Оставьте это профи (СИ)

Интересно, он думает, я на них плевать стану?

Ага, сейчас. Сама борщика красного с пампушками… М-м-м, с чесночком.

Это так на меня горы подействовали. Готова слопать все на свете.

Быстро нахожу муку, разрыхлитель. Несколько минут и тесто готово. Включаю духовку на сорок градусов и формирую маленькие, круглые булочки.

В тепле тесто растет мгновенно. И только тогда я включаю режим выпечки. Заранее готовлю поливку из чеснока и петрушки.

Через полчаса ставлю перед мужчиной тарелку красного борща с пампушками. Себя тоже не обделяю.

— Интересное ты создание, Ксеня. Теперь все хотят суши, барбекю, а ты борщ с пампушками.

— Я — не все, — преступаю к еде.

Ян повторяет за мной. С недоверием пробует и меняется в лице.

— Вкусно, — хмыкает. — А я вот ничего кроме яичницы готовить не умею.

— Однако, признаю, она очень вкусная, — смеюсь.

Пробую с удовольствием. Я всегда любила вкусно поесть и готовить люблю. Главное, чтобы холодильник был заполнен. У нас с Вадимом всегда была уговор: он покупает, я готовлю. Правда, всегда за мои деньги.

Снова колючки измены возвращаются к сердцу. Не то чтобы я очень жалею о нем, но пять лет жизни вместе это не день. Привычка, наверное.

— Что случилось? — удивляет вопросом. — Ты помрачнела, не нравится то, что приготовила? — скептически выгибает брови.

— Нет, просто… — замолкаю, проглатывая горький клубок в горле. — Не важно.

— Я присмотрел для тебя отель здесь недалеко.

Бросаю ложку на стол и вскакиваю на ноги.

— Вот и живи в своем отеле.

— А что ты предлагаешь? Лично я не могу жить под крышей с человеком, которому не доверяю. Не вызывает у меня доверия твоя мордашка.

Вот же поганец! Это у меня мордашка?

— Есть один выход! — сейчас я тебе покажу мажор прокачанный.

Бегу в гостиную, хватаю кусочек мела из камина, раньше там заметила случайно и возвращаюсь. По линии делю стол на две части и выпаливаю:

— Вот так. Это твоя часть, — показываю пальцем на стол по другую сторону линии. — Теперь поступим так со всем домом. И только попробуй ступить ногой на мою сторону — смерть!

13. Ян

— Ладно. Если твое высочество так решило, то я подчинюсь, — хмыкаю. — Если что-нибудь случится, меня не зови.

Поднимаюсь на второй этаж, оставляю эту сумасшедшую в гордом одиночестве. Пусть бесится, как пожелает, а у меня есть более важные дела.

Захожу в комнату, беру ноутбук, открываю. Нужно посмотреть документацию по клинике. Хочу узнать, какой персонал будет. Нужно заранее ознакомиться со всеми возможными проблемами. Друг, негодяй, хоть, эту инфу сбросил. Только с домом паршивец прогадал. Вот если бы я был один. Ммм…

Мечтать никто же не запрещает.

Приступаю к работе. Так проходит день. Хочется кушать, я бы уже чего-нибудь съел, уже пора обедать. Живот бурчит, играет марши, и я решаю спуститься на кухню. Именно там сейчас идут боевые действия за место под солнцем.

На кухне никого не замечаю, но уже все разрисовано мелом. Постаралась все-таки. Молодец.

Включаю чайник и начинаю делать себе бутерброды. Кушать хочу — страх. Делаю кофе, сажусь за стол. Не проходит и пяти минут, как на кухне появляется Ксения с убийственным взглядом. Начинает рыться в холодильнике, а затем идет к раковине. Вспоминаю, что еще вчера открутил винт, а посуду еще никто не мыл, потому что мы были очень заняты. Значит, сейчас будет «бум».

Продолжаю пить кофе, чтобы меня не заподозрили. Жду. Секунда, две и «бам!».

Ксения кричит, как сумасшедшая, а я не двигаюсь. Даже глаз не дергается.

— Ты не собираешься помочь? — визжит.

— Нет, — поворачиваю голову в ее сторону. Она вся промокла, из крана дальше льется вода, но я не спешу бросаться на помощь.

— Прошу тебя, — умоляюще смотрит, а я качаю головой. — Идиот!

— Ты сказала, если войду за линию — мне смерть, — показываю взглядом на узоры у раковины.

— Я признаю, что это была глупая идея. Помоги, — просит.

Сдаюсь и медленно встаю. Направляюсь в кладовку. Прихватываю ключ и перекрываю кран под раковиной. Закручиваю винт и готово. Всего несколько минут работы, а крику-то было.

— Все, — поворачиваю голову к девушке, улыбаясь.

— Спасибо, — застенчиво опускает глаза.

Провожу по ней взглядом. Футболка вся промокла и через мокрую ткань мне видны все прелести.

— Тебе лучше переодеться, — указываю рукой, в которой находится ключ на футболку.

— Да. Ты прав, — улыбается девушка и оттягивает от своего тела прилипшую ткань. Она поворачивается, идет, но оступается, начинает падать. Реагирую мгновенно. Ловлю ее, но сам подворачиваю ногу.

Падаем вместе. Я на пол, а Ксения на меня. Оба охаем, ахаем. Я чувствую, как девичье тело трется о мое. Внутри все переворачивается.

Дыши, Ян. Ты справишься. Ты — сильный!

Поднимаю взгляд на раскрасневшуюся девушку и ехидно улыбаюсь.

— Ты уже во второй раз в моих объятиях.

— Это… эм, — теряется она.

— Случайность, — хмыкаю. — Не желаешь встать, или ты и дальше хочешь щупать мою грудь. Знай, я не особо против, но тебе потом ещё со мной жить.

Ксения краснеет еще сильнее и пытается подняться с меня. Скользит и заряжает локтем мне в грудь. Сычу и падаю вместе с ней.

— Мне кажется, тебе нужны новые тапочки.

— А тебе новые мозги, — хмыкает. Снова кладет свои крохотные руки на мою грудь. Упирается ими и пытается сбросить меня.

— Я сам встану. Так безопаснее, а то еще прибьешь нечаянно.

— В планах есть, но не таким способом, — ехидно улыбается.

— Да, неужели! Тогда мне лучше держать вас, девушка, вот так. Сейчас свяжу тебя, и никто не узнает, что в моем доме живет такая милая леди, которая много на себя берет, — сгребаю ее руки в свои и закидаю за голову.

— Моя подруга узнает и примчится, — испуганно говорит. Чуть не рычит.

— Тогда я и ее свяжу. Поиграем в тройничок, — наклоняюсь очень близко к ее лицу. Ксения шипит и бьет лбом мне прямо в мой нос.

— Ни за что! — кричит она, а я готов выть от боли.

— Ты сумасшедшая? Идиотка! — кричу сквозь боль.

— Очень больно? — склоняется надо мной.

— А ты как думаешь? — хриплю. В горле пересохло, а в глазах прыгают зайки.

— Извини, — говорит и идет. Минута шуршания и Ксения оттягивают мои руки от носа. Прикладывает к нему что-то холодное и садится рядом, опершись о тумбу. — А мы могли бы нормально жить вместе, — вздыхает задумавшись.

— Только не с тобой, — говорю через нос.

— Как хочешь, — пожимает плечами и встает.

— Куда идешь? Убери здесь все.

— А ты что? — удивляется.

— Я ранен, и все из-за тебя, — шиплю и пробую встать.

Ксения молча идет вверх. Понимаю, что дела не будет. Немного сижу. И начинаю вытирать воду, не люблю беспорядок в доме. А вот другой человек, наверное, очень его любит.

Навожу порядок на кухне. Также стираю ее художественные зарисовки по всей кухне и гостиной. Потом поднимаюсь в свою комнату и иду к зеркалу в ванной. Матерюсь, когда вижу опухлость на лице. Если до завтра не пройдет, я ее прикончу. Как на работу выходить? И это первый рабочий день! Красавчик, ничего не скажешь!

Вздыхаю.

Надо друга поблагодарить.

Подхватываю телефон. Один пропущенный от засранца Стаса. Набираю номер.

— Привет дружище! Как ты там? — как я? Паршиво, блина.

— Привет! Да, знаешь… не очень-то. И все из-за тебя, — шиплю. — Если я еще раз соглашусь на твои предложения, то лучше руку отрежу. Больше никогда не буду тебе помогать. Понял?

— Да, что там у тебя такое? — с удивлением спрашивает.

— Ксения, что у меня еще может быть. Это просто ходячая катастрофа. Беда. Она мне чуть нос не разбила. Капец какой-то. Это папандос, а не девушка, — жалуюсь другу, который наверняка наслаждается домашней тишиной. Завидую я ему.

— Ого. Да у тебя там такие страсти. Я уже начинаю завидовать, что ты вместо меня уехал, — он нагло ржёт, а я представляю, как душу его. Ох… Достался же мне друг, не дай бог.

— Не мели глупостей. Здесь нечему завидовать, — хмыкаю.

— Да прямо уж. Видел ее голой, что так говоришь? — я затихаю. Вопрос прямо в лоб. — О-хо-хо-хо. Та ладно! Ты серьезно? — кричит в трубку.

Закатываю глаза.

— Хватит, потому что ничего не расскажу, — смеюсь. Потом еще это приподнятое состояние. Кхм… И что это все может означать? И черт с ним.

— Молчу, — слушается впервые в жизни. Наверное, ему очень интересно.

— А, я ничего тебе не расскажу. Надо было самому ехать. Все друг, пока. Некогда, — разрываю вызов и начинаю переодеваться. Спать хочу ужасно.

Стук в дверь. Научилась таки вести себя, как человек?

— Заходи, — говорю и одеваю на себя пижамные штаны.

— Я здесь тебе принесла… Ах-ах-ах. О, боже, — сдерживает смех.

— Что там у тебя? — пропускаю мимо ушей.

— Я здесь приготовила пирог, но не успела попробовать. Принесла тебе в знак извинения и благодарности за уборку, — протягивает мне поднос, с куском пирога и чашку чая.

С настороженностью смотрю на нее.

— Не отравленное? Кто-то грозился, что хочет меня прикончить, — сужаю глаза.

— Не волнуйся, не в этот раз, — улыбается и подходит поближе. Кладет поднос на кровать и отходит. — Может, тебе еще льда или геля? — опускает глаза в пол. Начинает нервно мять пальчики.

— Ничего не нужно, спасибо, — хмурюсь. Это ж надо! Благодарность? Я уже начинаю бояться.

— Хорошо. Я тогда ушла. Спокойной ночи, — закрывает дверь.

Я остаюсь один. Смотрю на поднос. Поднимаюсь, беру его в руки и несу на тумбочку.

Не буду кушать. Может быть что-то и подсыпала.

Расстилаю кровать. Навожу будильник на шесть утра и ложусь спать. Утро вечера мудрее.

14. Ксения

Что он обо мне думает? Что я серийный убийца?

Поднимаюсь на локте и останавливаю навязчивую мелодию будильника. Еще только глаза открыла, а мои мозги даже заполонил сосед.

Реально раздумывала о его словах весь вечер. Ладно, и полночи тоже.

Вот с какой стати он взял, что пирог с ядом? Меня это возмутило до бешенства. Даже больше скажу: обиделась я! Вот так!

Все прочь, прочь с моей головы надоедливый шмель. Сегодня первый рабочий день и я просто обязана выглядеть офигенно. Хочу произвести хорошее впечатление на коллег.

Вера говорила, что будут только два врача и несколько ассистентов: я и мой начальник или начальница, кто знает. Такой информацией не владеет даже подруга, а она всегда в курсе всего, причем первая. Знает все, даже предугадать иногда может, таро не раскладывай.

Это и не важно. Самое главное — забыть о старой жизни, настроиться на позитив и несколько месяцев, можно сказать, отдыха среди гор. Потому что работа с восьми до шестнадцати это не так долго, а еще суббота полдня и воскресенье выходные. Кайф!

Это не город, где нужно пахать с семи до девяти, с одним выходным в месяц и еще иногда выходить ночью, потому, что у знакомого нашего завотделением депутата, заболела кошка и где бы ты ни была, чтобы не делала, должна примчаться в больницу за десять минут.

Как вспомню, черти хватают… Как я пять лет такое терпела, понятия не имею. Наверное, все, как и с Вадимом — привычка.

С последними событиями я и думать забыла предательство эксбойфренда. Но его место заполонил самый черствый мужчина, которого я когда-либо видела.

Тело у него, конечно, м-м-м… Сама касалась твердых трицепсов, но голова, как кастрюля, пуста. Как говорят: первые сорок лет детства, самые трудные для мужчин. Вот и мой сосед яркий пример этому.

Освежаюсь под теплым душем, танцуя по плитке, как на сцене «Танцы со звездами». Пою во все горло и радуюсь, что я наконец-то могу убежать от соседа переростка. Может и не потому, не знаю. На душе так светло, весело, что хочется делиться своей радостью и позитивом с окружающим миром.

После, равномерными движениями втираю в кожу молочко с запахом миндаля, подкручиваю локоны и выхожу в чем мать родила из ванной.

Сначала — кружевное белье.

На чем я никогда не экономлю, так это на нижнем белье. Для меня важен комфорт и красота. Я должна нравиться себе в зеркале в белье, а что там натягиваю сверху — меня мало интересует. Ведь именно нижнее белье делает женщину желанной.

Свитер под шею телесного цвета, приталенные облегающие брюки в тон и сапожки к середине икры. Надеюсь, что на улице расчистили дорогу и не придется брести по сугробам.

Я, конечно, подготовилась: приобрела черную куртку из водоотталкивающего текстиля, фиксированным капюшоном-воротником и искусственным мехом и утеплителем. Верун подарила теплый клетчатый кашемировый шарф и шапку, в нем можно не только шею прятать от холода, а все тело обмотать, такой большой. Писк моды. Правда, перчатки новые не купила, забыла.

У Веры есть традиция: в первый рабочий день на новой работе нужно надевать все новое. Говорит, что тогда обязательно повезет. Вот я и решила проверить. Пусть хоть отморожу пальчики, но старых перчаток не надену.

Завтра. Сегодня я даже губки подрисую новой помадой, вернее блеском, а вот макияж легкий. Все же может быть какая-то операция, а я ненавижу оперировать, когда лицо рассматривают. А именно после того, как я позволю себе более яркий макияж, на меня смотрят так, будто что-то у кого-то украла.

Я же говорю, привыкли к серой мышке.

Завтракать не решаюсь. Живот и так урчит от волнения, еще диареи не хватало.

Вот такая я. Нужно не нужно, волнуюсь. И вопрос: почему? Это просто временная работа, а будто в ЗАГС иду.

