От магов древности до иллюзионистов наших дней

Цветы зла

Вместе с искусством настоящих восточных иллюзионистов и его фальсификациями в Европу начали проникать некоторые учения восточной философии, полные мистического тумана. Этому немало способствовали иллюзионисты Индии.

Сингалезский факир

Индийское иллюзионное искусство, существующее уже более пятнадцати веков, тесно связано с учением йогов. Неотъемлемая часть этого учения — представление о всемогуществе скрытой психической силы — «праны», якобы позволяющей йогам, натренировавшим свою волю, творить чудеса. Разумеется, здесь не обходится без иллюзионных трюков. И факиры, бродячие индийские фокусники, мастерски делают вид, будто их иллюзионные трюки — не что иное, как результат действия таинственной психической силы. Они настолько убедительно играют, что подавляющее большинство европейских путешественников, видевших индийские иллюзии, считают, что факир загипнотизировал зрителей. Но никакого гипноза здесь нет. Перед нами типичные иллюзионные номера, только подача их имеет своеобразную окраску.

К. Хокуба в роли факира. «Маленький театр чудес» Карловы Вары

Набор традиционных факирских трюков довольно велик. По требованию публики пульс факира замедляется, а затем совсем прекращается в одной руке, потом восстанавливается, прекращается и восстанавливается в другой. Факир прячет под мышками два твердых шарика. Достаточно нажать на них, чтобы пульс замедлился, а потом восстановился.

Обнажив спину, факир ложится на доску, сплошь утыканную остриями гвоздей. На грудь ему кладут еще тяжести — и все же он встает невредимым. Вес тела распределяется между множеством опорных точек, значительно уменьшая силу давления гвоздей, а благодаря умелому напряжению мышц острия не могут глубоко вонзиться в тело.

За этим следует протыкание рук, глотание огня. Факир Ахмед Гуссейн в Лондоне ходил босиком по горячим угольям, перед этим он многократно погружал ноги в специальный раствор. Ходил босиком по битому стеклу; осколки предварительно особым образом стачивались, чтобы нельзя было порезаться.

Змея преображается в танцовщицу, монета — в живую жабу. Яйцо неожиданно исчезает из мешка. Порванная нитка оказывается целой.

К. Хокуба в роли факира. «Маленький театр чудес» Карловы Вары

В большую корзину ложится помощник, факир накрывает его крышкой, а затем прокалывает корзину длинной тонкой шпагой, после чего помощник выходит из корзины невредимым. Это оказывается возможным потому, что тонкая шпага обладает большой гибкостью и при протыкании корзины легко огибает тело помощника, для которого всегда остается достаточно большое «мертвое пространство» внутри[25]. Советская иллюзионистка Вера Мирова проделывала этот традиционный трюк, пряча в ящике двух ассистенток и протыкая его во всех направлениях двадцатью шпагами.

Две горсти сухого песка разных цветов высыпаются в сосуд с водой, и все тщательно перемешивается. После этого факир вынимает из сосуда сухим песок каждого цвета в отдельности. Разумеется песок предварительно подвергается особой обработке.

Факир на глазах у зрителей сажает в землю зернышко мангового дерева, засыпает его песком и накрывает платком. Приподнимая время от времени платок, он показывает, что из песка со сказочной быстротой прорастает молодой побег. Через полчаса факир снимает платок, и под ним оказывается настоящее деревцо с почками и листьями, высотой около метра. Конечно, факиры не прибегают к такой сложной механике, какой пользовались для аналогичного эффекта Пинетти и Робер-Уден. Пока деревцо «прорастает», факир произносит заклинания, делает вид, что разрезает себе руку и опрыскивает песок своей кровью. Но все это не имеет никакого отношения к существу дела. «Чудо» совершается благодаря использованию так называемого «индийского резинового дерева». Свернутое спиралью до размеров детского кулачка, оно затем постепенно распрямляется, как пружина.

Факир дает зрителям осмотреть маленькую утку, сделанную из жести, затем пускает ее плавать в тазу с водой, а сам садится, поджав под себя ноги, в двух метрах от таза. По команде факира утка ныряет и всплывает направо и налево. Зрители не замечают, как фокусник, беря утку из их рук, прикрепляет к ней воском нитку. Опускаясь на колени, он надевает другой конец нитки на большой палец ноги. Дергая ногой за нитку, факир кажется неподвижным. Между тем нитка, проходящая сквозь дно таза, управляет игрушкой, а вода, просачивающаяся в крошечное отверстие для нитки, скапливается внутри двойного дна.

Факирский трюк с плавающей уткой европейские ярмарочные фокусники исполняли, пользуясь приемом, знакомым им по «послушным рыбкам», о которых мы рассказывали выше. Так он описан Жан-Жаком Руссо в романе «Эмиль, или О воспитании».

Трюк факира Шашхала. Гравюра 1850 г.

Английский майор Банкрофт, служивший в Индии, рассказывает об иллюзионе, который он видел в исполнении факира Палавара:

«Он лег на ковер между четырьмя вбитыми в землю бамбуковыми палками. Помощник навесил на палки кусок ткани, так что получился род палатки. Двенадцать минут индиец оставался скрытым. Затем помощник снял покрывало, и мы увидели факира Суббайяха Палавара парящим в воздухе примерно в трех футах над землей. Некоторые скептически настроенные английские офицеры, присутствовавшие на представлении, длинными палками ощупывали пространство вокруг тела факира. Но он действительно парил в воздухе. Правая рука подпирала голову, как и прежде. Левая была немного отведена в сторону и легко опиралась на острие одной из воткнутых в землю палок. Эта палка никак не могла выдержать вес факира… Четыре минуты парил он таким образом. Затем ткань снова опустилась, но на этот раз так, что внутренность палатки была видна. И здесь произошло самое удивительное: индиец, не шевелясь, продолжал лежать в воздухе, и его тело медленно опускалось. Тридцать две минуты потребовалось, чтобы опустить тело до земли с высоты в три фута».

