнюю сорочку; под его ладонями сквозь тоненькую несерьёзную преграду батиста ощущалось тепло её тела. Не дотерпит, умрёт. Горящие губы тронули длинную стройную шею, пыльцы девушки сжали его волосы на затылке, маг ничего не видел, хотя держал глаза открытыми, но все чувства обострились, каждая клеточка тела наполнялась жизнью и светом — тем самым, который излучала эта женщина. Он успел попробовать на вкус её ключицы, хрупкие плечи, а руки дотянулись до груди, ровно такой, какая помещается в его ладонях… Элге что-то пробормотала неразборчиво, но, если вдруг решила остановиться и прекратить — уже поздно. Не выпустит. Он давно далёк от джентльменства и учтивости, в этом не врал. Но нет — она снова подарила ему поцелуй, который Ар с трудом перехватил у неё, желая пить и пить, и никак не мог напиться. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Эта восхитительно желанная женщина, судорожно выдохнув, как-то вывернулась из невыразимо прекрасного плена, и ничего не соображающий маг протестующе застонал, но оказалось, его тянут на постель, про которую оба совершенно забыли. Его бы сейчас и та меховая шкурка устроила, до того невозможно даже на секунду выпустить Элге из рук, но она уже снова тянулась к нему, и не отрывала от его лица горящих глаз, а на припухших губах мелькала улыбка, самая красивая из всех возможных.

Небо милосердное, она к нему тянулась! Тянула с плеч ненужную одежду, гладила горячую кожу, целовала бешено бьющуюся жилку на шее и не думала останавливаться.

Всё, как Ар мечтал. Больше, чем он хотел.

— Не…тро… — перехваченным спазмом горлом попытался сказать маг, когда Элге, раздев его окончательно, ладонью намеренно задела там, внизу, где он особенно изнывал от пульсирующего, вздрагивающего желания, — …гай…

А ей явно нравилось чувствовать свою власть над ним, и Ар не без труда перехватил её руку, и так непонятно на каком усилии держится.

Сейчас он был потрясающе жив и полон сил, и собирался растянуть это невероятное чувство так долго, как только сможет. Минимум до рассвета. Только чуть позже, после того, как… Тем более когда Элге так близко, кожа к коже, и обнимает его всего по-новому, не так, как в тот раз, и никаких слов не нужно. Он видел перед собой запрокинутое лицо, прикушенную губу, и наконец-то, пусть и в таком свете, но и это прекрасно — умопомрачительно затуманенные желанием глаза, тёмные, почти чёрные.

— Прости, — то ли шепнул, то ли подумал маг.

Сдерживаться дальше не осталось сил, слишком давно он её хотел, но эта девочка, огненная, такая чуткая и отзывчивая, кажется, успела получить своё в полном объёме, прежде чем Ар окончательно сорвался. Ничего не слышал видел перед собой лишь радужные всполохи, стремясь продлить полёт до бесконечности. Отдышавшись, осознал себя уткнувшимся в мягкое девичье плечо; нежные пальчики рыжей водили по его спине, пробегали по позвоночнику к затылку, ныряли в густые каштановые пряди, ласково трогали белую прядь надо лбом.

Изумительно.

Ар приподнялся на неверных руках, заглянул ей в лицо: зелёные глаза влажно блестят, а сама Элге улыбается. Всё ровно так, как представлял. Много лучше, чем в терзавших его снах.

— Сейчас, — неразборчиво извинился маг и уронил голову обратно. — Сейчас освобожу. Минутку только. Потерпи.

Его погладили по здоровой щеке и, извернувшись, поцеловали в уголок губ. Не осталось сил шевелиться, но Ар как-то переполз на сбитые простыни и сразу же притянул Элге к себе, она устроила голову на его груди, но сразу же приподнялась и провела подушечкой пальца по его носу, очертила контур губ. Он лениво приоткрыл глаза, встретившись с чистой девичьей улыбкой.

— Светлые, — сказала Элге.

— М-м-м?

Выговаривать слова тоже было страшно лениво, его переполняло восхитительное утомление, но он чувствовал: оно будет недолгим.

— Глаза. Они опять светлые. Такой необычный цвет!

Ар знал, что улыбка не красит такое лицо, от которого человеческой сохранилась всего половина, но не удержался. Пальцы нащупали растрепавшуюся косу и стянули ленту, выпуская на волю огненный водопад. Запах весенних цветов с новой силой ударил в нос. А Элге, тряхнув освобождённой копной волос, проскользила ладонями от сильной шеи к плечам, трогая разгорячённое тело иначе, изучающе.

— Ар-р, знаешь, что..? — М-м-м? — полюбопытствовал Ар.