Последний штрих — сумочка через плечо, тоже новая. Мы с Верой закупились до отказа. Именно до отказа, потому, что при покупке дополнительного комплекта носков, девушка на кассе сказала: — Извините, но на этой карточке недостаточно средств.

Гулять, так гулять. Мы живем только один раз.

Незаметно выхожу из дома. Сегодня я просто не имею права ошибиться. Нужно отработать первый день, а потом все пойдет, как по маслу.

Рассматривая все вокруг, бодро шагаю на работу. На часах восемь утра, а горы уже купаются в неземной красоте. Вообще мне всегда больше нравилось море, но после таких открывшихся перед глазами пейзажей, я уже и не знаю, что люблю больше.

И еще один плюс — клиника от нашего дома совсем близко: ножками где-то десять минут ходьбы, а если машиной… зачем в такой красоте машина? Здесь нужно передвигаться на своих двух и любоваться красотищей.

Вообще заметила, что здесь много иностранцев. И я их понимаю, потому, что ни один небоскреб мегаполиса не может сравниться с величественными горами и лесами, которые дарят всем желающим свежий воздух и возможность насладиться единением с природой.

На меня вообще странно повлияло пребывание в горной местности. Я забыла о Вадиме, даже плакать не хочется, как ни странно. Вот только есть побочные эффекты в виде мыслей о соседе, но я быстро забуду о нем. Уверена. На работе всегда интересно, особенно в новом коллективе.

— Добрый день! — открываю дверь в просторный холл клиники. Приветливая блондиночка лет тридцати широко улыбается из стойки регистрации.

Хорошее помещение: невысокие светлые потолки, стены разрисованы граффити, на которых не только собаки, кошки, черепахи, но кажется, все животные, существовавшие от зарождения земли и до настоящего времени.

Классно! Реалистично… А динозавры даже немного страшноваты.

Регистрационная стойка разделяет коридор и находится на развилке двух направлений.

Чисто, хорошо пахнет, светло и очень тепло, что больше всего радует.

— Добрый, чем могу помочь? — на пухленьких щечках показываются ямочки.

— Я — Калина Ксения Мартыновна, новый врач, — тоже приятно улыбаюсь.

— Мамочка! — хлопает в ладоши. Выходит из-за стойки и бросается ко мне с обнимашками. — В этом году нам очень повезло, потому, что в том сезоне я, честно думала, что умру, — отпускает меня. Кривит губы, намазанные розовой помадой, и сквозь слезы добавляет: — Какое счастье! — снова обнимает.

Это у них традиция такая?

Или это прикол?

— Простите, я не понимаю, — отстраняюсь. Взволнованно смотрю на пухленькую женщину.

Как стояла за стойкой, не было заметно, а сейчас с уверенностью девяносто процентов скажу, что женщина — такой себе пончик. Симпатичный, любезный пончик.

— Ой, — смахивает выдуманную слезинку, — вы извините, но в прошлом году к нам направили двух врачей. Это был ужас, — снова хлопает перед грудью в ладоши, закатывает глаза. — Один безбожно спиртовал свой развод, а второй не выпускал из кабинета проституток, — шепчет, приблизившись ко мне.

— И что? — не очень понимаю, причем здесь я.

— Я к тому, что никто ничего не делал, а сегодня, когда увидела Москаленко, и вас, Ксения Мартыновна, поняла, что в этом году у нас очень ответственные врачи.

Понятно только одно: в прошлом году женщина хорошо попотела, а в этом году будет только бумажки перебирать.

Она просто не знает, что у меня никто не бездельничает.

— Все будет хорошо, — легонько поглаживаю по плечу.

— Ой, ну все, бегите, знакомьтесь с нашим главным, такой симпатичный мужчина, — играет бровями. — Первая дверь на право. Ваш кабинет напротив.

— Спасибо, — опускаю глаза на бейджик, — Оксана.

Еще раз улыбаюсь и шагаю в направлении кабинета босса. Интересно, какой он… какая разница, главное, чтобы не бесил, мне и соседа хватает.

Выдыхаю воздух через рот перед дверью, легонько стучу три раза и вхожу.

— Доброе утро, я… — глаза упираются в сидящего за столом мужчину. — Это розыгрыш? — ловлю взгляд зеленых глаз.

Да, надо упасть в обморок — срочно.

— Только не говори, что ты и есть та самая Калина, — подскакивает на ноги человек, делящий со мной дом… и работу, как оказывается.

Сосед и босс! Два в одном.

Ян краснеет на глазах в ожидании ответа.

Блина, я уже вопрос забыла…

Не важно.

Надо терять сознание, иного выхода не вижу.

Закатываю глаза, резко припечатываю к груди ладонь и плечами опираюсь о стенку.

Все, я потеряла сознание.

15. Ян

Чувствую злобу, которая охватывает все мое тело.

Не может быть! Мы еще и должны работать вместе? Это уже перебор. Я такого не потерплю. Мне этой вот… блин, и дома хватает. Теперь еще и на работе терпеть? Я точно на это не подписывался.

Смотри, еще и сознание решила потерять, или обманывает. Закатывает глаза, кладет руку на грудь и плывет по стене, как желе по тарелке.

Вздыхаю. Направляюсь к чудо-актрисе. Присаживаюсь на корточки и щелкаю пальцами у ее лица.

Точно вырубилась. Ну, ты смотри!

Подхватываю на руки и несу к кожаному диванчику у стола. Осторожно кладу девушку на него и встаю рядом.

Что делать?

Идея приходит одна.

Жму на телефоне кнопку вызова секретаря.

— Оксана, принесите, пожалуйста, воды, — прошу.

— Да, конечно, — отвечает.

Кошусь одним глазом на нашатырь. Нет, лучше дедовским методом.

Возвращаюсь к Ксении. Сажусь на кресло, напротив. Снова тяжело вздыхаю и не могу представить, что такое случилось именно с нами. Ощущение, что наши встречи подстроены. Не верю я в такое стечения обстоятельств.

В кабинет легонько стучат.

— Входите, — говорю громко.

— Ох, только! Что это с Ксенией Мартыновной? — женщину шокирует картинка, которую она видит. Да меня тоже, но я пока держу себя в руках.

— Ничего страшного. Всё будет хорошо. Давайте сюда стакан, — спокойно отвечаю. Забираю воду у Оксаны. Делаю глоток, оставляю немного жидкости во рту и наклоняюсь к лицу девушки. Фыркаю. Она резко подрывается, начинает растерянно рассматривать во все стороны.

— Ты… что творишь? — шипит, оклемавшись. Косметика течет по лицу.

Сдерживаю улыбку, потому что все еще сбоку стоит шокированная Оксана, которая никак не может закрыть рот от изумления.

— Пойди приведи себя в порядок. Поговорим, когда вернешься, — сухо отвечаю, садясь в свое кресло. — Оксана…

— Викторовна, — поправляет меня.

— Оксана Викторовна, вы можете быть свободны. Если понадобитесь, я вас позову, — улыбаюсь.

— Хорошо, — покидает мой кабинет вместе с разъяренной Ксенией.

Калина? Это же нужно. Где-то я уже слышал такое имя и фамилию. Но где? Напряги мозги, Ян!

Прошло немало времени, прежде чем Ксения пришла снова в мой кабинет. Уже более похожа на девушку. Стоит отметить, что без макияжа она гораздо симпатичнее.

Не знаю, что говорить, да, и она не спешит говорить первой.

— Так мы теперь будем работать вместе? — без разрешения садится в кресло.

— Как видишь, — развожу руками. — Только здесь, я твой БОС, — выделяю последнее слово, чтобы ей было понятнее.

— Прекрасно! — начинает дышать быстрее. Вижу, как злится, но я сам едва сдерживаюсь. — Раз, мы уже знакомы, не смею тебя задерживать. Если тебе что-то нужно или не знаешь — спросишь у Оксаны, — указываю взглядом на дверь.

Вот нужна была мне эта работа? Согласился на голову, теперь будут одни проблемы. Мало того, что дома боевые действия, так не хватало еще и здесь войну начать. Смотри, так и взорвём что-нибудь.

— Подожди, — останавливаю девушку.

— Что? — поворачивается ко мне, злобно сверля меня глазами.

— Давай притворимся, что мы не знакомы. Так будет проще работать, — улыбаюсь. Сам понимаю, что это не очень хороший выход из ситуации, но что поделаешь.

— Что-нибудь еще? — шипит.

— Да. Давай на время прекратим воевать, хотя бы на работе, — встаю, медленно подхожу ближе.

— Только, если ты больше ничего не сделаешь, — тычет указательным пальцем мне в грудь.

— И на работе давай на «вы», — культурно провожу девушку к двери.

— Как скажете, Ян… как вас там? — кривит недовольное лицо.

— Васильевич, — хмурюсь, открываю Ксении дверь. — Прошу, — указываю рукой на выход.

— О, спасибо. Какой вы джентльмен, — говорит с иронией.

— Пожалуйста, — киваю девушке, но когда она выходит, быстро закрываю дверь.

Наконец-то могу дышать нормально. Кажется, даже камень с души свалился. Да, где там… еще будет сидеть долго. Целых два месяца терпеть мне все ЭТО. Ох… Пора напиться, или с кем-нибудь познакомиться. С ума сойти можно!

Работа кипит до обеда. Мне приходится выходить и общаться с клиентами. Конечно, с подачи Калины. Хитрая стерва, надоедливых дамочек нет желания обслуживать.

Ничего, еще не вечер, мы только начинаем.

Нужно сделать перерыв и выпить кофе.

Оказавшись у кофемашины, забрасываю деньги и нетерпеливо жду свой напиток.

Опираюсь в стену, всматриваюсь в прекрасные зимние пейзажи. Хорошо здесь, спокойно, без городской суеты. Еще бы Ксени не было — вообще рай на земле.

— Привет! — поднимаю голову на голос.

— Привет! — отвечаю.

— Я — Стас, — протягивает мне руку.

— Ян, — улыбаюсь.

— Ты новенький? — киваю. — Видел уже лапочку, у которой тоже первый рабочий день? — хмурюсь, угадываю, о ком он. В голову приходит только Ксения. Снова киваю. — Горячая девка. И грудь офигенная и попка, — подмигивает. — Я уже успел познакомиться и пригласить ее на обед.

Хвастаться низкорослый умеет. Знал бы, что эта «девка» живет со мной в одном доме, и то, что я ее уже видел голой, слюной бы подавился.

Меня это начинает развлекать. Даже интересно стало. Хотя, я не люблю поднимать такие темы о женщинах. Но именно о Ксении было интересно послушать.

— Ну, и что она? Согласилась? — прищуриваю глаза, даже нагнулся.

— Где там. Непробиваемая, — хмурится, забрасывает деньги в аппарат. Это ж надо! — Но я не сдамся. Забавляют меня такие женщины, — показывает свои не очень белоснежные зубы. А мне очень хочется выбить их.

Видишь ли, забавляют его. А меня развлекают такие обнаглевшие мужики, которые думают, что они пупы земли.

— Я, пожалуй, уйду. Кстати… Как твоя фамилия? — улыбаюсь.

— Чернышенко, — открывает рот. — А зачем тебе? — громко глотает.

— Думаю тебе премию выписать, — подмигиваю.

— Ты… вы… Новый начальник? — с лица исчезает та плюгавая улыбка и появился настоящий шок.

— Мг, — хлопаю его по плечу и легко сдавливаю. Наклоняюсь к уху и шепчу: — Еще раз услышу подобные разговоры — уволю, — выравниваюсь во весь рост.

И чего, казалось бы, разозлился? Она ведь мне совершенно никто. Я, что с ума сошел? Писхушка по мне так и плачет. Она же мой злейший сосед.

Застываю рядом регистрационной стойкой. Мой взгляд приковывается к девушке, которая нагнулась над столом и что-нибудь вырисовывает на бумагах.

Громко глотаю. Провожу взглядом по ее лицу. По пухлым губам, по груди, которая так хорошо видна, и спускаюсь вниз.

Я, наверное, схожу с ума…

Боже, Ян, соберись! Ты так точно скоро свихнешься.

Да, Ксеня не мой тип. Сто процентов. Черт!

Быстро прохожу мимо. И молюсь, чтобы меня не останавливали.

— Ян Васильевич, — останавливаюсь. Закрываю глаза и считаю до трех.

Черт!

16. Ксения

— Я вообще в шоке, — заглядываю на подругу. Она начинает заходиться смехом, трясет телефоном и не позволяет мне разглядеть ее лицо.

Во, дурында!

Подставила меня под монастырь, а сама ржет. Нет, ну, а что тут смешного? Мало того, что он творит дома, так еще на работе оплевал меня с ног до головы.

— Еду домой, — вот только куда — не знаю.

— Ксю, расслабься ты, еще немного понервируй своего соседушку, а потом я приеду и оторвемся в «Триумфе». Говорят, там есть статуя святого Валентина, которая исполняет желания.

Закатываю глаза и падаю спиной на подушки.

— Верун, зря ты веришь в сказки, — сразу вспоминаю о бывшем парне. — Нет на свете нормальных мужиков, — вздыхаю. Для меня, так уж точно.

— Милая моя, а нам и нормальных не надо, — хихикает, — нам нужны такие, как нам нужны.

И как это понимать?

— Верун, я иногда не понимаю твоей философии. Поэтому будь так любезна, убей во мне детектива сразу, — я же спать не буду и мозги себе поломаю, пока дойду до правильного ответа. Если такой вообще есть.

— Ну, матушка, ты даешь! — закатывает глаза. — Вот смотри, — снова трясет по телефоном, — тебе нужно нормального, а мне не очень. Ну, сама подумай логично: любить я не собираюсь, — отрезает. А я собираюсь. Не могу жить под одной крышей с мужем только потому, что у него между ног есть одна штучка. Для меня важны чувства. — Как и содержать, — это камушек в мой огород, — потом, заумного тоже не надо, ну сама понимаешь, разные ситуации бывают.

— То есть, полные противоположности Максима, — перебиваю. Подруга выпячивает нижнюю губу от обиды.

— Не вижу ничего похожего, — опускает глаза.

— Прости, Верун, я…

— Не извиняйся, ты права, я боюсь таких типажей, как мой бывший, сама знаешь, как больно когда тебя предают.

В том-то и дело, что я уже и думать забыла о Вадиме, может, и не было никакой любви?

В мыслях все больше укоренился экземпляр «два в одном». Этот чертов красавчик вонзился в мозг, как вирус, и сидит, словно король на троне.

— Дорогая моя, все у нас будет хорошо. И даже если мы не найдем нормальных-ненормальных, — смеемся обе, — заработаем кучу денег, купим домик на Калабрии, и будем вышивать, глядя на море.

