Остров Наслаждений

7-2. Волшебное банджо

Суета в парке возле церкви больше походит на вакханалию, чем на степенное и размеренное торжество.

Из-под увитых гирляндами кипарисов несутся взрывы хохота и звон бокалов. Кэт и её спутника обступает пёстрая толпа оклахомских родственников. Тётушки, кузины, знакомые и дальние знакомые знакомых.

Здесь все свои. Подогретые алкоголем деревенщины не стесняются в проявлениях любви к блудному сыну.

— Никки! Никки, иди сюда, малец! Ребята, глядите-ка! Это же малыш Никки! Помните, я рассказывал, как этот бандит катался на овце? Проскакал на овце три чёртовых квартала! И тогда я понял — из пацана выйдет толк! Из него получится настоящий Петерсон — не чета вам, рохли! Оседлал овцу в шесть лет! Вот он, настоящий мужик! Берите пример, сопляки! Эх вы, садовые подкалоши! Никки, скорей обними дедушку, чёртов овечий ковбой!

— Господи Иисусе! О, Господи-и-и-и-и Ии-и-и-исусе! Боже ты мой!!! Посмотрите, как он вымахал! Ник, ты меня помнишь!? Это же я, твоя любимая тётушка Донна! О Господи-и-и-и-и И-и-и-исусе! Неужели не помнишь!? Погоди, погоди! Ты же помнишь, как объелся кукурузой на ярмарке? И обделался прямо на пороге родительского дома? Господь и Святое Семейство, Никки, как же ты обделался! Наложил как десять взрослых мужиков, я в жизни столько дерьма не видела! Обгадился так, что с крыльца текло в три ручья! Как в тебя столько влезло? Вспомнил!? Я мыла тебя этими самыми руками! Ах ты, маленький поросёнок! Еле отмыла твою поросячью задницу! Господи Иисусе, как же ты вырос! Посмотрите на него! Как же ты вымахал! Посмотрите на этого милого говносранчика! Господи, как же я рада тебя видеть!

— Ах ты, очаровательный подлец! Ах ты, грандиозный мерзавец! Где ты познакомился с такой красоткой!? Ах ты, счастливый говнюк! Обращаюсь к вам, будущая миссис Петерсон — зачем вы связались с этим распрекрасным засранцем!? Чем вы думали!? Когда свадьба!? Никки, если ты не сделаешь меня шафером — я начищу твою тупую рожу! Клянусь Иисусом Христом!!! Разнесу в пух и прах, будь ты неладен, чертов великолепный ублюдок!!!

Воссоединившийся с семьёй компьютерщик смущенно улыбается. Морщится от историй из безоблачного детства. Целуется с бесчисленными тётушками. Трясёт руки людям из далёкого, далёкого прошлого.

Кэтти ничего не остаётся, как участвовать в карнавале семейных ценностей, вакханалии объятий, ярмарке рукопожатий и поцелуев. Агент смущается не меньше коллеги, но, странное дело — даже не думает о том, чтобы поскорей убраться с вечеринки.

Беззаботная публика кажется смешной, несуразной, нелепой — но Кэт почти что завидует людям с юга Великой Равнины. Они ведут тихую размеренную жизнь в кругу семьи, друзей и соседей. Устраивают вечеринки. Просиживают задницы в барах. Женятся и выходят замуж. Трахаются как кролики. Катают детей в колясках. Возятся с внуками. И умирают в своих кроватях, в окружении любящих людей. Самое главное — никогда, никогда не остаются один на один с занятием, что сжирает всё время и все силы. День за днём, год за годом, они существуют лишь для себя и своих близких.

Служение Америке — достойнейшее из дел, предмет гордости гражданина и патриота. Увы, приходится мириться и с оборотной стороной медали. Среди пьяных объятий, смеха и глупых речей, Кэт обнаруживает целую кучу милых и сентиментальных вещей, которых она лишена. К счастью, рядом находится лекарство от невесёлых раздумий — бесконечные горки из бокалов с шампанским.

Газированный алкоголь и всеобщее веселье действуют на Кэт так, как и должны действовать на приличных одиноких девиц. Ей начинает казаться, что гик из таинственных подземелий под главным офисом Бюро выглядит не так уж плохо в диком наряде сутенёра эпохи диско. Возможно, дело в освещении. Возможно — в хриплом голосе бородатого певца, что теребит струны банджо со сверхсветовой скоростью.