Американский иллюзионист Гарри Келлар видел в Калькутте в 1875 году иллюзион, который он описывает так:

«Старый факир всадил на шесть вершков в землю три сабли, рукоятками книзу. Острия были сильно наточены, в чем я позднее убедился. Другой факир, помоложе, приблизился и по знаку старшего лег на землю, прижав руки к телу. После нескольких пассов старика он казался окоченевшим. Вышел третий факир, взял его за ноги, а старик — за голову. Безжизненное тело положили на острия сабель, причем они нигде не врезались в тело. Одно острие было под затылком, второе — между плечами, третье — в конце позвоночника. Ноги не имели никакой опоры. Тело, наклоняясь то вправо, то влево, качалось с математической правильностью. Тогда старый факир подрыл клинком землю возле рукоятки первой сабли и вынул ее. Тело ничуть не изменило своего положения. Затем были убраны еще две сабли — и все же тело, при полном дневном свете, продолжало лежать в воздухе горизонтально, на расстоянии около двух футов от земли. Старый факир и его ассистент взяли парящее в воздухе тело и положили его на землю. После нескольких пассов старика молодой факир встал». Разумеется, в действительности тело факира лежит на остроумно сконструированных скрытых опорах.

Оба эти рассказа, приведенные в книге К. Клинковштрема «Искусство йогов», с большой точностью описывают трюки, характерные для репертуара индийских фокусников.

Подобного рода факирские трюки вызвали к жизни в Европе и Америке религиозно-философское учение, создательницей которого оказалась русская авантюристка Е. П. Блаватская.

Елена Петровна фон Ган-Роттенштерн родилась в 1831 году в Екатеринославе. В 1848 году она вышла замуж за генерала Блаватского. Вскоре, разведясь с мужем, отправилась путешествовать и двенадцать лет ездила по Европе, Америке, Индии и Египту. Потом уверяла всех, будто жила в Гималаях у мудрецов-махатм и овладела их тайнами.

Вместе с полковником Генри Олькоттом Блаватская в 1875 году основала «Теософическое общество» для «исследования сокровенных психических сил, дремлющих в человеке». В двухтомном сочинении «Обнаженная Изида» Блаватская утверждала, что эта книга написана не ею, а Махатмами; их души будто бы таинственным образом посещали по ночам новоявленную пророчицу, оставляя на память исписанные листы.

Разъезжая по многим странам, Блаватская и Олькотт проповедовали теософию — выдуманную ими новую религию, истинность которой стремились доказать «чудесами», совершавшимися почему-то только в штаб-квартире общества возле города Мадраса, в Индии.

Когда новообращенные обсуждали там какие-нибудь религиозно-философские вопросы, с потолка вдруг падали послания махатм, как раз на тему собеседования. Из рук Блаватской исчезали различные вещи, а потом они оказывались в домах, где она никогда не бывала. Даже «дух» одного из махатм как-то раз представился на мгновение простым смертным воочию, в материальном виде.

В штаб-квартире находился «ковчег» — священный шкаф, обладавший чудесными свойствами: в нем разбитые предметы становились целыми; положенные туда письма с вопросами к махатмам исчезали, и на их месте оказывались объемистые письма с ответами.

Книжечка Саннета «Сокровенный мир» (1881), где рекламировались эти «чудеса», была переведена с английского на большинство европейских языков. Теософические общества стали вырастать как грибы во многих странах, в том числе и в России.

Но спустя некоторое время разыгрался скандал. Супруги Кулом, жившие на главной квартире, поссорились с Блаватской и заявили, что вместе с двумя индийскими факирами были ее помощниками в совершении «чудес». Лондонскому «Обществу психических исследований» пришлось послать в Индию для расследования одного из своих руководителей, Ходжсона.

Тот быстро установил, что чудодейственный «ковчег» был просто-напросто «сервантом» фокусника; его задняя стенка оказалась выдвижной, так что внутрь можно было проникнуть из соседней комнаты. Лондонская графологическая экспертиза признала «письма махатм» автографами Блаватской. Отчет Ходжсона, опубликованный в 1885 году, наделал много шуму.

Несмотря на это, находилось еще немало доверчивых простаков, продолжавших считать Блаватскую посланницей махатм, и ей удалось в 1890 году основать в Лондоне главное отделение «Теософического общества».

Через год Блаватская умерла. Но ее детище — теософия — продолжает существовать и поныне. Это религиозно-мистическое учение, полное суеверий, враждебно науке и научной философии. Оно представляет собой одно из самых махрово реакционных течений современной буржуазной идеологии, особенно распространенное в США.

Теософы утверждают, что избранным «сверхчеловекам», достигшим совершенства путем особой «тренировки духа», дано проникнуть в тайну божественной мудрости, позволяющей приобрести сверхъестественные свойства. Мы уже видели, что эти «сверхъестественные свойства» состоят исключительно в умении применять иллюзионные трюки.

Чтобы доказать могущество скрытых психических сил, которыми якобы обладают некоторые индийцы, Блаватская в «Обнаженной Изиде» описывает ряд удивительных явлений, продемонстрированных факирами. Одно из них — знаменитый иллюзионный номер «индийский канат», над секретом которого много лет безуспешно бились иллюзионисты всего мира.

Три момента исполнения китайским фокусником трюка «индийский канат». Гравюра 1683 г.

