Оставьте это профи (СИ)

Я же хочу ей только добра.

— Моделька, ты же хотела на качели? Иди вперед, а я сейчас подтянусь, скажу несколько слов Яну.

Киваю. Надеваю куртку и выхожу в коридор.

— Привет, принцесса, — встречаю тетю Аню. Она тоже здесь работает и постоянно угощает меня шоколадками. — Держи вкусняшку!

А я, что говорила.

— Пливет, спасибо! — с радостью беру молочный шоколад.

У мамы классная работа и друзья тоже. И вообще моя мами самая крутая, только папа этого не понимает. А еще это свидание… Может, Ян не правильно понял. А может, она специально так сказала… Ох, я вообще запуталась.

Площадка расположена во дворе клиники. Здесь нет много детей, ведь тут все сделано для пациентов. Тут много интересных штук для собак и две качели.

Подойдя поближе, замечаю девочку, она сидит на одной из качелей и что-то пишет в тетради. Одета как-то странно и очень странно на меня поглядывает.

Присаживаюсь на свободную качелю. Несколько минут катаюсь, не произнося ни слова. Девочка продолжает писать и мне становится интересно. Пытаюсь увидеть, что она пишет, но понимаю мало. Много цифр, черточек… ужас! Математика — это ад!

— Можно сплосить? — очень хочется знать. Сгорая от любопытства.

— Спрашивай, — ворчит. Поджимая губы.

— Что ты пишешь?

— Уроки делаю.

— А почему здесь?

Как на детской площадке делать уроки? Это нужно писать дома, на столе.

— А тебе какая разница? — продолжает писать.

— Никакой, плосто сплашиваю, — пожимаю плечами. — Хочешь шоколадку? — Останавливаюсь. Протягиваю кусок шоколада, который только что отломала с плитки.

— Я действительно могу взять? — кладет тетрадь на стоящий у нее под ногами рюкзак.

— Конечно, — улыбаюсь.

— Спасибо, — неуверенно принимает кусочек шоколада. — Ты добрая.

— Ну, здесь много шоколада, если съем сама — заболит живот.

Слышу, как урчит ее желудок после кусочка и делюсь еще.

— Прости, но я не буду кушать, боюсь, — последнее слово почти шепчет.

— Кого?

— Я боюсь заболеть. Просто… — встает на ноги. Смотрит на меня и подхватывает рюкзак. — Не важно… Забудь.

— Мне можешь сказать, чего боишься, я никому не скажу, обещаю.

Она делает шаг от качелей и останавливается. Подбегает назад и садится на качели.

— Обещай, что ты не будешь смеяться! — протягивает мизинец. Закрепляю обещание, скрещивания наших пальцев.

— Моя мама с отчимом снова пьяны, уже три дня покупают только пиво. Я боюсь кушать шоколад, потому что, — громко вдыхает воздух, — у нас в холодильнике ничего нет. Вчера меня кормила соседка с первого этажа, а сегодня ее забрала скорая.

— Ты ничего не ела? — касаюсь ее плеча. Кажется, я понимаю ее боль, потому что очень жжет в груди и хочется плакать. А еще обнять мою мами!

— Нет, — плачет. Закрывает ладонями лицо и всхлипывает.

— Сейчас, слышишь, не плачь. Я помогу тебе.

Быстро вытаскиваю телефон, отправляю сообщения крестной. Она поможет. Стопудово! Клянусь святыми яйцами!

26. Ксения

— Да-а, Ксения, не повезло тебе. А на первый взгляд вполне нормальный парень.

Забирает чек.

— Коля, давай пятьдесят на пятьдесят? — он не позволит заплатить, но все же стоит попробовать.

Коля наш друг еще из детского дома. Только в возрасте двенадцати лет его усыновила американская семья, а мы с Верой остались. Мужчина редко приезжает, но когда здесь — никогда не забывает.

— Ксения, — грозно смотрит на меня, — лучше не зли.

Поднимает углы губ.

Он совсем не изменился с нашей последней встречи. Такой же завидный холостяк и плейбой.

— С Верой не хочешь поздороваться? — сразу закусываю нижнюю губу.

Было время, когда они встречались. Не знаю, что между ними произошло, не интересовалась, но Вера его бросила.

— Нет, спасибо.

Уверенно, грозно и с отвращением.

— Ок, — немного поднимаю брови. Беру в руки чашку с горячим капучино и мило улыбаюсь своему компаньону. — Теперь твоя очередь, рассказывать.

Николаю никогда не везло с женщинами. Как бы он ни старался. Я не о развлечениях на одну ночь. Понимаю биологию мужчин, им нужна разрядка, это женщины могут сдерживать себя.

Жениться он не спешил, а как только нашел «ту самую», как ему казалось, предложил делить квадратные метры вместе, а через полгода они разбежались.

Клатерофобия у него в крови, а зная себя, каждая женщина любит устроить немножко беспорядка в виде разбросанного попкорна перед телевизором или ночной перекус на кровати.

Это первая и единственная причина его неудач.

Не мне судить, как говорится. Сама нечем не лучше. Сдалась в плен, пошла на поводу разума, а сейчас расплачусь. И кто знает, сколько еще придется. Благодарю Бога, что у меня есть Вера, иначе не знаю, что бы я делала.

Вспоминаю утренний поцелуй Яна и меня пробивает дрожь. Как девчонка! И стыдно… Особенно за то, что соврала.

Не хотелось сразу сдаваться в его плен, нет, лгу — хотелось. Язык ляпнул, я даже не поняла, что сказала. Его реакция мне понравилась, это возмездие, за то, что ухаживал за Верун.

Блина-а, но все равно как-то не спокойно.

— Еще есть время, может, прогуляемся?

Выходим из нашей любимой кафешки. На улице все горят фонари, легкий теплый ветерок, что удивительно для октября. Так и хочется еще пройтись по парку.

— Нет, я домой. Воспользуюсь ситуацией, проведу больше времени с дочкой, — парад полученных сообщений разрывает мою сумочку, — извини.

Достаю гаджет. Я уже знаю кто, но такой напор, словно поликлиника горит. Надеюсь, она не притащилась туда.

«Ты где?

С кем?

Смерти моей хочешь?

Ян здесь злой, как черт.

Домой не приходи, здесь тебя ждет смерть с косой!»

— Что-то случилось? — направляемся к автомобилю. Николай открывает дверь спортивного автомобиля. Я всегда задерживаю дыхание в машине, здесь даже запах кожи кажется дорогим, а я боюсь дышать, чтобы не повредить.

— Нет, все хорошо. Вера нервничает.

По дороге вспоминаем старые времена. Годы, проведенные в детском доме, а потом как он нам с Верой посылал шоколадки из Америки. Как помогал с поступлением и иногда даже так, что мы не знали. Коля всегда говорит, что мы его сводные сестры, поэтому всегда можем рассчитывать на него.

Год назад предлагал переехать в Америку, но я отказалась. Уверена, что не выдержу в чужой стране, ведь хорошо, где угодно, но дома — лучше.

И пусть тяжело, иногда страшно и все время оглядываюсь, нет ли Вадима, но я дома. Моя дочь здесь родилась, я и моя любимая Верун здесь. Не вижу смысла ехать куда-то, искать там чужую судьбу.

— Вера постоянно нервничает, — смеется. Умело выезжает с парковки, магнетически управляя автомобилем.

Всегда мечтала получить водительские права. Сначала, конечно, научиться управлять машиной. Но решила не выбрасывать деньги на ветер, ведь никогда не смогу позволить себе такую роскошь, как автомобиль.

— Ксения, мое предложение еще в силе. Я знаю, что ты не хочешь покидать родной город. Понимаю. Но в случае чего, я всегда готов помочь, ты же знаешь.

Николай, Коля, Коленька…

Улыбаюсь, повернув голову к окну. Ночной город, утопающий в огнях, просто прекрасен, как и настроение.

— Спасибо, ты — мой ангел хранитель.

— Ксения, не преувеличивай. Это вы меня когда-то спасли, я еще не забыл, я все помню.

— Это громко сказано — спасли. Открыть дверь в подвал, не такой уж и героический поступок.

Николая сейчас шикарный мужчина, а тогда был маленьким котенком, которого постоянно обижали, буллили, закрывали в темных помещениях, а мы с Верой партизанили и освобождали. Конечно, нам тоже досталось иногда. Но всеемте мы — сила!

Прощаюсь с Николаем у дома Веры. Он еще неделю будет в городе, так что, возможно, еще встретимся.

У калитки замечаю знакомый внедорожник и обреченно вздыхаю. В животе уже бурчит от предчувствия предстоящей встречи.

— Я уже дома! — пытаюсь скрыть улыбку. В гостиной на столе игра в самом разгаре. Вера косится на меня, поджав губки. Доченька дарит воздушный поцелуй, а Ян даже не поворачивается. Только напрягаются широкие плечи.

— Привет, блудная дочь, — фыркает. Кивает головой в сторону кухни.

Подчиняюсь. Иду на кухню, не удерживаюсь и смотрю на мужчину: красное лицо, внимание сконцентрировано на игре — полный игнор меня.

— Какое свидание? — шепчет Вера. Глаза полны гнева. — Ты больная? Что это за закидоны?

Лучше сразу сказать правду, чтобы не вызвать шторма. Вера в гневе, как разъяренная гиена: рычит, кусает, и еще поцарапать может. А Николая простит, и ещё посмеется надо мной.

— Это, типа экзамен? — выгибает бровь Верун. — Ты заставляешь Яна ревновать? Хм!

Одобрительно кивает головой. Поправляет прическу и подходит еще ближе.

— А у нас тут такое было! — шепчет. Заглядывает, или никто не идет. — Наша Моделька — Шерлок Холмс.

Дрожь пронизывает все тело. Желудок скручивает от вибрации, подбрасывая картинки из их прошлого детективного происшествия.

— Верун! — злюсь. Блина, теперь и так туго с финансами, неужели придется снова штраф платить?!

Боже, за что мне все это?

— Арина случайно нашла девочку, которая страдает от домашнего насилия. Прикинь, ребенка не кормят уже несколько дней, — сжимает кулаки, шумно глотает и опускает взгляд. — Мы сначала накормили, потом Ян купил нормальную одежду ребенку, а потом обратился в соответствующую службу.

Отводит взгляд.

— Ну, все, все, иди ко мне, — обнимаю мою Верун. Не могу сдержать горькие слезы, вспоминая по какой причине, Вера попала в приют. — Мы обязательно проследим за судьбой ребенка.

Поглаживаю по голове. Вера всегда сильная, не любит показывать свою слабость, но она очень ранима.

— Девочки, можно нам с Ариной еще немного сока? — подкрадывается Ян. При виде нас останавливается, нахмурив брови. — Что-то произошло?

— Нет, все хорошо. Ксения рассказывала о нашем друге детства, которого ты утром видел, — сразу палит контору. Чмокает меня в щечку и с довольной физиономией выходит из кухни.

Опускаю глаза, обхожу Яна и достаю сок из шкафа. Разливаю по стакам апельсиновый сок. Вот, предательница!

— Спасибо, — забирает, разворачивается и идет к Арине. Просто выходит, так и не посмотрев на меня.

Прекрасно! Просто прекрасно! Я, как минимум, рассчитывала на наказание, в качестве страстного поцелуя, а возможно…

— Мами! — зовет доченька из гостиной. — А можно я пелесмотлю свои вещи, котолые больше не ношу и отдам их Маше?

— Конечно, можно, — отвечает Вера. — Но лучше мы завтра пойдем в магазин и купим новые. Платить буду я.

Сразу отвечает на мой немой вопрос. Знает, засранка, что у меня пустой кошелек и смотри, что предлагает. Я же не выйду из магазина, если мое солнышко что-нибудь пожелает. Я не умею отказывать.

— Я, с вашего позволения, присоединяюсь к акции, в качестве спонсора, — только сейчас поднимает на меня глаза. Захватывает в плен зелени. Заставляет колени подкашиваться.

— Супел! Тогда, после школы?

— После школы, — подает руку дочери Ян. — Мне пора, — целует тыльную сторону ладошки моего солнышка, от чего она краснеет.

— До завтла. Спасибо вам, за все, — впервые вижу, чтобы она так засмущалась. Ласково, даже с восторгом смотрит на Яна.

Решаю провести мужчину, хотя на самом деле, боюсь оставаться с ним наедине.

Стыд поселился в душе из-за необдуманных слов. Я просто хотела заставить ревновать, а Вера все испортила.

— Как прошел день? — медленно идем к дороге. Ян идет рядом, но сразу же останавливается после моего вопроса.

— А твой? Отдохнула?

— Да, я отлично провела время, — а что? Это правда!

Зеленые глаза сразу вспыхивают ярким огнем гнева.

— Я полдня не мог понять причину твоего поступка, но это произошло десять минут назад, — склоняет голову, касаясь носом моих волос. — Ты молодец! Да, только за такие действия, тебе не избежать наказания.

Обнимает. Его грудь легонько вибрирует от смеха.

— И еще, спасибо, именно этим поступком ты окончательно дала мне понять, — проводит большим пальцем по щеке, — что я тебя никому не отдам.

Медленно приближается, заполонив все легкие своим запахом. Нежно касается горячими губами щеки, заставляя прикрыть веки от удовольствия.

— Но наказание будет! Завтра Арина останется с Верой, я уже договорился, а ты, — громко вдыхает воздух, — на весь вечер только моя!

27. Ян

Казалось, я должен радоваться. У Ксении нет кавалера, Арина мне нравится все больше, но маленькая девочка Маша не выходит из головы.

Мы как раз говорили с Верой о мужчине, который забрал Ксению. Она была откровенно злой. Бормотала что-то неразборчивое себе под нос, писала сообщения Ксении. Услышав звук входящего, даже обрадовался, что Ксения ответила, но побледневшее лицо женщины заставило насторожиться.

Она выскочила из кабинета, повторяя «Моделька». Побежал за ней. К счастью, ничего не произошло, почти. Арина обнимала незнакомую девочку. Малышка выглядела, мягко говоря, не очень.

Уже позже, когда девочка поела, рассказала нам о своих родителях. Я до сих пор нахожусь под впечатлением от ее слов. Каждое слово было пропитано болью и мольбой. А в конце рассказа, я вообще не поверил своим ушам. Маша попросила не звонить в полицию, потому, что она очень любит маму.

Искренней детской любви нет предела и эта несчастная девочка — явное этому доказательство.

На вид ей лет шесть, не больше. Но заглянув в глаза, можно увидеть старенькую, опытную старушку, которая на своем пути увидела слишком много горя.

Я пообещал не звонить… сейчас болит сердце. Из мыслей не выходит маленький ангелок. Внутренности леденеют от мысли, что малышке сейчас может грозить опасность.