Кэт притоптывает в такт старой песни песня с юга: фермерская дочь покидает отеческий дом, влюбившись в законченного негодяя, гангстера и грабителя банков. Парочка скачет к мексиканской границе. Останавливается на ночлег посреди прерии. Объятия и поцелуи под вой койотов. Любовники молоды и прекрасны. Пара куплетов — и они уже трахаются в таинственном свете луны!

Они трахаются и скачут!

Трахаются и скачут!

Скачут и трахаются!

Скачут, скачут, скачут!

Трахаются, трахаются, трахаются!

Трахаются и скачут снова, снова, и снова!

А затем, когда слушатель пускается в пляс, не в силах противостоять мелодии — начинают скакать и трахаться с новой силой! Скачут и трахаются быстрей и быстрей! Трахаются и скачут! Трахаются и скачут! Трахаются и скачут! Для влюблённых исчезает весь мир — они лишь трахаются и скачут!

Рэднек-виртуоз и его волшебное банджо обрушивает на гостей яростное торнадо из траханья и скачек!

Вырывает из реальности — и отправляет в далёкий край траханья и скачек, словно девчонку из Канзаса!

Вот она, песня из самого сердца! Славная, пронзительная, честная, старая как мир история о настоящей любви!

О любви щебечут воробьи, носясь под кронами кипарисов!

О любви болтают тётушки в невообразимых ярко-зелёных шляпках!

О любви кричат дети, давясь пирожными и обливаясь лимонадом!

О любви визжат бокалы, букеты, розовые ленты и шоколадные фигуры на вершине громадного свадебного торта!

Пышная красотка под фатой невесты сочится любовью изо всех пор! А её счастливый избранник, будущий Петерсон — дымится, раскаляется, трескается от любви!

***

Незаметно для самой себя, Кэт теряет спутника из виду. И оказывается возле сцены. Не выпуская из рук бутылку шампанского, она отплясывает с пожилыми джентльменами в ковбойских шляпах. Кто бы мог подумать, что свадьба рэднеков станет лучшей вечеринкой со времён учёбы в Квантико!

В самый разгар веселья, Ник снова появляется на горизонте. Его голос с трудом пробивается сквозь бесконечный поток траханья и скачек.

— Вот ты где! Кэт, ты ещё не накидалась? Идём, познакомлю тебя с дядюшкой.

Агент Смит повисает на руке коллеги. Парочка направляется к дальнему концу бесконечного праздничного стола.

Через сотню шагов перед ними наконец-то предстаёт патриарх семьи Петерсонов. Старик с кустистыми бровями и седой бородкой, похожий на полковника Сандерса. Вокруг пожилого джентльмена веселятся дети гостей и родственников. Кто-то из карапузов палит в старика из пластмассового револьвера. Кто-то скакачет на его трости с серебряным орлом на рукояти.

Дядюшка Бенжамин сидит в кресле-каталке — а за его спиной маячат две красотки с бесконечными ногами, медсёстры модельной внешности. Дамы в белых халатах не дают старику умереть и испортить вечеринку. В руках у одной початая бутылка виски. Другая держит поднос с квадратным стаканом. Они громко спорят с пациентом.

— Бенджамин, вам противопоказан алкоголь! Собрались получить удар на свадьбе, старый проказник? Вам уже хватит!

— Дорогуша, смилуйся. Ведь сегодня веселье. Ну же, дорогуша, самую малость, в честь праздника. Давай же, мой ангел, в последний раз!

Медсестра хмурится, качает головой и наливает виски на треть стакана. Судя по полупустой бутылке, этот разговор происходит каждые двадцать минут. Старик пьет янтарную жидкость словно воду. Довольно крякает в усы. И продолжает умиляться проделкам детворы.

Гик из Бюро решительно подходит к дядюшке — и бросается в бой.

— Дядя Бен! Рад вас видеть в крепком здравии!

— Это ты, Никки? Никки, вот так сюрприз! Праздник удался, если даже такой засранец решил вспомнить о семье! Бог ты мой, Никки, в кои-то веки!

— Кхм… разумеется. Не могу же я пропустить свадьбу кузины. Хочу представить вам свою невесту. Кэтти Смит… из семьи Смитов из Омахи. Кэтти, это наш могучий старик, мэр Петерсонвилля. Легендарный мистер Бенджамин Петерсон собственной персоной.

— Добрый вечер, дорогуша! Как славно! Как же славно! Мальчик мой, ну же, иди сюда! Обними старика!

