Острова на горизонте

ЛОВЛЯ РЫБЫ С НАБЕРЕЖНОЙ МАЛЕКОН

Раннее утро. Солнце только что взошло, и его лучи окрасили стены и потолок моей комнаты в теплые, розовые тона. Пора вставать! Распахиваю окно, и в комнату врывается свежий, с острым, морским запахом, ветер. Глазам открывается бескрайняя ширь синей воды и небо без единой тучки. Хороший опять будет сегодня денек!

— Эрика! Ну где же ты?

Я выглядываю из окна. На балкон соседнего дома, этажом ниже, выходит молодая женщина, а за ней выбегает черная, в белых пятнах, кошка. Женщина откидывает на спину длинные волосы и начинает их расчесывать плавными движениями смуглых рук.

— Эрика, ты долго еще будешь спать? — вновь говорит она. — Погляди, как красиво.

Солнце поднимается выше, и его лучи становятся горячими. Океан, а вернее, один из его краешков — Мексиканский залив, на побережье которого раскинулась Гавана, с утра тих и приветлив. Внизу тускло сверкающей дугой изгибается набережная Малекон. Лениво пенится небольшой прибой. Вода прозрачная. Видны коралловые рифы и косячки рыб. Танкер проходит мимо белого маяка крепости Морро, а навстречу ему спешит в открытый океан траулер. Это «Паллада». Мне и надписи читать не нужно, я знаю, что именно сегодня, рано утром, траулер должен отправиться в долгий промысловый рейс. Три дня назад мы, русские моряки из подменной команды, окончили на нем ремонт и переселились в отель «Девиль». Теперь мы будем поджидать здесь очередное рыбацкое судно, которому потребуется наша помощь.

— Эрика! Погляди, какой красивый пароход, — зовет женщина.

Соня она порядочная, эта Эрика… Хотя, в общем-то, рань, спать да спать… Пойду-ка я на Малекон, хорошо бродить по набережной, пока солнце еще не раскалило воздух и каблуки не вязнут в асфальте. Посижу на парапете, свесив ноги над водой, поговорю с Франсиско, который наверняка и сегодня придет ловить рыбу. Все рыбаки знают, что напротив отеля «Девиль» как раз самое добычливое место.

Выхожу из отеля, осматриваюсь. Да вот же и Франсиско! Заметив меня, загоревший до черноты двенадцатилетний мальчуган приветливо машет рукой. На голове у него шляпа-сомбреро, вылинявшая рубаха стянута на животе узлом, зеленые шорты посверкивают кругляшками присохшей чешуи.

— Буенас тардес, — говорю я, пожимая его узкую и крепкую руку. — Кома еста?..

— Добри утра! — отвечает Франсиско и щелчком пальцев, как ковбой, откидывает сомбреро на затылок. — Все о’кэй, амиго!

— Ну сегодня-то ты поймаешь Большую Рыбу?

— Поймаю. Я тебе говорил, что видел ее своими собственными глазами? Ну вот как тебя! Гляди, она вот такая! — Франсиско разводит руки. — Она вся зеленовато-синяя и в белых точечках. Она такая блестящая, будто покрыта не чешуей, а новенькими серебряными монетами! Поймаю ли я ее? Конечно!

Мы садимся на гранитный парапет. Справа от нас мрачно уставился в воду пожилой мужчина в морской фуражке с громадным козырьком. Слева сидит мулат с такой ядовитой сигарой в крепких зубах, что даже ветер, дующий со стороны океана, не в силах развеять ее резкий, удушающий запах.

— Хеллоу, Боб, хеллоу, капитан, — говорит Франсиско. — Вот и я!

— Удачи тебе, — улыбается ему мулат.

— Здорово, малыш, — ворчит капитан, грузно шевельнувшись. — Надеюсь, ты сегодня помолчишь? Про твою Большую Рыбу уже знает вся Гавана.

Насвистывая, мальчик открывает небольшой чемодан. Я с любопытством заглядываю в него, хотя уже много раз видел, что там лежит. А лежат там толстые капроновые лески, каждая из которых может выдержать даже трехметровую акулу, свинцовые грузила, железные и медные поводки и блестящие изогнутые крючки.

С видимым удовольствием, что-то бормоча себе под нос и щуря черные, в длинных ресницах глаза, Франсиско берет то один крючок, то другой, ощупывает их жала, качает головой, причмокивает языком и опять начинает тихонько свистеть. Я любуюсь мальчиком. Мне нравится его уверенность, рыболовная страсть и вера в успех.

Познакомились мы с ним месяца два назад, когда наша команда жила в этом отеле. Франсиско изучает русский язык, потому что после школы хочет поехать в Россию «учиться на капитана»; я осваиваю испанский. Порой мы смеемся, потому что не так произносим слова, но тем не менее понимаем друг друга отлично.