— Блина, а мне нравится эта идея. Итальянцы еще те горячие мачо, — эротично облизывает губы.

В дверь тихонько стучат.

— Все милая, до завтра, — сбрасываю вызов.

— Открыто, — говорю строго.

Показывается Ян: черный спортивный костюм с белой, непонятной надписью на рукаве. Лицо, как всегда нахмуренное. Густые брови сдвинуты к переносице, а губы сомкнуты в тонкую линию.

— Ты ужинать не будешь? — вау, что это проявление заботы?

— Нет, спасибо, я сегодня уже наелась, напилась, даже душ приняла и все на работе, — прикусываю язык.

Никогда не замечала за собой столько колючек, как после встречи с этим наглецом. Всю жизнь была уравновешенной и приветливой с людьми. Наверное, от него заразилась хамством.

— В том, что случилось только твоя вина, — сечет.

Офигеть… Так я еще и виновата, что он работает в той же клинике?

Оказываюсь рядом с «дорогоим» гостем. Между нами расстояние где-то два метра не больше. Чувствую волну негатива и расплачиваюсь тем же.

— Мы не на работе БОС, — выделяю, — так что катитесь к чертовой матери из моей комнаты, — а ты как думал? Что я буду терпеть?

Ха-х.

— Дура, — прячется за дверью.

Неделя пролетела почти нормально. И чем ближе к Новому году, тем сильнее растет желание вернуться в город. Не хочу праздновать с соседом, а запираться одной в комнате, тем более.

Мне показалось, что мы даже притерлись за семь дней. На работе я просто молчу, а дома просто выговариваю все, что думаю и после того сплю, как младенец.

Все, как мы договаривались.

Иногда даже хочется с ним поговорить откровенно и сказать, что он засранец, хоть и симпатичный.

А еще у меня странное чувство, что он следит за мной на работе. И смотрит как-то странно.

С первого взгляда — он нормальный мужчина, говорю же симпатичный. И даже с клиентами хорошо обращается. А еще, он отличный ветеринар.

Два дня назад нам привезли спаниеля, с которым хозяин ездил на охоту. Собака попала в капкан, нужно было оперировать ногу. Бедненькая собачка, как вспоминаю, слезы глаза щиплют. Ян все сам сделал, хотя и попросил меня быть рядом, подстраховать.

Я не вмешивалась. Просто наблюдала и поняла одно: очень жаль, что он хороший специалист, но с замашками психиатрического настроения.

— Добрый день, — здороваюсь с Оксаной за стойкой. Я, как обычно, вышла раньше. Когда, когда, а с утра видеть нахмуренную гримасу Яна точно нет желания.

— Привет, Ксюня, — я попросила меня так называть. Не люблю фамильярность.

Не во всех случаях конечно.

— Как настроение? Готова к праздникам? — стряхиваю курточку от снега.

За ночь так навалило снега, что автомобили не могут проехать. Красота невероятная. Надеюсь, что он продержится еще несколько дней, и Новый год встретим на заснеженной земле, как прежде, в детстве.

— Да, да, а ты слышала новость? — шепчет.

— Нет, — пожимаю плечами. Надеюсь, что наш главный передумал и убегает в большой город. Это была бы лучшая новость.

— Главный решил сделать корпоратив, — блина, — и не просто корпоратив, а в отеле «Триумф».

— И что? — знаю, что гостиница самая престижная в округе.

— Пф, как и что? Ты знаешь, какие там цены?

Что кому!

— Не знаю и знать не хочу. Корпоратив значит — все на халяву

Начальство пусть расплачивается. Вон какую машину имеет, мне еще нужно полжизни до такой, не есть, тогда может и приобрету.

— Конечно, компания платит, но сам факт, что он будет проходить в отеле, настраивает на интересные мысли. У нашего главного там крыша, — показывает указательным пальцем в потолок.

— И пусть, — фыркаю.

Уже в кабинете снимаю верхнюю одежду и продолжаю обдумывать слова Оксаны. Понятно, что он не просто сирота, как я, но и не думала, что настолько мажорчик.

Блина, ну а мне какая разница? Месяц пролетит и я забуду о нем, как и он обо мне.

— Ксения Мартыновна, через пять минут жду вас у себя в кабинете, — я подпрыгиваю от неожиданности. Дверь так же быстро закрывается, как открылась.

Что это было?

— Психованный, — бубню под нос.

Поливаю единственное растение в помещении. Не люблю вазоны, но кактус достался по наследству от бывшего владельца кабинета, а я не смогла выбросить.

Жду еще несколько минут, и только тогда иду к начальнику.

— Разрешите? — стучу и открываю дверь.

— Входите, только вас и ждем, — бросает в меня злым взглядом.

Закрываю дверь, сажусь рядом со Стасом. Он, конечно, не очень приятная компания, но в маленьком кабинете нет больше места. Все сотрудники отдела здесь.

— Минут двадцать назад, а может, и больше, — смотрит на меня из-под лба, — я получил ответ от начальства и они поддержали мою идею с корпоративом.

— Ура! — свист, овации.

Сижу неподвижно, даже глазом не моргаю. Не разделяю радости.

— Все, все, — встает из-за стола, — можете прийти со своими вторыми половинками, только нужно предупредить заранее.

— А вы будете с кем-то?

Оксана идет в наступление. Тяжело вообразить, что будет после принятия дозы алкоголя.

Уже представляю, как женщина пристает к Яну и душусь со смеха.

Нужно сделать компромат на начальника, вот тебе жизнь начнется.

— Думаю, с Ксенией Мартыновной, — нет, товарищ, за моими плечами нельзя прятаться.

Прожигает странным взглядом мое лицо

— Я ведь не могу контролировать все сам, а Ксения показала себя как хороший, ответственный специалист.

— А у девушки у вас нет? — Оксана, ты — молодец, зажимай к стенке.

— Есть, но она в городе.

В груди стало горячо от его слов.

— Простите, но не могу вам помочь, у меня другие планы, даже не знаю, пойду ли я на корпоратив, — быстро выжигаю и опускаю глаза.

Его слова колют меня в саму грудь, взбудораживая обиду и довольно странные чувства.

Он, ведь, не может мне нравиться?

17 Ян

— Простите, Ксения Мартыновна, но у вас нет другого выбора, — чеканю ледяным тоном.

Ты видишь ли, другие планы у нее. Наверное, со Стасом захотела пойти, а дудки. Прекращу я ваши интрижки на стороне. Еще и сели рядом. Скоро и за ручку по отделению ходить будут.

Тьфу, блин! Дулю в ноздрюлю!

И чего только разозлился? Ну, сидит она со Стасом, так что теперь нужно злиться? Дурак я. Еще и эта Оксана привязалась с вопросами. Нужно ей знать все о моей личной жизни.

— Это еще почему? — говорит спокойно, но я же слышу нотки злости в ее голосе. Не довольна. Поднимаю глаза на девушку, которая сверлит меня недовольным взглядом.

— Потому что я так сказал. Вы меня, вероятно, не услышали. Тогда повторю еще раз, особенно одаренным: вы хорошо справляетесь со своими обязанностями. Поэтому будете помогать мне на корпоративе. Вы предлагаете делать все самому? — поднимаю одну бровь. — Так и скажите, что вам лень, а начальник пусть отдувается сам, — хмыкаю. Беру ее на крючок. Понимаю, что злить пантеру в кошачьем подобии не очень хорошо для моего здоровья. Но, что поделаешь. Таков я. Готов даже в пасть зверя лезть.

— Нет, конечно. Как я могу оставить своего босса на растерзание — хмыкает, косо смотрит на пышку Оксану.

— Я уверен, что вы очень умная женщина, — улыбаюсь одними глазами. — На сегодняшний день можете быть свободны, — указываю на дверь рукой.

— Еще раз, спасибо вам! — доносятся возгласы коллег. Правильно поступил, что попросил своего старого друга сделать корпоратив в его отеле.

— Хорошего дня, — сажусь в кресло. Ох… Выходные. Наконец-то я смогу отдохнуть.

— Что? — скрежещу зубами. Ксения решила, не отходя от кассы, решить все отношения.

— Умная женщина, значит? И что это на тебя нашло? Мы дома не уживаемся, а ты решил мне и праздник испоганить? Лучше бы я не соглашалась, а пошла по своим делам, — грозно сверкает карими глазами.

— Слишком много текста. Я устал. Поговорим дома.

— Я хочу сейчас разобраться, чтобы отдохнуть дома, — едва не орет на весь кабинет.

— Да, ты говори. Стены все слышат, — хмыкаю.

— Ты…

— Я… я очень хороший босс. Ты хотела это сказать? — подмигиваю. Быстрым шагом направляюсь к выходу. Еще выноса мозгов на работе мне не хватало. Этого и дома с головой достаточно.

Такое ощущение, что мы уже десять лет женаты и у нас вечные семейные проблемы. Достала меня — конец.

Направляюсь к своей ласточке. Присаживаюсь в салон, пристегиваю ремень безопасности и завожу двигатель. Выруливаю на дорогу и еду домой. Хотя домом это сложно назвать. Я бы сказал, что уезжаю на войну.

Такое ощущение, что все тихо, но когда что-то ей в голову вздбедет — капец. Граната взорвется и всех за собой унесет. Боюсь этого момента. Как знать, как мы взрыв перенесем.

Замечаю на обочине знакомого деда. Вспоминаю о шапке, которая до сих пор у меня в машине и останавливаюсь возле него. Достаю с заднего сиденья.

— Добрый вечер, дедушка, — улыбаюсь.

— Доброго, внучок.

— Я хотел вернуть вам шапку. Очень благодарен, она мне пригодилась в лютые морозы, — протягиваю старику его собственность.

— Согрела, говоришь, — хмыкает он. — Она разве что насмешить черта может. Да и не только его, — принимает из моих рук шапку.

— Та нет, что вы. Достаточно даже приличная теплая шапка, — улыбаюсь на все тридцать два.

— Нравишься ты мне. Может, тебя угостить чаем? — хмыкает. Указывает взглядом на дом.

— Я бы с радостью, но спешу. Может в другой раз. Да, и неудобно, с пустыми руками — отмахиваюсь от предложения. Хотя отсидеться мне бы сейчас не помешало.

— Как хочешь, — пожимает плечами.

— Спасибо вам еще раз, — возвращаюсь к машине.

Пока дома нет Ксении, принимаю душ, переодеваюсь, потому что чувствую одним местом, что сегодня нужно драпать отсюда.

Прокручиваю ее слова и взрываюсь в один момент: ты видишь, идти она со мной не захотела. Остальные планы у нее. Тьфу! Снова из головы не вылезает. Намертво засела.

Обматываю полотенцем бедра и выхожу из душа. Хмыкаю, увидев Ксению на кровати. Поднимаю брови. Это уже начало входить в привычку — видеть друг друга голяком.

— Что здесь делаешь? — кричу, чуть ли не на всю комнату.

Ксения медленно поворачивает ко мне голову и округляет глаза. Опускает взгляд на полотенце и присвистывает.

— Хорошая… фигурка, — улыбается.

— Да ты что! Наверное, ты не слышала, что вода шумела? — скриплю зубами.

— Слышала. Какая разница, если я там… — указывает пальцем на полотенце, — уже все видела, — ехидно улыбается. Мотаю головой, чтобы не сорваться и не выбросить ее из комнаты.

— Насмотрелась? Красавец? Всё тогда. Топай отсюда, — тяну за локоть.

— Погоди! Я поговорить пришла, — возмущается. Вырывает свою руку из хватки.

— Говори. Чего тебе? — хмыкаю. Складываю руки на груди.

— Я не хочу с тобой никуда идти. Согласилась перед всеми, чтобы ты не потерял репутацию, но не пойду никуда. Я уже говорила, что у меня другие планы, — фыркает.

Прикусываю язык, чтобы не наговорить лишнего. Обдумываю все несколько минут.

— Ладно. Не хочешь, не нужно. Принуждать не буду. Найду с кем пойти. Желаю тебе хорошо провести время, — криво улыбаюсь. — Теперь прошу, покинуть мою комнату. — указываю рукой на дверь. Сам иду к шкафу, достаю одежду. Слышу только, как захлопывается дверь.

Злюсь. Бросаю одежду на кровать.

Зашибись!

Чего я бешусь? Не знаю. Такое ощущение неприятное внутри. Скребет, раздирает, жжет.

Сцепляю зубы. Надеваю черный гольф, такого же цвета джинсы. Да и мое настроение такого же цвета.

Спускаюсь вниз.

Хватаю куртку и выбегаю на улицу. Сажусь за руль и еду, куда глаза видят. Нужно отдохнуть, обдумать притаившееся в груди странное ощущение. Проезжаю магазинчик и решаю остановиться. Покупаю себе бутылку коньяка, лимон. Думаю, где бы его выпить. Домой не хочу.

Набираю номер старого знакомого, с которым недавно говорил о корпоративе.

— Привет, дружище!

— Привет! Я тут к тебе с маленькой просьбой, — сейчас я готов даже умолять.

— Внимательно слушаю, — спокойно отвечает.

С Данилой знакомы еще из института. Он решил, что профессия ветврача не для него, и уехал за своей мечтой. Теперь он директор самой крутой гостиницы — «Триумф».

— Могу я переночевать в одном из твоих номеров? — вздыхаю и прикрываю глаза. Кладу голову на руки, лежащие на руле.

— Конечно, можешь. Еще спрашиваешь.

— Спасибо тебе, дружище! Выручил, — улыбаюсь.

— У тебя что-то случилось?

— Да, нет. Все хорошо. Давай завтра поговорим. Устал просто. Хочу отдохнуть, — прерываю вызов. Заезжаю на территорию отеля. Паркую автомобиль. На рецепшене меня приветливо встречает симпатичная девушка с длинными каштановыми волосами. Показывает мой номер.

Сразу наливаю коньяк и нарезаю себе лимончик. Сажусь в лоджии.

Сам не понимаю, почему разозлился из-за отказа Ксении. Она ведь мне НИКТО. Соседка — сотрудница — все. Но почему сердце почему-то колит? Необходимо разобраться.

Выпиваю всю бутылку до дна. Теперь я отказываюсь думать. Скорее, мой мозг напрочь отказывается. Только сон. Глубокий и долгий.

18. Ксения

— Я вообще в шоке, — заглядываю на подругу. Она начинает заходиться смехом, трясет телефоном и не позволяет мне разглядеть ее лицо.

Во, дурында!

Подставила меня под монастырь, а сама ржет. Нет, ну, а что тут смешного? Мало того, что он творит дома, так еще на работе оплевал меня с ног до головы.

— Еду домой, — вот только куда — не знаю.

— Ксю, расслабься ты, еще немного понервируй своего соседушку, а потом я приеду и оторвемся в «Триумфе». Говорят, там есть статуя святого Валентина, которая исполняет желания.