Не понимаю таких людей: если не хочешь воспитывать ребенка, для чего рожать? Обрекать его с пеленок на муки и отсутствие любви.

Нет, я не могу это все так оставить. Поговорю с ее матерью. Помогу, у меня на фирме найдется работа для женщины. Помогу с жильем, если нужно.

Заезжаю в супермаркет, покупаю продукты первой необходимости и забрасываю в багажник. Я видел, в какой подъезд зашла малышка, осталось только найти квартиру.

Припарковавшись возле подъезда Маши, выхожу на улицу. Осматриваюсь в поисках соседей.

Достаю из багажника пакеты и замечаю бабку, идущую в сторону нужного подъезда.

— Добрый вечер! — старушка останавливается, оглядывая меня с ног до головы.

— Ты кто? Я тебя не знаю, — строго нахмуривает брови.

— Я не местный. Врач, — показываю на окна поликлиники. — Вы не подскажете, в какой квартире живет девочка Маша? — бабушка поднимает палку на меня. — Я хочу помочь — продукты купил.

Женщина еще несколько раз пристально осматривает меня с головы до ног, тяжело вздыхает.

— Ну, не похож ты на маньяка, — недовольно кривит губы, — и на хахалей Валькиных тоже. Ты настоящий отец Маши?

— Нет, — подхожу ближе. — Просто хочу помочь.

— Молодец сынок, таких людей мало, но это, к сожалению, не лучший вариант.

— Почему? — придерживаю дверь в подъезд, из которого только что вышел мужчина.

— Ты купил — они возьмут, дружков позовут, а Машка опять голодная останется. Я, после того, как они здесь поселились, тоже носила, а потом поняла, что это бесполезное занятие. Брала малышку к себе покормить, а они пусть сидят голодные.

Женщина показывает дверь необходимой мне квартиры, а сама идет к лифту.

— Спасибо, — жму на кнопку звонка.

— Если понадоблюсь — в двадцатой живу, — заходит в лифт.

Я еще несколько раз нажимаю на кнопку, звук звонка слышу, но мне так и никто не открывает.

— Сынок, Маша здесь, — кричит бабушка сверху. По лестнице быстренько поднимаюсь на второй этаж.

— Я только заметила ее, — показывает на лестницу. Ребенок спит. Обняла рюкзак и сидя спит. — Наверное, не могла попасть в квартиру. Бедная, что она будет делать, когда я помру?..

Оставляю пакеты и поднимаю малышку на руки, она легкая, словно перышко и заношу к бабушке в квартиру. Кладу на диван, женщина покрывает ребенка пледом.

Рассматриваю бледное лицо малышки, сердце давит тяжесть злобы и осознание несправедливости. Этот ангел ни в чём не виноват, а уже страдает.

Я мужчина, но глядя на малышку, щиплет глаза. Разворачиваюсь, оставив за плечами картину, от которой я схожу с ума. Заношу брошенные пакеты в коридор и ставлю на пол.

— Сынок! — быстро идет на встречу женщина. — Ты это забери, — поджимает губы.

— Вы возьмите, это для Машеньки, я, — опускаю взгляд, — я еще принесу, если вы не против.

Трудно говорить. Меня душат мои слова, сказанные много лет назад. Представляю, как чувствовала себя Ксеня, когда узнала о беременности. Как же больно я ей сделал. А теперь на собственной шкуре попробовал. Мне этот ребенок никто, но сердце болит, как о своем.

— Сынок, неси на кухню, — хлопает меня по плечу.

Конечно, от чая не мог отказаться. Я узнал много интересной информации. Оказывается, мать Маши работает, как и отчим, вот только после работы берут в руки стаканы. Калина, так зовут бабушку, уже не раз звонила в полицию, но там только руками разводят.

Покидаю квартиру старушки с еще больше разбитым сердцем. Что-то подсказывает, что я должен помочь здесь, иначе никак.

По дороге домой вспоминаю детство и родителей, которые дали мне все: любовь, заботу и воспитание.

— Привет мам, разбудил? — набираю номер матери.

— Сынок, час ночи… Что-то случилось? — сонный, взволнованный голос матери приводит в чувство. Я даже не видел, что уже так поздно.

— Нет, просто хотел сказать: спасибо. За все! — улыбаюсь в трубку.

— Ты пьян?

— Нет, я за рулем. Все спи, завтра поговорим. Извини! Я тебя очень люблю!

Болван! Надо же было так спалиться?! Теперь не отстанет, пока не узнает правды.

Дома быстро принимаю душ и проваливаюсь в сон с мыслью, что завтра нужно зайти к бабушке Калине.

Утром проснулся бодр, как никогда, казалось, спал немного, но бушующей во мне энергией могу делиться. Даже кофе не пью. Иду в душ, одеваюсь и сразу в путь.

Без десяти девять захожу в кабинет. Думал, Ксения уже есть, но пустое помещение говорит совсем о противоположном.

Вспоминаю, что обещал позвонить маме, пишу ей сообщение, что не забыл, нет времени, обязательно позвоню в обед.

— Привет! — Ксения ураганом залетает в кабинет. — Фух, успела, — кивает на часы.

— Привет! — присаживаюсь на край стола, наблюдая за дергаными движениями женщины. Аромат духов затуманивает разум, облегающее платье на стройной фигуре, зажигает кровь, а цоканье каблуков, сжимает сердце.

Отталкиваюсь от стола, оказываюсь рядом. Дурман опьяняет все тело, кислорода больше нет — сплошной яд. Проклятье, необходимо держать себя в руках, а у меня на уме только обрывки кадров.

— Ты очень даже вовремя, — кладу руки на хрупкие плечи, провожу вниз, пока не прикасаюсь к горячим ладоням. Чувствую ее дрожь и притягиваю к себе. — Как Арина? Уже в школе?

— Да, — выдыхает. Трется затылком о мой лоб. — Я даже не представляла, как сильно скучала по тебе.

28. Ксения

— Верун, это была минута слабости, теперь я действительно не знаю, как себя вести, — дырявые мои мозги.

Стыд! Позор тебе, Ксюня! Тоже мне, соблазнительница нашлась.

В последнее время мне очень везет и это очень настораживает и пугает. Даже телефонный звонок начальник спас от ошибки. Не то чтобы я не хотела быть в объятиях Яна. Страшно довериться. Все время думаю, а что будет завтра, как Арина воспримет его отъезд? Доченька уже привыкает и очень привязывается к нему.

— Ты сейчас где? — взволнованный голос Верун.

— В туалете, говорю же: рабочий телефон вернул нас в реальность.

— Козел! Не мог на полчаса позже позвонить? Блина, но ничего. Ян сказал, что у вас сегодня свидание. Не волнуйся, иди, развлекайся, а мы с Моделькой не пропадем.

Закатываю глаза к потолку. Выключаю кран, из которого течет вода. Тело еще не отошло от дозы трепета и наркоза. Представить тяжело, что после стольких лет разлуки чувства не погасли, а наоборот — при встрече разгорелись с новой силой.

— Верун, — вытираю руки в бумажное полотенце. — Ты можешь себе представить, чтобы было бы, если шеф не позвонил?

— Конечно, — самодовольно фыркает, — Я бы уже обзванивала все рестораны города в поисках свободной даты. Думаю, январь подойдет, вы же познакомились в январе? Или в декабре? Нет, два месяца на подготовку — маловато, но и затягивать нельзя, чтобы живота не было заметно.

— Вера, о чем ты? — с ума сойти можно. Иногда танк, по имени Верун, не может остановить даже китайская стена. — И ты же знаешь, что это невозможно, я о другом…

— Что? Подружка, ты мне лапшу на уши не вешай, как игрушки на елку. Теперь все можно решить. Кстати, я тебе дам визитку знакомого врача, проблема Яна, как раз по его…

Разрываю звонок. Вера невыносима! Знаю, что она волнуется за меня с Ариной, желает только добра и счастья, но это уже слишком. Прыгает выше головы. Даже если мы попробуем с Яном, это не значит, что нам удастся.

День проходит достаточно напряженно. Много пациентов, несколько операций. В этом есть и плюсы: у меня нет времени думать о том, что сказала утром. Я не ярый поклонник воздержания в отношениях, наоборот мне нравится откровенность. С Владом никогда не была столь открытой, даже в начале наших отношений. С Яном все по-другому. Мне не нужно притворяться кем-то, подыгрывать. Просто быть самой собой.

Вера говорит, что Ян — моя родственная душа. И я, если честно, начинаю в это верить. Как только он оказывается рядом — плевать на все.

— Ты уже отправила домой добермана? — мы закончили свою смену, но заполнить документы, не было времени. Приходится делать все уже в нерабочее время.

— Да. Там ничего страшного, хозяин каждую неделю здесь, боится, чтобы с собакой ничего не случилось. На прошлой неделе собака стащила кусок сырой рыбы. Хозяин привез его далеко за полночь, очень волновался. Иногда даже завидую собаке, — улыбаюсь, не поднимая головы.

— Да, хозяин у него хороший. Я уже все, ты еще долго? — Ян приближается к моему столу.

— Да, только ноутбук выключу, — делаю самый необдуманный шаг: поднимаю голову улыбаясь. Черт! Почему он так смотрит на меня? До боли в суставах, дрожания внутренностей, пробуждает желание забыться, приблизиться, упасть в объятия.

Да, надо собраться, мне же не двадцать лет!

— Тогда поехали, — наклоняется вперед, оказываясь близко. Нарушает мое пространство, позволяет почувствовать запах духов и трепетать от волшебной улыбки.

По дороге Ян рассказывает о девочке Машеньке. Мне и дочь рассказывала, она очень волнуется о подруге. Я еще не знакома с ней, но хочу забрать малышку от такой матери. Я не имею права, но зная о таких ужасах, просто невозможно оставаться равнодушной.

Поступок мужчины меня вообще удивил. Он беспокоится о чужом ребенке, просто так, без всякой выгоды.

Ян очень изменился.

— Пожалуйста, моя милая спутница, — открывает дверцу автомобиля. Протягивает ладонь. Вкладываю руку, с улыбкой, которую просто не в силах скрыть. Сейчас я чувствую, что делаю все правильно. Интуиция, которую я последние годы «выключила», делала вид, что не понимаю ее сигналы и знаки, наконец, довольно потягивает мартини с бокала.

— Что это за место? — направляемся к высокой стеклянной двери престижного заведения. Название я не успела разглядеть, но японский стиль узнала сразу.

— Япония. Ты же любишь рамен, я помню, — да, мне нравилась раньше японская кухня. В последнее время, на такую роскошь средств не хватало, поэтому, домашняя для меня стала лучшей.

Приветливый мужчина встречает нас у входа и любезно провожает к низкому столику. Уносит нашу верхнюю одежду и помогает мне удобно устроиться на кресле.

— Рассказывай, — Ян сразу преступает к делу. Протягивает мне меню.

— Что именно, — открываю черную книжечку. От количества нулей, мне не хватает кислорода, и я начинаю кашлять. — Я… а давай мы поужинаем в другом месте? — умоляюще смотрю на мужчину.

Ян недовольно хмыкает.

— Нельзя. Мне здесь нравится, — ставит локти на стол, подпирая подбородок. Не сводит с меня страстного взгляда.

— Окей! — понимаю, что спорить с ним нет смысла.

— Я пробовал забыть тебя, но не получилось, — накрывает горячей ладонью мою руку. — Все годы, — грустно улыбается, опустив взгляд, — я не раз представлял, что было, если бы ты не сбежала. Даже ненавидел. После того, как увидел тебя в свадебном платье рядом с Вадимом. Только сейчас понимаю, что женился на Кате из-за мести.

— Мне жаль, — грудь пронзает нестерпимая боль. Я заставила нас обоих страдать. И здесь Вера права. Конечно, я не могла предугадать реакцию мужчины на мою беременность, однако стоило попробовать. — Я… понимаешь, тогда мне это казалось лучшим вариантом.

Слезы подкатываются к горлу, закрывая поступление кислорода в легкие. Я не буду плакать! Наверное… Ошиблась и поплатилась за свой необдуманный импульсивный поступок.

— Я понимаю… Лучше расскажи мне об Арине, — подносит мою руку к губам, легонько прикасается, а меня ударяет молния, покрывая все тело табунами мурашек.

Этот вопрос меня будто освободил из сковывающих сетей. Я боялась разговора об Арине, но сейчас, когда начинаю рассказывать о дочери, вижу в его глазах неподдельный интерес, восхищение и радость, чувствую неимоверное облегчение.

Около час неустанно рассказываю о дочери, начиная с ее рождения и до сего дня. Ян, не отпуская моей руки, слушает, иногда задает вопросы. Беседуем свободно, не чувствуя дискомфорта или ненависти. Даже после долгих лет разлуки, мы как одно целое, думаем в одном направлении и действуем так же.

Еда оказывается очень вкусной, уже в конце не смотря на цены, я беру еще десерт, пообещав заплатить половину стоимости ужина.

Конечно, мне не разрешили оплатить.

— Прогуляемся? — уже возле автомобиля Ян показывает рукой в сторону небольшого парка. — Надо же сжечь калории, — улыбается.

— Это типа намек, что я много ем? — я всегда такой была. Люблю поесть. — Что я толстая?

Мужчина подхватывает меня под локоть, тянет в сторону аллеи. Хохочет во все горло, и только, как заходим на территорию парка, говорит:

— Это полезно для здоровья. Питайся нормально и ты — толстая, — наклоняется и говорит над ухом, — ты очень сексуальная.

Хорошо, что на улице темно и не заметно моих свекольных щек. Как же приятно!

Ян переплетает наши пальцы и ведет меня вперед по освещенной аллее, усеянной желтыми листочками. Прохожих не много, и мы просто наслаждаемся тишиной и компанией друг друга. Уверенна, Ян чувствует то, что и я. Мы не нарушаем тишины. Нам есть о чём помолчать вместе. Мы просто идем, иногда встречаясь взглядами.

— Красивый вечер, спокойный, — останавливаемся возле уличного кафе. — Холодно, но не могу не предложить: хочешь мороженое?

Ян явно что-нибудь задумал. Смотрит, хитро приближаясь еще поближе. Обнимает, пряча нос в мои волосы.

— Я согрею тебя, если будет холодно, потом, — нежно поглаживает спину, плавя меня, словно воск.

— Мне и без мороженого холодно, — как раз мне жарко, пылаю от близости мужчины, но язык без костей. — Это обязательное условие, чтобы получить твое тепло?

Поднимаю глаза, чувствуя, как мое сердце убегает куда-то вниз. Проклятье, я ведь не могла такого сказать? Это все суши и фруктовое саке!