Кэт улыбается старику, и эта улыбка выходит совершенно искренней. Её захлёстывает радость — похоже, миссия увенчалась успехом! В невинном обмане нет ничего криминального. Всё идёт как по маслу — вот он, блудный сын, обнимающий любящего старика! Вон оно, счастливое воссоединение! Радостный и помятый Ник выбирается из объятий Бенджамина. Украдкой подмигивает спутнице. Невозможно и представить, что тучи вот-вот затянут голубое небо. Что удар молнии поджарит задницы коллег до хрустящей корочки.

— Никки, сынок… а чем это от тебя пахнет?

— Дядюшка?

Мистер Бенджамин осуждающе качает головой. А потом обращается к одной из медсестёр.

— Дорогуша, чувствуешь этот запах? Мне ведь не почудилось. Чувствуешь запах?

— Что за запах, Бенждамин? Вам дурно? А ведь я предупреждала — вам не следовало пить!

— Ну же, принюхайся, дорогуша. Здесь воняет федералами!!!

***

Улыбка застывает на лице Кэт.

Ник замирает с открытым ртом.

Потрясая иссохшим кулаком, старик обрушивается на своего родственника.

— Сынок, купи хороший одеколон! От тебя за версту несёт федеральным правительством! Лучше бы от тебя несло дерьмом, лживый засранец! Как тебе не стыдно!? Где твоя совесть!? Разве ты не Петерсон!!?

Дети вокруг старого чёрта оставляют свои занятия. Осуждающе смотрят на охотника за наследством.

— Никки, как же так!? Двести лет назад Петерсоны грабили банки — а сегодня правительство грабит Петерсонов! Петерсонвилль — вот наше отечество! Вот наша страна! Семья — вот единственное убежище от гангстеров в Белом Доме! Как ты мог перейти на их сторону!? Как ты можешь работать на ФБР!!?

Кэтти пятится, желая провалиться сквозь землю. Легенда трещит по швам. Старик всё знет! Знает всё и даже больше! Компьютерщик беспомощно открывает и закрывает рот, словно рыба, выброшенная на берег. А дядюшка Бенджамин льёт на его голову струи яда и кипящей смолы.

— Ответь что-нибудь, сынок! Зачем ты тут? Рвешь жопу ради завещания? Это я могу понять. Почтенное дело! Но скажи-ка — нет ли у тебя жучка в заднице? Ведь ты федерал! Федерал, бессовестный сопляк! Сколько жучков прокуроры из Вашингтона затолкали в твой тощий зад? Что они хотят услышать? Ну-ка, сынок, доверься старику!

Бенджамин трясёт кулаком и изрыгает проклятия. Дамы в белых халатах кидают неодобрительные взгляды. Дети хором кричат «Буууууу! Фуууууу!» — и показывают пальцами на раскрытого федерала.

Ник краснеет, закипает, раскаляется.

Каждое обвинение дядюшки пробрасывает угля в его топку.

Это не может продолжаться вечно. Он отыскивает нужные слова для почтенного родственника.

— Иди-ка ты к Дьяволу, безмозглый старый черт! Джек Петерсон остался на нормандском берегу — разве его серебряная звезда не висит в твоём доме!? Томми погиб в Нью-Йорке, когда тушил башни! Разве они не служили своей стране!? Я делаю то же самое, чёрт тебя раздери! Я занимаюсь тем же самым! Катись в пекло, вместе со своим завещанием! Катись ты в пекло!!!

— Ах ты, молокосос! Вот значит как? Так ты отрастил яйца? Так ты теперь мужик? Эй, Питти, малыш, дай этому парню водяной пистолет — пускай с ним побегает. Пускай поиграет в мужика! Ах ты, сукин сын! Ах ты, сопляк!!! Ах ты, хренов герой, спаситель Америки!!! Только поглядите, как он вырядился! Лживый ублюдок! Погоди… погоди-ка Никки, а красотка рядом с тобой — тоже часть маскарада? Чтоб мне сдохнуть, если это не так! Эх ты, несчастный дурак!!!

— Трахни себя, дядюшка!!! Просто трахни себя!!!

Никки вываливает то единственное, что подходит ситуации. Краснеет ещё сильней. Хватает коллегу за руку. И несётся к воротам парка, прочь от потоков старческой ругани и укоризненных взглядов. Патриарх семьи Петерсонов приподнимается в каталке. И кричит вослед нерадивому родственнику.