Закатываю глаза и падаю спиной на подушки.

— Верун, зря ты веришь в сказки, — сразу вспоминаю о бывшем парне. — Нет на свете нормальных мужиков, — вздыхаю. Для меня, так уж точно.

— Милая моя, а нам и нормальных не надо, — хихикает, — нам нужны такие, как нам нужны.

И как это понимать?

— Верун, я иногда не понимаю твоей философии. Поэтому будь так любезна, убей во мне детектива сразу, — я же спать не буду и мозги себе поломаю, пока дойду до правильного ответа. Если такой вообще есть.

— Ну, матушка, ты даешь! — закатывает глаза. — Вот смотри, — снова трясет по телефоном, — тебе нужно нормального, а мне не очень. Ну, сама подумай логично: любить я не собираюсь, — отрезает. А я собираюсь. Не могу жить под одной крышей с мужем только потому, что у него между ног есть одна штучка. Для меня важны чувства. — Как и содержать, — это камушек в мой огород, — потом, заумного тоже не надо, ну сама понимаешь, разные ситуации бывают.

— То есть, полные противоположности Максима, — перебиваю. Подруга выпячивает нижнюю губу от обиды.

— Не вижу ничего похожего, — опускает глаза.

— Прости, Верун, я…

— Не извиняйся, ты права, я боюсь таких типажей, как мой бывший, сама знаешь, как больно когда тебя предают.

В том-то и дело, что я уже и думать забыла о Вадиме, может, и не было никакой любви?

В мыслях все больше укоренился экземпляр «два в одном». Этот чертов красавчик вонзился в мозг, как вирус, и сидит, словно король на троне.

— Дорогая моя, все у нас будет хорошо. И даже если мы не найдем нормальных-ненормальных, — смеемся обе, — заработаем кучу денег, купим домик на Калабрии, и будем вышивать, глядя на море.

— Блина, а мне нравится эта идея. Итальянцы еще те горячие мачо, — эротично облизывает губы.

В дверь тихонько стучат.

— Все милая, до завтра, — сбрасываю вызов.

— Открыто, — говорю строго.

Показывается Ян: черный спортивный костюм с белой, непонятной надписью на рукаве. Лицо, как всегда нахмуренное. Густые брови сдвинуты к переносице, а губы сомкнуты в тонкую линию.

— Ты ужинать не будешь? — вау, что это проявление заботы?

— Нет, спасибо, я сегодня уже наелась, напилась, даже душ приняла и все на работе, — прикусываю язык.

Никогда не замечала за собой столько колючек, как после встречи с этим наглецом. Всю жизнь была уравновешенной и приветливой с людьми. Наверное, от него заразилась хамством.

— В том, что случилось только твоя вина, — сечет.

Офигеть… Так я еще и виновата, что он работает в той же клинике?

Оказываюсь рядом с «дорогоим» гостем. Между нами расстояние где-то два метра не больше. Чувствую волну негатива и расплачиваюсь тем же.

— Мы не на работе БОС, — выделяю, — так что катитесь к чертовой матери из моей комнаты, — а ты как думал? Что я буду терпеть?

Ха-х.

— Дура, — прячется за дверью.

Неделя пролетела почти нормально. И чем ближе к Новому году, тем сильнее растет желание вернуться в город. Не хочу праздновать с соседом, а запираться одной в комнате, тем более.

Мне показалось, что мы даже притерлись за семь дней. На работе я просто молчу, а дома просто выговариваю все, что думаю и после того сплю, как младенец.

Все, как мы договаривались.

Иногда даже хочется с ним поговорить откровенно и сказать, что он засранец, хоть и симпатичный.

А еще у меня странное чувство, что он следит за мной на работе. И смотрит как-то странно.

С первого взгляда — он нормальный мужчина, говорю же симпатичный. И даже с клиентами хорошо обращается. А еще, он отличный ветеринар.

Два дня назад нам привезли спаниеля, с которым хозяин ездил на охоту. Собака попала в капкан, нужно было оперировать ногу. Бедненькая собачка, как вспоминаю, слезы глаза щиплют. Ян все сам сделал, хотя и попросил меня быть рядом, подстраховать.

Я не вмешивалась. Просто наблюдала и поняла одно: очень жаль, что он хороший специалист, но с замашками психиатрического настроения.

— Добрый день, — здороваюсь с Оксаной за стойкой. Я, как обычно, вышла раньше. Когда, когда, а с утра видеть нахмуренную гримасу Яна точно нет желания.

— Привет, Ксюня, — я попросила меня так называть. Не люблю фамильярность.

Не во всех случаях конечно.

— Как настроение? Готова к праздникам? — стряхиваю курточку от снега.

За ночь так навалило снега, что автомобили не могут проехать. Красота невероятная. Надеюсь, что он продержится еще несколько дней, и Новый год встретим на заснеженной земле, как прежде, в детстве.

— Да, да, а ты слышала новость? — шепчет.

— Нет, — пожимаю плечами. Надеюсь, что наш главный передумал и убегает в большой город. Это была бы лучшая новость.

— Главный решил сделать корпоратив, — блина, — и не просто корпоратив, а в отеле «Триумф».

— И что? — знаю, что гостиница самая престижная в округе.

— Пф, как и что? Ты знаешь, какие там цены?

Что кому!

— Не знаю и знать не хочу. Корпоратив значит — все на халяву

Начальство пусть расплачивается. Вон какую машину имеет, мне еще нужно полжизни до такой, не есть, тогда может и приобрету.

— Конечно, компания платит, но сам факт, что он будет проходить в отеле, настраивает на интересные мысли. У нашего главного там крыша, — показывает указательным пальцем в потолок.

— И пусть, — фыркаю.

Уже в кабинете снимаю верхнюю одежду и продолжаю обдумывать слова Оксаны. Понятно, что он не просто сирота, как я, но и не думала, что настолько мажорчик.

Блина, ну а мне какая разница? Месяц пролетит и я забуду о нем, как и он обо мне.

— Ксения Мартыновна, через пять минут жду вас у себя в кабинете, — я подпрыгиваю от неожиданности. Дверь так же быстро закрывается, как открылась.

Что это было?

— Психованный, — бубню под нос.

Поливаю единственное растение в помещении. Не люблю вазоны, но кактус достался по наследству от бывшего владельца кабинета, а я не смогла выбросить.

Жду еще несколько минут, и только тогда иду к начальнику.

— Разрешите? — стучу и открываю дверь.

— Входите, только вас и ждем, — бросает в меня злым взглядом.

Закрываю дверь, сажусь рядом со Стасом. Он, конечно, не очень приятная компания, но в маленьком кабинете нет больше места. Все сотрудники отдела здесь.

— Минут двадцать назад, а может, и больше, — смотрит на меня из-под лба, — я получил ответ от начальства и они поддержали мою идею с корпоративом.

— Ура! — свист, овации.

Сижу неподвижно, даже глазом не моргаю. Не разделяю радости.

— Все, все, — встает из-за стола, — можете прийти со своими вторыми половинками, только нужно предупредить заранее.

— А вы будете с кем-то?

Оксана идет в наступление. Тяжело вообразить, что будет после принятия дозы алкоголя.

Уже представляю, как женщина пристает к Яну и душусь со смеха.

Нужно сделать компромат на начальника, вот тебе жизнь начнется.

— Думаю, с Ксенией Мартыновной, — нет, товарищ, за моими плечами нельзя прятаться.

Прожигает странным взглядом мое лицо

— Я ведь не могу контролировать все сам, а Ксения показала себя как хороший, ответственный специалист.

— А у девушки у вас нет? — Оксана, ты — молодец, зажимай к стенке.

— Есть, но она в городе.

В груди стало горячо от его слов.

— Простите, но не могу вам помочь, у меня другие планы, даже не знаю, пойду ли я на корпоратив, — быстро выжигаю и опускаю глаза.

Его слова колют меня в саму грудь, взбудораживая обиду и довольно странные чувства.

Он, ведь, не может мне нравиться?

19. Ян

— Ты мне нравишься, но я хочу, чтобы мы с тобой… — запинаюсь на полуслове.

Не знаю, как и описать свои чувства. Если её нет рядом… просто как-то очень плохо. Такое впечатление, что для меня она не просто соседка или коллега, а кто-то очень важный и значимый. Только вот КТО, я еще пока не разобрался.

— Нравлюсь? Ты в своем уме? — злится. Отталкивает.

Сгребаю назад в охапку. Не отпущу так просто. Хватит воевать за жилье и работу.

— Разве ты со мной не согласна? Я вижу, что тебе тоже тяжело с собой бороться. Признайся, мы оба влипли. Серьезно влипли. Я тебе так скажу: лучше мирно жить, чем от боли выть. Ведь в чувствах нет босса и подчиненного или соседей, только…

Идиот! Что я несу. Это все алкоголь, трезвый я бы такого сто процентов не сказал.

— Допустим, я с тобой согласилась. И? — скрещивает руки на груди. — Может, отпустишь, наконец? Я не собираюсь никуда убегать.

— Мир? — громко выдыхаю.

— Если сейчас не отпустишь — не соглашусь, — шипит, как кошка.

— Ладно. Все, отпускаю, — поднимаю руки вверх, отхожу назад.

— Пойдем домой. Горе-друг, — улыбается.

Я просто любуюсь этой чудесной, милой, волшебной улыбкой.

Ксения

Доходим к дому молча. Мне и говорить не хочется, губы еще горят от поцелуя, сердце трепещет от счастья. Блина, он прав, но нужно уверенно делать вид, что ничего не произошло и я ничего не понимаю.

— Подожди, — становлюсь на ступеньку и резко поворачиваюсь к нему. — А как же твоя девушка? — это он меня в любовницы записывает, что ли? Это уж нееет!

— Ксения, — поднимает уголки губ, — да, нет у меня никого. Это был спектакль для Оксаны.

Прищурюсь.

— И я должна в это поверить? — я, может, и дура, но не на все сто.

— Не вижу смысла врать, Ксю, — следует за мной. — Я вел себя как ребенок, признаю. Сам не понимаю, что на меня нашло. Прости, пожалуйста, дурачину.

Останавливаюсь.

— Хорошо, — вздыхаю, вспоминая горький опыт.

— Спасибо, — помогает мне снять верхнюю одежду.

— Мне интересно: ты такой отличный актёр, или передо мной сейчас настоящий Ян? — останавливаюсь у лестницы. Без тени упрека наблюдаю за его уверенными движениями и серьезным выражением лица.

— Дай мне неделю, и я покажу тебе настоящего Яна, — поднимает брови.

— Договорились, — посмотрим, насколько тебя хватит. — Спокойной ночи!

Согласиться я согласилась, но сомнения все же есть. Конечно, все будет понятно по его поведению и поступкам. Я уже немного выучила Яна, сомневаюсь, что он может меня удивить, хотя…

Поднимаюсь к себе, падаю на кровать, улыбаясь во все зубы. Ян прав, между нами есть какие-то странные чувства. И чтобы их понять, нужно начать нормально общаться, прежде всего.

— Можно, — стук в дверь.

— Нет, я переодеваюсь, — хочу соскочить с кровати, запутываюсь в покрывале и падаю на землю. — О, блина! — произношу одними губами, надеясь, что он не услышал моего приземления.

— Я заказал пиццу, через двадцать минут обещали доставить.

— Хорошо, я успею, — если встану.

Поднимаюсь, потирая поясницу. Быстро, насколько это возможно, переодеваюсь в вязаное платье, носки-гольфы выше колен, кстати, они в подарок к платью шли. Распускаю волосы и тихонько направляюсь на первый этаж.

С лестницы замечаю накрытый импровизированный стол рядом с камином, расставленные свечи, и мужчину, который нервно ходит из угла в угол.

— Надеюсь, я успела? Не люблю холодную пиццу, — мужчина оборачивается на голос и быстро выключает свет, погрузив комнату в полумрак. Крошечные огоньки свечей, сверкание гирлянд и языки искусственного огня — это все, что позволяет видеть нежный взгляд мужчины и радостную улыбку. РомантИк…

— Да, присаживайся, — помогает мне опуститься на пушистый ковер. Сам садится напротив, не сводя с меня взгляда.

— Так, мы будем кушать? — скептически выгибаю брови. Возможно, он этого и не видит, но вопрос, надеюсь, слышит.

— Да, — кивает.

Умело справляется с картонной коробкой, открывает вино.

— Конечно, для пиццы лучше пиво, но я не был уверен, что ты его пьёшь, — осторожно дает мне полунаполненный бокал белого вина.

— Спасибо, и ты прав — я не пью пиво, — закусываю нижнюю губу. Подхватываю кусочек пиццы, запиваю терпким вином. Тепло растекается по телу мгновенно, улыбка появляется на лице из-за этой ситуации.

— Что смешного? — интересуется, отпивая со своего бокала.

— Ничего, просто, — опускаю глаза, — удивительно все это, — грустно улыбаюсь. — Вчера мы были готовы друг друга убить, а сегодня… свечи, романтика, — показываю на все атрибуты, что он приготовил.

— Соглашусь, слабо, как для первого свидания, но в одиннадцать вечера уже все рестораны закрыты. Будем считать, что это знакомство — зеленые глаза кажутся темными.

— Слишком круто, — фыркаю. Допиваю содержимое бокала, и мне он сразу обновляет.

— Расскажи что-нибудь о себе.

— Что именно?

— Все, меня интересует — все! — пододвигается поближе. Его тёплый взгляд заставляет опустить глаза и почувствовать, как кровь подходит к лицу. Пристально рассматривает. Придвигает меня к себе, заставив опереться плечами на его плечо.

— У меня довольно скучная жизнь. Была…

— Давай с самого начала, — делает глоток.

Опираюсь в его крепкую грудь, потупив взгляд в камин. Чувствую теплое дыхание на затылке и оно меня успокаивает. Вынуждает вспомнить давно забытое прошлое и расслабиться.

Ян охватывает меня за талию, кладет подбородок на плечо.

— Ну, моё имя ты знаешь, — хихикаю, — мне двадцать пять. Мои родители погибли в авиакатастрофе, когда мне было четыре года. Тогда я попала в приют. С детства спасала животных и стать ветеринаром — было моей мечтой.

Грустно улыбаюсь.

Ян прячет меня в нежных объятиях.

— Дальше, — ощущение, будто я в сказке. — Это все?

— Конечно, нет, — возмущаюсь. — Поступила в университет, где познакомилась с Верой, своей лучшей подругой, можно сказать сестрой. Встретила Вадима, — перед глазами предстает картина «на диване» вырывая из горла всхлип.

Именно сейчас стало мучительно больно. Хочется быть слабой и плакаться в крепкое мужское плечо-опору.