«Индийский канат» описан Блаватской так. Факир выходит на открытое место на лоне природы. Зрители окружают его. Он расстилает на ровной земле ковер. Из-под ковра появляется мальчик-ассистент. Факир берет свернутый в бухту канат и бросает его вверх. Канат, разматываясь, становится твердым, как шест. Один его конец исчезает в вышине, а другой, свернутый, лежит на земле. Мальчик лезет по канату вверх и скрывается из глаз зрителей. Факир что-то кричит ему, ответ едва слышен. Видимо, недовольный ответом факир хватает нож и взбирается по канату. Вскоре сверху падают окровавленные руки и ноги мальчика, а затем его голова туловище. Факир спускается. Он кладет обрубки в мешок, встряхивает — и из мешка выходит невредимый мальчик.

Любители иллюзионного искусства и артисты-профессионалы прилагали все усилия, чтобы увидеть «индийский канат», но это никому не удавалось. Дошло до того, что вице-король Индии лорд Ленсдаун обещал премию в десять тысяч фунтов стерлингов факиру, который покажет эту иллюзию. Но никто не откликнулся.

И вдруг в 1890 году в «Чикаго трибюн» появилась статья, автор которой, С. Элмор, рассказывал об «индийском канате» как очевидец и приходил к выводу, что факир загипнотизировал всех зрителей. Статью перепечатали многие газеты. Но все тот же неутомимый Ходжсон написал в редакцию «Чикаго трибюн», прося сообщить ему, где и когда автор статьи видел представление факира. В ответном письме автор сознался, что выдумал всю историю и подписал ее псевдонимом «С. Элмор» (селл мор — ври больше), чтобы читатель мог догадаться о мистификации.

С тех пор многие исследователи единодушно пришли к выводу, что факиры на самом деле никогда не показывали «индийский канат», а Блаватская заимствовала его описание из древних индийских легенд, из книги Иоганна Вейера «О чарах демонов», вышедшей в XVI веке, или у путешественника Эдварда Мельтона (1676), или, наконец, из рукописи 1355 года «Путешествие араба Ибн-Баттуты в Индию и Китай», где также рассказывается об этом «чуде».

«Индийский канат»

Между тем «индийский канат» продолжал исполняться, что подтверждают не менее шести бесспорных свидетельств, опубликованных между 1898 и 1912 годами. Прежде всего это единственный существующий фотоснимок трюка, сделанный Ф.-В. Холмсом и опубликованный вместе с его статьей в журнале «Стрэнд магазин» № 4 за 1919 год. «Индийский канат» видели Морис Метерлинк и А. М. Горький.

П.-Ч. Соркар в своей книге «Соркар в иллюзионном искусстве» цитирует сообщение художника Н. К. Рериха:

«Мы разговаривали о йогах и различных психических явлениях. Некоторые из гостей недоверчиво посматривали на Горького, который был молчалив, и ожидали с его стороны резкой критики. Но его высказывание поразило многих. С внутренней добротой он сказал:

— Индийцы — великий народ. Я расскажу вам о моем личном опыте. Однажды на Кавказе я встретил индуса, о котором ходило много замечательных историй. В то время я был настроен недоверчиво. Наконец мы встретились, и все, что я расскажу вам, я видел своими собственными глазами. Он взял длинную бечевку, подбросил ее в воздух, и, к моему удивлению, она осталась торчать вертикально…»

С течением времени иллюзионисты стали показывать «индийский канат» в различных вариантах на сценах мюзик-холлов, пользуясь приемом «черного кабинета». Так исполняли этот трюк Д. Девант, Г. Тёрстон, Данте, Чанг, Каланаг и лейпцигская иллюзионистка Ольга Тенессен. Но, конечно, гораздо большее впечатление производит исполнение этого трюка на открытом воздухе, как его показал в 1924 году английский иллюзионист Артур Дерби. Советский артист Кио демонстрировал «индийский канат» на манеже цирка.

Знаменитый трюк можно видеть и в кино в обоих вариантах «Багдадского вора», где Дуглас Фербенкс, а затем М. Пауэлл взбираются по «волшебной» веревке. Но во всех этих случаях техника очень отличается от приемов индийских факиров.

В 1920 году английский профессор Сэмюэль, присутствовавший с двумя ассистентами на представлении факира в Бомбее, убедился в том, что «индийский канат» действительно входит в традиционный факирский репертуар и исполняется на открытом воздухе. Но, в отличие от версии Блаватской, представление происходило не в открытом поле, а в узком дворике между высокими домами. Факир и его помощник разожгли посреди двора костер из древесного угля и посыпали на огонь белый порошок. Вверх поднялось густое облако синеватого дыма. Помощник принес тяжелую бухту каната. Взяв в руки один конец, факир поднес его к огню. Канат загорелся, и факир стал крутить этот горящий конец над головой. В то время как помощник снова бросил на уголь порошок и дым стал еще гуще, факир смотал канат в кольцо и подбросил его вверх. Канат развернулся и повис вертикально в воздухе, словно преодолев закон притяжения. Опять белый порошок был высыпан на уголья. Факир медленно полез вверх по канату и исчез в густом дыму. И вдруг он таинственным образом вновь оказался во дворе, обходя зрителей с кружкой.

Несомненно, дым играет в этом номере решающую роль. Остальное объяснил ассистент профессора Сэмюэля, заблаговременно выбравший место для наблюдения на крыше соседнего дома. Пока факир привлекал к себе внимание, раскручивая над головой горящий конец каната, ассистент увидел, что с одной из крыш была спущена тонкая бечевка, как раз позади столпившихся зрителей. Помощник незаметно привязал ее к незажженному концу каната, лежавшему на земле и не привлекавшему ничьего внимания. Когда канат был подброшен вверх, помощник бечевкой втянул его на крышу, куда факир и взобрался сквозь дым. И пока зрители еще смотрели вверх, факир уже спускался по лестнице дома, чтобы вернуться во двор.

