От кочевья к оседлости

ПРЕДИСЛОВИЕ

Любой, даже самый сжатый рассказ о писателе Л. Тудэве и его произведениях — это непременно повествование и об исторической судьбе его родины, о великих преобразованиях на монгольской земле, о монгольском народе, его достижениях и проблемах, о духовном росте и совершенствовании личности современника. Широта интересов, многообразие творческих свершений, интенсивность научной работы, постоянная насыщенность общественной и государственной деятельности выдвигают Л. Тудэва в ряд подлинных героев сегодняшней Монголии, неустанный труд которых вырастает в высокое служение народу, родине, партии.

Тудэв, сын скотовода Лодона, родился в 1935 году в Наран-сомоне Гоби-Алтайского аймака. С первых дней кочевой жизни в не имеющей пределов полупустыне его окружали горы, древние, отшлифованные временем камни, скудная растительность, дикие и домашние животные — мир великий и сказочно богатый, несущий в себе обаяние тайны и силы… Мальчик был маленький, а горы вокруг — большие. И они были только частью мира, могущественного и многообразного, с которым, как напишет Тудэв в зрелые годы, «предстояло сойтись накоротке. Путь к обоюдному знакомству — путь без конца и без края… Но дорога уже вела меня вдаль»[1].

Любознательный, деятельный, обладающий неутомимой жаждой приключений, Тудэв, живя в тесном единении с природой, с детских лет учился думать, видеть, воображать, сочувствовать. Он знакомился с загадочным камнем, с могучим ветром, — не раз на памяти мальчика, налетев порывом, валил он большую юрту, укрепленную на прочном деревянном каркасе, — с волнующими звуками пения; постигал тайны рисунка, силу слова, обаяние народной музыки (отец играл на лимбэ и пел). Вошли в его ребячью жизнь самодельные коньки, свистки, самострелы, капканы, маски, изображающие зверей, побуждая мальчика как можно больше делать своими руками. Он научился заботливо обращаться с домашними животными, с волнением принял от отца лучший в мире подарок — коня! Очень рано вошел мальчик в школьную юрту, где проучился семь лет. Почти одновременно с понятием «школа» пришло понятие о войне, несущей смерть и разорение советским братьям; даже в далеком тылу отняла она у монгольских малышей дрова, свечи, тетради, карандаши, чернила… Мудрость и доброту впервые осознал он в образе матери, воплощением правды и справедливости был отец, источником знаний — школьный учитель, главным же учителем жизни, творцом счастья для всех людей на земле — Ленин.

Трудовая семья с ее высоконравственным климатом и народной культурой, а также школа привили подростку многочисленные и важные для жизни умения, любовь к родине, тягу к знаниям, гражданственность, целеустремленность. А дальше — педагогическое училище, первые стихи о весне, о родном Алтае, первая публикация их под псевдонимом «Учащийся Пурэв» в сборнике «Монгольские дети за мир» (1951).

Все быстрее мчится для Тудэва время, все больше уплотняется неотложными делами. Вот он уже учительствует в родных краях, то один, а то вместе с учениками собирает и записывает местный фольклор. Монголия в эти годы поднимала сельское хозяйство и промышленность, проводила демократизацию избирательной системы, укрепляла свое положение и авторитет в мире, практически заканчивала ликвидацию безграмотности. Повсеместно принимались меры к улучшению преподавания национальной истории и литературы. Читающих людей в стране стало намного больше, но книг о героях-строителях новой жизни в Монголии было еще мало. С жадностью, как и многие сверстники, прочел Тудэв увлекательное повествование Ч. Лодойдамбы о работе геологической экспедиции на Алтае, о новых, деятельных людях, свободных от суеверных страхов перед таинственными силами природы («На Алтае», 1951); его же повесть «Наши школьники» (1952), где мужество, честность, великодушие борцов за новые, прогрессивные взгляды сражаются с трусостью, подлостью и коварством реакционеров, которым не должно быть места в новом обществе. В это же время появились начальные части первого в Монголии историко-революционного романа Б. Ринчена «Заря над степью», от которого веяло летописями, традициями старой письменной литературы. В этой обстановке накапливал наблюдения над жизнью пытливый, энергичный юноша, учитель из Западной Гоби. В одном из выпусков журнала «Цог» («Огонек») за 1954 год появились первые произведения Л. Тудэва в прозе — рассказы «Лесной пожар» и «Лыжи». Эта и последующие публикации показали, что в литературу пришел тонкий и добрый художник, умный и веселый собеседник юных читателей.