— Нет, не обязательно! Пошли, — подхватывает на руки, несет к машине, под удивленные взгляды и свист прохожих.

И теперь время останавливается, или же летит со скоростью света. Всю дорогу меня пьянят горячие поцелуи, не дают прийти в себя и уже на пороге квартиры Яна, я окончательно и полностью хмелею.

В темноте не вижу его, только чувствую: горячие прикосновения, безумный стук наших сердец, в унисон. Безумие накрывает нас с головой. Как будто подростки, которые впервые влюбились и не могут насытиться друг другом.

— Может, перейдем в спальню? — шепчет над ухом Ян. Целует в обнаженное плечо. Мурлычет, как довольный кот, продолжая ласкать мое тело нежными прикосновениями.

— Нет, — смеюсь, — мне и в коридоре нравится.

Запускаю пальчики в короткие жесткие волосы, притягивая Яна к себе. Слышится знакомая мелодия входящего звонка, и я сразу ищу свою сумочку.

— Да, Верун, что-то случилось?

— Я, я… Ксения, они забрали Арину, — слышится всхлипывание Веры. — Я ничего не могла сделать!

29. Ксения

— Вера, не пугай меня, кто забрал? — вскакиваю на ноги. Собираю все подряд вещи.

— Вадим со своим дружком выломали дверь и забрали Арину. Мы как раз собирались ложиться спать. Только ванну набрала! — всхлипывает подруга. — Я честно, пыталась помешать, но не смогла.

— Я сейчас буду, звони в полицию! — сбрасываю вызов.

Знала! Знала, черт возьми, что добром это не кончится. Бедная моя доченька!

Все тело содрогается от дрожи, холодными глыбами мурашки проносятся по хребту. Отчаяние кружит голову, слезы сыпятся из глаз. Дура! Как я могла это допустить?

Резко включается свет. Ян притягивает меня к себе, пряча в стальных объятиях.

— Ш-ш. Для начала скажи, что произошло? Твой бывший забрал Арину? — целует в волосы.

Сопротивляюсь, реву на все горло, не жалея слез. Дубашу по обнаженной спине мужчину, будто он в чем-то виноват.

Я плохая мать! Самая ужасная! Не смогла уберечь своего единственного ребенка. Наслаждалась страстью, в то время когда моя дочь, единственное солнышко, нуждалась во мне, как никогда.

— Не волнуйся. Мы ее найдем, но для начала сними мои джинсы, — охватывает лицо ладонями. — Я сейчас сделаю несколько звонков и через полчаса Арина уже будет дома, обещаю.

Опускаю взгляд. Все размыто от слез, и я плохо вижу. Не очень понимаю, что делать и о каких джинсах он говорит, но потом вспоминаю, что я сегодня утром надевала юбку карандаш и черную блузку с маленьким декольте. Стягиваю штанину, которую успела натянуть на себя.

Ян вытирает большим пальцем мои слезы, целует в щечку. Молчит, одним взглядом показывает, что ему больно не меньше меня. Быстро собирает мои вещи.

Пока я одеваюсь, Ян делает несколько звонков. О чем разговаривает, не слышу, не понимаю, не вникаю. Я вся дрожу от ужаса, молюсь Вселенной, чтобы сохранила мою доченьку. Клянусь больше никогда ее не оставлять!

— Не волнуйся, мне позвонят через десять минут и мы будем знать все. Веришь мне? — помогает застегнуть пуговицы на блузке. Мои дрожащие пальцы даже этого не в состоянии сделать.

— Да, — всхлипываю.

Чувствую себя дерьмом, но я никогда не могла подумать, что Вадим на такое способен. Мой отказ спонсировать пьянки, настолько разозлил его, что он решил таким грязным способом выбить деньги? Или это месть за Яна?

Как надевала верхнюю одежду, не помню. Очнулась от пронизывающего ветра, обжигающего мои глаза. Ян держит крепко меня за руку, а в другой — мою сумочку. Идем к авто, а мне кажется, что мир переворачивается с ног на голову. Страшные мысли душат, горло охвачено горькой и страшной яростью.

— Все, еще немного, — целует Ян мои мокрые губы. Усаживает меня на пассажирское кресло, пристегивает ремень безопасности, сам занимает место водителя.

Звук мелодии входящего звонка заставляет сердце пропускать удары и впиться взглядом в глаза Яна.

— Да, — глушит мотор, уже выполнивший команду начать работу. Ловит мои пальчики и подносит к своей щеке. Чувствую тепло, через прикосновение, простое невинное прикосновение и я снова начинаю дышать, а проницательный и довольный взгляд заставляют поверить, что обещание выполнено и он уже нашел мою дочь. — Понял. Брось адрес сообщением.

Сбрасывает вызов.

— Все хорошо, Арина в безопасности. Едем забирать маленькую Модельку?

Киваю, потому что от счастья не могу произнести ни слова. Сама целую в губы и отпускаю, чтобы мы могли уехать.

Сырость пробивается под пальто. Холод, дикий холод пронизывает тело. Обнимаю себя за плечи, чтобы немного скрыть дрожь. Даже не пытаюсь себя успокоить, потому что уверена: пока не увижу дочурку, не смогу этого сделать.

— Где она? — мы несемся по ночному городу. Ян держит меня за руку одной рукой, другой умело справляется с управлением.

— Гоголя двадцать четыре, такой адрес тебе о чем-то говорит?

— Да, мы там жили до развода. Надо Вере написать, она тоже волнуется.

Достаю из сумочки телефон, пишу сообщение, потому что говорить мне сейчас трудно.

— Еще немного, — шепчет еле слышно. Повторяет это до дома Вадима.

Вот какой бывает поддержка. Только словом, взглядом и легким прикосновением губ к руке. И будто сильная, железная рука держит тебя в тонусе, сердце неудержимо колотится. Душа оживает, надежда расцветает яркими красками.

— Ксения, — паркует автомобиль возле дома. — Ты должен держать себя в руках рядом с бывшим. Там есть полиция и все оформлено законно, понимаешь, — поворачивается ко мне.

— Я попробую, — уже представляю, как впиваюсь ногтями ему в горло. Урод! Если с головы моей доченьки, хоть волосок упал, я сама стану для него и полицией, и судьей, и палачом.

Не ожидая Яна, отстегиваю ремень безопасности и выскакиваю на улицу. Бегу к подъезду, жму кнопку вызова лифта. Уверена, что мне не хватит сил подняться по лестнице на девятый этаж, но время ожидания лифта кажется тянется долго.

— Ксения! — Ян ловит меня за локоть. Дверь лифта открывается и мы заходим и железную коробку. — Не делай глупостей, умоляю. Если ты не послушалась меня я не смогу тебе помочь, — дрожащими пальцами не могут попасть на нужную цифру. Ян ловит мою руку, сам нажимает на кнопку и притягивает меня к себе. — Мой знакомый детектив сделает все, чтобы Вадим боялся подойти к тебе и Арине ближе, чем на сто метров.

— Спасибо, — шепчу в шею, прячу нос в воротник, дыша его ароматом. Пока лифт поднимается, ужин в моем желудке делает то же самое. Если бы не Ян, я бы уже улетела на Марс, наверное. Только он дает мне возможность мыслить адекватно.

Дверь открывается. Вся лестничная площадка забита людьми: огромными мужчинами с автоматами.

Коленки подкашиваются от паники. Только от одного взгляда на таких громил может сердце остановиться у меня, у взрослого человека, а что говорить о маленькой шестилетней девочке?!

На деревянных ногах захожу в коридор и отпускаю руку Яна. Я не боюсь реакции Вадима, страшно разочаровать мою Модельку, ведь ничего еще не понятно. Да, мы сблизились с Яном, но это лишь физическая близость, еще много работы над собой и чувствами, и не факт, что мы сможем пройти это испытание. А травмировать ребёнка еще раз не хочу.

Быстрым шагом захожу в гостиную, где на диване сидит мой бывший муж с одним синим глазом. У окна стоят два мужчины, уже без масок. Один из них, который пониже, с румяными щеками и в дорогом сером костюме поднимает глаза на меня.

— Где моя дочь? — блуждаю взглядом по комнате. Арины нет, и я начинаю паниковать еще больше.

— Мами! — слышу крик за плечами. Я резко оборачиваюсь и не сдерживаю громкого вздоха. Подхватываю дочь на руки, целую и плачу. Зацеловую моё сокровище везде, где только можно, чтобы убедиться, что все хорошо и она не пострадала. — Я была хлаблой! — в глазах нет паники. Искорки в глазах заставят продолжать плакать, но уже от счастья.

— Пусти! — слышу Верин голос из коридора. — Думаешь, если переел каши — сможешь меня остановить?

— Я разберусь, — подмигивает Ян Арине, поглаживая по голове.

Прижимаю к себе доченьку. Спасибо всем святым! Я даже не замечаю, как Вера влетает в гостиную.

— Ты! — тычет пальцем на Вадима. Он уже достаточно принял на душу, вижу по его взгляду. — Я тебя убью! — делает шаг к дивану, но на путь к Вадиму заграждает адвокат.

— Барышня, охладитесь. Не нужно громких заявлений или угроз, это все не поможет, а наоборот может вам повредить.

Вера поворачивается к адвокату, прищуривает глаза, упирая руки в бока. То, что вулкан пробудился, я понимаю как никто лучше, потому и не вмешиваюсь. В этом случае лучше только молиться.

— Ты кто, тушканчик?

— Адвокат.

— Прекрасно! Просто прекрасно. Тогда бери свою записную книжку и записывай, потому что, — стучит себя по голове, — виски у тебя седые, значит память плохая, а я дважды повторять не буду! Так вот: это дерьмо выбило дверь в моем доме, украло мою Модельку и угрожало мне ножом. Вот смотрите и фиксируйте, — показывает на щеку. Действительно, на щеке виднеется не глубокий порез.

— Дамочка, вы не поняли, я — адвокат Ксении.

Вера поворачивается ко мне, улыбается дочке и выпаливает:

— А, тогда это еще лучше. Так что, я могу смело врезать этой биомассе по роже?

Едва успеваю повернуть дочь лицом к Яну, который недавно вернулся, как Вера со всей силы врезает кулаком в неповрежденный глаз Вадима.

— Так и быть! Дверь я тебе прощу, но за Модельку, — проводит по шее большим пальцем, условно рисуя горизонтальную линию. — Это в протокол можете не вносить, — говорит адвокату.

Мужчина слегка поднимает уголки губ и приближается к нам.

— Ян Васильевич, нам необходимо поговорить, пройдите, пожалуйста, за мной на кухню, — Ян вежливо кивает. Целует Арину в щечку, что-то шепчет на ушко, от чего ребенок хохочет. После и я получаю поцелуй в щечку.

— Шалавы! — шипит Вадим. Становится более уверенным.

— Фу! Не тявкай, — рычит один из громил.

— Как точно сказано! Фу, бродяга! — заливается смехом Верун. Подходит к нам и обнимает обоих.

30. Арина

Теперь я понимаю Машеньку. Она говорила, что боится отчима, а я не очень верила. Никогда не боялась отца до сегодняшнего дня.

Мы с Верун только набрали ванну, она даже разрешила мне сделать много пены, только чтобы мами не узнала. Она может заругать. Говорит, что моя кожа и без пены нежная. Я, правда, не понимаю, как это взаимосвязано. Думала, она только для красоты, нууу, чтобы сделать все, как в сериалах, которые любит мама.

А потом неожиданно появился папа еще с одним незнакомым дядей. Схватили Верун и держали ножик у ее шеи. Я очень испугалась. Даже не сопротивлялась, когда папа сказал идти за ним.

Мы ехали на старой машине, где очень воняло. Я всю дорогу сидела тихонько и молилась, чтобы мами с Яном меня побыстрее нашли. Молитвы я знаю, мамочка меня целых три научила. Мы приехали на старую квартиру, но ее трудно было узнать. Очень грязно, тоже воняло, но я не жаловалась. Мне приказали сесть камешком, так и сделала.

Правда, сердечко очень быстро билось. Я старалась не запоминать, о чем говорил отец с другом. А когда услышала громкий бабах, закрыла глаза. Просила Боженьку, чтобы это была моя мами.

Это была полиция. Да, я с ними знакома и не боюсь. Они часто приходили к нам, когда мы жили с отцом. Хорошо знаю, что милиция меня защитит.

— Мы едем домой?

Я устала.

— Моделька, там дверей нет. Участковый дал двух полицейских, охранять дом, пока не приедут заменить дверь, — садится на корточки возле меня Верун. — Наверное, поедем в гостиницу, — вздыхает крестная. Гладит меня по голове.

— Никакой гостиницы, — о, Ян. Круто, круто, круто! Значит, у них с мамой действительно было свидание! Они вдвоем приехали? — Переночуете у меня.

Поднимает меня на руки. Обнимаю его за шею, опустив голову на плечо. Жаль, что мой папа не такой, как Ян…

Тяжело вздыхаю.

— Не бойся. Все хорошо. Ты умница — боец! — подмигивает.

Помогает устроиться на заднем сиденье автомобиля. Мами хочет сесть рядом, но Вера ее опережает и показывает язык.

Взрослые, а ведут себя как дети.

— Иди ко мне, — надувает губы крестная. — Я так испугалась, — прижимает к себе.

Кладу голову на ее колени и почти сразу веки становятся тяжелыми.

***

— Доброе утро! — открываю глаза. Надо мной стоит мами с тарелкой в руках. — Как дела? Как ты себя чувствуешь? — садится на край кровати.

— Пливет, уже утло? — я же только глаза закрыла.

— Солнышко, — гладит по лицу, — маленькая моя доченька, извини.

Плачет… Мами плачет!

— Мами, — вскакиваю, отбрасываю одеяло. Стараюсь встать, но запутываюсь в пижаме и снова плюхаюсь на кровать.

Это не пижама, какие-то огромные лохмотья, похожие на большую футболку. Фууу, кто это на меня одел? И когда?

— Не плачь, мами, все холошо!

Мама склоняется ко мне и обнимает.

— Если честно, я очень испугалась. Но была увелена, что вы с Яном найдете меня.

Что-то бормочет, гладит меня. Она, бедняжка, тоже испугалась.

Я не знаю, почему отец так поступил, но больше я с ним никуда не пойду. Буду кричать во весь голос, как делает Маша. Она сама говорила, когда Ян угощал нас в кафе бургерами.

— Мами, а мы можем Машу к себе заблать? — будет мне подругой и сестрой. Я не буду обижать ее, обещаю. Клянусь святыми яйцами!

— Что? То есть, ты после вчерашних событий думаешь, как дела у Маши? — мама большими глазками смотрит на меня. Подает вещи. Те, что я вчера одевала.

— Мами, я же говолю, что я знала, что ты меня забелешь, — я просила Боженьку, а он всегда помогает, если верить, а я верила — очень!