— Мы жили под одной крышей почти пять лет, — умолкаю. Мне стыдно признаться, что меня водили за нос.

— Дай угадаю, — шепчет, — он предал тебя перед отъездом сюда.

Поворачиваю голову назад, встречаюсь с зелеными глазами и шокированно выпаливаю:

— Как ты узнал?

— Увидел это в твоих глазах. В них пылает боль и горечь. Жаль, что я настолько погрузился в свои проблемы, что не понял этого сразу.

— На самом деле, это было толчком приехать сюда.

— А я здесь по милости друга. Мы тоже с универа дружим. В тот день все пошло кувырком.

Отстраняюсь, хочу видеть его лицо.

Делаю еще глоток вина.

Ян опускает голову и, не смотря на меня, несколько раз хмыкает.

— Сколько себя помню, у меня не клеилось с женщинами. Я не подарок и признаю это, но, — наши взгляды встречаются. — Не люблю, когда меня используют, как мешок с деньгами. Я хочу настоящих чувств, как у моих родителей. Они уже сорок лет бок о бок…. Пол года назад я познакомился с девушкой, и решил попробовать серьезные отношения, но месяц назад узнал, что она такая же, как и все предыдущие, — охотница за кошельком. Я не миллионер, но мои родители имеют собственный бизнес по изготовлению мебели и пока они могут им управлять, я занимаюсь любимым делом.

— То есть, она хотела выскочить за тебя замуж, чтобы жить в достатке?

— Да, к сожалению, никаких чувств ко мне не испытывала.

— Почему ты так уверен?

— Потому, что попросила то, что я не могу ей дать. И только тогда я понял её план.

— Не очень понимаю, — действительно удивительно.

— Я скрыл от нее одну вещь, — лицо становится серьезное в глазах тонны грусти. — Ксения, я хочу быть с тобой полностью откровенным, потому, скажу сразу, — одним махом выпивает из своего бокала вино. — Я не могу иметь детей.

20. Ксения

— Она хотела детей? — никак не могу сложить два плюс два.

Притягивает назад к себе, обнимает за плечи, сковывая в капкан.

— Она хотела ребенка, чтобы привязать меня, и когда я рассказал правду — мы разозлилась. Призналась, что не любит и со мной только из-за денег.

— Блина, — это надо быть такой стервой!

Тишина воцарилась в гостиной. Мы оба перевариваем информацию и только его стальные объятия и стук сердца, который я чувствую спиной, выдают нервозное состояние мужчины.

Накрываю ладонью его руки, мирно лежащие на моем животе. Поддерживаю молча, чувствую, что именно это ему сейчас нужно.

— Ты разочарована? — в голосе нотки боли и надежды.

— Нет, а должна? — действительно, ведь сейчас все можно вылечить.

— В двадцать я заболел паротитом и это повлияло…

— Я поняла, не продолжай, — не желаю заставлять его волноваться и думать об этом, — и скажу, что надежда есть всегда, нужно только верить.

— Не в моем случае, — поднимается на ноги, оставляя меня саму. Через несколько минут возвращается с пледом, накрывает мои ноги.

— Нельзя болеть, мы на работе, — смеется.

Всю ночь мы разговаривали. Ян открыл себя с совершенно другой стороны, удивлял и покорял, казалось, что и не было нашей войны и ненависти, а вообще, была ли?

Потом началась новая неделя…

Каждый раз мне казалось, что в Яна вселилась какая-то другая душа и когда неделя закончится, она снова превратится в пакостника.

Кардинальные изменения просто поражали и всякий раз, когда он делал следую приятность, я выпадала из реальности. Вот, например, вчера после работы я вышла из поликлиники, а он стоит с букетом роз под дверью. А еще нравится, что он на меня не давит в интимном плане.

— Привет! — в приоткрытой двери показывается подкачанное тело Яна.

— Привет, — опускаю глаза на бумаги. Сегодня был тяжелый день: две операции и, к сожалению, одну собаку мы не смогли спасти.

— Как ты?

— Нормально, почему спрашиваешь? — я действительно плохо себя чувствую. Не могу справиться собой. Все понимаю, но…

— Дорогая, это не твоя вина. Хозяева поздно привезли собаку. Мы ничего не могли сделать.

— Знаю, — бросаю ручку на стол, поднимаю голову. — Просто… просто… я всегда так, — может и не всегда, но сегодня слезы рвутся на свободу.

Ян обходит стол, нежно ловит мою руку, заставляя подняться с кресла, и притягивает в свои объятия.

— Все будет хорошо, — прячу нос в воротник, дышу уже таким родным ароматом.

— Конечно, — просто… я не могу разобраться в себе. В течение нескольких дней у меня странное чувство. Кажется, что все хорошо, и в то же время что-то не так.

— Завтра корпоратив, ты уже готова? — отстраняется. Очаровательно улыбается.

Блина, я до сих пор не могу поверить, что этот Ян и тот, кто открутил кран на кухне — один и тот же человек.

— Всегда готова, — выжимаю из себя улыбку, дарю теплый взгляд.

— Уже поздно, поехали домой, — киваю головой и начинаю собираться.

Надо проконсультироваться с Верун, может, она скажет, что со мной случилось.

— Улыбнись, — смешно надувает губы Ян, открывая дверцу машины. Сажусь на пассажирское кресло, пристегиваю ремень и сразу же печатаю SMS подруге.

Верун перезванивает, но я отклоняю вызов.

Как только я оказываюсь в своей комнате, сразу набираю ее номер.

— Привет, влюбленная, — звучат слова с нотками иронии.

— Вер, о чем ты? — закатываю глаза к потолку. — Кстати, — сажусь на край кровати. — Верун, я не понимаю, что происходит со мной.

— А, что случилось? Плохое существо вылупилось и снова показывает клыки?

— Нет. Последние дни я очень чувствительна, все раздражает, и вместе с тем постоянно хочу плакать.

— Ой, мамочки… В этом месяце красные денёчки были? — фыркает в трубку, тяжело вздыхая.

— Еще не было, — ЭТОГО не может быть. Мы всегда предохранялись с Вадимом, а с Яном — ничего не было. — Это невозможно, — выпаливаю. — Я думаю, что это все из-за нервов.

— Возможно, но советую сделать тест.

— Хорошо, Верун, сделаю для уверенности, — заканчиваю вызов.

Вытряхиваю все из сумочки на кровать. Несколько минут смотрю на маленькую коробочку и…

Завтра сделаю после корпоративной вечеринки. Хочу, по крайней мере, хоть один раз быть принцессой на балу.

Поднимаюсь с кровати, вытирая слезы. Нет, я не против маленькой крошечки, только Ян… Мы обсуждали его проблему. Я предполагала чисто из интереса, что можно усыновить ребенка. Но он не уверен в том, что сможет воспитывать чужого ребенка.

Я не могу уснуть всю ночь. Смотрю на потолок, прокручиваю последнюю неделю моей жизни. Она была похожа на сказку, но сейчас самое время вернуться в реальный мир.

Решительно поднимаюсь с кровати, беру небольшую коробочку с тумбочки и скрываюсь в ванной.

Делаю все необходимые манипуляции и несколько неимоверно долгих минут наматываю круги по холодной плитке в ожидании результата.

Дрожащими руками поднимаю маленькую полоску и не знаю, смеяться или плакать.

ДВЕ яркие полоски перед глазами!!! На глаза наворачиваются слезы, я издаю протяжный стон из горла.

Снова прячусь под одеялом, накрываюсь с головой и засыпаю, пытаясь понять, как лучше поступить.

— Ксю, у тебя все хорошо? — слышу сквозь сон.

— Да, — натягиваюсь на кровати.

— Уже одиннадцать часов, а я начал беспокоиться, — ласковый голос Яна заставляет вспомнить мои ночные приключения.

— Дай мне десять минут.

— Хорошо, — слышу шаги.

Умываюсь, переодеваюсь, спускаюсь на кухню. Ян в спортивном костюме стоит у плиты. Аромат его фирменной яичницы манит, образуя полный рот слюны.

— Нравится? — он стоит спиной, как он узнал, что я рассматриваю его точные движения и широкие плечи.

— Как…

— Как я узнал? — поворачивается ко мне. — Очень просто, — прищуривает глаза, подходит ко мне, — ты громко дышишь, — смеется. — Честно говоря, я видел, как вы спустились.

Ставит на стол тарелку с завтраком, отодвигает стульчик, приглашая меня сесть.

Понимаю, что сумела пустить этого человека глубоко в своё сердце, и на глаза снова наворачиваются слезы.

— Спасибо, — легонько улыбаюсь. Опускаю глаза, понимаю, что это наш последний завтрак. Тяжесть в груди преодолевает здравый смысл, и я не в силах сдержать одинокую слезу.

— Что такое, — присаживается напротив. Лицо становится чернее тучи, а в глазах читается непонимание.

— Нет, ничего, — пытаюсь взять себя в руки.

— Я же видел, — напирает. Обнимает мою руку своей ладонью. — Ксю-ю!

— У меня все окей, это из-за компьютера, — приступаю к завтраку. Жую интенсивно, только чтобы не выдать себя, чтобы не взорваться.

Уничтожаю все на тарелке и быстро поднимаюсь с кресла.

— Я пойду, мне нужно подготовиться к корпоративу, — опускаю глаза на пустую тарелку.

— Ксения, сначала расскажи мне, что с тобой не так — останавливается позади меня.

— Все хорошо, не волнуйся.

21.

Верчусь перед зеркалом и даже не вериться, что это я. Вера была права, за такой наряд не грех отдать пол зарплаты. Шорты на высокой посадке визуально удлиняют ноги, добавляя им стройности. Наряд дополнен длинной юбкой из сетки с принтом горох, декоративный пояс на талии, с прозрачными вставками сверху, и такими же рукавами, прибавляют изящности моей фигуре.

— Я… — на пороге появляется Ян в черном смокинге. Застывает на несколько мгновений. — Ты…ты… — прокашливается, — просто прелестна.

Нежно прикасается к моей руке кончиками пальцев и поднимает к губам. Аккуратно целует тыльную сторону ладони, опекая кожу горячим дыханием.

— Спасибо, — опускаю глаза. Мне становится неловко от такого знака внимания.

— Хотел спросить, готова ли ты, но уже всё сам увидел, — блуждает взглядом по моему лицу, распущенным волосам.

Я сначала хотела собрать волосы в высокую причёску, но потом передумала.

Выпрямила, сделала легкий макияж, чтобы потом, когда расскажу Яну о своем состоянии, не напугать гостей отеля фейсом.

— Да, только сумочку возьму.

Спускаемся на первый этаж, где Ян галантно помогает надеть верхнюю одежду.

Я уже начинаю дрожать, ведь понимаю, ЧТО скоро произойдет. Если бы это можно было скрыть, я так бы и сделала, но, увы, эта не та тайна, которую можно засунуть в шкаф и рассказать, когда наши внуки пойдут в школу.

— Пожалуйста, моя прекрасная леди, — открывает дверь автомобиля.

Вообще у меня складывается впечатление, что на меня навели порчу. Или когда Бог распределял на пары, я искала приключений на свою голую задницу.

Я очень рада маленькому, но и к Яну успела прикипеть.

— Благодарю, — сажусь, пристегиваюсь.

Уже ощущаю, как на глаза наворачиваются слёзы. Желудок урчит от страха и переживаний.

— Теперь рассказывай, — Ян блокирует центральный замок, усевшись за руль. Не спешит ехать, а настороженно заглядывает в мои глаза. — Ты же помнишь: мы договорились быть искренними, — киваю головой, опуская взгляд на руки.

Знаю, что договорились, но я боюсь признаться. О-о-очень.

За несколько дней этот мужчина стал мне не просто близким, а самым близким из всех. Даже с Вадимом мне не было так хорошо, спокойно и легко.

Да, наше знакомство было не очень приятным. И первые недели соседской жизни мне казались сущим адом. Теперь я с уверенностью могу сказать на сто процентов: от ненависти до любви — один шаг.

— Давай, я после корпоратива расскажу, — мямлю. — Не могу сейчас, — поднимаю глаза, пытаюсь запомнить точный оттенок зеленых глаз.

— Хорошо, — Яну не нравится мой ответ, по мимике вижу. Заводит двигатель и мы едим в полной тишине минут двадцать.

Мелкий снежок опускается на землю, наполняя мое сердце сказкой, которая скоро закончится.

Это место очень красивое. Маленький городок успел приворожить меня, и я уже скучаю.

— Не передумала? — спрашивает, заглушив мотор. — Ксения, я по глазам вижу, что тебя что-то гложет, — накрывает ладонью мою руку. Заглядывает с мольбой в глаза.

— Пойдём, нас ждут, — отворачиваюсь к двери. Ян молниеносно оказывается на улице и открывает мне дверь.

— Если ты думаешь, что уйдешь от разговора — не выйдет.

Обнимает за талию, и мы аккуратно поднимаемся крутыми ступеньками.

— Ты была здесь? — поворачивается ко мне на террасе перед большими стеклянными дверьми.

Предо мною открывается неописуемая картина: горы припорошенные снегом, мелькают вдалеке, чуть ближе, внизу наш городок, утопающий в огнях и естественно лёгкий снегопад придает картине вокруг и сказочности и волшебства.

— Нет, — я впервые покинула стены родного города.

— Я в «Триумфе» был всего однажды: на свадьбе у своего друга. Он здесь директор, — шепчет, наклонившись к моему уху.

В холле нас встречает приветливая девушка, одетая во все красное, и даже шапка как у Деда Мороза. Проводит в нужный зал, где нас радостно встречают коллеги, кроме Оксаны, конечно.

Женщина, как только замечает меня сразу, хмурится и насильно оттягивает от Яна.

— Ксю, — тянет в сторону. Ян подходит к нашим ребятам. — Ты — звезда вечера. Я честно тебе завидую. Мне б такую фигурку, тогда шеф был бы мой, стопудово.

— И тебе привет, — грустно улыбаюсь. Мне уже хочется сбежать, спрятаться и разрыдаться.

Наблюдаю за Яном, его грациозными движениями, теплыми взглядами в мою сторону и улыбкой. Красивый мужчина. Иногда странный, но искренний, внимательный и… НЕ мой.

Я не могу рассказать! Не смогу!

Лучше уйти по-английски, оборвать все нити и не мучить ни себя, ни его. Воспитание не позволит ему бросить меня, а я не хочу, чтобы он был со мной из жалости.

— Э-э-э, Ксения? — клацает пальцами перед глазами Оксана. Я из-за своих переживаний совсем забыла о ней. — Думаешь, я ошиблась?

— Повтори, я задумалась, — робко перевожу взгляд на коллегу.