Ранние произведения Л. Тудэва часто предназначены или посвящены детям. В одном из рассказов мальчик разоблачает обманщика ламу («Человек в маске»); в другом маленькие братья находчиво придумали способ удрать от бандитов и своевременно рассказать о банде на пограничной заставе («Беглецы»). Вот дети, тренирующиеся в спуске на лыжах с кручи, чтобы исправить ошибку взрослых — вывезти в конце зимы заготовленное и оставленное на высокой горе сено («Лыжи»). Четырнадцатилетние первокурсники техникума, на помощь которых взрослые никак не рассчитывали, добровольно принимают участие в борьбе с всепожирающим огнем, проявляют подлинное мужество («Лесной пожар»).

Эволюция автора этих рассказов стремительна: расширяется тематика, круг героев и круг читателей, усложняются проблемы. Духовный мир людей — тема неисчерпаемая, и молодой писатель то приводит нас в негодование, показывая, как беззастенчиво порой удается одному человеку злоупотреблять добрыми чувствами другого («Две души»), то вызывает чувство восхищения много претерпевшим ветераном двух войн, который, оставшись на старости лет без руки, потеряв здоровье, не расстается с убеждением, что высшее счастье для человека — борьба за лучшее будущее, за светлую жизнь детей («Счастье»). Впрочем, лучший свой рассказ Л. Тудэв написал, будучи уже известным романистом, в 1968 году, для конкурса, посвященного пятидесятилетию Советской Армии. Революционный отряд монгольских цириков и советских воинов в 1921 году был окружен в монастыре белогвардейцами. Бойцы страдали от стужи и голода. Белогвардейский генерал послал к ним с ультиматумом о сдаче старика монгола, который, оказавшись у красных, почувствовал, что попал к своим: его обогрели у очага, беседовали с ним по-человечески. Желая помочь тем, кто борется за правое дело, старик оставляет в монастыре коня, соглашается отнести в стан белых листовки… Он шел в обратный путь новым человеком, этот белый с красным флагом. Так назвал Тудэв и старика, и свой рассказ, получивший на конкурсе первую премию.

Этюдами готовит себя художник к созданию большого полотна. Десятки написанных Тудэвом рассказов о прошлом монгольского народа и его революционной борьбе, о строительстве социалистической Монголии и рождении нового героя подготовили писателя к вступлению в большую прозу. А еще были стихи, много стихов! Писались они легко, лились свободно, источали радость души, любовь к миру, к людям. И часто концентрировались в них самые заветные мысли и обостренные чувства, самые верные наблюдения художника над жизнью.

В 1957 году Тудэв приехал в Улан-Батор делегатом Второго съезда монгольских писателей от литературного кружка Гоби-Алтайского аймака. Молодой писатель говорил на съезде о путях развития литературы для детей. В том же году увидела свет его литературоведческая работа «Особенности детской литературы». Он поступил в Государственный педагогический институт, учился литературному делу в семинаре Д. Сэнгэ, первого монгола, окончившего в Москве Литературный институт имени А. М. Горького, вынашивал идею создания большого историко-революционного романа.