— Я вижу, уже все проснулись.

Ян заходит в комнату.

Я еще не была в его квартире. Неужели, мы действительно поехали к Яну домой?

Точно, а я одета в его футболку.

Круто! А теперь нужно приступать к делу, так, как учила крестная.

Ян

Хорошо иметь старые связи. С полицией Стас помог, целый ОМОН на урода натравил. Молодцы ребята, сработали молниеносно. Адвокат — мой старый друг и оформил все в лучшем виде. Вадима теперь ждет суд со статьей о похищении. Я попросил адвоката найти доказательства, что Вадим занимался домашним насилием.

Если срок ему не светит, не знаю я не юрист, то в случае приближения к моим девочкам, будем требовать сумму с заоблачными нулями. Тогда будет дважды думать, прежде чем такое предпринимать.

Арина уснула еще в машине. Вера настояла на том, чтобы завести ее в гостиницу, но своих девочек я не отпустил. Арину уложили на кровати, а сами легли на диване в гостиной.

Ксеня вскочила ни свет, ни заря. Чтобы нас не застукали. Попросила пока держать наши отношения в тайне, потому что еще не понятно, как это отразится на Арине.

Не спорю, ребенок действительно пережил стресс. От нервов вырубилась, как только почувствовала безопасность. Но дело не в этом. Ксеня сама боится. Она не уверена в нашем будущем.

Наблюдал за дрожащими движениями женщины, когда она готовила сырники, и понял, что нужно пахать, если хочу быть с ней. Этот урод уничтожил ее доверие и смешал с грязью. Уже нет уверенной женщины, которую я встретил давным-давно. Сейчас она мама, которая в первую очередь думает о своем ребенке. И корит себя за вчерашний вечер, возможно даже обвиняет в случившемся.

— А лазве можно кушать в постели? То есть это твоя квалтила? И ты кушаешь в постели? — Арина выкатывает глаза.

— Тебе можно! — опираюсь на косяк двери.

— Только сегодня, — строго добавляет Ксения. Наверное, я опять что-то не то ляпнул.

— Но я буду рад, если ты мне составишь компанию за столом, не люблю сам завтракать, — подмигиваю. Малышка интенсивно кивает головой.

— Угу. И мами? — киваю. — Клуто! Но сначала умыться и одеться.

— Конечно, — покидаю комнату, чтобы леди могли переодеться.

Мы уже позавтракали с Ксенией. Но от еще одного кофе я не откажусь. Почти всю ночь бодрствовал. Слушал равномерное дыхание Ксении, а когда она начинала дрожать, шептал на ушко успокаивающие слова.

Завариваю кофе.

Надо на работу собираться, чтобы в пробки не попасть. Поэтому быстро меняю одежду и возвращаюсь на кухню. Девочки уже за столом.

— М-м, вкусняшка! — нахваливает сырники Арина. — Кхе-кхе.

— У тебя болит горло? — Ксеня склоняется над дочерью. Малышка опускает плечи и тяжело вздыхает. Снова кашляет. И выпячивает нижнюю губу.

31. Ян

— Чуть-чуть, — смешно кривится.

Через несколько дней я понял, чего лишила меня судьба. Дети — это цветы. Смысл жизни. Уверенность, что в старости тебе принесут стакан воды и не оставят умирать под забором. И для меня это роскошь.

Я очень привязался к Арине. Мне нравятся ее проделки, застенчивый, но такой проницательный и хитрый взгляд. Вопросы, от которых возможно потерять сознание. Доброе сердце, как у матери, и даже не верится, что Вадим ее отец.

Ксения очень хорошо воспитала дочь. И да, я завидую. Черт побери, завидую им двоим. И сделаю все, чтобы они были со мной. Пусть я не родной отец, но очень постараюсь им стать.

— И что теперь делать? У меня сегодня две операции запланированы, — вздыхает Ксения.

— Я мог бы работать сам, но ты знаешь, что не могу оперировать, так что могу предложить остаться дома с больной, — подмигиваю малышке.

Ксения недовольно качает головой, Арина светится от счастья и снова кашляет.

— Нууу, мами, я буду ангелочком! Честно-честно! Клянусь святыми яйцами! — дует губки. Улыбается Ксении.

— Хорошо, — говорит. — Тогда я иду собираться, а вы — завтракайте. И начальнику не звони, — бросает мне. — Попробую, может, так пронесет.

Пока Ксеня одевается, вызываю такси. Я же не могу её отвести, сейчас нужно пойти в аптеку, детских лекарств у меня нет. Надеюсь, их дают без рецепта.

Спускаемся вместе вниз, оставив Арину, закутанную в плед, перед телевизором. Ребенок жаловался, что холодно, и ему срочно нужно измерять температуру, включить мульты и тогда можем уходить.

— Я знала, что они с Верой что-то задумали, но не была уверена, — останавливается рядом с такси. — Скажи, тебе же Вера звонила по поводу замены? — точно. Мне же Вера звонила по телефону.

— Да, Вера Михайловна, фамилии не знаю.

Неужели это все ее подружка придумала? Хм. Такое возможно, или…

— Ксения, — притягиваю к себе, — не надо винить других, — даже если это их троих план, — я сдаюсь в плен без сопротивления.

— Нет, ты не понимаешь! — Ксения, будто меня не слышит. Нежно целует в губы. — Мне пора. Возьми деньги на лекарства, — начинает копаться в сумочке.

Ловлю за запястье, заставив остановить её поиски в сумочке.

— Хорошего рабочего дня, — открываю дверцу машины. Помогаю устроиться женщине и только тогда добавляю: — Такси уже оплачено! — стучу по капоту и резко закрываю дверь.

Ксеня недовольно сверлит меня, пока авто не скрывается за углом.

Упрямая! Можно подумать, я не понимаю, почему она живет у Веры. Еще выделывается.

Еще вчера я путался в догадках, но сегодня уверен: Вадим просто отнимал у нее деньги, это объясняет и столкновение у клиники, и похищение Арины. Этот ублюдок просто издевается над ней, запугивает и отбирает честно заработанные деньги. Даже представлять не хочу, что она прошла, но буду стараться стереть из ее памяти все, что она пережила.

Купив все необходимое, иду домой. Вспоминаю, что не звонил маме. Набираю номер и несколько минут разговариваю, успокаиваю и извиняюсь. На меня это не похоже. После смерти отца я стараюсь быть ей опорой, не расстраивать. Потерять любимого человека тяжело, тем более зная, что уже никогда не вернешь его.

Поэтому мне пора задуматься и брать быка за рога, пока Ксения снова не исчезла, как бабочка из цветка. Знаю ее способности, вздумает что-нибудь, накрутит на извилины, а потом выбросит какую-нибудь ерунду. На этот раз я бдительный и думаю, что говорю, фильтрую базар, как говорится.

— Как дела? — Арина сидит в той же позе, что полчаса назад. — Температура? — сажусь рядом. Ребенок поворачивается ко мне и тяжело вздыхает.

— Нет.

Это было отчаяние? Она расстроилась из-за того, что не больна?

— Это классно, значит, мы сможем пойти в парк, пока мама на работе. Но если у тебя болит горло, — возражает, интенсивно кивая головой. — То есть, ты солгала маме?

Ребенок сбрасывает с плеч теплый плед, опускает голову, складывает руки на груди и поджимает губки. Молчит.

— Я тоже так когда-то делал, — лучше дать заднюю. Не хватало испугать ребенка, своим строгим видом.

— Холошо, что мами не догадалась, Тогда влетело бы мне, — закатывает глаза, — я плосто… плосто…

— Тебе тяжело после вчерашнего, я понимаю. И потому, это останется в секрете, — вспоминаю приемы моего деда. Он всегда мне так говорил, а потом в нужный момент шантажировал меня.

День пролетает быстро. Несмотря на то, что мы посещаем почти все парки, работающие в это время, МакДональдз и, конечно, в конце едем к Ксение на работу, сообщить, что мы уже здоровы.

— А, — на подъезде к поликлинике Арина печально бормочет, — как ты думаешь, у Маши все холошо? — мне бы тоже хотелось это знать.

— Не знаю, — сворачиваю на стоянку. Паркую автомобиль и, убедившись, что не идет дождь, предлагаю:

— Может, пойдем на площадку? Или к бабушке Калине на чай? — старушка сама приглашала.

— А мами?

Улыбаюсь. Поворачиваюсь к девочке.

— И мами. Сейчас я позвоню, что будем ждать ее на площадке. Не могу заходить, я же прогулял сегодня работу, — шепчу.

Ребенок смешно прикрывает ладонью рот, взрываясь смехом.

Сегодня я хорошо провел время. Мне понравилось гулять с малышкой, слушать ее догадки и выводы. Смешные слова «собственного производства», как она говорит.

Надеюсь, она помнит договор и не сдаст меня, потому что тогда ждет ураган по имени Ксюня нас обоих.

Так и делаю: звоню Ксени, и мы с Ариной идем на детскую площадку. К сожалению, или к счастью Маши здесь нет, и уже через десять минут приходит и Ксения.

Сначала упирается, не хочет беспокоить старушку, но мы с Ариной упрашиваем. По дороге забегаем в супермаркет, потому что малышка сказала, что никак нельзя идти без гостинцев.

Девочки выбрали торт. Я и не спорил, тоже люблю сладкое. А еще я по дороге понял, что мы выглядим, как настоящая семья и это грело душу.

— Мами, а где клестная? Она мне сегодня не звонила по телефону, — взяв нас обоих за руки, Арина уверенно ведет нас к подъезду.

— Она не ответила, когда я звонила по телефону, — возмущается Ксения, злобно взглянув на меня.

Только причем тут я?

Галантно открываю дверь, пропускаю моих леди вперед. Арина уверенно шагает вперед, чего не скажешь о ее маме.

— Не то, чтобы я не хотела знакомиться, но это как-то странно, Ян, — останавливается на рядом со мной. Озадаченно разглядывает мое лицо, а я не удерживаюсь и целую в губы.

— Я соскучился, — шепчу. Снизу слышится хихиканье и мы резко отскакиваем друг от друга.

— Ой! — Арина быстро убегает в лифт, который только что прибыл.

Ошарашено посмотрев на меня, Ксения краснеет словно рак, и идет следом. Могли бы и пешком пойти, но если маленький чертенок уже в лифте, значит, уже все решено.

Нажимаю на нужно кнопку, и уже через мгновение мы оказываемся на нужном этаже.

Ксеня заметно нервничает, только я не могу понять почему. Арина же наоборот — весела и бодра.

Уверенно жму на маленькую кнопку дверного звонка и уже через мгновение дверь открывается. На пороге появляется бабушка Калина с платочком в руках, заплаканными глазами и багровым носом.

Увидев нас, затаивает дыхание, а потом вообще начинает рыдать.

— Ой, сынок! Что будет! Что будет! — причитает.

— Что случилось?

— Машу нашу забрали в детский дом, — мое сердце словно проткнули ножом. Злость давила желудок. Хотел спуститься на этаж ниже. — Эти сволочи сами ее отдали! Отказались от ребенка! — мой глаз начал дергаться от этих слов, а кулаки сжались изо всех сил.

Неуверенно перевел взгляд на Арину. Маленькие глазки сверкали влагой, непониманием и отчаянием.

Никто, ни один ребенок не заслуживает такого отношения, тем более Маша!

32. Ксения

— Привет, — вваливаюсь в кухню. На часах уже в полдевятого, а я еще в пижаме.

— Да. Давай кабанчиком переодевайся, завтрак готов, — ругает Вера, поглядывая из-под лба.

Мы вчера вечером немного поссорились. Она призналась, что все подстроила с Яном. Еще придумала, будто это Арина ее попросила! Блина, вот только интересно, откуда она о Яне узнала? Наверное, сама Вера растрепала все и теперь пытается сбросить вину на ребенка.

Перед сном даже не пожелала подруге спокойной ночи. Была настолько возмущена, что если бы не Арина, которая уже вторую ночь температурила — ушла бы, куда глаза глядят. За все годы нашей дружбы в первый раз хотелось выдергать ей волосы. И я предупредила, что расскажу Яну. Не хочу, чтобы он думал, что это я стою за этим.

— Не хочу, меня Ян уже ждет, — останавливаюсь у подруги. Верун виноватыми глазами смотрит на меня и сразу отводит взгляд. Нервно переворачивает блины на горячей сковороде.

— Давай свой блин! — сдаюсь. Вера мне много помогает, и даже после её закидонов я не имею права злиться.

Подхватываю еще горячий завтрак и быстренько упаковываю в ротик. Целую в розовую щечку подругу и быстро бегу одеваться.

Стараюсь не шуметь, мое солнышко только под утро заснуло. Она всегда так. Когда высокая температура — бодрствует.

На этот раз все как-то странно. Кашля нет, горло нормальное, ничего не болит. Вчера вызвали врача, он сказал, что, возможно, это от стресса.

Моему солнышку тяжело. В школе ее постоянно достают, я знаю, хотя Аринка уверяет, что все хорошо. Все же нужно заняться поиском квартиры и новой школы для дочери.

Эмоции и стресс от похищения, да и история с Машей ее очень расстроила. Она наконец-то нашла подругу, и сразу же потеряла. Ян обещал ей, что найдёт адрес девочки, договорится о встрече, и тогда мы все вместе поедем в гости.

Сегодня на улице снова дождь. Поздняя осень, сырость, ветер и холод. Бррр, ненавижу сырость, она как яд пронизывает до самых косточек. Но работу никто не отменял.

Надеваю брючный темный костюм, светлую кофточку и высокие сапоги. Сверху набрасываю длинное теплое пальто и выбегаю на улицу. Машина Яна уже ждет у калитки и я даже не открываю зонт, перебегаю от крыльца к автомобилю, быстренько сажусь на переднее сиденье.

— Привет, — улыбаюсь. Ян сразу проводит рукой по моим влажным волосам и нежно целует в губы.

— Привет, как Моделька? — нежно поглаживает мою щеку большим пальцем. Теплый взгляд греет изнутри. Нравится, нет, я просто счастлива, когда спрашивают, заботятся о моей доченьке. И вижу, как он переживает об Аринке.

— Температурит, — какой он все-таки родной. Зеленые глаза кажутся самыми лучшими, соблазнительными и такими моими. — Поехали, — подгоняю застывшего Яна, который не сводит с меня взгляда. — Мы и так опоздали.

— Еще один поцелуй и обещаю, мы не опоздаем, — поднимает брови вверх.

Обхватываю руками лицо, дарю поцелуй и резко отстраняюсь. Пристегиваю ремень и жду, пока водитель придет в себя. Улыбка сама появляется на лице, я туго сжимаю губы, чтобы чего-то не ляпнуть.