— Ксю, ты странная, — закатывает глаза, — говорю, как тебе мое платье?

— Очень красивое, — протягиваю по черному вечернему платью почти до колен. На самом деле женщина очень привлекательна в нём, чёрный всегда прячет лишние килограммы, а у неё их немало. Правда глубокое декольте мне не очень нравиться, но на вкус и цвет все фломастеры разные.

— Спасибо, — расцветает. Поглядывает искоса на начальника. — Ксю, у меня ещё один очень важный вопрос.

— Давай.

— Мне нужно точно знать, есть ли у шефа девушка. Просто, — опускает накрашенные реснички, обижено надув губки, — Одни говорят, что есть, другие — нет. А я влюбилась, — тяжело вздыхает, — хочу ребятишек и семейный очаг с ним, а не просто покувыркаться, понимаешь.

Я все понимаю, но её слова режут по больному. Из последних сил сдерживаю себя, чтобы не разрыдаться.

— Честно — не знаю, но думаю, нет, — а что я должна сказать? Что это я? Что через несколько часов скажу, что мы не можем быть вместе? Нет… не могу… И находиться тут больше нет моих сил. Думала оторваться напоследок, насладиться его компанией, но понимаю, что пора уходить.

— Правда, — выпрямляет спинку женщина, — ну ничего, сегодня узнаем точно, я свой шанс не упущу.

— И правильно, — вздыхаю. Правильно я сделала, запретив Яну болтать о нашей дружбе и соседстве. Да никто особо и не спрашивал. — Не подскажешь, где здесь туалет?

— С другой стороны коридора. Проходишь ресепшен и сворачиваешь на право. Ну, ты иди, припудри носик, а я пока попытаю удачу, — подмигивает. Виляющей походкой приближается к Яну и ребятам.

На дрожащих ногах иду к регистрационной стойке. Прошу девушку заказать мне такси и убегаю, как Золушка с бала, забыв оставить туфельку.

На заднем сидении автомобиля не сдерживаюсь и тихонько реву в ладонь, провожая взглядом отель.

Ян

— Извините, ребята, — хлопаю Стаса по плечу, увидев, как Ксения идёт к выходу.

Сегодня она странная и это пугает не на шутку. Впервые в жизни я настолько откровенен с женщиной. Ведь чувствую, уже уверен, что она ТА САМАЯ. За эту неделю она меня не раз удивила и сотню раз доказала, что я придурок. Как сразу не заметил ее переживаний и страхов.

— Ян Васильевич, — останавливает меня Оксана, — а вы куда? — женщина мне на работе прохода не даёт, а здесь вообще прилипнет, как банный лист.

— Мне срочно нужно поговорить с Ксенией, — вырываю свой локоть с ее захвата.

— Она сейчас вернется, пошла в уборную, а… — тревожно мне. Ксения сегодня очень странная и разговаривать не хочет — боится.

Сначала хотел прижать к стенке, но передумал. Она на первый взгляд очень сильная, но внутри фарфоровая статуэточка, требующая хорошей опоры и защиты. И я намерен оберегать ее, если она позволит.

— Мне срочно нужно позвонить, — оставляю надоедливую сотрудницу и в коридоре вылетаю, в буквальном смысле, на своего друга, директора отеля.

Перекидываемся несколькими фразами. Он человек занятой, а мне необходимо срочно найти Ксению. Пятой точкой предчувствую что-то нехорошее…

Когда я не нахожу её в холле, спрашиваю у администратора у стойки.

— Девушка заказала такси и уехала несколько минут назад.

— Вы уверены? — начинаю закипать. Вот что не так?

— Если вы правильно описали спутницу, то да — уверенна.

— Спасибо.

Интуиция меня еще никогда не подводила. Чувствовал, ведь знал, что не надо отпускать. А теперь ищи ветра в поле.

Доезжаю домой быстро, выбегаю на второй этаж, открываю дверь в комнату Ксении.

Пусто…

Шкаф открыт, пустые полки, голые вешалки, а на кровати лежит криво вырванный листок из блокнота:

«Прости… но я поняла, что ещё люблю бывшего. Не ищи меня. И будь счастлив. Уже не твоя Ксюня».

От этик строчек так и несёт фальшью.

Сердце сжимается от боли. Сжимаю кулаки, сажусь на кровать.

Стоп!

«Уже не твоя Ксюня» — кажется, я уже это где-то видел.

Наши дни

Рассказывала и видела картинку перед собой, будто снова пережила все сначала, погрузилась в воспоминания с головой, надеялась, Арина в какой-то момент уснет. Нет, она наоборот слушала с открытым ртом, время от времени спрашивала, если что-то не понимала.

— Вау, клуто! — хлопает в ладоши. — Но я не поняла, почему ты убежала, как настоящая Золушка, и даже туфельку не оставила, — присаживается рядом, с интересом разглядывает меня. — Ох, я как вылосту, найду своего плинца и буду делжать возле себя, чтобы ни одна ведьма не заколдовала и не отлавила своей класотой. — закатывает глаза к потолку.

— Убежала из-за того, что обиделась, а потом помирилась с твоим папой, и позже у нас родилась маленькая кудрявая принцесса! — щекочу под мышками. Доченька заливается смехом и падает на подушки.

Сквозь наш хохот пробивается звук мобильного. Доченька вырывается из моего захвата и достает телефон.

— Клестная, — протягивает мобильный, широко улыбаясь. Какое счастье видеть своего ребенка улыбающимся. В глазах радость и никакой скорби.

— Да, Вер, — оборачиваюсь, чтобы увидеть который час.

— Ты дома? — слышу возбужденный голос.

— Да, а что случилось? — на заднем фоне слышу звук сирены.

— Пожалуйста, возьми мой страховой полис, новый, и приезжай сюда. Адрес я скину эсэмеской, — даже через трубку чувствую, насколько она зла.

— Верун, не пугай меня, что случилось? — поднимаюсь с кровати. Направляюсь в комнату Веры, чтобы найти нужный документ.

— Ничего страшного, просто нужно проучить одну бациллу, — фыркает. — Вези сюда, возьми такси, деньги — верну. — сбрасывает вызов.

— Мами, что произошло с Велун? — доносится испуганный голосок из-за спины.

— Не знаю, родная. Но я должна отвезти ей документы. — как раз приходит сообщение с адресом. — Она в полиции! — прикрываю ладонью рот.

— Что? — глаза уже мокрые. Блина, зачем я сказала это вслух. Только растревожила ребенка.

— Солнышко, уже полдвенадцатого, ты ложись, а мама только отвезет и быстро вернется, хорошо?

— Нет, я боюсь сама, хочу с тобой, — просит. Киваю.

Вызываю такси, которое обещает прибыть через пять минут. Одеваю себе и Аринке на пижаму куртки.

Доезжаем быстро. В такую пору нет пробок, за то есть двойной тариф. С болью отдаю деньги за проезд, на которые могли бы жить неделю. Арина озабоченно бежит к зданию, как только оказываемся рядом.

— Спокойной ночи, — останавливаю первого встречного полисмена, — я ищу… простите, уже вижу, спасибо! — увидев Веру у автомата с кофе сразу даю заднюю.

— Клестная! — кричит дочурка на весь коридор, бежит к Вере и сразу заскакивает к ней на руки. — Я так испугалась, что случилось? — окутывает маленькими ручками лицо Веры.

Мое солнышко: лучшее, самое родное, самое-самое! И как такую доченьку можно не любить?! Вадим просто не понимает своего счастья. У него все измеряется, к сожалению, в деньгах, и самую большую радость жизни он просто отталкивает.

— Моделька моя! — поцелует Арину, на что она только кривится.

— Приехали? Наконец-то, — оборачиваюсь на басистый голос. Высокий мужчина, в дорогом костюме направляется к Вере, дырявя её своим взглядом. — Я уже думал, что полюс такая же галлюцинация, как и знак!

— Ты свой яд прибереги, — шипит Вера в ответ, — здесь, между прочим, дети есть! А знак там есть, просто бациллы слишком малы и незначительны, чтобы увидеть!

— Барышня, я бы на вашем месте не колыхал воздух, а думал, как заплатить за ремонт моей крошки, и моральную компенсацию. После нашего с вами разговора мне год придется к психологу ходить!

Вера сразу меняется в лице. Бури не избежать. Быстро передаю документ подруге и забираю Арину. Я не самоубийца, а вот мужчина наверняка камикадзе.

— Дорогой, ровно через полчаса ты, — толкает пальцем в грудь, обтянутую белой рубашкой, — будешь извиняться, целовать шины моей крошки, за то, что бампер повредил. А потом, я приклею к твоему прыщавому лбу такой чек, что после получения инфы, станешь клиентом аналитика до последнего дыхания!

— Хватит! Вы никогда не договоритесь! — к нам присоединяется представитель полиции. — Уже от вас голова болит! Либо спокойно ждете, либо на трое суток в клетку за нарушение спокойствия!

У входа краем глаза замечаю знакомую фигуру. Движется в нашу сторону. Нет, только не это! Почему он здесь?

— Мами, — шепчет на ухо доченька, — это Ян?

22. Ксения

— Добрый вечер, — на хриплый голос Яна оборачиваются все. Вера присвистывает, полицейский немного поднимает фуражку в знак приветствия. Жертва Веры с недоверием осматривает Яна с головы до ног, а Арина обвивает мою шею ручками, очень внимательно наблюдая за происходящим. — Что случилось? — останавливается рядом со мной.

Блина, ну что опять?

— Капитан Навальский. Эта гражданка, — показывает на Веру, — ваша жена?

— Нет.

— Тогда — ничего.

— Это что, группа поддержки? — мужчина явно не хочет сдаваться. Снова поворачивается к подруге и расстегивает пуговицу на пиджаке.

— Не ваше дело. Надо будет, здесь будет мэр города!

Нашла коса на камень.

Вера никогда не потеряет свое. А теперь, судя по искрам в глазах, готова разорвать мужчину на британский флаг.

Полисмен прокашливается, обводя всех взглядом.

— Мами, — испуганно шепчет на ухо, — а полиция холошая или плохая?

— Конечно, хорошая, — хотя и оборотни встречаются. — Не бойся, солнышко! — целую в румяную щечку.

Чувствую себя не очень комфортно рядом с Яном. Оглядываюсь вокруг, чтобы хоть немного увеличить расстояние между нами.

— Вера, мы присядем, — подруга кивает, не отводя злого взгляда из своей жертвы. Очень интересно, что же такого у них произошло, и конечно, кто же из них прав? Вера не крутой водитель Формулы один, но правила дорожного движения знает от корочки до корочки. Ее бывший муж был гаишником, пришлось вызубрить.

Стараюсь не смотреть на Яна. И так сердце стучит в пятках. Как он здесь оказался — непонятно.

— Мами, а Велун пойдет домой или в клетку, — присаживается рядом доченька. В глазах много страха и надежды.

— Мы все вместе скоро поедем домой, — если Вера ничего не сделала, конечно.

Прижимаю к себе мое солнышко, мой энерджайзер. Без которого я бы не смогла двигаться вперед. А ее искреннее сочувствие и доброе сердце — только награда для меня.

Ян еще несколько минут говорит Верой и незнакомцем. Я даже не пытаюсь вникнуть в суть их разговора. Честно говоря, кроме пульса в ушах ничего не слышу. Только предательские глаза постоянно убегают в сторону мужчины, рассматривая крепкую фигуру Яна.

Пока я борюсь с собой, дочурка кладет на мои колени голову. Бедная моя Моделька устала, уже почти час ночи, а она еще не спит. Завтра в школу не стану будить. Наверное, останется дома, Вера и так никуда не пойдет. А даже если у неё есть планы, мы их нарушим.

— Устала? — обращается Ян к Арине, став на корточках возле нас. — Можешь лечь спать в моей машине, пока мама ждет подружку.

Все, Верун, ты — труп! Через пять минут все разболтала!

— Не могу, хоть и очень хочется, — вздыхает Аринка. Гладжу кудрявую головку и улыбка сама появляется на губах. — Клестной нужна поддержка фанатов, а я — ее самый преданный фанат!

Ян удивленно выгибает бровь.

— Окей, тогда подождем, — садится рядом.

И чего сел? Шел бы своей дорогой. Но нет! Сидит, дурманит своим сладким запахом, соблазнитель. Стульчиков здесь тьма, а он уселся рядом. Этот день никогда не кончится.

В конце концов, Вера с незнакомцем заходят в кабинет. Не проходит и десяти минут, как подруга с грохотом открывает дверь и оказывается рядом.

— Ублюдки! Ты представь, он нарушил правила, но, как оказывается, его не могут наказать, потому, что имеет толстый кошелек.

— Дамочка, я вас предупреждаю в последний раз! — из ушей незнакомца уже дым идет. Он, как кенгуру, выскакивает из кабинета в нашем направлении. — Я этого так не оставлю! — трясет указательным пальцем перед Верой.

— Тьфу! Конечно не оставишь, — упирает руки в бока, — как и сказал сотрудник нашей доблестной полиции. Нам нужно устроить ужин и спокойно поговорить. Я тебе даже больше скажу, дорогой — я сама его приготовлю. Итальянская кухня подойдет: спагетти в соусе цуккини, плюс молоко и жареная скумбрия! Идеально! И твоему мозгу будет время подумать в засаде.

Душусь со смеха. Дочь подскакивает на ноги и слишком внимательно наблюдает за словесной перепалкой. Блина, совсем забыла, что Аринка здесь.

— Конечно, мы поговорим — в суде! — лицо незнакомца приобретает цвет спелой вишни. Он сдерживается из последних силам.

— Не вопрос! — фыркает Вера. — Ксюня, Моделька, нам пора, боюсь, мои легкие сейчас откажутся работать из-за вони от словесного поноса этого дорогого мажора.

Надо срочно убегать. В противном случае, Арина все запомнит и будет допрашивать меня, а возможно, что еще хуже — Веру. Я не всегда объясняю прямо, складываю басню и в такой форме подаю, в то время как Вера прет «собачьими тропами».

— Идем, — крепко держу доченьку за руку. Обходим Яна, который тоже уже встал на ноги. Сразу вспоминаю все молитвы. Прошу, чтобы не пошел за нами и как-то странно, что он за все время даже не пытался объяснить, почему он здесь. Только с Ариной перебрасывался фразами. Ко мне даже не говорил, только бросал виноватые взгляды. Возможно, понял, что ляпнул. По крайней мере, очень на это надеюсь.

— О нет, опять дождь! — моя дочь не в восторге от проливного дождя. Льёт, как из ведра. Останавливается на последней ступеньке, кривя носом.

— Ходить под дождем, но теплым, очень полезно, это способствует росту, — сует свой нос Ян. И это после того, как я почти полгода проводила лекции не играть в муже, не мочить ноги, обходить источники грязи.