Стремительность социальных изменений в Монголии, спрессованность времени, насыщенность четырех десятилетий после победы революции 1921 года важнейшими для народа событиями — все это вызвало в обществе особый интерес к истории, внимание молодой монгольской прозы к исторической теме, потребность осмыслить героическую борьбу отцов, их трудный путь к свободе. В конце 50-х и в 60-х годах ведущие монгольские прозаики обратились к историческому роману. Один за другим пишут свои произведения Д. Намдаг, художественно воссоздавший революционные события в центре и на севере страны («Тревожные годы», 1960); Ч. Лодойдамба, описавший борьбу аратов против крупного ламаистского иерарха Зая-гэгэна в Цэцэрлэге Арахангайского аймака («Прозрачный Тамир», 1962—1967); С. Дашдэндэв, рассказавший о напряженных боях в ту же бурную эпоху в восточных районах («Красный восход», 1964); Ж. Пурэв, описавший путь легендарного Хас-Батора от ламы до героического полководца, революционные бои монгольских и советских воинов с белогвардейцами у озера Толбо («Три узла», 1971). Но первым по времени написания и по широте охвата событий следует назвать роман Л. Тудэва «Горный поток». Писатель собирал для него материал в родном Гоби-Алтайском аймаке и закончил работу в 1959 году. Каждое из перечисленных произведений представляет собой крупное эпическое полотно. Воскрешая героические страницы прошлого, литература Монголии показывает закономерность народной борьбы и революционных преобразований в стране, пробуждение общественного сознания трудящихся. И каждый художник на своем материале изображает распад старых общественных отношений, становление нового человека, сугубый антиклерикализм положительных героев, все более активный протест в массах против засилия ламаизма и лам, без которых совсем еще недавно невозможно было скотоводу ни жениться, ни имя ребенку выбрать, ни перекочевать на новое стойбище. И еще: авторы романов на историко-революционные темы создали художественно убедительную летопись дружбы и братства монгольского и советского народов, образы русских революционеров — носителей высокой идеи интернационализма, образы добросовестных и талантливых тружеников, посланцев первой страны социализма, ставших монголам добрыми советчиками, помощниками, друзьями.

Панорама революционных боев в романе Л. Тудэва «Горный поток» сменяется длинной цепью событий в последующей борьбе за некапиталистический путь развития в Западной Гоби. Повествование о нелегких судьбах героев этого произведения автор доводит до дней победы над японскими милитаристами в 1945 году. Писатель испытывает потребность воссоздать и осмыслить проделанный героями путь, обозначить наиболее важные его этапы, нарисовать образы тех, кто пошел за революцией, и тех, кто пытался стать ей поперек дороги. Чувствуется горячий интерес Тудэва-художника к злободневным проблемам, к современнику, его внутреннему миру и делам.

А дела современников были грандиозны. Среди них самое масштабное и впечатляющее — завершение в конце 50-х годов кооперирования аратских хозяйств. «Была раз и навсегда ликвидирована экономическая основа эксплуатации человека человеком. Эта историческая победа — важнейшая в нашей истории после народной революции — была достигнута благодаря самоотверженной работе монгольских коммунистов. В те годы я был преподавателем русского языка в одной из гобийских школ…»[2]

Писатель вспоминает, как в конце пятидесятых годов группа молодых прозаиков, в том числе и он, отправилась в разные аймаки, чтобы изучить и воплотить в художественных произведениях характер нового человека, рожденного социалистической действительностью. «Мне повезло в том смысле, что я знаком с десятками людей, ставших героями литературных произведений…» Случай свел Тудэва в Гоби с коммунистом Гомбын Лодойху, бывшим заместителем руководителя аймака. Тот, распрощавшись с благами городского быта, направлялся по доброй воле в глушь, южнее сопки Халиун-толгой, создавать новое объединение. Строительство центральной усадьбы будущий председатель объединения решил начать… с бани, для которой вез из города, за тысячу километров, ванну. «Объединение плюс баня, — говорил он, — и до социализма, по-моему, будет не так далеко. Не веришь? Приезжай к нам годика через три, убедишься».

Прочитав некоторое время спустя в газетах о создании в аймаке нового объединения и о начале строительства там поселка, писатель приехал в Халиун и в самом деле увидел единственную пока новостройку с вывеской: «Баня объединения «За коммунизм». А еще через несколько лет вся страна уже знала Лодойху, как организатора крупного, высокодоходного хозяйства, как застрельщика строительства для членов объединения нового благоустроенного поселка. Об этом Л. Тудэв написал в романе «Кочевье», изменив фамилию героя на Дооху. «Прошло всего несколько лет, и я почувствовал, что мой роман уже устарел. Когда я писал книгу, Лодойху был рядовым председателем объединения. А вскоре ему присвоили почетное звание Героя Труда МНР… Объединение добилось новых успехов, выросли, научились по-новому жить и работать люди. И вот я принялся за новую книгу. Так был написан роман «К оседлости».