Ян что-то бормочет себе под нос, но заводит двигатель, сворачивает совсем в другую сторону, вводя меня в ступор.

— Ян, куда мы едем? — поворачиваюсь всем корпусом к мужчине. Он даже не намерен объяснять, только выгибает губы в довольной ухмылке.

— Доверься мне, — буравит хитрым взглядом. — Ксения, я узнал адрес приюта, куда забрали Машу, думаю, в понедельник можем поехать.

— Это было бы отлично. Арина очень расстроена. Она всегда со мной разговаривала, ее интересовали разные вещи, — закусываю нижнюю губу. Горечь жжет горло, я вижу, как моя дочурка изменилась, скучает по девочке и волнуется. — А сейчас ей очень тяжело, я вижу.

Не знаю, по каким дорогам мы едем, но через пятнадцать минут уже замечаю вывеску нашей клиники. Довольный собой Ян только бросает в мою сторону мимолетные взгляды и паркуется на стоянке.

— Ксения, — ловит мои руки в свои ладони, — завтра суббота. Надеюсь, к воскресенью Арине станет лучше и сможем поехать в гости к моей маме.

— Для чего? — я не очень понимаю серьезный взгляд Яна, пропитанный мольбой.

— Ксения, я не собираюсь тебя с Ариной отпускать. Пойми, я — словно снова родился рядом с вами, — блуждает взглядом по лицу. Заставляет меня сдерживать слезы. Слезы счастья и радости.

Не верю своим ушам!

Сердце верит, оно, кажется, ждало этого всю жизнь. Я не раз представляла такой момент, но я даже не думала, что он когда-нибудь наступит.

— Ну, солнце, ты чего? — озадаченный моей реакцией Ян притягивает к себе. Обнимает насколько это возможно, а я прячусь от всего мира, погружаю нос в его воротник, втягиваю любимый запах и наслаждаясь ароматом родных духов.

— Все хорошо, просто я…

Отстраняется, ласково опускает руки на мои плечи, пытается поймать мой взгляд.

— Пожалуйста, дай мне закончить, — киваю в знак согласия. — Я был идиотом. Тогда, восемь лет назад, говорил все, что приходило в голову, какой-то бред. Даже не думал, что ты можешь принять все так близко к сердцу. Я никого так не любил, как тебя. А встретив Модельку, — грустно улыбается, — понял, что ошибался.

От слов, жестов, взгляда веет искренностью. Ладони, легонько сжимающие мои плечи, обжигают огнем желания. У меня тоже возникает желание прикоснуться к их владельцу, присвоить и больше никогда не отпускать.

Блина, как я его люблю!

— Я, все понимаю и готов ждать, сколько нужно. И если откажешь во встрече с мамой — пойму, — тон становится немного ниже.

— Прежде всего, нужно рассказать Арине о наших отношениях, а уже тогда увидим.

Боже, Ксения! Что ты делаешь? Совсем от счастья сошла с ума! Сначала нужно определиться какие у нас отношения, а уже потом трубить на весь мир.

— Вместе расскажем, — нежно прикасается губами к щеке. — Идем, у нас осталось пять минут.

День пролетает быстрее обычного. Я все время стараюсь думать о доченьке, но проклятые извилины так и возвращаются к разговору в машине. Улыбка не сходит с уст, а сердце словно батут. Я еще никогда не была так счастлива.

Еще рано праздновать, ведь мы только в начале нашего пути, еще много усилий нужно приложить, чтобы добиться гармонии. Почему-то уверена, что Арина будет довольна.

Надеюсь, мама Яна тоже нас примет. Надо немного расспросить у Яна о ней, чтобы не ударить лицом в грязь. Первое впечатление очень важно.

— Как ты? — нежно прикасается к моей талии. Вторая операция позади, остается надеяться, что больше не будет. Очень трудно погрузиться в работу, когда в голове доченька и любимый мужчина.

— Немножко устала, — прикрываю глаза от поцелуя в висок. Продолжаю вытирать руки в бумажное полотенце, стараясь не упасть в обморок от нежности и счастья.

Сама себя ненавижу за трусость. Прокручиваю в голове тот день, злосчастный корпоратив и хочется плакать. Закусываю губу, отвожу взгляд, чтобы Ян не прочел моей печали.

— Что не так? — становится рядом, склоняет голову на бок, заглядывает сердитым взглядом.

— И ты, извини, — выдыхаю еле слышно. — Я должна была тебе сказать только тогда, я… — прикладывает горячий палец к губам. Вытирает слезу, грустно улыбается.

Теперь не нужно слов. Объятия — лекарство. Дыхание — надежда. Стук сердца в унисон — это счастье. Наше личное безумие и не важно, что было. Теперь мы вместе и нужно смотреть только вперед.

Заканчиваем с бумагами и сразу едем домой. По дороге Ян останавливается возле цветочного магазина и строго-настрого приказывает мне не выходить, прячется за дверью.

Пользуюсь моментом, звоню по телефону доченьке. Арина очень бодро отвечает на поток моих вопросов. Рассказывает о звонке Яна и хвастается, что они с Верун готовят бомбезный ужин.

В том, что он бомбезный не сомневаюсь. Бомбы будут как минимум две.

— Мами, мы же поедем в понедельник к Маше?

— Да, солнышко, — я сама хочу увидеть девочку, о которой так волнуется моя доченька. И Ян часто о ней говорит.

Дочурка еще несколько минут довольно щебечет, и резко прощается, оставив меня слушать телефонные гудки.

Уже пятнадцать минут прошло, а Яна еще нет. Надеюсь, он не скупает весь магазин.

Поворачиваю голову в боковое окно и замечаю своего мужчину. В руках несет шикарный букет красных с длинными ножками роз.

Так я и знала.

— Держи, — открывает дверь с моей стороны.

— Я… не нужно было! — ворчу. Принимаю ношу на колени, стараясь не поколоться шипами.

— А это не тебе, — хмыкает, подмигнув.

Блина-а-а, а кому?

33. Ян

Ксения явно шокирована моим признанием. Хочется рассмеяться, но не могу испортить сюрприз.

Решил приобрести цветы всем, включая Веру. Высокие розы для маленькой Модельки и небольшие букеты из разных полевых цветов для Ксении и Веры.

Мне удалось спрятать букеты в багажник, пока Ксения разговаривала по телефону, и отвернулась в другую сторону. А потом быстро вернулся и уже вышел с розами.

— Ты тоже хотела? — выезжаю на проезжую часть. Ксения в недоумении смотрит на букет, сдвинув брови к переносице.

— Нет… я просто…. Не важно. Я звонила к Арине, они уже нас ждут.

Пытается улыбаться, спрятав шокированный и потухший взгляд.

— Я подумал, что Арина уже слишком большая для кукол, хочу задобрить её с помощью цветов. Ведь все женщины, не зависимо от возраста, любят цветы.

— Она будет счастлива, — нежно прикасается ладонью к моей щеке, сразу целует в то же место. — Спасибо.

На это и ставка. У меня нет опыта в общении с детьми, потому буду самим собой и все. Тем более, что за эти несколько дней Арина стала мне родной дочкой. Я очень волнуюсь о ней, как и о совсем незнакомой девочке Маше.

Есть в груди странное чувство к малышке. И я почти уверен, что не смогу стоять в стороне, я обязательно постараюсь помочь.

По дороге Ксеня молчит, заметно нервничает. Иногда смотрит на меня нежными взглядами и вздыхает.

— Все будет хорошо, — ловлю ее за руку перед входом в дом Веры, — не волнуйся.

— Я… я не волнуюсь, о том, о чем ты думаешь. Просто я тоже должна тебе в кое в чем признаться.

— Ты беременна? — улыбаюсь.

— Нет! — возмущается. Ищет в сумочке ключи.

— Даже если ты — серийный убийца, — шучу. Ловлю дрожащие пальчики Ксении в ладони, — Не отпущу.

Закатывает глаза в небо. Недовольно фыркает и вставляет ключ в замок.

— Кажется, я телефон забыл в машине. Ты иди, я сейчас тебя догоню, — возвращаюсь к авто. Надо же взять цветы из багажника.

С улыбкой ожидаю, пока Ксения зайдет в дом. Беру все три букета и бегу к двери. Они открыты, поэтому беспрепятственно попадаю в коридор.

— Яяяян! — голос Арины слышится издалека. Бежит, при виде меня с цветами останавливается неподалеку. — Мам, клестная! — выкрикивает, хитро улыбнувшись.

Даже без слов понимает, что цветов для нее одной слишком много.

Через несколько секунд появляются и девушки.

— Вера! — протягиваю букет. — Спасибо, — подмигиваю.

Она задирает нос к небу, принимает букет, показывает язык Ксении.

— Арина, — присаживаюсь на корточки у ребенка, — я скажу тебе одну вещь, потому что больше нет сил терпеть. Я очень люблю твою маму и хочу, чтобы ты знала…

— Я знаю, мами мне уже все лассказала.

— Окей, — поднимаю взгляд на Ксению. Щеки женщины сразу покрываются красной краской. — Я очень хочу, чтобы мы были одной семьей, — надо было репетировать, а теперь немного мысли путаются. Трудно собрать слова и выразиться правильно. Блин, не думал, что это будет так волнительно и сложно. Волнуюсь, как пацан.

— То есть вы с мами поженитесь? — хлопает в ладоши. Смешное выражение лица не дает возразить.

Киваю головой, что да.

— Держи, моя принцесса, — смотрит на цветы большими глазами. Несмело протягивает ручки, заглядывая в самое сердце влажным взглядом.

Проклятие, что я не так совершил?

— Спасибо, — выгибает губки, — мне еще никогда пални не далили цветы, — шепчет.

Принимает букет и целует в щечку. Возвращается к обнявшимся женщинам и со слезами на глазах наблюдают за нашей идиллией.

— Нужно селфи сделать, чтобы змеи потеляли дал лечи! — бежит в комнату.

Вспоминаю о последнем букете и без лишних слов отдаю по назначению. Вера незаметно испаряется, оставляет нас с Ксенией наедине. Сгребаю в охапку и беру в плен сладкие губы.

За ужином Вера рассказывает, как подстроила нашу встречу. Под острые комментарии Ксении и робкий взгляд Арины. А я даже не знаю, благодарить ее или лучше промолчать.

Иногда люди даже не догадываются, как помогают своими импульсивными поступками. Со слов Веры понял, что поступок именно таким и был, правда, причины такого толчка никто не озвучил. Не важно. Из-за своих упрямых характеров мы упустили много времени, но еще больше у нас впереди, и я думаю, что это время будет лучшим в нашей жизни.

После ужина меня никто не отпускает домой, ведь на улице льет дождь, как из ведра. Вера заявила, что она на правах родственницы, благословляет нас спать в одной спальне с Ксенией до свадьбы, конечно перед этим пошептавшись с самой главной.

Не вижу смысла спорить. Только подчиниться и наслаждаться сладкой близостью всю ночь.

Суббота начинается с похода к врачу. Я не хотел ехать домой, мучить ребенка с температурой. Пусть это всего несколько часов езды на автомобиле, но я решил перестраховаться.

Получив разрешение на выезд у врача, заехал за детским креслом. Арина уже несколько раз напоминала мне. Даже предложила взять из Вериного авто.

Правда, Вера протестовала и я пообещал приобрести перед поездкой.

Пока мои девочки собираются, выхожу на улицу и набираю номер мамы. Уже полвторого и я надеюсь, что ближе к вечеру мы будем на месте.

Что еду не сам, не сообщаю. Я уверен, что маме понравится Ксения, а от Арины вообще будет в восторге. Не хочу волновать её. Пусть будут свежие эмоции счастья.

Нам повезло, как только мы выехали за пределы города, мелкий дождь прекратился и солнышко показалось из-за туч. Арина весело щебетала полпути, а потом уснула.

Как только в салоне воцарилась относительная тишина, не считая шума мотора и легкой музыки из колонок, я заметил, как Ксения сжимает пальчики на руках, сложенные на коленях.

— Все будет хорошо, — накрываю своей ладонью. — Ты ей понравишься, поверь мне.

— Не думаю. Ты сам говорил, что рассказывал обо мне. Думаешь, она меня станет целовать, когда узнает, почему я тебя бросила, еще и без предупреждения?

Боль от слов пронеслась по всему телу. Мгновенно вспомнил все события.

— Мы все объясним, не волнуйся.

Теперь уже волнуюсь я, ведь Ксения права. После развода с Катей, я рассказал маме, почему так поспешно женился. Она не осуждала, но и в восторге не была.

Но, что будет, то будет. Отступать я не намерен, и почему-то верю всем сердцем, что мама все поймет и полюбит моих девочек.

Доезжаем к маминому дому уже в полной темноте. Ворота открываю пультом, паркуюсь перед гаражом и возвращаюсь к моим дорогим пасажирам.

— Девушки, только без волнений, договорились? — выгибаю бровь, глядя на бледное лицо Ксении.

— А я и не волнуюсь, — отстегивает ремень безопасности Арина, — Наконец-то у меня появится целая настоящая бабушка! О, святые яйца!

Не успеваю моргнуть глазом, как модель уже на улице.

Достаю из багажника гостинцы, беру Ксению за руку и все вместе направляемся к входной двери. Там нас встречает шокированная мама. Молчит, пристально разглядывая Ксению. Она ее узнала, фотографию Ксении я никогда не удалял из телефона.

— Сынок, что это значит? Или я ошиблась и ты не Ксения? — зло обводит взглядом всех. Останавливается на Арине, и ее взгляд немного теплеет.

— Добрый вечер, да, я — Ксения, — сжимает мою руку.

— Привет, мамочка. Как ты? Давай сначала зайдем, а потом я все расскажу.

Отпускаю руку любимой женщины и подхожу к маме. Целую, обнимаю и шепчу на ушко:

— Извини, что не предупредил. Выслушай, пожалуйста.

Моя мама никогда не была импульсивной и на этот раз воспримет все правильно, в этом не сомневаюсь. Отец бы ни слушал, я весь у него. Хотя в ключе последних событий, я думаю, что с годами преобладают мамины гены.

Проходим в дом. Ксении очень неуютно, я это чувствую.

— Доблый вечел, я — Алина, очень лада с вами познакомиться, — Арина с улыбкой до ушей подходит к маме. Протягивает руку.

— Очень приятно, маленькая леди, — мамин взгляд теплеет. — Скажи, солнышко, а сколько тебе лет?

— Семь, сколо будет.

— Прекрасно! Ты проголодалась?

— Ага! Ооочень! Я в машине спала, а я после сна всегда голодная, — улыбка не сходит с лица Модельки. Она уверенно преодолевает каменные барьеры моей мамы, растапливая их, как смолу.