Крошечный кусочек его имени, произнесённый такой интонацией, безумно будоражит.

— У меня такое ощущение, что ты запустил процесс омоложения, — задумчиво протянула девушка. — Нет, твоя кожа и раньше не была лишена упругости, но сейчас… Ой.

Ар засмеялся низким смехом, почти нормальным.

— Ничего не знаю. Не заметил. Но мне безумно нравится, как ты меня изучаешь. Можно тебя попросить потрогать во-о-н…Эй!

Он получил лёгкий тычок под рёбра, поймал девичью ладонь, по очереди перецеловал все пальцы, следом поймал в плен смеющиеся губы. Волшебно. Надо сказать ей что-то приятное, но всё казалось банальнее самой пресной банальщины, и он молчал, продолжая наслаждаться каждым прикосновением, теперь уже точно зная, что долго не уснёт и не даст спать Элге. О том, что закончится и это, и скорее, чем ему хочется, запретил себе думать. Не сейчас, и в этот раз не на рассвете.

Глава 32. Часть 2

Ар подозревал, что эта чуткая маленькая женщина изумит его не раз и не два, но не догадывался, насколько. На протяжении всей этой бесконечно короткой, чарующе длинной ночи, он умирал и возрождался, с каждым разом всё более живым и целым. Элге угадывала его желания по малейшему жесту, взмаху ресниц, нечаянному стону. Дразнила, увлекала за собой, разделяла с ним каждое мгновение, а он не решался закрыть глаза, чтобы это волшебство, такое необходимое, бесценное, не исчезло. Каждое прикосновение нежных ладоней уводило его из стылого одиночества, шажок за шажком, обещая тепло, ленивые вечерние беседы у огня, обжигающе вкусный утренний кофе в правильной чашечке, с неправильной вишнёвой кислинкой — любимый рецепт, оказавшийся общим.

Рыжая девушка, случившаяся с ним, сидела на его животе, смеялась и щекотала длинными прядями прохладных волос, трогала плечи лёгкими поцелуями, замирала, поймав его взгляд.

Элге нравилось на него смотреть. Как расширялись зрачки, затапливали светлые радужки, становившиеся цвета нежной весенней сирени. Нравилось разделённое на двоих безумие — такое, какого не приходилось испытывать раньше.

— Ты куда? — едва ворочая языком, зевнула девушка.

Куда, куда… Ар не хотел, чтобы, проснувшись, Элге увидела перед собой обезображенное лицо. Оно-то осталось прежним, сколько бы тепла и света не вылила на него обольстительная травница, и попытался потихоньку покинуть нагретую постель. Ласковые руки утянули его обратно, такого большого и сомневающегося. Девушка переползла поближе, щуря невероятные зелёные глазищи, погладила его скулы.

— Обещаю: мы вернём твоё прекрасное лицо. Я вижу, каким оно было.

Сонно чмокнула в нос, уткнулась в предплечье и ногу на Ара закинула.

— Мы..? — смущённо кашлянул маг.

— Без тебя ничего не выйдет, — ещё раз зевнула Элге.

Ар нерешительно улыбнулся.

Счастье трогало его мягкой лапой, пушистым лбом осторожно толкалось в грудную клетку. Маленькое, робкое, как первый весенний росточек.

Он проспал всё на свете, но всё равно пробудился раньше, сожалея, что поддался слабости и уговорам девушки. Встретились бы за поздним завтраком… или ранним обедом, что такого-то. Не открывая глаз, Элге нашла его ладонь, потёрлась о неё щекой, переплела пальцы. Растрёпанная, укутанная в одеяло по самую маковку, бесконечно милая.

— Вставать будем?.. — осипшим со сна голосом поинтересовалась она.

Ар, бодрый до неприличия, готовый к новым подвигам, придержал ответ, спешно прикусив язык.

— Доброе утро, — обжёг его ласковый шёпот.

— День давно, — поправил маг со смехом. — Светлого тебе Неба…Эль.

В её глазах плясали солнечные золотинки.

Они выбрались из комнаты только чтобы умыться и привести себя в порядок, после чего Ар вновь на руках затащил Элге в постель. Сюда же вплыл поднос с едой, здесь же они отвлекались на беседу. Время торопилось, и торопился мужчина, упрямо вынимая из сердца ледяные иголочки: неделя закончится в свой срок, и зеленоглазой красавице придётся вернуться в свою жизнь, куда ему хода нет. Должно быть, видела что-то такое Элге в его взгляде, потому что тянулась с поцелуем, нежно ерошила волосы на макушке, снова и снова отгоняла тянущую тоску. Рано!..

— Мне нужно больше знать о тебе и том мире, который хотел впустить сюда, к нам, тот ритуалист, — мягко просила она.