Сдав в набор обе книги романа, Тудэв поехал на родину, вновь побывал в объединении «За коммунизм». Но Лодойху не застал — тот руководил уже самым отстающим в аймаке хозяйством с намерением вывести его в число передовых. И в третий раз Тудэв, «вечный студент писательского университета», как он сам себя называл, засел за книгу, но уже не о литературном герое, а о подлинном Лодойху. «Я убедился, что понятие «новый человек» так глубоко и многогранно, так динамично, что писателю… никогда не придется испытывать нужды в интересном, богатом материале… Жизнь развивается стремительными темпами, и написанное тобой вчера уже не соответствует образу нового человека, каким он предстает сегодня». Результатом нового возвращения писателя к делам неуемного Лодойху, заявившего, что не собирается он, мол, повторять старых ошибок и хочет работать еще производительнее, был очерк «Второй старт героя».

В этих воспоминаниях автор делится внешними обстоятельствами создания дилогии «От кочевья к оседлости». Но мы понимаем, разумеется, что создавалась она всем накопленным опытом жизни, чувством кровной связи с судьбой своего народа. Впечатления детства, знания, которые писатель всегда и жадно впитывает, чуткое понимание людей оказали решающее влияние на содержание и направление его творческих поисков.

Убедительно воссоздает Л. Тудэв трудовые процессы, которыми, к примеру, был озабочен по осени кочевник-скотовод — будь то валяние войлока или, скажем, клеймение молодняка. «Однохотонцы собрались подле юрты старого Пила. Каждый принес с собой в подоле хорошо высушенного аргала: когда он горит, от него идет синий дымок. Для костра потребно самое хорошее топливо — железные клейма должны сильно раскалиться. Аргал вспыхнул, как порох, и вот уже в небо потянулись синие шлейфы дыма, словно подарочные хадаки. Каждый хозяин ткнул в костер свое клеймо — головкой в огонь, рукояткой наружу. Клейма у всех разные, но каждое призвано утвердить один принцип — это мое! Всего их тут пять штук, и торчащие во все стороны рукоятки напоминают расставленные пальцы человеческой пятерни, только каждый палец существует сам по себе, владелец каждого клейма борется за жизнь в одиночестве». Только наблюдательный художник, годы проведший в степи, кочуя со своим аилом с летника на зимник и обратно, мог дать столь зримое описание. И только мыслитель способен был привнести в него свое понимание печального смысла этого неизбежного для скотоводов-единоличников действа…

Конечно, о создании объединения, о крушении старых и рождении новых форм жизни Тудэв писал по горячим следам бурливших вокруг него событий. Однако похожие события происходили всюду, в каждом аймаке — аратские собрания в хотонах и багах, обобществление тягловой силы, части крупного и мелкого скота, борьба с частнособственнической психологией. Глубина же художественного мышления писателя проявилась в создании индивидуализированных характеров, каждый из которых представлял определенный социальный типаж, обладал психологической полнотой. Это прежде всего председатель Дооху, умный и энергичный человек, творец, искатель, всегда жертвующий личным во имя общего. Это парторг Сурэн — находчивый, точный, творчески работающий с людьми, умелый организатор. И разумом и сердцем принимает он тот новый мир, в строительстве которого так деятельно участвует, ясно понимает сущность и характер социального прогресса, за который борется. Памятку из двух слов в записной книжке: «Произвести перекочевку!» он расшифровывает как программу мероприятий, в результате которых «люди должны перекочевать из сферы частной собственности к коллективизму. И это будет их последним великим кочевьем».

Это и Дамбий — раздумчивый, осторожный, рачительный хозяин. «В нем живут и постоянно борются друг с другом два совершенно разных человека. Первый умница и добряк, его произвели на свет хорошие люди, неутомимые труженики. Его противник — человек жестокий, неуступчивый, денно и нощно помышляющий о своем добре — как его сберечь да приумножить… Сотворила его пресловутая частная собственность — отара овец, немного другого скота да сундук с имуществом. В постоянном споре этих двух разных Дамбиев первый чаще всего терпит поражение». Но так будет не всегда. Отказавшись вступить в объединение, он тяжело переживает свою отчужденность от бывших соседей; приняв трудное решение стать членом объединения, еще хитрит, подсчитывая выгоды и невыгоды нового своего положения, сдает на баланс общего хозяйства скот похуже. Но есть у человека трудовая совесть, есть ответственность за порученное ему дело, уважение к самому себе и к людям. А еще запальчив Дамбий. Преступная халатность пьяницы Загда, едва не сгубившего сданную в объединение отару, выводит Дамбия из себя, толкает на неверный шаг — выход из объединения. Однако дочь и даже жена не согласны с его решением. Дамбий мучается в одиночестве, чувство справедливости побуждает его внести щедрый пай в хозяйство, где продолжают трудиться его близкие. И вот, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло: новая беда в объединении — гибель молодняка в отаре неумелого Ванчига приводит Дамбия обратно в коллектив, ибо он, опытный животновод и полевод, осознает, что хочет, может и должен помочь делу, а не стоять в стороне жалким единоличником.