Индийское объединение иллюзионистов подтвердило правильность наблюдений профессора Сэмюэля и его ассистента. История с «индийским канатом» лишний раз доказала, что чудес не бывает даже в иллюзионном искусстве…

Но зрители того времени хотели верить в чудеса во что бы то ни стало. И наряду с теософией другое суеверие — спиритизм — охватило образованные слои населения Европы и Америки. По существу, спиритизм — возрождение древней магии. Это учение также основано на вере в бессмертие души, которая после смерти тела может общаться с людьми через особо одаренного посредника; только теперь он назывался не магом, а медиумом.

После 1850 года всю Европу охватила эпидемия столоверчения, едко высмеянная Л. Н. Толстым в комедии «Плоды просвещения». Спириты верили, что в присутствии медиума духи будто бы стучат ножками стола и отвечают на заданные вопросы, указывая количеством ударов порядковые номера букв в азбуке, или двигают блюдце со стрелкой по бумаге, на которой написан алфавит. У особо квалифицированных медиумов духи «сами» писали на бумаге или на аспидной доске, завязывали и развязывали узлы, перемещали предметы и даже, позируя перед фотографом, снимались на пластинках.

По утверждению спиритов, духи могли предсказывать будущее. А в этом нуждались в то время многие. Уже с 1825 года стали периодически разражаться жестокие экономические кризисы. Закрывались промышленные предприятия, и тысячи людей оставались без работы. Лопались банки, и мелкие вкладчики неожиданно теряли все свои сбережения. Вакханалия биржевых спекуляций давала возможность за один день разбогатеть или разориться дотла.

В «страшных рассказах» и стихах американского писателя Эдгара По отразилось трагическое восприятие противоречий капитализма. Литература второй половины века была наводнена рассказами и романами, полными ужасов и таинственных явлений. В эту пору всеобщей неустойчивости, неуверенности в завтрашнем дне люди пытались расспрашивать духов в надежде узнать свое будущее. А «достижения» спиритизма были основаны на иллюзионных трюках. Знаменитый профессиональный медиум американец Генри Слейд показывал их, устраивая публичные спиритические сеансы, и получал за это большие деньги. Пользуясь изобретением Буатье де Кольта, Слейд демонстрировал, как «духи писали»: показывал чистую доску, на которой возникали отдельные слова или короткие предложения — ответы на вопросы, задаваемые зрителями.

Спирические сеансы Слейда были очень популярны до тех пор, пока в 1876 году английский зоолог профессор Ланкастер не разоблачил обманщика. На одном из сеансов Слейда, когда иллюзионист опустил под стол якобы чистую аспидную доску, профессор выхватил эту доску из его рук и показал всем присутствующим, что на ней уже написан ответ «духа» на вопрос, который еще не успели задать. Всем стало ясно, что трюк Слейда был основан на умении медиума выбирать из множества вопросов, задаваемых зрителями «духам», такие, которые соответствовали ответам, заранее написанным на доске. А подмена одной доски другой — самая примитивная манипуляция.

Разоблачения медиумов следовали одно за другим. В 1878 году во время сеансов «материализации духов» медиумы Уильямс и Рита были уличены в том, что сами изображали духов. Два года спустя в Мюнхене произошло скандальное разоблачение медиумов Эллингтона и Кука. Последний долгое время дурачил крупного ученого Крукса, которому демонстрировали мнимую «материализацию духа» в виде полной жизни девушки по имени Кэти, сообщницы медиума. Ф. Энгельс в статье «Естествознание в мире духов» высмеял Крукса и подобных ему доверчивых людей, увлекающихся спиритизмом. Еще через год разыгрался новый скандал вокруг медиумов супругов Флетчер, и в том же 1881 году вышла нашумевшая книга Чепмена «Исповедь медиума» с его саморазоблачением.

Шкаф братьев Давенпорт

Между тем артисты-иллюзионисты вскоре начали использовать всеобщее увлечение спиритизмом, выдавая себя за медиумов. Американцы братья Давенпорт — Айра Эраст (1839–1911) и Уильям Генри (1841–1877) — изобрели иллюзион, названный ими «шкафом братьев Давенпорт», и мистифицировали публику во всех странах, где им пришлось гастролировать.

На сцене демонстрировался шкаф с тремя дверцами, установленный на козлах, чтобы изолировать его от пола. Внутри шкафа напротив дверец находилась деревянная скамейка. Приглашенные на сцену зрители связывали артистам руки за спиной. Братья садились в шкаф, на скамейку, к которой их также привязывали, пропуская веревку через специальные отверстия в сиденье. На задней стенке внутри шкафа висели гитара, звонки, барабанчики. Связанные артисты никак не могли бы дотянуться до них. Но как только дверцы шкафа запирались, тотчас раздавался дикий шум: все инструменты, висевшие в шкафу, звучали разом. Шкаф открывали — и все убеждались, что оба брата спокойно сидят, по-прежнему крепко привязанные к скамейке.

Тогда одному из зрителей предлагали войти в шкаф и его таким же образом привязывали к скамейке между двумя братьями. Шкаф запирали, и снова внутри начинался шум. Дверцы открывали — зритель, как и оба брата, по-прежнему сидел привязанный, но на голову его был нахлобучен барабан, между колен втиснуты две гитары, галстук развязан, а сорочка расстегнута.

Братья Давенпорт утверждали, что они — медиумы и что адский шум в их шкафу, так же как и беспорядок в костюме приглашенного зрителя, производили духи. В английской и французской прессе не раз высмеивали мнимый спиритизм братьев. Однако их номер произвел сенсацию, публика валом валила, чтобы увидеть пресловутый «шкаф, в котором живут духи». И вскоре в иллюзионном искусстве началась форменная свистопляска всякого рода «духов».