— Тогда ты подожди здесь с, — поворачивает голову ко мне, — моим сыном, а мы с твоей мамой приготовим ужин. Заодно и познакомимся!

34. Ксения

Этого я и боялась.

Делать нечего. Целую мое солнышко в щечку, шепчу на ушко, чтобы вела себя хорошо и следую за будущей свекровью. Конечно, она не первая, поэтому колени дрожат от напряжения и ожидания.

Мать Вадима всегда обвиняла меня во всех грехах. Особенно часто звучала фраза: «ты всю жизнь испортила моему сыну».

Только после развода отстала. Однажды, встретившись на улице, она просила меня вернуться, потому что Вадим стал невыносим и никого не слушает. Я ничего не ответила. Просто пожелала ей терпения и ушла. Надеюсь, женщина поняла, что ее сына уже ничто не изменит.

— Закрой дверь, — просит женщина. Надеюсь, меня не будут пытать. — У моего сына с детства привычка стоять под дверью и слушать то, что не для его ушей.

Блина!

Перед поездкой я колебалась. Понимала, что все слишком быстро и как-то неправильно. Мы изменились. Если откровенно, то и не были достаточно знакомы. Несколько недель под одной крышей прожили как лютые враги. И еще неделя была самой счастливой в моей жизни, но все же, мы бежим слишком быстро.

Страшно, что в один прекрасный момент это все просто закончится и я снова окажусь в начале дороги. Боюсь, не смогу больше пережить душевные страдания, которые я пережила восемь лет назад.

— Послушайте, — останавливаюсь у умывальника, — Я знаю, это выглядит довольно странно, — кажется, собрала всю силу в кулак, а продолжать не могу. Не решаюсь поднять взгляд и заглянуть женщине в глаза.

Складываю руки в замок на животе. Очень тяжело собрать мысли и говорить. Хочется под крыло Яна. Зарыться носом в воротник и подождать пока он все объяснит.

— Ксения, — теплее, — я молилась об этом очень долго, — поднимаю глаза. Удивленно моргаю несколько раз. — Я очень рада, что вы снова встретились, — говорит почти шепотом. Накрывает ладонью мои руки и с теплом смотрит в глаза.

— Спасибо, — а что я еще могу сказать, когда адреналин зашкаливает в крови. Хочется обнять женщину, и благодарить не только за понимание, а еще и за сына.

— Простите, я даже имени вашего не знаю, — делаю вид, что рассматриваю кухню.

— Юля, — подходит ближе. Обнимает, как родного ребенка. — Можно просто Юля.

Слезы текут по щекам. С трудом верю в происходящее. Это точно сказка. Так не бывает!

Оказывается, ужин уже готов, но мы с Юлей отчаянно делаем вид, что готовим. Я рассказываю, как мы познакомились с Яном, ведь женщина уверена, что ее сын упустил много деталей.

Изредка заглядываю в гостиную, чтобы узнать, чем занимаются Ян с Ариной. Как ни странно, доченька сидит тихо у мужчины на коленях и с интересом рассматривает старые фотоальбомы.

За ужином Арина рассказывает третью, более смешную версию нашего знакомства. Юля… как-то странно называть ее так, но отчества не знаю, не обращает на нас внимания, а все время уделяет моему маленькому солнышку. Заметно, как ей не хватает внуков, и я очень надеюсь, что Арина станет для нее отрадой.

— У меня мало длузей, а Машу заблали в детский дом, — вздыхает Арина. Копается ложечкой в кусочке желейного торта. — Я думала, а можно, когда мы станем настоящей семьей, забелем ее к себе?

Доченька поднимает жалостливый взгляд на меня, потом и на Яна.

Еще секунду до её слов я испытывала радость, но сейчас горькие воспоминания о годах, проведенных в детском доме, ошпаривают горло. Но точно не в моих силах удочерить девочку. У меня даже жилья собственного нет.

— Моделька, думаю, мы не можем решать за Машу, только она может решить оставаться в детском доме или искать новую семью.

Ян нежно накрывает ладонью мои дрожащие руки, сложенные на коленях. Юлия, с удивлением смотрит на сына. Блеск в ее глазах нельзя не заметить.

После ужина Арина с Яном моют посуду, а мы с Юлией выходим на балкон, с которого открывается живописный вид на маленький пруд.

— Это единственное, что осталось от моего мужа, — показывает на гладь воды, — он сам вырыл озеро, запускал рыбу, еще баню хотел построить, но не успел. Мне очень его не хватает, и только сын заставляет меня не опускать руки! — обнимает себя за плечи.

Даже темнота не мешает увидеть на лице женщины тяжелое бремя печали.

— Любовь нельзя объяснить, у нее нет логики, — легонько улыбается, — даже годы боли не смогли сломить вечное чувство моего сына к тебе. — Поворачивается ко мне. С грустью заглядывает в глаза. — Как и твое к нему. Я прошу только одного: не забывайте обо мне! — смахивает слезы из щеки.

Жалость пронзает сердце. Даже не думаю, делаю шаг вперед и обнимаю женщину так, как она обнимала меня на кухне.

— Мы не сможем о вас забыть! — поглаживаю рукой по спине. — Хотя бы потому, что Арина от вас не отстанет, — смеюсь.

Я понимаю её. После Кати, первой жены сына, она очень боится, что я настрою Яна против мамы. Я не собираюсь этого делать, напротив, буду рада жить одной большой семьей.

Даже странно себя чувствую рядом с ней. Как будто у меня снова появилась мать, которой я почти не помню. Сама атмосфера общения, чувство дома, семейного очага, правильности зарождается в сердце.

Еще немного постояв, заходим в дом. Наши посудомойщики уже сидят перед телевизором и смотрят мультики. Увидев нас, Арина снова берется рассказывать свое.

Присаживаюсь возле Яна и с улыбкой рассматриваю дочь и новоиспеченную бабушку. Возможно, Верун была права, когда говорила, что человек не может жить постоянно хорошо или плохо. Должно быть равновесие.

— Завтра мне расскажешь, что было дальше и как дядя Ян спас тебя в полиции, а сейчас — время ложится спать, — женщина прижимает к себе Арину.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Сжимаю руку Яна и пытаюсь выровнять дыхание.

— Мами, а можно еще немножечко? — выпячивает нижнюю губу. Взгляд жалостливого котика из Шрека и наигранные слезы на глазах. Верина школа.

— Нам всем необходимо отдохнуть, а завтра мы пойдем ловить рыбок, как и обещал.

Ян с легкостью уговаривает Арину. Без нервов и долгого диалога, как настоящий любящий отец.

Приняв душ, мое солнышко сразу засыпает. Поцеловав пухленькую щечку, направляюсь в соседнюю комнату, которую нам с Яном выделили. Я хотела остаться с Ариной, но Юля посмотрела на меня с удивлением и рассмеялась.

— Ты в душ? — Ян на пороге притягивает меня к себе. Вкусно целует в губы. — Может, вместе? М-м?

— Я уже была, — обвиваю его шею руками. — А вас попрошу не задерживаться, на улице снова дождь, а я очень не люблю когда в постели холодно.

Ян довольно поднимает брови вверх, хищная улыбка сияет во весь рот, а руки блуждают по моему телу.

— Пойду, попрошу маму грелку сделать, — закрывает мое возмущение поцелуем. Нехотя отпускает.

Как только за мужчиной закрывается дверь, я сразу же падаю на кровать, зарывшись лицом в подушку. Свежий запах полевых цветов немного успокаивает. Тело трепещет в ожидании горячих объятий и поцелуев Яна.

— Привет, — набираю номер Верун. Я забыла позвонить ей, когда приехала, но сейчас исправляюсь и даже не смотря, что на часах почти половина первого ночи.

— Что?! — громкая музыка бьет по ушам, и я резко отстраняюсь от аппарата. — Я в клубе, напиши сообщение, — Вера уже немного опьянела.

Сбрасываю вызов, печатаю сообщение и начинаю рассматривать комнату. Серый тон обоев намекает только на одно: это комната Яна. Огромное окно с жалюзи, столом и ноутбуком и, конечно же, кровать. Шкафа нет, Юля еще за ужином хвасталась, что у них в доме есть гардеробная и не одна. Разные кубки на полочках над рабочей зоной и большой портрет Юлии с темноволосым мужчиной, очень похожим на Яна.

Замечаю копию свидетельства о разводе и беру в руки.

— О, Боже! — содрогаюсь от неожиданности. Телефон Яна в полную мощность взрывается мелодией входящего звонка.

Обхожу кровать, на экране высвечивается незнакомый номер и я поднимаю трубку.

— Я, умоляю не клади трубки! — женский встревоженный голос.

— Простите, Яна нет.

— Ты кто? И почему у тебя телефон моего мужа?

35. Ян

Вечер прошел даже лучше, чем я ожидал. Арина покорила мою маму мгновенно и навсегда. Даже грусть в глазах сменилась радостью и удовольствием. Смотрел и наконец-то понял, что я на самом деле ничего не потерял. Да, я не могу иметь детей, хотя это достаточно спорный вопрос.

Возможно, если бы Катя согласилась на парное лечение, у нас все получилось бы. Врач сразу сказал, что сдать анализы должны оба партнера, подобрать лечение и тогда больше шансов. Катя отказалась, так что мы не проверили, эффективен ли этот метод. И хотя я выполнял все, что рекомендовал врач, мы не смогли.

Маме понравилась и Ксения. Видел, как они обнимались на балконе. Наблюдал и улыбался, ведь с Катей так не было. Мама неделями могла не разговаривать, как и бывшая жена со мной.

Ксения, кстати, тоже не подарок… Нет, для меня все же подарок. Дар с неба.

Принимаю быстро душ. Даже не вытираюсь, только немного духов на шею, надо же мою пчелку заманить. Обматываю полотенце на бедрах и быстро иду в сторону комнаты, где меня ждет любимая женщина.

— Сынок, — останавливаюсь, — выделишь мне минутку?

— Конечно. Тебе что-то помочь? — оборачиваюсь.

Оказавшись в кухне, присаживаюсь на табурет возле мамы.

— Нет, ничего не надо, хочу тебе скатить одну вещь, но сначала… должна сказать, что очень рада за тебя, — улыбается. — Ксения действительно такая, как ты рассказывал и, я надеюсь, в этот раз ты не профукаешь свой шанс? — сводит брови к переносице.

— У меня нет на это права! — поднимаюсь на ноги, обнимаю маму за плечи.

— Арина просто чудо! И я, — останавливается, — я видела, какой ты стал грустный, когда она говорила о Машеньке. Скажи, ты действительно хочешь ее удочерить?

Снова присаживаюсь на табурет, протягиваю рукой по легкой щетине.

— Не знаю смогу ли, и я сейчас говорю не о финансовой стороне.

Мама только улыбается. Советует поделиться своими мыслями с Ксенией, и напоследок ошеломляет меня новостью, о том, что её когда-то тоже удочерили.

Сказать честно, я обдумывал такой вариант после того, как от девочки отказались. Только от одного вспоминания о том, как она выглядела при первой встрече, меня раздирает в куски от ярости. Но кто я для нее? Дядя, какой заплатил за бургер? Возможно, она уже не помнит меня. Возможно, ей там хорошо и она уже не хочет покидать детский дом.

В любом случае, я не оставлю все так. Буду периодически наведываться, уверен, Арина меня поддержит.

Целую маму в щечку, пообещав подумать. Обязательно Ксении расскажу, думаю она меня поймет.

Наконец-то покидаю кухню.

— Яна нет, — держит у уха мой телефон. Тихонько подкрадываюсь поближе и кладу подбородок на хрупкое плечо. — Жена? — меня сразу бросает в гнев. Прижимаю к себе Ксению и забираю трубку.

— Ты что-то перепутала, моя жена с дочерью дома, а охотниц за кошельком, даже бывшими женами называть не хочется.

Катя недовольно сопит в трубку.

Наверное, деньги закончились, потому и звонит. Последние три дня она трижды в день надоедала, я не брал трубку и теперь жалею, что не заблокировал номер. Сделаю это прямо сейчас.

— Я… мне нужна помощь, умоляю, выслушай, — голос пропитан фальшивой болью. Не верю, я уже когда-то повелся на кошачьи глаза и мелодичную песню, но сейчас — нет. Хватит!

— Повторяю последний раз: не звони, денег больше не дам! — сбрасываю вызов, блокирую номер и выключаю телефон, на всякий случай. Достаточно на сегодня сюрпризов.

Сразу накрываю желанные губы страстным поцелуем, чтобы Ксения не задавала вопросов о всяких глупостях. Даю волю желаниям, тяну любимую женщину к кровати.

— Ян, — довольно мурлычет, — почему она звонила? — я думал, что смогу избежать разговора, но нет, это же Ксения!

Если честно, мне фиолетово, но женщина, которая прижимающаяся щекой к моей груди, кажется, очень переживает.

— Ксения, — пропускаю через пальцы гладкие, ароматные волосы, ласкаю обнаженную спину второй ладонью, — она хочет денег. Наверное, уже все профукала, что отсудила.

— Угу, — притихла и через несколько минут размеренное дыхание заставило меня улыбнуться.

Накинул на голое тело любимой женщины одеяло, изо всех сил прижал к себе и тоже закрыл глаза.

Утром тихонько выбираюсь из объятий и направляюсь на кухню. Хочу приготовить завтрак моим девчонкам.

Через десять минут появляется и Ксения. Как я не прогоняю — уперлась, так что пришлось смириться и готовить вместе.

Мама тоже не заставила себя долго ждать и только одну Арину я смог порадовать сюрпризом в виде печеных домашних вафель. Да, мои кулинарные возможности теперь гораздо лучше, чем были.

До обеда ловим с Ариной рыбу. И хотя мы отпустили всех пойманных карасей в пруд, малышка осталась довольна самим процессом. Ксения с мамой отказались от рыбалки, сидели в беседке чаевничали, разговаривали, иногда мы даже слышали их задорный смех.

Пообедав, мы решили возвращаться. Завтра нам на работу, а Арине в школу.

— Все, до свидания! — малышка поджимает губки. Уже несколько минут обнимает маму за шею. Мы с Ксенией не подгоняем их, на эти обнимашки действительно можно смотреть вечно.

— Солнышко, мы скоро увидимся, правда? — поднимает на меня взгляд.

— Не знаю, — вздыхает малышка.

— Скоро встретимся! — поднимаю Арину на руки. Сумка уже давно в багажнике. — Очень скоро. Вот согласится твоя мама выйти за меня замуж, и мы сразу переедем сюда жить.

— Плавда? Сюдааа? — рисует ручками в воздухе дом за плечами. — Постой, а как же кольцо? У тебя есть кольцо для мамы? — да Ян, ты ведь еще даже не предлагал, а уже языком молотишь.