Почти стемнело, когда девушка вытащила мага на прогулку, и как же славно было идти с ней по берегу засыпающего озерца, держа доверчиво вложенную ладошку.

— Я сказал практически всё, что знаю сам, — морщился Ар.

— Ничтожно мало, — не соглашалась Элге. — Тебе нельзя здесь оставаться. Расскажи мне всё, хотя бы о своих поисках.

Маг вздохнул.

— Элге…Эль… Я очень тронут твоим вниманием к моей проблеме, но поверь…

— Меня так дома называли, — улыбнулась девушка светло. — Я знаю, что у тебя больше возможностей, ресурсов, знаний, в конце концов, но я не могу оставаться в стороне, понимаешь?

Он легонько сжал её ладонь.

— Всё свелось к тому, что я ищу способ самому достучаться до Пропасти, её высших. Где-то есть особенные записи на чёрном листе, хранящие описание ритуала. Хотя вот, как видишь, низшим сущностям ничто не мешает являться. Когда-то я был достаточно безумен, чтобы пытаться с ними говорить, но йгены не понимают человеческую речь, Эль.

— Но…

— Я не считаю твои слова бредом, но сам не нашёл им подтверждения. Завидев меня, эти твари пытаются или выпить, или сожрать, а лучше последовательно. Кроме того, я получил информацию, ну как информацию — жалкие обрывки, из первых уст, о том, что связываться нужно именно с аргутом, иметь дело со йгеном бесполезно.

Элге хмурилась, беспокойно шевелила ладонью в его руке.

— Что за чёрный лист?

— Я его так и не нашёл. Иногда кажется, что меня намеренно пустили по ложному следу. Потом уже я начал просматривать все записи, какие удавалось заполучить: книги, древние манускрипты, дневники. Что угодно, любого цвета. Колдовал над страницами: вдруг нужная спрятана под иллюзией. Нет, ни-че-го.

— Кто рассказал тебе о нём?

Элге ощутила, как закаменели плечи мага.

— Тот, кто нашёл способ разговаривать с Пропастью. Тот, кто вовлёк меня в… процесс.

— Он сам не выжил, верно? Когда он тебе обо всём рассказал?

— Верно, — после паузы отозвался Ар. — Я разговаривал с его духом, позже, сильно позже, после всего. Знаешь… куда только не заглянешь в надежде снять эти цепи.

Он дёрнул свободной рукой, будто сбрасывал неподъёмную тяжесть. Элге прикрыла глаза, пытаясь вместе с выдохом вытолкнуть из себя эту боль.

— Почему тот человек не захотел с тобой разговаривать? Мёртвые обычно не скупятся поделиться знаниями, они редко злобствуют, и вообще практически неспособны испытывать эмоции. Им всё равно, если то, что я знаю об этой стороне…не-жизни, правда.

— Обычно не злобствуют и не вредничают, — угрюмо согласился маг. — Мне удалось получить доступ к спискам магов, практиковавших подобное колдовство. Их было немного — из тех, чьи имена удалось узнать, пятеро или шестеро… Все умерли не своей смертью. Каждого из них я вызвал, чтобы раз за разом убеждаться — никто не помнит ни описания, ни формулы вызова. Все раздобытые ими сведения перекочевали к последнему ритуалисту, и он же потрудился сделать так, чтобы и в посмертии никто больше не смог завладеть этими сведениями.

— Как такое возможно?! — ахнула Элге, с силой вцепившись в его ладонь. — Какой же силой надо обладать, чтобы..??

— Он был очень силён, — отрешённо согласился Ар. — И я знал его при жизни, и это, хм, знакомство нельзя было назвать приятным. Он совсем не обрадовался, увидев, кто его потревожил.

— Знакомство..?

— Больше. Нас связывало родство. Я почти ничего не добился, Эль. Этот призрак хохотал мне в лицо, говорило, что всё замкнулось на нём, а мне ничего не добиться. На мёртвого практически невозможно влиять, нельзя подчинить его себе, заставить говорить. Только уговорить, упросить…или пообещать что-нибудь взамен. Мне нечего оказалось обещать, Элге. Дать ему то, что он так хотел, я не мог. Мне удалось вытащить только то, что все его записи были не только спрятаны в тайнике, но и зачарованы — они должны были рассыпаться прахом в миг его смерти. Судя по тому, что найти эти записи не удалось, так и есть. И что не исключено, что он не всех магов сумел найти, кто-то остался неучтённым, со своими знаниями. Он, в посмертии своём, якобы увидел особые чёрные листы с описанием ритуала. Если очень повезёт — … А я, имея возможность изучать содержимое самых секретных архивов и тайных личных библиотек, как видишь, оказался в этом невезуч.