— Плавда?! — Арина шокировано выкатывает глаза. Переводит взгляд с Яна на меня, недовольно поджимая губы. — А мами говолит, что можно плостудиться и нельзя ходить по лужам, потому, что там всякие бактелии, и можно заболеть.

Еще одно слово этого умника, и я стану второй бомбой в этом отделении.

— Моя мама тоже так говорит, — подмигивает мне Ян. Капец! Вот это уже ни в какие ворота! — Но…

— Поехали, вы — таксист? — Верун, как фурия подбегает к Яну. — Где ваша машина?

Мужчина кивает на припаркованный рядом внедорожник.

— Ого, Ксюня, ты заказала такси ВИП класса? Дешевле не было?! — оглядывается. Увидев свою жертву, закатывает глаза. — Ладно, поехали.

Актриса! Вот, засранка! Ничего, я ей это еще припомню.

— Леди, прошу вас, — Ян показывает в направлении своего авто. Все быстро подбегаем к машине. Мы с дочкой садимся сзади, а Вера — возле водителя. Ян занимает водительское кресло. Наш «таксист», явно доволен собой, заводит двигатель и начинает движение.

— Остановитесь, пожалуйста, рядом с той машиной, на минутку, — подруга показывает на автомобиль возле которого под зонтиком с охранником стоит незнакомец. — Ксюня, закрой уши Модельке. Моделька, глазки закрой, пожалуйста.

Сразу закрываю ладонями уши дочки, повернув ее лицо к себе. Так будет безопаснее.

— Господин бацилл, — не удерживаю смешка, — вы бы приседали в машину, потому что не дай Бог, простудите последние извилины, здесь сквозняк! Кстати, моя малышка — на штраф площадке, можете поздороваться, но я требую фотоотчет! — нажимает на кнопку, поднимает стекло и показывает средний палец офигекшему мужчине. — Мажор вонючий!

Как только выезжаем на трассу, дождь только усиливается. Вера эмоционально рассказывает Яну, о произошедшем. Он, конечно, поддерживает разговор, а я… пытаюсь понять то чувство, которое давит в груди. Подруга так свободно общается с водителем, что я даже не замечаю, как ревность проникает под кожу.

Только Аринка спокойно сопит, прислонившись к моему плечу. Бедненькое мое солнышко. Сегодня пережила события за неделю. Завтра не буду будить в школу. Пусть Вера отрабатывает свою вредность и флирт.

Кривлюсь. Бесит.

— Сколько, — Вера достает из сумочки кошелек, после остановки авто возле дома. Решила играть до конца. Оскар в студию!

— Не нужно денег, позвольте только сказать несколько слов вашей подруге, наедине, — вымогатель! Но это же несправедливо.

— Вы не таксист? — удивленно хлопает ресницами.

Рука так и чешется дать пару оплеух. Ох, Вера, я этого не забуду.

— Нет, — смеется Ян.

— О-о, окей. Тогда спасибо и удачи.

Выходит из машины, забирает от меня спящую доченьку, и я стараюсь под шумок выйти, но Вера смотрит на меня так, что я сразу сдаюсь.

Предательница!

Руки сразу потеют от напряжения. Вдвоем наблюдаем, как подруга прячется за дверью. Тишина пугает, как и еще не озвученный вопрос.

— Прости, — тихо говорит. Смотрит вперед на дворники, которые с точной регулярностью разгоняют потоки небесной воды. — Я не совсем правильно высказался.

— Как ты оказался в отделении милиции? — это столь неважно, но я не знаю, что сказать.

— Ехал за твоим такси. Потом сидел у дома и размышлял, хотел зайти в дом и извиниться, и вдруг снова приехало такси. Ксения, — поворачивается ко мне, — мы можем спокойно поговорить?

— Зачем? Послушай, — опускаю взгляд на свои руки, — прошло восемь лет, для чего будоражить прошлое, оно от этого не изменится.

— Я просто хочу знать правду и не корить себя. Мы ведь можем быть друзьями?

23. Ян

— Я очень скучала по тебе, — шепчет в губы. Безумный стук сердца в висках, руки дрожат от напряжения. Нежные ладони охватывают мои щечки, карие глаза пропитаны заботой и любовью. Несколько сантиметров между нашими губами, несколько совершенно лишних сантиметров. Проклятие! Я умираю, как хочу вспомнить вкус ее губ.

— Я тоже, — изо всех сил обнимаю. Медленно наклоняюсь, чтобы не испугать, даже не дышу…

— Ян! Да, как ты смеешь, козел! — Ксения подпрыгивает от крика. Пятится, заглядывая в душу с болью. — Я же твоя жена, а ты со всякими проститутками обнимаешься!

— Ты женат?

— Нет, Ксения, послушай…

Трель телефона вырывает из сна. Достаю аппарат и прикладываю к уху, предварительно нажав на зеленую кнопку.

— Алло, — все мышцы отказываются работать.

— Доброе утро! Ты где? — безудержно бодрый голос Стаса в трубке заставляет сесть на кровати.

— Ты нормальный? — полшестого, где я должен быть?

— Ты что, скрываешь от меня морскую нимфу? — теперь уже звонит домофон.

— Я от тебя прячу гарем русалок, — ржу. Медленно направляюсь к коридору, догадываясь, какую мерзость принесло так рано утром.

Открываю дверь, впускаю самодовольного и одновременно подозрительного Стаса. Рассматривает меня прищурившись.

— Я тут, не сплю ночь, леплю круассаны, — трясет перед носом пакет с замороженными вкусняшками, купленными в первом попавшемся маркете. — А он — спит! Индюки бы тебя заклевали!

Действительно, вот тебя и нужно несколько раз клюнуть. Такой сон испортил! Гад!

На кухне Стас открывает «фирменный» завтрак: забрасывает в духовку замороженную выпечку, варит кофе и рассказывает о своих несчастьях. Оказывается, он вчера не смог отсудить жилье у бывшей, но сегодня начал новую жизнь, хоть и на съемной квартире.

Был удивлен увидеть его трезвым, я после суда нехило забульбенил. Не так было жаль денег, как болела душа из-за ее лжи. За долгие годы я даже не знал, что Катя способна придумывать такие страсти. И не просто придумать, но еще и облить меня грязью перед семьей и друзьями. Просто ужас, на что способны люди ради комфортной и беззаботной жизни. Правда, через неделю я просто забыл о ней и начал работать в турбо режиме, только и это помогало.

— Тебе повезло, мама на твоей стороне, а моя словно с ума сошла. В пятницу отправляет знакомиться с дочерью своей подруги.

— Поверь, у меня тоже есть лекции. Чувствую себя подростком, — бросаю чашки в посудомоечную машину.

— Пойти я пойду, но если там аллигатор, ты меня спасешь? — не переставая жевать, интересуется. — Не думаю, — у меня другие планы на пятницу.

— Едешь домой?

— Нет, — только надо не забыть маму предупредить.

— Тааак, а это уже интересно.

Не хотел я рассказывать этому Стасу, однако придется, иначе не отстанет, кровопийца.

Пока одеваюсь, рассказываю о вчерашнем приключении другу. Он даже не огрызается, что удивительно. В последнее время Стас слишком скептически относится к противоположному полу.

Расходимся перед подъездом: я иду в клинику, а Стас, как он сказал: «зализывать раны». Понимаю его, но ничем помочь не могу. У каждого свои грабли, и он должен сделать выводы самостоятельно после столкновения с ними.

В кабинет вхожу через десять минут перед началом работы. Ксения уже на месте и на мое приветствие только кивает головой. Внимательно читает бумажку, которую держит в руках.

— Новый пациент, — присаживаюсь на краешек столешницы. Притворяюсь, что смотрю на бумагу. На самом же деле поедаю взглядом кулон, который висит на шее Ксении.

— Нет, это вчерашняя черепаха, странные у нее показатели, — наконец поднимает взгляд на меня.

Она хороший специалист, я это помню, так что не верить ей нет причин.

День пролетает, как один миг. Работы много, даже в обед обходимся бутербродами и кофе из автомата. Правда, складывалось такое впечатление, что Ксения избегает меня.

Вчера она согласилась на мое предложение и быстренько вышла из машины. Но я чувствовал, что поступил правильно. Поздно понял, что обидел и как двояко можно было толковать, слетевшие с моих губ слова в МакДональдз. Пощечина сразу повернула мозги на место.

И как будто взрослый, и знаю уже женщин не понаслышке, но именно у этой женщины, мои предохранители отказываются работать, горят.

— Арину сегодня Вера заберет? — стараюсь скрыть улыбку. Вчерашнее кино забыть тяжело. А причину скандала вообще невозможно. Женщине нужно в разведке работать.

— Арина сегодня с Верой дома. Не хотела ее утром поднимать, — все аккуратно складывает на столе и подходит к вешалке. Снимает халат, а я… у меня сердце будто мячик попрыгунчик рвется из груди.

— Ну, и подруга у тебя, конечно, — не удерживаюсь.

Жаль, что рабочий день уже завершен. Дааа, Ян, такими темпами две недели пробежат, а ты так и ничего не добьешься.

Только бы знать, что делать!

Одна сторона еще лелеет обиду, а вторая уже готова обнимать и целовать. Это все сон, стопроцентно, я же мужчина, не могу так быстро сдать позиции женщине, которая вообще ко мне холодна, как лед.

Это ж надо, на старости, еще за женщиной бегать!

Нет, ну этого уж точно не будет! Я, конечно, сделаю несколько шагов, чтобы не жалеть, но чтобы просить — никогда. Откажет, значит, судьба намекнула в первый раз правильно.

— Да, Вера — терминатор в юбке, — тянется к плащу. Вовремя подхватываю и помогаю надеть. — До завтра, — разворачивается к двери. Снова убегает.

— Ксения, — легонько ловлю за локоть. Опираюсь на дверь, чтобы не могла убежать, на всякий случай.

Отводит взгляд, опустив голову, пятится. Держится за ремень сумочки, как будто он спасет ее. М-м, а пальчики то дрожат…

— Я, мне действительно пора, — шепчет.

— Я знаю. Сейчас оденусь и отвезу тебя, — опускаю голову на бок, пытаясь поймать взгляд испуганных карих глаз.

Ее попытки контролировать свое тело рядом со мной поражают. Черт, я же не пацан девятнадцатилетний и вижу, как она волнуется. Как ей стыдно за прошлое!

— Я… не надо. Арина потом будет задавать много вопросов, — хитрая лиса, все стрелки на ребенка переводит.

— Она умная девочка, все поймет, — подхватываю свою куртку, не отпуская женского локтя. Жизнь научила не спускать с нее глаз, а еще лучше держать в руках, на всякий случай.

— Я, — пытается освободиться в коридоре, но тщетно.

Смеюсь.

На улице уже давно темно и только яркий свет фонарей разбавляет сумерки. Ксения неуверенно идет со мной к автомобилю. Правда, не делает попыток сопротивляться.

— Пожалуйста, — открываю дверь авто.

— Давай, я лучше автобусом поеду? — мило кривит губки и складывает ручки, точно Арина.

— Ксеня, — делаю шаг вперед, зажимая ее между машиной и своим телом. — Или ты сейчас садишься, или я тебя украду. Позвоню с твоего телефона Вере, попрошу остаться с Ариной, пока мы не поговорим. Думаю, она согласится, мы вчера нашли общий язык.

Недовольно поджимает губы, сверлит злым взглядом, но медленно присаживается в салон.

— Так лучше, — закрываю дверь и сразу блокирую центральный замок. Улыбаюсь, пока обхожу автомобиль.

— Понравилась Верун? — убивает вопросом, как только усаживаюсь за руль.

Поворачиваюсь к Ксении, ловлю злой взгляд, от которого нужно танцевать. Ревность в чистом виде!

— А почему бы нет, мы же с тобой только друзья.

— Конечно, — фыркает.

— Ксенияяяя, — прокручиваю ключ в замке. Мотор сразу рычит и я включаю фары. Склоняюсь к женщине и ловлю за затылок, чтобы не убежала. — Нам уже далеко не по двадцать, давай не будем играть в кошки-мышки.

— Я не играю, просто, — шумно глотает, глядя куда угодно, только не мне в глаза. Уменьшаю расстояние между нами до минимума, чтобы почувствовать на своих губах ее дыхание.

У самого сердце выскакивает от близости. Вроде бы и не было восьми лет разлуки.

— Просто?

— Я помню твои слова о чужих детях, поэтому не хочу лелеять напрасных надежд.

Словесная оплеуха более болезненна, чем настоящая. Как говорится: язык — мой враг, а в моем случае — лютый!

24. Ян

Ответа нет. А что сказать? Что я придурок и мелю языком, что попало?

Болван!

Проглатываю злобу, отвожу взгляд и выезжаю со стоянки. Я сразу догадался, что она убежала из-за беременности, но что толчком стали мои слова… Слова которых я даже не запомнил.

Вот, не идиот ли я?!!

Еще друзьями предложил быть! Идиот!

Полдороги Ксеня молчит, отворачивается. Сам заводить разговор боюсь, только крепче сжимаю руль, вспоминая о себе все идиоматические выражения.

— Ксения, — паркуюсь возле дома. — Послушай, я тогда, — громко выдыхаю воздух. — В общем, я думаю…

— Пожалуйста, давай не будем! — пытается открыть дверь. — Можно я выйду? — умоляющий взгляд так и толкает разблокировать замок.

«Прости, милая» — отмахиваюсь от совести. У меня не так уж много времени.

— Нельзя!

Ксеня удивленно поднимает брови на мой повелительный тон.

— Поговорим, тогда пойдешь.

— Мы уже говорили, сколько можно, — недовольно фыркает. — И я уже говорила, что не хочу, чтобы доченька видела. Она у меня умная и будет много вопросов задавать, на которые не уверена, что смогу ответить.

— Скажи правду, — ловлю холодную ладонь. Легко сжимаю, наклонившись к женщине.

— Я… мне действительно пора, — щечки покрываются румянцем, опускает веки, прикусывая нижнюю губу. Ее естественная красота очаровывает. Никакой косметики, а если и есть, то почти не заметно. Она — настоящая и… такая родная. Вроде бы и не было многих лет разлуки. Изменилась она, конечно, стала более женственной, материнство ей только прибавило плюсов.

— Хорошо…

— Э-э, друзья, — в окно со стороны Ксении стучат. Сразу узнаю подругу Веру и опускаю окно. — Привет!

— Привет, Вера!

Ксеня напрягается, уже не пытается выйти, даже руку не забирает.

— Вижу, вы неразлучны, — довольно подмигивает.

— Верун! — давит голосом.

Тихонько смеюсь.