— Я нырнул и увидел ее, — понизив голос, рассказывает мне Франсиско. — Нырнул, подплыл к рифу и выглянул. Она плыла прямо на меня. Нет, вы не можете себе представить, какая это большая и красивая рыба. Во-от такая! Честное мое слово! У нее желтые глаза. Во-от такие!.. Ну, помоги мне, дева святая Мария… Это не молитва, нет, — тут же говорит он мне, — такие слова произносят все рыбаки. Помоги мне, дева…

Плюнув через левое плечо — каждый мальчишка с Малекона знает, что это должно принести удачу, — Франсиско раскручивает над головой лесу и ловко швыряет ее. Тяжелый груз уволакивает лесу в воду. Далеко полетела приманка! Покосившись вначале на капитана, а потом на окутанного синим облаком дыма Боба, мальчик устраивается поудобнее и кидает в воду монетку. Это чтобы океан был добр к нему, к Франсиско, чтобы океан отдал ему большую красивую рыбу. Наверное, тут, у Малекона, все дно усыпано серебряными монетками: вдоль набережной сидят рыболовы, и каждый хочет поймать именно Большую Рыбу. Об этом я и говорю мальчику.

— Ага. Много тут монет набросано, — подтверждает Франсиско. — Однажды поймали большую-большую и очень тяжелую рыбину. И что же? Рыбак взял ее за хвост, тряхнул, и на асфальт посыпались монеты! — Мальчик подергал лесу. — Ну, ловись же рыба… Так вот: вдруг бежит человек и кричит: «Зачем вы поймали эту рыбу? Это моя, ученая рыба! Она плавала и собирала мне монеты! О, я разорен! О…»

— Малыш. Если ты будешь так много болтать, — ворчит капитан, — то не поймаешь даже лягушонка, не только Большую Рыбу.

— Ты неправ, капитан, — вступает в разговор мулат. — Прости меня, но и я слышал про ручную рыбу, которая глотала монеты.

— Боб, мы с тобой проплавали на одном корыте двадцать лет, — тяжело вздохнув, говорит капитан. — Двадцать лет ты верил любой брехне… О-оп!

Замолкнув, капитан резко подсекает и тянет лесу. Вода всплескивает. На камни падает ярко-оранжевый, в синих крапинках группер. Сняв его с крючка и убрав, капитан продолжает:

— Рыба, жующая монеты, это брехня, Боб.

— Ну хорошо, капитан, — соглашается Боб. — Ради бога, умолкни. Сколько помню тебя, сопишь, как испортившийся сифон.

— Она… тронула! — сдавленно произносит вдруг Франсиско. — Я почувствовал пальцами… Вот еще… Ну ловись же, Большая Рыба, ловись! — Он замер. — Кажется, клюет.

Солнце печет кожу. Легкий ветер несет с воды соленую едкую пыль. Франсиско надвигает сомбреро на самый нос, весь напрягается. Он тихонько посвистывает, подманивая рыбу, — так его учил отец, рыбак с траулера «Тунец». Леса вдруг натягивается струной, Франсиско дергает что есть силы и, что-то выкрикивая, начинает тянуть лесу из воды. Неужели попалась Большая Рыба?.. Старый моряк сдвигает фуражку с лица, и я вижу его синий, будто баклажан, нос и голубые выцветшие глаза. Боб тоже оживляется. Он машет перед лицом руками, как бы выгребаясь из облака дыма, потом выдергивает сигару изо рта, яростно вжимает ее горящим концом в камень, но та продолжает дымить еще пуще.

— Большая Рыба! — восклицает мальчик. — Я поймал ее!

Тугая леса ходит из стороны в сторону, режет ладони и пальцы. Франсиско стонет, охает. Я хочу ему помочь, но он отталкивает мои руки локтем — настоящий рыбак должен сам поймать свою рыбу. Пожалуй, мальчик прав, пускай он сам вытащит ее.

Вот что-то мелькнуло в глубине и засверкало, будто кто-то шевельнул под водой серебряным подносом. Это — рыба. Большая Рыба! Уж и не знаю, как ее вытащит мальчик.

— Не тяни ее слишком быстро, малыш, — обеспокоенно говорит капитан. — Пускай она утомится.

— Дай ей глотнуть воздуха! — советует мулат. — Как она глотнет, тут ей и крышка.

— Плавнее, Франсиско, плавнее… — бормочу я, загораясь охотничьим азартом. — Дай помогу, дай! Да не дергай ты так резко!

Рыба выпрыгивает из воды, и мы видим ее от кончика рыла до хвоста — серебристую, всю покрытую крупной чешуей. Всплеск воды, яростный рывок. Франсиско вскрикивает, из его сжатых ладоней течет кровь. Еще прыжок, еще. Теперь мы видим голову рыбы с выдающейся вперед, как у бульдога, нижней челюстью.

— Тарпун! — гудит капитан. — Тигр Мексиканского залива!

— Держись, малыш!.. — умоляет мальчика Боб.

— Дай мне! Тебе не справиться! — прошу я, пытаясь вырвать из липких ладоней мальчика лесу. — Я буду тащить, а ты руководи!