— Именно этим и планирую заниматься ближайшие несколько дней.

Ксения недовольно ворчит, что ей не нужно никакое обручальное кольцо, мы можем обойтись и гражданским браком. И я с ней соглашаюсь, если бы не одно НО. Однако об этом мы поговорим позже.

В городских пробках Арина снова не выдерживает и засыпает. Думаю, теперь самое время поговорить о Машеньке. Не хочу, чтобы Арина услышала. В случае провала, Моделька будет скучать. Сначала должны решить с Ксенией, спросить чего хочет девочка, а уже тогда сообщать малышке, если будут хорошие новости.

— Ксения, — пробка огромная и нам повезет, если до полуночи попадем домой, — я подумал…

— Я, я не хочу свадьбы! Пойми меня правильно.

— Можешь выслушать? — поворачиваю голову в сторону женщины. Что за упрямая натура!

— Да, — опускает глаза.

— Я, даже не знаю, с чего начать, — запускаю пальцы в волосы, лохмачу прическу. — Никак не могу прекратить думать о Машеньке, понимаешь?

Грустно улыбается. Кладет голову мне на плечо и громко вздыхает.

— Тебе пришлась по душе идея Аринки?

— Думаю, так.

— Нуууу, — отстраняется, улыбается, с нежностью заглядывает в глаза, — тогда обещаю подумать об официальном браке.

— Это ради меня или Машеньки?

— Ради нас всех! — укутывается в пальто, — Все-таки Вера права: жизнь как зебра, полоса черная, полоса белая.

— И задница, — смеюсь. Ксения поддерживает мое настроение.

Домой добираемся за полночь. Веры нет, поэтому я снова остаюсь рядом с любимой. Тем более, что Вадим уже однажды выбил дверь, и оставлять Ксению я не собираюсь.

Утром первым делом школа. Правда, Арина недовольно прощается. С опущенной головой заходит в помещение. Ребенок рассказывал мне об учительнице и одноклассниках и понимаю, почему она так неохотно идет в школу.

— Я хочу найти другую школу, — бормочет Ксения, усевшись рядом, — не могу смотреть на ее страдания.

Вот он момент. Необходимо брать все в свои руки и не напугать маленького зайчика.

— Ты же понимаешь, что не смогу оставить маму одну? — хватаю тоненькие пальчики. — У нас в городе нет частной ветлечебницы. Мы можем арендовать кабинет у моей фирмы, думаю, дело пойдет.

Прикусывает нижнюю губу, часто-часто моргает, тянется в объятия, зарывается носом в мой воротник, позволив почувствовать теплое дыхание.

— Я с тобой и в ад пойду, — шепчет, — не смогу без тебя, больше не смогу! — что-то влажное касается шеи.

— Ксения! — отстраняюсь. Обхватываю ладонями лицо, пристально разглядывая мокрые глаза. — Я никому тебя не отдам — никогда!

Успокоив женщину, едем на работу. Сегодня я договорился о встрече с Машей и директором детского дома. Послушаем, что он скажет и подумаем, можно ли удочерить девочку.

В назначенное время забираем Арину и сразу едем в детский дом. Директор просит сначала посетить девочку, но поскольку она сейчас занимается с психологом, нам придется подождать.

— Ян, а здесь у всех нет деток лодителей? — Арина крепко держит нас с Ксенией за руки. Длинный коридор хоть и разукрашен красочными артами, но похож больше на детскую больницу и запах тут соответствующий.

— К сожалению, — дверь открывается и к нам входит Маша.

36. Арина

У меня были просто отпадные выходные! Как говорит Верун: нужно отдыхать так, чтобы в старости было и стыдно, и смешно.

У меня появилась настоящая бабушка!!! Это просто круть! Самая настоящая целая бабушка! Клянусь святыми яйцами!

Правда, сейчас я думаю совсем о другом. Мами сказала, что не хочет замуж. Странно… Верун уверяла меня, что она будет счастлива, когда выйдет за Яна, а в действительности это не так. В школе я написала крестной, ответ был очень странный: «Любовь — штука непонятная и нестабильная, сегодня не хочешь, завтра захочешь». Сказала не подгонять события, ведь мы уже почти у цели.

Для себя я решила стопудово — влюбляться не буду! Люди начинают странно себя вести, как будто вируса подхватили. Даже моя мами, сильная, мужественная, ведет себя очень даже странно и непонятно. Яна я раньше не знала, поэтому для меня он нормальный.

Как и обещал Ян, они забрали меня с мамой и мы поехали в детский дом. Это мне очень нравится. Он всегда выполняет свои обещания, отец никогда так не поступал, и говорил со мной мало. Но я все равно, кажется, по нему скучаю. Эх, жаль, что Ян не мой папа!

Детский дом мне не понравился сразу. Ужасный запах таблеток фу-у.

— Ян, а здесь у всех деток нет лодителей?

— К сожалению, — дверь открывается и выходит Маша. Сразу отпускаю руку мами и бегу навстречу. Обнимаю подругу. Сердце так колотится от счастья, что я забываю о мами с Яном.

— Пливет, как дела? — я так рада встрече, что только сейчас замечаю прическу Машеньки. Ей отрезали волосы, почти по уши. Во как так можно?

— Привет, нормально. Я думала, что это мама пришла меня забрать.

Это как, она не рада нас видеть?

— Извини, — втягиваю голову в плечи. Я думала, она будет радоваться, а Маша не ожидала нас увидеть.

— Я рада тебя видеть, Арина, действительно, просто…

— Привет, вижу, ты прическу изменила, тебе очень идет. Маша, это — Ксения, мама Арины.

Ян разговаривает с Машей, а я присаживаюсь на стульчик у стены. Подруга ждала маму, а меня не ждала. Неужели, даже святые яйца мне не помогут? Я так хотела иметь сестричку… Нет, не время сдаваться! Надо быть сильной. Мы с Верой много сил потратили, чтобы помочь встретиться маме с Яном. Это было совсем нелегко. Теперь и я смогу.

Как говорит мами: нужно просто откровенно поговорить.

Так и поступлю!

Пока взрослые разговаривают с подругой, обдумываю, как лучше рассказать о моем плане. Тааак, у меня есть план! Ну-у, как у меня, мы же с Верун банда, так что…

— Вы пока поиграйте в игровой, а мы поговорим наедине, — дядя с большим животом улыбается. Маша тянет меня за руку.

— Солнышко, мы поговорим и заберем тебя не бойся, — а я боюсь. Не хочу здесь быть — страшно.

— Холошо, — мне нужно поговорить с Машей и я готова быть мужественной.

Игровая даже больше чем в садике, правда, и дети здесь разные. Вижу воспитательницу у окна и останавливаю Машеньку.

— Тебе здесь нлавится?

— Нет, — вздыхает. — И волосы они остригли… я тут ненадолго. Скоро мама меня заберет.

Знаю, что так нехорошо, но у меня нет выбора.

— Маша, я слышала, как лазговаливали взлослые, — снизываю плечами, — твоя мама больше не пойдет. Мне жаль.

— Не правда! — толкает меня, бежит в другой угол комнаты.

— Маша, Маша, но… — бегу за ней присаживаюсь рядом на стульчик и глажу по волосам, как это делает мами. — Я уговолю маму заблать тебя к нам. У меня холошая и доблая мама, и Ян, а они сколо поженятся. Хочешь?

Подруга таращит на меня большие глаза и еще громче плачет.

— А разве они захотят? Если даже мама меня бросила.

— Оставь это плофи! Я уже все плидумала. Скоро мы будем сестленками, — улыбаюсь. Маша бросается мне на шею и сильно обнимает.

— Спасибо, у меня никогда не было такой подруги, как ты. И сестренку я всегда хотела.

Ян

— Даже если вы выйдете поженетесь сегодня, удочерить Машу сразу не сможете, — продолжает меня бесить директор. Оказывается, нужно прожить в браке некоторое время, и только тогда комиссия будет рассматривать нашу кандидатуру, если до того дня Машу не удочерит другая семья.

— Понятно. Но ведь мы можем приходить, пока это время не наступит? — теперь я еще больше понимаю, что нужно всеми способами вырвать ребенка из этой дыры.

— Конечно. Даже нужно, чтобы ребенок к вам привык.

— Спасибо, — поднимается на ноги Ксения. Она расстроена услышанным, особенно когда сказали, что будут проверять наше прошлое.

Выходим в коридор, минут десять разговариваем с Машей и едем домой. По дороге в салоне полная тишина, даже малышка сдвинула брови к переносице.

Сегодня Вера дома, но я и не думаю оставаться на съемной квартире. Заезжаю по дороге, собираю вещи и переезжаю без приглашения. Не могу рисковать. Нужно постоянно быть под боком Ксении, чтобы она снова что-то не придумала.

Опыт научил.

Вера, конечно, не против, и пока мы с Ариной играем в «Монополию», женщины на кухне делятся секретами. Ужинаем без особого энтузиазма, а Вера вообще только вилкой ковыряет мясо.

— Что-то произошло? — дождавшись, пока Арина покинет кухню, интересуюсь у Веры.

— Нет, не обращай внимания, — натянуто улыбается. — Я действительно рада, что вы решили удочерить девочку, — отворачивает голову к стене. Прячет слезы.

— Верун, ну, ты чего?

Ксения обнимает подругу. Не знаю, что у них там за Санта-Барбара, но тоже встаю и обнимаю обоих.

Вера смеется во все горло и хлопает ладонью по моей руке.

— Повезло тебе Ксения! Я очень за вас рада.

— Неа, мне повезло намного больше! — сразу получаю бонусный поцелуй в щеку и в прекрасном расположении духа покидаю кухню. Пусть девочки поплачут, я не любитель слез.

Мультфильмы перед сном. Потом Арина пожелала, чтобы я ей прочел сказку, правда уверяла меня, что она уже взрослая, но очень хочет послушать новую историю. Сказки теперь, конечно, не такие, как в наши времена. Иллюстрации я сам рассматривал с восхищением и даже не заметил, когда Арина уснула. _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_

— Спит? — ловит меня у двери Вера.

— Да.

— Ксения в душе, — Вера мнется, — слушай, не обижайся, но я должна тебе сказать. Вадима вчера опять арестовали, я не знаю, что в этот раз он натворил, но умоляю, сделай все, чтобы Ксения не узнала. Она же, добрая душа, снова будет спасать этого подонка.

— Опять?

— Перед разводом он загремел за решетку, ему светило три года, не помню за что, а Ксения ему адвоката нашла, на свою голову.

Говорит и заглядывает в конец коридора.

— Пусть гниет там, урод! — немного поднимает верхнюю губу.

Конечно, она не узнает. Я об этом позабочусь.

Попав в комнату, ищу телефон Ксении. Мне везет, хватаю и «случайно» бросаю в стакан с водой. Старость, руки дрожат.

Когда Ксения заходит в комнату, несколько минут смотрит на новый коктейль, злится, аккуратно двумя пальчиками вытягивает гаджет. Вопросительно выгибает бровь, тяжело вздыхает, словно понимает, что я специально.

— Прости, любимая, я хотел посмотреть время и… старость, пальцы дрожат, — качает головой.

— Яяяян, — тянет, — я же только два месяца назад поменяла телефон, — ворчит. — Теперь буду без телефона.

Сгребаю в охапку, целую в надутые губки, обещаю подарить новый, и даже симкарту новую, только бы моя возлюбленная не злилась.

Отвечает на мои поцелуи, так же страстно, обнимает за шею и отбрасывает мокрый телефон. Падаем на кровать и снова растворяемся друг в друге.

Последнюю неделю ночи кажутся слишком короткими. Вот и сегодня не успел закрыть глаза, как будильник горлопанит на весь свет.

— Ксения, — оставив малышку в школе, стоим в пробке, — в пятницу у меня последний рабочий день. Ты ведь понимаешь, что тебе нужно уволиться?

— Чего это? — фыркает. Ошарашенный ответом, поворачиваюсь к женщине. — Я еще не слышала официального предложения.

Черти скачут перед глазами. Выводит меня, конечно, это моя вина, слишком долго ждал подходящего момента. Еще вчера кольцо приобрел.

Паркуюсь на первом же свободном месте. Помогаю покинуть салон моей любимой женщине и тяну на тротуар, под возмутительные упреки и ворчание. Посреди улицы останавливаюсь и становлюсь на одно колено.

Ксения закрывет рот ладонью и часто-часто моргает.

— Не надо, — шепчет. Достаю из внутреннего кармана пальто маленькую коробочку.

— Ксения, я не лучший мужчина на земле, а характер, ты и сама знаешь, — дерьмо, — вокруг нас собирается толпа, — но я безумно люблю тебя. Без тебя воздух — огненная лава. Не могу дышать. Без тебя мысли — яд. И каждый день несносных догадок: «а чтобы было». Мне повезло, судьба подарила НАМ второй шанс. Обещаю быть хорошим мужем для тебя и отцом для маленькой Модельки. Выйдешь за меня?

37. Ксения

Полгода спустя

— Ян, давай быстрее. Если Арина проснется, попросится ехать с нами, а ты как всегда не сможешь отказать.

На носочках прохожу мимо комнаты дочери. Через шесть месяцев они с Яном стали лучшими друзьями. Меня слушаться вообще не хочет, только Ян и бабушка.

Пока еще не называет Яна отцом. Я слышала, как он предлагал, но пока так.

Я понимаю чувство дочери, сердце разрывается, когда солнышко вспоминает Вадима. Он словно сквозь землю провалился, Арина сама ему звонила несколько раз, но он так и не ответил.

— Ксения, я вчера все объяснил, она умная девочка, все понимает, — и так каждый день. Я — «плохая». Стараюсь не отходить от строгого плана воспитания, и тут появляется добрый принц Ян и спасает маленькую принцессу.

Позволяет ей буквально все! А бабушка это вообще! Даже меня ругает, если нечаянно подниму голос на доченьку. Я не сторонник ссор, но иногда Арина вытворяет такое, что я не могу подобрать слова. Раньше такого не позволяла себе, а теперь знает, что у нее есть защитники и делает все, что пожелает.

К примеру, вчера бросила в пруд мой телефон. Снова! Только полгода прошло, как я сменила и карту и гаджет. Такое впечатление, что они с Яном сговорились.

— Хорошо, — ворчу. Не хочу доказывать очевидные вещи.

Двое на нервах, особенно я.

Сегодня мы узнаем, сможем ли сделать ЭКО. Или организм еще в силе пройти такое испытание. Мне уже далеко не двадцать. Волнуюсь страшно. За полгода лечения не получалось забеременеть. Но Ян не вешал нос, я, всякий раз, когда приближались женские дни, не могла найти места.