— А может, к нам на ужин, а? — Вера, как бронепоезд, даже не смотрит на подругу, делает вид, что не слышит. С любопытством поглядывает на наши руки.

— Ян спешит, — старается ответить за меня.

Вера скептически выгибает бровь и опирается наманикюренными пальчиками на дверцы.

— Что на ужин?

Ксения резко поворачивает голову ко мне. Немая просьба бурлит в глазах.

— Запеченная курица, картофель фри и кола. Только маме не говорите, она будет ругать, — подмигивает Вера, кивая головой в сторону Ксении.

— Обожаю картошку фри, — разблокирываю дверь. — У меня даже вино есть для такого случая.

Уже и не припомню, когда купил, но точно знаю, что бутылка есть в машине.

Достаю бумажный пакет серого цвета из бардачка, пока Ксеня выходит из авто. Направляемся с подругой к дому.

— Хороший, уютный дом, — подхожу ближе.

— Люблю его. Мне уже миллион раз предлагали обменять его на квартиру в центре, а я не могу. Прикипела сердцем.

В коридоре оставляю верхнюю одежду, мне выделяют новые домашние тапочки, даже моего размера и приглашают в гостиную.

— Клестнаяяяя, — крик со второго этажа. — О-о! Пливет, — машет рукой Арина, увидев меня. Вера с Ксеней сразу прячутся на кухне, а Арина в смешном комбинезоне с капюшоном на голове оказывается рядом. — Ты с мами плиехал?

— Да, — присаживаюсь на диван. Арина устраивается рядом. Засыпает вопросами: от того, сколько мне лет, до употребления алкоголя. Когда я отвечаю, она внимательно рассматривает меня, прищурив веки.

Пахнет разведкой.

От этого становится очень смешно. У меня нет опыта общения с детьми, но, по-моему, ребенок развит не по годам.

— Сегодня плошла тест «для какой плофессии я подхожу лучше всего».

— Для какой?

Подходит ближе, показывает пальцем, чтобы я наклонился.

— Только маме не говоли, договолились?

— Конечно.

— Шпионка. Восемьдесят плоцентов! — трясет головой.

— Круто! Я тоже хотел когда-то, но не смог, потому, что плохо учился в школе, а в шпионы берут только очень умных.

В глазах малышки сразу появляется грусть, губки поджимает и вздыхает, опустив голову.

— Ненавижу учиться! — бормочет под нос.

Кажется, я дальше что-то не то ляпнул. Надо у мамы спросить, о чем можно говорить с семилетней девочкой, чтобы не травмировать. Я ее маму в двадцать с хвостиком обидел своей болтовней, а что говорить о тонкой детской психике.

— Прошу за стол, — раздается из соседней комнаты.

Ужинаем под звонкие рассказы Веры и Арины. Ксения в основном молчит и прячет взгляд. Даже села с другой стороны стола, чтобы быть как можно дальше. Не очень понимаю, чего она боится, я же не кусаюсь.

Потом, меня пригласили поиграть в «Монополию», но увидев измученный вид Ксении, я сделал вид, что устал. Пообещал, что в следующий раз поиграем. Будет дополнительная причина наведаться в гости.

Дома, приняв душ, улегся на кровать с улыбкой до ушей. И хотя день не был легким, чувствовал недюжинную силу и воодушевление. Кажется, Ксеня и Арина добавляют новых красок в мою жизнь, наполняют её радостью и смыслом.

Только проснувшись, набираю номер Стаса.

— Привет, — открываю шкаф. Сегодня нужно выглядеть более чем замечательно. — Можешь помочь?

Черные брюки, белая рубашка с длинным рукавом — классика и всегда безпроиграшный вариант. То, что нужно!

Я давно здесь не живу. Не знаю, где самые лучшие места для спокойного ужина. На ошибку не имею права, не в этот раз. Так что выход только один — Стас. Он все рестораны знает и, конечно, подскажет по старой дружбе, самый лучший.

По дороге на работу покупаю букет полевых ромашек. Это любимые цветы Ксении. Уже представляю, как она сдержанно улыбается. Застенчиво опускает глаза и тихо благодарит.

Сердце выпрыгивает из груди от размышлений.

В кабинете появляюсь ровно за минуту до девяти, чтобы быть уверенным, что Ксеня на месте.

— Доброе утро, — открываю дверь и моя улыбка моментально испаряется. На столе у Ксении стоит шикарный букет роз, штук пятьдесят, наверное. Рукой сжимаю букет, сразу появляется желание выбросить этот веник, но уже поздно, она увидела цветы.

— Доброе, — наблюдает.

— Сегодня дождь, решил поднять настроение вот такой красотой, — протягиваю букет. Для уверенности, делаю шаг вперед.

— Спасибо, — принимает цветы, сразу подносит к носу. — Мои любимые, — шепчет. В голосе нотки: маленькие, тоненькие ниточки удовольствия и соблазна.

— Поужинаешь со мной сегодня? — рука сама тянется к шелковым волосам девушки. — И с Ариной, конечно!

— Не могу, — отворачивается. Достает из шкафа вазу и наполняет ее водой.

— Почему? — пойдешь, куда ты денешься. Я знаю твой упрямый характер, но я не менее настойчив.

Ксеня оставляет вазу с цветами на столе и я легонько тяну ее за локоть на себя. Прячу в объятиях и тихонько, чтобы не испугать тянусь к губам.

Кровь кипит, как только чувствую ее горячее дыхание. Она не сопротивляется. Кладет руки мне на грудь, еще больше разжигая желание. Проклятье! От близости даже звон в ушах появляется.

— Я, умоляю, не надо.

— Какие у тебя сегодня планы, м-м? — не обращаю внимания на ее протесты. Поглаживаю ладонью спину, запускаю пальцы в темные волосы и стараюсь держать себя в руках.

— У меня свидание.

Обалдеть!

— Ты не пойдешь, я тебе не разрешаю, — олух. Полвечера вчера рассказывал о своей жизни, подчеркивал, что одинок, но самое главное забыл спросить: есть ли кто-то у Ксении?! Валенок! Вот идиот! И что теперь?

Нет, я так просто не сдамся!

— Я… встреча была согласована еще месяц назад, я не могу отказаться. Пойми.

— Ты хочешь пойти на это свидание? — немного отстраняюсь, чтобы увидеть карие глаза. Прячет. Кусает губки — волнуется. Не хочет лгать, но правду сказать не может.

Однозначно нужно помочь!

Так и поступаю! Захватываю влажные губы в плен, нежно целую, забыв обо всем на свете. Чувства пленяют тело полностью, оторвав от внешнего мира. Время останавливается. Ее мягкие прикосновения придают уверенность и настойчивость.

Снова жив! Давно забытое чувство накрывает с головой. Ксеня отвечает с таким же упорством и голодом, с которым целую и я.

— Прости, но я тебя не отпущу, — едва оторвавшись от сладкого нектара, говорю. — Я сделал много ошибок, — не отпускаю затуманенного взгляда, — на этот раз все будет иначе.

Снова накрываю ее губы, обнимаю хрупкое тело, пытаясь приклеить к себе. Не позволяю пошевелиться. Пусть даже не думает, только горит в огне нашей страсти. Уверен, она испытывает то же, что и я.

Громкий стук разрывает наши уста. Дверь открывается, Ксения, словно ошпаренная, отскакивает в сторону.

— Ксения, я здесь встретился с твоим начальством, и они позволили похитить тебя на целый день! — начинает с порога.

Высокий, статный мужчина, явно из рода аристократов стоит перед нами с дерзкой улыбкой. Белые зубы так и просятся на протезы. Правильные черты лица, серые глаза, сверкающие похотью.

Притворяется, что не замечает меня, целенаправленно рассматривая женщину.

Ярость мгновенно возбуждает кровь! Чёрт, а я-то думал, что это все женские штучки! Женский крючок, чтобы задеть. А теперь остается только одно — бороться с соперником. И не просто бороться, а победить!

25. Арина

— Арина, ты почему еще здесь? — подходит учительница.

Я уже десять минут жду Веру, она опаздывает. Надеюсь, она не попала снова в полицию.

— Жду клестную, — можно подумать, ей реально интересно. Учика, как называют её мои одноклассники, строго на меня смотрит и медленно спускается по лестнице.

— Если не приедет твоя крестная, пойди к охраннику и позвони маме, — останавливается у калитки.

— Окей.

Как только она отворачивается, показываю язык.

— Позвони маме, — кривляюсь. Бесит! Я уже не маленькая и сама знаю, что делать. Не понимаю, почему все думают, что в возрасте семи лет ты тупая, как валенок?! Грр.

Сама знаю, что делать. У меня есть мобильный и еще браслет, на котором выбита моя дата рождения и фамилия. Мама мне подарила в том году на День рождения. Сказала, что это очень важно и нужно носить. И Ян сказал, что это очень нужно. Я, правда, не поняла для чего, если я и сама все знаю и умею говорить. Такие штучки, скорее, подойдут малявкам в памперсах.

— Моделька! — замечаю крестную. Я немного замечталась.

— Пливет! — сбегаю вниз. Сразу заскакиваю на руки и расцеловую крестную. Этому трюку меня научил вчера Ян. Я пожаловалась, что Вера меня постоянно целует, а он сказал, что нужно быть первой, тогда пронесет. Вот сейчас и проверим.

— Моя сладенькая!

А нет, не помогло! Как только я заканчиваю, крестная сразу берется за дело.

— Ну, что, как дела? — несет меня в машину.

— Нолм, только… — надуваю губки, — я хочу уже пелейти в длугую школу. После того как сюда плиходил папа, на меня все косо смотлят.

— Чтоооо? — открывает дверь. — Это когда этот глист сюда приходил? Почему ты мне не рассказала?

Вздыхаю и снизываю плечами. Я и маме не рассказала, не хотела огорчать.

Сажусь в кресло, пристегиваюсь и прикрываю глаза. Надо было молчать, а я опять все разболтала. Вера сейчас будет нервничать, еще и с мамой «мастер класс» проведет. Ох, дурочка!

— Моделька?

— Клестная, я очень устала, можно подремать, пока мы не приедем.

— Нельзя! Я уже говорила, это на меня не действует, так что… Рассказывай.

Придется. Вера не успокоится, пока не узнает правду. Блин, я не люблю об этом говорить. Рассказываю сокращенный вариант. Вера поймет. И мне лучше. В самом деле очень грустно… Жаль, что мой папа нас не любит: ни меня, ни маму. Только алкоголь.

Я хотела написать письмо президенту с просьбой запретить продавать пиво в нашем городе еще давно. Но Вера сказала, что это не поможет и может привести к беде. Придут дяди и будут наблюдать за нами, а потом могут забрать меня в интернат.

Чудаки! Я наоборот, хотела, как лучше.

— Козел! Вот сколько раз говорила твоей маме, установить камеру в квартире. Нет! Коза упряма.

— Для чего? — я не понимаю, как камера может помочь.

— Моделька, ты же у нас умная. Видеозапись!

— А-а! А потом в тик-ток? — и все бы увидели, что моя мама ни в чем не виновата!

Но ведь над ней будут потом насмехаться.

— Конечно, нет! — смешно фыркает крестная. — Это как вещдок. Суд и запрет на приближение, как минимум на сто метров.

— Кому? — снова она загадками говорит.

— О-о! — тяжело вздыхает. — Не важно. Кстати, мы едем к маме на работу.

— Угу.

Классно. Мами, наверняка, удивится, а у меня будет шанс поиграть с животными.

— Арина, ты ведь не забыла?

— Нет, — мотаю головой. — Я все помню. План номел тли! — поднимаю большой палец вверх. Вера подмигивает мне в зеркало заднего вида, дарит воздушный поцелуй.

— Молодец!

Ян мне вчера понравился еще больше. Он внимательно слушал все, что я говорила. Даже поиграть со мной согласился, правда, вчера не смог. Мы перенесли нашу затею на другой день. Устал. Я ему верю, он же целый день работал. Я же вижу, какая уставшая приходит моя мами. Профессия ответственная. Они спасают жизни животных. А это отнимает много энергии.

Знаю это не понаслышке. Летом всегда помогала маме, когда не работал детский садик. И вечером даже не хотела кушать, только спать.

Приехав, оставляем автомобиль на стоянке и заходим в поликлинику.

Здесь, как всегда, много людей, но мы сразу направляемся в кабинет.

— Велун, — раздеваюсь и присаживаюсь в кресло мамы. Ее нет, работает. — А можно я пойду на детскую площадку, в соседнем доме, все равно еще долго ждать маму? — складываю умоляюще руки перед собой.

— Покажемся маме, а потом, пойдем, думаешь, я здесь скучать собираюсь? Тоже хочу покататься на качелях, — подмигивает.

Смеюсь.

— Велун, но ты же не лебенок, — продолжаю хохотать. Представляю, как Вера садится на качели.

— Я — женщина! А женщина это как киндер сюрприз: на первый взгляд сильная, взрослая, а когда съешь шоколад, то найдешь маленького ребеночка, который хочет ласки, полмиллиона и на ручки.

— И качели.

— Точно.

— А я хочу посколее выласти, — опускаю голову. — Залаботать много денег и купить дом, чтобы нам с мамой больше не плиходилось пелеезжать и тебя беспокоить.

Крестная приседает на корточки у моего кресла. Гладит кудри и поднимает мою голову.

— Солнышко, кто тебе сказал, что вы меня беспокоите? Мама?

Киваю.

— Старая каза! Явись только, я тебя побеспокою! — шепчет себе под нос. — Моделька моя, посмотри на меня. Запомни: вы с мамой всегда желанные гости в моем доме и это не обсуждается.

— А если ты выйдешь замуж? — мама говорит, что мы мешаем Вере устраивать свою личную жизнь.

— Так! — встает. — Теперь слушай меня: не слушай, что тебе говорит мама, у нее просто гормоны бесятся.

Сердечко сразу начинает громко стучать. Что это значит? Кто такие гормоны?

— Велун, кто такие голмоны?

— Это биологические активные вещества, которые есть у каждого человека, — Ян заходит в кабинет. — Это не болезнь, не волнуйся. Привет!

Як кладет папку на стол и присаживается в кресло для посетителей, накрывая ладонями лицо.

— Привет! А Ксения где?

— На свидании, — говорит злым голосом.

— Гдееее? — выпаливаем вместе с крестной.

— Та-а-ак! Я не догнала! С кем? — крестная начинает злиться, а мне становится страшно. Я помню этот взгляд и ничего хорошего он не обещает.

— Мне имени никто не сказал, — Ян тоже очень злой, а я уже волнуюсь, неужели, у мами есть парень, а она нам не рассказывала.

Сразу хочется плакать от обиды. Между нами не должно быть секретов, так мами говорит, а сама… Да, я скрываю наш с Верой план, но это же совершенно другое.