Так, например, французский иллюзионист Эжен Вербек (1844–1899) стал копировать Слейда. Спиритические трюки показывал и другой француз, Луи Депре. От одного взмаха его руки карты таинственным образом поднимались со стола. В его английской афише 1883 года говорится: «Загадочный сеанс в темноте: будет играть музыка, возникнут светящиеся изображения, руки будут появляться и исчезать среди зрителей. Прозвучат голоса духов, и ужасающий, кошмарный дух покажется среди других явлений, которые нужно увидеть, чтобы иметь возможность поверить в их спиритическую природу».

«Появление духов» и «летающую даму» показывал английский иллюзионист Альфред Сильвестер (1831–1907). Немец Иоахим Беллахини (В. Иохум, 1856–1901) демонстрировал «доски духов» по Слейду. Афиши возвещали о «грандиозном явлении духов и призраков, которых показывает во всей Германии только Эрнст Баш» (1838–1908).

Так как демонстрация «духов» стала доходным делом, даже известный французский спортсмен Луи Лафонтен (1864–1954), бегун-чемпион, тоже объявил себя «королем магнетизеров» и показывал «вызывание духов, каталепсию и внушение».

Демонстрация «привидения» на невидимом стекле

Чтобы выводить на сцену «живых» духов, был специально изобретен сложный оптический иллюзион. Анри Робен (голландец Дункель, 1805–1874), владелец парижского иллюзионного театра, установил на сцене в 1862 году огромное зеркальное стекло, наклоненное к зрителям под углом в сорок-пять градусов. Его края были закрыты кулисами, а верх — падугой.

В оркестровой «яме», между сценой и зрительным залом, на косо установленном подвижном станке лежал актер, одетый в белое и ярко освещенный невидимым для зрителей источником света. Наклонное стекло отражало его движения. Иллюзионист выходил на сцену позади стекла. Зрители видели рядом с ним отражение «духа». «Дух» плыл по воздуху, размахивая белым саваном. Иллюзионист мог проткнуть его шпагой или пройти сквозь него. Когда источник света выключался, «дух» неожиданно исчезал и вдруг столь же неожиданно появлялся в другом месте.

Иллюзион пользовался таким успехом, что уже через год английский иллюзионист Джон Генри Пеппер (1821–1900) воспроизвел его в Лондоне и даже запатентовал как собственное изобретение.

Освальд Уильямс (1880–1937), сидя на стуле перед черным занавесом, вытягивал в сторону руки, и на его ладони появлялась фигура девушки, закутанная в белое. Иллюзионист выпускал изо рта облако табачного дыма, которое обволакивало девушку, и она исчезала.

В том же плане выступал и другой англичанин, «таинственный чужеземец» Хеймек (Квентин Макферсон): он выходил на сцену с таким видом, будто был загипнотизирован. Шатаясь, как пьяный, отбрасывал шляпу, перчатки и трость, но, словно притянутые магической силой, перчатки снова оказывались у него на руках, шляпа — на голове, а трость по-прежнему крутилась между пальцами. Затем его серый костюм превращался в черный, меняли свой цвет перчатки, трость и даже ботинки, а шляпа изменяла свою форму, и казалось, что Хеймек мгновенно превратился в другого человека.

Иллюзионист рисовал человеческий скелет на доске, установленной на мольберте. Играла музыка, и нарисованный скелет начинал двигаться, подпрыгивал, танцевал. Хеймек стирал тряпкой половину рисунка, но вторая половина продолжала танцевать. Доска была обтянута черным бархатом, так же как и невидимый на черном фоне картонный паяц, которого дергали за веревочку. Зрители видели только скелет, нарисованный мелом на паяце. Поистине «духам» нельзя было отказать в изобретательности!

Необычайный успех мнимых спиритов вызывал зависть и раздражение среди других иллюзионистов. Поддерживаемые искренним возмущением здравомыслящей части публики, которой стало уже невмоготу видеть бесконечное мелькание скелетов и привидений, иллюзионисты стали выступать с разоблачением медиумов. Они демонстрировали те же спиритические трюки зачастую гораздо лучше, нежели это делали сами спириты, а затем объясняли, какие «духи» производят на самом деле «таинственные явления».

Первым начал эту кампанию английский иллюзионист Джон Невиль Маскелайн (1839–1917), отец Джаспера Маскелайна, посланного английским правительством в Кению в надежде сорвать национально-освободительное движение. Маскелайн-отец в 1873 году основал в лондонском «Египетском зале» на Пиккадилли иллюзионный театр «Дом тайн». Разгадав секрет «шкафа братьев Давенпорт», он сделал такой же шкаф и выступал с разоблачением обманщиков.

В 1906 году Маскелайн использовал нашумевший эпизод со спиритом «доктором» Монком, одурачившим богача-простака, некоего Колли. Иллюзионист изображал Монка, а его помощник — Колли. Когда помощник опускал руку на плечо Маскелайна, из его тела появлялся пар. В облаке пара показывалась фигура человечка, как бы выплывавшая в горизонтальном положении из груди иллюзиониста. Она медленно выпрямлялась, становилась на пол и начинала говорить. В этой сценке одураченный Колли был изображен в комическом виде.

Маскелайн еще раз зло посмеялся над суеверными современниками и любителями сенсационных ужасов, использовав старинный трюк «обезглавливание», из которого он сделал комический скетч, где главную роль играл его помощник — отличный комик Кук. Сам Маскелайн исполнял в этом скетче роль американского врача.