Так постепенно социальное обретает свое существование в нравственном, этическом, и в этом сила Тудэва-художника, не избегающего жестоких конфликтов, не сглаживающего противоречий времени, не поступающегося правдой характеров. Читатель с его помощью в состоянии осмыслить раскрытую перед ним человеческую жизнь как явление эпохи, постичь значимость ее содержания.

Мы упомянули трех главных героев, но персонажей с самыми разными судьбами и характерами в дилогии — десятки. Писатель обнажает их глубинную суть через поступки, в действии, от чего произведение обретает особую динамичность, а персонажи — убедительность. Любая конфликтная сцена — драка ли Цамбы с Дамбием из-за того, кому из них первым набрать влаги в обмелевшем ручье; промашка ли Дамбия, ошибочно прирезавшего барана-хранителя в отаре Лувсанпэрэнлэя, и последовавший за этим его диалог с оскорбленным хозяином; свара ли между Цамбой, сын которого нечаянно подстрелил коня Лувсанпэрэнлэя, и самим потерпевшим, приехавшим за возмещением убытков; или напряженные диалоги Магная с любящей его Цэвэл — все эти яркие страницы романа являют нам накал человеческих страстей, за которыми стоит подлинное раскрытие сущности человека, его моральной высоты или низости.

Дилогия Л. Тудэва вошла в историю монгольской литературы в ряду других значительных произведений на эту тему, запечатлевших трудные годы объединения аратских хозяйств, таковы романы «Весенняя оттепель» Ц. Цэдэнжава, «Весна — осень» Ч. Чимида, «Роса на траве» Л. Чойжилсурэна, «Гора Биндэръя, поросшая лесом по северным склонам» Б. Нямы. Труд Тудэва был отмечен в 1968 году премией имени Монгольского ревсомола, в 1971 году — Государственной премией МНР. А писатель, еще «не закрыв» окончательно тему своего художественного исследования, был уже во власти иных проблем и образов. Он закончил аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС, защитил кандидатскую диссертацию (1967), написал большую документальную повесть о Сухэ-Баторе (1967). Углубившись в историю монгольской литературы, изучив множество архивных материалов и периодики, создал весомую литературоведческую работу «А. М. Горький и монгольская литература» (1968) к столетию со дня рождения великого пролетарского писателя. В следующем году выходят его документальный очерк о русском ученом-монголоведе А. В. Бурдукове «Красная волна» и повесть «Вечная вода», а еще через год — книга «Политика МНРП в области литературы» и повесть для детей «Открывая мир…». В 1973 году Тудэв-ученый закончил обстоятельное, почти в двадцать печатных листов, исследование особенностей развития старой и новой монгольской литературы в ее взаимодействии с литературами Востока и Запада, вышедшее в свет под названием «Национальное и интернациональное в монгольской литературе». В последующие годы появился еще ряд повестей и рассказов и, наконец, политический роман «Первый год республики» (1981) о борьбе народной партии против контрреволюции в 1921—1924 годах.

Приводя этот совсем неполный перечень художественных произведений, критических работ, монографий и исследований, мы не можем не сознавать, что все эти годы Л. Тудэв ведет большую общественную и государственную работу. В 1964 году он был секретарем Союза писателей МНР; позднее стал заместителем председателя и председателем Союза писателей МНР, а с 1975 года является Первым секретарем ЦК ревсомола. Неутомимый сын пастуха Лодона, этот «вечный студент писательского университета», любит повторять, что исповедует единственную религию — творчество, а жизненный свой идеал формулирует в трех словах: дающему воздается сторицей.

Г. Ярославцев