— Нет, я сам! Я принесу ее домой… О-оо! — выкрикивает мальчик и тянет снасть. — Пускай все видят: рыбак я или нет?

Рывок! Еще, еще… Кажется, что у Большой Рыбы сил совсем не убавилось, тарпун очень силен, он и не собирается сдаваться какому-то мальчишке. А Франсиско устал. Он шумно дышит, струйки пота сбегают по лицу. Я просто не могу глядеть на его ладони, изрезанные лесой… Но что это? Леса вдруг слабеет. Испуганно вскрикнув, мальчик судорожными рывками тянет снасть из воды, он еще на что-то надеется, но уже и так все ясно. Ушла рыба.

Несколько минут мы молча разглядываем железный поводок, перекушенный мощными зубами рыбины, потом печально смотрим в синюю воду, кипящую у каменного основания набережной. Мулат дымит сигарой, он совсем скрылся в клубах дыма. Капитан надвигает фуражку на глаза, а потом сматывает лесу и говорит:

— Ты совершил серьезную ошибку, малыш. Ты сказал: «Я поймал рыбу», а рыба еще была в океане. Ты понял, малыш?.. Ну ладно. Эй, Боб, пойдем-ка выпьем по чашечке кофе.

— Капитан, прости меня, но ты неправ, — возражает мулат. Он сматывает лесу, аккуратно кладет на парапет. — Так вот, мальчик все делал правильно… Что же, идем…

— Я так давно знаю тебя, Боб. Мы двадцать лет бороздили моря и океаны на одной и той же лохани «Святой Антоний» и… — Не окончив, капитан тяжело слезает с парапета. — Ты идешь или нет?

— Иду, капитан. Кто же откажется выпить кофе в такую жару? — говорит Боб… И улыбается мальчику: — Ничего, малыш, все еще впереди!

Шумно вздохнув, Франсиско зажмуривается. По его лицу скатываются слезы. Достав из кармана носовой платок, я разрываю его и начинаю перевязывать исполосованные ладони мальчика. Ткань намокает. Наверно, это очень больно, но Франсиско мужественно терпит, ждет, когда я обмотаю ладони материей. Он спокоен, как настоящий мужчина. Вздохнув, сдерживая в голосе дрожь, говорит:

— Это ничего. Мы еще поймаем Большую Рыбу. Зато у меня ладони будут теперь такими же, как и у отца. Все в шрамах от рыбных снастей! Я рассказывал, что он работает на траулере?

…А через три дня мы действительно поймали рыбу. Мы ее поймали потому, что тащили вдвоем, и еще потому, что теперь у нас на руках были перчатки, а поводок мальчик сделал из стальной струны от контрабаса. Правда, эта вторая рыба была намного меньше той, что ушла, не «тигр», а «тигренок», но и намного больше тех оранжевых групперов, которых ловил щетинистый капитан. Да, это была почти Большая Рыба, и, когда мальчик шел по Малекону и нес ее, положив на плечо, все прохожие оборачивались, а одна девочка даже пошла с ним рядом. Она шла с ним так долго, что Франсиско предложил ей тоже немного понести рыбу, и девочка ее несла, а потом мальчик сказал, как его зовут, и поведал девочке историю про жадную рыбу, которая питалась только монетами, разбросанными в воде возле Малекона. А девочка назвала свое имя. Зовут ее Эрика, и живет она в красивом высотном здании вместе с мамой и кошкой Анной.

Вскоре мы опять встретились с Франсиско на набережной. Нетерпеливо поглядывая то в одну сторону Малекона, то в другую, понизив голос, мальчик сообщает мне, что пригласил Эрику ловить вместе с ним другую Большую Рыбу, и она согласилась, да вот что-то не идет. Мне хочется сделать приятное мальчику, и я говорю:

— Она живет рядом с отелем «Девиль». Знаешь, она встает рано-рано и, расчесывая длинные волосы, любуется восходящим солнцем.

— Франсиско-о! — слышим мы звонкий девчоночий голос. Размахивая сумкой, через Малекон перебегает девочка. Волосы у нее распущены. Они красиво колышутся над худенькими плечами. Подбежав, Эрика говорит: — Я ужасная соня. Мама зовет меня по утрам: «Эрика, вставай, погляди, какое красивое солнце!» А мне никак не проснуться. Я не опоздала, нет?

— Чуть-чуть бы — и опоздала, — сурово говорит мальчик. — Думаешь, Большая Рыба будет ждать?

Девочка садится рядом с мальчиком на теплый каменный парапет и опускает ноги над водой. Сильный ветер дует сегодня со стороны океана, и у основания набережной, сопя и всплескиваясь, шевелятся большие волны.

— А еще у нас есть черная кошка с белыми пятнами, — говорит девочка, с опаской поглядывая вниз. — А нас не смоет?

— Только уж если вместе с набережной!

Одна из волн вспухает и окатывает ребят. Девочка испуганно и восторженно ахает, а мальчик делает вид, что ничего не произошло. Он — рыбак. Полный выдержки и спокойствия.