Врач принимал в своем кабинете фермера, страдающего головными болями, и после исследования заявлял, что требуется внутренний ремонт. Фермер отказывался от наркоза, соглашаясь потерпеть. Врач пробовал на листке бумаги лезвие большого сверкающего ножа и, засучив рукава, бросался с ножом на пациента. Тот в ужасе кричал. «Если боитесь, выпейте, и тогда ничего не почувствуете», — уговаривал врач. Стуча зубами от страха, фермер выпивал наркотическую жидкость и засыпал. Тогда врач медленно и старательно отрезал ему голову. Видно было, как нож проходит сквозь шею, как полотенце, наложенное на грудь, окрашивается кровью. Наконец, врач поднимал отрезанную голову и ставил ее на стол. Затем обшаривал карманы обезглавленного тела и забирал кошелек. Голова на столе, видя это, сверкала глазами и строила смешные гримасы. Желая сохранить эту голову в виде препарата, врач спешил избавиться от туловища и приказывал негру-слуге принести большой ящик. Страх негра при виде обезглавленного очень смешил публику. Уложив тело в ящик, врач и слуга отправлялись взглянуть, свободен ли путь на улицу. Тем временем туловище вылезало из ящика, подходило к голове, делало печальные жесты и нежно прижимало ее к сердцу. Врач и слуга, вернувшись, заставали эту картину и в ужасе убегали. Держа в руке голову, туловище садилось к столу и под диктовку своей головы писало юмористическое завещание…

Специально придуманные антиспиритические номера «Чудо Лхассы» и «Астральные явления Кута Хуми», где нарочито мистические иллюзии, в духе выдумок Блаватской, изображались пародийно, исполнял другой англичанин, Дэвид Девант (1868–1941), впоследствии совладелец «Дома тайн».

Выше мы говорили о том, что большое стекло на сцене применялось специально для достижения спиритических эффектов. Американец Гарри Келлар (1849–1922) использовал этот принцип для антиспиритических трюков. В его программе «таинственные» явления тоже подавались в комическом духе, как у Деванта. Например, в одном из номеров на сцене, представлявшей вестибюль замка, стояла рыцарская фигура в доспехах. Келлар, играющий владельца замка, приказывал своему слуге хорошенько вычистить доспехи. После ухода хозяина слуга принимался за работу. Он снимал шлем, отстегивал ручные и ножные латы и тщательно протирал каждую часть в отдельности, так что зрители ясно видели: слуга начищает пустые доспехи. И вдруг, когда все части были протерты и снова собраны вместе, фигура «оживала» и закатывала слуге оплеуху. Слуга в страхе бежал, «рыцарь» гнался за ним, настигал и отвешивал ему еще несколько затрещин, после чего принимал первоначальное положение. Дрожащий от страха, избитый слуга кидался навстречу хозяину и рассказывал о своем приключении. Они снова разбирали доспехи по частям и вместе со зрителями еще раз убеждались в том, что перед ними обыкновенные металлические латы. Рядом с демонстрацией бесчисленных «духов» этот комический номер, вызывавший веселый смех, воспринимался как явная пародия.

Антиспиритами были француз Клер Форм, выступавший под именем Эмроф (1840–1924), и множество других иллюзионистов. Один из них, Франсуа Беневоль (Кастань, 1865–1939), разоблачал «шкаф братьев Давенпорт», псевдогипноз и другие спиритические трюки. Отличный манипулятор, Беневоль отваживался манипулировать в перчатках.

Заметим попутно, что иллюзионисты-«спириты» отнюдь не были принципиальными пропагандистами спиритического лжеучения, как и антиспириты не были принципиальными борцами против суеверий. И те и другие ловко использовали конъюнктуру, ориентируясь либо на зрителей, склонных к суевериям, либо на те слои общества, которые возмущались проделками спиритов. Недаром немец Якоби-Хармс в 80-е годах исполнял сперва «вечер духов», а потом, переметнувшись в лагерь противников спиритизма, разоблачал трюки, с которыми сам недавно выступал, показывал фокусы «духов», завязывавших узлы на веревках, доски Слейда и прочий антиспиритический репертуар.

В то время как в иллюзионном искусстве шла ожесточенная борьба между спиритами и антиспиритами, появилось новое направление, вскоре одержавшее верх над теми и другими. Рождению его содействовала книга английского писателя Артура Конан Дойля «Приключения Шерлока Холмса», вышедшая в 1892 году.

Книга получила всемирное распространение, и вскоре на книжном рынке появилось множество ремесленных детективных книжонок, рассказывающих о борьбе хитроумного преступника с еще более хитроумным сыщиком. Предприимчивые издатели грандиозными тиражами выбрасывали их на рынки. Шерлок Холмс, Нат Пинкертон и Ник Картер стали популярными героями молодежи. Американские комиксы и сегодня культивируют этот жанр, пропагандирующий преступления и преступников.

Иллюзионисты также подверглись влиянию этого заразительного увлечения. В новом, детективном жанре выступил американец венгерского происхождения Гарри Гудини (Эрих Вейс, 1874–1926), друг автора «Шерлока Холмса». И хотя Конан Дойль был председателем английского спиритического общества, а Гудини — ярым антиспиритом, добившимся судебного наказания более чем ста двадцати медиумам, — это не мешало их дружбе.

Гарри Гудини «Король цепей»

В истории иллюзионного искусства Гарри Гудини занимает особое место благодаря своеобразию выступлений и удивительному мастерству. Американская кинофирма «Парамаунт» выпустила фильм о судьбе Гудини. Популярность артиста до сих пор настолько велика, что еще и теперь американцы, желая сказать: «высвободиться», «выпутаться из затруднительного положения», пользуются выражением, производным от имени Гарри Гудини, — «гудинайз» («houdinise»). Вскоре у него появились и подражатели с характерными псевдонимами — Ник Картер (1874–1936), Нат Пинкертон (Георг Нагель) и Шерлок Холмс.