— Давай, трусливый засранец! Убегай со свадьбы собственной кузины! Давай, разбей ей сердце, бессовестный дерьмоголовый мерзавец!!!

И в этот самый момент — удар колокола, торжественный и грозный, заглушает голос старика. Растерянная и ошеломленная Кэт вцепляется в руку спутника, рефлекторно поднимает взор к небу. Удары колокола следуют один за другим! К семейной драме добавляются спецэффекты библейского размаха: над кипарисами взлетают стаи кричащих птиц, посуда звенит, шампанское выплёскивается из бокалов. Страшные, сумеречные знамения скорой и неотвратимой кары небесной! Словно сам Господь собрался обрушить гнев на блудного сына семьи Петересонов и его соратницу во грехе!

***

В парке раздаётся свист, улюлюканье, аплодисменты. Колокол с церковной башни возвещает о начале церемонии. Музыка смолкает. Утирая лбы и поправляя шляпы, гости и хозяева вечеринки спешат к воротам храма.

Кэт ощущает себя крайне неловко после знакомства с почтенным оклахомским либертарианцем. Неловкость разбавлена сожалением — похоже, для неё вечеринка закончилась. Чертовски, чертовски досадно!

В кои-то веки она недурно проводила время — музыка, шампанское, пляски и погружение в семейные ценности. Ей хотелось задержаться, побыть здесь еще чуть-чуть. И дело не в реактивном банджо. И не в «Шато Лербо» по триста баксов за бутылку.

Агент Смит рассчитывала на свой кусок свадебного торта. Вот-вот произойдет самое главное! Кто, в здравом уме, откажется поглядеть на церемонию бракосочетания? Самая малость, и тогда — вечер можно будет назвать удавшимся.

Недолго думая, Кэти повисает на локте спутника.

— Стой, да погоди же!

— В задницу! В задницу дряхлого мудака! Вот же мерзавец! Вот же старый сукин сын! Скорей бы тебя чёрт прибрал! Ладно, ладно… недурная попытка. Прими мои извинения — тебе пришлось наблюдать за этим водевилем. Спасибо, агент. Кажется, ты понравилась тётушкам и старым ковбоям. Мы квиты. Поехали отсюда.

— Никки, а ведь старик прав. Ты действительно бессердечный засранец. Засранец, каких мало! Неужели это всё? Ты здесь ради кузины? Или ради денег мистера Бенджамина? Если бы с моей церемонии свалил кто-то из приглашенных родственников — я бы отстрелила яйца этому ублюдку. Это худшее, что можно сделать! Ты потерял связь с реальностью, долбанный гик! Разворачиваемся, Никки! Разворачиваемся, чтоб тебя!

— Чёрт возьми! Хватит, хватит, я понял твою мысль. Ладно, чёрт подери… вот же дерьмо… вот же срань господня!

Парочка шагает к вратам храма. Несмотря на отвратительную сцену семейного воссоединения, несмотря на ругань, крики и суету, у Кэт прекрасное настроение. Её нет дела до стычки Петерсонов. Зато есть дело до окружающего торжества.

Кэтти вспоминает приёмы в Бюро. Стыдно признавать, но вечеринки федералов проигрывают по всем статям. Скучные чиновники, яппи с кислой рожей, серые пиджаки с верхних этажей. Рукопожатия, бесцветные разговоры, вымученные шутки, дежурные улыбки. Привычная для агента Смит публика боится как следует надраться или сболтнуть лишнего — и тоска лезет из всех дверей и окон. Но здесь всё по-другому!

На карнавале любви не хватает самой малости. Восхищённых и голодных взглядов. Тихого шепота. Прикосновения губ к шее. Настойчивых ладоней на талии. Ещё лучше, на заднице! К досаде Кэт, никто из деревенщин не собирается помогать с этой проблемой. Никто не предлагает ей выпить. Никто не заходит дальше кивков и улыбок. Чёртовы оклахомские ковбои ведут себя как джентльмены — ведь она явилась со спутником.

Прикрытие работает — но работает против агента!

Кэтти косится на охотника за дядюшкиным наследством. Интересно, на что способен этот парень? И насколько он… одарён природой?

В этот момент — над головой разодетого в пух и прах компьютерщика появляется огромная вывеска с сотнями ярких лампочек. Светящаяся надпись гласит — «Нет, нет, и ещё раз нет!!! Никаких амурных дел с федералами!!!»

Красотка вздыхает, отворачивается от спутника.