Не суждено.

— Ты как? — подает мне зонтик. На улице август. Солнце жжет с утра до ночи, невозможно даже спать без кондиционера.

— Нормально, — выхожу на крыльцо.

— Да, какое нормально! Посмотри, какая она бледная от страха! — мама… я думала, она спит, еще даже семи нет. — Ксения, доченька, я тебя умоляю, не накручивай себя, все будет хорошо! — Прижимает к себе.

Ян принес в мою жизнь не только любовь, подарил мне настоящую маму, бабушку для моей дочери и подругу, которой мне очень не хватает.

Верун… Первый месяц, каждую неделю ездила к ней хоть на полчаса, говорила часами по видеосвязи, но потом что-то изменилось. Сначала она уволилась, как мне сказала, уехала отдыхать, но с каждой неделей все меньше давала о себе знать.

Уже позже Ян рассказал, что ее уволили, правда, причины он не знал. Не хотела лезть подруге в душу. Терпеливо ждала. Только месяц назад призналась, что ее действительно уволили, она врезала кулаком в нос клиенту. Приставал.

Нет ничего удивительного. Вера всегда давала отпор, не важно, мужчина это или женщина. Именно благодаря ей, я смогла пройти через все. И сейчас мне кажется, что она нуждается в поддержке. Чувствую. Правда, она всегда кричит в трубку, что у нее все супер, правда не хочет рассказывать о своей новой работе. Опускает глаза, отворачивается и всегда ответ одинаков:

— Все очень запутано. Пока не могу рассказать — контракт. Штраф и даже тюрьма!

— Ксения, ты слышишь? — вырывает меня из раздумий Ян. — Все, мы никуда не едем! — тянет обратно в дом.

— Нет, поехали, чем быстрее узнаем, тем лучше.

Целую маму в щечку, крепко сжимаю ладонь мужчины по дороге к авто. Усаживаюсь на пассажирское сиденье, несколько минут внимательно рассматриваю, как уверенно Ян ведет автомобиль. Крепкие руки энергично крутят руль иногда, когда есть возможность его большая ладонь тянется к моей руке, едва ощутимо сжимает, придает силы и веры.

Мы подали заявление в тот день, когда я получила предложение руки и сердца. Прохожие сняли все на телефон. Я иногда просматриваю видео, когда не могу поверить в свое счастье.

Меня даже уволили без отработок, тоже Ян постарался. Через неделю мужчина привел строителей, сказал расшить дом, еще на три комнаты, кабинет и спортзал. Для здоровья важно заниматься спортом, особенно детям.

— Любимая, — целует тыльную сторону ладони, — о чем думаешь?

— Вспоминаю, как мы только переехали сюда, ремонт и перевод дочери в школу. Хорошо, что учительница на этот раз попалась нормальная и одноклассники не издеваются над ней.

— Кстати, помнишь, я говорил о специалисте, логопеде, — конечно, я помню. Ян искал два месяца мужчину, которого ему посоветовали. — Я связался с ним, через неделю будет в нашем городе, обещал встретиться с нами.

— Сколько стоит это удовольствие?

Стреляет в меня недовольным взглядом.

— Ты, моя звездочка, наверняка забыла, что теперь работаешь на себя.

— Я не забыла. Я арендую помещение, мой муж проспонсоровал все в клинике. И я не могу сорить деньгами.

Останавливается перед светофором. Поворачивается ко мне, нежно улыбается и целует губы.

— Аренду заплатишь сегодня ночью, — повторяет поцелуй, — м-м, если мне понравится, обещаю в следующем месяце сделать скидку в пятьдесят процентов, — смеется.

Ян, как и обещал, выделил мне помещение в своем офисе. Тоже пришлось делать ремонт, но, в конце концов, две недели назад я все же открыла свою маленькую ветеринарную клинику. С документами помог Стас, друг Яна. До сих пор не могу поверить в такую реальность.

— Я подумаю, — фыркаю. Мужчина хохочет во все горло.

— После, заедем к Вере? — продолжаем движение.

— Нет, она в командировке. Кстати, думаешь, у нее действительно такой контракт, что нельзя ничего разглашать? Даже в какой клинике работаешь?

Ужас! Наверное, начальник ее психопат.

— Всякое бывает, теперь можно заключать произвольные контракты на вкус работодателя.

Современный бизнес для меня темная ночь. У Яна в фирме есть юрист, он занимается моей документацией. Я окутана заботой со всех сторон, и очень страшно, что это может закончиться.

Паркуемся перед больницей. Целую любимого в губы и успокаиваю. Говорю, что все будет хорошо. Сама же дрожу, боюсь услышать «увы», однако, улыбаюсь.

Если не смогу, уверена, мы найдем другой выход. Я буду стараться подарить любимому такого долгожданного ребенка. Он отдает мне всего себя, безумно любит, я чувствую это каждой клеточкой тела. Можно понять по взгляду, прикосновению и его поступкам.

Никогда не верила в настоящую любовь, но именно она мне досталась. Легко не было, поэтому я знаю, что я могу потерять.

Уверенно идем в кабинет врача. Часто пересматриваемся, затаив дыхание присаживаемся в приемной. Несколько минут и нас приглашает медсестра в кабинет, и только тогда появляется врач.

— Простите, был на родах. Первые, тяжелые, немного задержался. Итак, что здесь у нас? — открывает папку. Хмурит брови.

Только от одного сосредоточенного выражения доктора, становится жарко. Дрожь рождается мгновенно, пока мой кулак не накрывает горячая ладонь.

— Оплодотворение отменяется!

— Почему? — подпрыгиваю на ноги. Неужели я не смогу?!

Врач стягивает маску с носа и улыбается.

— Потому что вы, Ксения — беременны. Срок, правда, небольшой, советую вам лечь, на всякий случай, буквально на несколько дней на сохранение. Как только мы убедимся, что все хорошо — отпустим.

— Вы уверены? — Ян медленно поднимается на ноги. Он спокоен, как всегда, только хриплый тон голоса, демонстрирует его удивление.

— Так показывают анализы.

— Спасибо, сейчас мы с женой решим, хочет ли она, то есть, они вдвоем, — Ян путается в словах. Светится от счастья и обнимает меня, не стесняясь врача. — Остаться здесь на несколько дней.

Выходим из кабинета. Длинный коридор плывет под ногами. Я шокирована новостью, сердце наполнено эйфорией и страхом.

— Любимая, — останавливается у запасного выхода, — спасибо. — Слезы счастья в зеленых глазах вызывают двоякое чувство. Взгляд разрывает сердце на куски. Искренние слова впечатываются в память. — У нас получилось. Мы смогли! — Обнимает меня. Прячет слезы радости, и только после нескольких минут отстраняется. — Думаешь, нужно остаться?

— Да, я останусь, пройду все обследования, а ты, пожалуйста, позаботься о моей дочери.

Злобно сжимает губы, охватывает мое лицо ладонями и шепчет в губы:

— Нашей дочкой!

Несколько дней пролетают незаметно. Несмотря на мое вето, Ян с Ариной каждый день скупают мне полсупермаркета. Я не успела попросить любимого не рассказывать Арине. Все разболтал, причем сразу же. Дочурка сначала расстроилась, пришлось объяснить, что она для нас будет лучшей доченькой, сколько бы детей у нас ни было.

Сегодня, наконец, врач сказал, что я могу идти домой, все хорошо и можно не волноваться. Беременность три недели, плод развивается и скоро я стану колобком.

— Мами! — забегает в палату доченька. Ловлю в объятия, вдыхаю сладкий аромат моего ребенка и целую в висок. — У нас для тебя сюлплиз, — хитро улыбается.

— Заинтриговала, очень жду!

Ян заходит с букетом цветов и маленьким конвертом. Здоровается, целует, рассказывает, как они доехали.

— Ян, давай конвелт, мне не толпится уже узнать, — хлопает в ладоши Арина.

— Это от комиссии. Директор говорил, что еще нужно время, но, как видим, они уже приняли решение. Мы должны вместе его открыть.

Садимся все рядом, Ян нежно обнимает за плечи, рукой гладит живот и улыбается.

Открываю конверт и не могу поверить своим глазам! Гормоны сразу дают о себе знать и слезами льются по щекам.

— Дорогие мои, мы получили разрешение на удочерение Маши!

Эпилог

Я — самая счастливая девочка на свете! Уже давно с нами живет Маша, мы — лучшие подруги и сестры. Да, да, мы сестры. Так даже в документах написано, сама читала.

У нас все отлично: мами счастлива, бабушка Юля — мой персональный охранник и у меня есть самый лучший папа. Святые яйца! Ян сам! Сам предложил так его называть. Сначала мне было неловко и я постоянно вспоминала своего отца. Когда крестная открыла тайну, сказала, что он в тюрьме, я решила, что не буду больше о нем думать. Он плохой — я не такая. Люблю свою маму, Яна, Машу и братика, который скоро появится на свет.

У мамы уже огромный живот, правда, я не очень понимаю, зачем он туда забрался. Спрашивала триллион раз, но бабушка сказала, что она потом расскажет.

Теперь я знаю на все сто процентов — не буду влюбляться. Чтобы потом мне в живот тоже кто-то не залез.

— Арина! — останавливаюсь у выхода со школы. Сегодня очень холодно, даже снег обещали. Наконец-то! Бабушка обещала, когда выпадет снег, она нас с Машей поведет в одно из самых красивых мест в мире. Говорит, там находится резиденция Деда Мороза.

Я в это не верю! Знаю, что под подушку сладости кладут взрослые. По секрету Ян рассказал. И даже причину назвал: это они так задобряют Деда Мороза, чтобы он их не наказывал за плохие поступки. Я верю! Взрослые часто делают удивительные и странные вещи.

— Пливет, сестличка, — да, я еще не произношу букву «р». Врач говорит нужно набраться терпения. Иногда у меня выходит, правда не совсем буква, так, звук трактора. Онлайн уроки не очень интересная вещь, но когда очередь доходит до логопеда, я всегда на десять минут быстрее сажусь за компьютер. Очень хочется произносить правильно.

— У меня отменили последний урок, информатику, — закатывает глаза к небу Маша. Поправляет шапку, они у нас одинаковые, сами выбирали. — Как назло!

Сестре очень нравятся уроки информатики.

— Ничего, будет в следующий лаз, — улыбаюсь. — Ты папе уже звонила?

— Да, он уже в пути, подождем здесь? — соглашаюсь. За ворота школы не решаюсь больше выходить ни я, ни Маша. Месяц назад приходила биологическая мама сестренки (так папа ее называет) пыталась отобрать у Маши карманные деньги. Нам повезло, учительница увидела, потому что забрала и телефоны тоже. Охрана школы арестовала плохую тетю, пока не приехали мами с Яном и еще маленький лысый дядя. Тогда в шутку я его гномом назвала.

Очень испугалась. В школу боялись ходить. Даже ночью спали с Машей в одной кровати. Спустя несколько дней Ян сказал, что это больше не повторится и велел не волноваться.

Вижу у ворот папу, ловлю Машу за руку и тяну вперед. Располагаемся в своих креслах, теперь не нужно покупать, все встроено. Папа купил крутой автомобиль.

По дороге домой начинает падать снег. От радости поем с сестренкой зимнюю песню, которую нас научила бабушка Юля.

— Мы дома! — бегу в кухню. Там всегда есть что-то вкусненькое.

На пороге останавливаюсь, мое сердечко снова трещит от страха.

— Мами! Мами! Что с тобой? — она лежит на земле, держится за живот и громко дышит. — Маша, зови папу!

Падаю на колени у мамы. Слезы катятся по щекам. Глажу ее волосы и целую в щечку.

— Что случилось? Я только вышла на… о Господи! Ксения! — ахает бабушка. — Аринка, беги к папе, скажи пусть срочно бежит сюда!

Срываюсь с места, бегу, но отец уже в коридоре.

Выносит маму на руках, кладет на заднее сиденье авто. Я прошусь с ними, но бабушка забирает нас в дом.

До позднего вечера ждем звонка, даже бабушка не спит, а она всегда в восемь вечера ложится спать, устает.

— Да, сыночек, как дела? — наконец-то звонит папа. Маша обнимает меня за шею. Она тоже волнуется. Чтобы она не говорила, я знаю, что любит наших родителей. — Спасибо, что сообщил. Конечно, я все объясню, не волнуйся. Помогай Ксении.

Бабушка начинает плакать, обнимает нас обоих и откладывает телефон.

— Девочки, помните, мама говорила, что у вас будет два братика? — Ха, разве такое забудешь?

— Что случилось? Что-то не так? — Маша тоже плачет. Она очень волнуется, что ее могут снова отравить в детский дом.

— Все хорошо! И с вашей мами, и с братиками. Только их не двое.

— А сколько?

— Трое!

Святые яйца! И что теперь будет?

Ян

— Ян Васильевич, все под контролем, не волнуйтесь!

Как здесь не волноваться? Полгода прошло после рождения футбольной команды, а я до сих пор не могу войти в колею. Поликлиника, фирма — все на моих плечах. Нежелание заниматься всем этим просто убивает. Хочу домой, наблюдать, как растут мои дети, у меня их пятеро. Пятеро! Какое же это счастье!

Я счастлив, не смотря на короткое время сна в сутки, если четыре часа удается поспать — супер. В противоположном случае, мы с нетерпением ожидаем, под громкое пение Василия, Александра и Вани, появления первых зубчиков. Опера отдыхает!

Нет, я не жалуюсь, наоборот, готов еще не раз через такое пройти, правда, Ксения отказывается. Я понимаю ее. Мало того, что о третьем мальчике мы узнали на последнем УЗИ, да еще и естественные роды сама выбирала. Беременность не была тяжелой, но вымотала. До сих пор мне кажется, что любимая не может отдохнуть. Иногда даже беру ребят в машину и катаюсь по ночному городу, так они не горлопанят, наверняка им нравится, как авто укачивает.

— Я вам все отправлю на почту!

Повезло с замом. Всю мою работу выполняет. И в клинику, еще перед родами Ксения нашла врача. Но все нужно держать под контролем, нельзя доверять на все сто, чтобы не остаться без штанов. На моих плечах семья из восьми человек. Стараюсь дать им все, что пожелают, делать счастливым так же, как и они меня. Только с их появлением я начал жить по-настоящему.

Не буду лгать, что легко — не легко, но это не главное. Самое прекрасное, это когда тебе на встречу бегут девочки с криками «Ура! Папа пришёл!». Ребята смотрят на тебя и в голове только одна мысль: они — выкопаны я в детстве.

— Хорошо. Тогда завтра поедем на фирму, — как метеор сгребаю все необходимое со стола, — я о ткани, для новой коллекции. Брось мне все на почту, я дома гляну.