«Освобождение от оков» не было новым трюком. Его, как мы помним, исполнял еще в I веке «маг» Аполлоний Тианский, в XVI веке Колорнусу «удавалось освобождаться из любой тюрьмы, как бы прочна она ни была». С тех пор не раз встречались иллюзионисты, которые среди прочих трюков показывали необычайное освобождение от пут, цепей, из мешков и сундуков. Сравнительно незадолго до появления Гудини подобные трюки исполняли французы Рейнали и Диксон, немец Макс Рёсснер (Александр Макс, 1850–1906), англичанин Густав Фазола (Фергус Гринвуд, 1870–1929), Оуэн Кларк (1876–1929) и другие. Но особым успехом эти трюки не пользовались. Только колоссальный рост преступности в Соединенных Штатах Америки и детективная литература создали обстановку, в которой похождения уголовника приобретали налет романтики. Гудини показывал целую программу из однородных трюков и вызывал небывалый восторг публики.

Убежав в двенадцатилетнем возрасте из богатой набожной семьи, Гарри Гудини работал подручным кузнеца, слесарем, странствовал с бродячим цирком, работал в труппе канатоходцев, потом, случайно найдя перевод книги Робер-Удена, стал выступать с фокусами в дешевых кабачках. Однажды шериф надел на него наручники. Через минуту Эрих освободился от них. С тех пор он стал выступать на эстраде с номером «освобождение от оков» под псевдонимом Гарри Гудини, напоминавшим имя Робер-Удена. За два года этот номер сделал его знаменитостью.

На сцену привозили настоящий сейф. Зрители запирали его замком, секретный шифр которого знали только они. Гарри Гудини мгновенно открывал сейф. Иллюзиониста заковывали в настоящие ручные и ножные железные кандалы — он тотчас же освобождался. Надевали смирительную рубашку и крепко завязывали длинные рукава — он выскальзывал. Зашивали в мешок, туго обвязывали канатами, укладывали в сундук и запирали на замок — через минуту он спокойно раскланивался, стоя перед сундуком, по-прежнему крепко запертым. Таким образом, большая часть выступления Гарри Гудини состояла из «взломов» и «освобождений».

Иллюзионист не только отлично знал конструкции любых замков и запоров; в результате настойчивой и долгой тренировки он необыкновенно владел своим телом. При заковывании Гудини напрягал мускулы, значительно увеличивая их в объеме, а чтобы освободиться — расслаблял мышцы. Он мог складываться пополам, задерживать дыхание в продолжение двух минут.

Большой любитель рекламы, Гарри Гудини перед началом своих гастролей устраивал бесплатные представления в городе. Так, например, в 1903 году в Лондоне в присутствии многотысячной толпы, стоявшей на мосту через Темзу и на набережных, он был закован в наручники, зашит в мешок и сброшен вниз головой в реку. И вскоре выплыл со свободными руками, торжествующе размахивая наручниками над головой.

В Нью-Йорке Гарри Гудини освободился от наручников, будучи подвешен в мешке к карнизу небоскреба.

Ему и тюрьмы были нипочем. Запертый в камере Вашингтонской тюрьмы, облаченный в арестантскую одежду, он через две минуты вышел, открыл двери соседних камер и, шутки ради, поменял местами заключенных. Затем проник в гардеробную и через пятнадцать минут после того, как был заперт, появился в караульном помещении переодетым в свой костюм.

Гудини вызывал сенсацию и тем, что по ходу своих выступлений с легкостью проходил сквозь кирпичную стену — на глазах у зрителей каменщики выкладывали ее на стальной балке, положенной на сцену. Он «проглатывал» катушку и несколько пакетиков с иголками, а затем вытягивал изо рта бесконечную нитку, продетую через двести иголок. Демонстрировал исчезновение со сцены слона. Слон стоял на фоне черного бархатного занавеса; ассистенты накрывали его белым шелковым покрывалом, под которым было другое, из черного бархата. По знаку иллюзиониста белое покрывало сдергивали, а слон, накрытый черным покрывалом, оказывался невидимым на черном фоне.

В Нью-Йорке Гудини показывал такой трюк: брал у зрителей несколько носовых платков, складывал их в пакет и сжигал. А затем на предоставленных им автобусах зрители отправлялись к статуе Свободы и на самом верху, возле головы, находили ящик с «сожженными» платками, причем сторожа в один голос заявляли, что за последние шесть часов никто на острове не появлялся. Все эти трюки очень эффектны, некоторые из них не разгаданы до сих пор.

Газеты писали, что в сейфе одной из старинных нотариальных контор Нью-Йорка хранится толстый запечатанный пакет, который по завещанию артиста должен быть вскрыт 6 апреля 1974 года, в день столетия со дня рождения Гарри Гудини. В этом пакете все тайны иллюзиониста: каким образом он вышел из завинченного болтами ящика в Лондоне и из тюремных камер Вашингтона и Москвы, как платки, взятые у зрителей, оказались внутри статуи Свободы и многое другое. Назначенный день наступил, сейф вскрыли — он оказался пустым. Великий обманщик и на этот раз обманул всех. Но и без письменных признаний артиста известно — это подтверждал сам Гудини, — что для своих освобождений он применял тончайшие приспособления, складные отмычки, спрятанные в каблуках и под стельками обуви. Он научился у шпагоглотателей прятать их даже в пищеводе, привязав ниткой к зубу. В остальном все основывалось на силе иллюзиониста, невероятной эластичности и гибкости всех его суставов и связок, которых он добился в результате многолетней тренировки.

Рекорд быстроты «освобождений», поставленный в начале нашего века Гудини, был побит только через полвека после его смерти. Как писали «Известия» 13 января 1977 года, за 31 секунду — пока скоростной лифт спускался с верхнего этажа высотного дома — финский «король цепей» Тимо Туомиваара в наручниках, завязанный в смирительную рубашку и обмотанный цепями, «предстал освободившимся перед зрителями, собравшимися внизу».