Она не слышит тихих шагов.

Не замечает нового гостя вечеринки.

Потирая руки, в тени кипарисов крадётся Дьявол.

***

Храм полон гостей. Коллеги устраиваются на самой дальней скамье, в десятке метров от выхода. Возле алтаря начинается представление. Пожилой священник отрывает библию и начинает своё дело.

Клятвы и кольца.

Решительное «да!».

Робкое «я согласна…».

И, наконец, долгий, жаркий поцелуй!

Своды содрогаются от грохота оваций! Не обращая внимания на восторженный топот и свист, влюблённые не могут оторваться друг от друга! Поцелуй длится вечно! Это чудесно! Прекрасно! Просто божественно! Так прекрасно, что у агента Смит перехватывает дыхание от восторга — и сводит зубы от желания немедленно схватиться за крепкий член!

Дьявол топчется у порога, не решаясь войти в церковь. У него есть оборудование для подобных случаев. Дьявол расчехляет излучатель греха, выставляет нужную частоту, включает охлаждение, тыкает длинным ногтем в кнопку «пуск» — и направляет розовый лазер прямо на Кэтти Смит!

Случается страшное! Она на секунду забывает о нерушимом правиле на счёт коллег. Прижимается плечом к спутнику, надеясь, что тот заглянет в вырез платья. Или положит ладонь на бедро. Или зароется пальцами в причёску… и прямо здесь, прямо сейчас… опустит её лицо к своей ширинке! Дикие мысли захлёстывают красотку! Она поднимает глаза к сводам храма, и еле слышно шепчет — «о, Господи, пусть это случится! Пусть его член войдет целиком, просто-напросто упрётся в глотку! Всего на чуть-чуть, всего на несколько секунд, пока гости смотрят в сторону алтаря!».

Дьявол здесь не один.

Эрос вытаскивает Кольт 1911. Передёргивает затвор. Подскакивает к машине, выбивает стекло. Хватает Разум за шиворот — и вышвыривает из тачки. Теперь у руля этот неуёмный купидон!

Ничего странного, ничего противоестественного. Под куполом старого храма слишком много любви. Кто смог бы противостоять этой яростной и таинственной энергии?

***

Ерзая на церковной скамье, агент Смит отдаётся мыслям столь же приятным, сколь и неуместным. Церемония идёт своим чередом, а её взгляд рассеяно путешествует по росписями на потолке храма.

Новоявленные супруги спускаются с помоста и следуют через восторженную толпу. Молодые девицы и дамы в летах с визгом мчатся вон из церкви, готовясь ловить букет. Пышная, святящаяся от радости невеста поравнивается с федералами. Заметив Ника, расплывается в улыбке, машет ему белой перчаткой. Компьютерщик вскакивает и показывает кузине большой палец.

В самом хвосте процессии, длинноногие красотки в белых халатах катят мистера Бенджамина. Заметив Ника и его даму, старик кривится, но молчит, и демонстративно отворачивается.

Через несколько минут церковь пустеет. Церемония не заняла много времени — гостям не терпится вернуться к пляскам и выпивке. Дело сделано, пришло время утереть нос Дьяволу!

Кэти поворачивается к спутнику, охваченная то ли смущением, то ли предвкушением. Заметил ли парень в диком сутенёрском наряде её невинные знаки внимания? Выдала ли она свои мимолётные, но такие сильные желания? Архиважные вопросы не терпят отлагательств — и Агент Смит решает прощупать почву.

— Как тебе церемония?

— Было неплохо.

— Отлично выглядишь в этом наряде. Кто бы мог подумать. Без всяких шуток, тебе идёт. Эй, парень из семидесятых, не собираешься взорвать танцпол?

— Ага. Ты тоже шикарно выглядишь.

Ответ звучит без всякого энтузиазма. Похоже, компьютерщика больше заботит недавняя склока, чем сидящая рядом красотка. Кэт с трудом подавляет желание съездить коллеге в ухо. И заходит с другой стороны.

— Послушай, давно хочу спросить. Почему твоя семья не устроила свадьбу в Омахе? В этом вашем Петерсонвиле? Зачем ехать в такую даль? Странный выбор — старая церковь на окраине. Тут даже нет парковки для гостей. Почему здесь?

— Ты слышала песню? «Скачут и трахаются»? Конечно слышала. Я видел, как ты отплясывала. Эта песня — самый настоящий гимн моей семьи. Двести лет назад на свете жил гангстер — Патлатый Билли. Как-то он устроил заварушку в городке возле границы. Выкрал содержимое сейфа в местном банке. И до кучи — похитил сердце дочери мэра. Вот о чём эта песня. Только на деле всё было не так. Шерифы и наёмные громилы гнались за любовниками до самой границы. Шли за ними след в след. Знаешь, кого они догнали? Мексиканского пацана на лошади Патлатого Билла. С ещё одной лошадкой на привязи. Он рассказал, что гринго заплатил ему за перегон краденых лошадей.

— Это не выдумка? И где же любовники из песни?!

— Билли всех обманул. Сукин сын даже не собирался в Мексику. Он сбрил бороду, постригся, причесался, вырядился коммивояжёром — и уехал на поезде. Вместе с Энн Бейкер. Так её звали. Через неделю любовники оказались в этом городе. Прямо с вокзала они отправились сюда, в эту самую церковь. И поженились. Придумали себе новую фамилию. В церковной книге записано — Энни и Билли, чета Петерсонов. Здесь, в этом храме, Петерсоны появились из ниоткуда. Гангстер, красотка, и саквояж с украденными долларами — вот история моей семьи.

Это уже слишком!

К поцелуям у алтаря добавляется чертовски романтическая история, перегревая и без того перегретое сердце агента Смит!

Только последний болван может не заметить, что реактор достиг критической точки. И этот болван здесь, рядом, на этой самой скамье. Всего досаднее, он говорит совсем не те слова, которые Кэт желает услышать.

— Я такой же лжец. Такой же мудак, как и все Петерсоны. Только глупее. Их ложь всегда приносила дивиденды — я же просто сраный лжец.

— Да забудь ты о мистере Бенджамине. Да, не получилось. Да, старик всё знал. И что с того? Жизнь продолжается.

— Ты не понимаешь. Я не об этом. Полгода назад я написал заявление. Еще неделя — и расквитаюсь с Бюро. Мне надоело слушать, как отцы болтают с детьми. Надоело смотреть, как люди жрут хлопья, срут и трахаются.

— Господи, Никки! Кто болтает и трахается? О чем ты?

— Знаешь о проекте «Бехолдер»? У тебя есть допуск? Мы создали искусственный интеллект для оценки потенциальных угроз. Звучит как хорошая затея. А на деле — это система тотального наблюдения. Без ордера. Без санкции прокурора. Мы везде. Телевизоры, приставки, дроны, ноутбуки, смартфоны, системы навигации. Даже видеокамеры личных автомобилей. Даже сигнализация в загородных домах.

Ник выуживает из кармана мобильник, и, в доказательство своих слов, стучит пальцем по камере.

— Мы подтёрли задницу Конституцией! Мы лезем в частную жизнь граждан! Мы плюём на права и свободы! Всё, что старый мудак говорит о федеральном правительстве — чистая правда! Я наконец-то решился уйти. С меня хватит, понимаешь? При этом, вру Бенджамину о служении Америке. Вру тебе, что всё ещё в команде. Я хочу вернуться домой. Прожить свой век в Оклахоме. В задницу! В задницу всё это! Вставай, поехали с чёртовой вечерники!

***

В другое время агент Смит почувствовала бы сожаление — коллега спёкся.

Увы, не каждый способен быть щитом и мечом Америки.

Не каждый способен отдать всего себя во имя великой страны.

Но сейчас, в этот самый момент — Кэт слышит громкий треск! Гранитная скрижаль с надписью «никаких шашней с федералами» взрывается, раскалывается на тысячу осколков, обращается в прах и пепел!

С этим парнем не придётся встречаться взглядами на проходной! Конечно, Никки засранец — но не из тех засранцев, что оставшуюся неделю буду бегать по главному офису и трубить о своих подвигах!

Ей нет дела до зловещих правительственных планов. Проблемы Ника с собственной совестью интересуют агента Смит ещё меньше. Ведь этот вечер пенится от любви! Этот храм пропитан любовью! Любовь лезет в ноздри и ворует дыхание! Наковальня любви полыхает ярким пламенем, а молот бьет в самое сердце! Небеса разверзлись! Мир погрузился в розовый пар! Человек слаб — и на свете нет способа противиться этим волшебным эманациям!

В окно церкви заглядывает Дьявол. Ехидно хихикает. И переключается на другие проекты.

Заботы можно оставить на голозадого купидона.

Эрос справляется без посторонней помощи.