Гудини выступал в образе грабителя-джентльмена в духе популярного в то время Арсена Люпена, героя детективных романов Мориса Леблана. А его подражатели воспроизводили образы вульгарных преступников или мелких сыщиков. Но, по сути дела, никакого различия между Гудини и его последователями не было. Иллюзионисты-«уголовники» следующего поколения демонстрировали не только «взломы» и «освобождения», но и наглядно изображали налеты и грабежи. Увлечение «уголовным» стилем в иллюзионном искусстве безусловно вредно повлияло на многие тысячи молодых зрителей, особенно в США.

На сценах крупнейших мюзик-холлов Западной Европы и Америки выступает «гангстер-иллюзионист» Ален Ноэль (Ален Морали). Декорация изображает бар. Прикрывая лицо шляпой, надвинутой на глаза, и поднятым воротником пиджака, гангстер врывается с револьвером. Хватает со стойки бутылки, и они исчезают у него в руках. Затем манипулирует долларами, которые появляются, как только он протягивает руки к кассе, и, конечно, тут же исчезают. На подобных приемах построено все выступление Ноэля.

Сродни этому номеру представление очень знаменитых гастролеров, австрийских иллюзионистов, которые называют себя «2 Сильвестер, карманные воры». Сперва они на сцене с исключительной ловкостью и проворством воруют друг у друга различные предметы. Потом проходят через зрительный зал и по дороге самым настоящим образом незаметно опустошают карманы зрителей. И когда они затем возвращают награбленное, зрители в восторге рукоплещут. Подобных пропагандистов гангстеризма и воровства немало.

Уже в конце прошлого века иллюзионное искусство перестало быть делом немногих талантливых изобретателей-одиночек, обладавших неповторимыми индивидуальностями.

Для многих сотен фокусников оно стало простым ремеслом, приносившим хороший заработок. Фокусники-ремесленники не давали себе труда изобретать что-либо. Они заимствовали трюки у знаменитых артистов и механически повторяли, нередко присваивая заодно и имена мастеров.

То, что было творчеством, превратилось в массовое производство стандартизированного товара. Возникла целая промышленность, производящая аппаратуру и реквизит для фокусников. Заниматься этим производством и торговать его продукцией оказалось выгоднее, чем показывать фокусы. И многие иллюзионисты покидают эстраду, переключаясь на торгово-промышленную деятельность. Таковы братья Мартинка в США, Либгольц в Германии, Вильям С. Норрис (1823–1904) в Англии и многие другие. Начав с кустарных мастерских, они постепенно создали крупные фирмы, в которых изобретали новые трюки, конструировали аппаратуру, налаживали ее массовое производство, обучали артистов-клиентов пользованию аппаратурой и ставили им номера.

Чтобы увеличить свою клиентуру, владельцы фирм издавали книги и специальные журналы с описанием наиболее эффектных трюков, которые можно было исполнять, приобретя у этих фирм соответствующие аппараты. Такого рода деятельность промышленников много значила для дальнейшего развития иллюзионного искусства и его историографии.

Немецкий иллюзионист Карл Вильман (1849–1934), оставив эстраду, основал в Гамбурге крупную фирму, просуществовавшую до начала второй мировой воины. Он издавал с 1895 до 1904 года журнал «Ди цаубервельт» и написал ряд книг.

Отличный манипулятор Ф. Хорстер, выступавший под псевдонимом «Конради» (1870–1944), стал крупнейшим в Германии предпринимателем и владельцем известного берлинского магазина иллюзионной аппаратуры. Конради-Хорстер не только автор нескольких книг, он основатель немецкого магического союза «Майя», созданного для защиты экономических интересов иллюзионистов-профессионалов. Он учредил «Академию магических наук», где был первым «профессором».

Академия занималась повышением исполнительской квалификации, постановкой номеров и разработкой трюков. После смерти Хорстера фирма просуществовала до 1959 года.

В Англии торговцем аппаратурой стал иллюзионист Эллис Стэнион (1870–1951). Он составил в 1899 году большую библиографию иллюзионного искусства и выпустил книгу «Уроки иллюзионного искусства», с 1900 года издавал в течение двадцати лет журнал «Мэджик».

Перси Аббот, уроженец Австралии, в прошлом профессиональный иллюзионист в США, основал одну из крупнейших фирм по производству и продаже иллюзионной аппаратуры. Более четверти века Аббот ежегодно устраивал на свои средства съезды-соревнования американских иллюзионистов.

Голландский иллюзионист К. Цикман открыл в 1943 году в Амстердаме иллюзионную студию «Дом Мефистофеля». Кроме торговли аппаратурой студия занимается составлением и режиссурой программ иллюзионистов и издает два журнала: «Де магие» на голландском языке и «Дер магиер» на немецком. Теперь «Дом Мефистофеля» благодаря широкому экспорту аппаратуры почти во все страны мира, а также благодаря своей издательской и постановочной деятельности задает тон иллюзионистам всех капиталистических стран Европейского континента.

В настоящее время большой известностью пользуются также фирмы «Нельсон энтерпрайз» (Колумбус, США), Серве-Перуа и К° (Англия), Штуллера-Боско (ФРГ), Майетт (Франция), Расмуссена (Дания), «Цауберклингль» (Австрия) и другие.

Несмотря на огромный ассортимент трюков, которым располагают фирмы, индустриализация иллюзионной техники привела к тому, что репертуар подавляющего большинства иллюзионистов в капиталистических странах сделался стандартным. К продаваемой аппаратуре прилагается подробнейшая инструкция, где указывается, как преподнести трюк, дается сопроводительный текст. Исполнителю остается только механически следовать указаниям. Экспортируя аппаратуру, журналы, организуя съезды и постановочные студии, крупные промышленники навязывают артистам свои вкусы, а следовательно, и свои идеи. При таких условиях о подлинном творчестве не может быть и речи.